XIII. Первоначальный состав Св. Синода при Петре I и последующие в нем изменения при ближайших приемниках Петра I

Представляя Духовную Коллегию учреждением для заведования церковными делами государства под авторитетом учредившей его государственной власти, Реформа Петра Великого, наперед определяла судьбу сего учреждения и предуказывала возможность изменений в его составе и положении. История существования Св. Синода, со времени его учреждения, представляет не мало моментов, когда Синод, по указаниям учредившей его власти, испытывал те или другие изменения в своем составе и положении.

По предначертаниям Духовного Регламента состав Святейшего Синода был определен следующим образом. «Правительствующих особ» в Духовном Коллегиуме полагалось 12. Они должны были принадлежать к лицам разного чина, т. е. избираться из архиереев, архимандритов, игуменов и протопопов; между ними архиереев полагалось три, прочих же чинов «сколько которых достойных сыщется». При этом предписывалось наблюдать, чтобы назначаемые в состав членов Духовного Коллегиума архимандриты и протопопы не находились в подчинении заседавшего в Коллегиуме архиерея, как объяснил Регламент потому, что «таковой архимандрит или протопоп будет непременно наблюдать, к которой стороне судимой приклонен есть епископ, к той и тот архимандрит, или протопоп приклонен будет, и так две или три персоны будут един человек». По именному учредительному указу 25 января 1721 г. определено выть в Духовном Коллегиуме «единому президенту, двоим вице-президентам, четырем советникам, четырем асессорам»; при этом повелевалось президенту иметь «един с прочими равный голос» на основании, что по Духовному Регламенту, он должен был подлежать суду своей братии, «аще в чем знатно погрешит»²⁹⁵.В предначертанный Духовным Регламентом и определенный учредительным указом состав Духовного Коллегиума, при его открытии, были назначены членами следующие лица: президент Стефан (Яворский), митрополит рязанский и муромский, бывший местоблюститель патриаршего престола, два вице-президента: Феодосий (Яновский), архиепископ велико-новгородский и велико луцкий, Феофан (Прокопович), архиепископ псковский и нарвский, составитель Духовного Регламента, четыре советника, архимандриты первейших монастырей: Симонова-Петр Смелин, Ипатского-Гавриил Бужинский; Новоспасского-Иерей Прилукский и Высокопетровского-Леонид; четыре асессора: протопопы Троицкого собора-Иоанн Семенов и Петропавловского-Петр Григорьев, иерей Анастасий Кондоиди, впоследствии, согласно его прошению, по указу Святейшего Синода, постриженный в монашество с именем Афанасия, и иеромонах Варлаам Овсяников, вскоре (10 марта 1721 г.) игумен Угренский, исполнявший до 1 января 1722 г. и обязанности обер-секретаря²⁹⁶. К поименованным членам прежде других были назначены: грек Анастасий Михайлов, он же Наусий, и монах Феофил Кролик, с возведением его в иеромонаха²⁹⁷. В первоначальном составе Святейший Синод просуществовал недолго, и вообще состав его членов не долго продержался на определенной для него норме. Изменения начались с того, что 27 ноября 1722 г. умер президент Святейшего Синода, звание которого более уже и не возобновлялось. В составе вице-президентов последовала та перемена, сто первый из них, а именно архиепископ Феодосий Яновский, 13 мая 1725 года, был отрешен от этой должности за «непотребные поступки, предерзостные и непристойные слова» и сослан в Карельский монастырь на «неисходное жительство» под караулом особо назначенной стражи²⁹⁸; место первого вице-президента занял Феофан Прокопович, переведенный с псковской на новгородскую кафедру. Вторым вице-президентом назначен, состоявший в звании советника, Феофилакт Лопатинский, посвященный 24 февраля 1723 года из архимандритов Чудова монастыря в архиепископа тверского и кашинского²⁹⁹. В составе советников и асессоров произошли свои перемены. Леонид, архимандрит Высокопетровского монастыря, 16 февраля 1722 г., назначен архиепископом сарский и подонским. Двое из бывших асессоров Святейшего Синода назначены советниками, а именно, постриженный в 1722 г. в монашество с именем Афанасия, Анастасий Кондоиди, получил это звание 25 декабря 1725 г., когда он уже после игуменства в ярославском Толгском монастыре (с 26 февраля 1722г.) состоял архимандритом ярославского Спасского монастыря (с 8 июля 1723 г.) и Феофил Кролик, назначенный на место Феофилакта Лопатинского архимандритом Чудова монастыря (с 28 июня 1723г.). Бывший асессор игумен Варлаам Овсяников, по указу государя, 5 февраля 1723 г. был арестован, затем обнажен «монашества и священства» и окончил дни свои в тюрьме Соловецкого монастыря³⁰⁰. Асессор Иоанн Семенов, Троицкий протопоп, 28 июня 1723 г. определен судьей тиунской конторы, с устранением от звания синодского асессора; на его место вызван в Св. Синод асессором архимандрит Калязинского монастыря Рафаил Заборовский³⁰¹. Таков был состав Синода в первые годы его существования, до конца царствования его учредителя. К этому следует прибавить, что из поименованных членов преосвященный Леонид, архиепископ псарский и подонский, имел в своем заведывании московскую Духовную Дикастерию, делами которой и управляла с некоторыми из архимандритов московских монастырей³⁰². Архимандрит Чудова монастыря Феофил Кролик заведовал делами московского Синодального Правления Канцелярии пока это учреждение не поступило также под ведение того же Леонида, архиепископа сарского и подонского³⁰³. Следует прибавить, что 12 января 1725 г. при конце своей жизни Петр Великий, будучи на ассамблее в доме действительного тайного советника и кавалера графа Толстого, при присутствии в то время и прочих синодальных членов, указал «в Санкт-Петербурге, с содержащими чреду священнослужения архиереями, быть и из архимандритов, которые в чин архиерейства избираемы быть могли бы, в годовой же священнослужения чреде, по две персоны, которым и заседать в Святейшем