Письмо № 139. Н.Н. Третьякову
4 VI [1961, Усмань] 889
Дорогой Николай Николаевич.
Я еще, кажется, никогда не испытывал более досадного недоразумения: я только на днях узнал или понял, что в числе тех денег, которые Коля переводил мне на стройку 890, были и Ваши 500, а, не зная этого, и не благодарил Вас. Простите меня. Сейчас только все это разъяснилось, а поэтому – по пословице: «лучше поздно, чем никогда» – примите мою сердечную Вам благодарность. Это чувство благодарности к Вам я, впрочем, испытывал уже давно: за Колю, за ту дружбу, которую – как говорили в 19-м веке. Вы ему дарите. Коля, это запуганный и задерганный воробей, обязанный сидеть в каменном мешке, да еще с портфелем в лапках, и смотреть на все воробьиными глазами. Чем помочь ему, как облегчить ему путь – ума не приложу. Если во многом он сам виноват – от этого не легче. Не оставляйте его. Кажется, в притчах Соломона сказано: «брат от брата помогаем, – яко град тверд и огражден» 891. В любви есть дерзновение, и есть всемогущество, и есть то смирение, без которого вообще ничто невозможно, без которого все умирает.
Очень был бы рад увидеть Вас и И<рину> Н<иколаевну> 892, но не знаю, когда приеду.
Храни Вас Бог!
С.Ф.
* * *
Датируется по почтовому штемпелю на конверте: письмо послано из Усмани 4 VI 1961 г. и получено в Москве (К-104, Тверской бульвар, 17, кв. 23) 5 VI 1961 г.
То есть на ремонт дома в Усмани.
Ср.: «Озлобившийся брат неприступнее крепкого города, и ссоры подобны запорам замка» (Прит. 18,19); здесь цит. по: Преподобных отцев Варсануфия и Иоанна руководство к духовной жизни. СПб., 1905. С. 84. Ответ 117.
Ирина Николаевна Третьякова.