Мир сей

Кто к солнцу идет, за тем тень следует. Кто от солнца отходит, от того тень отступает. Так и за тем, кто ко Христу, Праведному Солнцу, приближается и с верою и любовью за Ним следует, – ненависть, злоба и гонение этого мира неотлучно последует. Мир, ложью диавольской ослепленный, истины Божией не любит. И потому, как Христа, саму Истину, ненавидел, гнал, так и христианина, держащегося истины, ненавидит и гонит. Апостол написал об этом: и все, же лающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы (2Тим. 3, 12).

Однако, возлюбленный христианин, не скорби о том, что мир тебя ненавидит. Христос несравненно больше и лучше всего мира, и любовь Его слаще всего мира. Кого Христос любит и милует, тому ненависть и злоба этого мира ничем не вредит. Только смотри, чтобы ты Христов был. Христос Своего не оставит. Столько претерпел и пострадал Он за тебя, оставит ли тебя в нужде твоей? Услышь утешительное Его обещание Своим рабам: с ним Я в скорби; избавлю его (Пс. 90, 15).

* * *

Что в мире не горестно? Богатство с нищетой сопряжено, слава – с бесславием, честь – с бесчестием, покой не без беспокойства, мир не без смущения и мятежа, любовь лицемерна, дружба не без подозрения, сладость растворена горестью. Отовсюду страх, отовсюду боязнь, подозрение, опасность и печаль. Нет истины, нет верности. Умалилась истина у сынов человеческих. Воистину весь мир лежит во зле. Чего доброго ждем от мира сего? Суета сует, и всяческая суета!

* * *

Неужели все то нам делать, что мир делает? Многие убивают, прелюбодействуют и любодействуют, крадут, похищают и т.д. И нам это делать? Да не будет этого! Они идут в погибель. И нам идти? Да сохранит нас Господь от того!

* * *

Кто отлучился из своего дома и отечества и живет на чужой стороне, тот там пришелец и странник, как россиянин, находящийся в Италии или в иной какой земле, там пришелец и странник. Так и христианин, от Небесного Отечества удаленный и в многобедственном мире сем живущий, пришелец и странник. Об этом святой апостол с верными говорит: не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13, 14). И святой Давид это исповедует: я стран ник у Тебя и пришлец, как и все отцы мои (Пс. 38, 13). И еще молится: пришелец я на земле, не скрой от меня заповедей Твоих (Пс. 118, 19).

Странник, живя на чужой земле, все старание прилагает к тому, чтобы сделать и совершить то, ради чего прибыл на чужую землю. Так и христианин, Словом Божиим позванный и святым Крещением обновленный к вечной жизни, старается, как бы не лишиться вечной жизни, которая здесь, в мире сем или приобретается, или губится.

Странник в чужой земле с немалым опасением живет, потому что между незнакомыми людьми находится. Так и христианин, в этом мире живя, как на чужой земле, всего опасается и остерегается, то есть духов злобы, демонов, греха, прелести мира, злых и безбожных людей. Странника все чуждаются и удаляются от него, как от не своего и чужеземца. Так и истинного христианина все миролюбцы и сыновья века сего чуждаются, удаляются и ненавидят, как не своего и им противного. Об этом говорит Господь: если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а так как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15, 19). Море мертвого тела, как говорят, не держит в себе, а извергает вон. Так и мир непостоянный, как море, благочестивую душу, как для мира умершую, изгоняет. Миролюбец – любезное чадо для мира, тогда как презиратель мира и похотей его прелестных – враг.