Синоде с членами по обыкновению»³⁰⁴. Во исполнение сего Высочайшего указа на 1725 г. Святейшим Синодом и были вызваны вместе с Епифанием, епископом белогородским и обоянским, архимандриты Ипатского монастыря из Костромы Серапион и Спасского монастыря из Казани Иона Салникеев³⁰⁵, а на 1726 г. были приглашены архимандриты Спасо-Прилукского монастыря Арсений и Горицкого Переяславского Лев (Юрлов). По поводу вступления в Синод вызванного из Казани архимандрита Ионы Салникеева встречаемся с таким распоряжением Святейшего Синода относительно введения Ионы в должность члена Святейшего Синода и порядка его занятий и положения. «Рассуждая об обретающемся в С-Петербурге в годовой священнослужения чреде Спасского монастыря, что в Казани, архимандрит Ионе Салникеев, который в Святейшем Синоде с членами заседает и во всех рассуждениях присутствует, Святейший Синод приказали: для верности ему, архимандриту, подобно как члену синодальному, учинить присягу по обыкновению, и для того отправлен он с синодальным асессором Афанасием, архимандритом спасо-ярославским и с секретарем Михаилом Дудиным, которые по возвращении объявили, что он к оной присяге в Троицком соборе приведен, и потом определили: при собраниях в Святейшем Синоде членов, приезд и выезд его архимандрита записывать и протоколы к креплению его предлагать по обыкновению с членами неотменно, и другим впредь исполнять потомуж неотложно»³⁰⁶. Отсюда видно, что вызываемые архимандриты во время своего пребывания в С-Петербурге принимали участие в заседаниях Святейшего Синода, подписывались под его определениями, и вообще приравнивались к прочим членам Святейшего Синода³⁰⁷.

Изображенные перемены в устройстве Святейшего Синода, отодвигая его от предначертаний Духовного Регламента, продолжались в начале царствования Екатерины I, готовившей Синоду крупную реформу. До осуществления этой реформы в составе Св. Синода встречаемся со следующими переменами. Назначенному судьей тиунской конторы, с устранением от звания синодального асессора, Троицкому протопопу Иоанну Семенову, снова предписано Синодом сохранять прежнее звание и в канцелярских бумагах «именовать его синодальным асессором и тиунской конторы судьей»³⁰⁸. Вызванный в 1723 г. в Святейший Синод асессором архимандрит Калязинского монастыря Рафаил Заборовский 9 августа 1725 г. назначен и затем рукоположен в епископа псковского, с возведением в звание синодального советника³⁰⁹. В том же 1725 г. в числе советников Святейшего Синода является Георгий Дашков, епископ ростовский и ярославский, вызванный для сего из епархии³¹⁰. Таким образом накануне ожидавшей Синод в царствование Екатерины I реформы, членами Святейшего Синода состояли следующие лица-два вице-президента: Феофан Прокопович, архиепископ новгородский и великолуцкий и Феофилакт Лопатинский, архиепископ сарский и подонский, Георгий Дашков, епископ ростовский и ярославский, Рафаил Заборовский, епископ псковский и нарвский, Петр, архимандрит Александро-Невский, Гавриил, архимандрит Троице-Сергиевский, Феофил, архимандрит Чудовский, Иерофей, архимандрит Новоспасский, Афанасий, архимандрит Спасо-Ярославский, асессоры: протопопы С-Петербургских соборов Петропавловского Петр Григорьев и Троицкого Иоанн Семенов. Всех этих членов застала реформа Синода при Екатерине I. Высочайшим манифестом из Верховного Тайного Совета, данным на имя Святейшего Синода, императрица Екатерина, в исполнение неосуществленных предначертаний Петра I за его смертью, повелела синодальное правление разделить «на два апартамента» с тем, чтобы первый состоял «в шести персонах архиереев», в числе коих указано быть новгородскому Феофану, рязанскому Феофилакту, воронежскому Иосифу, вологодскому Кондоидию и Игнатию, бывшему суздальскому, которым заседание свое иметь по степеням епархий их». Основание и цели такой реформы в Высочайшем манифесте изъяснены таким образом: «понеже высокославные памяти Императорское Величество Государь (Петр I), имея попечение о исправлении чина духовного, уставил Духовную Коллегию (то есть Духовное Соборное Правительство), чтобы по Регламенту всякие духовные дела во всероссийской Церкви управляли; но когда в том Духовном Собрании, по докладным пунктам, последовали другие дела, а именно: 1) в управлении вотчин, 2) в сборах с них доходов, 3) всякие по делам расправы, 4) что того Духовного Собрания первые члены имеют правление своих епархий,-то от того оное Духовное Собрание стало быть отягощено, от чего и в управлении духовных дел учинилось помешательство, что тогда же усмотря Его Величество высокославной памяти Государь Император соизволил восприять было намерение, чтобы то Духовное Собрание паки оставить точию при едином правлении в духовных делах, дабы церковное правление и учение во славу имени Божия в наилучшее происходило, но то Его Императорского Величества соизволение к исполнению не достигло причиной его кончины. И для того, мы, Екатерина императрица и самодержца всероссийская, подражая трудам его, высокославной памяти Государя Императора, к исполнению благого его намерения повелели ныне разделить синодальное правление на два апартамента». Первому из этих апартаменту, долженствовавшему, как сказано, состоять в «шести архиереев», повелевалось управлять всякими духовными делами всероссийской Церкви содержать в добром порядке и благочинии духовных, так же типографию, и иметь тщание о печатании книг, которые согласны были с церковными преданиями. Вместе с этой коренной реформой предполагалось относительно имевших заседать в этом апартаменте синодальных членов то, чтобы они довольствовались определенным по этим должностям жалованием и не касались епархий, дабы «от того в надлежащем их управлении помешательства не было»; для управления же епархиями предполагалось определить викариев с тем, чтобы эти последние «о всем ответ давали и рапортовали в духовных делах в первом, а о земских и экономии во втором апартаменте»³¹¹.

