Письмо № 112. Н.С. Фуделю

2 III [1953, Усмань] ⁶⁸⁰

Дорогой Николаша.

Отвечаю на письмо от 27 II. Хочется написать обо всем, поделиться всем, в чем живем.

Огорчение от неудачи с покупкой ⁶⁸¹ было большое, но не в нем дело, а в общей трудности нашего положения, закрывать глаза на которое невозможно.

Дома мы ищем, но пока ничего не находим. Может быть, через месяц-полтора и найдем, но цены высокие, а деньги, конечно, будут таять. На одну квартиру и молоко тратится ежемесячно 300 рублей, еще не менее 300 надо на все остальное. Это когда все здоровы, а вот сейчас Варенька уже неделю больна и расходы увеличились. Кроме того, то валенки надо подшить, то в Воронеж поехать, и на это уходят десятки, составляющие сотню.

Так что без добавления ежемесячно из капитала 300 рублей мы не проживем (к твоим 200 и моей пенсии 200), итого за три какие-нибудь месяца от 15 000 остается уже 14. От присланных тобой 500 р. осталось 250 р. (правда, мы запасли два мешка картошки и немного муки). Это первое. Смысл его в том, что всякая отсрочка в покупке грозит невозможностью покупки из-за недоступности цены к тому времени, когда будет что-нибудь подходящее. Второе, это то, что стремление сделать все, чтобы купить хоть что-нибудь (я почти ежедневно хожу на поиски), сочетается с глухой мыслью о том, что покупка будет просто началом нашего окончательного конца.

Если сейчас мы, добавляя к 400 рублям ежемесячно по 250– 300 р. можем существовать (хотя совсем без белого хлеба, часто без сахара, без яиц и мяса, а только на картошке, крупе, молоке и ограниченном масле), то что делать будем в Усмани тогда, когда отдадим все деньги до копейки, не оставив даже на топливо?

Жить втроем на 400 р. просто невозможно, при наличии больных людей, не могущих работать.

Вот это и есть третье. Будь мы здоровые люди, все было бы втрое проще. Но вот Варенька, проходив три дня в школу, уже неделю лежит в бронхите и пролежит еще неделю. Мама день ничего, а два дня больная. Мне в Усмани (да и маме) работы не найдется, уже не говоря о том, что мне, конечно, надо было бы лечиться, делать операцию грыжи и т. д.

Покупка дома, вернее, отдача всех денег может быть спасительной только при том, что тут же возникает какой-то хоть маленький заработок. А без него с чем мы останемся после покупки при своих болезнях? Ведь это буквально так. На маму сейчас же ляжет работа, связанная с своим домом, а ей и в чужом доме трудно, хотя она здесь и печей не топит, и за водой не всегда ходит. Свой – дом это большая физическая работа, а ты не представляешь, как она стала слаба и устала.

Мы оба знаем, что надо сохранить деньги, вложив их на покупку, и я делаю все, чтобы купить, но делаю это с тайным ужасом о том, что будет после покупки.

Я вижу, что мама сейчас не имеет сил даже на свое любимое вязанье. Поговорит, поговорит об этом и бросит. К тому же и отсутствие или трудность сбыта мешают и этой возможности.

Так что, как видишь, мне не «майские жуки» ⁶⁸² мечтаются при мысли о покупке, а только то, чтобы не было это для мамы уже совсем непосильно, чтобы она окончательно не надорвалась.

Всему приходит конец. Мама смертельно устала, она уже почти не может бороться с болезнями своими, даже, я чувствую, страх за Вареньку меньше стал для нее стимулом к жизни.

На огороде работать она больше не может, а огород при покупке самое заманчивое. Я могу только в том случае, если не буду делать операции, а если сделаю, то (в этом году) швы не дадут копать весной.

Может быть, был бы выход – попытаться купить чтон<ибудь> в Воронеже, т<ак> к<ак> там для мамы (м<ожет> быть) возникла бы возможность доступной и интересной работы и это бы опять ее подняло. Но если это будет связано с жизнью на два дома?

Вот, Николаша, таков наш «роман без вранья» ⁶⁸³. Я просто сейчас делюсь мыслями, не жалуясь и ничего не добиваясь и даже как-то не очень отчаиваясь.

