Историческое исследование дела патриарха Никона. Часть 1

Аще им есть нужный и потребен, снисходити,

паки призвати его на престол ею есть возможно.

Вып. из правил греч. архиереев.

Исторические сведения о патриархе Никоне, сообщенные во многих изданиях и в равное время, представляют много неверного, неясного и неточного. Прежние историки: Татищев, Берх и др., писавшие о Никоне, заимствовали о нем сведения у иностранных писателей, которые почерпали сведения о русском первосвятителе из частных источников. Дело патриарха Никона описано в XI т. «Истории России» Соловьева по подлинным документам; но здесь многое пропущено, многое недосказано, а иное не так передано; в некоторых местах – где историк цитирует письма Никона – он выбирает то, что могло для него служить к обличению Никона в суровости выражений, в заявлении патриаршей власти и т. д., а где высказывалось совершенное смирение, прошение о мире и умиротворении церкви, эти места в истории выпущены.

Относясь с глубоким уважением к памяти и ученым трудам С.М. Соловьева, в виду того, что мне приходится часто ссылаться на его историю, я считаю долгом заявить о том положении бумаг патриарха Никона, в котором они находились в то время, когда ими пользовался знаменитый ученый для истории. Тут другого лица не было и это может остаться бесследным. Будущий исследователь не будет знать, в каком положении находились документы, которыми пользовался Сергей Михайлович; но лично знакомый с ними, видевший прежний порядок и описание их, изучивший самое их содержание и несколько лет трудившийся над приведением их в нынешний порядок, – я смею свидетельствовать, что надо удивляться, что у Сергея Михайловича могла выйти и такая история о патр. Никоне, которую он написал, и это относится к его личным дарованиям, навыку, опытности и, так сказать, к архивному чутью, при которых только и можно было заниматься с успехом такими документами, по которым Сергей Михайлович изложил дело патриарха Никона. Известно, что в XVII столетии деловые бумаги писались столбцами, которые по порядку склеивались и свертывались в трубку; столбцы эти теперь развернуты, расклеены и переномерованы. При нынешнем разборе и описании бумаг патриарха Никона мною было усмотрено, что многие столбцы были спутаны, перемешаны, неправильно переномерованы и даже в некоторых местах отдельные листки (вставки) не в порядке склеены. В таком виде дела эти переданы были в Государственный Архив. Чтобы доискаться смысла и найти надлежащую связь в таких столбцах, нужно было употребить много времени, которое всеми ценится дорого, а тем более в трудах ученых. Чтобы всю массу бумаг привести в правильную систему, нужно было читать каждую бумагу от начала до конца, каждую бумагу отделить и описать; чтобы распределить бумаги в строгом хронологическом порядке, нужно было определить время бумаг, на которых ни годов, ни месяцев не значилось; в некоторых бумагах, писанных на большом числе столбцов, по началу можно было судить, что в них ничего особенного не заключается, а между тем в середине и в конце их сообщаются важные исторические сведения. Вот почему я и открыл в деле Никона много новых документов; но это легко не дается; для этого требовалось, кроме навыка к беглому чтению столбцов, терпение, время, долгие и усидчивые занятия. Вследствие путаницы в столбцах и у Сергея Михайловича в истории смешаны два события, хотя одного характера, но разного времени. Об этом я объяснялся с С.М., он видел документы, приведенные уже в нынешний порядок и, согласившись с моими замечаниями, сказал: «Это можно где-нибудь напечатать». Так точно неправильное сопоставление документов без обозначения времени или, так сказать, приурочивание их к фактам, относящимся к другому времени, путает дело и представляет самые события не в том виде и не в том порядке, в каком они действительно следовали.

При личной беседе с С.М. я ему показывал и другие бумаги, имеющие историческое значение, но у него пропущенные; и в этот раз он сказал: «Чтобы исправлять, надо ворочаться двести верст назад, – не стоит». Эта беседа с С.М. была последняя; это было в последнее посещение им Государственного Архива весною 1879 г., когда мы все с грустью видели его уже больным.

Значительная часть документов, хранящихся в Государственном Архиве и касающихся до патриарха Никона, напечатана в Записках И. Р. Археолог. Общ. 1861 г. т. II; и эти документы относятся ко времени удаления Никона от патриаршего престола; но изданы без указания содержания и без означения годов. В предисловии ко II-му тому «Записок» сказано, что «с характером, основными воззрениями, притязаниями и замыслами этого замечательного исторического лица еще ближе знакомят нас – Выписки из писем к царю, письма к Зюзину» и пр. Но под рубрикой «Выписки из писем» (это по старым описаниям) заключается краткий реестр письмам Никона к царю во время походов 1655–56 гг., из которого ровно ничего нельзя извлечь, а не только охарактеризовать Никона; в письмах же к Зюзиным (к мужу и жене) Никон делится с ними своими впечатлениями, своими скорбями и печалями, которых у него было много. Поэтому и из писем Никона к Зюзину нельзя извлечь ничего, что могло бы относиться к его притязаниям или каким-либо замыслам.

В деле патриарха Никона есть документы, еще неизвестные в печати, которые, несомненно, прольют новый свет на события столь отдаленной от нас эпохи и обогатят науку новыми свежими сведениями, которые могут воскресить в лучшей памяти знаменитого иерарха.

Н. Гиббенет

Вступление. – Сближение Никона с царем. – Назначение его митрополитом. – Введение в церквах единогласия. – Избрание и поставление Никона на патриаршество. – Дружба царя с патриархом. – Основание Иверского и Крестного монастырей. – Моровое поветрие в Москве и попечения Никона о царском семействе. – Никон получает титул великого государя. – Построение Воскресенского монастыря. – Начало охлаждения царя к патриарху. – Ромодановский объявляет Никону запрещение именоваться великим государем. – Оставление Никоном патриаршего престола и отъезд его в Воскресенский монастырь  

Событие 10 июля 1658 года в Московском Успенском соборе смутило всех присутствовавших в нем; не менее того оно встревожило и царя, когда ему доложили, что патриарх Никон оставляет святительский престол. Событие это грустно само по себе, но оно очень печально по своим последствиям, так как патриарший престол со времени удаления Никона в Воскресенский монастырь оставался вдовствующим в продолжении восьми с половиною лет, и в это время последовало открытое отделение раскола от православной церкви¹.

Но прежде, чем говорить об этом грустном событии, нужно, хотя в кратких чертах, проследить предыдущее время, в которое Никон, быстро возвышаясь, достиг патриаршего сана.

Царь Алексей Михайлович обратил внимание на Никона, когда он, будучи еще игуменом Кожеезерской пустыни, явился в Москву за сбором подаяний на нужды своего монастыря². В это время Никон имел нисколько случаев видеться с царем, и Алексей Михайлович заметил в нем особые умственные способности, глубокое знание священного писания и строгую аскетическую жизнь³. Эти качества и выдвинули Никона; его беседа была приятна царю и Алексей Михайлович пожелал приблизить его к себе. Вследствие этого Никон был оставлен в Москве и посвящен в архимандрита Новоспасского монастыря. Здесь он снискал к себе особую милость и любовь царя; это выразилось в желании Алексея Михайловича, чтобы Никон в каждую пятницу приезжал к нему во дворец к заутрени; после церковной службы царь уделял некоторое время для беседы с Никоном. Это обстоятельство скоро сделалось известным в Москве и к Никону стали многие обращаться с челобитными по своим делам, прося его ходатайства пред царем, и Алексей Михайлович был так милостив к Никону, что все челобитные, через него подаваемые, решал, не выходя из церкви⁴.

Три года, которые провел Никон в Москве, управляя Спасским монастырем и находясь в частых беседах с царем, открыли ему путь к занятию кафедры Новгородского митрополита. В 1648 году, когда престарелый митрополит Новгородский Аффоний просил, за слабостью сил своих, отпустить его на покой, Алексей Михайлович избрал преемником ему Никона, которого шесть лет назад Аффоний посвящал в игумена Кожеезерской пустыни. Прибыв в Новгород, Никон посетил преосвященного Аффония в Хутынском монастыре, желая принять от него благословение на пастырскую деятельность в сане святителя; но Аффоний требовал, чтобы прежде Никон благословил его, и когда у них продолжался об этом спор, то Аффоний обратился к Никону, пророчески назвав его патриархом: «благослови мя, патриарше Никоне!» «Ни, отче святый, – возражал Никон, – аз грешный митрополит, а не патриарх». – «Будешь патриарх, благослови мя», – говорил Аффоний. Тогда Никон принужден был уступить требованию своего предместника и благословил его, а Аффоний благословил Никона⁵.

С этого времени начинается особенная деятельность Никона на пользу церкви. Первое внимание его в сане святителя было обращено на страшный беспорядок при отправлении церковных служб; вместо единогласного чтения, положенного древним церковным уставом, в церкви в одно и то же время два чтеца читали, один другого поспешнее, один другого перебивая. Так, напр., один читал полуночницу от начала, а другой – от средины до конца, и поэтому слушатели ничего не могли понимать. Беспорядок этот был повсеместный: и в Новгороде, и в Москве, и везде по всей России было так; но Никон, вступив на Новгородскую кафедру, тотчас ввел в своей епархии чтение единогласное, приказав читать в один только голос⁶. Вместе с сим Никон обратил внимание и на церковное пение, в котором также не было порядка, не было гармонии. Никон, как любитель церковного пения, исполнявший клиросное послушание еще в обители Макария Желтоводского, где он и начал иноческие подвиги⁷, ввел в своей епархии партесное пение; для этого завел он особый хор певчих и для обучения их выписал из Киева и из Греции искусных певцов. Таким образом, вскоре по вступлении Никона на митрополию, в Новгороде было введено церковное пение греческого и киевского распева⁸.

И так Никон в короткое время своего святительства оказал большие заслуги церкви введением единогласного чтения и благозвучного пения. Это нововведение, которое проявляло столько величественного, столько благочестия и порядка в церковном служении, подвергалось со стороны многих порицанию; на это многие выражали негодование и ропот⁹. Но единогласие было одобрено царем; Алексей Михайлович пожелал ввести его повсеместно в России, и сообщил это на обсуждение патриарху Иосифу.

Для этого в 1651 году в Москве был созван собор, и на основании постановления этого собора, в феврале того же года было издано соборное уложение патриарха Иосифа о единогласном чтении и пении, так как еще на Стоглавом соборе было постановлено, чтобы церковные пения править по уставу чинно, не торопясь, со вниманием, и чтобы псалмы и каноны не читали бы вдруг в два голоса¹⁰.

Любопытны бывшие по поводу этого уложения в среде московского духовенства толки, о которых завязалось дело и доведено было до сведения царя. Дело это заключается в следующем: 18 февраля 1651 г. гавриловский поп Иван доносил на никольского попа Прокофия, который где ни сойдется с ним, Иваном, говорит: «Заводите вы, ханжи, ересь новую, единогласное пение, и людей в церкви учите; а мы прежде в церкви людей не учили, а учили их втайне. Беса вы имаете в себе; все вы ханжи, и протопоп благовещенской такой же ханжа, сказал: Господа Саваофа он видел; беса он видел, а не Бога; – а Бога кто может видеть во плоти?»

Он же, поп Иван, за два дня перед тем, 11-го февраля, был в тиунской избе и, выйдя в сени, услыхал крик; лукинский поп Савва кричал своим товарищам, собравшимся в тиунскую избу попам: «Мне к выбору о единогласии руки не прикладывать; наперед бы велели руки прикладывать о единогласии боярам да окольничим, любо ль им будет единогласие?» Поп Иван вмешался в этот разговор и обратился к спорившим с увещанием – не сопротивляться царскому и святительскому постановлению. На это увещание спорившие сказали ему, попу Ивану: «Нам хотя бы умереть, а к выбору о единогласии рук не прикладывать. Ты, ханжа, еще молод, а уже был у патриарха в смирении и еще будешь».

Обоих священников, никольского Прокофия и лукинского Савву, взяли к допросу. Прокофий сознался, что показанное на него он говорил и в том пред государем виноват. А Савва сказал, что в тиунской избе он был, от тиуна слышал приказание о единогласии, руки он не прикладывал, а говорил, что единогласию быть невозможно, чтоб руки приложили прихожане, и в том он пред государем виноват, а иных речей не говаривал. Савва допрашиван: кто с ним говорил о том, чтоб единогласию не быть – и сказал: говорили про то и иные попы, а именно сказать не помнить; таких же речей, чтоб все бояре руки приложили, он не говаривал¹¹.

Как в духовенстве, так и между мирскими людьми известно было, что единогласие вводилось по мысли Никона, поэтому он уже в это время был для многих камнем преткновения. Между прочим, из приведенных толков и расспросов видно, что нелегко было вводить порядок в церковном богослужении; неудовольствие против единогласного чтения было не в одном духовенстве, но, как видно, и мирские люди, даже высшего сословия, были недовольны им. Лукинский поп при объявлении уложения патриарха Иосифа говорил: пусть бы прежде велели руки прикладывать боярам да окольничим; любо ль им будет единогласие? Такой отзыв о единогласии вероятно давал не один лукинский поп, а давали многие.

Уложением патриарха Иосифа было подтверждено, чтобы впредь церковному пению быть по уставу, во всем неизменно, как положено в Стоглаве. «А если кто, – говорится в уложении, – из гордости или по неразумию того древнего и нынешнего нашего соборного уложения начнет превращати и на свой разум чины церковные претворять мимо наших древних письменных и печатных книг, и таковой по правилам святых отец от нашего смирения примет отлучение и извержение». Иосиф предвидел уже беду от допущенной им неосторожности в выборе лиц, которым он доверил печатание церковных книг и которые, не справляясь ни с греческим, ни с древним славянским текстом, вносили в церковные книги ошибки и личные мнения по собственному произволу, – из чего и явился в русской церкви раскол¹².

15 апреля 1652 года патриарх Иосиф скончался, оставив преемнику своему много труда и усилий, чтобы бороться с ересью¹³.

Известно, что в это время Никон отсутствовал в Соловецком монастыре, куда он послан был за мощами святителя Филиппа. По возвращении его в Москву было приступлено к выбору нового патриарха, и единогласно, от царя, синклита, от священного собора и от всего народа быль избран Никон патриархом московским. Избрание происходило в Успенском соборе, но Никон не пошел в собор. Царь присылал к Никону нисколько раз с призванием его в собор, но Никон не шел; наконец Алексей Михайлович послал некоторых бояр, митрополитов, архиепископов и других духовных и мирских лиц, которые, против воли Никона, привели его в соборную церковь. Здесь царь просил Никона принять патриаршество, но как Никон отказывался, то царь приклонился к земле, а за ним и все бывшие в церкви упали на колени; царь со слезами на глазах просил Никона быть патриархом. Тогда и Никон заплакал и сказал: «Благочестивейший государь, честные бояре, священный собор и все христоименитые люди! Если я угодил вам, чтобы быть у вас патриархом, то дайте слово и обещание, что будете исполнять евангельские догматы, правила святых апостолов и святых отцов и законы благочестных царей; если обещаетесь слушать меня во всем, как пастыреначальника и отца крайнейшего, то по желанию и по прошению вашему не могу отрекаться от великого архиерейства. Царь и все бывшие в церкви дали обещание повиноваться избранному первосвятителю¹⁴.

Это происходило 23 июля 1652 г. и тогда же последовало наречение Никона патриархом московским, а затем, 25 июля, совершено было и поставление его на патриарший престол рукоположением преосвященного Корнилия, митрополита Казанского и Свияжского¹⁵, следующим порядком:

В Успенском соборе, посреди церкви, устроен был высокий и широкий амвон о 12-ти ступенях, «опричь верхней кровли»; правая сторона его, которая предназначалась для царя, была обита «сукнами багрецовыми червчатыми», а левая, назначавшаяся для патриарха и начального митрополита, была оболочена «сукнами настрафильными лазоревыми»; на амвоне устроены были три седалища: царское седалище, которое было обито дорогим золотистым бархатом, изголовье его низано жемчугом, другое – митрополиту Корнилию и третье – новопоставляемому патриарху Никону; последние два обиты были «бархатом смирным»; от царского и святительских мест вниз по ступеням, до самой солеи, устроены были три пути: один, по которому ходить царю, был устлан атласом золотистым по червчатой земле, а другие два – для начального митрополита и новопоставляемого патриарха – бархатами смирными гладкими, один вишневым, а другой темно-синим. Прочие же митрополиты и архиепископы сидели от царского и святительских мест по обеим сторонам по ступеням, через ступень; а за ними архимандриты и игумены.

Перед амвоном, на церковном помосте, было сделано изображение одноглавого орла; для стережения, чтобы кто-нибудь не наступил на него, приставлены были к нему шесть человек «огненников»; такое же число «огненников» находилось и при новопостановляемом патриархе.

В назначенный для поставления патриарха день митрополиты, архиепископы и прочее духовенство съехались на патриаршем дворе в крестовую палату и послали крутицкого митрополита с двумя архимандритами, чудовским и спасским, и игуменом Пафнутьевским просить новопоставляемого патриарха Никона в Успенский собор. По прибытии в собор, Никон, помолясь пред святыми иконами и поклонясь гробам чудотворцев Петра, Ионы и Филиппа и гробам патриархов, отошел в придел Похвалы Пречистой Богородицы, и здесь ожидал прибытия митрополита Корнилия и всего освященного собора. В то же время соборный ключарь дал знать собравшемуся в патриаршей крестовой палате духовенству о прибытии в собор новопоставляемого патриарха, и начальный митрополит Корнилий с прочими митрополитами, архиепископами и со всем освященным собором, в предшествии патриарших подъяков в стихарях и свещеносцев с горящими светильниками, направились в соборную церковь. Новопоставляемый патриарх Никон, приняв благословение от митрополита Корнилия, облачился в священные одежды в приделе, посреди церкви, а митрополит Корнилий облачался на приготовленном для патриаршего поставления высоком амвоне, прочие же архиереи облачались в алтаре. Когда все было готово к пocтaвлeнию, по извещении о том царя, Алексей Михайлович явился в церковь во всем царском величии, а за ним шли бояре и весь царский синклит в золотом платье и в черных шапках. Государь, помолясь пред иконами и поклонясь пред гробами чудотворцев и патриархов, и приняв благословение от митрополита Корнилия, взошел на устроенный высокий амвон и сел на своем царском седалище; а за ним взошёл митрополит Корнилий и сел на своем месте. Затем два протодиакона выводили из алтаря митрополитов, архиепископов, архимандритов, игуменов и протопопов по двое и сажали их на уготованных для них местах. Когда все заняли свои места, тогда из придела Похвалы Богородицы приведен был протопопом Григорием и протодиаконом новонареченный патриарх Никон и поставлен был пред амвоном на орле. Протопоп подал Никону рукопись, и он, поклонясь царю и митрополиту, читал во всеуслышание, что он обещается содержать цело и нерушимо правую и непорочную веру христианскую, «еже есть: Верую во единого Бога Отца» и прочитал символ веры до конца, и соблюдать установленные семью вселенскими соборами каноны и уставы, обещается также в страхе Божием и «боголюбивым нравом» ко всем митрополитам, архиепископам и епископам российским любовь духовную иметь и «яко братию почитать», а порученное ему от Бога стадо управлять и от всякого лукавого учения соблюдать. После сего протопоп Григорий снял с новонареченного патриарха митру; царь и весь освященный собор встали, а митрополит Корнилий, обратясь к Никону и, осеняя его рукою, говорил: «Благодать Пресвятого Духа нашим смирением имеет тя патриархом в богоспасаемом царствующем граде Москве и всего Российского царства». Тогда новопоставляемый патриарх Никон возведен был протопопом и протодиаконом на амвон к царю и митрополиту Корнилию, который новопоставляемого патриарха благословил и поцеловал в уста. Затем Никон сошел с высокого амвона и целовал в уста митрополитов и архиепископов; – потом, вставь посреди церкви и сделав поклон царю и митрополиту Корнилию, Никон опять был отведен и поставлен на орле. Корнилий, осенив его рукою, говорил: «Благодать Пресвятого Духа да будет с тобою». Протопоп и протодиакон опять возвели Никона на высокий амвон и поставили его пред царем и митрополитом; тут следовали поздравления и поздравительные речи, по окончании коих Никон опять был отведен в придел Похвалы Богородицы, а царь, благословясь у митрополита Корнелия, сошел с высокого амвона и встал на своем царском месте.

За сим началась Литургия. По входе с Евангелием, Никон из придела Похвалы Богородицы приведен был пред царские двери, где его приняли под руки два митрополита и привели пред престол. Митрополит Корнилий прочитал над поставляемым во всеуслышание молитву: «Божественная благодать, яже всегда немощная исцеляющая и недостаточная исполняющая, поставляет бывшего новгородского и великолуцкого митрополита Никона, ныне же патриарха в богохранимом царствующем граде Москве и всея России...» Потом взял с престола Евангелие и, возложив его на главу и на выю поставляемого, Корнилий читал вторую молитву: «Владыко Господи Боже наш». Затем крутицкий митрополит читал положенную на поставление ектенью, после которой митрополит Корнилий, «имея на поставляемом патриарше версе руку лежащу», читал третью молитву и потом Евангелие и затем возгласил: «Аксиос», знаменуя рукою на главе поставляемого. Наконец Корнилий возложил на новопоставляемого патриарха Никона саккос Петра митрополита, а протодиакон надел на него омофор и митру прежних патриархов. И так совершилось поставление Никона на патриарший престол. Тогда новопоставленный патриарх, встав в царских дверях на орлице, начал действовать божественную Литургию, которая продолжалась обычным порядком.

По совершении Литургии, патриарх Никон поднес царю освященную просфору; митрополит Корнилий и патриарх Никон возведены были на высокий амвон и посажены на их седалищах, первый – протодиаконом и ризничим, а второй – двумя митрополитами, которые притом говорили: «Исполла эти деспота», а певчие пели патриарху многолетие. Здесь патриарх разоблачился, и ему поднесены были царские дары: клобук белый, украшенный золотом и драгоценными камнями, золотая панагия, также с дорогими камнями, и мантия бархатная с источниками, и затем вручен был ему посох Петра митрополита. Тогда царь взошел на высокий амвон и сел на своем седалище; возле него, по левую сторону, сидел патриарх Никон, а возле Никона – митрополит Корнилий. Царь, встав, говорил Никону поздравительную речь: «Всемогущий и вся содержащий в Троице славимый Бог наш неизреченным своим человеколюбием устрояя тебя, превысочайшего святителя, нам и всем христоименитым людям пастыря и учителя, да будеши преемник святых апостолов и наследник чудотворцев; ныне же ваше святительство рукоположением и освящением преосвященного Корнилия, митрополита Казанского и Свияжского, и прочих святых отец митрополитов и архиепископов и всего освященного собора всего Российского царствия на превысочайший патриарший престол возведен и освящен еси; прими, святейший отче, прежде бывших тебе святых митрополитов и патриархов жезл пастырства и на седалище старейшинства, яко от Господа пронаречен и избран, да взыдеши, и твои священные молитвы ко всемогущему Богу и Пречистой его Матери и всем святым о нас и о нашей благоверной царице и о сестрах наших... и о всей нашей палате и о всех людях державы нашей да приносиши, яко да святых ради молитв ваших Господь Бог подаст нам и всем нашим людям благая и полезная и царство наше соблюдет мирно и безмятежно и от враг ненаветно на веки» Патриарх Никон, поклонясь, говорил обычную речь царю: «Всемогущий и вся содержаний в Троице славимый Бог наш да сохранит благочестивое и святое ваше царство мирно и ненаветно и да соблюдет лета живота вашего в долготу дней... Мы же, аще и недостойни есми такового патриаршеского престола, но обаче Божию званию повинувшеся должни есми о вашем государском многолетнем царствии и о вашей государеве царице и о сестрах ваших и о всех, повинующееся вашему самодержавному царствию, молить Всемогущего Бога, яко да тобою, пресветлым государем, благочестивое ваше царство паки воспрославит и распространит от моря и до моря и от рек до конец вселенные и расточенная во благочестивое твое царство возвратит и соберет во едино и на первообразное и радостное возведет во еже быти ти на вселенной царю и самодержцу христианскому и совозсияти яко солнцу посреди звезд, яже на пользу строения и во благоденствии душевне и телесне». После того митрополит Корнилий с прочими митрополитами, архиепископами и всем духовенством и бояре приносили поздравление царю с новопоставленным патриархом, а потом поздравляли патриарха. Царь отправился в свой дворец, а патриарх Никон – на патриарший двор в сопровождении всего духовенства.

Торжество патриаршего поставления заключилось обеденным столом у царя, к которому были приглашены патриарх Никон и прочие власти и некоторые бояре. За обедом патриарх сидел за одним столом с царем, но поодаль, а прочее духовенство сидело за другим столом. В конце обеденного стола, Никон, встав и поклонясь царю, пошел из царской палаты, красным крыльцом, к Благовещению и благовещенской папертью к «осляти» и, по древнему обычаю, совершил шествие на осляти вокруг Кремля и Китая города. По возвращении патриарх веден был сопровождавшим его в шествии крутицким митрополитом в государевы палаты, а придя и поклонясь царю, Никон сел за столом на своем месте; власти также заняли свои места. По окончании стола, государь жаловал патриарха «своим государевым жалованьем», которое представлял дьяк при произнесении обычной речи, и за тем Никон отправился на патриарший двор в сопровождении властей, которые, приняв от него благословение, разъехались по своим местам. Патриарху Никону поднесены были от царя: серебряный золоченый кубок с крышкою, весом 2 фун. 42 зол.; атлас золотной двойной 35 руб., атлас золотной 26 руб.; 10 арш. атласу зеленого по 36 алт. по 4 ден. аршин; 10 арш. камки адамашки лазоревой по 26 алт. за аршин; 40 соболей в 40 руб.

Так окончилось празднование поставления Никона на патриарший престол¹⁶.

При вступлении на патриаршество, первой заботой Никона было распространить и утвердить во всех российских церквах тот порядок церковного богослужения, который уже был введен им в Новгороде и который, как мы видели, был одобрен царем Алексеем Михайловичем. Стараниями Никона вводилось благозвучное пение в церквах московских и для того вызывались в Москву из Греции и из Малороссии знатоки партесного пения¹⁷. С этою целию явился в Москву грек, иеродиакон Мелетий¹⁸, который впоследствии был одним из самых злейших врагов Никона. По мыслям же Никона исправлялось крюковое пение, по его инициативе введено было у нас пение по нотам¹⁹.

В это время между царем и патриархом было полнейшее согласие, искренняя дружба и горячая любовь. Эти дружественные отношения отражаются в письмах Никона к царю. Так он писал к Алексею Михайловичу из Владимира от 27 января 1653 г.: «Во истину любовь не весть достояния лиц рассуждати, еже о богатстве и нищете, еже о благородии и злородии, еже о высокоумии и скудости, еже о расстоянии мест, качества и количества; ибо любовь во истину подобна есть солнечному просвещению во все концы земли достилающему. Во истину, не погреша, изреку: любви начало, и бытие, и конец – Христово пришествие²⁰.

Устанавливая служебный порядок в церквах, вместе с тем Никон приступил, по данному им обету, к построению Богородицкого Иверского монастыря, для которого он избрал место в Новгородском уезде; на озере Валдае. О своем обете Никон объявил царю и, с его разрешения, монастырь этот получил основание в 1653 году. Алексей Михайлович щедро одарил вновь строившуюся обитель, пожаловав во владение ей Валдайское озеро, названное по этому случаю святым озером, а также находившееся на нем дворцовое село Валдай с приписанными к нему погостами, деревнями, пустошами и проч.²¹ Никон ездил осматривать это новое строение²² и там получил от царя письмо, на которое отвечал ему от 27 февраля 1654 г.. В этом письме опять проявляются те же чувства любви, которые мы видели и в предыдущем, чувства, связывавшие царя и патриарха узами дружбы. «Прият твое честное послание, писал Никон, и прежде прочтения благодарил Бога и целовах е и почол, и мняхся от преизлишния радости, яко летати, и летание яко к вам великим государем»²³. Восторгаясь живописною местностью, избранною для Иверского монастыря и успехами по окончанию построек, Никон благодарил Алексея Михайловича за оказанные им милости и по этому случаю писал: «добро есть нам зде быти и сени сотворены есть; обаче, не глумяся, истину о себе исповедую, за вашу государеву великую милость не смел о сем дерзнути, аще не вы, государи, о сем благоволите»²⁴.

Вскоре после этого, Никон приступил к постройке и второго монастыря на Белом море, на острове Кии, который был назван Крестным монастырем (и имел греческое название «Ставрос»).

В том же 1654 году царь Алексей Михайлович, отправляясь в поход против польского короля Яна Казимира, поручил свое семейство попечениям патриарха Никона. В это время над Москвой разразилось страшное бедствие: моровая язва угрожала всем жителям Москвы и потому оттуда бежали все, кто только мог. По распоряжению Никона царица и прочие члены царского семейства перевезены были в Колязин монастырь; с ними последовал туда и Никон²⁵.

В ист. царствования Алексея Михайловича, соч. Берха, ч. I стр. 94, о моровом поветрии в Москве сказано: «по собственноручному донесению М. П. Пронского видно, что еще в 1654 г. умерло много в Москве, а в следующем, после Симонова дни (мая 10) усилилась болезнь сия с такой жестокостию, что все шесть приказов стрелецких были совершенно уничтожены». Но здесь заключается несообразность и неверность: моровое поветрие в Москве развилось в августе 1654 г. Боярин князь М. П. Пронский, управлявший в это время в Москве, написал царице и царевичу в том же августе три донесения с известием о том, что там делалось. За тем Иван Хилков в сентябре (7163) 1654 г., между прочим, доносил царице и царевичу в Калязин монастырь, что сентября 11-го боярин кн. М. П. Пронский скончался, а 12-го скончался боярин Иван Васильевич Хилков. Далее в донесении говорится: «в нынешнем, государи, во 163-м году после Семеня дни» (т. е. после 1-го сентября, когда бывает Симеона столпника, а не после Симонова дня, мая 10, и не следующего, а того же 1654 года) смертность в Москва стала усиливаться²⁶.

Далее Берх (там же, стр. 199) упрекает патриарха Никона в том, что он будто из одного только честолюбия, советами своими, вовлек царя Алексея Михайловича в войну со Шведами. Но если эта война была начата действительно по мысли Никона, то нельзя не признать, что мысль эта была гениальная, ибо через несколько лет Петр Великий, стяжавший славу в военном искусстве, вел ту же войну, которая в начале была для него менее удачна, чем при державном отце его, так как во время похода Алексея Михайловича в 1656 г. на Ригу, хотя она и не сдалась, но Россия от Швеции получила значительные приобретения²⁷.

Царь Алексей Михайлович, находясь под Смоленском, получал из Москвы вести, которые должны были очень тревожить его. Моровое поветрие опустошало не одну Москву, но проникло и в другие места России²⁸. Никон принимал все предосторожности при переезде царского семейства и заботился о сохранении его от заразы. 21 октября, при возвращении царя из похода, Никон со всем царским семейством встретил Алексея Михайловича в Вязьме²⁹.

Можно себе представить радость царя при свидании с супругой царицей, с сыном царевичем и сестрами царевнами, когда он нашел их всех здоровыми и невредимыми. При этом радостном случае Алексей Михайлович, желая выразить Никону благодарность за попечение его о царском семействе, наградил его титулом «великого государя"³⁰. Вот как об этом говорит сам Никон: «Как великий государь пришел из под Смоленска в Вязьму, а мы пришли с государынею царицею, с государем царевичем и с государынями царевнами в Вязьму же, и он, великий государь, со многим молением говорил нам о сем, чтоб писаться великим государем; а нашего изволения на то не было³¹.

Нет основательных причин сомневаться в истине того, что Никон показал в своем возражении Стрешневу и Паисию Лигариду, касательно пожалованного ему титула великого государя. Других же документальных указаний – вследствие чего Никон употреблял титул, который послужил впоследствии к его обвинению – нет; если и были документы, касавшиеся этого титула, то они заключались в письмах царя к патриарху; но Никон, оставляя патриарший престол и отправляясь в Воскресенский монастырь, не взял с собою никаких бумаг, они остались в патриарших кельях. По этому поводу Никон писал к Алексею Михайловичу: «пересмотрены худые мои вещи, оставшиеся в келье, пересмотрены письма.... Слышим, что все это делается для того, чтобы отобрать твои грамоты, в которых ты писал нас великим государем не по нашей воле, а по своему изволению.³² Впрочем, весьма трудно согласовать все эти сведения с грамотами, в которых Никон еще в начале своего патриаршества был уже титулован «великим государем»³³. Вопрос этот требует обсуждения, и мы еще возвратимся к нему.

В 1657 году, с согласия царя, Никон приступил к построению Воскресенского монастыря, который доныне существует в 47 верстах от Москвы. По мысли царя Никон назвал этот монастырь «Новым Иерусалимом»³⁴.

В это время Никон находился на высоте своего положения. Но за тем дружбу, любовь и доверие царя к патриарху скоро сменило полное к нему охлаждение.

Об этом обстоятельстве в истории царствования Алексея Михайловича, соч. Берха, ч. 1, стр. 200, говорится очень неправдоподобно. Достаточно бы, кажется, одного здравого размышления, чтобы не поверить тому, что сказано в истории Татищева о царском духовнике и патриархе Никоне, согласно действовавших будто в отлучении царя Алексея Михайловича от св. причастия за то, что он не согласился на просьбу своего духовника, который к тому был подкуплен простить какого-то дворянина, из личных расчетов убившего своего родного брата и невестку; но в истории Берха эта легенда принята как действительный факт, послуживший к охлаждению отношений царя к патриарху. Далее, основывая свой исторически рассказ на иностранных писателях, Берх приводит другое обстоятельство, которое одинаково с первым ничем не доказывается и также невероятно. Можно ли поверить тому, что Никон брал деньги с Польского короля и Австрийского посла Аллегретти? Берх полагает вероятным, что такие поступки Никона были открыты, и потому его перестали приглашать в боярский совет, в котором он, по примеру патриарха Филарета, требовал себе места, и, получив отказ, начал строить разные козни против правительства. Но все это ничем не подкрепляется, на это нет никаких доказательств. Если бы было что-нибудь подобное этому, то, без всякого сомнения, царь Алексей Михайлович не относился бы к Никону с тем уважением, которое оказывал ему по удалении его от патриаршего престола и даже по заключении в Ферапонтов монастырь. Митрополит Платон приписывает охлаждению Алексея Михайловича к Никону появление раскола, вследствие исправления Никоном церковных книг, что Никон осуждал уложение царя Алексея Михайловича, на основании которого был утвержден Монастырский Приказ, где велено было судить весь духовный чин и даже самого патриарха, а в Монастырском Приказе заседали и судили мирские люди; что о поставлении духовных властей и о посвящении священников и диаконов издавались от царя указы без сношения с патриархом, и грамоты духовные на их саны от архиереев даваемы были с прописанием, что они посвящены по указу государеву. Обо всем этом патриарх представлял государю, но без успеха, а между тем гнев царя против Никона умножался³⁵. Историк Соловьев объясняет начало несогласий царя с патриархом тем обстоятельством, что Никон захватил большую власть, что близкие люди к царю внушали ему, что царской власти уже не слыхать, посланцев патриарших боятся больше, чем царских, что патриарх не довольствуется и равенством власти с царем, но стремится превысить его, вступается во всякие царственные дела и в градские суды, указы от себя посылает в приказы и дела всякие, без повеления государева, из приказов берет. Вследствие этих внушений царь стал удаляться от патриарха. Холодность и удаление царя раздражали Никона, он считал себя обиженным, сам стал удаляться от царя и тем давал врагам своим полную свободу действовать и все более вооружать против него государя³⁶.

Но из всех этих заключений должен быть общий вывод такой: нет сомнения, что первою причиною к охлаждению дружбы царя с патриархом были козни бояр против Никона, что бояре вооружили царя против друга–патриарха; но когда и при каких обстоятельствах последовал окончательный разрыв их дружбы – это остается еще невыясненным; документов о таком прискорбном обстоятельстве нет и поэтому вопрос о том остается открытым³⁷.

Грустные события, от которых возгорелось дело патриарха Никона, получившее такой печальный для него исход, заключаются в следующем:

Летом 1658 года приехал в Москву грузинский царь Теймураз. По этому случаю 6 июля был при дворе большой обед; царский гость в церемониальном шествии направлялся к обеденному столу; окольничий Богдан Матвеевич Хитрово очищал ему путь. В это время случился тут патриарший стряпчий князь Дмитрий Мещерский, посланный от патриарха для устройства церковного чина. Мещерский подвернулся под палку, которою Хитрово разгонял любопытную толпу, теснившуюся при шествии Теймураза; палка задела по голове князя Мещерского. «Напрасно бьешь меня, Богдан Матвеевич, – сказал Мещерский, – я не просто сюда пришел, а за делом»! – Кто ты? спросил окольничий. – «Патриарший человек и послан за делом». – Не дорожися патриархом, – возразил Хитрово и повторил удар палкою по лбу³⁸.

Будто Хитрово не знал Мещерского, патриаршего стряпчего, что спросил его – кто он? Вопрос этот был поставлен для того, чтобы не только физически подействовать на патриаршего дворянина, но и нравственно его уязвить. Хитрово рассуждал про себя: для меня твой патриарх ничего не значит; хотя ты и патриарший стряпчий и имеешь патриаршее поручение, но я бью тебя, и хватил Мещерского палкой так, что у того вскочил рог на лбу. Мещерский пришел к патриарху в слезах и жаловался на Хитрово.

Внутренняя боль, таившаяся у Никона до сего времени на сердце, при этом случае обнаружилась. Весьма естественно, что Никон огорчен был тем, что он не участвовал за царским столом, к которому он не был приглашен. В досаде Никон написал к царю записку, которою просил удовлетворения за обиду, нанесенную его стряпчему, Царь послал в ответ Никону тоже собственноручную записку, в которой написал, что он велит расследовать, и обещал повидаться с ним, но не видался³⁹. Письмо царское послано было с Афанасием Матюшкиным в тот же день, когда у царского стола был Теймураз. Никон, прочитав письмо, говорил: «Я бил челом государю, чтобы он велел дать оборон на Богдана Хитрово в том, что он зашиб моего князя Мещерского, но государь оборони не дал. Пусть бы Богдан бил кого хотел, хотя бы и Бориса Морозова, да только бы моего князя не бил». Разговор происходил в столовой; Никон проводил Матюшкина в сени, где случился Мещерский и показал Матюшкину обиженного, у которого на лбу остался знак от палки Хитрово. Обо всем этом Матюшкин доложил царю. Алексей Михайлович послал его в другой раз к Никону с письмом же. Прочитав письмо, Никон сказал: «Волен Бог и государь; коли государь мне оборони не дал на Богдана Хитрово, так я стану управляться с Богданом церковью»⁴⁰.

Прошло два дня после этой истории; наступило 8 июля, праздник Казанской Божией Матери, который торжественно совершался во храме этого имени; на церковных службах в этом храме всегда бывал царь со всем синклитом и патриарх со всем собором; перед Литургией был крестный ход и Литургию совершал сам патриарх с прочими архиереями. По тогдашнему обычаю, когда патриарх отправлялся на этот праздник к вечернему служению, то посылал одного из пресвитеров с вестью о том к царю, и царь приходил на богослужение, но на этот раз Алексей Михайлович не был ни на одной службе, не был и на крестном ходу. Затем, 10 июля, было празднование в Успенском соборе положения ризы Господней, принесенной из Персии в Москву в царствование Михаила Феодоровича; на этом празднике царь также бывал со всем синклитом, приходил к вечерни и ко всенощному. В этот раз также Никон посылал к царю с вестию перед вечерней, но царь отказался прийти в собор. Перед всенощной от патриарха опять послан был пресвитер спросить: «Будет ли царское величество на бдение?» Алексей Михайлович и в этот раз отказался быть в церкви⁴¹. В это время в патриаршую крестовую палату собрались архиереи и прочие власти и долго ждали выхода патриарха, но он не вышел, а выслал своего ризничего, дьякона Иова, с приказанием, чтобы власти шли в собор и служили всенощное⁴². Между прочим, от Алексея Михайловича послан был к Никону князь Юрий Ромодановский. Придя в патриаршую келью, он говорил Никону: «Царское величество гневается на тебя и потому не пришел ко всенощной, не велел ожидать его и к обедне; ты оскорбляешь царя, что пишешься великим государем; у нас один великий государь царь». – Называюсь я, – отвечал Никон, –великим государем не собою; этого желал и так велел мне называться и писаться его царское величество; я это могу доказать, у меня есть грамоты, писанные собственной его рукою. – «Царское величество, – перебил Ромодановский, – почтил тебя, как отца и пастыря, но ты не понял, и теперь приказал сказать тебе, чтобы ты впредь не писался и не назывался великим государем, и впредь почитать тебя не будет⁴³.

Больно отозвались на сердце Никона речи, выслушанные им от Ромодановского. Это был неожиданный удар для Никона; в эти минуты он находился под самым грустным впечатлением. Наступило время для совершения Литургии. Перед обеднею духовенство опять собралось в патриаршей палате. Никон велел ризничему Иову принести посох Петра митрополита, а поддиаконам и поддьякам прийти в новых лучших стихарях. Когда все было готово, Никон, взяв посох, отправился в предшествии духовенства в собор и служил Литургию⁴⁴. По принятии Св. Тайн, Никон, у престола, что-то писал⁴⁵. Это было письмо к царю следующего содержания: «Се вижу на мя гнев твой умножен без правды, и того ради и соборов святых во святых церквах лишаешись; аз же пришлец есмь на земли; и се ныне, поминая заповедь Божию, дая место гневу, отхожу от места и града сего, и ты имаши ответ пред Господом Богом о всем дати»⁴⁶. Письмо это Никон послал царю с ризничим, диаконом Иовом. Царь, прочитав письмо, возвратил его Никону с тем же дьяконом⁴⁷. В то же время Никон позвал к себе ключаря Успенского собора Иова и велел ему поставить у всех церковных дверей по сторожу и приказать им, чтобы они не выпускали народ из церкви, а сказывали бы, что будет поучение⁴⁸. Литургия оканчивалась. По заамвонной молитве, Никон вышел из алтаря и говорил поучение, которое закончил следующим заявлением: «свидетельствую пред Богом, пред святою Богородицею и всеми святыми, если бы великий государь царь не обещался непреложно хранить св. Евангелие и заповеди св. апостол и святых отец, то я и не помыслил бы принять таковой сан; но великий государь дал обещание здесь в храме пред Господом Богом, пред святым чудотворным образом Пресвятой Богородицы и пред всеми святыми, пред всем освященным собором, пред своим царским синклитом и всеми людьми, и поколику царское величество пребывал в своем обещании, повинуясь святой церкви, мы терпели; теперь же, когда великий государь изменил своему обещанию и на меня гнев положил неправедно, яко же весть Господь, оставляю я место сие и град сей и отхожу отсюда, дая место гневу».⁴⁹ Сказав это, Никон тут же стал с себя снимать омофор и саккос и, положив это облачение на аналой, пошел в алтарь в одном стихаре, который снял в ризнице, где он сидел в ожидании, покамест принесли ему мешок с простым монашеским платьем. Но власти тот мешок отняли и Никону монашеского платья надеть не дали, а мешок с принесенным платьем отдали священнику Успенского собора, Федору Терентьеву, и он отнес в придельный алтарь⁵⁰. Власти со слезами на глазах стали просить Никона: «Кому ты нас оставляешь?» – Тому, кого вам Бог и Пресвятая Богородица изволит дать пастыря и отца, – отвечал Никон. В то же время Никон надел на себя мантию с источниками, а вместо белого черный клобук, посох пастырский Петра митрополита поставил на святительское место, а вместо того взял простую клюку и пошел из церкви. Но в это время церковные двери заперли, духовенство и народ патриарха из церкви не пустили, а митрополиты Питирим Крутицкий и Михаил Сербский отправились к царю с известием о происшествии⁵¹. Никон остался посреди церкви и, в волнении, то садился на ступени амвона, то вставал, направляясь к выходу, но был удерживаем; окруженный плачущим народом Никон, наконец, и сам прослезился⁵².

Все ожидали, по всей вероятности ожидал и Никон, пришествия в собор самого царя⁵³; но Алексей Михайлович послал боярина, князя Алексея Никитича Трубецкого, и окольничего Родиона Матвеевича Стрешнева⁵⁴ сказать Никону, чтобы он не оставлял патриаршества, что никакого гонения на него нет и никто его не гонит⁵⁵.

Но к этому обстоятельству мы еще вернемся при дальнейших разъяснениях события 10 июля в Успенском соборе, а теперь последуем за Никоном на Воскресенское подворье, куда он направился по выходе из церкви.

На Воскресенское подворье царь прислал к Никону тех же бояр, которые были у него в Успенском соборе, сказать ему, чтобы он не оставлял Москвы, пока не увидится с его царским величеством. Но свидания, обещанного Алексеем Михайловичем Никону еще 6 июля, и в этот раз не последовало. Никон отправился в Воскресенский монастырь⁵⁶.

Посылка к Никону боярина кн. Трубецкого и дьяка Л. Лопухина, по поводу его отъезда. –Объяснение с Никоном думного дворянина Пр. Елизарова и дьяка Алмаза Иванова, по поводу письма Никона к царю о священнодействии крутицкого митрополита в неделю вайи. – Объяснение с Никоном дьяка Дем. Башмакова, по поводу запрещения ездить к нему в Воскресенский монастырь. – Приезд Никона в Москву. – Попечение его о Воскресенском монастыре. – Отъезд его в Крестный монастырь. – Переписка Никона с Зюзиным

Вслед за Никоном, 12 июля, от царя были посланы к нему в Воскресенский монастырь боярин князь А. Н. Трубецкой и думный дьяк Ларион Лопухин. Они говорили Никону: «Для чего ты, святейший патриарх, не доложа великому государю и не подавши ему благословения, так скоро съехал с Москвы? Если бы великому государю о том было ведомо, то он велел бы проводить тебя с честию». Между прочим посланные просили патриарха, чтобы он подал свое благословение великому государю, царице, царевичу и царевнам; благословил бы и того, кому изволит Бог и Пресвятая Богородица быть на его место патриархом, а церковь и дом Пресвятой Богородицы, покамест патриарх будет, благословил бы ведать крутицкому митрополиту. Никон отвечал: «Чтобы великий государь, государыня царица, государь царевич и государыни царевны простили меня в том, а я им, великим государям, благословение свое и прощение посылаю; также, кого изволит Бог и Пресвятая Богородица и кому государь укажет быть на мое место патриархом, благословляю и великому государю бью челом, чтобы церковь Божия не вдовствовала и безпастырна не была; а церковь и дом Пресвятой Богородицы благословляю ведать, покамест патриарх будет, крутицкому митрополиту»⁵⁷. Дальнейшие подробности этого разговора мы объясним при общем обзоре сказок, отобранных у духовных и мирских людей.

Никон в Воскресенском монастыре занялся постройками; в особенности он следил за строившеюся в то время, по образцу иерусалимского храма, церковью Воскресения Христова⁵⁸.

Спустя лето, осенью, по тогдашнему обычаю, Никон со своего новоселья послал царю и всему царскому семейству в благословение от трудов Воскресенской обители несколько хлебов и овощей⁵⁹.

