В храме Воскресения словущего

18 декабря 1942 года во время всенощной накануне праздника Святителя Николая в храме в честь Воскресения словущего на Успенском Вражке, где мы, дети, стояли на амвоне, меня и еще двух мальчиков по благословению настоятеля храма отца Николая Баженова ввели в алтарь и облачили в стихари. В то смутное и тяжелое время в алтаре было достаточно много алтарников и среди них Алексей Сергеевич Буевский – звали мы его дядя Леша – который был для нас примером во всех послушаниях, возложенных на алтарников.

Впервые в этом храме во время служения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского) в праздник в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших» я познакомился с одним из его иподиаконов Костей Нечаевым. Впоследствии, будучи иеромонахом, он часто посещал наш храм и читал акафист Божией Матери.

По прошествии многих лет, в начале 1970-х годов, при настоятеле храма протоиерее Владимире Елоховском, будучи уже в сане архиепископа, Владыка Питирим стал служить в нашем храме, придавая всей службе высокое, духовное, молитвенное торжество. У Владыки всегда было много молодых иподиаконов, многие из которых стали священнослужителями, а некоторые даже архиереями. В отсутствие по разным причинам некоторых из них меня, раба Божиего, всегда звали участвовать в выходах с дикирием, омофором, жезлом и так далее. К этому времени у меня было благословение на ношение ораря архиепископа Чебоксарского и Чувашского Илария (Ильина), бывшего ранее настоятелем храма во имя святых Космы и Дамиана, который служил у нас в 1944 году. Во время службы Владыки Питирима, видя, что у него много помощников, я порой не надевал орарь. Однажды после малого входа ко мне подошел иподиакон и сказал, чтобы я подошел к горнему месту, где находился Владыка. С поклоном я подошел к нему, а он вручил мне орарь и благословил со словами, чтобы он меня без него не видел. После этого я всегда исполнял повеление Владыки. Мне порою часто приходилось получать от него «сердитые» замечания, в том числе по случаю разговоров его же иподиаконов во время службы. Он считал меня ответственным за порядок в алтаре. Видя, что у меня после этого случалось грустное настроение, он с улыбкой говорил: «Не грусти».

По традиции под Новый год совершалось в нашем храме всенощное бдение в память святого мученика Вонифатия, а по окончании – новогодний молебен, после которого нас приглашали к столу с бокалом шампанского и чаем. Собравшиеся: духовенство, ктитор и другие сослуживцы храма – достаточно долго ожидали Владыку, так как к нему уже стояли для поздравления его знакомые из разных кругов общества: артисты, врачи, военнослужащие и многие другие. Начало предновогоднего чаепития, как обычно, начиналось с молитвы ко Господу, после которой Владыка поздравлял всех присутствующих с наступающим Новым годом и желал нам с великой радостью встретить славное Рождество Христово. Потом брал телефон и поздравлял А. С. Буевского. Не кладя трубку, он подзывал меня и передавал трубку мне. Я был счастлив услышать голос Алексея Сергеевича и пожелать ему и всем его близким всего доброго.

Когда я прихожу на Даниловское кладбище, где покоятся мои родители, брат и много родственников, при выходе из храма я иду прежде к могилке моего Владыки.

Царство небесное Высокопреосвященнейшему митрополиту Питириму. Вечная ему память!

Герман Бухтеев, прихожанин храмов честь Воскресения словущего на Успенском Вражке

Есть вечные истины, вокруг которых вращается мир. Вокруг

библейских заповедей, а не вокруг смены «диктатуры на демократию»

и социализма на капитализм. Истина проста, но это не значит,

что ей просто следовать... Поэтому так необходимы люди, которые

напоминали бы об этих простых и вечных истинах...

Митрополит Питирим

Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим был личностью яркой, будто данной Земле свыше.

Осуществляя неведомый нам замысел, Бог щедро одарил его умом, красотой, способностями и талантами. Священнослужитель, проповедник, ученый-богослов, общественный деятель, музыкант – это всё органично сочеталось в нем, и в нужное время его неуемная энергия выплескивалась в осуществлении каких-либо проектов.

Знания его были столь глубоки, что приходилось только удивляться, когда и где они были получены, как успевал он прочитывать, анализировать, усваивать, слушать, видеть.

Его величественная осанка, пронизывающий душу взгляд заставляли людей подтянуться, притихнуть, всмотреться в себя и устремить мысль к высокому.

Ему было чуждо желание угодить, понравиться, его отличало удивительное чувство собственного достоинства. Невозможно было представить его говорящим льстивые речи. И в то же время он был прост, доступен, понятен. Понятен, потому что говорил с каждым человеком на его языке.

Мало кто мог устоять перед его обаянием. Им были очарованы женщины, мужчины глубоко уважали и почитали его.

«Когда он идет в окружении сотрудников, – писала о нем одна журналистка, – седовласый и целеустремленный, полный скрытой силы и энергии, мне кажется, я вижу морского офицера на палубе военного корабля.

Его цвета – черный с белым. Тусклым золотом поблескивает панагия... Митрополит Питирим... умеет тревожить мысль и совесть людей, побуждать их к нравственному совершенствованию. Так же, как его далекий предшественник,¹⁴ он поставил перед собой задачу подвижничества и служит обществу на пределе сил, выкладываясь без остатка».

Уже по своему внешнему облику он разительно отличался ото всех, кто его окружал. В последнее десятилетие камеры операторов на богослужениях, как правило, не фиксировали внимание на личности Владыки Питирима. Но когда это случалось, контраст был огромный.

В его кабинете Председателя Издательского отдела Московского Патриархата, а затем и в келии при храме в честь Воскресения словущего на Успенском Вражке всегда толпился народ. Встречи с ним ждали генералы и адмиралы, солдаты, милиционеры, артисты, ученые, нищие с паперти. К нему приходили целыми семьями. Он был нужен всем: кто-то благодарил его за помощь, кто-то о чем-то просил, кто-то желал обсудить с ним насущные проблемы, кто-то предлагал содействие...

Во дворике храма стояли и терпеливо ждали возможности получить благословение прихожане. Иподиаконы в это время уже несли к машине чемодан с облачениями, и после долгого вечернего богослужения (а он помазывал всех сам) митрополит отправлялся в Волоколамское благочиние, в Иосифо-Волоцкий монастырь, игуменом которого он был.

Думается, нет человека, который мог бы сказать, что он хорошо знает Владыку. Да, многие сотрудники Издательского отдела проработали с ним более 30 лет, но и от них была скрыта его сокровенная сущность. Он весь – будто айсберг, надводная часть которого хорошо видна и сверкает в лучах солнца. Но сколько там сокрыто под водой – не знает никто. А он, как правило, избегал откровений. Внимательный, готовый помочь, он держал дистанцию и никого не допускал в мир своей души.

«Аристократы духа» – так называли их, иерархов уходящего поколения: епископа Василия Родзянко, митрополита Антония Сурожского, митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима. Они ушли из нашего мира – люди высокой культуры, интеллигенты, достойные представители Православной Церкви. Но и в этом коротком ряду митрополиту Питириму принадлежит особое место.

