На истинном пути (божественные и святоотеческие свидетельства против раскольников и сектантов)

В молитвенную память духовным детям села Новой Гребли, Уманского уезда, Киевской губ.

Священник-миссионер Савва Богданович. (Член Государственной Думы III-го созыва)

С.-Петербург. Отечественная типография, Шпалерная, 26. 1910.

Посвящается

верным рабам божественного Православия, прихожанам Свято-Покровской церкви села Новой Гребли, Уманского уезда, Киевской губернии и моим духовным детям в молитвенную память

Священник Савва Богданович.

Братия Христиане

26 лет назад юношей пришел я к вам на дело служения и забот о вашем просвещении и удалился от вас с сединами, напутствуемый вашими сыновними благопожеланиями. Четверть века – не малый срок. Много мы видели и радостей и горестей. Много испытаний перенесли мы от разных внешних обстоятельств и от собственных немощей. Много согрешали все, но благодарение Богу за то, что никогда никто из нас не считал грех правдою, а всегда у нас грех назывался грехом и мы его искренно оплакивали, прося у Бога милосердого прощения. Так и впредь поступайте, так и детей своих учите: – земной человек всегда должен помнить свое несовершенство и свою бесконечную виновность перед Господом Сердцеведцем. А еще должны мы помнить, что все возможно верующему. О чем бы ни попросили Бога люди, объединенные между собою любовью, все им будет дано по совместной молитве, как обетовал Господь наш Иисус Христос (Мт. 18:19). Но как говорится в молитве Господней, мы прежде, чем просить о чем-нибудь Бога, должны сперва принести ему жертву прощения своим должникам. Мы должны молиться с полною верою в удобоисполнимость всех повелений Господа, преподаваемых Св. Церковью нам для жизненного руководства. Также должны мы соблюдать строгий порядок в своих семьях, в своем обществе и в отношении к требованиям законных властей.

Помните слово Христова Апостола: – „Все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца (Кол. 3:17). Все испытывайте, хорошего держитесь» (1Фес. 5:21).

Не забывайте также апостольского завета: – „Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие» (Евр. 13:7). По этому завету Св. Апостола не оставляйте меня, грешного иерея Христова, своею молитвенною памятью, как и я не буду забывать вас молитвою до последнего своего издыхания.

Мир вам и радость о Господе Иисус Спасителе нашем.

Бывший ваш настоятель Священик Савва Богданович.

13-го февраля 1910 г.

Глава 1-я. О древности троеперстного крестного знамения

В сборнике и Кормчей книге, писанных в Новгороде в конце XV века рукою священноинока Досифея и оставленных им на хранении в Соловецком монастыре, где он впоследствии был игуменом, а также в рукописной Кормчей книге времен митрополита Варлаама (1517 г.), которая хранится в библиотеке Суздальского Евфимиева монастыря, приведено нижеследующее слово блаженного Феодорита о крестном знамении:

„Сице благословити и креститися».

„Три персты равны имети вкупе, по образу тройческу. Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой не три суть бози, Но Един Бог. В Троице имена разделяются, а Божество едино. Отец не рожден, а Сын рожден, а Дух Святой не рожден, не создан, но исходя. Трие во едином Божестве; едина сила, едина честь, едино поклонение от всея твари, от Ангел и от человек. Тако трем перстом указ. А два перста имети наклонена, а не простерста, а тем указ тако: то образует два естества, Божество и человечество, Бог по естеству, а человек по вочеловечению, а в обоем совершен; вышний же перст образует Божество, а нижний человечество; понеже сшед от вышних и спасе нижняя, то согбение просту толкует, приклони бо небеса, и сниде нашего ради спасения. Тако святыми отцы указано и узаконено: емуже слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь».

Это слово блаженного Феодорита именно так читается в сборнике, находящемся в Соловецком монастыре под № 802, лист 201-й, и Кормчей под № 858, лист 472-й, а равно и во многих других старопечатных кормчих и сборниках. Видимая неправильность в заглавии „благословити и креститися», допущена переписчиками вследствии их малограмотности, но самое слово о трех-перстном сложении изложено вполне согласно с древними историческими подлинниками. Здесь ясно сказано только о трех равных перстах, соединенных вместе и двух наклоненных. Несомненно, что так полагал на себя крестное знамение и сам блаженный Феодорит.

В его словах: – „три персты равны имети вкупе по образу тройческу: – Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, – не три суть бози, но Един Бог; в Троице имена разделяются, а Божество едино», – заключается не собственное его, Феодоритово, учение о перстосложении, а лишь напоминание о том, что именно так слагалось „во имя Святой Троицы крестное знамение еще в Апостольские времена».

Например, в древнем дониконовском Прологе написано в житии Ап. Филиппа (см. 14 ноября), что Св. Филипп, будучи в Ирополе, „повеле некоему мужу именем Иру, крещением святым уже просвещенну, на врежденных больного гражданина именем Аристарха удесех положити крестное знамение во имя Святой Троицы Отца и Сына и Святого Духа, и тако исцеле Аристарх».

В том же Прологе в житии Св. Ап. и Ев. Иоанна Богослова (см. 26 сентября) описаны два чуда, которые этот Возлюбленный Ученик Христов сотворил силою крестного знамения, сложенного „во имя Святой Троицы»: – исцелил горячечного больного и претворил сено в золото для одного бедняка, чем помог ему расплатиться с немилосердым заимодавцем.

Точно также по свидетельству дониконовского Пролога, Св. Ап. и Ев. Матвей „дарова прозрение некоему князю, хотевшему его яти и внезапу ослепшу, положив на очесех его крестное знамение во имя Пресвятой Троицы» (См. 16-го ноября).

И Ап. Павел при исцелении слепорожденного „сотворил на очах его крестное знамение во имя Пресвятой Троицы», о чем написано в житии Св. Дионисия Ареопагита, имеющемся в том же древнем Прологе 3-го октября.

Наконец, благодатное достоите Св. Руси десная рука Ап. Андрея Первозванного, которую мы лобзаем в Московском Успенском Соборе имеет три первые персты сложенными вместе, два же другие касаются своими концами ладони.

Следовательно, нет сомнения, что самими Св. Апостолами установлено сложение крестного знамения „по образу тройческу» и потому должно почитаться как преемственное наследие от начала христианской веры. Доказательством справедливости этого понимания о перстосложении „во имя Св. Нераздельный Троицы» служит целый ряд событий, описанных в истории христианской Церкви. Еще на Антиохийском соборе Св. Мелетий, патриарх Александрийский (скончался в 381 г.) обличал ариан за то, что они, проповедуя неравенство Единосущных Лиц Св. Троицы, слагали большой перст с двумя меньшими крайними и полагали на себя крестное знамение двумя остававшимися простертыми большими. Сам Господь тогда помог Св. Мелетию опровергнуть чудом эту арианскую хулу на Св. Троицу. От сложенного Св. Мелетием крестного знамения из первых трех больших перстов с двумя остальными, пригнутыми к ладони, блеснул огонь на подобие молнии, тогда как от арианского перстосложения такого знамения не последовало. Об этом подробно сказано в житии его древнего письма (см. Пролог за 12-е февраля) и в главе 14-ой и 26-ой книги Св. Кирилла Иерусалимского.

Также и премудрый Дамаскин Студит, митрополит селунский, в слове о крестопоклонной неделе поучает: – „должен есть творити кийждо благочестивый христианин крест свой: – первее убо да совокупит три своя персты за Св. Троицу, – великий перст и другие два сущие близ его. Егда творит тако, тогда знаменует истинный крест, которого учения и свидетельства, что яснее может быти», – добавляет Дамаскин.

Каково должно быть крестное знамение, об этом пространно сказано Св. Софронием, патриархом Иерусалимским (скончался в 636 г. и память его 11 марта) в его слове, дошедшем до нас в Харатейном Требнике, переведенном с греческого при Св. Феогносте, митрополите московском в 1329 г. и хранящемся в рукописи того времени в Московской Синод. Библ, см. лист. 89).

Вот что говорит Св. Софроний: – „Во всей жизни своей, во всяких делах своих всякий христианин ничимже да хвалится, но точию о кресте Господа нашего Иисуса Христа, как Ап. Павел пишет (2Кор. 2); и мы во всех делах наших не ленимся, ниже стыдимся крестом Христовым ограждатися. Ефрем Святой пишет: назнаменуем на дверях и на челех наших, на устах же и на персех и на всех удесех животворящий крест; вооружимся убо, братие, непобедимым сим христианским оружием; Св. же Кирилл Иерусалимский глаголет не стыдимся Креста Христова, но во всех делех наших знаменуемся им, востающе и глаголюще, ходяще и седяще, пиюще и ядуще, и вкратце рещи, во всяком деле. И мы, православные христиане, во всех делех наших крестом Христовым да хвалимся, и никоегоже дела без крестного знамения не делаем, но или востающе от ложей наших, или ложащеся на ложе наше, или кое дело хотим делати, или ясти, или пити или в путь шествовати, – вся сия от крестного знамения да начинаем тако: десныя руки три первые персты, еже есть палец, и указательный и великосредний сложивше вместе, два же последние пригнучи к ладони крепко. И тако первое полагаем их на главу, второе на чрево, третие на правое плечо и четвертое на левое плечо. Сими тремя первыми персты, ими же воображаем Отца и Сына и Духа Святого, несмесно и нераздельно Единицу в Троице не соединены, и Троицу во Единице егда совокуплены во едино. Егда же полагавши на главу, говори: во имя Отца, а кладучи на пуп говори: и Сына, на правое же плечо кладучи молви: и Святаго, перенося же на левое плечо говори: Духа, аминь. И аще тако по вышеписанному с размышлением и благоговением от креста Святого будем всякое дело творити, то всякая дела наша будут благостройна и крепка, и диавол в конец изнеможет и близко нас никогда не станет.

Наконец, благочестивый описатель жития Препод. Александра, живший в XVI в., т. е. в такую пору, когда патриарх Никон еще и рожден не был, свидетельствует, что в его время крестное знамение совершалось тремя первыми перстами во имя Св. Троицы. Да и самим почитателям двуперстия хорошо известно, что от начала просвещения России в разных епархиях митрополиты и епископы в большинства были из природных греков и не заводили никаких новшеств в церковных обрядах, а потому и не могли выдумать двуперстия, которого в Греции никогда не существовало и не существует. Об этом свидетельствует Св. митрополит Феогност, который усердно учил свою русскую паству „блюсти себя от высокоумного мудрования» и предлагал во всех затруднительных церковных вопросах довольствоваться разумением Греческой Церкви. Он сам распространял списки с вышеупомянутого привезенного им из Греции „Харатейного Требника 1329 г.», заключающее в себе указанное слово Св. Софрония о крестном знамении, и сам предал клятв молящихся двуперстием, о чем значится в „Пращице» в ответе 68-м.

Следовательно, нет никакого основания утверждать, что трехперстное сложение началось с патриарха Никона, так как в действительности оно установлено задолго до Никона. Следовательно, нечестно обвинять Никона за то, что он только восстановил древнее истинное трехперстное сложение и поступил так не по своему произволу, а с согласия участвовавших на соборе в 1654 и 1667 гг. греческих патриархов Паисия Александрийского и Макария Антиохийского, которые очень удивлялись появлению на Руси несогласного с греческою церковью двуперстного сложения. „Хотя это один лишь обряд, а не догматическое установление, – рассуждали святейшие патриархи, – но однако у народа твердостью положения на себя креста знаменуется и твердость в вере, которая с крестным знамением преемственна от Свв. Апостолов. И действительно, кто с должным вниманием полагает на себя крест, тот и молитву творит также внимательно. Об этом и Св. Иоанн Златоуст говорит: – „Аще кто полагает на себе истово крестное знамение, на чело, на живот и плечи, и верует, что Бог есть един в трех лицах, то сего беси трепещут».

На этом основании мы обязаны не рассуждая слагать для крестного знамения три первые персты нераздельно, во имя Святой Единосущной и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа; а в двух малых согбенных знаменовать Божество и вочеловечение Сына Божия.

Полной Феодоритовой книги на славянском языке не существует. Когда же российский митрополит Даниил в царствование Иоанна IV Грозного приказал Максиму Греку перевести на славянский язык книгу Феодорита, то Максим позволил себе ответить митрополиту, что „в той книге писаны многие соблазны и ереси, и церкви православные противные мудрования», за что и был осужден в заточение. Об этом ответе Максима Грека свидетельствует его послание к митрополиту Даниилу (см. гл. 95-ую в „Увете Духов.» патр. Иоакима 190 лист.).

Между тем, расколоучители солгали и на Преп. Максима Грека будто бы в его писании есть поучение о двуперстном сложении. В действительности по достоверному исследованию оказалось, что в его писании говорится не о двуперстном сложении, но о трехперстном, тогда как двуперстное, по свидетельству весьма многих древнейших бытописателей, издавна именуется „арменским, исходящим от ереси несториевой».

Все это было обстоятельно обсуждено на большом Соборе, бывшем в Москве в 1667 г., о чем видно из содержания нижеследующих исторических документов. Вот подлинный, писанный еще в 1655 г. „Вопрос Великого Государя Святейшего Никона, Архиепископа Московского, и всея великия и малыя и белыя России Патриарха, с сущими его сыновы и сослужители всего освященного Собора, к Восточныя Церкви Патриархом: Константинопольскому, Иерусалимскому и Антиохийскому, и Сербскому, и Митрополиту Никейскому, Молдавскому. О еже како персты десницы имети, ими же воображати на лице образ креста святого».

„Понеже убо избра нас Святой Дух, и освяти его благодать в служение и строение тайн его, и устрои пасти словесное стадо свое, его же убо всяцем образом должни есмы соблюдати, елико и себе от навет смертных; по подобию стража... по словеси Христову: „Пастырь добрый душу свою полагает за овцы» (Ин. 10:11). И Василий Великий глаголет: „Учиненный на строительства слова, аще не радит известити яко убийца судится» (См. в „Постнических правилах» гл. 40-ую). „Сего ради известившеся о сих тяжких прещениях, да не постраждем искусом в сих: Молит и вопрошает смирение наше, Вашу Святыню, и премудрый разум? К вящему и твердому содержанию нам пастырем стада Христовых овец, вкупе и вам еже бы на лучшее пастырем же и пасомым происходити, к тому же и яко дани в малом чесом разстроятельни будем от себе, мы же и стадо, и отлучимся Главы нашея Христа. Ведуще же вас истинных подражателей учеников Христовых, и хранителей Апостольских и отеческих преданий, от онуду же и мы получили и просветихомся светом Богопознания. Сего ради вопрошаем вашу Святыню, яко неции в нас воздвизают прю, како убо персты имети десницею, и воображати на лице знамение креста. Они убо искуснии три великие персты совокупивше, глаголю, великий палец и указательный, и великосредний, во образ Святой Троицы, начертывают на лице своем образ креста, их же и мним добре творящих; они же, совокупивше указательный и великосредний перст: полагают на лице своем знамениe креста, глаголюще изображати два естества Богочеловека. Треми же, первым великим пальцем и двема малыми: глаголют образовати Святую Троицу. И cиe указующе, како разумеют теми тремя персты, о Святой Троице, образ неприличен имуще, зане же неравенства велия имут в себе великий с малыми, яко же слышим в писании равенство в трех ипостасей имети. И како разумети прочими двема указательным и средним смотрения таинство, яко да не возмится кому четвертое лицо в составех имети. Kия убо от сих истиннии: тии ли, иже первыми треми персты знаменуются, или втории, иже двема персты указательным и средним знамение креста творящии, а три персты великий и два малые, глаголющии во образ быти Святой Троицы. Молимся и просим вас о сем возвестите нам, достоблаженнии Архипастыри, кое есть истинное?»

На этот письменный вопрос патриарха Никона последовал письменный же ответ такого содержания: „Божиею милостию Всесвятейший Вселенский Патриарх Кир Паисий Царе-града и с нами священный Собор от различных стран Митрополитов и Епископов ко Пресвятейшему Архиепископу Московскому Господину Никону, всея великия и малыя и белыя России Патриарху». „Прияхом и разсмотрехом ваше писание о сложении перстов: предание прияхом сначала веры во Христа, от Святых Апостолов, и Св. Отец седьми вселенских Соборов творити знамение честного креста тремя первыми персты десныя руки, и кто от христиан православных не творит крест тако по преданию Восточной Церкве, еже держа сначала веры даже до днесь, есть еретик. И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Святого Духа, и проклята; и за извещение истины подписал своею рукою: Паисий Божиею милостию Вселенский Патриарх Константинопольский, со всем освященным Собором, данною нам властию от Христа Спасителя, утвердивша».

Этот соборный ответ последовал по единогласному решению 24-х митрополитов, одного архиепископа, 3-х епископов и 11-ти прочих духовных особ греческой церкви и был подтвержден, по свидетельству „Увета Духовного», еще следующими надписями: „Пресвятейшего и Блаженнейшего Патриарха великого Божия града Антиохии и всего Востока, Господина Макария, Святейшему Патриарху Московскому и всея России Господину Никону. Вышереченная вся и подписанная Вселенским Патриархом с Собором, тако исповедаю, и тако свидетельствую, и тако держу; и аще кто не верует и вышереченныя не держит, да будет проклят, того ради и подписах своею рукою».

Подобно сему подписались и Патриархи Иерусалимский и Сербский, и Митрополиты Никейский Григорий и Молдавский Гедеон со своими Архиепископами и со всем освященным Собором.

Изложенное соборное письменное решение вполне доказывает, что Патриарх Никон в решении церковных вопросов руководствовался правилами Апостольскими и Святоотеческими и советами архипастырей Вселенской Церкви.

Об отсутствии самоволия и самочиния в архипастырских действиях приснопамятного Никона особенно ясно свидетельствуют письменные древние памятники об очищении церковных книг от разных допущенных малограмотными переписчиками искажений. Он унаследовал это дело от бывших до него митрополитов и патриархов, которые сами, сообразуясь с Греческою Церковью, часто исправляли встречаемые в книгах погрешности и обыкновенно просили в предисловиях к церковным книгам, что „еще они яко человецы немощнии в чем-либо погрешили, во ошибках, или в неправильном ведении и толковании Св. Писания и церковного Богослужения, то дабы будущим по них благоразумным пастырям и учителям Церкви, исправить их погрешность, и не налагать на них за это клятву, но снизойти их немощи». Также и Стоглавый Собор во главе 27-ой повелевает исправить книги священно-церковные.

И действительно, в переписанных и напечатанных при прежних патриархах книгах встречается очень много между собою несогласия. Даже выбрасывались целые молитвы и прошения и также прибавлялись без всякого основания, по одному произволу переписчиков, что нередко вызывало серьезные недоумения между самими архипастырями. Например, Патриарх Филарет Никитич Романов напечатал священническое погребение, а Патриарх Иоасаф первый велел оное уничтожить, патриарх же Иосиф повелел вновь напечатать его в Требнике. Таких несогласных между собою мнений патриархов великое множество. Это то и повело к тому, что во время патриаршества Никона, по просьбе благочестивого царя Алексея Михаиловича был созван церковный Собор для исследования и сличения славянских церковных книг с самыми древними греческими и славянскими памятниками.

Замечательны и знаменательны все предсоборные и на Соборе действия Патриарха Никона. Он как бы предчувствовал случившийся впоследствии церковный раздор и поэтому не решился самостоятельно с российским священным собором приняться за исправление богослужебных книг, но просил согласия на это, советов и помощи от всех вселенских патриархов, а также посылал к ним сведущих и искусных в Священном Писании людей за древними греческими книгами, для перевода и сличения с славянскими старинными книгами. Вследствие таких ходатайств ему прислали из разных мест многое множество самых древних рукописных и печатных греческих и славянских книг и с этих то книг переводили и исправляли наши церковные и Богослужебные книги.