Зима прошла спокойно. Наступила весна следующего 1659 года. В неделю вайи крутицкий митрополит, в отсутствие патриарха из Москвы, совершил обычное священнодействие на осляти. Никон не вытерпел и написал по этому случаю письмо Алексею Михайловичу с замечанием, что митрополиту этого делать не следовало. Для объяснений с Никоном по этому поводу посланы были к нему от царя думный дворянин Прокофий Елизаров и думный дьяк Алмаз Иванов. Исполнив данное им поручение, они донесли царю, что по его, государеву, указу были они у патриарха Никона и говорили ему, что им было приказано. Никон отвечал им, что святительский престол он оставил по своей воле, а никем не изгнан, и что он говорил боярину, князю Алексею Никитичу Трубецкому, и окольничему Родиону Матвеевичу Стрешневу, когда они приходили к нему от царя, в том во всем он, Никон, стоит и ныне непреткновенно, и говорил с клятвою, что и в мысли у него нет о возвращении на патриарший престол, только звания патриарха не отрицался и ныне не отрицается, а московским не именуется, и как прежде подал благословение на избрание нового патриарха, так и ныне от этого не отказывается и благословение подает; а что он писал к великому государю о священнодействии в неделю вайи, то он обязан был сделать по долгу, ибо издревле о таких делах, которые требуют исправления, и пустынники возвещали благочестивым государям⁶⁰.

Довольны ли были в Москве объяснением Никона с Елизаровым и Алмазом Ивановым, не известно, но, как мы сейчас увидим, спокойны не были; толков было много; лицам духовным запрещено было ездить к Никону в Воскресенский монастырь, и для наблюдения за тем, по дорогам к этому монастырю поставлены были заставы. Хотя это сделано было негласно, но Никон об этом узнал; вести дошли и до царя, что Никону сделалось известно об этом распоряжении. 17 мая послан был к Никону в Воскресенский монастырь думный дьяк Дементий Башмаков, чтобы разузнать от него, кто ему сообщил о том, что духовным к нему запрещено ездить. Башмаков, приехав в монастырь, нашел Никона в скиту, спросил его от имени государя о спасении и объявил посланное с ним в жалованье Никону красное вино, пшеничную муку, мед сырец и рыбу. Никон благодарил за присланное и спросил о здоровье государя. Было это перед обедней. После обедни Никон пошел из скита в большой монастырь. Шествие было торжественно: перед Никоном шли дети боярские, у монастырских ворот по сторонам стояли стрельцы, человек с десять, а в монастыре от ворот по дороге стоял архимандрит с братиею. Никон вошел в келью, а за ним Башмаков. Причину своего приезда Башмаков не прямо высказал. Он начал говорить Никону о письме его к великому государю касательно пожалования Воскресенскому монастырю нового огорода, вместо прежнего. Никон сказал, что он о том к великому государю не писал, а писал к стольнику князю Юрью Ивановичу Ромодановскому. Башмаков продолжал: великий государь приказал тот новый огород отдать Воскресенскому монастырю, с тем, чтобы огородить и вспахать его, а на том месте, где был прежний огород, впредь быть городовым крепостям. Никон благодарил за пожалование. Башмаков перевел разговор на ту тему, которая касалась его посылки. «Ведомо великому государю учинилось, – говорил он Никону, – будто освященного и духовного чина людям учинен заказ ездить к тебе, святейший патриарх, в монастырь, поэтому великий государь приказал сказать тебе, что с тех пор, как ты оставил святительский престол, и по сие время, от великого государя духовным людям не было запрещения ездить к тебе в монастырь и по дорогам застав не было; а крутицкий митрополит Питирим, боясь государева гнева, что некоторые духовные в воскресные и праздничные дни ленились ходить в церковь и отговаривались тем, будто они ездят к тебе в монастырь, говорил им, чтобы они о поездке своей заявляли ему митрополиту, и притом им сказано – кому из них и ездить-то к тебе, патриарху? Великий государь желает знать, кто тебе говорил, что духовным запрещено к тебе в монастырь ездить? – Никон уклонился отвечать на этот вопрос и не выдал никого, кто ему о том сообщил, а сказал: «От кого я про тот заказ слышал, запамятовал, и когда вспомню, отпишу о том великому государю. А как я приехал сюда из Иверского монастыря, у меня был только один чудовский архимандрит, а другие черные власти и протопопы и попы не бывали. «Слышал я, – продолжал Никон, – что на Светлой неделе во вторник, крутицкий митрополит, белые и черные власти докладывали государю, позволит ли царское величество ехать им ко мне с образами, но окольничий Федор Михайлович Ртищев в тот же день говорил митрополиту и властям, чтобы из них никто ко мне без указа великого государя не ездил». – Башмаков отвечал: «В тот день у великого государя власти с образами не были, государь тогда был в Новодевичьем монастыре, по случаю празднества Пресвятой Богородицы Одигитрия; отправился государь туда из Москвы в понедельник к вечерни и слушал всенощную и Литургию, а в Москву возвратился к столовому кушанью, и в тот день великому государю докладывать было некогда, а с образами у государя власти были на Светлой неделе в среду. Тебе патриарху о том сообщил кто-нибудь на ссору, и ты бы объявил: кто тебе про то сказывал?» – Никон и на это уклонился отвечать, сказав, что и об том он отпишет великому государю.

Беседа продолжалась. Никон расспрашивал о князе Алексее Никитиче Трубецком и о других воеводах, и о наших военных делах. Затем Никон пошел из своей кельи в трапезу, куда собралась монастырская братия к столу, Никон водил Башмакова по монастырю, показывал ему строившуюся в то время церковь Воскресения Христова, рассказывая про те особенности, которые он устраивал в этой церкви по образцу Иерусалимского храма, и жаловался на недостатки, что начатого строения окончить было некем и нечем: не было каменщиков и не было денег. Летом Никон намеревался заняться устройством по монастырю, а к осени хотел просить у государя разрешения на поездку в Крестный монастырь. – Вернувшись в трапезу, где совершена была панихида по царевне Анне Алексеевне, Никон опять пошел с Башмаковым в свою келью⁶¹. Здесь Никон говорил про духовных властей, что из них многие получили посвящение от его руки, и им следует его почитать; а о почитании и о всяком послушании и о том, каковым им быть во святительстве – давали они письма за своими руками. «Хотя, – продолжал Никон, – я и оставил святительский престол на Москве, но оставил своею волею, московским патриархом не зовусь и никогда зваться не буду, а патриаршества я не оставил и данная мне благодать Святого Духа от меня не отнята: в Воскресенском монастыре было два человека одержимы черным недугом, я об них молился, читал над ними молитвы и помощью Божией они от болезней исцелились; а когда я был на патриаршестве, то Божией помощью, а моими молитвами, и многие от различных болезней и недугов освободились»⁶². Беседа продолжалась; Никон стал говорить, что недавно он писал великому государю о священнодействии крутицкого митрополита на осляти в неделю вайи, которое митрополит совершил незаконно. Башмаков отвечал: «Мне об этом говорить не наказано, а велено говорить о том: кто тебе, святейшему патриарху, про заказ духовным лицам ездить к тебе в монастырь сказывал, и ты бы про то объявил». Никон повторил, что он о том к великому государю отпишет, и с тем Башмакова из монастыря отпустил⁶³.

В этом обстоятельстве, а также и в других фактах, относящихся до патриарха Никона, усматривается, что в Москве было немало духовных и мирских лиц, сочувствовавших ему; но всякое сочувствие к Никону строго преследовалось. Несмотря на то, его посещали люди всякого звания, люди влиятельные, именитые и простые; они сообщали Никону обо всем, что делалось в Москве⁶⁴; в иных случаях вести переносились быстро.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 265, сказано: царь отправил к Никону дьяка Дементия Башмакова объявить, что духовенству не было никакого запрета ездить к нему в Воскресенский монастырь, и затем весь разговор Никона с Башмаковым выпущен; но, как мы сейчас видели, Башмаков сам объявил Никону, за чем он был послан и о чем ему велено было говорить. Посылке этой дано в истории такое значение, что она состоялась как бы вследствие разговора Никона с бывшими у него в Воскресенском монастыре певчими-дьяками; но Башмаков был послан к Никону 17 мая, а певчие-дьяки были у Никона 2 июля 1659 года. Хотя певчие-дьяки и были взяты к допросу (как говорится в том же томе Ист. Соловьева, стр. 264), но они сами явились с повинною в том, что были у патриарха Никона и объявили, о чем он им говорил.

Вот что говорится об этом в документах: «9 июля 1659 года патриаршие певчие-дьяки, Иван Тверетинов и Савва Семенов, принесли великому государю челобитье с повинною: виноваты они перед великим государем в том, что были у патриарха Никона июля во 2-й день и оставались у него июля до 4 числа, и что они слышали от патриарха, о том великому государю пришли известить».

Царь приказал расспросить их боярину Петру Михайловичу Салтыкову и думному дьяку Алмазу Иванову.

Вследствие чего Иван Тверетинов и Савва Семенов подали общую сказку, в которой написали: «были мы в Воскресенском монастыре и 4 июля имели разговор с патриархом Никоном. Начал патриарх нас спрашивать о твоем, великого государя, здоровьи, что делается в Москве, и как мы живем. Мы отвечали: «Твоими святыми молитвами дал Бог все по добру». Когда же речь коснулась о службе, то патриарх весьма печалился и скорбел и начал нам сказывать: услышите, какие к вам вести будут вскоре недобрые; и потом начал говорить про Ивана Выговского: «Когда я был на Москве, – говорил патриарх, – то на меня роптали, будто я Выговского принял; да ведь при мне никакой его неправды не было, и что теперь он отошел от великого государя, то неизвестно почему; а как я был на Москве, то я об них просил великого государя и во всем заступался; да, если и теперь отпишу хотя две строчки к Выговскому, то он меня послушает и будет служить великому государю по прежнему, только надобно их держать умеючи; да и прежде Выговский слушал меня во всем добром». Между прочим они показали, что с ними был у патриарха дьякон из Ярославля Косма, которого Никон посылал к царю сказать от его имени, чтобы великий государь приказал в церквах отправлять молебное пение о победе над врагами. Косма от этого поручения отказывался; но патриарх прочитал ему поучение от божественного писания и сказал: «Если и постраждешь, вот тебе мой венец». И, сняв с себя камилавку, надел на него, Косму, и говорил: «А потом и небесный будет, а может быть и царскую милость к себе обрящешь»⁶⁵.

Послушали ли Никона в Москве, и что было сделано с певчими и с дьяконом Космою, бывшими у патриарха, неизвестно; но скоро после этого и сам Никон приехал в Москву и остановился на Воскресенском подворье. Это было еще летом 1659 г⁶⁶. Была ли действительная причина к этому приезду – положительных сведений нет, но об этом рассказывает сам Никон так: «Царь и вся Москва были объяты страхом в ожидании нашествия татар на Москву». С этим известием царь прислал к нему в Воскресенский монастырь тайного человека⁶⁷. Никон говорил посланному, что для охранения монастыря ничего не имеется, и потому он готов уйти оттуда, но другого города ближе нет, кроме Москвы; если же далее отправиться, то ему не чем подняться, и просил доложить о том царскому величеству и спросить – куда велит ему идти? Но в тот же день Никон получил другие вести: «Татары уже близ Москвы»! Не ожидая распоряжений от царя, Никон отправился в Москву⁶⁸. Были ли основания для Никона, чтобы поверить этому слуху? Незадолго перед тем, а именно 17 мая, Никон имел разговор с Дементием Башмаковым, который сообщил ему, что боярин князь Алексей Никитич Трубецкой с ратными людьми стоит под Конотопом и, действуя против осаждаемого неприятеля, готовится к приступу, что некоторые черкасские города взяты, а другие сдаются, что татар не много и над теми был поиск⁶⁹, поэтому Никон мог поверить слухам о близости татар, и это обстоятельство дало ему случай внезапно явиться в Москве.

Приехав в Москву, Никон послал доложить царю о своем приезде. К Никону на Воскресенское подворье явился думный дьяк Алмаз Иванов и говорил: «Царское Величество послал меня спросить: для чего приехал ты в Москву»? – «По словам царского величества, – отвечал Никон, – приехал я сюда спасаясь от нашествия варваров».⁷⁰ – Между прочим Никон был принят царем с теми же почестями, какие оказывались ему во время его патриаршества⁷¹. Через три дня после приезда Никона в Москву, к нему опять явился Алмаз Иванов и говорил: «Царское величество велел тебе ехать в Колязин монастырь; и не сопротивляйся, чтобы не было большого смятения». – «Если не угодно царскому величеству, – отвечал Никон, – пришествие наше, мир и благословение наше, то мы пойдем в наш Воскресенский монастырь, а в Колязин монастырь я не пойду»⁷². И так Никон во второй раз оставил столицу и отправился опять в Воскресенский монастырь.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 267, это появление Никона в Москве описано по Шушерину: «посланный от царя, – говорится в истории, – сделал предложение Никону переехать в Колязин монастырь, находясь у него в Воскресенский обители. Никон отказался от этого и сказал, что у него без Колязина есть свои монастыри крепкие – Иверский и Крестный – и велел известить великого государя, что он идет в Москву доложить ему о своих нуждах⁷³. Но нам кажется, что Никон совершенно правдоподобно описал первый свой приезд из Воскресенского монастыря в Москву; он ясно говорит, что Колязин монастырь ему предложен в Москве после свидания с царем: «И по едином лете, – говорит Никон, – приезжал я к Москве и государь царь свои очи дал видети и в сидении ничем перед прежним не отменил, зная мою неповинность перед ним государем; а после велел было в Колязин монастырь сослать; только я не поехал и паки отъидохом во своя⁷⁴.

Никон очень заботился о Воскресенском монастыре и за всеми постройками имел личное наблюдение.

При отправлении из Москвы в Воскресенский монастырь, Никон взял с собою для отправления богослужения старое архиерейское облачение⁷⁵ и в том числе митру, которая была сделана на его деньги, пожалованные ему от царя и царицы. В Москве жалели о том, что патриаршая ризница лишилась такой драгоценной вещи. Никон, узнав об этом, возвратил эту митру и взял другую, менее ценную. Имущество, принадлежавшее ему, он оставил в патриаршей палате, просил отдать ему хотя некоторые из его вещей, но ему не отдали⁷⁶. В попечениях о строившемся еще тогда Воскресенском монастыре, Никон написал собственноручное письмо царю. Оно писано летом 1659 года.

«Богомолец ваш государев, смиренный Никон патриарх, о вашем государеве душевном спасении и о телесном здравии и о еже на сопостаты о победе и о одолении Бога молим с братиею сугубо, за премногую твою и великую милостыню и, молящеся, глаголем: да исполнит Господь Бог всеблагое твое хотение... Ныне от премногой милости твоей приемля дерзновение, трегубо Господа Бога молим, дабы паки и паки распространил и наполнил Господь Бог святыя благодати своея сердце твое присно миловати нас смиренных и убогую сию пустыню, в ней же ныне обретаемся. Мысль же нашего моления, егда бехом на престоле великого архиерейства царствующего града Москвы, предложение имехом колокол слить с пречудными вечно явленными вещьми в предъидущие роды, еже есть на нем изобразитися святому Воскресению и святого вашего царствия светлого лица образу и государыни царицы, и написатися письмены святым именам вашим государским на вечное воспоминание... Но во время бытности нашей на патриаршем престоле не благоволил Бог совершиться этой священной вещи, и ныне со слезами молю и прошу твою премногую милость великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, Господа ради, изволь оную святую и священную вещь, еже есть колокол, совершить премногим своим милосердием; а меди есть моей на патриаршем дворе у казенного дьяка Парфения около трех сот пудов; если же чего недостанет, милостью своею дополни, и Господь да утвердит и возвысит святую десницу над всеми сопостаты и страх святой державы твоей да обладает ими яко же оная святая и божественная вещь, еже есть колокол, над всеми плежущими по земли. – Еще молю твое благородие, Господа ради, не презри грешного и смиренного своего богомольца прошения, так как и сам от Господа желаешь не презрим быти⁷⁷».

Далее Никон, описывая о работах, произведенных по построению в том же монастыре храма Воскресения Христова, извещает, что по недостатку камня и кирпича нельзя было окончить строение и надеется к началу работ, в будущее лето, изготовить 700.000 кирпича, только думает, что не достанет извести для работ, а потому просит великого государя приказать приготовить извести в Звенигороде с тысячу или с две тысячи бочек, чтобы постройка этого величественного храма «совершилась во святое царство».

Никон заканчиваете свое письмо жалобою, что не отдают ему вещей его: «стыжуся еще напомнить твоей кротости, так как уже писал прежде тебе, великому государю, вещи мои худыя, которые остались в палате, не отдают; если которые из них могут быть мне отданы, вели, Господа ради, великий государь, отдать, если оне и худы, но весьма нужны»⁷⁸.

Работы по Воскресенскому монастырю остановились. Наступала осень. Никон стал готовиться к исполнению своего намерения съездить в Крестный монастырь⁷⁹. Пожалованные царем деньги на строение церковное в Воскресенском монастыре все были израсходованы; монастырские вотчины приносили монастырю незначительный доход, крестьяне отбывали повинности большею частью барщиною, пахали хлеб и делали разные изделия для монастыря; но земля давала ничтожные плоды, даже хлеб родился плохой; монастырские средства для прокормления монастырской братии и работников были недостаточны⁸⁰.

Но Никон не вдруг собрался в дорогу. О своем намерении – к осени просить у царя разрешения на поездку в Крестный монастырь, – он говорил Башмакову еще в мае месяце⁸¹. Из Москвы, по оставлении патриаршего престола, Никон съехал в Воскресенский монастырь в простой телеге⁸², но чтобы отправляться в долгий путь, нужно было подумать и о более удобном экипаже. У него были две старые кареты, которые остались на патриаршем дворе; нужно было их достать оттуда. По этому случаю Никон обратился с просьбою к царю; но прежде, чем просить для себя, он предложил в подарок царевичу Алексею лошадь: «Есть на патриаршем дворе, – писал Никон к царю, – моя лошадка, которую прислал мне грузинский царь Александр; а у меня назначено было подарить ее государю моему свету, о Святом Дусе сыну, благоверному царевичу и великому князю Алексею Алексеевичу. Изволь, милостивый государь, ту лошадку взять, а там даром изволочится. Да есть, государь, на патриаршем дворе мои же каретишки худенькия... Вели, великий государь, их выдать, хотя бы из обоих одно возчишко сделать для дороги, а была тележка, в которой с Москвы съехал и та изломалась и сволочить в Иверский монастырь не в чем…

Собравшись в дорогу, Никон осенью 1659 г. отправился в Иверский монастырь, а оттуда в Крестный монастырь.

Никон написал несколько писем из Иверского монастыря к боярину Никите Зюзину, в коих благодарил за оказанное к нему благорасположение и изъявлял желание почаще получать от него письменные известия; но особенного в них ничего не заключалось. 15 декабря того же 1659 г. Никон писал к Зюзину еще из Иверского монастыря: в этом письме он ходатайствовал за новгородского гостя Василия Никифорова, оказавшего заслуги правительству во время новгородских смут.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, на стр. 271, говорится: «Изо всех бояр один Зюзин находился в сношениях, в переписке с патриархом». Но действительность этого еще не доказана. Если бы Зюзин не решился на известное дело, о котором мы еще будем говорить в своем месте, и которое послужило к открытию переписки его с Никоном, то, может быть, не представилось бы и случая заявлять о ней в истории. Но не один Зюзин был из сторонников Никона. Мы видели, что Никон находился под строгим наблюдением, что к нему запрещено было ездить духовным; без сомнения следили и за его перепиской, поэтому письма передавались с крайнею осторожностью.⁸³

Созвание собора против Никона – Показание духовных и царских лиц об отречении Никона от патриаршества. – Соборные заседания

Поездка Никона на дальний север была лучшим поводом и удобным случаем, чтобы отделаться от него навсегда. В то время, как Никон приехал в Крестный монастырь, в Москве издано было, в январе 1660 года, царское повеление о созвании архиереев и прочего духовенства на собор, для обсуждения вопросов, касающихся до оставления патриархом Никоном святительского престола.

Лишь только это распоряжение сделалось известно, как Зюзин поспешил дать знать о том Никону. Зюзин писал от 15 января, и письмо это Никон получил в Крестном монастыре 30 числа того же месяца. В ответ Зюзину Никон написал собственноручное письмо к нему от 3-го февраля. Это письмо Никона заслуживает особенного внимания, так как оно написано под впечатлением опасной для него вести, может быть им вовсе неожиданной. Зюзин выразил Никону печаль свою о нем: по повелению царя созывался собор против Никона! Что мог отвечать на это известие первосвятитель, который имел такое убеждение, что над ним не может быть суда, потому что все архиереи – его рукоположения, что митрополита может судить патриарх, но патриарха митрополиты судить не могут. Вот что писал Никон Зюзину: «Писание твое от 15 января мы получили в 30 день того же месяца и прочли в нем, что вы о нас печалитесь, но мы милостью Божией не стужаем о тех колесница житие возносящая и низносящая; мы радуемся о покое своем и нисколько не печальны»! Так ли это? Это невероятно, чтобы можно было спокойно отнестись к такой вести, какую получил Никон с письмом Зюзина. Зюзин печалится о Никоне, а сам Никон радуется своему покою и нисколько не печалится о своем положении! Что эта весть сильно обеспокоила Никона, в том не может быть сомнения. Вопрос только в том: хотел ли Никон скрыть истинные чувства по поводу означенной вести, или он хотел подавить эти чувства и, как бы в утешение себе, писал не то, что чувствовал? Но весть о созвании собора очень подействовала на Никона; нервы его были крайне возбуждены; тревожная мысль преследовала его беспрестанно; Никон пришел от этого в болезненное состояние, которое не обнаружилось вдруг, но оказалось спустя некоторое время. Далее Никон продолжает свое письмо: «Добро архиерейство во всезаконии и чести своей, однако надобно попечаловаться о всенародном последнем событии от первых времен поразумев: когда вера евангельская начала сеятися и архиерейство честно по царствам благочестивыми любопочитатися, тогда и тии паче неблагочестивых почтошася; когда же злоба гордости распространилась и архиерейская честь изменилась, увы! тогда и начало царству низпадеся»⁸⁴. Затем Никон, указывая на исторические события Греции, России и других государств, продолжает: «так и здесь прежде было по великом князе Владимире; но сколько зла потерпели князья в разные времена, что нельзя на сей малой хартии исчислить; однако одного довольно к показанию: безвинно Иова патриарха отставили и, еще при его жизни, неблагозаконно Ермогена возвели, – то сколько зла сделалось! Всему же истинный свидетель – Христос; ибо царство на царство падая, не станет то царство, и дом, разделившийся в самом себе, не устоит... Не безызвестно твоему благородию, что архиереи все нашего рукоположения, но немногие по благословению нашему служат Господу, а неблагословенный ничем не разнствует со отлученным.... Благообразно нам ваше страдание без правды, а нам первообразных много; которых реестр следующий: Иоанн Златоуст, Афанасий Великий, Василий Великий и здешний Филипп митрополит».

В Москве готовились к собору: от духовных, бывших свидетелями события 10 июля 1658 года в Успенском соборе и от светских лиц, которые посылались от царя к Никону, отобраны были сказки.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 268, сказано: «В сказках крутицкого митрополита Питирима и князя Трубецкого было написано: патриарх Никон патриаршества своего отрекся с клятвою; в остальных сказках о клятве не было упомянуто, но во всех говорилось согласно, что Никон от патриаршества отрекся и впредь на нем обещался не быть».

Но эти исторические сведения требуют разъяснения. Князь Трубецкой подал две сказки: в одной, в которой описывается бывший у него с патриархом Никоном разговор, 10 июля, в Успенском соборе о клятве не упоминается, а в другой сказке (общей князя Трубецкого и думного дьяка Лариона Лопухина о бывшем у них с Никоном разговоре 12 июля в Воскресенском монастыре, куда они посланы были вслед за Никоном, по отъезде его из Москвы), между прочим показано, что Никон поклялся в том, что он не хочет и не пожелает быть в патриархах. Свидетели в своих сказках согласно показали только то, что патриарх Никон, 10 июля 1658 г., в Успенском соборе служил Литургию и, по совершении ее, говорил поучение; но затем свидетели показали не одинаково, не во всем согласно и не все сказали, что патриарх Никон обещался вперед не быть на патриаршем престоле⁸⁵.

Крутицкий митрополит Питирим и тверской архиепископ Иоасаф показали, что патриарх Никон, по заамвонной молитве, вышел из алтаря на амвон и, прочитав поучение, говорил: «Ленив я был учить вас и не стало меня; от лености я окоростовел, и вы, видя мое к вам неученье, от меня окоростовели; от сего времени не буду вам патриарх, уже я вам не пастырь», и в то же время святительское облачение с себя сложил. Но за тем в показаниях Питирима и Иоасафа встречается разноречие: Питирим показал, что патриарх, оставляя патриаршество, говорил: «если помыслю быть патриархом, то буду анафема», – а Иоасаф сказал, что про анафему он не упомнит, а говорил патриарх: «Аще возвращусь, – и я аки пес на свою блевотину».

Сербский митрополит Михаил показал: патриарх Никон читал поучение и потом говорил: «Согрешил я, недостоин святительства», и в то же время омофор и саккос с себя сложил. Когда от царя явился в соборную церковь боярин князь Алексей Никитич Трубецкой и просил у патриарха благословения, то патриарх благословения боярину не подал, а сказал, что он простой чернец, а не патриарх, что патриархом быть он не хочет, а идет в пустыню, и чтобы великий государь позволил ему жить в Воскресенском монастыре.

В сказке боярина князя Алексея Никитича Трубецкого сказано: 10 июля 1658 г. приходил к великому государю крутицкий митрополит Питирим с докладом, что патриарх Никон патриаршество оставляет. Вследствие чего царское величество указал ему, Трубецкому, идти в соборную церковь и говорить патриарху: для чего он патриаршество оставляет, не посоветуясь с великим государем, и от чьего гонения, и кто его гонит? чтобы он патриаршества не оставлял и был бы по-прежнему. – Патриарх отвечал: Оставил я патриаршество собою, а ни от чьего и ни от какого гонения, никакого государева гнева на меня не было, но я и прежде сего бил челом великому государю и просил, чтобы мне больше трех лет на патриаршестве не быть, и дал ему, боярину, письмо, которое велел подать великому государю и просить, чтобы государь пожаловал, велел дать ему, Никону, келью. Между прочим Трубецкой просил у патриарха благословения, но патриарх его не благословил, а сказал: «Какое тебе от меня благословение? Недостоин я быть патриархом; а если тебе надобно, я стану тебе исповедаться в своих грехах». Трубецкой отвечал: «Это не мое дело, чтобы слушать твою исповедь». И обо всем доложил великому государю. Царь послал Трубецкого к патриарху в другой раз, велел отдать ему письмо и сказать, чтоб он патриаршества не оставлял и был бы по-прежнему, а келий на патриаршем дворе много, в которой хочет – в той и пусть живет. Трубецкой, возвратясь к Никону и сказав, что было приказано, письмо ему отдал. Никон отвечал: «Уже я слова своего не переменю, да и давно у меня было обещание, чтобы патриархом мне не быть». И затем из соборной церкви пошел вон.

Заметим здесь следующее: что Никон не дал благословения князю Трубецкому – об этом показали одинаково с ним митрополиты, Питирим Крутицкий и Михаил Сербский, и архиепископ Тверской Иоасаф; Трубецкой показал, что Никон просил у государя келью, это также подтвердили названные лица в своих сказках; что же касается показания Трубецкого, что Никон говорил, что он оставил патриаршество собою, а ни от чьего и ни от какого гонения, что никакого гнева от государя на него не было и что он и прежде сего великому государю бил челом, чтобы ему больше трех лет на патриаршестве не быть, – об этом ни у кого в сказках не повторяется. Сопоставляя показание князя Трубецкого с показаниями митрополитов, Питирима и Михаила, и архиепископа Иоасафа и сообразив описанные выше обстоятельства, предшествовавшие 10-му июля 1658 г., приходится поставить вопрос: мог ли Никон говорить Трубецкому те речи, на которых мы остановились, если только припомнить, что на праздник 10 июля приходил к Никону князь Юрий Ромодановский и говорил ему: «Государь гневается на тебя и потому не пришел ко всенощной, не велел ожидать его и к обедни.

Но вот что говорит сам Никон против свидетельских на него показаний: «Когда я отходил из Москвы, говорил не так, но засвидетельствовал Господу Богу, Пресвятой Богородице, святым ангелам и всем святым во святой великой церкви, пред небом и землею, ведая гнев царев без правды на меня, и потому, давая место гневу, свидетельствовал, а не клятвой клялся»⁸⁶.

Возвратимся же к следующим сказкам:

Новоспасского монастыря архимандрит Иосиф сказал: во время Литургии перед престолом патриарх писал что-то на столбце, а после Литургии читал поучение и говорил: «От сего дни не буду я вам патриарх».

Хутыня монастыря архимандрит Тихон сказал: «Патриарх Никон, по причащении, что-то писал; по заамвонной молитве, вышед из алтаря, читал поучение и после поучения стал отказываться от патриаршества и говорил: «Не могу я хранить и пасти стада Христова словесных овец; кому Господь Бог изволит и кого Пресвятая Богородица даст в дом свой пастыря и учителя словесным овцам – тот и будет; а я впредь вам не пастырь и не учитель. Ей, ей, отселе не буду патриарх», – и сказал с заклинанием. Но в каких словах Никон выразил заклинание этого архимандрит Тихон не объяснил. Из всех лиц, у которых взяты были сказки о событии 10 июля в Успенском соборе, один он показал, что Никон, обращаясь ко всем, находившимся в церкви, говорил: «Подаю вам мир, благословение и прощение, и сам у вас прошу прощения». Но это не может служить к обвинению Никона.

Бывший чудовский архимандрит Иосиф показал, что Никон, оставляя патриарший престол, говорил: «Оставляю я патриаршество своею волею»; а Богоявленского монастыря архимандрит Киприан, игумены монастырей: Знаменского – Иосиф и Златоустовского – Михаил, большого Успенского и Архангельского соборов протопопы: Михаил и Кодрат, Сретенский протопоп Андрей, большого собора ключарь Иов, священники: Федор Терентьев, Василий, Киприан и Маркиан, диаконы: Михаил и Петр, патриарший ризничий диакон Иов, патриарший казначей старец Тихон Обанин, патриарший боярин Борис Нелединский, патриаршие дьяки и патриаршие певчие показали, что патриарх Никон по заамвонной молитве читал поучение и потом говорил: «Отселе не буду я патриархом московским». Но это – общее выражение поименованных свидетелей; некоторые же из них показали, что патриарх Никон кроме того говорил: «Отселе не буду вам пастырь и учитель», – и, сказав это, Никон снял с себя панагию, омофор и саккос, надел клобук черный и мантию с источниками и, вышед из алтаря, посох поставил на патриаршем месте, а вместо него взял простую клюку и пошел из церкви. Кроме того, протопопы Михаил и Кодрат показали, что власти не дали Никону надеть черную мантию, а священник Василий сказку свою пополнил, сказав, что патриарх после поучения говорил: «Оставляю паству своею волею».

Из всех свидетелей один только священник Федор Терентьев повторил показанное крутицким митрополитом Питиримом, прибавив в своей сказке: помнится ему, что патриарх примолвил и ту речь: «Если помыслю впредь быть патриархом – буду анафема». – Но в этом показании усматривается, что свидетель и сам еще не вполне был уверен в том, что показывал, если он так выражался, что ему помнится.

15 февраля подали сказки: боярин князь А.Н. Трубецкой с думным дьяком Ларионом Лопухиным, думный дворянин П. К. Елизаров с думным дьяком Алмазом Ивановым и стольник Афанасий Матюшкин. В сказке Матюшкина объясняется посылка его к патриарху Никону 6 июля 1658 г. по поводу письма патриарха к царю с жалобою на Богдана Хитрово, обидевшего патриаршего стряпчего князя Мещерского во время шествия к обеденному столу грузинского царя Теймураза. Все показанное в этой сказке мы видели уже выше и можем к ней не возвращаться.

Князь Трубецкой и Лопухин в сказке показали: 12 июля 1658 г. великий государь указал им ехать к патриарху Никону в Воскресенский монастырь и говорить ему: «Для чего он, не доложа великому государю, и, не подав ему благословения, поехал с Москвы скорым обычаем»⁸⁷. – Никон отвечал, что в том он перед великим государем виноват, его постигла болезнь, и он боялся, чтобы ему в патриархах не умереть, а впредь он в патриархах быть не хочет, а если похочет быть в патриархах – проклят будет и анафема. – Как-то не вяжется этот разговор, который, как мы видели выше, шел совершенно спокойно, без всяких волнений; но заключительные слова Никона, здесь приведенные, с произнесением клятвы, трудно согласить с благословением его на избрание нового патриарха, с его челобитьем к царю, чтобы церковь не оставалась без пастыря и со всем прочим, что было сказано Никоном и показано в сказке Трубецкого и Лопухина.

В сказке Елизарова и Алмаза Иванова описывается посылка их к патриарху Никону в Воскресенский монастырь в марте 1659 г. по поводу письма Никона к царю о священнодействии крутицкого митрополита на осляти в недели вайи, о чем, как мы уже видели прежде, они в тоже время доносили. Но вот что они теперь показали в своей сказке. В прошлом 1659 году, апреля в 1 день,⁸⁸ по указу великого государя посланы они были к патриарху Никону и, приехав, говорили ему: «Писал он к великому государю, что уже некто дерзнул седалище великого архиерея олюбодействовать – в неделю вайи деяние действовал вместо великого архиерея, будто незаконно, потому что ныне великого архиерея всея России нет и великий государь велел ему патриарху сказать, как он святительский престол оставил свою волею, ни кем гоним, и в то время великий государь посылал к нему, патриарху боярина князя Алексея Никитича Трубецкого, чтобы он возвратился на патриарший престол, то он патриарх просил, чтобы великий государь у него воли не отнимал, что он Московским патриархом никогда не будет и дела ему до архиерейского чина нет; а ныне он пишет к государю о действе в неделю вайи, называя его прелюбодейством; и потому, оставя паству свою, о таких делах ему не следовало бы и писать великому государю. Священнодействие же, которое учинил митрополит по повелению государя не ново: «в прежних летах в московском государстве прежде патриархов и меж патриархов о вайи действовали митрополиты, а меж патриархи в неделю цветоносия о вайи действовали Крутицкие митрополиты, потому что они всегда на Москве подобно что наместники патриарховы.» И по указу великого государя боярин князь Алексей Никитич говорил ему патриарху, чтобы он благословил крутицкого митрополита, против прежнего, как было меж патриархи соборную церковь ведать и все исправлять; и он патриарх благословил митрополита и велел исправлять во всем против прежнего, и при том патриарх говорил, чтобы великий государь велел освященному собору избрать на святительский престол патриарха, кого Бог благоволит, а он патриарх на это благословляет, а возвратиться на архиерейский престол никогда не помыслит. Никон, выслушав их речи, говорил: писал он к великому государю о действе вайи потому, что без первого архиерея действовать о вайи митрополитам не должно, а крутицкий митрополит в митрополитах меньший; первый архиерей во образ Христа, а митрополиты и архиепископы и епископы во образ учеников и апостолов, «и рабу на господне седалище дерзати не достоит», а что прежде сего митрополиты действовали, то все делали они по неведению. – Елизаров и Алмаз на это возражали Никону: как же это, когда он был митрополитом в Новгороде, то и он действовал и потом, когда на Москве был первым архиереем, в то время в Новгороде и в Казани митрополиты о вайи тоже действовали. Почему же он, в то время этого не исправил, а теперь, когда он оставил паству свою, о таких делах ему не следовало бы и поминать. – Никон отвечал: когда он был в Новгороде митрополитом – действовал он о вайи тоже неведением, а во время архиерейства своего, во многих суетах, исправить этого он не успел; святительский престол он оставил своею волею, «никем не гоним», а что он называется патриархом, то от этого звания он не отрицался, только не хочет именоваться Московским, потому что престол архиерейский великой России оставил своею волею, и об этом великому государю он сообщил через боярина князя Алексея Никитича Трубецкого и окольничего Родиона Матвеевича Стрешнева. Эти слова он и ныне держит непреткновенно и к возвращению на прежний святительский престол и в мысли у него нет. Как он тогда, оставляя престол, благословил великого государя и весь освященный собор избрать патриарха, кого Бог благоволит, так и ныне то благословение подтверждает. Елизаров и Алмаз говорили Никону, чтоб он впредь к великому государю о таких духовных делах не писал, потому что он паству свою оставил, да и теперь говорить, что на престол архиерейский великой России возвратиться не мыслит и патриарха на свое место избрать благословил, и ему, Никону, в те дела вступаться и письмами своими возмущать не следует. Никон продолжал: в прежние давние лета ко благочестивым царям христианским греческого царства об исправлении духовных дел и пустынники возвещали, а он есть член соборной и апостольской церкви, ни за какие вины не отторгнутый, только своею волею оставил паству, а попечения об истине не оставил, и впредь, если услышит о каком-либо духовном деле, требующем исправления, молчать не будет. – Елизаров и Алмаз на это говорили: при прежних греческих царях пустынники возвещали, когда начинали проявляться различные ереси и благочестивых христиан еретики отторгали от соборной церкви к своим ересям; тогда пустынники обличали те ереси, а благочестивые христианские цари христианской вере исстари были поборники и еретиков, как плевелы из пшеницы, исторгали, а он, Никон, к великому государю пишет с прещением и веры христианской изыскивание и исправление называет не его государевым делом, тогда как вера христианская изначала стоит, как столб, незыблема подпором и утверждением благочестивых царей христианских, а ныне благодатию Божиею никаких ересей и возмущения в христианской благочестивой вере нет и ему изобличать некого, а в действенных церковных вещах исправляют соборно кому от Бога поручена церковь. – Никон заключил, что ныне митрополит о вайи действовал, и о чем он, Никон, писал к великому государю если то действие учинено по его повелению, то он великого государя прощает и подает ему благословение⁸⁹.

Несколько странно – почему Елизаров и Алмаз Иванов не поместили всего этого разговора с Никоном в своем донесении, когда они в марте 1659 г. исполняли возложенное на них поручение; теперь же, почти через год, едва ли можно было в точности припомнить все то, что было говорено с той и с другой стороны.

16-го февраля было открыто первое заседание собора, созванного в Москве против патриарха Никона; оно происходило во дворце, в золотой палате, в присутствии царя⁹⁰. В этом заседании были: митрополиты: Новгородский – Макарий, Казанский – Лаврентий, Ростовский – Иона, Сарский – Питирим и Греческий – Михаил; архиепископы: Маркел – Вологодский и Филарет – Смоленский.

Когда духовные власти вошли в золотую палату, в то время царь сидел уже на своем царском месте, а бояре и прочие лица царского синклита сидели по левую сторону. При входе духовных властей царь встал и архиереи читали входную молитву «Достойно есть»; митрополит Новгородский совершил «отпуст» и благословил царя; власти сели по правую сторону⁹¹.

Заседание открыл царь следующею речью: «Отцы святые, преосвященные митрополиты, архиепископы и епископы, архимандриты, игумены и протопопы! Изволением всесильного Бога, а наших грех ради, святая восточная соборная и апостольская церковь, мати всех нас, вдовствует уже год и семь месяцев, не имея жениха и пастыря, а бывший жених ея и пастырь, святейший патриарх Никон, патриарший престол оставил и находится в дальних странах, а как это было и при оставлении им патриаршества что происходило все то видели: Питирим митрополит Сарский и Подонский, Михаил митрополит Греческий, Иоасаф архиепископ Тверской, архимандриты, игумены и протопопы, которые во время божественной Литургии были с ним патриархом в службе; у всех у них взяты о том сказки, которые и пришлем к вам, святителям и ко всему собору в патриархию, с боярином нашим Петром Михайловичем Салтыковым. И вам бы, отцам святым, о Святом Дусе собравшимся о том деле рассуждать вправду по правилам святых апостол и святых отец⁹².

После царской речи на этом заседании были суждения, и высшие лица из духовенства подали голоса едва ли в пользу собора, созванного для низвержения патриарха Никона. Так, Макарий митрополит Новгородский сказал перед государем: по какой причине патриарх Никон паству свою оставил, про то он, митрополит, не знает, в то время был в Новгороде; а Казанский митрополит Лаврентий заявил, чтобы великий государь изволил призвать и патриарха Никона, и он сам на соборе объяснит – почему он оставил свою паству⁹³.

На другой день, 17 февраля, было соборное заседание в патриаршей Крестовой палате. На этом заседании читались свидетельские сказки и допрашивались свидетели, находившиеся в Успенском соборе «при отречении» патр. Никона. Первыми были спрошены митрополиты: Питирим – Сарский и Михаил – Сербский, архиепископ Тверской Иоасаф, а потом и прочие лица из духовенства, из царского синклита и из патриаршего дома⁹⁴.

Собор, слушав свидетельские показания, рассуждал: патриарх Никон святительский престол оставил своею волею, никем не гоним, и, умоляемый возвратиться на патриарший престол, не возвратился; вследствие сего по 9-му правилу 3-го вселенского собора он должен быть чужд патриаршего престола и чести, вкупе и священства, так как это правило не дозволяет отрекшегося архиерея опять возводить на архиерейство и запрещает ему литургисать; по 16-му же правилу второго – первого собора не только отрекшегося от своего престола архиерея не подобает опять возводить на архиерейство, но и просто отшедший от своей епархии архиерей более шести месяцев отчуждается архиерейского сана, и чести и священства. Так и Матфей (властарь) иеромонах, приводя в свидетельство это правило, говорит: безумно архиереям архиерейства отрешися, священства же держатися, ибо это правило повелевает отстранять от архиерейства и священства архиерея, отшедшего от своей епископии более шести месяцев «нужною некоторою виною», не возбраняемою и правилами. Но если менее виновный так был осуждаем, то не должен ли быть более осужден отрекшийся архиерейства и пренебрегший попечениями о пастве? Подобное тому заключается и в 72-м правиле Карфагенского собора и в 18-м Сардийского собора, о том же свидетельствует и преподобный отец Никон. Бывший же патриарх Никон безпастырну оставил церковь не шесть месяцев, а год и десять месяцев, поэтому сделался совершенно повинен этим правилам и в воспоминании церковного соединения, глав. 53, сказано: если который епископ свою церковь оставит нищеты ради или писанием отречется, или обид ради неких прилучающихся от злодействующих и буих властей, такового не токмо не помиловать, но извергать и от общения отлучать. На основании означенных правил собор из русского духовенства полагал: «Никону бывшему патриарху чужду быти архиерейства, и чести, и священства»⁹⁵; по правилу же 25-му 4-го Вселенского собора, на вдовствующий престол российской церкви избрать нового патриарха, кого благодать Святого Духа предъизберет и великий государь соблаговолит. Бывшему же патриарху Никону не обладать ничем, ни монастырями, ни вотчинами, а жить ему и питаться в монастыре, где великий государь укажет и новопоставленный патриарх благословит⁹⁶.

Это соборное правило и свидетельские показания обсуждались на трех заседаниях во дворце в присутствии Царя⁹⁷. Алексей Михайлович не решился утвердить вышеизложенного постановления Московского собора о Никоне, а приказал пригласить на соборные совещания и находившихся тогда в Москве греческих архиереев⁹⁸.

Но прежде, чем мы скажем о суждениях их, посмотрим, что происходило на дворцовых заседаниях.

Дворцовые заседания. – Посылка стольника Пушкина к Никону для испрошения благословения на избрание и поставление нового патриарха. – Объяснение поэтому Пушкина с Никоном и письменный отзыв Никона. – Призвание греческих архиереев на собор, их постановление и отзыв о Никоне. – Два определения греков о Никоне. – Особое объяснение их поданное царю касательно низвержения Никона и оставления ему священства. – Возражение Епифания Славеницкого против греческих архиереев в защиту Никона. – Постановление собора о низложении Никона. – Причины – почему соборное постановление не было приведено в исполнение

14-го марта во дворце, в золотой палате, было заседание, на котором были бояре и окольничие, из духовенства же был только один Благовещенский протопоп Лукиан.

На заседании читались следующие документы: 1) письмо патриарха Никона, присланное со стольником Пушкиным; 2) расспросные речи Пушкина о патриархе; 3) перевод с настольной грамоты цареградского патриарха Иеремия о поставлении Иова патриархом Московским; 4) выписки из расспросных речей Крутицкого и Сербского митрополитов и прочих властей об отшествии Никона с патриаршего престола, и из расспросных речей боярина князя А. Н. Трубецкого с товарищами и 5) выписка из правил⁹⁹.

В «Истории России» Соловьева, т. XI стр. 270, говорится: «В то самое время, как в Москве собор рассуждал о Никоновом деле, в феврале 1660 года стольник Матвей Пушкин ехал к патриарху в Крестный монастырь с ласковыми словами от царя, имевшими целью выпросить у Никона письменное благословение на избрание нового патриарха». И затем описывается бывший у этого стольника с Никоном разговор. – Рассказ об этом в «Истории России» основан на сказке Матвея Пушкина; но в ней сделана приписка, которая в истории выпущена, и в сказке не означено, что именно говорил Пушкин Никону, а показаны только речи Никона.

Вот что показал Пушкин в своей сказке: «По указу великого государя говорил я Никону патриарху все против государева указа, и Никон патриарх мне сказал: «Как приезжал ко мне от государя боярин князь Алексей Никитич Трубецкой¹⁰⁰, то он меня не звал на патриаршество, а говорил мне о том на Москве в соборе. Думный дворянин Прокофий Кузьмин Елизаров также не звал, только мне выговаривал. Великому государю от меня благословение всегда – и руками осенил – и невозможно рабу Государя своего не благословлять; а на такое дело, чтобы без меня поставить нового патриарха, не благословляю. Кому его ставить и кому на него митру положить? Мне митру дали вселенские патриархи, а митрополиту на нового патриарха митры положить невозможно. И кому посох, сняв с патриаршего места, дать ему? А я и сам жив и благодать Св. Духа со мною. Ведь я оставил престол, а архиерейство я не оставлял; Государю известно, что я взял с собою саккос и омофор и временем служу Литургию для причастия Христовых Тайн, и за них государей Бога молю. А то у меня давно отложено, что мне на Москве на патриаршестве не быть. Власти же все моего рукоположения и исповедались они все на поставлении в соборной церкви, перед великим Государем и передо мною, и перед всем освященным собором, и подписали своими руками, а в исповедании они проклинают Григория Самвлака, что он при живом митрополите восхитил престол; и еще они, архиереи, и на том обещаются, чтобы им не хотети иного патриарха. Как же им ставить без меня новоизбранного патриарха»? – Далее – у Пушкина сделана приписка: «патриарх Никон дал ему письмо за своею рукою и велел поднести государю и сказать: «Что оприч того инако учинить ему не мочно»¹⁰¹. «А если государь изволит, велит мне быть к Москве, – продолжаете сказка речи Никона, – то я, по его Великого Государя указу, патриарха поставлю и, приняв от него, Государя, милостивое прощение, пойду в монастырь, и которые монастыри я строил и тех бы монастырей отбирать у меня Государь не велел и указал бы мне Великий Государь от соборной церкви давать часть – чем мне сыту быть»¹⁰².

