1. Предварительные сведения

Бог с нами всюду. На каждом месте владычество Его. Им мы живем, движемся и существуем. «Близ еси Ты, Господи» (Пс. 118:151). Если бы мы не были рассеяны вниманием, сознание вездеприсутствия Божия было бы в нас постоянно, где бы мы не находились.

Всегда с Богом значит всегда в молитве. Так и заповедано нам. «Говорил же притчу к ним, что подобает всегда молиться и не унывать», повествует евангелист о наставлениях Господа Своим ученикам. «Непрестанно молитесь», заповедует апостол Павел. В такой почти непрестанной молитве и возношении к Богу (прерываемых иногда лишь по необходимости) жили святые подвижники, и может быть и теперь живут очень немногочисленные Божии люди. В древности существовали так называемые монастыри неусыпающих, в которых богослужение, совершаемое сменами иноков или инокинь, ни на час не прекращалось.

Нас рассеивают заботы дня. Широкий мир живет своей жизнью, беспокойной, полной земных интересов, суетливой, захватывая и нас. Житейские привязанности и необходимый труд поглощают внимание большинства. Нужно отрешиться от мира и суеты дня хоть на короткое время, чтобы сосредоточить свою мысль о Боге и вознестись к Нему умом и сердцем в молитве. На языке Церкви это называется «войти в клеть свою», в клеть своей души по словам Спасителя: «Ты же, когда молишься, войди в клеть свою и, затворив двери за собой, помолись Отцу своему, Который в тайне».

Каждому из нас необходима своя личная молитва, частная, домашняя. Такой может быть и обычно бывает молитва утренняя и молитва вечерняя: утренняя – благодарственная, хвалебная, просительная; вечерняя: – покаянная и напутственная ко сну. Но кроме личной, молитва человека жаждет молитвы общей с другими людьми, участия в общественном богослужении. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди их», сказал Господь. Он молился Своему Отцу: «Да будут едины, как Мы есть едины». Наше единство достигается прославлением Бога едиными устами и единым сердцем. «Прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя», молился ветхозаветный псалмопевец (Пс. 34:18, 21:26); его слова воспроизводит и христианская Церковь.

Мы, христиане, составляем единое тело Церкви, единый дом Божий. «Христос как Сын в доме Своем; дом же Его мы» (Евр. 3:6). Вот, мир иной, отличный от мира суеты, соблазнов и земных забот. Вот мир святой, достояние Божие. Он есть Церковь Христова.

Этот иной мир, дом Божий на земле, мир молитвы, единения в Боге, мы находим в храме. Христианский православный храм есть преддверие на земле небесного храма, описанного в Откровении св. ап. Иоанном Богословом. «В храме стояще славы Твоея, на небеси стояти мним», слышим в великопостной молитве. Когда в храме приносится бескровная Жертва, тогда «Силы небесные с нами невидимо служат», и сливаются тогда в одно небесный храм с земным. А каждому из нас остается соединиться с небесно-земной Церковью в богослужении в храме всей душой, умом и сердцем.

Но чтобы этого достигать, очень важно и необходимо вникать в содержание богослужения, углубляться в него. Богослужение имеет возвышающую, таинственную великую силу. Воспринимаемое сознательно и с любовью, оно очищает сердца, укрепляет волю в добре, совершенствует, наполняет душу верой и любовью к Богу и соединяет с небом в единой хвале Божией.

Под именем православного богослужения разумеется ряд церковных служб, совершаемых священными лицами. Во время этих служб молящиеся выражают Господу чувства своей веры, надежды и любви, и через это входят с Ним в невидимое, духовное общение, получая помощь Божию для благочестивой жизни на земле, а через Таинства – и спасительную благодать для достижения Царства Небесного. Если же таких чувств у молящихся пока не имеется, то через богослужение они призываются св. Церковью к таким чувствам и научаются переживать их в сердце.

Как известно из ветхозаветной истории, не все люди сохранили истинную веру в Бога. Напротив, после грехопадения и вавилонского столпотворения большинство людей забыло истинную веру. Потому и богослужение не у всех народов сохранило свой первоначальный, богоустановленный смысл. – Напр. много было людей, которые позабыли мысль, что Бог есть верховное, всеведущее, духовное Существо, и за Бога стали почитать видимые предметы (солнце, огонь, животных и т.д.). Богослужение у этих народов стало собранием внешних церемоний и обрядов без любви и сердечной веры в Невидимого Бога. Были народы, считавшие Бога злым, мстительным существом, и богослужение свое они сопровождали то истязанием себя (вспомним историю пророка Илии!), то принесением в жертву животных, людей и даже детей (вспомним про жертву идолу Молоху). На христианском богослужении лежит отпечаток духа христианской веры. Господь Иисус Христос учил, что Бог есть небесный милующий Отец (Ев. Луки. 6:36), что Он – есть Дух (Ев. Иоанна 4:24), что Ему можно угодить одушевленными, искренними молитвами и любвеобильными делами (Ев. Мф. 7:21; 15:8–9). Сообщая верующим искупительную благодать и сознание примиренности помилованного человека Богом, а потому отличаясь в своей (невидимой) сущности таинственностью и одухотворенностью, с внешней (наблюдаемой) стороны истинно-христианское, православное богослужение отличается сердечностью, возвышенностью и задушевностью. Молитвы и песнопения его очень трогательны. Они призывают молящихся к добродетели, искренней вере в Господа и любви друг к другу. Словами: «миром Господу помолимся» начинается Литургия – главная православная служба; – теми же словами: «С миром изыдем» она и оканчивается. В этих словах, как и во всем составе нашей Литургии, отразилась наша православная вера. В православных храмах молящиеся могут внести посильную лепту в пользу бедных, чтобы доказать свою любовь к ближним и милосердие.

Являясь обнаружением веры Православной Церкви, в чистоте и неизменности хранящей Откровение и благодать, дарованные Богом людям от времен сотворения наших праотцев, Адама и Евы, православное богослужение тем самым в истоках своего происхождения теряется в священной дали веков и соприкасается с первоначальным Богоустановленным богослужением. Господь, сотворив наших праотцев, Адама и Еву, и «почивши в день седьмой от всех дел своих, благословил, освятил день седьмой» (Быт. 2:2–3) и тем положил начало священному почитанию дня седьмого. Своими благодатными явлениями Господь поддерживал в первых людях святые молитвенные чувства. Когда же Адам и Ева, после грехопадения, были изгнаны из рая, то Господь научил их принесению жертв. При посредстве жертв ветхозаветные люди верою прозревали искупительную жертву, которую надлежало принести на Голгофе для спасения людей Господу нашему Иисусу Христу. Независимо от Бога, как первые люди – Адам и Ева – так и последующие их потомки, и сами невольно побуждались к радости и благодарности к Богу. Наблюдая повсюду в природе следы всемогущества, премудрости и благости Божией, и испытывая на себе благодеяния Божии, первые люди (как и современные с чутким сердцем люди) невольно выражали чувства священной радости, восторга и благодарности словами, телесными движениями и внешними обрядами. По мере того, как росло число истинно верующих в Бога людей в Ветхом Завете и раскрывалось Божественное Откровение, развивалось и ветхозаветное богослужение – появились молитвы и обряды. После Синайского законодательства св. пророк Моисей, по повелению Божию, устроил Евреям скинию, посвятил лиц для совершения богослужения, установил священные праздники и назначил сроки для принесения жертв. В Новом Завете Иисус Христос, пришедший дополнить Моисеев закон (Мф. 5:17), положил начало христианскому богослужению, установивши Таинство Св. Причащения, средоточие богослужения. Апостолы, просвещая светом Христовым различные языческие народы, научали их богослужению. При этом Св. Апостолы приводили в дальнейший порядок установленное Спасителем богослужение.

После Апостолов сделаны еще новые дополнения в порядке содержания богослужения: составлено много молитв и целых служб и учреждено много обрядов.

Церковных служб, составляющих православное богослужение, очень много. Они могут совершаться утром и вечером, в храме Божием и на дому, для многих христиан вместе и по желанию какого-нибудь отдельного человека. Так как св. Церковь желает призывать Божие благословение на всякое событие и на каждый шаг в жизни человека, то церковные службы охватывают собой всю жизнь христианина от рождения до смерти. Родится ли человек, умирает ли, вступает ли в новое жилище, или самостоятельную семейную жизнь, отправляется ли в дальний путь, начинает ли совершать какое-нибудь полезное дело, испытывает ли он радость или горе, на все в св. Церкви можно найти отклик, совет, утешение и молитвенное благословение. Поэтому на все богослужение православной Церкви можно смотреть, как на действие ее, словно материнского, попечения об освящении ею своих верующих чад. Из числа церковных служб назовем прежде всего – литургию, св. крещение, венчание, вечерню, всенощную, панихиду, молебны и др.

Все наше богослужение и каждая служба в отдельности состоит из чтения, пения и священных действий или обрядов. Посему, составными частями нашего богослужения являются – чтение, пение и св. действия¹.

В церкви читаются: Священное Писание или Библия, т.е. священные книги Ветхого и Нового Завета; особые молитвы, из которых немногие находятся в св. книгах («Отче наш», «Богородице Дево», «Величит душа моя Господа», « Ныне отпущаеши» и др.), а большинство написано св. Отцами и Учителями Церкви, напр. св. Василием Великим, Иоанном Златоустом, Ефремом Сириным, Иоанном Дамаскиным, Андреем Критским и многими другими.

Библией или Священным Писанием называются книги, написанные по вдохновению от Святого Духа Пророками и Апостолами и разделяемые на две части: Ветхий Завет (22 книги) и Новый Завет (27 книг). Не все Священные книги употребляются за богослужением, и те, которые употребляются в Церкви – напечатаны отдельно, напр., Евангелие, Апостол, Псалтырь.

Из Ветхозаветных Писаний на первом месте стоит Псалтирь. Она неизменный спутник христианина и общецерковной молитвы. Св. Афанасий Александрийский пишет, что «Книга Псалмов, подобно саду содержит в себе и то, что уже насаждено во всех прочих книгах, и имеет предметы только ей принадлежащие. Что, например, описывается в 1 гл. Бытия, то она воспевает в 18 псалме и прочих. Кроме того у нее та удивительная особенность, что в ней описаны и изображены движения каждой души, их перемены и способы исправления, так что каждый желающий может по ней, как по изображению, понять и научиться. Кто читает другие книги, тот произносит написанное не как свои слова, но как слова святых мужей или тех, о ком они говорят. Но кто читает псалтирь, тот все псалмы (за исключением пророчеств о Спасителе и язычниках) произносит как бы собственные слова, поет их, как бы они были написаны о нем, им и от его лица. Рассматривая свои душевные движения и расположения, всякий желающий находит в псалмах врачевание и исправление для каждого своего движения».

Св. Василий Великий говорит: «Книга псалмов объемлет в себе полезное из всех книг. Она пророчествует о будущем, приводит на память события прошлого, дает законы жизни, предлагает правила для деятельности… Стихи из псалмов и в домах поют и на торжищах возглашают. Псалом есть тишина душ, водворитель мира, он угашает мятежные и волнующиеся помыслы… Псалом есть оружие в ночных страхованиях, упокоение от дневных трудов. Псалом заселяет пустыни и уцеломудривает торжища. Он есть глас Церкви. Он делает светлыми празднества… Здесь есть совершенное богословие».

Приведем еще рассуждение, принадлежащее св. Григорию Нисскому. «Какой приятный спутник для людей пророк Давид, который встречается нам на всех путях жизни! Как он хорошо приспособляется ко всякому духовному возрасту и разделяет всякого рода занятия! С младенцами Божиими он веселится, с мужами подвизается, юношей наставляет, старцев подкрепляет, всем все бывает: для воинов оружием, для подвижников наставлением, для победителей венцом, на пиршествах веселием, на похоронах утешением. Нет минуты в нашей жизни, которая бы была лишена такого рода приятных его благодеяний. Есть ли какая-либо истинная молитва, которой бы не подкреплял Давид? Есть ли какое празднество, которое бы не делал светлым сей пророк?»

Не скажет ли о псалтири того же и современный христианин? В ней он находит отзвук не только всем движениям своей души, своим горестям, ищущим утешения, надеждам, ждущим укрепления, и радостям, зовущим к благодарению и славословию – но и руководителя в превратностях общественной и государственной жизни и в мировых потрясениях. Псалтирь неумолкаемо зовет к покаянию, к страху Божию, к исполнению заповедей, к милости и правде в отношении к ближним.

В христианской Церкви многие понятия и ветхозаветные термины понимаются в новом, более совершенном смысле. Вот почему святые отцы любят выражать свои мысли о борьбе с врагами нашего спасения, со страстями, с греховными падениями, со злыми духами, словами псалмов, в которых говорится о защите от врагов. Не удивительно поэтому, что псалмы занимают большое место в богослужении. Каждое чинопоследование начинается псалмами. Кроме того вся псалтирь прочитывается на кафизмах в течение одной недели, а Великим Постом дважды в течение одной недели. Огромное число отдельных стихов из псалтири рассыпано по всем кругам богослужения.

Из других книг Ветхого Завета избираются чтения, главным образом для паримий. Великим Постом на них прочитываются в определенных частях Бытие, Притчей и места из пророка Исаии. В страстную неделю читаются части из книги Исход, Иова, а также пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля. В течение года слышим праздничные чтения из пророков, кн. Царств, Притчей, Прем. Соломоновой и из других. Кроме того из ветхозаветных книг черпаются в краткой передаче воспоминания различных событий, образы лиц и явлений назидательного характера. Например канон преп. Андрея Критского наполнен образами Ветхого Завета. Он читается на первой и пятой седмицах Великого Поста.

