Глава 3. Отцы Церкви о пастырском служении

В первые три века юная Церковь Христова подвергалась гонениям, при которых ей трудно было регламентировать подробности условий избрания на священнослужительскую должность и определенные правила поведения, сообразные с этим высоким званием. Поэтому в творениях святых отцов того времени не встречается более или менее подробного и систематического изложения пастырских обязанностей; там содержатся лишь краткие указания относительно отдельных сторон пастырской деятельности, отличающиеся истинно отеческой простотой и теплотой любящего сердца.

Святой Игнатий Богоносец († 107) призывает пресвитеров «исполнять служение свое со всяким тщанием, плотским и духовным ... Старайся о единении, будь снисходителен ко всем, неутомим в молитве, носи немощи всех: ибо где больше труда, там больше и приобретения... Будь бдителен, как подвижник Божий... Стой твердо, как наковальня, когда по ней бьют. Хорошему борцу свойственно принимать удары, но в конечном счете побеждать. Особенно мы должны все терпеть ради Бога, чтобы и Он потерпел нас. Учись разуметь обстоятельства времени. Богослужебные собрания созывай чаще». Святой Игнатий внушает пресвитерам находиться в должном подчинении епископам.

Мысль о взаимном мире и единении между епископами, пастырями и пасомыми, а равно о соблюдении в Церкви должного подчинения и порядка с большей подробностью развита в послании святого Климента Римского († 101) к Коринфской Церкви.

Святой Поликарп, епископ Смирнский (ок. 80–169), требует, чтобы пресвитеры были «благосердны, милостивы ко всем, обращали заблудших, посещали больных, заботились о вдовах, о бедных и сиротах, воздерживались от гнева, мщения, заискивания и несправедливости в суде, удалялись от всякого сребролюбия и не были легковерны к наговорам на кого-либо».

Святой Ириней, епископ Лионский (ок. 130–202), рассуждая о том, какое тяжкое наказание ожидает плохих пресвитеров и как высоко нужно ценить истинное пастырство, убеждает удаляться тех, которые, будучи «многими почитаемы за пресвитеров, служат своим похотям, и хотя кажутся имеющими страх Божий в сердцах своих, но уничижают других, гордятся своим старшинством (председательством) и скрытно делают зло». Святой Ириней учит иметь общение только с теми, кои «хранят учение апостолов и, исполняя обязанности пресвитера, предлагают учение здравое и ведут бессоблазненную жизнь к утверждению и исправлению прочих».

По учению святого Киприана, епископа Карфагенского († 258), «каждый, удостоившийся Священства, должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями и не оставлять Церкви для занятия земными и мирскими делами, но трудиться денно и нощно для дел небесных и духовных».

С IV века наступило более благоприятное время для внутреннего развития и внешнего устройства церковной жизни. На Поместных и Вселенских Соборах на основании Слова Божия и практики Апостольской Церкви определены были положительные правила, касающиеся различных сторон церковного благоустройства; в том числе указаны были канонические условия вступления в клир, а также служебные права и обязанности клириков. Руководствуясь этими указаниями, отцы Церкви того времени стали применять их к частным случаям пастырской деятельности и в своих творениях развивать идею пастырского долга с большей подробностью.

Святой Григорий Богослов (329–389) выражает самое высокое мнение о пастырском служении, которое никто не должен принимать на себя без тщательной предварительной подготовки, а тем более из своекорыстных видов. Пастырь Церкви, по словам святого Григория, должен «стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы в горний жертвенник, священнодействовать со Христом, воссозидать создание, восстановлять образ Божий, творить для горнего мира... Мне стыдно за других, которые, не будучи ничем лучше прочих, с неумытыми руками, с нечистыми душами берутся за святейшее дело, и прежде, нежели сделались достойными приступить к Священству, врываются во святилище, теснятся и толкаются вокруг Святой Трапезы, как бы почитая сей сан не образцом добродетели, а средством к пропитанию, не служением, подлежащим ответственности, но начальством, не дающим отчета. И такие люди, скудные благочестием, жалкие в самом блеске своем, едва ли не многочисленнее тех, над кем они начальствуют. Незнающему ни того, что должно говорить, ни того, что должно делать, лучше учиться, нежели, не зная, учить... А потому брать на себя труд учить, пока сам не научился достаточно и, по пословице, на большом глиняном сосуде учиться делать горшки, то есть над душами других упражняться в благочестии, по моему мнению, свойственно только людям крайне неразумным и дерзким». Святой Григорий порицает тех, которые «прежде чем остригут у себя первые волосы и оставят детский лепет, прежде нежели узнают наименование священных книг и научатся распознавать письмена и писателей Ветхого и Нового Завета, и едва только затвердят два-три слова о благочестии, и то – понаслышке, а не из книги, – как уже считают себя и мудрыми, и книжниками. и законниками и желают, чтобы другие люди звали их учителями».

