Катехизис четырнадцатый

Истинная любовь не знает измены, слушатели; она долготерпит и николи же отпадает. Сие видим и на тех, которые зельно здешний мир любят, и на тех, которые любовью к Богу, так сказать, прилепились. Например: отец или мать чадо свое и тогда не престают любить, когда тот сын за свое непотребство отеческой любви казался б быть и недостоин. Иной к богатству так пристрастился любовью, что и на постели ему снится сребро и злато. Другой честьми и высокими титлами столько пленен, что всякое другое удовольствие на оные променивает. Иной плотскими сладострастиями ослеплен даже до того, что в них верховное блаженство поставляет. И хотя такие роды любви больше вредят, нежели пользуют: однако то праведно, что и они не знают измены, а гораздо бы было лучше, если бы знали измену. Но есть любовь, которая не знает, да и не должна знать измены. Какая же она? Любовь к Богу. Сей чистейший огонь когда единожды обымет и воспламенит душу человека, то не престанет умножать в ней силу свою, потребляя всякое в ней греховное тление; и такой человек может сказать: «разжегл мя еси, якоже разжизается сребро» (Пс.65:10). Для того, что он станет по чистоте душевной подобен сребру; по красоте подобен злату, по цене равен со всяким драгим камнем. Но сего не довольно. Любовь сия превращает, так сказать, душу человека в существо свое, и как Бог есть весь любы, так и человек по мере своей тем же становится. Примером сему служит Павел, не знаю, человеческая ли или Серафимская душа. Не сыскалось ни одной так сильно во всем мире вещи, которая бы могла его отвлечь от любви Божией, ни смерть, ни живот, ни Ангелы, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая. Так в такой любви будет ли измена? Ей скорее пройдет небо и земля, нежели чтоб малейшая черта той любви нарушилась. Но возлюбленные братья, скажу, хотя и досадно; знать, что мы той любви не имеем, или по крайней мере в нас любовь изменна. Что мне другое поминать? Здесь с Божией помощью толкуется Катехизис, как-нибудь, однако толкуется, сколько благодать дает, а столько дает, сколько я снести могу: и правда, что я меньше снести могу, нежели сколько иные слушатели требуют. Что ж? Сие учение неотменно надобно всем хотящим спастись. Оно-то возжигает не угасающий светильник Божией любви. Ибо како можем любити того, его же не вемы? Всем, говорю, надобно: но много ли здесь? Я вижу, что иных влечет к себе любовь мира, и яже суть в нем: но вижу напротив, и радуюсь духом, вижу и вас, возлюбленных, здесь предстоящих, в которых сердце искра Божия любви действует. Того ради умножим свет ее, начнем с Божьей помощью продолжать учение наше.

Вопросишь. Когда уже первый член Символа по частям разобрав толкованием окончили, то что по всем тем толкованиям будет значит: Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым?

Отвечаю. Будет заключать следующее: верую, то есть, умом моим твердо согласуюсь и несомненно держу, что есть Бог, что един есть по естеству и по всему тому, что Богу свойственно: троичен лицами, которые лица суть Отец, Сын и Дух Святой, в одном и том же Божественном естестве, и всякое лицо есть истинный Бог, не три Бога, но един; что Бог есть Творец, Создатель всего того, что не есть Бог, что хранит, управляет и промышляет о всем том, что Он ни создал. Кроме же всего сего еще верую во единого Бога Отца, верую, т.е. в сердце моем твердым упованием заключаю, что един властитель мой, один защитник, один заступник, надежда, так что Бог Отец Господа нашего Иисуса Христа, есть и мой Отец, наставник мой, утеха моя. Чего ради я бессомнительно на него уповаю и полагаюсь, что Он промыслит мне о телесной и душевной нужде; что Он моя по-видимому злая в мое спасение обратит, когда и сделать то может, как всемогущий, и хочет, как милосердый Отец, за что все ему благодарить, полными устами хвалить, служить и повиноваться одолжаюсь.

Теперь уже приступим ко второму Символа члену?

Вопр. Которой есть второй веры член?