В „Увете Духовном» патриарха Иоакима имеется подробный акт деяний духовного Российского Собора 1654 г., бывшего в присутствии самого Царя. Бытописатель об этом Соборе гласит следующее:

„Божиею ревностию разжеся о благочестии и церковном благочинии великий Государь, Царь и великий князь Алексей Михаилович, всея великия и малыя, и белыя России Самодержец, промыслом великого Бога подвизаем, и Духом Святым умудряем, Соизволи убо собору быти в Царских его палатах в лето 1654-е сошедшуся: на немже председательствова сам благоверный и христолюбивый Государь Царь Алексей Михаилович всея России Самодержец, – и, содержай престол великой церкви сущий Святейший Никон патриарх Московский, и с ними всего Российского государства архиереи: Макарий митрополит Новгородский, Корнилий митр. Казанский, Иона митр. Ростовский, Сильверст митр. Крутицкий, Игнатий митр. Тобольский, Михаил митр. Сербский, Маркел, архиепископ Вологодский, Софроний, архиепископ Рязанский, Макарий, архиепископ Псковский, Павел, епископ Коломенский, к сим 11 архимандритов и игуменов, 13 протопопов, всех 35, тутже и его царскому сигклиту предстоящу: Бысть возглашение на том Богособранном Соборе, святейшего патриарха Никона, ко благочестивому Царю и ко всему священному собору и к сигклиту сицевое».

Ничтоже ино богоугоднее есть, якоже во святых присно и божественных Божиих заповедях поучитися, и на тех крепко утверждатися; сего ради и Спас ко учеником глаголаше: Аз есм свет миру, ходяй по Мне не имать ходити во тьме, но имать свете животный. И аще в словеси Моеме пребудете, воистинну ученицы Мои будете. И паки: Имеяй заповеди Моя и соблюдай я, той есть любяй Мя; а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим. И паки: Аще кто слово Мое соблюдет, смерти не имать видети во веки: и ему же аще просите и будет вам. Сего ради великий в царех Иустиниан кроткий присно пребыв в заповедях Господних искусом познав написа сице. „Великая паче инех есть в целовецех дар Божий, от вышнего дарован человеколюбия Божия, священство же и царство: ово убо божественным служа, cиe же человеческими владея и пекийся, от единого и того же начала обоя происходят, человеческое украшающе житие. Яко ничто же тако бывают поспешнее царству, яко же святительская честь, о обоих самех тех присно все Богу молятся. Аще бо они непорочни будут во всем, то к Богу имут дерзновение, и праведно и преподобно украшати будут преданные им грады, и сущие под ними будет согласие во благо, и все еже добро дарует человечестей жизни». Сему быти веруем, еще священных правил блюдение сохранится: ихже праведно предаша апостоли самовидцы слова, и святии отцы сохраниша же и заповедаша. Сего ради должно есть и нам, приемшим власть пастыреначальников, от Спаса нашего и Господа Иисуса Христа, соблюдати и хранити преданные заповеди, святыми апостолы и святыми отцы, возсиявшими на седьми святых вселенских соборах. Такожде и в различные времена собиравшихся поместных соборах, заповеданная хранити».

„Понеже убо совершение прият православных церковь, не токмо по богоразумия и благочестия догматов, но и священному церковных чиноположений уставу. Сего ради праведно есть и нам, поставленным в служениe и строение таин Христовых, должно иметь ограждениe церковных чиноположений, новину же потребляти; видящим же новины и вичесоже глаголющим, всегда виновны бывают церковного смятения же и разлучения. Уставом же подобает последовати Св. Отец, яже наученая невредима, без приложения же коего либо и отъятия приемлющим по 1-му вселенского седьмого собора правилу, сице глаголющему: Святая правила облобызаем, приемлем и держим, святых апостол, и шести вселенских соборов, к симже и поместных, еще же и святых отец наших, яко от единого святого духа вдохновенны: и ихже они прокляша, проклинаем и мы: и ихже извергоша, извергаем и мы; и имже запретиша, запрещаем и мы; и ихже отлучаша, отлучаем и мы. И сим святых апостолов, и святых отец правилом последующе, и священный собор, бывший в Константинополе, во дни благочестивого царя Феодора Иоанновича всея России преемлем и лобызаем. Сего ради должно есть нововводные чины церковные, с древними греческими и славянскими книгами разглашающиеся, исправити яко же лепо. И о семь прошу решения, новым ли московским печатным книгам последовати; в нихже многая обретошася нами от переводивших и переписующих и неискусне с древними греческими и славянскими книгами несходства, и несогласия или паче рещи погрешения, или последовати древним греческим и славянским, иже обои один купно чин и устав показуют; в нихже святыи Божии человецы, и велицыи сих творцы восточнии богословцы, и учители Афанасий великий, Василий великий, Григорий богослов, Иоанн Златоустый, Иоанн Дамаскин и Петр, Алексей, Иона и Филипп, московский чудотворцы, и прочии святыи поучающеся, богови угодиша, и в пользу нашу, незезорны я оставиша, и невредны блюсти повелеша».

„Сиa святейшему патриарху Никону изглаголавшу; Благочестивый же Государь Царь Алексей Михайлович всея России самодержец, и освященный собор, вси яко едиными усты отвещаша достойно и праведно есть, исправити богослужебные книги протяну старых харатейных книг. И паки святой той собор рече сице: И мы такожде утверждаем быти, и веруем яко же греческие и наши старые книги и уставы повелевают».

„И тако Благочестивый Царь Государь Алексий Михаилович всея России Самодержец, оный собор утверди, и ради исполнения на том святом coбopе уставлениях повеле древние святые книги яже от греческого языка, переведенные на славянский прежде пяти сот лет, и вящше, и на хартии писанные, в царствующий свой град Москву собрати. И абие самодержавным его повелением от всюду из древних российских книгохранилищ начата собирати для перевода древние книги.

Из великого Нова-города, и живоначальной троицы из сергиева монастыря, из Юрьева, из Хутыни, из Иосифова, монастырей, и из прочих градов и честных монастырей, святые оные древние премногими леты писанные книги собрашася.

К сим же Благочестивый и Христолюбивый Царь Алексий Михаилович истинный православия столп и утверждение; и великий ревнитель по благочестии, и православной веры хранитель святейший Никон патриарх всероссийский, оными собранными книгами едиными не удовлетворишася исправити благочестия тайну, умыслиша здраво, да не едина их воля, но да и совет вселенских патриархов о исправлении оных книг будет вкупе. Избраша богобоязлива мужа именем Мануила грека, и с ним грамоты своего царского пресветлого величества, в нихже и о погрешных несогласиях в книгах вопрошения написаша, ко вселенским патриархом послаша, в тоже 1654-е лето. Святейший же вселенский патриарх Паисий цареградский, а с ним священный собор, Благоверного и Христолюбивого Государя Алексея Михаиловича, писания приемше, собор о сих скоро сотвориша, и главизнами на нем содеянными о всех писанных к ним благочестивому царю ответ написавше, и деяние соборное прислаша за подписом своих рук, в лето 1655-е во всем повелевающе последовати древних великих православных восточной церкви учителей писанием, сущим в ветхих книгах греческих и славянских. Бе же на том соборе в Константинополе, всех митрополитов, архиепископов и епископов 39 различных стран, собравшихся для обсуждения царского и патриаршего писания. Восписа же святейший вселенский патриарх Паисий к благочестивейшему Государю нашему в грамот своей сице: „О немже писасте нам-богомвенчанный царю, даем вам ответ; да исправятся яко же лепо: Понеже Бог просвети тя, и постави царя людям своим во времена ваша, да очистится убо вся неудобная, и да исправятся; о немже радуются душою жив Господь Бог, яко имам тя написана в души моей, за достоинство и разум его же дарова тебе Бог; и о благом твоем здравии зело возрадовахомся и прославихом Бога. Еще же разумехом и вину церковных прошений, ихже толкований просите, от Апостольской великой соборной церкви, и воистину зело похвалихом тихость вашу богом-венчанный царю, еже не престаеши испытати и искати о душеполезных и спасительных вещах церковных и царских, яко истинный верный строитель Божий, и царю правды, пекийся о строении Богом порученного тебе царства во благочестие и тако труждается по блаженному Павлу, и бдит о душах православных, яко имать воздати Богу слово о них. О ихже ради вин писал еси к нам, Богом-венчанный царю, прияхом с великою радостью и добрым сердцем потщахомся вскоре истолковати и ответ дати. И собрахом священный собор, и узрехом я и написахом на едином коеждо чистое и православное толкование, и се связахом я в книге, и послахом я с помощью Божиею, в руце державы вашей. Да разумеет всяк толкование, и смыслы, яже имут чинове церковных таинств, да предадите их всем священными лицам, да совершают последование и всякое священнодействие по чину великой церкви; да ни едино разнство имамы, между собою мы и вы, но яко чада истинные единые и тояжде матере восточные апостольские собранные церкве Христовы. И да ни едину вину обретают скверная еретическая уста, оглаголати нас о некоем разнстве, но да стоим во истинном согласии тверди и не поступни и прочая»... „К сим той же Святей-вссленской патриарх Паисий и символ православной веры, еже есть: Верую во единого Бога: и прочая... греческим языком написанный, и во всем 318 богоносных отец на никестем соборе составленному сложению согласующийся, в царствующий град Москву к благоверному и христолюбивому царю и святейшему патриарху Никону присла. И тако благочестивый и христолюбивый царь, от вселенского Паисия патриарха, о всех писанных ответ прият, и соборное оное деяние прочетше, – возрадовашася. И к сим большему благих желанию и подвигошася, вкупе с патриархом, и со священным собором. И сущие в России ветхие греческие же и славянские книги, на исправление недовольно вмени, изводи со многою своею милостынею, старца Арсения Суханова послати во святую Афонскую гору, и во иные святые места, к держащим греческого закона уставы непреложно, яко да оттуда ради богатой своей милости, старописанные книги приобрящет. И сему сбывшуся, святой горы Афона, боголюбивии начальницы, всех святых и честных монастырей, видяще благочестивого царя и святейшего патриарха, доброе и богоугодное намерение, изыскавше в своих книгохранильницах книги изрядны, право писаны греческим языком, числом пять сот и более, в них же таковые бяху книги древние, яко от того времени в неже они писаны, прейде Евангелию 1130 лет, другому 1050 лет, третьему 680 лет, четвертому 737 лет, Псалтыри следовательной 600, Служебнику 600 лет и Требнику 830 лет; и таковые древние книги приобретены были Государем на вес злата (ценою отвешано злата бысть) и принесено в царствующий град Москву. И прочие книги: Евангелия, Псалтыри, Апокалипсисы, Уставы, Октоихи, Триоди, Минеи, Требники, Служебники, Часословы и прочие... от того времени егда писаны преидоша овым 880 лет, другим 700 л., 600 л., 500 л., 400 л. И cия вся святые книги, со оным старцем Арсением Сухановым в Москву прислаша. Еще же из Иерусалима святейший патриарх Евангелие присла, 600 лет назад писанное. К сим же и святейшии патриарси: Антиохийски, Александрийский, Сербский и митрополиты Халкидонский, Никейский, Пекский и иные мнозии, от православных стран, писанием из царствующего града Москвы, прошение, не менее двух сот различных древних святых книг прислаша. И тако благочестивый и богомудрый царь Алексей Михаилович всея России самодержец, и великий Господин Святейший патриарх Никон оные священные книги совокупиша вся во едино, и довольно написанные в них разсмотреша. И Божиим вседержительным мановением, в любовь движими целости ради непорочных догматов; и еще к большему утверждению, о томже паки в царствующем граде Москве, повеле собору быти в патриархии в лето 1655-е. И быша на том священном соборе: Никон патриарх Московский, Макарий патриарх Антиохийский, Гавриил патриарх Сербский, и все митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и прочие освященнии лица, всех вкупе 76. Почетше же святое Евангелие, и богодухновенная Апостольская и седьми вселенских соборов правила. К сим же прочтоша и соборное деяние вселенских патриархов греческими письмена о первопрестольном патриархе Московском Иове, бывшем при царе Феодоре Иоанновиче в 1593 г. на семь соборном деянии подписашася: Иеремий патриарх Константинопольский, его же и печать приложена. Мелетий патриарх Александрийский, Иоаким патриарх Антиохийский, Софроний патриарх Иерусалимский, всех их печать приложена; и с ними митрополитов, архиепископов, епископов 50. Писано же в той книге, яко святейший патриарх Московский и всея России, брат есть православных вселенских патриархов. И с ним именованием единочислен им есть и сопрестолен и чином и достоинством равен, яко пятое чувство вселенския восточныя церкве. Принесше же и оное от святейшего патриарха Паисия, присланное соборное деяние, и с усердием оное прочтоша, и судиша я право, и от святого духа составлена быти. Принесе же Maxapий патриарх Антиохийский на собор и своя православные книги, Служебник, Требник и прочая... И тако вся старописанные греческие и славенские книги разсмотревше, обретоша древние греческие с ветхими славенскими книгами во всем согласующиеся; в новых же московских печатных книгах, начиная свое существование с начала XV столетия обретошася многая и велия несогласия и погрешения». „Прочтеным же сим всем и разсужденным; суди сей святой собор, тако быти, яко же Апостольская и седьми вселенских соборов святая правила повелевают; и яко же на святых соборах; первое в Москве при царе Феодоре Иоанновиче, и в Константинополе от Иеремии патриарха вселенского, со священным собором, о поставлении первого патриарха Московского Иова. Второе в том же царствующем граде Москва в лето 1654-е, потом же в Константинополе у святейшего вселенского патриарха Паисия, и с ним священного собора яко же уставлено бысть. Посем от греческих и славянских древних книг истинное избравше, и в них же некая от присутствующих и прилегающих не вниманием погрешения обретающиеся, тыя во всем с древними греческими и славенскими священными книгами, в нихже ни едино погрешение обретается, согласити и исправити узакониша, и типографии предати, с волею великого Государя повелеша. Да всяк православный, невдения и сопротивных благочестию погрешений, и еже от сего находящия казни избегнув, во истинном разумении и в незазорном с греческими православными законы согласии поживет, зде во многолетном благополучии, в будущем же веце в бесконечной радости и наслаждении. И тако утвердиша сей святой собор, и яже на нем реченная и исправленная погрешения в книгах, и подписаша всяк своею рукою с приложением печатей. К сим же рекоша сице: Мы святые правила облобызающе приемлем и держим, святых апостол и седьми вселенских соборов, подобне и поместных. Еще же и святыл отец, иже быша в 1593-е и 1654-е яко от единого святого духа вдохновенны. И вся от них изложенная на святых соборах приемлем, яже они утвердиша утверждаем и мы; ихже они прокляша; проклинаем и мы; и ихже извергоша, извергаем и мы; последующе святым их правилом; и благочестия догматов, по священному церковных вещей уставу» и прочия...

Без всяких разумных оснований раскольники уверяют, что книги новой печати настолько испорчены, что даже веру повреждают. Напротив от того, что применено правильное правописание и расставлены знаки, сделались книги боле удобными для чтения, и смысл написанного стал яснее. Ведь цель церковных книг заключается в том, чтобы как можно вразумительнее преподавать заключающееся в них просветительное для умов и сердец учение и чтобы, – как требует Св. Ап. Павел, – ничего не говорилось, не пелось и не читалось на ветер (1Кор. 14:9–14). Старописные и старопечатные книги изложены таким слогом, который был понятен нашим предкам, но совершенно непонятен во многих отношениях нам, потому что за 400–500 лет времени наше наречие изменилось, многие слова утратили свой смысл и много выработалось новых. Так случилось не с одними нами, но и с другими народами. Св. Писание Ветхого Завета было изложено тем же наречием, на котором в то время говорили евреи. А между тем из современных евреев одни их ученые способны понять ветхозаветную речь. Равно и греческий и латинский языки, которыми в древности пользовались при разговорах и письме, теперь уже никто не говорит. Равно и мы, если бы встретились со своими предками X или XIII в.в., то не поняли бы один другого.

Наконец, не надо забывать, что греки, переводившее Св. Писание на славянский язык, очень плохо знали обороты и особенности славянской речи и ее различия от русского говора того времени. Поэтому переводили, как сами разумели; а наши предки может быть и сознавали невразумительность перевода, но мирились с этим за невозможностью лучшего и были рады, что слышали чтение и пение в церкви на языке, несколько похожем на их природную речь. Впоследствии же, когда распространилось переписывание переводных, книг, то от неумения, мудрования и случайных погрешностей переписчиков почти все книги одинакового содержания оказывались очень разнящимися между собою, – как это не трудно видеть и теперь при сличении старых рукописных книг.

При царе Иоанне Грозном началось с 1553 г. печатание книг с рукописных и конечно печатали так, как было в рукописях, потому что тогда еще никто не знал и не умел как находить ошибки. Эти ошибки даже и в книгах новой печати остаются темными следами. Наприм. в псалме 57-м есть такое выражение: – „Иже не услышит гласа обавающих, обаваем, обавается от премудра...» и еще: – „Прежде еже разумети терния вашего рамна, яко живи, яко во гневе пожрет я». А в псалме 140 есть выражения: – „Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, не пщевати вины о гресех». Приведенные места так и перешли в книги новой печати неразобранными, неуясненными.

Подобные темные места давно сделались у раскольничьих грамотников особенно излюбленными. На зазубривании этих непонятных изречений и на самопроизвольном истолковании их многие грамотники составили себе славу ученых и умеющих озадачить кого угодно. Своими толкованиями на темные места они всегда дорожили и дорожат, как своего рода колдовскими заклинаниями против здравого смысла доверчивых людей, на хлебах которых они жили и живут в свое удовольствие, пробавляясь одною болтовнею при полном бездельи. Но особенно часто со слов грамотников твердили и твердят все поголовно раскольники, что православные „ижем Христа, яко копием, прободили». В их рукописях обыкновенно встречается замечание, что „от пастырей православных издашеся бранные книги, в которых имя Христа Спасителя „Исус» порчено и аки бы знаменует некоего иного Иcyca. Против этого возражал еще святитель Димитрий Ростовский, отлично знавший греческий и еврейский языки. В своем „Розыске о вере» он доказал, что если оставить в раскольничьем правописании имя „Исус», то в переводе с греческого и еврейского это будет значить: „равноухий» (см. в I-й части гл. 15-ю Розыска).

О древности же православного правописания „Иисус» имеется много неопровержимых доказательств: 1) В Евангелии Остромирово, писанном в половине XI века и хранящемся в Петербургской Императорской Публичной Библиотеке, 551 раз написано „Иисус». 2) В Сборнике, писанном в 1073 г. для великого князя Святослава Ярославича, ныне хранящемся в Синод. Патр. библиотеке, такое же правописание. 3) Также писано имя „Иисус» в Евангелии Мстислава, которое хранится в московском Архангельском соборе и 4) в юрьевском Евангелии, писанном на пергаменте при основателе новгородского Юрьевского монастыря игумене Кириаке в 1118 г., которое теперь хранится в московской Синодальной Библиотеке под № 1003, написано имя „Ийс» в 360 местах.

Неудивительно такое согласие древних памятников в написании имени _яИисус»: – ведь на славянском наречии другого слова не имелось, и поэтому переводчики оставили греческое правописание, равно как и имя „Христос», которое даже можно было перевести по-славянски словом „Помазанник». Раскольничье же правописание взялось от того, что имя „Иисус» очень часто в древних книгах писалось сокращенно под титлом „i҃с» поэтому и говорить привыкли скоро „Исус».

Итак: кто же Христа „ижем», яко копием прободил: – те ли которые сохранили неизменным древнее начертание Его имени, или те, которые из Его имени извлекли целый сустав.

