1861 год⁶

Октябрь. 22 день. Продолжительно было мое путешествие из Одессы в Питер через Москву; только сегодня я приехал в нашу северную столицу, а остановился в Знаменской гостинице, что против вокзала Николаевской железной дороги, и прожил тут неделю, потому что в Александроневской лавре не отведено было мне удобное помещение.

28 день. Наконец-то поместили меня здесь в просторной и теплой квартире лаврского эконома.

Сегодня получено мной вчерашнее письмо от князя Урусова.

Высокопреподобный отец архимандрит,

Милостивый Государь!

По желанию Вашего Высокопреподобия спешу уведомить Вас, что в Азиатский департамент не доставлена еще от князя Лобанова церковная рукопись на пергаменте из Солунского монастыря.⁷ При сем имею честь сообщить Вам, Милостивый Государь, что Директору Азиатского департамента весьма желательно иметь с Вами свидание, и что его от 12-ти до 3 часов дня во всякий присутственный день можно найти в департаменте.

С совершенным .... и проч.

Ноябрь. 1 день. Сегодня я обедал у синодального обер-прокурора графа Толстого и в часы обеда говорил ему вот что.

На Афоне пять монастырей: Лавра, Ксиропотам, Свято-Павел, Кутлумуш и Каракалл отдались под покровительство Англии.

Нынешний константинопольский патриарх Иоаким не любит Афона, потому что тамошние монахи не очень почтительно обращались с ним тогда, когда он еще в сане епископа за что-то сослан был туда. Он усиливается подчинить своему контролю доходы и расходы святогорских монастырей, а они не слушают его. Только один Каракалл повинуется ему.

Афоно-греко-русский монастырь Св. Пантелеймона тайно имеет в России 500 сборщиков подаяний и, нам говорят, всюду рассылает свое причастие. Местные средства к содержанию его скудны; однако, он непрестанно расширяет свои постройки и содержит 300 братий, да в каждое воскресенье и в большие праздники поит и кормит многих греков, которые приезжают на своих лодках в пристань его для того, чтобы даром покормиться. Их зазывают греческиe монахи этого монастыря, дабы противопоставить их русским поклонникам, получающим там даровое содержание.

По заверению капитанов наших пароходов, русские монахи на Афоне, в Грекоруссике, в скитах Андреевском и Ильинском и в разных кельях, рассеянных на этой горе, получают из России до 400000 рублей.

Такое богатство, при постоянном, плавании наших пароходов к Грекоруссику, возбудило в греках-святогорцах зависть и подозрение. Они начали внушать туркам и англичанам, что русская пропаганда распространяется от конца до конца Св. Горы, и в доказательство ее представила английскому консулу в Солуне письма нашего консула г. Мустоксиди, в котором он увещевал лавру Св. Афанасия Афонского держаться старого порядка и не поддаваться чужим обаяниям.

Влахо-молдавское правительство ни копейки не дает всем священным местам, монастырским и патриаршим престолам из доходов с имений, принадлежащих им в обоих княжествах. Итак, нищета ослабит восточную церковь. Но есть средство поддержать ее. Надобно уговорить господаря Кузу и его правительство, чтобы он купил все туземные церковные имения, кои впоследствии послужили бы обеспечением румынского банка, и дал бы за них хорошие деньги. Когда бы состоялось это, тогда и волки были бы сыты, и овцы целы; тогда продолжалось бы и поминовение душ тех благодетелей, которые завещали помянутые имения. Но надобно знать, что на эту меру едва ли согласятся восточные иepapхи и монастыри по свойственному им упрямству. Я им предлагал ее; но они отвечали мне: «пусть силой возьмут у нас завещанные имения, а мы не продадим их». Только один, бывший вселенский патриарх Анфим Кутулианос согласился с моим мнением.

День 10-й. Из Константинополя возвращено мне письмо графа Толстого от 2 августа 1861 года. Оно стόит внимания.

«Письмом от 14 минувшего мая Ваше Высокопреподобиe изволили просить моего распоряжения о доставлении причитающихся Вам из духовно-учебных капиталов по май настоящего года тысячи рублей серебром. Деньги сии Ваше Высокопреподобие просили прислать к Вам или за границу по примеру прошлых лет, или же в Одессу в ведение тамошней консистории.

Имея в виду извещение Вашего Высокопреподобия от 25 марта текущего года, что занятия Ваши на Востоке уже кончены, и Вы готовы возвратиться в Pocсию, я сделал распоряжение о высылки следующей Вам вышеозначенной суммы в Херсонскую духовную консисторию. Святейший Синод ценит вполне Ваши заслуги и предполагает устроить самым достойным образом Ваше служение в России после долгих и многоплодных ученых Ваших путешествий. Но для того, чтобы Св.Синод мог сделать надлежащие распоряжения к устроению Вашего положения с пользой для церкви, Вас самих и для науки, ожидается Ваше возвращение в Россию.

