26. Архиепископ Серапион 2 Курцев³¹⁷ (с 1551 по 1553 г.)

После отъезда архиеп. Феодосия в Москву в 1551 году, Новгород оставался без владыки «40 недель да и 4 недели»³¹⁸. Вызванный для совещаний по делам церковным, он уже не возвратился в Новгород, чтобы упокоиться навеки под сению св. Софии. На место Феодосия в том же 1551 году был избран в архиепископы Новгороду Серапион, по прозванию Курцев – игумен Сергиева монастыря, и хиротонисан 14-го июня митрополитом Макарием. Прибыв в Новгород 23-го августа «в 7-м часу дня, он в тот же день служил божественную литургию во святей Софии и молебны пел». Новгородцы рады были прибытию своего владыки и сделали ему торжественную встречу: «конец Славна вышли со кресты архимандрит, и игумены, и попы, и вси мужи и жены Новгородци»³¹⁹.

Кратковременно и скорбно было время управления архиеп. Серапиона Новгородскою паствою. Не прошло и года с дня прибытия его на святительскую кафедру, как посетило Новгород и его область ужасное моровое поветрие. В чем обнаруживалась болезнь, летописец не упоминает, а говорит только, что мор начал появляться «в Новгороде на Редятине улице³²⁰, с июля месяца 1552 г., а с августа месяца велми сильнее бысть: и Божиим попущением, таково бысть поветрие от Семеня дня (1-го сент. 7061) 1553 г. до Николина дни месяца декабря». Жертвою поветрия было бесчисленное множество иноков, священников и диаконов, так что на две и на три волости оставалось по одному священнику, многие храмы запустели и оставались без вседневной божественной службы; а из многочисленного штата Софийского собора, который состоял тогда из протоиерея, 18-ти священников, протодиакона, 4-х диаконов и архидиакона, осталось только шесть священников, да два диакона. Даже многолетние старцы не запомнят такого поветрия на священнический чин. По сказанию летописца, в Новгороде и по монастырям, в Старой Руссе, в пригородах и в волостях Новгородских смертоносная язва похитила игуменов, священников и инокинь, монашеского чина священников и диаконов, и всех православных христиан 279594 человека. Великий князь Иван Васильевич, известясь о бедствии, постигшем Новгород, велел своему богомольцу архиеп. Серапиону построить две церкви, и владыка, исполняя волю государя, помолившись вкупе со всем освященным собором, с городскими властями и со всем христолюбивым народом, поставил «единого дни на Семен день (7061) две деревянных церкви, – одну во имя препод. Кирилла Белозерского чудотворца, а другую во имя св. мученика Христофора»³²¹.

Мор, между тем, не только не прекращался, но и нимало не уменьшался: Новгородцы, чтобы положить преграду распространению смертоносия, 16-го октября сделали «клич в Новгороде о псковичех, о гостех», чтобы все они того же дня выехали из Новгорода со всем своим товаром, какой у кого есть, угрожая при этом, что тот, который останется в Новгороде до следующего дня, выведен будет за город и будет сожжен со всем товаром; а если какого псковитянина найдут во дворе в Новгороде, то дворника будут бить кнутом, а псковитянин будет сожжен. На псковской дороге устроена была застава, чтобы гости с товаром не ездили во Псков, и из Пскова в Новгород. «И того ради Новгородцы выслали вон Псковичей и пристольцев, что во Пскове в это же время мор был вельми велик». Здесь он свирепствовал с октября 1552 г. до осени 1553 года, так что в этот период погребено было 25000 тел в скудельницах, кроме множества схороненных тайно в лесу и в оврагах (И. Р. Г. Карамз. т. VIII, стр. 123).

Владыка Серапион, чтобы успокоить и ободрить унылых граждан, и для отвращения гнева небесного, заповедал пост с 19 по 26 октября и велел, чтобы во всю эту св. неделю «пребывали в посте, и молитвах, и в коленопреклонении, и во всяком воздержании и благочинии, и молили бы Господа Бога и Пречистую Богородицу, и великих чудотворцев о многолетнем здравии благочестивого царя и государя, и вел. кн. Ивана Васильевича всея Руси, и о его благочестивой царице, и о чадах – царевне великой княжне, и о благоверном князе Георгии, о благоверном князе Владимире, и о христолюбивом воинстве, и о здравии всего православного христианства, и о тишине, и чтобы Господь Бог царю и государю нашему в. князю умножил лета живота, и устроил царство его мирно и вечно в род и род, вовеки, возвысил бы Господь царскую десницу его надо всеми его недруги, избавил бы Господь Бог и нас, всех православных христиан, от смертоносныя язвы и от напрасной смерти»³²².