Следовательно, какое было право у раскольников писать Св. Церкви такие увещания: „Аще же некогда озарившеся благодатию Божиею оставят свои новодогматствования... и начнут последовать всем древле-церковным преданиям неизменно, яко же бяша от лет равноапостольного князя Владимира и до лет Никона патриарха, тогда и мы без всякого увещания человеческого пойдем ко общению ея (т. е. Прав. Церкви)». Между тем новодогматствования на ошибках, описках и извращениях зиждующияся, внесла новоявленная раскольничья иерархия и даже такие толки и секты раскола, которым совсем не пристало даже называться христианами. Ничтожны указания раскольничьих мудрецов на то, что будто бы только до патриарха Никона содержала Церковь правильные догматы и писания, а с его времени начались всякие изменения. Стоит только сличить книги, писанные при прежних патриархах и тотчас же будет видно, какие значительные несогласия встречались и тогда. Например: в Филаретовском потребнике на листе 147 пред исповедью напечатан указ даже до листа 157 „Како иереям духовная своя чада вязати и решати по божественным правилом, в немже поведено в великий пост, кроме первой и страстной седьмицы, в четыре дни рыбу ясти: во вторник, в четверток, в субботу и в воскресенье. А в прочих требниках такого указа нет». В Иоасафовом требнике положено при исповедании мирском читать Апостол и Евангелие_, псалом 31-й и достойно есть, трисвятое и по отче наш, тропари различные, а в Филаретовском требнике всего этого нет. Потом в Филаретовском требнике положено священническое погребение, а в Иoacaфовом того нет, но оставлено совершенно и названо даже еретическим (на листе 330). По прежним служебникам патриарха Иова и междупатриаршества в чине освящения воды полагалось произносить: – „Сам и ныне, Владыко, освяти воду cию Духом Твоим Святым и огнем». А в Филаретовском и Иоасафовском служебниках слово и огнем исключено. Всю эту разногласицу завел не Никон, и поэтому те, которые называют его „еретиком» должны бы прежде сами оглянуться на чистоту своей „истовости», сплетенной сплошь из кривотолков.

Впрочем и сами раскольники в своем окружном послании одни против других свидетельствуют, что „некоторые продерзливые и наглые невежды, Бога не убоялись, составили Апокалипсис и другие ложные и богопротивные сочинения, яже не лепо и писанно предати, и сии богомерзкие сочинения будто бы писаны некоторыми от святых. Обносимы убо суть тетради некие лжесоставленные, не точию Священному писанию несогласные и здравому разуму противные, но и богохульного мудрования пренаполненные. Апокалипсис седмитолковный, в нем же написуется, аки бо напечатан повелением Царя Иоанна Васильевича Грозного, и аки бы иать 401 главу, а не 22, яко же в Апокалипсисе Св. Иоанна Богослова содержится, и аки бы Иоанн Богослов толкует его славенскою речью. В сей богомерзкой тетради толико зловредных и душепагубных мудрований написано, яко не точию глаголати, но и помыслити ужасно. Тамо и во иных ложных сочинениях, четыреконечный крест злословится, (Оле дерзости!) и образом скверного богопротивника антихриста называем, идолом, мерзостью запустения, кумиром, стоящим на месте святе, и прочие нелепые и злохульные порицания на крест воспущаются, яже не лет есть и глаголати. Имя же „Иисус», его же православнии исповедуют Христа Спасителя, они богопротивно приписуют имени самого последнего антихриста. Евхаристия же, совершаемая под именем онем (т. е. Иисусовом) и четыреконечном крестом, нарицается у них змииным блеванием и агнцем антихристовым. Конечнее же безпоповцами проповедуется совершенное истребление священной хиротонии во всей вселенной. (А равно и честный Богом установленный брак уничтожают). Таковое богоборное учение Св. Писанию и церковному учению есть несогласно, крестохульно, еретическо, душепагубно и отнюдь ложно... Отсюду же ясно зрится, яко лжесоставленный седмитолковый Апокалипсис сей написан не от Иоанна Богослова, но от не коего вседерзостного баснослова, и есть лжесплетенная выдумка от безпоповцев на погибель душам христианским выпущенная... Сия убо вся вышереченная и другие тем подобные богомерзкие сочинения, от наглых невежд и продерзателей составленные, богопротивные, баснословные кощунственные, благочестивому слуху невместимое, ложное и церкви чуждое писание. Хулы же в них обносимые не лет есть и писанию предати. Яже зде предложивше и ложное учение в онех содержащеся объявивше, которое отвергаем и отметаем от себя».

Таковы позднейшие свидетельства самих раскольников о своей братии. Видимо нашлись из их среды такие, которые ужаснулись, когда увидели себя у самого края бездны нечестия, ископанной буквопоклонством.

Итак, вот какой неопровержимый акт свидетельствует о том, чего ради было предпринято исправление богослужебных книг и искаженных обрядов и слов, затемнявших смысл. Не без рассуждения, не по самовольству совершилось великое дело очищения святых книг от человеческих погрешностей. Никоново собственное усмотрение тут было не при чем. Если бы имелось, что от одной его воли, то это непременно впоследствии навлекло бы на него осуждение греческих иерархов. Однако, даже и по удалении его с патриаршего престола греческие патриархи со священным большим Собором, бывшим в 1667 г., утвердили все то, что во время его патриаршества было исправлено. История положительно свидетельствует, что первые расколоучители, Аввакум, Никита пустосвят, Лазарь, Григорий Неронов, Федор и другие ересе-начальники отделились от святой церкви вовсе не из-за повреждения догматов и учений, а единственно потому, что проницательный Никон отставил их от почтенных в то время обязанностей справщиков печатного двора, где они приносили не пользу, но вред православной церкви, заботясь только о своей дороге и корысти. Мстительное чувство против Никона так ослепляло их, что они в своих наветах на него не останавливались ни перед чем и доходили не только до отрицания, но даже до проклятий решения священного собора. В то время множество русских людей были заражены вольнодумством, унаследованным от времен татарского выродка Матвея Семенова Башкина, Белозерского монаха Феодосия Косого, троицкого игумена Артемия, дьяка Висковатого и Григория и Ивана Тимофеевых Борисовых. Эти давние ересеучители, хотя и были осуждены в 1554 г., но их лжеучение, внушенное и им самим веяниями с запада, бродило в темных умах, располагая русских людей к лютеранскому убеждению, что „не грех проверять церковную волю собственною волею». Безусловно именно это западное своенравное убеждение в дозволительности самопроизвольной критики в делах религиозных владело умами и сердцами ненавистников Никона и довело их до того, что они, увлеченные непримиримою местью, открыто решились оспаривать и опровергать священные решения тех, которым Сам Господь повелел чрез Св. Апостолов: „учить вся языки, крестяще их во Имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19) и даровал неотъемлемое право „решить и вятать» с уверенностью в полном согласии Божием на все действия во благо Св. Церкви (Мф. 18:18).

Казалось бы не трудно было раскольникам понять, что, ослушаясь святительских решений, ослушаются тем самым и Того, Кто благодатною Своею волею запечатлел истинность этих решений. Однако их упорство издавна позволяет себе поругание Православия. Например, в их, древних от начала раскола, рукописях имеется кощунственное изображение руки с троеперстным сложением, при чем между перстами обозначен треглавый змий. Такое изображение они любят показывать простолюдинам и обыкновенно говорят: „Вот что в нынешней Никонианской щепоти находится, вот каким знамением попы-то молятся и вас учат; это та самая печать антихристова».

По поводу этой раскольничьей хулы на заповеданный от апостолов в троеперстном сложении прообраз Св. Нераздельной Троицы правильно писал Симеон Полоний: „Раскольники, покушаясь перейти поток слова Божия, потерпели кораблекрушение. Нельзя искать бисера в глубине тому, кто не искусен в плавании. Малоученым довольно стоять на берегу и утолять свою жажду. Но так ли это делается. О богословии ныне разглагольствуют мужи и дети, на торжищах препираются продавцы скота, в корчмах пьяные. Даже неразумные жены тоже пускаются в словопрение, противореча мужам и Св. Церкви. Каждому надлежит сперва учиться. Чтение писаны полезно всем, но учить прилично тому, кому дан ключ разумения и власть учения» (См. „Жезл Правления», одобренный восточными патриархами).

Между тем сопротивления и пререкания в малом началось у раскольников то направление мыслей, которое их привело к смертному греху хулы на все священнодействия, совершаемые в Православной Церкви по завету Господа и Св. Апостолов, за что и заслужили анафематствование по чину, написанному в „Увете Духовном» патриархов Иоакима и Питирима. „Отделяй себе, – пишет Питирим, – от единости Веры Святой и Святых, пречистых и нескверных просветительных и чистительных седьми таин церкви и пребываяй вне овчарни словесной, Христовы Церкве, волку душегубцу снедь будет» (Лист. 53).

И действительно, как потом случилось, самоотверженное ратоборчество за „истовую веру» не только не сохранило раскольников в разуме этой веры, но напротив завлекло их в самое крайнее и уродливое вольнодумство, так что они поделались „снедью волков и невежественных душегубов».

Раскольники обыкновенно поносят Православную Церковь за то, что православные христиане не исполняют по уставу положенных поклонов, не по ихнему слагают персты, полагают на себя крестное знамение неправильно, а пастыри-де своим духовным детям не внушают о сем необходимом по вере.

К сожалению хотя это отчасти и справедливо, что сложение перстов и крестное знамение, и поклонение Богу подобает каждому христианину творить с должным благоговейным вниманием, Бог ведь видит наши помыслы, как вещи и судит их, как события. Поэтому, когда мы обращаемся к Нему с просьбою, и Он, видя нашу рассеянность, чего ради будет исполнять наше прошение. Даже и молитва наша бывает нам в грех.

Да, это справедливо. Конечно, и пастыри обязаны внушать своим духовным детям о величии Божием, и как должно обращаться человеку с молитвою к Богу, и крестное знамение на себе полагать. Но вот горе и беда, что овцы не только гласа пастыря своего плохо слушают, но и самой Церкви ослушаются.

Вот напр. наши обличители раскольники никак не хотят согласиться, что неучи переделали по своему Феодоритово слово и писания преп. Максима-Грека о крестном знамении, чем и ввели в заблуждение даже Стоглавый собор, на котором не было ни одного из греческих патриархов или епископов и который действовал без согласия и сношения с православными патриархами. Хотя в то время митрополит Макарий, своего времени был умнейший муж, со многими архиереями и сопротивлялся в том, но они не могли ничего сделать, так как Феодоритово слово было уже переделано ранее митр. Даниилом. Однако мы знаем, что в великой Минее того же митр. Макария, хранящейся в Московской Синодальной библиотеке, вот что говорилось задолго до Стоглавого собора: – „Иже поют мнози по дважды аллилуиа, а не трегубо, на трех себе сице поют и на осуждение. Такоже подобает пети: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа слава Тебе, Боже, – первое аллилуиа во славу Отца, второе во славу Сына, третье во славу Духа Святого; а слава Тебе, Боже – единосущному Божеству». Также и о треперстном сложении в его Четии-Минеи говорится 13 декабря. Тоже говорится о треперстном сложении у предшественников Макария Св. Фотия, митрополита Всероссийского и Св. Геннадия архиеп. Новгородского. Поэтому немыслимо предполагать, что сам митр. Maxapий заодно с Стоглавым собором проклинал треперстное крестосложение и трегубое аллилуиа. Напротив, можно предполагать, что именно возражения митрополита Макария и его единомышленников хотя и были отвергнуты большинством голосов, но однако повлияли к тому, что Собор не утвердил своими подписями имеющихся в главах 31 и 42 Стоглава клятв на Вселенскую Церковь.

По справедливости говоря, даже и Стоглавый собор нельзя особенно обвинять за недостаточную внимательность к вопросам, которые он разбирал. Содержание некоторых его решений служит ясным доказательством, что он не только не запрещал исправление правописания церковных книг, но настаивал на этом и, следовательно, сам видел и сознавал, что в них безграмотные переписчики завели много неладного.

Напр., в вопросе 5-м гл. 5-й царь Иоанн Грозный говорит: – „Божественные книги писцы пишут с неисправленных переводов, а написав не исправляют же, и опись к описи прибывает и недописи, и точки не прямые. И по тем книгами в церквах Божиих чтут, и поют, и учатся, и пишут с них. Что о сем небрежении, о великом нашем нерадении от Бога будет по божественными правилами».

По поводу этого царского вопроса последовали от Собора такие ответы: в 27-й главе сказано: – „Да протопопом же и старейшинам священническим, которым разумным со всеми священники, коеждо во своем граде во всех Святых Церквах дозирати святых икон и священых сосудов и всякого церковного чину служебного и на святых престолах антиминсех дозирати и святых книг, иже соборная церковь приемлет. И которые будут святые иконы состарилися, и те иконы старые велети иконником почививати. А которые будут святые книги, в коеждо суть церкви обрящете неправлены и опасливы, и вы бы те книги с добрых переводов исправляли соборне, зане же священное правило о том запрещает и не повелевает неисправленных книг в церковь вносити, ниже по них пети».

В главе 28-й Стоглава сказано: „Такоже, которые писцы по градам и селам пишут, и вы бы им велели писать с добрых переводов да написав исправили, потом же бы продавали, не исправив, и вы бы тем возбраняли с великим запрещением. И кто таковую неисправленную книгу купит, потому же бы возбраняли им, чтобы впредь так не творили. А впредь только учнут так творити продавцы и купцы, и вы бы у них те книги имели даром, без всякого зазора, да исправив, отдавайте в церковь, которые будут скудны книгами. И вы бы о всех о тех церковных чинах: о честных иконах, и о святых книгах, о всем потщалися совершити и исправити елика ваша сила, и за то от Бога великую мзду восприимете».

Равно в 42-й гл. Стоглава сказано о Символе Веры, что нужно говорить что-либо одно; или „Господа», или „Истинного».

Наконец, бывший на Соборе игумен Троице-Сергиевской лавры свидетельствовал, „что на Стоглавом co6opе был о многом жаркий спор, а в особенности о крестном знамении, но окончился тем, что ничего не доспели». Вот точные доказательства, что на Стоглавом соборе ничего не доспели и кончилось ничем. Кем же его неподписанные решения сочинены и при ком напечатаны, об этом никто не знает.

Точно также и в предисловии Филаретовского требника, печатанного 1623 г. значится: – „Слышавше Благочестивейшии пастыри, Богом венчанный Царь Михаил Феодорович и отец его святейший патриарх Филарет много некое преизлишно в Божественных писаниях разгласие, еже и заповедям Господним не сличное стихословие: и о сем разумно внемлюще и помышляюще, откуда есть вина толикого разгласия Божественных писаний. Всякое бо несогласие и нестояние в церковном соединении случашеся, и так самовольне тернием небрежения путь правый покрывашеся. И сия вся точию от небрежения и лености и неведения Божественных писаний. Повелеваше убо от градов книги харатейные добрых переводов древних собирати и во свидетельство Божественных писаний стихословие исправляти, яже не исправлением от преписующих и многолетных обычаев погрешна быша».

Поэтому прав был священный собор 1667 г. в своем мнении о Стоглавом Соборе, что „Собор, иже бысть при Великом Государе Иоанне Васильевиче и при митрополите Макарии Московском называемый Стоглавый, и что убо писаша о знамении честного креста, сиречь, о сложении двух перстов и о сугубом „аллилуиа», и о Символе, и о стрижении брад, и о прочем, все cиe еже писано не разсудно, простотою и невежественном написано в книге Стоглаве и клятву, юже без рассуждения и неправедно положиша, мы православии патриархи, Кир Папа и патриарх Александрийский Паисий и Кир Макарий патриарх Антиохийский и всего востока, и Кир Иоасаф патриарх Московский и всея России и весь священный собор тую неправедную и безрассудную клятву разрешаем, и той собор не в собор, и клятва не в клятву, и не во что же вменяем, яко же и не бысть никогда. Зане же той собор мудрствоваша невежеством своим безрассудно, яко же восхотеша сами с собою, не согласяся с греческими и с древними харатейными славянскими книгами, ниже со вселенскими святейшими патриархами о том не советоваша, ниже совопросишася с ними. Сего ради собор сей, называемый Стоглавый, о немже мы никогда же не слышахом, ниже ведяхом, уничтожается, яко же и не бысть. К сим же заповедуем крестное знамение на себе творити тремя первыми перстами в честь Св. Троицы. А о еже писано в житии Ефросинове, от списателя того жития, внесено от сугубой „аллилуиа», то мним бысть от сонного ему мечтания, или от бесовского действия, да никто же тому верует, зане все то писание, еже разсмотрехом, лживо есть от льстивого писателя писано на прелесть благочестивым народом. Cиe нам всем православным народом Великороссийского государства завещаем и повелеваем, и заповедуем во имя Св. Единосущной и Нераздельной Троицы, Единого всех Владыки же и Бога, яко да отныне и впредь таковых соний лжевидения не слушали и не внимати. Такожде и о имени „Иисусове» и о „Символе Bеры» и о четвероконечном кресте да никто же сумнится. Сия вся Святой сей Собор беспристрастно разсмотрехом и истинное постановление православной веры исповедание быти веруем. А иже постановлению сего Святого Собора будут противитися и свое ложное учение распространяти, то таковых, как прежде бывшие вселенские соборы, так и сей Святой Собор, отлучаем от Святой Церкви: И ихже они прокляша, проклинаем и мы, и ихже извергоша, извергаем и мы; последующе святым их правилам» (т. е. правилам VII Вселенского Собора) и проч.

Такое соборное уничтожение Стоглава сопровождалось нижеследующим увещанием греческих патриархов к российскому народу в 1667 г.

„О, преблагословенные российстии людие. О чем вы ратуете. О чем сваритеся. О чем имеете раздор. Чего вы сами не понимаете, но что простым сердцам вашим злыи и непокорливые человеци внушили, чтобы не покоряться Святой Церкви и ее пастырям. Не творите сего, православные российские народы, но благодарите и молитесь Господу Богу, за то, что вы живете в православной христианской державе и имеете у себя благочестивого, православного, богоизбранного и христолюбивого царя и богоподражательных и истинных православных пастырей, пекущихся о своем и вашем спасении. Поэтому вы можете назваться счастливыми во времена сия. Вы Божиим милосердием сохраняеми, ниже ига работы страждете, ниже дани с насилием кесареви даете, но свободно жительствуете, и велий покой имеете во всем, а кольми паче, вы можете свободно прославлять истинную православную христианскую веру. Обаче учения православного чуждается волею малоценяще и мудрость, предстоящую Богу, не добре о ней разумеете, презираете ее, и возносите хулы на Св. Церковь и ее священные постановления, и сами не знаете и не понимаете, о чем стязаетеся и раздор церковный имеете. Вам бы нужно покоряться Церкви и слушать гласа своих пастырей и учителей и своего благочестивого Государя, которым дана на это власть от Самого Христа Бога и Его Св. Апостолов. А из вас некоторые противятся власти, сами заблуждают и других несведущих в писании влекут в погибель. Мы сего ради и призваны в Россию, да рассмотрим и утвердим все во благо Св. Церкви. И мы рассмотрели все без пристрастно, и нашли все постановление церковноистинно и никакого неправого учения, – как некоторые говорят, – в Российской Церкви нет; но вся добра, вся благочесна, вся православна, вся непорочна; и несть порока в ней ни единого. Сего ради вопием к вам умиленным гласом, православные российские людие: не имети раздора с Св. Православною Церковью, но покоряйтесь ей, как истинной и чадолюбивой матери своей. Любите своего благочестивого и богоизбранного Государя и почитайте своих пастырей, как истинных хранителей непорочной христианской веры. И Бог всякого милосердая, щедрот и человеколюбия, да будет с вами, Аминь.

Воистину так. Воистину справедливо архипастыри российские, рассуждавшие о раскольничьих измышлениях, приписывали многое из их самооправданий их же собственным сонным мечтаниям. Например, одно сонное мечтание какого-то пономаря Герасима и старца Варлаама было даже предметом особого суждения на соборе при царе Феодоре Алексеевиче в 1677 г. и послужило поводом к тому, что почти более чем на триста лет было приостановлено почитание мощей благоверной княгини Анны Кашинской. Упомянутые Герасим с Варлаамом да еще поп Василий, сын того же Варлаама, а равно и андреевский архимандрит Сильвестр позволили себе утверждать, что мощи св. княгини Анны были обретены с рукою благословляющей двуперстием. Однако эта их выдумка не подтвердилась при осмотре мощей и Собор патриарха Иоакима тогда справедливо написал в своем приговоре, что св. княгиня, как женщина, не пользовалась и при жизни правом благословлять, а потому и по кончине ее не могло оказаться у ней перстосложения благословляющего. Тогда Собор нашел 13 несогласий обращавшегося в народе жития св. Анны с теми сведениями о ней, которые имеются в истории и в обычаях церковных, и поэтому выдумки народных грамотников вызвали приостановление ее почитания к крайнему прискорбию всего православного мира. Это было сделано „для уврачевания временем распространенных раскольниками кривотолков».