Останавливаясь на содержании этого Высочайшего манифеста и вникая в сущность предположенной в нем реформы, нельзя не заметить, что манифест с одной стороны указывает на непоследовательность проведения Петром Великим его реформы в отношении к Святейшему Синоду в том, что он, по учреждении его, снова предоставил в ведение духовной власти дела, которые при уничтожении патриаршества отошли в ведомство светских учреждений, с другой-стремится исправить эту непоследовательность через отчисление от синодального ведомства вотчинных и сопряженных с ними судебно-гражданских дел и сосредоточение внимания Святейшего Синода на одних предметах, касавшихся веры и церкви. Вместе с тем предположенная реформа, по-видимому, возвышала Святейший Синод в каноническом отношении тем, что только лиц архиерейского сана приглашала заседать в этом учреждении; в действительности е она не соображалась с каноническими принципами, ибо устраняла членов Святейшего Синода от управления епархиями и низводила их степень безепархиальных архиереев, как бы лишая их тем церковного предстоятельства и делая представителями государства для заведывания делами церкви. Мысль об устранении синодальных членов от управления их епархиями, как не была сама по себе нова и мало осуществима, тем не менее горячо разделялась. Вслед за приведенным Высочайшим манифестом из Верховного Тайного Совета был объявлен Сенату особый указ, коим повелевалось «в епархии и монастыри к управителям послать указы с нарочными немедленно, чтобы о том, что архиереям, которые в Синоде заседать будут, до епархии ни чем касаться не велено, а велено быть викариям, ведали и исполняли, и ежели от них архиереев в епархии и монастыри присылаться будут о чем указы или письма, по тем бы не исполняли»³¹². Выполнение этого распоряжения на практике поставляло епархии и синодальных членов в крайне затруднительное положение тем, что оставляло первые без архиереев, последних без всякого содержания. Вследствие сего Синод вынужден был войти в Верховный Тайный Совет со всеподданнейшим докладом, в котором испрашивал «милостивой и милосердной Ея Императорского Величества резолюции» по следующим пунктам: 1) «понеже викариев еще нет, того ради сомнительно есть, что им синодальным архиереям править ли дела епаршеские до определения викариев, или отселе и викариев не дожидаясь от всех дел отстать; 2) указом Ея Императорского Величества повелено синодальным архиереям жалованьем довольствоваться, а епархий не в чем не касаться, а им и за две трети настоящего года жалованья еще не дано и впредь не определено, а из епархий получать отселе ничего не возможно, и как им синодальным архиереям пребывать-недоумевают; 3) церковным служителям и ризнице и домовой всякой посуде, и что надлежит к поезду, быть бы при них из домов архиерейских по прежнему, ибо без того обойтись невозможно». В разрешение сего доклада указом их Верховного Тайного Совета дано знать: 1) «покамест в епархии определенных в Синод членов викарии определены будут, до тех мест, в тех епархиях случающиеся духовные дела управлять тем синодальным членам каждому в своей, понеже де викарии еще не выбраны и чтоб от того остановки в делах не было; 2) жалованье сего года на прошедшие две трети выдать тем синодальным членам, до предбудущего о их штате определения, по прежним их окладам, кто что получал их доходов синодальной Камер-конторы; 3) церковным и домовым служителем, також ризнице и всякой посуде до предбудущего определения, быть от домов их архиерейских (по прежнему); а что чего при ком будет, тому иметь описные книги в другом апартаменте»³¹³. Настоящей резолюцией по-видимому только отодвигалось дело устранения синодальных членов от управления епархией впредь до определения викариев, -в действительности же подобное предположение не осуществлялось.

