Архипастырь Волоколамска

Я хотел бы немного рассказать о деятельности Владыки Питирима как игумена, как наместника Иосифо-Волоцкого монастыря, о деятельности Владыки по восстановлению монастыря.

Конечно, эта деятельность митрополита – лишь верхушка айсберга. Он был выдающимся богословом, выдающимся человеком, и его дух в монастыре чувствуется. Самое главное, что произошло, – это то, что сейчас Иосифо-Волоцкий монастырь, преподобный Иосиф и Владыка Питирим – как бы сроднились. Когда слышат об Иосифо-Волоцком монастыре, вспоминают о Владыке. В Москве или Волоколамске, да и по всей стране первая ассоциация: монастырь Иосифо-Волоцкий – это монастырь Владыки Питирима. Это – первое, что приходит на ум, и это действительно так. В нашем монастыре чтят память Владыки – установлен памятный крест при содействии Фонда «Наследие митрополита Питирима». Мы поминаем его на панихидах, и все насельники хранят о нем теплую память. Когда заходит разговор о монастырской жизни, вспоминают: Владыка говорил то-то; при жизни Владыки было так-то. Всё это – память о Владыке и отзвук его жизни. Важен тот дух, который зародился при Владыке Питириме, дух просвещения и возрождения монашеской жизни.

Монастырь был открыт 15 мая 1989 года. 12 июля состоялось малое освящение храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла и была совершена первая Божественная литургия, которую отслужил митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим. В своем слове он сказал: «Ради этого дня стоит жить. Пятьсот лет тому назад преподобному Иосифу было указано место для создания обители. Многими путями послушания пришел он сюда для того, чтобы создать здесь новую обитель, – обитель, которая с самого начала должна заявить о своем служении миру. Помолимся преподобному и богоносному отцу нашему Иосифу, игумену Волоцкому, чтобы он вместе со всей единомышленной братией укрепил эту святыню и дал нам силу и разум продолжить это священное дело».

22 июля 1989 года митрополит Питирим с собором духовенства Казанского благочиния и Издательского отдела Московского Патриархата совершил освящение стен монастыря и здания надвратной церкви во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла. С особым благоговением были встречены мощи святых, доставленные из Москвы, с крестным ходом они были обнесены вокруг монастыря. Так началась новая жизнь обители.

Монастырь преподобного Иосифа после революции был в запустении. В нем в разное время находились интернат, детская школа; во время войны – немецкий госпиталь. Потом молитвами преподобного Иосифа, а также стараниями Владыки Питирима началось восстановление монастыря. В течение 1989 года Успенский собор и нижний храм во имя преподобного Иосифа Волоцкого были расчищены. Ко дню празднования преставления преподобного Иосифа Волоцкого на месте погребения его святых мощей установили гробницу, зажгли лампады. 31 октября была совершена первая Божественная литургия в этом храме. С 1990 года Владыка Питирим совершал богослужения в соборе в честь Успения Пресвятой Богородицы: 28 августа – в праздник Успения Пресвятой Богородицы, 22 сентября – в день памяти прославления преподобного Иосифа Волоцкого. Появились первые монахи, послушники. Их было немного, но они под руководством Владыки Питирима начали постепенное возрождение обители. Делали то, что было в их силах: ремонтировали братские корпуса, устраивали столярную мастерскую, ферму, птичник, гараж; привлекали на хозяйственные работы местных жителей, желающих потрудиться в этом святом месте, а также приезжающих паломников. В монастыре сложился небольшой коллектив сестер – сотрудниц обители. На протяжении всей этой деятельности в качестве игумена монастыря митрополит всегда живо интересовался делами обители и постоянно контролировал деятельность всех ее подразделений.

Благодаря международным контактам Владыки, в частности, с Германией, у нас сложилась тесная дружба с немецким городом Майнцем. С 1994 года дважды в год к нам приезжали немецкие музыканты и школьники, а также русские дети – ученики музыкальных школ и училищ. В течение месяца они обменивались опытом, давали благотворительные концерты в Волоколамске и в Москве. Немецкая сторона оказывала материальную помощь монастырю. На эти средства был отремонтирован новый братский корпус. На 1-м этаже этого корпуса была устроена трапезная, кухня, котельная, зал для приема гостей, часовня во имя преподобного Сергия Радонежского. На 2-м и 3-м этажах были отремонтированы братские келии, библиотека, ризница, а также приемная Владыки Питирима, гостиничные комнаты. В 1991 году в монастыре был организован музей Библии. Цель деятельности музея – собрание рукописных и печатных библейских текстов, исследование и экспонирование их, издание Библии, исследовательских работ по Священному Писанию, проведение научных изысканий и конференций. В результате была собрана коллекция Библий, начиная с XVI века, на разных языках. Были изданы несколько томов Русской Библии с фотографиями оригиналов рукописных текстов, считающихся шедеврами древнерусской книжной культуры. К сожалению, это благое дело продолжалось недолго, до преждевременной кончины одного из помощников Владыки Питирима – архимандрита Иннокентия (Просвирнина), после которой работа музея частично остановилась. Митрополит Питирим пытался продолжить эту просветительскую деятельность настолько, насколько это было возможно при его большой загруженности церковными делами.

В 1996 году ремонтные работы продолжились. Постепенно старый и новый корпуса были восстановлены, и сейчас они уже пригодны для жизни, для работы братии в монастыре. В 1997 году в нижнем храме преподобного Иосифа силами братии было проведено отопление, и здесь начали регулярно совершать богослужения.

Все знают о любви Владыки Питирима к Московскому государственному университету путей сообщения (МИИТу). Многие миитовцы приезжали к нам в монастырь. С 1998 года по благословению Владыки и при участии Центра труда и занятости молодежи был организован и ежегодно стал действовать летний трудовой лагерь для несовершеннолетних подростков, детей из многодетных семей, безработных и одиноких родителей. Во время ремонта фундаментов нижнего храма, где поднимали старый белокаменный пол, были проведены глобальные археологические исследования. В результате их были обретены, а затем осенью 2001 года выставлены для поклонения мощи преподобного Иосифа Волоцкого. Преподобный Иосиф как бы снова пришел в свою обитель.