Указывая пастырские обязанности, святой отец с особенным вниманием останавливается на проповедании Слова Божия, на врачевании духовных немощей пасомых и на защите святой Истины против врагов Церкви Христовой. Для надлежащего исполнения этих обязанностей, по мнению святого отца, недостаточно одного только практического благочестия, но потребна и значительная теоретическая подготовка. «Положим, – пишет он, – что иной непорочен и взошел на самый верх добродетели: все еще не вижу, каким запасшись знанием, на какую понадеявшись силу, отважится он на такое начальство? Ибо править человеком, самым хитрым и изменчивым живым существом, действительно есть искусство из искусств и наука из наук... А для этого сколько требуется ума, какое надобно тонкое и глубокое знание природы и души человеческой, какая проницательность, сколько опытности! Вот почему не нужно искать Священства в молодости, вот почему Церковь определяет для вступления в Священство известный возраст, ранее которого принимать сан не позволяется».

Святой Амвросий Медиоланский (340–397) должен был принять епископский сан неожиданно для себя, по настоятельному требованию народа и клира, и потому нередко чувствовал многие неудобства принятия Священства без предварительного приготовления к нему. Поэтому, будучи епископом, он обратил особое внимание на подготовку к пастырскому служению зачисленных им в клир молодых людей. Свидетельством святительских забот об этом деле служит его сочинение под названием «О должностях священнослужителей», состоящее из трех книг. В этом сочинении святой Амвросий дает пастырям Церкви советы и наставления преимущественно практического характера, подкрепляемые примерами из жизни ветхозаветных и новозаветных праведников. В основу честного прохождения каждой должности святой Амвросий полагает следующие четыре добродетели: мудрость, справедливость, мужество и воздержание; каждое нравственное действие или поступок человека, в частности, должны характеризоваться подчинением воли разуму, отсутствием увлечений и умеренностью. Служителю Господню не следует прельщаться земными удовольствиями; напротив, он должен проявлять все те нравственные качества, которые требуются от него апостолом Павлом (1Тим. 3) и дорожить общественным мнением, дабы не ронять своего звания, но чтобы всякий, видя служителя алтаря Господня, украшенного соответствующими его сану добродетелями, чтил и прославлял Творца и Господа, имеющего в Своем вертограде таких деятелей (кн. I, гл. 50).

Святой Иоанн Златоуст (ок. 350–407), состоя в звании диакона в Антиохии (380– 386) и желая избежать пресвитерского и епископского служения, написал в свое оправдание «Шесть слов о Священстве»², изложенных в форме беседы со своим другом Василием. Он с особенным благоговением относится к пастырскому званию, понимает его столь высоко, что страшится великой ответственности, соединяемой с этим служением. «Священнослужение, – говорит он, – совершается на земле, но по чиноположению небесному, и весьма справедливо; потому что ни человек, ни ангел, ни архангел, ни другая какая-либо сотворенная сила, но Сам Утешитель учредил это чинопоследование и людей, еще облеченных плотью, соделал представителями ангельского служения. Поэтому священнодействующему нужно быть столь чистым, как бы он стоял на самых небесах посреди тамошних Сил... Когда ты видишь Господа закланного и предложенного, священника, предстоящего этой Жертве и молящегося, и всех окропляемых этой драгоценной Кровью, то думаешь ли, что ты еще находишься среди людей и стоишь на земле, а не переносишься ли тотчас на небеса и, отвергнув все плотские помышления души, светлою душою и чистым умом не созерцаешь ли небесное?.. Люди, живущие на земле и еще обращающиеся на ней, поставлены распоряжаться небесным и получили власть, которой не дал Бог ни ангелам, ни архангелам; ибо не им сказано: что вы свяжете на земле, то́ будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то́ будет разрешено на небе (Мф.18:18). Какая власть более этой?..»

Говоря далее о нравственной чистоте священника, соответствующей высокому служению его, святой Иоанн Златоуст вопрошает: «Каков должен быть тот, кто молится за целый город, за всю вселенную и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших? Для такой молитвы я не считаю достаточным даже дерзновения Моисея и Илии. Священник так приступает к Богу, как будто ему вверен весь мир, и он есть отец всех: ...молить о прекращении повсюду войн, утишении мятежей, просить о мире, плодородии, скором устранении всех тяготеющих бедствий, частных и общественных. Он должен во всем столько превосходить всех, за которых просит, сколько защитник превосходит защищаемых. А когда он призывает Святого Духа, совершает страшную Жертву и постоянно касается общего всех Владыки, – скажи мне, – где поместить его? Какой потребовать от него чистоты и какого благоговения? Подумай, каковы должны быть руки, служащие этому, каков язык, произносящий эти слова? Не всего ли чище и светлее душа, принимающая этого Духа? Тогда ангелы предстоят священнику, весь чин небесных сил взывает и, в честь Лежащего, наполняет место около престола».

