Часть пятая – Из Индии обратно в Грецию

В Грецию я вернулся в марте. У меня было странное чувство «силы ». Я чувствовал себя неуязвимым, намного сильнее, чем окружающие меня люди. Я с точностью могу указать тот момент, когда у меня впервые появилось подобное чувство: я помню, что так заставил меня почувствовать себя Бабаджи, когда я встретился с ним второй раз, в Аллахабаде. Это началось с того момента, когда «что-то» вышло из тела одного из его учеников и вошло в меня. Тогда я полностью изменился.

Мои друзья ничего не могли понять из того, что я им говорил. Я словно прибыл из другого мира. У меня возникла серьёзная проблема в общении. Мое сердце говорило одно, но мои слова в ушах близких звучали совершенно по-другому.

Мать была очень расстроена из-за моего нового внешнего вида. То, что в Индии мне было к лицу, в Греции создавало проблему. В то время как в Индии я проходил незаметно, в Греции я явно выделялся из толпы.

Итак, я сменил свои вещи, а также начал носить шапочку, чтобы скрыть свою бритую голову, и таким образом я реадаптировался к греческим обычаям.

Несмотря на все это, во мне существовало что-то, что легко мог заметить чуткий наблюдатель. Это было нечто, что пугало даже меня самого. Мое лицо принимало очень дикое и странное, хитрое и злое выражение, оставаясь таким, однако не всегда, в течение нескольких часов подряд. Нечто животное.

Это происходило само по себе, независимо от моей воли. Я никак не мог этого контролировать. У людей, находящихся вокруг меня, я вызывал странное смешанное чувство притяжения и страха. Они относились ко мне с особым вниманием, что лишний раз подпитывало мое тщеславие.

Спустя несколько дней, проведенных в кругу семьи и друзей, я отправился на Святую Гору. Там чувство силы было вдруг анестезировано. Приблизившись к Афону, я начал чувствовать себя стесненным, грустным, онемевшим. Я еще не вошел в контакт с людьми, со знакомыми мне монахами. Духовная атмосфера Святой Горы заставляла меня чувствовать себя так.

Странной была и моя встреча со знакомыми мне монахами: меня заинтриговало их необъяснимое поведение. Они видели меня издалека и с радостью шли мне на встречу. Однако как только они подходили ко мне, останавливались в изумлении и переставали проявлять свое душевное тепло. Они становились не холодными, а просто осторожными. Они торопливо обменивались со мною несколькими словами и удалялись. Их отношение заставило меня задуматься, в то же время и опечалило меня. И все же я попытался не придавать этому особого значения, так как в конечном счете я приехал к старцу Паисию.

Когда я пришел к его келии, старец был один во дворе. Я подошел к забору из проволоки и позвал его. Он повернулся и сурово на меня посмотрел.

– Что тебе здесь надо? – спросил он, требуя от меня отчета.

У меня подкосились ноги. Я подумал: «Если и отсюда меня прогонят, куда я пойду!» Мне больше некуда было идти, не существовало ни одного человека, который любил бы меня больше, чем отец Паисий.

Я не ожидал такой встречи. Старец всегда встречал меня хорошо: он целовал меня, ласкал, полный благости, разговаривал со мной. Почему сейчас такая встреча?

Я ничего не сказал. Я опустил голову и неподвижно ожидал, прогонит он меня или оставит.

Он сжалился надо мной.

–  Хорошо, заходи ненадолго; посмотрим, что мы теперь будем делать, – сказал он.

Я с радостью и облегчением зашел во двор. Он начал смеяться надо мной:

–  Зачем ты постригся? Тебя в армию забрали?

Я улыбнулся.

–  Нет, отче, знаете... я был в Индии...

–  Эх, глупец, как же мне не знать?

–  Я написал вам письмо, хотел прислать его, но потерял.

–  Не важно, я его получил.

Мы посидели и поговорили. Старец вновь открыл мне свои объятья. Через полчаса, я собрался уходить.

–  Где ты останешься на этот раз? – спросил он.

–  Пойду к отцу Х.

–  Хорошо... через три дня приходи снова.

Он поднялся.

–  Подожди, я принесу тебе пистолет!

Он вернулся, улыбаясь, и принес мне маленькие четки в 33 зерна.

–  Он пускает духовные пули, а дьявол боится и не подходит, – сказал он весело. – Сохрани его, чтобы он как-нибудь тебе не понадобился.

Когда я вышел за ворота, он стянул с головы мою шапочку, перекрестил её и одел на место.

–  Чтобы у тебя был и шлем, – сказал он, улыбаясь, – чтобы лукавый не искушал тебя мыслями... – и дал мне успокаивающий подзатыльник.

Ах, эти подзатыльники! Я был готов получать их беспрерывно! Я никогда не уставал их получать! Я всегда принимал их со страхом и радостью, зная, что посредством этих легких ударов старец старался спрятать духовные дары, которые он раздавал, каждый раз по-разному. Иногда ты «пьянел» от радости Святого Духа, выходил из себя. Иногда чувствовал в себе спокойствие, глубокий мир и Божественную безопасность: Если Бог за нас, кто против нас? (Рим. 8, 31). Иной раз ты ощущал освобождение от брани с мыслями.

Итак, благодать принимала множество различных форм, каждый раз по мере необходимости. Об этом знали Господь и старец. Используя эти подзатыльники как претекст, старец Паисий сполна украшал меня духовно, с невыразимой щедростью, как принца. Так я приобретал такую духовную красоту, что изменялась даже моя внешность; мое лицо становилось красивым, мирным, без малейшего отблеска зла или хитрости, точно как у ребенка.

Увидав меня в подобных обстоятельствах, одна из моих знакомых, которая еще не познала Христа, говорила мне:

– Ты опять изменился, стал похожим на ребеночка.

Я же знал, что это старец так меня очистил и украсил. К сожалению, страсти по-прежнему сохранялись в моей душе и затем снова тащили меня силой к вредным привычкам, как тянут мула за уздечку. Я падал в грязь и снова пачкал дорогую и блестящую одежду. Я безрассудно бросал в грязь драгоценные камни, которые старец приобретал с большим трудом, болью, кровью и огромной духовной борьбой и одаривал меня ими сполна.

Так я рассеивал огромное духовное богатство. Но несмотря на это, мой духовный отец снова принимал меня, снова исцелял мои раны, умывал и украшал меня драгоценной одеждой, одевал на палец кольцо (см. Лк. 15, 22), наделял меня духовным достоинством, не обращая внимания на мои старые дела, не измеряя свои дары.

Это случалось не один раз, но бесчисленное множество раз. В конце концов, я пришел в чувство.

Я стеснялся, не осмеливаясь более принимать подобные дары. Я знал, что не смогу сохранить их в чистоте. Если не в следующий момент, так спустя несколько дней я обязательно бы их потерял. Я признавался в этом старцу со слезами на глазах, но он меня утешал, прогонял мою печаль и снова очищал меня, без ропота, без жадности, с благородной радостью и изобилующей любовью. Иногда он пытался скрыть свою огромную любовь, чтобы не заставлять меня чувствовать себя обязанным.

Итак, я отправился к отцу Х., подвижнику, у которого планировал остаться в качестве ученика. Он принял меня на несколько дней, хотя я видел, что он был тревожен и осторожен.

Однажды я спросил у него:

– Отче, вы примите меня в качестве ученика?

– Что я могу с тобой сделать, дитя мое, с таким количеством демонов, как у тебя? – ответил он.

Я не совсем понимал тогда, что происходило, о каких «демонах» он говорил. Конечно, в общем я чувствовал себя очень странно, но я приписывал это состояние тем интенсивным событиям, которые я пережил за последний год.

Его отрицание, его отказ опечалили меня. Но старец Паисий принял меня, снова открыл мне свои объятья, и этого мне было достаточно. Он истинно любил меня, несмотря на то, был ли я здоров или болен, красив или безобразен, силен или слаб, умнен или глуп... Он любил меня всегда, несмотря ни на что... Какое облегчение! Какое утешение! Какая радость! Чего еще я мог себе желать?

Я очень сокровенно ощущал пределы своего разума. Мой ум был не в состоянии проанализировать целый ряд событий, которые значительно его превосходили. Итак, как мне в этом случае окончательно выбрать между двумя религиозными путями? Я колебался в принятии окончательного решения, которого все ожидали с моей стороны.

Сегодня, оглядываясь назад, я констатирую, что не разум был призван решать это, а сердце. То есть нечто более глубокое и сильное, практически центр человеческого существа. Не разум должен был выстроить идеологию, а в сердце должна была зародиться вера.

Однажды я спросил старца о йогах:

– Отче, я не могу понять: они люди умные, образованные, со многими возможностями. Зачем им быть плохими? У них нет на это оснований! Я не могу этого понять!

Старец посмотрел на меня, покачал головой и ничего не сказал.

Спустя несколько дней после этого случая, незадолго до Пасхи 1984 года, произошли следующие события.

Я находился один в своем доме в Салониках, медитируя над некоторыми последними чтениями; в доли секунды я вдруг совершенно потерял контакт с окружающей реальностью. У меня больше не было никаких визуальных, слуховых или тактильных восприятий. Все мои пять чувств полностью перестали работать. Внешний мир полностью исчез в темноте, точно так же, как комната погружается в темноту простым нажатием на электровыключатель. Так как мой разум был отвлечен от обработки сенсорных сигналов, он был всецело поглощен духовной сферой. Он оказался пленником некоего духовного события.

Тогда я увидел одновременно два различных элемента: с одной стороны, белый, тихий и спокойный свет, хотя и очень интенсивный и яркий; с другой же стороны, глубокую и плотную тьму.

Сначала мое внимание привлекла темнота. Она вызвала у меня чувство страха, но в тоже время и какое-то очарование. Хотя я чувствовал ужас, одновременно с этим мною овладело большое любопытство, и так, продвигаясь умом к этой темноте, я ощутил размеры самого акта отрицания. Чем больше я погружался в темноту, тем она становилась все более плотной, а акт отрицания более выраженным. В ней существовала огромная сила, определенное «величие», я бы сказал. Это было отрицательным изображением действительности.

Насколько сильно я тянулся к свету, настолько же сильно меня притягивала и темнота. Я чувствовал, как с одной стороны, вытекал океан любви; с другой же стороны, я ощущал бесконечную бездну ненависти. Альтруизм в своем абсолютном проявлении исходил от этого света, в то время как тьма являлась генератором абсолютного эгоизма. Отвержением света, отвращением, проявленным по отношению к нему, тьма создавала иную сферу бытия.

Я сразу же понял, что все одушевленные и неодушевленные существа во Вселенной были творениями света. Свет проникал и наполнял каждую вещь, каждую личность в этом мире. Однако некое личное сознание решило в какой-то момент удалить из своего непосредственного существования свет, который его создал. Светом было принято свободное решение своего создания, и он покинул его. Так появилась темная сфера бытия. Тьма стала реальностью. С отрицанием света появилась темнота. В отличие от света, темнота не существует сама по себе и благодаря себе, но только пока существует отрицание света. Тьма не может существовать без света. Только свет существует сам по себе.

Темнота была просто результатом свободного выбора одного личного сознания. Она представляет собой способ существования, который выбрало для себя некое существо в космосе, а именно дьявол.

Этот акт отрицания несколько напоминает создание, но не является таковым. Он имитирует творческий акт Бога в обратном смысле. Это является результатом онтологической беспомощности дьявола создавать, созидать, дарить жизнь. Отрицая все создание, весь свет, всю энергию, всю Божественную благодать, дьявол сделал реальность из небытия, «создал» смерть, тьму. До этого личного отделения дьявола от Бога не было ни смерти, ни тьмы, но все было исполнено света и жизни.

Итак, я чувствовал исходящую из бездны, в которую я окунулся, развязанную, мятежную, сумасшедшую, разрушительную и саморазрушительную дикость самого акта отрицания. Не видя ничего вокруг себя, я слышал гротескный и оглушительный смех, который углублялся в темноту, как в некий океан, я совсем немного углубился во тьму. Как если бы я окунул в воду только голову. Об истинной глубине океана я только догадывался. Однако я понял силу греха, его влечение, его искушение, его сущность; с другой стороны, я понял и его небытие, его крайнее бессилие. Он является ничем иным, как «отсутствием». В данном случае – отсутствием света. Насколько страшным он становится с того момента, как овладевает тобою, настолько же является смешным и беспомощным, когда ты держишься подальше от него своим образом жизни. Он может одолеть только того, кто предается ему добровольно, по свободному выбору.

В ужасе и отвращении я отступил. Я направился к свету и проник в него, но не очень глубоко, только перешел границу. Я находился очень близко к разделяющей границе, но, несмотря на это, он так сильно меня утешил, так меня укрепил... Он наполнил меня жизнью, миром, радостью, знанием. Я был поражен любовью и великодушием, с которыми он изливал на меня свои дары, которые я до тех пор игнорировал и которых был недостоин.

Вскоре после этого все вдруг закончилось так же внезапно, как и началось. Это был глубокий урок, который продолжался всего несколько минут. Никакие слова не в состоянии объяснить его. Он раскрыл мне тонкие различия, глубокие и важные понятия, которые превосходят как общий язык, так и сам разум. Истинное откровение. Но прежде всего – тест, который испытал мое внутреннее намерение. Было выявлено преобладающее стремление моего сердца.

К счастью, хотя сначала оно тянулось к темноте, в конечном счете мое сердце обрело покой в свете. И также, к счастью, свет принял меня.

Что означал этот свет? В Евангелии от Иоанна Христос говорит: Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме (Ин. 12, 46); и апостол интерпретирует: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин. 1, 5).

Это событие открыло мне тайну о свободе выбора людей и ангелов. Они были наделены Богом свободной волей, и таким образом, они не имеют каких-либо ограничений в собственных движениях в духовном плане и в нравственной сфере. Как ангелы, так и люди склоняются к добру или ко злу в результате сугубо личных распоряжений и решений. В определенном смысле они сами себя созидают, не встречая каких-либо препятствий. Они сами задают себе онтологический проект, решая, как они будут существовать. Эта их свобода является величайшим даром, который они получили от Бога.

Первое существо, которое в какой-то момент неправильно использовало свою свободу, был архангел Люцифер. Он и есть великий бунтарь, «создатель» и хозяин тьмы. Он является источником, инициатором и промоутером зла. Он потянул за собой и других ангелов, которые стали демонами. Он также притягивает к себе, к своему способу существования и людей. Люциферу было суждено оставаться в непосредственном отношении с Богом, духовно возрастать, участвовать в божественном счастье и тем самым оправдывать свое существование. Но он обладал абсолютной свободой и в какой-то момент выбрал отступничество, разрыв с Богом, он и поныне настаивает на этом выборе. То же самое происходит и с людьми, которые восстают против Бога, определяя, таким образом, абсолютно сознательно собственное самоуничтожение. Есть доза сумасшествия в этом жесте. Следует отметить, что они не были созданы злыми, но сами решили последовать этой безумной страсти гордыни.

Бог настолько уважает свободу, которой Сам наделил Свои создания, что не отменяет её даже тогда, когда последние восстают против Него. Он предпочитает использовать другие бесчисленные способы привлечь их снова, с большой нежностью, к Своей любви. Но дьявол, демоны, колдуны, злые люди совсем не хотят измениться! Они доходят до такого извращения, что выбирают смерть вместо жизни, ненависть вместо любви, боль вместо счастья, зло вместо добра. И все это без какой-либо точной причины, без определенного мотива... Их разум пошатывается перед размерами иррациональности. Так они уничтожают себя сами, взращивая в себе это сумасшедшее тщеславие, которое умерщвляет души.