Как в мозаичном портрете важна каждая деталь, каждый составляющий его камешек, так и воспоминания самых разных людей, имевших счастливую возможность встреч с митрополитом Питиримом, составят и запечатлеют на долгие времена многогранный образ этого удивительного человека – иерарха Русской Православной Церкви XX-XXI веков.

В храме Воскресения словущего на Успенском Вражке митрополит Питирим по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена начал свое служение в 1972 году. До настоящего времени храм посещают прихожане, которые молились с Владыкой с первого дня его появления. Здесь была его кафедра, он возглавлял все праздничные, торжественные богослужения, и это, конечно же, были незабываемые дни и часы.

В середине 80-х годов ему сослужили такие известные священники, как отец Леонид Ролдугин, отец Владимир Ригин, отец Артемий Владимиров, отец Геннадий Огрызков (ныне покойный), а также священники из Издательского отдела Московского Патриархата, который возглавлял тогда митрополит Питирим.

Настоятелем храма был в то время протоиерей Борис Цепенников, который почитал Владыку и всегда сослужил ему.

В те давние годы машину митрополита встречал староста – Автоном Семенович; в храме и на ступенях храма расстилали ковровые дорожки, и священники выходили на улицу встречать Владыку.

Когда же наступили трудные для Владыки времена, ему часто приходилось самому открывать ворота в церковный двор – сторожа «забывали» открывать их. Автоном Семенович в то время был лишен должности старосты.

Первая встреча с Владыкой потрясла, перевернула всю мою жизнь и определила дальнейший ее ход. Будучи невоцерковленным человеком, я изредка забегала в храм, чтобы поставить свечу, послушать церковное пение. И вот однажды перед работой я зашла в храм на утреннее богослужение, прошла вперед и обмерла. На амвоне стоял священник, величественный и строгий. Поражали одухотворенное лицо, благородство облика, достоинство, мягкость и гармония в движениях.

«В этом храме особая благодать, ведь с нами на молитве всегда Царица Небесная», – он указал на икону Божией Матери «Взыскание погибших». Так начиналась проповедь. Помню, что речь его была безукоризненной, мысль выражалась точно и, главное, доступно. Он говорил о талантах, которые не следует зарывать в землю; о том, что надо развивать те способности, которые даровал человеку Бог, и в заключение прочитал несколько поэтических строк...

Это был человек из неведомого мне мира, и было ясно, что здесь, в Церкви, есть что-то тайное, глубокое, что постиг и знает этот прекрасный человек, и что я на пороге новой жизни...

После службы я вышла из храма и подошла к группе людей у ворот. Во дворе стояла машина, толпились люди. Я осторожно спросила стоявшую рядом пожилую женщину: «Скажите, пожалуйста, когда будет служить батюшка, который служил сегодня?». «Это не батюшка, – мягко и в то же время с оттенком превосходства поправила она меня, – это Владыка, митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим».

В дальнейшем, когда я стала прихожанкой этого храма, приходилось часто видеть Владыку Питирима на богослужениях, и я, как и другие, после службы шла во двор и ждала, когда он выйдет и благословит всех нас.

Владыка не любил этих массовых ожиданий и провожаний, гневался, часто намеренно долго задерживался. Ему хотелось после службы побыть в тишине, незаметно уехать, но это было невозможно. Женское обожание, порой назойливое, сопровождало Владыку всю жизнь – и в городских и отдаленных сельских приходах, и в дальних странах. Однажды, в день его Ангела – 10 августа, небольшая группа прихожан поднялась к нему в келию, чтобы поздравить, и кто-то спросил: «Владыка! Что мы можем для Вас сделать?..» «Самое большее, что вы можете сделать для меня, – это не ждать меня во дворе после службы», – мягко ответил он.

На время эти провожания прекратились, а затем возобновились вновь. Это был его крест, он нес его, но не всегда выдерживал.

Однажды, когда Владыке в очередной раз подарили букет роз, он отреагировал: «Что я вам – балерина? Что вы меня цветами одариваете!» И все цветы, все букеты по его указанию ставились к иконе Божией Матери «Взыскание погибших».

Владыка Питирим порой гневался, но всегда справедливо, особенно из-за беспорядка на службе в храме, когда, например, толпа прихожан, еще несколько минут назад тихо стоявшая и углубленно молившаяся, вдруг устремлялась к чанам с крещенской водой. Гремели бидоны, банки; людские выкрики и гул голосов заполняли храм. И только гневный голос Владыки мог остановить людей: «Православные, остановитесь! Посмотрите на себя! Как вы себя ведете возле святыни! Не будем воду разливать, пока не успокоитесь...» Голоса стихали, порядок восстанавливался.

Помню, на паперти возле церкви собирала милостыню пожилая, больная, неопрятная женщина. Теперь ее уже давно нет, Царствие ей небесное. На деньги, которые ей подавали, она покупала дорогие свечи и ставила их к иконам, в первую очередь к иконе Божией Матери «Взыскание погибших». Толпа расступалась, пропуская ее вперед, несмотря на то, что когда служил Владыка, в церкви было полно людей. Так было и на этот раз. Когда открылись царские врата, Владыка и священники вышли на амвон и начали спускаться по ступеням. Нищая, поставив свечу, полная и неповоротливая, замешкалась и преградила им путь. Тут кто-то из прихожан дернул ее за рукав, отчего она едва не упала, и громко воскликнул: «Отойди! Ты что, не видишь, Владыка идет!» У того лицо побелело, глаза сузились. «Не трогайте ее!» – грозно и громко крикнул он и посохом указал ей на место рядом с собой. Нищая спокойно шла рядом с ним по направлению к выходу.

Говорят, что он читал мысли. Сам он это отрицал, но многие из прихожан знали, что если тебя долго мучает какой-то вопрос или не решается проблема, в ближайшей проповеди Владыки он получит ответ. Думается, ему многое было открыто, но он тщательно скрывал это.

Прихожанка А. рассказывала: ее единственного сына должны были забрать в армию. Она тревожилась о нем, много слез пролила. А потом, после службы, поднялась к Владыке в келию и рассказала обо всем. Он выслушал ее и коротко сказал: «Молись святителю Спиридону Тримифунтскому... И я помолюсь». Молодого человека оставили в воинской части под Москвой, каждое воскресенье А. навещала его, предварительно помолившись святителю Спиридону. И каждый раз благодарила Господа и Владыку Питирима.

В один из воскресных дней она, помолившись, как обычно, должна была спешить на электричку, но какая-то сила удерживала ее дома, она не могла сдвинуться с места. По времени ушла уже следующая электричка, и она окончательно опоздала. Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял ее сын, которому неожиданно дали увольнительную. Шло время, я посещала храм, на воскресных и праздничных службах видела митрополита Питирима. Иногда мы, прихожане, получали билеты на богослужения в Успенский собор Московского Кремля, где Владыка и другие иерархи сослужили Патриарху. И вот однажды, после такой службы, я догнала Владыку (ходил он всегда быстро, стремительно) и попросила благословить меня на то, чтобы бросить мирскую работу и пойти на работу в Церковь. Тайно я мечтала о работе в Издательском отделе под руководством Владыки и, обращаясь к нему, именно это и имела в виду. Владыка замедлил шаг. «А где Вы работаете?» – поинтересовался он. «В библиотеке», – ответила я. «Ну, что Вы. Книги – святое дело!» – сказал он как-то очень серьезно и, не благословив, быстро зашагал дальше. Через какое-то время Издательский отдел был упразднен, все сотрудники, работавшие с Владыкой, были уволены.