Странник ничего недвижимого, то есть ни домов, ни садов, ни иного чего подобного, не заводит на чужой земле, кроме нужного, без чего невозможно прожить. Так и для истинного христианина все в мире сем недвижимо, все оставит в этом мире, и само тело. Об этом говорит святой апостол: ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него (1Тим. 6, 7). Поэтому истинный христианин ничего в мире сем не ищет, кроме нужного, говоря с апостолом: имея пропитание и одежду, будем до вольны тем (1Тим. 6, 8). Странник движимые вещи, как-то: деньги и товар – в отечество свое посылает или везет. Так и для истинного христианина движимые вещи в мире сем, которые он с собою взять может и в тот век перенести, – это добрые дела. Их он старается собрать здесь, в мире живя, как духовный купец духовный товар, и в Небесное свое Отечество принести, и с ними явиться и предстать перед Небесным Отцом. Об этом увещевает нас Господь: христиане, собирайте себе со кровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут (Мф. 6, 20)…

Страннику на чужой земле жить скучно. Так и истинному христианину в мире сем жить скучно и скорбно. Ему в мире сем везде ссылка, тюрьма и место изгнания, как удаленному от Небесного Отечества. Горе мне, – говорит святой Давид, – что жизнь моя в переселении продолжительна (Пс. 119, 5). Так и прочие святые об этом сетуют и вздыхают. Страннику хотя и скучно жить на чужой земле, однако живет ради нужды, ради которой из отечества своего отлучился. Так и истинному христианину хотя и скорбно жить в мире сем, однако, пока Бог велит, живет и терпит это странствование.

У странника всегда в уме и памяти отечество и дом свой, и желает он возвратиться в Отечество свое. Иудеи, будучи в Вавилоне, всегда имели в мысли и памяти отечество свое, Иерусалим, и усердно желали возвратиться в свое отечество. Так и истинные христиане в этом мире, как на вавилонских реках, сидят и плачут, поминая горний Иерусалим – Отечество Небесное, и к нему с воздыханием и плачем возводят свои очи и желают придти туда. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище (2Кор. 5, 2), – воздыхает Павел святой с верными. Для сыновей века сего, пристрастившихся к миру, мир – как отечество и рай, и потому не хотят от него отлучиться. Но сыновья Царствия Божия, сердцем от мира отлучившиеся и всякие скорби в мире терпящие, желают к тому Отечеству прийти. Христианину истинному в мире сем жизнь есть не что иное, как всегдашнее страдание и крест.

Когда странник в отечество, в дом свой возвратится, то домашние, соседи и друзья его радуются ему и приветствуют его благополучное прибытие. Так, когда христианин, окончив свое в мире странствование, придет в Отечество Небесное, радуются о нем все Ангелы и все святые жители небесные. Странник, пришедший в отечество и дом свой, в безопасности живет и успокаивается. Так и христианин, вошедший в Небесное Отечество, успокаивается, живет в безопасности и ничего не боится, радуется и веселится о блаженстве своем.

* * *

Кто хочет спастись, тому надо сердцем от мира отлучиться, пока душою от мира не отойдет.

* * *

Пусть даже весь свет делает то, что Богу противно и для себя пагубно, ты же делай то, что Богу угодно и для тебя душеполезно. Весь свет не заступится за тебя перед судом Божиим. Там не скажешь: вот-де тот-то и тот-то делал это. Одно услышишь от Судии: «Почему ты не делал того, что Я приказал тебе?» Одного Бога, больше всего света, несравненно почитать должно.

Будь в мире, как Лот в Содоме, где все беззаконничали, но он им не подражал, а делал то, что святой воле Божией было угодно. Делай и ты так: не подражай тому, что злой мир делает.

Видишь или слышишь, что худо делают люди, – будь как слепой и глухой. Обращай всегда к вечности сердечные свои очи, и будут все мирские дела позади тебя, и жить будешь в мире, как бы один, ведая Создателя своего и святую волю Его. Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном (Кол. 3, 1–2).

* * *

Мир, прелестью ослепленный, как истины Христа не любил, так и истинных христиан ненавидит. Христос Господь как только явился на землю с небес, так и гонение начал терпеть от злого мира. Также и того, кто начнет приходить ко Христу и приближаться к Нему верой и любовью, мир с ненавистью гонит и уже не принимает как своего, но изгоняет. Душа благочестивая в глазах нечестивых кажется врагом и злодеем, хотя никакого зла им не делает и вообще не мыслит зла. Но им то не нравится, что праведный человек от прихотей их уклоняется и своей святой жизнью злобу их, как светильник, обнаруживает и обличает тьму. Об этом-то и говорит Господь: будете ненавидимы всеми за имя Мое (Мф. 10, 22).