«Если бы дьявол сказал, хотя бы один раз «Господи, помилуй», Бог простил бы и его», – сказал мне как-то отец Паисий.

«Здесь, немного ниже, один старчик молился за дьявола. Ему было больно за него. Он говорил себе: Он тоже является творением Божьим. Был архангелом, и посмотри, кем стал. Итак, он молился за него. Во время молитвы в углу появился лукавый, с рогами, ужасно пахнущий, и начал показывать ему длинный нос и издеваться над ним. Вот так показывал ему длинный нос, обеими руками (и старец в точности воспроизвел мне тот жест)! Дьявол всегда отказывается от покаяния».

Тем «старчиком» был сам старец Паисий, как он позже сам признался мне в этом.

Я благодарю Господа, за то, что дал мне пережить этот опыт, потому как не веря раньше в то, что существуют просто злонамеренные люди, я подвергался опасностям, которые могли бы стоить мне жизни. Внутри себя я верю в то, что по молитвам старца я получил этот духовный дар, получив таким образом исчерпывающий ответ на вопросы, которые я задавал ему насчет гуру («Зачем им быть плохими? У них нет на это оснований ...»).

–  В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1, 4–5).

–   Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин. 8, 12).

–   Я свет пришел в мир, чтобы всякий веру-ю-щий в Меня не оставался во тьме. (Ин. 12, 46).

–  Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин. 1, 5).

–   Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его (Ин. 3, 20).

Еще не прошло и месяца с тех пор, как я вернулся из Индии и снова находился на Святой Горе. Погода была темной, пасмурной и холодной. В те дни часто шел дождь. Весна еще не вступила в свои права. Старец пригласил меня к себе, хотя обычно он принимал людей на улице, во дворе.

Я был один, других посетителей не было – как из-за дождя, так и из-за сезона (к концу зимы все коммуникационные пути с Афоном часто прерываются, так как существует опасность того, что паломники могут остаться временно заблокированными на Святой Горе; поэтому в этот период Афон посещает только небольшое количество студентов или люди с особыми проблемами).

Это был один из первых раз, когда я заходил к старцу. Я был проведен в большую комнату, посреди которой находилась раскаленная печь, ей удавалось немного рассеивать влажность и холод. Вокруг стояли импровизированные деревянные скамейки, покрытые ковриками, сделанными вручную на ткацком станке. На одной стене висела фотокопия пророческого текста пророка Даниила об Александре Македонском, в котором он назывался «царем эллинским». Тексту предшествовала краткая история жизни пророка, и заканчивался он свидетельством историка Иосифа, говорившего, что упомянутое пророчество было передано первосвященником Иаддуа и еврейскими священниками лично императору Александру, когда последний прибыл в Иерусалим.

Пророчество описывает его деятельность, завоевания, а также распад империи после его смерти. Все это было предсказано за несколько столетий до рождения Александра Великого.

Старец сказал мне, что нет более неопровержимого доказательства о греческом происхождении Македонии и Александра Великого, чем боговдохновенный текст из Ветхого Завета. На это стоит обратить внимание, так как на тот момент еще не началась славянская пропаганда, которая пыталась узурпировать греческую историю и землю.

Потом мы завели длинный разговор на какую-то тему. На этот раз время шло, но старец не подавал никаких признаков того, что он спешит быстрее закончить эту беседу. Я сидел на стульчике, согнутый как из-за холода, так и из-за своего душевного состояния, и радовался общению со старцем. Казалось, он чего-то ждет, так как уже некоторое время не было явного мотива, который бы оправдывал мое пребывание там. Конечно, я совсем не хотел покидать его келью.

Через короткое время зазвонил колокольчик, и старец оставил меня в комнате, а сам пошел встречать гостя. Он спустил ключ по проволоке, а посетитель взял его, открыл калитку и направился к задней стороне дома, где в дверях его ждал старец. Я слышал их из комнаты.

– Отец мой, мой дорогой отец! – услышал я сильный голос, полный эмоций, сопровождаемый шумом, происходящим от гостя, который пал на колени и пытался поцеловать старцу ноги.

В то же время были слышны шаги старца, который торопился отойти от посетителя, в чем ему мешала стена.

– Нет, эй, чудо, нет...! – крикнул смущенный и запутанный старец, прося молитвенно и в то же время фамильярно, пытаясь своими руками помешать своему посетителю сделать это.

Я слышал всю эту сцену из комнаты. Я был удивлен благоговению, которое проявлял к старцу этот посетитель, и тому, как он смирял себя у ног старца, а также глубокому уважению, которое выражала вся эта сцена. «Это, наверное, какой-нибудь молодой монах, которому старец сильно помог», – подумал я.

В тот момент, когда в комнату вошел 50-летний мужчина, из тех уравновешенных и консервативных – как на это указывали его свернутые усы – мои недоумение и удивление стали еще больше. Что могло заставить этого мужчину вести себя, как восторженный студент? Подобное поведение со стороны такого человека было бы тяжело предугадать.

Он поприветствовал меня слегка смущенно, и все мы трое присели. Тот факт, что я находился в келии старца Паисия, заставил посетителя заподозрить наши со старцем тесные отношения и вести себя со мной дружественно, несмотря на мой странный внешний вид. Я почувствовал необходимость ответить таким же радушием этому человеку, на которого не столько из-за возраста, сколько из-за темперамента и взглядов на жизнь при других обстоятельствах я бы посмотрел с неприязнью и подозрением.

Его отношение в целом, спонтанность, его любовь и бескорыстное уважение к этому старому, бедному, смиренному и неученому монаху выдавали душу, слишком мало интересующуюся конформизмом, и в то же время верную определенным ценностям, которые, в свою очередь, ценил и я. Тогда я осознал те предрассудки, которыми я привык оценивать некоторые категории людей. Мне наконец стало ясно, насколько несправедливым я был часто в своих оценках.

После получения традиционного угощения гость начал разговор общего характера, и вскоре после этого старец попросил меня пройти в соседнею комнату, в которой находилась его маленькая часовня. Как и подавляющее большинство келий на Святой Горе, точно так же и келья старца имела под своей крышей небольшую часовню.

Итак, я поднялся и прошел в соседнюю комнату, в часовню, оставляя гостя посоветоваться со старцем с глазу на глаз. Я поклонился иконам и присел в стасидию, повторяя молитву и изредка посматривая в окно, которое находилось передо мной. Была вторая половина облачного дня, с пасмурной погодой.

То, о чем я расскажу дальше, произошло внезапно, неожиданно, быстрее, чем хлопанье крыльев. Я почувствовал себя как слепой, у которого в одно мгновение полностью восстанавливается зрение. Можно было сказать, что вдруг включился какой-то переключатель и наполнил всю комнату ярким светом.

Так я внезапно получил совершенно новое восприятие. Мое тело было неподвижным. Все, находящееся в часовне, неописуемо блестело. Каждая вещь, казалось, излучает свет изнутри себя. Даже стены были в некотором роде яркими. Посмотрев в окно, я обнаружил, что и на улице был тот же самый свет, который всему придавал невинность. Это было самое подходящее слово: невинность. Через окно я увидел полупрозрачное, белое, яркое, без четко определенных краев облачко. Из него исходил белый, яркий, нематериальный свет, очень быстро двигаясь вокруг келии... На самом деле, это было святящееся существо, которое летало.

В тот момент я почувствовал глубокое спокойствие, непоколебимый мир, совершенную духовную безопасность, подавляющую, но в то же время умеренную радость. Истинное «трезвенное опьянение» – как характеризует подобный опыт, старая христианская традиция. Природа, качество и интенсивность чувств не находили себе соответствия абсолютно ни в чем из того, что я познал до этого.

Я спокойно продолжал сидеть в стасидии. Вскоре появился старец. Я спокойно к нему повернулся и сказал:

– Отче, я видел ангела (сегодня я понимаю, что даже не могу объяснить, как у меня создалось это впечатление)...

Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, словно читал некие признаки.

– А! Хорошо... Пойдем внутрь, – ответил он спокойно.

Он снова ввел меня в ту комнату, где нас ожидал посетитель. Они закончили свой разговор. Я ждал около двух часов и надеялся, что нам намекнут на то, что пора уходить. Однако старец даже не выказывал подобного намерения. Он рассказал нам несколько шуточных историй. У него действительно был искрометное чувство юмора, которое несколько раз вызывало у меня хохот. В это время гость сидел рядом со старцем на одной скамейке, а я сидел на пеньке перед ними.

В какой-то момент старец начал о ком-то рассказывать:

– Один человек, отправился аж туда... (искал подходящее слово)... скажем, в Пакистан! Там он немного запутался, и лицо ему помазали пеплом...

Я сразу же вспомнил о жертве в Индии и о точке из горелого жира, которую нарисовал мне между бровями йог – ученик Бабаджи, я почувствовал, что речь идет непосредственно обо мне.

Хотя большую часть времени он обращался к посетителю, время от времени старец посматривал на меня с подоплекой. Итак, я понял, что он говорил обо мне и о моем путешествии в Индию. Однако он делал это в такой манере, чтобы другой посетитель не догадался, что речь шла обо мне.

Вдруг я начал чувствовать очень странное расстройство. Словно что-то внутри меня противилось.

– Значит, там далеко его искушал дьявол. Но и он в свою очередь говорил молитву и не давал дьяволу покоя.

Тогда старец перевел свой взгляд на меня. Я понял и начал в уме говорить молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Теперь я уже внимал не рассказу, а молитве.

В то время как он говорил, как будто бы сказав фразу из рассказа, он повернулся ко мне и сказал:

– Нечистый дух, выйди из этого создания!

И сразу же продолжил рассказ, держа посетителя за руку. Вскоре он снова посмотрел на меня и снова, как бы представляя фразу из рассказа, сказал:

– Нечистый дух, выйди из этого создания!

Его лицо было освещено таинственным, скрытым свечением, которое, однако, я воспринимал; он был серьезным, а его глаза приобрели такое выражение, которое я очень редко у него встречал. Выражение, которое выказывало скрытую славу его души. Выражение, которое выдавало человека, качественно иного, по сравнению с тем, что мы привыкли называть «обычным человеком», настолько иного, что ты невольно начинал задаваться вопросом, является ли он на самом деле человеком. На лице старца, в его взгляде, я открывал человеческие качества, о которых мы даже не подозреваем.

Я продолжал горячо молиться, хотя на тот момент не мог осознать всей важности происходящего.

Затем он в третий раз повернулся ко мне и сказал:

– Нечистый дух, выйди из этого создания!

В этот момент я почувствовал, как нечто нематериальное выходило из меня, отрываясь и отделяясь от меня. Практически же я почувствовал, как мои разум и душа освободились от интенсивного влияния другого духа. В то же время я приобрел интенсивное восприятие, сознание, познание своей души как чего-то совершенно конкретного и осязаемого. Я почувствовал облегчение, словно избавился от огромной тяжести. Только в тот момент я осознал, под каким я жил давлением. Я почувствовал это «нечто», которое вышло из меня, за своей спиной слева; это было присутствие, сила которого тебя просто блокировала. Оно отягощало мою душу, даже находясь на этом небольшом расстоянии. Я поднялся с намерением отойти подальше от этого присутствия и искал приют у ног старца. Я сел на пол, рядом с его коленями.

В тот момент, почти одновременно со словами старца и моим освобождением, посетитель удивил меня еще раз.

Он неожиданно вскочил на ноги и с удивлением закричал:

– Матерь Божия, Матерь Божия, что это за благоухание? Отче, отче, Пресвятая находится здесь!

Большая радость охватила его, заставив забыть обо всем остальном. Это была та радость, которую душа чудесным и сверхъестественным образом чувствует, когда встречается со святыми, «в Духе Святом». В порыве радости этот человек непрерывно кричал и просил нас пройти в часовню. Больше я не чувствовал в комнате страшного и подавляющего присутствия того «чего-то», которое до слов старца я носил в своей душе.

Может, это сияние славы Пресвятой Богородицы прогнало из моей души и из комнаты «нечистого духа» – как называл его старец? Что еще могла почувствовать восторженная душа посетителя, если не духовное благоухание Пречистой? Это вопросы, на которые здравый смысл и естественный разум не в состоянии ответить прямо. Однако существует и другой тип определенности, который рождается внутри посредством «Божественного уведомления», являясь результатом непосредственного Божественного вмешательства в глубине человеческой души. Достоверность знаний, которые оно предоставляет, является несомненной интимной очевидностью.

Я был поражен и очарован. Со мной происходило то же самое, о чем так просто было рассказано в житиях святых, или же более глубоко, более возвышенно в трудах великих подвижников и святых православия. Эти события происходили с предельной простотой, но в то же время они были ужасной онтической (сущностной) глубины, по отношению к которым душа одновременно боится и радуется. Она чувствует святой страх и трепет, которые являются синонимами самого подавляющего счастья, так как передает реальный опыт безграничной Божественной любви.

Итак, я переживал настоящий праздник. Мы восхищались тайными дарами и уже игнорировали любые земные вещи. Насколько малыми мы себя чувствовали, настолько и счастливыми. Молитва старца, вытекающая из его непорочного сердца, была виновницей этих Божественных событий.

Через некоторое время мы проследовали в часовню. Я хотел отблагодарить старца и пошел «положить ему поклон» (то есть поклониться ему один раз до земли). Несколько смущенный, он помешал мне это сделать.

– Туда, туда положи поклон! – и указал мне рукой на икону Божьей Матери на иконостасе, на которую он смотрел настолько преобразившись, что у меня возникло чувство, будто в тот момент он явно видел Пресвятую.

– Отче, туда я раньше уже положил поклон.

– Сейчас положи, дитя мое, когда я тебе говорю, настоял он решительно и в то же время деликатно, жестами побуждая меня поторопиться.

Итак, я снова положил поклон к великому удовлетворению старца, который подергивался от эмоций, как отец, который видит своего сына, удостоенного королевских почестей.

Я признаю, что только сегодня способен оценить по-настоящему размеры и значения этих духовных событий, которые я пережил тогда в головокружительной последовательности. Я полностью осознаю как свое собственное недостоинство, так и святость старца, который, глубоко огорченный, видя меня в таком состоянии коллапса, помолился Богу, чтобы Тот исцелил меня при помощи самых сильных лекарств в соответствии с болезнью, которой я страдал. Господь же, Который слушает смиренных, исполнил его настойчивую просьбу.

Понемногу старец выпроводил нас во двор. Он попросил меня открыть калитку, а затем закрыть её за нами и положить ключ в крошечный сымпровизированный вагончик, чтобы таким образом он смог затянуть его обратно в дом. Мы взяли благословение и ушли.

Мы оба направились к Карее. Тропинка была пустой, восходя, она петляла среди кустов, под деревьями. После того, как мы отдалились на сто-двести метров от кельи, гость старца сказал мне с энтузиазмом:

– Слушай, он святой, он святой, ты понимаешь?

– Да, да, ответил я.

Он схватил меня за руку и остановил. Посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты понимаешь, что я тебе говорю? Он святой! Ты понимаешь?

Он считал, что я ответил ему утвердительно только из вежливости.

– Да, да, я твердо верю то же самое! – заверил я его. Я уже некоторое время знаком со старцем и знаю, что так оно и есть.

Он снова пронзительно посмотрел на меня, убедился, что я говорил серьезно, и мы продолжили свой путь.