Мы видим, что разговор Пушкина с Никоном был весьма неутешителен для последнего. Если Пушкин и не сказал Никону о том, что делалось в Москве, но можно догадаться из письма Никона к Зюзину от 8 февраля из Крестного монастыря, что он знал о том, что там уже созван был против него собор. Удивительно, однако, что об этом важном обстоятельстве в разговоре Никона с Пушкиным ни с той, ни с другой стороны не упоминалось. – Разговор, действительно, как мы видели, шел в мирном тоне. Пушкин получил от Никона письмо к Царю и привез его в Москву. Никон писал: «Аще хощет взыскатися благозаконно, и праведно, и божественно избрание патриаршеское, да призовется наше смирение со благоволением честне; и яко божественное дело, наченше соборне и благочестиво, да сотворится избрание; и его же божественная благодать изберет на великое архиерейство и благословя благословится, якоже устав мирный святой Церкви содержит: другоприемше от Святых апостол, друг другу преподательне, яко же ими, вчинившеся в тую же благозаконную степень, прияхом божественную благодать, и яко же прияхом, тако и предамы, и яко же от света возсиявает свет, тако ж и содержащим божественную благодать приидет на новоизбранного через рукоположение; и в первом не умалится, яко же и свеща, многие воспаляя свещи, не изменится от своего света¹⁰³. И не повинен будет ни коемужду греху новоизбранный архиерей, и божественная благодать, пришед пребудет на нем, и да разрешатся вси архиереи союза клятвенного, им же кляшась во избрании на архиерейство коегождо степени во святей соборной великой церкви перед благочестивейшем царем и великим архиереем и всем священным собором и всего царского синклита и всеми людьми, в нем же и подписашеся своими руками кождо, яко же древний обычай имать церковного утверждения. И не имать иного кто помыслити разве сего»¹⁰⁴.

Отсюда ясно, что Никон не противился избранию нового патриарха, но хотел только, чтобы это избрание и поставление было совершено с его участием и через его рукоположение.

Из сказки Пушкина и из письма Никона мы видели, чего желали в Москве и как на это отвечал Никон. В Москве уже был созван собор, который обсуждал дело Никона и поставление нового патриарха.

20-го Марта опять собрались во дворец, в золотую палату, духовные власти и бояре; было соборное заседание в присутствии царя¹⁰⁵; оно началось таким же порядком, как и заседание 16 февраля. Царь обратился к духовенству: «Что ваше к нам пришествие?» Митрополит Новгородский Макарий отвечал царю, что архиереи и прочее духовенство выписали правила апостольские и св. отцов, относящиеся к делу патриарха Никона, и эти правила повергают на усмотрение Великого Государя. По указанию митрополита царь приказал выписанные правила читать Рязанскому архиепископу Стефану. Чтение правил прерывалось суждениями; громче всех на заседании раздавался голос Крутицкого митрополита Питирима; он говорил: «Никон отрекся от патриаршества и архиерейства и мантию хотел надеть черную, да я у него ту мантию отнял и дал патриаршескую».

– Рязанский архиепископ добавил: «И боярина князя Алексея Никитича Трубецкого не благословил, сказал, что не достоин быть патриархом».

– Полоцкий епископ Каллист продолжал: «Никон говорил, что не буду патриархом Московским».

– Боярин князь Юрий Алексеевич спросил: «Какая еще есть вина патриарха»?

Царь сказал митрополитам и прочим духовным, чтобы они говорили, кто что знает, чего патриарх отрицался.

– Питирим: «Патриарх, отрицаясь, говорил: не буду патриархом, а если буду – анафема буду».

– Рязанский архиепископ: «Когда патриарх решился оставить патриаршество, то ему следовало бы созвать нас, архиереев, и объявить нам свое намерение; если же он этого не сделал, то он должен был к нам отписать – по какой причине оставляет патриаршество, и мы бы тогда на соборе о том рассудили».

– Полоцкий епископ: «Явственно, что патриарх отошел с отречением и с клятвою».

– Чудовский архимандрит: «Патриарх говорил с клятвою: не буду патриархом, и если буду – анафема буду».

Каллист говорил о Памфилийском епископе.

– Рязанский архиепископ: «Ели патриарх обратится, то как Государь изволит»¹⁰⁶.

Мы видим, что и на этом заседании были голоса в пользу Никона; не все желали низвержения его; Рязанский архиепископ Стефан и Полоцкий епископ Каллист подали голоса за Никона: «Если патриарх обратится, – говорил Стефан, – то от воли Государя зависит оставить Никона на патриаршестве»; история о Панфилийском епископе, как мы ниже у видим, была также в пользу Никона.

Но мы уже сказали, что Алексей Михайлович не решался утвердить постановление русских архиереев, решивших низвергнуть Никона, и приказал призвать на собор находившихся в Москве греческих архиереев.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 269, сказано: «Греки подтвердили приговор русских, и царь велел подкрепить этот приговор в Успенском соборе при себе и при боярах». Но тут упущено важное обстоятельство, какие суждения имели греки по делу патриарха Никона и как они отнеслись о нем, и не объяснено, – почему между греческими архиереями явился старец Епифаний Славеницкий, принимавший участие в защиту Никона. Епифаний, как знавший основательно греческий язык, из числа других лиц, избран был греческими архиереями для переводов с греческого языка на славянский. Он переводил составленные этими архиереями выписки из правил апостольских и соборных, относящихся до оставления Никоном патриаршего престола. Между прочим, Арсений, известный исправитель церковных книг, как сторонник Никона, был греками отстранен¹⁰⁷.

Призванные на собор греки: Парфений, митрополит Фивский, Кирилл, бывший архиепископ Андросский и Нектарий, архиепископ Паганиатский¹⁰⁸, выписав апостольские правила, правила соборов и законы греческого царя Иустиниана, истолковали каждое правило и обсудили виновность Никона. Вот что они написали в своих правилах:

По 14 правилу св. апостолов, епископ, т. е. всякий архиерей, не должен оставлять своей епархии и отходить в другую без совета собора, если бы случилась даже и благословная вина. Поэтому патриарх, хотя бы и не сделал отречения, но отлучился бы от своего престола на долгое время без нужной потребы и без совета собора, повинен сему правилу. – 25-е правило св. апостолов отвергает клятвопреступника архиерея и священника. По этому правилу, патриарх, если поклялся не быть боле патриархом – как некто о том говорит, и если это истинно – не может более искать патриаршества, ибо извергается. – По 34-му апостольскому правилу, если бы патриарх имел дело нужное, для которого ему необходимо было бы отлучиться от своего престола, в таком случае надлежало ему учинить это по совету и желанию тишайшего царя и собора, а потому он повинен сему правилу. – 37-е правило св. апостолов повелевает дважды в году быть собору архиереев ради церковных потреб или распрей, случающихся между архиереями и прочими церковными людьми, и на соборе исследовать и исправлять встречающиеся дела. Настоящее правило объясняется так: патриарх говорил, что его не слушали, ему не покорялись и оказывали сопротивление в церковных и в других делах. Поэтому надлежало ему созвать архиереев и все то на соборе обсудить и исправить, а не унывать и не гневаться, не отрицаться и не бежать с гневом от своей церкви и от своего престола; а потому повинен и сему правилу. – По 25-му правилу 4-го Собора, если умрет архиерей, то епархия не остается без пастыря более трех месяцев, разве случилось бы тому какое-либо особенное препятствие; но о рукоположении другого архиерея в течение трех месяцев должны иметь попечение прочие предстоятели и собор; если же они небрежно отнесутся к этому, то подлежат церковному запрещению, так как настоящее правило повелевает: да запрещаются они, если не пекутся о рукоположении на епархию, которая остается вдовствующей; тем более запрещен будет тот архиерей, который при жизни своей оставит церковь свою и престол свой без нужды или великой требы церковной или царской; ибо, – говорит правило, – не следует надолго оставаться церкви и людям без пастырского управления, а пастырю не следует, как это случилось, переходить с места на место без благословной вины. – По 16-му правилу так называемого 1-го и 2-го Собора, – который архиерей оставит престол свой с отречением или без отречения, и ходит в других местах вне своего стада, без особой нужды, более шести месяцев, – таковой лишается епископа чести и престола. Это правило, хотя бы епископ и не сделал отречения, извергает его уже потому, что он столько времени умедлил от стада и престола своего. Об отречении архиереев яснее пишет Матвей Властарь, указывая на послание св. Кирилла к Домну, на 10-е прав. св. Дионисия патриарха Александрийского и на послание 3-го Вселенского Собора к находящимся в Памфилии, он говорит: «Который архиерей отречется от своего престола и от своей паствы – да обнажится в то же время и священства. Ибо более является погрешен тот архиерей, который сам отречется, нежели тот, который за вину извержется, так как тот, которого извергают за вину, может искать суда и собора; а тот, который своею волею отречется своего престола, ничего более не может сказать и ничего другого сделать, как только стоять в том, что сам себе изрек. Св. Кирилл в послании к Домну, в 3-й гл., пишет: «Церковные законы не допускают священнодействующим оставлять свои церкви; если же кому из епископов случится оставить епископство, таковой не должен быть допускаем и к служению Литургии». В 16-м правиле 1-го и 2-го Собора сказано: «Безумно архиереям епископство оставлять, священство же удерживать».

Законы царя Иустиниана, 9 гл., возбраняют епископам оставлять свои церкви; если же и допускают им делать отлучки в другие епархии, то не иначе, как по нужде и с согласия их патриарха или митрополита, или же по царскому повелению. Патриарх Никон и по этому закону виновен: ибо, если и скажет, что он сам патриарх я не имеет надобности просить позволения и грамоты от другого, так как сам «обладатель», но погрешил бы, если бы сказал это, так как имеет выше себя законы, правила св. апостолов и соборов, царя и царские законы. Собор из поместных архиереев имеет власть над ним на основании 14 прав. апостольского, которое возбраняет всякого архиерея волю, даже и патриарха, и дает высшую власть собору; также и по 34-му правилу апостолов, патриарх не имеет такой власти, чтобы самому «во всех творити вся и за вся во всех», как бы сам хотел, «хотя есть и папа», но вящую власть имеет собор; а потому следовало бы патриарху Никону, если что хотел делать, то делал бы по совету с собором. По закону царя Иустиниана был он извещаем грамотами не священников, а самодержца царя; но и по повелению царскому и по призванию архиереев и бояр, когда произнес отречение, не восхотел возвратиться на патриаршество в годичное время; а потому, по правилам святых апостолов и соборов и по силе царского закона следует патриарху Никону от престола изринутися, иному же вместо его рукополагаться невозбранно.

Известно всем, что из всех прежде бывших патриархов московских, ни один так не возлюбил нас, греков, как святейший патриарх Никон, и никто из них не исполнял так строго чин восточной церкви, как он «и аще и есть друг наш зело, но что можем сотворити понуждаеми от божественных правил и законов? Не возмогохом творити инако, токмо писати всю истину», как повелевают божественные законы, правила святых апостол и святых соборов и законы приснопамятных самодержцев царей.

В правилах апостолов и соборов и в царских законах сказано: если который архиерей и не сделает отречения, но только отлучится от своей церкви без нужной потребы церковной или царской и не возвратится к своему престолу в продолжение шести месяцев, или по снисхождению царя Иустиниана свыше одного года, – таковой да извержется и другой да рукоположится без всякого возбранения; если же который сам отречется своего престола, своею волею, для такового не обретается ни одного правила, ниже закона, которые бы служили к его оправданию и предоставляли бы ему отыскивать право на его престол. Но власть и воля в том тишайшего царя, собора и синклита: «аще им есть нужный и потребен, – снисходити, паки призвати его на престол его есть возможно», что иногда и случалось, как это видно из писаний¹⁰⁹.

Вот с чем явились греки, призванные на собор против Никона. Между прочим, в жизнеописании патр. Никона, изд. Воскр. мон., стр. 205, сказано: «греки упрекали Никона в дерзости Амановой, сильно восставали против его строптивости и подавали открытый голос «извергнуть» Никона». – Ничего подобного по документам мы не находим, напротив того, греки хотя и признали Никона виновным в оставлении патриаршего престола, но отнеслись об нем с полным сочувствием и предоставили собору оказать ему заслуживаемое им по его благочестии снисхождение.

И так голос рязанского архиепископа, поданный на соборном заседании во дворце 20-го марта в пользу Никона, повторили и греческие архиереи, в своих правилах, представленных ими на соборе.

На основании изложенных правил, греки составили два соборных определения¹¹⁰, в которых Никон одинаково обвиняется в оставлении патриаршего престола, но в них содержатся два разных приговора. «Прежний архиерей наш, господин Никон, – так говорится в определении, – живый на престоле своем невозбранно и необидимо, почитаем и любим был благочестивейшим царем, от нас же и от народа был также любим; весь причет и люди были ему покорны, подчиняясь его церковной власти; он же ни от кого ни возбраняем, ни понуждаем, но обличаемый от своей совести, в прошлом, 1658 году, июля 10 дня, дерзновенно исповедав свое недостоинство в соборной церкви, отрекся от своего престола с клятвой, сказав: «если и размыслю искать престола своего, да буду анафема», – и затем, оставив престол свой и словесные Христовы овцы, удалился. По сему мы, призванные на собор по повелении благочестивейшего государя, испытующе добре божественных и священных, апостольских и соборных законов, – по 14-му, 25-му, 34-му и 37-му правилам апостолов, 4-го собора по 25-му правилу, первого и второго собора по 16-му правилу и по другим законам царским и правилам соборным и отеческим, – нашли его повинна, непричастна и недостойна престола, так как он сам на себя суд произнес, отрицаясь и отвергаясь своего престола в соборной церкви перед множеством народа, своею волею, никто его гоняя или понуждая. Тем же и судихом извергнуться ему законно и праведно и всеконечно обнажиться престола и архиерейства отпасти и отчуждитися совершенно и вместо его другому рукополагатися, яко же правда ищет не оставаться же словесному Христову стаду без пастырского жезла и призрения. Сего ради утверждаем соборно общим изречением: бывший наш патриарх Никон да буди извержен и обнажен всякого архиерейского действа и благодати, и отпадан престола и отметан, не имея права в архиерейскую одежду облачаться и архиерейское служение совершать, ибо лишен архиерейских благодати и власти»¹¹¹. По этому определению Никон лишался патриаршего престола и архиерейства. По другому же определению, в котором повторяются те же суждения и те же правила и законы, какие приведены выше, Никон лишался только патриаршества, но не лишался архиерейского сана. – «Сего ради утверждаем соборно общим изречением – сказано в другом определении – бывший наш патриарх Никон да буди отныне не причастен престола, отпадан же и отметан, не имея ни какого права искать своего престола»¹¹².

Таким образом, на основании одних и тех же правил и законов можно было поступить с Никоном и строго, и благодушно.

Но затем греки подали царю Алексею Михайловичу особое объяснение, в котором указали, между прочим, на заповедь апостола Павла: да никто же будет самоволен оставлять престол свой и церковь свою, но каждый в нем же зван бысть да пребудет, и изложили следующее соображение: если патриарх Никон без благословной вины, не по принуждению, но по своей воле удалился от своего престола и, оставив вверенное ему стадо Христово, пребывает в другом месте свыше восемнадцати месяцев, ничем нужным неудерживаемый, то, по 16-му правилу 1-го и 2-го собора, «епископа чести и седалища праведно отъемлется», тем более, если он связал себя клятвой не возвращаться на патриарший престол и тем сам на себя суд произнес. Если же он в том действительно виновен, то и по 25-му правилу апостольскому не может более оставаться на своем престоле, даже не может и просить его, так как в противном случае будет клятвопреступник. Однако, святой царь и самодержец тишайший, – пишут греки, – во многих местах писания оказывается, что многие архиереи оставляли свои престолы, и, хотя по правилам св. апостолов, св. отцов и соборов, по царским законам, по св. Евангелию и прочим священным писаниям патриарх Никон и виновен, но как повелит великое твое царство и собор. В истории нашей церкви имеются такие примеры, что некоторые архиереи и по оставлении своих престолов сохраняли за собою священство с разрешения соборов. Подобно тому, как сделал снисхождение 3-й вселенский собор оставившему свой престол Евстафию, епископу Памфилийскому, может быть сделано снисхождение и патриарху Никону¹¹³. Если патриарх Никон «в прочих внешних вещах» и в своем отречении и погрешил как человек, но в догматах православной веры был благочестивейший и правый, в апостольских же и отеческих преданиях восточной церкви был большой ревнитель; поэтому, если он и удалился сам от своего престола, но благоутробием и человеколюбием святого твоего царства и собора можно сохранить ему священство¹¹⁴».

Этим отзывом греческих архипастырей о патриархе Никоне уничтожаются все обвинения иностранных писателей в его не православии, в стремлении его сделаться папою, в переходе его в католицизм, в сношении с римским папою.

Вышеприведенные акты греческих архиереев писаны были старцем Епифанием Славеницким. Епифаний, как ученейший монах, участвовал в обсуждении дела патриарха Никона и, увлеченный греческими архиереями, согласился было с их мнением, по которому Никон присуждался к лишению патриаршего престола и архиерейского сана. Но потом Епифаний вскоре же подал царю Алексею Михайловичу отдельное свое мнение, в котором, отвергая показанное греческими архиереями изречение, заключающееся, будто бы, в 16-м правиле 1-го и 2-го собора, возражал против их суждения. «Греки на соборе, – писал Епифаний, – из своей греческой книги прочитали изречение: безумно убо есть епископства отрицатися, держати же священства, и сказали, что это изречение 16-го правила 1-го и 2-го собора; я думал, что это действительно, – не дерзнул прекословить и дал свое согласие на низвержение бывшего патриарха Никона. Но сделал это, прельстившись греческим изречением, которого ни в славянских, ни в греческих правилах не обретается; прочитав же истинное греческое правило, такого изречения я не нашел и согласия моего на низвержение бывшего патриарха Никона отрицаюсь, как неправедного и неправильного, и каюсь; а кто кается, тот и прощается. Каясь в моем неправильном согласии, у вашего величества прощения прошу и объявляю, что новопоставленный патриарх имеет власть бывшему патриарху Никону разрешить архиерействовать в том монастыре, в котором он, по повелению вашего величества, будет жить, и может запретить, если Никон без его благословения дерзнет архиерействовать¹¹⁵, а если запрещения не послушает, то извержется. Было повеление вашего величества, чтобы я составил соборное определение, – я готов написать таковое об избрании и поставлении нового патриарха, так как это праведно, благополезно и правильно; о низвержении же бывшего патриарха Никона не дерзаю писать, потому что не нашел такого правила, которое бы архиерея, оставившего престол свой, архиерейства же не отрекшегося, низвергало и отчуждало от архиерейства. Вместе с сим Епифаний представил перевод с греческого яз. на славянский 16-го прав. 1-го и 2-го собора, в котором не заключается вышепоказанного изречения¹¹⁶.

Однако греческие архиереи не отстояли ни своего мнения, ни своих постановлений и на соборе с русским духовенством согласились во всем с его за исключением, скрепив своими подписями соборное определение о низложены патриарха Никона, которое состоялось еще до призвания их на собор.

Затем собор, в общем составе русского духовенства и греческих архиереев, явился перед царем Алексеем Михайловичем и согласно все произнесли приговор: «Чужду быти Никону патриаршеского престола и чести, вкупе и священства, и ничем не обладати¹¹⁷», как сказано выше в определении собора из русских архиереев.

Царь Алексей Михайлович, – говорится в соборном постановлении, – рассуждая премудро, благоразсудно и праведно со своим царским синклитом, повелел быть согласно заключению всего освященного собора, соборное постановление совершить и оное всему освященному собору руками подкрепить в соборной церкви при себе, великом государе, и при своем царском синклите¹¹⁸.

Это постановление состоялось в мае 1660 года, но в исполнение приведено не было. Дело патриарха Никона осталось нерешенным.

В «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 269, сказано, что возражение Епифания Славеницкого остановило дело и показало, что собору московского духовенства и пришлых греков верить нельзя; поэтому царь Алексей Михайлович не решался привести в исполнение приговор собора. Но исследование прочих документов вышеприведенных, которыми историк не пользовался, показывает, что ни одно возражение Епифания было тому причиною: греческие архиереи хотя и согласились с постановлением московского собора на низложение Никона, но в своих правилах, представленных на соборе и в особом объяснении, поданном царю, признавая Никона виновным в оставлении патриаршего престола, они предоставили царю, собору и синклиту власть и волю оказать ему снисхождение; греки сказали, что Никон в отречении своем хотя и погрешил, как человек, но в догматах веры он был благочестивейший и правый и в соблюдении апостольских и отеческих преданий восточной церкви был большой ревнитель; они указали на пример Евстафия епископа Памфилийского, которому, по его благочестию, в подобной же вине было сделано 3-м Вселенским Собором снисхождение, на этом основании предлагали и Никону оказать человеколюбие и снисхождение.

Все эти обстоятельства вместе и могли иметь влияние на царя; по всей вероятности, все это и было причиною, что Алексей Михайлович остался при прежней нерешимости, потому и постановление собора не было приведено в исполнение.

Дело дьякона Феодосия об отраве. – Возвращение Никона в Воскр. монастырь. – Тяжба с Никоном Сытина и Бобарыкина. – Приезд в Москву Паисия Лигарида. – Влияние его на Московский двор и участие в деле Никона. – Переписка Никона с Паисием. – Вопросы Стрешнева и ответы Лигарида с обличениями Никона в «новых обычаях»

Находясь в Крестном монастыре, Никон заболел и слег. Нравственное состояние давно уже волновало его, нервы его давно уже были возбуждены, теперь же сделались еще более чувствительны. В это время возгорело возмутительное дело дьякона Феодосия, который прежде находился у Крутицкого митрополита Питирима, а от него перешел к патриарху Никону в Воскресенский монастырь и сопровождал его в Крестный монастырь¹¹⁹. На Феодосия пало подозрение, что он намеревался отравить Никона. Это дело поручено было Никоном исследовать находившимся при нем сотнику Саввы-Сторожевского монастыря Осипу Михайлову и поляку Николаю Ольшевскому, которые производили дознание с пристрастием; пытали много раз Феодосия и другого, привлеченного к этому делу, портного мастера Тимофея Гаврилова, и в пытках заставили Феодосия написать патриарху повинную. Но, как видно, следователи дали этому делу такое направление, в котором можно заметить желание угодить патриарху; в действительности же Феодосий тут был не при чем; он нужен был только для того, чтобы замешать в это дело лиц влиятельных, стоявших во главе духовенства; тут замешиваются два лица: Крутицкий митрополит Питирим, как личный враг Никона, и Чудовский архимандрит Павел.

Из подлинных расспросных речей Феодосия можно видеть, что он был у патриарха, узнал, что он наколол себе ногу и пришел к строителю сказать, чтобы ему пособили. Но по монастырю ходили толки о каком-то «портежном составе», о корне, который будто имел Феодосий для ворожбы¹²⁰, и его словам, сказанным у строителя, дали другое понятие; его приход к патриарху в такое время, когда тот наколол ногу, сочли за дурное намерение. Как видно, Никон страдал в это время желудком; ему передали толки о Феодосии и возбудили его больное воображение до того, что он поверил, – будто Феодосий подослан от Крутицкого митрополита и Чудовского архимандрита отравить его.

Дьякона Феодосия и портного Тимофея Гаврилова доставили в Москву. 5 сентября 1660 г. царь приказал боярину кн. А. Н. Трубецкому, думному дворянину П. К. Елизарову и думному дьяку Алмазу Иванову допросить обоих обвиняемых; Тимошку же допрашивать: делал ли он состав и по научению ли дьякона Феодосия?

Тимошка показал, что он по научению дьякона Феодосия парился на полку и состав делал: жег муку пшеничную и волосы у себя из головы вырывал; дьякон велел ему по себе тереть волосьями и приговаривать: «Чтоб патриарху было тошно и горько»¹²¹; а состав тот велел ему делать дьякон для с......... б.... и для привороту к себе мужского пола и женского. Да он же, дьякон, показывал ему корешок невелик, желт, и он, Тимошка, спросил у него: «Какой тот корень и что от него будет?» Дьякон ему сказал: «Как то дело совершится, в то время он ему и скажет, и иному еще научит».

Феодосий сказал, что он Тимошку ничему не учил и ничего не заставлял делать; повинную же, которая была от него подана патриарху, он написал под пристрастием и по принуждению поляка Николая Олышевского, который заставил его и к расспросным речам руку приложить, не читая их, а прочитали ему расспросные речи уже после его подписи. Но он, дьякон, и, приложив руку, говорил: хотя великий государь укажет ему и очную ставку дать с митрополитом и с архимандритом – и он того дела ничего не ведает. «Пришел он к строителю в то время, как патриарх ногу наколол, и говорил: для чего они не пособят, один у него архимандрит, и тот лежит в его кельи»¹²².

Феодосию с Тимошкой дана была очная ставка, на которой они говорили прежние речи. А у пытки Тимошка винился и с дьякона Феодосия сговорил, что его, Тимошку, дьякон никакого состава делать не учил и никакого корня не показывал, а велел на дьякона о том составе и о корне говорить Савинского монастыря сотник Осип Михайлов, который ныне у патриарха, и для того его пытал. Да с ним же, Осипом, пытал и научал на дьякона говорить о том составе и о корне поляк Николай Ольшевский; а состав делать его учил патриарший кузнец осташковец Куземка Иванов, который живет в Крестном монастыре. Тимошка подыман и пытан, а с подъему и с пытки говорил то же, что и у пытки. Дьякон Феодосий у пытки в расспросе сказал, что митрополит и архимандрит его к патриарху не посылали и никакого корня ему не давали; немчина он никакого не видал и не знает; а повинную писал он, убоясь пытки, по научению поляка Николая Ольшевского, с образцовой челобитной, которую писал, с Николаем Ольшевским, поддьячий Васька Ларионов; а после той повинной, написав расспросные речи и бив его, заставили его к тем расспросным речам руку приложить, и он, не стерпя побой, к расспросным речам руку приложил. Дьякон подыман и пытан на крепко, а с подъему и с пытки говорил те же речи, что и у пытки в расспросе говорил; да к тому еще прибавил: как он и Тимошка были в Каргополе, куда они отосланы были из Крестного монастыря, Тимошка перед воеводою говорил, что он его, дьякона, поклепал, а учился он не у него, дьякона, а у другого, а на кого он говорил, про то ведает он, Тимошка.

Присланный в Москву из Каргополя, по грамоте патриарха Никона, Михайла Пахомов показал, что он был на Москве в стрельцах и оттуда бежал в Крестный монастырь, где и жил два года, а в Каргополь сослал его патриарх за то, что он портного мастера Тимошку поучил приворотным словам – как жонку к мужику приворачивать; а он, Мишка, с безумья поучился у гулящего человека, приходившего в Крестный монастырь для работы. Мишка быль пытан и с пытки говорил те же речи, что и в расспросе.

Услыхав об этом случае, Зюзин писал Никону, выражая свое сожаление о его болезни, и Никон отвечал ему из Крестного монастыря от 28 июня: «Пишете вы светы ко мне, скорбя обо мне и о моих скорбях многих, – так писал Никон мужу и жене Зюзиным, – но утешит меня плачущего Господь в будущем, а ныне мне о себе иного, кроме болезней и скорбей многих, писать нечего, едва жив в болезнях; Крутицкий митрополит да Чудовский архимандрит прислали дьякона Феодосия, который жил у Крутицкого митрополита, со многим чаровством, чтобы меня отравить, и он было отравил, да Господь помиловал, едва безуем каменем и индриговым песком отпился; лежал не мало без памяти, едва не умер, и ныне весьма животом страдаю, а вперед не знаю – что будет и долго ли проживу. Да со мною и других четырех старцев испортил, и те по три дни лежали и отпились тем же, чем и я¹²³.

Чем это дело кончилось – неизвестно. В житии патриарха Никона, писанном бывшим при нем клириком, стр. 64, сказано, что, по возвращении Никона в Воскресенский монастырь, царь посылал окольничего Родиона Стрешнева спросить его – что он укажет сделать дьякону Феодосию: смертию ли казнить его, или в дальнюю ссылку послать, или освободить его велит? Никон отвечал: воля в том великого государя; я чист от того дьякона и злого его коварства, которое он на меня умыслил – трутизною смерти предать научением злых человек; но как меня сохранила десница Вышнего, то я дьякону не истец, ибо зло на меня умыслили Крутицкий митрополит да Чудовский архимандрит; а с дьяконом что великий государь ни укажет, – его государева воля.»

Отсюда начинаются преследования Никона со всех сторон; враги его начинают действовать против него смелее, так как он видимо уже теперь утратил свое могущество и влияние на все окружающее. Так пишет об этом Никон Алексею Михайловичу: «Не яко святители есмы или яко рабы, но яко рабичища есмы, отвсюду изобижени, отвсюду гоними, отвсюду утесняеми, и прочая вся злая нам случишася за грехи наша и есмы смирени паче всех человек»¹²⁴.

Только успел Никон вернуться из Крестного монастыря и поселиться опять в своем любимом Воскресенском монастыре, как один из соседних владельцев с вотчинами Воскресенского монастыря, Иван Сытин, заводит с ним тяжебное дело. Сытин принес царю челобитную с жалобою на вотчинных крестьян Воскресенского монастыря дер. Тютчевой, покосивших под его, Сытина, сельцом Пречистенским сенные покосы в количестве больше трехсот копен. «В прошлом во 168 году, – пишет Сытин в челобитной, – те воры, приехав сильным приездом к домишку моему, меня из пищали застрелили; а ныне те же воры похваляются на меня и на людишек и на крестьянишек моих татьбами и разбоем, поклепами, и подметами, и поджогом, и смертным убийством, и всяким дурном, и грозят мне те воры от патриарха смертным убийством, чтоб мне от них по наносу от патриарха напрасно убиту не быть». Сытин просил, чтобы ему с теми его разорителями в их насильстве и во всякой их дурной похвальбе государь приказал указ учинить. Эта челобитная доставлена патриарху Никону 15 декабря 1660 г. для сыску. По его приказанию патриарший сын боярский Терентий Рамейков допрашивал крестьян дер. Тютчевой, и они по евангельской заповеди сказали, что под селом Пречистенским Ивана Сытина лугов ни одной копны не кашивали; а он Сытин на пустоши их Капыловке лугу потолочил и потравил копен на пятьдесят и больше, а они на него Сытина и на людей и крестьян его ни поджогом, ни убийством и ни каким дурном не похвалялись. Рамейков отправился в дер. Тютчеву и послал в село Пречистенское к Сытину, чтобы он сам выехал или кого-нибудь выслал для присутствования при следствии по его челобитной; но Сытин ни сам не поехал, ни крестьян не выслал и не велел указывать лугов, на которых, по его челобитной, крестьяне Воскресенского монастыря сено покосили. Поэтому Рамейков произвел сыск окольными людьми, которые сказали, что монастырские крестьяне дер. Тютчевой под селом Пречистенским Ивана Сытина сена не кашивали ни одной копны, а косили они сено на вотчинной земле Воскресенского монастыря.

Эти сыскные сказки Никон представил царю при челобитной, в которой, кроме показанного по сыску, от себя никакого объяснения не дал; но по этому же делу подано челобитье Воскресенского монастыря архимандрита Герасима с братией, в котором объяснено, что Сытин жалуется на монастырских властей и крестьян ложно, что он хочет завладеть их сенными покосами и угодьями и ныне другой год, как насильством и несправедливо владеет принадлежащим к той вотчинной их деревеньке Тютчевой озером Ижвою, рыбною ловлею. В прошлом году Сытин также жаловался на монастырских властей ложно, будто они с крестьянами наезжали к нему дом его разорять, и про то великому государю было известно, что он, Сытин, тем их поклепал напрасно, а ссора у него учинилась с монастырскими крестьянами дер. Тютчевой за рыбную ловлю¹²⁵.

По следствию жалоба Сытина не оправдалась; хотя по его челобитной сыск был патриарший, который – можно думать – мог быть произведен пристрастно, но достаточно простого взгляда на это дело, чтобы сказать, что тут Никон не при чем. Крестьяне смежных вотчин ссорятся за угодья, за рыбные ловли, а соседний владелец Сытин решается в своей челобитной показывать на патриарха, что ему, Сытину, грозят те воры от патриарха смертным убийством, чтоб ему от тех воров по наносу от патриарха напрасно убиту не быть. Это было очень смело со стороны Сытина, и дерзость его осталась ненаказанной, а потому он мог взводить на Никона и другие дела, о которых мы скажем в свое время.

Еще не кончилось сытинское дело, как у Никона завязалось другое дело со стольником Романом Бобарыкиным, завладевшим монастырскою землею, пустошью Бобыревою и сенными покосами. Мы не будем приводить здесь по этому делу длинного письма Никона к царю, оно напечатано в Записках Русск. Археологич. Общ. 1861 г., т. II, стр. 541–553, и помещено в извлечениях в «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 272–275, где, впрочем, приведены только резкие места из письма Никона. Но в деле бобарыкинском, также как и в деле сытинском, Никон представляется подговорщиком на убийство, будто он велел монастырским крестьянам убить Бобарыкина. Но можно ли этому поверить? Ни документы, ни самые обстоятельства дела никаких доказательств о том не сообщают. Бобарыкин завладел монастырскою землею, сенными покосами, на это Никон, будучи в Москве, приносил жалобу царю, и Алексей Михайлович приказал за строение дать Бобарыкину деньги, а землю по старым писцовым книгам отдать в Левкиин монастырь; но этого сделано не было, и Бобарыкин продолжал владеть землею. Тогда монастырские власти подали царю челобитье, в котором просили, чтобы по писцовым книгам расследовать: кому та земля и сенные покосы, которыми завладел Бобарыкин, принадлежат; но и на эту челобитную решения не последовало. Когда же пришло время жатвы и сенокоса, Никон приказал на той спорной земле сжать рожь и скосить сено, что и было исполнено монастырскими крестьянами. После этого стал жаловаться Бобарыкин на Никона и на монастырских крестьян; да к тому же еще прибавил, что Никон умышляет убить его. Может быть, Никон был неправ, действуя самовольно на спорной земле, но Никона и возмущала эта несправедливость, что Бобарыкину допускалось незаконное владение монастырскою землею. Никон видел себя умаленным, униженным; он видел, что вымыслам Бобарыкина оказывается доверие, а его просьба и челобитье монастырских властей остаются без внимания; что недостаточно было спросить самого Никона, но по челобитью Бобарыкина произведен сыск монастырскими крестьянами, которых опрашивали: не было ли со стороны Никона подстрекательства на убийство Бобарыкина? Перед этим только что Сытин жаловался, что монастырские воры грозят ему от патриарха смертным убийством, пожогом и всяким дурном, и ему также поверили. Оба дела, и сытинское, и бобарыкинское, приводят к такому заключению, что враги Никона неустанно преследовали свои цели и намерение – сокрушить его до конца. Об этом сам Никон писал в одном из писем к Зюзину, что «не радуется враг, да враг его цел будет, аще не потребует целбы даже и до смерти его»¹²⁶.

В челобитной своей по бобарыкинскому делу Никон, между прочим, писал о видении, которое представилось ему в церкви во время утрени; ему показалось, что царский двор объят был пламенем. Было ли это предсказание, или была случайность, но видение Никона исполнилось, о чем он и написал своим друзьям Зюзиным¹²⁷.

Зюзин продолжал переписываться с Никоном, выражал соболезнование и оказывал приверженность к нему; Никон же делился с Зюзиными своим горем и печалями, им высказывал он душевное свое настроение и сообщал свои впечатления. «Грамоту вашу, – писал Никон Зюзиным, – получил июня в 28 день и, усмотрев в ней о вашем добром здоровье, весьма обрадовался; в ней я прочитал, что иной радости не имеется, кроме того, что о нас слышите, что мы живы. Но и мы не забываем вас, как своих чад, в молитвах наших. Радуйтеся, лишившиеся здесь мирской радости, ибо возрадуетесь в царствии Божии. Знайте же, чада, что и мы ни малой радости не имеем здесь ни от кого, но надеемся, по писанному, мзду терпения нашего получить от Господа Бога. Невозможно многим писанием возвестить вам бед наших, которые с нами случаются»¹²⁸.

Так проходило время, проходил день за днем; положение Никона не улучшалось, но становилось более грустным и более опасным для него; число врагов его не уменьшалось, а возрастало. В таком положении Никона застал 1662 год. В начале этого года прибыл в Москву Газский митрополит Паисий Лигарид.

Вот что о нем говорится в «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 275: «В это время в Москве находился греческий архиерей Паисий Лигарид, митрополит Газский, самый образованный, самый представительный из греческих духовных лиц, являвшихся в Москву, и потому приобретший здесь важное значение… Никон в 1657 году писал Паисию: «Слышали мы о любомудрии твоем от монаха Арсения и что желаешь видеть нас, великого государя, и мы тебя, как чадо наше по духу возлюбленное, с любовью принять хотим». Приехавши в Москву в начале 1662 года под именем митрополита Иерусалимского Предтечева монастыря, Лигарид был обласкан и царем, вследствие чего нашелся в затруднительном положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. Он сделал попытку помирить их, и 12 июля 1662 года написал Никону мягкое письмо, уговаривая его возвратиться на патриаршество».

Так ли это? Если бы Паисий «приобревший в Москве важное значение», употребил свое влияние и сделал бы действительно попытку помирить патриарха с царем, то на его стороне была бы важная заслуга перед русской церковью и государством. Но был ли способен на это Паисий? Была ли действительно им сделана эта попытка? По какому поводу Паисий писал Никону 12 июля, и что такое был в действительности Паисий? Рассмотрим эти вопросы. Паисий Лигарид, до возведения его в архиерейский сан, был протоиереем в Иерусалиме, потом принял монашество и посвящен был на митрополию в Солунь, откуда переведен был в Газу иерусалимскую¹²⁹; но за вины его отставлен был от священной службы и от церковного причта иерусалимским патриархом Нектарием и всем освященным иерусалимским собором¹³⁰. Лишась архиерейской кафедры, Паисий отправился в странствование и долгое время скитался в Греции и Италии, не имея епархии¹³¹; наконец вознамерился отправиться в Москву, на которую в то время, вследствие несогласий, возникших в русской церкви, устремлено было внимание всего Востока. Константинопольским патриархом был тогда Парфений Куккум¹³², человек неученый, чрезвычайно надменный и в каноническом праве несведущий, распространявший свою власть и на прочие патриаршие престолы, смутил патриархов Александрийского и Антиохийского, хотел было «искусить» и патриарха Иерусалимского Нектария, этого правдивого, богобоязливого и разумного иерарха, – как о нем относится его преемник, патриарх Досифей¹³³. Обойдя своего патриарха, Паисий обратился к Константинопольскому патриарху Парфению и выпросил у него одобрительную грамоту в том, что он, как знающий церковные правила, может быть употреблен при исследовании поступков Никона¹³⁴; с этой грамотой, в которой Паисий был назван Иерусалимским митрополитом¹³⁵ Предтечева монастыря, он и явился в Москве. Но Парфений в этом случае превысил свою власть, ибо Константинопольский патриарх в Иерусалимской области не может не только архиерея, но и дьякона, ни отлучить, ни простить¹³⁶, а потому и Паисия снабдил одобрительною грамотою против канонических правил. Узнав, что Лигарид находится в Москве, патриарх Нектарий писал к царю Алексею Михайловичу, чтобы содержать его строго и наблюдать за ним, «чтобы не ушел к римскому папе»¹³⁷. Паисий до конца 1669 г., – стало быть во все время, пока тянулось дело Никона и после того еще спустя три года, – находился под запрещением и клятвой Иерусалимского патриарха Нектария. В продолжении этого времени Паисий имел переписку со своими друзьями и в письмах своих к ним укорял патриарха Нектария и неприлично отзывался о преемнике нектариеве патриархе Досифее, до которого и дошли эти письма. Последствия могли быть очень печальны для Паисия; Досифей хотел лишить его архиерейства, но царь Алексей Михайлович писал к патриарху Нектарию и просил его простить Паисия. Царскую грамоту об этом получил преемник Нектария Досифей, который обращался к Нектарию, чтобы он ради царской просьбы простил Паисия; вследствие чего и дана была Паисию в октябре 1669 г. от Иерусалимского патриарха Досифея разрешительная грамота о прощении его с разрешением именоваться архиереем Газской области и совершать архиерейские священнодействия¹³⁸.

По приезде в Москву Паисий представился к царскому двору, но с Никоном ни свидания, ни сношения не имел; они и не знали лично один другого; личное знакомство между ними, как мы увидим, последовало не скоро и при самых неблагоприятных обстоятельствах. Как человек сметливый, Паисий сразу понял уединенное положение Никона, ничего не обещавшее Паисию, и потому он не замедлил стать на сторону противников Никона, так как эта сторона была сильнее, и потому надежнее и выгоднее для Паисия, нуждавшегося в помощи для улучшения своего личного положения. Поэтому Паисий действовал без всяких стеснений по отношению к Никону; самые действия его, которые выражаются в приведенном ниже письме его к царю, показывают, что он с самого появления своего в Москве, ни попытки, ни намерения не имел водворить мир в русской церкви, помирить царя с патриархом.

Паисий входил с письменными представлениями к царю, предлагая свои советы по Никонову делу. Так в одном письме писал он к Алексею Михайловичу от 29 мая 1662 г.: «Слышу с большим сожалением, что патриарх Никон не покидает церковной власти и не воздерживается от дел патриаршеских, но уставы святые творит, гневно грозит, проклинает без всякой пощады и духовной любви; не имея никакой власти, совершает такие дела, которые принадлежат пастырскому уряду, тогда как он не есть пастырь; а потому, покамест от вины не освободится и не очистится, судить других не может, но должно, чтоб его другие судили. Надобно призвать его и спросить: для чего он патриарший престол оставил и без позволения вашего царского величества отлучился? Для того, чтоб был воздержен покамест будет осужден или оправдан, полагаю, на основании канонов, надобно немедленно дать указ с запрещением ему всего, что относится до патриаршей власти, и чтобы был послушен Соборной Думе, а если не послушает – виновен будет перед судом и будет низложен»¹³⁹.

Ясно, что Паисий советовал царю призвать Никона к суду и произнести над ним решительный приговор.

Никон узнал об этом; он узнал все подробности вышеприведенного письма и написал к Паисию послание, в котором указал на причины, возбудившие несогласие между ним и царем, описал обстоятельства, послужившие удалению его от патриаршего престола, и сделал объяснение против письма Паисия к царю. «Несть нас утаилось от Божественныя благодати, – так начинает Никон свое послание, – что твое благоразумие писал к царскому величеству о нынешнем настоящем деянии; но мы ныне, для лучшего познания, пишем тебе, как исперва случися, да познавши истинно о нашем неповинном страдании. Если убо от исперва изволи благодать Святого Духа о нашем смирении посадитися на патриаршеском столе по уставу, преданному от святейших вселенских патриарх, как предание имамы зде написанное и уставы утверженные руками святейших вселенских четырех патриарх с прочими, яже суть тамо преосвященными митрополиты, архиепископы и епископы и запечатлены коегождо тех печатью во дни благочестивейшего царя и великого князя Федора Ивановича. И так были мы на патриаршем престоле в Москве шесть лет в совете с благочестивейшим царем, хотя и не во всем, что по уставам приняла св. церковь власть о суде церковном»... Далее Никон, описывая известное приключение с его стряпчим, которого один из вельмож побил во время шествия грузинского царя на пире, и церковные празднества 8 и 10 июля, – продолжает: «я посылал с вестию: будет ли царское величество на бдение? (Это 10-го июля). Но он придти не восхотел, а прислал к нам в келию одного из своих вельмож со многими неправедными словами, и мы, слыша его прещение и гнев без правды, помыслили дать место гневу, понеже стало быти ни у чего суд, и всякая церковная управления царская держава восприят, и нам быти стало не у чего. По совершении святой Литургии, елико достойно яже о себе во святой церкви перед Богом и всеми людьми о всем засвидетельствовахом и до царского величества посылал ключаря, да весть о нашем отхождении, яко ничто же Божией церкви лукаво сотворихом, и се гнева ради твоего неправедного, – повинуясь евангельскому словеси: аще гонят вас из града, бежите в другой град....– се ныне мы отходим от града сего вашего, и прах, прилипший к ногам нашим, оттрясаем вам, и оттрясохом. И прислал царское величество вельможу некоего в церковь с таковыми же укоризнами, как и прежде, и мы, поюще блаженного Давида песнь: – се удалихся, бегая, водворихся в пустыни, чаях Бога спасающего мя, – изыдохом. Были мы здесь год и два месяца; жизненные потребности у нас оскудели и мы отправились во второй наш монастырь и в третий, который на море, и находились в том хождении год. Царь, созвав всех архиереев, велел написать сказки о нашем отшествии; в сказках же от некоторых лжецов сказано, будто я волею оставил патриарший престол с клятвою – это для того, чтобы не быть мне патриархом.... Архиереи, не найдя на мне никакой вины и не взяв от меня никакого ответа о моем отхождении, судили неправильно и подписали приговор обо мне против правил святых апостолов и святых отец, ссылаясь на 16-е правило первого и второго собора, бывшего после семи Вселенских Соборов, в котором написано: Если епископ не радит о своем стаде и находится в отлучке от своей церкви более шести месяцев, не удерживаем ни болезнью, ни церковным, ни патриаршим повелением – епископского сана и чести да будет чужд. – Но наше отхождение не нерадения ради о стаде нашем есть, но некако и божественно мнится нам быти по писанному в Евангелии; ибо много раз и Христос от навета Иродова и от иудеев тайно и явно отходил и бегал; апостолы: Павел из Дамаска и Петр из темницы бежали; также и первосвятители: Григорий Богослов и Афанасий Великий отходили ради мучительских гонений. Те же архиереи, которые обвиняют меня означенным правилом, почти все моего рукоположения, и сами повинны извержению по тому же правилу, так как, собравшись против меня, более шести месяцев находились на Москве, а им не следовало и приходить туда без нашего веления; они не написали о себе того, что до них касается, того же первого и второго собора в 13, 14 и 15-м правилах: кто прежде общего собора оставит своего патриарха имя поминать да извержется; также не написали и Сардикийского собора 19-го правила: яко неповинни суть, иже злобы ради отходят епископы от своих престол и пребывают в инех градех дóндеже злоба минется. А мы никуда в чужие епархии по cиe время не отходили, терпим в своих московских пределах, хотя и недавно, а именно в великом посту, слышали от окольничего Родиона Матвеевича Стрешнева угрозу, что царское величество терпеть не будет; а мы вин своих перед царем не знаем, кроме того, что пишем и говорим, а он за то гневается на нас.... Сам видишь, что делается в Москве: повелением царским архиереев ставят без избрания архиерейского, архимандритов и игуменов ставят и отпущают; нас самих и весь освященный чин мирские люди судят и называется то судилище Монастырский Приказ; а которых мы свяжем по данной нам от Св. Духа власти, тех царь разрешает и ни во что наше вязание и клятву ставит.... Крутицкого митрополита и боярина Семена Стрешнева прокляли мы не безвинно, так как слышали в первый год своего отшествия, что Крутицкий митрополит отчее седалище обесчестил: в неделю вайи, совершая литию, воссел на отчее седалище перед всеми людьми непостыдно; епископа на Константинопольскую епархию в Киев посвятил незаконно, и во время поставления на патриаршем месте сидел и сам ныне тремя епархиями, патриаршею, Суздальскою и своею Крутицкою, владеет многие годы, а сам, как и поставлен, в своей епархии не бывал. О других же на нас злых поношениях и укоризнах неправедных, если и не напишем, то сам слышишь что говорят все на Москве; – моли Бога о нас да исцелеем, ибо обретаемся во многой скорби и болезни, которую причинил злой некий крутицкого митрополита диакон, по научению того митрополита дав мне тайно чего-то смертного выпить, чтобы я умер; но божественная правда пощадила меня от того смертного яда, по писанию: аще что и смертное испиют, не вредит их. Но грех ради моих мало допустил Бог коснуться внутренним моим и есмь отчасти угрызаем тем злым вредом и думаю, что не продолжится и жизнь моя на многое время. Боярин Семен Стрешнев проклят за то, что пса некоего, подобно себе, научил обеими ногами благословлять, как при вознесении Христос благословил своих учеников. Прокляты три монаха за то, что хулят святое исповедание православной веры, присланное нам от Константинопольского и Вселенского патриарха Паисия, а также о святой Литургии других божественных таинствах вражду творят, что нами поправлено во святой церкви с советом и благословением братии нашей вселенских святейших патриархов. И ничто же собою мы что-либо когда восхотели приложить или отнять от церкви¹⁴⁰».