Назначенные в состав Святейшего Синода шесть архиереев не носили названий их предшественников, а именовались вообще «синодальными членами, синодальными архиереями», заседая сообразно степеням своих епархий. Из назначенных в Святейший Синод архиереев не все воспользовались этим положением. Воронежский епископ Иосиф, в конце 1726 г., до прибытия в Святейший Синод, заболел и умер. Место покойного осталось незанятым, и Святейший Синод в составе пяти архиереев продолжал свою деятельность во все время царствования Екатерины I и ее преемника Петра II, пока один из них, именно Афанасий (Кондоиди), епископ вологодский (14 июня 1727г.), не был уволен в епархию. Оставаясь в составе четырех членов, коими были Феофан новгородский, Георгий ростовский, Феофилакт рязанский и Игнатий, митрополит коломенский, Святейший Синод вступил в царствование Анны Иоанновны, и испытал в начале этого царствования новую крупную перемену в своем составе. По вступлении на престол, именно 20 мая 1730г., императрица Анна дала «духовному Правительствующему Синоду» следующий указ: «Всем известно, коим образом блаженные памяти Его Императорское Величество, Дядя наш Петр Великий Правительствующий духовный Синод учредил и регламентами принадлежащими удовольствовал, который тогда состоял в довольном числе персон, а ныне оной Синод не в таком состоянии, в каком прежде был,-того ради прилежно о том, яко зело благопотребном, деле рассуждая, благоизволяем оный Синод в добрый порядок привести. Того ради повелеваем духовному Правительствующему Синоду, снесшись с Правительствующим Сенатом, общим советом учинить следующее: первое, толикому ли числу персон быть в Синоде, коликое положено в регламент, или еще прибавить, и поскольку из каких чинов быть. Второе, персонам, определенным в Синоде, непременным ли быть, или переменным, и ежели рассужено будет быть переменным, то во сколько времени переменять. Третье, выбрать кандидатов по именам, и для избрания в число, какое определено будет, и оное, все учиняя духовному Синоду обще с Сенатом, представить нам для конфирмации. А понеже ныне число персон в Синоде зело малое, только четыре обретается, и такому малому числу вступить в совет с Сенатом невозможно, того ради повелеваем духовному Синоду, для совету вышеописанных дел, взять в прибавок из духовных персон, которые ныне есть в Москве, шесть персон, людей к тому достойных, и прилежно стараться немедленно по вышеописанному указу учинить, дабы в настоящих духовных делах остановки и непорядку не было»³¹⁴. Во исполнение сего указа Святейший Синод распорядился: «для немедленного по оному действия к синодальным ныне обретающимся в Москве трем членам (это были Феофан новгородский, Феофилакт тверской и Игнатий коломенский), в прибавок быть духовным персонам преосвященным архиереям Леониду, епископу сарскому и подонскому, Питириму, архиепископу нижегородскому и алаторскому, Иоакиму, епископу суздальскому и юрьевскому, да архимандритам нижеписанных монастырей: Троицко-Сергиева Варлааму, Новопсковского-Ефимию, Савино-Старожевского-Досифею, Петровского-Высокого-Сергию, Горцкого-Иллариону. О всех этих лицах сообщено и Правительствующему Сенату ведением»³¹⁵. В то время как Синод и назначенные им «духовные персоны» готовились к предстоящей конференции с Сенатом, императрица 7 июня словесно повелевала Феофану новгородскому объявить Синоду ее указ, чтобы «избранным для совету духовным персонам, доколе с Правительствующим Сенатом конференции произойдут, и окончание дела будет, с сего времени для надлежащего в Святейшем Синоде дел исправления всем приезжать в синодальное собрание и, слушая дел, резолюцию общую чинить с прежними настоящим членам и приговоры подписывать»³¹⁶.

9 июня 1730 г. открылась конференция Синода с Сенатом. Синодальный источник, которым мы пользуемся, не дает полных, а представляет лишь отрывочные по этому предмету сведения. Из этих сведений узнаем, что на конференции присутствовали все их назначенных с духовной стороны лица, кроме горицкого архимандрита Иллариона, со стороны Сената-четверо сенаторов граф Головкин, князь Черкаский, князь Голицын и генерал-фельдмаршал Трубецкой. Из них граф Головкин предлагал: «синодальным членам быть переменным: четырем архиереям, двум российским, двум других наций, четырем архимандритам и двум протопопам, всего десяти персонам». Князь Черкаский со своей стороны пояснил: «ежели архиереям быть переменным, чтобы меньше четырех; а ежели непеременным, то и больше». Граф Головкин и князь Голицын настаивал, чтобы всех вдруг не переменять. Трубецкой предлагал: «переменять не вдруг и не по одному, но по третям. Ежели быть архиереям шести, то переменять по два в отпуск, хотя и переменным быть, да обратный». Все сенаторы предполагали «переменять через два года». В заключение рассуждений конференция согласилась только относительно числа, утвердив быть одиннадцати членам местным, в том числе шести архиереям, пяти архимандритам, а протопопам и игуменам не быть, оставя чередных по два архимандрита-годовыми. Относительно же того, быть ли членам переменным или непеременным, соглашения н этой конференции не последовало. Поэтому решено было собраться 11 июня, изготовив с обеих сторон проекты для общего рассмотрения. Предположенной конференции не состоялось; но 11 июня Синод посылал в Сенат своего секретаря Василия Тишина с объявлением, что для возобновления конференции имеет быть предложен от Синода проект с мнением, быть ли членам переменным или непеременными, и что проект этот «за некоторым малым исправлением еще не совершен». На это заявление Тишина со стороны Сената объяснено, что Сенат никакого проекта предлагать не будет, а должно быть предложено от Синода на будущей конференции надлежащее мнение. 