Отв. И во единого Господа Иисуса Христа Сына Божия, единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век. Света от света, Бога истинна, от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу им же вся быша.

Вопр. Чему учит сей член?

Отв. Учит о втором лице святейшей Троицы, которое есть Сын Божий; учит же тому, что Он есть Господь наш, и Господь единый, так как и Он у Отца един только естественный и единородный Сын, рожденный несказанно от Отчаго естества безначально, т.е. предвечно, единочестен, единославен, и единосущен Отцу, и чрез которого Отец создал, что ни создал.

Здесь примечать должно 1) что сей член требует равномерно оного приложения слова в начале Символа поставленного, верую. А сие означать будет, что нам так надобно веровать в Сына, как и в Отца. 2) Понеже второе святой Троицы лицо, или Сын Божий по своей благости принявши на себя нашего спасения дело изволял во времени в плоть нашу облещися, и нас таким образом спасти: то уже о Сыне Божием учение неотменно двояко требует предлагаемо быть: первое, поскольку есть святейшая Троица второе лицо, от Отца рождающегося, единосущное и единочестное Отцу, и есть истинный Бог. И сие-то означают оные в член положенные слова: Сына Божия единородного и пр. Второе. Поскольку то второе лицо, а не другое, будучи истинный Бог стал ради человеческого спасения истинным человеком и из человека богочеловек Господь Иисус Христос, который распялся и умер, како надобно ходатаю, чтоб так за нас Богу удовлетворять: и до сего учения недлежат сие в сем же члене положенные слова: во единого Господа Иисуса Христа. Почему, чтоб изъяснительнее наше учение происходило; то первее станем говорить просто о Сыне Божии; а после уже о воплощении Его.

Вопр. Для чего называется Христос Сын Божий единородный, когда и мы есмы чада Божия? (Рим.8:16, 4:6; Евр.2).

Отв. Для того, что един Христос есть единовечный и естественный вечного Отца Сын: (Ин.3:6) «тако возлюби Бог мир, яко и Сына своего ...дал есть нам», (Ин.1:14; Евр.1:12), а мы чрез Христа по благодати в сыновство приняты (Рим.8:16; Еф.1:5–6). Чтоб сие лучше выразуметь, то должно знать, что сыны иные суть естественные, иные принятые. Сыны естественные суть те, которым своих родителей сообщается существо или все или часть некоторая. Часть некоторая существа сообщается нам от своих родителей; а Сыну Божию целое Отца сообщается существо, тайным некоторым и несказанным образом, как уже мы сказали, где говорили о святейшей Троице. А принятые сыны те, которые становятся без всякого существа сообщения: по одной только воли принимающего, так что почитаются будто за рожденных. Как например кто поверженного младенца принявши воспитает, или сироту за сына принимает. И такие сыне все те, которые чрез Христа в крещении отродившись чувствуют в своем сердце сей вопль: Авва отче. И отсюда видно, какое-то разнствие есть между Сыном Божиим и нами, которые чрез Христа усыновлены.

Называется же Сын Божий единородный по Божеству своему, понеже по сему родился один только предвечно из Отчего существа: (Ин.1:14), еще называется Сын Божий собственный, понеже рожден, а не принят. И так Христос по божеству есть Сын Божий естественный, а не по человечеству; понеже не из Божьего существа человечество родилось, да ниже сын принятый, но по благодати зачатия от Духа Святого, и соединения со словом, для того, что Христос по человечеству не имел времени после рождения, когда бы не был Сын. И так сим толкованием открыто, для чего Христос есть Сын; понеже рожден: а как? то неиспытно: Сын Божий потому, что от Бога рожден; Единородный потому, что один только Он имеет себе от Отца сообщенное существо целое и тоежде. И так праведно наводится, от Отца рожден: понеже Отец ни от кого не имеет себе сообщенное божество, но сам его сообщает Сыну образом рождения, и Духу Святому образом исхождения, которое Сына от Отца рождение понеже не так бывает, как у нас, где Сын неотменно должен быть моложе отца, но без всякого начала времени, и Отец тем не первее временем, Сын не последнее: то для того в Символе придается, рожденного прежде всех век.