* * *

Какая бедная в мире сем жизнь наша. Непрестанно беды и напасти окружают нас, и, как терние, колют нас. Одна прошла беда, тотчас другая наступает, за другой третья, за третьей четвертая и так далее. И так не иное что в мире сем бывает, как только бедствия; и как корабль от ветров и волн на море, так мы в жизни сей от бед и напастей колеблемся. Где и какой безопасности в мире сем искать? Отойдешь в пустыню и от всех людей и коварства удалишься? Там большее нападение диавола и еще больше козней его постигнут тебя.

* * *

Сказывают, что море содержит в себе только живых животных, а мертвых извергает вон из себя: так бывает в море мира этого. Кто для мира и прихотей мира живет, тот любезное миру чадо, а кто отрекся и умер для него, того извергает и изгоняет вон из себя.

* * *

Если ищешь чести, славы, богатства в мире этом, хочешь, чтобы тебя хвалили, почитали, прославляли, миру служишь сердцем твоим.

* * *

Попал ли в какую напасть и прибегаешь к серебру или золоту, к защитникам своим, чтобы избавиться, – на мир надеешься, а не на Бога; к миру прилепился ты, а от Бога отступил.

* * *

Делаешь какое добро, то есть или милостыню даешь, или в церковь ходишь, или постишься, или храмы Божии строишь и украшаешь, или что иное, чтобы явиться пред людьми (Мф. 6, 18), – миру угождаешь, а не Богу.

* * *

Апостол говорит: дружба с ми ром есть вражда против Бога, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4). Сколь же страшно врагом Божиим быть, и как жалостно от дружбы Божией отпасть, не требует доказательства. Ибо с Богом и миром дружбу иметь, Бога и мир любить невозможно. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, – говорит Христос (Мф. 6, 24).

* * *

Зачем ищем вне нас чести и славы, когда внутри нас такое достоинство имеем? Ибо вот, Царствие Божие внутри вас (Лк. 17, 21), – говорит Христос. Зачем стараемся собирать вне нас сокровище тленное, которое моль и ржа истребляют и воры подкапывают и крадут, когда внутри нас дано нам иметь такое сокровище, которого ни моль и ржа не истребляют и ни воры не подкапывают и не крадут (Мф. 6, 19–20)? Зачем гоняемся за увеселением суетного мира, когда Сам Сын Божий хочет утешить нас и увеселить? Вот, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20).

Эта пресладкая вечеря – не во вкушении сладкой и искусно приготовленной пищи, не в питии дорогих, сердце увеселяющих вин состоит, но в благоприятном вкушении любви и благости Божией. Этой вечери чем кто более будет причащаться, тем более для него мерзкими будут сладости мира сего.

* * *

Пристрастившиеся к миру сытости не знают. Поэтому каждый должен заблаговременно от сетей этих пагубных отстать, дабы, в них запутавшись, так не окончить жизнь свою: тогда уже мир его и, когда он не хочет, оставит.

Пристрастие к миру причиной многих зол бывает.

* * *

Мир сей непостоянен. Как на воздухе различные перемены бывают: то день, то ночь, то светло, то мрачно, то тепло, то холодно, так и с человеком в мире сем случается: то богатство, то нищета, то слава, то бесславие, то честь, то бесчестие последует. Бывает, что кто сегодня богат, наутро нищ; кто ныне ездит на колеснице, наутро заключается в темнице; кого вчера хвалили, сегодня ругают; кому поклонялись, того попирают. И едва ли найдется, кто бы в одном постоянном счастье до конца жизни своей дошел. Зачем же за такой суетой гоняться, которая, как дым, ненадолго является и исчезает?