На спине он тащил старый большой чемодан, который он ремнями провел через плечи. Ему было очень неудобно, особенно потому, что подобные чемоданы были оснащены большими ручками, чтобы их можно было носить в руке. Я удивился его ноше. «Разве он не мог взять что-то более удобное?», – думал я. С тех пор как начался подъем, через каждые пять шагов мой спутник останавливался. Он пыхтел, а его лицо и усы блестели от пота. Мы очень медленно продвигались, в то время как я настаивал помочь ему, взяв чемодан на свои плечи. Однако он решительно отказывал мне в этом, продолжая свое восхождение и наш разговор.

Мне было любопытно узнать, что заставило этого человека пасть на колени безо всяких сомнений и горячо и с благодарностью просить у старца позволения поцеловать ему ноги. Также и его слова «Он святой, он святой!» свидетельствовали о существовании необычного опыта. Итак, я затеял разговор с целью узнать подробности. В этом мне помогло его дружественное отношение, тот факт, что мы вместе пережили совершенно удивительные события, хотя я уверен, что он даже не подозревал о том, что старец только что изгнал из меня демона и еще одного из главных, из тех, которые стараются погрузить человека в обман и духовное заблуждение.

В конце концов, мой спутник признался мне, что его чемодан был абсолютно пустым, и что он носил его как «камуфляж», чтобы никто не заметил его инвалидности.

«Я был старшим офицером авиации. В Бога я не верил больше чем... большинство остальных людей. В церковь я ходил редко, только на какой-нибудь великий праздник, или на какую-нибудь особенную церемонию. Я много курил, по три пачки сигарет в день. Я сильно заболел. Был вынужден поехать в Лондон, где мне удалили три четверти легких. Кроме того, четвертую часть мне оставили только для того, чтобы мне можно было более-менее чем-то дышать на протяжении тех двух недель, которые осталось мне жить по их прогнозам – это в лучшем случае. Я сказал им, что поеду умирать домой, в Грецию. Я вернулся в очень тяжелом душевном состоянии. Потом мне пришло в голову посетить Святую Гору, где я ни разу не бывал. Когда я сюда приехал, услышал про старца Паисия и начал его искать.

В итоге, я нашел его келью. Он сам открыл мне дверь, прежде чем я успел постучать.

– Добро пожаловать Дмитрий! – сказал он мне. – Я ждал тебя.

И в самом деле, у него было приготовлено и угощение. Он назвал меня по имени, хотя и видел меня впервые! Я был ошеломлен. Он предложил мне присесть, отдохнуть.

– Не волнуйся, не волнуйся, все будет хорошо, – сказал он мне.

Я еще не промолвил ни слова!

– Все будет хорошо! – сказал он мне и три раза перекрестил мою грудь.

С тех пор прошло два с половиной года. Я чувствую себя великолепно. Я так и не умер спустя две недели, как ожидалось, ни мой рак не метастазировал, ни лекарств я не принимал. Я чувствую себя прекрасно. Только вот мне тяжело передвигаться, так как у меня нет легких, при помощи которых я смог бы легче дышать...».

Рассказав об этом, он с радостью обсуждая еще многое другое, так мы дошли до монастыря.

– Время от времени я навещаю его, – сказал он мне. – Только вот в монастыре я не могу оставаться. Сразу же, как только закрываются ворота, я чувствую себя словно в тюрьме. Поэтому я ухожу в Карею, в отель, и вечером в ресторане общаюсь с людьми.

Таким образом, я раскрыл загадку, связанную с его поведением. В то же время я получил свидетельство о еще одном из многих духовных даров старца, а именно о даре исцеления: он мог исцелять людей от любых болезней. Очень многих людей, среди которых и этого офицера, он вырвал из лап смерти в последний момент.

Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов... возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк. 16, 17–18).

Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?

(Рим. 7, 24)

Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе.

(Ин. 5, 26)

В целом наша самая острая проблема состоит в том, что мы не знаем самих себя. Мы игнорируем то, что касается внутреннего содержания нашего сердца. Большинство из нас находится под властью гордости. Другими словами, мы думаем о себе нечто более, чем мы являемся в реальности. Мы переоцениваем свои возможности. Человек, подавленный гордостью, живет под властью воображения, таким образом теряя контакт с самой интимной реальностью – со своей собственной персоной. Я считаю, что пик этого безумия гордости достигается тогда, когда кто-то начинает считать себя Богом.

Тщеславному человеку объективность недоступна, он всегда недооценивает других по отношению к себе. Гордость является одним из худших проявлений духовного неведения. Люцифер думал, что он мог бы стать Богом путем воровства и обмана, и из светлого архангела, превратился в темного и безумного дьявола. Таким же образом воображают себя богами значительная часть современных гуру и наставников New Age. Плод гордости – эгоизм. Человек, порабощенный эгоизмом, вращается исключительно вокруг собственной персоны, живет только для удовлетворения своих инстинктов и с полным отсутствием интереса о своем ближнем. Он теряет свою способность, пусть даже теоретически, представить себе, что такое «жертва».

Подобным человеком был и я после возвращения из Индии. Хотя я был полон душевных ран, я считал себя обладателем многих неординарных возможностей и талантов. Даже свои недостатки я воспринимал как некие качества. С другой стороны, природные дары, которыми наделил меня Господь, я приписывал самому себе, в то время как все свои неудачи я всегда приписывал какой-нибудь третьей стороне или внешним факторам. Ошибки всегда происходили из-за других. Несмотря на то, что я находился в глубоком невежестве, я утверждал что приобрел «высокие духовные знания».

Когда человек начинает исполнять заповеди Иисуса Христа, у него постепенно открываются духовные очи, и он начинает воспринимать внутренние движения сердца, которые и определяют его внешнее поведение. Только тогда ему открываются его многочисленные духовные раны. На первом этапе он обнаруживает только самые грубые раны. Затем, чем больше укрепляется его духовное здоровье, тем глубже он познает свою душу. В итоге он осознает и открыто признает все свои страсти. Он признает, что является сластолюбцем, ленивым, тщеславным, неблагодарным, жадным, мстительным, блудником, гневливым, несправедливым, лицемером, и многое другое. Сталкиваясь с этой жестокой реальностью, он начинает прилагать усилия, чтобы исправиться.

Смиренным человеком является тот, кто несмотря на то, что является облагороженным многими духовными дарами, считает себя недостойнейшим из всех и ничего не считает своим, а все приписывает Господу: Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак. 1, 17).

Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4, 6). Бог попускает, чтобы жизнь гордого человека в какой-то момент подверглась испытанию, чтобы таким образом, через столкновение с некоторыми проблемами или страданиями, человек опомнился, духовно исцелился. Однако когда гордость начинает превышать определенный уровень, вещи становятся сложными и опасными. Для таких людей становится применимым слово: разделишася, и не умилишася (Пс. 34, 15). То есть человек не хочет ничему учиться из жизненных испытаний, не хочет признавать своих ошибок, не хочет положить конец своему неведению и смириться. В этом ему мешает разрушительная мера гордости, которая заставляет его предпочитать самоуничтожение, вместо преображения посредством покаяния. Так он ставит под угрозу свое существование в вечности, сам ссылает себя в царство экзистенциальной тьмы, в жилище демонов, в ад. Это является следствием люциферианской гордыни.

Как такому человеку можно помочь? Он нуждается в помощи не обычного врача, но врача наподобие ангелов, наделенного огромной рассудительностью, бесконечной любовью, невыразимым смирением. Такому больному не помогут обычные духовные «лекарства», но он нуждается в опытном хирурге, который провел бы настоящую духовную «операцию».

Старец Паисий был настолько смирен, что в своем смирении он потоплял всю мою гордость, нейтрализуя её. Внимательно и аккуратно, как очень хрупкий, сухой лист, брал он меня в свои руки. Он заботился обо мне с бесконечной любовью, как о малыше, который находится при смерти. И действительно, я был очень близок к безумию, к душевной смерти.

Однажды, находясь у себя в келии, старец, казалось, настроился на шутки. Он взял небольшой ножичек и притворялся, что хочет перерезать мне горло. Я спокойно продолжал сидеть: из его рук я был готов принять даже смерть. Тогда он коснулся моей шеи тупой стороной лезвия и начал меня «резать».

– Хочешь, мы сделаем тебе операцию? – спросил он меня.

– Все, что ни скажете, отче.

– Тебе страшно?

– Нет, отче, мне не страшно.

Вдруг он стал серьезным.

– Хорошо, не сейчас, на Пасху... – и отпустил меня.

Я спокойно, с радостью и полный любопытства ожидал Пасху, которая наступила через несколько недель. Накануне Пасхи ничего не произошло. Я ожидал и в пасхальную ночь, но... опять ничего не произошло.

В воскресенье вечером, в первый день Пасхи, я был дома один. Мои куда-то вышли, а я смотрел по телевизору фильм о Христе. В конце фильма, находясь под впечатлением, я выключил телевизор, перешел в соседнюю комнату, где у меня был украшенный крест, опустился на колени и начал молиться.

Несказанно спокойно и все более интенсивно, я чувствовал, как благословение старца покрывало меня. Я чувствовал его за своей спиной, стоящим и благословляющим меня. Какая-то сила, какая-то жизненная энергия щедро изливалась на меня, насыщая всю мою душу и тело. Все мое существо, словно губка, впитывало эту энергию, полную тепла, жизнеспособности, сладости. Я чувствовал замечательное удивление и благодарность, видя как Кто-то бесконечно добрый и сильный, настолько сильный, что побеждал смерть, дарил мне жизнь, радость, мир. «Слава Тебе, Боже!» – повторял я бесконечно.

Таинственным образом мне было дано созерцать самого себя перед Богом и увидеть свое собственное духовное состояние. Я был тронут, раскрыв внутри себя глубокое намерение отвергнуть, отказаться от Бога. Там существовало полное умственное извращение реальности, страшное духовное невежество. Мой разум погружался в вечное пьянство, которое питалось страстными удовольствиями, укоренившимися в меня очень глубоко.

Я ощутил свою душу практически мертвой, почти несуществующей. Видел могилу своей души, построенную из каменных блоков и покрытую огромной скалой. Находясь внутри могилы, я был невыносимо несчастным, не имея даже нескольких сантиметров, чтобы пошевелиться. Не было никакой возможности даже попытаться сдвинуть гигантский надгробный камень. Мне совершенно не хватало воздуха. Моя заключенная душа беспомощно лежала, готовая умереть. Меня охватило страшное чувство страха и отчаяния. Мне было невозможно спасти себя самому. Даже сама мысль о спасении совершенно меня покинула. Мою совесть мучил один вопрос: Как я дошел до такого состояния? Как я позволил дьяволу заключить себя в эту страшную духовную тюрьму?

Однако Христова энергия вдруг изливается на эту скалу. Камень сразу же плавится. Дьявольская сила, разрушительный грех, не может противостоять Божественному милосердию и любви. Надгробный камень открывается, моя душа освобождается... я начинаю двигаться, очень медленно, онемело, нерешительно, ошеломленно... Начинаю чувствовать себя, чувствовать вообще... Благословение Христово согревает меня, даруя мне жизнь.

Грубые, сухие, скованные в слоях льда моей души глаза не могли до сих пор плакать. Теперь, однако, были освобождены и они: нескончаемым потоком из них истекали слезы. Слезы радости, облегчения, благодарности. Кто-то воскресил меня, подарив мне жизнь, из Своей Жизни. Он взял на Себя мою смерть и грехи. Даруя мне жизнь, Он добровольно принял смерть. Он обременил Себя смертью моего греха и освободил меня, снова приведя меня к жизни.

Человеческий язык не в силах описать духовное воскресение, которое я пережил. Я не использую метафоры, но имею в виду точный и самый конкретный смысл этих слов. Моя душа была мертва и воскресла!

Получив тогда возможность исследовать себя до самых глубин, я действительно ощутил отвращение к самому себе. Я говорил себе: «Как я могу требовать своего существования, когда я делаю это таким несчастным, темным, смертельным образом? Действительно, непостижимо долготерпение Божие». Тогда мое сердце, стремясь, ворвалось в молитву, которая истекала подобно реке из глубин всего моего существа.

«Боже мой, как Ты еще меня терпишь? Забери меня, Боже мой, забери меня... Я больше не хочу существовать, я такой жалкий и грязный... Сделай так, чтобы исчезло это зло, эта ненависть, это болото, в котором я нахожусь. Уничтожь все мое безобразие... Боже мой, как Ты можешь меня терпеть? Я поражаюсь глубине Твоей любви, смирения, доброты, деликатности, долготерпению!»

Я устал достаточно скоро из-за сильного плача. Изнемогающий, я лег на кровать. Старец, чье присутствие я чувствовал все это время, действительно вырезал большой кусок моего тщеславия. Его «операция», в отличие от обычных, не оставила после себя никакой боли, а только радость, мир и бесконечное желание повторить это еще раз, как можно скорее. «Скальпель» хирурга не нанес никаких ранений, но напротив, глубоко исцелил.

– Сидящим в стране и тени смертной воссиял свет (Мф. 4, 16).

–  Ибо возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 23).

– А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20).

Дедушка Илия светится

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола... Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего.

(Мф. 4, 1–7)

Используя определенные фрагменты из Ветхого Завета и искажая их смысл, дьявол подталкивал Христа согрешить. Спаситель закрывает дьяволу рот, используя закон, данный людям Богом для того, чтобы сохранить их от греха: Не искушай Господа Бога твоего.

В Ветхом Завете через Своих святых пророков Господь запрещает человеку искушать своего Создателя. Подобное искушение самому человеку причинило бы много зла, от которого Господь старается защитить его посредством этой заповеди.

В Новом Завете, мистифицируя Писания, дьявол хитростью пытается подтолкнуть Христа на нарушение Божией заповеди, на грех. Это и является причиной того, почему Сам Христос Своими Божественными устами возобновляет эту заповедь.

К сожалению, именно на эту заповедь я не обратил внимания, и таким образом, мое невежество, присоединившись к моему великому бесстыдству, обусловило мое падение в новое искушение вскоре после великого благословения «операции».

Итак, после встречи с дедушкой Илией я отправился на прогулку в горы. Все мои восприятия по отношению к окружающей среде существенно изменились вследствие дара, полученного от старца Паисия. Внезапно мир стал казаться более живым.

Мои отношения с Божественными творениями стали более глубокими, более искренними, более чувствительными. Меня радовало их товарищество! Я понимал их образ жизни; деревья, животные, птицы, даже самое незначительное растение – все раскрывалось передо мной как живое. Это был непосредственный опыт, а не простое предположение разума.

Я говорил с ними, гладил их, любил. Я воспринимал их, как неких жизненных спутников. Я был совершенно счастлив. Мой разум был очень ясным и спокойным. У меня появилась способность различать все намерения и внутренние побуждения животных. Я переживал невыразимый мир, красоту, любовь. Это была истинная жизнь, подлинная человеческая связь с миром. Так, наверное, было в раю! Я понял тогда, в каком неведении прожил свою жизнь до того момента. «Таким, должно быть, является старец в каждый день», – подумал я. Я вспомнил те истории, которые он мне рассказывал. «Когда я был в Стомионе, в монастыре близ Коницы, в то место, куда мы выбрасывали мусор, пришли два медведя. Бедные животные были голодными. Я спустился и угостил их хлебом. Видишь, животные понимают, с каким намерением к ним кто-то подходит: если хочет причинить им вред или же подходит с любовью. Даже самое дикое животное, если ты подойдешь к нему с истинной любовью, не причинит тебе вреда.» Он протянул руку и позвал маленькую птичку с красной шеей, которая находилась недалеко от нас на ветвях одного дерева. Птичка прилетела и с радостью присела на его палец. «Видишь, животные рады человеку; они признают его превосходство и радуются его присутствию. Так жил Адам в Раю. После падения человека эта связь разрушилась, и взамен пришла дикость: человек пытается их убить, а они одичали. Все же дикие животные сейчас ближе к истине, чем домашние. Если кто-то приближается к ним с любовью, они возвращаются к изначальным отношениям. А вот собака, которая постоянно живет рядом с людьми, изменилась больше. Она приобрела полицейский дух, определенное подозрение. Человек уничтожает животных. Вот смотри, здесь у меня была кошка, которую я кормил. Она приходила к моим ногам и мурлыкала, терлась об меня, была очень хорошей. Однажды я бросил ей кусок хлеба, и животное в испуге отбежало назад. Что произошло? Кто-то бросил в нее камнями и испортил её хорошее намерение (хорошую мысль). Видишь? Человек положил начало злу».