В послании к Паисию Никон, указывая на причины первых несогласий между ним и царем, жалуется на учреждение Монастырского Приказа, ведению которого подлежали все духовные чины и церковные дела, и что духовных лиц и самого патриарха судили мирские люди; указывая на причину своего отшествия в Воскресенский монастырь, Никон говорит, что он удалился от царского гнева; что архиереи, судившие его на основании 16-го прав. первого и второго собора и сами виновны по 13, 14 и 15-му правилам того же собора. Так Крутицкий митр. Питирим, став местоблюстителем патриаршего престола, перестал поминать имя Никона при богослужении и отдал распоряжение, чтобы и во всех российских церквах сделали то же, под угрозой строжайшего наказания церковного и гражданского¹⁴¹. Никон жалуется и на свою болезнь, чувствует повреждение внутренности, думает, что и самая жизнь его не долго продолжится и выставляет виновником своей болезни дьякона Феодосия, как орудие митр. Питирима. Какие имел Никон органические болезни – неизвестно, но нравственная его болезнь очень понятна, она и действовала на его натуру, которая могла быть повреждена от душевных потрясений. Вследствие этого Никон, чем далее, тем более делался раздражительным, не имел сдержанности и употреблял в письмах укоризны против царя, что и было главнейшею виною, в которой он осуждался впоследствии на соборе перед патриархами¹⁴².

На вышеприведенное послание Паисий отвечал: «Блаженнейшему и словеснейшему патриарху господину Никону во Христе целование и долженствуемое метание отдает смиренный митрополит Газский Лигарид Паисий. Письмо это приведено в «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 275–276 и затем сказано: «Не знаем ответа Никона; можем догадываться, как отвечал Никон человеку, убеждавшему его смириться». В примечаниях к тому же тому, стр. 415, добавлено, что «за ответ можно принять ту грамоту Никона к Паисию, в которой патриарх пишет, что удалился от ярости царя, который и после его ухода велел написать на него лживые свидетельства»... Но об этой грамоте в «Истории России» не упоминается и во всяком случае эта грамота не была ответом Никона, а вызвала Паисия на ответ Никону, писанный 12 июля 1662 г.

Дополним этот ответ тем, что выпущено в «Истории России». Паисий в утешение Никону пишет, что за его «неповинные страдания», о которых он говорил в своем послании, мздовоздатель Бог воздаст ему достойную мзду в светлый день воздаяния, как говорится в Евангелии: «блаженни изгнаннии за правду, яко тех есть царство небесное»; правду всякую добродетель, гадательствуя, ея же зде алчущии и жаждущии тамо насытятся. «Но посреде двух бодрствующих стоя, – так продолжает Паисий, – не знаю, куда обратиться, так как никто не может служить двум господам, как и ипонский архиерей, посреде двух ипон слезно моляся, от избытка чувств сказал: к которой обратиться – не знаю, ибо от Богоматернии иконы млекопитаюсь, от Владычняго же распятия и питаюсь, и орошаюсь; я же без ласкательства скажу: Алексей и Никон, самодержец и патриарх; один на всяк день милует, другой же и молится, и благословляет. Кто будет Александрийским Феофилом, чтобы рассудить и умиротворить обоих»¹⁴³. Затем Паисий распространяется о титуле Никона, приписывая его к необычайной почести, самолюбию и гордости Никона. «С которого времени твое блаженство стал употреблять титул великого государя, – пишет Паисий, – титул столь изрядный, как красная диадема, самодержавную главу венчающая? Како в необычной сей титле почествовашеся? Ибо не благо многогосподствие, один господин¹⁴⁴ да будет, один царь; потому что и Бог один, как и солнце одно в планетах». За сим Паисий касается жалобы Никона, принесенной им царю, что патриарший стряпчий был обижен одним из вельмож, с чего и последовал окончательный разрыв царя с патриархом, и пишет: «Вем, яко к правому смотру и концу взираше честнейший твой верх; но горе, говорит сама истина, делающему соблазны. Однако, блаженнейший, не всякий раб царский царя изображает, и не всякий раб патриарший патриарха представляет; не всякое рабское бесчестие укоризну совершает, так как и не всякая честь раба царского на самого царя переходит. Но, если такие стези, содержащие соблазны, будут удалены, мир воссияет и помрачившее облако вражды тотчас рассыплется. Ты говоришь, что твое отшествие от престола было ради благословной вины и что прилипший прах Москвы ты оттряс от ног своих во свидетельство ее непокорства; но сказано: да не будет бегство ваше в субботу, в зиму, в племенные крамолы... Многого требовало смотрения бегство, обильного совета и попечения – отшельство... Скажи, что пользы принесло тебе тщаливое твое прешествие, неписанное отречение, престола отповедь, людей отвращение, царя отчуждение? Ибо отшествие без целования – исполнено гнева и мятежа. Не так сделал патриарх Григорий Богослов: он пришел к царю и перед синклитом умолял, чтобы отпустили его на безмолвие, и отошел с молитвою и благословением; также и патриарх Антиохийский Мартирий за неподчиненность клира и непокорность людей отрекся от престола и с миром отошел на безмолвие; и ни тот, ни другой не касались патриаршеского управления, но вместо их другие управляли. Не могу умолчать и не восхвалить терпение и кротость боговенчанного царя нашего. Вскую, о, человече Божий! толикое время понес, претерпев толикое вдовство церкви, толикое долгое оставление патриархии, духовное cие распружество? Кто будет благоискуснее в добродетели? Кто же и приимет честь победы тризнищную? Никон! Покайтесь, подражая во всем тезоименитому Никону; самодержец Алексий общую песнь песнопоет: претерпевый до конца тот спасется». Здесь Паисий приводит евангельскую притчу о бесплодной смоковнице (Лк. 13) и продолжает: «Слух мой оглашает пастырская свирель Христа, вопиющего в пустыни: Аз есмь пастырь добрый, пастырь добрый душу свою полагает за овцы. Пастырем словесных овец удостоился ты быть, блаженнейший Никон, пастырский жезл держал в руках, чтобы водить и направлять к спасительным пажитям вверившиеся тебе овцы; поэтому ты должен знать их и чтобы они тебя знали. Иначе назвался бы наемник, неразумлив, губитель душ, чужд епископства, который, видя расточенные овцы, не имеет о них попечения, ни даже любви к ним. Видел ли кто когда-нибудь пастыря без паствы? Если кто епископства желает, – доброго дела желает (1Тим. 3). Епископское дело заключается в деянии и труде; оно требует деяния многого, труда долгого. Не слышал ли проповедника язычникам Павла, что он пишет к епископу: проповедуй слово, настой благовременно и безвременно, обличай, запрещай, увещай со всяким долготерпением и учением; будь бдителен во всем, переноси оскорбления, совершай дело благовестника, исполняй служение твое (2Тим. 4). Ты сам будь самому себе справедливейшим судьею: если бы кто другой патриаршествовал и столько времени оставался бы в отсутствии от патриаршего престола, – разве ты потерпел бы осиротствование, вдовство, распружество? Не захотел ли бы ты, чтобы другой был хиротонисан к предводительству толиких людей, к устроению толикого старейшества, к благословию толикого всевеликого монаршества? Познай себя самого и внимай себе самому, муж вожделений словеснейший! Вознеси вокруг очеса твоя и виждь чада твоя, отеческого руководительства требующие. Доколе паствы твоея воззабвенствуеши, доколе возгневаешися? Слышал ли ты евангельскую трубу, оглашающую ушеса твоя: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем; да не заходит солнце в прогневании брата твоего. Ты же коликия солнечные круги, коликия месяцей обходы, коликих лет входы и изходы оставил зайти? Послушайся моих слов, о златая глава златоволненные сея паствы и соединись со своими членами. Не полезно для церкви, не годится для царства, не достойно тебя пребывать вне престола; против правил творишь, против законов действуешь. Проповедником велегласнейшим делаюсь, ибо ревность моя не терпит отлагательства. Все восклицают на тебя, все упокоиться от гнева наказуют. Да не заградиши ушеса твоя сиринейским песням, ниже заткнеши слух твой моим напевам и гласам: да не снидет брат мой в верт свой и да яст плод верходубных его, паствовати в вертех и собирати крини. Ей, ей, гряди, возъиди снизу, ибо свыше снисшел, да умолкнут укоризны любопорицателей, да исчезнут cлoвoбopeния грызущих неистовых мужей. Знай, что четыре патриарха главоблюдут видеть конец ссоре. Зрелищем была царствующая Москва и ангелам и человекам. Да прилепится язык мой к гортани, если я лгу. Ты говоришь, что помимо твоей воли собрался против тебя поместный собор, неправедное извержение соткущий, спрядущий неспрядная. Но не был ли осужден Афанасий? Не был ли оклеветан Златоуст? Ты надеялся на твою хиротонию, но этою надеждою ты, блаженнейший, обманулся». – Далее Паисий касается жалобы Никона на Крутицкого митрополита, что он в неделю Вайи совершил священнодействие на осляти, и говорит, что отсутствие Никоново попустило этому случиться, и Крутицкий митрополит, как местоблюститель патриаршего престола, совершил это священнодействие по воле царской и с общего совета. Наконец Паисий, в оправдание царя против послания Никона, что он берет на государственные нужды имущества от монастырей – приводит священное писание и продолжает: «Иди ныне и не отметайся отдати кесарева кесареви. Ты можешь похвалиться, честнейший Никон, тем, что к твоей келье часто приходил самодержец Алексей Михайлович. Вспомни неисчетные его дары; он тебя из архимандритов возвел в митрополиты и на самый презавистный престол патриаршеский вознес. Что тебе мог больше сделать и не сделал тишайший самодержец? Поэтому тебе следует смириться. И так, вознеси молебные руки ко Господу, о, блаженнейший! молясь о богоспасаемой Москве, о христолюбивом нашем самодержце, о царевичах и царевнах, о христоименитых людях, и да не к клятвам, ко отлучениям, ко анафематом впадаеши малословных ради вин и тощих изветов; срамно бо да и не праведно отлучати и отсецати от кaфoличecкой церкви церковное тело и сатане предавати. Не тако, брате мой тревозжеленне, не тако, но обрати меч твой в место его, вси бо, приемшие меч, от меча и погибнут¹⁴⁵.

Этим и заключилась переписка Никона с Паисием.

Мы видели, что в письме Паисия к Никону есть и ласкательства, и укоризны, и осуждение действий Никона, и совет смириться, а самое важное, что Паисий увещает Никона возвратиться на патриаршество. Письмо это во всяком случае нельзя назвать враждебным, но искреннее ли оно? В этом можно было бы усомниться по письму Паисия к царю, которое мы раньше видели; но мы сейчас удостоверимся, что письмо это не было искренне.

В то время, когда Никон переписывался с Паисием, составлены были вопросные пункты от имени боярина Семена Лукьяновича Стрешнева с обличениями патриарха Никона в «новых обычаях» и в разных его поступках, и даны Паисию Лигариду, чтобы он на каждый вопрос написал ответ. Паисий не заставил себя долго ждать, написал ответы и 15 августа, стало быть, через месяц после ответного своего послания к Никону, представил их Стрешневу при письме, в котором, поставляя свидетелем Бога, говорит, что он не хотел начинать этого дела, зная, что будет иметь явную вражду с патриархом. «Но так как, – Паисий пишет, – я научен от Иерусалимского Началоучителя Христа проповедовать истину как в церкви с амвона, так и в других местах, поэтому решился дать короткие ответы, как коротки были и вопросы».

Вопросы Стрешнева и ответы Паисия кратко описаны в «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 277–279; но мы представим их в том порядке, в каком они изложены в документе.

Паисий предпослал своим ответам предисловие, которое начал евангелическим текстом о правде. «Кто говорит правду, – пишет Паисий, – тот наживет себе много врагов. Никто не любит слушать правду, а всякий любит, когда ему льстят». Паисий обещается быть справедливым и пишет: «Я хочу говорить правду и умру за правду Божию». Исполнит ли Паисий свое обещание и насколько он справедлив – это покажут его ответы.

«Вопрос 1-й. Не грешно ли архиерею съизнова переосвящаться при переходе от одной епархии на другую, так как патриарх Никон, когда поставлялся на патриаршество, переосвятился, т. е. хиротонисался явно и перед всеми? – Ответ. Кто неправильно посвящен или неправильно окрещен, того вторично посвящают и крестят, потому что, как один не принял священства, так и другой – крещения. Архиерей, который дважды посвящается, таковой извержется, ибо одно бывает архиерейское посвящение, как и один – Пресвятой Дух, который в день Пятидесятницы хиротонисал и посвятил апостолов пастырями и учителями. Если Никон до патриаршества имел архиерейство, а при поставлении на оное принял архиерейское посвящение вторично, то подлежит извержению, как дважды принявший архиерейское посвящение.

В. 2-й. Хорошо ли сделал Никон, что запретил исповедовать и причащать преступников, присужденных к казни? – О. Кто возбраняет их исповедовать и причащать, тот получит осуждение от Бога, так как лишает их душеполезного покаяния в последний час жизни; поэтому худо сделал патриарх Никон, что воспретил осужденных исповедовать и причащать, оставляя их на конечное отчаяние.

В. 3-й. Подобает ли архиерею или иерею, во время облачения чесаться и в зеркало смотреться, – это делал Никон, когда облачался в ризы? – О. Не подобает служителю алтаря смотреться в зеркало, не только во храме, но и в келье; если же Никон хотел чесаться и в зеркало смотреться, то лучше бы он это делал у себя в келье.

В. 4-й. Никон посвящает священников и диаконов; хорошо ли он это делает и благоприятно ли его посвящение? – О. Если посвящение дано правильно, то хорошо, а если дано неправильно, то посвященный останется не посвященным.

В. 5-й. Никон не сделал отречения на письме, а только выразил устно, «что не хочет быть впредь патриархом: достаточно ли этого, или нужно, чтобы отречение было дано письменное? – О. Отречение может быть дано и на письме, и на словах; но отречение, которое возглашается в церкви Божией, должно быть действительнее отречения письменного. Патриарх сделал то, чего никто другой не делал: он по совершении святой Литургии, свергая с себя архиерейские ризы, говорил: «Не достоин я быть патриархом и впредь я не патриарх». Все свидетельствуют, что Никон отрекся. Дело это надобно обсудить собором: хорошо, если собор примет его покаяние, а если не примет, то отречение и останется отречением; и так как это дело еще не окончено судом, то Никон не может отправлять таких дел, которые принадлежат патриаршескому чину.

В. 6-й. Имеют ли архиереи на себе грех, что не остановили Никона от исполнения его намерения в том деле, которое он учинил? – О. Если они спрошены были Никоном по братской любви и не возбранили ему оставления престола и церкви, то имеют на себе большой грех; а если не были спрошены, но Никон оставил патриарший престол своею волей, в таком случае не имеют греха.

В. 7-й. Хорошо ли созвать собор по делу патриаршескому? – О. По 37-му правилу апостольскому полагается дважды в году быть собору, на котором следует рассуждать о предметах веры и о других церковных делах; поэтому не однажды, но много раз может быть созван собор, так как учинилось вдовство церкви и Духовное ее разлучение, что весь свет приводит в удивление.

В. 8-й. Может ли царь созвать собор, или нужно, чтобы на то было повеление патриаршеское? – О. Вполне может, так как и царь Константин Великий созвал собор в Никее и сам на нем присутствовал.

В. 9-й. Созванный царем в Москве собор Никон ни во что почел и назвал тот собор сонмищем жидовским? – О. Никон с жестокости мог все сказать. Но кто бы ни назвал соборные собрания сонмищем жидовским, того надобно как еретика проклинать.

В. 10-й. Могут ли члены судить главу, своего начальника? – О. Едина глава есть Христос; архиереи – глаза и уста, а мирские люди суть составы церковного тела. – Затем Паисий объясняет значение в церковной иерархии 12-ти апостолов, – это власти (т. е. архиереи), а 72 апостола – это священники. Все они имеют власть вязать и разрешать.

В. 11-й. Никон никогда не называл архиереев своей братиею, но почитал их гораздо ниже себя, потому что от него были посвящены? – О. Если священники не братия Никона, то кто же они? сыны? Нет, потому что мирские люди суть сыны, а он есть отец всех мирских людей, но и другие архиереи – тоже их отцы. Затем Паисий приводит притчу, написанную духовным писателем о. Дорофеем, об одном монахе, которого гордость не имела границ и затем продолжает: «Удивляюсь таким людям, которые хвалятся: тот и тот от меня посвящен, я того учинил епископом, того – митрополитом; я да ты; кто ты, который столько похваляется?»

В. 12-й. Никон назвался великим государем, потому что его так назвал всесчастливейший наш государь, желая почесть его более, чем это в обычае. Согрешил ли Никон, что такой высочайший титул на себя принял? Согрешил или нет? Скажи нам и растолкуй. – О. Очень согрешил, потому что такие новые титулы, которыми оказываются почести выше достоинства, приносят больше соблазна, нежели честь и достоинство умным мужам.

В. 13-й. Никон строит по сие время монастырь, который назвал Новым Иерусалимом: доведется ли так, чтобы имя святого града было перенесено и другому дано и опозорено? – О. Никак не должно: Святой Кирилл пишет в своих поучениях: старый Иерусалим был пророкоубийца и Христоубийца, а новый Иерусалим есть Христос. Сказано: из Сиона изыдет закон и слово Господне из Иерусалима. Во святую Пасху поется: святися, святися новый Иерусалиме, а ныне новый Иерусалим – Никонов. И так опять новый Иерусалим учинился ветх и пришел к старому и прежнему своему положению, и приходится, чтобы мы от прежнего и сущего Иерусалима отстали, а в сей новый Никонов пристали. О, недостоинство! О, необычная новость! Никон не называет тот монастырь новой обителью, а новым Иерусалимом. О, Никон! Любитель новых названий! Не шути святыми делами, не играй речами, один есть Иерусалим на земле, а второй – на небеси, третий Иерусалим никто не выдумал, только один Никон.

В. 14-й касается некоторых церковных обрядов и прообразов. Паисий не отвечает на этот вопрос, а продолжает обсуждать предыдущий; его крайне смущает «Новый Иерусалим», – название, которое дано Никоном Воскресенскому монастырю. – «Прекращаются всякие церковные уставы, – говорит Паисий, – потому что истина Иерусалима престала и не есть Новый Иерусалим, ни мати церквам Божиим, ни жития Божия и селения, как поет, восхваляя его, любительный Иоанн Дамаскин. Пусть Никон указ соборный издаст, чтобы святой новый Иерусалим не называть впредь новым Иерусалимом, а старым, чтоб утвердился его Никонов новый Иерусалим.

В. 15-й. Никон разорил Коломенскую епископию для своего монастыря, под тем предлогом, что не годилось быть епископству вблизи от Москвы, под боком у патриарха. – О. Этим Никон хотел сказать, что прежние патриархи были глупы и слепы, что оставляли такую ближнюю епископию под боком у себя, только он, как орел, имеющий глаза проницательные, увидел такую несообразность. Нет, это не так; но ты полюбил епископские угодья и вотчины и завладел ими, непщевая вины о гресех, а бедного епископа напрасно обидел, отняв у него харч, как разоритель. Не подобает тебе иметь вотчин и имения епископского, отдай престол истинному архиерею, не обижай его без пути и не по правде; отдай принадлежащее к его архиерейству; ведь ты славишься справедливым судьею; не любит Иерусалим чужого имения, но только своего желает.

В. 16-й. Прилично ли архиереям строить обозы и города, так как Никон полюбил жить на местах пустых и необитаемых и наполнил их наемниками и боярскими подданными? – О. Нигде не видано, чтобы архиерей строил города и обозы, но монастыри, церкви, книгохранилища, школы; это – дело церковное; города же и обозы следует строить царям и вельможам. Однако на пустынном месте с Никоном случилось то же, что и с вороной. Здесь Паисий глумится над Никоном, рассказывая на его счет басню о птицах, пожелавших выбрать между собою царя; между птицами была и ворона, которая также хотела показаться красивее других птиц и быть царь-птицей, и для того налепила на себя сброшенные ими перья, и когда они увидели на вороне свои перья – налетали и общипали ее. «Таким образом, – продолжает Паисий, – ворона и стала по прежнему вороной. Так бывает с тем, кто владеет чужим». – Ясно, что эта басня не относится к делу и не отвечает на вопрос. Это – не единственный случай, что Лигарид позволил себе глумление над патриархом: Никон ни малейшего повода к тому не подал, но Паисий обратил серьезное дело в шутовство; он уязвил Никона, несчастное положение которого возбуждало скорее сожаление, а не посмеяние.

В. 17-й. Никон говорит, что не обретается вне своего престола и епархии, только съехал по причинам достойным уважения, о чем он даст ответ, когда будет призван перед истинного и праведного судию. – О. Престол Цареградский находится в Царьграде, а не в другом месте, также и Иерусалимский – в Иерусалиме; только если бы случилась война или другие подобные причины, тогда можно бы перенести на другое место, как это учинено в Антиохии и Александрии, откуда оба патриаршие престола перенесены на другие лучшие и безопасные места. Ныне же милостью Божией живет и царствует Москва; для чего, – Паисий обращается к Никону, – ты отнимаешь от нее престол и переносишь в свой монастырь? Этого, без ведома царского величества и без совета архиереев и всего освященного чина, делать не следовало, так как по 34-му правилу апостольскому начальный архиерей без совета с подчиненными ему епископами ничего не творит. Для чего ты не открыл тайных причин своего отъезда, но без совета с архиереями и без доклада царю сам собой оставил престол и удалился, и почему после отъезда не известил их письмом? Для чего ты сам не созвал собора, чтоб очистить и оправдать себя самого? Однако же страшна есть страсть самолюбства и проклята есть гордость, которая и родит такие дела.

В. 18-й. Если пастырь или боярин убегает от опасности, чтобы сохранить свою жизнь, – подобает ли ему укрываться или нет? – О. Во время опасности пастырь может уйти, как и Христос уходил во время избиения отроков и спасался в Египте, но когда опасность минует, должен возвратиться, чтобы управлять и пасти вверенное ему словесное стадо, за которое должен будет дать ответ Богу.

В. 19-й. Никон никого не оставил, кто бы вместо него управлял патриаршим престолом; может ли в таком случай митрополит Крутицкий исполнять патриаршие обязанности? – О. Истинный архиерей, когда, по какому-либо нужному случаю, отправляется от своей епархии в другие места, оставляет на своем месте своего наместника. Если патриарх Никон имел намерение идти от своего престола на непродолжительное время, нужно было ему оставить на своем месте – кто бы отправлял его обязанности по его повелению; но как он этого не сделал, поэтому, чтобы церковь Божия пуста и без пения не была, – от благочестивейшего государя приказано Крутицкому митрополиту отправлять все ее церковные дела, что он и делает по сей день.

В. 20-й. Согрешил ли государь в том, что оставил церковь Божью вдовствовать? – О. Если он делает это по уважительным причинам, которые нам неизвестны, в таком случае не имеет смертного греха; однако не свободен от меньшего греха, потому что многие соблазняются и думают, что это происходит от нерадения; а радение царское должно быть, прежде всего, о церкви, потому что не укрепляются дела царские, покамест не укрепятся дела церкви Божией; мати бо твоя, наияснейший царю, есть церковь Божия. Как должен ты почитать матерь свою, которая тебя родила, так должен ты много паче возлюбить и почитать духовную свою матерь, которая тебя отродила во святой купели святого крещения и которая помазала тебя на царство.

В. 21-й. Не согрешают ли архиереи и бояре, что не бьют челом и не наставляют царя учинить окончательное решение того дела? – О. Весьма согрешают, потому что не рассуждают о пользе общего дела, а оставляют церковь в смирении, тогда как могли бы снять такой позор; а, не делая этого, не оказывают и должного уважения к патриаршескому чину. Вся наша кручина заключается во вдовстве и разлучении церкви Божией; радость бы наша была совершенная, если бы церковь сложила с себя печальные одежды и облеклась бы в светлые ризы. Доколе она будет жить в печали? Доколе будет в том слезном безутешном одеянии? Овдовел патриарший престол; тот, кто занимал его и учинил отречение, почитается за мертвого человека, почему же церковь не может избрать другого мужа, когда Никон как живой погребен и никакого радения об ней не имеет и не почитает ее? Если вы, архиереи, не радеете об избрании патриаршеском, кто же другой будет радеть? Делайте, что можете делать, это – ваше дело и радение. Пастыри, по какой причине не бережете патриаршего престола? Берегитесь, чтоб за вашу беспечность не обратился на вас гнев Божий. Если вы сами о своем добре и чести не радеете, кто же из иностранных будет радеть?

В. 22-й. Никон проклинает: важно ли его проклятие и следует ли нам бояться его клятвы или нет? – О. Если проклятие по достоинству бывает, то оно, как стрела от молнии, сожжет виновного, а если напрасно, то падает на того, кто клятве предает, потому что требует меча Божия на невинного.

В. 23-й. Подобает ли архиерею драться и в ссылку ссылать: это делал Никон и не мог насытиться мирскими и духовного чина людьми? О. Для христианина не нахожу лучшей добродетели как терпение, а гнев есть худшее зло. Архиереям не подобает мучить, ибо все архиерейское облачение прообразует терпение, кротость, целомудрие и богоизбранное соединение всех добродетелей.

В. 24-й. Тишайший государь и всесчастливейший царь наш поручил Никону смотреть за всеми церковными делами и – по примеру Константина Великого, который оказывал особое почтение папе римскому Сильвестру – пожаловал Никона грамотами, в которых даровал ему большие привилегии. – О. В воле царя почитать кого он хочет, тем более, если это делается по достоинству и для чести церковной; однако те, которые принимают почести от царя, должны к ним относиться с осторожностью. Царь Артаксеркс спросил ближнего своего боярина Амана: «что сделать бы тому человеку, которого я хочу почтить»? – Аман, полагая, что это о нем идет речь, отвечал: одеть того человека в лучшие светлые одежды, посадить на царского коня и провезти по улицам города при возглашении: так будет тому человеку, которого царь хочет почтить. – Так сделал Константин Великий святому Сильвестру и царь Иустиниан Агапиту, который посвятил Мину патриарха Цареградского: Иустиниан держал за узду лошадь, на которой сидел Агапит, как и ты, благочестивейший царь Алексей Михайлович делаешь в Вербное воскресенье. Лучше и полезнее было бы Никону иметь меньше привилегий, потому что они возвысили и в спесь привели его; Никон смотрелся в них, как в зеркало, и случилось с ним то же, что пишут вершописцы о Нарцисе, который увидел свое лице в речной воде и наклонился, чтобы поцеловать его, но упал в воду и утонул.

В. 25-й. Может ли государь отобрать привилегии от того, кому их дал? – О. Может, если тот, кому даны, худо их употребляет, так как духовное правило говорит: дары, данные неблагодарным, назад отбираются. Нахожу четыре рода неблагодарности перед Богом и людьми: есть люди, которые не понимают добродетели и никогда не возносят голоса с молитвою и благодарностью к Создателю за добро, которым они щедро наделены; такие люди подобны боровам, которые едят желуди и никогда не взглянут на дуб, который родит желуди. Другие неблагодарные отвергают своих благодетелей: такие были иудеи, которые хулили Моисея и самого Бога, который давал им манну и мясо утром и вечером. Иные неблагодарные забывают полученные ими добродетели. Говорил один милосердец: зло надобно забывать; а добро всегда помнить; худые дела надо на песке записывать, а добрые – на камне вырезывать; а мы напротив делаем: худые дела на камне вырезываем, а добрые – на песке записываем. Еще есть неблагодарные, которые обращают добродетель на зло и на обиду своих благодетелей; это – те, от которых царственный пророк плакал и воспел в псалме: суди господи обидящия мя, побори борющия мя. Воздаша мне лукавая за благая и безчадие души моей.

В. 26-й. Никон бранит учрежденный царем Монастырский Приказ, в котором, для отправления правосудия, посажены мирские люди и ставят в монастыри архимандритов и игуменов, кого государь пожелает. – О. Положим, что прежде не было Монастырского Приказа, но всесчастливый наш царь Алексей Михайлович учредил его для лучшего порядка. Надобно, чтобы судья сидел на своем месте и слушал жалобы и челобитья, рассматривал бы их и решал: правых оправдывал бы, а виновных смирял бы. Спрошу: учинил ли Никон когда-нибудь такой суд? Сидел ли он когда-нибудь на своем судебном месте, чтобы слушать жалобы? Никогда; но он отдавал челобитные людям своего двора, которые иногда делали правое дело неправым, а неправое – правым. Так ли должны делать судьи? Так ли должны поступать патриархи со своими сынами? Цари и патриархи должны иметь все добродетели, потому что они суть образцы во всем, а в особенности в правде, которая есть всех добрых дел царица. А что государь может поставлять архимандритов и других властей, то это – одно из прав и привилегий царских.

В. 27-й. Некто осмеливается называть вельможнейшего царя нашего несправедливым, обидчиком и проч.: что тому следует учинить по святым правилам? – О. 84-е Апостольское правило говорит: если кто из духовного чина опозорит царя, – будет низложен, а если мирской – будет проклят, так как церковь не казнит.

В. 28-й. Никон защищается тем, что его не позвали на собор, а он бы сказал – почему он покинул свой престол? – О. Больной ищет врача и идет к нему сам незваный, желая получить здоровье. Если кто призывается к суду, – почитается виновным; а кто не виноват, тот сам идет без зова, чтобы очиститься и оправдаться: если Никон слышал, что созван собор по его делу, то должен был сам явиться на собор, а если не мог лично явиться, то прислал бы к собору письмо, в котором описал бы все обстоятельства своего дела.

В. 29-й. Какая разница между присягой и клятвой? Следует ли нам присягать и должны ли мы хранить присягу во всякое время, так как Никон обвиняет архиереев своих в том, что они не сдержали учиненной перед ним присяги, но отверглись от него и вышли из его послушания? – О. Ино есть обещание и ино – присяга и клятва. Архиереи не присягают и клятвы не дают никогда; за это они подлежат извержению. А как в присяге, так и в клятве обретается имя Бога, поэтому надобно той и другой опасаться и бояться. Архиереи обещались, но не присягали, быть послушными патриарху, чтоб не было ложных советов и раздоров между ними; никто из архиереев патриарху не сопротивлялся; никто против него ложного совета не делал и никто от него не отметался, только он отметал всех и побежал – куда хотел; а если созваны были на собор, то не противно обещанию.

В. 30-й. Никон проклял боярина Семена Лукьяновича за то, что будто его собака благословляла, представляя благословляющего человека: следует ли проклинать за это? – О. Если бы случилось, что мышь взяла бы освященный хлеб, то не значило бы, что она причастилась; поэтому, если собака и изобразила подобие благословения, то это не значит, что она благословила. Однако шутить святыми делами и для того держать собак православным не подобает; также и патриарху в малых делах, где нет смертного греха, проклятие применять не следует, а то оно ни во что почтено будет; человека предавать сатане за скотину – не достойно. Где нет греха смертного – не может быть проклятие и отлучение от Бога; ибо проклятие без истинной причины святые правила возбраняют, и архиерей, который проклинает самовольно, во гневе, делается виновным. Но если бы учинился грех, который возбраняют святые правила, в таком случае виновный должен быть призван к суду, и если обличен будет и не захочет покаяться, тогда только может быть подвергнут проклятию. Спрашиваю Никона: учинил ли он такой расспрос обвиняемому?

«По слову Божию, беда тем, которые отцеживают комара, а верблюда поглощают. Не видит Никон бревна в своем глазе, а в чужом – видит плеву, и не помнит того: знай себя самого и сам себя береги». Паисий только что указал на Евангелие и вслед за тем сослался на басню Езопа, из которой вывел нравоучение, конечно, на счет Никона.

Тем и закончил Паисий свои ответы.

Никон написал сильное возражение на вопросы Стрешнева и ответы Лигарида, в котором доказал правильность обрядов, совершенных при поставлении его на патриаршество и доказал правильность своих действий священным Писанием и правилами соборов. Но как возражение Никона имеет связь с последующими обстоятельствами, то мы увидим ниже – что из всего этого последовало.

Глава VI.

Появление раскола. – Созвание второго собора в Москве против Никона и приглашение на оный вселенских патриархов. – Письмо Никона к царю по этому случаю. – Обвинение Мелетия в составлении подложной грамоты от Антиохийского патриарха. – Монах Аарон заявляет царскому духовнику желание Никона приехать в Москву. – Посылка окольничего к Никону в Чернево с отказом в желании его видеться с царем. – Расследование в Черневе о проезде Никона. – Приезд Никона в Москву. – Показание старца Аарона на вопрос: кто ездит к Никону и к кому он отвозил его письма. – Письмо Никона к царю после отказа ему в свидании.

1662 год оканчивался. Никон оставался в уединении в Воскресенском монастыре; он потерял уже свое значение. В это время общая неурядица в церквах, которая так строго преследовалась Никоном, стала яснее и смелее обнаруживаться: несогласие в отправлении Литургии, разность церковных обрядов, разногласное пение – все это теперь поднялось и производило повсеместные толки; в народе и в духовенстве толковали о новоисправленных церковных книгах – называли их еретическими; толковали о Никоне – говорили, что он находится под судом за исправление книг; протопоп Аввакум, сосланный во время патриаршества Никона в дальний край Сибири за намеренную порчу церковных книг при патриархе Иосифе, возвращен был из ссылки и явился в Москве; суеверы требовали низвержения Никона; волнение росло; – явился раскол¹⁴⁶. Известно, что раскол в русской церкви распространился в массе людей не в силу убеждений в тех или других догматах веры, а вследствие ложного их толкования; это происходило от невежества, от недостатка образования, от недостатка понятий. Расколу отдавались люди всех сословий, люди именитые и простые, духовные и мирские. Падение Никона дало возможность распространиться суеверию¹⁴⁷.

Теперь в Москве готовились разрешить важный вопрос; по этому поводу в официальных документах говорится следующее: 21 декабря 1662 года, в неделю святых отец и на праздник великого святителя Петра митрополита Московского, царь Алексей Михайлович, слушав всенощное бдение в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы, пришел в умиление, что соборная церковь вдовствует без пастыря уже пятый год, а пастырь ее, патриарх Никон, ушел, пребывает в новоустроенных от него обителях и о вдовстве церкви не радит, также и о несогласии церковного пения, о службе божественной Литургии и о других церковных винах, которые учинились во время его патриаршества и продолжаются по сие время; от чего ныне в народе многое размышление и соблазн, а в иных местах и расколы; патриарх Никон, после отшествия своего от престола, предал проклятию Питирима митрополита Сарского и Подонского и других, без созвания собора и без всякого исследования, и другое подобное тому делает. Поэтому великий государь изволил быть собору в мае или в июне месяце 1663 года и писать ко вселенским патриархам, чтобы они, или из них кто-либо, для тех церковных вин и иных исправлений изволили прибыть в Москву. Вместе с сим повелено было послать государевы грамоты к митрополитам и прочим русским архиереям, чтобы они прибыли на собор в Москву – из дальних городов к 25-му марта, а из ближних к 9-му мая; во время того собора соборное дело выдать Ростовскому митрополиту Ионе, Рязанскому архиепископу Иллариону, боярам: князю Никите Ивановичу Одоевскому и Петру Михайловичу Салтыкову, думному дворянину Прокофию Кузьмичу Елизарову, думному дьяку Алмазу Иванову и дьяку Лукьяну Голосову, и «для собрания к тому собору всяких вин» немедленно прибыть в Москву архиепископу Иллариону, а Салтыкову, Елизарову и Голосову взять заручные росписи и сказки: 1) у соборных ключарей – что патриарх Никон, будучи на патриаршестве, из соборной церкви взял образов и всякой церковной утвари, с распиской и без расписки. 2) У патриарших приказных людей – при отъезде из Москвы, по оставлению патриаршего престола, что патриарх взял из домовой казны денег, золотых и ефимков, и всякой домовой казны, хлеба, лошадей и прочего, и что при нем домовых патриарших вотчин кому променено и у кого в то место выменено или взято у кого в цену или без цены, в которых городах и в каких годах, и те вымененные, купленные и взятые вотчины все ли ныне в домовых патриарших вотчинах или куда отданы. 3) Книжного печатного двора у справщиков отобрать сведение – сколько при патриархе Никоне было выходов каких печатных книг и выход с выходом сходен ли; старые печатные и писанные книги и с греческих присыльных книг переводы, с которых те книги печатаны, все ли на печатном дворе и если которых нет – то где они. 4) У старца Арсения Суханова – какие он в Палестине купил книги и что за них денег заплачено и кому книги отданы. 5) Послать государевы грамоты во все монастыри к архимандритам, игуменам и смотрителям с братией, чтобы они прислали сказки и росписи за своими руками – сколько патриарх Никон из монастырей брал для себя каких церковных потреб или монастырской какой казны, хлеба, лошадей и другого чего, и монастырских вотчин на мену, и в цену, и без цены, и в которых городах и годах¹⁴⁸.

Указ об этом вручен боярину Петру Михайловичу Салтыкову 23-го того же декабря¹⁴⁹, и того же числа сделаны были распоряжении о заготовлении царских грамот к патриархам, которые отвести поручено было греку иеродиакону Мелетию, находившемуся в Москве для устройства певческого хора.¹⁵⁰

Еще прежде этого Никон неоднократно писал к царю Алексею Михайловичу, просил у него мира и прощения в своих винах. «Ей-ей, со слезами молю и милости у вас государей и прощения прошу, Бога ради простите мне многое к вам согрешение, которому воистину нет числа»,¹⁵¹ – так писал Никон к царю в одном письме. В другом письме Никон, напоминая государю, как он в счастливые свои дни принимал участие в царских праздниках, писал: «Если бы я не считался врагом, то не был бы лишен малого ломтя хлеба от богатой вашей трапезы. Пишу это не потому, что хлеба лишаюсь, но, требуя милости и любви от тебя, великого государя; молю, перестань Господа ради понапрасну гневаться; я больше всех людей оболган тебе, поношен и укорен неправедно; потому молю, переменись ко мне Господа ради и не делай мне грешному немилосердия»¹⁵².

Мы говорили выше, что к Никону ездили в Воскресенский монастырь многие лица и передавали ему все, что делалось в Москве; так точно и о тех распоряжениях, которые были сделаны царем 21 декабря, как лично касавшихся Никона и очень важных для него, тотчас же было ему сообщено его сторонниками.

Теперь были критические минуты для Никона; но он и в этот раз не сопротивлялся царским распоряжениям, а обратился к Алексею Михайловичу с письмом, которое дышит покорностью воле царя и желанием примирения.

В Сочельник, 24 декабря 1662 года, от патриарха Никона является к царскому духовнику, протоиерею Лукиану, старец Аарон, строитель Воскресенского монастыря, и подает ему письмо от Никона с просьбою представить царю. – Духовник, приняв письмо, отвечал посланному: «Этого письма теперь государю подносить не время, а поднесу ему по времени»¹⁵³.

Вот это письмо. «Ведомо мне учинилось, – пишет Никон, – что ты, великий государь, изволил писать ко вселенским патриархам о соборе, нашего ради отшествия, с черным диаконом Мелетием, греком. И если есть истина с правдою, во истину не отметаемся и хвалим твое изволение, как божественное, если патриархи восхотят сами быть и суд произвести во всем по божественным заповедям евангельским, и по канонам святых апостол и святых отец. Ей, не отметаемся. Но прежде молим твое благородие с кротостью и долготерпением послушать это малое наше извещение¹⁵⁴. Весть твое благородие и сам, что наше отхождение было вследствие гнева; этому свидетель Бог, святая церковь и все люди, что я страхом Божиим свидетельствовал в то время и небу и земле: услыши небо и внуши земле! И так, по заповеди Божией, от гнева твоего изыдох, по писанному: дадите бо рече место гневу. А что твое благородие изволил созвать по нашем отшествии на суд митрополитов, епископов и архимандритов, то это сделано против заповеди Божией, так как нигде нет такого закона или правила, чтобы своего патриарха судили свои епископы, в особенности же от него рукоположенные и в его отсутствии; ибо не подобает никого осуждать прежде, чем будет известно доподлинно о вине осуждаемого, хотя бы и много было оговаривающих». За сим Никон приводит из Евангелия (Ин.) суд Пилата над Христом и продолжает: «Зри христианнейший царь, даже и иудеи в такой лютой зависти ничего не сделали против закона, без свидетельства и заочно, хотя и все сделали неправедно и из зависти; потому Христос и сказал Пилату: предавый мя тебе больший грех понесет; так и здесь: смутивый твое благородие больший грех понесет. Если созванный по твоему государеву указу собор, по составленному им определению, список которого мы имеем, хочет осудить меня только за одно отхождение, то уже подобает и самого Христа извергнуть, так как он много раз отходил, зависти ради иудейской, и св. Предтечу, и святых апостолов, и пророков, и всех святых, и св. Евангелие, и все священные книги, из которых мало нечто на память твоему благородию выпишем, что следует удаляться от наветующих. За тем Никон выписывает из Евангелия о бегстве Христа в Египет и другие случаи, когда Христос уходил, – из Деяний и Посланий апостолов о бегстве апостолов и указывает на соборн. правило: если епископ за исповедание веры, или, как поборник истины, сопротивляясь властям, не творящим истины, из своего города быв изгнан в другой город придет, не возбранится ему там пребывать, пока обрести возможет и применение бывшего на нем досаждения. Далее Никон говорит: «В то время, когда твое благородие с нами в добром согласии и любви был, мы писали тебе, великому государю, что ненависти ради людской, невозможно предстательствовать во святой великой церкви, – каков был тогда твой, великого государя, ответ? Письмо это хранится в тайном месте одной церкви и о том никто не знает, кроме нас самих. Ты же смотри, благочестивейший царь, чтобы не было чего тебе от таковых твоих грамот, или не будет ли в суд перед Богом и созываемым тобою вселенским собором, рассмотри все это; я же пишу об этом к твоему благородию, не как высоты стола взыскуя, желаю чтобы святая церковь без смущения была и тебе бы, великому государю, перед Господом Богом не вменился грех, не боясь великого собора, но, не давая святому царствию зазора, так как между двумя или тремя станет всяк глагол, а наипаче во множестве. Везде епископы наши обвиняют нас одним правилом первого и второго собора, которое не о нас написано; а как о них предложится множество правил, от которых никому нельзя будет избыть; тогда, я думаю, ни один архиерей или пресвитер не останется достойный, но все сами постыдятся и осудятся от святых правил. Еще же не невесть и твое благородие, что архиереи во избрании исповедали святый Символ и обещались святые каноны святых апостол и святых отец хранить непреложно; таковые обещания мы имеем и ныне за руками всех от нас рукоположенных, в них написано проклятие и на Вселенского патриарха Константинопольского, которого клянут все русские епископы при поставлении. Когда придет время, тогда как нетопыри усмотрят свое деяние, смущающее твое преблаженство: Крутицкий митрополит с Иоанном Нероновым и прочими советниками о нас говорят, что словом клялся не быть патриархом, а их клятвы мы имеем за их руками, а о чем Иоанн Неронов клялся в соборной церкви перед всем собором – о том не невесть и твое преблаженство. Слышали мы, что твое благородие изволил послать со своими царскими грамотами Мелетия; прочитай благородивейший писание – Карфагенского собора по 8-му правилу и царских книг по 27-й грани можно ли таковому вверять такое важное дело, а он – злой человек, на все руки подписывается и печати подделывает, и здесь такое дело за ним было – чаять оно и ныне есть в Патриаршем Приказе – и известно Арсению греку и другим, которых он знает; есть у тебя, великого государя, и своих много, помимо такого воришки».

Письмо это, писанное без означения времени, приведено с некоторыми выпусками в «Истории России» Соловьева, т. XI, стр. 297, и связано с посылкой окольничего Сукина и дьяка Брехова к Никону в Воскресенский монастырь для объяснений с ним по сытинскому делу и потому оно имеет там другое значение. Но письмо это относится к первой посылке Мелетия к патриархам и писано оно – как мы увидим – с целью остановить отправление Мелетия, как опасного человека, умеющего под разные руки подписываться и печати подделывать; окончание же письма, где Никон обращается к царю с мольбою о мире, в истории выпущено. «Тем же молим твою кротость, – так Никон заканчиваете письмо, – принять малое сие наше написание как божественное и прочитать с великим прилежанием, и Бог мира устроит святое твое царство мирно и безгрешно, да и мы, богомольцы ваши, поживем во всяком благоверии и тишине. Более сего ныне не хочу писать, но противу твоего изволения государева умолчу: или где изволишь святую церковь в мире устроить своим благоразумием, как святой Бог наставит тебя, или собору быть, обоих не отметаюсь и готов буду ко всякому законному рассмотрению дать ответ, только бы о Боге, давшем мир на землю: мир мой, рече, даю вам, мир мой оставляю вам, его же сподоби нас Христе Боже причастником быти».

В заключение Никон сделал собственноручную приписку: «Да не туне настоящего торжества еже в первой стихире сказуется на велицей вечерни: Приидите вернии возрадуемся Господеви настоящую тайну сказующе, средостение градежа разрушися и прочее, тому возопием: родивыйся от девы Боже помилуй нас. Аминь».

Из этой приписки следует заключить, что Никон находился под впечатлением наступающего праздника Рождества Христова; поэтому он и выписал стихиру, которая поется на вечерни этого праздника.

Письмо это царский духовник доложил Алексею Михайловичу на другой день Рождества, 26-го декабря. Царь, выслушав письмо, сказал: «нас винит, а себя правит»¹⁵⁵.

В Москве поднялась тревога. В тот же день был призван старец Арсений, строитель Спасского монастыря, и спрошен: какое он знает дело за Мелетием? – Арсений сказал: патриарх Никон, за год или больше до отшествия от патриаршего престола, дал ему греческие письма на четырех небольших листках различных рук и велел беречь их до указа; патриарху те письма подал черный поп Иосиф, грек, обретающийся в одном монастыре с ним, Арсением, а Иосифу дал Мелетий, грек, для ученья; но для чего те письма были поданы патриарху, а также про подписи грамот и иных никаких дел на Мелетия он не знает и ни от кого о том не слыхал. – Призваны были: черный поп Иосиф и диакон Мелетий. – Иосиф показал: Мелетий подписывался ли к каким-либо письмам и печати подделывал ли, о том он не знает и ни от кого не слыхал. Иосифу показали письма, взятые у старца Арсения. Осмотрев их, Иосиф сказал: эти письма писал Мелетий, дьякон в то время, как приехал в Москву и жил в Никольском монастыре у архимандрита Дионисия; писаны разными письмами имена патриаршие и иных меньших властей и его имя; да тут же написал к нему Иосифу советную грамотку и отдал ему, чтобы учиться писать; а после того Мелетий с архимандритом Дионисием написали на него, Иосифа, ложную грамоту от Антиохийского патриарха Макария, затеяв неведомо что, желая его из Никольского монастыря выжить, и подал ее Дионисий патриарху Никону, а он отдал старцу Арсению, который об этом и сказал ему, Иосифу; для оправдания себя, что та грамота ложная и подписал ее Мелетий, он, Иосиф, прежние Мелетиевы письма подал Арсению, которым они представлены были патриарху, но об этом патриаршего указа не было. Вскоре после того архимандрит Дионисий бил его, Иосифа, при патриархе и вкинул в рундук под лестницу, но за него патриарху бил челом старец Арсений, и патриарх прислал за ним Бориса Нелединского¹⁵⁶ и велел взять к себе на патриарший двор, где он, Иосиф, и жил; а как патриарх оставил престол и его взял с собою, и он у него жил в Воскресенском монастыре, а к Москве приехал тому другой год; ложную же Антиохийского патриарха грамоту подписал Мелетий арабским письмом. – Мелетий во всем отрекся: с Никольским архимандритом Дионисием никаких грамот от Антиохийского патриарха и от иных ни от кого о попе Иосифе и ни о ком к Никону патриарху он не писал и прямых грамот патриарху от вселенских патриархов никогда не подавал; а Дионисий подавал патриарху грамоты, и не однажды, из Афонской Горы от властей о том, чтобы Арсений грек, который ныне в Спасском монастыре строителем, до братии Никольского монастыря не касался, и про попа Иосифа в тех грамотах писано, а что писано, того он не знает, а слышал от Дионисия; а от Антиохийского или от иных патриархов Дионисий какие грамоты Никону патриарху подавал ли, того он не знает; грамот он, Мелетий, не подписывал, по-арабски не пишет, пишет только по-гречески и по-русски и под разные иные руки не подписывался, а если такая хитрость за ним сыщется, то он у великого государя и милости не достоин. Мелетию показали письма, взятые у Арсения: из четырех листков он признал, что один писан его рукою; писал он к Иосифу, чтобы пришел к нему воду святить, а остальные три – не его руки и кто писал – не знает. Мелетию с Иосифом дана очная ставка. – Иосиф подтвердил прежние свои речи: Дионисий с Мелетием написали на него, Иосифа, грамоту от Антиохийского патриарха, подписал ее Мелетий, а Дионисий подал патриарху Никону. – Мелетий повторил тоже, что и прежде сказал: никаких грамот не составлял и не подписывал и в том сослался на отцов своих духовных: Газского митрополита и архимандрита Дионисия.