Наконец памятен еще случай, обнаруженный и засвидетельствованный в 1743 г. митрополитом Арсением Мацеевичем: – на требование Святейшего Синода о высылке снимка с перстосложения почивающего в Киеве преп. Марка-гробокопателя, жившего в XII веке, Арсений донес, что от мощей, бывших целыми еще в 1729 г., похищена раскольничьими кознями десная рука преподобного, да не обличаемы будут в своих изветах о перстосложении.

Вот до каких дерзостей простирали раскольники свое пресловутое стояние за истовую веру.

Раскольники не имеют права жаловаться, что Св. Церковь оставляла их без вразумительных разъяснений. Писания архипастырей согласно требованиям Стоглава, а потом Соборы 1592, 1654 и 1655 гг. сообщили народу много неопровержимых доводов. Но ведь еще не выдумано таких слов, которые обезоруживали бы всякого нехотящего вслушаться в них. Поэтому людское изуверство, подстрекнутое своими упорными главарями на подобие Аввакума и Никиты Пустосвята, знать ничего не хотело и носилось с одними своими выдумками, ратуя не за чистую истину, а за полюбившееся самочиние и самопроизвольство. В этих целях раскольнические грамотники делали из недописанных решений Стоглава подходящие для их изуверских надобностей выписки в свои толстые сборники, писали против Св. Соборов ложные послания, составляли разные истории и везде непременно вносили учение о двуперстии с великою хулою на троеперстие. Даже проповедывали, что на „что на двуперстном сложении креста висит весь закон Христов, и аще греси будут многи яко песок морской чрез един двуперстный крест отпустятся». Как тут было простакам не поверить таким людям, которые представлялись пред ними духовидцами. Справедливо говорил о них Игнатий митрополит Тобольский в 3-м своем послании: – „Нынешнии еретицы ужас сатанинский подающе говорят, яко уже настоит день второго пришествия Христова и кончина настоящего века и год от года, и день от дня слушающе народы, и в сей день будет кончина века. И сего ради их скверного учения простой народ верова сим их словесем: и они убо оставили дома свои и бегали за ними яко овцы за волками и погублены быша от них; ови огнесожжением самовольным души погубиша; овии же и доныне аки бесноватии скитаются и помирают без таин божественных. И не бысть места, – прибавляет преосвящ. Игнатий Тобольский, – иде же бы расколоучитель армяноподражатель не вселился и уже и жены скверные учаху и девы точию видением, скверные блудницы, учаху».

И все это началось с того, что в начале раскола никому в голову не пришло, что означает написанное в заглавии слова Феодоритова „Сице благословити и креститися». Если нужно понимать, что одинаково полагается креститься и благословлять, то почему же не добавлено „Иереям» и „Миряном». Ведь рукою благословлять других только может архиерей или иерей, но никак не простой христианин. Очевидно, что такое выражение употреблено было в обыденном смысле, как и теперь часто говорят: – „поблагословился» вместо „перекрестился». Раскольники же даже на иконах изображали не только Христа Спасителя, и Святителей, но и Божию Матерь, и мучеников, и мучениц, и преподобных жен, и других, благословляющими двуперстным сложением. И во всех подобных лжемудрованиях, по замечанию Дмитрия Ростовского, ,,все ересеначальники обличают сами себя в жалком невежестве и незнании догматов св. веры. Кто от правоверных здравый смысл имеющий, – говорит св. Дмитрий, – не посмеется таковому безумному учению, раскольнических учителей, аки бы особо на небеси сидит Отец, особо Сын, особо Дух Святой. Не в едином ли божества своего три Тройческой Ипостаси царствуют. Троица бо не трисущная, но единосущная православно исповедуется. Аввакум же прибавляет яко бы Христос же сидит на особом престоле, царствуя Св. Троице. Слыши небо и внуши земле, восклицает Святитель, какую новую и от веков неслыханную ересь вводят раскольники. Се уже у староверов стала не Троица, но четверица».

Но сбылось с раскольниками по слову Ап. Павла: – „Дух ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» (1Тим. 4:1–2). „Будет время, когда здраваго учения принимать не будут, но по своим прихотям изберут себе учителей, которые льстили бы слуху и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2Тим. 4:3–4).

Именно прихоти невежества сочинили басню о спасительности двойного „Аллилуиа», сами того не понимая, что это слово есть еврейское и означает на славянском языке „Хвалите Господа». Поэтому всякому здравомыслящему человеку казалось бы легко постигнуть, что тройное „Аллилуиа» относится к хвалению и славословие Св. Троицы, а „слава Тебе Боже» выражает собою исповедание нераздельности Божественного существа Св. Троицы. В Церкви издревле сохраняется возглашение: – „Пресвятая Троице Боже наш, слава Тебе».

Также видят старообрядцы что то необыкновенно важное в том, что Собор 1667 г., сличив текст Символа веры с греческими подлинниками и не найдя в них слово „истинного» исключил это слово и из славянского текста, т. е. утвердил выраженное Стоглавым Собором мнение, приведенное выше в гл. 10-й, что надо говорить одно из двух или „Господь», или „Истинного», но в постановке двух этих слов рядом особенной надобности нет. Между тем раскольники, приискивая, где и в чем пришлись провинности Православной власти, указывают на Св. Иоанна Дамаскина, Максима Грека и других, как на внесших будто бы в 8-ой член Символа веры слово „Истинного». Сочинившие подобную выдумку не сообразили: могли ли такие просвещенные и послушные воле Св. Церкви люди, как Иоанн Дамаскин и Максим Грек изменять по своему произволу текст Символа веры, составленный и утвержденный двумя первыми Вселенскими Соборами. Ведь и самим раскольникам отлично известно, что на хранящихся в Московской Патриаршей ризнице двух архиерейских саккосах времен Фотия митрополита Московского (сконч. 1431) вышит Символ веры греческими письменами и там слова „Истинного» нет. Наконец, Символ, находящейся в соборном деянии, присланном в 1592 г. за подписью четырех святейших патриархов Константинопольского, Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского, указываемого раскольниками, прибавления нет (см. ,,Жезл Правления» лист. 75). В виду этих неопровержимых доказательств, нельзя согласиться с раскольниками, что позволительно вместо Символа веры, изложенного и утвержденного Вселенскими Соборами, следует принять полюбившийся им Символ, поврежденный каким-нибудь безграмотным выдумщиком.

Наши раскольники и сектанты многих толков и после отлучения их собором 1667 г. от Св. Церкви, остаются в своем упрямстве, даже размножились во многочисленном количестве и устроили свою ложную епархию из купленных беглецов и доморошенных пустосвятов. Но кто им дал власть быть епископами и священниками. „Не входяй бо дверьми, но прелазяй инуде, говорит Христос, – несть пастырь овцам» (Ин. 10). У раскольников же вся иерархия всегда состояла, состоит и вечно будет состоять из одних „прелазящих инуде». Никакая свобода вероисповеданий не дает им свободного права называться преемственными от Апостолов верными служителями Христовыми и домостроителями таин Божиих (1Кор. 4:1–2) и не освободит их от наложенного соборного анафематствования. А потому они всегда были и останутся без требуемого Апостолом „добраго свидетельства от внешних», как навлекшие на себя заслуженное нарекание и сами себя ввергнувшие в сеть диавольскую (1Тим. 3:7).

Здание христианства, по слову Апостола, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе (Еф. 2:21). А какая же стройность в здании, возводимом раскольниками по образу и подобию своих страстей и похотей. Не имея от Бога способности быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, и почитая только букву, убивающую смысл (2Кор. 3:6), их самозванные пастыри до сих пор не отстояли как следует даже „букву», которой поклоняются. Не доказали и не докажут, что „двуперстие», по солонь хождение, семипросфорие, сугубая аллилуиa произошли от апостольской воли.

Однако же эти самозванцы, неспособные ни к чему, кроме грубой критики порядков Православной Церкви, позволяют себе укорять епископов и священников за потворство разным слабостям пасомых. Особенно часто указывают на употребление табаку, курение которого составляет, по мнению раскольников, непростительный грех. На это можно сказать, что, во-первых, не все подвержены подобной странной привычке, а, во-вторых, как у нас, православных, так и в среде раскольников одинаково всегда были и будут и воздержанные и невоздержанные, и еще вопрос, где их больше: у нас или у них. Наконец, ни откуда невидно, что Православная Церковь хвалит употребляющих табак, как не видно и того, на каком основании раскольники так уж ревностно порицают привычку табакокурения. К чему им было заводить какие-то особые сорта добродетелей, когда в законе есть более главнейшее, что надо бы исполнять,

Но увы, лжеблагочестие раскольников все построено на каком-то новом талмуде, выдуманном пустосвятами только для того, чтобы иметь хоть какую-нибудь особенность, отличающую раскол от Православия. „Вот, мол, мы каковы: – отличаемся такими добродетелями, каких у православных нет». Ясно виден в этом прямой расчет: – отводить глаза „оцеживанием комарей», чтобы безнаказанно поглощать верблюдов. На этом только и построена вся праведность их лжесвященства, т. е. на такой закваске, которая заимствована у древних книжников и фарисеев, осужденных Господом. Такой дух несроден Православной Церкви, потому что она восприняла от Своего Божественного Основателя „новую закваску», совсем непохожую на иудейскую и ведет свою семью путем новой праведности, возвещая собственную волю по разуму Св. Духа, а не по басням человеческим, как это водится у раскольничьего лжесвященства.

Своенравное отрицание раскольниками церковной воли было вместе с тем отрицанием и воли Государевой. Дух крамолы, охвативший сначала только московских протопопов и тяглых попов, диаконов и дьячков, недовольных строгостью церковных порядков, проник потом вскоре в народные массы и вызвал там дикое брожение невежества. Поднялись против строгих порядков целые легионы народных грамотников и стали появляться разные толки раскола, обобщаясь в отдельные согласья. Грамотников этих, как своих народных учителей, с полной верой слушал весь простой народ: слушали земские люди, гости, купецкие и посадские люди, крестьяне, стрельцы, казаки и обращались в согласья раскола. И стал раскол, таким образом, ученьем, толком, согласьем народным, руководящимся стариною религиозною и мирскою.

Из Москвы, из столицы древнего Московского государства, раскол быстро распространился по всем великорусским областям и вскоре образовал новые областные скиты, общины поморские: стародубские, донские, керженские, казанские, сибирские, саратовские и т. д. Главным центром и исходным пунктом гражданского саморазвития раскола была Поморская область – древняя колония Великого Новгорода, боярских фамилий, боровшихся с Москвою за вечевую свободу, колотя вольных казаков и бобылей, средоточие народоправных черных волостей. Здесь возникло крамольное учение – не молиться за московского государя-царя.

Из московской поповщины, проникнув в потемки черных волостей без всякой помощи попов, раскол вскоре превратился в безпоповщину. Поморские черные волости, изстари имевшие псковско-новгородскую привычку к юрскому общинному самораспоряжению церковными делами, и находившиеся с XVI века под влиянием протестантских идей шведских перебежчиков, были главными распространителями вольнодумства и самоуправства в делах церковных.

С того момента, как раскол стал толком, ученьем массы народной, во всех классах ее появились расколоучители. Богатые гости, купецкие и посадские люди, не только сами распространяли раскол, но и своими капиталами поддерживали, усиливали и устраивали раскольничьи общины, согласья, пользуясь этим, как способом закрепощения людей. Таков, наприм., был великолуцкий купец Иван Дементьев, ученик главного расколоучителя псковского и новгородского, протопопа Варлаама. Разъезжая по торговыми делам по Новгородскому краю, купец этот, – по словами Денисова, – „всебогатый, преизобильный плод усугубил не в тридесять токмо и шестьдесят, но и во сто прозябаемый, яко и во граде, и в селах и в весях, и во всех пределах новгородских неленостно слово простираше. Откуда убо пребогато показа подвизание свое. Колики убо утверди в древнеправославном стояти благочестии. Колики научи новопреданных блюстися догмат. И не простии токмо люди, но и честные и благородные персоны, и фамильные и славные лица в древнем благочестии всекрепко утверди быти». Таков точно был новгородский купец Лаврентий, „иже, – по словам Денисова, – харчевыми припасами куплю деяше: аще и неучен бяше книгам, но книги в дому имея, отовсюду собираше человеки на книгочтение и спасательные о словесех Божиих беседы». Таков же был в Олонце богатый купец Александр Гуттоев, „именем, – по словам Денисова, – изобильный и многих утвердивший в благочестии, откуда слава о ревности оного происхождаше». И множество, во всех городах явилось подобных купецких и посадских людей-расколоучителей.

Крестьяне, в роде восхваляемых Андреем Денисовым, Василия Лисицына, из села Крестецкого, Евсевия Простого, каргопольского Леонтия и других, также „свободным языком похвалили древнюю веру, аще в беседах, аще на торжищах, во граде, в селах, или где случалось, ясно разглагольствовали, и прочих соседов и окрестножителей всежелательно и братолюбно, доброревностно научали новин и Никоновых новоправлений весьма отбегать».

Дошло до сельских грамотников сильно распространившееся мнение, „яко бы по тысяще лет Рим отпаде, яко же книга о вере глаголег, а по 600 летех Малая Русь отступи к Риму, а по 60 летех и Великая Русь превратится в разные нечестия и пестроты многи; последнее отступление третьего Рима при Никоне подвижеся». И вот сельские крестьянские грамотники по своему взяли это мнение в толк, будто „вера отпадала триста лет и, наконец, в их время отпала». И стали они измышлять свою, новую, русскую крестьянскую веру, так как и греческая вера прежде в актах часто называлась крестьянскою верою. И вот зная только имя Христа, да слыша из народных сказаний, будто Христос иногда ходит по земле, является людям даже на полях, некоторые крестьяне стали искать Христа, чтобы он показал им себя видимо.

Сияла вера много лет

И стала вера отпадать

И отпадала триста лет.

И из тех людей были люди умные,

И, соединясь между собою тесно,

Послали людей на святое место.

И пришли те люди

Подымать стали руки на небо,

Сзывать Бога с неба на землю;

„Господи, Господи, явися нам,

В кресте или в образе

Было бы чему нам молитися и верити».

И бысть им глас из-за облака:

„Послушайте, верные мои:

Сойду Я к нам, Бог, с неба на землю,

Изберу Я плоть Пречистую и облекусь в нее,

Буду по плоти Человек, а по духу Бог.

Приму Я распятый крест,

В рученьки и в ноженьки гвоздильницы железные,

Пролью слезы горючие.

Станете ли ко Мне в темницы приходить,

И узы с Меня снимать.

Десятую дележку подавать».

И вот подобно тому, как в XVI веке крамольный дух темных масс разыгрывался игрой в самозванцы-цари, так точно простой крестьянин Владимирской губернии, Муромского уезда, Стародубской волости, Иван Тимофеевич Суслов, явился религиозным самозванцем, объявив себя Господом Христом. И с тех пор самозванцев-Христов явилось несколько.

Сошел Господь с неба на землю

И рожденье Ему было в стародубской стороне,

А житие Его было в Белокаменной Москве,

Спознали про Него Иудеи на земле,

Предали Его на муку, на страданье.

Раскол прославлял, возвеличивал простых поселян, невежд в поселянах, в роде Евсевия Простого, возводил их в святые.

Два приведенных стихотворных отрывка из раскольничьих „цветников» лучше всяких исторических доказательств говорят о том, что раскол, начавшийся противлением разумному упорядочению церковных дел, развился до целого бунта против самой Церкви. От церковного же бунта до противогосударственного возмущения, конечно, оставался только один шаг. И вот мы видим Разиновщину с целым рядом всевозможных самозванцев и, наконец, Пугачевщину, которые возвещали свободу дикой старине и огонь и разорение всем государственным устоям отечества. Раскол церковный повлек за собою раскол гражданский, а в общем от всего этого само государство попало в такое состояние, о котором сами же народные депутаты на Земском Соборе 1767 г. говорили Екатерине Великой: „Когда мысленно воззрим на минувшее время, дух в нас еще трепещет и падение империи живо представляется воображению. Видели мы нашу веру... союз общего единомыслия и добронравия, подверженную презренно и ругательству, ясным двум предзнаменованиям ее истребления. Видели мы законы, общее житие утверждавшие, и сохраняющие, приведенные в замешательство, противоречие и неисполнение, правосудие, изнемогшее с падением законов с правосудием истребленную совесть и добронравие. He столпы только правления колебались, но и самое оного основание потряслося Государственные доходы истощились, потеряна была доверенность и угнетена торговля. Грабительство, лакомство, корысть, насильство и прочие пороки, покровительством многих людей ободренные, возрастали с гибелью для народа и усугубляли бедствия отечества нашего и, наконец, везде неустройства торжествовали, где следовало царствовать порядку» (П. С. З. т. XVIII, № 12,978).

Вот чем откликнулся раскол ровно через 100 лет со времени его возникновения. От народной несправедливости к просветительной деятельности патриарха Никона, стремившегося упорядочить церковную жизнь, пострадал не столько сам Никон, сколько все государство. Вражеские козни западного вольнодумства и его уродливого отпрыска, называемого расколом, подвели патриаршество на Руси под упразднение. Как только не стало патриаршества, служившего правильным средоточием церковно-гражданской жизни, так с того же времени прекратилось навсегда религиозно-национальное собирание и объединение русской народной семьи. Хотя и появились, благодаря Петровским реформам новые пути, но уж по ним пришлось идти не одним русским людям, а вперемежку с иноземцами и иноверцами, приноравливаясь к их вкусам и требованиям, нередко противорусским и всегда противоправославным.

Изуверные буквопоклонники, натворившие ужаснейших подлогов от имени многих Отцов Церкви и даже самого любимого ученика Христова и Тайновидца судеб христианства, не ограничились этими подлогами, но пошли еще дальше. Навязывая своим последователям разные „сборники», „цветника» и выдуманные откровения за чудесные находки, яко бы от Бога ниспосланные в подкрепление „истовой веры», беснующийся дух врагов Церкви Христовой навязал многим темным людям еще более ужасные отрицания Богоустановленных Таинств.

Прежде всего в ничто вменили волю святого поместного Собора Гангрского, который заповедал: „Аще кто учит невозбранно пренебрегати дом Божий и бывающие в нем собрания да будет под клятвою». И „аще кто кроме церкви особо собрания составляет и, презирая церковь, церковное хощет творити, не имея с собою пресвитера по воле епископа: да будет под клятвою» (В 5 и 6 правиле Собора. См. „Кормчей» лист 5).

Казалось бы известно всякому, что Сам Господь Подвигоположник нашего спасения называли Домом Божиим и Домом молитвы не всякую бывшую в Его время синагогу, а один только храм иерусалимский, в котором пребывала святыня и законное священство (Мт. 12:4 и 21,13; Mp. 2:26 и Лук. 6:4). Известно также, что только после провозглашения Своего об основании новозаветной Церкви (Мт. 16:18), Он произнес в том же храме приговор над заблудившимся в изуверных кривотолках ветхозаветным священством (Мт. 23:1–37) и заключил этот приговор словами: „ Се оставляется вам дом ваш пусть» (ст. 38) и сказал, что Сам Он в этом доме появляется в последний раз (ст. 39).

Однако повыдыри темных раскольников отвергли преподанное Христом воззрение на храм Божий и втолковали своим сподвижникам по невежеству, что „всякое место свято» и что поэтому можно помимо храмов собираться, где угодно.

Главным зачинщиком этого кривотолка был конечно пресловутый протопоп Аввакум, отвращавший темных людей от церкви такого рода внушениями:

„Лепо есть ныне от Никонианской богоморзской службы бегати и уклонитися и ненавидити и гнушатися, еретических книг не прочитати, и учения и чтения и пения их не слушати и к сборищам их не ходити (Сказание свящ. прот. Аввакума). Если кого нужею в церковь Никонианскую затащат, тот должен молитву Исусову, вздыхая, говорить, а пения их не слушать, и молебны Никонианские в Москву реку сажать (Книга всем нашим горемыкам милен.), и после искать прощения от верных немощи своея ради (Послание к рабом Христовым). Если Никонианский поп с водою приидет в дом, и вдому быв, водою намочит; надобно после него вымести метлою, стараться всячески небыть окропленным водою, и хотя омочить водою того, беды нет – душа бы не хотела (Книга горемыкам). В правилах повелевается исповедатися искусному простолюдину паче, нежели невеже попу (там же). Исповедатися почто итьти к Никонианину. Аще нужда и повлечет кого, он с Никонианином должен в церкви сказки сказывать, как лисица у крестьянина куры крала (там же). (Описание сочинений писан. раскольн. зап. А. Б. Ч. 2. 53, 54).