Велись ремонтные работы и в Успенском соборе. В 2003 году был отреставрирован (покрыт медью) его купол. Владыка ничего не жалел для восстановления обители. Были такие случаи, когда чего-то не хватало: надо было купить для отопления солярку, еще что-то, – и Владыка отдавал свои деньги, чтобы поддержать обитель.

В заключение хотелось бы сказать, что Владыка был в качестве игумена поистине добрым пастырем, полагающим свою душу для спасения ближних, вверенных ему чад, вверенного ему монастыря. Дай Бог, чтобы и дальше по его молитвам монастырь жил и преуспевал. Чтобы мы жили так же свято, как жил сам Владыка.

Игумен Сергий (Воронков),

наместник Иосифо-Волоцкого монастыря

Владыка Питирим был назначен викарием Московской епархии на Волоколамскую землю в 1963 году. В 2003 году он отметил сорокалетие архиерейской хиротонии и этого назначения.

На Волоколамской земле при непосредственном участии Владыки Питирима благоукрашались храмы и строились церковные здания. В трудные для Церкви годы мы вместе с ним принимали участие во встречах с руководителями государственных структур Волоколамского района, посещали памятные места в День Победы, имели возможность посетить различные учреждения района. Никто не мог ответить Владыке отказом. И всё это было тогда, когда шли разговоры об уходе Церкви в небытие.

В 1989 году, когда возвращенные Церкви разрушенные святые обители можно было пересчитать по пальцам, усилия Владыки способствовали передаче Иосифо-Волоцкого монастыря Русской Православной Церкви. И с тех пор он являлся игуменом этого монастыря.

Многие никогда не забудут торжественные богослужения митрополита Питирима, его проникновенный голос, слова проповеди. Он приглашал с собой в Волоколамск как иностранцев, так и известных людей нашего государства, и они приезжали, считая это за честь.

Мы помним Владыку открытым в общении. Он легко и быстро находил общий язык как с профессорами и государственными чиновниками, так и с простыми людьми и маленькими детьми. Его любили и уважали, к нему прислушивались все, кто с ним общался. Он имел удивительное обаяние и обладал исключительной мудростью

Венцом его жизни стало обретение его трудами мощей покровителя нашей земли – преподобного Иосифа Волоцкого. Святые мощи находятся в нижнем храме Успенского собора Иосифо-Волоцкого монастыря. Мы ждали этого события долго и безгранично благодарны Владыке за этот духовный подвиг.

Можно приводить множество примеров, подтверждающих всё вышеизложенное и характеризующих нашего Владыку. У каждого эти примеры свои: как он играл с детьми; как никогда не ставил в неловкое положение людей, с которыми общался; как многие видели у него слезы во время последних посещений им храмов Волоколамского благочиния.

Он любил Волоколамскую землю.

Вспоминать Владыку можно бесконечно. В завершение скажем, что он останется в этих воспоминаниях мудрым, величественным человеком. Однажды Никиту Сергеевича Михалкова спросили во время предвыборной встречи Владыки с избирателями (известный кинорежиссер был его доверенным лицом в ходе выборов на Съезд народных депутатов): «Почему Вы, Никита Сергеевич, с митрополитом Питиримом?» Тот ответил просто: «Он мне нравится».

Своим пастырским примером Владыка Питирим учил нас молиться углубленно, сосредоточенно; именно так мы поминаем его в своих молитвах.

Протоиерей Константин Попов,

благочинный Волоколамского округа

Окончив курс семинарского образования, я поступил в Московскую Духовную академию. В этот период у меня появились проблемы с голосом – не мог служить, а в связи с женитьбой возникли материальные трудности. Владыка отнесся ко мне по-отечески, приняв меня в Издательский отдел Московского Патриархата. Начинал я с курьерских обязанностей, затем ездил с ним по Волоколамским приходам, как диакон, и постепенно возрастал. После рукоположения в сан священника, по ходатайству Владыки, в 1971 году я был направлен служить настоятелем в Волоколамский храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы. И в течение 30-ти лет вся моя жизнь проходила под его попечением и духовным надзором.

Владыка очень любил Волоколамский край, часто его посещал, окормлял, знал в лицо многих прихожан каждого храма, всегда поддерживал их и словом, и советом, а часто и материально. Вспоминаю, как в первый год моего служения заходит Владыка в алтарь, перекрестился, посмотрел, ничего не сказал, положил конвертик на аналой: на, – говорит, – возьми на нужды. Я спрашиваю: какие? А он отвечает: какие считаешь необходимыми. Не стал говорить – сделай то-то, построй то-то – как обычно бывает. Он видел, что начался ремонт храма, понимал, что здесь трудности, а двадцать тысяч в те времена были большими деньгами. И впоследствии он старался помогать – то материал какой-то пришлет, который ему пожертвуют, то еще что-нибудь. Не было у него алчности, смотрел он на материальные средства, как на мусор, но без которого нельзя обойтись. И это давало пример всем нам. Всем нам хотелось что-то от него услышать, что-то получить от него. Он заботился обо всех храмах своего благочиния: или находил для храма жертвователя, или сам непосредственно чем-то помогал, и все храмы были отремонтированы, несмотря на то, что в те тяжелые времена, чтобы покрасить крышу, надо было идти в исполком и просить разрешение. У меня был такой случай, когда я пришел с просьбой в исполком (а пред этим Владыка Питирим там побывал), а мне говорят: «надоел ты нам, то одно тебе надо, то другое», и дали документ, в котором было написано: «разрешается всякое строительство на территории храма», что в то время было просто невероятно.