Неудивительно, что даже такие великие мужи, как апостол Павел, вознесшийся до третьего неба и удостоившийся таин Божиих (2Кор.12:2), всегда страшились, взирая на важность пастырского долга. Обращаясь потом к вопросу о своем уклонении от Священства, святой Иоанн отвечает: «Если бы достаточно было только называться пастырем и исправлять должность как попало, и если бы не было никакой опасности: пусть желающий обвиняет меня в тщеславии. А когда принимающему на себя пастырство должно иметь великое благоразумие, прежде благоразумия великую благодать у Бога, правоту нравов, чистоту жизни и добродетель более, нежели человеческую, то ты не откажешь мне в прощении за то, что я не хотел напрасно и безрассудно погубить себя... Нет, я знаю свою душу – слабую и малую. Знаю важность служения и великую трудность дела!»

«Душу священника обуревают волны, сильнейшие тех, какие ветром поднимаются в море. И прежде всего видится огромная скала тщеславия, гораздо опаснее скалы сирен, о которой баснописцы рассказывают чудеса... Если бы кто вручил мне настоятельство, то было бы все равно, если бы он, связав назад мне руки, бросил меня живущим на той скале зверям для того, чтоб они меня каждый день терзали. Какие же это звери? Ярость, уныние, зависть, раздоры, клеветы, осуждения, ложь, лицемерие, коварство, гнев против людей, ничем не обидевших нас, удовольствие по поводу беспорядков их, любовь к похвалам, желание чести (оно более всего волнует человеческую душу), учение, предлагаемое для удовольствия, принужденная лесть, низкое ласкательство, презрение бедных, услужливость богатым, неразумные и вредные почести, благосклонности, опасные как для оказывающих, так и для принимающих их, робкий страх, приличный одним самым последним невольникам, отсутствие дерзновения, великий вид смиренномудрия, в котором истины – нисколько, устранение обличений и епитимий, или лучше сказать, применение их, даже выше меры, к людям незнатным, а пред людьми, облеченными властью, – несмелость, не позволяющая и рот открыть».

Далее святой Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что «пороки священников не могут быть скрытыми, но хотя бы они были и малы, скоро делаются известными... Грехи обыкновенных людей, как производимые во мраке, губят одних согрешающих, а порочность значительного и известного многим мужа наносит общий вред всем». Поэтому «для Священства должны быть избираемы такие души, какими благодать Божия некогда показала в вавилонской печи тела святых отроков». Достоинства кандидата Священства святитель определяет не внешними его заслугами и даже не одним только благочестием его. «Знаю многих, – пишет он, – подвизавшихся все время, изнуривших себя постом; пока они могли быть в уединении и заботиться о себе, угождали Богу и каждый день успевали в любомудрии; а когда, став в толпе, принуждены были исправлять невежество народа, тогда – они в самом начале оказались неспособными к такому делу; иные же, вынужденные остаться, бросив прежний образ жизни, весьма много повредили себе и не принесли никакой пользы другим. Если даже кто всю жизнь провел в низшем чине службу и достиг преклонной старости, я не считаю его достойным высшего сана только по уважению к его возрасту».

«Итак, рукополагающему следует подвергать большему испытанию рукополагаемого, а еще больше самому рукополагаемому следует испытывать самого себя». По словам святого Иоанна Златоуста, священник должен быть человеком образованным, особенно же сведущим в Священном Писании и твердым в догматах христианских, чтобы быть опытным в спорах: «По причине неопытности одного много людей доводится до последней погибели». Особенно же он должен заботиться о развитии в себе дара слова. Образованные люди должны больше трудиться, чем неученые: никто не обвинит этих последних, если они не произнесут ничего достойного внимания; а те, если не всегда будут произносить что-либо выше того мнения, какое все имеют о них, получат от всех упреки. И так как сила слова зависит не от природы, но от учения, тο хотя бы кто и довел ее до совершенства, может опять потерять, если старанием и упражнением не будет развивать этой силы.

