Божественный Логос
Все, что до сих пор говорилось о свойствах Божества и проявлении их в мире, а также о способе этого проявления, имеет непосредственное отношение, собственно говоря, только к Божественному Логосу как творческому принципу. Именно Логос проявился в мире, и в Логосе все бытие причастно Бога304. Эти тесные отношения Логоса к миру выражаются при посредстве и в форме энергий Его, или маленьких логосов (λόγοι)305, идей, на которые творчески как бы расчленяется Единый Божественный Логос, и которые снова объединяются в Нем, как радиусы в центре круга306. Соответственно троякой деятельности Логоса – творческой, промыслительной и судящей, и Его λόγοι, или идеи, проявляются трояко: как основные начала или законы естества (λόγοι φύσεως)307 и как цели или пути промысла и суда (λόγοι προνοίας και κρίσεως)308. Эти λόγοι; охватывают собой все бытие на всем протяжении его существования. В λόγοι естества как бы заключен весь чувственный и мысленный (духовный) мир; в λόγοι промысла и суда – вся его жизнь, все цели его движений, сводимые к одной высшей – обожению. В частности, в λόγοι промысла и суда предначертано и воплощение и искупление, этот центр промысла и высшее осуществление идеи обожения309; ими также всецело определяется повторение и аскетическое усвоение каждым человеком тайны искупления и спасения, т.е. охватываются все виды добродетели и ведения310; в них, наконец, намечается и будущая судьба всего мира311. Весь мир как бы висит на этих λόγοι, имея в них истинную свою сущность. По ним же, как по Своим хотениям, или предопределениям, и Сам Логос познает мир312. Через них Он выражает Свои отношения к миру и осуществляет объединение его с Собой. Логос предвечно содержит в Себе все λόγοι 313. Из него они исходят для образования мира и в Нем снова объединяются как своем Источнике. Объединение это совершается через обобщение. Образуя все более и более общие группы по видам и родам, λόγοι, наконец, восходят к Премудрости и Рассудительности (φρόνησις) Божией, содержащей все общие и все частные λόγοι 314.
Объединяя в Себе все λόγοι, Божественный Логос является центром всего тварного бытия. При этом Он не только творчески связует с Собой все бытие, но и промыслительно ведет его к другому еще более полному объединению с Собой, к возвращению к Себе и обожению в Себе всего исшедшего от Него бытия. Таков предвечный «совет» (βουλή) Божий315, конечная цель промысла.
Так выступает Логос в своих энергиях, или логосах.
Эти логосы могут быть, однако, рассматриваемы не только в отношении к их Виновнику и Носителю, но и в отношении к образуемому ими миру, так сказать, сами по себе. Такое рассмотрение их переводит нас в сферу онтологии, в область «естественного (так сказать, философского) созерцания» тварного бытия316. Все бытие по существу идеально. Оно есть не что иное, как совокупность логосов, исшедших из Логоса и разнообразно переплетающихся друг с другом. Все качественные различия бытия зависят от разных комбинаций этих логосов. Уплотнение их образует грубую чувственно постигаемую тварь317. Весь мир, таким образом, представляет собой в большей или меньшей степени «одебеление» или воплощение Логоса318, таинственно скрывающегося в λόγοι под оболочкой тварного бытия319 и во всех действиях Своих обнаруживающего Свои λόγοι промысла и суда320. Задача онтологии – созерцать эти λόγοι 321, их взаимное переплетение и постепенное одебеление322 и через обобщение их323 восходить к всевиновному Логосу324.
* * *
Ambigua, PG.91, 1080A,1081A, f.123a,124b.