26 июня синодальные члены вновь ходили на конференцию и внесли в Правительствующий Сенат мнение, которое принял государственный канцлер граф Головкин. В чем состояло это мнение и на чем остановилась конференция, синодальный источник не объясняет³¹⁷. Автор исторического очерка «Святейший Синод», помещенного во второй книге, «Внутренний быт русского государства», составленного по документам, хранящимся в Московском архиве Министерства Юстиции, подробно излагает ход и результат бывшей конференции. Из помещенных здесь сведений оказывается, что Синод, настаивая на несменяемости синодальных членов, предоставил Сенату мнение, изложенное в 18 пунктах. Мнение это не приведено, но разъяснение, что Сенат за разрешением этого вопроса обратился к самой Государыне с докладом, в котором раскрывал спорный вопрос со своей точки зрения, опровергая доводы Святейшего Синода. Сенат докладывал Государыне: «хотя от Сената, для лучшего Вашего Императорского Величества интереса, представлено было, чтобы в Синоде членам быть с переменой: но Синод усиленно тому противоречит, и требует, чтобы всем оным членам быть беспеременно». Стараясь указать причину этого, Сенат пояснял: «из сего видно, что ни для чего того, только бы тем получить бОльшую власть и силу, о чем, будучи на другой конференции, подал свое рассуждение на письме, состоящее в 18 пунктах, которыми пространно и разными образами толкуют все в единой материи, приводя то, чтобы быть членам непременными, из которого их рассуждения Сенат, усмотря к бОльшей силе и власти их желание, принужден Вашему Императорскому Величеству, по своей всеподданнической рабской должности, очищая пред Богом и пред Вашим Величеством души своей и совести, донести. При предках Вашего Императорского Величества вначале митрополиты всероссийские, потом святейшие патриархи, которые по тому правлению, так же и по лицу своему, яко первопрестольные всероссийские церкви, силу и власть имели. И понеже от единой персоны не без страсти и не без погрешения происходило и впредь бы происходить могло, о сем блаженные и вечно достойные памяти Дядя Вашего Императорского Величества, Государь Император Петр Великий, в указе прошлого 1721 г. написать изволил и в Духовном Регламенте ясно изображено и напечатано…того ради его Величество, посмотря в делах его скудость, восприял попечении о исправлении оного, и не видя лучшего к тому способа, паче соборного правительства, установил Духовную Коллегию, то есть духовное соборное правительство, которому по данному регламенту всякие духовные дела во всероссийской церкви управлять, и в той Коллегии, по примеру прочих коллегий, определить изволил одного президента, двух вице-президентов, советников и асессоров по четыре,-итого одиннадцать особ». Раскрыв далее, как Синоду сначала было предоставлено заведывание архиерейскими и монастырскими вотчинами со сборами и судами, и как затем это заведывание было ограничено и потом совершенно прекращено с разделением Синода на два апартамента и с предоставлением этих дел ведению Коллегии Экономии, Сенат продолжал: «и по тому определению в Синоде, для одного того духовного и церковного правления, рассуждаем, что весьма надлежит членам быть переменным; а ежели быть непеременным, то не произошли бы таковые опасности, каковы в Регламенте, на 6 и 7 листах, Его Императорское величество изобразить и напечатать указали. И-хотя те опасности к одной персоне употреблены, а не ко всему духовному правительству, однако ясный и у всех еще в памяти образ тому был». В подтверждение этой мысли Сенат указал на примере Феодосия Яновского, архиепископа новгородского, бывшего вице-президентом Святейшего Синода, и на то, что «и при нынешнем синодском правлении на некоторых синодских персон, которые сами в Синоде присутствуют, явились как от духовных, так и от мирских многие доносы и челобитья…п по тем доносам еще не исследовано, для того, что члены в Синоде еще не переменны… и ежели впредь синодальные члены будут без перемены, то бы хотя от них кому какие продерзости и обиды происходили, бить челом и доносить на них не посмеют"…На рассуждение Синода о том, что «ежели де синодальные члены переменны будут, то во всякой перемене нужно будет месяц, другой и третий дожидаться, покамест новые осмотрятся; но и тогда за обычными к прежним и вновь текущим делам быть вскоре не могут, Сенат замечал: «то представление за важное почтено быть не может, понеже в Синоде не другое какое либо светское и разных дел правление, токмо одно духовное и церковное состоит. А духовное правление не точию архиереем приличествует в своей епархии знать, но и прочим духовным особам тогда, как они еще по степеням своим в начальство происходят, каковых по достоинству в Синоде членами и определять должно, и каждый архиерей такие духовные дела в своей епархии управляет, разве который такого важного дела один решит не может, о таких Синоду представлять должен. И так каждому вновь пришедшему архиерею или архимандриту присматриваться и обучаться церковным делам нужды быть не может. К тому же перемена быть имеет не всем вдруг, но по некоторой части в год и всегда большая часть будет старых, нежели новых. Разве бы рассуждать таким образом, что когда духовная особа в Синоде членом определяется, тогда оной духовному правлению и обучаться должно; тоб по такому рассуждению членам непременным быть бы надлежало, для того, что прежде того не узнали и другими перемениться никем». Рассуждая по данному вопросу, Сенат в своем докладе государыне затрагивал и другие предметы, например указывал на то, что «не точию в епархиях и монастырях, но и в самой Москве, где ваша императорская резиденция, многое церковное неустройство происходит и никакого церковного благочиния по уставам церковным не имеется», и предлагал императрице «повелеть, по примеру тому, как в Сенате дела повелено разделить по департаментам, так и в Синоде смотрение в Москве за церквями Божьими и церковными служители разделить по частям, дабы всякий член свою определенную часть наблюдал и непорядки отвращал». Как был принят доклад Сената в Императорском кабинете, остается неизвестным. По крайней мере из этого доклада с ясностью видно, как Сенат, высшее государственное учреждение, смотрел на Синод и мыслил о членах и делах последнего…На этом эпизоде и заканчивались работы конференции Сената с Синодом по устройству присутствия Святейшего Синода. Конференцией согласно решен был лишь один вопрос о количестве постоянных членов и степенях их священства: решено быть одиннадцати членам, из архиереев не менее шести, а остальные должны быть из низших степеней духовной иерархии, непременно из архимандритов. Замечают, что бывшие на конференции иерархи не хотели допустить в присутствие Синода членов из белого священства и выразили свое нежелание в следующей форме: «а протопопам при таком высоком правлении быть не надлежит того ради, что они от степени архиерейского гораздо нижние, и в делах архиерейских и монастырских никакого искусства не имеют»³¹⁸.

