Катехизис двадцатый

Дивная вещь, слушатели, что жестокая земля земледельцевым мягчится орудием, свирепость зверская немногосильными человеческими усмиряется руками, и ярость львова утихает; а человеческое сердце жесточайшим всяких жестокостей себя оказывает. Бог говорит: не хочу смерти грешника, грешник напротив: не хочу живота праведных. Что ж? Бог видя, что милостью не исправляется, престрашными грозит прещениями, и сам чрез себя клянется, что некогда минув милость за исполнение тех гроз примется: еще говорит, «единожды потрясу не токмо землею, но и небом» (Евр.12:26). То есть, когда и праведник с трудностью возможет скрыться: так пребедный грешник при сих страхом наполненных словах трепещет ли? И от трепету растаивает ли? Никак: он думает, что скорее может Бог солгать, нежели чтоб ему осуждену быть. Но сия злоба отсечется тогда, как жестокие сердца начнут бесполезно мучиться геенским огнем; и такая неисправная душа исправится тогда, как в мучительном пламени будет напрасно каяться. Такая злоба Богу мерзка, человекам вредна, а наипаче самому себе. Такая сердечная твердость может на хорошую переменена быть, слушатели, может на то быть употреблена от чего мы хорошими будем. А как? Вознамерился ли от сего времени от первых скверн отказавшись, впрочем за добродетельное приняться житие? Так будь в сем тверд. При такой твердости начнет твое мягчиться сердце. Захотел ли кто отныне в Божием слове внутреннего искать себе спокойствия? Так будь тверд: в законе Господни с Давидом поучайся день и ночь. Привела ли тебя благодать Божия сие Катехизическое послушать учение, по мне рассуждая, невеликое, по себе же самому и очень великое? Так будь тверд; будь постоянен; да не бываем к тому младенцы, влающеся и возметающеся всяким ветром учения: не дети бывайте умы; ходите не якоже немудри, но якоже премудри. Иначе и я не возмогу вам глаголати яко духовным, но яко плотяным, яко младенцам о Христе. Отверзите уши не только телесные, но паче и душевные, не одну поверхность ловяще, но во внутренность вникая, спасения ищуще. О Христе мой! даждь течение нам сего благовествования благопоспешно совершить.

Как уже второй Символа член окончили, и следует толкованием приступить к третьему: то Вопросишь: как читается третий член веры? Отвечаю. Так: нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Святого, и Марии Девы, и вочеловечшася.

Вопросишь. Чему учит сей член веры?

Отвечаю. Сего члена толкование несколько уже из бывшего учения известно. Толкуя бо о причине воплощения, и о именах Иисуса Христа, явственно показал я, что Христос сошел с небес и воплотился нас ради человек и нашего ради спасения. А что в Символ положено: нас ради человек и нашего ради спасения: вместо того, что можно было сказать: человеческого ради спасения: то для того, чтоб показать, что Христос не для искупления падших Ангелов, но для падшего человека Ходатаем стал: не от Ангел убо когда приемлет, но от семени Авраамова приемлет. А для чего же и падших Ангелов не искупил; то тот знает, который один все знает, и праведно творит. Нам есть о чем благости Божией благодарить: и о сем уже не мало говорено. Но однако осталось еще, о чем особливо здесь говорить надобно, а именно, о воплощении или вочеловечении Иисуса Христа, то есть, о соединении двух естеств во Христе.

Вопросишь. Что сии слова значат: нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес?

Отвечаю. Здесь надобно памятовать, что член сей по разуму вяжется с первым и вторым: с первым по глаголу, верую: со вторым по словам: и во единого Господа Иисуса Христа: прибавляя их к сему члену: нас ради человек и пр. сшедшаго с небес и воплотившагося и пр. Сие заметив, сказываю: что сии слова: нас ради человек, и нашего ради спасения, показуют, для кого и для чего Сын Божий воплотился. Для кого? Нас ради человек (Евр.2:16; Гал.4:5 и Быт.3). Для чего? Нашего ради спасения, которое состоит в избавлении нас от греха и от казни: (Мф.1:28; Рим.8:1), и чтоб привесть в вечное блаженство (Рим.3:10; Тит.3:7).

Вопросишь. Что значат сии слова: сшедшаго с небес?