Еще в Ветхом Завете во время Богослужения читались ветхозаветные книги и прежде всего книги Моисея и пророческие (Деян. 15:21). Чтение ветхозаветных книг освятил Своим примером Сам Иисус Христос, прочитавши в Назаретской синагоге из книги Св. Прор. Исайи (Ев. Луки. 4:17), и сказавши: «Исследуйте Писания, потому что они свидетельствуют обо Мне» (Иоанна 5:39). При Апостолах в состав христианского богослужения входило чтение Св. книг сперва только ветхозаветных, но по мере написания новозаветных книг, и сих последних. Выбор чтений первоначально зависел от воли совершителей богослужения. Они, назначая то или другое чтение, руководствовались обыкновенно воспоминаемыми событиями, потребностями слушателей и запросами времени. Так было до IV века. После IV века постепенно образовывался уже определенный порядок чтений на каждый день. Приуроченные к этим дням отделы теперь называются «зачалами» и указатель их печатается в конце «Нового Завета». Делаемые ссылки на места из Св. Писания сокращенно обозначаются начальными буквами, напр. Евр.= Послание Апостола Павла к Евреям; Еф. = Посл. к Ефесянам; I Петр. = I Послание Ап. Петра и т.д.

Чтение Св. книг в церкви узнается по следующим знакам: Перед чтением диакон говорит: «вонмем, премудрость, вонмем»; или «премудрость, прости», т.е. будем внимательны, сосредоточены, так как будет чтение Божественной Премудрости². Прочитывается название книги, из которой взято избранное место. Чтение Евангелия начинается словами: «во время оно», «во дни оны», т.е. в те дни, во дни жизни Иисуса Христа, «рече Господь», а чтение Апостола большею частью – словами «братие», «во дни оны». Во время чтения Евангелия перед лежащим Евангелием ставится свеча в ознаменование слов Иисуса Христа, что Он «свет миру и следующий за ним не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Иоанна 8:12). Перед чтением и по прочтении Евангелия поется «Слава Тебе, Господи, слава Тебе», а после чтения Апостола: «Аллилуиа»³, означающее: «Хвалите Бога». В знак благоговейного внимания молящиеся слушают чтение Св. Евангелия с наклоненными головами.

Переживаемые в душе христианина религиозные чувства иначе называются религиозной настроенностью или настроением. Обнаружение же религиозного настроения в благоговейных словах называется словесной молитвой. В душе первых составителей молитва была свободным выражением переживаемых ими личных чувств, или же чувств, переживаемых целым обществом. В Евангелии находится несколько молитв, впервые произнесенных Иисусом Христом. Таковы, кроме «Отче наш» (Луки. 11:1–4), «Исповедаю Ти ся, Отче, Господи, неба и земли» – (Мф. 11:25–29); «Боже, милостив буди мне грешному» – (Луки. 18:13); Первосвященническая молитва (Иоанна 17). – «Во имя Отца и Сына»… (Мф. 28:19). Апостолы сами молились и заповедовали христианам совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех людей, за Царя, за власти (1Тим. 2:1–2). Для выражения участия в молитве присутствующие еще в Апостольские времена говорили в конце слово: «аминь», т.е. «истинно» (1Кор. 14:16). Молитвы продолжали появляться и после Апостолов, постепенно записывались и составили содержание целого ряда богослужебных книг. В них выражаются в образной, поэтической форме те мысли и чувства, которые содержатся и в Св. Писании, напр. вера в Бога, Его милосердие и любовь к людям, благодарение Его за различные благодеяния и т.д. За лирический характер и поэтическую форму молитвы можно назвать духовными стихотворениями.

Появление молитв вполне естественно и понятно. Есть люди с чуткой, поэтической душой, составляющие различные поэтические произведения, в которых восхваляются ими красоты и величие природы, нравы, жизнь людей и их отношение друг к другу. Но Господь вложил в душу человека любовь и влечение не только к природе, но и к Творцу ее. Выражать эту любовь и стремление возможно всем нашим существом – и умом, через познание Бога и Его святой воли; сердцем – через воспитание в нем веры, страха и благоговения к Богу; волей – через укрепление ее в Божественных заповедях. То, что имеется у человека в душе, невольно выражается и вовне словами и действиями. Поэтому высокие религиозно-нравственные чувства угодников Божиих, при своей праведной и святой жизни одаренных и поэтическим талантом, изливались в ряде размышлений, художественных повествований и молитвенных воззваний. Подобно тому, как в школе мы читаем и заучиваем стихотворения и рассказы великих писателей, чтобы самим научиться лучше выражаться на словах, лучше думать и писать, подобно сему нам нужно слушать, читать и заучивать церковные молитвы, чтобы лучше научиться молиться Господу, лучше выражать свою веру в Него.

Второй составной частью церковного богослужения является пение. Пение, как и слово, служит обнаружением человеческой мысли и чувств, то радости, то горя. Молитвенные чувства также выражаются не только в спокойном тихом слове, но также и в звуках, нараспев. Пение с самых древних времен употреблялось и употребляется за богослужением у всех народов. Употреблялось пение в Ветхом Завете, а также и в Новом Завете, начиная с Иисуса Христа. Спаситель Своим примером освятил потребность человеческой души пением выражать свои чувства, когда после Тайной вечери, воспевши, пошел на гору Елеонскую (Мр. 14:26). Апостолы и сами пели, и других христиан учили прославлять Господа «в псалмах, пениях и песнях духовных» (Ефес. 5:19 и Колос. 3:16). Из I послания Апостола Павла к Коринфянам (14:9–40), видно, что пение в апостольское время уже имело свой чин и совершалось по установленному порядку.

На основании слов Ап. Павла, чтобы верующие прославляли Бога в псалмах (ψαλμοτς), пениях (υμνοτς) (или гимнах) и песнях духовных (ωδατς) (или одах духовных), можно установить три следующих главных разряда песнопений, употреблявшихся со времен Апостольских в христианских церквах: Псалмы, т.е. избранные места из св. книги Псалтирь. Из псалмов некоторые только читаются, а многие и читаются, и поются (напр. «Благослови, душе моя, Господа», « Помилуй мя, Боже» и др.), песни или гимны – это следующие девять поэтических одушевленных ветхозаветных гимнов, воспетых священными лицами под впечатлением выдающихся событий ветхозаветной истории, а именно – песнь, воспетая по переходе через Черное море (Исх. 15:1–19), обличительная песнь Моисея перед его смертью (Втор. 32:1–43), песнь Анны, матери Самуила (1 Царс. 2:1–10), песни пророков: Исаии (Ис. 24:9–17), Аввакума (3:1–12), Ионы (2:3–10), песнь трех отроков (Дан. 3:24–90), песнь Богородицы (Луки. 1:46–55), молитва Захарии (Луки. 1:68–79). Эти гимны важны потому, что они послужили образцом для величественного, церковного песнопения, называемого каноном. Песни или оды духовные, – это песни, составленные и составляемые самими христианскими поэтами и писателями. Такие христианские священные песни содержатся в некоторых новозаветных книгах (напр. Ефес. 5:14; 2Тим. 2:11–12; Апок. 15:3–4), но во всей своей совокупности они стали появляться после Апостольского времени, составляя неисчерпаемое сокровище богослужебной поэзии. Велики богатство христианских молитв и многочисленны имена их составителей. От времен Апостольских до конца только XVII века в одной греческой церкви насчитывается до 100 песнописцев. Если же принять во внимание последующие века и др. православные церкви, то число песнописцев будет гораздо больше.

Церковные молитвы и песнопения по содержанию разделяются на: просительные, благодарственные и хвалебные, потому что в одних содержится просьба к Богу, в других – благодарение, а в третьих – хвала. Но, кроме того, молитвам и песнопениям усвояются еще названия в зависимости от формы, времени и порядка их исполнения за службами, а равно в зависимости от молитв, после которых они поются. Для примера можно указать следующие названия: «стихира», «тропарь», «кондак», «катавасия», «антифон» и др.

Св. действия и обряды, являющиеся третьей составной частью богослужения, потому употребляются за богослужением и потому называются символическими, что за видимым, внешним способом их совершения лежит и скрывается какая-нибудь священная мысль, и что, благодаря молитвенному освящению, даже вещественные и земные предметы приобретают иное, религиозное достоинство. Символическими действиями являются: крестное знамение, поклон, коленопреклонение и падение ниц, благословение священнодействующих, каждение икон и народа, возжигание свечей и елея и окропление святой водой.

Крестное знамение. Для совершения крестного знамения складываются три перста правой руки (большой, указательный и велико-средний) в честь Святой, Единосущной и Нераздельной Троицы, а два других пригибаются к ладони в ознаменование соединения двух естеств в Иисусе Христе. Сложенные так персты сперва кладут на чело, потом на грудь и, наконец, на правое и левое плечо. Истовым, неторопливым изображением мы показываем, что мы сознательно молимся, что крест близок нам, касается нашего сердца, находится перед нашими взорами, освящает наш ум, сердце и силы.

Поклон. В обыкновенной жизни мы кланяемся, когда просим кого-нибудь, или благодарим, или приветствуем. В храм мы приходим для того, чтобы просить Бога о чем-нибудь, или поблагодарить, или прославить Его, а потому все такие чувства и в храме необходимо сопровождаются поклонами.

Коленопреклонение и падение ниц. Коленопреклонение есть выражение нашей повинности перед Богом, а падение ниц – выражение глубочайшего смирения и признания мысли, что мы – земля и прах пред Богом (Быт. 18:2).

Благословение. Благословение священнодействующим есть знак преподания благословения Божиего людям. Оно есть Божие благословение, потому что: священнослужитель представляет собою во время богослужения образ Спасителя; священник осеняет молящихся знамением Креста, который есть орудие нашего спасения; в самом перстосложении изображаются начальные буквы Имени Спасителя: Ис. Хр.

Возжигание свечей. Употребление свечей и светильников за богослужением существовало и в Ветхом Завете, а в Новом Завете было с самого возникновения Церкви Христовой. Свечи не только необходимы для освещения церквей, которые иногда бывают темны, но еще увеличивают торжественность и радость богослужения. Кроме того, огонь является знаком пламенной любви и горячей веры к святому, пред которым мы ставим свечу. Свет – есть знак нашего просвещения, получаемого от подражания жизни святого. Белизна воска знаменует собою чистоту нашей души, а мягкость его – доброту характера.

Каждение. Каждение Св. икон выражает наше благоговение к святым, изображенным на иконах, а каждение народа внушает молящимся, что молитвы их должны быть усердны, чтобы, подобно фимиаму, возноситься к небесам. Кроме того, дым кадильный, обнимающий собою молящихся, означает благодать Божию, которая также окружает нас.

Окропление св. водой. Доставляя, как всякая вода, бодрость человеку, освященная вода напоминает христианину о духовном очищении и духовной бодрости, подавая это очищение и бодрость тем, которые с верой принимают св. воду и окропляются ею.

Обряды и символические действия необходимы при богослужении не только потому, что являются естественным обнаружением души человека и что выражают священные мысли, но и потому, что имеют древнехристианское происхождение. Большинство из них освящены примером Иисуса Христа. Из различных Евангельских рассказов видно, как во дни Своей жизни Иисус Христос, при молитве и сообщении людям благодатной помощи, неоднократно возводил очи на небо (при насыщении пятью хлебами 5000 человек (Матф. 14:19) и во время первосвященнической молитвы (Иоан. 17:1); коленопреклоненно молился в саду Гефсиманском перед страданиями (Матф. 24:39; Лук. 22:41–44), с поднятыми руками благословил учеников (перед вознесением – Лук. 24:50) и детей (Матф. 19:15); после исцеления слепорожденного повелел ему умыться в священной воде Силоамской (Иоан. 9:11). В сиянии света – елея и светильников в притче о десяти девах изобразил торжество в Царствии Божием (Мф.25:1–13). Подобно сему и во дни Апостолов богослужение сопровождалось коленопреклонениями (Деян. 7:60; 9:40; 20:36; Ефес. 3:14), воззжением светильников (Деян. 20:7–8), воздеянием рук (1Тимоф. 2:8)… Лучшие христиане, святые мученики не сократили, а обогатили богослужение обрядовыми и символическими действиями.

Изучать богослужение необходимо: для уразумения порядка и чередования между собою различных молитв, песнопений и священнодействий, входящих в состав церковных служб, для уразумения смысла этих молитв, песнопений, обрядов и действий и, наконец, для создания в своем сердце благоговейной любви к Храму Божию и православному богослужению.

Богослужение может совершаться или для целого общества верующих, или же по просьбе отдельных христиан. Большинство служб могут совершаться не только в храме, но и на дому. Однако, чаще всего наши службы, не исключая и тех, которые могут совершаться на дому, совершаются в храме потому, что храм пригоднее для совершения богослужения. В храме верующие лучше могут помнить, что они дети Одного Небесного Отца. Здесь скорее забываются различия сословные, общественные и имущественные, и, таким образом, общественное богослужение лучше способствует пробуждению в сердцах людей чувств христианской любви, братства и милосердия.