Вопр. Что значат сии слова: света от света, Бога истинна, от Бога истинна, рожденна, несотворенна, им же вся быша?

Отв. Здесь свет Метафорически, или несобственно называется существо Божие: а употреблено сие слово, Свет, для того, чтоб лучше изъяснить Сына Божия рождение. Понеже как свеча возжигая свечу, сообщает ей весь свет, однако в своем свете ни мало не уменьшается; или как солнце свет свой по всей поднебесной рассеивает; однако тем ни мало не истощается: так Отец сообщает Сыну свет своего божества весь и тот же; однако тем Отец ни мало не уменьшается. И потому ко Евреем 1. говорится о Сыне: «иже сый сияние славы, и образ ипостаси его», то есть, Отчия (Евр.1:3).

Отсюда следует, что ежели Сын имеет тоежде божественное существо, которое и Отец, как показует подобие света: то ежели Отец есть Бог истинный; надобно быть и Сыну Богу истинному: понеже кто имеет существо божественное, тот Бог. А что прибавлено, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, то сие ради Ариан, которые Сына Божия созданным или тварью называли, и не принимали сего слова, единосущен, т.е. что бы Он был одного и того же с Отцом существа. Но святой Никейский собор, нечестивое их мнение отвергая, положил, что Сын есть несотворен, но рожден: донеже рождать есть из своего существа подобное себе производить: а творить, есть что-нибудь из ничего делать, со всем неподобное творящему. Не сотворен, то есть, не так, как мы созданы из ничего, не бывши прежде: но рожен из Отчаго существа, которого рождению нет начала. И понеже от рождения имеет тое же самое существо, которое и Отец, потому единосущен, а не подобносущен, и есть и глаголется. Придается еще: им же вся быша; т.е. Сын не меньше, как и Отец, есть Творец мир. «Без Него бо ничтоже бысть, еже бысть» (Ин.1:3).

Здесь иные пространно из С. Писания Сыновнее божество доводят против древних Еретиков Евиона, Керинфа, Самосатена, Фотина, Сервета и проч. которые учили, что Христос прежде плотского рождества не был: но для нас довольно будет одно или другое место привесть такое, где ясно описывается, что такое лицо воплотилось, которое уже было: из числа таковых есть (Ин.3:13, 8:58). А что Христос есть Бог, то явственно пишется (Ин.1; Тим.3:16): «Бог явися во плоти». Достойно примечания также и то место, где пишется (Ин.5:18), что Иудеи хотели Христа убить за то, что он себя творит равным Богу, Отцом своим нарицая Бога. Здесь Христос Иудеев не изобличал в том, будто бы они так Его слова толковали. Что ж Сын иное есть лице, нежели лице Отца и Духа Святого, против Савелия; то довольно сказать, что никто не бывает самого себя Сын; но всякий Сын есть Сын Отца, и везде поминается, что иной есть Отец, иной Сын, иной С. Дух: (Ин.5:32) «Иной есть, иже свидетельствует о мне», (Ин.14:16): «аз умолю Отца, и инаго утешителя пошлет вам».

А что ж равен Отцу и Духу, то подтверждается: (Ин.5:23) «Сия есть воля Отца, да все чтут Сына, якоже чтут Отца», (Рим.9:5; Флп.2:6): «Иже во образ Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу». А что единосущен, то объявляется (1Ин.5:7) «трие суть свидетельствующии на небеси: Отец, слово и Дух, и сии три едино суть». (Ин.10:30): «Аз и Отец едино есма». И так кажется довольно поговорили о Сыне Божии: в будущую неделю, ежели Бог похощет, приступим к истине воплощения, по которому Сын Божий есть Сын человеческий.