Отвечаю. То, что Сын Божий по исполнении определенного времени сошел с небес, с места сего высочайшего, где некако собственнее сказуется быть Бог: однако здесь не должно разуметь сошествие какое местное и телесное, какое например твари имеют; когда с одного места сшедши, уже не на том, но на другом месте находятся. Но здесь чрез сошествие с небес ничто иное разумеется, как благоволение Отчее, по которому Он восхотел, чтоб Сын Божий сошел на землю, то есть, чтоб на земле от Девы воплотился, и стал человеком, не оставивши небес и не разлучившись от Отеческих недр. Бог бо есть: следовательно везде сый и вся исполняяй: как точно пишется у (Ин.3:13): «никто же взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын человеческий, Сый на небесех». Сии же слова показывают еще и то, как-то Сын Божий смирил себя, когда тое место небесное, великолепное и непричастное всякой скверны как бы оставивши, восхотел на землю сойти, на землю, оскверненное грехами человеческими место и с человеки пожить. Кратко: сколько отстоят небеса от земли, столько Сын Божий себя в воплощении снисходительном явил.

Вопросишь. Что значат сии слова: и воплотившагося от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечшася?

Отвечаю. Ими ничто иное означается, как только то, что Сын Божий принял человеческое естество, и стал быть Иисус Христос, то есть, истинный Бог и истинный человек. Воплотился, по иным, зачался, то есть что и плоть принял: как говорится у (Ин.1:14): «Слово плоть бысть». А вочеловечился, то же что и стал человеком, то есть, принял человеческое естество состоящее из души разумной и тела: здесь бо имя человек, не берется за лицо или вид, но за естество человеческое, которое Он принял в едино лицо Божественное. Говорится в Символе: от Духа Святого и Марии Девы воплотился и вочеловечился: то есть, Дух Святой силою и действием своим сделал, чтоб во утробе Благословенной Девы из чистых Ея кровей Сыну Божию изобразилось тело. Так видно, что сие слово, от Духа Святого, означает вину действующую: а сие слово, и Марии Девы, сказует вину материальную, или изводящую: как известно от сих Ангеловых слов: (Лк.1:35) «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя». Христу бо и надлежало родиться от семени Давидова: почему Он (Мф.1:1) и называется Сын Давидов, и Сын Авраамов. Кратко: теми словами ничто иное означается, как зачатие Иисуса Христа во утробе чистой Девы содействием Святого Духа.

Вопросишь. В чем состояло оное, при зачатии Иисуса Христа, Духа Святого действие?

Отвечаю. В трех сих: 1. В непосредственном действии Духа Святого, во утробе Святой Девы чудесно Сына без семени мужеского зачинающая, по которому действию плоть Христова содеялась из единыя Матери Девы паче естественного вещей порядка: (Лк.1:35) «сила бо Вышняго осенит тя». 2. В чудесном освящении плода во утробе Матерней, чем содействовал Дух Святой, чтоб грех первородный на зачатие оное не проистек: понеже надлежало, чтоб тот, которому надобно было себя за всего мира грехи принести, был безгрешен; иначе бы за грех наш удовлетворить не мог. 3. В соединении ипостасном естеств, Божеского и человеческого, содеянном от Духа Святого во утробе Святой Девы Матери, в самую зачатия минуту. Почему вышереченных слов разум есть сей: 1. Дух Святой, действующий непосредственный был чудесной плоти Христовой зачатия: 2. отделил от Девические плоти всю первородного греха скверну: 3. соединил естество человеческое с Божественным во едину Божескую ипостась.

А что в Символе нарицается Мария Девою: то для того, что Мессии надобно было родится по предсказанию Пророков от Девицы мужеского ложа неискусившия (Ис.7:14); и (Быт.3:15) «семя жены ...сотрет главу», да и родился от Девы: как пишет (Мф.1:18). Почему преблагословенная Мария, как прежде рождества, так и в рождестве, и после рождества пребысть Девою.

А когда Сын Божий зачался и родился от Марии Девы: то отсюда прекрепко доводится, что Сын Божий принял истинную плоть, а не мечтательную, и не по провидению, что должно примечать против древних еретиков Марционитов, Евтихианов, Керинфианов, Аполлинаристов и прочих. Понеже ежели Сын Божий принял себе плоть от Марии Девы: то надобно, чтоб тая плоть была истинная, настоящая, а не мечтательная. Еще, когда надобно было быть Мессии от семени Авраамова и от колена Давидова, откуда произошла и Дева Мария: то явствует, что Мессии должно быть истинному человеку, как истинно по плоти от Авраамова семени происшедшему. О сем где-нибудь после поговорим пространнее: здесь только заметим, что между Христовым рождением и нашим отрождением есть некоторое подобие. Понеже Христово от Девы рождение есть пример нашего духовного отрождения, которое не есть от плоти и крови, ниже от похоти мужской, но от Бога.