Храмом называется здание, отличающееся по виду от других зданий и предназначенное для богослужения. Храмы иначе называются церквами, потому что верующие, собирающиеся здесь на молитву, составляют Церковь (т.е. собрание или общество). Храмы освящаются архиереем или, с его разрешения, священниками во время особой службы освящения храмов (§ 148). Все храмы посвящены Богу и в них Господь невидимо присутствует Своею Благодатью. Кроме этих общих названий, каждая церковь имеет еще свое частное название, в зависимости от того священного события или лица, в память которых она построена, напр. церковь Рождества Христова, храм Воскресения Христова, в честь Св. Троицы, во имя Св. Равноапостольных Константина и Елены. Если в городе несколько храмов, то главный из них называется «собором»: сюда собирается в торжественные дни духовенство различных церквей, и богослужение совершается «собором». Тот собор, при котором находится кафедра епископа, называется «кафедральным».

Первоначально, в Ветхом Завете, при патриархах (Адам, Ной, Авраам и др.) богослужение совершалось на жертвенниках под открытым небом. Для жертвоприношения выбирались места, где Бог являлся человеку и где Он оказывал какое-либо благодеяние, или места, своим величием, таинственностью и красотой, невольно располагавшие человека к размышлению о Божией силе и Божией премудрости и т.д. По выходе Евреев из Египта, пророк Моисей во время Синайского законодательства получил от Бога повеление устроить переносный храм, который назван был скинией, делившейся на двор, святилище и Святое Святых. Храм у евреев был только один с целью поддержать в народе еврейском сознание «Единого» Бога. При царе Соломоне вместо скинии был построен каменный храм, имевший вид четырехугольника с полупокатой крышей, без окон, с двумя высокими колоннами около входа⁴ и с большим двором вокруг храма (рис. 1, л. 1). Внутри храм Соломона был разделен, как и скиния, занавесом на две части: святилище и Святое Святых. Храм Соломонов был разрушен Навуходоносором перед вавилонским пленом. По возвращении из плена евреи построили второй храм по образцу и плану первого, но гораздо беднее по украшению. Незадолго до Рождества Иисуса Христа царь Ирод украсил этот храм и сделал некоторые дополнения по сравнению с первым храмом (рис. 2, л. 1). Во время Своей земной жизни Иисус Христос посещал этот храм, учил в нем, заботился о порядке в нем (двукратно изгнал торгующих из храма – Иоанна 2:13–20 и Мф.21:12–13) и благолепии его (Сам внес динарий на храм – Матф. 17:24–27; поставил в образец доброхотное пожертвование, лепту Евангельской вдовицы – Луки. 21:1–4). Своим примером Спаситель одобрил обычай совершать богослужение в храме, освятил самую мысль (или идею) храма и нужду в нем. Молился Иисус Христос еще и в других местах, и даже Тайную Вечерю, когда было установлено Таинство Св. Причащения, Он совершил в частном доме. В беседе же с самарянкою Иисус Христос сказал, что наступит время, когда Богу будут поклоняться не в одном только храме Иерусалимском, но и в других местах (Иоанна 4:21).

После вознесения Иисуса Христа на небо Апостолы и первые христиане в Иерусалиме, по примеру Спасителя, пребывали в храме, прославляли и благословляли Бога (Луки. 24:53, Деян. 2:46), посещали синагоги евреев – а с другой стороны, составляли свои собственные христианские собрания по частным домам (Деян. 5:42; 12:12; 20:8)⁵. Вне и дальше Иерусалима христиане совершали богослужение в своих домовых храмах. (Рим. 16:4; Кол. 4:15). Вследствие начавшихся гонений на христиан, богослужебные собрания христиан сделались более скрытными. Для молитвы вообще и в особенности для совершения Таинства Причащения христиане собирались в домах богатых единоверцев. Здесь для молитвы обыкновенно отводилась комната, наиболее удаленная от внешнего входа и уличного шума, называвшаяся у греков «икосом» (по-гречески οΐχος – икос), а у римлян «экусом». По внешнему виду «икосы» представляли продолговатые (иногда двухэтажные) комнаты, с колоннами по длине, делившими иногда икос на три части; среднее пространство икоса иногда бывало выше и шире боковых (рис. 3–4, л. 1). Во время гонений христиане собирались для молитвы даже в подземные церкви, устраивавшиеся в так называемых катакомбах (о чем скажем впоследствии). В тех же местах и в те же периоды, когда не было гонений, христиане могли строить и строили собственные отдельные храмы (с конца II и начала III века), впрочем, иногда снова разрушавшиеся по капризу гонителей.

Когда же, по воле Св. Равноапостольного Царя Константина (в начале IV века), окончательно прекратились гонения на христиан, то христианские храмы появились повсеместно и составили не только необходимую принадлежность христианского богослужения, не только лучшее украшение каждого города и селения, но национальное сокровище и святыню каждого государства.

Открытые христианские храмы с этих III – IV веков приняли определенную внешнюю и внутреннюю форму или вид, а именно: – (несколько напоминающую корабль) форму продолговатого четырехугольника с небольшим выступом при входе и закруглением на противоположной входу стороне (рис. 5, л. 2). Внутреннее пространство этого четырехугольника разделялось рядами колонн на три, а иногда и на пять отделений, называемых «нефами» или кораблями. Каждое из боковых отделений (нефов) также оканчивалось полукруглым выступом, или апсидой. Средний неф был выше боковых; в самой верхней, выступающей части среднего нефа устраивались окна, находившиеся, впрочем, иногда и на наружных стенах боковых нефов. Со стороны входа находилось преддверие, называвшееся «притвором» (или нарфиксом) и «портик» (крыльцо). Обилие света и воздуха замечается внутри. Отличительными чертами плана и архитектуры такого христианского храма являются, начиная с IV века, разделение на нефы, апсиды, притвор, обилие света, внутренние колонны. Весь такой храм носит название церковной базилики или продольного храма (рис. 6, 7, 8, 9 и 10, л. 2 и 3).

В истории церкви Христовой все дорого, ценно и поучительно. В частности- поучителен вопрос, под влиянием какого образца христианские храмы стали строиться в форме четырехугольника? Как произошла христианская базилика? Для разрешения этого вопроса надо помнить, что христианская вера и нравственность нисколько не заглушают духовных сил и талантов человека, напр. поэтического таланта, наклонности к музыке и рисованию, научных стремлений, в том числе и способности человека искусно, прочно и удобно строить свои жилища и священные здания. Таланты Богом подаются и, при помощи Бога, могут быть улучшены и усилены. (Вспомним притчу Спасителя о талантах!). Всякий талант и искусство угодны Богу, если человек не теряет веры в Бога и не уклоняется от доброй и благочестивой жизни. Естественно поэтому было и архитектурный талант привлечь на служение Богу. Но способности, вкус и уменье строить здания и храмы у христиан на пространстве тысячелетия существования Церкви Христовой были различны, поэтому и внешний вид их был неодинаков. В то время, когда христианская вера стала широко распространяться среди греков и римлян, т.е. в III-IV веке, самыми красивыми зданиями⁶ пока считались здания, построенные по плану продолговатого четырехугольника с нефами, колоннами, апсидами и портиками, которые назывались «базиликами», и этот-то самый лучший вид постройки был отдан на служение Богу⁷.

К этой первой причине, скрывавшейся в глубине христианского сердца, присоединились еще две других. Из них одна та, что «Сионская горница», где Иисус Христос совершил Тайную Вечерю, и первые молитвенные комнаты или «икосы» первых христиан имели также форму продолговатого четырехугольника. Вспоминая об этих «домовых» храмах, следующие христиане могли безбоязненно молиться и строить открытые, напоминающие икосы и базилики – храмы. Новая дополнительная причина, почему христиане стали строить свои храмы в виде продолговатого четырехугольника, (разделенного на части, с апсидами) – было уважение к катакомбам и находящимся в них церквам. Познакомимся теперь с катакомбами.

Катакомбами называются подземелья, в которых христиане во времена гонения, в первые три века, хоронили своих умерших, скрывались от преследования и совершали богослужение⁸. По своему устройству катакомбы представляют сеть переплетающихся коридоров или галерей, на протяжении которых встречаются более или менее обширные комнаты. Идя по одному из коридоров, можно встретить другой коридор, пересекающий путь, и тогда перед путником являются три дороги: прямо, направо и налево. И по какому бы направлению не идти дальше, расположение коридоров одно и то же. После нескольких шагов по коридору встречается новый коридор или целая комната, от которой ведет несколько новых путей. Путешествуя по этим коридорам более или менее продолжительное время, можно незаметно для себя, перейти в следующий нижний этаж. Коридоры узки и низки, комнаты же, встречающиеся на пути, различной величины: малые, средние и большие. Первые носят название «кубикул», вторые – «крипт», а третьи – «капелл». Кубикулы (от слова cubiculum – постель), являлись погребальными склепами, а крипты и капеллы – подземными церквами. Здесь-то во время гонений христиане совершали богослужение. Крипты могли вместить до 70 – 80 молящихся, а капеллы гораздо большее количество – до 150 человек (рис. 13 –20, л. 3, 4 и 5).

Применительно к потребностям христианского богослужения, передняя часть крипт предназначалась для духовенства, а остальные для мирян. В глубине крипты находилась полукруглая апсида, отделенная низкою решеткою. В этой апсиде устраивалась гробница мученика, служившая престолом для совершения Св. Евхаристии⁹. По сторонам такого престола-гробницы шли места для епископа, пресвитеров. Средняя часть в крипте не имела специальных приспособлений. Капеллы отличались от крипт не только большею величиною, но и внутренним расположением. Крипты состоят большею частью из одного помещения (комнаты), а капеллы имеют их несколько. В криптах нет отдельных алтарей, в капеллах они есть; в криптах женщины и мужчины молились вместе, а в капеллах для женщин было особое помещение. В передней части крипт и капелл пол изредка устраивался выше остальной части подземных Церквей. В стенах устраивались углубления для погребения умерших, а сами стены украшались священными изображениями.

Из описания различных крипт и капелл видно, что те и другие имели форму четырехугольника с продолговатыми выступами, а иногда и с колоннами для поддержания потолка.

Священное воспоминание об этих подземных храмах, о горнице, в которой Иисус Христос совершил Свою Тайную Вечерю, и об икосах, бывших первыми христианскими храмами, (по форме продолговатыми), возможно и было причиною того, что христиане могли безбоязненно, не опасаясь разлада с церковной древностью и духом христианской веры, строить по этому же продольному образцу и свои храмы. Но несомненно, базилика потому была усвоена для христианского храма, что она являлась пока единственно подходящей формой. Базиличный стиль господствовал до V века затем сменился «византийским», но после XV века снова распространяется в бывшей Греческой империи, обедневшей под властью турок, не приобретя, однако, ни величия, ни ценности древнехристианской базилики¹⁰.

Базиличный вид христианских храмов был древнейшим, но не единственным. Когда архитектурные вкусы изменились и искусство улучшилось, изменился и внешний вид храмов. После прекращения гонений на христиан и перенесения при Константине Великом столицы греческой империи из Рима в Византию (324 г.), здесь усилилась строительная деятельность. В это время образовался так называемый византийский стиль храмов.

Византийский стиль. Отличительными чертами византийского стиля являются «свод» и «купол». Начало куполообразных сооружений, т.е. таких, потолки которых не плоски и покатисты, а круглы, относится ко временам дохристианским. Обширное применение своду дано было в римских банях (или термах); но самое блестящее развитие купол получил постепенно в храмах Византии.

В начале IV века купол был еще низок, покрывал собою всю вершину здания, и опирался прямо на стены здания, не имел окон, но потом купол становится выше и устанавливается на особых столбах. Стенки купола для облегчения тяжести не делаются сплошными, а прерываются легкими столбиками; между ними устраиваются окна. Весь купол напоминает широкий свод небесный, место невидимого пребывания Господа. С внешней и внутренней стороны купол украшается колонками с художественными верхушками или капителями и др. украшениями; вместо одного купола на храме устраивается иногда несколько куполов (рис. 21 и 22, л. 6).

Планы Византийских храмов были следующие: в виде круга¹¹ (рис. 34, 35, 36 и 37, л. 9), в виде равностороннего креста, в виде прямоугольника, близкого к квадрату. Квадратная форма сделалась обычной и наиболее распространенной в Византии. Поэтому обычная постройка византийских храмов представляется в виде четырех массивных столбов, поставленных на прямоугольнике и соединенных вверху арками, на которых покоится свод и купол. Такой вид с VI века стал господствующим и остался таким до конца Византийской Империи (до половины XV века), сменившись, как сказано, вторичным базиличным стилем.

Внутреннее пространство византийского храма разделялось, как и в базилике, на три части: притвор, среднюю часть и алтарь. Алтарь отделялся от средней части невысокой колоннадой с карнизом, заменяющей современный иконостас. Внутри богатых храмов находились в изобилии мозаичные и живописные изображения. Блеск разнообразных мраморов, мозаики, золота, живописи, – все было направлено к тому, чтобы возвысить душу молящегося христианина. Скульптура составляла здесь довольно редкое явление. Наиболее блестящий расцвет византийский стиль вообще и византийский купол в частности нашел в Константинопольском храме Св. Софии (см. рис. №№ 27, 28, 29 и 30, л. 7 и 8)¹².

Византийский стиль применен был при постройке не только храмов в самой Византии или Константинополе (см. еще рис. 32 и 32 л. 8), но и в других важных городах Греции (Афинах, Солуни, на Афоне), в Армении, в Сербии и даже в городах Западной Римской Империи – особенно в городах – Равенне и Венеции. Памятником византийской архитектуры в Венеции является храм Св. Марка (см. рис. № 41 л. 10).