Возбужденный Высочайшим указом вопрос об устройстве Святейшего Синода и разрешен был Высочайшим же указом, данным Синоду 21 июля 1730 г. следующего содержания: «указали мы ныне быть членам в Духовном Правительствующем Синоде: из архиереев новгородскому Феофану, крутицкому Леониду, нижегородскому Питириму, суздальскому Иоакиму, из архимандритов: харьковскому Платону, новоспасскому Колетию, Переяславля Залеского, горицкому Иллариону; из протопопов: Успенскому Ивану, Благовещенскому Ивану же»³¹⁹. Из назначенных в Синод членами архиереев в Москве не было в то время Питирима нижегородского. Поэтому 25 июля по докладу Синода государыня особо повелела «синодальному члену преосвященному Питириму, архиепископу нижегородскому и алаторскому, по прибытии из епархии в Москву, квартиру вседомовне иметь в московском каменном, что в Китай городе ростовского архиерея подворье, а кроме его преосвященного архиепископа на то подворье постоем не определять никого»³²⁰. Равным образом по докладу Синода 16 сентября последовал указ о перемещении назначенного в Синод членом архимандрита Новоспасского монастыря Колетия (Ефимия) в Чудов монастырь». Все поименованные синодальные члены вступили в отправление синодских дел и значатся под всеподданнейшими докладами Синода в таком порядке: Феофан новгородский, Леонид крутицкий, Питирим нежегородский, Иоаким суздальский, архимандрит чудовский, Платон, архимандрит харьковский, Илларион, архимандрит горицкий, Иоанн, протопоп Успенский, и Иоанн, протопоп Благовещенский³²¹.

В начертанном указом императрицы Анны Иоанновны устройстве Св. Синода, отступавшем совершенно от учреждения императрицы Екатерины I, позволительно усматривать поворот к предположениям Духовного Регламента, а вместе, как и думают, подозревать близкое и деятельное участие в такой перемене и в назначении поименованных синодальных членов главного и влиятельного из них Феофана Прокоповича. Этому предположению не противоречат и факту. В начале следующего 1731 г. мы встречаемся с докладом, в котором Синод, ходатайствуя о назначении синодальным членам жалования, вместе с тем просил государыню (ежели явится Ее Величеству непротивно) «о именовании рангами обретающимся в Синоде членам (кроме президентского звания, понеже о том Синод требования не имеет) Государя Петра Первого указы ныне подтвердить»³²². Рангов государыня не возобновила, а жалованьем синодальных членов наградила, назначив «синодальным членам за особливый их при делах синодских труд» давать новгородскому архиепископу прежний его вице-президентский оклад 2,500 р., прочим же трем архиереям каждому по 1,500 р., трем архимандритам по 1,000 р., двум протопопам асессорского по 600 р.³²³. 5 июня 1732 г. Св. Синод докладывал государыне о вызове в С.-Петербург на чреду священнослужения двух архимандритов по силе указа Петра I с тем, чтобы одному из двоих архимандритов «для обучения и присмотрения к делам заседание иметь в Синоде с членами, -а второму в С.-Петербургском Духовном Правлении», с назначением каждому по пятисот руб. на содержание в С-Петербурге. Государыня утвердила доклад Синода. Во исполнение сего 14 того же июня со стороны Св. Синода было сделано распоряжение о вызове в годовую чреду соборного служения двух архимандритов, синодальной области костромского Богоявленского монастыря архимандрита Иону и архангельской епархии Соловецкого монастыря архимандрита Варсанофия. Последний по прибытии в С-Петербург и был назначен к присутствованию в Св. Синоде, где наравне и на ряду с членами последнего подписывался и под синодальными определениями и под всеподданнейшими докладами Св. Синода, во время пребывания его на чреде священнослужения³²⁴.