Мы могли свободно ходить на кладбища, ходить с требами по домам, и за всё время его пребывания в Волоколамске в самые застойные времена не было ни одного инцидента, чтобы администрация обращалась в вышестоящие органы с доносом, что вот, священник ходит по кладбищу, ходит по домам, строит, что не положено. Уважение к Владыке со стороны руководства города давало нам возможность жить спокойно.

Каждая встреча с Владыкой оставляла неизгладимое впечатление. На престольные праздники храмов своего благочиния он всегда старался приезжать и служить (если ему не давали послушание служить где-то в другом месте). На эти богослужения съезжалось всё наше духовенство. За трапезой он обычно вел с нами глубокие духовно-назидательные беседы. Но Владыка меньше учил словом, а больше своим жизненным примером. Он обладал особым даром вести беседу, и когда он говорил, слушая его, я забывал о времени. А поскольку он был во многих странах, посещал Иерусалим, европейские государства, даже экзотические страны, он рассказывал, как живет мир, а нам это было, конечно, очень интересно.

Каждое Рождество широко праздновалось в Волоколамске. Была общая елка, собиралось духовенство. Владыка всегда привозил детям подарки, весело раздавал их.

Митрополит Ловчанский Гавриил, будучи тогда еще настоятелем Болгарского подворья в Москве, часто бывал у Владыки Питирима в Волоколамске. Архиепископ Орехово-Зуевский Алексий приезжал туда, еще будучи в сане диакона, кадило нам подавал. Были космонавты, певица Людмила Зыкина несколько раз приезжала, бывал и Иван Семенович Козловский. Приезжали послы многих стран, бывали академики Е. П. Велихов, Б. В. Раушенбах, Р. 3. Сагдеев, министры образования, культуры. И через это шло воцерковление людей, и в то же время Церковь могла жить в достаточно благоприятной обстановке.

Владыка был натурой цельной – не раскрывая себя перед всеми, внутренне он всегда готовился к службе. Вспоминаю, как рано утром едем мы в машине из Москвы в Волоколамск (тогда я был еще диаконом), он сидит и читает каноны перед причастием, он себя уже настраивал.

Он всегда принимал меня как своего. Когда я был еще диаконом, служили мы в Новодевичьем монастыре. Как-то после пасхального богослужения Владыка говорит мне: «Давай, на кладбище съездим». И мы поехали на кладбище, он показал мне могилы всех старцев, похороненных на Ваганьковском и Даниловском кладбищах, и везде со всеми похристосовался.

Главное, что Владыка мне дал – это правильное, не казенное отношение к Православию. Владыка очень любил совершать богослужения, всегда служил благоговейно и красиво. За внешним благолепием стояла высокая духовность, внутреннее понимание совершаемого Таинства. Многое мы тогда не понимали, а после его отшествия он как бы нас вразумляет.

Вся жизнь моя связана с митрополитом Питиримом. Владыка принимал меня в семинарию. С четвертого класса семинарии меня забирают в армию, а Владыку переводят на Смоленскую кафедру – думаю: прощай, Владыка. Возвращаюсь из армии – Владыка опять на прежнем месте. Он был освобожден от занимаемой должности, а я перешел служить в Москву. Но я всегда ощущал на себе его отеческую заботу.

Он любил жизнь, именно жизнь как духовное начало, он ушел из нее последним из своих братьев и сестер. Они его поддерживали, он с ними порой советовался. Вспоминается одна из его сестер – Мария Владимировна. Она многие годы пролежала без движения, но была человеком жизнерадостным; приходишь – никогда не увидишь на ее лице грусти, никогда она не говорила: «Мне нездоровится» – она всегда улыбалась. Ольга Владимировна была архитектором, участвовала в восстановлении памятников культуры и много содействовала реставрации храмов Волоколамского благочиния. Николай Владимирович, брат Владыки – инженер-строитель, очень помог нашему храму в восстановлении отопительной системы, тогда мы топили еще дровами. Нужно было подводить газ, воду – он приезжал к нам несколько раз.

Их семья была, как один букет, и каждый цветок издавал свой аромат, вместе они жили одним духом. И на Даниловском кладбище похоронены рядом со своими родителями.

* * *

Митрополит Питирим проявлял большую заботу о храмах Волоколамского благочиния. Так, в храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Возмище были проведены не только ремонт, но и реставрация – раскрыты уникальные фрески XVI века школы Дионисия.

В храме в честь Сретения Господня в селе Пески был проведен грандиозный ремонт-реставрация. Этот деревянный храм XVIII века построен из колоссальных бревен очень большого диаметра. Со временем эти бревна стали подгнивать. И вот Владыка нашел в Караганде талантливого инженера – специалиста по строительству шахт (к сожалению, не помню его имени). По его проекту в бревна были вставлены металлические пломбы, а храм был обшит просмоленными досками, позолочены кресты. Был проведен капитальный ремонт в храме в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы в селе Спирове: заменены перекрытия, заново покрыта крыша, позолочены кресты, отремонтирован дом причта, построен хозяйственный комплекс, двор храма выложен брусчаткой.

В селе Спас при храме в честь Преображения Господня построен дом причта.

Все эти работы проведены на средства Издательского отдела.

На благоустройство Волоколамского благочиния митрополит Питирим изыскивал средства и в других организациях. Так была отремонтирована дорога от поселка Теряево к Иосифо-Волоцкому монастырю, асфальтирована территория вокруг монастыря. Построена новая хозяйственная дорога от шоссе к монастырю с целью улучшения экологической обстановки в районе монастырских прудов (сейчас там пешеходная зона). Асфальтирован поселок Теряево, отремонтирована полностью разбитая дорога к храму в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы в Спирове, отремонтирован подъезд к кладбищу. Все эти работы проведены при помощи современной техники на высоком профессиональном уровне.

Когда Владыка начинал здесь служить, асфальтированной дороги вообще не было. К храму вела проселочная дорога. Осенью, весной и после дождя глина так размокала, что по ней невозможно было ни проехать, ни пройти. Владыке иногда высылали подводу, а иногда приходилось надевать резиновые сапоги и идти по размокшему полю. А летом, в жару, после проезда машины пыль стояла столбом несколько минут, ничего не было видно.