Вопросишь. Сколько естеств во Христе?

Отвечаю. Два естества, Божеское и человеческое: Божеское, которое ему Отец чрез рождение безначальное сообщил: человеческое, особливым содейством Святого Духа из Марии Девы принятое. Почему наш Ходатай Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек: Божия бо естество иметь, есть быть истинным Богом, и человеческое естество иметь, есть быть истинный человеком. Что Иисус Христос есть истинный Бог, то об этом и выше говорено, и из сих кратких известно свидетельств: (Ин.20:28) «Господь мой и Бог мой», (Рим.9:5) «Сый над всеми Бог благословен во веки», (1Тим.3:16; Ин.1:1) «И Бог бе Слово». А что Он же и истинный, естественный, состоящий из тела и души есть человек, всем причастивыйся нашим немощам, кроме греха: то подтверждается из Священного Писания: (Евр.2:2; Лк.24:38, 23:46) «Отче! в руце Твои предаю дух Мой». Подобаше бо ему во всем уподобится братии: а не иначе бы нам подобным стал, разве только принявши наше тело и душу; да к тому ж мы грехом не только попортились по телу, но паче по душе: так надобно было нашему Ходатаю принять наше и тело и душу; чтоб так целого спасти человека. А что не принял греха, который в нас был; то знать надобно, что грех не есть нечто человеческому роду с начала сродное, но постороннее, прившедшее от преступления закона.

Вопросишь. Сколько во Христе лиц?

Отвечаю. Едино лице: един бо Христос, а не два. Христос един есть не по естеству, Бог бо есть и человек; но по лицу: в котором лице когда два суть естества, то называется соединение естеств в едином лице. Так как тело и душа совокупившись одного составляют человека: так естество человеческое соединившись с Божеским составили единого Христа. И как тело и душа совершенны в своем естестве, только одно без другого не могут полно стоять: так естество человеческое, само в себе будучи совершенно, без Божеского естества во Христе не может стоять: понеже человеческое естество не составляет особливую ипостась во Христе, но единою Божескою объемлется ипостасью. Почему во Христе есть иное и иное, а уже нет, иной и иной: так, как в Святой Троице есть иный и иный, но нет иное и иное. Отсюда видно, что когда Христос называется истинный человек: то сие имя, человек, не берется про сего единственно человека, поскольку человек особливым отделяется лицом: но по виду, поскольку человек есть животное разумное.

Вопросишь. Какое есть соединение естеств?

Отвечаю. Содеялось сие двух естеств соединение действием Святого Духа в самом зачатии, так, что два естества в едином Христовом лице сполна стоят, неслиянно, непревратно, неразрывно и нераздельно, как исповедуется в Символе Халкидонском. То есть: ниже Божество пременилось в человечество, ниже человечество в Божество: но коеждо естество пребысть совершенно, во единой ипостаси, со всеми свойствами своими: сие называется единение ипостатическое. Почему у нас един есть Христос, един Искупитель, един Ходатай: един, понеже в двух естествах едино лицо: ниже бо одно человеческое естество есть Христос, ниже одно Божеское есть Христос; но естества оба в одну сшедшись ипостась, составляют единого Христа. Из сего соединения испостатитеского непосредственно выходит сообщение свойств естеств между собою: которое сообщение делает то, что свойства Божественного естества приписуются человеческому, и напротив, например Сын Мариин есть Бог: Бог есть человек: сей человек есть Бог: Сын Божий от семени Давыдова. и (1) Что свойственно естествам, сообщается лицу вообще: например Бог пострадал: Сын Мариин есть прежде Авраама: Христос вся создал. (2) Когда Божеская слава, и высочество человеческому приписуется естеству: например плоть Христова есть животворяща: кровь Христова очищает от всякого греха. (3) Когда дела звания приписуются Христу, по обеим естествам: и называется, по Гречески, Кинониа Апотелесматон: а сего всего вина есть соединение естеств во едину Ипостась: но о сем более пусть говорят богословы: с нас довольно да будет сего.