* * *

Христиане в мире этом – пришельцы и странники. Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13, 14), – говорит апостол. И Давид Господу молится: я странник у Тебя и пришелец, как и все отцы мои (Пс. 38, 13). Если странники и пришельцы мы на земле, как и отцы наши, то на ином месте отечество наше и дом наш. Зачем так отягощаем странствующую душу нашу? Зачем столько богатств собираем ради одного смертного тела, которое может одним куском хлеба и чашкой воды довольствоваться, и которое со светом этим оставим? Не безумие ли, ради такого малого и бедного тела, которое малым довольствуется и в землю, будучи от нее же взятым, обратится, столько строить домов, столько собирать сокровищ, столько приготавливать одеяний, украшений, столько заготавливать кушаний, столько иметь слуг? Ей, прелесть одна суетного мира и обман князя тьмы, который помрачает душевные очи людей, чтобы этой суеты не могли усмотреть!

* * *

Христос, Сын Божий, как словом, так и житием Своим научил нас суету мира сего презирать и так входить в Небесное Царствие, которое Он горьким Своим страданием и смертью отворил верующим во имя Его. Он в нищете пожил и не имел, где приклонить голову (Мф. 8, 20) – нам ли за богатством гоняться и дома расширять? Он смирил себя, быв послушным даже до смерти (Флп. 2, 8) – нам ли, червям, гордиться и превозноситься? Он презирал славу и хвалу человеческую – нам ли искать прославления? Он прощал врагов Своих – нам ли искать отмщения? Он горькую чашу страдания пил – нам ли в сластях валяться?

Весьма прельщаемся, когда, так живя, хотим быть христианами! Не то Он в Евангелии христианам Своим предлагает. Не богатство, не честь, не славу, не роскошь, не пространство в мире сем обещает, – но что? Скорби, тесный путь и узкие врата, любовь к врагам, отвержение от себя и каждому свой крест, как Сам Себя во образ дал нам. Если мы христиане, то не только имя носить, но и Дух Его иметь должны. Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8, 9), – говорит апостол.

Если Он Учитель наш, то не только слово Его слушать, но и тому, чему слово Его учит нас, учиться должны мы. Если житие Свое во образ дал нам и сказал: научитесь от Меня (Мф. 11, 29), – то не только смотреть на нищету, смирение, терпение, кротость и страдание Его, но и учиться этому от Него должны. Если Он Вождь нам к небесам, то должны мы за Ним идти тем путем, Каким Он Сам шел. Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24; Мк. 8, 34; Лк. 9, 23). Если Пастырь Он наш, то мы, овцы Его, должны голос Его слушать. Овцы Мои, – говорит, – слушаются голоса Моего (Ин. 10, 27). Если Он Глава наша, то мы, как члены Его, должны Ему повиноваться. Если Он Жених наш, то должны мы веру и любовь к Нему цело хранить и не обращаться к нечистой любви мира сего.

* * *

Для того, чтобы от любви к суетному миру отвратилось сердце, нужно:

1. Вера нелицемерная (которая имеет место свое в сердце, а не только на языке); без нее этого отвращения быть не может. Ибо свойство веры в том примечается, что она одного Бога ищет, к Нему одному прилепляется, на Него одного надеется, уповает; защиты, помощи, избавления, спасения от Него одного ожидает и Его воле следует. Следовательно, удаляется от твари, от всего видимого, земного: от богатства, чести, славы, всякого пристрастия сердце человеческое, в котором находится, отвращает и к одному невидимому и вечному привлекает. Ибо как плоть и чувства наши склоняют и влекут сердце наше к земному и видимому, так, напротив, вера отвращает от этого и обращает к Богу и Его вечным обещанным благам, в основание полагая истину Божию, в слове Его святом явленную и утвержденную.

2. Нужно поучение усердное в Слове Божием, которое с помощью Божией веру укореняет и умножает и суету мира сего показывает.

3. Размышление о настоящей и будущей жизни, о настоящем и будущем веке, о временных и вечных благах. Ибо так человек внутренними глазами может усмотреть суету мира сего и прийти в познание истинного блаженства. Это более всего нужно – чтобы познать суету и то, в чем состоит истинное блаженство.