Иосиф допрашиван: сам ли он видел, что Дионисий с Мелетием грамоту составляли и Мелетий ее подписал, или от кого-нибудь слышал; что худого написано в греческих письмах, которые взяты у Арсения, и при нем ли те письма писаны? – Иосиф сказал: слышал он про тот состав и про подписку от черного попа Симеона грека, который то сам видел; Симеон года два тому, как съехал с Москвы в Святую Гору; а он, Иосиф, узнал ту грамоту по письму, как ему показывал Арсений, что письмо и подпись Мелетиева, а письма, которые взяты у Арсения, писал Мелетий при нем Иосифе, чтобы с тех писем учиться писать, а как рассмотрел, что они писаны различными руками, и не учился.

Спросили Арсения: почему он грамоту Антиохийского патриарха называет подложною, и что худого в греческих письмах, которые у него взяты? – Арсений сказал: с той грамоты у него есть перевод, а что она ложная, о том узнал патриарх Никон, потому что арабское письмо с прежними письмами не сошлось, и потому патриарх ту грамоту дал ему на сбережение, а чаять, что ту грамоту подписал Мелетий, потому что кроме его никто на Москве арабского языка не знает; греческие же письма переводить нельзя, потому что они написаны начерно, для ученья, писаны разные речи, худых речей нет: только есть шесть строк, которые написаны греческим письмом, но турецкою речью, перевести их он не может и что писано в них, того не знает.

Мелетий, смотря патриаршую грамоту, сказал, что она подлинная, писал ее Антиохийскому патриарху, как он был в Москве, в марте 1656 г., архимандрит Иаков грек, который ныне на Москве, приехал с Нектарием, архиепископом Паганиатским, а перед этим приезжал с Антиохийским патриархом. В то время как Антиохийский патриарх был в Москве он, Мелетий, такие же две грамоты писал по его велению, и те грамоты закрепил патриарх сам, а он писать арабским письмом не умеет, и что у показанной грамоты его патриарша рука, в том шлется на его патриарша архимандрита Неофита.

Архимандрит Иаков, смотря грамоту, про которую показали Арсений и Иосиф, что она ложная, сказал: писал ее он, Иаков, в то время, как Макарий, патриарх Антиохийский, был на Москве, по его приказу, и руку приложил к ней патриарх сам по-арабски, да на той же грамоте подписал Григорий, митрополит Никейский¹⁵⁷.

На том следствие и окончилось. Как видно, этому делу никакого значения не дано; обвинение Мелетия признано недоказанным. В Москве хлопотали о скорейшем отправлении Мелетия к патриархам, но заменить его – другого лица не нашлось. Все это происходило 26-го декабря.

В этот день власти Воскресенского монастыря: архимандрит Герасим, наместник монах Иосиф, строитель монах Аарон и с ними человек семь младших монахов отправились в Москву для славления у Государя, по случаю праздника Рождества Христова¹⁵⁸. Дорога из Воскресенского монастыря в Москву лежала через село Чернево, которое находилось в 20 верстах от Москвы¹⁵⁹ и приписано было к означенному монастырю. Приехав в Москву, власти и монахи остановились на Воскресенском подворье и там ночевали¹⁶⁰. Монастырская братия между собою говорила, что патриарх приехал в Чернево¹⁶¹. Между прочим, Аарон очень хлопотал, чтобы Никон был в Москве и виделся бы с царем; он послал в Воскресенский монастырь нарочного с письмом к патриарху, чтобы он ехал в Москву¹⁶². Царское величество говорил духовнику, – писал Аарон, – что пятый год не может дождаться тебя, святейшего патриарха¹⁶³.

На другой день, 27 числа, в субботу, является опять к царскому духовнику монах Аарон, подает письмо, присланное с ним от Никона, и говорит: «Отнеси эту грамоту к государыне царице, да доложи царскому величеству: патриарх приехал в Чернево, чтобы позволил ему приехать в Москву помолиться Пресвятой Богородице, и где государь велит ему очи свои видеть». – Духовник отнес к царице письмо и доложил государю – чтό сказано Аароном. – «Скажи посланному, – отвечал Алексей Михайлович, – видеться мне с патриархом на Москве непригоже да и не для чего; а как приедут вселенские патриархи, тогда, если Богу будет угодно, увидимся; а кроме того пошлю к патриарху в Чернево окольничего»¹⁶⁴.

Немедленно написаны были статьи для окольничего, о чем он должен был говорить патриарху. Вот что сказано в этом документе: «Великий государь велел тебе, святейшему патриарху, говорить: присылал ты к его государеву духовнику, благовещенскому протопопу Лукиану письмо, чтобы поднесть великому государю и доложить о твоем приезде в Чернево, и чтобы великий государь пожаловал велел тебе приехать в Москву помолиться Пресвятой Богородице и видеть его государевы очи. Протопоп Лукиан письмо твое поднес великому государю и о приезде твоем в Москву докладывал. Великий государь указал тебе сказать, что для мирской многой молвы ехать тебе ныне к Москве непристойно, потому что в народе ныне молва многая о разности в церковной службе и о печатных книгах, и тем твоим нынешним к Москве приездом в народе чаять всякого соблазна, потому что патриаршеский престол оставил ты своею волею, а ни по какому изгнанию, и чтоб для всенародной молвы и смятения изволил ты ехать ныне назад в Воскресенский монастырь, покамест будет о том на Москве собор, а к тому собору будут вселенские патриархи и власти; в то время и о твоем приезде на тот собор присылка к тебе будет, а на соборе великий государь будет говорить обо всем. А буде тебе патриарху Никону, для каких самых нужных дел, с великим государем видеться ныне надобно, и тебе б о том писать к нему, великому государю, и про те дела ему объявить, а великий государь против того твоего письма изволит к тебе кого послать, или писать, а до собору, для многонародного несогласия и молвы, ехать тебе к Москве никак нельзя. – Да ты же писал от себя к Газскому митрополиту Паисию и жаловался, будто ты невинно с престола своего изгнан и о иных тому подобных делах, и от того великому государю терпение от тебя многое; а как приспеет время собору, в то время он, великий государь, о тех вещах говорить будет.

Если же патриарх Никон станет говорить, что он, по отшествии своем из Москвы к великому государю писал много раз о разных делах и о потребах, а от великого государя письма к нему не бывало ни о чем, то патриарху говорить, что от великого государя не писано к нему потому, что писать не довелось, да и для того, как он был на патриаршестве, о чем тогда от великого государя к нему писано, он после отшествия своего с патриаршеского престола про те его государевы письма говорил в разговорах со многими»¹⁶⁵.

На другой день, 28 декабря, рано утром, окольничий Осип Иванович Сукин и дьяк Дементий Башмаков¹⁶⁶ скакали по дороге в село Чернево. Приехав туда за два часа до света, они не нашли там Никона и обратились с расспросами. Прежде всего спросили посельского старца Серапиона, который сказал: патриарх Никон в Воскресенском монастыре и сюда в село не бывал и мимо села к Москве не проезжал, а проехали к Москве 27 декабря того монастыря архимандрит Герасим, наместник старец Иосиф, строитель старец Аарон, да с ними молодых старцев семь или восемь для славления к великому государю.

Посланные этим не ограничились; переспросили всех, кого нашли в селе. Проездом в Воскресенский монастырь в Черневе были патриаршие дети боярские, Петрунка да Александрик Лускины, которые тому дня с четыре патриархом были отпущены в Москву повидаться с братом своим и, повидавшись с ним, приехали из Москвы в Чернево 27 декабря к ночи. Петрунка сказал: патриарх Никон в село Чернево не бывал, а декабря 26 числа приехали из Воскресенского монастыря к Москве: архимандрит Герасим, строитель Аарон, а с ними молодых старцев с семь для славленья к великому государю и ночевали на Москве; архимандрит поехал с Москвы в Воскресенский монастырь, а строитель и старцы остались на Москве; наместник Иосиф из монастыря же проехал к Москве мимо села Чернева в субботу и того же числа он, наместник, да строитель приехали с Москвы в то село во 2-м часу ночи и, покормив лошадей, поехали в монастырь; а Александрик показал: как он был на Москве, на Воскресенском подворье, брат его родной, молодой старец Гордион сказал ему, что патриарх Никон в Черневе, а в которое время в то село приехал, про то ему не сказал.

Села Чернева староста Ивашко Васильев сказал: патриарх Никон приехал в Чернево в субботу до вечера за час или за полтора, а с ним Воскресенского монастыря архимандрит Герасим – в одних санях, да с ними же приехал верхом слуга Еремка Семенов, и, покормив лошадей и под архимандрита взяв у него лошадь с санями, поехали в Воскресенский монастырь; а отколе приехали, того он не знает.

Того же села крестьянин Микишка Анисимов сказал: патриарх Никон проехал к Москве, а декабря в 26 числе проехали к Москве мимо села Чернева Воскресенского монастыря архимандрит, наместник, строитель и молодые старцы. Декабря 27 ехал он с Москвы и в Тушине на пролубе поил лошадь, и в то же время проехал мимо их с Москвы Воскресенского монастыря архимандрит Герасим в санях, а перед ним верхом служка Еремка Корнеев, а патриарха он не видал.

Крестьянской сын Максимко Федоров сказал: патриарх Никон проехал из Воскресенского монастыря мимо села Чернева декабря против 27-го числа в ночи, к Москве приехал на утренней заре, а с Москвы в село Чернево приехал с архимандритом Герасимом в одних санях в субботу перед вечернею, архимандрит в санях сидел, а патриарх в тех же санях лежал под полостью, да с ними два вершника, служки: Еремка Семенов да Миколайко, и на ухабе патриархов стольник, а как его зовут, того не знает; да с ними ж была и четвертая лошадь в санях в пошевнях, и, покормив лошадей, они поехали в монастырь в другом часу ночи.

По дороге к Москве, посланные к патриарху в Чернево, возвращаясь оттуда, наехали идущего в Москву поповского сына Логина Михайлова, остановили и расспросили его. Логин сказал: ходил он в Воскресенский монастырь повидаться с отцом своим, черным попом Антонием, и его в том монастыре не стало до его приходу, и он в том монастыре пожил недели с две в дьячках, а стоял на конюшенном дворе. Декабря к 27-му числу, к субботе, в ночи, в 4-м часу, приехал с Москвы того же Воскресенского монастыря от строителя, старца Аарона, в Воскресенский монастырь на конюшенной двор конюх Федька и привез с собою письмо, запечатано красным воском, а на печати рука, и сказал, что то письмо прислано к патриарху и с тем письмом пошел на монастырь, а в 5-м часу ночи пришел на конюшенной двор Миколайко Степанов и велел во властелинские сани впрячь две лошади с припряжью, те сани повезли в монастырь, и патриарх Никон с монастыря поехал к Москве, а с ним поехал один вершник, прочие же слуги лошадей седлали и поехали за ним после его и спрашивали друг друга: куда патриарх поехал? И говорили, что поехал к Москве. А он Логинка из того монастыря пошел к Москве же в 27-м числе после патриарха, ночевал в Черневе и слышал от крестьян, что патриарх Никон с Москвы проехал мимо Чернева с архимандритом в Воскресенский монастырь. Декабря в 25 день приезжали в Воскресенский монастырь с Москвы подьячие да поддьякон, да с ними и иные, а кто именно и сколько их было, того он не знает, и в монастыре жили три дня, а из Воскресенского монастыря к Москве поехали декабря же в 26-м числе часа за полтора до ночи¹⁶⁷.

Посмотрим, что делалось теперь в Москве. В то время, как окольничий производил в Черневе расследование о патриархе, Никон приехал в Москву и остановился на Воскресенском подворье. Оттуда он послал старца Филофея к царскому духовнику, чтобы доложить государю о своем приезде. Лукиан доложил царю. С гневом принял Алексей Михайлович такую неожиданную весть и отвечал: «Патриарху не видать очей моих до приезда вселенских патриархов»¹⁶⁸.

Обо всем этом протопоп Лукиан известил Никона письмом¹⁶⁹. Никон в тот же день оставил Москву и возвратился в свой Воскресенский монастырь.

С какого же повода Никон приезжал в Москву? От него было только послано письмо к царю, которое 24 декабря Аарон подал протопопу Лукиану; оно изложено выше и в нем Никон ни слова не говорит, что он желает приехать в Москву для славленья у государя; а 27 декабря Аарон, хотя и подавал письмо царскому духовнику, но оно было к царице. Приезд Никона в Москву не мог пройти бесследно; вся вина пала на Аарона, который, подавая письма духовнику, в оба раза заявлял словесно о желании патриарха приехать в Москву: 24 декабря Аарон сказал протопопу Лукиану, что патриарх хотел быть к великому государю Христа славить, а через три дня, 27 числа, Аарон сказал духовнику, что патриарх приехал в Чернево, доложи государю, где царское величество велит очи свои видеть¹⁷⁰. Вопрос заключается в том – что заявлял Аарон духовнику, исходило ли оно от Никона, или, от чрезмерного усердия к патриарху, словесные заявления протопопу Лукиану Аарон прибавлял от себя? Аарон, приехав в Москву, послал от себя с Воскресенского подворья письмо к Никону с конюхом Федькой, который приехал из Москвы в Воскресенский монастырь ночью в 4-м часу на 27-е декабря, и той же ночи в 5-м часу отдано было на конюшенном дворе приказание заложить властелинские сани, в которых и поехал патриарх к Москве¹⁷¹.

В Москве был поднять вопрос – кто передает Никону вести о том, что там делается? Кто бы мог так скоро дать знать ему о царском повелении созвать собор и о посылке Мелетия к патриархам? Обратились к старцу Аарону, который был арестован и впоследствии заключен в Соловецкий монастырь, и потребовали у него объяснение – с кем Никон находился в переписке; к кому Аарон еще отвозил письма от Никона?

Аарон дал показание: «Изволил ты, великий государь, спросить меня, убогого богомольца твоего, о том: кто ездит твоего дому государева к господину нашему святейшему Никону патриарху, и важивал ли я, убогий, письма от сестры твоей? И я тебе, государю, вестно чиню: ездил я к Москве и важивал письма к духовнику Дионисию давно и от него, духовника, важивал же, а чьи – он того мне не сказывал; а женщин езживало много, только мы не всех именами знаем, и мы такое дело, государь, в велико не ставим – кто ни приедет, в правилах святых апостол и святых отец того не написано в вину, а я работник Божией церкви и питаемся от господина нашего святейшего Никона патриарха, и того ради нам нельзя его было не слушать. А что ты, великий государь царь, молвил, что от тех ездов стала меж вами великая смута и деется и до ныне, и я, убогий и последний твой царской богомолец, разумею, что Божий есть се гнев и всемирные грехи; ничто не бывает без Божией воли, а не от тех ездоков и писем. А что изволишь, государь, имать больше всяких людей и прещением и мукою претить, – тогда больше вражда будет меж вами, великими столпы. Ведаешь и сам ты, великий государь, что пишет во святом Евангелии Господь наш Иисус Христос: как хощете да творят вам человецы и вы творите им такожде; что себе не хочешь и инем не твори. Хочешь ли ты, чтобы кто сильнее тебя взял бы у тебя лучших рабов и стал бы им мукою угрожать, чтобы они сказали тайну твою? Или бы иной раб твой, убежав ко врагу твоему и поведал бы тайну твою, каково бы тебе мнилося на сильного того и на раба того? А что ты, великий государь, сказал про меня грешника: окуйте ему руки и ноги – и от такого слова, хотя б кто и Петр верховный апостол верою был, ибо и тот от единой рабыни устрашился и Христа отрекся, а мы кто перед Петром? А что не за Христа вам мучиться, и то ведает самая истина Христос Бог наш. Еще молю тебя, великого государя, сотвори милость, Бога ради и святых его заповедей, со святейшими Никоном патриархом и с нами узниками, учини мир во святой церкви, чтоб не быть и впредь претыканию о сем, а он тебе, великому государю, не гонитель, но богомолец, и ныне готов и умереть»¹⁷².

Это показание если не вполне объясняет, то, во всяком случае, наводит на след, откуда Никон получал все сведения о том, что делалось на Москве, что Никон имел своих сторонников, что ни один Зюзин находился в сношениях, в переписке с Никоном.

По возвращении из Москвы в Воскресенский монастырь, Никон написал царю письмо, в котором – приводя псалом Давида: пребывает в век перед Богом, милость и истину кто взыщет – Никон приносит Алексею Михайловичу мольбу о милости и справедливости к нему и о прощении его в винах. Это письмо замечательно, как по содержанию, так и по изложению. Никон пишет: «Богомолец ваш государев, смиренный Никон патриарх Господа Бога молю о вашем государеве душевном спасении и о телесном здравии, и о еже на супостаты о победе и о одолении; да даст ти Господь в мире сем царствование мирно и безмятежно, как Давиду кроткому, и Соломону всемудрому, и Константину православнейшему, и Владимиру приснопамятному, крестившему русскую землю, и да приложит ти Господь Бог лета на лето и дни на дни до дне рода и рода». Уведомляя о получении государева жалованья за половину сельца Ряденок и за соленые варницы, взятые от Воскресенского монастыря, Никон продолжает: «А что я писал к тебе, великому государю, второе мое писание и прошение, чтобы мне помолиться Пресвятой Богородице и святому образу ея поклониться и пресветлое лице твое, великого государя, видеть и престолу славы царствия поклониться – в том погрешил; безместно и непрощенно согрешил перед тобою, великим государем; знаю, что такие люди, как мытари и лихоимцы, которые хотят видеть тебя – видят; один только я, более всех грешнейший перед тобою, недостоин тебя видеть.... Молю тебя, великий государь, если я в чем согрешил беззаконно, от всего сердца твоего, оставь Господа ради, да Господь Бог оставит твои согрешения. Хотя ты и царь земли, но и ты просишь от царя царствующего над царями Господа Бога прощения. Более сего, не могу к милости тебя, великий государь, умолить, если сим не умолишися»¹⁷³.

Был ли кто послан от царя к патриарху со словесным ответом на это письмо – неизвестно; но письменного ответа ни на одно письмо от Алексея Михайловича к Никону не было со времени оставления им патриаршего престола¹⁷⁴.

В «Истории России» Соловьева смешаны два события одинакового характера: приезд Никона в Москву 28 декабря 1662 г. и приезд его туда же 18 декабря 1664 г. Хотя в истории о первом приезде вовсе не упоминается, но конец рассказа о последнем взять из документов, относящихся к первому приезду. Это могло случиться вследствие совпадения времени и места в обоих событиях: в декабре 1662 г. производилось расследовании в с. Черневе о проезде Никона в Москву, что мы и видели; а в декабре 1664 г. в том же селе Черневе Никон был настигнут посланными вслед за ним духовными властями и мирскими лицами, которые требовали от него возвращения, взятого им из Успенского собора посоха. Так в XI т. «Истории России» Соловьева, на стр. 301, сказано, что по окончании объяснений Никона с митрополитом Павлом и боярами в Успенском соборе «Никон приложился к образам, взял посох Петра митрополита и пошел к дверям». Затем, после объяснений отъезда Никона из Москвы, на стр. 303, говорится: «Никон исполнил обещание, отправил посох и письмо с своим посланцем, который должен обратиться к духовнику царскому с просьбою доложить государю, чтоб позволил ему, Никону, приехать в Москву помолиться Богородице и видеть государевы очи». Но Никон отправил посох с архимандритом Воскресенского монастыря Герасимом не к духовнику, а к царю; архимандриту Никон вручил не свое письмо, а письма известительные к нему от Зюзина, по которым Никон приезжал в Москву; посох и письма архимандрит Герасим должен был лично представить государю, и для того он из с. Чернева вместе с другими лицами, посланными вслед за Никоном для отобрания от него посоха, отправился в Москву к великому государю¹⁷⁵. Далее в истории говорится: «В ответ получен был прежний отказ, приправленный выговором и угрозою: великий государь указал тебе сказать: для мирской многой молвы ехать тебе теперь в Москву непристойно, потому что в народе теперь молва многая о разности в церковной службе и печатных книгах» и т. д. Но это взято из статей, написанных два года тому назад, для окольничего, который был послан к Никону в с. Чернево 28 декабря 1662 г. с отказом ему приехать в Москву помолиться Пресвятой Богородице и видеть государевы очи¹⁷⁶.

Но и по самому смыслу в истории как-то не вяжется рассказ об отправлении Никоном из с. Чернева посланца к царскому духовнику с предыдущим рассказом: Никон только что был в Москве, был в Успенском соборе, молился, прикладывался к иконам и после всех неприятных историй, бывших с ним в Москве, еще не доехав до Воскресенского монастыря, из с. Чернева снова отправляет посланца к царскому духовнику с просьбой доложить государю, чтобы позволил ему, Никону, приехать в Москву помолиться Богородице и видеть государевы очи. Нет, это было не в характере Никона, и он этого не сделал. Никон возвращает посох, объявляет, возмутительные письма Зюзина, – за это также нельзя было делать Никону выговора и не за что было делать ему угрозы. Есть сведение, что Никон, после поездки своей, по вызову Зюзина, из Воскресенского монастыря в Москву, на другой год, также в Рождественский пост, был опять тайно в Москве и в этот раз с ним ездил описавший житие Никона, подъяк Иван Шушера, но сей последний в своем описании об этой поездке Никона не упоминает, и потому сведение это требует еще подтверждения.

Донесение царю думного дворянина Прокофия Елизарова и думного дьяка Алмаза Иванова, посланных к патриарху Никону, с изъяснением, что Никон не желает возвратиться на патриарший престол и что, не отрицаясь звания патриарха, он предоставляет избрать на патриарший престол другое лицо.

Марта 7167 (1659 г.).

(На левой стороне столбца надпись)

Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всей великой и малой и белой России самодержцу.

(Там же помета) 167-го марта в день.

Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу. Холопи твои, Пронка Елизаров, Алмазко Иванов челом бьют. По твоему, великого государя, указу были мы, холопы твои, у святейшего Никона патриарха, и что ты, великий государь, указал ему, патриарху, говорили. И патриарх, государь, прежнее свое начинание: как он оставил святительской престол самовольно, а никем не изгнан, и что вы, великий государь, посылали к нему боярина князя Алексея Никитича Трубецкого и окольничего Родиона Матвеевича Стрешнева, и что он к вам, великому государю, с ними приказывал, и в том во всем стоит и ныне непреткновенно, и говорил с клятвой, что ни в мысли его о возвращении на престол великия России нету, только имени патриарха не отрицался и ныне не отрицается, а Московским не именуясь, и как сперва подал благословение вам, великому государю, и всему освященному собору о обирании на престол святительский в патриархи, так и ныне того не отмещется и благословение подает, и что всем связанным благословение подал и ныне то подтверждает, а что он к вам, великому государю, писал о действе вайи, и то де он свое должное исправил, что вам, великому государю.... известил, да и искони де вам, государем благочестивым, о таких делех, которые исправления требуют, и пустынницы возвещали. А замотчали мы, холопы твои, за безпутою, дороги занесло снегом.

Сказка дьяка Дементия Башмакова, посыланного 17 мая 1659 г. к патриарху Никону в Воскресенский монастырь, о бывшем у них разговоре, касательно воспрещения духовным лицам посещать Никона; о намерении его ехать в Крестный монастырь; о том, что он, Никон, не отрицается от патриаршего звания и соединенной с оным благодати; о неудовольствии его на учиненное Крутицким митрополитом в неделю вайи священнодействие на осляти и о проч.

По указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя России самодержца, приехал я, Демка, в Воскресенский монастырь к патриарху Никону мая в 17 день, а в то время патриарх был в пустыни, и по указу великого государя спрашивал его, патриарха, о его спасении, а после того объявил ему, патриарху, великого государя жалованье: присылку вина церковного, и муки пшеничной, и меду сырцу, и рыбы, и патриарх великому государю на его государеве жалованье бил челом и спрашивал о государеве многолетном здоровии, и я про государево многолетное здоровье ему сказал. И после божественной Литургии пошел патриарх из пустыни в большой монастырь, а перед ним шли дети боярские, а у монастыря, у ворот, по сторонам стояли стрельцы, человек с 10, да на монастыре от ворот, по дороге, по одну сторону стоял архимандрит с братиею, и пришел патриарх в келью, и по указу великого государя говорено патриарху против его письма к великому государю про дачу государева жалованья в Воскресенский монастырь нового огорода вместо прежнего их огорода, и патриарх сказал что к великому государю о том он не писал, а писал к стольнику ко князю Юрию Ивановичу Ромодановскому. И Патриарху говорено, что указал великий государь тот новый огород в Воскресенский монастырь дать для того, что то место тому монастырю и впредь будет прочно, и указал великий государь тот новый огород огородить и взорать, а где был прежний огород, и в том месте быть впредь городовым крепостям. И патриарх на государеве жаловании бил челом и говорил: кому де тот новый огород и около его и иные огороды даны были наперед сего, и они де все лежали впусте, потому что места к овощу неугожие, а ныне де в монастыре братии 75 человек, да детей боярских и служебников и всяких работников больше 200 человек, и ему де с братией и с иными со всякими людьми овощем питаться нечем, а у великого государя и опричь того нового огорода и иные огороды есть, и о том как ему, великому государю, Бог известит, а чаю де про тот новый огород великому государю известил стольник князь Федор княж Григорьев сын Ромодановской.

По указу великого государя патриарху Никону говорено: ведомо ему, великому государю, учинилось, будто освященного и духовного чину людям учинен заказ к нему, патриарху, в монастырь не приезжать. И великий государь указал тебе, патриарху, говорить по евангельской заповеди в правду, еже ей-ей, как ты, Никон патриарх, и изволил святительский престол на Москве оставить своей волей и в Воскресенский монастырь с Москвы съехал, и с тех мест и по се время от него, великого государя, освященного и духовного чину всяким людям заказу, что к тебе в монастырь не приезжать и по дорогам застав не бывало, а говорил освященного и духовного чину тем людям, которые в воскресные дни и в праздники ленились приходить в соборную и апостольскую церковь и в иные церкви по праздником, где бывало государево пришествие и без пришествия, Крутицкий митрополит Питирим, опасаясь на себя государева гнева, и они отговаривались тем, будто они ездят к тебе, Никону патриарху, в монастырь, и то они многие лгали, и им говорено было: кому к тебе, Никону патриарху, в монастырь и ездить? и они бы о поезде своем являли ему ж митрополиту, и кто ему, патриарху, про заказ приезду их к нему в монастырь сказывал, и он бы мне про тех людей сказал, и я про то извещу великому государю.

И патриарх говорил: от кого он про тот заказ слышал, и о том де он, вспамятовав, подлинно отпишет к великому государю. А как он, патриарх, из Иверского монастыря в Воскресенский монастырь и приехал и у него де патриарха только был один архимандрит Чудовский, а иные де черные власти и протопопы и попы . . . . ¹⁷⁷ не бывал. Патриарх же говорил: на светлой де недели во вторник Крутицкий митрополит и пестрые и черные власти докладывали великому государю: поволит ли он, великий государь, с образы ехать им к нему, патриарху; и того же дня окольничий Федор Михайлович Ртищев говорил ему митрополиту и властям, чтобы они к тебе, патриарху, без указа великого государя никто не ездили.

И патриарху говорено, что в тот день у великого государя власти c образы не бывали, потому что великий государь в тот день был в новом девичьем монастыре, для празднества Пресвятой Богородицы Одигитрии, а пошел с Москвы в понедельник к вечерни и слушал всенощного и божественные Литургии, а к Москве пошел к столовому кушанью, и в тот день его, великого государя, властям докладывать было неколи, а с образы и с золотыми у великого государя власти были на светлой недели в среду; и то ему, патриарху сказал некто на ссору, и он бы объявил кто ему про то сказывал. И патриарх сказал: отпишет он о том к великому государю.

Патриарх же спрашивал про боярина, про князя Алексея Никитича Трубецкого, и про иных воевод и где что делается.

И патриарху про боярина и воеводу про князя Алексея Никитича Трубецкого со товарищи, говорено, что стоит под Конотопом и осадным людям чинит тесноту большую гранаты и пушками, и отнял воду, и к приступу всякие хитрости готовит, а иные черкасские города взяты, а иные сдаются, а татар немного и над теми был поиск, а про Выговского и про крымских татар не слышет. А окольничему и воеводе князю Ивану Ивановичу Лобанову-Ростовскому сдались города: Мстиславль да Кричев, а пошел он под Быхов.

А из кельи пошел патриарх в трапезу и кормил братию, и после трапезы пели панихиду меньшую по государыне царевне и великой княжне Анне Алексеевне; да патриарх же из трапезы выходил к деревянной церкви на паперть и позвал меня к себе, и, смотря на завод новые каменные церкви, сказывал про таинства, каких ради Христовых страстей, где что в стенах делать заведено; а все де заведено против того, какова церковь во Иерусалиме, а достроить де ее некем, каменщиков нет, да и денег нет же, что де пожаловал великий государь на церковное строение денег, и то де произошло, а с монастырских де вотчин денег в приходе бывает мало больше ста рублей, крестьяне де на монастырь пашут хлеб и делают всякие изделия, да и хлебом де ныне не сподобится, потому что хлеб растет плох, и он де, патриарх, поустроя в монастыре монастырского строения нынешним летом, и к осени хочет бить челом великому государю о поезде в Крестный монастырь. И, по совершении панихиды, пошел из трапезы в келью и говорил про прежнее, про огород, а потом и про властей, что его поставленники многие и им де его, патриарха, почитать доведется, и о почитании де и о всяком послушании и каковым им во святительстве быть давали они ему на себя письма за своими руками, и чел о том тетрадь за рукою епископа Коломенского, и хотя де он и святительский престол на Москве оставил своею волею и Московским не зовется и николи зваться не будет, а патриаршества не оставил и данная благодать Святого Духа от него не отнята: в Воскресенском де монастыре были два человека одержимы черными недуги, и он де об них молился Господу Богу и говорил над ними молитвы, и помощью де Божией от тех болезней они ныне освободились; а как де он был на патриаршестве, и в то де время помощи же Божией, а к Богу его молитвами, и многие от различных своих болезней и недугов освободились.

Да говорил патриарх: как он писал наперед сего к великому государю о действе вайи, что действовал Крутицкий митрополит и чел о том во Евангелии в Луке в 57-й главе, что Господь действовал Собою, а учеником своим того тво....¹⁷⁸ повелел, а им заповедал учити вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, болящия исцеляти, прокаженныя очищати, недуги прогоняти, а митрополиту де было довелось творити тож по заповеди Господни, а чего творить не повелено, того было и не делать.

И патриарху говорено, что о том ему, патриарху, говорить мне не наказано, а наказано говорить о том; кто ему патриарху про заказ приезда освященного и духовного чину к нему, патриарху, в монастырь сказывает, и он бы про то объявил. И патриарх говорил прежнюю речь, что он о том к великому государю отпишет, и из монастыря меня отпустил.

Собственноручное письмо патриарха Никона к царю с просьбой о вылитии большого колокола, о заготовлении извести для строения Воскресенского монастыря и о проч.

(Документ ветхий, местами прогнивший и без означения времени, но он относится к 1659 году).

На левой стороне надпись: + Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу.

Столбцы по склейкам скрепил: дияк Артемей Степанов.

На правой стороне другою рукою замечено: о большом колоколе.

+ Божиею милостию великому государю.... и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу. Богомолец ваш государев, смиренный Никон патриарх, о вашем государеве душевном спасении и о телесном здравии и о еже на супостаты о победе и о одолении Бога молим с братиею сугубо за премногую твою и великую милостыню и молящеся глаголем: да исполнит Господь Бог всеблагое твое хотение, и по словеси своему, блажени бо суть милостивии яко тии помиловании будут. Ныне от премногой милости твоей приимше дерзновение трегубо Господа Бога молим, дабы паки и паки распронил¹⁷⁹ и наполнил Господь Бог святыя благодати своея сердце твое присно миловати нас смиренных и убогую сию пустыню, в ней же ныне обретаемся. Мысль же нашего моления, егда бехом на престоле великого архиерейства царствующего града Москвы, предложение имехом колокол слить с пречудными вечно явлеными вещми в предыдущие роды, еже есть на нем изобразитися святому воскресению и святого вашего царствия светлого лица образу и государыни царицы, к сим же и иным добратам, и написатися писмены святым именем вашим государским на вечное воспоминание, предибудущему роду, яко святый церковный закон повелевает святыя Божия образы, и пресвятыя Богородицы и честнаго Креста Господня и святых ангел, и святых всех написовати изображати на цках, и стенах, и сосудех, и священных вещех на поклонение и уму на обновление, яко да зрящея их присно ум возводя на первообразное, не скитаем в неподобных смыслех блудяще.

Такожде и святый царский закон благочестивых царей и воинов храбровавших по святей православней вере и церкви, уставляет написавати на присное и вечное воспоминание, яко да видевшеи я присно поминают и молятся о них Господеви, и того ради бывает от Бога приклад благодати, якоже премудрость глаголет: праведницы во веки живут и от Господа мзда им, и прочее; но во время нашего бытия не благоволи Бог совершитися оной священной вещи. И ныне молю и прошу со слезы твою премногую милость великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, Господа ради, изволь оную святую и священную вещь, еже есть колокол, совершить премногим своим милосердием, а меди есть моей на патриаршем дворе у казенного дьяка Парфения близко трехсот пуд, а аще чего не достанет милостью своей исполни, и Господь да утвердит и возвысит святую десницу над всеми супостаты и страх святыя державы твоея да обладает ими, как она святая и божественная вещь, еже есть колокол, над всеми плежущими по земли. Паки молю твое благородие, Господа ради, не презри грешна и смиренного своего богомольца прошения тако, якоже сам от Господа желаешь не презрим быти.

И паки второе трегубо молю твою пресветлость великого государя начатки твоим государевым жалованием храму святого Живоносного Воскресения изообразишася и все таинствам Господним образы и початки уже не мало возвышены овых пол, овых треть и иных инако есть, но недостатки камени и кирпича возбраниша нынешнее лето содеятися оной божественной и святой великой вещи, и надеем же на Господа в придущее лето, аще Господь благоволит, совершити кирпичу деланого есть семьсот тысяч, и ныне жжем и будет готов к делу, только чаять что извести не будет на совершение. Господа ради помилуй великий государь, изволь приказать извести изжечь в Звенигороде с тысячу бочек или с две, дабы оная божественная и велика вещь совершилась во святое царство; ей-ей, верую яко такожде прославит напишет Святой Бог и твое святое имя в книге животныя, якожь и великого Константина первого царя, создавшего храм святого Воскресения, того ради помилуй.

И еще, уж стыжуся твоей кротости помянуть, яко уж писал прежде тебе, великому, вещи моя худые, иже есть в палате, не отдадут; аще коим достойно отдатися, вели Господа ради, великий государь, отдать, аще и отнюдь худы, но велми потребны по .......................... есть слуда и купить не добыть, а окончин делать не в чом, а у нас ты, великий государь, и сам ведаешь место новое..........................без окончин быть нелзе.

Собственноручное письмо патриарха Никона к царю с извещением, что стрельцы к нему пришли и с просьбою о присылке пороха, о предложении принять в дар царевичу Алексею Алексеевичу с патриаршего двора лошадь, присланную от Грузинского царя, и о выдаче ему с патриаршего двора двух старых экипажей для дороги.

2 сентября 7168 (1659 г.).

(Документ ветхий, без конца и чернила на нем почти выцвели).

(На левой стороне столбца надпись)

+ Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу.

(Там же помета) 168-го сентября в 2 д. выдал из хором Федор . . . .

+ Благочестивейшему тишайшему самодержавнейшему великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу. Благодать милость, мир от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Богомолец ваш государев, смиренный Никон патриарх, Господа Бога молю о вашем государеве душевном спасении и о телесном здравии и о еже на супостаты о победе и о одолении. Твоя милость великая ко мне, богомольцу вашему, стрельцы от Савы чудотворца пришли, а порохов нисколько не имеют; пожалуй, милостивый великий государь, пороху сколько тебе Господь известит. Да есть, великий государь, лошадка на патриаршем дворе моя, а мне прислал грузинский царь Александр, а у меня завечена было челом дарить государю моему свету, о святем сыну, благоверному царевичу и великому князю Алексею Алексеевичу; изволь, милостивый государь, тое лошадку взять, а там даром изволочится.

Да есть, государь, коретишка худенкие на патриаршем дворе мои, одна у Василия Волынского куплена, а другую князь Иван Голицын старой дал, вели, великий государь, выдать, хотя бы из обоих одно восчишко сделать для дороги, а была телешка, в которой с Москвы съехал, и та изломалася и сволочить в Иверский монастырь не в чем. Да есть иноходец, твое государево жалованье, иноходец коурой, вели, государь, его с патриаршей конюшни дать.

Да по милости своей, великий государь, вели... для береженья...

Сказка стольника Матвея Пушкина с объяснением, что патриарх Никон на поставление без себя нового патриарха благословения не дает, но что он готов, по царскому указу, прибыть в Москву для этого дела.

(без означения времени, но относится к началу 1660 г.).

По указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя России самодержца говорил яз, Матюшка, Никону патриарху все против государева указу, и Никон патриарх мне сказал: как де ко мне приезжал боярин князь Алексей Никитич Трубецкой от государя, и он меня не звал на патриаршество, а говорил мне о том в соборе на Москве, чтоб мне возвратиться, а думной дворянин Прокофий Кузьмич Елизаров не звал же, только мне выговаривал; а великому государю благословение от него всегда, и руками осенил, и невозможно рабу государя своего не благословлять; а на такое де дело не благословляю, что поставить без меня патриарха; кому де его ставить и кому на него митру положить, а мне де митру дали вселенские патриархи, а митрополиту де митры на нового патриарха положить невозможно, и кому посох, сняв с патриархова места, дать ему, а яз де и сам жив и благодать Святого Духа со мною, ведь де яз оставил престол, а архиерейства де не отставлевал яз, то де ведомо государю, что яз взял с собою сак и онфор¹⁸⁰ и временем служу Литургию, для ради причастия Пречистого Тела и Крови Христа Бога нашего, и за них, государей, Бога молю, а то де у меня давно отложено, что мне на Москве на патриаршестве не быть, а власти де все моего рукоположения, а исповедовались де они все на поставление в соборной церкви перед великим государем и передо мною, патриархом, и перед всем освященным собором и подписали своими руками, и во исповедании проклинают они Григория Самвлака, что он при живом митрополите восхитил престол; и еще де они архиереи и на том обещаваются, что им не хотети иного патриарха, и им де как ставить без меня новоизбранного патриарха. Да патриарх же Никон дал мне письмо за своей рукой, а велел поднесть государю, а сказал, что опричь того инако учинять ему немочно. А будет де изволит государь мне быть к Москве, и яз де по его великого государя указу патриарха поставлю и, приняв от него, государя, милостивое прощение, пойду в монастырь, и которые де монастыри яз строил, и тех бы монастырей имать государь у меня не велел и указал бы мне великий государь от соборной церкви давать часть, чем мне сыту быть.

Сказка стольника Афанасия Матюшина, посланного с письмом от царя к патриарху Никону 6 июля 1658 г. по жалобе его на Богдана Хитрово, обидевшего патриаршего стряпчего князя Мещерского.

15 Февраля 7168 (1660) года.

(Документ ветхий и чернила на нем почти выцвели).

168-го году февраля в 15 день сказал Афонка Матюшкин: в прошлом во 166-м году июля в 6 день, как служил у великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа великия и малыя и белыя России самодержца, а у стола был царь Грузинский, и в те поры изволил великий государь меня послать к патриарху Никону с письмом. И патриарх Никон письмо у меня принял и прочел и почел мне говорить: «я де государю бил челом, чтобы пожаловал государь великий дать оборонь на Богдана Хитрово, что Богдан убил моего Мещерского князя, и государь не пожаловал, оборони не дал, и я де стану с ним управливаться церковью; а хотя бы Богдан убил и Бориса Морозова, и мне бы де было то. . . . только б моего князя не бил; а кто де Богдан таков? у Мещерского де и у сомово есть в его пору». А говорил мне патриарх те речи в столовой, а вышед из столовой в сени и казал мне князя Мещерского, как он зашибен по голове; и меня он отпустил. И я пришел к государю, и те слова ему, государю, известил, что он мне говорил. И государь меня изволил послать опять к патриарху с письмом же, и я к патриарху письмо в друго рят отнес, и письмо у меня патриарх принял и прочел и молыл: «волен де Бог и государь, коли де мне оборони не дал, и я де стану управливатца с ним церковью».

(На левой стороне столбца написано): Ксей скаске Офонка Матюшкин руку приложил.

Выписки из сказок духовных и мирских лиц, предъявленных на соборе 1660 года, об оставлении патриархом Никоном святительского престола¹⁸¹.

Выписано из сказок преосвященных митрополитов и архиепископа и боярина и думных людей и иных чинов про сошествие с престола Никона патриарха и про его отречение патриаршества и клятвенные слова, что впредь он на патриаршеский престол возвратитися не помыслит.

В сказках Питирима митрополита Сарского и Подонского да Иоасафа архиепископа Тверского и Кашинского написано: во 166-м году июля в 10 день на праздник многоцелебные ризы Господа нашего Иисуса Христа, как почали благовестить ко всенощному и власти пришли в патриаршу крестовую палату и патриарша выходу ожидали многое время, и патриарх не вышел, а выслал ризничего своего дьякона Иева и велел властям итить в соборную церковь и петь всенощное, и власти всенощное пели. И в 3-м часу дня стали благовестить к обедне, и власти пришли в патриаршу ж крестовую палату, и патриарх приказал ризничему своему Иеву ж принести посох Петра чудотворца, а поддьяконом и подъякам велел придти в новых лучших стихарях, а говорил, чтобы де проводили меня впоследние. И взяв тот посох, пошел к обедне в соборную церковь и служил божественную Литургию, и по заамвонной молитве, вышед из алтаря на амвон, чел поучение и говорил: ленив де я учить вас был и не стало де меня, столько и лености своея ради окрастовел, и вы де видя мое к вам неучение от Мене окрастовели, и говорил с клятвою: от сего де времени не буду вам патриарх, и сан святительский с себя сложил, и говорил: уже де я вам не пастырь; и собором молили его со слезами: – кому де ты нас оставляешь? – И патриарх говорил: кого де вам Бог и Пресвятая Богородица изволит дать пастыря и отца. И принесли к нему мешок с черным платьем, и собором у него тот мешок отняли; черного платья надеть ему не дали, и он патриарх вошел в ризницу и вздел на себя манию с источники, а клобук черный и посох пастырский Петра чудотворца поставил на святительском месте, и взял клюку простую и пошел из церкви. И собором патриарха молили ж, из церкви не пустили и послали его, митрополита Питирима, известить великому государю, и великий государь изволил прислать в церковь боярина своего князя Алексея Никитича Трубецкого, и боярин, пришед в церковь, у патриарха просил благословения, и патриарх боярина не благословил, а сказал: прошло де мое благословение, не достоин де я быть в патриархах. И боярин ему говорил: что де твое недостоинство, что ты сделал? И патриарх боярину говорил: будет де тебе надобно, и я де тебе стану кается. И боярин патриарху говорил: то де не мое дело, не кайся, что ты видел, чего ради бежишь, престол свой оставляешь, живи, не оставляй престола своего, великий государь наш тебя жалует и рад тебе. И патриарх боярину говорил и давал письмо: поднеси де великому государю, чтобы государь пожаловал мне келью. И боярин патриарху говорил: много де у тебя келей, где хочешь, тут и живи. И патриарх пошел из соборной церкви на Воскресенское подворье, не отпустя обедни.

Да в митрополиче же сказке написано: оставляя патриарх патриаршество говорил: «аще и помышлю быти патриарх, и я де анафема буду».

Тверской архиепископ сказал: про анафему де он не упомнит, а говорил де патриарх: «аще возвращусь и я де аки пес на свою блевотину».

В сказке Сербского митрополита Михаила написано: во 166-м году июля в 10 день с патриархом Никоном в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы божественную Литургию он служил, и после Литургии чел патриарх поучение, и по поучении говорил: аз де согрешил, недостоин есмь святительству, и одежду, амфор и сак с себя сложил, и они де ему чину складывать не велели. И патриарх де Никон пошел в алтарь в одном стихаре к ризнице и у ризницы стихарь с себя сложил и надел черный клобук и манию, и клюку взял простую, и как де вышел из алтаря и будет посреди церкви, и у соборной церкви двери заперли и его, Никона патриарха, до указа великого государя из церкви не пустили, и власти де и он митрополит Михайло пошли к великому государю известить про патриарха, что он патриаршество оставил. И великий государь изволил со властьми ж послать в соборную церковь боярина своего князя Алексея Никитича Трубецкого. И как боярин в церковь со властями пришел и у патриарха просил благословения, и патриарх де боярину благословения не подал, а молвил, что он простой чернец, а не патриарх. И боярин патриарху говорил: для чего святительский престол оставляешь? И патриарх боярину сказал: бью де челом великому государю, чтобы государь пожаловал велел мне жити в пустыни у Воскресенского монастыря. И боярин патриарху говорил, чтобы он патриархом был по-прежнему и паствы своей святительской не оставлял. И патриарх молвил: патриархом де быть я не хочу, иду в пустыню.

В сказке боярина князя Алексея Никитича Трубецкого написано: в прошлом во 166-м году июля в 10 день великий государь указал ему, боярину, итить в соборную церковь и говорить Никону патриарху: приходил к нему великому государю Крутицкий митрополит Питирим, а сказал, что он, Никон патриарх, оставляет патриаршество и хочет итить из соборной церкви. И по его великого государя указу он боярин патриарху Никону говорил, для чего патриаршество оставляет, не посоветовав с великим же государем и от чьего гонения и кто его гонит и чтоб он патриаршества не оставлял и был по прежнему. И патриарх говорил: оставил де я патриаршество собою, а ни от чьего и ни от какого гонения, и государева де гневу никакого на меня не было, а о том де я и преж сего великому государю бил челом и извещал, что мне болши трех лет на патриаршестве не быть, и дал ему боярину письмо, а велел поднести великому государю. Да с ним же боярином приказывал патриарх, велел бить челом, чтобы государь пожаловал велел дать ему келью, и просил он, боярин, у него, патриарха, благословения, и он его не благословил, а говорил: какое де тебе от меня благословение, недостоин де я быть патриархом, а будет де тебе надобно, и я стану исповедать грехи своя. И он де боярин ему патриарху сказал: мне де до того какое дело, что твою исповедь слушать; то дело не мое. И про то про все великому государю он боярин известил. И великий государь изволил послать его боярина к Никону патриарху в другой ряд и то письмо велел отдать ему, патриарху, и говорить, чтоб он патриаршества не оставливал и был по-прежнему, а келей на патриарше дворе много, в которой он похочет, в той и живи, и письмо ему патриарху он боярин отдал. И патриарх Никон сказал: уже де я слова своего не переменю, да и давно де у меня о том обещание, что патриархом мне не быть, и пошел из соборной церкви вон.