Хочу я, слушатели, чтоб вы вспомнили, что я говорил в прошедшем поучении, и какое мое тогда было обещание? Говорил я и слышали вы, да думаю, что и памятуете, до какой-то чести и достоинства нас своих членов возводит наша общая глава Христос: на какую-то высоту нас своих птенцов возносит наш высокопарный сей орел: когда сообщением нам своего имени некаким образом сообщает нас той чести, которая приличествует Ему одному, как Сыну Божию, Богочеловеку, Ходатаю нашему. Не воспоминаю того преимущества, которое нам Павел сими приписал словами: «и сущих нас мертвых прегрешеньми сооживи Христом, благодатию есте спасени: и с ним воскреси, и скупе спосади на небесных во Христе Иисусе» (Еф.2:5–6). Но только хочу пообъяснить, каким образом мы, по силе Христианского имени, стали быть Пророками, и какая есть сим именем означаемая вещь. Известно всем, что имена суть наподобие ковчега, который ежели откроется, то златые в себе покажет одежды, и премножество удивительных вещей: или имена суть и наподобие завесы, которая как возьмется, то в наши глаза светлая ударится луча, и все вещи изрядно свою окажут доброту. Истинный Христианин есть Пророк: сие свидетельствует возлюбленный ученик Христов говоря: «и будут вси учени Богом» (Ин.6:45): которое обещание самым делом исполнив, глаголет всем своим ученикам Христос: «Вы друзи мои есте, аще творите елика Аз заповедаю вам: не к тому вас глаголю рабы; яко раб не весть что творит Господин Его: вас же рекох други, яко вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам» (Ин.15:14–15). Слова сии надлежит принимать с великим благоговеинством тому, который едино нечто сотворился со Христом, а принявши стараться, чтоб слава Божия в нем не умолкала, чтоб везде проповедуема была. Христианин, говорю, по имени своего Пророческого звания долженствует истинно познавать Бога, и его Святую волю. А сие сделает так, ежели всегда будет размышлять, что воля Божия благая и совершенная от него требует того, чтоб при всевидящем Божием оке никакой грех не был содеян, чтоб волю свою всегда сообразовать правилам ее старался, чтоб во всяких случаях в Его устах оная слышна была песнь: якоже Господеви угодно бысть, тако и бысть; чтоб за первую честь считал, ежели какое богоугодное исполнит дело; и за первое себе бесчестие ставил, ежели и малым чем противу того погрешит, зная, что сие есть наилучшее средство не только исполнить долг онаго имени своего, но и приобресть блажество. Понеже чего инаго хощет Бог, как только того, чтоб все люди были как бы един дом, как бы от единого Отца происшедшие дети, чтоб ему служили от любви, от любви же такой, которая все свое сердце и всю свою души на то предает; а вместе бы и ближних наших, братию нашу любили так, как себя. А любить Бога от всего сердца есть, ни единую вещь паче Его не предпочитать, ни во что так не предаваться, что бы в нашем сердце сотеснило Бога. Иначе, ежели и сих вещей любовью уловляемся, и Бога вместе любить возможно быть думаем: то мы безумно хотим, чтоб Божия любовь на половине с нашими прихотями стояла, и противная в одном месте удержать надеемся. А притом ежели рассудить, что нам воля Божия неотменно того хочет, что ежели приобрящем, то никакого не увидим недостатка, но во всем изобиловать будем: но для чего бы нам за тем гнаться, что хотя мы и приобрящем, но никакого у себя чрез то не увидим прибавления? Нет! я обык все те прибытки и услаждения за скудость и за вред почитать, которые против воли Божией содеваются: напротив скудость и беды по воли Божией бываемые за царство и за утехи вменять научился. Моисей, оный великий Пророк, воспитан был при фараонском доме, научен всей премудрости Египетской, назван был сыном дщери фараоновой. Но как возрастши послышал, что есть высочайший Бог, при котором фараон отверженный раб, богатство презренная вещь, мудрость голое безумие; и как еще познал, что люди сродные ему за служение единому Богу мучатся; предвидел, что некогда Христос Ходатай от таких их изметь мучений: то кидает с свой головы златослиянный венец, отвергает златом испещренную ризу, отвергается славного того, от дщери фараоновой данного себе имени; уходит к сродным своим работою мучимым людям, "и паче, как пишет великий Павел, изволи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость; большее богатство вменив Египетских сокровищ поношение Христово» (Евр.11:25–26). Вот к Богу любовь, которую ничто не могло отвратить. Мы исправны ли в сем, или нет, то есть, царствует ли в наших сердцах Бог чрез любовь или нет, то всяк свою совесть испытаем. Любви Божия в наших сердцах гнездящиеся знак есть дивное внутри спокойство, пресладкий