Аввакум же писал такие хулы: „Тяжела просыпка пившему чашу ту (полну мерзости чашу Апокалипсической блудницы), триперстную бл.»... (Послание Авв. к Симеону); а перстосложение именословное – предание врага и адова уза, Малаксы протопопа (Сочинение о сложении перстов). Развращенная Малакса печать антихристова (О Мельхиседеке послание; Паки и паки). Кому Малакса поп на чело наложит, тот не проснется до судного дня (Послание к Симеону. Описание рукописей ч. 2, стр. 49, 50).

О Св. Церкви он писал, что в ней „столпи поколебашася наветом сатаны, патриархи изнемогоша, святители падоша и все священство еле живо. Бог весть, али и умроша (Послание Аввак. к царю Феодору Алексеевичу); Никониане из церкви все выбросили и жертву переменили, молитвы и пение, все на антихристово лице устроили; дети антихриста отцу своему, углаждающие путь, предотечи его жиды Богоубийцы». „Никониане, любя ветхая с Римляны, опресноки и прочие обычаи и поступки закона Моисеова, упразднились от Христа и благодати отпали (Соч. о Мельхиседеке). В храмах у Никониан доброму человеку послушать нечево (Рассужд. Авв.: Послание ко всем верным на всем лице земном); Никонианы нечестивы, Богоотступны и Богомерзки (Книга всем горемыкам). И все это зло сделал Никон, еретик... Мерзки книги и догматы его, и укрепляющи их ученики его ненавидимы суть от Христа Бога и Святых Его (Сказ. свящ. протоп. Авв.). (Описание рукописей в пользу раскола ч. 2, стр. 48, 49).

О пении православной Церкви тот же epecиapx писал: любя пение партесное, Никониане упразднились от Христа (Послание к Маремьямне). Зело Богу гнуснонынешнее пение (Послание к рабам Христовыми) (там же стр. 51).

В конце же концов последовало от Аввакума безумное дозволение даже на блудное сожитие: „Молю вас, – писал он, – не прикасайтесь ересям (т. е. священников православной церкви)... аще же венчаеми бывают у них, то не браки, а прелюбодеющи. Аще кто не имать иереев, да живет не венчавшеся».

Лжеучения Аввакума, как потворствующие вожделениям своенравия и возводящие в религиозное правило даже разнузданность животных страстей и похотей были в его время подхвачены другими бунтовщиками против Св. Церкви. С ним на Московском Соборе 1666 и 1667 гг. по 10 и 11-му правилам Карфагенского собора, повелевшего пресвитеров, производящих раскол, предавать анафеме, были осуждены: Суздальские попы Никита Пустосвят и Лазарь, Московский диакон Феодор, монах Ефрем Потемкин, Соловецкий чернец Епифаний, иеромонах Сергий, Григорий и Авраамий, Муромский архимандрит Антоний, Смоленский протопоп Серапион, игумены Сергий Салтыков и Феоктист и старцы Боголеп и Герасим Фирсов. Но соборное осуждение не ужаснуло восставших на Св. Церковь и не угасило разыгравшейся фантазии невежд.

Следом появились в народе точно заимствованные из иезуитского катехизиса „Католической Исповеди» срамные учения о половинках, об исповеди наставниками, о новоженах и т. п. Под влиянием этих учений прежде всего поколебались священные основания таинства брака и устоев христианской семьи. Вскоре новые взгляды на брак и на семью приняли уродливые формы, выразившиеся в лжеучении о допустимости у тех свального греха и сожительства сына с матерью, отца с дочерью и брата с сестрою.

Оскотинившиеся до такого кровосмешения, конечно, за грех не сочли отвергать и все прочие таинства Св. Церкви, т. е. возникла полная безпоповщина. А потом дошло и до таких преступлений против Духа Святого, о которых писал российский Златоуст святитель Димитрий Ростовский: – „В едином селе девка некая от раскольничьего зловерного сонмища пришедши и у одного крестьянина в подполье кроющеся, обедню некую еретическую тайно совершала и людей исповедала и причащала. И тако невежды раскольники некое время тайно к ней прихаживали на исповедь, и причащение то нечестивое и богопротивное от рук ее принимали. О крайнего безумия! – восклицает Святитель, – каково тамо служение, каково причащение, каково грехов разрешение, каково действие всех прочих таинств, от женска пола совершаемых. Сия ли старая вера. Бывало ли то прежде в дни святы отец наших в России. Ни какоже убо вера раскольническая несть старая вера, но новая вера, паче же зловерие, а не вера (См. „Розыск о вере» ч. I, гл. 23).

„Блудливая овца волку корысть» – можно только сказать по поводу церковных мятежников, отвергших Богом установленное священство и потянувшихся за кощунственным причастием из рук мужиков, баб и девок.

Много ложного и нечестивого выдумано расколоучителями по поводу принятого во Св. Церкви изображения Креста Господня. Они умышленно закрывают глаза на то, что сами же воспевают в каноне Честному и Животворящему Кресту творения Св. Григория Синаита, скончавшегося в 1310 г. (память его 8-го августа).

Седален, глас 8: – „Преображаше тайне древле Иисус Навин Креста образ: егда руне простре крестовидне»...

Песнь 4-ая: – „Четвероконечный сый миp... нами воображаем, Кресте великое оружие Христово».

В том же ирмосе Богородичен: – „Крестообразно Пречистая Отроковице Богородице длани твои распростерши ко иже на Кресте воздвиженному»...

В стихире, на поклонение Кресту в 14-ый день сентября: – „Четвероконечный мир днесь освещается четвероконечному воздвизаемому Твоему Кресту, Христе Боже наш»...

А ранее Григория Синаита Св. Афанасий Великий, скончавшийся в 388 г. и прославляемый Св. Церковью 18-го января писал: – „Крестному убо образу от двою древу слагаему поклоняемся, иже на четыре страны разделяется».

Равным же образом в книгах же греческих и славянских харатейных древних, во многих местах кресты четвероконечные писаны в лицах. Потом Святой Крест царя Константина из злата устроенный принесен в Москву со Св. горы Афонской и ныне находящейся в Успенском соборе есть четвероконечный. В том же соборе. пребывает еще четвероконечный Крест Корсунский, принесенный Св. Кн. Владимиром из Херсона. В Сергиевской Лавре есть также много четвероконечных крестов, икон, сосудов, саккосов, риз, покровов. Из них замечателен Крест, возложенный на преп. Сергия еще на живого митрополитом Алексием, когда он хотел сделать его преемником престола. И этот Крест четырехконечный. Равно в Москве сохраняется панагия первого Российского патриарха Иова с вырезанными четырехконечными крестами. Целы также и ризы пр. Сергия, и схима, и сосуд деревянный, которые пр. Сергий за 500 лет тому назад сам употреблял при совершении Св. Таин. На этом сосуде, на который огнь сходил, Спаситель изображен именословно. На ризе же преподобного крест четырехконечный; на куколе схимы крест восьмиконечный, а на груди и на спине кресты четырехконечные большие. Имеется еще в Лавре самородный камень, внутри которого премудростью Божиею изображен четырехконечный крест с Распятым Господом и перед Ним на коленях молящийся человек. При взгляде на этот нерукотворенный крест особенно благоговейно звучит в душе умилительный ирмос Григория Синаита, выражающий собою исповедание четверочастной силы Креста Христова: – „Кресте – основание благочестия, бесом показался сей губитель, церквам благолепие, нечестивым погибель, врагом посрамление в день судный» (Песнь 3-ья Канона Кресту).

Посрамлены, окончательно посрамлены раскольники – крестоборцы за то, что по внушению духа мятежа против Св. Церкви называют четвероконечный крест „печатью антихристовою». Хотя они и получили теперь свободу для своих лжеучений, но что проку в этой свободе, когда на них тяготеет преемственное вселенское анафематствование. Распечатаны их кощунственные безблагодатные алтари и молельни, но двери благодати на земле и рая в небесах остаются по-прежнему для них запечатанными. Так изволися Духу Святому и предстоятелям Божественной Церкви, сих последних посланников Божиих (1Кор. 4:9), действующим под непрестанным руководительством Самого Господа Иисуса Христа (Деян. 9:11;10:13;11:13;22:18;23:9; 2Тим. 4:17; Гал. 2:20; Откр. 1:1). Кто их отвергается, тот Богом отвержен (Лк. 10:16). Кого они связали на земле тот и связан и в небесах (Мт. 18:18). Такова воля Божия. Эту волю никакие новомодные законы о свободе богохульствующей совести не в силах ограничить или отменить.

Только простота во Христе, т. е. безусловная преданность Его воле, да слезы и дела покаяния под материнским руководством Св. Церкви могут преложить гнев Божий на милость и распахнуть двери вечного рая.

А кто не по простоте Христовой живет и действует, на том, по слову Ап. Павла, тяготеет вина грехопадения, подобная прародительскому греху (2Кор. 11:3).

Богобоязненность выше знания, – сказано древним мудрецом (Сир. 19:21), – и, следовательно, она есть мать знания. Но у раскольников восстающих против Божией Церкви, нет богобоязненности. Следовательно, нет у них и такого состояния духа, при котором они по примеру Царственного Псалмопевца могли бы сказать о себе всему миру, что ,,безвестная и тайная премудрости своея явил им Господь (Пс. 50)» и „умножил их в сердцах их силою своею» (Пс. 137).

Что поведали они миру, кроме собственных измышлений, и в чем проявилась их духовная сила, кроме мятежа против Господа в лице Св. Церкви Его. Где хоть один из раскольников такой, на которого можно было бы указать, как на выдающийся ум, обладающей великим сердцем и сияющий яркою звездою в среде светочей христианского мира. Все только хулят и хулят, заслоняя своими выдумками от собственных очей Вечное Солнце Правды и ниспосылаемый от Него животворный свет Божественного Разума. И за это оскудела духовная природа их, и стали негодиться они ни на что, кроме роли приспешников всякой бунтарской затеи. Ведь сама история доказывает, что раскольники шли за самозванцами, за Разиным, за Пугачевым, присягали Наполеону Бонапарте, жертвовали на устройство мятежей и недавно первыми откликнулись на жидовские голоса, призывавшие к политическим неистовствам против Царя и Отечества. Следовательно, от непослушания воле Св. Церкви до измены Отечеству – один шаг.

Нет ничего удивительного в том, что дух крестоборчества увлек пустосвятов в кромешную, тьму диких богохульств. Идолопоклонство перед стариною превратило их самих в новых язычников.

Они не захотели понять, что Православная вера держится не стариною, а вечно живым Духом Божиим, для Которого ,,тысяча лет яко день вчерашний». Св. Церковь излагала свои решения не для того, чтобы отдавать предпочтение старине или новизне, а единственно с целью положительно указать верующим, что именно они должны признавать за истинное, как основанное на божественном Откровении, и на что должны смотреть, как на исходящее от собственных обыкновений человечества. Соответственно этому и еретические мнения отвергались и осуждались Св. Церковью не потому, что они были новы или стары, а единственно потому, что они были ложны, т. е. не согласны с духом Божественной истины. Уяснить эту истину – вот в чем назначение Св. Церкви, а не в исповедании старины или новизны, как думают раскольники. И сам Господь принес в мир меч разумения, отделяющий жизненное от одряхлевшего и обыденное от вечного (Мт. 10:34–36). И нам Господь возвестил, что всякий просвещенный светом Вечной Истины должен поступать подобно хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое (Мт. 13:52), т. е. определяет цену всему при свете Божественной Истины.

Поэтому, если хотели раскольники устроиться, так сказать, отдельным от Св. Церкви хозяйством, то им следовало бы в таком случае хорошенько пересмотреть и определить, чем именно их сокровищница богаче церковной, а не кричать безрассудно, что старина, происшедшая от людей есть воплощение Божией Истины.

Сама Св. Церковь подает им в этом пример. У нас и восьмиконечный Крест почитается наравне с четвероконечным и даже шестиконечным и почитается только как образное напоминание о чудесном спасении мира вольными крестными страданиями Распятого Господа. Крест для нас святыня, но не Бог. Об этом и Св. Иоанн Дамаскин говорит: – „Кланяемся образу честного и животворящего Креста, аще и из иныя вещи будет; но образ и воспоминание о Христе, яко Христов Символ почитаем: рече бо своим учеником Господь: – Тогда явится знамение сына человеческаго на небеси» (Мт. 24:30) „еже есть Крест честный» (см. кн. 4 о вере Дамаскина гл. 12). Но какой именно при кончине миpa Крест, – четвероконечный или восьмиконечный, о том мы не знаем, но исповедуем, что все это в свое время сбудется. „Небо и земля мимо идут, словеса же Христова не мимо идут» (Мт. 25:35). „У Бога не останется бессильным никакое слово, „возвещено миру через Небесного Благовестника Архангела Гавриила. Вот каков взгляд Св. Церкви на изображение Креста. Раскольники же веруют только восьми концам и веществу, как Богу, поклоняются.

Точно также и святые книги установлены Св. Церковью только в напоминание о Боге и Святых Его и к прославлению имени Божия, но не в них воплощен Бог. Мы знаем по священному преданно, что Христос Господь и Пресвятая Богоматерь „были краснейшии паче всех человек», но не отказываемся поклоняться и неискусному изображению их на иконах. Чтим и старые иконы наравне с новыми, как одинаково благодатный „свет благоветвования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимаго», ибо мы этим на себя, т. е. не свое старое или новое искусство проповедуем, но Христа Иисуса Господа и дивные явления Его благодати во Святых (2Кор. 4:3–5). Ведь и Св. Иоанн Дамаскин, почитанием которого хвалятся раскольники, ясно сказал, „что икона есть ни что иное, токмо повесть о Христе Господе, и Богородицы, и о Святых его живописным художеством сказуемая». Наконец и в слове его в неделю Православия сказано: – „И слово-писцы и живописцы написуют овии слово красяще, овии же на досках написующе образ вочеловечения Божия и святых его. Ибо словописец написа Евангелие и что написа в Евангелии, все же во плот смотрение Христово и предаде тое церкви. Подобно и живописец сотвори, написав на доске церковное благолетие (еже есть образ Божий и Святых Его), даже от первого Адама и до Христова Рождества; и все плотское смотрение Христово, и Богородицы присно Девы, и мучения и подвиги святых, и предаде то Церкви на воспоминание о Христовом с человеки пожитии, и о преславных чудесах Его и вольныя за нас смерти, и погребении, и воскресении Его. Тем же писцы и живописцы обои едино поветствование написаша и о едином учат нас» (см. в Сборнике великопостном в Неделю Православия лист 325).

И сами мы видим и понимаем, что иконное писание есть то же, что и писание книжное. Но книгу не всяк может читать, тогда как иконописное понятно даже и неграмотному.

Таково же было воззрение и Св. Василия Великого на назначение икон. Он говорит: – „Егда став пред иконою Спасителя моего хощу поклонитися, aбиe возвожду ум мой к Самому Христу Спасителю, на небесех со Отцом и Св. Духом царствующему, и поклоняюся Тому пред иконою Его. Такожде, егда хощу поклонитися пред иконою Богородицы, или коего святого. Первее им возвожду к Богородице на небеси царствующей Сыну Своему и Богу; или тому святому, коего есть икона, горе Божию престолу предстоящему, и о нас к Богу молящемуся; и тако почесть иконе, нами творимая, восходит на первообразное, его же умом нашим созерцаем и поклоняемся ему».

По примеру Св. Отцов и мы, поклоняясь иконе, кланяемся не доске, не краскам, не ветхости, не новости художества, но благодатной святыне того, кто изображен на ней. А те, которые ищут в иконах древность письма и окладов, являются почитателями вещества и дела рук человеческих, а не святыни. Такое поклонение осуждено Седьмым вселенским собором, как нечестивое и подобное идолопоклонству. Если же раскольники многими нашими иконами гнушаются только потому, что на них Господь и угодники Его священного сана изображаются с именословным перстосложением, то нашим обличителям не мешало бы вспомнить, что на покрове, пожертвованном сыном Дмитрия Донского Василием при открытии мощей преп. Сергия в 1428 г., Св. Сергий изображен с именословным перстосложением. Равно и на чудотворном образе Св. Николая, находящемся с XV века в Сергиевой Лавре, вселенский чудотворец изображен с именословным перстосложением. Все это относится к тем временам, когда патриарха Никона и никаких раздоров из-за икон еще и в помине не было.

Какое же после этого у раскольников основание для поношения икон нового письма. В чем они видят за старым иконописанием заслугу пред благочестием и какой вред находят в более совершенном и благообразном иконописании. А если новая икона, одинаково, как и старая, располагает верующих к благочестивому настроению и не вызывает в них уклонения от преподаваемых Св. Церковью понятий о Вечной Святыне, то за что же раскольники клянут новые иконы? Не есть ли это с их стороны иконоборчество?

В душу человеческую Самим Творцом вложено влечение к порядку и стройности в мыслях и делах. И вот враг рода человечества, желая отвлечь изменников Св. Церкви навсегда от мысли о Боге, подсказал несчастным сынам погибели, чтобы они удовлетворили уловленные ими души особыми правилами, которые придавали бы раскольничьей жизни вид стройности. Поэтому и появились у них самочинные каноны, из которых приводим самые образцовые, принятые в Феодосеевском безпоповском толке:

„2-ое правило: – Образом Святым поклонятися древнего благочестия, и ныне от христиан пишемым; а от иноверных или от новоженов писанных и литых не принимати. Образы литые медные выменивать от христиан, или от поморцев. А от Никониян не принимать и не поклонятися им...»

„7-е правило: – В польских и других градех на кирмашах (на базарах) покупающих что и пиющих или ядущих, и сии да творят 300 поклонов до земли при сборе».

„11-ое правило: – Среды и пятка ядущих по дважды, а прочие дни по трижды, сицевым по первом и втором наказании налагать по 300 поклонов до земли при сборе. Аще ли отцы их и матери попущают им, и не доносят о них, сицевым отцем и матерям по 300 поклонов».

„14-ое правило: – В бани христианом с морскими (т. е. с православными) и с новоженатыми отнюдь не входить, и из единых сосудов во оскверненной ими воде не мытися, но имети сосуды особные; аще ли таковая обрящутся, да творят поклонов 300 до земли при соборе».

„24-ое правило: – Новоженов младых и старых без разводу на покаяние... не принимать... аще ли кто примет... таковые с новоженом да творят по 300 поклонов».

„25-ое правило: – Живущим с женами чужими, крадеными, таковых не перекрещивать, дóндеже не разойдутся и детей у таковых не крещать... с обещанием, чтобы разошлись... аще ли не разойдутся... то и при смертном часе... не принимать... и над таковыми младенцы погребение не отпевать; аще ли кто cиe сделает и покается да творит по 500 поклонов».

„28-ое правило: – Мужие и жены простые крестят младенцев (а разве у раскольников безпоповцев

есть освященные), а богословских глагол не знают, но крестят в девять лиц, таковых младенцев не отпивать и не поминать».

„29-ое правило: – Младенцев здравых у новоженов ни духовным, ни простым людям отнюдь не крестить... Аще ли крестят и покаются, да сотворят 300 поклонов до земли». „А которые люди самочинством духовное дело содержат, таковых от церкви отлучать. Аще покаятся, да творят покл. 500 до земли».

„31-ое правило: – С новоженом в единой храмине не жить, но в особном; такожде не стряпать и не обедать у новоженов, аще ли обрящутся таковии, да сотворят поклонов 300 до земли».

„32-ое правило: – Аще ли которые старостью погорблены, таковых подобает попустить и на моление, а сосуды в домех имети им свои и с новоженами им в пищах не сообщатися, и на едином столе не ясти, и детей новоженских не пестовати; аще ли преслушают, да отлучаются. А которые дети новоженские в возрасте, то жить им в особных храминах, и стряпати самим, и нужды ради с таковыми, хотящими быть с нами, ясти не возбраняем».