Романский стиль. Помимо византийско-базиличного типа в Западном христианском мире образовался новый внешний вид храмов, имеющий с одной стороны сходство с базиликами и византийскими храмами, а с другой стороны, и различие: – это так называемый «романский стиль». Храм, построенный в романском стиле, подобно базиличному, состоял из широкого и продолговатого корабля (нефа), заключающегося между двумя боковыми кораблями, вдвое меньшими по высоте и ширине. С восточной, передней стороны к этим нефам пристраивался поперечный корабль (называвшийся трансептом), выступающий своими краями из корпуса и следовательно сообщавший всему зданию форму креста. За трансептом устраивалась, как и в базилике, апсида, предназначавшаяся для алтаря. С задней, западной стороны устраивались по-прежнему притворы или нарфиксы. Особенностью романского стиля было: пол настилался в апсидах и трансепте выше, чем в средней части храма и колонны различных частей храма стали соединяться между собой полукруглым сводом и украшаться в верхних и нижних концах своих резными, лепными и накладными изображениями и фигурами. Романские храмы стали строиться на прочном фундаменте, выходившем из земли. При входе в храм по бокам притвора иногда устраивались (с XI века) две величественных башни, напоминающие современные колокольни (Рис. 33, 42 – 44 л. 8 и 10)¹³.

Романский стиль, появившись в X веке, стал распространяться на Западе в XI и XII веке и просуществовал до XIII века, когда был сменен готическим стилем.

Готический и стиль Возрождения. Готические храмы иначе называются «стрельчатыми», потому что по своему плану и внешнему убранству хотя и напоминают романские храмы, но отличаются от последних острыми, пирамидальными, тянущимися к небу оконечностями: башнями, столбами, колокольнями (рис. 45 – 47, л. 11). Остроконечность замечается и во внутренности храма: сводах, соединениях колонн, в окнах и угловых частях (см. рис. 49, л. 12). Готические храмы особенно отличались обилием высоких и частых окон; вследствие чего на стенах оставалось мало площади для священных изображений. Зато окна готических храмов покрывались живописью. Это стиль – наиболее ярко выраженный во внешних линиях.

После готического стиля в истории церковной архитектуры Западной Европы отмечается еще стиль «Возрождения». Этот стиль распространился в Западной Европе (начиная с Италии) с XV века под влиянием возрождения «античного, древне-классического знания и искусства». Познакомившись с древнегреческим и римским искусством, архитекторы начали применять и в деле построения храмов некоторые черты античной архитектуры, даже перенося иногда на христианский храм формы языческих храмов. Влияние античной архитектуры особенно заметно в наружных и внутренних колоннах и украшениях вновь строящихся храмов. Всестороннее воплощение стиль Возрождения нашел в знаменитом римском соборе Св. Петра (рис. 50, 51 л. 13). Общие же черты архитектуры Возрождения суть следующие: план храмов продолговатый четырехугольник с трансептом и алтарем-апсидой (сходство с романским стилем), своды и арки не остроконечные, а круглые, куполообразные (отличие от готического, сходство с византийским стилем); колонны внутренние и наружные древнегреческие (рис. 48, л. 12) (характерные черты стиля возрождения). Украшения (орнаменты) в виде листьев, цветов, фигур, людей и животных (отличие от византийского орнамента, заимствованного из христианской области). Заметны также скульптурные изображения святых. Скульптурные изображения святых наиболее наглядно отделяют стиль возрождения от базиличного, византийского и православно-русского стиля.

Русская церковная архитектура начинается вместе с утверждением в России христианства (988). Приняв от греков веру, священнослужителей и все нужное для богослужения, мы одновременно позаимствовали от них и форму храмов. Наши предки приняли крещение в тот век, когда в Греции господствовал византийский стиль; поэтому наши древние храмы построены в стиле византийском. Эти храмы были построены в главнейших русских городах: в Киеве, Новгороде, Пскове, Владимире Суздальском и в Москве¹⁴. Киевские и Новгородские храмы (См. рис. л. 14 и 15) напоминают собой по плану Византийские храмы, потому что планом их является прямоугольник с тремя алтарными полукружиями. Внутри обычные четыре столба, те же арки и купола. Но при большом сходстве между древнерусскими храмами и современными им греческими, между ними заметно и некоторое различие в куполах, окнах и украшениях. В многокупольных греческих храмах купола ставились на особых столбах и на различной высоте по сравнению с главным куполом, – в русских храмах все купола ставились на одной высоте. Окна в Византийских храмах были большие и частые, а в русских – маленькие и редкие. Вырезки для дверей в византийских храмах были горизонтальными, в русских – полукруглыми. В греческих больших храмах иногда устраивалось по два притвора – внутренний, предназначенный для оглашенных и кающихся, и наружный (или крыльцо), обставленный колоннами. В русских храмах, даже больших, устраивались одни внутренние паперти небольших размеров. В греческих храмах колонны составляли необходимую принадлежность как во внутренних, так и во внешних частях; в русских храмах, вследствие отсутствия мрамора и камня, колонн не было. Благодаря этим различиям, некоторыми специалистами русский стиль называется не просто византийским (греческим), а смешанным – русско-греческим. В некоторых храмах в Новгороде стены заканчиваются вверху остроконечным «щипцом», подобным щипцу на крыше деревенской избы. Каменные храмыв России были немногочисленны. Деревянных церквей, вследствие обилия древесных материалов (особенно в северных местностях России), было гораздо больше и в постройке этих церквей русскими мастерами было проявлено больше вкуса и самостоятельности, чем в постройке каменных. Форма и план старинных деревянных церквей представляли или квадрат, или продолговатый четырехугольник. Купола были или круглые, или башнеобразные, иногда в большом количестве и разнообразной величины (рис. 77 и 78, л. 17). Характерную особенность и отличие русских куполов от куполов греческих составляет то, что над куполом под крестом устраивалась особая главка, напоминавшая луковицу. Московские храмы до XV века обыкновенно строились мастерами из Новгорода, Владимира и Суздаля и напоминали храмы Киево-Новгородской и Владимиро-Суздальской архитектуры. Но эти храмы не сохранились: они или окончательно погибли от времени, пожаров и татарских разрушений, или перестроились по новому виду. Сохранились другие храмы, построенные после XV века после освобождения от татарского ига и усиления Московского Государства. Начиная с царствования великого князя Иоанна III (1462 – 1505 г.), в Россию приезжали и вызывались иностранные строители и художники, которые, при посредстве русских мастеров и по руководству древнерусских преданий церковного зодчества, создали несколько исторических храмов. Главнейшими из них являются Успенский собор (рис. № 84 и 85, л. 18 и 19), где совершается Священная Коронация Русских Государей (строитель итальянец Аристотель Фиораванти) и Архангельский собор – усыпальница русских князей (строитель итальянец Алоизий) (рис. № 83, л. 18). С течением времени Русские строители вырабатывают собственный национальный архитектурный стиль. Первый вид русского стиля носит название «шатрового» или столбового. Он представляет собой вид соединенных в одну церковь нескольких отдельных церквей, из которых каждая имеет вид словно столба или шатра, увенчанного куполом и главкой. Помимо массивности столбов и колонн в таком храме и большого количества главок в виде луковиц, особенностями «шатрового» храма являются пестрота и разнообразие красок наружных и внутренних его частей. Образцом таких храмов являются церковь в селе Дьякове и церковь Василия Блаженного в Москве (рис. №№ 79 и 82, л. 17 и 18)¹⁵. Время распространения «шатрового» вида в России оканчивается в XVII веке; позднее замечается нерасположение к этому стилю и даже запрещение его со стороны духовной власти (может быть вследствие отличия его от исторического – византийского стиля). В последние десятилетия XIX века пробуждается возрождение этого вида храмов. В этом виде создается несколько исторических церквей, так напр. Троицкий храм С.-Петербургского «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви» (рис. № 101, л. 23) и храм Воскресения на месте убиения Царя-Освободителя (рис. № 115, л. 28). Кроме «шатрового» вида, существуют еще другие формы национального стиля: удлиненного в вышину четырехугольника (куба), вследствие чего часто получаются верхние и нижние церкви (ср. рис. 76 и 81, л. 16 и 17); двухсоставная форма: четырехугольника внизу и восьмиугольная вверху; в) форма, образуемая наслоением нескольких квадратных срубов, из коих каждый вышележащий уже нижележащего. В царствование императора Николая I для постройки военных церквей в г. С.-Петербург был выработан архитектором К. Тоном однообразный стиль, получивший название «тоновского» стиля, примером которого может служить СПб. церковь Благовещения в Конно-Гвардейском полку (рис. № 109 и 110, л. 27).

Из западноевропейских стилей (романский, готический и стиль возрождения) при постройке русских церквей нашел применение только стиль возрождения. Черты этого стиля усматриваются в двух главных соборах С.-Петербурга – Казанского и Исаакиевского (рис. № 91 – 93 и 94, л. 21 и 22; 103 и 104, л. 24 и 25). Прочие же стили употреблены при постройке иноверческих церквей. Иногда в истории архитектуры замечается смешение стилей – базиличного и византийского, или романского и готического.

В XVIII и XIX столетиях большое распространение получают «домовые» церкви, устраиваемые во дворцах и домах богатых людей, при учебных и правительственных учреждениях и при богадельнях. Такие церкви могут быть сближены с древнехристианскими «икосами» и многие из них, будучи богато и художественно расписаны, являются хранилищем русского искусства.

Выдающиеся исторические храмы каждого государства являются первым источником для суждения о характере и истории различных видов церковного искусства. В них наиболее ярко и определенно выразились, с одной стороны, забота правительства и населения о развитии церковного искусства, а с другой стороны – художественный дух и творчество деятелей искусства: архитекторов (в области церковного строительства), художников (в области живописи) и духовных композиторов (в области церковного пения).

Эти храмы естественно являются и первым источником, откуда проистекает и разливается художественный вкус и навык по всем уголкам государства, по всем сердцам христианского населения. Взоры населения и путешественников с интересом и любовью останавливаются на стройных архитектурных внешних и внутренних линиях выдающихся храмов, на священных изображениях, а слух и чувство приходящих в храмы прислушиваются к стройному умилительному пению и благолепным действиям совершаемого здесь богослужения. И так как большинство исторических русских храмов связаны с великими и священными событиями из жизни Церкви, Государства и Царствующего Дома – то эти храмы будят и возвышают не только художественное, но и патриотическое чувство. Таковы русские храмы: Успенский и Архангельский соборы, церковь Св. Василия Блаженного и Храм Христа Спасителя в Москве (рис. 82 – 84, л. 18 и 19); Александро-Невская Лавра (рис. 89 и 90, л. 20), Казанский (рис. 91 – 93), Исаакиевский (рис. 103), Петропавловский и Смольный соборы (рис. 98, л. 23), Храм Воскресения Христова – в Петербурге (рис. 115, л. 28), Храм в Борках близ гор. Харькова на месте чудесного Спасения Царской Семьи во время крушения поезда 17 октября 1888 г. (рис. № 102, л. 23) и многие другие.

Независимо от исторических причин происхождения разнообразных форм христианского храма, каждая их этих форм имеет символическое значение, напоминая о какой-нибудь невидимой священной стороне Церкви и веры христианской. Так, базиличная продолговатая форма храма, похожая на корабль, выражает ту мысль, что мир есть житейское море, а Церковь – корабль, на котором можно безопасно переплыть это море и достигнуть тихой пристани – Царства Небесного. Крестообразный вид храма (византийский и романский стили) указывает на то, что в основание общества христиан положен крест Христов. Круглый вид – напоминает, что Церковь Божия будет существовать бесконечно. Купол – наглядно напоминает нам о небе, куда мы должны устремляться мыслями, особенно во время молитвы в храме. Кресты на храме издали наглядно напоминают, что храмы назначены для прославления распятого Иисуса Христа.

Храмы разделяются на три части: притвор, средняя часть храма и алтарь.

Притвор есть преддверие к храму. В первые века христианства здесь стояли кающиеся и оглашенные, т.е. лица, готовящиеся к Св. Крещению.

Средняя часть храма, называемая иногда нефом, т.е. кораблем, предназначается для молитвы верных или лиц, уже принявших крещение. Достопримечательные места в этой части – солея, амвон, клиросы и иконостас.

Солея – (от греческого слова σωλέα = солеа, латин. Solium – седалище, возвышение) возвышенная часть перед иконостасом часть храма, устрояемая для того, чтобы богослужение было виднее и слышнее для предстоящих. В древности солея была очень узкая (См. о внутр. виде рисунки и особенно №№ 108, 110, 116, л. 26, 27 и 29).

Амвон – полукруглая средина солеи против Царских врат¹⁶. С амвона читаются ектении, Евангелие и произносятся проповеди.

Клиросы – конечные боковые места солеи, предназначающиеся для чтецов и певцов. К клиросам прикрепляются хоругви, т.е. иконы на древках, называющиеся церковными знаменами.

Иконостасом называется стена, отделяющая церковь от алтаря и вся обставленная иконами, иногда в несколько рядов. В греческих и древних русских храмах высоких иконостасов не было, алтари отделялись от средней части храма невысокою решеткою и завесою (рис. №№ 119 – 122, л. 31). С течением времени иконостасы стали возвышаться; в них появилось несколько ярусов или рядов икон (рис. № 123, л. 32). Иконы высоких иконостасов располагаются в следующем порядке:

В первом ярусе на Царских вратах икона Благовещения и четырех Евангелистов (см. рис. 94 – 97, л. 22); на боковых дверях – икона Архангела или одного из архидиаконов. По сторонам Царских врат: справа – образ Спасителя и храмового праздника, а слева – Божией Матери и особо чтимого святого.

Во втором ярусе над Царскими вратами Тайная Вечеря, а по сторонам – иконы двунадесятых праздников.