Ibid. 1257A, f.202B.Понятие λόγος᾿а весьма многосторонне и имеет разные оттенки. В русской речи нет термина, прямо ему отвечающего. Поэтому приходится передавать его различно, каждый раз по смыслу речи. В отношении к Богу λόγοι – это божественные идеи, хотения (Ambigua, PG.91, 1081А, f.124ä λόγος, η τω γνωσθηναι υπο Θεου; 1085А, f.126ä θελήματα, προορισμοί, Quaest. ad Tahl. XIII,PG.90, 296A, p.30–31 [р.п.II,55]); в отношении к каждой вещи – ее формирующий принцип, по которому она получила бытие (Ambigua, PG.91, 1080С, f.123Ъ), ее όρος (Ambigua, PG.91, 1320С, f.227b; Ad Thomam, ibid. 1057B, 114b; Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 709B-C, p.260 [cap.quing.IV,100]), закон (Orat. Dom. expositio, PG.90, 901D, p.362 [р.п.I,199]; Ambigua, PG.91, 1280A, f.21 Ib), в отношении к деятельности – ее смысл, цель, намерение (σκοπός), план (Cap.theol. II,76 [р.п.I,249–250]; Mystagogia 24, PG.91, 713D, p.525 [р.п.I,183]), правило (Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 353A, p.64 [р.п.II,95]). Как предмет нашего познания, λόγοι являются божественными озарениями нашего ума и воспринимаются (субъективно) как помыслы (νοήματα λογισμοί, Ambigua, PG.91, 1129В, f.146b; Quaest. ad Tahl. V, PG.90, 280A, p.21 [р.п.II,40]; LXV, 741C, p.277), понятия, идеи (Ambigua, PG.91, 1121A, f.142b; 1296B, f.217b), созерцания (Quaest. ad Tahl. LXV, 741C-D, p.277), истины (Quaest. ad Tahl.III,PG.90, 273D, p.18 [р.п.II,37]; XVI,301B, p.35 [р.п.II,61]). Философская история данного термина – начиная с идей Платона и кончая λόγοι неоплатоников – весьма длинна. Здесь не место ее касаться. Учение о λόγοι, конечно не в такой развитой форме, как у преп. Максима, встречается и у предшествующих церковных писателей. Так, о λόγοι естества см. у Евагрия, Cap.pract. ad Anat. 92, PG.40, 1249B; Sententiae ad fratres, ibid. 1281D (rationes); и особенно у Дионисия Apeoпагита, De div. nom. V, 7, PG.3, 821A-B; V, 8, 824C ( θεια θελήματα); IV,26, 728C; XI,2, 940D; (λόγος каждой вещи:-) II,8, 645С; IV,7.31, 704А,732В; VIII,5, 892С; см. также у Климента Александрийского (цитата сохранилась у преп. Максима: Ambigua, PG.91, 1085А-С, f.126a-b); св. Григория Богослова, Or.30, n.20. PG.36, 129А; р.п.III.3,80; Or.28, n.16,31, ibid. 48B.72A; р.п.III,26,40; Or.43, n.67, ibid. 585A; р.п.IV,101 (cp.Or. 6, n.15, PG.35, 741C; р.п.I,189; Or.32, n.7, PG.36, 181B; р.п.III,115: πρωται αιτίαι ιδέαι); св. Григория Нисского, In hexaem. liber, PG.44, 73A; р.п.I, 15; De hom., opificio 24, PG.44, 212D-213B; р.п.I,173–175; De anima et resur., PG.46, 29A; р.п.IV,213; Oratio cat. 39, PG.45, 101A; р.п.IV, 105; св. Василия Великого, In hexaem. hom.3, n.9, PG.29, 76B-C; р.п.I.4, с.53; hom.1, n.7, 17B; р.п.I,14; cp. n.8, 21A; I, с.16; преп. Нила (Евагрия), De oratione 51,56, PG.79, 1177C-D; р.п.I,182,183; Захарии Митиленского, Disputatio de mundi opificio, PG.85, 1068В,1137В,1140В. – О λόγοι промысла и вообще о λόγοι, проявляющихся в мире нравственном, см. у Евагрия, Sententiae (к киновитам гл.85), PG.40, 1282С [с.137,гл.132]; Cap.pract. ad Anat. 31,61, PG.40, 1229C; 1236В [с.104–105, гл.50; с.109–110, гл.89]; Изречения, р.п.(Добротолюбие I4), с.638 [с.119, гл.48]; у Немезия, De nature hom.inis, 44, PG.40, 809А.С, р.177,178 ( Ambigua, PG.91, 1192D,1193A., f.175a); у св. Григория Богослова, Or.4, n.47, PG.35, 572A; р.п.I.3,91; Or.32, n.27, PG.36, 205C; р.п.III,130; Poem. dogm.VÏ de Providentia, v.22, PG.37, 431A; р.п.V.3,37. Употребление λόγος в субъективном смысле ( понятие, истина) с классических времен было обычным и имело большое распространение (св. Григорий Нисский, Contra Eunom. liB.I, PG.45, 388В,392С; р.п.V,169,175; св. Василий Великий, In hexaem. hom. I, n.4, PG.29, 12C; р.п.I.4, с.10; см. словари: W.Pape. Griechisch-Deutsches Handworterbuch. 3 Aufl. Braunschweig 1880. Bd II, Abth.1 (А-П), S.58–61; E.A.Sophocles. Greek Lexicon of the Roman and Byzantine Periods. New York-Leipzig 1888, p.719–720).