Наиболее сильным воспоминанием о Владыке для меня, да и для других прихожан храма в честь Воскресения словущего, являются воспоминания о его архиерейских служениях. Эти торжественные службы производили необыкновенно сильное впечатление и своим чином, и эстетикой, и духовным накалом.

На Владыку Питирима были устремлены сотни глаз, часто фотоаппараты и кинокамеры, но он ничего не замечал. Он был сосредоточен в молитве. Возглашал он негромко, движения его были плавными, но его духовный подъем ощущался присутствующими и его состояние передавалось стоящим в храме. Для людей это были редкие состояния и переживания, поэтому на службы Владыки собиралось очень много людей.

На всю оставшуюся жизнь в моей душе останутся радостные воспоминания о чудных, благодатных Пасхальных богослужениях. Сама по себе эта ночь несла в себе великое напряжение, ожидание и великую духовную радость. Богослужение Владыки Питирима придавало празднику особое звучание.

Владыка в белом праздничном облачении с белой сверкающей митрой на голове, радостный и торжественный, шел впереди; за ним шли такие же радостные батюшки нашего храма. Вокруг церкви с горящими свечами в руках стояли москвичи, и в эту ожидающую чуда толпу Владыка бросал свой торжественный и радостный возглас: «Христос Воскресе!» «Воистину Воскресе!» – отвечала ему восторженная толпа, и эхо «Воистину Воскресе!» летело над Москвой...

В Пасхальную неделю 2000 года вместе с другими прихожанами я поднялась поздравить Владыку. И не учла того, что все пасхальные яйца я уже подарила. Случилось так, что к митрополиту я подошла первой и произнесла: «Христос Воскресе!» За этим возгласом, естественно, ничего не последовало, и я тихо сказала: «Владыка, простите! У меня нет пасхального яйца...» Он тут же взял с блюда яйцо, протянул его мне со словами «Воистину Воскресе!»

Многие москвичи и гости запомнили надолго службу в Большом соборе Донского монастыря, которую совершал митрополит Питирим в мае 2000 года. Это был день, когда в России совершался чин погребения праха нашего замечательного русского православного писателя – Ивана Сергеевича Шмелева.

Собор был великолепно украшен. На амвоне, у стен стояли необыкновенной красоты вазоны с прекрасными букетами. Храм был щедро украшен ветвями и листьями клена, пахло травой и зеленью, как на Троицу.

Через узкие окна пробивались яркие солнечные лучи, пронизывающие полутемное пространство храма. В этих лучах клубами курился дым от ладана. Проникновенно пел хор. В алтаре в лучах солнца стоял сосредоточенный, углубленно молившийся Владыка Питирим. И красота вокруг была необыкновенная.

«И радостно, и зелено, и чудесно...», как писал И. С. Шмелев. Прибыли Патриарх, духовенство, официальные лица, гости... Митрополит Питирим служил Литургию в этот день по просьбе родственников И. С. Шмелева. Владыку любили, почитали и принимали люди, совсем не знавшие его. Было в нем что-то, что отзывалось на любой человеческий взгляд, на человеческое горе и беду. Этот отзвук не был явным, показным, навязчивым. Иногда человек и не знал о том, что ему помог именно Владыка. Он, когда мог, помогал всем.

На службах Владыки Питирима в Брюсовском храме присутствовало много людей и много детей, особенно по воскресным дням. Дети чувствовали себя рядом с Владыкой совершенно спокойно. Величественный, а порою и грозный вид митрополита не смущал их. Они спокойно сидели на его кафедре, а когда он вступал на нее, стояли рядом и с изумлением смотрели на Владыку снизу вверх. Ему нравилось это беспокойное окружение, и иногда он, сунув руку под широкий рукав облачения, извлекал просфору и дарил ее маленькому счастливчику. С особой любовью он помазывал детей. Помню, как на службе однажды вышел вперед и остановился перед кафедрой малыш – голубоглазый, светленький, в немыслимых штанах, подпоясанных веревочкой, с соской во рту. Он растопырил ручонки и уставился своими глазищами на Владыку. У того лицо как-то расплылось, глаза засияли, залучились, он заулыбался искренней, широкой, счастливой улыбкой. Так и смотрели они друг на друга: большой и маленький...

По благословению митрополита Питирима в храме Воскресения словущего в конце 80-х годов была создана община милосердия, которая носила имя святого праведного Иоанна Кронштадтского. Это была идея Владыки, он всячески поддерживал деятельность общины и часто помогал установить контакт с нужными людьми и организациями. Длительное время члены общины посещали больных в детском онкологическом центре, в доме престарелых, в больницах. Детям привозили подарки, книги, духовно просвещали и помогали им. Многих детей и матерей батюшки нашего храма крестили непосредственно в онкологическом центре (многих детей перед смертью), помогали им словами утешения и молитвой. Были организованы акции по сбору одежды, продуктов для неимущих прихожан, для дома престарелых.

По благословению митрополита Питирима и при усердии членов общины в храме была создана воскресная школа, которая действует до сих пор.

Митрополит Питирим ввел в церковную практику пение прихожанами акафиста Божией Матери «Взыскание погибших». Это были незабываемые службы. Хор, который, конечно же, присутствовал на воскресных вечерних службах, вел мелодию. За этими голосами следовали и голоса прихожан. Собиралось на эти службы множество людей, и воцерковленных, и вовсе не церковных, случайно зашедших, молодых и пожилых. Приходили и молодые ребята, мужчины, и они тоже пели.

Эта необыкновенная атмосфера создавалась личным участием каждого в пении акафиста. Читал акафист Владыка всегда проникновенно, слова шли от сердца, и часто в его глазах появлялись слезы. Это искреннее, благодатное переживание передавалось присутствующим. После акафиста мы слушали проповедь Владыки, а потом, подходя к кресту и под благословение, все вместе пели, славили Божию Матерь.

Этой незабываемой атмосферой и высокими душевными переживаниями мы были обязаны митрополиту Питириму. Его проповеди также запоминались надолго. Темы были самые разные, по большей части они содержали в себе духовный анализ определенного кондака или икоса акафиста, а также воспоминания Владыки и рассказы о церковных праздниках, жития святых. Часто Владыка рассказывал о своих командировках и говорил о том, как он скучал вдали от России, скучал по нашему (так он и говорил) храму. Владыка был сдержанным человеком, не позволял себе лишних эмоций, и эти редкие откровения многого стоили...

Прихожане записывали его проповеди на свои личные магнитофончики, и, возможно, у кого-то записи эти сохранились.

... Многие, особенно женщины, начинали регулярно посещать храм в честь Воскресения словущего, поддавшись обаянию Владыки Питирима. Но чем чаще они бывали на службах, тем заметнее становились изменения, происходившие с ними. Свою работу совершал Святой Дух. И люди, пришедшие в Церковь к человеку, постепенно приходили к Богу и оставались с Ним навсегда.