В третьем ярусе над Тайной Вечерей икона «Деисис»¹⁷ или моление, а по сторонам иконы Св. Апостолов.

В четвертом ярусе (над «Деисисом») Матерь Божия с Предвечным Младенцем, а по сторонам иконы ветхозаветных праведников – Св. пророков и патриархов.

В пятом ярусе – Бог Саваоф с Божественным Сыном, а по сторонам иконы новозаветных праведников.

На самой вершине иконостаса ставится крест со стоящими по сторонам Божией Матерью и Св. Иоанном Богословом.

В иконостасе трое дверей, ведущих в алтарь. Средние двери называются – Царскими, а боковые – северными и южными. Алтарем храмы обыкновенно обращаются к востоку, в ознаменование мысли, что Церковь и молящиеся устремлены к «Востоку свыше», т.е. Христу.

Алтарь¹⁸ составляет главнейшую часть храма, предназначаемую для священнослужителей и лиц, которые им прислуживают во время богослужения. Алтарь знаменует небо, жилище Самого Господа. Ввиду особенно священного значения алтаря, он всегда внушает таинственное благоговение и при входе в него верующие должны делать земной поклон, а лица воинского звания – снимать оружие. Главнейшие предметы в алтаре: Св. Престол, Жертвенник и Горнее место.

Св. Престолом называется стол, находящийся в алтаре против Царских врат. Называется он Престолом потому, что на нем, как на троне, таинственно присутствует Господь, Царь, Владыка Церкви. Престол большею частью делается из дерева, но иногда бывает сделан из мрамора, золота или серебра. В Престол полагается в особом ковчежце частица Св. мощей в память обычая совершать Евхаристию¹⁹ во время гонений в катакомбах и даже после прекращения гонений, на гробах мучеников, и в знак мысли, что Церковь утверждена на Крови Христовой, а через Него и на крови мучеников (Апок. 6:9). Св. Престол покрывается двумя одеждами. Нижняя одежда – льняная, называемая «катасаркием» или срачицей (сорочкой), напоминающая погребальные пелены Иисуса Христа, и верхняя – парчовая, называемая «индитионом» и напоминающая собою торжественное одеяние Господа, как Царя Славы. На Престоле находятся следующие священные предметы (рис. 126, л. 33):

«Антиминс» – шелковый платок со Св. мощами, на котором изображено положение Иисуса Христа во гроб, четыре Евангелиста и орудия страданий Спасителя²⁰ (рис. № 130, л. 33). Антиминс завертывается в особый плат – Илитон (от греч. глагола είλέω = илэо = свертываю). Илитон возник от обычая христиан во время гонений приносить платки (скатерти) для сбора и покрытия приносимых для Св. Евхаристии веществ в случае внезапного нападения язычников. Однако, употребление антиминса и илитона осталось и после окончания гонений и им придано символическое значение погребальных пелен Иисуса Христа.

По церковным правилам Престол должен быть освящен архиереем, но архиерею не всегда бывает возможно это сделать, посему вместо Престола архиереем непременно освящается антиминс, в знак чего на антиминсе делается собственноручная подпись архиерея. Антиминс, освященный архиереем, свидетельствует о том, что богослужение в храме совершается с ведома и разрешения епископа.

Над Престолом в древности устраивалась иногда, как устраивается иногда и теперь, сень в виде шатра, называемая «киворием».

Дарохранительница, представляющая собою маленькую церковь с выдвижным ящиком, имеющим подобие гроба, в котором хранятся запасные Дары для причащения больных (см. рис. 127 – 129, л.33). – (а великим постом – и Преждеосвященные «Св. Дары и Св. Агнец»). В древности дарохранительница имела форму «голубя»²¹ и называлась «перистерием».

Крест и Евангелие полагаются на Престол с целью показать, что он служит местом присутствия, троном Самого Царя, Господа нашего Иисуса Христа.

Жертвенником называется другой стол в алтаре, на котором приготовляется вещество для Св. Евхаристии. В древности жертвенник находился вне алтаря и представлял особое отделение (самостоятельную апсиду) с левой стороны алтаря. В это отделение верующие обыкновенно возлагали свои «приношения», из которых совершающий службу священник отбирал лучшее для совершения Таинства Причащения. Теперь жертвенник помещается в левом углу алтаря, если смотреть прямо на Престол²². Жертвенник иначе называется еще «предложением». По правую сторону от Престола, соответственно жертвеннику, в древности устроялось другое отделение (апсида), предназначаемое для св. сосудов, одежд и пр. сокровищ храма. Так как заведование этими предметами поручалось обыкновенно диакону, то и отделение это носило название «диаконника». Ныне вместо диаконника ставят в алтаре шкаф, в котором хранятся названные предметы (см. рис. 131, л. 34).

Горним местом называется пространство между Престолом и восточною стеною алтаря. Здесь иногда устраивается возвышение или кафедра для сидения архиерея; места для священников идут полукругом от архиерейского трона и называются – «сопрестолием».

Запрестольная икона находится на стене за Престолом. Обыкновенно на ней изображается Иисус Христос, Св. Троица или Божия Матерь; в древности чаще всего изображалась Тайная Вечеря²³.

Кроме того, за Престолом помещается еще Крест и семисвечник, напоминающий ветхозаветный семисвечник, находившийся в святилище.

Священные сосуды, необходимые для совершения богослужения, ныне делаются из золота, серебра и украшаются иногда драгоценными камнями. При совершении Литургии употребляются: дискос, потир, копие, лжица; при совершении Таинства Крещения – купель, мирница; при венчании – венцы и ковшик (Рис. на л. 63).

Дискос – это круглое металлическое блюдо или тарелка на подставочке с изображением лежащего в яслях Младенца Иисуса Христа. Во время проскомидии на него полагается Агнец для Причащения и частицы из просфор. Дискос напоминает ясли и гроб Спасителя (см. рис. 131 – 134, л. 37).

Потир, или чаша, есть тот сосуд, из которого верующие приобщаются Тела и Крови Христовой и который напоминает Св. чашу Спасителя на Тайной Вечере (См. на рис. 132).

Копие – резец, наподобие копья, для изъятия из просфор Агнца и частиц. Оно напоминает копье, которым прободены были ребра Спасителя на кресте (рис. 133).

Звездица – состоит из двух дуг, соединенных между собою крестообразно. Напоминая звезду, приведшую волхвов в Вифлеем, звездица ставится на дискосе для того, чтобы покровы не касались расположенных на дискосе частиц и не смешивали их порядок (см. на рис. 131).

Лжица, употребляющаяся для причащения мирян со времени Св. Иоанна Златоуста (с IV века). (Рис. 134).

Купель – сосуд, наподобие большого потира, в который наливается вода для крещения младенцев. (Рис. на л. 63).

Мирница – четырехугольный ящик, в котором помещаются склянки с Св. Миром и елеем для миропомазания, губка для осушения и ножницы для пострижения волос новокрещенного.

Венцы, употребляемые при венчании, делаются наподобие корон с крестиками наверху. (Рис. на л. 63).

Церковную утварь составляют: кадило – сосуд на цепочках для каждения, состоящий из двух полукруглых чашечек, накрывающих одна другую,кропило – для окропления Св. водой, изготовляемое из тонких ветвей растения, называемого «иссопом», различные светильники: подсвечники, лампады, люстры, называемые иначе паникадилами или поликадилами, фонари, употребляющиеся во время крестных ходов²⁴, канунник для воззжения свечей при служении панихид (рис. 247) и столикдля благословения хлебов (рис. № 248 на л. 63).

К церковным предметам церковной утвари принадлежат еще колокола. Колокола употребляются лишь с VII века (сначала на Западе). Во времена гонений на христиан сроки для богослужения определялись через словесное объявление совершителей службы, или же христиане созывались на молитву особыми лицами, ходившими с объявлением по домам. Потом для зова к богослужению употреблялись металлические доски, называемые «билами» или «клепалами», по которым ударяли молотком (рис. 124 на л. 32). В VII веке появляются колокола в итальянской области Кампании; поэтому колокола называются еще «кампанами». С Запада в IX веке колокола проникли в Грецию и особенно распространились во время крестовых походов. От греков колокола не только проникли в Россию, но и укоренились в ней, приняли различный вид и величину; на Востоке же постепенно вышли из употребления, особенно после взятия Константинополя турками (1453 г.). Появление колоколов способствовало появлению колоколен, которые сначала строились отдельно от храма в виде невысоких башен, называвшихся «звонницами» и «бильницами» (Рис. на л. 15). В русской Церкви для звона употребляются пять или более колоколов различной величины, а потому и различного тона, а самый звон носит троякое название: благовест, трезвон и перезвон. Благовестом называется звон в один колокол, а трезвоном – одновременный звон во все колокола. Перезвон – медленный звон в каждый колокол поочередно, начиная с самого большого и кончая самым меньшим, а затем удар одновременно во все колокола; перезвон употребляется обыкновенно при несении умерших. Теперь входит в обычай придавать колоколам звуки гаммы, так что звон их иногда издает определенную мелодию. Звон колоколов увеличивает торжественность богослужения. Для освящения колоколов перед поднятием их на колокольню существует особая служба.

Существенную принадлежность православного храма и богослужения составляют Св. иконы и Св. крест. Св. иконами называются художественные изображения Спасителя, Божией Матери, св. Угодников и целых священных событий. Иконы употребляются в церкви Христовой с самой глубокой древности. По преданию, Сам Иисус Христос изобразил для Эдесского князя Авгаря Свой Божественный Лик²⁵. Известно также, по преданию, что Св. Евангелист Лука еще при земной жизни Божией Матери написал Ее иконы²⁶. С тех пор Св. иконы постепенно вошли в употребление. До IV века они составляли главным образом принадлежность подземных храмов, а по окончании гонений на христиан стали являться не только в храмах, но и в частных домах.

Благочестивое желание изображать в красках на дереве Лики Спасителя, Божией Матери и Святых всегда было в Церкви Христовой, но исполнение этого намерения с внешней стороны было не всегда одинаково. В раннем возрасте даже самые талантливые художники не могли дать той ясности и сходства с живыми предметами своим произведениям, как впоследствии, когда их талант окреп и развился. Подобно сему и религиозная живопись Христовой Церкви переживала различные периоды или различные возрасты. Начавшись в катакомбах, где было мало света, столь необходимого для художника, религиозная живопись сначала представляла образцы, неясные по замыслу и несовершенные по исполнению. Но с течением времени исполнение становится удачнее, изображения стали яснее и проще по замыслу и появилось большее соответствие с действительностью, с живыми лицами и предметами.

В первые века христианства священные лица изображались не прямо, т.е. не в своем виде, а сокровенно, образно и символически. Поэтому при рассмотрении священных изображений, находящихся в катакомбах, в первую группу выделяются символические изображения (рис. № 137 – 153 на л. 35 – 37).

Символические изображения катакомб такие: якорь – знак или образ христианской надежды. Как в морскую бурю якорь служит опорой корабля, так и в жизни христианская надежда является опорой души; голубь – символ Св. Духа и невинности, незлобия христианской души; феникс, по древнему верованию, неумирающая птица, символ воскресения; павлин – символ бессмертия, так как, по мнению древних, тело его не подвергается разложению; петух – символ воскресения, потому что петух пробуждает от сна, а самое пробуждение напоминает о Страшном Суде и воскресении мертвых; агнец – символизирует Иисуса Христа, который в Евангелии называется Агнцем, «вземлющим грехи мира»; лев – символ силы и могущества; оливковая ветвь – символ вечного мира; лилия – символ чистоты; рыба – указывающая с одной стороны на то, что христиане улавливаются подобно рыбе неводом для Царствия Божия проповедниками христианства. С другой стороны, по греческому своему написанию (ιχθύς = ихтис) заключает в себе начальные буквы слов И(исус), Х(ристос), θεού Б(ожий), ύιός (Сын), Σώτερ С(паситель); лоза виноградная, напоминавшая о таинстве Причащения, и корзина с хлебом, напоминавшая о том же Таинстве.

К числу тех же символов нужно отнести языческого поэта Орфея с лирою в руках. Сущность символа: как Орфей своей лирой укротил диких зверей, так Спаситель Своим учением привлек к Себе диких людей (рис. № 155, л. 37).

Причин, почему христианские художники вначале прибегали к символам, было, главным образом, две: вообще у древних народов (у евреев и греков) была привычка выражаться образно, замысловато (притчами); в трудные для христиан времена, под покровом символа, удобнее было сохранить знаки своей веры и тем спастись от обвинения в христианстве. Христианский символ был понятен только христианам и неясен для язычников.

Кроме отдельных священных мыслей, в катакомбах встречаются изображения притчей и целых событий. Сюда относятся изображения: сеятеля; десяти дев и Доброго Пастыря, напоминающие об известных притчах Спасителя. Из изображений событий отметим: Ной в ковчеге; причем Ной является то бородатым мужчиной, то молодым человеком без бороды. Он строит ковчег, имеющий форму небольшого ящика с откинутою назад крышкою, в руках у него изображена птица с веткою в клюве; пророк Иона – в отдельных моментах своей истории, или в соединении их вместе; пророк Даниил между львами; пророк Моисей – в различные моменты своей жизни: напр. призвание его, истечение воды из камня в пустыне, получение скрижалей; поклонение волхвов; воскресение Лазаря (см. рис. на л. 36).