Большое внимание митрополит Питирим уделял благотворительной деятельности. Им был создан благотворительный фонд «Благовест» для помощи детям, помогал он детскому дому «Солнышко» в Волоколамске. Владыка Питирим очень много помогал людям, но об этом мало известно.

Протоиерей Николай Попов, настоятель храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Возмище в Волоколамске до 2001 года¹⁵

Нашему Волоколамскому краю, богатому историческими событиями почти девяти веков, повезло: на этой земле жили и творили благо Господне два великих деятеля русского Православия: это создатель Иосифо-Волоцкого монастыря преподобный Иосиф Волоцкий и его недавний игумен – митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим.

Оба этих неповторимых человека внесли огромнейший вклад в сохранение духовной чистоты русской нации и укрепление в ней нашей Православной веры. И если преподобному Иосифу Волоцкому, в общем-то, уже определен пьедестал в истории Государства Российского, то имя и дела Владыки Питирима еще займут свое достойное место в ней – после того, как по прошествии времени будут изучены и подытожены его благие деяния.

Я рад, что лично был знаком с Владыкой, что имел возможность периодически общаться с ним и всякий раз оставаться после этих встреч более просветленным душой, более окрыленным на добрые дела и помыслы.

Таким он был, наш священнослужитель митрополит Питирим, память о котором всегда будет жить в людях. Думаю, что на земле Волоколамской мы сделаем всё, чтобы увековечить его в бронзе или граните, как сердце подскажет.

Вячеслав Карабанов, глава администрации Волоколамского района

Самым значительным событием в моей жизни стало знакомство с Владыкой Питиримом, открывшее возможность общения с ним.

.. .Неделя 6-я по Пасхе 1974 года. Храм в Спирове. Крестный ход. Владыка кропит святой водой, и щедрые капли падают на головку моей дочери. Ей пять лет. Она, раскрыв глаза, стоит, не шелохнувшись, и смотрит на архипастыря, а тот, улыбаясь, смотрит на нее, потом, перекрестив и возложив руку на ее головку, говорит мне: «Умница, какой светлый лобик!». Пройдет 17 лет, и Владыка напишет дочери на Библии благословение на исполнение высоких помыслов в служении лекарем. Это произойдет на выставке «Русской книжности – 1000 лет».

Я знаю, что у многих волоколамцев хранятся автографы Владыки, многие общались с ним, испытали на себе его благотворное влияние. Он многим помог, а потому снискал себе добрую память.

Владыка был почетным гостем нашего школьного музея. Я помню, как ему понравилось простое, но емкое название музея – «Волоколамская земля». Оно и стало впоследствии названием его замечательной книги. Посетив музей, он внимательно, я бы сказала, пристрастно разглядывал экспонаты, относящиеся к культуре прошлого. В память о встрече я подарила ему старенькое ветхое издание Жития преподобного Иосифа Волоцкого, написанного Топорковым, чему он очень обрадовался – как ребенок. В долгу Владыка не остался: через несколько минут, как по мановению волшебной палочки, появилась в его руках удивительно красивая книга – только что вышедшее издание «Библейские сказания», посвященное 1000-летию Крещения Руси. Книга издана под общей редакцией митрополита Питирима. На форзаце он написал: «Многоуважаемой Т. И. с благословением и благопожеланием в большой работе учителя иметь радость. 7 марта 1991 года. Питирим».

В тот же вечер мы долго говорили и о книгах, которые он издал и собирался еще издать, и о планах монастыря, и, главное, о том, как привлечь молодое поколение к нравственному духовному труду. Тогда же мыслился ему музей Библии в монастыре, и он ждал возвращения своего помощника архимандрита Иннокентия, чтобы начать реализацию планов и сразу же проводить экскурсии для всех желающих. Надо сказать, что практически все планы Владыки были так или иначе связаны с детьми: в них ему виделся залог реализации любых проектов.

Владыка был удивительным собеседником и интересным рассказчиком. Его можно было слушать бесконечно. Он покорял любую аудиторию. Блестящее владение языком, начитанность, эрудиция, способность к аналитическому мышлению – всё привлекало к нему.

Я вспоминаю, как оргкомитет книжной выставки «Русской книжности – 1000 лет» впервые собрался у Владыки. Очень робко, скованно мы чувствовали себя сначала, но как только увидели, что, улыбаясь, идет нам навстречу Владыка, всю нашу оторопь как рукой сняло. А он по русскому обычаю сразу проводил нас в комнату, где был накрыт стол. И хотя пища была скромной – шел пост – у нас было ощущение, что мы находимся за великолепно щедрым столом – так было уютно и спокойно. В кабинете Владыки я увидела макет родного монастыря, разумеется, с колокольней. Он надеялся, что когда-нибудь у монастыря появится колокольня; может, не такая, как была, но всё же...

Работая в оргкомитете выставки – дело это для всех нас было абсолютно новым и, естественно, во многом непонятным – мы нашли ощутимую опору и поддержку в лице митрополита Питирима. Он шел навстречу любым нашим пожеланиям. Он понимал, что подобное мероприятие должно стать событием для района, да и для области. По его протекции в Волоколамск на выставку повезли сотни книг различных издательств: нам открыли двери московские книжные запасники. Нас везде встречали доброжелательно и со вниманием. Артисты, литературные критики, поэты, музыканты, корреспонденты – все с огромным почтением преклоняли головы перед Владыкой, а мы с ним общались, как с родным отцом. Когда на выставку приехали священнослужители из разных уголков России, мы в оргкомитете заволновались, сумеем ли организовать достойный прием. Владыка нас успокоил и сумел повести встречу так непринужденно, как только он один умел это делать.