Конечно же, прихожане каждый год готовились ко дню Ангела Владыки (10 августа) и ко дню его рождения (8 января). Зная, как не любит он подарков и поздравлений, мы старались не докучать ему. Да и сам он в эти дни уезжал в монастырь, дабы не явиться причиной искушений и не искушаться самому.

Храм в честь Воскресения словущего посещали известные артисты, литераторы, общественные деятели. Мы, прихожане, часто видели на службе, а потом идущих в келию к Владыке В. В. Смыслова, И. С. Козловского. В последние годы жизни Владыки храм посещали Ю. Борисова, А. Лиепа, В. Крупин и другие.

Вспоминается незабываемая поездка в село Ярополец Волоколамского района, где находится могила гетмана П. Дорошенко. Родом гетман из украинского села Марьяновка, где родился и И. С. Козловский, который чтил этого героя.

Мы, прихожане, принимали участие в этой поездке, ехали в автобусе вместе с сотрудниками Издательского отдела.

На могиле гетмана П. Дорошенко была отслужена панихида, а потом состоялся небольшой концерт. Исполнялись духовные песнопения, Иван Семенович Козловский читал стихи на украинском и русском языках. Худой, постаревший, он читал вдохновенно, голос его по мере чтения становился всё громче, сильнее, глаза светились от вдохновения и внутренних переживаний.

Останавливались машины, к могиле подходили люди, толпа становилась всё больше. Никто не шумел, не задавал вопросов, люди смотрели и слушали. Рядом с И. С. Козловским, опираясь на посох, стоял Владыка в белом клобуке.

Мне вспоминается поездка в Дивеево в июле-августе 1991 года, когда были обретены и перенесены мощи преподобного Серафима Саровского. Это было всенародное торжество. Мы приехали в 4 часа утра, потом сидели на скамеечке на платформе, ждали, когда отправится первый автобус. К нам подошел иподиакон Владыки Питирима Александр. Он встречал Владыку. Митрополит должен был приехать следующим поездом. Минут через 30 пришел поезд, пассажиры быстро разошлись, платформа была пуста. И вдруг мы увидели, как от головных вагонов по направлению к нам идет Владыка. Всходившее солнце светило ему в лицо, и он не видел нас... он шел один своей стремительной, летящей походкой. Лицо его было вдохновенным.

На торжественной, трепетной, незабываемой Литургии мы причастились у митрополита Питирима, который служил в Троицком соборе в ту незабываемую ночь.

* * *

В конце 1988 года после службы на амвон вышел Владыка Питирим и объявил, что для прихожан нашего храма он намеревается организовать семинар по изучению трудов святителя Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. И пригласил желающих остаться...

Желающих было много. Все поднялись в помещение рядом с келией Владыки, где были расставлены столы и стулья. Митрополит объяснил, что именно он хотел бы сделать содержанием этих занятий, удивился, что среди желающих были только женщины, и, подняв указательный палец, сказал: «Только прошу вас – без женских штучек!».

Руководил занятиями отец Сергий Данков. Владыка привез сочинения святителя; тома расхватывались мгновенно. Мы, пользуясь систематическими указателями в конце каждого тома, готовили тематические подборки цитат и материалов из сочинений. Например, «О покаянии», «О причастии Святых Христовых Таин», «Об исповеди» и так далее.

Эти материалы использовались потом в работе Издательского отдела.

Время шло, группа сплачивалась. На этих занятиях прихожане познакомились, узнали друг друга, а, главное, почувствовали, пусть косвенную, но все-таки причастность к издательской деятельности. Кроме того, мы имели редкую по тем временам возможность держать в руках тома сочинений святителя Василия Великого и изучать их.

Приблизительно через полгода занятия были перенесены в Издательский отдел. Характер их тоже изменился, они носили уже просветительский характер. Вел занятия В. Чаплин (ныне протоиерей Всеволод) и темы семинаров были самые разные. Как правило, это были тематические лекции, такие, например, как «О вере», «О подвижничестве», «О монашестве», «О пророках... Осии, Ионе, Иове...». В 1991 году на семинарах изучали труд святителя Василия Великого «Толкование на книгу пророка Исаии».

По благословению митрополита Питирима В. Чаплиным для прихожан были организованы паломнические поездки в Ново-Иерусалимский монастырь, в Покровский Хотьковский женский монастырь, в Церковно-археологический кабинет Московской Духовной академии в Троице-Сергиевой Лавре. Каждый раз к храму подходил автобус, и мы отправлялись в путь. Поездки, экскурсии для нас были бесплатными. Вот так проявлялась пастырская забота Владыки о прихожанах храма, где он служил.

Семинары сплотили нас, стали школой терпения, умения слушать и слышать другого.

В Издательском отделе до 1994 года шла насыщенная событиями жизнь. Помимо собственно издательской деятельности здесь проходили литературные вечера, отмечались церковные праздники, организовывались просмотры первых фильмов православной тематики, на которых мы, прихожане, имели возможность присутствовать.

В Издательском отделе царила особая духовная атмосфера. Часто мы присутствовали на службах в домовом храме отдела во имя преподобного Иосифа Волоцкого, на молебнах. Проходя по коридору, слышали духовные песнопения. Это репетировал хор или прослушивались пластинки с духовной музыкой. С большим вкусом был обставлен Каминный зал, в котором часто проходили наши занятия. Митрополит Питирим иногда появлялся в дверях Актового или Каминного залов, стоял, слушал минуты две, а затем также незаметно исчезал. Занятый важными делами, он не забывал о прихожанах, контролировал ход занятий.

Это были золотые, прекрасные дни нашей жизни. Я пишу нашей, потому что эти дни, занятия, службы, наставления Владыки вспоминают все прихожане, которым посчастливилось принять участие в работе семинара и в жизни Издательского отдела.

Мы были очень разными: образованными и необразованными, имущими и неимущими, молодыми и пожилыми... Мы были поначалу совершенно посторонними, незнакомыми Владыке людьми. Но его ненавязчивое внимание, пастырская любовь и забота сделали нас ближе, сплоченнее. Он каждого потом уже знал в лицо, и невидимой духовной силой была создана духовная семья, во главе которой стоял наш пастырь, наш отец – митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим.

* * *

9 мая 1989 года группа прихожан по благословению митрополита Питирима отправилась в поездку в Волоколамский район в Дубосеково на торжественный митинг в честь Дня Победы и возложение венков на могилу героев-панфиловцев.

Владыка и архимандрит Иннокентий ехали в машине. За их машиной шли автобусы. Нас встречали представители районного начальства, и у памятника начался митинг. Затем возложили венки и отслужили панихиду. Владыка предложил заехать в Иосифо-Волоцкий монастырь. Все с радостью приняли приглашение, и автобусы с гостями и прихожанами направились в Теряево, в монастырь. Успенский собор монастыря внутри был завален бетонными плитами, строительными балками, и наша группа с трудом разместилась на небольшом свободном пространстве. Владыка Питирим коротко рассказал об истории обители, житии его основателя преподобного Иосифа Волоцкого и пригласил всех присутствующих на торжественную службу в Успенском соборе монастыря в день памяти преподобного Иосифа Волоцкого – 22 сентября. «Какого года?» – спросил кто-то из присутствующих. «Как какого, этого, разумеется», – ответил Владыка. Трудно было представить, что за такой короткий срок можно расчистить завалы в соборе, привести в порядок территорию и подготовить всё к торжественной церковной службе. Но с Божией помощью и при огромном усердии митрополита Питирима и множества людей работы по расчистке и частичной реставрации собора были закончены. В восстановительных работах принимали участие жители Теряева и других близлежащих населенных пунктов, школьники из Москвы и Ленинграда, паломники.