Блаженный Иероним (ок. 340–420) в своем сочинении «О жизни клириков и священников», написанном около 393 года, восстает против недостатков западного духовенства и дает священнослужителям много прекрасных практических советов относительно достойного прохождения пастырского служения. Он пишет: «Клирик, посвятивший себя на служение Церкви Христовой, должен прежде всего вникнуть в значение своего имени, узнав же его, должен на самом деле оправдать его. Греческое слово kleros значит «достояние». Клирики называются так или потому, что составляют достояние Господа, или потому, что Сам Господь есть достояние или доля клириков. В том и другом случае клирик должен вести себя так, чтобы и самому можно было обладать Господом, и Господь мог бы обладать им. Кто обладает Господом и говорит с пророком: Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него (Плач. 3:24), – тот ничего, кроме Господа, иметь не может. Если же будет у него что-нибудь другое, то Господь не будет его частью... Итак, в службе Христовой не ищи мирской прибыли: в противном случае и о тебе будут говорить: Они сеяли пшеницу, а пожали терны; измучились, и не получили никакой пользы; постыдитесь же таких прибытков ваших по причине пламенного гнева Господа (Иер.12:13). Скромную трапезу твою пусть разделят с тобой бедные, странные и вместе с ними Сам Христос. Такого клирика, который занимается торговыми делами, из бедняка стал богатым, бегай как язвы... Священник, заботящийся о собственном обогащении, делает себе бесчестие».

Устраняя клириков от всякой мысли пользоваться чужим, блаженный Иероним советует им избегать по возможности даже подарков. «Не умею, – говорит он, – сказать отчего, только и сам тот, кто умоляет тебя о позволении поднести тебе что-нибудь, как скоро ты примешь, станет уже менее уважать тебя. Напротив, если ты оставишь без внимания его просьбу, он впоследствии будет более почитать тебя».

«... Пиров не води, остерегайся, чтобы от тебя никогда не пахло вином. Если и без вина пылает в тебе жар молодости и кровь твоя кипит, если тело твое свежо и крепко, то можешь обойтись и без чарки, в которой все же есть сколько-нибудь яда... У греков есть пословица: «От тучного чрева не будет тонкого ума». Постов налагай на себя столько, сколько перенести можешь; но посты твои должны быть чисты, непорочны, непритворны, умеренны и несуеверны. Что пользы, что ты не ешь скоромного, а между тем выбираешь себе лакомые яства? Поверь, самый строгий пост там, где хлеб и вода... Избегай как щегольства, так и неопрятности: в одном просвечивает роскошь, под другой скрывается тщеславие. Если ты не одеваешься в тончайшее полотно, в этом еще нет заслуги: вот честь, – когда у тебя нет столько денег, чтобы купить дорогие одежды. Смешно и постыдно с полным кошельком золота хвалиться тем, что у тебя нет ни платка, ни обуви... Читай как можно чаще Божественное Писание, или лучше, не выпускай из рук священных книг. Чему ты должен учить, тому научись сам. Берегись, чтобы поступки твои не опровергали твоих слов, чтобы в то время, когда ты проповедуешь в церкви, кто-нибудь про себя не сказал о тебе: «почему же ты сам не делаешь так, как учишь?» Когда ты учишь в храме, старайся не о том, чтобы тебя хвалили, но чтобы из глубины сердца воздыхали. Похвалою тебе должны быть слезы слушателей. Слово пресвитера должно быть украшено словами Писания. Я не желаю, чтобы ты витийствовал напоказ, выходил из себя, говорил много, не давая в том и себе отчета...»

У святого Григория Двоеслова († 604) в его «Правиле пастырском», кроме подтверждения высокого взгляда на пастырское служение, очень подробно определяются частные отношения с паствой. Святой отец с особенной настойчивостью призывает пастырей к любви, выражающейся в сострадании и благотворительности слабым, немощным. Такая любовь «возвышается к Горнему и делает нас более способными возноситься к Богу». Пастырь как руководитель своей паствы должен «ласково и дружелюбно обращаться с благонравными и являться строгим ревнителем правды перед окружающими людьми. Все, имеющие власть, прежде всего должны обращать внимание не на власть над подчиненными по своему желанию, а на равенство с ними по природе своего происхождения и утешаться не тем, что они имеют власть над подобными себе, а тем, что, начальствуя над ними, они имеют возможность быть для них полезными... На всяком месте управление тогда бывает хорошим, когда правитель господствует и преобладает более над пороками, чем над подчиненными, подобными себе братьями по природе. Иисус Христос сказал: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть бо́льшим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, по чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф.20:25–28)».

Пастырь Церкви не должен отягощаться мирскими заботами в ущерб попечению о нравственных нуждах пасомых, но вместе с тем не должен забывать и о внешнем благосостоянии пасомых.

Святой Григорий советует пастырям не искать себе популярности и избегать человекоугодничества, быть разборчивыми в своих обличениях и в своей сдержанности, в ревности и снисходительности, в своих поучениях приноравливаться к различным состояниям своих слушателей, и при этом указывает своего рода программу подобного рода наставлений. Этому поучению посвящена вся последняя часть его «Правила пастырского».