„34-ое правило: – В отлученных и в мирских и в новоженских домах Христа не славити; аще ли таковые да обрящутся, да творят 300 поклонов до земли при соборе».

„35-ое правило: – А которые люди венчались от Никониан и в костелах, а отцы духовные крестили их простотою без распусту (т. е. без разводу), то жить им отселе чистотою; аще ли детище родится, разлучать их яко же и новоженов; а впредь отнюдь не крестить без распуску и не принимати; аще кто принимать будет таковых без разводу и такового духовника и с теми отлучить от церкви. А которые и тако сошлися и не венчалися нигде и таковых разводить яко же и новоженов».

„40-ое правило: – А от которых стряпух бывает великая молва и смущение многим людям, и таковых стряпух отнюдь не держать».

„41-ое правило: – Юношам рубах красных и штанов коломянковых, а девицам платков и сарафанов красных и в подвязках золотых на молены не стоять, и поясами чтобы не подпоясывалися, и тем православных не соблазняли; аще ли преслушны обрящутся, да сотворят поклонов 300 до земли».

„42-ое правило: – Новожены, аще восхощут к покаянию, разводить их в разные деревни, и налагать им пост на 6 недель по 100 поклонов ежедневно, яко же и ко крещению готовятся и ходить им на всяку неделю к соборному молению, и стоять ниже всех, а поклоны класть в вечерни, а по отпусте службы всякому человеку исходящему кланятися до земли». „А которые новожены паки будут детей раждати и таковых наказывати отцем духовным: за первое дитя полгода отлучать от церкви; за второго год, за третьего два лета и по сто поклонов ежедневно обеим сторонам, т. е. мужу и жене. А за очистительные молитвы 3000 поклонов до земли».

«46-ое правило: – А которые новожены разводятся, и в том их дому без разводу на исповедь не прининимать, и погребению в дому их не стоять, а где стоять другую половину (т. е. жену) при погребении в то время не пущать, дóндеже исправится».

Точно такого же сорта составлены правила Углицким собором Филипповцев, которые, как две капли воды, похожи на Феодосеевцев, но страшно ненавидят одни других. Вот несколько выписок и филипповского подпольного канона:

„Прав. 5-ое: Новоженов и староженов принимать с тем, чтобы разошлись с женами».

„Прав. 7-ое: От внешних младенцев в крещение принимать, если родители их будут давать обещание с младенцем не видеться и в Никонианскую церковь не ходить. Буде же они свой обет преступать, и вновь принесут нам на охранение младенца, то не принимать, доколе не вступят в соглашение разойтись. Если же крещеного нами младенца осквернят (т. е. крестят в прав. церкви), то хранителей его наказывать; оскверненных же младенцев и неисправленных родителей не отпивать и не поминать».

„Прав. 8-ое: От новоженов без развода младенцев не крестить и приносов в церковь на службу от них не взимать».

„Прав. 9-ое: Тех отцов и матерей, которые сына женят, или дочь отдадут замуж; на покаяние не принимать, доколе не расторгнут брака».

„Прав. 10-е: На тех родителей, кои женят или выдают замуж за мирских детей (т. е. за православных) и будут прикладывать о них свое попечение – налагать две четыредесятницы поста».

„Прав. 15-ое: В праздники и на поминки к иноверным и несогласным с нами не ходить, и снедного, и напитков от них не вкушать. А случится входить во внешние дома, иконам их не поклонятися».

„Прав. 17-ое: Платья необычного не носить, как то халатов с отворотами, тулупов с воротниками, сапогов смазных, картузов, малокрытых шляп, жилетов, пестрых рубашек, и прочих разнообразных материй, сарафанов, черевиков, цветных платков, особенно во время собрания. Чаю не пить и пряников не покупать и картофель не есть; в стрижении власов всем соблюдать христианский обычай» (т. е. всем раскольникам выстригать маковку).

Это не правила, ведущие в земной рай братского единения, а целый закон для поддержания и развития вражды против Бога, природы и ближних. Дух междуусобия посреди них. Но удивительно, что при таких условиях общежития раскольники раздробились на великое множество сект и у самих у них давно сложилась про некоторые селения поговорка: – „Что ни дом, то толк, что ни баба, то согласие».

Bсе они одержимы духом богохульства на Церковь Православную, но и между собою у них не водится ничего, кроме взаимной ненависти. Они горят злобою друг на друга и обыкновенно обзывают своих же двуперстников еретиками. Вся вера свелась к сарафанам, платкам, сапогам, к неядению из одной чашки, к введению животной распущенности. До того запутались в кривотолках и извратились духом и сердцами, что даже утратили способность понимать данную Ап. Павлом заповедь в руководство для христианского общежития: – „Не брашна ради разоряй дело Божие, вся бо чиста есть, но зло человеку претыканием идущему» (Рим. 14:20).

Еще св. Ап. Петр предсказывал появление таких новых кривотолков: – Будут лживии учители, иже внесут ереси погибели и искупльшего их Владыки отметающеся, приводяще себе скору погибель. И мнози последствуют их нечистотам, ихже ради путь истинный похулится. И в приумножении льстивых словес вас уловят (2Пет. 2:1–3).

„Поступайте по духу, – заповедано тем же апостолом, – и вы не будете исполнять вожделений плоти. Дела плоти известны – они суть: – прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и т. п. Предваряю вас, что поступающее так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5:16;19–21).

Раскольники не могут отрицать, что виноваты в каждом из упомянутых грехов и даже в идолопоклонстве. Не только боготворят ошибки и вещества старины (см. выше „Иконоборчество пустосвятов» и о „буквопоклонстве»), но и поклоняются неведомо кому. Наприм. им запрещается чествовать иконы православные и других толков, и вот они для отвода глаз творят крестное знамение в чужих домах, но при этом принаравливают, чтобы кланяться помимо икон, или на косяк, или крестясь, смотрят вниз под лавку. И если потом станет кто со стороны доказывать, что такой то или такая то поклонялись еретическим иконам, тогда говорить в свое оправдание, что „я иконам не поклонялся, а под лавку смотрел и тем обманул иноверных».

Следовательно, старообрядцы, как зачинщики восстания против Христовой Церкви и сеятели нового нечестия и междуусобий, не должны жаловаться, что Св. Церковь несправедливо произнесла над ними свой приговор.

„Измите злаго от вас самех», повелел Дух Святой устами Ап. Павла (1Кор. 5:13), и поэтому Св. Церковь не могла поступить иначе.

Прав был новый Никон – митрополит-мученик Арсений Мацеевич, когда в 1743 г. в своем „Обличении неправды раскольнической» говорил, обращаясь к пустосвятам:

– „ Вы то же, что жиды, не имеющие ни законного священства, ни жертв и пришедшего Meccию не признающие. Вы действительно сироты, как сами себя называете, но только сиротство ваше происходит от того, что, не имея таинства брака, рождаетесь, как безродные выкидыши. Вы можете называться и пустынниками, но с таким же правом, как и разбойники, которых вражда к законной власти и страсть к преступности загнала в леса и пустыни. Кто лучше Церковь и Тайны Божественные паче вас хулить и поругает. Кто так бегает от природной власти монаршей и от богоустановленной археерейской. Вы, одни вы, бегаете, растериваясь и душами и животами»...

Действительно, ничем иным, как растерянностью „душами и животами», остается объяснить то, что расколоучители со своими последователями сваливали всю вину за исправление книг и обрядов на одного патриарха Никона. А между тем от начала веры вся история Христианской Церкви полна апостольских и святоотеческих деяний по борьбе против разных своевольных отступлений и искажений, появлявшихся в обычаях и писаниях церковных.

Кроткий и любвеобильный Ев. Иоанн Богослов все третье свое соборное послание написал в обличение „первенстволюбца» Диотрефа.

Ревностный провозвестник любви, смирения и терпения Ал. Павел поучал Ефесского епископа Тимофея: – „Умолих тя пребыти в Ефесе да завещавши неким не инако учити, ниже внимати баснем» (1Тим. 1:3–4). А затем во 2-м к нему же послании упоминает с гневом: – „Александр Ковач много ми зла сотвори; да воздаст ему Господь по делом его. От него же и ты себе блюди, зело бо противится словесем нашим» (2Тим. 4:14–15).

Наконец, тот же апостол так ревновал о церковном порядке в недрах христианской семьи, что не скрыл малейшего случайного отступления Ап. Петра от бывшего у христиан того времени доброго обыкновения не сообщаться с язычниками, но прямо возвестил об этом: – „Егда же Петр прииде в Антиохию, в лице ему противустах яко зазорен бе» (Гал. 3:11).

Точно также и деяния вселенских соборов были исключительно посвящены предохранению чистоты писаний, понятий и обычаев церковных от всяких вольных и невольных повреждений.

Вот раскольники любят хвалиться своим уважением только к одним Великим Святым, именно к Иоанну Златоусту, Василию Великому, преп. Иоанну Дамаскину и другим, часто твердят, что безусловно приемлют все вселенские и поместные соборы. Между тем всякий может легко убедиться, что Св. Отцы на каждом соборе непременно вводили что либо новое, чего в апостольская времена отнюдь не было. Например, соборами святых отец изменено празднование Пасхи, дабы не была вместе с иудейскою; изменена Божественная литургия, отменен брак епископов; введены в церковный обиход чиноположение и устав со стихирами, тропарями, кондаками, ирмосами и канонами. А в особенности введен в церковный круг октоих (или осьмигласник), сочиненный Иоанном Дамаскиным, который жил уже в VIII веке по Рождестве Христове. Он же сочинил и канон Пасхи. А раньше до него Св. Василий Великий и Иоанн Златоуст изменили Божественную литургию Св. Ап. Иакова, сократили очень продолжительное служение ее и вместо прежних молитв ввели многие новые молитвы своего сочинения. А равно были ими составлены молитвы ко Св. Причащению. Также не мало нового внесено в церковное богослужение Симеоном Метафрастом и другими святыми отцами. Ужели следует и этих светильников мира предать анафеме за то, что они ввели новое и изменили многое апостольское предание, тогда как Ап. Павел не дозволяет ничего изменять не только святым во плоти сущим, но даже и ангелу с небес (Гал. 1:8). Погрешили ли святые отцы или нет, изменив и сократив апостольский чин Божественной литургии? На эти вопросы может быть только один ответ, что Св. Отцы своими нововведениями не нарушили нисколько веры православной. Следовательно и патриарх Никон со священным собором, действовавший по примеру отцов церкви во имя чистых интересов Церкви, ничуть не погрешил.

А между тем вот раскольники ставят ему в вину даже то, что он приказал писать „во веки веков» вместо прежнего „во веки веком», и не желают сознаться, что это возлюбленное ими правописание совершенно безграмотно и бессмысленно.

Также точно можно сказать и о четвероконечном кресте, о тройном „Аллилуиа» и о треперстном сложении. Мыслимо ли именовать четвероконечный крест „печатью антихриста», когда и сами раскольники, полагая на себя крестное знамение, изображают только четвероконечный крест и не могут изобразить восьмиконечного. Равным образом, и тройное „Аллилуиа», как и треперстное сложение, совершается в честь Св. Троицы, единосущной и нераздельной и сопрестольной. Это легко понять всякому, хотя бы о сем прежде не было писано (как раскольники клевещут)

Прощает, да! многое прощает Св. Церковь каждому искренне кающемуся, но прощает потому что „несть греха, побеждающаго человеколюбие Божие», – как говорится в молитве 7 на Елеосвящение. Один только грех на Духа Святого не простится ни в семь веке, ни в будущем и, следовательно, есть грех смертный (Мт. 12:31–32; Мр. 3:29 и Лк. 12:10). Поэтому то и Возлюбленный Ученик Христов Иоанн заповедал: „Если кто видит брата своего, согрешающаго грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, т. е. согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: – не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех, но грех не к смерти». (1Ин. 5:16–17).

По этому Христову и апостольскому завету исповедует и учит Св. Церковь, что только об одних хулящих Св. Духа напрасна молитва перед Богом, а все прочие грехи покрываются молитвою, покаянием и делами, совершаемыми в доказательство искренности покаяния.

Что же касается нареканий на Св. Церковь яко бы за потворство слабостям человеческим, то установленный от времен апостольских чин анафематствования, положительно опровергает раскольничье обвинение против Св. Церкви.

Сам Св. Апостол Павел в послании к Тимофею, внушая ему иметь веру и добрую совесть, писал, что некоторые отвергнув ее, потерпели кораблекрушение в вере „от нихже есть Именей и Александр, ихже предах сатане да накажутся не хулити» (1Тим. 1:20). Тот же Апостол, отлучив от церкви одного коринфянина за сожительство с мачехою, упрекал коринфян за то, что они сами не постарались отлучить этого кровосмесителя. „Вы возгордились вместо того, чтобы плакать, и дабы изъят был из вашей среды сделавший такое дело», – воскликнул по этому случаю Апостол.

Анафемтаствованы были на вселенских соборах и древними архипастырями Apий, Несторий, Евтихий, Диоскор, Македоний, Маркион, Валентин, Ноеций, Андроник, Оанит, Варлаам, Акиндин, Иоанн, Итал с их последователями и многие другие. Особый чин анафематствования составлен в IX веке цареградским патриархом Св. Мефодием (сконч. в 847 г.) и с его времени возник особый праздник Торжества Православия.

Этот великий обычай низведения божественной грозы для восстановления и поддержания в христианской семье чистоты духа, воспринят Российскою Церковью одновременно с просвещением Православием. С конца же XIV века св. Киприан, митрополит Московский, окончательно установил совершение „чина сборованья» в первый воскресный день великого поста.

История анафематствования представляет обстоятельное выражение непогрешного разума Св. Церкви. Ничто существенное в христианской жизни не укрывалось от ее материнского ока и что она признавала важным в целях правильного воспитания христиан, над тем и выражала всегда свои решительные суждения.

Анафематствованы иконоборцы, согласно воли VII Вселенского собора.

Анафематствованы неверующие в истинность и спасительность Бескровной Жертвы.

Анафематствован прародитель толстовства Иоанн Итал за учение, что древние языческие мудрецы выше Апостолов и Отцов Церкви, а также за буддийское истолкование тайны воплощения Сына Божия.

Анафематствован в 1094 г. грек Нил за учение, что человеческое естество Христа было особо сотворено Богом.

Анафематствованы Дмитрий Римлянин, Константин Булгарис и Ириник в 1166 г. за учение о неравенстве Бога Сына Богу Отцу.

Анафематствованы в 1338 г. Калабрийский монах Варлаам и мизийский уроженец Григорий Акиндин за то, что проповедовали преимущественную правильность латинских догматов и призывали восточную церковь покориться под власть папы Бенедикта XII.

Анафематствованы с 1395 г. обидящие Св. Церковь отнятием пожертвованных ей имуществ.

Анафематствованы с XII века все уклоняющиеся в магометанство.

Анафематствованы с XII века Богомилы за „ослушание и отметание писанного и устно преданного новозаветного Откровения».

Анафематствованы с 1472 г. уклоняющееся в жидовство.

Анафематствованы с XVI века все хулящие праздник Благовещения.

Анафематствованы с XIV века насадители пьянства – корчемники.

Анафематствованы издревле по Апостольским Постановлениям (Кн. IV, 6) все угнетающие вдов и сирот.

Анафематствованы со II века все непокорные Св. Церкви и противящиеся ее постановлениям.

Анафематствованы с V века все домогающиеся царского сана без прав на него и злословящие своего государя, а также бунтовщики и изменники.

Анафематствуя в лице ереееучителей и их последователей то или другое противное вселенскому православному исповеданию греховное суждение или действие, Св. Церковь тем самым возвестила такие запрещения, которые навсегда остались лежать на том, что однажды осуждено. Поэтому если теперь не повторяются многие из древних анафематствований, то это еще не значит, что они уже отменены и более не действуют. Что осуждено, то должно не существовать, а пока существует, до тех пор и под анафемою, равно и те, которые продолжают совершать осужденное. Церковь вечна и поэтому давности у ее решений и постановлений нет и быть не может. Что наречено грехом, то таковым и считается во веки. Только покаяние и деятельное самоисправление спасают человека от последствий Церковного осуждения, а не земская давность и не самопроизвольное пренебрежение светской власти к Божественной воле Св. Церкви.

В виду этого каждый христианин должен крепко помнить нижеследующие заключительные слова Синодика 841 г.:

– „Мы то мудрствуем, то говорим, что пророки „видели, чему Апостолы научили, что Церковь приняла, „что учителями богословствовано, чем вселенная умудрилась, что благодать озарила, что истина показала, от чего ложь погибла, чем премудрость одолела, что Христос повелел. Мы проповедуем Христа Истинного Бога Нашего и Святых; чтим словами, писанием, размышлением, жертвами, храмами, посредством икон. Ему покланяемся, Его почитаем, как Бога и Владыку. Тех же (святых) почитаем ради общего Владыки, как истинных угодников Его, и воздаем сообразное тому поклонение. (Сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утвердила».

Имея ясно выраженную вечную неизменную руководящую волю Св. Церкви, все предстоятели Российской Церкви не нуждались и не нуждаются в соборных повторениях прежде произнесенных осуждений, но руководствуются ими, как словом Истины, пребывающей во век. На этом основании, например, и патриарх Иосиф в окружном послании ко всем архиереям и священникам и священноинокам самостоятельно был в праве писать: – „Мнози бо невегласи иереи, впадая в самые тяжкие грехи и без разрешения совести после тяжкого грехопадения, приступали к Божественной литургии», и поэтому внушал „благоговейно совершать литургию, а духовникам повелевал не разрешать таковым служить, мирских же отлучать от причащения».

Под руководством той же воли Церкви и Алексей Михаилович, благочестивый царь, писал указ по всей России в 1649 г.: „Ведомо нам учинилось, что мирские всяких чинов люди, и жены, и дети в городах и селах в воскресение и в Господские и праздничные дни во время святого Богослужения в церкви Божией не ходят, и умножилось в людях всякое бесовское действие, глумление и скоморошество и что священные предметы, честный крест и Евангелие, и имена святых употребляют в колдовстве и заговорах; и от таковых сатанинских учеников в православных христианах учинилось многое неистовство. Многие люди, забыв Бога и православно-христианскую веру, тем прелестником скоморохом последует на бесчинное их прельщение сходятся... и в городах и уездах бывают со многим чародейством и волхованием. А иные люди тех чародеев и волхвов и богомерзких баб в дом к себе призывают, и к малым детям, и те волхвы над больными, и над младенцы чинят всякое бесовское волхование и от правоверия всяких христиан православных отлучают и проч.»...

Вот куда всегда были направлены заботы православного благочестия. Эти грехи гораздо поважнее, чем бестолковая привычка к табаку, чем бритье бороды, ношение фрака или отбивание поклонов по нигде не писанному уставу.

Глава 1-я. Происхождение молоканской секты

Родоначальником молоканской секты был татарский выходец Матвей Семенов Башкин, о котором сохранился нижеследующий приговор Московского Собора 1555 года: – „Еще о Святем Дусе сын святой церкви и нашего смиренья православный и христолюбивый и Боговенчанный Царь и Великий Государь князь всея России самодержец зло потщася с великою божественною ревностно по Святей и Животворящей и Всемогущей Троицы и по всех святых честных иконах, с нашим смирением и со архиепископом и епископы, и со всем священным собором в царствующем граде Москва в Царских его палатах соборовах с ним и с братьею его со всеми боляры на богопротивного и лукавого и безбожного еретика и отступника православной веры Матфея Башкина и на его единомысленников, иже хулы глаголавшего на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и неравна Его Отцу поведают, неции же еще и других поучают на cиe злочестие; к сим же честное и святое тело Господа нашего Иисуса Христа и честную и св. Его кровь нивочтож полагают, но токмо прост хлеб и просто вино вменяют; также святую соборную апостольскую церковь отричют, глаголюще, яко верных собор cиe есть токмо церковь, сия ж зданная ничтож есть; та же и Божественныя плоти Христовы воображение и пречистой Богоматере и всех святых его честных икон воображение идолы окаянии наричют, таже и покаяние ни во что же полагают, глаголюще: как престанет грех творити, аще у священника и не покается, то несть ему греха; отеческая же предание и их житья баснословие вменяют и на седмь виленских соборов святых отец гордость возлагают, глаголюще: яко все себя деля писали, чтобы им всем владети и царьским и святительским, и спроста рещи вся бежественная писания баснословие наричют, апостол же и евангелие не истинно излагают по глаголющему апостолу иже истину в неправде содержащим. К сим же и иныа хулныя вины их многы и всяко законопреступление (А. А. Э. I. 250).