На научно-практической конференции, которая проходила в стенах монастыря 17 сентября 1989 года, Владыка Питирим сделал доклад «Преподобный Иосиф Волоцкий и его обитель».

Планы митрополита Питирима были огромны. Он надеялся превратить монастырь в центр православной культуры, мечтал развить монастырское хозяйство, способствовать развитию земледелия, пчеловодства, животноводства на Волоколамской земле. Он намеревался возродить традиционные ремесла и промыслы: деревообработку, ткачество, художественное литье. Он мечтал создать в Теряеве гимназию с расширенным курсом художественного и музыкального обучения, открыть в Яропольце православный лицей. (Музыкальная школа была открыта при его жизни...) Это были не абстрактные, оторванные от жизни мечтания, а вполне реальные, выполнимые дела. Но рядом не было людей, которые могли бы реализовать эти идеи, и не было достаточных средств. Те деньги, которые жертвовали монастырю, шли на реставрационные работы, на покупку необходимого для жизни монастыря оборудования. Да и размах планов Владыки кое-кого раздражал, так как угрожал в перспективе спокойной жизни.

Владыка часто бывал в приходах Волоколамской епархии. Народ любил его, ждал на службах, Владыка отвечал им взаимностью...

Как и было обещано, 22 сентября, в день памяти преподобного Иосифа Волоцкого, в монастыре состоялось торжественное богослужение. Стоял сухой, солнечный, не по-осеннему теплый день. Божественную литургию совершали митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим и архиепископ Дюссельдорфский Лонгин. Им сослужили архимандрит Гавриил (ныне митрополит Болгарской Церкви) и игумен афонского монастыря Ставроникита схиархимандрит Василий, другие священнослужители. Успенский собор с настенными росписями, частично сохранившимися, с его резным иконостасом был прекрасен. Светлыми и вдохновенными были лица людей. Звучали церковные песнопения. От ворот монастыря ко входу в собор бежали дети, старухи, верующие и просто любопытные. Но радовались все одинаково. В воздухе, в пространстве над монастырем были разлиты радость, великая благодать.

... Был совершен торжественный крестный ход. За Владыкой бежали люди и подставляли свои лица под капли воды, которыми щедрой рукой Владыка кропил всё вокруг. Затем гости, в том числе и мы, прихожане, поехали в Спирово, потом в Волоколамск, где в храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Возмище для гостей была приготовлена трапеза. Поездка и этот праздник надолго запомнились нам, прихожанам.

Вспоминаю, как однажды Владыка пригласил прихожан помочь на сельскохозяйственных работах в совхозе, с которым монастырь поддерживал связи. Откликнулись многие. Приехав в монастырь, мы тут же получили задание и отправились на поле на прополку свеклы.

Автобус ушел, и наша группа осталась на огромном поле, где не было никаких укрытий, не виднелось жилья. Работали тихо, добросовестно. Никаких криков, песен, перекуров и обедов. Над полем, высоко-высоко, пел жаворонок... Когда к вечеру мы, уставшие, вернулись в монастырь, к нам вышел Владыка и поблагодарил за работу.

Владыка не терпел лени, безделья, праздно шатающихся по территории монастыря. Всем паломникам давались послушания: работа на кухне, уборка в храмах, на скотном дворе и так далее. На праздниках, во время молебнов или после службы Владыка Питирим вовлекал всех в церковное пение. Слушал, как поют. И гневался, сердился, когда пели плохо, недружно. Тогда на помощь приходили диаконы и те, кто мог петь, а остальные подтягивали.

Выражение лица Владыки смягчалось, гнев уходил, и он улыбался...

Средства на содержание монастыря, на его продолжающуюся реставрацию митрополит Питирим изыскивал постоянно. Он часто выезжал за рубеж, встречался с известными деятелями культуры.

Каких усилий стоили митрополиту эти поездки и получение финансовой помощи, мы не узнаем никогда. Но монастырь постепенно восстанавливался, хорошел, благоустраивался. Был разбит сад, посажены фруктовые деревья, розы. В птичнике и на скотном дворе несли послушание монахини, жившие за территорией монастыря. Усилиями Владыки была заасфальтирована дорога, ведущая через Теряево к монастырю и в Спирово.

Он планировал строительство нового здания больницы в Теряеве с тем, чтобы освободить здание старой больницы, находившейся на исторической территории монастырского скита, и воссоздать «тропу Иосифа Волоцкого».

Однажды осенью, 22 сентября (год не помню), я самостоятельно добралась до Теряева и шла к монастырю пешком. Лил сильный дождь, ветер выламывал зонт. Впереди меня под дождем, опираясь на клюку, медленно двигались по направлению к монастырю две старческие фигуры. На большой скорости меня обогнала легковая машина черного цвета. Догнав старушек, машина остановилась. Из нее вышел митрополит Питирим в черной рясе, в белом клобуке, открыл дверцу, усадил старушек на заднее сидение, сам сел впереди, и они покатили к монастырю...

В надвратном храме Петра и Павла и в Успенском соборе монастыря продавала свечи и следила за порядком «баба Надя» – так все ее называли. Мне как-то пришлось заночевать у нее в домике за монастырскими стенами.

Баба Надя рассказала мне о своей тяжелой жизни, о том, что Владыка Питирим пришел ей на помощь в драматической жизненной ситуации, буквально спас ее, дал работу и жилье – эту небольшую комнату. В комнате была печь, в сенях баба Надя оборудовала для себя кухоньку, возле дома у нее был небольшой огород, и всем этим она была счастлива. Она верно служила Владыке и всегда с особой теплотой говорила о нем. «Он ведь нас, старух-то, жалеет, – рассказывала она мне, – подойдет после службы, достанет откуда-то из широкого рукава шоколадку и поздравит с праздником. Домой придешь, обертку снимешь, а там – 25 рублей. Вот так. И не мне одной помогает. И делает так, чтобы не обидеть, не унизить...» 25 рублей в те времена были неплохие деньги.

Многим прихожанам памятны, конечно, поездки в 6-е воскресенье после Пасхи в село Спирово, где в храме в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы находится скульптурный образ святителя Николая Чудотворца (Можайского). Этот праздник зародился в XVIII веке, когда в Волоколамске свирепствовала чума. Жители молились об избавлении от эпидемии святителю Николаю, образ которого находился тогда в Волоколамском кремле, и Иосифу Волоцкому. Были совершены крестные ходы, группы мужчин несли тяжелый скульптурный образ святителя Николая и икону преподобного Иосифа Волоцкого. Эпидемия прекратилась осенью, но празднование в честь чудесного избавления от чумы позднее было перенесено на начало лета, когда не так размыты дороги. Скульптурная икона святителя Николая Чудотворца была перенесена в храм в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы в селе Спирово, и позднее был возобновлен памятный крестный ход. Со всех уголков Волоколамского района едут и идут люди на этот праздник. Несметное количество машин и экскурсионных автобусов стоят у дороги. Местные жители одеты нарядно, празднично. Слышится: «А Питирим-то будет?» «А как же! Какой же праздник без Питирима!» И бесполезно поправлять, добавлять: «Владыка». Для них он был своим, родным, он многих знал в лицо и знал их проблемы. Его уважали и просто любили, поэтому и подходили к нему запросто. После Литургии начинался крестный ход. На руках мужчины выносили из храма скульптурный образ Николая Чудотворца и с ним шли вокруг храма. Это было дивное зрелище: под колокольный звон среди цветущих яблонь и вишен плыл Николай Чудотворец и шли в праздничных облачениях Владыка и духовенство. За ними устремлялись в разноцветных платочках женщины, по-праздничному одетые мужчины... А затем каждый должен был пройти под образом святителя Николая мимо Владыки, и каждого он окроплял святой водой.