Ambigua, PG.91, 1081B-C, f.124b.
Cap.de charitate I,98,99 [р.п.I,106]. Ambigua, PG.91, 1341D,1380B, f.236B.251a; 1248В,1280A,1296В,1329А, f.198B,211B,217B.231a. Quaest. ad Tahl. I,PG.90, 269A, p.15 [р.п.II, 33]; II,272A, p.16 [р.п.II, 35]; XIII,296B, p.30 [р.п.II,55]; XXV, 332B, p.52 [р.п.II,84]; XXVII,353C,356В,357С, p.65–67 [р.п.II,96–98]; XXXII,372B, p.75 [р.п.II,107]; XXXV, 377C, p.79 [р.п.II,112]; XL, 400A, p.91 [р.п.II,125]; XLVI,420C, p.102 [р.п.II,138]; XLVIII,436C,440B.D, p.111–114 [р.п.II,147–149]; LIX, 609B, p.203. Orat. Dom. expos., PG.90, 901D, p.362 [р.п.I,199].
Ambigua, PG.91, 1297A. 1385A. 1400A, f.218a,252B,257B.Quaest. ad Tahl. XXXV, PG.90, 380A, p.80 [р.п.II,113]; LIII,501C, p.147 [р.п.II,180]; LIV, 517D, p.156 [р.п.II,190]; LXIII,681C,684A, p.245; LXIV, 728C, p.271; LXV, 756D., p.286. Orat. Dom. expositio, PG.90, 873D, p.345 [р.п.I,186]. EP.36, PG.91, 629D, p.368.
Quaest. ad Tahl. LXIII,PG.90, 684A, p.245; LX, 621A, p.209.
Quaest. ad Tahl. LXV, PG.90, 756D, p.286. Ambigua, PG.91, 1297A, f.218a. Им соответствуют в аскетике λόγοι добродетели и ведения (Quaest. ad Tahl.III,PG.90, 273D, p.18 [р.п.II,37]), см. гл. «Практич. философия», прим. 3 и 20.
Ambigua, PG.91, 1357В,1169А, f.242Ь. 164а.
Cap.de charitate III,23 [р.п.I,123]. Ambigua, PG.91, 1085A-C, f.126a; 1328B-C, f.23 la. Quaest. ad Tahl. LX, PG.90, 625A, p.212. Дионисий Ареопагит, Div. nom. VII,2, PG.3, 869B-C.
Ambigua, PG.91, 1084B, f.125a. Quaest. ad Tahl. LX, PG.90, 625A, p.212.
Ambigua, PG.91, 1313AB, f.224a-225a.
Quaest. ad Tahl. XXII,PG.90, 317B, p.44–45 [р.п.II,75]. Ambigua, PG.91, 1087C. 1305B, f.132a,221b.
Quaest. ad Tahl. V, PG.90, 280A, p.21 [р.п.II,40]; XL, 396C, p.89 [р.п.II, 123]; cP.Cap.de charitate II,26 [р.п.I,110]. Термин φυσικη θεωρία употреблен здесь в широком смысле (включая созерцание и мысленного бытия). Чаще же он употребляется в более узком смысле духовного созерцания чувственного бытия: Cap.de charitate I,94. 97 [р.п.I, 106]; Ambigua, PG.91, 1128C, f.145b; Quaest. ad Tahl. X, PG.90, 292A, p.28 [р.п.II,51]. См. гл. «Естественное созерцание», прим. 17.
Ambigua, PG.91, 1129A, f.146а, ср. 1228В, f.189b. Св. Григорий Нисский, De hom. opificio 24, PG.44, 212D-213A; р.п.I,173–174.
Ambigua, PG.91, 1285CD, f.213b-214a; ср. 1293В-С, f.216b.
lbid. 1129В,1248В,С.1380В, f.146B.198a.b,25la.
Ibid. 1400A, f.257b.
Prol. ad Tahl. I,PG.90, 252B, p.5–6 [р.п.II,25]. Ambigua, PG.91, 1129B, f.146b.
Ambigua, PG.91, 1228B, f.189b; 1293B-C, f.216b.
Ibid. 1133A-B,1312B-D, f.148a. 224a-b.
Ibid. 1137A,1296D, f.150a,218a.