Вам конечно приятно будет узнать, что Академия Наук с особенным рвением готовит издание, перевод и объяснение Фотиевых бесед, открытие которых составляет столь важную услугу для истории церкви и славянских народов.

С совершенным почтением...

Вместе с этим письмом возвращено мне из Константинополя письмо князя Урусова от 22 августа 1861 г. (№4768) о том же предмете.

В текущем ноябре месяце (забыл, в какой день) призывала меня к себе великая княгиня Екатерина Михайловна и просила меня написать ежедневные молитвы для малолетних детей ее (воспитываемых, однако, в лютеранском законе). Я обещался исполнить ее просьбу, но не скоро, отговариваясь надобностью дать св.синоду отчет о последней поездке моей на Восток по его поручению.

NB. По обстоятельствам службы моей просьба ее высочества не была исполнена мной.

Декабрь. День 14. Записываю нынешнюю беседу свою с Андреем Николаевичем Муравьевым.

Он говорит, что граф Александр Петрович Толстой будете уволен от обер-прокурорства, и что место его займет или граф Николай Адлерберг, или князь Оболенский, а князь Сергей Урусов уедет в Москву в сане сенатора. От него же я слышал, что бывший униатский епископ болгар Иосиф Соколовский, посвященный в Риме и убежавший к нам в Киев, дважды служил литургию с митрополитом Арсением, к соблазну многих, и что после такого общения у св.престола от него потребовали письменного изложения раскаяния его в унии.

Я поведал Муравьеву, что вселенский патриарх Иоаким принимал раскаяние сего униата, но с тем условием, чтобы он, как простой монах, жил на Афоне и там оплакивал бы свой грех; однако, изменник вере отцов и римскому папе не захотел спасаться на Афоне и уехал к нам.

Говорил я также, что сего двойного изменника надобно ласкать и сторожить, дабы он не убежал в Австрию, и дабы последнее зло не было горше первого.

15, Пятница. Сегодня в полдень я был у директора aзиaтского департамента министерства иностранных дел генерала Николая Павловича Игнатьева. Он молод, бел и пригож собой. Я поведал ему вот что.

Греческое духовенство в Константинополе благоразумно действует, уступая требованиям болгар шаг за шагом, дабы в турках не возбудить подозрения касательно участия греков в волнении этих славян, стремящихся к политической независимости путем церковного самоглавенства. Это духовенство уже сделало им три уступки: 1. напечатало для них богослужебные книги с московского издания их; 2. ввело преподавание славянского языка в богословском училище на острове Халки и 3. дало полианийским болгарам епископа болгарина.

Европейские консулы слишком настойчиво, а иногда и дерзко, вмешиваются во внутренние дела Турции. Такое вмешательство их, при гласном говоре Европы о разделе разлагающейся Турции, раздражило магометан и подготовило кровавые события в Сирии.

Игнатьев рассказал мне, что в Адрианополе греческий митрополит недавно повенчал сестру или родственницу чиновника, служащего в тамошнем консульстве нашем, повенчал против воли ее, взяв с жениха 200 рублей, не смотря на протест нашего консула в пользу девицы. Выслушав это, я сказал собеседнику: если ваши консулы будут вмешиваться в семейные и брачные дела, то у вас закружится голова. Директор замолчал.

А я заговорил о церковных имениях в Молдавии и Валахии и советовал склонить тамошнее правительство к тому, чтобы оно купило эти имения в обеспечение будущего Румынского банка, не смотря на упрямство монахов и иepapxов, которые не соглашаются продать их. Этим оборотом можно удовлетворить обе стороны так, что и волки будут сыты и овцы целы. Что касается до упрямства нынешних церковников, то оно будет временное. Они раскаются в нем так же, как раскаиваются в том, что не согласились на предложение графа Киселева давать часть доходов с церковных имений, именно 250000 левов в пользу княжеств. А будущие поколения будут благодарны нам за то, что мы успели доставить им капиталы, вырученные продажей имений, и проценты с них. Если предлагаемая мной мepa не будет принята, то церковный имения будут отняты по праву сильного; и тогда патриархи иерусалимский, антиохийский и александрийский положат торбы на свои плечи и придут к нам собирать милостыню и умирать.

Этими последними словами заключилась наша беседа, описанная здесь кратко.

А чем заключить настоящую Книгу Бытия Моего в истекший год? Заключу старинным присловием:

В Питере мягко стелют, но жестко спать.