4. Поскольку плоть желает противного духу (Гал. 5, 17) и через чувства, как орудия свои, влечет нас к земному и видимому, нужно подкрепление от помощи Божией. Для чего должны всегда усердно молиться с пророком: отврати очи мои, еже не видети суеты; в пути Твоем живи мя ²² , Господи (Пс. 118, 37)!

* * *

Сколь тяжко грешит человек, когда любовь, которую должен Богу отдавать, к себе обращает; когда вместо Божией воли свою исполняет; когда послушание, которое должен Богу, как верховному своему Господу, оказывать, своей плоти оказывает. Когда славу, похвалу, честь, прославление должен имени Божию искать и Ему приписывать во всем, но вместо того сам хочет прославляться, и таким образом, на том месте, на котором великого Бога, Господа и Создателя своего должен иметь, на том себя, как идола, поставляет и почитает, а это не что иное, как великая неправда и бесстыдная вражда против Бога. Ибо кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4). Ибо мир, который должны мы ненавидеть, внутри нас, а не вне нас.

* * *

Сердце, пристрастившееся к миру, как веры, так и любви никакой ко Христу не имеет, какие бы ни делал человек внешние дела. Все, что противно Христу и от произволения бывает, веру и любовь Христову из сердца изгоняет. А оттуда следует, что апостол написал: кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4). Страшно сие, но истинно. Ибо сколько раз человек грешит от произволения, столько раз закон Божий и вечный разоряет и противится Законодавцу, и сколько раз к миру уклоняется и прилепляется, столько раз с Адамом к заповеданному древу руку свою простирает. Бог заповедал: не любите мира, ни того, что в мире (1Ин. 2, 15).

* * *

Ныне обрати очи твои на мир и рассмотри, что он такое, и что любящим его дает. Представляет тебе образ его апостол и говорит: весь мир лежит во зле (1Ин. 5, 19). Зло в городах, в селах, зло в домах, зло на путях. Сосед на соседа враждует, путник с товаром боится разбоя, враги человеку домашние его (Мф. 10, 36), нищий богатому завидует, поселянин гражданину, сановитый простого презирает, простой негодует, жена мужа подозревает, муж жену, господин рабу не верит, раб господину льстит и лукавит. Все друг друга опасаются. Один крадет, другой, обкраденный, жалуется и проклинает. Тот клевещет, другой, оклеветанный, сугубо мстит оклеветавшему. Иной досаждает, другой мстит досадившему. От этого ссоры, брани, взаимные злословия, за этим следуют драки и кровопролития, отсюда друг на друга жалобы, друг друга судят и осуждают, а все неправы. Доходит дело до суда, тут злу последует новое зло, и большее. Вымышляют друг на друга язвительные обличения, друг друга погубить или в крайнее бедствие ввергнуть стараются. Сами себя беспокоят душевредно, беспокоят и тех, кому долг надлежит разбирать правого и виноватого. Так мир непрестанно, как море, волнуется и любящих его утруждает.

Любящий Христа не так. Он, по подобию корабля, стоит в тихой гавани терпения, ни ветра, ни бури, ни волн не боится. Хотя и веют на него ветры искушений и ударяют волны бед, но он тишиною терпения безопасен стоит. Сам ни на кого не враждует, и враждующим прощает, и так тих, покоен, мирен внутри себя, всегда и везде сокровище свое с собою носит.