Изображая целые события из жизни Спасителя и Божией Матери, христианские художники останавливались на самостоятельных изображениях первых священных Лиц христианской веры: Спасителя и Божией Матери. Священные изображения Спасителя были троякого рода: символические изображения; изображения в античном и в византийском типе. Византийский тип удержан и до сего времени. О символических изображениях было замечено выше: это изображения Доброго Пастыря, Агнца, Орфея, напоминавших об Иисусе Христе. Вторые изображения – античного типа – рисуют Спасителя в молодых летах, без бороды, с короткими или длинными волосами, в плаще, с жезлом в руке, или со свитком, знаком учительства, с мягкими добрыми чертами лица и стройного телосложения. Тип этот встречается до IV века, а затем начинается поворот к византийскому типу. Черты византийского типа такие: лик Спасителя принимает строгий и выразительный характер, волосы непременно длинные с пробором посредине головы, прибавляется борода, иногда разделенная на две части. Крещатый нимб (сияние лучей в виде полукружия) украшает голову Спасителя (см. рис. на л. 19, 27, 37, 41, 44)²⁷.

Изображения Божией матери (делавшиеся изредка на стенах и сводах катакомб, а чаще на расписных стеклянных сосудах) так же, как и Спасителя, сначала заключают в себе античные черты, а затем с V – VI века переходят в византийский тип. На рисунках античного типа Матерь Божия представлена сидящею, с покрытой головой в обычной одежде римской женщины; выражение Ее лика кроткое, черты правильные и классические, взгляд несколько задумчивый, сосредоточенный. На руках Ее изображен Младенец с лицом, обращенным назад (к зрителю), без всякого одеяния. Иногда Матерь Божия изображалась с покрывалом на голове, с ожерельем на шее и в роскошной мантии (см. рис. на л. 27, 37, 42).

На изображениях византийского типа Матерь Божия рисуется в таких чертах: строгая величественная красота запечатлена на лице Богоматери; черты лица правильные, большие глаза, прямой нос, довольно большой подбородок, тонкое очертание губ. Замечается полная соразмерность во всех линиях изображения. На голове Богоматери обычный покров с изображением креста. По сторонам надпись – МР. θУ²⁸. Но отдельные черты и общий колорит (общие впечатления) рисунка дают повод усматривать разнообразие в изображениях византийского стиля.

Сохранившиеся от глубокой древности священные изображения в катакомбах наглядно говорят нам о том, что: христианская вера не подавляет и не уничтожает желания и таланта художественно изображать красками или иным способом отвлеченные христианские истины и живые христианские лица; обычай иметь за богослужением иконы и почитать их освящен примером лучших христиан – Св. мучеников и исповедников, и наша православная Церковь дает больше, чем другое христианское исповедание, простору религиозной жизни человека, ибо в ней на служение Господу посвящаются все виды искусства: поэзия, пение, архитектура и, наконец, живопись.

Освященная примером св. мучеников, религиозная живопись продолжала расти и развиваться в последующие более спокойные времена, т.е. в V – VI веках. Это развитие выразилось в укреплении тех черт византийского стиля, начало которым положено уже раньше, и в появлении новых изображений священных лиц и событий. Для более полного ознакомления с характером и историей греческой церковной живописи необходимо обратить внимание: на места, в которых делались священные изображения, на материал, из которого они делались или способ росписи, на предметы изображения, на очертания или характер изображений.

Местами, в которых делались священные изображения, были прежде всего иконы и храмы – и по преимуществу те исторические храмы в Риме (св. Марии Великой), в Константинополе (Софии и Спасителя) и др. о которых говорилось при обозрении церковной архитектуры. Кроме икон и храмов, священные изображения делались на рукописях священных книг (особенно Евангелия и Псалтири), богослужебных и проповеднических сборников. Вторые изображения, по сравнению со стенными изображениями в храмах, были небольшого размера и потому назывались миниатюрами. Они напоминали изображения и иллюстрации в современных учебниках. Рукописи, содержавшие миниатюры, назывались лицевыми рукописями. Кроме того, свящ. изображения встречались еще на саркофагах (т.е. гробницах), диптихах²⁹ (т.е. записях христианских имен) и др. предметах.

Материал и способ изображения, как и теперь, был двояким: изображение краской на стекле, на дереве, на полотне и изображение мозаикой, т.е. разноцветными кубиками из натуральных или искусственных камней. Если изображения делаются на стенах, на особом грунте прежде полного его засыхания, то эта живопись называется «фресковой» (Происх. от итальян. слова fresco = свежий). Мозаика – есть искусство составлять фигуры и целые картины из кубиков твердых веществ, напр. стекла, камня, мрамора, окрашенных в разные цвета и погруженных предварительно в грунт клейкого вещества. В греческих храмах для получения священных изображений пользовались обоими способами: фресковым и мозаичным. Фрески встречались в бедных храмах, а мозаика в богатых, столичных. Особенно много мозаичных изображений было в Риме (церковь св. Марии Великой), в Равенне (церковь св. Виталия, Новая Церковь св. Апполинария, Старая церковь св. Апполинария, в месте вывшей гавани или флота, усыпальница Галлы Плакиды), в Константинополе (Св. София и храм Спасителя), в Венеции (Собор Св. Марка), в Солуни (церковь св. Георгия), в монастыре св. Луки в Греции, в Успенском монастыре Дафни близ Афин, в Екатерининском Синайском монастыре. По предположениям ученых наиболее обширною и ценною могла быть мозаика в Константинопольском храме св. Софии; но здесь мозаичные изображения менее всего сохранились вследствие разрушений, производимых в Константинополе сначала крестоносцами, а затем турками, обращавшими в мечети христианские храмы и в том числе храм св. Софии. (Одно из сохранившихся изображений в св. Софии см. на рис. № 187, л. 44).

Предметы сохранившихся мозаичных изображений были очень различны. Они представляли не только лики Христа Спасителя, Божией Матери, Апостолов и некоторых Святых, но и некоторые события из жизни Иисуса Христа и отчасти из Ветхого Завета. Вот перечень главнейших священных изображений: Благовещение, Рождество Иисуса Христа, Поклонение волхвов, Сретение, избиение младенцев, Крещение Иисуса Христа, Преображение, исцеление расслабленного, исцеление бесноватого, отделение овец от козлищ, лепта вдовицы, мытарь и фарисей, беседа с самарянкой, беседа с грешницей, исцеление слепорожденного, чудесный лов рыбы, насыщение народа хлебами, воскрешение Лазаря, Тайная вечеря, Иисус Христос в Гефсиманском саду, предание Иуды, взятие воинами, суд у первосвященников, отречение Петра, раскаяние Иуды, шествие на Голгофу, мироносицы у гроба, явление Иисуса Христа двум ученикам и одиннадцати Апостолам, Вознесение Иисуса Христа, Спаситель и Апостолы, Спаситель, Богоматерь и пророки, Апостолы, Деисис, жертвенное приношение Авеля и Мелхиседек, Встреча Авраама и Мелхиседека, переход через Черное море; из истории Моисея и Иисуса Навина (см. некот. рис. на л. 38). Характер очертания этих изображений, при разнообразии в частностях, представляется в главнейших чертах одинаково. За редкими исключениями, изображения носят исторический (прямой), а не символический характер. Очертание ликов – правильное, выражение лица – особенно Спасителя и Божией Матери – величественное, спокойное: Спаситель изображен в среднем возрасте, с нимбом и длинными волосами. В очертании же фигурзамечается некоторое различие, дающее право разделять всю историю византийской иконографии на время блестящего развития и время упадка искусства.

Самым блестящим временем византийского искусства было время Юстиниана Великого (VI в.), но с VIII века, вследствие иконоборческих гонений и вследствие нападения на Византию арабов, замечается упадок живописи. В IX и X веках после прекращения иконоборческих гонений, замечается новый расцвет византийского иконографического искусства, озаривший на этот раз не только пределы самой Византии, но и обнаружившийся в других странах, напр. Грузии, Армении, России и в пределах Итальянского полуострова. Проникновение византийской иконографии на территорию Итальянского полуострова (в города Равенну, Сиену, Пизу и особенно Венецию) сопровождалось важным историческим последствием. Благодаря ознакомлению с памятниками греческого искусства и греческими мастерами, местные итальянские художники улучшили свое природное дарование. Впитавши в себя начала византийской иконографии и переработавши их в национальном духе, они подготовили первый момент возрождения живописи в Италии. Такими особенностями и чертами отличается деятельность следующих итальянских художников XIII и начала XIV века: Чимбауэ, Дуччио, Джотто. Характеризуя творчество последнего, историки искусства говорят, что «при всей творческой самобытности, он был гениальным византийцем». По пути, проложенному этими художниками, итальянская живопись продолжала развиваться, достигнувши высшего развития в XV – XVI в. в творчестве Рафаэля († 1570), Леонардо да Винчи (1452 – 1519), Микеланджело († 1563), Тициана († 1576). Но влияние художников ранней эпохи «Возрождения» обнаружилось не только в пределах Италии, но даже, по новейшему предположению некоторых ученых, коснулось и православных местностей: Сербии, Галича (России).

Но то было в самой Византии в эпоху XIII-XVII в. Быстрый упадок политического могущества империи, вследствие завоевания крестоносцами и турками в 1453 г. окончательно задержал развитие на Балканском полуострове византийского искусства вообще и иконографии в частности. Небольшой приют нашло это искусство только на горе Афон, в афонских монастырях. Здесь в XVI веке замечается возрождение византийской церковной живописи и связывается с именем греческого художника Панселина. Памятником его деятельности являются стенные росписи афонских храмов – Главного (или Протатского), Успенского собора в Карее и собора в Дохиаре (см. рис. № 161, 162 на л. 38)³⁰. Здесь византийский стиль приобретает большую жизненность и выразительность.

Священные изображения лучших афонских храмов оказали влияние и на русскую церковную живопись; а самое возрождение иконографии на Афоне в XVI веке заставляет вновь вспомнить о характере иконографического искусства в Западно-христианской католической живописи.

Католическая живопись обращает преимущественное внимание на правильность рисунка, точность и верность анатомии человеческого тела, на правильное расположение света и тени, но зато слишком искусственна и человечна. Греческая живопись, уступая католической со стороны искусственных внешних форм выражения, отличается верностью истории и догматическому учению, а также желанием придать священным изображениям смирение, кротость и отрешенность от земли.

Таковы же черты и русской живописи.

Русская церковная живопись, так же, как и история церковного зодчества, тесно связана с греческой живописью. В период распространения христианства в России греки были главными живописцами русских храмов. Имен собственно русских художников не сохранилось. Известно только несколько церковных деятелей, которые обладали умением писать иконы. Первым русским иконописцем был преподобный Алимпий (сконч. 1114 г.), затем св. Петр митрополит Московский († 1326), Св. Стефан Пермский († 1396), преподобный Дионисий Глушицкий († 1437), и преп. Андрей Рублев († 1430 г.). (См. рис. № 165 на л. 39).

Древняя русская живопись, вследствие большой зависимости от греков, носит византийские черты. Местом священных изображений являются: храмы (памятниками служат древне-исторические храмы: Киево-Софийский Собор, у Спаса в Нередицах, Ладожский Собор Св. Георгия, Спасо-Мирожский монастырь, Владимирский Успенский С. Московские Успенский и Благовещенский Соборы); рукописи-миниатюры, не приведенные пока еще в окончательную известность; иконы – особенно Божией Матери. Многие из этих икон Божией Матери представляют предмет всероссийского народного почитания; одни из них в силу своей священной древности, как находящиеся в связи с иконой Божиьей Матери, написанной св. Евангелистом Лукою; другие же – в силу благодатного, высшего освящения, как живые памятники и свидетельство Божией помощи русскому народу, в годины бедствий проливавшему и проливающему свои молитвенные упования пред этими иконами. Таковы иконы: Казанская, Смоленская, Владимирская, Почаевская, Знамения и др. (см. рис. л. 42). Характер очертаний священных изображений – византийский. Но при основном сходстве древнерусская (до XVI века) живопись имеет и некоторые особенности по сравнению с современной ей греческой.

Во-первых, русские изображения были не мозаичные, как в Греции, а фресковые. Мозаика была недоступной роскошью в России и встречается только в небольшом количестве в Киеве, в Софийском соборе (см. рис. на л. 14, 22 и 42)³¹.

Во-вторых, в расположении русских фресковых изображений замечается стремление распространяться на большую площадь в храме и обогатиться новым историческим священным содержанием. Так, помимо священных изображений, свойственных греческим храмам, в русских храмах и на иконах встречаются еще изображения Распятия Иисуса Христа, положение во гроб, сошествие в ад, уверование Фомы, Успение Божией Матери, изгнание торгующих, брак в Канне, Св. Троица, Бог Саваоф и особенно Страшный Суд, и др. Число святых также возрастает, вводятся новые русские святые.

В третьих, в отношении способа исполнения русская церковная живопись не только повторила черты византийского стиля, – периода упадка (как, напр. неподвижность рисунка, суровость ликов, аскетическое выражение их и непропорциональность в очертаниях фигуры), но даже постепенно сгустила эти черты. Поэтому в древних храмах и иконах – на священных изображениях наблюдаем удлиненность и изможденность ликов, чрезмерно суровое их выражение, оливковый цвет лица и темный вообще колорит (цвет) икон. Эти черты видны не только на изображениях в простых деревенских храмах, но и в главных исторических. (См. рис. № 164, 165, л. 39 и № 175, л. 42). Проявление крайности аскетизма в церковной живописи и вообще упадок ее, а также небрежное отношение к своему делу мастеров³² вызвали, начиная с XV века в одной части русских исполнителей увлечение образцами иноземной живописи и иконами, а в другой части русского общества – (со стороны церковных руководителей и других русских иконописцев) попытку улучшения дела церковной живописи. Попытки церковной и гражданской власти к поднятию русской иконописи начались с XVI и продолжались в течение XVII, XVIII и XIX веков. Первые меры были приняты на «Стоглавом соборе» 1551 г. который предписал иконописцам проводить нравственный образ жизни, исполнять со всею тщательностью свое дело, смотря на него, как на Божье дело, писать иконы с «лучших» древних икон. Кроме того, Стоглавый собор предписал митрополиту, архиепископам и епархиальным архиереям наблюдать за иконописанием и иконописцами при посредстве особо избранных, сведущих мастеров. Однако, постановления собора не внесли улучшения в дело иконописания и в среду (массу) русских иконописцев. Поэтому в течение XVII века церковной и гражданской власти снова приходилось выступать на борьбу со вторжением в русское общество иноземных икон или с неопытностью русских иконописцев. Из периода XVII века известен ряд таких мероприятий патриархов Никона, Иосафа и Иоакима и др. Но те и другие распоряжения не сопровождались должным успехом.