Когда заканчивался этот людской поток, а поначалу он казался нескончаемым и только удивляться приходилось, как выдерживал Владыка это напряжение, он садился в машину и ехал к монастырю. Там его уже ждали священники, у ворот монастыря стояла большая икона преподобного Иосифа Волоцкого. Образ святителя Николая Чудотворца помещали на украшенный цветами грузовик и медленно везли к монастырю. Так до настоящего времени сохраняется этот древний обычай. Обе иконы вносили на территорию монастыря, и у стен Успенского собора начинался торжественный молебен, который совершал митрополит Питирим.

Только Господь знает, сколько сделал Владыка для возрождения Иосифо-Волоцкого монастыря. Тот, кто не был там в конце 80-х годов, и представить себе не может, в каком состоянии был передан монастырь Русской Православной Церкви. Нынешнее великолепие, внутреннее обустройство, налаженное хозяйство, отремонтированные здания на территории монастыря – всё это неимоверные усилия Владыки, его заслуга, помощь Божия и благословение преподобного Иосифа Волоцкого.

Вновь пришедшим в монастырь после кончины первого после его возрождения игумена – митрополита Питирима – остается только сохранять и приумножать то, что здесь было восстановлено и создано.

* * *

О том, что Владыка серьезно болен, я узнала одной из последних. Тема эта не была предметом разговоров и обсуждений. Летом меня не было в Москве, и о том, что Владыке была сделана операция и он неизлечимо болен, мне стало известно только в сентябре.

Однако я сразу почувствовала, как изменилась атмосфера в храме. Богослужения совершались ежедневно, как и полагалось, но печаль и горестное настроение поселились надолго. Во время службы слышались всхлипывания, носовые платки не выпускались из рук.

21 сентября, в день Рождества Пресвятой Богородицы, больной Владыка приехал на богослужение в храм. Молился он в алтаре. Диакон отец Николай, чтобы не беспокоить Владыку, вставал перед ним на колени, держа Евангелие в руках, и тот читал нужный текст.

После службы прихожане проводили митрополита Питирима к машине, и он снова отправился в госпиталь.

12 октября 2003 года митрополит Питирим последний раз был в храме в честь Воскресения словущего. Он приложился к иконе Божией Матери «Взыскание погибших», затем всех нас на прощание благословил.

* * *

Прошло пять лет с того дня, как не стало Владыки Питирима.

В дни памяти митрополита Питирима идут к его могиле на Даниловском кладбище, как когда-то в его келию, священники и миряне, генералы, адмиралы, артисты и простые православные люди, почитавшие его. Здесь всегда много цветов, горят свечи, мерцает свет лампады. Множество птиц, синиц и голубей слетаются сюда, садятся на плечи, на руки и головы молящихся, будто передают привет от Владыки. Божья благодать льется с небес, и уходишь отсюда просветленным, с чистым сердцем и успокоенной душой.

В этом тихом святом месте, у его могилы, особенно остро ощущаешь связь неба и земли, служителем которых был митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим. Для нас, простых людей, прихожан, он был наставником, советчиком и другом.

Наблюдая какую-то часть его жизни, слушая его проповеди, мы многому научились. Надеемся, что не заблудимся теперь в терниях земного пути, ибо путь этот нам освещает свет далекой звезды. Этот свет освещает путь множеству людей на планете. Ведь где бы ни бывал митрополит Питирим, он оставлял в людских душах неизгладимый след. Сын Земли, человек планетарного масштаба, Владыка говорил: «Земля – наша общая лодка. У нее прекрасные ходовые качества, но ей нужна хорошая команда. Если будет совместная работа Церкви и общества, культуры, науки и хозяйства, если народы будут жить вместе и работать для того, чтобы вместе прокладывать путь этой лодке, я думаю, она будет плыть беспрепятственно».

Валентина Доброва, прихожанка храма в честь Воскресения словущегона Успенском Вражке

Господи благослови!

Отмечая Богом благословенный юбилей 80-летия своей жизни, невольно мысленно воспроизводишь в своей памяти годы и встречи с видными деятелями ушедшей в историю эпохи. Тяжелые испытания пришли с началом Великой Отечественной войны, которую я в 16 лет встретил сначала в осажденной Москве, работая на производстве, а через год уже был в действующей армии, участвуя в обороне Ленинграда, в боях на Карельском перешейке под Выборгом, в Прибалтике (освобождение Эстонии и Таллина), в Венгрии, Австрии (взятие Вены), в освобождении Чехословакии. Часто приходилось смотреть смерти в глаза, но по Промыслу Божиему Господь уберег меня и сохранил мою жизнь.

После всех ужасов военного лихолетья во мне зародилась мысль: видимо, Богу угодно, чтобы я смог еще и еще быть полезен людям. И если Господь продлевает мою жизнь, то и я должен быть благодарен Ему – Создателю всяческого Бытия. Посещая храм, я молился, благодарил и просил Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Он помог мне полностью посвятить себя служению Ему. По настоянию моей родительницы Евдокии Николаевны и по своему убеждению я поступил в Московскую Духовную семинарию, а затем Академию, которую закончил в 1963 году со степенью кандидата богословия.

За время учебы я также работал шофером, помогая Академии и монастырю в обслуживании профессуры, ректора, наместника, а также эконома Троице-Сергиевой Лавры. Трудновато было, но легче, чем на фронте. Свободного времени не было ни минуты. Приходилось много читать духовной литературы, готовиться к экзаменам, писать сочинения, рефераты. Много было интересного и много встреч с замечательными людьми: духовными пастырями, профессурой, архиереями и Святейшими Патриархами, председателями Отдела внешних церковных связей, где я трудился потом в течение 22-х лет. Но сейчас я хочу сказать об уникальной личности, которая, как яркая звезда, вспыхнула на церковном небосклоне; казалось бы, вспышка – только миг, но миг этот продолжался в моем видении 50 лет.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский) – благороднейший интеллигент, молитвенник Земли Российской. В его движениях и разговоре наблюдалась степенность, в общении – теплота, никаких резких высказываний и лишних слов. Его большие глаза пронизывали человека насквозь. Он был доверителен и требовал к себе того же. Мне приходилось наблюдать его встречу с императором Эфиопии Хайле Селассие – как он чисто говорил по-французски! У такой личности, как Святейший Патриарх Алексий I, можно было поучиться многому, самое главное – выдержке и смирению.