Спасского монастыря, что на Новом, архимандрит Иосиф сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни с бывшим Никоном патриархом он служил и в божественную Литургию перед престолом писал патриарх своею рукою на столпце, а что писал, того он, архимандрит, не ведает. И после Литургии он, патриарх, чел поучение и прочет поучение сказал всему народу, которые в то время в церкви были: от сего де дни не буду я вам патриарх, и посох свой патриаршеский поставил в соборе на патриарше месте, и взял посох однорожной, пошел из соборной церкви на Воскресенское подворье.

Хутыня монастыря архимандрит Тихон сказал: во 166-м году июля в 10 день, на праздник ризы Господни в соборной церкви Никон патриарх служил божественную Литургию с митрополиты и со иными властьми, и по причащении писал своею рукою, а что писал, того он, архимандрит, не ведает. И по заамвонной молитве, вышед из алтаря, не отпустя Литургии, чел поучение и после поучения стал отказывать патриаршество и говорил: не могу де хранити и пасти стада Христова словесных овец, кому де Господь Бог изволит и Пресвятая Богородица в дом свой пастыря и учителя словесным овцам тот и будет, а я впредь не пастырь и не учитель вам; ей-ей, отселе да не буду патриарх, и сказал с заклинанием, а потом де вам мир и благословение и прощение подаю, да и сам у вас прощаюсь, и сложил митру и амфор и сак и надел на себя мантию с источники и клобук черной, и взял клюку простую и пошел из соборной церкви вон.

Чудовский бывший архимандрит Иосиф сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни в соборной церкви с бывшим Никоном патриархом божественную Литургию он служил и как Никон патриарх патриаршество отставил и не похотел на святительском престоле быть, и то от него Никона патриарха он слышал: отставляю де я патриаршество свое волею.

Богоявленского монастыря, что за Ветошным рядом, архимандрит Кипреян сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни с Никоном патриархом он, архимандрит, божественную Литургию служил и по отпении Литургии патриарх Никон чел поучение и по поучении, сняв с себя митру и амфор и сак сложил и говорил: отселе де вам патриархом не буду и пастырем не нарицаюсь, и посох пастырский поставил на место и из соборной церкви вышел.

Знаменского монастыря игумен Иосиф сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни в соборной церкви с Никоном патриархом он божественную Литургию служил и после Литургии патриарх чел поучение, и после поучения говорил: не буду де я вам пастырь и зваться патриархом Московским и, здав с себя сан, пошел из соборной церкви, не отпустя обедни.

Златоустовского монастыря игумен Мисайло сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни с Никоном патриархом он в службе был и после Литургии патриарх, народ поучив, почал с себя снимать сак и митру и говорил: потом де не буду патриарх.

Большого Успенского да Архангельского соборов протопопы Михайло да Кондрат сказали: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни с Никоном патриархом они божественную Литургию служили, и по заамвонной молитве Никон патриарх, вышед из алтаря на амвон, чел поучение, и после поучения говорил властем и всему народу: уже де я вам к тому отселе не буду пастырь и учитель и не нарекуся и не буду зватися Московским патриархом, и панагию и амфор и сак с себя снял и надел клобук черной а мантию с источники, а черной мантии власти надеть ему не дали и, вышед из алтаря, посох поставил на патриаршеском месте и взял ключку простую, что носят попы, и пошел было из соборной церкви вон; и власти его возвратили и молили, чтоб он соборные и апостольские церкви не покинул. И Никон патриарх их не послушал, сказал: отселе де я вам не буду патриарх и пастырь. И власти послали к великому государю крутицкого митрополита Питирима о том известить. И великий государь изволил прислать в соборную церковь к нему патриарху боярина своего князя Алексея Никитича Трубецкого, а что боярин патриарху Никону говорил и что Никон патриарх ему боярину сказал того они не слыхали, потому что Михайло был в алтаре, а Кондрат стоял далеко, а про отпуск обедни Кондрат сказал, что патриарх пошел из церкви не отпустя обедни, а Михайло сказал, что того дни обедни отпуску не было.

Сретенский протопоп Андрей сказал: в 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни с Никоном патриархом в службе он был, и после Литургии патриарх чел поучение, и после поучения говорил: не могу де сего великого корабля править, да не буду де я Московским патриархом, и потом сан свой святительский с себя снял и пошел из церкви, не отпустя обедни.

Большого собора ключарь Иев сказал: в 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни в большом Успенском соборе Никон патриарх божественную Литургию служил сам со властьми, а он Иев в ту пору быль в стряпне, и после де причащения патриарх призвал его Иева к себе в алтарь и велел ему поставить у всех церковных дверей по сторожу и приказать им, чтоб они из церкви людей не пускали, а сказывали, что будет поучение, а в церковь людей пущать велел, и как де по заамвонной молитве патриарх чел поучение и после поучения сказал: уже де вам не буду учитель и да не нарекусь патриархом Московским, и после того снял с себя панагию и амофор и сак и, разоблачась, пошел вон из алтаря и посох поставил на место и пошел из церкви вон и дошел до места, что среди церкви и тут удержался и сел на степени, и в ту пору по указу великого государя приходил к нему боярин князь Алексей Никитич Трубецкой, а что ему патриарху боярин говорил, того он Иев не слыхал.

Того ж собору священник Федор Терентьев сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни патриарх Никон служил божественную Литургию и по заамвонной молитве чел поучение и, соверша поучение, говорил перед народом: отселе де я вам не буду патриарх. Да и то де ему помнится, что он примолвил и ту речь: аще де вменюсь впредь вам быти патриарх да буду анафема, и не отпустя обедни, разоблачась, пошел в алтарь и в ризнице сидел покамест черное платье принесли, и ему де того платья власти надеть не дали и отдали то платье ему Федору, и он де то платье внес в алтарь к Петру и Павлу, а патриарх Никон надел на себя иное платье и пошел из церкви в Воскресенское подворье.

Того же собору священники: Василей, Кипреян, Маркиян, да дьяконы: Михайло, Петр сказали: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни патриарх Никон служил божественную Литургию и по заамвонной молитве чел поучение, и после поучения говорил: отселе де я вам не буду пастырь и учитель, и впредь нарицатися и именоватись патриархом мИсковским не буду ж.

Василей же в речах своих пополнил: патриарх де после поучения говорил: оставляю де паству свою волею.

Патриарший ризничий, дьякон Иев сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни в соборной церкви был он Иев во облаченье и на Литургии де по заамвонной молитве Никон патриарх чел поучение и говорил: от сего де времени впредь вам не буду патриарх, а предаю вас в руце Богу живу, той вас да упасет. Да с себя митру и прочее облачение снял и надел мантию черную с источники и клобук черной, и посох Петра чудотворца поставил на месте и, взяв клюку, пошел из соборной церкви вон.

Патриарш казначей, старец Тихон Обанин сказал: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни Никон патриарх в соборной церкви служил божественную Литургию и перед отпуском, по заамвонной молитве чел поучение и говорил: отселе де я вам не буду зватися патриарх, и разоблачился, и не отпустя Литургии, и панагии на себя не вздел, и посох Петра чудотворца на свое патриаршеское место поставил, и пошел из церкви вон.

Патриарш боярин Борис Нелединский да дьяк Осип Еремеев сказал: во 166-м году на праздник ризы Господни патриарх Никон после поучения говорил всем людям в слух: отселе де я вам не буду патриарх.

Патриарши же дьяки: Иван Калитин, Парфеней Иванов, Иван Щепоткин сказали: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни в соборной церкви Никон патриарх чел поучение и после поучения говорил, что патриаршеский свой престол он оставляет и отселе де вам не буду патриарх.

Из них же 2 человека в речах своих пополнили:

Один сказал, что патриарх святительской посох поставил на патриаршеском месте и пошел из соборной церкви на Воскресенское подворье.

А другой сказал, что отселе патриархом Московским зватися не буду.

Патриарш же дьяк Денис Дятловский сказал: слышал де он от своей братьи патриарших домовых людей, что Никон патриарх после поучения говорил: отселе де вам не буду патриарх, а он, Денис, в тот день в соборе не был.

Патриарш подьякон Матвей Кузмин сказал: как де патриарх поучение чел, и он в то время был в ризнице и от патриарха никаких речей не слыхал, а сказывал де ему Матвею подьякон же Иван Тверитин в тот же день в соборной церкви в обедню, что патриарх патриаршество оставляет, а он де Иван слышал от него патриарха у правила и посылал де его Ивана патриарх купить ключку.

А Иван Тверетин сказал: про отшествие Никона патриарха он Иван Матвею сказывал и ключку патриарху купил он Иван.

Патриарши ж певчие и подьяки: Иван Тверетинов, Денис Федоров, Исак Андронников, Федор Кузмин, Василей Кононов, Игнатей Симон Федоров, Дмитрий Ярославец, Василей Новгородец, Иван Логинов, Федор Трофимов, Павел Иванов, Филимон Максимов, Матвей Степанов, Дмитрий Леонтьев, всего 15 человек, сказали: во 166-м году июля в 10 день на праздник ризы Господни патриарх Никон после Литургии чел поучение и говорил: отселе де я вам не буду патриарх.

Филимон же в речах своих пополнил: говорил де патриарх, что и не хощу зватися патриархом.

Патриарши ж певчие сказали:

Федор Костянтинов сказал: патриарх Никон после заамвонной молитвы, не отпустя Литургии, чел поучение и после поучения говорил: уже де я к тому вам не буду учитель и не буду называтися патриархом Московским, и посох поставил сам на патриарше место.

Гаврило да Сава Семенов сказали: Никон де патриарх после поучения молвил во всю церковь: к тому де я вам не буду патриарх и не называйте де меня себе патриархом Московским.

Семен Иванов, Алексей Сергеев, Павел Терентьев сказали: Никон де патриарх после поучения отрекался от патриаршества и говорил: отселе де вам не буду учитель и патриарх и не зовите де меня Московским патриархом и не хощу впредь слыти.

Григорий Иванов сказал: слышал де он от своей братьи, что патриарх Никон после поучения говорил: к тому не буду патриарх.

Да из сказок же выписано, как по указу великого государя посланы к Никону патриарху в Воскресенский монастырь боярин князь Алексей Никитич Трубецкой да думной дворянин Прокофей Кузьмич Елизаров, да думные диаки Ларион Лопухин да Алмаз Иванов.

В сказке боярина князя Алексея Никитича да думного дьяка Лариона Лопухина 168-го февраля в 15 день написано:

В прошлом во 166-м году июля в 12 день великий государь указал им, боярину и думному дьяку, ехать к Никону патриарху в Воскресенский монастырь и говорить: для чего он не доложа великого государя и не подав ему, государю, благословения, поехал с Москвы скорым обычаем, а только б великому государю было ведомо, и великий государь пожаловал бы велел его проводить с честью, и чтоб он, Никон патриарх, великому государю и великой государыне царице и государю царевичу и государыням царевнам подал свое благословение, а кому изволит Бог и Пресвятая Богородица быть на его место патриархом, подал благословение, и церковь и дом Пресвятой Богородицы, покамест патриарх будет, благословил бы ведать Крутицкому митрополиту. И патриарх Никон говорил, чтоб великий государь и великая государыня царица и государь царевич и государыни царевны пожаловали его простили, а им, великим государем, он, патриарх, благословение свое и прощение посылает, а кого Бог изволит и Пресвятая Богородица и великий государь укажет быть на его месте патриархом, и он патриарх благословляет и великому государю бьет челом, чтоб церковь Божия не вдовствовала и безпастырна не была, а церковь и дом Пресвятой Богородицы благословляет, покамест патриарх будет, Крутицкому митрополиту, а что поехал он с Москвы вскоре, не известя великому государю, и в том перед великим государем виноват, а убоялся того, что его постигла болезнь и ему бы в патриархах не умереть, а впредь де он в патриархах быть не хочет, а только де я похочу быть в патриархах, проклят буду и анафема.

Да Никон же патриарх приказывал благословение свое и прощение боярам и думным людям и всем православным христианом.

А в сказке думного дворянина Прокофья Кузмича Елизарова да думного дьяка Алмаза Иванова 163-гож года февраля в 15 день написано:

В прошлом во 167-м году апреля в 1 день, по указу великого государя, посланы они были к Никону патриарху, а приехав говорили: писал к великому государю ты патриарх: уже некто дерзну седалище великого архиерея олюбодействовати, святыя недели вайи деяние действовал вместо великого архиерея будто незаконно, потому что де ныне великого архиерея всеа Русии нет. И великий государь велел ему патриарху говорить: в прошлом во 166-м году, как он патриарх превысочайший святительский престол великия России оставил своею волею, никим гоним, и в то время великий государь посылал к нему патриарху боярина князя Алексея Никитича Трубецкого, чтоб он на престол великия России возвратился. И к великому государю он патриарх с боярином со князем Алексеем Никитичем приказывал бити челом, чтобы великий государь пожаловал воли его у него отымать не велел, а к тому он Московским патриархом никогда не будет и дела ему до архиерейского чину ни до чего нет. А ныне к великому государю пишет он, патриарх, о действе святыя недели вайи, называя прелюбодейством, и писати было к великому государю ему, патриарху, оставя паству свою, о таких делех не довелось, а то действо учинил митрополит с повеления великого государя против прежнего не ново; в прежних летах в Московском государстве преже патриархов и меж патриархов о вайи действовали митрополиты, а меж патриархи в неделю цветоносия о вайи действовали Крутицкие митрополиты, потому что они всегда на Москве подобно что наместники патриарховы. И по указу великого государя о митрополите Крутицком боярин князь Алексей Никитич ему патриарху говорил, чтоб он, патриарх, Крутицкого митрополита благословил против прежнего, как было меж патриархи, соборную церковь ведать и все исправлять, и он патриарх митрополита благословил и велел исправлять во всем против прежнего; да он же говорил и приказал к великому государю, чтоб великий государь повелел освященному собору обирати на святительский престол патриарха, кого Бог благоволит, а он патриарх на то благословляет, а возвратитись на архиерейский престол николи не помыслит. А после того патриарху говорили, что от великого государя наказано.

И патриарх, выслушав речи, говорил: писал де он к великому государю о действе вайи, что без первого архиерея действовать о вайи митрополитом не достоит, а Крутицкий де митрополит в митрополитах меньший, первый де архиерей во образ Христов, а митрополиты и архиепископы и епископы во образ учеников и апостолов, и рабу де на Господне седалище дерзати не достоит, а что де прежде патриархов и меж патриархи и наперед сего митрополиты действовали, и то де все делали неведением.

И патриарху они говорили: как он патриарх был в митрополитах в Великом Новгороде, и он тож действовал, потом на Москве был первым архиереем, и в то время в Великом Новгороде и в Казани митрополиты о вайи тоже действовали, и он патриарх для чего в то время того не исправил, а ныне, оставя паству свою, не довелось было ему о таких делах и поминать.

И патриарх говорил: как де он был в Великом Новгороде в митрополитах, действовал де он о вайи тоже неведением, и во время архиерейства своего, во многих суетах, того исправити не улучил; а престол де он святительский оставил своею волею никем не гоним, а что де ему нарицатись патриархом, и он де того имени не отрицался, только не хочет именоватись Московским, потому что престол архиерейский великия России оставил своею волею, и к великому государю с боярином с князем Алексеем Никитичем Трубецким и с окольничим с Родионом Матвеевичем Стрешневым он, патриарх, приказывал, и те слова он и ныне держит непреткновенно, и то, что к возвращению на прежний святительский престол и в мысли у него нет, как он тогда, оставляя престол, благословил его, великого государя, и весь освященный собор обирати патриарха, кого Бог благоволит, так и ныне то благословение подтверждает же и связанным всем, которым во отшествие свое подал разрешение, так и ныне тех прощает и благословляет. И патриарху они Прокофий Кузмич и Алмаз говорили, чтоб он впредь к великому государю о таких духовных делех не писал, потому что он паству свою оставил, да и ныне говорит на престол архиерейский великия России возвратитись не мыслит, и патриарха на свое место обирати благословил, и ему в те дела вступаться письмами своими возмущати недостоит. И патриарх говорил: в прежних де давних летех ко благочестивым царям христианским греческого царствия о исправлении духовных дел и пустынницы возвещали, а он де уд соборные и апостольские церкви, ни за какие вины не отторгнутый, только своею волею оставил паству, а попечения о истине не оставил, и впредь о каком духовном деле, требующем исправления, услышит, молчать не учнет. И они патриарху говорили: при прежних греческих царях пустынницы возвещали, егда начата прозябати различные ереси, и благочестивых христиан отторгати от соборные церкви к своим ересем, и те ереси пустынницы возвещанием писания своего обличали, а благочестивые христианские цари вере христианской исстари были поборницы и еретиков, яко плевы из пшеницы, исторгали, овых муками, а овых расточением; а он патриарх к великому государю пишет с прещением и вере христианской изыскивание и исправление называет не его государевым делом, а вера христианская изначала стоит яко столп незыблема подпором и утверждением благочестивых царей христианских; а ныне благодатию Всемогущего Бога никаких ересей и возмущения во христианской благочестивой вере нет, и ему изобличать некого, а в действенных духовных вещех исправляют соборне кому от Бога поручена церковь. И патриарх говорил: что де ныне митрополит о вайи действовал, и он де и в письме своем к великому государю писал, буде то действо учинено с повеления его великого государя, и он его, великого государя, прощает, и приказал к великому государю свое благословение.

Выписки из правил апостольских и соборных, сделанные греческими архиереями, призванными на собор против патриарха Никона 1660 года¹⁸².

На столбцах, по склейкам, скрепа: «Диак Артемей Степанов».

Во Имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Правило святых апостол 14.

И епископу не подобати оставльшему свою епархию на иную скочити, аще и от вящих понудится, аще неблагословная вина некая будет, яже сие творити понуждающи его яко вящи, что приобретению могущу ему тамошних словом благочестия ползовати, и сие же не от себе, но судом многих епископов и умолением величайшим.

Правило 25.

Епископ, или презвитер, или диакон, в клятвопреступлении пойман, да извержется.

Правило 34.

Епископам коегождо языка ведати подобает иже в них первого и нешцевати его как главу, и ничто же деяти вящее кроме его намерения; оно ж токмо деяти коемуждо елико во епархии его достоит и яже под нею в странах. Но ниже он кроме всех намерение да творит что. Сице бо единомыслие будет и прославится Бог Господем во Святем Дусе Отец, Сын и Дух Святый.

Правило 37.

Дважды в год собор да будет епископов, и да разсудят между собою (распры) догматы благочестие и впадающая (знаменуи) церковная противословие да разрешат.

Намерение четырех сих апостольских правил и вина, что обдержат и почто писахом их и что пристоит в вине сей патриарха господина Никона, есть впредь толкование яснейшее вкупе с толкованием девятые и десятые главизны от царского закона приснопамятного царя Иустинияна.

Правило святого 4-го собора, глава 25.

25-е 4-го собора правило епископов рукоположение внутрь трех месяц бывати повелевает, у ¹⁸³ них же оных подобает рукоположение; не бо на много подобает церквей людем пустым быти пастырей промысла, и яко же случися носитися, токмо аще не от вины благословные случилося бы удолжатися времени и преложитися рукоположению, от варваров негли пленившуся граду; а иже не тако творящим церковным запрещением подлагатися.

Tолкование.

Намерение сего правила есть, яко аще и умрет архиерей, паки да не стоит όна епархия кроме пастыря вящи трех месяц, кроме не быти некой великой нужде, но да имуть попечение прочие предстоятелие и собор рукополагати иного внутрь трех месяц. Аще ж не брегут церковным запрещением подлагатися, понеже настоящее правило повелевает: да запрещаются они, аще не пекутся о рукоположении и епархии, яже есть вдовеющи; колико наипаче запрещен будет свой и истинен архиерей, еще жив сый, оставляти церковь свою и престол свой и ходити тамо и семо, кроме единые нужды или требы великие церковные или царские. Не бо на много подобает церкве и людем пустым быти пастыря и промысла и яко случися носитися, аще не от вины благословные, глаголет правило.

Правило глаголемого 1-го и 2-го собора, глава 16-я, не рукополагатися кому повелевающее в церкви, ея же епископ еще настоящий не у своея совершенные подвижеся чести, аще и от неких о согрешениих оклеветан бысть и малодушствова негли отречение сотвори, спря бо и метежи виновные сие. Подобает же церковным всякие вражды отбежати, но (лепо) правилне яже на него испытовати и аще по слову отречение бысть или правильне за согрешение изверзеся, тогда иного на епископство рукополагати. Но и аще кто во своей чести добре стоя и не своих хощет пасти людей, но своего отступ стада паче шести месяц на ином пребудет месте, ничесому нуждому возбраняющу, епископства чести и седалищу отъятися.

Толкование.

Тоежде правило две вине иметь: 1-е обдержит, егда архиерея оглаголют нецые за некое согрешение и негли он архиерей за согрешение, еже глаголют ему, малодушствует и отягчится и отступит от престола своего, да не рукополагают иного aбиe, дóндеже соберется собор испытовати и судити вину по правилом та же яко же собор изречет по вине и по приличному вины и бываемых. Се и в сей части тояжде главизны, яко возможно собору рукополагати иного, аще и есть другий жив, по изречении суде собора по делу, еже случися и бываемая. Кроме собора и испытания просто и яко случися повелевает правило не рукополагатися иному кроме правил, но по правилом рукополагается.

Вторая часть тояжде главизны имать вину сице: яко который архиерей, его же никто же оклеветает за некое согрешение, но есть тверд в чести своей и не пасет людей своих, но оставит престола своего и ходит по иным местам вящи шести месяц, кроме нужные потребы царские или церковные, или возбранятися немощию или иною тяжкою нуждой не приити ему на престол свой, иже кроме нужных треб ходит вне церкви своей вящи шесть месяц, повелевают святии отцы святого того собора, яко кроме единого иного суда, праведно да извержется и да будет ин на престоле его.

О отречении епископа святый Кирил пишет в 3-й главизне к Домну послание: еже оставити бо глаголет священнодействующим своя церкви, церковным неугодно есть законом, достойни бо суще служити, не подобает творити отречение, аще же недостойни не от отречение да исходят (знаменуи), но от явленных согрешений. Аще же и отставляти кому епископство случится, и его же уверися стадо (Матфей сиречь не подобает служить) отставити имети литоргию паки не было б праведно. Не разумно бо злому и тяжкому оставляти председание (преспевание), учение глаголю, и еже людей к лутчему ращение и еже в силу возбраняти, еже к худшим сих ношение. Еликож чести держати и присвояти удобство вящи душ прилежание сотворяющу. Показуется же и от 16-го правила глаголемаго 1-го и 2-го собора: лишнее сице изреченных безумие еже мощи явя архиереем епископства убо оставляти, священство же паки держати. Сие бо правило, иже вящи шести месяц своего отшедшу епископства нужною коею любо виюю не возбраняющуся, отпасти повелевает епископства и священства, аще же иже менши согрешвый сице осудися, как единою отстав епископства и еже стада попечение презревый, не наипаче случится, елико еже о нем лепо, волком оставль ввереное ему от первопастыря Христа священное стадо; не яко яже честь ему подобает священства первенца; о нем же и десятое правило святаго Дионисия поведает, аще убо иже в начале на предстательство людей призываемые, правила отлучити повелевают, аще не бы покорилися, кто от (...)¹⁸⁴ имущих удобъ повеленных приял бы отречение, но неконечно яко же могл бы сих мучити. (...) ноко епископства имя вящи есть и действо яви(...)ельное (и от церкве), отрасивый же волею действо паде яве и от (...) ния. Епископу ж зватися не лепо, како свя(...)енсто удержит, какож и святитель зовется, иже причта не имый под собою, ниже начальник священных. Зде не подобает святительства имя много убо подобает сего действа, иже бо имяне не причащаяйся упразнением вещи, не подобает убо приимати просто отречение, аще недостойна кто себя священства исповесть. Сему же показуему вкупе отречением и всякаго священническаго достоинства отрицаяйся отпадет.

Знаменуи.

Яко сия строка, яже глаголет, не подобает убо приимати просто отречение, аще недостойна кто себя священства исповесть, являет от архиерее, иже отягчаяйся в попечении церковном, молится при соборе, да примут отречение его; обаче людие любят его и хотят, и сего ради повелевает тойждо правило оного да не примут отречение удобно. Но иже оставит престола своего сам и ходит вне престола своего зле вящи шести месяц или лето, якоже повелевают и закони приснопамятнаго царя Иустинияна, сицеваго везде правила и законы изрекают погубити и престол и священство вкупе.

Послание святаго 3-го собора к сущим в Памфилии.

Но и от еже к сущим в Пaмфилии послание святаго и вселенскаго третьяго собора о некоем Евстафии показуется право призирающим оставляющия церковь обою вкупе отпасти, епископства и священства, еще же еже всяко оставляти архиереом епископства не быти виновату. Сей (в скорбь) бо Евстафий, епископ сий Памфилийский и во обстояние пал и потрудився от малодушия и безмолвие писано оста(...) епископство, а тамо убо ин рукоположися. Он же плакася по священному приступи по сих собору, не церковь воззываяй, ниже имущему сию сумняйся, имя ж и честь имети епископу токмо ища, иже и слезами и глубокою старостью умолени бывше Евстафиевою, и да нечто ему случится от безмерные печали, благоговевшиися имя епископа имети его оправдися и честь и причащения якожь внутрь жертвенника входяще причаститися, ниже священнодействовати, ниже рукополагати, аще не повелен был бы от намеснаго епископа. Cия же неправильне рекошася святым, но смотрение употребившим и необычное снисхождение (чтый), яко же иже послание прилежно преходя явя увесть.

Закон самодержца и приснопамятнаго царя Иустияна, главизна 9-я.

Возбраняем же благолюбезных епископов своя оставляти церкви и во иные епархии преходити. Аще же нужда некая еже сотворити сие случится не инако, но токмо с грамоты блаженнейшаго их патриарха или митрополита, или по царскому яве повелению сие сотворити. Аще же и по сему образу епископ в которое любо место отыдет, не вящи единого лета свою да оставит церковь; а иже кроме сего нашего изображения, или отшедшим или через определеннаго лета вне своея церкви творящим пребывание, первие убо не доватися от строителей от своея церкви издивением, та же воспоминати их грамоты священническими под них же суть, яко же возвратитися в своя церкви, продолжающихся ж возвратитися, по священным зватися правилом и аще не внутрь определеннаго лета возвратятся во своя церкви, тем убо епископства изринутися, иным же вместо их лутшим рукополагатися по настоящаго закона силе.

Толкование.

Наследствующу самодержцу и приснопамятному царю Иустинияну правилом святых апостолов и святых соборов в настоящем утверди и царским законом и изречением, яко apxиepеом никому же оставляти своея церкви и ходити во иные епархии кроме грамот патриарха своего и кроме воли и повеления царскаго, митрополитом, епископом же волею и грамоты митрополита своего; аще же и по сему образу епископ отыдет или грамоты патриарха своего, или царским повелением, яко же выше речеся на потребу юже имяше, повелевает тойжде закон, яко и сице паки неоскудевати от епархии своея вящи единого лета. Аще же которые вне сего образа сиречь повеление того отшел бы куды кроме грамоты патриарховы или кроме повеления царскаго, или аще идет с грамоты и повелением и умедлит вящи единого лета кроме престола своего и от епархии своея, первый убо от вход церковных его ничто же издивение давати ему, та же воспоминати их священником с грамоты да и придут в церковь свою; и аще не возвратятся внутрь единого определеннаго времени, тех убо от епископства отринути и иных вместо их лучших рукополагати.

Прочее.

И в настоящем законоположении и законе царском есть сопротивник господин Никон патриарх, яко аще и хощет рещи, яко сам есть патриарх и требу от иного не имать взяти волю и грамоты, зане есть негли обладатель сам, но погрешает аще рекл бы сие, ибо имать выше себе законов и правил святых апостол и святых собор, царя и царских законов, но иже по месту apxиepeoв собор может по правилом повелевати ему: по 14-му правилу святых апостол и по 34-му. Четвертоенадесять правило святых апостол повелевает, яко не подобает apxиерею оставляти епархию свою и итти во иную епархию, аще и от вящих человеков понудится, хотя бы случится быти благословное вине за некую пользу церкви Христовы о благочестии. Паки и сице от себе не идти, но судом многих епископов и умолением величайшим. Се и настоящее святых апостол правило возбраняет всякого архиерея волю, хотя есть и патриарх, и дает вящи власть собору. И паки 34-е правило повелевает, яко архиереом коегождо языка подобает познати перваго своего и ничто же творити вящи кроме его намерение, но ниже он кроме всех намерение да творит, что се паки и по правилу сему не имать власть всю сам во всех творити вся и за вся во всех, яко же сам хощет, хотя есть и папа, но имать собор вящую власть, и подобаше и ему, яко что хотел творити, да сотворил бы советом собора. И понеже и по закону настоящему приснопамятнаго царя Иустинияна воспомянися и возвестися грамоты не священников, но самодержца царя; но и повелением царским и от архиереов и князей призван бысть, егда отречеся и не восхоте обратитися внутрь лета. Убо по правилам святых апостолов и святых соборов и по силе тогожде царскаго закона тому убо от престола изринутися, иному вместо его рукополагатися невозбранно.

Тогожде самодержца и приснопамятного царя, глава 10-я.

Да все ж церковное установление и божественное правило прилежно сохранятся, повелеваем единому коемуждо блаженнейшему архиепископу и патриарху и митрополитом, боголюбезнейшим епископом, иже под ними сущим в тойжде епархии, единою или дважды на всякое лето к себе созвати и вся вины прилежно испытовати, яже епископы или клирицы или манаси между собою имут, и сия распологати по церковным правилам, от которого бо любо лица согрешися исправлятися.

Толкование.

В настоящем законе наследующу, тойждо приснопамятный царь, 37-му правилу святых апостолов и 5-му правилу святого и вселенского 1-го собора Никейского, повелевает, яко коеяждо епархии первый да призовет епископы своя во всякое лето дважды в лето или единожды в нее, да рассмотрят и исправят всякую вину церковную, или распрю, которая яже случится между церковными человеки или ино что сопротивное еже случится исправляти е с добрым образом; да будет мир в церкви Христове и да сохранятся божественное правило и церковное установление со всяким прилежанием и мирным постоянием.

Прочее убо.

Подобаше и господину Никону патриарху творити, аще и имяше от некоего некую нужду или бяше некий сопротивник в церкви Христове или на него, или сотвори ему некий некое зло, или позна, яко хотяху ему творити нецыи зло или имяше хотение свое и потребы нужные и хотяше идти во своя службы и оскудевати часнаго времяне от престола своего, по правилом святых апостол и святых соборов и по царским законам, подобаше призвати архиереев страны творити собор за всякую вину, юже имяше, испытовати и судити по правилом и исправляти вся добрым образом, да будет мир и благочиние в церкви Христове; или хотение ради и нужных потреб, яже имел бы и нужда была бы посетити самому от престола своего на часное время, подобаше взяти волю и повеление от тишайшаго и самодержца царя и от собора прощение. И паки, аще и сице сотворяше и идяше волею царя и собора, паки подобаше по божественным законам не ходити вне престола своего вящи, елико повелевают божественная священная правила и законы, и понеже сам сотвори все сопротивное, се есть повинен и погрешен в правилах святых апостолов и святых соборов и в законах самодержцев и приснопамятных царей. Явлено есть всем, яко от всех бывших патриархов прежде на Москве, ин не возлюби нас грехов якож святейший господин Никон патриарх, и чину восточные церкви не последова ин, яко же сам он, и аще и есть друг наш зело, но что можем сотворити понуждаеми от божественных правил и законов; не возмогохом творити инако, токмо писати всю истину, яко повелевают божественные законы и правила святых апостол и святых соборов и закони приснопамятных и самодержцов царей¹⁸⁵.

Толкование яко вкратце.

14-е правило святых апостолов повелевает, яко епископ, сиречь всякий архиерей, да не оставит епархию свою и пойдет во ину епархию кроме совета собора, аще случится и благословная вина, за пользу веры и церкви. Понеже и во благословном деле повелевает тойждо правило не идти архиерею кроме совета собора, колико наипаче во ином хотении своем есть возможно идти инуды, оставляющу престола своего на долгое время и не запрещену быти. В настоящем правиле пристоит патриарху, хотя и не сотвори отрицания, токмо за еже оскудети толико время от престола своего кроме нужные потребы и кроме совета собора, есть повинен сему правилу.

25-е правило отвергает клятвопреступника архиерея и священника. И в сем пристоит: аще патриарх заклялся и проклялся, яко вящи не требует патриаршества, как глаголет нецый, и аще есть сие истинно, ниже искати вящи патриаршества есть возможно, яко извергается.

34-е правило повелевает: архиереом коегождо языка яко подобает ведати перваго своего и ничто же творити ни во единой церковной или иной вине великой кроме его намерение; но ниже самому первому творити подобие нечто кроме всех намерение. В настоящем правиле пристоит ему: ибо аще имяше дело нужное, яко же глаголет нецый, еже глаголют ныне, и не бяше возможно инако творити, токмо идти самому творити их дел, подобаше творити é советом и хотением тишайшаго царя и собора, и сего ради есть повинен и сему правилу.

37-е правило повелевает, яко дважды в лето да будет собор архиереов во всякой епархии, церковных ради вин или распрь или иных потреб, случающихся между архиереями и прочими церковными человеки, испытовати и исправляти вся добрым образом, да будет мир и единомыслие в церкви Христове. В настоящем правиле пристоит ему: ибо яко же глаголаше и глаголет, яко не послушаху его и не покоряхуся ему причтеи и людие епархии его и обретахуся сопротивницы ему в церковных и во иных многих, подобаше собор архиереев созвати, судити и исправляти вся с собором, якоже подобаше всякие вины, но неуныватися и гневатися, отрицатися и бежати с гневом от церкви своея и престола своего; и сего ради есть повинен и сопротивен и сему правилу.

16-е правило глаголемаго 1-го и 2-го собора повелевает чисте и яснейши во 2-й части тояжде главизны, яко который архиерей оставит престола своего со отрицанием или и кроме отрицания и ходит инуды вне стада своего, кроме нужды великие возбраняющия вящи шести месяц, известно изрекает: епископа чести и седалищу отъятися. Сие правило, хотя и нетворяше отречение, извергает его токмо зане оскудевает толико время от стада и престола своего.

О отречении архиереов яснейши пишет Матфей Властарь и показует от святаго Кирила еже к Домиу послания, и от десятого правила святаго Дионисия патриарха Александрейского и от послания святого и вселенского третьего собора еже к сущим в Памфилии, и изрекает, яко который архиерей отречется престола своего и стада своего, да обнажится aбие и священства своего. И яко вящи является погрешен той, иже сам отречется, нежели он, иже за согрешение извержется, зане которого за согрешение извергают, может той искати суда и собора, а иже волею отречется престола своего, вящи ни едино праведно имать, ниже что рещи, ниже что вящи ино творити, токмо стояти во оном, если сам изрече себе.

9-я Главизна от закона приснопамятнаго царя Иустинияна обдержит и изрекает, якоже и 14-е и 34-е правила святых апостолов и 16-е правило глаголемого 1-го и 2-го собора, яко не оставляти архиереом своих епархий и ходити по иным епархиям кроме нужные потребы и кроме повеления царского. Аще же который архиерей, или тако или инако, оскудеет от престола своего вящи единого лета, он убо да извержется, ин же вместо его да рукоположится.

Проче вся правила святых апостолов и святых соборов и царские законы обдержат и изрекают, яко который архиерей и кроме творити отречения, токмо ходити вне церкви своея кроме нужные потребы церковные или царские, и оскудети от престола своего шести месяц или по снисхождению царя Иустинияна единого лета вящи кроме возбранену быти от великие нужды, той убо да извержется и ин да рукоположится кроме ни единого возбранения. Аще же который сам отречется престола своего своим произволением, ни едино правило обретается ниже закон кто помогати и оправдати его имети волю и праведно искати паки престола своего; но стоит токмо власть и воля в совете и власти тишайшаго царя, собора и синклита: аще им есть нужный и потребен снисходити, паки призвати его на престол его есть возможно, яко же является в писании, еже бысть и иногда. Аще же ни по правилом и законом ни едину власть имать вящи искати от престола чесого иного только.....¹⁸⁶ живо питание свое в нем же царь самодержец и синклит умилосердятся и упокоят его и в которой мере повелевают обратитися и меритися, в той послушати мирствующу и молящи Господа Бога о величайшей державе самодержца и тишайшаго царя и о благочестивых всех ищущему и спасения души своея во Христе Иисусе Господе нашем, ему же слава во веки. Аминь.

Выписано из правил святых апостол главы 14, 25, 34, 37.

И на те главы толкование их.

4-го собора глава 25 правило от Матфея и толкование их.

Правило 1-го и 2-го собора глава 16 от Матфея и толкование их.

Правило от Матвея: «которой епископ отвержется».

Слово святого Кирилла о том же.

Толкование о том же Матфеево и Кирилово и их.

От послания 3-го собору к Памфилию правило от Матфея.

От правила царя Иустинияна главы 9 и 10 и толкование их.

Слово их от Евангелия и от послания святого апостола Павла и от Библии ответ на те на все статьи.

А переводить бы старцу Епифанию.

Выписано из правил святых апостол главы:

14, 25, 34, 37.

И на те главы толкование их.

4-го собора глава 25 правило от Матфея и толкование ей.

Правило 1-го и 2-го собору глава 16 от Матфея и толкование.

(И прочее все, что и в предыдущем столбце, а в конце написано).

А переводить бы старцу Епифанию, а Арсению бы не переводить.

А Борис Богомолцев достаточно переводить не знает, переводит греческой язык, которой пишут просто, а еллинского языка переводить не умеет.

Особое мнете греческих архиереев, призванных на собор против патриарха Никона, поданное царю Алексею Михайловичу.

1660 г.

Слово отвещательное в предписаных главизнах и в вине патриархове.

Господь наш Иисус Христос и Бог всех, наказуя и научая нас да не брежем если в нас дарования и даже до беды смертные, повеле в божественном и священном Евангелии: пастырь добрый душу свою полагает за овцы. И верховный апостол Павел, иже вселенные великие учитель, иже до третьего небесе возшед и оттуду неизреченные глаголы слышав, повелевает: пасите еже в вас стадо Божие, епископствующе не нужно, но волею, ниже злообретно, но усердно, и к Титу, истинному своему ученику и апостолу пишет: постави священники и учители по всей церкви якоже аз ти повелех. И паки инде научая нас тойжде сосуд избрание и великий апостол, яко не токмо в мирном времени держати престол и пасти стадо, но и во время нужды и мятежа, наипаче егда от неких незнающих человеков смущается церковь Христова, повеле, братие, непрестанно молитеся, показуя и нам яко кроме Божия помощи ничтоже исправляем. Яко же и Господь наш Иисус Христос рече: сей род, сиречь соблазн, не исходит, токмо молитвою и постом; и бдите и молитеся. И паки сосуд избрание учит нас яко не токмо егда нас хвалят и благоговение и благопокорение меншии нам подают благодарити нам, но и егда по времени приидет сопротивное с долгодушием и терпением исправляти и управляти вся, рече, еже во всем благодарити. И паки тойждо вселенные великие учитель повелительно повелевает: да никто же будет самоволен оставляти престол свой и церковь свою, и ходити амо хочет, и рече, еже братие, кийждо в нем же зван быть да пребудет. Убо который архиерей обрящется презритель преднаписанных выше божественных правил и апостольских повелений, их же Духом Святым святые апостолы и святые отцы святых соборов писаше и повелительно повелеша, яко никто же да дерзнет погубити и обновити что он оных яже тии законоположиша. Якоже сам апостол повелевает: аще кто вам хощет благовестити через еже благовестих анафема да будет. Обаче царю святый самодержче в ветхом писании является, яко и он великий Моисей погреши на воде прекословия, якоже глаголет божественный Давид во Псалтыри: и озлобися Моисей о них, ибо рече ему Бог: иди, умири люди и рцы им имети надежду свою на Мя, и Аз, Иже свободих их от пленения, воздам им сице что требуют, и рцы им, яко рече мне Бог, да ударю по сему каменю изыти воде. Тойже уны вся и озлобився, понеже стекошася людие вси, егда видеша его и прошаху его воду стужающе ему. И той не умири их словесы Божиими, но злобою великою и жестокостию рече им: едá аз есмь Бог ударити по сему камню дати вам воду, и, оле чудесе, бысть Божие слово дело a6иe, и изыдося из камене двунадесять источников воды, и за прекословие сие повелел Бог Моисею, яко не видети землю обетования сиречь Ерусалим, и тако умре на ropе. Но и пророка Илию хотя Бог творити познати немощь человеческого естества опечалитися за человеки, зане Бог упечаловашася за человеки и животна яже вопияху снедения ради и пития и той от ревности, юже имяше, не опечаловашеся рещи Богу одождити, зане Бог не хотяше преслушати слово пророческое одождити кроме воли его. Но что последи Бог устрои. Оскуде истока вода, и вранове ему не приношаху пищу, и помале паки оскуде от него часть божественные благодати, и прииде ему боязнь и страх в сердце и оттуду идеже обличаше бесстрашно единого страшного царя, глаголя: не развращаю аз Израиля, но ты и дом отца твоего. Тогда же потом за единые жены слово Иезавеля, бежит четыредесять дней течение кроме снеди и пития. И от верховного апостола Петра взят иногда на время благодать свою и отвержеся трижды, да навыкнет смирению и да научит и иных не гордитися и не гневатися зело на человеки, аще и погрешат яко человецы, ведый яко и тии естество и немощь телесную имут. Еще и сынове Заведеовы егда чающе, яко Христос воцарится на земли, просися сести един одесную и другий ошуюю, и Владыка Христос, показуяй яко не властителне и мучителне подобает учеником его архиереом пасти, но со учением и утешением, с кротостию и со иными добрыми своими делы пасти. Сего ради рече, яко не тако будет в вас моих ученицех, но первый вас да будет всех последний и всех служитель, зане Аз, Господь и Учитель, не приидох служим быти, но служити и дати душу мою избавление ¹⁸⁷ за мир. Человеческое ж восприим естество, не токмо жертва, но и apxиepeй быв и архиерейство яко нужное благочестивых священным своим учеником дарова, повелев другоприимателно подовающе, да ни едина от церквей пребудет сицевыа благодати бесчасна ¹⁸⁸. Обаче царю святый, самодержче тишайший, является во многих местех Писания, яко мнози архиереи оставиша своя престолы, иные отягчаеми попечением людей и мятежию мира, и идоша, и безмолвствоваше в монастырях, другии ж за иные страсти человеческие. Обаче который архиерей, за человеческие страсти, или за некое искушение или соблазн случившийся ему, не терпя соблазнится и отступит от стада своего, о сицевых глаголет Христос: наемник и не сый пастырь видит волка грядуща и оставит овцы и бежит, и волк восхищет я и распудит. Но пастырь добрый душу свою полагает за овец. Им же оным и святый Иоанн Златоуст повелевает и глаголет: аще убо есть мятеж в стаде да не отступиши, аще хощеши исправити é. Помолися Богу особь, прослезися, моли, поущай, покажи любовь к согрешившим, аще воистину исцелити и врачевати хощеши, держи ноги, облобызай руки, да не постыдишися, и аще досажден будеши или уничижен, вся претерпевай за любовь, иже тебе ради крест претерпевшего. И ты убо, егда требует церковь или людие исправление, аще есть возможно и живот твой положите, не отрицайся за слово Христа рекшаго: пастырь добрый душу свою полагает за овцы. И аще господин Никон патриарх cия вся презрев и кроме ни единые благословные вины, кроме нужды или насилства, но своим произволением себе отрину престола и остави еже от Христа вверенное ему стадо, во время егда той бяше во своей чести добре утвержен, по 16-му правилу глаголемого 1-го и 2-го собора и не своя восхоте пасти люди, но своего отступ стада, не паче шести месяц, но паче осмьнадесять месяц во ином пребывает месте, ничесому нуждому возбраняющу. Аще сице будет по настоящему правилу епископа чести и седалища праведно отъемлется, наипаче аще сам себе, во истинну, своими устнами анафеме подложи, еже не к тому обратитися на пaтриapшество, сам на себе суд изнесе, подложився анафеме, и анафемою совершенное извержение. Священное глаголет слово: сети крекое мужу свои устне и поимется устнами своих уст. Иже бо исповеданием уст содержився, тенетами не разрешенными состегняется, и ни единым образом имать свободитися, аще не стояти и пребывати долженствует во обещанных оных ему и исповедаемых. Отнюду же и преступлшему явльшуся праведное воздаяние предлежит, и противу достойного наказания бежати сицевый не может. Понеже убо, аще негли воистинно будет и сие, повинен в том есть, и от 25-го правила святых апостолов, и не может вящи имети престола своего, ниже паки просити его зане бывает клятвопреступник. Се убо по вышеписанным правилам святых апостолов и святых отец и святых соборов и по царским законам и по божественному и священному Евангелию и в прочих святого Писания словесех есть погрешен господин Никон патpиарx, но якоже повелит великое твое царство и собор.

Обретаются еще царю святый и великий самодержче в Писаниях церкве нашея, яко и иные архиерее и иногда оставиша престоли своя и часнии ¹⁸⁹ имяху и по отречении священство свое, а не имяху é властителне от себе, но моляще соборов, якоже Евстафий Памфилийский и иные. Обаче аще и правила святых отец повелевают, яко аще кто архиерей оставит престола своего, да емлется и достоинства священства. Обаче тамошнего времене царие и святые соборы, умолими молением их, благосердствоваху паки и творяху снисхождение и оставляху им имети священства неким приличным образом за малое утешение. Подобне, аще повелит святое и превеликое твое царство и святой собор и синклит, возможно есть быти и о господине Никоне сицевое снисхождение и человеколюбие, как сотвори и святой вселенский третий собор о Eвcтaфии епископе Памфилийстем. Зане аще и господин Никон в прочих внешних вещах и во отречении своем погреши яко человек, но в догматах благочестивые и православные веры бе благочестивейший и прав, и во апостольских и отеческих преданиях восточные церкве бе зело ревнитель, и сего ради, аще от престола своего сам отринуся, достоинство ж священства благоутробием и человеколюбием святого твоего царства и святого собора приличным образом да имать священства за некое малое утешение, якоже повелит святое твое царство, и да не явимся тяжки в том, молим великое твое царство, якоже христианнейшему и кротчайшему и благоутробнейшему царю с дерзновением пишем. Господь же наш Иисус Христос и Бог всех да благословит и утвердит величайшую державу святого твоего царствия и да возрастит и расширит святое твое царствие в роды и родов, от конец даже до конец вселенныя во веки бесконечных веков.

Аминь.

Возражение старца Епифания против постановления греческих архиереев о низложении патриapxa Никона.

Столбцы по склейкам скреплены: Диак Артемей Степанов.