Молокане говорят, что веру Башкина „подновил» лет 80 назад некто Семен Уклеин. Вот как живучи ереси. С тех пор они плодятся и множатся, посвятив себя самому необузданному религиозному вольнодумству и занимаясь целыми селами (как наприм. с. Тяглое озеро, Самарской губ.) фальшивомонетным промыслом.

Молокане говорят, что это имя дано им православными, потому что они не соблюдают поста и едят всегда молоко. Другие, напротив, утверждают, что название это выдумано самими последователями секты, основываясь на словах апостола Петра, употребившего выражение „словесное молоко» (1Пет. 2:2), и также на другом выражении апостола Павла, сравнивающего первоначальную передачу Христовых истин с кормлением молоком, в противоположность твердой пище, приличной зрелому возрасту, с которым сравнивается дальнейшее воспитание (Евр. 5:12–13 и 1Кор. 3:2). Таким образом, с одной стороны слово „молокане» знаменует главный их принцип, состояний в предпочтении духовных средств материальным знакам, и в числе этих средств принимающий силу слова, сравниваемого с млеком, с другой – предполагаемую ими самими простоту их учения, которое, по их понятиям, есть фундамент христианской жизни и нравственности, ибо они основываются на священном Писании, которое тоже для христианина, что млеко для дитяти. Название „духовные христиане» общеупотребительнее; у них самих слово „духовные», по их толкованию, значит то, что они принимают, во-первых, духовную благодать, а во-вторых, признают поклонение Богу духом и истиной, а не формою. По их мнению, действие благодати сообщается не посредством таинств и видимых знаков, а непосредственно. Основываясь на известном изречении Христа жене Самарянке, что Богу следует поклоняться духом и истиною (Ин. 4:23–24), они отвергают храмы и все признаки установленного богослужения. Христос сказал жене Самарянке, что в Его время иудеи поклоняются в храме иерусалимском, а Самаряне у колодца Иаковля; но придет время, когда истинные поклонники будут во всяком месте поклоняться Богу духом и истиною. Из этого, по их мнению, выходит, что храмов в новой церкви не должно быть. Апостол Петр всех называет священниками (1Пет. 2:5,9) и, следовательно, особых священников не нужно. Под словом „епископ» упоминаемым у Павла, объясняют они, надобно понимать избранного обществом начальника, а неособенно посвященного совершителя обрядов. У Христа все Его последователи равны и Он сам сказал, „что все братья, и кто хочет быть первым, пусть слугою всем будет». Этим, по мнению молокан, уничтожается различие степеней в церкви Христовой. Церковь, по молоканскому понятию, не должна отделяться от гражданского общества; напротив, гражданское общество и есть собственно церковь, и, будучи церковью Христа, гражданское общество должно быть устроено на евангельских началах, на любви и равенстве своих членов. Толкуя в свою пользу слова Павла: где дух Господень, там свобода (2Кор. 3:12), они применяют то, что у Павла говорится о еврейской обрядности и соединенном с нею законе, ко всяким постановлениям и формам. Вообще: „буква мертва, а дух животворит» (2Кор. 3:6) – обычное изречение молокан. Отвергая храмы и священство, отвергают они и все таинства, даже и крещение и причащение, которых не осмелились коснуться и лютеране. Казалось бы и трудно отвергать то, что основано на ясных словах Христа, когда множество свидетельств подтверждают существование этих таинств в первых веках христианства. Но молокане объясняюсь, что крещение было нужно только до явления Христа миру. Сам Иоанн Креститель сказал: я крещу вас водою, а посреди вас стоит Тот, Который сильнее меня: Он вас крестит Духом Святым и огнем. Они указывают, что Корнилий сотник получил дар Духа Святого прежде, чем крестился водою, следовательно, крестился духом и водою воды. Не видно, чтобы апостолы были крещены водою, а если апостолы не были крещены водою, и сделались провозвестниками и основателями христианской веры, то не есть ли это доказательство, что крещение водою для нас не необходимость. Если Христос крестился водою, то это по тому, что Он хотел исполнить видимый еврейский закон, и все, что до Него было установлено. Он ведь и обрезался, но нам не заповедывал обрезываться. Христос повелел апостолам крестить все языки во имя Отца и Сына и Святого Духа, но вслед за этим повелением в Евангелии следует объяснение, как должно крестить; это объяснение в словах: учаще их блюсти, елико вам заповедах им. Следовательно крещение, которое заповедует Христос есть учение по Христову Евангелию. Слово „крещение» часто употребляется в том смысле, когда очевидно для всякого, что под ним разумеется водное крещение; например, Христос, говоря о собственной смерти, называет ее крещением. Христос не сказал: Если кто не крестится водою, не войдет в Царствие Небесное, но сказал водою и духом... Не ясно ли, что водное крещение недостаточно. В этом месте, по их словам, воду следует принимать в иносказательном смысле: креститься водою и духом, значит очиститься, – как бы водою омыться от грехов тела и начать жить духом. Что в словах о крещении водою следует давать воде иносказательное значение – подтверждает и крещение огнем, о котором говорит Евангелие; конечно, нельзя огонь здесь принимать в буквальном смысле; иначе всем нам надо было бы сжечься; креститься огнем – значит истребить в себе все дурные наклонности, для обновления духом. И в самом деле, если требовать непременно крещения водою, тогда не нужно прощать тех изуверов, которые сожигались, воображая, что исполняют Христову заповедь, поняв ее буквально. Одним словом, крещение водою – это буква, выражающая мысль. Нужны ли буквы, когда уже мысль сама по себе понятна. Конечно, нет. Вот что при том говорят молокане: – вы написали что-нибудь на записке для памяти, а потом выучили наизусть, и знаете твердо то, что было написано в записке; имеет ли тогда записка для вас какое-нибудь значение. Так точно, если в первые века, когда христианство распространялось между язычниками, быть может, обряд крещеная был полезен, потому что напоминал крестившемуся, что он принадлежит к Христовой общине, и отличал его от нехристиан видимым образом. Но в обществе; христиан, которое от прародителей считает себя верующим Христу, какое значение он может иметь. „Наука нужна, а не вода», говорят они – наука и мысль учения.

Другие таинства молокане объясняют также иносказательно: так о елеосвящении они толкуют, что сам апостол Иаков, на которого ссылаются для оправдания обряда, указывая на помазание больных елеем, говорит, что спасет болящего молитва, следовательно, здесь помазание есть иносказательный образ выражения, а не сущность. Против таинства покаяния они говорят таким образом: если кто не покается священнику, а грешить перестанет, разве; тот не будет угоднее Богу, чем тот, кто десять раз кается и каждый раз возвращается к прежним грехам.

О таинстве брака они говорят: разве худое житье мужа с женою освящается тем, что они обвенчаны. Если мужчина и женщина скажут: будем вместе жить и станут жить согласно, честно, – разве такое житье не богоугодное, чем житье тех, которые обвенчаны в церкви и потом ссорятся, не доверяют друг другу и обманывают друг друга. Любовь и согласие – вот в чем брак, а не в обряде.

Брак у молокан без всяких обрядов: молодой человек делает предложение девице, получает ее согласие, тогда испрашивает благословение родителей; сходятся, по условию, в доме жениховых или невестиных родителей; приглашаются свидетели, новобрачные получают взаимное благословение от родителей жениха и невесты и брак совершен. Свадебных церемоний нет вовсе.

Охота отыскивать везде иносказательный смысл у молокан не ограничивается одним кругом обрядов. Она переходит и на историческую часть Священного Писания. Таким образом для молокана все равно: действительно ли Христос родился от Девы. творил чудеса, страдал и воскрес из мертвых – или все это назидательный вымысел; следствие для нашего нравственного преуспеяния, по их толкованиям одно и то же; ибо цель христианского учения есть человеческое совершенство, достигаемое в любви к Богу и к ближнему. Такого рода толкования не имеют границ и молоканин подвергает им по своему произволу все – и обряд, и историю, и догмат. Но оттого-то и наступает для его толкований поворот. Давши чересчур широкий размер иносказанию, распространяя его на такие стороны, которые очевидно по здравом обсуждении, должны быть изъяты от понимания в смысле, иносказательном, молокане, тем самым, теряют различие между тем, что можно, и чего нельзя допустить, в качестве буквы внутреннего смысла; и потому они не могут сделаться такими фанатическими врагами известной обрядности как протестанты запада; обрядность у них то же, что буква.

Они не отвергают почитания Божией Матери и Святых, но восстают против обрядового поклонения им. Однако чудес не отвергают и даже укоряют за это немцев. – „Не верь, – говорят они, – чудесам святых, а Христовым и Апостольским верь. Разве после Христа и Апостолов не существует та же Божия сила, что при них была. Да не Христос ли сказал, что тот, кто верует в Него, сотворит и больше Его. Вот это и относится к святым Его». – „А вы верите» спрашивают немцы. „Мы всему веруем духовно», отвечают молокане.

Были случаи, когда видимое сходство с протестантами побуждало молокан отправиться к пасторам, живущим в поволжских колониях, но пасторы, испытавше их, сознавались, что между их сектою и западным протестантизмом мало общего: западное протестантство – плод просвещения, а молоканство – плод невежественного умничанья. Так говорили немецкие пасторы.

Сохраняя всю важность иносказательного толкования всего Священного Писания, некоторые молокане никак не могли придумать аллегорического значения рассказа о тайной вечери, сопровождаемого прямыми простыми словами Спасителя. Поэтому возник в самом молоканстве толк, допускающий видимое образное воспоминание тайной вечери в день, посвященный смерти Спасителя Христа. Стали сходиться в избу, один из молокан приносил за пазухой штоф красного вина и хлеб, ставили штоф и клали хлеб на стол, читали евангелие и после того ели хлеб и пили вино, все вместе, один за другим и, в заключение целовались между собою в знак любви. Но этот обычай, очевидно возникший в подражание древним христианским вечерям любви, отнюдь не вошел в повсеместное употребление; напротив, большинство молокан восстают против него с жаром, называют его идолопоклонством, извращением истинной веры.

Обыкновенно же толкуют они и о причащении и признают только духовный смысл этого таинства, отвергая необходимость самого обряда. Когда им, в опровержение этого взгляда, указываешь на историческое событие Тайной Вечери, они указывают на объяснение самого Христа, именно на место у Иоанна, где Спаситель говорит о ядении Его плоти и питии Его крови. Притча эта возбудила соблазн в Христовых слушателях. Спаситель обратился к ученикам и спросил: как вам кажется. Жестоко слово cиe, отвечали Ему. „Неужели и вы соблазняетесь, сказал им Спаситель; – Дух животворит, а плоть ничего не пользует. Слово Мое есть дух и жизнь» (Ин. 6:56–63). Из этого места молокане выводят, что, под образом Тайной Вечери следует понимать тесное соединение со Христом, посредством усвоения Его учения.

Молокане не восстают против поста, напротив воздержание от пищи и питья считается делом очень полезным для воздержания страстей. Но они не хотят признавать для поста ни определенных времен в году, ни перебора такой или иной пищи. Каждому нужно необходимо поститься, но тогда, когда к этому есть побуждение и нужда, и пост должен состоять в совершенном неядении по нескольку дней, или же в таком малом ядении, чтобы человек не умер с голоду. Молокане избегают свинины и говорят, что Моисей справедливо не велел есть этого мяса, будто бы возбуждающего пожелания и вообще нездорового. Избегают они также луку и чесноку и называют их плодами содомских виноградов, от которых Моисей во Второзаконии запрещает вкушать. Всякое питье вина считается у них предосудительным, потому что вино отягчает рассудок и приводит человека в неестественное состояние. Курение табаку не одобряется на том основании, что табак производит одурение. Молокане порицают карточную игру, и вообще всякую, игру, имеющую целью приобретение. Они говорят: Нет ничего вреднее игры; что пьянство, что игра – путь ко всем порокам и к евангельскому житию. Самые забавы молодости – песни, пляски, хороводы – считаются праздным препровождением времени. Поэтому в воскресный день молоканская молодежь распевает псалмы вместо песен.

Иносказательный взгляд на дело веры переносится молоканами и на граждански отношения. Таким образом они составили себе особое воззрение на власти и закон. Любимое выражение целой секты: буква мертвит, дух животворит – применяется у ней и к гражданскому механизму. „Часто у нас, – говорят молокане, – закон предписывает то, что противно добродетели, запрещает то, чего требует любовь к ближнему, и во многих случаях мешает делать добро своим ближним». С таким взглядом, естественно, молокане впадают в противоречия с требованиями существующих законных постановлений и общественных условий порядка. От искания под буквой закона внутреннего смысла, от предпочтения истинной добродетели условным правилам, молокане доходят до пренебрежения к положительному закону: власть, как источники закона и понуждение к исполнению его, в уме молокан подвергается сомнениям и толкованиям. Следует покоряться, говорят они, монархической власти, а сами не признают монарха Божиим помазанником, да и против власти царя указывают на то, что Бог устами Самуила всячески отклонял израильтян от избрания себе царя, и пророк указывал народу на те стеснения и несправедливости, которые он терпеть будет, когда станут управлять им цари. Но тем не менее, когда царская власть уже признана народом, следует ее признавать, и сопротивляться ей, исключая случаев веры, противно божественному закону и долгу совести. Надобно терпеть. Христос не велел противиться.

Молокане отвергают всякое различие сословий: по их учению все люди равны между собою и поэтому всякие знаки отличий, титулы, чины, по их мнению, суета и противны евангельскому учению. Война есть дело самое богопротивное: войска не должно быть, и потому кто убежит от войска, того не должно преследовать: он делает хорошо, избежав греха. При этом они ссылаются на одно место притч Соломоновых, превратно понимаемое: „На нем же аще месте вся соберут, не иди тамо, уклонися же от них и измени» (Причт. 4). Место это по смыслу предыдущего в притчах Соломоновых, относится исключительно к нечестивым (на пути нечестивых не иди, ст. 14), но сектанты, уже чисто по невежеству, применяют его вообще ко всякому войску. Укрывание дезертира есть, по молоканскому понятно, дело хорошее. Но не только дезертир, и всякий, убегающий от преследования законных властей, находит у молокан приют. Мы не знаем, – говорят они, – виноваты или правы беглецы, закон часто бывает несправедлив и судьи судят ошибочно, а власти преданы суете, требуют часто противное божественному закону; от этого преследуемый может быть невинен и праведен: мы не судьи, разбирать не наше дело; кто у нас ищет спасения, мы тому и помогаем, помня слова Св. Писания: малого и старого между стенами твоими укрой. Да если бы он был действительно виновен, если бы он был злодей – разве, убегая от наказания, он не может покаяться, а покаяние разве не изглаживает преступления. Сам Господь прощает кающихся: мы ли будем жестоки и станем их преследовать. На этом основами пристанодержательство – обыкновенное преступление в молоканском обществе.

Нет ничего удивительного в том, что молокане, разрушая спокойствие умов, разрушают тем самым и спокойствие общественного быта. А как только разорваны узы, привязывающее людей к общественному порядку, то неизбежным следствием этого разрыва бывает появление разнообразнейших закононарушений. Это мы видим на раскольниках, отколовшихся от церковно-гражданского порядка, и это же самое видим на молоканах, как представителях крайнего раскольничьего вольнодумства. Хотя защитники подобного вольнодумства народных масс и утверждают, что в раскольничьем вольнодумстве сказываются порывы умов, утомленных темнотою и увлекшихся свободою от мертвящей буквы, но на самом деле как раскольники-буквопоклонники, так и молокане-буквоненавистники одинаково рвутся не к свету Христовой свободы, а к независимости приволья собственного вольнодумства и самоуправства в делах веры, которая по существу своему составляет основание строгого порядка внутренней и внешней жизни человечества. По этим соображениям нельзя признавать ни за раскольниками, ни тем более за молоканами ни малейшего права их на какое-либо сочувствие со стороны государственной власти. Грешно и опасно сочувствовать тому, что вносит анархическое настроение в духовную жизнь каждой отдельной личности и всего государства вообще. Нелепость отрицаний религиозных порядков со стороны молокан особенно ярко выразилась в их отношениях к церковным таинствам и установлениям.

Молокане в подтверждение своих мнений о том, что теперь человечество больше не нуждается в особых священниках, указывают на слова Ап. Петра: – „Устрояйте из себя дом духовный, священство святое»... „Вы род избранный, царственное священство» (1Пет. 2:5,9). Между тем этому же самому священству святому и царственному внушает Апостол не быть подобным людям, спорящим против требований Божьего закона и не покоряющимся слову (ст. 8). Следовательно, предоставляет не право на священническое звание каждому христианину, а только указывает о необходимости подвизаться в совершенствах христианской жизни, устраивая эту жизнь по правилам закона Христова, как закона положительного, отвечающего всем требованиям внутреннего и внешнего порядка и ведущего всех к свободе и благополучию.

Сам Христос сказал: – „Надлежит нам исполнить всякую правду» (Мт. 3:15). Сам Он обязывал прокаженных, просивших исцеления, идти и показаться священникам (Мт. 8:4; Мр. 1:44; Лук. 5:14 и 17,14) и тем подтвердил, что установленное Богом священство стоит на страже церковных законов и что поэтому люди своим повиновением установленному порядку должны содействовать священникам в деле исполнения ими обязанностей своего сана. Наконец, одним только апостолам приказано Господом: – „Идите, научите все народы, крестяще их» (Мт. 28:19). На этом основании апостолы всегда предваряют свое учение указанием на свое особое призвание. „По данной нам благодати имеем различные дарования»... „По данной мне благодати всякому из вас говорю»... часто повторяет апостол Павел (Рим. 12:3,6), называя тех, кому он говорит ,,младенцами во Христе» (1Кор. 3:1). По завету Христову о назначении священства действовали и апостолы, повелевая поставлять по всем городам пресвитеров (Тит. 1) и именуя себя и их строителями тайн Божиих (1Кор. 4).

„Не неради о пребывающем тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1Тим. 4:14), заповедывал Ап. Павел епископу Тимофею. Поэтому неправильно толкуют молокане, что епископ, пресвитер и диакон одно и то же, что старец или наставник. Нет, не все равно. Апостол Святой разделяет каждому свое дарование. К Тимофею и Титу пишет: Внемлите себе и стаду, в немже вас Дух святый постави епископы с возложением рук священства, и что епископу подобает быти непорочну, трезвену, благоговейну, учительну»... А о старцах говорит: „Старцу не твори пакости, но утешай, как отца, и чтобы старцы и старицы были трезвени, целомудренны, чадолюбивы, а жены да покоряются своим мужам (Тим. 5). Следовательно есть большая разница между лицом священного сана и старцем. Первым поручается от апостолов, как строителям Тайн Божиих, совершать тайны и пасти стадо Христово, а последними назначено почтение от других при условии доброго поведения со стороны самих старцев.

И так священство есть божественное установление, необходимое для посредничества между Богом и людьми и для правильного средоточия религиозной жизни христианской семьи.

В опровержение молоканских суждений против необходимости Крещения достаточно указать на нижеследующие слова Христова Откровения:

Господь наш Иисус Христос Сам назвал правдою водное крещение (Мт. 3:15) и установил его: – „Аше кто не родится водою и духом не может внити в царствие Божие» (Ин. 3:5). Следовательно крещение водою, как действие земной покорности перед Божественною волею, должно совершаться в чаянии, что одновременно от небесной воли снидет Дух Святой, просвещающий и освящающий крещаемого.

Что именно водное крещение должно быть предшествующим действием посвящения человека на служение небесной воле, об этом свидетельствует Апостол Петр: – „Покайтеся и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов, и приимите дар Святаго Духа» (Деян. 2:38). Ясно сказано, что дары Святого Духа ниспосылаются только под условием предварительного сознания греховности и потом крещения водою.

Затем тот же Апостол сказал: – „Егда возбранити кто может нам воду, что бы не креститися сим, иже Дух Святый прияша яко же и мы. И повеле им креститеся, во имя Иисус Христово» (Деяния Апост. 10:48).