Откуда начать? И что начать? Слушатели; а вот! послушайте, что Давид говорит: «едино просих от Господа, то взыщу; еже жити ми в дому Господни, ...и посещати храм святый его» (Пс.26:4). И на другом месте так: «Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем» (Пс.121:1). Разумеете ли сего Давидова желания силу, Слушатели? Чего он так нестерпимо желал? Какой бы то дом разуметь должно? Павел негде сравнивая Моисея со Христом говорит, что Моисей «верен был о всем дому его», то есть Божии (Евр.3:5) яко же слуга: а Христос яко же Сын в дому своем; его же дом мы есмы: т.е. Христов дом все те, которые небесною Его управляемы бывают благодатью, и воли Его всегда последуют. Сей есть дом Господень, в сей дом Давид с веселием ходил, как сам негде толкует: «не прильпе мне, говорит, сердце строптиво» (Пс.100:4): я того, который оклеветает тай искреннего своего, изгонял; я изыскивал таких, которые бы верно свое проходили звание, и с собой сажал их; при мне служил только непорочного жития человек, не был всем моем дому горделивый дух, или лживый язык. О дом Господень! которого строитель был Давид, по сердцу Божию избранный муж, а служители, по чистоте душевной, земные Ангелы. Так-то Давид желал ходить, хаживал в тот храм, или в тую скинию, которую показал Бог, а водрузил Моисей, и в котором храме стоял кивот, Божьего присутствия известное знамение. А зачем ходил? Затем, чтоб исповедоваться Господеви, яко благ, «яко в век милость Его» (Пс.135:1). Слушатели и братья! нам должно все то, что другие и благочестиво говорят, и богоугодно делают, употреблять в свою пользу. Что из того будет, ежели мы напомянем Давидовы слова и Ангельское житие, а сами так живем, что ни Бога не боимся, ни человек усрамляемся? Давиду лучше было один день препроводить в храме Божии, нежели тысячу дней в мире сем вне храма Господня. Мы напротив хотели бы в нашем житии и умереть, а чтоб опомниться и око свое возвесть к Богу, то никогда. Видите, сколько другие хороши, и сколь мы неисправны. При свете ночь темнейшею кажется, при золоте медь еще хуже становится, при ясных глазах слепота несноснейшею оказывается. Наша нечистота при других чистоте еще более мерзит наше нерадение и леность тогда наружу в позор все выходит; когда другие свое звание так верно отправляют, что их никогда не дремлет око, никогда не унывает мысль, всегда бодр и крепок дух. О! какое же мы можем найти в своем нерадении извинение; когда обстоит нас облак таких свидетелей, которые будучи подобострастны нам так изрядно подвизались, и прекрасно свое течение текли. Поищем же, какая бы тому причина была; что мы не очень старательны о душе, не очень гонимся за добродетельным житием, не очень горячи к Богу; сего резон не трудно сыскать. Причина бо всему тому есть не учительность, или яснее сказать, нерадение наше к учению и наставлению, к разумению Божия слова, ко вниманию Христианского учительства. А как? Да вспомните, за чем-то Давид так ревностно и в каком восторге в дом Божий поспешал идти: «еже зрети ми, говорит он, красоту Господню» (Пс.26:4). Сего довольно с нас, слушатели, понеже в сих словах мы свое намерение получим. Еже зрети ми красоту Господню, говорит он, чтоб, де, мне смотреть, а смотрением наслаждаться, какая-то красота в Боге есть. А сего уже кто не знает, что тому, который хочет на что смотреть, надобны глаза да еще чистые и неповрежденные. Без глаз смотреть нельзя, без видения красоту распознать не можно. Пускай бы здесь стоял великолепный дом с предивно убранными чертогами, с удивительными вещами, стены бы представляли живность изображений; пускай, говорю такая бы везде сияла красота, которая бы могла всякого человека в изумление привесть, и всякие глаза пленить: да ежели не имею глаз, то меня та красота ни мало не льстит, я тому убранству не удивляюсь; понеже без глаз не могу я видеть красоту. Из сего легко догадаться можно, что тот с Давидом не пожелает идти в дом Гсподень, чтоб насмотреться красоты Господней, кто погубил душевные глаза. А о том уже нечего сомневаться, что как есть телесные глаза, то надобно быть и душевным очам: понеже я сими телесными глазами не все видеть могу. Могу ими например: видеть тело, но как-то, что в теле, или душу? Могу видеть небо, но как то, что выше неба? Могу видеть мир, но как того, который мир создал? Так кто видит тело, а не видит души, тот имеет телесные глаза, но душевных не имеет. Кто видит небо и сей мир, а не видит того, который на небе, и кто сей мир создал: тот по телу видит, а по душе слеп. И можно сказать, что еще не велика беда, когда мои телесные повреждены глаза, а душевные глаза при своей светлости стоят. Телесная слепота душевным глазам ни мало не вредит, а душевная слепота телесным глазам вредит. Христа, как еще Он пребывал на земле, фарисеи и книжники не узнали, что Он есть Спаситель мира, хотя и имели глаза: а два слепца преясно усмотрели, что Он есть Христос, которому от Давидова колена родиться надлежало. Но какие же бы те были душевные глаза? О сем никто не может подлиннее сказать, как Давид, у которого душевные глаза в самом были совершенстве. Разум, слушатели есть те душевные глаза: и такой разум всякому человеку от Бога дан: да почто ж не все разумеют Бога? Не все такими глазами настояще глядят? Для того, слушатели что никакие глаза без света не смотрят. Видим ли мы что телесными глазами ночью или во тьме? Не надобно ли для них света? Так должно рассуждать и о душевных глазах: и им надобен свет; разум без света не видит. Какой же бы сей был свет? Слово Господне; в чем да будет нам свидетелем достоверным тот, который то уже на себе испытал: «слово Господне ...просвещающее очи» (Пс.18:9), неотменно душевные или разумные: и еще; «светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс.118:105). Видите, что Давид хотя идти на такое богоугодное дело, и чтоб в том деле не запнуться, то употреблял вместо предводителя закон Божий, с которым благополучно совершил свой путь. А закон Божий ничто иное есть, как от Бога данное правило, которое нам приказывает удаляться от зла, а творить благое. Кто закона Божия держится, тот процветает, как феникс, множится, как кедр, становится, как маслина плодовита, в дому Божием: а которые сего не держаться вождя, те бывают яко конь и меск, им же несть разума, броздами нескрепленные, уздою не удержанные.