Старец Епифаней сказал:

Грекове на соборе из своей книги греческие cии речения прочтоша: безумно убо есть епископства отрещися держати ж священства, и рекоша, cия речения быти правило шестонадесятое перваго и втораго собора; и аз разумех истинное быти правило перваго и втораго собора не дерзнух прекословити и изволение мое дах на низвержение Никона бывшаго патриаpxa. Но cия сотворих сего ради, яко прельстихся греческим речениям, яже ни в словенских, ни в греческих правилех не обретаются. Сего ради, понеже истинное правило греческое прочтох и сих речение: безумно бо есть епископства отрещися держати ж священства, не обретох, изволения моего на низвержения Никона бывшаго патриарха отрицаюся, яко неправеднаго и неправилнаго, и каюся. Убо понеже хто кается той и прощается, и аз о изволении моем неправилно каясь, у пресветлаго величества вашего смиренно прощения прошу и глаголю, яко новопоставленный патриарх имать власть Никону бывшему патриарху или благословить да он в монастыри, в нем же по повелению пресветлаго величества вашего жити будет, архиерействует, или запретити да не архиерействует. Таже низврещи, аще вины в нем низвержения достойныя обрящутся, аще новопоставленному патриарху не поклонится и без благословения его дерзнет архиерействовать от него запретится, и аще зaпpeщeния преслушает, низвержется. Бысть пресветлаго величества вашего царскаго повеления, да аз слово соборное составлю, убо готово есмь сие сотворити о избрании и поставлении новаго патриарха, сие бо есть праведно, благополезно и правилно; о низвержении же Никона бывшаго патриарха не дерзаю писати сего ради яко не обретох сицеваго правила еже бы архиерея, оставльшаго убо престол свой, архиерейства ж не отрекшагось низвергало и чуждо творило архиерейства. Таж пресветлаго величества вашего царскаго молю да повелит дати мне Деяние соборное на составление слова соборнаго.

Правило 16-е перваго и втораго собора из греческаго на словенский язык переведено:

Ради любо прений же и мятеж в Божией церкви случающихся, и сие определити нужно есть: ни единым образом епископу поставитися в церкви, ея же еще предстатель живет и в свойственной состоит чести, разве сам волно епископства отречется. Подобает убо первие вину будущаго епископства изгнатися, правильно истязуемую в конец привести, таж тако о его низвержении иному вместо того на епископство провозвестися. Аще кто епископов во свойственной состояй чести, ниже отврещися хощет, ниже свои хощет паствовати люди, но своего отступив епископства паче шестомесячия во ином закоснети месте, ниже царским повелением содержим, ниже своего патриарха служением служа, ниже убо от недуга стужатися и недвижение творящаго всеконечное содержим, сицевый убо по ни единому реченных изветов возбраняемый, своего отступая епископства и паче шестомесячнаго времене во ином месте временно косня, епископския чести же и достоинства отчуждится всеконечно.

Постановление московского собора о низложении патриарха Никона

с патриаршего престола.

1660 года.

Правлено рукою царя.

Столбцы по склейкам скреплены: Диак Артемей Степанов.

Всесилнаго и всемогущаго Бога властию, и премудростию, и промышлением вся премудростне состоятся, и сострояются небесная, вкупе и земная, и всяк дар свыше от него вседержителя дается, и всякое дело благое устрояется, без него же ничто же бысть еже бысть. Той же и ныне озарив светом богоразумия вернаго своего слугу, избраннаго от него и почтеннаго, и им превознесеннаго, и елеом святым помазаннаго, благочестиваго и христолюбиваго, государя нашего царя и великаго князя Алексиа Михайловича, всея великия и малыя и белыя России самодержца, и в прочих концах земли осиявшаго, и славимаго благочестием и верою, истиннаго хранителя христианскаго закона и блюстителя заповедей его, и крепкаго рачителя божественных догмат, и ревнителя древним святым великим царем, во благочестии просиявшим, великому царю Константину и матери его блаженней царице Елене, и прочим благочестивым царем, сотворившим святыя богодухновенныя соборы. И вложи во ум его благую мысль собрати святой собор, да богословне и правилне настоящая вина решится еже в прешедшее 166-е лето безпастырна сотворися святая соборная и апостольская велико-российская церковь, святейший бо патриарх великий господин Никон остави престол свой, даже и доднесь святая соборная и апостольская церковь пастыря и жениха не имеет. Но благий наш Бог не презре безпастырны нас быти. Его же великому сему всего мира хранителя кораблю такова мудраго нашего кормчиа благочестивийшаго великаго государя царя заступника воистину востави, устрояюща словеса на суде, храняща истину ввеки, творяща суд и правду посреде земли и непорочным путем ходяща, его же мудрость порождьши и соблюдши, и добре добродетелми воспитавше же и украсивши, и божественнаго исполнивши духа. Око вселенней яви ума чистотою и светлостию просвещающа, светле подвластныя: ему же свою церковь предá, и закону ея поучатися день и нощь научи на устроение и возграждения сущим под рукою людем иже теплотою яже к Богу любве, все же он благочестивийший великий государь царь разумев спасение смотрения, и Бога взыскав по глаголющему слову: ищай Господа обрящет разум с правдою, право же ищущии обрящут мир. Иде же бо естá два или трие собрани во имя мое ту есмь посреде их, господьский глас речé. Озаривжеся светом богоразумия благочестивийший, тишайший, самодержавнейший, премудрый великий государь царь и великий князь Алексий Михайлович всеа великия и малыя и белыя Poccии самодержец повеле собратися преосвященному собору богохранимаго его царствия всех епархий в преименитый царствующий град Москву; в настоящее ж сие 168-е лето февраля в 16 день, повелением его великаго государя царя собрашася¹⁹⁰ вси архиереи и архимандрити и игумени и весь освященный собор предсташа¹⁹¹ пред лицем благочестия его великаго государя царя и слышахом от святых его уст усердное его благочестия возглашение. Яко общая наша мати святая соборная и апостольская церковь пастыря и жениха не имеет, святейший патриарх господин Никон оставил престол своей волею, не советовав, рече, с нами великим государем, ниже призвав священный собор уступи никим же гоним и молѝм нашею державою не возвратися, такоже и архиереов и прочих священноначалников и всего священнаго собора, обретшихся при отречении его моление презрé, такоже и всенароднаго множества моления не послушав, отъиде и не возвратися на престол свой. И уже вдовствует святая соборная и апостольская церковь лето и месяц седмь. Да преосвященный собор разсуждают по правилам святых апостол и святых отец не имея кто ненависть ни тщетноя любви, но кийждо воспоминая страшный суд Христа Бога нашего, мы же, рече, приимше от вышняго повеления правления человеческого рода не токмо о своих пещися и свое житие править, но и о всех обладаемых державою нашею должны есмы попечение имети, понеже великая паче инéх, яже в человецех ecтá дара Бoжия: священство же и царство; ово убо божественным служа, сие же человеческими владея и пекийся: от единаго же и тогож де начала, обоя происходита человеческое украшающа житие, яко же ничто же тако бывает поспешнее царьству сего ради, яко же святительская честь, о обоих самех тех присно вси Богови молятся, аще бо оне непорочни будут во всем и к Богу имут дерзновение, и праведна и подобна украшати начнут преданныя им гроды и сущия под ними: будет согласие некое благо, всем еже добро человечествей даруя жизни, тако убо лепо есть православным царем и священником исполняти божественная предания без соблазна, несть бо ино что имже величие Божие верным бывает, якоже правила церковная крепко держати. Егда убо святыя и божественныя церкви безспакости и немятежно в мире бывают, тогда нам вся благая строение от Бога бывают подаéма, мир и умножение плодом, и врагом одоление. Мы же священный собор слыша сии от благочестивийшаго великаго государя царя от святых его уст премудрейшее возглашение, с глубочайшим попечением по святей соборней и апостольстей церкве, яко перваго архиереа пастыря и жениха не имеет¹⁹². Он же великий государь царь наутрие прислал ко священному собору в патриаршу крестовую палату боярина своего Петра Михайловича Салтыкова да призовутся свидетелие обретшиися при oтpeчeнии господина Никона патриарха. И преосвященный собор, возгласив свидетелей¹⁹³, вопрошахом в первых убо преосвященных митрополитов Питирима Сарскаго и Подонскаго, Михаила Сербскаго, архиепископа Иосафа Тверскаго и Кашинскаго архимандритов и игуменов, протопопов и всего причта церковнаго, обретшихся ту, таже и от царскаго синклита и патриарша дому мнози. Согласно вси по Христове евангельской заповеди сказаша, яко он, предреченный господин Никон патриарх отречеся волею¹⁹⁴ своего патриарше...¹⁹⁵ престола, и моления их не послуша. И инии же от них сказаша, яко и клятся к тому не возвратися паки на свой патриаршеский престол. И егда оставляше господин Никон патриарше . . . престол, великий государь царь и великий князь Алексий Михайлович всеа великия и малыя и белыя России самодержец молил его патриарха чрез боярина своего князя Алексия Никитича Трубецкаго, дабы он господин Никон патриаршеского своего престола не оставлял, такожде и архиереи и весь освященный собор и всенародное множество обретшиися при отречении его, молиша его усердне да не оставляет престола своего. Он же господин Никон патриарх великого государя прошение и моление¹⁹⁶ презре и архиерейскаго и всего собора и всенароднаго множества моления не послуша, остави престол свой; оставя же и писанием подкрепи, писанным к великому государю, своею Никоновой рукою написался: бывший Никон патриарх. Темже преосвященный собор, сия достоверныя свидетельства слышав, известно уверився, яко господин Никон патриарх оставя престол своею волею, никим же гоним, и умоляем не возвратися на патриаршеский престол. Уверившежеся мы преосвященный собор и выписав из правил святых отец разсуждающе обретохом его Никона чужда быти патриаршескаго престола и чести вкупе и священства, по девятому правилу третиаго вселенскаго собора, сие бо правило не повелевает отрекшагося архиерея паки возводити на архиерейство и не литургисати. По шестонадесятому же второ-перваго собора правилу, не токмо отрекшагося архиерея своего престола паки возводити не подобает, но и просте отшедшаго вяще шестих чужда творить архиерейскаго сана и чести и священства, яко же и Матфей иеромонах, приводя во свидетельство сие правило, глаголет: безумно, рече, еже архиереом архиерейства убо отрещися, священства же и еще паки содержитися¹⁹⁷. Сие бо правило иже множее шести месяц от своея отшедшаго епископии нужною некоторою виною и не возбраняема отпадати повелевает apxиepeйства и священства. Да аще убо иже менши согрешивый сице осужден бысть, како иже отнюдь отрекийся архиерейства, и еже о стаде попечения во всем житии пренебрег, не паче ли множее томим будет. И паки архиерейство имя вещи есть и действа явителна, оттрясый же волею действо отпаде яко и звания, архиерей же зватися не будет, како священства держатися может. И паки иже бо имени не причастен, колми паче вещи. Подобне ж и по 72-му правилу Карфагенскаго собора, и по 18-му правилу Сардийского собора, такожде и по свидетельству о сих преподобнаго отца Никона. Бывый же патриарх Никон безпастырну остави церковь не шесть месяцев, но лето и десять месяц сим правилам повинна до конца себе сотвори и чужда архиерейcкаro сана и чести, вкупе и священства¹⁹⁸. Сице убо и в воспоминании церковнаго соединения глава 53, аще убо которой епископ свою церковь оставит нищеты ради, или писанием отречется, или обид ради неких прилучающихся от злодействующих и буих властелей страной тоя, таковых не токмо не помиловати и извергати повелевают, и от общения отлучати. Сице убо и мы последующе святых и богоносных отец преданию Никону бывшему патриарху чужду быти архиерейства и чести и священства. По правилу ж двадесятпятому 4-го вселенскаго собора, повелевающему внутрь триех месяц архиереа поставляти, судивше на вдовствующий престол российския соборныя апостольския церкве новаго патриарха избрати, его же благодать Святаго Духа предизберет и великий государь соблаговолит. Бывшему же Никону патриарху не обладати ничем ни монастыри, ни вотчинами, а жити ему и питатися в монастыре, где великий государь царь и великий князь Алексий Михайлович всеа великия и малыя и белыя России самодержец укажет и святейший новопоставленный патриарх благословит.

И cия вся правила и предреченная свидетельства трикраты предлагахом пред лицем великаго государя царя и великого князя Алексиа Михайловича всеа великия и малыя и белыя России самодержца в его царских палатах. Он же, великий государь, правил святых отец и свидетельских ответов слушав, указал пригласить обретшихся в царствующем граде Москве греческих архиереов: преосвященнаго митрополита Парфения Фивскаго, преосвященнаго бывшаго архиепископа Кирила Андроскаго, преосвященнаго архиепископа Нектария Поганиатьскаго, и выписать из правил святых апостолов и святых отец, и быти им для свидетельства на соборе. Они же гречестии архиереи выписаша из правил святых отец во всем согласно с преосвященным российским собором, и единомысленно рекоша Никона бывшаго патриарха чужда быти архиерейства и чести и священства, и ничим же обладати, и на его место иного архиереа возвести и руками своими подкрепиша.

Паки ж преосвященный собор предстахом пред лицем великаго государя царя и великаго князя Алексиа Михайловича всеа великия и малыя и белыя России самодержца, предлагающе сие согласное писание с нами ж и предреченнии гречестии архиереи и согласно вси вещающе чужду быти Никону патриаршескаго престола и чести вкупе и священства, и ничим не обладати яко же и выше речеся.

Он же великий государь царь и великий князь Алексий Михайлович всеа великия и малыя России самодержец, разсуждая премудре, благоразсудне и праведне с своим царским сигклитом, повелел тако быти по правилом вышеписанным святых отец и по свидетелству оных достоверных свидетелей и по согласию всего освященнаго собора, и соборное сие писание совершити и руками всему освященному собору подкрепити в соборной и апостольской церкве при себе великом государе царе и великом князе Алексие Михайловиче всеа великия и малыя и белыя России самодержце и при своем царском сигклите.

Письмо митрополита газского Паисия к царю Алексею Михайловичу о призвании патриарха Никона к суду по поводу оставления им патриаршего престола.

29 мая 1662 г.

Перевод с латинского письма, что принесено из Приказа Тайных дел в нынешнем во 170 году мая в 29 день.

Наяснейший и христианнейший царю! Слышу с большою жалостию, что патриарх Никон не покидывает владенья церковного и не воздерживается от дел патриаршеских, но уставы святые творит, гневно грозит, проклинает безо всякой пощады, и духовной любви образца не имеючи на себя никакой власти, ни прямого владения такие дела творит, когда подлинно не есть пастырь, которому пастырскому уряду то прилучено есть и вручено каково есть мочно назвать пастырем, который свои оставливает овцы и о них делом прямым не пасет, понеже как король от королевского владенья, так пастырь от пасения в деле прямом называется и есть. А понеже он пастырем делом самым не есть, також прямым судьею быть, ни судебных дел делать не может, и покамест он от вины не освободится и не очистится судити не может, но чтоб его иные судили должно есть и воззвать его надобно и совершенно спросить для чего он свой престол оставил и вашего царского величества безопасно отбыл. Для чего разсуждаю против канонов, чтоб воздержан был покамест осужден будет или очищен, а буде супротивен, права все погружает для одной той упрямости, надобно ему будет указ. Своевольно не дожидаючись больших своих суда и указу соборной думы, чтоб которой был послушен надобно есть как часть всему своему. При том чаю, что для воздержанья вскоре указ ему будет прислан, как доведется по судному делу написан. И что будет напомнен совершенно, чтоб вперед таких дел не делал, а если не послушает винен будет суда и явно будет изложен для того дела фарисейского, по-фарисейску говоря, не есть как иные патриархи, того ныне полно; а в иных моих в двух данных письмах больше выписано, которые в досужное время преосвященный ваш престол изволь узнать, понеже потребный суд вашему преосвященному царству и всему церковному чину.

Вашего всесчастливейшаго царскаго престола смиренно к ногам припадаю митрополит Иерусалимский Паисий.

Послание патриарха Никона к Паисию, митрополиту Газскому

(без означения времени, но оно относится к июню 1662 г.).

Никон, Божиею милостию патриарх, во Святем Дусе преосвященному митрополиту Паисеи радоватися! Несть нас утаилось от божественныя благодати еже твое благоразумие писал до царскаго величества о нынешнем настоящем деянии; но мы нынеча лучшаго ради познания пишем ти, еже како исперва случися, да познаеши истинно еже о нашем неповинном страдании. Еже убо от исперва изволи благодать Святаго Духа о нашем смирении посадитися на патриаршеском столе, по уставу, преданному от святейших вселенских патриарх, яко же предание имамы зде написанное и уставы утверженное руками святейших вселенских четырех патриарх и с прочими, яже суть тамо, преосвященными митрополиты, архиепископи и епископи, и запечатленни коегождо тех печатию, во дни благочестивейшаго царя и великаго князя Феодора Ивановича Московскаго и всеа Русии. И тако быхом на патриаршеском столе на Москве шесть лет в совете со благочестивейшим царем, аще и не всецело, яже суть по божественным уставом прияла святая великая церковь власть о суде церковном, по правилом святых апостол и святых седми вселенских соборов святых отец и прочих и благочестивых царей, а еже царская власть восхити суд на нас самих и на сыны наша, преосвященныя митрополиты, архиепископи и епископи и на монастыри и на архимандриты, игумены, иеромонахи и монахи и на весь причет церковный, о нем же паче всякого свидетелства, яже на Москве, сам зриши каково мучительство, и бедность, и грабление настоит церкви, и вся яже суть по царскому указу бывают архиереом и архимандритом и игуменом, попом и дьяконом поставление, и суд на нас самех и на весь освященной чин, по его царскому указу мирские люди судят. И мимошедшаго лета 7166-го июля в « » день сотвори царь никоего ради царя грузинского пир велик, и во пришествии к царскому величеству оного царя един некто от велможь бил нашего стряпчего, и тот наш стряпчей сказался, что он наш человек патриарш и бить ему не довлеет; и тот царев человек, гордяся, паче приложи ему раны с безчинными глаголы: недорожидеся и с патриархом; и я о таком деле посылал до царского величества писание своею рукою, чтоб суд и месть о таком деле сотворил, и царское величество не изволи, написал своею рукою, хотел видеться и не виделся, и во вторый день разгневася гневом великим, июля во 8 день бывает торжество чудотворныя иконы Пречистыя Богородицы Казанския, ея же есть церковь на Москве, на пути вашем, и в той день не приде ни на бдение, ни на литею, ни на литоргию, гневаясь на мя царь; и тогож месяца в 10 день торжество бывает ризе Господа нашего Иисуса Христа, принесение от Перс к Москве, и бывает и царь на бдении и на литоргии. И я посылал с вестию, будет ли царское величество на бдение? И он приити не восхотел и прислал к нам в келию единаго от своих со многими неправедными словами поносными, и мы то слыша его прещение и гнев без правды помыслили дати место гневу, понеже стало быти ни у чего суд, и всякая церковная управления царская держава восприят и нам быти стало не у чего, и по совершении святой литоргии, елико достойно яже о себе, во святой церкви пред Богом и всеми людми о всем засвидетелствовахом и до царскаго величества посылал ключаря, да весть о нашем отхождении, яко ничтоже Божией церкви лукаво сотворихом, и се гнева ради твоего неправеднаго, повинуясь евангелскому словеси: аще гонят вас из града, бежите во ин град и идеже не приемлют ниже послушают вас, исходяще из града или из дому того оттрясета, рече, прах от ног ваших во свидетелство им и языком; и се ныне мы отходим от града сего вашего и прах прилепшей нас от ног наших оттресаем вам, и оттрясохом. И прислал царское величество велможу некоего в церковь с таковыми ж укоризны, якож и прежде, и мы поюще блаженнаго Давида песнь: се удалихся бегая водворихся в пустыни, чаях Бога спасающаго мя и изыдохом и быхом зде год и два месяца. И оскудехом потребами, яже суть к жизни нашей, и изыдохом во вторый монастырь и в третий, яже суть на мори, и пребыхом в том хождении год. И собрав царь всех архиереов, яже суть зде, и не сказа им о яже суть вышеписанном ничто же о нашем отшествии, но сотвори написати скаски лживыми некоими человецы у себя в царских полатах, инех же и муками устращая повелел написать, что бутто волею мы оставили престол с клятвою, еже о неких глаголетца, яко и мзду архиереом, архимандритом и игуменом царь того ради давал, яко да припишут на мя руки, да не буду я патриархом; они же послушавши царя сотвориша яко же годно его царскому величеству. И не обретше на мя никакой вины, ниже от меня каков любо ответ о моем отхождении взыскавше, и тако судивше неправедно, все на мя руки приложили чрез правила святых апостол и святых отец, написующе по семи вселенских соборех бывшаго перваго и втораго собора шестоенадесять правило, в нем же есть написано: аще епископ не радит о своем стаде, ни болезнию, ни церковным повелением, ни патриарховым одержим, вяще шесть месяц время от своей церкви отшед сотворит, епископскаго сана и чести да будет чюжд. И наше отхождение не нерадения ради еже о стаде нашем есть, но некако и божественно мнитца нам быти по писанному во евангелии, яко множицею и Христос от навета Иродова и июдейских тайно и явно отходил и бегал, тако же и апостоли, якоже Павел от Дамаска и Петр от темницы избеже, и прочии, такожде и в первосвятителех, якоже Григорий Богослов и Афанасей Великий являютца отходя мучителских ради гонений; тии же архиереи, иже винящии мя сим правилом, и сами повинни по правилу сему извержению, за неже множае шти месяц пребыли на Москве, собираясь на мя; а им было не довелось и слушать царского веления, ниже приходити к царю без нашего веления, якоже написание их почтено ими во святей церкви во избрании их пред нами и пред царским величеством и пред всеми людми, чтоб не слушать царя и царского повеления, аще и смертию начнет претить; аще ли что сотворит без нашего патриаршескаго ведома, да будет лишен без всякаго слова всего священнаго сана, а оне суть мало не все нашего рукоположения и не написали яже суть о себе того же перваго и втораго собора третьенадесять и четвертоенадесять и пятоенадесять правила, иже преже общаго собора оставят своего патриарха имя поминать да извергутся; такожде не написали и сардикийскаго собора девятоенадесять правило, яко неповинни суть, иже злобы ради отходят епископи от своих престол и пребывают во инех градех, дóндеже злоба минетца; а мы никуды в чужие епархии по се время не отходили, терпим в своих московских пределех, аще и не вдавне слышали царскаго величества, то есть в великий пост, от его царскаго величества от околничего Родиона Матфеевича Стрешнева, прещение некое злое, яко не имать царское величество к тому терпети, а мы вин своих пред царем не знаем разве того, что пишем и говорим о неправдах его, яже ко святым и Божиим церквам и ко святым монастырем обнищил и разорил святыя церкви и монастыри своею силною рукою, и он того ради злобится на нас; а ему того не пристойно делать, что без архиерейскаго благословения от святых церквей и от монастырей имать святыя вещи движимыя и недвижимыя, и несть ему пользы в них, ниже судом архиерейским и повелением обладать; яко же сам видиши на Москве архиереов без избрания архиерейска, его повелением, архимандритов и игуменов ставят и отпущают, и судом якоже видиши нас самих и весь священной чин мирские человецы судят, и глаголется то судилище Монастырский Приказ, а их же мы свяжем, по данней нам от Пресвятаго и Животворящего Духа власти, тех царь разрешает и ни во что же наше вязание и клятву ставит и литоргисати велит, и сам с ними сообщается и на молитвы приходит, преступая апостольскае десятое и одиннадцатое правила; якоже крутицкаго митрополита ныне прокляхом и боярина Семена Стрешнева не безвинно, зане же слышали есми перваго году своего отшествия, что крутицикий митрополит, чкоже Исав проклятый отчее ложе оскверни, такоже и сей отчее седалище обезчести, если бывает святая лития вaйя, и той без всякого сомнения седе на отчее седалище пред всеми людми непостыдно. И самое то священное евангелие пишет, яко един Христос вседе и никоему же от апостол повеле творити тако, и не вем, аще есть праведно и нам самем тако творити, а их же повеле Господь всем творити глаголюще: больныя исцеляйте, прокаженные очищайте, мертвыя воскрешайте, бесы изгоните и друг другу ноги умывайте; алчен бе, накормисте, жажден бе, напоисте, и прочая, и ни едино от сих мню что любо сотворил; а яже противная правилом тмами много деют по царскому указу, и се есть едино епископа, без всякаго собора, и в константинополскую епархию в Киев посвятил беззаконно, и во время поставления на патриаршеском месте сидел, и сам ныне тремя епархиями, патриаршею, и суздалскою и своею крутицкою владеет многие годы, а сам, как и поставлен в своей епархии не бывал. А яже о иных на нас злых поношениях и укоризнах неправедных писати престанем, сам растворенныма ушима о сем да слышишь, яже на Москве глаголетца от всемножественного народа, моли Бога о нас, да исцелеем, зане же во многой есми скорби и болезни, еже сотвори злый некий крутицкаго митрополита диякон, по его указу дал нам тайно нечто смертнаго испить, дабы есми умерли; но божественная правда пощади нас от того смертнаго яду, по писанию, аще что и смертно испиют не вредит их; но грех ради моих мало попусти Бог коснутися внутренним моим, и есмъ начасти угрызаем тем злым вредом, и мним, что не продолжитца и жизнь наша на многое время. Боярин Семен Стрешнев проклят для того, пса некоего, подобна себе, изучи ногами обоими благословляти, яко же при вознесении Христос благослови ученики своя, воздвиг, рече, и благослови ученики своя. Монахи три некия прокляти, еже хулят святое исповедание православныя веры, присланное нам от святейшаго Паисеи константинополскаго и вселенскаго патриарха, и о святей литоргии, и о иных божественных таинствах вражду творят, что нами поправлено во святей церкви с советом и благословением братии нашей вселенских святейших патриарх; и ничто же собою мы что любо когда восхотехом приложити или отъяти от церкви когда чрез каноны святаго вселенскаго 3-го собора.

О книгах пишешь до царскаго величества, яко от многих стран собраны суть и запечатлены без пользы, несть была на се царская воля, но мы трудились в тех и есть ныне в далних наших монастырех отвезены. Здрав буди и нас во святых своих молитвах не забуди.

Послание газского митрополита Паисия к патриарху Никону в ответ на письма его, по поводу оставления им патриаршего престола. 12 июля (7170) 1662 г.

(Перевод с греческого).

Столбцы по склейкам скрепил: Диак Артемей Степанов.

Блаженнейшому и словеснейшому патриарху, господину, господину Никону, во Христе целование и долженствуемое метание отдает смиренный митрополит Газский Лигарид Паисий. Усердствил еси нас во едином ответных твоих писаний, честнейший пaтpиapxо, и душевъдержствил еси, якоже обязало мне быти твое златое послание, безскорбное же и безгневное, зол забвенствующе всех, обдержа убо в себе светлых твоих борб и тминных еликих страданий дело художнейши, их же ради мздовоздатель Бог воздаст тебе достойную мзду в светлый день воздания. Глаголет (Мф. 5.) негде; блажая за правду изгнанныя: яко тех есть царство небесное. Правду всякую добродетель гадательствуя, ея же зде алчущии и жаждущии тамо насытятся. Но посреде двух бодрствующих стоя, не вем камо обращуся. Яко никтоже может двом господем работати; или бо единаго возненавидит и другаго возлюбит, или единаго удержится и другаго пренебрежет. Убо Иппонский архиерей посреде двох икон не безслезно помоляся провеща: камо и обращуся, не вежествую, от Богоматерния бо иконы млекопитаюся, от Владычняго распятия Крествования и питаюся и орошаюся. Рече некий воин к Лигусту Адриану: конь мя носит, царь же питает. Аз же без ласкателства реку: Алексий и Никон, самодержец и патриарха; ов убо на всяк день милует, ов же и молится и благословит. Кто александрийский Феофил будет, возсудящ обоя и улюбезнствующ, оваго убо десницу (образа), оваго же язык отрезав бездушнаго кумира уже бых възборбствовал аз же уже бых и златою митрою и сугубым эпитрахилем (жертвы) от обою украшен был, мирныя миры сотворивый. Но понеже яблико ерида повергши побеже, блажайшему дабы далося, приписавши тминныя произходатайствова блазны, и Пандоры делву отверзе множество напасти распростерши царице сей ра . . .¹⁹⁹ первая начала лукавыя влаги раззверийствовавши возочищающихся бо удобншее, купно и укращеншее явится всеврачевство. Приведе народодетель всех вся звери селныя и вся птицы небесныя видети чтό назовет тыя; и вся еже аще назовет (Быт. 2.) тое Адам душу живущу тое имя тому. Недоумствовати достойно зде, чего ради не даде власти именоположившему вся приложити имя свойственое себе самому вышний и Божий промысл. И отвещают в словесех художественнии: яко искорененне отсечé страсть самолюбия. Аще бо бы господствовало праотцу себе самого именовати, не бы (...)ерстна, ниже зéмна [сие бо знаменует Адам] нарекл, н . . .²⁰⁰ презнаменитыя бы титлы и напищенная именования уклонился и первоблагороднейший и превысочайший бы назвался, земнаго далеаe естества. Яко истинно корень лютых и крае(...)ад зол самолюбие суще поставися, ослепляюще (...)гоглаголив ум и двери чювств заключающе. (...)тнеле же бо твое блаженство титли великаго господина употреби изрядныя и приложенныя аки красныя диадими, самодержавную главу венчающыя (...)обзен возродися (господаря) плевел люденственно возтек и удивихся за любимство истинны. Како в необычной сей титле почествовашеся, благо и добре вежествуя, коликих блазней бысть титла (разглаголех) селенскаго между постником Иоанном и в диалогех прелепствовавшим божественным Григорием, и убо селенский преукрепляшеся тщаливо о селенском самодежце, селенныя всея державу держащим, ибо не благо многогосподствие, един господин да будет, един царь, за еже и Бог един, яко и солнце едино в планитех. Оттуду убо Еллинов самоначалник Александер рече к Персийскому Дарию просившу половину имети царства, быти неподобно изъявствова, от единаго солнца скончая философским показанием, неможное существа на многая разчаствуемое преломимаго на виды и несекомая, чрез единаго и самого финикса несекомаго и вида сущаго. Не убо, но прилог зол лукавых лукаво град он послежды во многих лет обходех не обитан пребыв, и чрез всю общую ползу запустошествован бысть, ятие извета обретей ко обитанию, за его же и самого запустошествованнаго началствующых многочеловеческия вéси, и прочая послéдовная лютая последоваша убийства, зависти, хищения, другдругобранения. Вем яко к правому смотру и концу взираше честнейший твой верх, но обаче добрая и добре да будут, рече разумный, делом и словом Синесий, и прежде сего многий в богословии Григорий провеща: доброе не есть доброе, аще и не добре будет. Горе, рече, самоистинна исходатайствовавшу блазны, гаждает гаданием праведным на образованнаго раба своего возвеличествующаго патриаршеское достоинство, честь бо образа на первообразное преходит. Но обаче блаженейше, не всяк раб царский царя изобразует, убо ниже всяк раб патриаршеский патриарха подобразует, и убо последовно не всякое рабское бeзчестие укоризну свершает, им же образом ниже всяка честь раба царскаго на самаго убо царя абие возводится. Не невежестую великаго Феодосиа разгневатися на Фессалоникианы за укоризнствовавшагося кумира зело; но кумир его сестру царицу (царевну) образоваше. Яко же и сын царский по подобающему не поклонен, родителя царя на ярость и гнев поострил есть, еже арианствовавшаго отца посраме, Бога и Отца пречествующаго и Бога Слово единороднаго его Сына в здание низводящаго. Аще убо сицевая далече будут стези блазней содержащая, мир возсияет и помрачивший облак вражд(ы) ²⁰¹ абие разсыплется. Глаголеши: отшеств(овал) за благословныя вины престола и приле(пле)нный прах московский оттряснути от ног .................. их по свидетельство непокорства ея ................. да не будет бегство тоя в саввату (субботу) ................. в зиме, в племенныя крамолы и бр . . . . . жегшее, и на всяк день лютая пр . . . . . щая исходатаившее. Многаго требоваше смотрения бегство, обилнаго совета и попечения отшелство, да не отнюдь случатся, яко уже случишася сущая по советника, ему же присутствоваше по делех покаяние. Что возпользоваше от даров, рцы, тщаливое твое пpишecтвиe, неписанное отречение, престола отповедь, людей отвращение, царя отчуждение; ибо отшелствие без целования, без десньства, гнева исполнь, мятежа в полнен. Не сия богослову патриарху творящу, повест(ву)ет бо житие Григориево списавый Григорий: яко к царю прииде и пред сигклитом умоляя еже возбезмолствити и возмирствити с молитвою и благословением, и таково образно возотъиде. Не убо, но и патриарха Антиохийский Мартирий в церкве не подчинна клира и непокоривых людей отречеся, отшествова вольно, в мире отжителствова, безмолвное жителство лобызав. Но ни един же памятствуется восприяти престол и патриаршеское управити кормило, но место онех иныя привнити и содеяти обычная. Твое обаче . . . блаженство изшедше в безначалие впаде . . . . мое уже еже тай пожити произволивше, тяготы патриаршескаго престола оставляюще к наказанию паче взирающе, нежели к лучшеству. Но зде²⁰² не имам не изгласити мало, и терпение боговенчаннаго царя нашего препохвалити: Вскую, о человече Божий, толикое время понесл еси, претерпев толикое вдовство церкве, толикое долгое оставление патриархии, духовное сие разпружество, четверолетия паче; сущно промысла дело сие, те....пения явление, кротости изображение. По . . . .вы обои миру бысте, Алексий и Никон. Кто паче возблагоискусствит добродетелию; кто же и приимет честь победы тризнищную; Никон, покойтеся во всех тезоименитаго Никона возподражая; самодержец Алексий общую песнь песнопоет: (Лк. 13) претерпевый до конца, той спасется, христоподражательно приносит: остави ю и сие лето, донележе окопаю смоковницу и подержу гной, и аще убо сотворит плод благопокорства, обращения, благодеяния, аще же ни, в будущее изсечеши тую, яко непотребную убо сущую, да не землю упражняет вредящи разнствено место винограда. Убо оглашает моя слухи пастырская свирел. (Ин. 5) Христа вопиюща в пустыни: Аз есмь пастырь добрый, пастырь добрый душу свою полагает за овцы. Имать величайшее изъявление предчинный арфрон (член), дващи при възприемлемый, о пастырь, о добрый. По преимуществу убо пастырь и пастыреначалник, не прилагает себе Богочеловеку Иисусу П....дителю (ловцу), но точию пастырю, знаменуя символическим богословием кроткое и тихое пастыря. Оттуду и пастыря людей Агамемнона Творец назове лепотственно. Невроо(...) же исполин и тиран и первый псеводитель звучится, радуяся о кровех и мертвечинах веселяся и животных терзанми насластву(я)ся, свирепства купно и суровства знамен . . . прилагая. Пастырь убо словесных овец уд . . . ивыйся быти божественно о блаженнейший Никоне, пастырской жезл содержая в руку, еже водити и управляти к спасителным пажитем вверившыяся тебе овцы, долженствуеши убо звати тыя и знатися от тех, часто по . . . . и обычнаго посещения сподобляя, яко о тех порадяя. Иначе бо бы назвался наемник, неразумлив, губитель душ, чужд епископства, расточенныя зря овцы и о онех не весьма тщася, ниже образ храня любве к пастве. Оттуду убо и Моисей вопияше: (Числ. 27) Да посетит (усмотрит) Господь Бог духов и всея плоти, человека в сонме сем . . . изыдет пред лицем их, и иже внидет и иже . . . дет я и иже введет и не будет сонм г ................. яко овцы им же не есть пастырь. И вз . . . . Иисуса постави его пред Елеозаром иереем и п ....................... всем сонмом, и положи руки на него, якоже съчини Господь Моисею. (1Тим. 3) Кто виде без паствы пастыря когда; аще кто епископства желает, добраго дела желает. Дело есть епископству деяние и труд, не сущее души примышлен.. и мечтание легкаго разума. Работания требует многаго, труда долгаго, дела атлантийскаго требует весьма, требу имать присущства телеснаго. Не слыша ли проповедника языков Павла, к мужу епископу посылающаго: (2Тим. 4) проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли во всяком долготерпении и учении. Трезвися во всех, воззлостражди, дело сотвори благовестника, служение твое известнстви. Како таково нравная совершии может не приобит................. престолу присутствуя, ни устрояя делом патриаршеская; ты сам буди тебе самого судия праведнейший. Аще бы ин кто патриаршествовал и толикое время бы вне патриаршескаго престола пребывая скончил, еда бы потерпел еси осиротствование, вдовство, разпружество; не иного ли бы хиротонисанна быти произволил еси к предводителству толиких людей, ко устроению толикаго старейшества, к благославию толикаго всевеликаго монаршества; если ты не навиствуеши, другому да не сотвориши. Ею же мерою мерите возмерится вам. Ничто же велми. Познай тя самаго и внимай тебе самому муже вожделений словеснейше! Вознеси вкруг очеса твоя и виждь чада твоя, отеческаго руководительства требующая. Доколе паствы твоея воззабвенствуеши; доколе возгневаешися и возяришися; слышал еси евангельскую трубу подгласящую ушеса твоя: научитеся от Мене яко кроток есмь и смирен сердцем. Да не заходит солнце в прогневании брата твоего. Ты же коликия солнечные круги, коликия месяцей обхόди, коликих лет вхόди и изхόди оставил еси зайти, приобитая гнев, любя ли прогневанием Пастыреначалника. Покорися моим словесем (увестися моими словесы), о златая главо златоволненыя сея наствы, и твоим совокупися удесем, Цен......... образом семо и онамо разделенным от неистовных душ. Не полезнствует церкви, не ключимствует царству, не достоит тебе вне пребывати престола, чрез правила твориши, чрез законы делаеши, чрез праведное действуеши. Проповедник велегласнейший сый пребываю, не терпит отлога ревность моя. Вси восклицают на тя, вси упокоитися от гнева наказуют; да не воском заградиши ушеса твоя сиринейским песнем, ниже заткнеши слухи твоя моим напевом и гласом (Песн. 5; Песн. 6). Да не снидет братанич мой в верт свой и да яст плод верходубных его, паствовати в вертех и собирать крини. Ей, ей, гряди, возъиди снизуя, ибо свыше низшел еси. Да умолчатся гаждения любопорицателей, да ищезнут словоборения грызущих неистовых мужей. Веждь яко четыри патриархии главоблюдут разнствия конец видети. Позор царствующая Москва бысть и аггелом и человеком. Да прилепится язык в гортани моей, аще лжу. Како же и солгу, аще где устна по Малахию не лгут иереа, его же словеса сребро огнствованное, паче злата и топаза честнейшая. Но собрася синод (собор), глаголеши, на мя местный без воли моея, неправедное извержение соткущий, спрядущий неспрядная: Пинелопи образом платно разрешающий божественных правил. Что же Афанасий не осудися ли? Златоустый не оклеветася ли? не поеши ли благодарственная Триипостасному Богу, никако ин порок, разве шестимесячное имев оглаголание; коль благо уповати на Господа, нежели уповати на человека. Уповал еси вся(че)ски зело на твою хиротонию и надеждой (прел)стился еси блаженнейше. Лжив конь во спасение, блазненная человеческая помышления, . . . благополезнству взирающая яко же глаголют И.....ион ласкателей исполняется мир привόплящих велик Аннон, велик Псафон до вéдра пловствует велие несет благоденствие. Егда же . . . тивное будет время и братий советы явят . . и разум любимичев обличится. Болезнуеши на крутицкого архиереа, яко вступи на жребия тебе и единому подобающ. Но слышу (аще где же блазнен есть слух съдержу ю) и никия в сем широкостранном самодержавстве, жребищу, нижé появленнаго дерзновения приседа............. ваионосному празднику настоя . . . во граде митрополита, в Казане арх . . . ща, в Сибире архиепископии предстател . . . ща. Подобаше убо тебе место возисп................. Но твое отсутствие сицевым содеватис . . . . попущает. Безместно бо разрешитися . . . . внему церковному и помрачитися ведре......................высоте христианскаго самодержавства, за . . . . при измененныя и попущенныя весьма, убо местоблюстителя поставляти обычай попущает церкви. Аще убо Крутицкий судом общим и волею царскою строителствует едину патриаршескую власть жребийствовав (ибо ниже повышше престола твоего, ниже убо на священном твоем престоле поседательствует) священно тайноводителство совершая, яко самоочно и . . видех и память творит общую всех патриархов, яклже ты сам и предучинил еси пове . . . вствовав. Не вем за каково разчинениe пребудет проклят сицев, разве за чашу отрав . . . еже и развратити точию умом великое чище... и отреба, за госпожу всех истинну. Но иду к Колофону и Ахимею твоих налучествова... .... ему же разоршуся одоления поставим, приписавше Алексиа царя победа. Царь судит церковная подложения, архимандрити судит претор монашеск постави емлет, от монастырей колика и хощет, и сия делая быти м(нит)ся не повинен, преподобствуя все всячески............че иная cия и сим братская и сродная обращеши в божественном писании сущая оправдани... царей, обычная же и отеческая. Егда бо и . . . . иерей от Самуила царя глаголющее: (1Цар. 8.) и ныне постави над нами царя судити нас, якоже и прочии язы́цы услышаша. Сие будет оправдание царя: сынове ваши возьмет жати жатву его и гроздовати гроздь его и творити сосуди ратны его и сосуди колесниц его, и села ваша и виногради и масличини благия возьмет и даст рабом своим: и раби вашя и рабини, и ста . . возьмет, и одесятствит на дела своя, и пастви вашя одесятствит и вы будете ему раби. Прочти и второзаконие во главе десятой (се)дмой, идеже речисто сия востлашася (Втор. 17.): Егда же внидеши в землю, юже Господь Бог даст тебе и речеши: постави над мною началника, его же аще изберет Господь Бог, того от братий твоих поставиши над тобою самым начальника, не возможеши поставити над тобою самим человека чужда, яко не брат твой есть. Тем же не умножит себе коня, ниже, да возврат . . люди во Египет. И в десятой осмой главе происходит: Пророка от братий твоих яко мене возставит тебе Господь Бог твой, того послушаете. Убо изрядное свойство царя бысть если судити люди, и не судитися от иных, якоже и книга соседателства произъявствоваше: Не тако архиерей, иже убо судит, и судится, и сведетелствует, и посведетелствуется. И сие явленно от царя Соломона, о нем же третия царств cия провествует, и Aвиaфapy иepeю рече царь (3Цар. 2.): оттечи ты во Анафон в село тв(оé) яко муж смерти еси ты в день сей и не умерщвлю тя, яко носил еси кивот завета Господня пред отцем моим, и яко злоимуществовал еси во всех, ими же злоимуществовася отец мой. Претичу самодержцы ветхаго и новаго рима патриархи из патриаршескаго седалища их изго(ня)щия по жeлaнию и хотению. Довлеет су . . . Соломона к светлосуднейшему явленству, Aвиафаpa низведшаго, и место оного Садока во иереа хиротонисавшаго якоже быти единаго отшествию, другаго некоего привозшестви.. патриарха же перваго иереев иудее звати пообыкошя по Синесию, от отечества или . . . мене, или еже началствовати, на имено(ва)ние имевшаго, в роде наипаче крепоствовав(ша)го яко пишет Дикеарх, но и Аристотель засвидетелствует рек: всяк бо дом от старейшаго царствуется, зане и первое царствоваху градове, и ныне еще язы́цы. Оттуду и о куклопех вествует Омир законит чядом уже женам яко и Аравян племенницы (и племенноначалницы), иже страну иным давше благодетелие первии явлшеся множества и во общину убо собирати . . . множайшыя подерзнувше, отеческое . . . . приемше поставиша. Отеческая убо . . . . за еже по законом быти и по преемничеству, неблазненная мнятся наипаче, нетакоже изволняя, и тиранская вествуемая яко не отеческая стяжания поставляемая. Оттуду и Алкей о митилинстем Питтаце песнопояше сице: злоотечественнаго Питтака града безжелчнаго и тяжкодемонскаго поставиша тиранна великаго похваляюще, но ... не есть убо то же тиранн и царь, н… велми оба разнствуета, ибо первых тр.....ких творцеве тиранны цари нарицаху...........и Ехета всех пребеззаконнейшаго ца . . . и не тиранна творец назва. Обаче . . . . гда сему имени на Еллинская чада ........... в самая уже времена Архилоха, глаголет Иппиа софиста, от тиррян наречеся тиран и на велико возрасти тиранство. Дионисий Фалар Вусир оттуду убо по благохвалству... цари тиранны зваху, последобышнейший... яко возносит и Аристотель о ..мстем гражданстве. К чесому мне сия в широту встлашася да никто же нашего царя твердь людей сущ… от прародителей по преемничеству началство в честех реченных наследствовавша, утаится тиранна возименовати, яко началство царства отеческо и не нуждею усвойствовавшаго, христианственнейший царь милует, подавает богатодателно даяния, и яко ин Тит назван, рачителство и сласть смертнаго нашего рода, на всяк день вопиет: грядите и от Мене почерпите воды благотворения, милостыни, благости . . . . перстей бо моих благодати текут и долго ру. . . . ко благодарованию хощу зватися. Блаженне . . . . давати паче, нежели приимати, мняй . . . . . мы умолчим купно вся патриаршеств . . . . склицах, яко Додонейская медница гл . . . глас сличный. И аз изрядне Стентора. . . . зом воскликну его ко мне безмерную милость . . . и яко византийская стена уста моя возглаголют гласом сладкогласным. Но подчувствую порицателя ко уху шепчуща, мало елико подскрегощати мой сандалион. Темже от ласкателства яко от козни мя самаго отъюзствовав, оттекох. Обаче не приотклонюся, ниже престану, треблаженнаго Петра неложнейшая проречения возноси(ти) (1Пет. 2.): Бога бойтеся царя чтите, Божий бо слуга. Темже нужда ему подчинятися не точию за гнев, но и за совесть, понеже не есть власть аще не от Бога (Рим. 13.). Темже скончает апостол, языков (про)поведник: противляяся власти Божию повелению противостоит, противостоящии же себе суд воспримут. Иди ныне и не отметайся отдати Кесарева Кесареви и дани ему не мытити и . . . жде многа, Господу нашему Иисусу Христу кинсон да. . собирателем и мытареначалником отдавшу, . . . уставу Августа самоначалствовавшаго на (зе)мли, и селенную написавшаго себе, чрез прародителя покоршуся. И ныне убо чесо ради Уеспасиан и Тит, отец и сын на евреа . . . гою рукою, и римским мудрованием возучи. . . . в восприятие аки и во отмщение кров . . . . человека Иисуса единороднаго Сына Бога и Отца, уже римской власти подчинившагося и подклонившагося волно. Но мощен еси похвалитися, о честнейший Никоне, к твоей келлии учащающаго имев богодареннаго и ............... нашего самодержца и Римския монархии наследника искреннейшаго, господина, господина Алексиа Михайловича. Ах смиренномудрия, оле благоговения к тебе церкве правителю, у него же предстоит с говением всяким и смирением, якоже многащи от сигклита светлейшим началником блазнитися, толиким нижайшим смирением от церковнаго достоинства. Но обаче ты дер . . . внейше сими подпадение Македонскаго Александра, еже к законному архиерею иудейскому показа благохвалною памятию возводя, не скончал еси. Аще бо он еллин быв, архиерейство толико пресверши чествуя от Бога рек быти архиерейскую литургию и достоинство, вся . . . . всяко богоданное как мы Христово носяще имя же и помазание, паче онех не преизлишествуем благодатию богочестия чести возво(дя)щойся к дателю благ и Отцу светов, из него же всякое даяние благое и всяк дар свершенный. Воспомяни у тебе неизчетныя дары, о патриархо, яко из архимандрита в митрополита вознесе, и убо на самый призавистный престол патриаршеский возведе, люто . . . . блаженнейше, и тебе смиритися подобает, пива изхлистившему сладших благодатей забвения приснотечными глубинами помрачити неблагодарно. Ах, ах, изтощи стрело ложище свое мое рачителство Алексий, помысли яко душевныя скверны, честный равноапостольный . . вый. Константин царскою порфирою осени, поданныя книжицы на иерействующих попали и.... вечным огнем. Точию не . . . . пребыл еси по изведении многолетнаго нашего самодержца и августи нашея царицы аггел и хранитель, благочестивейших царевн благословитель, яко вocпpиeмник и духовный отец новаго нашего кесаря Алексиа, печалник всея палаты царствующия Москвы, тщатель и радействоиметель . . . . Что тебе болше можаше сотворити и не сотвори тишайший наш самодержец, тебе и единому патриарху, сим единем оскудевающу еже тебе не глаголати сущу сущно . . . цареотцу. Вознеси убо молебныя руки ко Господу, о блаженнейше, о богоспасаемой Москве, моляся о Христолюбивом нашем самодержце, о августех царех и царевнах, о христоименитых людех, и да не к клятвам, ко отлучениям, ко анафематом том впадаеши малословных вин ради и тощих изветов. Срамно бо да не и неправедно . . . отлучати от кафолическия церкве и отсецати церковное тело и сатане предати (1Кор. 5.), як... коринфянина оного, новаго Исава, ради кр . . . смешения в пагубу души и плоти в ве(чную) муку. Не тако, брате мой тревозжеленне, (не)тако, но яко aбиe услышиши обрати твой меч в место, вси бо приемшe меч от (ме)ча погибнут. Сие есть отлучение или пад . . . к давшу, или к давшемуся, яко пла . . . божественный, и перун сый прекончевае . . . без пожара никако прибывает или и отбыв . . . Но, о святая и священная главо, приими присущее послание любомудренно възнаменавшееся . . внутротворному возрачителству, и не охуждиши нашего acиатскаго лишшеглаголания, не сыт........ стно протяженнаго, вне предел послатеннаго чертания. Не ведают бо рачителства хранити пpeдeлoпoлoжeния, точию прексакуют ж . . . и претичут пругла, любве бодемая стр . . калам. Аще же что яко человецы погрешив . . . . явихомся, прости, зане и еже грешит . . человеческое и еже сострадати любимства................. свойственнаго, сие не бо мя утаи . . . яко любо еллин и поборимлянин или бо пребывает... опасный, и ризою, и нравом, и честию, … за яже и к патриархом писал еси о право . . . вии благотворя и преподобно умствуя.................. и от онех патриаршескую высота, от Иepeмиа во блаженной памяти отжителствовавшаго, яко от источника приснотечнаго, от перваго безсредственно света изобразившеся имате другдругопреемственне. Чти, глаголет дecятocлoвиe, отца твоего и матерь твою, гадателствуя, не точию телеснаго отца и пер . . матерь, но много паче духовнаго отца патриарха, за сие зовимаго яко отцев . . началопоставленнаго, ей и великую церковь непщуй твою питателницу и матерь утвержденную верою, упестроствованную благочестием, из нея же и предели богоносных отец и уставы правил селенских изцветоша и возидоша ко всеобщой ползе и к мир . . святителному успеху. Крепоственно прожителствуй и по должайше в заступление же и соблюдение церковныя тверди, в ращение и утверждение христианскаго гражданства, и рекут вси людие: да будет, будет.