Тем не менее XVII век в истории русской живописи справедливо отмечается как век оживления русского церковного искусства. Оживление обусловливалось общим культурным развитием России и мерами, хотя случайными, гражданской власти к поднятию церковной живописи, направленными на подготовку хороших иконописцев и на поддержку их таланта. Ради этой цели существовала в XVI – XVII веках «царская школа иконописцев». Эта школа не задавалась, однако, целью вновь обучать искусству рисования; напротив, в состав ее входили лица, уже знакомые с этим искусством. По приказанию царя они должны были исполнять иконописные работы в московские храмы и за это получали от царя денежное жалованье и хлебное довольство. Из состава служащих людей этой школы в XVII веке выделились иконописцы – Симон Ушаков со своими товарищами, с именами которых и соединяется воспоминание об оживлении русского иконописного искусства в XVII веке. Симон Ушаков написал несколько икон (см. рис. 172 – 174, л. 41 и 188, л. 44), из которых главнейшая – икона Благовещения Божией Матери (нарисованная в 1659 г. и находящаяся в Москве в Церкви Грузинской иконы Божией Матери) (рис. 76, л. 16), окруженная более мелкими изображениями одиннадцати кондаков из акафиста Божией Матери). Стремление Ушакова было направлено на обогащение рисунков бытовыми или историческими подробностями, а также на придание всем фигурам движения и жизненности. Это было стремление прогрессивное, (поступательное вперед), желавшее принести в русскую живопись лучшие стороны западноевропейской и начинавшее новый (второй) период в истории русской живописи.

Оживление замечается также в исполнении и стенных росписей. Храмами, где нашла место применения стенная живопись в XVII веке являются храмы в гг. Ярославле, Костроме, Ростове и Вологде. Для ознакомления же с характером живописи за это время останавливаются преимущественно на храмах г. Ярославля и особенно на Ильинской и Иоанно-Предтеченской церквах. Действительно, в этих церквах живопись несомненно усложнилась и обогатилась новым содержанием. Однако широте замысла, богатству воображения и силе религиозного чувства исполнителей не вполне соответствовало техническое и художественное их уменье. Исполнение священных изображений носит еще печать излишнего аскетизма, неподвижности фигур и их непропорциональности (рис. 166 – 168, л. 40). Таким образом, стенная живопись теряет много своих достоинств по сравнению с характером живописи Симона Ушакова, который надолго оставил о себе воспоминание, как о прогрессивном русском иконописце XVII века. Однако, ни Ушакову, ни XVIII веку не удалось достигнуть полного улучшения руссской живописи. Восемнадцатый и часть девятнадцатого века в истории церковной живописи ознаменованы господством той же подражательности, безжизненности и аскетичности рисунка, того же ремесленного исполнения икон, что и раньше. Правда, в храмах XVIII и XIX века эти недостатки не обрисовываются с большою яркостью, потому что вместе с вытеснением «шатрового» стиля из церковной архитектуры ослабляется и обычай росписи стен фресковыми изображениями. Вместо фресковых изображений по всему храму употребляются простые иконы; живопись постепенно сосредоточивается на иконостасе. Иконостас делается высоким, многоярусным и сосредоточивает в себе те же изображения, которые раньше были распределены по всему храму³³. (В этой новой форме и росписи иконостаса усматривается особенность живописи XVII – XIX века от предшествующего времени).

Принимавшиеся в течение XVIII и значительной части XIX веков меры церковно-гражданской власти носят случайный характер. На улучшение иконописания и на художественное обучение иконописцев не обращалось настойчивого характера. Даже основанная в 1763 г. Академия Художеств не была проникнута сознательными целями поднять церковную живопись и не заключала в себе особого класса иконописания. Однако, сообщая общее художественное развитие учащимся, вырабатывая в них технику письма и ознакомляя их с совершенными образцами западноевропейской живописи, Академия Художеств косвенным образом внесла много улучшения в дело церковной живописи. Многие питомцы Академии, ознаменовавши свою деятельность священными изображениями, составили следующий, третий период русской церковной живописи. Таковы русские художники: Боровиковский (1758 – 1826) (рис. 94, л. 22), Шебуев (1777 – 1853) (рис. 213, л. 52 и 218, л. 54), Егоров (1776 – 1851), Басин (1793 – 1877) (рис. 189, л. 45), К. Брюллов (1799 – 1852) (рис. 182, л. 43 и 202, л. 49), Ф. Бруни (1800 – 1875) (рис. 199 и 201, л. 47 и 48) и многие др. Общие черты их художественной деятельности – тщательность отделки, задушевность тонов и стремление к реализму – сближают их с главными художниками итальянцами. Поэтому в тех исторических храмах, построенных в начале XIX в. как, напр. в С.-Петербурге Александро-Невская Лавра, Казанский, Исаакиевский и Смольный соборы, в росписи которых наиболее потрудились художники-академисты, живопись носит облик итальянской живописи. По характеру образования главных исполнителей этой живописи, она носит название «академической».

Немалое значение в истории церковно-религиозной живописи в России имела личность и жизнь известного художника, друга писателя Н. В. Гоголя, Александра Иванова (1806 – 1856). Чутко относившийся вообще к религиозным вопросам, мучительно стремившийся к художественному изображению высших идеалов, этот художник в течение почти 30 лет работал над собиранием материалов и составлением предварительных рисунков (или этюдов), относящихся к земной жизни Иисуса Христа. В результате появилась знаменитая картина его: «Явление Христа» своевременно и теперь производящая сильное впечатление. Хотя Иванов не оставил церковно-храмовых изображений, но своим примером он побудил многих из последующих художников глубже и вдумчивее относиться к священным сюжетам, не забывая однако же жизненных основ, благоговейных форм и правильных технических приемов для художественного творчества. И действительно, во второй половине XIX века образовалось то направление русского иконографического искусства, которое, оставаясь верным византизму и исторической действительности, вместе с тем остается верным законам художественной перспективы и законам анатомии человеческого тела. Священные изображения этого периода отличаются светлым, жизненным характером.

Деятельность русских художников простирается теперь не только на изображение отдельных священных лиц или событий, но на целый их ряд, захватывая то события из жизни Богоматери, то из жизни Иисуса Христа или из жизни русских святых. Многие из этих художников, прежде чем приступить к росписи храмов, тщательно изучали памятники западноевропейской, византийской и русской живописи, входили в ознакомление с внешней историей изображаемых ими лиц и событий. Представителями этого новейшего, четвертого периода церковной живописи является ряд русских художников-академистов и профессоров: Марков (1802 – 1878), Неф (1805 – 1876) (рис. 212, л. 52), Крамской (1837 – 1887), В. П. Верещагин (р. 1835), Сорокин (1821 – 1892) (рис. 201, л. 48), Семирадский (1843 – 1902), П. А. Сведомский (рис. 196, 197, л. 47), Н. К. Бодаревский (рис. 209, 210, л. 51), В. В. Беляев, А. Н. Новоскольцев (род. 1853) (рис. 114, л. 28; 185, 186, л. 44), Н. Н. Харламов (рис. 222, л. 56), В. Е. Маковский (рис. 193 – 195, л. 46), А. Бруни, А. А. Карелин, Н. П. Шаховской, Ф. Райлян и особенно Н. А. Кошелев (р. 1840) (рис. 199, 200, л.48), В. М. Васнецов (род. 1848 г). (рис. 184, л. 43; 205 – 208, л. 50; 219 – 221, л. 54, 55) и М. В. Нестеров (род. 1858 г). (рис. 190, л. 45; 203, 204, л. 49; 214, л. 52). Работы этих художников составляют украшение исторических храмов последнего времени: храма Христа Спасителя в Москве, Киево-Владимирского собора, храма в Борках (на месте крушения царского поезда 17 Октября), Цер. Училищного Совета при Св. Синоде, храма Воскресения Христова и отстроенного Варшавского собора. Соединенными силами этих художников русская церковная живопись возведена на высшую ступень. Эти художники сообщили ей черты, превосходящие техникой и разнообразием сюжетов не только греческую и древнерусскую живопись, но даже – силою чувств лучшие образцы западноевропейской живописи (см. на л. 43 – 55). Каждый из этих художников в соответствии со своими наклонностями потрудился для улучшения церковной живописи; и каждый из них содержит такие произведения, при созерцании которых молящиеся душою и сердцем будут устремляться к Богу.

Чтобы нагляднее было как сходство и различие между древним и новым русским искусством, так и замечающееся в работах русских художников объединение заветов древнего византийского искусства и ценных приобретений западноевропейского художества эпохи Возрождения, для примера сличаем: ряд изображений Благовещения Божией Матери (в Киево-Софийском соборе, в Ярославской Иоанно-Предтеченской Ц. в Казанском соборе – худож. Боровиковского и худож. А. Бруни в Венской Посольской Церкви) (см. рис. л. 22) и икону Божией Матери в Киево-Софийском соборе, затем знаменитое изображение Богоматери, сделанное итальянским художником Рафаэлем (Мадонна) и изображение Божией Матери художников К. Брюллова в Казанском соборе и Васнецова в Киево-Владимирском соборе (Богоматерь с Предвечным Младенцем) (см. рис. №№ 175, 182 – 184, л. 42, 43).

Однако, все сказанное о характере русской живописи и историческом развитии ее не выражает полной картины ее. Все это относится к живописи лучших исторических храмов и к памятникам русской церковной жизни. В простых храмах, а равным образом по домам многомиллионного русского населения, состояние церковной живописи было менее удовлетворительно. Подавляющее большинство православного населения удовлетворялось и удовлетворяется произведениями средних и даже худших иконописцев. В истории России давно уже отмечено, что с давних пор (еще с XVI – XVII веков) изготовлением икон занимались жители трех сел Владимирской губернии Палеха, Мстеры и особенно Холуя. За некоторыми исключениями, иконы здесь изготовлялись наскоро и писались грубыми, размалеванными «красками» (отсюда выработался «Суздальский» пошиб). Тем не менее, при отсутствии правильных училищ церковной живописи и при большой потребности в иконах, даже такие грубые произведения «суздальского» письма находили и находят большой спрос в народе. В последние десятилетия ярко обозначился другой, также несовершенный, способ производства икон – при посредстве печати на бумаге или жести. Тем отраднее и ярче выделяются факты, когда в иной богатый благочестивый дом и во вновь строящуюся Церковь заглянет луч истинного художественного дарования в виде ценной старинной иконы или иконы, написанной выдающимся представителем русской живописи, или, наконец, копии с выдающегося священного изображения.

Составляя предмет настоятельной заботы всего русского общества – духовенства, художников и образованных классов, церковная живопись в последнее время сделалась предметом особенного внимания: со стороны учрежденного ради этой цели в 1901 г. в С.-Петербурге Комитета Попечительства о русской живописи, находящегося под Высочайшим покровительством Государя Императора³⁴.

Целью и задачею Комитета служили: открытие иконописных школ, устройство артелей из опытных мастеров для росписи храмов, издание руководств и пособий для иконописцев, открытие иконных лавок, музеев и устройство выставок.

Св. иконы потому с древних времен употребляются в церкви, что они имеют большое воспитательное значение. Они лучше и живее напоминают молящимся об изображенных лицах и заставляют молящихся поразмыслить об их делах и наставлениях. Как при посредстве обыкновенной карточки люди надолго запечатлевают черты близкого или великого лица и, затем, смотря на них, невольно воскрешают в своем сознании и духовный их облик, так и верующие христиане при посредстве кисти художника изображают священные лики Господа и Святых, и тем оживляют в уме и сердце всю их Святую жизнь. В соединении с художественным изображением Спасителя на иконах словесное Его изображение в Евангелии может дать более живое и наглядное о Нем воспоминание. Иконы освящаются Св. водою и положенными молитвами.

Помимо Св. икон украшением наших храмов является Св. Крест с изображением на нем Распятого Иисуса Христа. Крест сам по себе имеет значение символа, и символическим, переносным характером запечатлено было первоначальное его изображение и почитание. Вследствие священного значения для христиан креста (Гал. 3:1; Филипп. 2:8; 1Кор. 1:17–19 и др.) почитание его началось уже в первые века христианства. Во II и III веке почитание Креста сделалось настолько общераспространенным, что язычники называли христиан «крестопоклонниками». Предохраняя свою святыню от осквернения язычниками, древние христиане удерживались от изображения креста в прямом виде на общественных памятниках и даже в катакомбах; но изображали крест по преимуществу в частной жизни (на домашней утвари, лампах, книгах, перстнях и т. п.), а также прибегли к монограммам имени Иисуса Христа и креста. Древнейшею монограммой является буква Х, означающая как Христа, так и крест Его. В третьем веке к этой монограмме присоединяется еще буква И; затем появились еще новые осложнения, получились различные монограммы (см. рис. 214б, л. 52). Только с IV века постепенно крест освобождается от монограммной оболочки, теряет свою символическую окраску и приближается к современному своему изображению. Формы изображения креста напоминали то букву Т, то форму † равноконечную, то форму буквы Х (Андреевский крест).