Но слушатели собранные Богом! сей закона Божия свет не все имеют, почему душевными глазами не все настояще и видят. Правда, почти все такие, которые своей не признают слепоты, почти все те сие говорят, что в Апокалипсисе написано: «я богат есть, и обогатихся и ничего не требую», а не знаешь, безумне! там же написано, «что ты окаянен, и мал и нищ, и слеп, и наг... Коллурием помажи очи твои, да видиши» (Откр.3:17–18), т.е. надобно тебе лекарств для излечения твоей слепоты. Для чего ж не все видят, то есть, закон Божий разумеют? Я скажу правду: для того, что не учатся, учащих не слушают. Пускай кругом я весь осыплюся светом, а ежели глаз своих от злобы и от безмерного сна не отворю: то могу ли что-нибудь увидеть? Давид, чтоб сей свет иметь, много трудился: и день и ночь в законе Божием пребывал. Нас повседневные недосуги до сего не допускают; мы так прилепились к здешней жизни, что будто нам никогда с нею не расстаться: почему и седьмой день Богу посвященный на свои нужды обращаем. Нет, не Богоугодно сие дело, слушатели! Вы знаете, что мы со всех сторон одолжены Богу так, что хотя б и всякий день Ему со страхом и трепетом работали: то бы мы еще ни мало не отслужили. Того ради хотя с сего времени начнем прилежнее в законе Божией обращаться, и других учащих вас охотно послушаем. Не дай Боже, чтоб кого искусил тот в Евангелии помянутый глухой бес, который овладевши человеком делает, чтоб он никакому душеполезному учению не внимал: да еще чтоб лучше ему удалось, то влагает в него высокоумие и надменные мысли, по которым бы он о себе думал, что нет на свете его умнее. А сим самим приводит к тому, что он никакого учения не слушая, нечувственно свое теряет спасение. Но вы, Бл. Сл. теките, в которое вступили течение, Господу поспешествующу, Ему же да будет слава. Аминь.

Сказывано Февраля 8 дня.