– Отче, это на самом деле правда, что даже самое дикое животное не причинит тебе ничего плохого, если подойдешь к нему с любовью?

– Правда, конечно, правда.

После этого старец рассказал мне много других подобных вещей, которые теперь я начал лучше понимать, так как переживал их.

В то время как я находился в этом благословенном состоянии, мне на ум пришла мысль: «А что если я спою какой-нибудь индуистский киртан или начну говорить какую-нибудь мантру? Перейду ли я в другое состояние, или же ничего не произойдет?». Меня охватило это глупое любопытство, желание увидеть влияние, которое окажет на меня эта индуистская «практика». Человек уступает сначала на мысленном уровне, а затем и в действии.

Итак, я начал петь некий киртан и говорить мантру, которой Бабаджи научил меня во сне: « Хари Ом Намах Шивайя». До сегодняшнего дня я так и не узнал её истинного смысла. «Ом» – это святой звук индуистов, а «Хари Ом» является их религиозным приветствием, с которого начинаются их «священные» тексты. Слово «Шивайя», наверное, имеет какую-то связь с божеством разрушения Шива, одним из «великих богов» индуистского пантеона.

Не успел я толком произнести мантру, как сразу же все изменилось. Я почувствовал некое преобразование, как внутри себя, так и в окружающей среде.

Ледяной ветер задвигал ветви деревьев и наполнил страхом мою душу. В то же время я перестал чувствовать хоть каким-то образом благодать Христа, которая успокоила мою душу и сделала так, что моя связь с миром стала такой гармоничной, такой сладкой, такой мирной. Теперь я переживал иную духовную реальность. Я чувствовал новую силу, которая проявлялась вокруг меня, однако она вызывала во мне напряженность, давление. Я чувствовал, что должен быть внимательным. Все что происходило, было странным и неестественным. Не существовало ни одного естественного объяснения такому ледяному ветру, ни тому малому времени, сколько он продолжался. Я уверен, что речь шла не о природном явлении, даже если оно пошевелило ветви деревьев.

Я был уже напуган и напряжен. Потерял свое спокойствие, расслабление, чувство уверенности, любви, которые я испытал прежде, чувствуя присутствие Христа.

Я прилагал усилия, чтобы избежать этого влияния, чтобы снова стать таким, каким был немного раньше. Напрасно! Благословение, которое было на мне, удалилось от меня чувственным образом. Заинтригованный, я спрашивал себя, как могло так быстро произойти это радикальное изменение.

Затем я возобновил молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», с большим усердием и энтузиазмом. Меня больше не интересовало изучение различий, различение духовных состояний. Я жаждал снова быть похожим на ребенка, который находится в объятиях Христа. Я хотел переживать Его сладостное присутствие, даже если после этого ничего другого в своей жизни я больше бы не узнал.

Однако ничего не происходило. Вследствие молитвы нечистая сила, которая подобралась ко мне, была нейтрализована, так что больше я не боялся. Однако моя душа по-прежнему оставалась пустой на наличие в ней Христа. Я ощущал себя наполовину мертвым, лишившимся утешения, одиноким, разрушенным, виновным по отношению к Кому-то, Кто очень сильно меня любил, в то время как я Его предал, ранил, повернулся к Нему спиной.

К сожалению, мы не умеем ценить и как следует сохранять те вещи, которые не приобрели своим собственным трудом. Я только что расточил, не оценив по достоинству, великий дар моего духовного отца. В будущем из этой ошибки я многому научился. Блаженны смиренные, которые учатся на чужом опыте, не страдая...

Я не знаю, как это было возможно, но, несмотря на то, что я претерпел многие душевные страдания со стороны индийских магов, йогов, странным образом я еще не был в состоянии осознать этого положения дел. Не смотря на то, что я подвергался смертельным опасностям, я не мог осознать трагическое состояние, в котором находился. Я совершенно игнорировал последствия того, что эти люди оскорбительно, грубо и без предубеждений набросились на мою духовную, психическую и соматическую ипостась. Может, это временное ослепление также было эффектом Божьей благодати, которая покрыла меня молитвами старца, мешая мне осознать размеры своего падения, именно для того, чтобы я не пал жертвой самого страшного отчаяния? А может, это было результатом моего душевного и интеллектуального невежества? Не знаю. В чем я действительно уверен, так это в том, что обо всем этом я начал серьезно задумываться только по возвращении на Святую Гору и особенно после следующего случая.

Я находился со старцем Паисием вскоре после того, как он изгнал из меня демона. Мы были одни, и я уже собирался уходить. Я вышел за двор, в то время как старец собирался закрыть калитку. Мы говорили о йогах, и в какой-то момент я сказал ему:

– Отче, они хорошие люди!

Именно в тот момент находящийся справа от меня лавровый куст высотой около двух метров вдруг начал шататься и дергаться так сильно, что был готов вырваться с корнями. Он трясся с неописуемой дикостью, словно кто-то напустился на него со всей ненавистью, беспощадно пытаясь вырвать его из земли. Всего лишь на расстоянии одного метра от меня, он двигался сам, без единого видимого прикосновения, без какого-либо дуновения хотя бы слабого ветерка! Окружающие деревья, листья, растения, травы были абсолютно неподвижны.

Я ужасно испугался.

– Отче, что это? – закричал я в испуге.

– Это твой друг, – ответил мне спокойно старец.

От стыда я склонил голову.

Теперь я более ясно понимал, какую «доброту» имели йоги и скольких демонов они направили на меня. Также я еще раз осознал, скольким духовным битвам я подверг старца на протяжении времени. Он каждый раз должен был противостоять дьяволу вместо меня. Он всегда брал на себя всю мою духовную борьбу. Он всегда находился в первой линии духовной войны, в то время как я лежал в больнице, за фронтом. И сколько еще раз после этого не происходило то же самое? ...

В какой-то момент я сказал ему:

– Отче, вы так много для меня сделали, что я могу сделать для вас?

– О чем ты говоришь, благословенный?! Знаешь, сколько хорошего ты для меня сделал? Знаешь, сколько нитей четок ты мне принес?

Он хотел сказать, что из-за этого он был вынужден – из-за своей огромной любви – дополнительно делать бесчисленное количество молитв, используя для этого четки каждый раз, когда я находился в опасности. На самом деле, таким образом он еще более обременял свои обязанности молитвы и аскезы, которые и так были чрезвычайно тяжелыми. А это бремя, которое добавлялось к его огромным ежедневным трудам, он со всей искренностью считал... пользой.

"Монах есть всегдашнее понуждение естества», – говорит Святой Иоанн Лествичник. «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», – говорит Христос (Мф. 11, 12). И в самом деле, старец несказанно понуждал свою природу, однако делал это со всей радостью, так как делал это ради Христа, Которого бесконечно любил. Он всегда преодолевал проблемы духовным образом, стремясь к вечности, к Царству Божиему, которого постоянно жаждал.

Однажды покидая келью старца, у калитки я вспомнил то, что меня беспокоило.

– Отче, этот йог, Ниранджан, излучал свет! – сказал я ему.

– Какой свет?

– Ну, смотрите, когда мы сидели вокруг него, вдруг из его тела вышел и объял нас всех золотистый свет, как сфера, которая постоянно увеличивалась. Затем я почувствовал, как начинаю полностью изменяться, как изменялся мой разум. Что это был за свет?

Старец деликатным жестом поднял свою руку и положил мне её на голову, ничего не сказав...

Некий свет распространился повсеместно, заполняя весь двор. Куда бы я ни бросил свой взор, вокруг себя я видел этот свет. Старец был источником, из которого он изливался. Несмотря на его яркость, мои глаза не болели; он был нематериальным и таким нежным. Я не мог им налюбоваться. Хотя он обладал совершенно сверхъестественными качествами, я не чувствовал удивления, а естественно ему радовался. Я был опьянен этим светом, который поглощал всем своим существом, и в то же время мой ум оставался совершенно ясным, восприимчивым ко всему, что меня окружало. К тому же, все мои пять чувств нормально функционировали, с одним отличием – к ним присоединилось новое чувство: «духовное видение».

Я помню, что был полдень с палящим солнцем. Однако яркость нематериального света старца Паисия просто затмевала солнечный свет, намного превосходя его в интенсивности. Мне тяжело оценить продолжительность этого явления. Ясно то, что через какое-то время я очнулся, шагая по тропинке, которая вела к монастырю Кутлумуш. Я точно не помню, что произошло между тем. Я был глубоко изменен, когда пришел в монастырь. Монахи сразу же это отметили.

– От старца Паисия идешь? – спрашивали они.

– Да, – подтверждал я, кивая головой.

Я не могу сказать, что был определенный момент, когда я вышел из этого состояния. Оно исчезало постепенно, запечатляя, однако, глубоко в моей душе сладкий мир, эффекты которого сохраняются и по сегодняшний день, спустя десять лет после события. Я все еще переживаю плоды того таинственного и глубокого внутреннего изменения.

Таким образом, через непосредственный опыт я смог сравнить оба этих света. Что мог старец объяснить мне на словах? И сколько бы я понял из его слов о свете, который исходил из йога? Именно поэтому старец сделал мне этот духовный дар, чтобы я смог воспринять разницу посредством ощущений.

И в самом деле, эта разница была огромной, совсем несоизмеримой. Насколько отличается оловянный лист от золотого, насколько отличается человек от Бога, насколько отличается ложь от истины, настолько отличался свет Ниранджана от света старца Паисия. Невозможно найти сравнения для света, который исходил из старца.

Конечно, тот, кто не имел бы опыта света исходящего от старца, был бы лишен возможности сравнения. Возможно, он был бы легко очарован светом йога и может быть даже был бы готов следовать за ним по ложному, темному пути. Однако человек, знакомый с духовной жизнью, который переживает присутствие Христа и знаком с опытом Его святых, увидел бы этот свет в своей истинной полноте: он увидел бы свет демонического происхождения.

Я постараюсь быть более ясным в описаниях и объяснениях этих духовных событий.

Человеческая душа по своей природе может получать либо Божественную благодать, либо демоническую энергию. Все зависит исключительно от свободной воли человека, от его намерения, явленного делами.

Когда человек приближается к Богу, ко Христу, соблюдая Его заповеди и принимая участие в Святых Таинствах, которые Сам Иисус Христос основал на земле и доверил их в вечное владение Церкви, которую также основал Сам, тогда душа принимает в себя Бога.

Посредством Таинства Святого Причастия, происходит то, что обещал Сам Христос: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56).

Посредством соблюдения заповедей Христос и Бог Отец будут жить внутри такого человека, который будет Их любить: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23).

Значит, таким образом, человек становится богоносцем, то ест, он постоянно носит Бога внутри себя. Душа такого человека настолько тесно соединяется с Богом, что становится с Ним одним целым: А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1Кор. 6,17).

Душа человека обожествляется и посредством благодати приобретает те качества, которые Бог имеет по Своей природе: бессмертие, свет, славу, знание прошлого и будущего, власть над материей и многие другие.

Свет Христов, который обитает в душе такого человека, настолько интенсивный, что заметно проявляется и в его теле, заставляя его светиться – в буквальном смысле. Когда этот человек желает, по ему ведомым причинам, он раскрывает славу своей души и другим людям, с которыми вступает в контакт, также, как Христос раскрыл Свое божество троим Своим ученикам на Горе Фавор: взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и воз-вел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет... (Мф. 17, 1–2).

Православная Церковь приводит как свидетельство множество святых, которые на протяжении двух тысяч лет её существования имели множество подобных опытов и даров. Все эти святые Церкви подтверждают слова Господа Иисуса Христа: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит (Ин. 14, 12), а также и без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5).

Среди этих богоносцев был и старец Паисий. Он выказывал свет Христов своими делами, своими словами, всей своей жизнью. А когда было необходимо, он проявлял его сверхъестественным образом перед своими учениками.

Человек, игнорируя свою совесть – этот естественный закон, который Бог внедрил в сердца людей, чтобы направлять их к добру (дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их (Рим. 2, 15)) – удаляется от источника добра, от света, от Бога. Он становится темным, и через грехи, которые совершает, дает дьяволу в различной степени власть над самим собой.

Так человек добровольно подвергает себя влиянию демонической энергии. А если этот выбор останется неизменным, злые духи войдут в него и полностью им овладеют, доведя его до состояния одержимости.

Существуют люди (такие, как колдуны, маги, сатанисты), которые достигли такого извращение ума, что явно стремятся к тому, чтобы демоны завладели их душами.

Поэтому они регулярно и явно призывают дьявола, старательно приглашая его войти в них и овладеть их душой. Делают они это из желания получить власть над людьми или чтобы достичь определенного статуса, который бы обеспечил им славу. Другими словами, их мотивируют страсти властолюбия, тщеславия, гордости.

Итак, дьявол превращает в инструмент человека, над которым имеет власть. Он передает ему свою демоническую хитрость и часть своих качеств, которые он, как духовная личность, имеет по своей природе. У одержимых часто радикально изменяются черты лица, они говорят разными странными голосами, левитируют, предугадывают будущие события, узнают о делах, сделанных в прошлом людьми, которых видят впервые, телепатически общаются, передвигают разные предметы на расстоянии, вызывают стихийные бедствия, и т.д.

Однако дьявол связан Христом и может творить зло только в небольшой мере. Старец Паисий говорил мне: «Самый маленький демон имеет такую силу, что в одно мгновение смог бы уничтожить всю землю, но Господь не позволяет».

В другой раз старец сказал мне:

«Когда за трибуной говорит Караманлис, например, перед десятками тысяч людей, если бы Господь позволил явиться дьяволу даже на одну секунду за той трибуной, все бы умерли от страха».

При другой нашей встрече, когда мы разговаривали о свете, который видит кто-то во время медитации, он сказал мне: «Такой свет мы не хотим видеть. Мы поворачиваем ему спину ... Однажды, когда я был в Синае, в пустыне над скитом Святой Епистимии, вечером я вышел из пещеры и взошел на соседнюю вершину, откуда был виден монастырь. Там я обычно молился. В руках у меня была зажигалка и иногда я пользовался ею, чтобы разглядеть, куда ступать по скале. В тот вечер, как только я отдалился на пару шагов от пещеры, некий свет, словно от рефлектора, осветил всю местность вокруг так, словно был день. Я сразу же понял что это от лукавого, который хотел меня обмануть, чтобы я споткнулся и упал в пропасть. «Такого света я видеть не хочу», – подумал я про себя, и вернулся в пещеру».