Сильным побуждением для почитания прямого изображения креста, а не монограммного, было обретение Честного и Животворящего креста матерью Св. Царя Константина, равноапостольною Еленой. По мере распространения прямого изображения креста, он приобретает постепенно форму Распятия. Изображение Распятия тесно связано с символическим изображением Иисуса Христа под видом Агнца. Уже в катакомбах иногда встречается крест, под которым изображен Агнец, а на кресте голубь. Позднее Агнец изображается лежащим на жертвеннике под крестом или стоящим на троне также под крестом. Иногда изображается так, что из прободенной груди Агнца струится кровь в подле стоящий сосуд. Около IV века появляются кресты, на которых фигура Агнца представляется распятой на том месте, на котором помещается изображение Распятого Спасителя. Позднее (около 586 г.) встречаются изображения на кресте самого Иисуса Христа или настоящее Распятие. Древнейшее изображение Иисуса Христа и двух разбойников появилось не ранее V – VI века, причем – по известным ныне древним изображениям (на дверях одной древней церкви в Риме) – еще не заметно связи между крестом и распятием.

Православное богослужение совершается особыми лицами, поставленными на то Господом и составляющими церковную Иерархию или духовенство. По воле Божией пророк Моисей избрал и посвятил для богослужения особых лиц, первосвященников, священников и левитов. Первым первосвященником был Аарон, брат Моисея, а первыми священниками были сыновья Аарона. При принесении жертв им помогали левиты. Лица же, желавшие совершать богослужение без Божия благословения, были наказаны (напр. возмутившиеся с Кореем, Дафаном и Авироном). Ветхозаветная иерархия состояла, таким образом, из трех степеней. В Новом Завете Иисус Христос из множества последователей Своих избрал 12 Апостолов и им дал право учить, совершать богослужение и руководить верующих (Матф. 28:19). Со временем Апостолы передали свою власть другим избранным лицам, учредив так же, как и в Ветхом завете, три степени Иерархии, и прежде всего степень диаконскую. Помолясь, Апостолы возложили на избранных людей руки и посвятили их на служение церкви. Служение первых диаконов состояло в заботах о попечении бедных и в помощи апостолам при совершении Таинств.

Когда число верующих увеличилось, Апостолы избрали себе новых помощников для проповеди, совершения богослужения и управления Церковью. Посвященные для этого служения, через возложение с молитвою апостольских рук, лица стали называться «пресвитерами», что значит старший, старейший. Наконец, вследствие продолжавшегося увеличения христиан по различным областям Римской Империи, Апостолы, не имея возможности сами лично всюду ставить диаконов и пресвитеров, учредили в Церкви еще новый, высший сан – «епископов», которым передали власть не только учить и священнодействовать, но и посвящать пресвитеров и диаконов и наблюдать за их поведением. Слово «епископ» значит наблюдатель или блюститель. (От греч. слова ’επισχοπέω = епископео, наблюдаю). Епископ считается непосредственным преемником и представителем Апостолов на земле. Таким образом, со времен Апостолов существует три степени Иерархии: высшая степень – епископ, средняя – пресвитер и низшая – диакон. Все эти лица, нося общее название священнослужителей, имеют еще другие наименования, в зависимости от заслуг, возраста и значения тех храмов, при которых они служат. Именно священные лица первой степени называются, помимо епископа, еще словами: архиепископ, митрополит, экзарх, патриарх. Лица второй степени: иерей, протоиерей, пресвитер, протопресвитер, архимандрит, игумен, иеромонах, благочинный, ключарь. Лица третьей степени: диакон, протодиакон, архидиакон, иподиакон. Чтобы понять значение этих названий, нужно познакомиться с обязанностями лиц Церковной Иерархии.

Подобно тому, как Иисус Христос был Учителем, Руководителем жизни и первым Установителем христианского богослужения, так, на основании Его слов Апостолам (Матф. 28:19–20), обязанности епископа троякие: он есть главный учитель, руководитель христиан и совершитель богослужения в своей епархии. Как учитель, он проповедует, заботится о просвещении своей паствы, наблюдает за проповедованием Слова Божия и за преподаванием Закона Божия в училищах. Как руководитель христианской жизни, он управляет всем духовенством своей епархии и имеет власть над мирянами в делах, касающихся веры и благочестия. Как священнослужитель, он совершает все Таинства и всякое вообще богослужение, и один только имеет право посвящать в священные степени, освящать Св. Миро и Антиминсы. С течением времени возникли и другие наименования епископского служения: «Викарный епископ» или «викарий», архиепископ³⁵, экзарх, митрополит, патриарх. Викарный епископ есть помощник главного епископа, по власти подчиненный, а по сану равный ему³⁶. «Митрополит»³⁷ – епископ столицы, главных городов – есть архиерей столицы и принадлежащих к столице городов (епархий). «Патриарх»³⁸ – есть епископ, имевший или имеющий духовную власть над целою страною или государством. По благодати нет никакого различия между патриархом, митрополитом, архиепископом и епископом, потому что каждый совершает и может совершать одно и то же священное дело. Относительно же порядка кафедры, власти, подчиненности и пределов попечения о подчиненных, патриарх был и есть отец и глава всех, вместе со священным собором рукополагавший и судивший митрополитов и архиепископов и др. лиц Иерархии. Подобно сему и митрополит, в свою очередь, был в своей области отец и глава епископов и остального духовенства, рукополагавший и судивший их; а епископ есть отец и глава духовенства и мирян, находящихся под его надзором. Для русской Церкви из этих названий звание «патриарха» ныне имеет только историческое воспоминание.

В нашей русской Церкви со времен Св. Владимира управитель Церкви назывался митрополитом до 1589 г.; с этого времени до Петра I глава Церкви назывался патриархом, а со времен Петра Великого (с 1721 г.) управление Церковью сосредоточилось в ведении Святейшего Синода, т.е. собора епископов. «Первоприсутствующим» членом Св. Синода ныне является СПб. Митрополит, в котором верующие усматривают первого епископа русской Церкви. В обыкновенное время христиане называют епископа – «архиерей, иерарх, святитель, архипастырь, владыко». Все епископы избираются на свои епархии Св. Синодом и утверждаются Государем. Свои мнения и желания относительно веры, Церкви и иерархий Св. Синод доводит на благоусмотрение Государя Императора через Обер-Прокурора Святейшего Синода.

Лица второй степени: «пресвитеры» (от греч. слова πρεσβύτης = пресвитис, старик, старший), иереи, священники имеют также троякие права: учить, руководить и совершать богослужение, но в меньшем объеме, чем епископы. Как учитель, священник учит христианской вере и благочестию в училищах, домах и церквах и при всяком удобном случае; как руководитель христиан, наблюдает за поведением прихожан, судит их духовным судом и в особенности свидетельствует исповедь их перед Богом в Таинстве покаяния, а в сомнительных случаях передает дело на суд своему епископу; каксвященнослужитель, он совершает все службы и таинства, за исключением служб, усвоенных одному архиерею. По благодати священства, все иереи равны между собою, но по степени власти и должности, ими занимаемой, некоторые из них носят особые названия, напр. протопресвитер³⁹ (первый между иереями), главный священник. Звание Протопресвитера в русской Церкви усвоено двум главным священникам: духовенства, служащего в Церквах императорских дворцов (называемого обыкновенно «придворным») и военного духовенства. Протоиерей⁴⁰старший между священниками. Благочинный – имеет власть над несколькими причтами. Ключарь – священник или протоиерей кафедрального собора, распоряжающийся церковными служениями, крестными ходами, когда в них участвует городское духовенство, и заведующий (иногда) богослужебными принадлежностями. Лица монашеского звания, принадлежащие ко второй степени священства, носят название «иеромонахов» (освященный монах), «архимандритов»⁴¹(начальник над монастырем) и игуменов⁴².

«Диакон» находится в зависимости от священника; он может проповедовать Слово Божье в церкви под наблюдением священника, с утверждения епископа – может учить Закону Божию в домах и училищах; как наблюдатель, он только исполнитель воли священника; как священнослужитель, он не совершает таинств, а только служит при совершении их, произносит ектении, читает Евангелие, приготовляет все необходимое для совершения богослужения. Кроме диакона, существует еще протодиакон и архидиакон⁴³. Лица монашеского звания, носящие сан диакона, называются «иеродиаконами».

От священнослужителей надо отличать церковнослужителей, которые присутствуют и помогают при богослужении. Это – чтецы, пономари и иподиаконы.

Чтец, или псаломщик, читает и поет на клиросе во время богослужения.Пономарь, или иначе: «парамонарь» (от слова παραμονή = пребывание), т.е. пребывающий, приставник или церковный служитель. В настоящее время пономарь подает кадило, зажигает и носит свечи, звонит на колокольне, а в случае уменья, читает и поет на клиросе⁴⁴. Иподиакон – помощник диакона при архиерейском служении. Он обыкновенно подает архиерею облачение, умывальницу, дикирий и трикирий, и вообще прислуживает архиерею за богослужением. Желая возвысить значение звания и обязанностей церковнослужителей, Церковь установила особый вид посвящения в звание «чтеца и певца». А многие иподиаконы даже получают посвящение, установленное для настоящих диаконов, ходя диаконское звание не обязательно для лица, прислуживающего епископу при богослужении.

Во время совершения церковных служб священные лица одевают священные одежды, которые, сообразно трем степеням церковной Иерархии, разделяются на диаконские, священнические и епископские. Употребление священных одежд за богослужением основывается на примере ветхозаветных первосвященников и священников, облекавшихся для совершения богослужения в особые одежды.

Диаконские одежды суть следующие: стихарь, делающийся большею частью из светлой материи, чтобы изобразить чистоту жизни, какая требуется от лица священного сана, орарь – узкая, длинная одежда (напоминающая ленту), носимая диаконом при служении на левом плече. Название «орарь» производится от латинского «oro» – молюсь, или от греческого ώρα – время, час, потому что орарем давали знать, когда надо молиться, петь и выходить оглашенным из Церкви. Без ораря диакон не может совершать ни одной службы. Поручи – короткие нарукавники для стягивания рукавов нижней одежды священнослужителей: у диаконов – подризника, у священника и епископа – стихаря.

По учению Церкви каждая высшая степень церковной Иерархии заключает в себе благодать, а вместе с тем права и преимущества предыдущих степеней. Эта мысль наглядно выражается тем, что священные одежды, свойственные низшим степеням церковной Иерархии, принадлежат и высшим. Поэтому у священника, кроме диаконских одежд – стихаря (называющегося в этом случае подризником) и поручей, есть еще следующие: Епитрахиль⁴⁵ – одежда, носимая священником на шее и опускающаяся сверху донизу. Она сопутствует диаконскому орарю, вдвое сложенному, и означает двойную благодать священства. Без епитрахили священник не совершает ни одной службы. Пояс – опоясывает подризник. Набедренник – продолговатый плат, носимый священником на правом боку. Фелонь, или риза, верхняя одежда, длинная и круглая без рукавов, но с отверстием для головы и с вырезом впереди.

У епископов, кроме священнических одежд, епитрахили, стихаря, пояса и поручей, существуют: саккос, омофор, палица, митра.

Саккос – верхняя архиерейская одежда, по виду похожая на стихарь, но короче его и со звонцами. Соответствуя священнической ризе, саккос имеет одинаковое с ней значение. Омофор⁴⁶ по форме походит на диаконский орарь и священническую епитрахиль, только гораздо шире и длиннее последних, и возлагается поверх архиерейского саккоса, одним концом спускаясь вперед (на грудь), а другим – назад (на спину) епископа. Без омофора архиерей не совершает ни одной службы, и в этой одежде архиерей представляет собою Иисуса Христа, Который на раменах Своих понес грехи людей. Палица – небольшой квадратный (ромбовидный) плат, привешиваемый на правый бок. Митра⁴⁷ – головное украшение, означает духовную власть, а вместе с тем терновый венец и сударь, обвитый кругом главы Спасителя (см. рис. 216, л. 53).

Священникам головные покровы даются в виде отличия, напр. скуфья, камилавка⁴⁸, а иногда за особые заслуги и митра.

Каждая священная одежда имеет символическое значение, напоминая о важности служения церковной Иерархии. Стихарь – означает чистоту жизни диаконской. Орарь – благодать диаконского служения и символизирует крылья ангелов, служение которых диакон изображает за богослужением. Поручи – означают, что священнослужитель должен вверять (поручать) себя Силе Божией и напоминают «узы» Спасителя. Епитрахиль – означает освященную благодать священства. Пояс – препоясание Иисуса Христа перед Тайной Вечерей, а также готовность священнослужителя бодро проходить свое служение. Набедренник и палица обозначают духовный меч, который для священнослужителей составляет Слово Божие (Еф. 6:17; Евр. 6:12). Фелонь или риза – обозначает багряницу, в которую облекли Иисуса Христа ругавшиеся воины, и напоминает о готовности священнослужителя страдать за правду и радоваться истине. Саккос имеет значение, сходное с фелонью. Омофор означает заблудшее человеческое естество, которое взял Господь на свои рамена и принес к Богу Отцу. Все эти мысли, поясняющие символическое значение, содержатся в особых молитвах, которые читаются священнослужителями при облачении перед совершением литургии.