Несколько раз Господь удостоил меня побывать с Патриархом в узком кругу, когда мы выезжали в лес на прогулки. Однажды, когда все разошлись, мы со Святейшим остались вдвоем. Он сидел в автомашине с открытыми дверями, попросил меня подойти к нему и начал расспрашивать: кто я, чем занимаюсь? Я сказал, что учусь в семинарии и помогаю, когда такая возможность представляется, в качестве шофера. «Это хорошо, – ответил он. – Молодец». Вот этот яркий эпизод мне запал в душу на всю жизнь. Если этот благородный человек так ведет себя в быту, то как он ведет себя во время богослужения? Много прошло незаурядных личностей перед моими глазами, но такого благородства я больше не встречал.

И вот в то время, когда я изучал и впитывал азы духовного образования, мне много приходилось общаться с преподавателями, профессурой и духовными наставниками. Среди множества личностей ярко выделялся диакон Константин Нечаев. Я никогда не видел, чтобы он праздно проводил время. Он всегда находился в движении. Под воскресные и праздничные дни он уезжал в Москву – перекинув плащ на руку, он спешил на поезд. В то время он был, если не ошибаюсь, старшим иподиаконом у Святейшего Патриарха Алексия. Если Патриарх был в Лавре – а он часто приезжал, и это было заметно – то отец Константин часто делал короткие переходы из покоев Святейшего в Академию. Позже, когда он принимал монашеский постриг с именем Питирим, я повстречал его у проходной монастыря, откуда он шел в Троицкий собор на трехдневное стояние на солее. Под мышкой у него были валенки. Я спросил: «А это зачем?», на что он ответил: «чтобы ногам было потеплее – холодно, на полу камень». Я пожелал ему помощи Божией в прохождении всех его послушаний, и мы расстались.

Позже, когда он стал иеромонахом, игуменом и вскоре архимандритом, он преподавал нам в Семинарии и Академии. Его лекции всегда были интересны, поучительны, легко запоминались. Хорошо воспринимались его лекции по Новому Завету, по сравнительному богословию и по многим другим дисциплинам. Помимо материала по данному предмету он всегда добавлял примеры, сравнения из жизни, приводил примеры из опыта заслуженных архиереев, и в особенности Патриарха Алексия. Очень было заметно, как у архимандрита Питирима, а впоследствии у Владыки Питирима, появилось много заимствованного от Патриарха Алексия: в движении, в голосе, манерах, разговоре, жестах и многом-многом другом. Всё, что он воспринял от Патриарха Алексия, он пронес через всю свою насыщенную, интересную и трудную жизнь.

За многие годы совместного общения, работы в храме в честь Воскресения словущего на улице Неждановой (ныне Брюсов переулок) мне очень редко приходилось видеть его расстроенным или в нервных срывах. Они были, но он всегда – я думаю, не ошибусь – помнил и видел перед собой пример и сдержанность своего духовного наставника – Святейшего Патриарха Алексия, и всячески сдерживал себя в любых проявлениях раздражения и несправедливости. И это приснопамятному митрополиту удавалось, и больше того: во всех проповедях, которые он произносил после каждого богослужения и каждого акафиста, он призывал прихожан к смирению, послушанию и кротости, говоря им: Любите друг друга (Ин.15:12).

Детищем митрополита Питирима был Издательский отдел Московского Патриархата. В январе 1962 года архимандрит Питирим был назначен главным редактором «Журнала Московской Патриархии». Я – живой свидетель, как он принимал издательство. Небольшое помещение в Новодевичьем монастыре, несколько полуподвальных помещений под склады, немного сотрудников, одна выработавшая свой срок машина «Победа» – вот и всё, что принял отец Питирим. Будучи помощником инспектора, а затем и инспектором Московской Духовной академии, отец Питирим предложил мне поработать у него во время Рождественских каникул. Я не посмел отказаться, предварительно поехал и посмотрел машину. При виде изношенной, просевшей машины и рядом сидящего пожилого и обиженного судьбой человека, я задумался. А когда я посмотрел и прощупал всё содержимое машины, понял, что ей давно пора быть на свалке. Приехав в Академию, я доложил, что на таком утиле работать невозможно, тем более в Москве. Отец Питирим внимательно меня выслушал и безобидно сказал (он, конечно, знал состояние машины): «Автоном Семенович, я с тобой согласен, но я имел в виду, что ты водитель военных лет и что для этих водителей нет преград». Вот тут я и задумался, что он прав: приходилось ездить без света всю войну, на плохой резине, с разбитым лобовым стеклом. И это меня задело. «Хорошо, – говорю, – отец инспектор, машина будет работать». Попросил слесаря из Патриархии, чтобы он мне помог сделать тормоза и свет, и выехал на линию. Две недели возил бухгалтера в банк и выполнял некоторые поручения, за что получил от отца Константина благодарность. Вот так у нас с ним началась трудовая дружба. Позже мне приходилось с отцом Константином бывать на их даче в Калистове. Простой рубленый дом, где проживала в то время его мама Ольга Васильевна с его сестрами. Бывал и на улице Чаплыгина в Москве, где также проживали сестры Владыки. Принимал участие в траурных событиях – похоронах братьев и сестер на Даниловском кладбище. Много приходилось совершать различных поездок, во многом принимать участие.

Особенно запомнились похороны жены Даниила Андреевича Остапова. Молодое поколение, наверное, не знает эту личность, но мы-то помним – это был верный помощник Патриарха Алексия I. Впереди – катафалк с покойной, следом ЗИМ; я за рулем, в машине – Даниил Андреевич и архимандрит Питирим, который всю дорогу от Загорска до кладбища читал Евангелие.

Второй запоминающийся случай. Встречал я митрополита Питирима из зарубежной поездки в аэропорту «Шереметьево». Только проехали Березки, это один километр. Осень, темно, и вдруг в машине погас свет. Встал в сторонку, проверил предохранители и всё, что возможно, – нет света. Минут десять простояли, я волнуюсь, наверное, волновались и они. Я применил все свои знания, но света нет. И вот тут вспомнил ту единственную молитву, к которой прибегал в трудные минуты жизни: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне, грешному». И вскоре свет как погас, так и загорелся. Одному Богу известно: быть может, кто-то тоже творил молитву, стоя недалеко от машины. Много было и других таких случаев.

Мы провожали в армию воспитанников нашего класса семинарии: Юрия Смирнова (ныне архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий), Николая Соколова (ныне протоиерей, настоятель храма во имя святителя Николая Чудотворца в Толмачах при Третьяковской галерее), Геннадия Кузнецова (ныне протоиерей) и многих других. И вот около семи утра стоим мы небольшой группой у ворот монастыря, прощаемся, и вдруг неожиданно в утренней мгле подходит к нам в плащ-накидке отец Питирим – а он у нас в то время был классным руководителем – и говорит: «Ну что, юноши, загорюнились, запечалились? Это долг каждого человека – послужить Отечеству. Этот небольшой срок из вашей жизни – служба армейская – быстро пройдет и останется одно воспоминание. С Богом и вперед!». Приободрил он наших призывников, благословил каждого на ратный подвиг. Мы долго стояли и провожали взглядом наших однокашников, а они пошли в сторону военкомата, воодушевленные и приободренные нашим духовным наставником. И слава Богу! Все они отслужили, вернулись живыми и здоровыми и продолжили свои занятия по духовному совершенствованию.

