Слово на Преображение Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Святого Прокла, архиепископа Константинопольского

Придите, друзья, бодрственно вступим ныне в Евангельскую сокровищницу, чтобы из нее, по обычаю нашему, почерпнуть богатство, обильно изливающееся и никогда никак неиждиваемое. Приидите, последуем за мудрым путеводителем Лукою, да узрим Христа, восходящего на высокую гору и вземлющего с Собой Петра, Иакова и Иоанна, чтобы соделать их свидетелями Божественного Преображения.

Поем, – говорит Евангелист, – Петра и Иоанна и Иакова, Господь взыде на гору высоку (Лк. 9:28; ср. Мф. 17:1), на гору высокую, на которой Моисей и Илия беседовали со Христом, – на гору высокую, где закон и пророки беседовали с благодатью, – на гору высокую, где – Моисей, заклавший агнца пасхального (Исх. 12:3) и окропивший кровию пороги еврейские – на гору высокую, где – Илия, попаливший жертву влажную огнем, – на гору высокую, где – Моисей, отверзший и заключивший пучины моря Чермного (Исх. 14:21,27), – на гору высокую, где – Илия, отверзший и заключивший хранилища дождевые. Господь возшел на гору высокую, чтобы Петр, Иоанн и Иаков познали Того, Кому всяко колено поклонится небесных, земных и преисподних (Флп. 2:10). Господь возшел на гору, взяв только трех: не взял всех, и не оставил всех, – не возбудил зависти к славе других, не почел недостойнейшими и не хотел опечалить девяти учеников. Нет, будучи праведен, Он праведно всех распоряжает: Он взирает на всех, как на одного, и не отторгает от взаимной любви тех, коих соединил любовью. Но поскольку будущий предатель, Иуда, был не достоин Божественного лицезрения и страшного оного видения: то Господь оставляет с ним прочих, чтобы (так как он не один был оставлен) предвосхитить у него всякое извинение впоследствии. Он взял троих, достаточных по закону свидетелей Преображения Своего, которые по духу представляли в лице своем и всех прочих, ибо Он говорит: соблюди их, Отче праведный, да и тии едино будут, якоже и мы едино есмы (Ин. 17:11). Ибо Иуда, видя Андрея, Фому, Филиппа и других, оставленых вместе с ним под горой, и однако не ропщущих, не негодующих, не злословящих, напротив, радующихся, уверенных в том, что и они, отсутствующее, столькоже причастны благодати свыше, сколько и присутствующие Господу, – оставался бы совершенно неизвинителен, не будучи никогда отчуждаем ни от одного чуда. Такой поступок Господа особенно нужен был для Иуды, который, хотя ему вверен был и ковчежец, за дороговизну мира, безвинно вознегодовал на помазующую и имел дерзость продать Учителя врагам.

Что еще говорит Евангелист? И бысть видение лица Его ино, и одеяние Его бело блистаяся. И се мужа два с Ним глаголюща, яже беста Моисей и Илия (Лк. 9:29–30). Петр же, как и всегда ко всему скорый и готовый, созерцая очами души тех, которых никогда не видел, и кои беседовали с Иисусом (впрочем, не помышляя о важности чуда, и не взирая на славу Божественного света), называет пустынное место прекрасным, из рыбаря делается вдруг скинотворцем и говорит Спасителю: сотворим зде сени три, едину Тебе, и едину Моисеови, и едину Илии: не ведый, еже глаголаше (Лк. 9:33).

Прекрасно и защищает Петра мудрый Лука: не ведый, – говорит, – еже глаголаше. Верховный из учеников и первостепеный из апостолов Петре! Для чего так поспешно ты предаешься земным чувствованиям, и помышлениями человеческими унижаешь цену Божественного, желая соорудить в пустыне три сени, поставляя Господа наряду с рабами, и вызываясь сделать Ему одну сень, – такую же, как и другим двоим? Разве Моисей зачался в утробе от Святого Духа, как и Христос? Разве Илия родился от матери так же, как родился Христос от Пресвятой Девы? Разве какой младенец во чреве узнал Моисея так же, как Предтеча – Иисуса? Разве небо ознаменовало рождение Илии? Разве волхвы поклонились Моисею в пеленах? Разве Моисей и Илия сотворили такие же чудеса? разве изгнали из людей легионы демонов? разве изгнали духов из пещер человеческих? Моисей, разгневавшись некогда и ударив жезлом, разделил море (Исх. 14:21); а твой Учитель, Иисус, шествовал по морю, как по суше (Мф. 14:25), и для тебя, Петра, соделал самую глубину проходимой. Илия молитвой умножил муку и елей вдовицы, и воскресил сына ее из мертвых (3Цар. 17:14, 22); а Избравший тебя из рыбарей в ученики насытил тысячи немногими хлебами (Мф. 14:15–21), пленил ад и исхитил из него усопших от века. Итак, Петре, не говори: сотворим зде три сени; не говори: добро есть нам зде быти; не говори ничего человеческого, ничего чувственного, ничего земного, ничего дольного. К горнему стремись, горняя мудрствуй, а не земная, как возвещает Павел (Кол. 3:2). Добро ли нам зде быти, где змий обольстил первозданного, уязвил его и заключил для него рай? Добро ли нам быть здесь, где мы осуждены есть хлеб в поте лица, – где узнали через Каина стенание и трясение земное, – где нет постоянного, – где все погибает в мгновение? Ужели хорошо нам здесь быть? Если Христос оставит нас здесь, то для чего Он преклонил небеса и низшел (Пс. 17:10)? Если Христос оставит нас здесь, то для чего Он восприял нашу плоть и кровь (Евр. 2:14)? Если Христос оставит нас здесь, то для чего Он сошел к падшему и воздвиг лежащего? Если хорошо нам быть на земле, то и ты напрасно избран стражем небес. Для чего тебе –ключи от неба? Когда ты возлюбил сию гору, то отрекись от неба: если желаешь сотворить кущи, то не желай быть и именоваться основанием Церкви. Господь преобразился не без причины, но чтобы показать нам будущее преображение естества нашего, и будущее второе Свое пришествие на облаках во славе с ангелами. Он Судия живых и мертвых (Деян. 10:42), одевается светом яко ризою (Пс. 103:2); поэтому и низводит на гору Моисея и Илию, запечатлевая древние видения.

