А. ПРАВДА И СУД
1. Гражданская справедливость. – Уже древнее израильское законодательство требует от судей бескорыстия при исполнении их обязанностей (Втор 1, 16; 16, 18, 20; Лев 19, 15, 36). Равным обр. древние притчи прославляют справедливость царя (Притч 16, 13; 25, 5). Одним и тем же словом в Библии обозначается и ч-к праведный и правый перед судом (Исх 23, 6–8), иногда правый и неподкупный судья (Втор 16, 18, 19), к-рый обязан, во всяком случае, признать правоту невиновного, *оправдать его или восстановить его нарушенные права (Втор 25, 1; Притч 17, 15).
Пророки допленной эпохи часто и энергично обличают неправду судей и царей, угнетение бедных и за эти беззакония предрекают несчастье (Ам 5, 7; 6, 12; Ис 5, 7, 23; Иер 22, 13, 15). Они помогают осознать нравственное и религиозное значение неправды; то, что прежде воспринималось как простое нарушение правил или обычаев, теперь становится оскорблением *святости Бога живого. Вот почему неправда, т. е. беззаконие, навлекает нечто гораздо большее, чем обычные наказания – катастрофическую *кару, уготованную Богом. В пророческих обличениях одним и тем же словом обозначают как праведника, ведущего праведную жизнь, так и правого перед судом; почти всегда указывается его конкретное положение и среда: этот безвинный ч-к *беден, и он – жертва *насилия (Ам 2, 6; 5, 12; Ис 5, 23; 29, 20 сл.).
К своим обличениям пророки присовокупляют и увещание положительного характера: «производите суд и правду» (Иер 22, 3 сл.; Ос 10, 12). И сознавая преходящность нашей справедливости, они ожидают будущего *Мессию как Князя правды, неуклонно ее осуществляющего (Ис 9, 6; 11, 4 сл.; Иер 23, 5; ср Пс 44, 4, 7 сл.; 71, 1 слл, 7).
2. Праведность как верность Закону. – Уже до плена под праведностью разумеют полное соблюдение Божиих предписаний, такое поведение, к-рое соответствует *Закону; это проявляется в целом ряде Притчей (Притч 11, 4 слл, 19; 12, 28), в различных повествованиях (Быт 18, 17 слл) и у Иезекииля (Иез 3, 16–21; 18, 5–24). Праведник – это ч-к *благочестивый, верный *раб и друг Божий (Притч 12, 10; там же, др.; Быт 7, 1; 18, 23–32; Иез 18, 5–26). Такое пиетистическое понимание праведности распространено в послепленный период, в плачах (Пс 17. 21–25; 118, 121) и славословиях (Пс 14, 1 сл.; 23, 3 сл.; 139, 14).
3. Праведность как награда. – Уже до плена появилось еще одно значение слова «праведность». Поскольку поведение, согласное с Законом, является источником заслуг и благоденствия, слово «праведность», обозначавшее это поведение, начинает означать также и награду за нее. Так, напр., милосердный поступок становится праведностью перед Ягве, т. е. своего рода заслугой (Втор 24, 13; ср 6, 24). В Притч 21, 21: «Соблюдающий правду и милость найдет жизнь, правду и славу»; три последних слова определенно синонимы. В Пс 23, 3 слл правда, получаемая от Бога – не что иное, как Божие благословение, к-рым награждается благочестие паломника (ср Пс 111, 1, 3, 9; 36, 6).
4. Правда, мудрость и благость. – В последних книгах ВЗ мы снова находим, с нек–рыми новыми оттенками, те же традиционные темы. К строгой справедливости, к-рая должна царить во взаимоотношениях между людьми (Иов 8, 3; 35, 8; Екк 5, 7; Сир 38, 33), прибавляется в Прем 1, 1, 15 новый аспект: правда есть осуществляемая на деле премудрость. В Прем 8, 7 сказывается греческое влияние: слово δικαιοσύνη означает строгую справедливость, а σοφία – премудрость, учащую воздержанию и благоразумию, правде и *силе – четырем основным классическим добродетелям.
В нек–рых позднейших текстах слово «правда» сближается по значению со словом *милостыня. «Вода угасит пламень огня, и милостыня очистит грехи» (Сир 3, 30; Тов 12, 8 сл.; 14, 9 слл). Можно найти определенную причину этого семантического развития. В представлении Семитов правда–справедливость есть не столько некая пассивно–беспристрастная установка, сколько внутренняя солидарность судьи с тем, кто прав; т. обр. слово «правда» обозначает то, что проистекает из судебного решения, напр., освобождение обвиняемого. В этом случае слово «правда» близко по значению к слову «благодеяние», а в конечном итоге и к слову «милостыня». Следовательно, праведник – это ч-к добрый и милостивый (Тов 7, 6; 9, 6; 14, 9) и праведному должно быть человеколюбивым (Прем 12, 19).
НЗ
1. Иисус. – Наставление к правде–справедливости в юридическом значении этого слова не находится в центре благовестия Иисуса. В Евангелии нельзя найти ни какой–либо регламентации обязанностей, ни частого упоминания какого–либо класса угнетенных, ни представления Мессии в виде нелицеприятного Судии. Причины этого умолчания достаточно ясны: своды ВЗ – выражения Божиих велений – были вместе с тем хартией определенного общества. Во времена Иисуса отправление правосудия перешло частью к Римлянам, а Иисус не претендовал ни на роль социального реформатора, ни на роль национального мессии. Главный недостаток Его современников заключался не столько в социальной несправедливости, сколько в религиозном формализме и *лицемерии; обличение *фарисейства занимает поэтому в проповеди Иисуса то основное место, к-рое у пророков принадлежало выступлениям против несправедливости. Вероятно, Христос все же наставлял Своих современников на соблюдение элементарных правил справедливости, но в текстах от этого почти не сохранилось следов (Мф 23, 23; *суд, κρίσις, обозначает правосудие в строгом смысле слова).