Апостол Павел говорит, что дьявол превращается и в светлого ангела: Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их (2Кор. 11, 13–15). То есть Сатана стремится обмануть, в том числе являя себя ангелом Господним; так же и гуру пытаются скрыть себя под видом святости при помощи демонических сил. Усилия, которые они прилагают для того чтобы обмануть

Конечно, облегчение, которое я почувствовал с того момента, как старец изгнал из меня демона, было огромным. Мои изменения к лучшему в абсолютно всех отношениях были более, чем просто очевидными. Однако у меня оставалась еще одна очень серьезная проблема: я часто чувствовал во всей голове травматические боли. Кроме того, прямо в середине мозга, где находится гипофиз, я ощущал непрерывную боль, пусть и не очень сильную.

Я очень хорошо помню ту ночь, в которую у меня вдруг резко появились все эти симптомы. Я находился в Индии, в ашраме Сатьянанды из Монгира. Во время сна я получил настоящую ментальную атаку извне. Были все основания полагать, что это была «работа» Ниранджана, лидера ашрама. Во время сна, то есть именно тогда, когда я меньше всего мог сопротивляться, он фактически овладел мною и нанес мне множество душевных ран. Когда я проснулся, я почувствовал «кровотечение» мозга, словно его натирали наждачной бумагой.

Я находился в келье старца, в часовне. Мы общались – старец стоял возле стасидии, а я находился рядом с ним. В какой-то момент я сказал ему:

– Отче, со мной что-то не так, они что-то сделали с моей головой.

Я объяснил ему все, что со мной произошло. Он посмотрел на меня с добротой, но ничего не сказал. Он просто протянул свою руку и погладил меня по голове. Немного дольше он задержал свою руку недалеко от моего правого уха.

Я сразу же почувствовал некую сладкую силу, исходящую из его руки и проникающую в мою голову. Моя душа исполнилась спокойствия, мира, уверенности. Это чувство продлилось очень мало времени, всего лишь несколько секунд, после которых я совершенно выздоровел. Полностью исчезли все симптомы, боли, травмы и даже малейшие признаки переутомления. Я буквально чувствовал себя обладателем неиспользованного, нового мозга, словно я только тогда родился.

Ничуть не удивленный, я невыразимо обрадовался. Все эти события казались мне совершенно естественными. Я очень хорошо знал, что старец был украшен и прославлен Христом многими дарами. Я даже не почувствовал необходимости поговорить с ним об этом, я просто взял благословение и ушел.

Конечно, здесь мы говорим о чудесах, о совершенно сверхъестественных вещах. Кто-то может себе представить, что было бы нормальным, если бы я закричал от радости, прыгал бы до потолка, разрыдался, взорвался в возгласах благодарности... Однако старец был настолько простым, он вел себя настолько естественно и свободно, что, кажется, этим он повлиял и на то, как я воспринимал все события. Кроме того, что такое для Всемогущего Бога избавить меня от любого страдания?

Я еще раз хотел бы подчеркнуть, насколько радикально отличались характером последствия, которые оказывали на мою душу и тело энергии йогов, с одной стороны, и энергии старца, с другой. В первом случае результат каждый раз оказывался травматическим; во втором – я всегда получал исцеление от душевных и телесных болезней.

Конечно, объяснения и интерпретации йогов бывают самыми разными. Они пытаются представить свой метод как великий дар, как результат эволюции в духовном плане, с наиболее благоприятными последствиями для человека. Несомненно, существует много таких, которые слушают все эти тезисы и ограничиваются их строго теоретическим анализом, бесконечно философствуя на счет различных нюансов, и на абстрактном уровне принимают, по чисто субъективным критериям, более или менее широкую гамму йогических учений. В этот капкан попадают те, кто либо не испробовал этого на опыте, либо те, у кого не было возможности сравнить это с чем-нибудь другим. Легко проследить и понять психологию человека, с которым, с одной стороны, происходят необычные и неизвестные вещи, а с другой стороны, ему быстро и умело предлагают ключ к интерпретации этих явлений; у него нет ни времени, ни настроения, необходимых для глубокой и тщательной оценки происходящего, именно потому, что эти события и объяснения очень быстро следуют друг за другом, и таким образом заканчивает тем, что запутавшись во всем этом, он сдается, но с убеждением, что духовно прогрессирует, тогда как на самом деле, он направляется к возможной непреодолимой трагедии.

Я помню очень интересный случай одного индийского свами, который, практикуя йогу, сошел с ума. Они с энтузиазмом утверждали, что гуру свел его с ума для того, чтобы освободить его от разума, который стал бы серьезным препятствием на его пути духовной эволюции! Что это за «духовная эволюция», в которой человек полностью уничтожается? Духовные усилия христиан, наоборот, преследуют целью приобретение мудрости и просветление ума, а никак не дойти до безумия, потери сознания или идиотизма... Это является еще одним примером разнообразия опасностей, связанных с йогой.

В ашраме у моей знакомой кровотечение было настолько сильным, что она не могла подняться с кровати, а они утверждали, что силой гуру она получила это благословение, чтобы смогла очиститься от своей кармы! Стоит отметить, что на первом этапе я был на грани принятия такого объяснения. К счастью, очень скоро нам предстояло убедиться в коварстве этих людей...

Старец говорил: «Дьявол не может долго прятаться; все равно какой-нибудь рожок вылезет из мешка... Но что он делает? Если ты спросишь у него, что это там вылезает из мешка, он скажет тебе что это не рожок, а баклажан». Он использовал этот анекдотический пример, чтобы привлечь внимание к обманам, к которым склонны прибегать отец лжи, вдохновитель заблуждения, и его несчастные слуги.

Если бы зло явилось в своем истинном облике, тогда, конечно, подавляющее большинство людей избегало бы его, хотя бы из желания не навредить самому себе. Итак, зло вынуждено скрываться, смастерить себе каким-то образом красивый, добрый внешний вид, чтобы люди смогли его принять и быть за это. Таким же образом чтобы не остаться изолированными, плохие люди представляются сначала добродетелями. Они всегда будут пытаться оклеветать истинно добродетельных людей, чтобы обеспечить себе удобное первое место, с которого они беспрепятственно смогут воплощать в жизнь все свои планы.

После возвращения из Индии я оставался на Святой Горе шесть месяцев – с марта по сентябрь. В начале октября заканчивался срок отсрочки военной службы, и я должен был явиться для призыва.

Я покинул Афон всего лишь за десять дней до истечения срока, так как боялся что если бы задержался в городе на дольше, то рядом со своими старыми друзьями смог бы снова вернуться к своим дурным привычки. Поэтому я постарался провести те десять дней не выходя из дома; так у меня появлялась возможность чаще видеться с родителями, которые были немного обеспокоены из-за меня.

В то время как я упорно избегал выходов из дома, мои знакомые усердно названивали мне, особенно некоторые знакомые девушки. Как мы привыкли говорить, «дьявол сует свой нос». К несчастью, понемногу вскоре я снова был привлечен старыми привычками. Однако, на этот раз мне было знакомо покаяние и исповедание грехов, я шел к духовнику и снова вставал на ноги.

Все же очень часто случалось так, что я не мог противостоять греху. При малейшем искушении, я падал как цыпленок. Всей своей прошлой жизнью я дал дьяволу очень много прав и власти над собой. Хотя я ужасно мучился, зная, что не делаю ничего другого, кроме как только сам себя уничтожаю, моя воля часто не могла устоять перед грехом. Конечно, человеческие страсти – это цепи, которыми дьявол связывает человеческую душу, а я был очень сильно связан. Но дело было не только в этом, но и в другом. Я часто чувствовал вокруг себя присутствие демонов, сглаживавших почву, чтобы грех стало легче совершить. Иногда я наяву чувствовал в конечностях некоторые, совсем необычные и крайне интенсивные покалывания, которые с разрушительной силой зажигали все мое тело сексуальным аппетитом. Более того, я видел, как демоны в то же время вызывали и у других людей, которые меня окружали, точно такую же предрасположенность.

События с демонической подоплекой происходили со мной почти ежедневно. Практически невозможно рассказать обо всех или объяснить словами тонкость и глубину тех состояний, в которые они меня вводили. Я приведу три убедительные ситуации.

А.

Вечером, когда в воинской части давали команду отбой и солдаты ложились спать, я привык удаляться в какое-нибудь уединенное место и там молиться. Я творил умную молитву, используя для этого четки: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Однажды вечером после начала молитвы я вдруг почувствовал, как все мое тело замерзло, и мои волосы действительно встали дыбом. Я понял, что какой-то демон приблизился ко мне. Я продолжил молитву. Его присутствие становилось более интенсивным, так что внезапно, я почувствовал, как что-то сжимало мое сердце в груди и душило меня. Это было похоже на холодные и крепкие руки. В ужасе, который меня охватил, я закричал: «Святой Арсений, помоги мне!» Демон сразу же прекратил душить меня и убежал. Я сразу же снова нашел свое внутреннее спокойствие и с радостью продолжил свою молитву.

Б.

Второй случай связан с одной девушкой, которая в меня влюбилась и упорно преследовала. Я открыто её прогонял, но она невозмутимо все это продолжала. После бесконечных попыток, разочаровавшись, она вернулась в Америку, где училась, так что мы не виделись несколько месяцев. Я полагал, что за это время она успокоилась.

В то время, я выполнял часть воинских обязанностей где-то в Эвросе; я взял трехдневный отпуск и отправился в Салоники с намерением поведать своих родителей. Узнав, что и старец Паисий находился недалеко от города, я пошел с ним встретиться. Мы оба обрадовались нашей встречи, у нас был длинный разговор, в конце которого он обнял меня, и я собрался уходить. После того, как я удалился на несколько метров, старец позвал меня назад, наблюдая за мной очень интенсивным взглядом. Я подошел к нему, думая, что он хочет мне что-нибудь сказать, однако он поцеловал меня... в шею! Один раз в правую сторону, и один в левую, после чего отпустил меня, благословляя.

Я обрадовался, чувствуя его безграничную любовь, но мной также овладело чувство удивления. Мне показалось странным, что он поцеловал меня в шею.

В тот самый, когда я сидел дома, зазвонил телефон. Это была именно та девушка! И более того, она находилась в Салониках! Я был удивлен!

– Хорошо, но как ты здесь оказалась? Ты же была в Америке?!

– Я почувствовала, что в эти дни ты будешь здесь, так что я вчера села на самолет и прилетела сюда. Я хотела тебя увидеть.

Что я мог ей ответить? Она приехала из Америки, чтобы повидаться со мной!

Когда мы встретились, она призналась мне, что у нее была странная уверенность, что в эти дни я буду в городе. Она была в этом уверена, хотя и не могла этого объяснить.

Затем мы разговорились, начали шутить и смеяться, и понемногу наша встреча приобрела выраженное эротическое влечение. Я изо всех сил старался избежать подобной развязки ситуации, но меня влекла непреодолимая сила.0 Девушка словно была пьяна. Она все время падала в мои объятья, я отталкивал её, она снова прижималась к моей груди...

В какой-то момент я начал чувствовать, что мы не одни. У нас была... компания. Я снова ощущал присутствие демона. Не осознавая этого, девушка уже полностью находилась под его влиянием. Она находилась в состоянии невообразимого сексуального перевозбуждения. Такой я её ни разу еще не видел. Не смотря на то, что я ясно чувствовал демоническое присутствие и был искушаем теми же сладострастными влечениями, я не боялся. Я вырвался из её сжатых рук и вышел на улицу. Заметив, что она следует за мной, я обошел автомобиль. Нас отделяли 5–6 метров. Вдруг я почувствовал, как огромная рука начала раздражать мои половые органы. Неудержимая похоть сразу же охватила меня. Я потерял над собой контроль. Девушка подошла и бросилась в мои объятья, пытаясь меня поцеловать. Я был парализован. Внутренне я уже сдался, я сказал «Да!». Я чувствовал присутствие демона, который увеличивал наше желание, однако меня это больше не интересовало. Я предал себя его власти.

В этот момент девушка наклонила свою голову и поцеловала меня в шею: один раз в правую сторону и один – в левую, именно в те места, в которые немного раньше меня поцеловал старец Паисий!

Я вскочил как пружина, сильно оттолкнув девушку. Я был зол, чувствуя, что произошло осквернение: чистое объятие старца и страстный поцелуй девушки были две непримиримые по существу вещи. Первая из них была осквернена второй.

Итак, старец с самого начала знал, что должно было со мной произойти, однако ничего мне не сказал. Он предпочел использовать более деликатный способ, чтобы вырвать меня от греха и из рук дьявола.

Тогда эта девушка не верила во Христа и не имела никаких отношений с Церковью. Она считала себя «современной» и лишенной «предрассудков». Позже, после многих странных вещей, которые с ней произошли, она начала задаваться вопросами, начала подвергать цензуре свои эксцессы, постепенно изменять свою жизнь, и в итоге, силою Христа, она также стала одной из живых частей Тела Христова, Православной Церкви.

Во время обсуждения подобного рода проблемы, старец Паисий сказал мне: «Когда существует тесная связь и большая любовь между двумя душами, они могут узнавать подобные вещи на расстоянии. Однако чаще всего во все это лезет дьявол и все запутывает. Он приводит на ум мысль одному мальчику и одной девушке, чтобы они пошли в одно и то же место для того, чтобы они там встретились. Затем, он делает то же самое, посылая их в другое место, и так далее, пока те двое не начнут говорить: «С нами что-то происходит, что-то особенное!», чтобы в итоге заставить их согрешить. Искуситель является великим режиссером и сценографом... Поэтому на подобные случаи никто не должен обращать внимания, чтобы не прельститься. Если то, что с нами происходит – от Бога, тогда Он найдет другой способ сообщить нам об этом, который принесет нам полную уверенность».

И в самом деле, подобные вещи требуют высокой степени рассуждения, которым в наше время уже обладают не многие подвижники.

В.

Третий случай произошел в Эвросе, в воинской части. Однажды вечером, пытаясь непрерывно повторять молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», я никак не мог сосредоточить свое внимание, которое рассеивалось во многих других помыслах. После долгих безрезультатных усилий, я сказал себе: «Если я не могу молиться, тогда, по крайней мере, сделаю несколько земных поклонов. Это тоже своего рода молитва тела, а Господь её примет, видя мою беспомощность».

Не успел я сделать и десяти поклонов, как меня окружило нечто отталкивающее, краснозолотого цвета, напоминающее туман. Это была открытая атака дьявола. Побежденный страхом, я сказал себе: «Оставлю-ка я это, чтоб мне не пришлось совсем плохо», – и быстро покинул то место.

Позже я покаялся в проявленной трусости. Я испугался борьбы с дьяволом, так как знал, что снова широко распахнул перед ним ворота, через недавно совершенные грехи. К несчастью, я еще часто становился жертвой своих старых страстей.

Я вернулся в общую спальню и приготовился ко сну. Я думал, что все кончилось, что это был минутный шторм. Но, к сожалению, я был неправ.

В ближайшие несколько дней я чувствовал себя плохо. Я находился в состоянии постоянного и необъяснимого головокружения, сонливости и истощения. Меня обследовал врач военной части, с которым я был знаком и который подверг меня тщательному обследованию. Он не нашел абсолютно ничего. В конце он предложил мне в качестве меры предосторожности пройти и стоматологический осмотр. Я последовал его совету, однако и стоматолог заверил меня, в свою очередь, что я совершенно здоров.

Все же эти признаки продолжались так же интенсивно и разрушительно в течении двух-трех месяцев. Я был не в состоянии что-либо сделать, даже не мог молиться. Я начал подозревать, что происходит, только после следующего события.