Что еще говорит великий писатель Евангелия? Се же ему глаголющу, бысть облак и осени их. И глас бысть из облака, глаголя: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих, Того послушайте (Лк. 9:34–35; Мф. 17:5). Когда еще Петр говорил, Отец свидетельствовал с неба: что это я вижу, Петре? Для чего ты колеблешься? зачем спешишь говорить излишнее и называешь добрым место cиe? Не вне ли себя ты? Или, завидуя беседующим, ты не знаешь, что говоришь? Еще ли ты не научился? еще ли не возимел истинного познания о Сыне Моем? Не твои ли были слова: Ты еси Христос, Сын Бога живаго (Мф. 16:16)? Столько видел чудес ты, сын Ионы, и все еще остаешься Симоном! Тебе вручены ключи от неба, и еще ли ты не свергнул с себя одежды рыбаря? Вот уже в третий раз ты противишься воле Спасителя, не ведый, еже глаголеши. Он сказал тебе: «Мне должно пострадать»; а ты возражаешь: «Господи! не имать быти Тебе сие» (Мф. 16:22). Он сказал опять: «вси вы соблазнитеся о Мне»; а ты говоришь: «аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогда же соблажнюся» (Мф. 26:31, 33). Вот и теперь ты желаешь воздвигнуть Христу сень такую же, как Моисею и Илии. Сень Христу, распростершему, вкупе со Мною, небеса? Сень – основавшему, вкупе со Мной, море и уставившему твердь? Сень – возжегшему светила, пролиявшему воздух и все, вкупе со Мною, сотворившему из начала? Сень – Тому, Кто рожден Мной и Кто соделался подобным вам? Сень – Тому, Кто – во Мне и Кто – среди вас? Сень – Человеку безотчему? Сень – Богу бессмертному? Сень – избравшему скиниею для Себя утробу девическую?... Итак, если ты желаешь соорудить три скинии, не ведая, еже глаголеши, Я употребляю вместо скинии светлое облако и, осеняя присутствующих, взываю с высоты: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих, Того послушайте. Не Моисей и Илия, а Сей; не тот или другой, а Сей, един и тот же, о Немже благоволих, Того послушайте. Я Моисея оправдал, а о Сем благоволю, – Илию взял, а Сего послал в Деву, как бы в небо, и из Девы – на самое небо. Никтоже взыде на небо, – сказано вам, токмо сшедый с небесе (Ин. 3:13). Итак, Единородный Сын Мой напрасно сошел бы на землю, если бы остался всегда на земле; напрасно уничижил бы Себя, приняв образ раба, если бы, пребывая тем, чем был, не уподобился вам. Если бы Он не искупил мир кровью Своей, претерпев крест, как человек, – домостроительство спасения не совершилось бы, и древние вещания пророческие остались бы неверными. Перестань же, Петре, и не мысли человеческое, но Божие. Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих, Того послушайте. Двукратно Я произнес этот глас: при вас, на сей горе, и еще прежде, при Иоанне, на реке Иopдане (Мф. 3:17; 17:5), чтобы оправдались слова древнего Пророка, который возглашал: Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуетася (Пс. 88:13).

О каком имени? – о имени Сына: сей есть Сын Мой возлюбленный. Ибо Отец даровал Ему имя, еже паче всякого имене (Флп. 2:9). Но ты, конечно, спросишь, возлюбленный, что означают слова: Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуетася? Итак, слушай со вниманием: Фавор – это гора, где Христос восхотел преобразиться, – где Он, как Сын, засвидетельствован от Отца; а Ермон – небольшая гора близь Иордана, откуда взят на небо Илия, и близь которой Христос крестился в струях Иордана и, как Сын, получил свидетельство от Отца. На сих двух горах Пресвятый Отец, утверждая сыновство, и тогда, и ныне, в другой раз, вещает: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих, Того послушайте. Ибо, кто слушает Его, тот слушает и Меня; и кто постыдится Его и Его словес, того постыжусь и Я, когда прииду во славе Моей и с ангелами святыми (Лк. 9:26). Того послушайте нелицемерно, без лукавства, верой взыскуя, а не языком измеряя, – верой приемля, а не словами испытуй Слово. Во свидетельство этому достаточно пока привесть Павла витию, который обуздывает любознательность и в назидание всех дерзновенно вопиет: о глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его, и неизследовани путие Его (Рим. 11:33). Ему слава во веки веков. Аминь¹⁴⁴.