В языке Иисуса праведность сохраняет также и библ. значение *благочестия согласно Закону. Хотя это и не составляет центра Его благовестия, Иисус без колебаний определяет нравственную жизнь как подлинную праведность, как духовное послушание Божиим заповедям. Здесь можно различить два основных типа изречений. Одни содержат осуждение ложной праведности фарисеев; еще сильнее, чем древние пророки Мессия обличает лицемерную обрядность, извращающую религию, служащую лишь для удовлетворения гордыни (Мф 23). Напротив, в Нагорной проповеди Он определяет истинную праведность, праведность учеников (Мф 5, 17– 48; 6, 1–18). Так, жизнь ученика, освобожденная от узкого и буквального понимания правил, остается тем не менее праведностью, т. е. *верностью законам, но сами эти законы, по–новому провозглашенные Иисусом, восходят к духу Моисеева учения, к воле Божией в ее чистоте и совершенстве.
2. Хр–ство апостольского периода. – В это время правда в смысле справедливости также не занимает центрального места. Мир ранней Церкви еще менее чем мир евангельских времен похож на общину Израиля. Проблемы Церкви заключаются в *неверии иудеев и в *идолопоклонстве язычников, больше чем в социальной несправедливости. Тем не менее, когда представляется случай, проявляется забота о справедливости (1Тим 6, 11; 2Тим 2, 22).
Понятие правды–святости также встречается в НЗ. *Благочестие Иосифа (Мф 1, 19) или Симеона (Лк 2, 25) по Закону предрасполагало их к принятию мессианского откровения (ср Мф 13, 17). Когда ев. Матфей пишет, что Иисус при Своем крещении «исполняет всякую правду», Он как бы возвещает заранее одну из основных тем своего евангелия: Иисус доводит древнюю правду, т. е. религию *Закона, до ее завершения (Мф 3, 15). Заповеди *Блаженства в изложении Матфея выявляют в христианстве некую обновленную форму иудейского благочестия (5, 6, 10): правда, к-рой надо желать и за к-рую надо страдать, представляет собой, по–видимому, *верность определенному правилу жизни, к-рое остается неким Законом. Наконец, особенность словаря уже наблюдавшаяся в ВЗ, снова встречается в апостольских посланиях, где П. обозначает иногда награду за соблюдение чего- то; правда становится плодом (Флп 1, 11; Евр 12, 11; Иак 3, 18), венцом (2Тим 4, 8); правда есть как бы сама сущность жизни вечной (2Петр 3, 13).
Древние воинские или религиозные поэмы прославляют Божию правду в конкретном смысле слова: то как карающий суд над врагами Израиля (Втор 33, 21), то (главным обр. во множ. числе: праведные суды) как избавления, даруемые избранному народу (Суд 5, 11; 1Цар 12, 6 сл.; Мих 6, 3 сл.). Пророки перенимают этот язык и углубляют его содержание. Бог направляет Свои *кары – Свою правду – не столько на врагов народа, сколько на грешников, даже когда они Израильтяне (Ам 5, 24; Ис 5, 16; 10, 22…). С другой стороны, Божия правда есть также благоприятный *суд, т. е. избавление того, кто прав (Иер 9, 23; 11, 20; 23, 6); отсюда и соответственное применение глагола «оправдать» (3Цар 8, 32). Тот же двойной смысл встречается в плачах. Жалобщик то молит Бога, чтобы Он по правде Своей избавил его (Пс 70, 1 сл.), то *исповедует, что Бог, карая его, явил Свою неподкупную правду (Дан 9, 6 сл.; Вар 1, 15; 2, 6) и показал Себя праведным (Езд 9, 15; Неем 9, 32 сл.; Дан 9, 14). В гимнах, естественно, прославляется главным образом правда в смысле милости (Пс 7, 18; 9, 5; 95, 13); Бог праведный также и милостивый Бог (Пс 114. 5 сл.; 128, 3 сл.).
НЗ
В отличие от пророков и псалмопевцев, НЗ почти вовсе не уделяет места действию Божия правосудия в жизни отдельных верующих или общины. Внимание сосредоточивается в нем скорее на Страшном *Суде. Само собой разумеется, что на этом последнем Суде Бог явит Себя справедливым, но относящаяся к справедливости терминология появляется скорее только спорадически. Иисус, не отказываясь от традиционной терминологии, касающейся Страшного Суда (Мф 12, 36 сл, 41 сл.), открывает *спасение как дар Божий, подаваемый *вере и *смирению.
Апостольская Церковь остается верной этому способу выражения (Ин 16, 8, 10 сл.; 2Тим 4, 8), но тем не менее ей приходится больше подчеркивать строгость суда Божия. Можно даже говорить о нек–ром возвращении к той терминологии, к-рая относится к спасению через *дела (Мф 13, 49; 22, 14; Мф 7, 13 сл.; Лк 13, 24), и об известном сочетании темы *Суда с евангельским благовестием о спасении верою. Более того, нечто от этой неустранимой двойственности встречается у самого Павла. Конечно, как мы это увидим дальше, учение о *благодати и *вере развертывается здесь во всю свою ширь, но Павел продолжает употреблять эти выражения в иудейском смысле, говоря о «праведном суде Божием», к-рый воздаст каждому по делам его (2Фес 1, 5 сл.; Рим 2, 5).