Большое видится на расстоянии. Только теперь понимаешь, какое счастье общения подарила судьба: приблизиться к этому человеку уже было счастьем. Когда-то давно я спросила его о том, что меня очень беспокоило: бывшим «комсомольским атеистам» нелегко поднять руку, чтобы перекреститься. А он мне ответил: «Не старайтесь поднимать ее, просто идите в храм. Рука поднимется сама – не заметите, как...» Так оно и произошло. Само собой. Только далеко не сразу... Именно так и должно всё быть в нашей жизни. Никакой фальшивой ноты – в этом залог истины.

Не знаю, имею ли я право писать всё это? Но, мне кажется, я слышу, как Владыка митрополит говорит: «Что идет от сердца, да услышат». Так он сказал мне в нашем первом разговоре. Узнав, что я до шестнадцати лет жила в скиту, он поинтересовался, где я научилась общению и грамотной речи. А секрет очень простой: в этом скиту святой Иосиф Волоцкий начинал подвижнический труд по созданию монастыря, здесь он выкопал и освятил колодец, из которого я пила воду все шестнадцать лет, наша школа размещалась в монастырских келиях.

Я никогда не забуду уроков истории, которые вел у нас замечательный учитель Соколов Алексей Иванович. В проливной дождь он привел нас в Успенский собор монастыря. Крыши почти не было, и потоки воды лились по стенам, размывая росписи. Особенно доставалось изображению Страшного Суда. Учитель стоял с обнаженной головой, молчал, глядя на нас, а потом сказал: «Если вы такое забудете, вы никогда не станете настоящими людьми».

Когда я рассказала об этом Владыке, он сказал, что вот такие люди и сохранили цепочку веры в период гонения на нее, тем самым выполняя свое жизненное предназначение. Владыке очень хотелось сделать монастырь и земли, его окружающие, образцовыми: должна была на полную мощь функционировать больница-богадельня; как и в былые времена, он во многом способствовал строительству и открытию школы в центре села Теряево. Это Владыка ее освящал, дарил детям счастливую возможность учиться в оснащенных им по последнему слову педагогики кабинетах, библиотеке, мастерских...

Владыка Питирим и храм – едино. Думается, что еще очень долго будут прихожане испытывать приступы глухой боли от сознания, что после богослужения уже не будет стоять Владыка, терпеливо благословляя каждого из нескольких сотен, всем ласково улыбаться и пристально глядеть в глаза, находя в каждом лице только ему открывающиеся оттенки.

20 ноября 2003 года в Рузе состоялась областная краеведческая конференция. На ней в числе других докладчиков выступил ученик 9 «Б» класса гимназии № 1 Волоколамска Николай Ильин. Тема его сообщения «Ко святым местам...»(опыт литературно-духовной экскурсии по Иосифо-Волоцкому монастырю). Мальчик посвятил свое сообщение светлой памяти игумена Иосифо-Волоцкого монастыря Владыки Питирима.

Есть несколько предпосылок, вдохновляющих на занятия литературным краеведением: первая – если в твоей местности проживали деятели искусств и языка; вторая – если твой край неоднократно воспет в связи с чем-то; третья – если любишь землю и хочешь знать о ней больше. Все три условия питали работу гимназиста. Однако он соединил литературу с особым обстоятельством.

Всё началось еще в пятом классе, когда, готовясь к празднованию 2000-летия Христианства, дети всем классом писали (каждый по странице) общую рукописную книгу «Свет Вифлеемской звезды», а позже работали с духовной поэзией Л. Мея, Я. Полонского, Н. Некрасова, Б. Пастернака и других авторов, посвященной красоте русских храмов и важности веры в непростом бытии человека на земле.

«Мой первый опыт, – пишет мальчик, – был связан со стихотворением Н. Некрасова «Сельская церковь». Почему я считаю этот момент значительным? Потому что за полнотой впечатлений я пошел к храму. Так в моем сознании навсегда соединилась действительность с искусством слова...»

Русский философ И. Ильин сказал: «Быть русским – значит не только говорить по-русски. .. Быть русским – значит верить в Россию так, как верили в нее все великие люди, все ее гении и строители». Примеры такой любви видим мы в тех, кто пришел в монастырь после его возвращения Православной Церкви в 1989 году. И здесь нельзя не сказать несколько слов об архимандрите Иннокентии (Просвирнине), реализовавшем мечту многих о создании в обители музея Библии... Как горько от мысли, что такой человек стал жертвой пьяных молодчиков, но, с другой стороны, он пострадал за веру, не дав попрать святыни, и потому велик его подвиг.

А 12 ноября 2003 года в нашей гимназии состоялась поминальная молитва. Это был девятый день со дня кончины наместника монастыря митрополита Питирима. Мы (около 500 человек) просто застыли, глядя на горящую лампаду, которая своим огоньком освещала лицо на фотографии, с которой в черном облачении, опершись на посох, смотрел на нас Владыка Питирим. Снят он был на фоне монастыря, которому отдал многие годы своей жизни. И, конечно, не случайно 12 июня 2003 года Божий Промысл судил именно ему обрести мощи преподобного Иосифа Волоцкого, великого русского святого. И теперь мы, посещая монастырь и преклоняя колени пред мощами нашего святого земляка, всегда будем помнить, что вместе с тем склоняем голову перед памятью человека, подарившего нам счастливую возможность общения с Богом и Его святым угодником – общения, ставшего для нас более ощутимым.

Наши гимназисты помнят день 28 мая 2002 года, когда под звон колоколов у Святых ворот монастыря нас встретил Владыка митрополит, а потом долго стоял, был внимателен к каждому, кто подходил к нему, спрашивал имена, не устал ли, здоров ли, впервые здесь или нет, как настроение...

Я помню его слова, обращенные к гимназистам в трапезной, в них всё было обращено в будущее. Владыка отслужил молебен преподобному Иосифу и испросил Божиего благословения отрокам, пришедшим пешком из Волоколамска и повторившим великий крестный ход XVIII века, в результате которого была остановлена страшная эпидемия чумы.