Определенное указом императрицы Анны Иоанновны число членов Святейшего Синода служило руководственной для Синода нормой при восполнении по временам оскудевавшего его состава. Оскудение это началось тем, что прежде других синодальных членов, утратили это звание два архимандрита: чудовский Ефемий Колетий и Ипатского монастыря Платон Маленовский. Оба они подпали под следствие по делу Рейбары, заподозрены в не православии, устранены от настоятельства при монастырях с лишением и звания синодальных членов (1734 г.). Вместо них в составе Святейшего Синода являются тоже два архимандрита чудовский Аарон и симоновский Амвросий, которые вскоре были назначены, первый архиепископом архангелогородским, последний-епископом вологодским, который оставался в Синоде вовсе время царствования Анны Иоанновны, и впоследствии, как увидим, с именем архиепископа новгородского, занимал первенствующее место в Святейшем Синоде. В 1736 г., согласно прошению и докладу Святейшего Синода, уволен из числа синодальных членов Леонид, архиепископ крутицкий, который при открытии Синода, в звании архимандрита Высокопетровского монастыря, занимал место синодального советника, и со времени назначения на крутицкую епархию в 1722 г., жил в Москве при отправлении синодальных дел; в 1732 г. Леонид, вместе с прочими членами Святейшего Синода переехал в С-Петербург, здесь в 1734 году заболел, продолжая посещать заседания Синода, а в марте 1736 года он уволен от звания члена Святейшего Синода. 8 сентября 1736 года скончался и Феофан Прокопович, архиепископ новгородский. В то время в Синоде находились: Питирим, архиепископ нижегородский, Амвросий вологодский и Аарон архангелогородский. Из них прежде других выбывает Аарон. 6 июля 1737 г. Июля 21 состоявшимся указом повелено в Синоде быть членами: архиереям четырем, архимандритам трем, протопопам двум персонам. А ныне в Синоде обретается членов токмо пять персон, а именно: архиереев два, архимандритов два, протопопов один. Того ради у Вашего Императорского Величества Синод всеподданнейше требует: не соблаговолите ли Ваше Императорское Величество в число синодальных членов определить обретающегося в С.-Петербурге Соловецкого монастыря архимандрита Варсонофия. По синодальному мнению, в таком звании быть он достоин. Более да будет в том высоко особливое Вашего Императорского Величества благорассмотрение». На этом докладе Императрица подписала резолюцию: «учинить посему». По назначении в Синод Варсонофия, состав членов Святейшего Синода определился следующим образом: Питирим, архиепископ нижегородский, Амвросий, епископ вологодский, Стефан, архимандрит александроневский, Варсонофий, архимандрит соловецкий, и Иоанн, протопоп Благовещенский. Последний вскоре ослабел и заболел от старости, так что Синод 21 декабря 1737 г. обратился к государыне со всеподданнейшим докладом, в котором, представляя об увольнении «от синодальных дел» упомянутого протопопа, ходатайствовал об определении на его место священника Благовещенского собора Михаила Сланского, когда последний, согласно докладу Святейшего Синода, будет произведен в протопопа с-петербургского Петропавловского собора. Государыня, изъявив согласие на перемещение Сланского к Петропавловскому собору, 10 января 1738 г. указала быть в Синоде членом тогда же назначенному к Благовещенскому собору протопопом Петру Семенову, т. е. тому, который при открытии Святейшего Синода в звании иерея Самсоновского был назначен и потом в звании протопопа Петропавловского состоял асессором Святейшего Синода. Семенов немедленно вступил в отправление обязанностей синодального члена. Из состоявших в Синоде архиереев Питирим, архиепископ нижегородский, согласно его прошению, 9 марта 1738 г. уволен в епархию до будущего мая месяца того же года, но он уже не возвращался в Синод, который, за отъездом Питирима, остался при одном члене архиерейского сана. 8 ноября 1738 г. один из синодальных членов, именно Никодим, архимандрит Новоспасский, назначен черниговским епископом. В Синоде остались: Амвросий, епископ вологодский, Стефан, архимандрит Александроневский, Варсонофий, архимандрит Соловецкий, и Петр, протопоп Благовещенский. Такой состав Синода далеко не отвечал ни идее его учреждения, ни характеру внешнего положения. Поэтому а16 декабря того же года Святейший Синод нашел необходимым доложить государыне, что «в правлении принадлежащих до синодального правительства дел в таком малом членов числе (ибо неравные бывают случаи, ово от воли Божьей кто из них заболеет, ово где-либо к служению отлучится) быть никак невозможно.»

