Письмо № 122. Н.С. Фуделю

12 V, а завтра 13 V– день смерти т<ети> Маруси [1957, Усмань] ⁷⁶⁶

Дорогой Николаша.

Я получил твой перевод – спасибо. Ты на нем пишешь, что я тебя забыл. Это совсем не так. Я тебе писал все время, но, очевидно, не всегда письма доходят. В частности, кажется, ты не получил того письма, где я очень просил тебя приехать на 3 дня майских праздников. Бывают, знаешь, такие повороты души, когда она начинает дышать другим воздухом. И вот мне показалось, что я тебя больше не увижу, и мучительно захотелось хоть как-нибудь тебя повидать, вроде как бы преодолеть невозможность увидеться. Сейчас я не настаиваю на том, что это ощущение было истинное и что вообще нужно верить ощущениям, но тогда это было так и, как сказано: «еже писах – писах» ⁷⁶⁷. Прости меня, дорогой. Если я перед другими виноват, то перед тобой больше. Постройка наша двигается ⁷⁶⁸. Как это часто бывает, – планирование это одно, а дело – другое. Думали, что надо подводить только три венца, а оказались гнилые все семь. А за каждый венец 100 р. (=700). Думали, на крышу хватит старого железа, а пришлось добавлять на 500 р. нового. И т. д. Сейчас вся старая комната подведена, т<о> е<сть> обновлена, до окон заменены бревна, в ней сделаны новые косяки и рамы. В новой стелят полы, делают дверь и рамы. Все накрыто обновленной крышей. Получилось 12 кв. м. новой светлой площади. Остаются еще такие работы: 1) перенести печь так, чтобы она обогревала две комнаты; 2) сделать кирпичный фундамент; 3) все заштукатурить.

Мы, конечно, замучились, т<ак> к<ак> никуда не выезжали, мама только несколько ночей спала у соседки, но «в целом» чувствуем себя бодро и даже часто весело, т<ак> к<ак> количество грязи, работы, заботы, сбитые ссадинами руки не дают места и времени для уныния. Можно сказать, что времени нет и на предположения, что будем делать дальше, когда поедем в Москву, где будем летом и т. д. Что Бог даст.

Среди мусора и после иногда ожесточенных споров с плотниками о неправильно («под мухой») положенных бревнах вспоминаются стихи Пастернака.

Мама как-то сказала, что для нас с ней это неожиданный благовест, в конце пустыни пути!

Обыкновенно свет без пламени

Исходит в этот день с Фавора,

И осень, ясная, как Знаменье,

К себе приковывает взоры. ⁷⁶⁹ Храни тебя Бот, дорогой мой Николаша, что бы ни было. Да будет сердце твое тепло и ум чист от лукавства. Целую Лялю и Машеньку.

Даст Бог, все будет у вас в семье хорошо, а без страданий пройти Божий путь невозможно.

Твой п.

[Приписка рукой В.М. Сытиной]

Р.S.

Выношу свои добавочные примечания в отместку за то, что папа всегда редактирует и читает мои письма ко всем друзьям и родным.

1 -е: что мы даже и не замучились, а только затормошились главным образом из-за того, что у плотника удивительным образом отшибает память после выпивки и он забывает, что надо делать.

2-е: что папе вся эта музыка с ремонтом по-моему даже нравится и он просто повеселел (впрочем, м<ожет> б<ыть>, оттого, что по существу все самое главное закончили).

3-е: что оба мы были все это время здоровы и очень радуемся, что это нужное дело сделано.

Надо отдать справедливость Мише ⁷⁷⁰, он изо всех сил и возможностей помогает до мелочей. Завтра придет сам поправить крышу крыльца.

4-е: И наконец, последнее: вы можете в любой момент приехать и жить, если нужно и захотите, летом. Михаил Иванович ⁷⁷¹ поймал в лесу двух маленьких кабанят и вырастил. За эти приписки я, конечно, получу хороший нагоняй.