137. Не касайся, ты этого поднять не можешь

Слышим, что один другому слово сие говорит: «Не касайся, ты этого поднять не можешь». Слово сие говорится тому, который хочет взять в руки свои камень или иную какую тяжесть, превышающую силы его, и поднять ее, и понести; тогда правильно ему говорится: «Не касайся, ты того поднять не можешь».

Христианин! Честь для христианина – великая тяжесть; и чем больше и выше честь, тем большая ее тяжесть. Итак, если в честь идешь, рассуждай силы твои, можешь ли тяжесть сию понести. Если не можешь поднять и понести ее, не касайся, да не отяготит тебя, чтобы не пасть и не лежать под тяжким тем бременем, а не нести его. Надобно многие глаза иметь тому, кто хочет многих смотреть. Надобно научиться прежде себя управлять тому, кто хочет других управлять; себя исправить тому, кто хочет других исправлять; себя научить тому, кто хочет других учить; быть светом тому, кто хочет других просвещать; быть солью тому, кто хочет других осолять; быть образом и зеркалом незамаранным, в которое многие будут смотреть; быть отцом, который о детях своих отечески промышляет; быть недремлющим и бодренным сторожем, который не город и стены и имение вещественное, но души христианские, за которые Христос Господь Кровь Свою излил, стережет; быть искусным вождем, который ведет не к вещественному городу, но к вечной жизни; надобно сильным быть тому, кто должен многих немощи носить.

Чем выше дерево, тем чаще от всякой бури и непогоды колеблется. На малое дерево и в низком месте стоящее, мало какой ветер веет; а высокое, и на горе стоящее всякому ветру подвластно и от него колеблется. Надобно ему корень свой иметь глубоко в земле утвержденным, чтобы от нашедшей бури не быть исторгнутым, и не пасть, и не сокрушиться. В уединении и низкости живущему христианину надобно нести крест свой и последовать Христу, ибо многие скорби (Пс. 33:20) христианам бывают; но в чести находящемуся следует больший и тяжелейший крест нести. И чем выше честь христианина, тем тяжелее бремя ее. Диавол, супостат наш, на всякого христианина восстает и борет, но прежде всего на начальника-христианина. Он все силы свои употребляет на то, чтобы начальника-христианина низложить и пленить.

Враг на войне мира сего ни в кого более не стреляет, чем в полководцев и начальников; так и враг христиан, дьявол, ни на кого более не вооружается, чем на тех христиан, которые и прочими христианами управляют, и себя и прочих хотят спасти. Любимая его добыча – христианин начальствующий, низложенный и плененный им. А пленник его есть всякий, который противно слову Божию живет, ищет своей, а не подначальных выгоды, соблазняет, а не управляет и не исправляет людей. Тогда он удобно и прочие христианские души пленяет, как и враг видимый, пленивши начальника, создает замешательство в подначальных воинах его, а так и их удобно пленяет. Имеет он своих служителей, ложных христиан, которые, как плевелы между пшеницей, находятся и растут. Через них много наветов, козней и хитростей делает он начальствующему христианину.

О сем зле все прошедшие века свидетельствуют; примечаем это и видим и ныне. Эти наветники для христианина-начальника опаснее самого дьявола, поскольку они волки, но скрытые под овечьими кожами; они ласково говорят и, как Иуда, приветствуют, но в сердце предательству поучаются. Надобно рассудительным и предусмотрительным быть начальнику, который хочет и себя и подначальных своих спасать. Сии души много вымышляют о начальнике, и вымыслы эти в подначальных посевают; и бывает, что на языках человеческих носится то, что начальнику и на ум не пришло. А так великое в подначальных делается замешательство, нестроение, подозрение и сомнение о начальнике. Все сие зло и слух злой ударяет душу начальника. Надобно сильным ему быть, если хочет эту тяжесть поднять и понести, а он непременно должен.

Многие христиане ни о чем так не заботятся, как чести достигнуть, и высшей чести. Но не знают сами, о чем заботятся. Неразумному и неисправному христианину честь как безумному меч, которым и себя, и других погубляет. Все христиане присягают и клянутся пред Богом Всемогущим и Сердцеведцем, когда принимают честь; но многие, вышедши из церкви, и забывают, и нарушают клятвенное свое обещание. Видно, что у таких людей на устах и языке только клятва была, но в сердце безбожие сокрыто. Много от таких присяжных стонет и страждет общество. Лучше бы им не родиться, или родившимся землю возделывать и так себе питать, нежели достигать чести и многих неповинных слезы проливать.

Горе таковому начальнику! Бог, сирых Отец и Судия вдовиц, всякую каплю слезы обиженных людей Своих взыщет от него. Образумьтесь же, безумные в народе, и, глупые, наконец, поймите: Насадивший ухо не слышит ли, или Создавший глаз не видит ли? Неужели не обличит Наставляющий народы, – Тот, Кто научает человека разумению? (Пс. 93:8–10)

Итак, внимай сему, христианин, и не касайся того, чего поднять не можешь. И хотя это всякому, кто ни получает честь, говорится, но более тому, который в звание и должность пастырскую вступает и хочет быть иереем или епископом. Не касайся, чего поднять не можешь; и не ищи и не бери бремени, которое тяжелее сил твоих, да не отяготит и не погрузит тебе в бездну. И когда призываешься к чести, рассуждай, можешь ли удержать на себе бремя то. А когда изволение Божие будет быть тебе в чести, то хотя и убегать будешь от чести, будешь в чести. О сем многие примеры в Церковной истории видим. И воистину так есть! Ибо Божие определение не проходит.