мир, жаркое играние, с нечувствительным течением слез и с легким улыбанием: а напротив в ком нет Божия любви: то знак есть, дух как бы расслабленный, сердце как бы каменное, охоты к добру ни мало, Богомыслия никогда, спокойства внутреннего ничего. Кто первые в себе чувствует движения, то блажен тот; такой и на земле небесного несколько блаженства наслаждается: а который во вторую попал недвижимость; то окаянен тот. Сие ему дает знать, что то некогда по смерти последовать имеет. Присоединим к сему еще и то, что любовь к Богу, и любовь к ближнему так между собою союзны, что одно без другого быть не может. Любит ли кто Бога? Так может ли ненавидеть ближнего, может ли о его добре, так как о своем, не постараться? Примером; ежели мы Бога любим, так мы ближнего добру позавидуем ли? Да знаем, что то от Бога дано; а когда так, то завидуя ближнего добру гневаемся на того, который то дал. Только истинная любовь благодарит Бога о данном моему брату добре и радуется как о своем, и просит Бога как о своем, чтоб то добро в славу имени Божьего, и в пользу ближнего употреблено было. Ежели мы любим Бога: так похочем ли других обиды, богатств? Досадим ли кому, откажем ли что, не примем ли что, станем ли в том деле лениться, которое Богу угодно, ближнему полезно? Никак: а это для того, что Божия любовь, ежели только в наши сердца вселится, есть наподобие огня, который иную вещь, как хворост сожигает, иную, как воду, отвергает, другую как камень, дробит. А принимает что? Злато, и чистейшим делает: дрова, и не погасает: к тому ж имеет силу скородвижущуюся, которая человека делает подвижным, на всяко дело способным. Так, слушатели, во исполнение нашего пророческого звания, не преминем о друг друге пещися. Видим ли кого бесчинствующа, ленящася, злобствующа, льстяща? То тихо помолимся Божией благодати; приступим к такому недугами брату немощному, и его от бесчинства отведем, от лености отвлечем, от злобы пременим, во льсти обличим. Ежели на наша увещания неисправным окажется, и еще как грубо скажет; что вы до меня не касайтесь; то мы нет брате! скажем; мы не терпим, чтоб нашего хозяина и Господа Христа сосуд бесчинно поврежден был; чтоб нашего тела уд так люте страдал. Да для чего, скажет, не исправляет Христос? Но не исправляет ли тебя, будем Ему ответствовать, Христос, когда чрез нас недостойных хочет тебе исправлену быть? Нам сие поручил Христос, и ты ли отвергаешь? А наипаче, когда нашего увещания конец есть, добро, есть твое исправление: так-то, братие! нам поступать надобно: здесь слышанное учение у себя самих не надлежит хранить. Вы обыкли говорить: таланты скрывать не надобно. Так здешнее учение другам своим, знаемым своим, а во Христе все други, все знаемыя, перескажите, домовно за трапезою, вместо других неполезных бесед. Ежели сие учение исполнять восхотите; прекрасно поступите: когда при вас самые любезные лица сидят, женатые дети твои окрест трапезы твоея. О как же пресладко в таком любезных вещей венце сию беседу простирать! Я не могу всем устно говорить, и здешнее не вместит место, и премного есть причин, которые многих от здешнего слышания отвлекают: так разделите со мною дело: и сей поток пускайте далее: позвольте сказать: аз насадих, вы напойте, а Бог возрастит. Я вам: вы другим: и одному и другому: вы многолюдному собору: от чего сделается, что наше учение друг чрез друга как по рукам будет пересылаться: а сим сколько мы приобрящем Христу: сколько святых составим соборов? И сколько в награду от Бога должны ожидать венцов! Таким образом ежели поступим, соединимся со Христом, и чрез сие соединение, данное нам пророческое звание не худо исполним. Понеже и святии Божии человецы, богомудрые Пророки, не инако свою должность проходили, разве познавши Божию волю, крепко ее соблюдали, и всегда по ней хотя, братий своих не презирали, то есть, Божию волю им откровенную пред другими не скрывали: Почему обличали жестокосердечных, исправляли грешных, утешали малодушных, предстательствовали за обиженных, немощных из рук сильных выручали: так слушатели, и мы, нося на себе имя пророческое, самым делом Его покажем. А как? Да держимся истинного о Боге исповедания, да познаем безпогрешно волю Божию познавши во-первых самих себя по ней направим, во-вторых братию нашу истинному учению да научим, волю Божию сколько можем, да открываем. Сделаем, чтоб они ни о чем ином не старались, как только об исполнении ее. Потщимся, братие, друг друга любить так, как своя телеса, якоже и Господь возлюби церковь, и себя предаде за ню: а награда готова: иже бо сотворит и научит, сей велий наречется в царстве небесном. Аминь.

Сказывано 22 Марта.