Мир сей обещает и представляет любящим его блаженство свое, но прелестное и ложное. Блаженство его состоит в чести, славе и сласти, но это блаженство подобно сонному мечтанию, или меху, надутому воздухом, который до тех пор кажется полным и нечто имеющим, пока воздух не выйдет, или подобно пузырю на воде, который как скоро является, так скоро и исчезает. Смотри и рассуждай, сколько за честью и славою гоняются любители мира. Но она сколь трудно снискивается, столь удобно теряется. И чем большая честь, тем удобнее погубляется, ибо столько врагов себе имеет, сколько есть завистливых и властолюбивых сердец…

Вторая часть, которая горькое мира сего составляет блаженство, – это богатство. Многие и этого, как чести и славы, желают и ищут, но не все обретают, а которые обретают, со многим трудом обретают, с большим берегут, с великою печалью лишаются. Сколько таковых есть, которые богатства, такими трудами собранного, в один час лишились и лишаются! Огню и вору и прочему бедственному случаю всякое подлежит богатство. Но хотя кто до кончины пребудет в этом своем мнимом благополучии, возьмет ли с собою его, отходя от мира? Нет, оставляет все в мире, что в мире имел. Серебро, золото, каменья дорогие, земли, вотчины, крестьяне, слуги, кони, кареты и все сокровище в мире остается, один отходит от света, как и вошел в свет. Гроб малый как нищего, так и богатого восприемлет и вмещает. Все прочее уже не его, другому в руки перешло…

Третья часть блаженства мирского состоит в плотоугодии, в банкетах, пиршествах, веселостях и во всем, что чувства услаждает. Это мнимое блаженство до тех пор показывается как нечто, пока совершается и чувств касается, а как совершится, и чувствование престанет, то вместо сладости истинная последует горесть. Так, по совершении плотской похоти, угрызение злой совести бывает. Так, после банкетов и пьянства расслабление членов, умножение вредных мокрот, болезнь в голове, дрожание рук и ног, и всего состава телесного многоразличная немощь наступает. Молчу об ослеплении ума, о бесславии, о бесчестии и прочих плодах сластолюбия.

Кто блудником, прелюбодеем и пьяницей не гнушается? Никто благоразумный и того не похваляет, кто часто банкеты устраивает. Что сказать о душевных язвах, которые сластолюбцы от сего мнимого своего блаженства приемлют? Сласть есть удочка, которой сатана души ловит и в ад, место себе определенное, бросает. Самое кратчайшее время услаждаются сластолюбцы, но в ад сходят без конца горестную чашу мучения пить...

Вот в чем состоит мира сего блаженство, то есть в чести, любители которой к вечному бесчестию приходят, в богатстве, которое рачителей своих вечно нищими и убогими делает, в сласти, работающие которой вечно горести вкушают! А так видишь, что трехчастное это блаженство, которое того, кто в сновидении нечто сладкое ест и пьет, всеми почитается и поклоняется, великое сокровище нашел, но, пробудившись, голод и жажду чувствует, видит себя в презрении и нищете.

То же непременно и с миролюбцами случается, ибо они кратковременно, как во сне, упиваются изобилием роскоши и веселья мирского, утешаются честью и богатством, но при смерти и по смерти очувствовавшись, как от сна пробудившись, все противное видят. Вместо кратких сладостей – вечные чувствуют горести. Вместо богатства – убожество и нищету свою познают. Вместо чести и славы – в вечном бесчестии и бесславии себя видят. Поэтому праведно и истинно, но поздно каются и болезнуют, и в тесноте духа воздыхают.

Тогда признают, каковы мирские утехи, сколь ложны и прельстительны века сего веселости, за которыми истинные последуют скорби. Тогда исповедуют свое заблуждение, но не вовремя… Мира сего утехи и веселости проходят так, как бы их и не было. Ибо проходит образ мира сего (1Кор. 7, 31). И мир проходит, и похоть его (1Ин. 2, 17).

* * *

О, вечная жизнь! Как ты дорога и сладка, но мало кто любит тебя!

О, мир, мир! Юдоль плачевная – мир печали, воздыхания, трудов и бед исполненный мир! Как ты горек, и почти все любят тебя! Чтобы было, когда бы ты сладок был? Горек мир, но так многими любим! А как бы любим был, когда бы сладок был? Непременно бы все его за отечество и второй рай почитали.

Что в мире, кроме беды, напастей, трудов, печали, скорби и воздыхания, как на море, что кроме ветров, бури и волнения? Что и сладким кажется, то с горестью смешано, и что приятным кажется – внутри гнило и смрадно.