Сколь велико было число умирающих от морового поветрия, можно судить уже по тому, что во всех многочисленных храмах Новгорода и в монастырях истощились св. дары, которые заготовляются в великий четверток на весь год для причащения больных. Как об этом обстоятельстве, так и о приготовлении св. агнца приводим здесь подлинный, небезынтересный рассказ летописца. Сказав о множестве умерших от язвы, он пишет далее: «и яко таково попущение бысть: еже агнец выимают в великий четверток на весь год, на причащение православным Христианом, и тех агнцов во всем граде по всем церквам не стало, и не чем православных христиан причащати, а служебными дарами везде не изоспети». Поэтому все городские священники приходили к архиепископу с докладом, и архиепископ «повелел имати запасный агнец у себя в соборной церкви во св. Софии», а сам, в то же время, послал гонца в Москву к митрополиту Макарию с таким запросом: «аще тот агнец в соборной церкви изойдет, и где та благодать взяти на причащение православным Христианом?» На этот запрос митр. Макарий немедленно послал грамоту, и «велел самому архиепископу служить с архимандритами, игуменами и священниками, и выняти запасный агнец, каков достоит един, якоже в великий четверток, и напаяти его по обычаю токмо в соборной церкви, и ту приходя всем священником приимати, елико кому дстоит». Получив такое распоряжение, архиеп. Серапион 9-го октября, в день воскресный, созвал к себе юрьевского архимандрита Илариона, игуменов и многих священников, и служил с ними сам литургию и «вынял агнец елико довлеет». Через 20 дней после сего и сам святитель сделался жертвою морового поветрия, потому что не щадил себя, утешая несчастных; «он скончался 20-го октября, в субботу, в начале 9-го часа дня, на память св. муч. Анастасии и погребен со псалмами и песнями духовными в приделе у св. Софии, в церкви Усекновения честные главы Иоанна Предтечи, идеже честный гроб великого чюдотворца Иоанна архиепископа Новгородского, вшед в церковь на правой руке у полуденныя стороны: сие же место выняся ему по жребию, яко ту погребену быти». Со смертью владыки Серапиона, по замечанию летописца, прекратилось и моровое поветрие³²³.

На святительской кафедре в Новгороде Серапион был и всего один год, 19 недель, 5 дней и 9 часов³²⁴. В такой короткий и столь бедственный период служения он не успел проявить своей святительской деятельности на пользу паствы, которая, как видно, глубоко чтила его, кроме, разве, городского духовенства, которое было недовольно им и даже жаловалось, что он взимал с них пошлины не по старине, ввел новые поборы: «праздничное» и «тиунскую пошлину», которые стоглавый собор отменил, как не обычные прежде платежи. (Очер. ист. цер. в Новг. Никитского, стр. 137 и 138; примеч. 1. А. А. Э. 1, 221, 1551 г.).

Из служебных его деяний летописец упоминает только о след. случаях: в 1552 г. 2 декабря архиеп. Серапион с архимандритом Юрьева монастыря Иларионом и с. Игуменами: Спасского Хутыня – Паисием Козлятевым, Соловецкого – Филиппом, Деревяницкого – Геннадием и Благовещенского – Арсением, провожал ко Спасу, в Нередицкий монастырь, пятилетнего сына Новгородского наместника «княжа Дмитреева сына Ивановича Курлятева», пел по нем панихиду, обедню служил и похоронил в церкви на правой стороне у правого клироса, при игумене Боголене³²⁵.

В том же 1552 г. июня 3 дня, в пяток на троицыной неделе, ходил он с крестами по загородной стороне, около деревянного города, «и у чюдотворца Николы Белого в Неревском концы обедню служил; и велел игумену Антонию Изящному общину заседати в Николине в монастыре, а тот был монастырь розно, промеж собя братья хлеб ели в кельях». По сему распоряжению владыки, в том же июне «на сам день Петра и Павла игумен и братия заседоша общину в Никольском монастыре»³²⁶. Это последнее обстоятельство приводит к тому заключению, что, несмотря на усилия епархиальной власти ввести в обителях общежитие, в Новгороде еще оставались монастыри, в которых монахи жили особняком, на правах собственников.

Из событий 1552 г., бывших в Новгороде при архиеп. Серапионе, отмечены у летописца след.:

4-го сентября прислан был гонец в Новгород с известием, что в. князь взял Казань, и велел петь молебны по всему Новгороду и по всем монастырям, и во весь тот день был звон по всему Новгороду.

23-го сентября в среду, в утреннее время было знамение на небе: «от восточныя страны столпы восхождаху, из них же сияние аки солнечныя лучи и явися на небеси пламя, колебашеся аки вода морская семо и овамо, на мног час, и от знамени того бысть светло аки от лучей, а с запада темнота велия; и потом милосердый Господь свет нам дарова, на 1-м часу дни взойде солнце, и потом бысть мрачно на многий час при архиеп. Серапионе Новгородском Курцеви».

21-го февраля «на третий недели вторник великаго поста Никита епископ жену простил очною болезнию, от Троицы с Кланья из деревни Селца, зовут Евдокеею, на часех, как отпели часы».

8-го мая, в неделю, «после велица дни в 3 неделю жен Мироносиц, привели из Москвы в Новгород татар Казанских, а иных опосле привезли в Новгород, и давали их кормити архиепископу и гостем веденым, а всех татар 60»³²⁷.

20-го мая «на торговой стороне, на Ярославле дворищи, св. великомученицы Параскевы, нареченныя Пятницы, в церкви каменной от образа своего простила 4 человека, в пятничный день, различными недуги одержимых»³²⁸.

25-го августа «сгорела Юрьева монастыря волость Боженка, да церковь чюдотворец Никола сгорел и на гумнех весь хлеб сгорел».

В том же 1552 г. пострадали от пожаров «чюдинское заполье, за городом за деревянным; монастырь чюдотворца Николы на Лятке, Перынский монастырь и монастырь Николы чюдотворца на Липне»; а 20-го июня, в первом часу ночи, сделалась сильная буря с дождем «и сгорела церковь Живоначальная Троица на Паозерьи, и гром велик и мгла, и бурею драло сады многии и хоромы, да бурею же весь лес из Славна выдрало, прибило к великому мосту в Новгороди; да в Онтонове монастыре у игумена бурею, у Варлаама, сени выдрало»³²⁹.