Однажды я открыл Ветхий Завет, который держал в одном из ящиков стола. «Дай-ка я немного почитаю, раз уж не могу молиться», – подумал я. Однако меня ожидал огромный сюрприз. Я не мог различить буквы! Сразу же я почувствовал такую сильную слабость и тошноту, что положил свою голову на стол, чтобы не упасть со стула, на котором сидел, осознавая в то же время, что это были дьявольские козни. Я приложил Ветхий Завет ко лбу, прося у Господа немного утешения. Понемногу, я пришел в себя. Теперь я очень хорошо понимал, что со мной происходит. Я искал возможность встретиться со старцем Паисием.

Возможность возникла во время следующего же отпуска.

– Отче, перекрести меня! Мне совсем плохо. Я чувствую себя, словно кто-то поймал меня в сеть и тянет вниз. У меня кружится голова и постоянно хочется спать.

Он с любовью и прижал мою голову к своей груди; три раза перекрестил макушку моей головы, не говоря ни слова. И все. Я снова чувствовал себя хорошо и легко. После того, как я описал ему, что со мной произошло, я спросил его со страхом:

– Отче, откуда у дьявола столько силы?

– Мы ему даем, через наши грехи.

Со стыдом я вспомнил многие большие грехи, которые совершил в последнее время.

После этого я пошел и исповедовался.

Я должен уточнить, что кроме христиан, которые достигли высоких духовных мер, большинство людей, которые сталкиваются со столь радикальными демоническими нападениями, как правило, состоит из тех, кто дал много прав дьяволу, занимаясь такими вещами, как магия, спиритизм или йога.

В Святом Монастыре Ставроникита я познакомился с одним человеком немного старше меня, который несколько лет был одним из лидеров индуистского движения Харе Кришна. Когда я его встретил, он уже вернулся в христианство. Он рассказывал мне, как много он претерпел от дьявола с того момента, как попытался избежать его тирании. Мои муки, действительно, не означали ничего, по сравнению с тем, через что прошел он. Все его душевные силы достигли полного истощения. «Если бы не старец Паисий, мне бы не удалось этого избежать», – признался он в какой-то момент.

Однако существуют и несчастные люди, которые предпочитают отказаться от вечной жизни в пользу временной. По свободному согласию, они предают себя дьяволу, который максимум что им предлагает, это перспективу полной удовлетворений временную жизнь, и они сами осуждают себя на вечные страдания. Боголюбивые христиане призваны непрестанно молиться Христу за эти души...

В Православной Церкви сохраняется огромный опыт подвижников и святых в их войне против демонов. Из учения Антония Великого, который жил около 250 года и считается отцом монашества, стоит напомнить следующие слова:

«По пришествии Господа враг пал, и силы его изнемогли. Посему, хотя ничего не может он сделать, однако же, как мучитель, по падении своем не остается в покое, но угрожает, хотя только словом. Но если бы они были в силах, то не стали бы медлить, но тотчас сделали бы зло, имея готовое на то произволение, особливо же сделали бы зло нам. [...]Не имеющие же никакой силы демоны, каковы с нами препирающиеся, покушаются устрашить хотя мечтаниями. [...]Ибо сильное на них оpудие – правая жизнь и вера в Бога. Посему-то и употpебляют все меpы, чтобы не было кому попирать их. Знают они, какую благодать против них дал веpующим Спаситель, Который сказал: се даю вам власть наступати на змию и на скоpпию, и на всю силу вpажию (Лк. 10, 19)» (Эвергетинос, том IV, греч. изд. стр. 331–335).

Итак, мы сами, через нашу небрежную и греховную жизнь, лишаемся благодати и силы, которыми нас украсил Христос, и таким образом, мы даем дьяволу право и силу наносить нам вред. К сожалению, в настоящее время это происходит все чаще...

Существует огромное невежество по отношению к истинным живым сокровищам нашей православной традиции. Также существует ряд предубеждений, культивированных при помощи хорошо организованной антихристианской пропаганды. Я сам являюсь хорошим примером в этом отношении. При моем первом непосредственном контакте с православным образом жизни, по случаю моего первого посещения Святой Горы, я был ошеломлен. Я обнаружил огромный контраст между тем, что видел и ощущал в монастырях, с одной стороны, и моими предубеждениями, которые мне постоянно прививали о душевных, моральных и интеллектуальных качествах практикующих христиан, с другой стороны. Я с изумлением спрашивал себя: «Каким образом я создал себе такой искаженный образ о тех вещах, с которыми никогда не сталкивался непосредственно и которыми никогда не интересовался?!»

Действительно, ни я, ни кто-либо из моего окружения не имели никакой связи и никаких знакомых среди церковных людей. Я не изучал и не был знаком с учениями, решениями или различными взглядами Православной Церкви. Несмотря на все это, я проявлял заранее критическое и демонстративно недружелюбное отношение по отношению к Ней. Мое поведение было глубоко несправедливым и глупым. Мне был необходим первый живой, непосредственный, трехдневный контакт с жизнью Святой Горы, чтобы начать честную переоценку своих взглядов, которые сформировались в значительной степени под влиянием газет, радио и телевидения. Был необходим замечательный и счастливый опыт встречи с почтенными старцами и отцами православия, чтобы разрушить стену невежества, которая существенно загрязняла мое восприятие реальности.

Я совсем не намереваюсь утверждать, что все практикующие христиане святые. Многие из них, однако, действительно стремятся стать таковыми! Не утверждаю, что у них нет недостатков и упущений. Однако многие из них прилагают значительные усилия для их исправления (чего ни в коем случае нельзя сказать о врагах Церкви). Также я далек от того, чтобы утверждать, что в Церкви не происходят и скандальные вещи. Однако надо иметь в виду тот факт, что там, где есть люди, происходят и будут происходить подобные вещи. Более того, реальность неопровержимо доказывает, что интенсивность и значение скандалов, которые происходят внутри Церкви, всегда является бесконечно меньшим, чем в государственных учреждениях, политических партиях, коммерческих компаниях, некоммерческих организациях, спортивных ассоциациях, и т.д. и т.п. Во всех её аспектах разница настолько подавляющая в пользу Церкви, что любое сравнение становится, по крайней мере, смешным. Что я решительно утверждаю, так это то, что средства массовой информации проявляют общую тенденцию сосредотачивать свое внимание на спорных церковных событиях. Более того, подобные события очень часто представляются в урезанном виде и с преувеличением, или же они просто сфабрикованы в неуважении к любой профессиональной этике. Кроме того, подобные враждебные настрои средств массовой информации широко известны.

Такое положение вещей не должно удивлять. На протяжении всей истории на Церковь нападали либо открыто либо коварными способами. И всегда в итоге Церковь выходила победителем, по слову Христа, Который с самого начала предписал Ей триумфальное путешествие сквозь века: на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18).

И сегодня существует множество священников и монахов, чья слава устно распространилась по всем концам света, от человека к человеку, безо всякого освещения этого газетами, радио или телевидением. Есть много духовных отцов, к которым в непрерывном потоке приезжают люди со всех континентов, чтобы встретиться с ними, поделиться с своими проблемами, получить помощь. Существуют тысячи людей, которые детально рассказывают о чудесах и благах, которые они получили от этих старцев.

Одним из таких духовных наставников святой жизни, которых невозможно встретить нигде, кроме как в Православной Церкви, был и старец Порфирий. Когда я с ним познакомился, он проводил свои последние годы жизни недалеко от Малакаса, примерно в часе езды от Афин. Он воздвигал на том месте монастырь. Нескончаемые потоки людей приезжали к нему ежедневно, и таким образом, закоренился обычай, что все автобусы делали там специальную остановку, которая стала называться «У старца».

С течением времени я встретил большое количество людей, рассказавших мне о замечательных благодеяниях, которые они получили по благословению старца. Я кратко расскажу несколько подобных случаев.

1. Один мой знакомый страдал от опухоли головного мозга. За два дня до того как сесть на самолет в Англию, где он должен был подвергнуться очень сложному хирургическому вмешательству, он пошел к старцу Порфирию за благословением. Старец осенил его крестным знамением и сказал прочитать параклис Богоматери, чтобы Она помогла ему вылечить опухоль. Через два дня английские врачи и мой знакомый были совершенно потрясены, обнаружив, что новые рентгенограммы, которые производились последовательно, не могли локализовать опухоль: она совершенно исчезла!

Итак, он вернулся в Грецию, так и не сделав операцию, а сегодня он живет своей обычной жизнью, совершенно здоровый. После этого чуда он полностью отказался от индийской философии и стал истинным и сознательным христианином.

2. У другого мужчины был рак груди; как только старец Порфирий помолился за него и перекрестил его грудь, рак сразу же исчез. Этот человек подал в отставку (он был судьей) и всю оставшуюся жизнь посвятил служению Христу, став надежным помощником старца, тем более что он не был связан другими обязательствами, так как не был женат.

3. Одна моя знакомая в результате автокатастрофы сломала себе шею. Рентгенограммы показывали травмированные кости, а врачи сказали в унисон, что это никогда не заживет. После нескольких месяцев беготни по всевозможным больницам она решила навестить старца Порфирия, чтобы взять у него благословения. Старец осенил её крестным знамением и сказал, чтобы она сняла с шеи корсет! И в самом деле, затем эта девушка снова пошла на рентген, однако, на этот раз рентгенограммы показывали, что все в порядке, к великому удивлению врачей, которые пораженно сравнивали старые рентгенограммы с новыми.

С тех пор прошло пять лет, а девушка до сих пор абсолютно здорова, славит Бога и его святых.

4. Другой мой знакомый был родом из деревни, вблизи которой раньше был жилой монастырь, который теперь был покрыт землей и забыт всеми местными жителями.

Старец Порфирий дал этому моему знакомому, точные указания о местонахождении старого монастыря. Хотя сам ни разу там не был, старец описал ему все подробности, словно монастырь находился перед ним. Он описывал скалы, деревья, пока мой знакомый с точностью не понял, где находился преданный забвению храм. И в самом деле, очень скоро он получил на месте подтверждение словам старца.

Старец Порфирий получил от Бога много даров, о которых было написано, и скорее всего еще будут писать долгое время. В знак уважения к личности и памяти старца я опишу свой личный опыт, во имя истины, которую немало кто стремится похоронить, так как она обличает их жизнь и дела.

Я только вернулся из Индии и находился на Святой Горе, где проживал несколько месяцев в келье одного монаха-исихаста. Там я узнал, что старец Порфирий, о котором я так много слышал, прибыл на некоторое время на Афон, в скит Кавсокаливия. Этот скит один из самых труднодоступных на Горе, так как находится на крутом скалистом склоне, с очень редкими деревьями, которые произрастают местами из гранита. Около тридцати домиков, расположенных на значительном расстоянии в окружении небольших садов, часто сталкиваются с опасностью камнепадов. Иногда эти постройки получают серьезные повреждения. Наклонная тропа заканчивается на обрывистом берегу, куда с трудностью может причалить корабль, и то, только когда море очень спокойное.

Жизнь там особо суровая и полна ограничений. В силу обстоятельств никто не может владеть там многими вещами. Необходимые транспортировки производятся просто на спине или в лучшем случае при помощи мула. Узкую и крутую тропинку очень сложно преодолеть, таким образом, местные монахи являются закаленными и суровыми.

Чтобы добраться до Кавсокаливии, мне предстояло путешествовать по Горе не менее двух дней. Другими словами, я бы, несомненно, натерл себе мозоли. Но мое желание увидеться со старцем Порфирием было настолько пламенным, что без всяких колебаний я решил отправиться в путь немедленно. Я знал, что дары старца Порфирия должны были быть очень похожими на дары моего старца Паисия. Итак, я хотел обнаружить святость и в другом человеке, увидеть, каким образом другой человек, с другим характером носит внутри себя дары Святого Духа.

Тогда я был духовно избалован чрезмерно. Так как я находился в нужде (имея еще большие душевные проблемы, возникшие из-за воздействий гуру и многих демонических событий, которые со мной происходили), старцы очень часто делали мне различные духовные дары, чтобы исцелить меня и помочь мне понять на опыте разницу между опытом Божественной благодати, с одной стороны, и демоническими кознями, с другой. Наихудшие внутренние раны, которые я накопил в течение этого времени, были обусловлены именно фундаментальной ошибкой относиться к демоническим козням как к проявлению Божественных энергий.

Итак, надеясь в подсознании, что получу похожие дары и от старца Порфирия, я отправился в путь. На протяжении всего пути я слышал от разных монахов и мирян, что старец Порфирий болен и никого не принимает. Многие уже потерпели неудачу в попытке встретиться с ним. Все же я продолжил свой путь, молясь изо всех сил, и в итоге добрался до кельи старца. Мне на встречу вышел монах, брюнет, возраста около 30 лет.

– Старец не может тебя принять, он очень болен! – сказал он мне.

После всего лишь доли секунды вышел другой монах, немного старше первого, и, глубоко опечаленный, уведомил меня о том же.

– Мне бы только взять у него благословение, – сказал я умоляюще.

В то время как монахи деликатно, но уверенно лишали меня всякой надежды, изнутри послышался голос старца Порфирия, который просил их помочь ему выйти на улицу. Действительно, через некоторое время они появились, ведя за руки старца, который явно ощущал боль при каждом движении.

Как только я увидел старца, мое сердце подпрыгнуло и исполнилось огромной радости. Я не обратил внимания на стул, который он мне предложил, но сел на землю у его ног. Я чувствовал себя очень счастливым и в то же время недостойным находиться рядом с ним, поэтому мне было достаточно того, что мог сидеть у его ног, как щенок.

Монахи смутились, видя меня в таком положении, и настаивали, чтобы я сел перед старцем на стул, жест, который я, однако, воспринимал как невыносимую несносную наглость с моей стороны. Старец, прекрасно меня понимая, вызволил меня из этой деликатной ситуации.

– Оставьте его там, где сидит! – сказал он им, прекратив, таким образом, все обсуждения.

Я был так счастлив, что мне казалось, что я нахожусь в объятьях Самого Бога, что – молитвами и благодатью старца – не было далеким от истины...

Я чувствовал огромную любовь, исходящую из души старца. Я чувствовал огромную духовную силу, которая жила в его теле, которое, казалось, было уже готово для разлуки с душой. Я ощущал неисчерпаемую и бесконечную жизнь, исходящую из того тела, которое было готово умереть, и переходящую ко мне, восстанавливая жизнь моей почти мертвой души. Парадоксально, старец Порфирий, почти умирающий старичок, исполнял меня жизни как в духовном, так и в биологическом смысле, а я насыщался от него с благодарностью и радостью. Мы оба прекрасно понимали, что происходило в те моменты, и слова были лишними.

Я помню, что мы немного поговорили об Индии. Он призвал меня быть более внимательным, чтобы не быть снова осмеянным дьяволом. Опыт, через который я прошел, и дальше подвергал меня большой опасности. Кроме того, не нужно было слишком много слов. Я понимал его очень хорошо, благодаря самому опыту, который я переживал в его присутствии. Мы перекинулись всего лишь несколькими фразами, но каждое его слово было таким глубоким! Я помню его шерстяную шапку, которую он носил на голове, черты его лица, отмеченные выражением физической боли, о его беспомощном волочившемся теле... И все это замечательно контрастировало с величием, спокойствием и миром, которые излучало его присутствие, зондируя временный и несущественный характер материи, над которой, старец действительно царствовал. Не было место рациональным оценкам и теоретическим анализам: перед старцем, я просто констатировал факт присутствия духовного мира, я переживал и участвовал в духовном измерении мира. Мы не говорили о благодати Святого Духа, не слушали о дарах Христа, мы их переживали на самом деле.