А как вкусно нас накормили! Это было так здорово: горячие вкусные сырники со сметаной – пальчики оближешь. А я стояла и думала: вот так в течение многих десятилетий кормил монастырь нищих и голодных людей. Какой же это подвижнический труд и как важно помнить и знать прошлое, чтобы ценить настоящее.

В Новоспасском монастыре Москвы находится могила архимандрита Иннокентия Просвирнина. Погребен на Даниловском кладбище столицы Владыка Питирим. Но стоит на Волоколамской земле их обитель, и покоятся мощи преподобного Иосифа Волоцкого, и читается нами прекрасная книга «Волоколамская земля».

Я точно знаю, что монастырь будет стоять вечно, потому что вечна духовная жизнь, вечны добрые человеческие помыслы.

«Да! Я вижу тебя, Божий Дом...» – такими словами закончил гимназист Н. Ильин свое сообщение на конференции. Он стал ее победителем, и теперь будет выступать на уровне конференции Российской. Господь поможет ему.

Думаю, было бы справедливо, если бы на нашей земле был установлен памятный знак в честь вклада Владыки в духовное просвещение Волоколамской земли. Туда учитель приведет своих учеников, мать и отец – детей, старожил – гостя Волоколамской земли, чтобы в лице Владыки Питирима почтить память духовных просветителей нашего края и всей России.

Татьяна Бабурова,

преподаватель волоколамской гимназии № 1

Это было 9 мая 1983 года. К тому дню я уже месяц работал заведующим отделом Волоколамского горкома КПСС и заканчивал Высшую партийную школу, в которой, кстати сказать, в свое время сдал зачет по научному атеизму (во второй раз, если учесть, что впервые сделал это десятью годами раньше – в университете).

Была вторая половина дня, я сидел в своем кабинете и отдыхал после большого мероприятия – митинга на Дубосековском мемориале, посвященного Дню Победы. В это время мне позвонил по внутренней связи первый секретарь горкома и попросил зайти к нему. Он сказал, что через час на мемориал для возложения венков приедет высокое духовенство, и поручил мне отправиться туда для контроля обстановки.

Смысл этого поручения ясен читателям старших поколений, но вряд ли понятен молодежи. Ей и объясню: в то время ни о каких тесных и прежде всего публичных контактах между партией и Церковью (соответственно, между Церковью и комсомолом, пионерами), а тем более о проведении совместных мероприятий, даже таких общенациональных, как День Победы, – не могло быть и речи. И поэтому на мемориале 9 мая сначала проходил районный митинг, на котором не было никого из священнослужителей, а потом, несколькими часами позже, приезжали представители церковных структур.

Так что когда первый секретарь отправлял меня на мемориал, он в своем поручении ставил мне отнюдь не представительскую цель. Напротив, я не только не должен был общаться с «церковниками», но и был обязан проследить за тем, чтобы их действия не приобрели общественной окраски.

Должен сказать, что ранее, когда я работал в горкоме инструктором того же отдела, я не только не получал подобных поручений, но и ни разу не видел, как 9 мая на мемориале проходит церковная церемония.

И вот я приезжаю на место назначения. Что сразу бросилось в глаза: недалеко от железнодорожного разъезда Дубосеково, то есть на стороне поля, противоположной той, на которой стоят бетонные скульптурные изображения панфиловцев, – много народа. Этого я никак не ожидал: ведь митинг уже давно закончился.

В толпе сразу выделяется большая группа ребят в пионерских галстуках. Подхожду к ним, спрашиваю, кто старший. Показывают на свою учительницу, молодую женщину. Представляюсь ей, показываю служебное удостоверение и вступаю в разговор. Оказывается, это школьники аж из Ступина. Специально приехали сюда 9 мая, чтобы поклониться памяти павших, положить к подножию памятника цветы.

Вижу, что цветов у ребят нет.

– Цветы уже возложили? – спрашиваю.

– Возложили, – отвечает учительница.

– А чего ждете?

Учительница в замешательстве отводит взгляд и лепечет что-то насчет электрички. Вдруг кто-то из мальчишек выкрикивает:

– Питирима ждем!

– Замолчи! – кричит учительница и, сердито буркнув мне: «извините», отходит в сторону.

Хотите – верьте, хотите – нет, но я тогда не знал, кто такой Питирим. Однако необычное звучание имени сразу навело на мысль о том, что речь идет о каком-то «церковнике». И тут до меня дошло, что вся эта толпа ждет этого Питирима.

По закону жанра я сейчас вроде бы должен написать что-нибудь типа: «меня бросило в пот». Нет, не напишу я так, ибо это было бы неправдой. Наоборот, во мне появилась какая-то жесткость и абсолютная решимость четко выполнить данное мне поручение.

В это время люди, вглядываясь в сторону Нелидова, заволновались: «Едет... Едет...» (прямо как в рассказах о приезде Ленина в Кашино). Показалась кавалькада машин с включенными фарами.

Подъехали. Из машин стали выходить люди в церковных одеждах. Кое у кого были кинокамеры. Смотрю, народ особо не реагирует. Но вот на дороге показалась «Волга».

Автомобиль подъезжает к нам и останавливается прямо напротив меня. Толпа заколыхалась. Женщины взяли на руки маленьких детей, мужчины сняли головные уборы.

Открывается правая передняя дверца, из машины выходит человек в обычной гражданской одежде и открывает заднюю дверцу с той же стороны.

Повторю фразу: хотите – верьте, хотите – нет. Первым, на кого, еще не выйдя из машины, посмотрел относительно молодой, с густой бородой, человек, для которого открыли дверцу, был я. И меня сразу поразили два момента: его потрясающая красота и необыкновенной душевности улыбка.

Он выходит из машины, поправляет на себе церковное облачение и подходит к толпе. Глаза лучатся теплым светом, улыбка становится еще добрее.

– Здравствуйте, православные! – приветствует он людей.

– Здравствуйте! – дружно отвечает толпа.

– Христос Воскресе!

– Воистину Воскресе! – хором отвечают люди, многие крестятся.