Значит, крещение водою требовалось даже и для просвещенных Духом Святым.

Против приведенных доводов молокане любят возражать, что слова Иоанна Предтечи о Христе: – „Он будет вас крестить Духом Святым и огнем» (Мт. 3:11 и Лк. 3:16) – обязывают понимать крещение только в иносказательном смысле, так как в действительном невозможно крестить огнем. На это следует им указывать, что под именем „огня» Сам Господь разумеет ниспосылаемое с небес просвещение и пламенное настроение духа. „Огонь пришел Я низвесть на землю и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12:49), сказал Христос, предвозвещая о сошествии в виде огненных языков Духа Святого (Деян. 2:3), подтвердившего Божественность дарованного Господом Нового Откровения и послужившего для апостолов и их преемников неиссякаемым источником пламенного воодушевления. Возвестив о сошествии Святого Духа, Господь тогда же добавил: – „крещением должен Я креститься» (ст. 50), но мы знаем, что это было сказано Христом спустя значительное время после того, как Он исполнил „правду водного крещения» (Мт. 3:15). Следовательно, говоря об огне и о Своем новом крещении, которое должно совершиться после крещения водного, возвестил тем самым, что водное крещение способствует таинственно восприятию от Духа Святого дара пламенного воодушевления и поэтому должно обязательно предшествовать всему дальнейшему развитие христианского духа до состояния пламенной, т. е. безусловно искренней готовности к осуществлению воли Божией на земле.

Существовавший во дни Апостолов взгляд на водное крещение как на необходимое действие со стороны человека, желающего сопричислиться к христианской церкви, был очень распространен не только между последователями Христа, но и среди язычников. Например, когда Ап. Филипп огласил евангельскою проповедью вельможу царицы ефиопской, путешествуя вместе с ним на одной колеснице то этот вельможа, воспламенившись желанием соединиться со Христом, сказал, когда они подъехали к реке: – „Вот вода, что препятствует мне креститься. Филипп тотчас же согласился на это, и они оба сошли в воду, при чем Филипп крестил его.

В Деяниях Апостольских много таких мест, в которых говорится о крещении целых семейств (Деян. 16:15,33;18:8; 1Кор. 1:16). Но особого внимания заслуживает история о том, как Симону Магу внимали в Самарии ,,все от малаго до большого», а затем „когда поверили Филиппу... то крестились мужчины и женщины» (Деян. 8:9–13). Не подлежит сомнению, что в крещенных семействах находились вместе с взрослыми и дети. Ведь сказано же, что в Самарии от руки Филиппа крестились вместе с большими и те малые, которые перед тем внимали Симону Магу.

Следовательно нет у молокан оснований уверять, что для ребенка, вследствие его непонимания, ничего не значит просвещение благодатью водного крещения. Это, пожалуй, правда: – ничего дети не смыслят в церковных обрядах и в даруемом при посредстве этих обрядов царствия Божия. Однако же Сам Господь поставил детей нам образцом, как надо относиться к Его благовестию: – „Кто не примет царствия Божия как дитя, тот не войдет в него» (Мр. 10:15). Тогда Господь даже вознегодовал на учеников Своих за то, что они не допускали к Нему детей, и сказал по этому поводу: – „Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть царствие Божие (ст. 14). Он обнимал детей, возлагал на них руки, чего не сподобился ни один из взрослых и благословлял их. Не ясно ли, что идеал детского сердца, т. е. простосердечное и доверчивое отношение к словам Христовым и Его требованиям мы должны считать основным, краеугольным условием своего христианства. Ведь мы не мерою получаем от Господа Духа Святого (Ин. 3:34), – иначе мы никогда не достигли бы меры возраста, достойного воспринять такой величайший благодатный дар.

Не возбраняйте же и вы, молокане, детям приходить ко Христу через дверь водного крещения, ведущую в христианскую церковь. Лучше воскликните вместе с протопресвитером Аквилоновым: – ,,Слава Богу, что как любящая мать не дожидается умственного развития своего дитяти, но сообщает ему заранее от полноты сердца, что надо, так и Он не ждет со Своими дарами возраста нашей разумности, но предупреждает его, так что когда пробуждается наш ум, мы уже оказываемся счастливыми обладателями небесных благ. Во всем даруемом и производимом в крещении нет ничего такого, что не могло бы быть заложено в детской душе. Вселение Христа – что препятствует самому важному возрасту быть причастником его. Почему в винограднике Божием вместе с рослыми лозами не могут произрастать и зеленые побеги. Прощение грехов – почему оно не должно быть положено как драгоценный дар в детскую колыбель, особенно если принять в соображение прирожденную человеку наклонность ко злу, имеющую и в ребенке свой корень и свою способность с течением времени приносить ядовитые плоды. Обязательство к борьбе с грехом – почему и оно не должно быть детским достоянием, чтобы с возрастом и в пору искушений просвещенный благодатью водного крещения усвоил бы себе данное при крещении обязательство. Что же касается дара Духа Святого, то разумеется благодатные дары иначе сообщаются взрослому, иначе младенцу. Младенец получает их в виде семени или залога, и задача христианского воспитания состоит в возращении благодатного семени и в приумножении залога» (см. сочин. проф. Е. П. Аквилонова: „О Божестве Господа нашего Иисуса Христа и о средствах нашего спасения». С.-Петербург, 1907 г.).

После этого еще раз приходится повторить, что молоканское понимание о духовном крещении без вещественного есть нелепое с их стороны мудрование. Им не опровергнуть ясных, строго определенных слов Господа, сказанных Им в заключение земного благоветствования: – „Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать – осужден будет» (Мр. 16:16). Тут положительная речь о крещении таком, какое существовало в то время и было признаваемо за необходимое как верующими последователями Господа, так и другими людьми.

„Иисус Христос вчера и сегодня и во веки тот же», как говорит Ап. Павел ко вразумлению всех времен и народов о жизненности закона Христова и правды Его, над которыми бессильны времена и человеческие мудрования (Евр. 13:8)

В ветхозаветной церкви помазание было установлено самим Богом (1Цар. 9:16–17 и 10, 27, а также 5, 3 и 4Цар. 2:3). Еще в богоучрежденной скинии завета хранился вместе с ковчегом завета святой елей, служившей для миропомазания.

В христианской церкви было также по преемству от ветхозаветного закона установлено миропомазание, как признанное народом сзященнодействие, знаменовавшее собою видимый образ прикосновения к человеку благодати Божией. Ап. Иоанн говорит: – „Впрочем вы имеете помазание от святаго и знаете все» (Ин. 2:20). Ап. Павел говорит: – „Утверждающей же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, который и запечатлел нас и дал залог духа в сердца наша» (2Кор. 2:21–22). Его же слова: – „Все мы одним духом крестились в одно тело – иудеи или еллины, рабы или свободные, и – все напоены одним духом» (1Кор. 12:13). Наконец еще яснее свидетельствуют о существовании в первенствующей церкви таинства миропомазания слова Ап. Петра: – „Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа» (Деян. 2:38). Поэтому то Ап. Павел в послании к Ефесеям называет верующих „запечатленными обетованным Святым Духом (Ефес. 1:13)» и подтверждает; – „не оскорбляйте Святого Духа Божия, которым вы запечатлены в день искупления» (4:30).

Наконец, из события сошествия Святаго Духа на Апостолов, проявившегося во внешнем действии на все телесные чувства человека: – на слух, как шум, на осязание, как буря, на зрение, как схождение видимых огненных языков, и на все способности, как дар проповедания на новых языках, которых раньше не знали Апостолы – ясное свидетельство, что Дух Святой проявляет себя видимыми и чувствуемыми действиями. Слова „запечатлел, запечатлены» выражают собою видимое действие и именно в этом смысле употреблялись раньше и употребляются нами. Следовательно, миропомазание есть таинство, совершаемое со стороны человечества внешним образом, а со стороны Божией внутренним таинственным воздействием на чувства и способности человека.

Молокане, отрицая видимое миропомазание, отрицают и таинство елеосвящения, толкуя, что и то и другое таинство по сущности одинаковы и подлежат пониманию только в духовном смысле. Между тем евангельская история свидетельствует, что посланные Господом на проповедь Апостолы „многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мр. 6:13). Св. Ап. Иаков положительно повелел: – „Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров церкви и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне» (Иак. 5:14). Одних этих доказательств совершенно достаточно для опровержения молоканских толков о том, что внешние обряды миропомазания и елеосвящения не имеют за собою положительных оснований. Кто утверждает так, тот, следовательно, готов подозревать святых апостолов в том, что они действовали при Христе самовольно, а не с Его благословения. Но разве мыслимо подобное нарекание на апостолов.

У молокан под покаянием разумеется простое сознание во грехах грешника перед любым таким же грешником. Но не так говорит Новый Завет. Мы знаем, что перед Иоанном Предтечею, т. е. перед всеми призванным пророком Божиим люди, крестясь во Иордане, исповедывали грехи свои (Мт. 3:6). Не всем безразличия последователям Своим, а только одним избранным для просвещения человечества Апостолам дал Господь власть правосудия над внутренним состоянием души каждого человека с правом разрешать или вязать (Мт. 18:18). Не трудно понять из этих слов Господа, что желание Его было, чтобы лица, облеченные властью связывать и разрешать человеческие совести, совершали бы это духовное правосудие не по одному поверхностному взгляду на внешние поступки людей, а со всеми предосторожностями, т. е., чтобы входили в обсуждение непременно всех подробностей состояния и настроения кающейся души. Ведь всякое правосудие может назваться истинным и вполне достигшим своей доброй цели только в таком случае, когда совесть, которой оно касается, сама выносит полное убеждение в справедливости и заслуженности произнесенного над нею духовного приговора. А это достижимо только тогда, когда сама совесть предварительно даст о себе полный отчет. Следовательно, покаяние необходимо должно существовать у христиан как установленное такою властью, которая имеет отеческое право требовать полного отчета перед Видящим помыслы, как вещи, и Судящим их, как события, и должно совершаться непременно перед имеющими от Бога власть решить и вязать, т. е. перед обладающими особым даром духовного опыта, который способствует богоугодному и человекополезному отправлению правосудия над совестями.

Слова Господа Спасителя мира о необходимости благодатного причащения Его тела и крови так ясно и положительно, что даже и сами молокане никак не могут придать им иносказательного смысла. Ведь Господь не сказал: – „Примите, ядите сей хлеб и пийте cиe вино», – но весьма определенно возвестил: – „Cиe есть Тело Мое и сия есть Кровь Моя Новаго Завета», – и заповедал эту тайную вечерю всегда творить в Его воспоминание.

Об обязательном совершении таинства Причащения подтверждено Ап. Павлом, который засвидетельствовал, что „Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: – „Примите, ядите, cиe есть тело Мое, за вас ломимое... и сия чаша есть Новый Завет в Моей крови; cиe творите, когда будете пить, в Мое воспоминание» (1Кор. 11:24–25). Напомнив это великое событие Тайной Вечери Христовой, Апостол пояснил: – „Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, тот виновен будет против тела и крови Господа (ст. 27).

В другом месте в послании к тем же Коринфянам Ап. Павел восклицает: – „Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение крови Христовой. Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова. Один хлеб и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба» (1Кор. 10:16–17).

Участниками Тайной Вечери и первыми ее причастниками были одни апостолы, которые потом распространили это таинство на всех христиан, но тем не менее – как видно из только что приведенных слов Ап. Павла – благословение чаши и преломление хлеба составляло право посвященных для этого тайнодействия, а не право каждого христианина.

Что же касается возражения молокан, что ни из чего не видно, как именно Дух Святой претворяет на церковном престоле хлеб и вино в тело и кровь Христову, то на это можно им отвечать, что тут таинство веры. В этом смысле определенно сказал Св. Иоанн Дамаскин: – „Аще ли же образа, како бывает, ищеши, довольно ти есть услышати, яко Духом Святым вся та бывают, имже образом и от Богородицы Духом Святым Себе Самому и в Себе Самом плоть Господь состави. Ниже более что вем и никто же сего ищи, но токмо яко Божие слово истинное, действительное и всемощное есть, образ же неиспытанный и непостижимый» (см. Пр. Катех.).

„Я есмь хлеб жизни» – возвестил Христос народу: – „Как Я живу Отцем, так и ядуший Меня жить будет Мною. Сей то есть хлеб сшедший с небес» (Ин. 6:35,57–58). Вне Христа нет жизни. Без причащения Его тела и крови из рук Св. Церкви, призванной к совершению этого таинства нет истинного христианства и следовательно не будет спасения. Вот весь ответ молоканам на их пренебрежение к таинству Св. Причащения.

„Боже Пречистый и всея твари содетелю – взывает Св. Церковь в первой молитве при венчании: – Ты ребро праотца Адама за твое человеколюбие в жену преобразивый, и благословивый их и рекий: – раститеся и множитеся и обладайте землею, – и обоих их един уд показавый сопряжением; сего бо ради оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей и будут два в плоть едину, и яже Бог сопряже, человек да не разлучает... Сам и ныне Владыка Пресвятый приими моление нас рабов твоих... и зде пришед невидимым Твоим представительством благослови брак сей...»

„Боже, Боже наш, – возглашается в заключительной молитве при венчании: – Пришедый в Кану Галилейскую и тамошний брак благословивый, благослови рабы Твоя сия, Твоим промыслом ко общению брака составившияся, благослови их входы и исходы, умножи во благих живот их, восприми венцы их в царствии Твоем, нескверны, и непорочны, и ненаветны соблюдаяй во веки веков. Аминь».

Первый брак безгрешных блаженных прародителей наших совершил Сам Творец вселенной. Первое чудо Его Единородный Сын сотворил на браке для соблюдения общей радости. Кому же, следовательно, надлежит благословлять бракосочетание, как не тем, которые являются прямыми преемниками от Бога власти на строение таин Божиих.

Сочетающиеся браком должны по учению Ап. Павла руководиться таким же духом единению и взаимности, какой объединяет Св. Церковь с Господом (Ефес. 5:25–28), и должны, следовательно, знать всю сущность, свойства и назначения духовных уз между Господом и созданною Им Церковью. А это можно знать только из сведений, преподаваемых Св. Церковью, призванной быть истинною и непорочною провозвестницею о Христовом законе духа жизни, освобождающем каждого человека от рабства греху (Рим. 8:2).

Следовательно, брак обязательно должен совершаться не иначе, как пред лицом Св. Церкви, служащей для него духовным прообразом и руководящим жизненным законом. В таком именно смысле брак истолкован Ап. Павлом в конце 7-ой главы 1-го послания к Коринфянам. Апостол, – как сам утверждает, – высказался о браке „для нашей же пользы и не с целью наложить на нас узы, но чтобы мы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения» (1Кор. 7:35) и не забывали бы, что брак есть такой закон (ст. 39), который охраняется богодухновенную церковною властию (ст. 40).

Теперь остается спросить молокан, зачем они, отрицая церковный брак с его благодатным и возвышающим дух обрядом, тем не менее не обходятся у себя без обряда и завели обычай благословения не как-нибудь, а при свидетелях. Видимое дело, что люди заумствовались до полного противоречия самим себе. Но ведь „человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих», – как говорит Ап. Иаков (Иак. 1:8). Конечно, те, которые и для самих то себя служат ненадежными советниками, отнюдь не годятся в наставники не только христианской семьи, но и языческой.

Молоканское иконоборчество унаследовано ими не столько от основателя секты Матвея Башкина, сколько от знаменитого вольнодумца XVI века Феодосия Косого, который в свою очередь заимствовал очень многое от лжетолкований бывшего во дни Башкина епископа муромского и рязанского Касьяна, который, не покаявшись в своих еретических мнениях, умер, пораженный Божеским наказанием: – у него отнялась рука и повернулась назад голова (Рук. Лет. Арх. Ком. № 16). Как известно в мудрствованиях Феодосия Косого и епископа-отступника Касьяна выразилось полностью осужденное на 7-м вселенском соборе учение Манихеев, а также лжеучений армянских священников Есу, Фаддея и Григория, советовавших „стирать иконы, изображаемые в церквах» на том основании, что будто бы нет в святых книгах прямого предписания почитать иконы. Вот эти то вольнодумцы, жившие в период 551–590 гг., и есть прямые родоначальники лжеучений Касиана и Феодосия Косого, которое дошло до нас под именем молоканства. Косой говорил: „Как дерзнули писать об Иисусе „рожденна не сотворенна». Он не восставал против поклонения иконам и приводил слова пр. и царя Давида: „Идоли язык сребро и злато дело рук человеческих». Это по толкованию Косого Давид пророчествовал против икон. „Вы, – говорил Косой православным, – идолослужителю: – поставили церкви и утвердили на стенах изображение мертвых. А в премудрости Соломоновой прямо сказано, что „прогортающее красками и червленое творяще... не может помощи себе. Не срамитеся, глаголет, за живот молить мертвого и пути просити у того, иже сам ходити не может». Косой применял это к иконам. Относительно построения церквей, поклонения святым и составления им служб говорил: „Не надобно почитать умерших человеков, хотя бы они и праведники были. Зачем отводить людей от Бога к мертвецам, чтобы люди в том случай забывали Бога». На этом основании он отвергал церковные уставы, пение, тропари, поклоны и все вообще наружные обряды, т. е. не признавал никакого преемственного церковного предания.

И вот по примеру Феодосия Косого, осужденная во дни царя Иоанна Грозного, современные молокане вторую заповедь Божию: „Не сотвори себе кумира и всякаго подобия» обыкновенно направляют против почитания икон. Но они забывают, что еще в богоустановленной ветхозаветной скинии были херувимы, жезл, скрижали, кивот, свещник, трапеза и кадильница, предъизображавшие собою предметы одушевленные и священные. Также забывают, что в видениях пророческих под видимыми телесными образами открывалось невидимое. Забывают, наконец, достоверное христианское сказание о том, что Сам Господь раньше Своих вольных страданий крестной смерти и светлого воскресения дал с себя нерукотворенный образ для поклонения и почитания народу, не бывшему в то время христианским. Равными образом есть и у католиков сказание о том, что, когда вели Христа на Голгофу, то одна из сопровождавших его дев дала Ему с себя покрывало, чтобы отереть с лица пот и кровь и будто бы Господь, отерши лице Свое, возвратил покрывало девице с запечатленным на нем Своим ликом. Эта девица получила в римской церкви название в память этого события „Вероника» от слов „vera iconica», т. е. истинное изображение, и почитается святою. Таким образом обе церкви, восточная и западная, одинаково относятся к иконопочитанию. Одно только протестантское учение особенно в англиканской своей отрасли отвергает иконопочитание, при чем английский король при вступлении на престол даже дает торжественную подписку не позволять не только почитания икон святых угодников, но даже и образа Пречистой Девы Марии. Таким образом в молоканстве заключаются религиозные черты, сближающие их с протестантством и в особенности с немецкою архиересью, называемою „гернгутерством», которое очень распространено по всем немецким колониям в России.

Само собою разумеется, что у молокан духовная общность с инородцами и иностранцами невольно заставляет их тяготеть и в практической жизни не в русскую государственную сторону, а в сторону чужеядных политических интересов. Вот почему самые ярые русские простонародные анархисты бывают преимущественно из молокан. Вот почему молоканам ненавистно наше монархическое учение и очень нравится республиканский образ мыслей. Наконец, вот почему эти еретики, отвергающие все обряды и всякое почитание святых изображений, тем не менее коленопреклоняются перед новым Башкиным и Феодосием Косым – перед графом Львом Толстым, который состоит почетным попечителем всех молоканских обществ в России, о чем сам не раз торжественно заявлял.

Молоканство, как религиозная анархия в полном смысле этого слова, должно быть признаваемо неугасающим очагом всевозможных умственных и политических волнений русского простонародья, а потому заслуживает не миссионерских, а полицейско-уголовных противодействий.

Остерегайтесь, православные люди, всякого соприкосновения с этими заведомыми мятежниками против Бога, церкви и государства. Остерегайтесь также и штундизма, пашковщины и т. п. религиозных вольнодумству потому что и они происходят от одного корня с анархическим молоканством.

Священник-миссионер Савва Богданович.

(Член Государственной Думы)