3 III

Сегодня почти вся ночь прошла без сна в связи с болезнью Вареньки. У нее, очевидно, обычная для нее бронхиальная астма, она беспрерывно кашляет и задыхается от сердца. Нужных лекарств (дионина) нет. Придется звать более опытного частного врача. Мама в тревоге, да и мне тяжело и еще меньше верится в покупку при этих болезнях. Я знаю, что иные нас будут осуждать, но это дело самое легкое. Потому, наверное, человек так и падок на осуждение, что на это не требуется труда.

Сегодня утром получил одно предложение с домом, но на него надо тысяч 17, значит, не выйдет.

Вчера вечером читали вслух Вареньке чеховскую «Степь», а мама продолжила читать ее и всю ночь шепотом, т<ак> к<ак> когда Варенька заслушивается, то меньше кашляет. Хорошая эта, беззлобная вещь. Из библиотеки тоже приношу иногда кое-что: «Детство и отрочество» ⁶⁸⁴, Станюковича. Уроки школьные Варенька пока делает, а дальше не знаю, как будет. Учиться ей было легко, но простужается там еще легче, хотя бы в мороженой уборной во дворе, куда они носятся на переменках. Что же сделать, если мы все такие слабые и немощные.

Вещи пришли и в порядке ⁶⁸⁵, только у стола отломили одну поперечную планку. На сберкассу тоже все пришло. Комната, в которой живем, теплая, но сыроватая, хозяева хорошие ⁶⁸⁶. У них же берем молоко, которым главным образом и питаемся.

Напиши мне, кому и сколько мы должны из тех долгов, которые нужно отдавать в срок. Я знаю только о 500 р. С<офье> Павл<овне> ⁶⁸⁷. Это надо знать, чтобы, если у нас ничего не будет выходить, успеть эти долги перевести, пока будут деньги.

Урывками читаю Огарева для тебя и вижу, что можно сделать в него «Рудинский экскурс». Напиши – нужно ли это или ты уже знаешь, что такое роман Писемского «Люди 40-х годов»? ⁶⁸⁸ Конечно, надо просмотреть «Русские Пропилеи» 1917 год изд. Сабашниковой все 4 тома, все «Литер<атурное> наследство» и все «Звенья» ⁶⁸⁹. У меня руки коротки.

О «Возрождении» ⁶⁹⁰ что-то не думается, а больше о «христианской кончине живота нашего, безболезненной, непостыдной, мирной» ⁶⁹¹ – как говорится в прошении. Если за этой «кончиной» еще целая Вечность пути, то эта граница жизни притягивает взор.

Не думаю, чтобы такой угол зрения – особенность старости. Лермонтов, кажется, в 20 лет от роду писал:

«Любил и я в былые годы

бури шумные природы

И бури тайные страстей...» ⁶⁹²

Но... и т. д. уже в 20 лет.

Прочти также 77-й сонет Шекспира ⁶⁹³, я, когда писал о нем в связи с тютчевским «металла голос погребальный» ⁶⁹⁴, еще этого сонета не знал.

Жить еще хочется и очень хочется, но не для «буйства жизни», а для того, чтобы делать легче путь людей к Богу, чтобы помогать им. Все остальные оправдания жизни – сплошной мираж и самооправдывания своих страстей.

Все дело в точке зрения. Когда знаешь, что для человека может не быть старости, что в Боге – Вечная Весна, тогда молодость, молодость не позади себя и не позади в истории, а впереди.

Истинная вера это обновление клеток всего организма, в Боге человек реально весь молодеет, идет и не надышится весенним воздухом Вечности.

А у нас что-то не так. То куренье, то злость, то похоть, то тупое равнодушие, то тщеславие, то безмерное самолюбие. И вот мы стареемся и стареем в этих отравах, а спасение свое ищем в той молодости, которая (даже если она в чем-то и лучше) все равно приведет нас к этой старости.

Целую тебя, милый мой Николаша. Прости за огорчения и поучения. В мечте какая-то солнечная комната, где стены еще пахнут смолой и где «мир Божий, который превыше всякого ума» ⁶⁹⁵.

Может быть, все вместе всегда будем.

Виноват перед Лялей, что давно ей не писал. Целую вас.

Твой п.

Передал ли письмо т<ете> Нине? С Вал<ентиной> Григ<орьевной> ⁶⁹⁶ пришли дионин для Вареньки на будущие болезни (а м<ожет> б<ыть> – и настоящую), это ей очень помогает, и ¹/2 слив<очного> масла.