А ныне по усмотрению нас нижайших к заседанию в Синоде признается быть достойным и к делам способнейшим обретающийся в С-Петербурге в чреде священнослужения Киприан, епископ вятский. Того ради Вашему Императорскому Величеству Синод сим всеподданнейше доносит: не соизволено ль будет в число синодальных членов определить помянутого епископа вятского и за дальностью вятской епархии для близости перевести его в другую из близких к С-Петербургу епархий». На этом докладе рукой Государыни подписана следующая резолюция: «оному Киприану, епископу вятскому присутствовать в Синоде». 10 января 1739 г. Стефан, архимандрит Александроневский, назначен епископом псковским, с оставлением его и архимандритом Александроневским и членом Святейшего Синода. Отмечаем данные, как особенности прежнего времени. Оставление Стефана в звании архимандрита Александроневского монастыря ставило его в близкие отношения к делам синодального правления, особенно в то время, когда новгородская кафедра, после смерти Феофана все еще оставалась вакантной. Продолжая с настойчивостью проводить мысль о лучшем устройстве синодального правительства, Святейший Синод 4 мая 1739 г. вновь обратился к государыне с докладом, в котором, указывая на то, что Киприану, епископу вятскому, повелено присутствовать в Синоде, «а понеже, пояснял Синод, вятская епархия от С-Петербурга весьма отдалена есть и затем в ней епархиальному епископу надлежащего по долгу звания своего смотрения иметь неудобно, того ради не соизволите ли Ваше Императорское Величество всемилостивейше повелеть перевести помянутого Киприана епископа в коломенскую, а на его место Вениамина, епископа коломенского в вятскую епархию». Государыня повелела «учинить по представлению». Таким образом за состоявшимися и сейчас указанными переменами в составе Святейшего Синода насчитывалось три архиерея: Амвросий вологодский, Стефан псковский, Киприан коломенский, один архимандрит Варсонофий Соловецкий и протоиерей Петр Благовещенский. Состав этот почни в половину не достигал установленной нормы. В этом составе старейшим представляется Амвросий вологодский, который 29 мая 1740 г. назначен новгородским епископом, а 3 августа того же года наименован архиепископом, и в этом звании занимает первенствующее положение в Святейшем Синоде. Из поименованных членов Варсонофий архимандрит Соловецкий назначен епископом архангелогородским и выбыл из Синода. Последствие такого сокращения состава Святейшего Синода было то, что именным указом, объявленным из Верховного Тайного Совета Святейшему Синоду повелевалось «к избранию в Синод в члены в прибавок к наличным из архиереев и архимандритов представлять от Синода кандидатов на каждое место по три персоны». В силу этого указа Святейший Синод 4 августа 1740 г. обратился к государыне с докладом, в коем «в определенное, по состоявшемуся 1730 г. 21 июля указу, число синодальных членов четырех архиереев, трех архимандритов, к наличным Амвросию, архиепископу новгородскому и Стефану, епископу псковскому и архимандриту александроневскому, представлял кандидатов епископов: Варсонофия архангелогородского, Гедеона смоленского, Симона суздальского, Пимена вологодского, Митрофана тверского и Савву коломенского, а архимандритов, за недостатком способных к отправлению в Синоде дел, токмо по два человека синодальной области монастырей: Рождествена, что во Владимире, монастыря, архимандрита Павла, Чудова-Варлаама, Новоспасского-Антония, Переяславля-Залесского, Горницкого Аврамия, вологодской епархии Корнилева монастыря-Феофилакта, да Троицкого-Сергиева монастыря наместника Антония». Относительно последнего кандидата Синод пояснял: «ежели Ваше Императорское Величество всемилостивейше указать изволите, оному наместнику с прочими в Синоде присутствовать, то оный имеет быть произведен в архимандрита синодальной же области в Троицкий Ипацкий монастырь, что на Костроме». На сем докладе рукой Государыни подписана резолюция: «из представленных кандидатов присутствовать в Синоде в С.-Петербурге Суздальскому епископу Симону, архимандритам Рождествена, что во Владимире монастыря, Павлу, Чудова-Варлааму, Вологодской епархии Корнильева монастыря Феофилакту да в Москве для управления синодальных дел Тверскому епископу Митрофану». Вновь назначенные поименованные синодальные члены вступили в отправление обязанностей возложенного на них звания. Таким образом к концу царствования Анны Иоанновны, как и при начале оного, Святейший Синод наполнился в своем составе. В него входили три архиерея: Амвросий, архиепископ новгородский, Стефан, епископ псковский, Симон, епископ суздальский, три архимандрита: Павел рождественский, Варлаам чудовский, Феофилакт ипацкий и один протопоп благовещенский Петр. Подобное наполнение Святейшего Синода опять последовало не без мысли приближения его состава к предначертанной в Духовном Регламенте норме. Оттенок такого приближения дает чувствовать следующий доклад, с которым Святейший Синод 3 июня 1741 г. обратился к государыне. Синод писал и докладывал: «Бывший в Синоде вице-президент покойный Феофан, архиепископ новгородский, словесно объявил: в 1722 г. высокославный и вечнодостойный памяти Государь Император Петр Великий Самодержец Всероссийский указал: синодальным советникам, как пред синодальными асессорами, так и прочих монастырей пред архимандриты учинить отмену таковую, дабы им носить при себе кресты, подобно как архиереям. И по этому Его Императорскому Величества указу как тогда бывшим синодальным советникам трем архимандритам кресты даны, так и после того другим советникам архимандритам кресты носить повелено. А пред нынешним временем бывшие в присутствии в Синоде архимандриты чего ради крестов не носили неизвестно, а запрещения о не ношении им на себе крестов по справкам не имеется». Вследствие сего Святейший Синод просил от государыни указа «дабы ныне присутствующим и впредь будущим в Синоде членами архимандритам в отмену от прочих архимандритов за честь главного духовного правительства кресты на себе носить всемилостивейше было повелено». Посему докладу Высочайшей резолюцией от 22 июня 1741 г. повелено: «оным архимандритам по прежнему указу кресты носить позволяется токмо по тех местах, пока они в Синоде будут». Вышеуказанный состав Святейшего Синода продолжал держаться и при регентстве в кратковременное царствование Иоанна Антоновича. Описанные изменения в составе Святейшего Синода показывает, что Синод в царствование Анны Иоанновны, не смотря на предпринимавшиеся почти непрерывные попытки к пополнению его состава, только в начале и конце сего царствования приблизился к норме, которая в отмену реформы императрицы Екатерины, была предначертана именным указом императрицы Анны Иоанновны 21 июля1730г.