И вот тут, дорогой читатель, я как раз и напишу то, что полагается по закону жанра: я почувствовал, что у меня побежали мурашки. Я вот пишу эти строчки и чувствую то же самое.

Я никогда ничего подобного не видел и не слышал. И я был просто ошарашен тем, что десятки людей, со школы воспитанных в атеизме, в настороженности (это мягко сказано) по отношению к Церкви, к попам, так влюбленно смотрели на священнослужителя и, что главное, так вот уж воистину единогласно произнесли «Воистину Воскресе!».

Дальше – больше. Женщины протягивали на руках священнослужителю (а я уж, конечно, догадался, кто это был) малышей:

– Благословите, Владыка.

Священнослужитель (я тогда не знал, в каком сане он был, и мне было непонятно, что значит «Владыка») ласково гладил детишек по головкам и что-то говорил. И ни один из них не испугался чужого дяди и не заплакал. А вот некоторые мамы не могли сдержать слез от переполнявшего их чувства, по-моему, даже и не понятного им самим.

Священнослужитель еще минут десять общался с народом: расспрашивал о житье-бытье, как-то ненавязчиво, не свысока, но по-отечески наставлял.

Наконец, он обвел всех прощальным взглядом:

– До свидания, волоколамцы! С великим вас праздником Победы! Спаси вас Христос! И осенил всех крестным знамением.

Священнослужители, неся несколько венков, направились к месту их возложения. Толпа же осталась на месте. Никому и в голову не пришло присоединиться к процессии: никто не хотел мешать.

И вдруг та самая молоденькая учительница бросает ребятам:

– Пойдемте с ними.

Я в доли секунды представил себе картину: церковники потом показывают свое кино, на экране – Питирим возлагает венки на мемориале 28 героям-панфиловцам в соучастии целого школьного класса в красных галстуках. Потом это дойдет до партийного начальства, начальства образовательного, и учительницу неминуемо уволят с работы, а ребят затаскают по пионерским собраниям. Ну, и мне достанется по первое число, а может, и по последнее.

Во мне снова проснулась та самая жесткость, к тому же подогретая моим абсолютным атеистическим несогласием с тем, что я только что видел. Я застыл перед молоденькой учительницей.

– Стой, где стоишь!

– Пустите! – запальчиво начала было требовать учительница.

– Стоять! – сдавливая голос, приказал я.

Видимо, в глазах моих было что-то такое... Она испугалась. Заплакала.

– Ну, пожалуйста, пустите, – прошептала. И тут мою жесткость подкосило.

– Пожалуйста, – тоже шепотом сказал я, – не ходи. Прошу тебя, не ходи... И они не пошли. Пионеры смотрели на меня исподлобья...

В тот день я не сомневался в том, что четко выполнил партийное поручение. Но на душе было противно...

Таким было то время... Вернее, таким мы его сделали.

И мог ли я тогда предположить, что спустя восемь лет я, уже секретарь горкома партии по идеологии, буду вместе с митрополитом Волоколамским и Юрьевским Питиримом работать в оргкомитете книжной выставки «Русской книжности – 1000 лет».

Вот как я писал об этом в областной газете, в статье «Выставка закрыта. Да здравствует выставка!»:

«Во время подготовки выставки мы еще раз убедились, сколь великое объединяющее начало несет в себе занятость конкретным делом. Рука об руку, сердце к сердцу работали верующие и атеисты, коммунисты и беспартийные, рабочие и представители интеллигенции, молодежь и ветераны» («Ленинское знамя», 3.04.1991, № 63).

И тогда, и потом у меня было много-много встреч с Владыкой, интереснейших совместных дел и бесед...

Прошли годы. Я снова работал в газете. И вот бывший тогда настоятелем храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Возмище отец Николай Попов задумал выпуск «Православного вестника» в «Волоколамском крае» и предложил мне взяться за эту работу. Я согласился.

Почему я, и до сегодняшнего дня человек материалистических убеждений, согласился? Да потому, что на меня сильнейшее влияние оказал пример Владыки Питирима, которого я всегда называл и буду называть «наш митрополит». Владыка был открыт всем. Он неустанно строил добрые взаимоотношения между людьми различных воззрений.

Я не хочу, чтобы верующие и неверующие смотрели друг на друга исподлобья, как смотрели на меня некогда пионеры, с которыми, между прочим, я был тогда вроде бы одной веры, коммунистической...

Простите, Владыка...

Владимир Якубенко, заместитель главного редактора газеты «Волоколамский край»

Как рассказать о человеке выдающемся, таком значительном, как митрополит Питирим, и таком близком и родном, как наш дядюшка Константин Владимирович Нечаев?! С чего начать? Долгие годы я был рядом с ним, и в каждодневном общении многое казалось обыденным, обыкновенным, и только сейчас, по прошествии пяти лет после его кончины, начинаешь понимать, что был свидетелем неутомимого духовного подвига, ежедневного и ежечасного. Дядюшка беспредельно верил в Бога – и как Бог есть любовь, так он был весь заполнен любовью, что и вело его к духовному совершенствованию. Ему было интересно жить и трудиться для блага людей православных, для блага России.

Он был неутомим в познании, его интересы распространялись на все сферы жизни, а его мощный интеллект позволял ему проникать в такие глубины бытия, что, казалось, человеку просто невозможно всё это понять.

Я работал с ним в Издательском отделе. Часто в конце рабочего дня, когда сотрудники расходились по домам, заглядывал к нему в кабинет, и мы забывали за разговором о времени. «А знаешь...» – то и дело говорил дядюшка и рассказывал мне о новых открытиях, достижениях в науке, о новых технологиях и многом другом. Все это было так увлекательно, что, когда мы спохватывались, то обнаруживали, что засиделись до полуночи. Тогда дядюшка отправлял меня домой на машине, а сам, предупредив свою сестру, которая ждала его дома, оставался ночевать в отделе. Каким образом узнавал он все новое – загадка, но, узнав что-то, он подстегивал и наш интерес и часто давал поручения по более глубокому изучению того или иного открытия или изобретения. Бережно храню в своем личном архиве некоторые подобные документы. Вот, например, поручение ознакомиться с новым способом нанесения на металлы покрытия, имитирующего золото. Этот метод вроде бы можно было применять вместо покрытия металлов или пластмасс сусальным золотом. Изучение вопроса показало нерентабельность разработки на тот период времени, но, возможно, в дальнейшем при определенной доработке этот способ найдет свое применение.