Хотелось бы еще сказать несколько слов о работе митрополита Питирима в Издательском отделе. Он много приложил физических и духовных сил для развития отдела. Он сумел увеличить автопарк до 30 единиц, а число сотрудников – от десятка до 300 человек. Их трудами и трудами Владыки издавались богослужебные книги, издавалась духовная и богословская литература, которая была так необходима для церковнослужителей, для всего православного мира. Когда он совершал богослужения, он молился как за себя, так и за всех православных великой нашей России. Он был как великий молитвенник, так и великий труженик. История должна еще сказать свое слово об этой личности!

Будучи викарным епископом Московской епархии, Владыка Питирим получил благословение от Патриарха Московского и всея Руси Пимена капитально отреставрировать и восстановить храм в честь Воскресения словущего на Успенском Вражке, что в Брюсовом переулке, где Владыка служил. Финансирование этих работ Патриарх также благословил Владыке Питириму. К тому времени в храме случился пожар – и это указывало на необходимость восстановительных работ. Несколько попыток найти человека, который мог бы взяться за исполнение поставленных задач, ни к чему не привели. И Промысл Божий вновь свел нас с Владыкой Питиримом. Мне было предложено взяться за эту нелегкую задачу, и я позже узнал, что предложено не без участия Владыки. Было благословение Патриарха Пимена, и я приступил к этому нелегкому послушанию. При анализе состояния храма и при составлении ведомости по учету дефектов у меня, казалось бы, должны были опуститься руки, но я следовал словам Владыки, что солдат и христианин не должны забывать слов Спасителя, переданных нам апостолом Павлом: сила Моя совершается в немощи (2Кор.12:9).

И начались трудные дни и годы восстановительных работ. Самое деятельное участие в них принял Владыка Питирим. Кроме богослужений, которые он совершал в праздничные и воскресные дни, чтения акафиста перед иконой Божией Матери «Взыскание погибших» каждое последнее воскресенье месяца, Владыка часто, при всей своей занятости, надевал комбинезон и залезал на леса, чтобы проследить, как идут реставрационные работы. Он привлек к работе Московскую областную реставрационную мастерскую. Были восстановлены почти все иконы главного иконостаса и иконостасов двух приделов, а также иконы трапезной, промыта настенная живопись; были заменены песчаные плиты пола, позолочена рама главного иконостаса, восстановлена резьба по дереву иконостасов двух приделов и трапезной. Было устранено постоянное затопление храма техническими водами соседних учреждений, построен дом причта с подземным переходом из дома в храм.

Когда шло это строительство, время было трудное, без разрешения ничего нельзя было делать, и я как-то сказал: «Владыка, как у меня сердце болит». А он: «А у меня как!!!» Полностью были заменены рамы и двери вместе с коробками, крыша четверика и трапезной были покрыты медью, укреплен фундамент Елисеевского придела. Богослужения во время работ не прерывались.

Почти ежегодно в день празднования иконы Божией Матери «Взыскание погибших», 18 февраля, к нам вечером прибывал в сопровождении митрополита Питирима Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен и прикладывался к святому образу, которому был сделан новый киот с художественной оградой. Возжигались все паникадила, и в храме было очень торжественно и величественно. Первосвятитель в эти минуты был умилителен и благорасположен.

Всегда было очень трогательно наблюдать картину посещения храма его родными сестрами: Александрой Владимировной, Надеждой Владимировной, Ольгой Владимировной, когда они все вставали в сторонку, молились и умилялись на родного молитвенника – своего младшего брата. Часто привозили с собой одну из сестер – Марию Владимировну, которая не могла ходить и ее завозили в храм на инвалидной коляске. Ее обычно сопровождал Ваня Сирота, впоследствии иерей Иоанн. Я помню его как верного и честного помощника Владыки.

После перестройки наш храм стал первым, на колокольне которого зазвучали колокола; у нас был и первый крестный ход вокруг храма. У нас же у первых раздались детские голоса учеников воскресной школы. С началом перестройки Владыка Питирим обратился к духовенству храма: «Выходите из «окопов», идите в народ!». Сам он всегда показывал пример: просил не закрывать двери храма, удовлетворять просьбы прихожан и всячески помогать разрешению их наболевших вопросов. Он всегда находил время ответить спрашивающему и помочь просящему, утешить обиженного. Его часто навещали в храме высокопоставленные лица государства, военачальники, работники искусства, ученые.

У митрополита Питирима была давняя дружба с Иваном Семеновичем Козловским. Они часто встречались на концертах. Последний раз, я помню, это было в 1993 году в Колонном зале на Рождественском концерте. И. С. Козловский очень уважал и любил митрополита Питирима. Проживал он на улице Неждановой (Брюсов переулок) недалеко от храма и в последние годы своей жизни часто приходил в наш храм на вечернее богослужение. Приходил задолго до начала службы. Сидел во дворе храма. Мне много раз приходилось с ним беседовать. Во время службы мы ставили ему стул на солее около левого хора. И он слушал и молился. Я всегда ставил в известность митрополита, что у нас сегодня на службе присутствует Иван Семенович. Митрополит Питирим во время помазывания святым елеем всегда приходил на солею и помазывал его особо. Отпевали И. С. Козловского тоже в нашем храме. Митрополит Питирим находился тогда за рубежом, и отпевал его протопресвитер Матфей Стаднюк. Вечная память великому тенору!

В нашем храме Владыка отпевал многих видных деятелей. Неожиданная трагическая смерть журналиста Владислава Листьева потрясла множество людей. Десятки камер кино– и фотожурналистов снимали отпевание, которое совершал митрополит Питирим.

В храме по благословению Патриарха Пимена проходили съемки фильма «Багратион» – снимали венчание полководца. Съемка шла несколько дней при участии многих артистов. По завершению картины режиссер, он же исполнитель роли Багратиона, на встрече в Издательском отделе благодарил Владыку Питирима за оказанное содействие в работе над фильмом, а потом похвалил и меня.

Приятно вспомнить, как митрополит Питирим в нашем храме принимал поздравления в связи со своим 70-летием от различных организаций и видных деятелей. Поздравления длились несколько часов. Много было у Владыки поклонников и людей, любящих его за преданность вере христианской, за его молитвы, за любовь к прихожанам. Люди видели в нем верного пастыря, призывающего их ко спасению.

Будучи председателем Приходского совета храма, я мог видеть, как к нему приходило много молодежи, некоторые впоследствии становились иподиаконами, а затем и священнослужителями. И вот на девятый день после кончины Владыки Питирима все батюшки, рукоположенные им в сан священника, пришли на Даниловское кладбище на могилу своего духовного наставника и долго и слезно молились о его упокоении. Я молился вместе с ними и вспоминал весь пройденный путь митрополита Питирима, как истинного иерарха Русской Православной Церкви и верного сына Отечества, который оставил неизгладимый след в сердцах многих христиан и его сподвижников. Вечная ему память!

Автоном Климашин, кандидат богословия, председатель Приходского совета храма в честь Воскресения словущего на Успенском Вражке