– Я буду молиться за тебя. Приходи ко мне еще, сказал мне старец.

Я взял у него благословение, попрощался с монахами и ушел.

В то время как я поднимался по тропинке, моя радость возрастала. Не только душа, но и все мое тело получило жизнь, и я обрел такую силу, что почти бегом преодолел крутую тропу. Я не был один, старец сопровождал меня повсюду. Я ощущал его не рядом с собой, а внутри себя, или даже скорее, я был внутри него. Все последующие дни, моим «товарищем» был старец Порфирий, чье живое присутствие, доставляло утешение, радость и легкость.

Менее чем через неделю, когда я снова с ним встретился, он сказал мне:

– На протяжении всех этих дней я был вместе с тобой, ты это понял?

Полон удивления, я ответил ему:

– Как я мог этого не понять, отче?

Разве было возможным, чтобы я не осознал настолько интенсивное чувство? Наоборот, мне было бы легче не заметить солнца на небе! И все эти вещи происходили настолько естественным образом, хотя и находились настолько выше по сравнению с естественной реальностью...

Старца Порфирия я начал навещать регулярно, на следующий год, во время прохождения военной службы в Афинах. Я приезжал в Малакаса, и часто виделся с ним. Часто бывало, что я ощущал благодать старца, еще до прибытия в монастырь. Его благословение всегда покрывало меня и духовно меня подслащала. Иногда, я ощущал тот мир, превосходящий разум, когда он осенял меня крестным знаменем. Удивительным и замечательным образом, все мои проблемы – в том числе материальные – решались легко и быстро.

Например, расположение моей воинской части, позволяло мне брать автобус до монастыря, но не обратно. Поэтому, каждый раз существовала опасность того, что я опоздаю и буду заключен за это в части. Однако каждый раз находилась какая-нибудь машина, которая подбирала меня по дороге и, довозила до ворот воинской части. И это происходило на проселочной (неоживленной) дороге, где очень редко проезжал транспорт, тем более поздно вечером, когда я должен был возвращаться. Итак, я полностью предавал себя благословению старца, а он все время обо мне заботился.

Подобные случаи происходили практически ежедневно; каждый раз я торопился рассказать о них своему духовнику со Святой Горы, который обычно слушал меня не чувствуя необходимости что-нибудь комментировать. Однако однажды он сказал мне:

– Раз уж ты так любишь старца Порфирия, почему не скажешь ему, чтобы он вылечил твою ногу?

Действительно, у меня была старая проблема с правым коленом, которая была связана с ударом, который я получил, в то время как интенсивно практиковал каратэ. Сустав ослабел, а коленная чашечка набухала, и часто наполнялось жидкостью, провоцируя в то же время боль, которая затрудняла мои движения. После физических упражнений и армейских маршей, ситуация ухудшилась. Врачи, которые осматривали меня в военном госпитале, остановились на мнении, что мне нужна операция. По их рекомендации, я решился на хирургическое вмешательство в Афинах, после которой я должен был получить четырехнедельный медицинский отпуск.

Спустя немного времени после этого моего решения, в то время как я находился у старца Порфирия, я вдруг вспомнил слова духовника. Итак, я осмелился и сказал ему:

– Отче, мой духовник сказал, чтобы вы исцелили мою ногу! – Ну, хорошо, если так сказал духовник...

Лежа на кровати, он поднял свою беспомощную руку, и изобразив крест благословил мое колено. Тогда я почувствовал спокойную силу, сходящую на мое колено и затем проникая в меня до самых костей. Недоумение и наглое любопытство появились в моем уме: «Но что же произойдет с молекулами жидкости? Они действительно исчезнут? Как будут действовать Божественные энергии?» Этот «научный» интерес, заставлял меня держать свое колено под постоянным наблюдением. При каждом шаге, который я делал, при каждом слове которое я произносил, мои мысли направлялись к состоянию колена. Я хотел обязательно «поймать на лету», «пережить полностью» тот момент, в который Господь исцелит меня. Таким образом, прошло три дня, а мое колено не подавало никаких признаков восстановления. У меня появились мысли сомнения. Я навязчиво проверял свое колено, но ничего не происходило... В какой-то момент, возмущенный своим отношением, я сказал себе: «Прельщенный, теперь тебе быстро чудеса подавай? Разве ты этого заслуживаешь?». Понемногу, я перестал наблюдать за своей ногой.

Я никогда не забуду то утро, когда проснулся в спальне военной части. Открыв глаза, я сказал себе в уме: «Нога еще долго будет тебя беспокоить». Я пошевелил ногу, но не почувствовал никакой боли. Тогда я встал с кровати и начал подпрыгивать на месте. Обычно, моя нога, страшно начала бы меня мучить уже после первых двух-трех прыжков. Ничего подобного не произошло, никаких беспокойств. Я вышел во двор и пробежал метров сто без каких-либо затруднений! Тогда меня охватила бесконечная радость, и слезы благодарности появились в моих глазах. Полон эмоций, я сказал себе: «Итак, Господь исцелил меня тогда, когда я уже перестал на это надеяться. А это для того, чтобы я ясно понял, что это был дар Божий, и ни в коем случае не являлось результатом моей веры, как утверждали бы йоги!». В последующие дни, я приобрел привычку внимательно следить за своей ногой при каждом движении. Таким образом, прошло несколько недель, без проявления даже малейшей боли. Я совершенно выздоровел! Без операции, без шума, а деликатно и «скрыто» – как обычно действует Божественная благодать

С тех пор прошло несколько лет, а нога так ни разу меня и не побеспокоила. Запрограммированная операция так и не состоялась. До самой смерти, я буду носить в своем теле живое свидетельство того, что и старец Порфирий, был в свою очередь, благодатным старцем. Таким образом, эта телесная благотворительность станет для меня духовной опорой, и в то же время поводом поминовения и почитания современного святого нашей Православной Церкви. Я уверен, что старец Порфирий будет упоминать и меня в своих молитвах к Богу. Он никогда не был моим духовником, однако он очень сильно поддержал меня в определенный период моей жизни, и окружил меня подавляющей любовью.

«Молитва, по качеству своему, есть общение и единение человека и Бога; по действию же, она есть стояние мира.» Святой Иоанн Лествичник

Одним из самых больших духовных даров, которые сделал мне старец Паисий, было и мое руководство по тайным тропам молитвы. Эти усилия моего посвящения в молитву начались с первой нашей встречи, и продолжались до самой смерти старца, которая наступила двенадцать лет спустя.

Молитва, которую совершал, и на которую всегда настаивал старец, состояла из повторения слов: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» или "Пресвятая Богородице, спаси мя».

В молитве соединяются два частных лица. Человек, с одной стороны, и Бог, с другой. Она является отношением между двумя разными лицами, которые стремятся к взаимной встрече. Поэтому, преуспеяние в молитве, продвижение по этому пути общения, зависит как от свободной воли человека, так и от Божией воли. В обоих случаях, речь идет о лицах наделенных абсолютной и неприкосновенной свободой. Что приносит со своей стороны человек, так это свое доброе намерение, затем свои труды, желание приблизиться, а Господь, приносит Свою благодать. Какими большими бы не казались аскетические подвиги человека, по сравнению с Божественными дарами, они оказываются крошечными и незначительными. Человек, делает один шаг, а Господь, для уменьшения расстояния между ними, делает тысячу.

Тем не менее, незначительный шаг который делает человек, чтобы приблизиться к Богу, абсолютно необходим, потому что именно посредством этого шага он показывает свое расположение, доброе намерение, и через этот шаг, он дает Богу «право» приблизиться к нему, не нарушая его духовную свободу. В отличие от дьявола, Господь самым строгим образом уважает свободу человека, которой Он Сам наделил его! Господь никогда не нарушает эту свободу, так как любит человека, и хочет, чтобы их отношение было основано на любви, а любовь может быть основана только на полной свободе лиц. Где нет свободы, исключено существование любви. Тот факт, что дьявол всегда ведет себя тиранически, является следствием его внутренней ненависти.

Корни Божественной «педагогики» иногда могут быть горькими, однако плоды чрезвычайно сладкие. В начале, когда повторял молитву, я часто ощущал усталость или скуку. Тогда, молитвами старца, Господь посылал мне некоторые духовные утешения. Я чувствовал как во время молитвы, меня окутывало нечто невыразимое, что-то вроде ветерка, а мое душевное состояние сразу же изменялось. Я был полон радости и невыразимого мира, в то время как молитва, становилась единственным желанием и отдохновением для моего сердца.

Это происходило довольно часто. Однажды, когда это проявилось более интенсивно, в течение двух дней я сохранял настоящее ощущение голода и жажды Бога! Я не желал ничего другого кроме как непрестанно творить молитву, насытиться Богом! Мне просто хотелось Его съесть! Это была невыразимая радость! Чем более интенсивно я молился, тем более жгучее рождалось во мне стремление к Богу.

Каждый раз, я делился этими опытами со старцем Паисием, всегда благодаря его, так как знал, что он в большой мере являлся «ответственным» за эти дары, которыми я был завален.

– Ну, вот угостил тебя Господь «шоколадкой» из Своей кафетерии! Однако есть и торты с кремом! говорил он улыбаясь в подобных случаях.

Я, в свою очередь тоже смеялся, счастливый и удивленный в то же время.

Итак, благодаря этим духовным дарам, духовное восхождение становилось легким, а труд становился радостью. Таким образом, я набирал обороты и продолжал с энтузиазмом этот благословенный труд молитвы.

Иногда, когда поклонялся перед чудотворными иконами Святой Горы, я ощущал свое сердце исполненное сладким волнением, которое мгновенно изменяло к лучшему мое душевное состояние. Подобные вещи, происходили со мной и во время бдений посвященных святым. В конце одной такой службы, старец прошептал мне:

– Ну вот, святой сделал тебе небольшое угощение в честь своего праздника!

Нужно сказать, что на первом этапе моего возвращения на путь христианской жизни, когда я был еще молодым и многого не понимал, у меня была определенная неуместная наглость, в силу которой, я очень часто ходил к старцу Паисию с открытой просьбой сделать мне различные духовные дары. Старец, все время старался избаловать меня больше надобности, щедро разделяя со мной свою благодать. Таким образом, например, у меня раскрывался ум для понимания Евангелия, в Её самых глубоких и тонких смыслах; или же я переживал различные духовные состояния огромной интенсивности, подробное описание которых, поместилось бы между листами многих трактатов по богословию.

Каждый дар старца был особенным. С течением времени, я больше не позволял себе явно просить подобные дары. Теперь, я предпочитал оставлять подобные решения, на полное усмотрение старца. Помню что в один деликатный момент моей жизни, он взял меня за руку и, улыбаясь, спросил меня, на заднем дворе, средь бела дня:

– Может, ты хочешь какого-нибудь духовного подарка?

Я смутился и опустил голову вниз.

– Не знаю, отче, вам ведь виднее.

Он смотрел на меня, улыбаясь с радостью и любовью, когда вдруг, я почувствовал, словно огонь горел в моей душе, полностью её согревая. Святые отцы, говорят о разных проявлениях благодати, которая для начинающих является «палящей», для средних, «просветляющей», и для совершенных, «обожествляющей». То же самое, описано и в Евангелие. После воскресения, по дороге в Эммаус, Христос путешествовал с двумя из Своих учеников, И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании. Затем, когда Он исчез из виду, они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24, 27 и 32).

Были моменты, когда во время молитвы я чувствовал что происходят необычные вещи. Например, молитва «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» начинала твориться «сама» в моем сердце, без каких-либо малейших усилий с моей стороны. В связи с этим, старец говорил: «Сердце опередило ум. Это дар благодати Божией, и в такие моменты мы должны спокойно слушать молитву, которая сама творится внутри нас».

Конечно, на протяжении стольких лет произошло бесчисленное множество других необычных духовных событий, которым я потерял счет. Далее я расскажу еще несколько из них, которые я считаю примечательными.

В конце периода некоторого совершенствования в молитве «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», вдруг, со мной произошло нечто странное: я совсем не мог выговорить эти слова. Мой ум был полностью заблокирован! С другой стороны, пытаясь творить вместо этого молитву «Пресвятая Богородице, спаси мя», я нашел, что она протекает очень легко, почти сама по себе!

Итак, я почувствовал, что это блокирование имело место в связи с Пресвятой Богородицей, Которая таким образом, напоминала мне о том, что я должен исполнить свое обещание. Я рассказал все старцу Паисию, который сказал мне: – Не беспокойся, это то же самое... С этого момента говори «Пресвятая Богородице, спаси мя». Это то же самое...

Конечно же, я с энтузиазмом последовал его совету.

Не прошло много времени, и Матерь Божия, сделала мне огромный духовный подарок. Однажды ночью, в то время как я творил молитву стоя под оливковым деревом, мой ум, внезапно был похищен, и я начал видеть некоторые изображения в свинцовом свете, похожие на черно-белые фотографии. Я словно находился наверху, в духовном небе. Намного выше себя, я увидел огромный свет, несказанно сладкий и очаровательный, который скрывал «внутри» себя другой свет, более интенсивный по всем характеристикам, который являлся самим источником всего света. На некотором расстоянии, вокруг находились маленькие огоньки, похожие на искры.

Одновременно, во мне появилась уверенность, что это была Пресвятая Богородица, и что из нее изливался свет Святой Троицы. Весь свет Святой Троицы проходил через Пречистую Деву, и затем распространялся на все остальное творение. Итак, Матерь Божия, обладала полнотой благодати Божьей. Она была превыше любого другого существа. Даже архангелы, вместе со святыми ангелами, были перед ней как маленькие искры, как свет свечи перед полуденным летним солнцем. Между Пресвятой Девой и любым другим существом существовало неописуемое духовное расстояние. Подобного человека не было и не будет до скончания веков. Тогда я понял, почему Святой Андрей Критский назвал её «Богом после Бога», так как она имела в себе все дары Святой Троицы...

Не думаю, что это видение длилось долго. Подобные события, на самом деле происходят «вне времени», в том смысле, что на протяжении этих событий, ты погружаешься в вечность. Когда я вновь сознательно начал ощущать окружающую реальность, я все так же стоял под оливковым деревом, и все еще была ночь.

Я пошел и рассказал старцу все, что со мной произошло. Он обрадовался, и был полностью удовлетворен моей интерпретацией случившегося. Мы обсудили все что я понял в связи со святой личностью Божьей Матери, и он мне все полностью подтвердил.

Старец много раз видел Пречистую лицом к лицу, и говорил с ней. Тогда, он мне рассказал следующий случай:

« Когда я был на Синае, у Святой Епистимии (скит, который находится высоко в горах, в часе ходьбы от монастыря, где старец прожил около трех лет в пещере), в какой-то определенный момент я захотел вернуться в Грецию, но не мог решить проблему с документами, из-за чего я сильно волновался.

–  Матерь Божия, стольким людям я помог в этой жизни, и теперь не находится никого чтобы мне помочь?

Как только я это произнес, Пресвятая Дева появилась передо мной.

–  Не волнуйся, я тебе помогу, сказала мне она.

Она взяла документы из моих рук и спрятала их за пазуху.

–  И вы уехали, отче?

–  Ну, за несколько дней, я получил абсолютно все необходимые утверждения, и вернулся в Грецию.

–  Какой была отче, Пречистая?

–  Светящейся и одетой в золото».

Старец, на протяжении времени, открывал мне после этого еще много подробностей о подобных замечательных встречах, которых он удостоился.