Владыка постоянно держал на контроле решение нескольких задач. Он занимался лично вопросом передачи земель, примыкающих к Иосифо-Волоцкому монастырю, Издательскому отделу Московского Патриархата. Много трудился над разработкой концепции создания целого комплекса духовного развития, воспитания и нравственного образования с Иосифо-Волоцким монастырем в центре. В трудные 90-е годы, когда остро стоял вопрос о хлебе насущном, митрополиту Питириму приходилось решать многие социальные проблемы. Православная Церковь не могла быть в стороне от бед российского народа. Вот отрывок из циркулярного письма Отдела по церковной благотворительности и социального служения Московского Патриархата: «Если Ваша епархия имеет интерес к выращиванию фасоли, цветной капусты, свеклы, моркови, кольраби (разновидность капусты), то Отдел по церковной благотворительности и социальному служению может помочь Вам получить семена этих культур. Предварительно нам необходима в связи с этим информация о количестве пахотной земли в Вашей епархии, принадлежащей церковным общинам или монастырям, о климатических условиях и образцы почв». Митрополит Питирим свободно ориентировался в этих вопросах и руководил активно их решением.

О многообразии и широте интересов Владыки, его желании помочь в любом богоугодном начинании свидетельствует и его помощь в становлении акционерного общества «Лада», учредителем которой стала Ассоциация «Возрождение». «Лада» – предприятие по созданию и пошиву моделей одежды в русском стиле. Свою задачу «Лада» видела в выпуске простой и удобной женской одежды, в основе которой лежит образ русского сарафана, а цель – в возрождении культуры русского народного костюма. И шить всё это великолепие должны были многодетные матери, инвалиды, к отдельным операциям по программе обучения могли привлекаться подростки-сироты. В общем, люди, страдающие от социального одиночества, от невостребованности в новых условиях рынка и свободного предпринимательства. «Лада» создавала рабочие места для этих людей прямо у них на дому или в мастерских, а также обучала необходимым трудовым навыкам тех, кто их не имел и не мог учиться в ПТУ или на профессиональных курсах.

К Владыке Питириму каждодневно обращались люди с вопросами и просьбами, и я не помню ни одного случая, когда бы он не выслушал человека, не вник в суть его обращения, отмахнулся от просителя.

Будучи очень требовательным к себе во всем, он порой проявлял снисходительность по отношению к другим людям и никогда никого не заставлял делать то, чего тот не хотел. Он мог объяснить, убедить, но не принудить. Был часто снисходителен и к нам, его племянникам, но только по мелочам, в быту, а в решении рабочих вопросов требовал неукоснительного их выполнения, был строг. Однажды я разбирался с рабочими, которые были задействованы в восстановительных работах в Иосифо-Волоцком монастыре. Работали они плохо, постоянно устраивали какие-то разборки, и я, не выдержав, резко сказал им, что больше мы не нуждаемся в их услугах, что они могут собирать свои вещи. Когда в монастырь приехал Владыка, рабочие тут же нажаловались ему, представив себя незаслуженно обиженными. Владыка не терпел, когда обижали простого человека, и устроил мне разнос. Это происходило в монастырском дворе у колодца. Я до сих пор помню его взволнованное лицо и возмущенные слова. Было обидно, но я, растерянный, стоял и молча слушал. За меня вступились свидетели моего конфликта с рабочими. Потом, разобравшись, Владыка очень переживал, что так отчитал меня, но само это происшествие очень показательно: оно свидетельствует об уважении к рабочему человеку и требовательности к своим сотрудникам, независимо от их положения.

Владыка Питирим обладал удивительной способностью владеть собой, проявлять хладнокровие в критических ситуациях. Вспоминаю такой случай. Вместе с Владыкой возвращались из Волоколамска в Москву. Была зима 1991 года. Ехали по Новорижскому шоссе. Как обычно, Владыка сидел на заднем сидении с правой стороны, я – рядом с ним, с левой, непосредственно за водителем. Дорога была сложная: из-за неожиданной оттепели шоссе было покрыто мокрым рыхлым снегом, под которым скрывалась наледь. Машину то и дело «вело» по дороге, в какой-то момент водитель не смог удержать автомобиль и, потеряв управление, машина закружилась, перегораживая шоссе. По направлению к Москве за нами следовало несколько автомобилей, и, казалось, столкновение неизбежно, тем более, что я успел заметить, оглянувшись назад, как некоторые машины стало заносить так же, как и нашу. Непроизвольно, повинуясь внутреннему чутью, обострившемуся в минуту опасности, я ухватился рукой за ручку двери со стороны Владыки, тем самым своей рукой прижав его к спинке сиденья. Наконец съехав к обочине, машина остановилась. Побледневший водитель попросил разрешения выйти из автомобиля и несколько минут стоял возле него, пока не успокоился. Только после этого он смог снова сесть за руль.

В течение всего инцидента Владыка не проронил ни звука, на его лице не дрогнул ни один мускул, он оставался собранным и совершенно спокойным. И когда, увидев, что мы пришли в себя, Владыка заговорил, его голос был всё таким же ровным и тихим. Я был поражен его выдержкой.

Чем дальше уходит время, тем дороже становится каждое воспоминание о дядюшке, каждая фотография, каждое свидетельство о его деятельности, о его жизни. И, пройдя уже достаточно долгий жизненный путь, я только могу снова и снова поражаться его вере, его мужеству, смирению и любви к людям и Отечеству.

Сергей Нечаев,

сотрудник Издательского отдела в 1990–1992 годах