Я хорошо знаю из своего опыта, а также из обсуждений с духовно развитыми монахами, что молитва это Божий дар. Она не приобретается в результате человеческих усилий, которые все-таки необходимы. Однако без Меня не можете делать ничего, предупреждает нас Христос (Ин. 15, 5). В другом месте, Священное Писание подчеркивает, что всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак. 1,17). Как Господь даровал нам существование, точно так, посредством молитвы, Он постепенно дарует нам соединение с Ним и Его познание, а в итоге жизнь вечную.

Йоги, в попытках все настроить в соответствии со своими собственными мерами, поступают как Прокруст, когда утверждают, что христианская молитва является такой же, как их мантры. Без сомнений, можно установить определенные сходства, однако различия являются фундаментальными. Логика йогов является недопустимым силлогизмом типа:

1. Курица имеет две ноги.

2. Человек имеет две ноги.

3. Значит, человек и курица одно и то же!

Это подходящий момент для того чтобы указать некоторые существенные различия.

Православие учит что имя «Господь» используется в Старом Завете для обозначения Второго Лица Святой Троицы, Иисуса Христа. В очень многих местах, из библейских писаний Ветхого Завета, встречается это имя (особенно в формулировках типа: Посему говорит Господь..., Я Господь, Бог твой..., и т.п.).

Называя Иисуса Христа «Господом», мы исповедуем что Лицо, Которое говорило в Старом Завете с патриархами Авраамом, Исааком и Иаковом, Которое провело евреев через пустыню, Которое дало Моисею закон, Которое говорило с пророками, является никем другим как Словом Божьим (Логосом), Которое в конкретный исторический момент воплотилось, и объединился с человеческой природой, а именно Иисусом Христом.

Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым, говорит Апостол Павел (1Кор. 12, 3). Другими словами, то, что мы говорим «Господи Иисусе Христе», и верим в это, доказывает, что мы уже находимся под влиянием Святого Духа, в то время как тот, кто не признает, что Бог воплотился, что Он истинно стал человеком, что Христос был и истинным человеком и истинным Богом, то есть Богочеловеком, не имеет ничего общего со Святым Духом. Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста (1Ин. 4, 3). Итак, через слова молитвы, мы признаем, что есть Истинный, Личностный Бог, вне и за пределами нас. У этого Личностного Бога мы просим милости, адресуя Ему прошение «помилуй мя». Старец говорил мне: «Милосердие содержит в себе все: и любовь, и прощение, и исцеление, и покаяние. Все укладывается в слово милость». Действительно, милость Божья является той, что все исполняет: покаяние, очищение от страстей, просветление ума и, в конечном счете, обожение. Единственный, кто нас спасает, так это Христос – единственный спаситель человечества, а не йогические методы или наши умственные усилия. Восстановление извращенной грехом человеческой природы, по силе только Христу, Его силе, именно потому, что Он Бог, с одной стороны, и потому что Он через воплощение, присвоил Себе человеческую природу, с другой стороны. Это и является тем, зачем Он пришел на землю: чтобы вновь открыть нам путь к вечной жизни.

Что же касается йогов, они повторяют определенный ряд мантр, для призыва Шивы, Кришны, Рамы, Кали, Вишну, и других божеств индуистского пантеона. Однако новичкам, которые еще не «готовы» поклонятся и служить идолам, они говорят что благодеяния, вытекающие из повторения мантры, связанны с некоторыми типами «волн», которые производят высказывания этих слогов, с некоторыми ментальными вибрациями, которые возбуждают некие «центры» внутри человека. Таким образом, они предоставляют им своего рода механистическое объяснение, основанное на принципе, похожему на явление резонанса в физике. Так, например, автобус проезжает перед домом, а звуковые волны, которые он производит, делают так что окна, выходящие на улицу резонируют и вибрируют. Но, конечно, вопрос о реальном существовании подобных «центров» и «ментальных вибраций» остается строго вопросом веры.

С другой стороны, тем, кто склонны легче принять психологические объяснения, йоги говорят, что таким образом, через самовнушение, они « самопрограммируют » себя, гармонизируя свою психику с определенными положительными ментальными моделями.

Ну, и наконец, тем, кто уже поверил, что существуют и другие боги кроме Христа, говорят, что они получают «благословение» призываемого посредством мантры божества.

Все эти объяснения находятся на огромном расстоянии от христианской истины. Те, кто пытаются спрятать или пытаются свести к минимуму это расстояние, делают это ради того, чтобы вербовать прозелитов из среды глубоко невежественных христиан.

Итак, кто же прячется за такими именами как Кришна, Рама, Шива? Кого мы на самом деле приглашаем вселиться в нашу душу? Это является главной ставкой в этой проблеме.

Все боги народов – идолы, учит Бог устами святого пророка Давида (Пс. 95, 5). Итак, повторение мантр, открывает двери души для демонов. Теряя таким образом покров и защиту благодати Христа – Который сказал Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх. 20, 2–3), человек постепенно подвергается влиянию дьявола, который, найдя благоприятную почву, начинает вызывать у него различные виды изображений и фантазий, с целью ввести его как можно глубже в заблуждение и совершенно уничтожить.

Еще одним ключевым элементом, который категорически отличает индусов от православных христиан, является восприятие и способ отношения к практике мантры, соответственно к молитве.

Я помню один разговор, который был у меня в Индии с Ниранджаном, который ,был тогда лидером центрального ашрама из Монгира, а сегодня является абсолютным преемником гуру Сатьянанды, то есть лидером движения на всей планете, под новым именем Ниранджананда.

Он предложил мне начать практиковать некоторые «мощные» методы йоги.

– Хорошо, спросил я его, а со страстями человека – жаждой власти, сребролюбием, тщеславием, эгоизмом – что происходит? О них мы не заботимся?

– Они исчезают, практикуя данные методы.

– Как, они исчезают сами собой? удивился я.

– Да, они автоматически исчезают по мере того как ты практикуешься.

Я был более чем заинтригован. Как возможно, чтобы некие телесные упражнения определяли исчезновение некоторых душевных состояний, которые кто-то взял на себя посредством целого ряда сознательных выборов? Однако индусы навязчиво настаивают на «методе», или на «технике». Если кто-то знаком и применяет так называемые «скрытые методы», ему автоматически гарантируют результат. Словно человек, является механизмом, который прогрессирует по простому нажатию кнопки. Это механическое восприятие, радикально недооценивает человека, лишая его своего самого драгоценного дара: свободной воли, самостоятельности своих намерений. Человеческая личность, не может быть сведена к сфере механических рефлексов какой-нибудь машины.

Православие же, наоборот, признает и абсолютно уважает свободу и самоопределение человека, как один из его божественных даров. Поэтому, в православии, человеку помогают познать себя и усовершенствовать себя как свободную личность. Именно потому, что существует свободная воля, человеческие реакции непредсказуемы и не подлежат ряду законов. Это и является причиной того, почему православие слишком мало обеспокоено техническими предписаниями. Её учение обращено к человеческому сердцу, к его самой интимной структуре, и должно быть принято в полном сознании и свободно.

Истинный духовный прогресс обязательно основывается на более глубоком познании Бога и себя, в условиях полной свободы, без каких-либо душевных ограничений, обманов и насилия. Последние, не имеют ничего общего с благородством Христа, Который зовет только тех, кто хочет идти за Мною...

Техники и методы свойственны роботам, а не свободным лицам. Духовный рост, является результатом частного, свободного и сознательного выбора, этического и значимого характера. Он, является результатом позиции, которую человек решает принять по отношению к себе, по отношению к ближним, по отношению к Богу. Он является результатом правильного использования нравственной свободы, которая есть у каждого человека.

Как может кто-то стать лучше, с моральной точки зрения, механически выполняя некие физические упражнения или применяя некоторые техники дыхания?!

Старец Порфирий, желая подчеркнуть чудовищность подобного понятия, взял попугая и научил его говорить молитву. Действительно, после этого можно было услышать, как птица механически повторяла: «Господи, помилуй!».

– Смотри, и попугай может говорить молитву! Что это значит? Что он молиться? риторически спрашивал старец, пытаясь подчеркнуть, что не может быть молитвы без участия сознания.

Я кратко указал на эти различия, чтобы удалить всякую двусмысленность в отношении учения Церкви. Православие, является живой и устойчивой традицией, чья истина сохранится до скончания веков, независимо от человеческой воли, как Сам Христос Бог убеждает нас: на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). Церковь будет существовать вечно, и Она имеет власть давать жизнь любому, кто приближается к Ней с искренним сердцем. Если кто-то действительно этого желает, Церковь предоставляет ему все необходимые средства чтобы он смог освятиться.

И се, Я с вами во все дни до скончания века.

(Мф. 28, 20)

Отец Паисий пытался оставаться неизвестным. Он не искал славы, не стремился привлекать последователей и учеников. Для тех кто к нему приближался, он делал все от него зависящее, чтобы направить их к Христу. Однако, он избегал чрезмерной привязанности своих учеников к своей персоне, всегда подчеркивая что Христос есть Бог, что Христос есть Все, и что сам он является лишь простым учеником Христа. Эта настойчивость старца, оказалась для меня очень полезной в самом начале, когда я находился под влиянием индуизма. Как известно, каждый гуру проповедует себя Богом, утверждая, что он является воплощением «Верховного Бога», или, по крайней мере, какого-нибудь другого божества из индуистского пантеона.

Был период, когда я сильно беспокоился, спрашивая себя: «Хорошо, старец Паисий святой, и может делать другим духовные дары, но разве любой толстый приходской священник имеет духовную силу? Разве он способен передавать духовные дары? Какую связь имеют подобные священники с Христом?». Я был склонен смотреть на многих священников с сомнением и подозрением.

Итак, однажды, во время Божественной Литургии, когда я собирался причаститься Божественных Тайн, со мной произошло нечто неожиданное. Как только получил Святое Причастие, я почувствовал внутри себя Самого Христа. Он полностью охватил все мое тело, душу, все мое существо. Он соединился со мной более крепко и более интимно, чем это происходит в любой другой возможной связи между двумя людьми. Его кровь стала одним с моей кровью, а Его плоть, стало одним с моим телом. Люди всегда остаются отделенными, по крайней мере, на уровне эпидермиса; даже беременные женщины имеют отдельное тело от тела эмбриона. Однако Христос соединился с моим телом в прямом смысле этого слова. Даже руки, ноги, глаза, все мои части тела были Христом. Он наполнил меня полностью. Его мир изливался во мне. Моя душа, глубоко тронутая и счастлива Его присутствию, вздрагивала от удивления: как такое возможно? После стольких веков! После стольких грехов! Что это было за божественное благоволение? Осмелюсь утверждать, что на короткое время, я действительно стал богоносцем. Я носил внутри себя Христа, Бога, Который пребывал в моем разуме, в моей душе, даже в моем теле, по-настоящему, интенсивно, как чрезвычайно живое присутствие.

Как это произошло? Только Бог знает. То, что я узнал из личного опыта, так это то, что подобные вещи были, есть и будут возможными всегда, по милости Божией. Это сказал Христос 2000 лет назад: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56). И опять: Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 53–54).

Что же касается нас, то Христос беспокоится о нашем последнем дне, о нашей вечной жизни. Он любит нас так сильно, что хочет, чтобы мы жили с Ним вечно как боги по благодати. Он называет нас Своими друзьями, Своими братьями, и предает Себя нам в дар на каждой Божественной Литургии.

Это духовное событие заставило меня глубоко осознать то, чему веками нас учит Православная Церковь.

Своим воскресением, Христос навсегда открыл путь к обожению всем поколениям которые были, которые есть и которые будут в будущем до конца света. Церковь, которую основал Христос в Пятидесятницу, и которая остается живой до скончания веков, сохраняет открытым этот путь к вечной жизни. Христос есть глава Церкви, источник Её жизни, центр служения и Церковных Таинств.

Христос оставил после Себя святых людей – апостолов, которые составили Церковь в день Пятидесятницы через сошествие Святого Духа.

Служителями Таинств Господа Иисуса Христа, являются люди, которые получили специальное посвящение для этого, путем рукоположения. Это церковные священники. Благодать священства передается через рукоположение из поколения в поколение, непрерывно, от святых апостолов до сегодняшнего дня.

Священник может совершать Церковные Таинства и не являясь святым. Однако тот, кто не был рукоположен, не может совершать эти службы, даже если он будет святым. Отец Паисий, например, не мог совершать Христовых Таинств, несмотря на то, что он мог совершать тысячи чудес. Он тоже склонял свою святую голову под епитрахилью духовника в Таинстве Исповеди, а затем с нетерпением ждал священника, который должен был совершать Божественную Литургию, чтобы тот причастил его.

Старцу всегда было необходимо испить Божественной благодати из Таинств Церкви, чтобы иметь возможность продвигаться вперед в духовной жизни и исполниться Божьими дарами и благословениями. Он был одним из самых послушных сыновей Церкви, и поэтому Христос проявил через него Свое провидение и силу, оснастив его добродетелями святости.

Дивен Бог во Святых своих (Пс. 67, 36).

Как тот, кто испытал сполна на протяжении жизни обе эти вещи, могу принести собственное свидетельство, что между Христовыми Таинствами, с одной стороны, и магическими действиями, с другой, нет ни малейшей связи. Первые, совершаются силой Христа, последние же являются вещами либо совершенно дьявольского происхождения, либо результатом смешения обмана и дьявольских козней. Первые совершаются только при сознательном и свободном участии, последние же совершаются либо путем обмана, либо путем давления на человека.

Чтобы Христос проявлял Свою силу, через Свои Божественные Таинства, человек должен этого желать, а также тщательно и старательно духовно к этому приготовиться; то есть, активно и сознательно в этом участвовать. В магических практиках, наоборот, вводится в заблуждение и нарушается свободная воля человека. Колдуны, либо обманывают своих жертв, пытаясь выдать черное за белое и зло за добро, либо прибегают, работая совместно с демонами, к душевному, психологическому, а иногда даже физическому принуждению, чтобы заставить их принять участие в магических ритуалах. Существует небольшое количество людей, которые извратились настолько, что добровольно и сознательно стали слугами демонов.

В магических действиях, которые выполняют различные индуистские посвященные, часто происходит и так, что жертвы подчиняются им и против своей воли. Демоны автоматически, с огромной силой, влияют на подобных людей, так как они дали дьяволу власть над своими душами через свою жизнь полную грехов и пороков, которые чаще всего они даже не осознавали как таковыми.

Церковные Таинства, наоборот, предполагают свободное, осознанное и ответственное участие человека. Те, кто приближается к этим Таинствам по привычке или случайно, без глубокого осознания, без личного участия при помощи аскезы, молитвы и покаяния, не понимают ничего из искупительной жертвы Христа, и не могут получить реальную духовную пользу. Я помню, как один раз, старца Паисия посетил мирянин, который глупо гордился тем, что очень часто причащался, два-три раза в неделю, считая, что через это он автоматически освятился. Таким образом, он пал в прелесть из-за своей огромной гордости. Старец сказал ему: « Слушай внимательно! Не настолько важно как часто кто- нибудь причащается, насколько важно то, как он себя к этому готовит, и насколько долго сохраняет в себе Христа после причастия. Если бы человек так просто освящался, тогда все священники, которые причащаются в течение недели и в каждое воскресение были бы уже святыми!».

Соединение человека с Богом совершается только тогда, когда сам человек проявляет свои желание и согласие, прилагая усилия к покаянию в зависимости от своей добросовестности. Тогда Бог, приблизится к тому кто раскаивается искренне, открываясь ему таким образом, и в такой степени, которые являются наиболее подходящими для его духовного развития на данный момент.