От Москвы, в лета от богорождения 1662-го июля 12-го, а от создания миру 7170 году.

Твоего блаженнейшаго верха, о дусе брат, Газский Паисий, своею рукою написа.

Повеление царя Алексея Михайловича созвать собор против патриарха Никона и пригласить на оный вселенских патриархов и о собрании обвинений против Никона.

21 Декабря 7171 (1662) г.

171-го Декабря в 21 день в соборной и апостольской церкве Пресвятые Богородицы честнаго и славнаго ея успения, в день недельный Святых Отец и на праздник тоя церкви первопрестольника великого святителя Петра митрополита Московского и всеа Русии чудотворца, во время всенощнаго бдения, изволением Всемогущаго Бога, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя Росии самодержец прииде во умиление о той соборной и апостольской церкве, что вдовствует без пастыря уже пятолетствующи, а пастырю убо патриарху Никону отшедшу и пребывающу в новоустроенных от него обителех, а о вдовстве ея нерадящу, также и о несогласии церковнаго пения и о службе божественные литоргии и о иных церковных винах, которые учинилися при бытии ж патриаршества его, и потому действуются и доныне, и от того ныне в народе многое размышление и соблазн, а в иных местех и расколы; да Никону ж патриарху, после отшествия своего от престола, проклятию предающи Питирима митрополита Сарскаго и Подонскаго и иных, без соборнаго собрания и безо всякаго испытания, и иная подобная тем творящу, и того ради изволил он, великий государь, учинити собор и писати о том ко вселенским патриархом, чтоб они, или из них кто, для тех церковных вин и иных исправлениих изволили приити в царствующий град Москву.

А к своим государевым богомольцам, к преосвященным митрополитом и к архиепископом и епископом указал послать свои государевы грамоты, чтоб они к тому ж собору приехали к Москве из дальних городов марта к 25-му числу, а из ближних маия к 9-му числу.

А у того соборнаго дела указал великий государь быти своим государевым богомольцом: Ионе митрополиту Ростовскому и Ярославскому, Илариону архиепископу Рязанскому и Муромскому, да бояром князю Никите Ивановичу Одоевскому да Петру Михайловичу Салтыкову, думному дворянину Прокофью Кузмичу Елизарову, думному дьяку Алмазу Иванову да дьяку Лукьяну Голосову.

А ныне указал великий государь быти к Москве Иллриону архиепископу Рязанскому и Муромскому для собрания к тому собору всяких вин, да у того же дела быти боярину Петру Михайловичу Салтыкову да думному дворянину Прокофью Кузмичу Елизарову да дьяку Лукьяну Голосову и взяти росписи и сказки за руками:

У соборных ключарей, у прежних и у нынешних, – что патриарх Никон, будучи на патриаршестве, из соборные церкви взял образов и всякие церковные утвари с роспискою и без росписки.

У патриарших приказных людей – что он же патриарх взял из домовые казны денег, и золотых и ефимков и всякие домовые казны, и хлеба, и лошадей, и иного всего, поедучи с Москвы, оставя патриаршеский престол, и что при нем же домовых патриарших вотчин променяно и кому, и в то место выменено и у кого, или взято у кого в цену или без цены, и в которых городех и годех, и те вымененные и купленные и взятые вотчины все ль ныне в домовых патриарших вотчинах, или куда отданы.

Книжнаго печатнаго двора у справщиков – сколько при патриархе Никоне было выходов книг печатных и каких, и одне книг выход с выходом во всем ли сходны были, и будет не сходны, в чем рознь и какая, и старые печатные и письменные и харатейные книги из греческих присыльных книг переводы, с которых новые книги печатаны на печатном дворе ныне все ль есть, или которых нет и где они ныне?

У старца Арсенья Суханова – что он в Палестине купил каких книг на патриарха и иного всего, и что за то все дано денег и куда отдано.

Послать государевы грамоты во все монастыри к архимаритам, и к игуменом, и к строителем с братьею, чтоб они отписали к нему великому государю и прислали сказки и росписи за своими руками: сколько патриарх Никон из тех монастырей имал себе церковных каких потреб, или монастырские какие казны, и хлеба, и лошадей, и иного чего и монастырских вотчин на мену и в цену и без цены и в которых городех и годех.

Указ о созвании собора и о приготовлениях к оному

21 декабря 1662 г.

171-го Декабря в 21 день великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя Росии самодержец указал, для церковных всяких вин, которые учинились на Москве при бытии патриарха Никона и доныне действуются, быти со сбору в мае или в июне месяцех нынешняго 171-го году.

А к тому собору указал великий государь быти к Москве своим государевым богомольцом, митрополитом и архиепископом и епископом на указные сроки.

А во время того собора указал великий государь соборное дело ведать своим государевым богомольцом, ростовскому митрополиту Ионе да рязанскому архиепископу Илариону, да своим государевым бояром: боярину князю Никите Ивановичу Одоевскому да боярину Петру Михайловичу Салтыкову, да думному дворянину Прокофью Кузмичу Елизарову, да думному дьяку Алмазу Иванову, да дьяку Лукьяну Голосову.

А ныне, для собрания к тому собору всяких вин, указал великий государь быти к Москве рязанскому архиепископу Илариону, да у того же дела быти боярину Петру Михайловичу Салтыкову, да думному дворянину Прокофью Кузмичу Елизарову, да дьяку Лукьяну Голосову, и взять им росписи и сказки за руками:

а) У соборных ключарей, у прежних и у нынешних – что патриарх Никон, будучи на патриаршестве, из соборныя церкви взял образов и всякие церковные утвари, с роспискою и без росписки.

в) У патриарших приказных людей – что он же патриарх взял из домовые казны денег, и золотых и ефимков, и всякие домовые казны, и хлеба, и лошадей и иного всего, как он поехал с Москвы, оставя патриаршеский престол, и что при нем же домовых патриарших вотчин кому променено, и у кого имяны в то место выменено, или взято у кого в цену или без цены, и в которых городех и годех, и те вымененные и купленные и взятые вотчины все ныне в домовых патриарших вотчинах или инде где отданы.

г) Книжнаго печатнаго двора у справщиков – сколько при патриархе Никоне было выходов каких печатных книг, и выход с выходом сходен ли, и старые печатные и писмяные и харетейные книги и с греческих присыльных книг переводы, с которых те книги печатаны, на печатном дворе ныне все ль есть, или которых книг нет и где они ныне.

д) У старца Арсенья Суханова – что он в Палестине купил каких книг, и что за те книги дано и кому те книги отданы.

е) Послать великаго государя грамоты во все монастыри к архимандритом и к игуменом и к строителем с братьею, велеть им к великому государю отписать и сказки и росписи за своими руками прислать – сколько патриарх Никон из тех монастырей имал себе каких церковных потреб, или монастырские какие казны и хлеба и лошадей и иного чего и монастырских вотчин на мену, в цену и без цены, и в которых городех и годех.

Таков государев указ отдан боярину Петру Михайловичу Салтыкову того ж году декабря в 23 день.

(На левой стороне этих столбцов по склейкам скрепа: 196-го ноября в 20 день закрепил дьяк Артемей Степанов).

Письмо патриарха Никона к царю Алексею Михайловичу по поводу созвания против него собора в Москве и приглашения на оный вселенских патриархов, с собственноручною припискою Никона.

(Писано уставом, без означения времени, но оно относится к 24 Декабря 1662 г.).

На столбцах по склейкам скрепа: «Дияк Артемей Степанов».

Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу. Богомолец ваш государев, смиренный Никон патриарх, Бога моля, челом бьет. Ведомо мне учинилося, что ты, великий государь, изволил писать ко вселенским патриархом о соборе нашего ради отшествия с черным диаконом Мелетием греком. И аще есть истина с правдою, воистину не отметаемся и хвалим твое изволение яко божественно, аще восхотят сами быти и суд о всех сотворити по божественным заповедем евангельским и святых апостол и святых отец канонам, ей, не отметаемся. Но первие молим твое благородие с кротостию и долготерпением малое сие наше извещение послушати. Весть твое благородие и сам яко по рвению наше отхождение, сиречь по нужде. Аще бы и хотелося то во ино время а не в то. Сему свидетель Святый Бог и святая великая соборная церковь, и священныя вещи, яже суть о нас бывшая и все людие, аще страхом Божиим свидетельствую бывшия в то время и небо и земля, к ним же тогда Исаиным гласом – услыши небо и внуши земле – засвидетелствовах, глаголя: сыны родих и возвысих, тии же отвергошася мене. И тако заповеди ради Божия от гнева твоего изыдох, по писанному, дадите бо, рече, место гневу. А еже твое благородие изволи собрать по нашем отшествии митрополитов и епископов и архимандритов, через Божия заповеди на суд, понеже нигде есть таковая заповедь или правило, еже бы судили своего патриарха свои епископи, паче же от него рукоположенными, ниже нам сущим ту. Яко не подобает осуждати кого прежде даже увесть опасно, яже аще и мнози суть оглаголующии. Ин.27. Глагола Никодим, пришедый к нему нощию, един сый отних, еда закон наш судит человеку, аще не слышит прежде от него и разумеет что творит (Ин.7:51).

Ин.18. Ведый же Иуда предаяй место, яко множицею собирашеся Иисус тамо со ученики своими, и прием спиру от архиерей и фарисей слуги, приходит тамо со светилы и свещами и оружиии. Иисус убо ведый вся грядущая нань, изшед, рече им: кого ищете. Отвещаша ему: Иисуса Назорея. Глаголет им Иисус: аз есмь (Ин.18:4–6). И по мале: спира же и тысященачалник и слуги июдейстии яша Иисуса и связаша его, и отведоша его, ко Анне первее (Ин.18:12–13).; архиерей же вопроси Иисуса о ученицех и о учении его. Отвеща ему Иисус: аз необинуяся глаголах миру (Ин.18:19–20) по мале: аще зле глаголах, свидетелствуй о зле, аще же добре, что мя биéши (Ин.18:23). Вниде же в претор паки Пилат и гласи Иисуса и рече ему: ты ли еси царь июдейский. Отвеща ему Иисус: о себе ли сие глаголеши, или инии тебе рекоша о мне. Отвеща Пилат: еда аз июдеанин есмь; род твой архиерее предаша тя мне, что еси сотворил. Паки рече Пилат: убо царь ли еси ты. Отвеща Иисус: ты глаголеши, яко царь есмь аз. Аз на сие родихся и на сие приидох в мир да свидетелствую о истине, всяк сый от истины слушает гласа моего. Глаголет ему Пилат: что есть истина. И сия рек, паки изыде ко июдеом и глаголет им: аз ни единыя вины обретаю в нем. Есть же обычай вам, да единаго вам отпущу на пасху. Хощете ли, да отпущу вам царя июдейска. Возопиша же паки вси глаголющи: не сего, но Варавву, бе же Варавва разбойник. Тогда убо Пилат поят Иисуса и бий. И воины сплетше венец от терния возложиша на главу, и ризою порфирною облекоша его, и глаголаху: радуйся царю июдейский, и даяху ему заушения. Изыде же паки Пилат вон и глагола им: се извожу его вам вон да разумеете яко в нем ни единыя вины обретаю. Изыде убо вон Иисус, нося тернов венец и багряну ризу, и глаголет им: се человек. Егда же видеша его архиерее и слуги, возопиша глаголюще: распни, распни. Глаголет им Пилат: приимите его вы и распните, аз бо не обретаю в нем вины. Отвещаша ему июдее: мы закон имамы и по закону долженствует умрети, яко себе Сына Божия сотвори. Егда же Пилат слыша се слово паче убояся и вниде в претор паки, и глаголет Иисусови: откуду еси ты, Иисус же ответа не даде ему. Глаголет убо ему Пилат: мне ли не глаголеши, не веси ли яко власть имам распяти тя, и власть имам пустити тя. Отвеща Иисус: не имаши власти ни единыя на мне, аще не бы тебе дано свыше. Сего ради предавый мя тебе болий грех имать (Ин.18:33–19:11). Сия вся, благочестивый царю, разразмотривше, поразумей: ниже царем именовался Христос где есть, но все по оболганию. Но нигде же на се свидетельство есть, но Пилат того вопроси: царь ли еси ты. Отвеща ему Иисус: ты глаголеши, яко царь аз есмь, а не сам собою, ниже сыном Божиим сам собою где, но вы глаголете рече яко аз есмь. Ниже о церкви созданней глаголал что любо яко разорю, но разорите церковь сию, и треми денми воздвигну ю. Се же глагола о церкви тела своего. И приложили: слышахом, яко глаголет: разорю церковь сию рукотворенную и тремя денми воздвигну ю. Зри, христианнейший царю, ниже в таковой лютой зависти иудеи не по закону что любо, и без свидетельства соделано, или несущу ту, аще и все неправедно завистию иудейскою сотворено. Того ради рече: предавый мя тебе болий грех понесет; тако и зде, смутивый твое благородие болий грех понесет. Аще ли того ради мя хощет осудити еже собранный по твоему государеву указу собор, и по сложенному их свитку, его же имамы образ, для единаго отхождения нашего, то уже подобает и самаго Христа извергнути, еже множицею отходил зависти ради июдейской, и святаго Предтечю и вся святыя апостолы и пророки и святыя вся, и святое евангелие, и вся святыя книги, от них же мало нечто на память твоему благородию впишем, яко достоит вόвреми удалятися наветующих. Василий Великий. Попустивый бо власти во искушение изводство творити, иже волю Божию молитвою просити. Отшедшим же им, се аггел Господень во сне явися Иосифу глаголя: востав поими отроча и матерь его, бежи во Египет, и буди тамо дóндеже реку ти, хощет бо Ирод искати отрочате, да погубить é. Он же востав, поят отроча и матерь его нощию, и отъиде во Египет (Мф.2:13–2: 14). Умершу же Ироду, се аггел Господень во сне явися Иосифу во Египте глаголя: востав поими отроча и матерь его, иди в землю израилеву, изомроша бо ищущии душю отрочате. Он же востав поят отроча и матерь его, и прииде в землю израилеву. Слышав же яко Архелай царствует во июдеи вместо Ирода отца своего, убояся тамо итѝ. Весть же прием отъиде в пределы Галилейския (Мф.2:19–22). Мф.8. Слышав же Иисус, яко Иоанн предан бысть, отъиде в Галилею, оставл Назарет (Мф.4:12–13. Мф.10. Блаженни есте егда поносят вам и изжденут вы и рекут всяк зол глагол на вы лжуще мене ради (Мф.5:11). И помале. Тако бо изгнаша пророки, иже прежде вас (Мф.5:12). Мф.35. И иже не примет вас, ниже послушает словес ваших, изходяще из дому или из града того, оттрясите прах ног ваших, и проч. (Мф.10:14). Лк.14. Исполнишася вся ярости в сонмищи слышавшии сия и восставше изгнаша его вон из града, и ведоша его до верху горы, на ней же град их создан бяше, да быша его низринули. Он же прошед посреде их идяше (Лк.4:28–30). Мф.37. Егда убо гонят вас во граде сем, бегайте во другий град (Мф.10:23). Фарисее же совет примше изыдоша како да его погубят. Мф.47. Иисус же разуме отлучися оттуду. От дне убо оного совещашася убити его. Иисус же не к тому содерзновением хождаше во июдéох. И преклонь колени моляшеся глаголя: отче, аще есть воля да мимо идет чаша сия, обаче не моя воля но твоя да будет. Ведый же Иисус изыде со ученики своими на он пол потока кедрска, иде же бе вертоград, вонь же вниде сам и ученицы его. 1Кор.145. Напасть вас неприят разве человеческа, верен же Бог иже не оставит вас искуситися паче еже можете, но сотворит со искушением взводство, еже мощи вам претерпети (1Кор.10:13). Деян.17. Савл же оскорбляше церковь по домох входя, и влача мужи и жены, предаяше в темницу; они же убо разсеявшеся (Деян.8:3–4). Деян.22. Уведан же бысть Савлу совет их, стрежаху же врата день и нощь, яко до того убиют. Поемше же ученицы нощию, свесиша по стене вкошницы (Деян. 9:24–25). 1Кор.194²⁰³. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа весть сый благословен во веки яко не лжу. В Дамасце языческий князь Арефы царя стрежаше Дамаск град, яти мя хотя и оконцем в кошницы свешен бых по стене и избегох от руку его (2Кор.11:31–32). Деян.29. Во оно же время возложи Ирод руце озлобити некия иже от церкве. Уби же Иакова брата Иоаннова мечем, и виде яко годе бысть июдеом, приложи яти и Петра. Бяху же дние опресночни: его же и ем всади в темницу предав четырем четверицам воином стрещи его (Деян.12:1–4). И по мале: помаав же им рукою молчати, сказа им како Господь его изведе из темницы. Рече же возвестити Иакову и братиям cия. И изшед, иде во ино место. Бывшу же дни бе молва немала в воинех, что yбo Петру бысть. Ирод же поискав его, и не обрете и истяза стражи, повеле отвести их, изшед от июдея в Кесарии живяше (Деян.12:17–19). Деян.38.Видевше же господие ея яко изыде надежда делания их, поемше Павла и Силу привлекоша на торг ко князем, и ведше их в воеводам реша: сии человецы возмущают наш град, июдее суще, и завещавают обычая, яже не достоит нам приимати, ни творити, римляном сущем. И снидеся народ на них и воеводы растерзавше им ризы, веляху палицами их бити. Многи же давше им раны всадиша в темницу (Деян.16:19–23). И помале: И убояшася слышавше яко римлянина еста, и приведше умолиша их, изведше моляху изыти из града. И изшедше из темницы приидоша к Лидии и видевше братию, утешиша их н изыдоша (Деян.16:38–40). Деян.33. Вам бе нужда глаголати слово Божие, но понеже отреваете е, и не достоини сами себе творите вечныя жизни, се обращаемся во языки, сице заповеда нам Господь (Деян.13:46–47). Деян.33. И воздвигоша гонение велие на Павла и Варнаву и изгнаша их от предел своих. Она же оттрясше прах от ног своих на них, npиидоша во Иконию. И яко же снидоста от Македония, Сила же и Тимофей тужаше духом, Павел свидетельствуя июдеом Христа Иисуса. Противящимжеся им и хулящим оттряс ризы своя рече к ним: кровь ваша на главах ваших, чист аз отныне иду во языки, и прочая (Деян.18:5–6). Тим.287. Аще кто инако учит и не приходят ко здравым словесем Господа нашего Иисуса Христа, и еже по благочестию и учению разгорде ничесого же сведый, но болезнь о взысканиях и словопрениих, от них же бывает зависть, рвение, хула, мнения лукава, прихождения растленных человек умом и отчужденных от истины, мнящих приобретение быти благочестие, отступай от таковых (1Тим.6:3–5). В последняя дни настанут времена лета. Тим.295. Будут человецы самолюбцы, сребролюбцы, величави, горди, хулницы, родителем непокоривии, неблагодатни, непреподобни, нелюбиви, свадливи, диаволи, невоздержливи, некротцы, неблаголюбиви, предателе, продерзателе, горделиви, сластолюбцы паче неже боголюбцы, имуще образ благочестия, силы же его отметающеся, сих отвращайся (2Тим. 3:1–5).

Прав. в средце собора 19.) Без правды епископ изгнан, аще и в чюждем пределе пребывает, дóндеже досаждение мимо идет. Толкование. От буести и горести, возбраняюще, святии отцы повелеша епископом в реченное время во инех епископиях пребывати. Аще же некий епископ, исповедания ради чистыя нашея веры, или понеже бе поборник истине, рекше противяся втастелем нетворящим истины, и того ради от своего града изгнан быв и во другий град приидет, не возбранится ту пребывати ему, дóндеже обрести возможет и пременение бывшаго на нем досаждения. К сим же, егда твое благородие с нами в добром совете и любви бысть, и нам некогда, ненависти ради людской, писавшем к тебе, великому государю, яко невозможно предстателствовати во святей велицей церкви, каков же бе тогда твой великаго государя ответ и написание, если имут некая тайная места некоторы святыя церкви, его же никто же весть разве нас самех; образ же написанию по сем положим. Ты же смотри, благочестивейший царю, не имать ли что от таковых твоих грамот приити на тя, или не будет ли в суд пред Богом и хотящем двигнути тобою вселенский собор. Сия вся разсмотри, благочестиве; аз же сия пишу к твоему благородию, не яко высоты стола взыскуя, желаю дабы святая церковь без смущения была, и тебе бы великому государю пред Господем Богом не вменился грех, небояся великого собора, но не дая святому царствию зазора, зане же между двема или тремя станет всяк глагол, кольми паче во множестве. Не не весть твое благородие священных правил, яко ни мало что от тех здесь в Росии хранится, аще о всем взыскание будет велик щук будет. Повсюду нас епископы наши винят единым правилом первого и втораго собора, иже не суть о нас написанным, а яже о них предложится множество, от них же избыть никому лзе будет тогда, и мню яко ни един архиерей или презвитер останется достоин, яко же мы вемы без обличителей и свидетелей, но вся сами ся постыдят и осудят от святых правил зряще их. Еще же не весть и твое благородие, како архиерей во избрании исповедал святый символ, с ним же обещаются и святыя каноны святых апостол и святых отец хранити не преложно, им же число тогда явится когда время будет. И таковыя книги и ныне имеем за руками всех от нас рукоположенных, в них же есть написано проклятие и на вселенскаго патриарха Константинополскаго, его же русстии епископи в поставлении кленут вси. Тогда будет явно егда время будет, тогда яко нетопырѝ усмотрят свое деяние, смущающии твое преблаженство, Крутицкий митрополит и епископ со Иоанном Нероновым и прочими советники, еже мы имеем у себе непреподобное их написание. О нас глаголют, яко словом клялся не быти патриархом, а их клятвы за руками их есть у нас. А Иоанн Неронов, не невесть и твое преображенство, как в соборной и апостолстей церкви клялся пред всем собором, о них же клялся. Слышано нам, яко изволи твое благородие послать с своими государевыми грамотами Мелетия, не чернца, прочее умолчу; испытай благородивейший писание, аще достоит таковому свидетельствовать такое великое дело, Карфагенскаго собора по 8-му правилу и царских книг по 27-й грани, а он есть злый человек, на все руки подписывается и печати подделывает, и здесь не солгу такое дело за ним было, чаять и ныне есть в Патриарше Приказе, а известно то дело Арсению греку и иным, их же он весть; есть у тебя великаго государя и мимо такова воришка своих много. Темже молим твою кротость приими малое наше сие написание яко божественно и вычести с великим прилежанием, и Бог мира устроит твое царство мирно и безгрешно, яко да и мы богомолцы ваши поживем во всяком благоверии и тишине. Более сего ныне не восхотех писати, но противу твоего изволения государева умолчю: или где изволишь святую церковь в мире устроити своим благоразумием, как святый Бог наставит тя, или собору быти, обоих неотметаюся, и готов буду ко всякому законному разсмотрению ответ творити, точию бы о Бозе, давшем мир на землю. Мир мой, рече, даю вам, мир мой оставляю вам. Его же сподоби нас Христе Боже причастником, быти.

Да не туне настоящаго торжества если впервой стихире сказуется на велицей вечерни: Приидите вернии, возрадуемся Господеви настоящую тайну сказующе, средостение градежу разрушися и прочее, тому возопием: родивыйся от девы Боже помилуй нас; аминь ²⁰⁴).

Статьи, написанные для окольничего, который был послан к патриарху Никону в с. Чернево с отказом на желание его приехать в Москву и с приказанием возвратиться в Воскресенский монастырь.

Ветхий документ, без означения времени, находившийся между столбцами о расследовании в с. Черневе, о проезде патр. Никона через это село в Москву.

27 декабря 1662 г.

Святейший патриарх Никон.

Великий Государь (т)²⁰⁵ велел тебе говорить: прислал ты к ево государеву духовнику, к Благовещенскому протопопу Лукияну писмо, а ему бы то писмо поднесть ему, великому государю. Да ты ж приказывал к нему, протопопу, о приезде своем в Чермнево, и чтоб великий государь пожаловал велел тебе приехать в царствующий град Москву помолитца Пресвятей Богородице и видеть ево государевы пресветлые очи.

И Благовещенской протопоп Лукиян к нему, великому государю, писмо твое поднес и о приезде твоем в царствующий град ево, великаго государя, докладывал.

И великий государь указал тебе²⁰⁶ сказать, что тебе, для мирские многие молвы, к Москве ехать ныне непристойно, потому что в народе ныне молва многая о разнстве церковные службы и о печатных книгах, и тем твоим нынешним к Москве приездом и по готову в народе чаять всякаго соблазна, потому что патриаршеский престол оставил ты своею волею, а ни по какому изгнанию, и чтоб для всенародные молвы и смятения изволил ты ехать ныне назад в Воскресенский монастырь, покаместа будет о том на Москве собор, а в тому собору будут вселенские патриархи и власти; и в то время и о твоем приезде на тот собор присылка к тебе будет, а на соборе великий государь учнет говорить о всем. А буде тебе (п. Н.) для каких самых нужных дел с великим государем видетца ныне надобно, и тебе б о том писати к нему, великому государю, и про те дела ему, великому государю, объявити, а великий государь против тово твоево письма изволит к тебе ково послать, или писати, а до собору, для многонародново несогласия и молвы, ехать тебе к Москве ни которыми делы немочно.

Да ты же писал от себя в Газскому митрополиту Паисию и жаловался, будто ты невинно с престола своего изгнан и о иных тому подобных делех. И о том о всем ево, великого государя, терпение от тебя многое. А как приспеет время собору и в то время он, великий государь, о тех о всех вещах говорити будет.

А буде (П.^т Н.^н) учнет говорити, что он, по отшествии своем из царствующаго града Москвы, к великому государю писывал о многих делах и о потребах многажды, а от великаго государя писма к нему не бывало ни о чем, и патриарху говорить, что от великого государя не писывано к тебе против твоего писма потому, что писать не довелось, да и для тово, как ты был на патриаршестве, и о чом от великого государя к тебе писывано, и ты после отшествия своего с патриаршесково престола про те ево государевы писма говаривал в разговорех со многими.

Расследование о проезде патриарха Никона из Воскресенского монастыря через село Чернево в Москву.

(27 декабря 7171 (1662) г.).

Черновые столбцы, по склейкам скрепа: Диак Артемей Степанов.

На левой стороне столбцов помета: 171 г. декабря в 27 день.

171-го Декабря в 27 день по указу великого государя (т)²⁰⁷ велено О. О. И. С.²⁰⁸ да . . Г. И. Д. Д. Б. ²⁰⁹ ехати к патриарху Никону в село Чернево и ему говорить²¹⁰.

И околничей (О. И.) и дьяк Дементей в село Чернево приехали за 2 часа до света и про патриарха Никона спрашивали того села поселского старца и патриарховых детей боярских и старосты и кр-н²¹¹ а в распросе они сказали:

Поселской старец Серапион сказал: патриарх де Никон в Воскресенском м., а из того м. в то село не бывал и мимо того села к Москве не проезживал, а проехали де к Москве декабря в 26-м²¹² числе того м. архимарит Герасим, да наместник старец Иосиф, да строитель старец Аарон, да с ними молодых старцов с семь или с восм для славленья к великому государю.

Патриарховы дети боярские Петрунка да Александрик Лускины сказали: тому дня с четыре патриарх Никон отпустил их к Москве повидатца с братом своим родным, которой вышел из полку, и они де, видясь с ним, приехали с Москвы в село Чернево декабря в 27-м числе к ночи.

Петрунка ж сказал, что патриарх Никон в село Чернево не бывал, а декабря 26 ч. приехали из Воскресенскаго м. к Москве: архимарит Герасим, строитель Аарон, а с ними молодых старцов с 7 для славленья к в. г.²¹³ и ночевали на Москве; архимарит поехал с Москвы в Воскресенской м., а строитель и старцы остались на Москве, а наместник де Иосиф из монастыря ж проехал к Москве мимо села Чернева в субботу . . . . тра, и того ж числа он наместник да строитель приехали с Москвы в то село в 2-м часу ночи и покормя лошадей поехали в м.

Александрик сказал: как он был на Москве и брат де ево родной, молодой старец Гордион, сказал ему на Москве на Воскресенском подворье, что патриарх Никон в Черневе, а в которое время в то село приехал про то ему не сказал.

Села Чернева староста Ивашка Васильев сказал: патриарх де Никон приехал в то село в субботу до вечера за час или за полтора, а с ним В. м. архимандрит Герасим, приехали в однех санях, да с ними же приехал де верхом слуга Еремка Семенов, и покормя де лошадей и под архимарита взяв у него лошадь с санми поехали в Воскресенский монастырь в отдачю часов ночных в . . . . . а отколе приехали того он не ведает.

Того же села кр-н²¹⁴ Микишка Анисимов сказал: патриарх де Никон проехал к Москве. А как поселской старец Серапион пришел, и он, Микишка, при нем говорил где про патриарха того не ведает, а декабря в 26 ч. проехали к Москве мимо села Чернева Воскресенскаго м. архимарит, и наместник, и строитель и молодые старцы. И декабря де в 27-м числе ехал он с Москвы и в Тушине на прорубе поил лошадь. И в то ж де время проехал мимо их с Москвы Воскресенскаго м. архимарит Герасим в санех, а перед ним верхом служка Еремка Корнеев, а патриарха де он не видал.

Крестьянской сын Максимко Федоров сказал: патриарх де Никон проехал из В. м. мимо села Чернева декабря против 27-го числа в ночи, а к Москве приехал на утренной зори, а с Москвы де в село Чернево приехал с архимаритом Герасимом в однех санях в суботу перед вечернею, а как де ехали и архимарит в санех сидел, а патриарх в тех же санех лежал под полостью, а с ним два вершника служки: Еремка Семенов да Миколайко, а на ухабе патриархов столник, а как его зовут того не ведает; да с ними ж была и четвертая лошадь в санех в пошевнях, и покормя де они лошадей поехали в монастырь в другом часу ночи.

Ростовскаго митрополита вотчины Ростовского ж уезду.... волости попов сын Логинко Михайлов, котораго наехали на дороге, идет к Москве из Воскресенскаго м., в распросе сказал: ходил де он в тот м. повидатца с отцом своим, с черным попом и ево в том м. не стало до его приходу, и он де в том м. пожил недели с две во дьячках, а стоял на конюшенном дворе, и декабря де к 27-му числу к суботе в ночи в 4-м часу приехал с Москвы того В. м. от с. с.²¹⁵ Аарона в В. м. на конюшенный двор конюх Федька, а привез с собою писмо запечатано, а на печати рука, а сказал, что-то писмо прислано к патриарху от великаго государя, и с тем писмом пошел на м. и в 5-м часу ночи пришел на конюшенный двор патриарх и велел во властелинские сани впрячь две лошади с припряжью и поехал к Москве, а с ним поехал один вершник, а досталные ж слуги лошади седлали и поехали за ним после ево и спрашивали друг друга: куда патриарх поехал? А он де из того м. пошел к Москве в 27-м числе и ночевал в Чермневе и слышел, что партриарх Никон с Москвы проехал мимо Чернева с архимаритом в В. м.

Ростовскаго митрополита вотчины Ростовского ж уезду Годеновской волости попов сын Логинко Михайлов, котораго наехали на дороге, идет к Москве из Воскресенскаго монастыря, в распросе сказал: ходил де он в тот монастырь повидатца с отцом своим с черным попом Антонием, и его де в том монастыре не стало до его приходу, и он де в том монастыре пожил недели с две во дьячках, а стоял на конюшенном дворе, и декабря де к 27-му числу к суботе в ночи в 4-м часу приехал с Москвы того ж Воскресенскаго монастыря от строителя старца Аарона в Воскресенский монастырь на конюшенной двор конюх Федка, а привез с собою писмо запечатано красным воском, а на печати рука, а сказал, что то писмо прислано к патриарху от великаго государя²¹⁶ и с тем писмом пошел на монастырь, и в 5-м часу ночи пришел на конюшенной двор Миколайко Степанов²¹⁷ и велел во властелинские сани впрячь две лошади с припрежью, и те сани повезли в монастырь, и патриарх Никон с монастыря поехал к Москве, а с ним поехал один вершник, а достальные де слуги лошади седлали и поехали за ним после его, и спрашивали друг друга: куда патриарх поехал? и говорили что поехал к Москве. А он де Логинка из того монастыря пошел к Москве ж в 27-м числе после патриарха, и ночевал в Черневе и слышел от крестьян, что патриарх Никон с Москвы проехал мимо Чернева с архимаритом в Воскресенский монастырь.

Декабря де в 25 день приезжали де в Воскресенской монастырь с Москвы подьячие да поддьякон, да с ними и иные, а хто имены и сколько их было, того он не ведает и в монастыре жили три дни, а из Воскресенскаго монастыря к Москве поехали декабря ж в 26-м числе часа за полтора до ночи.

Ответ царского духовника протопопа Лукиана патриарху Никону на желание его приехать в Москву и видеться с царем.

(В трех документах, без означения года, но относятся к концу декабря 1662 г.).

1. Ветхие столбцы, без начала и конца, писанные рукою царя, на которых чернила почти совсем выцвели.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

21 д., и я ему тогда сказал, что того писма государю подносить²¹⁸ ныне не время и письмо принял, а сказал ему так, что то письмо поднесу государю по времени и то де письмо доносил²¹⁹ до государя в 26 де. А что государ(...) кроме сего в грамоте написано в конце, ниже сих слов, и то все солгано напрасно, ни во уме нашем то обносилося²²⁰. Да тот же, государь, старец Аарон приходил ко мне с твоею святительскою грамотою²²¹ тово же месяца в 27 де, в субботу, а сказал так, что та грамота прислана к государыни царице, чтоб мне ее отнесть к ней, государыне, и я тое грамоту отнес. Да тот же старец Аарон говорил мне твоим государевым или святительским словом, что патриарх де государь пришол в Чернево, доложи де государя, где государь велит очи свои видеть. И я государя докладовал, и государь сказал так: видитца де мне с патриархом на Москве не пригоже да и не для чево, а как де вселенские патриархи будут, и я де тогда аще²²² Господь восхощет увидимся²²³, а сверх де того пошлю ему патриарху окольничева в Чернево. И тово же месяца 28 де по утру говорил мне государь з гневом: я де посыла . . . в Чернево, а патриарх²²⁴ . . . . . . . . добро де было не обманом жить и впредь государь от такова старца и ево ложных слов неведома как и извещать государю, потому что не так говорит, как дела . . .

2. Столбцы, перебеленные с рукописи царя, без начала и конца, с некоторыми добавлениями.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

поднесу по времени. И то письмо до²²⁵ государя царя доносил декабря в 26 день, и великий государь, слушав того писма, мне, богомолцу своему, изволил сказать: нас де винит, а себя правит. Да и о том я великому государю сказывал, что ты, великий святитель, хотел быть к нему, великому государю, Христа славить; а что, государь, кроме сих слов, в конце грамоты написано старца Аарона к тебе, великому святителю, и то все солгано напрасно, ни в уме нашем²²⁶ такие речи обнашивались, то все он, старец Аарон, солгал. Да тот же, государь, старец Аарон приходил ко мне с твоею святительскою грамотою тово же месяца в 27 день, в суботу, а сказал, что та грамота прислана к государыне царице, чтоб мне ее отнесть к ней государыне, и я тое грамоту отнес. Да тот же старец Аарон говорил мне твоим государевым²²⁷ словом, что патриарх де государь пришол в Чернево, доложи де государя, где государь велит очи свои видеть, и я государя докладывал, и государь изволил сказать: видетца де мне с патриархом на Москве не пригоже да и не для чево, а как де вселенские патриархи будут, и я де тогда, аще Господь восхощет, увидимся, а сверх де того пошлю к патриарху окольничева в Чернево. И тово же месяца в 28 день по утру говорил мне великий государь с гневом.......................................................

3. Черновое письмо царского духовника протопопа Лукиана к патриарху Никону, ветхое, без конца и местами прогнившее.

(Поставленные здесь в скобках слова в документе не сохранились, но они помещены для удобства при чтении).

(Свя)тейшему Никону патр(иapxy велика)го государя царя и вели(каго Князя Алексея) Михайловича вс(ея великия) и малыя и белыя Росии сам(одержца) богомолец, Благовещенской (протопоп) Лукиан Бога молю и челом бью. Присылал ты государь ко мне с твоим святителским письмом старца Аарона, а говорил мне тот старец Аарон, чтоб я то писмо подал великому государю, и я то писмо до великого государя доносил, и великий государь, слушав того писма, мне, богомолцу своему, изволил сказать: нас де винит, а себя правит. Да и о том я вели(кому) государю сказывал, что ты, великий................. хотел быть к нему, великому государю, . . . . славить. А что, государь, старец Аарон писал к тебе, будто великий государь мне, богомолцу своему, говорил: пятой де год не могу дождатца его и иные будто речи говорил, кроме тех речей, которые имянно в сей моей грамотке написаны, и то все он Аарон тебе, великому святителю, солгал, забыв страх Божий. Да приходил ко мне старец Филофей, а сказ..........................патриарх приехал к Москве, и стоит на воскресенском подворье и говорил мне, чтоб я доложил великого государя, и я великого государя докладывал, и великий государь изволил (ск))азать: патриарху де моих очей (до вселен)ских патриархов не видать . . . …………………………………………………

Показание духовного лица, без подписи (вероятно, строителя Воскресенского монастыря, старца Аарона), на вопрос: «Кто ездит из государева дома к патриарху Никону и с кем он имеет переписку».

(Относится к концу декабря 1662 г.)

На столбцах по склейкам скрепа дьяка Артемья Степанова.

171-го году.

+ Буди Господи милость твоя на нас якоже уповахом на тя.

Изволил ты, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа великия и малыя и белыя Росии самодержец, вопросить меня, убогаго богомольца твоего, о тех вещех: кто ездит твоего дому государева к господину нашему святейшему Никону патриарху, и важивал ли я, убогой, писма от сестры твоей? И я тебе, государю, вестно чиню: ездил я к Москве и важивал писма к духовнику Дионисию давно и от него, духовника, важивал же, а чьи – он того мне не сказывает; а что женщин езживало много, токо мы не всех имянами знаем, а се государь мы такое дело в велико не ставим, кто ни приедет – в правилех святых апостол и святых отец того не написано в вину, а я работник Божией церкви и питаемся от господина нашего святейшаго Никона патриарха и того ради нам нелзе его было не слушать, а что ты же, великий государь царь и великий князь Алексий Михайлович всеа великия и малыя и белыя Росии самодержец, молвил, что от тех де ездов стала меж нами великая смута и деется и до ныне, и я, убогий и последний твой царской богомолец, разумею, что Божий есть се гнев и всемирныя грехи, не бывает ничто без Божия повеления, а не от тех ездаков и писем; а что изволишь государь имать болши всяких людей и прещением и мукою претить, – тогда болши вражда будет меж вами великими столпы; ведаешь и сам ты, великий государь, что пишет во святом евангелии Господь наш Иисус Христос истинный Бог наш: Яко же хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде; и инде: что себе не хощешь и инем не твори. Хощешь ли ты, дабы кто силнее тебя взял бы у тебя лутчих рабов и учал бы тем рабом мукою претить, дабы сказали тайну твою? Или бы иный раб твой, убежав ко врагу твоему и поведал бы тайну твою, каково бы тебе мнилося на силного того и на раба того? И паки Господь наш Бог Иисус Христос заповедает глаголя: веруяй в мя и не приемляй словес моих имать судящаго слово, еже аз рех, то судит ему в последний день. А что ты, великий государь, рек своему рабу, про меня грешника: окуйте ему руки в ноги, и от таковаго слова, хотяб кто и Петр верховный апостол верою был, ино и тот от единыя рабыни устрашился и Христа отрекся, а мы кто пред Петром? А что де не за Христа вам мучиться – и то ведает самая истинна Христос Бог наш, понеже и он за не праведники, за нас за грешных, мучился, ино мы должны есмы, понеже есмы христиане, мощен есть Бог избавити нас от напасти сея, но треба есть молитв, яко же сам Христос рек: Отче наш и прочее, не введи нас в напасть, но избави нас от лукаваго. Аминь. Еще же молю тебя, великаго государя, сотвори милость, Бога ради и святых его заповедей, со святейшим Никоном патриархом и с нами, узниками, учини мир во святей церкви, чтоб не быть и впредь претыканию о сем, а он тебе, великому государю, не гонитель, но богомолец и ныне готов есть я умрети.

Собственноручное письмо патриарха Никона к царю Алексею Михайловичу с мольбою о прощении его в винах и в том, что просил дозволить ему помолиться Пресвятой Богородице и видеться с царем.

(Без означения времени, но относится к концу декабря 1662 г.).

Надпись на левой стороне столбца рукой Никона:

Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу.

Под сим сохранился знак печати.

На столбцах скрепа: Диак Артемей Степанов.

+ Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу. Богомолец ваш, государев, смиренный Никон патриарх Господа Бога молю о вашем государеве душевном спасении, и о телесном здрави, и о еже на сопостаты о победе и о одолении, да даст ти Господь в мире сем царствование мирно и безмятежно, якоже Давиду кроткому и Соломону всемудрому и Константину православнейшому и Владимиру приснопамятному, крестившему рускую землю, и да приложит ти Господь Бог лета на лета и дни на дни до дне рода и рода, яко же пишет святый Давид: пребывает в век пред Богом милость и истину кто взыщет; тако пою имени твоему во веки воздати ми день дне.

Писал есмь к твоему благородие о своих нужных маловременных со архимандритом Герасимом, вашево государь богомолья, воскресенскаго монастыря, и в болших нуждах обрелисмы твою, великово государя, премногую милость, за соляные варницы и за половину селца Ряденок твое жалованье выдано, такожде и в прочих надеемся по твоей милости совершенства. А яже писал к тебе, великому государю, второе мое писание и прошение, еже бы нам помолитися Пресвятей Богородицы и пресвятому образу ея поклонитись и мощем преподобнаго отца поклонитися ж и пресветлое лице твое, великаго государя, видети и престолу славы царствия твоего поклонитися, в сем погрешил, и се вем, что безместно и непрощенно согрешил пред тобою, великим государем; таковы вси людие, и мытари, и лихоимцы, еже хотят видети тя вид . . . един точию аз паче всех человек грешнейший пред тобою . . . . . . . недостоин видети . . . . . . . . . . . . . и благословити . . . . . . . . . . . . . не не весть твое бл . . . . . . . . . . . . . . . . и о кротости его елико семя тому сотвори. 2 Царств 16 (2Цар.16). Проклиная того и камением меща на Давида и на вся отроки царя Давида и на вся люди, иже беша с ним, и на вся сильныя одесную и ошую царя и тако рече Симей, проклиная его, изыди, изыди мужу крови и прочее безумие того писано есть в книгах царств И егда прииде, прощение прося о содеянных, ничто же тому сотвори что зло любо, и ниже отлучи того, еже не видети царя, но и Соломону заповеда не сотворити ему зла. Аще инако несмы достойни милости твоея великия, якоже весть благородие, помилуй поне яко же Христос Серафиниссу за слово тое: ибо и псы ядят от крупиц, падающих от трапезы господа своего, заповеде ради Божия помилуй и своего спасения, оставите и оставится. Аще, рече, благотворите благотворящим, кую мзду имате, не и мытари ли тожде творят. И како имаши помолитись ко Господу, глаголя, остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим; и как Господь верховному апостолу Петру отрече вопросившу – доколижды оставляти грехи брату своему, до седмь ли, не глаголю ти, рече, Петру, до седмь ли, но аще согрешит к тебе брат твой седмьдесят седмерицею на день, глаголя каюсь, остави. Аще ли и сих ради не оставиши, поне убо и ся оноя божественныя притчи и своего спасения, якоже о неимущих милосердия Господь глаголет во святем своем евангелии сице: Матф.18 сего ради уподобись царствие небесное человеку царю, иже возхоте стязатись о словеси с рабы своими; наченшу же ему стязатись, приведоша ему единаго должника тмою талант. Неимущу же ему воздати, повеле и Господь его продати и жену его, и чада, и вся елика имяше, и отдати; пад убо раб той, и кланяшеся ему, глаголя: Господи, потерпи на мне и вся ти воздам. Милосердовав же Господь раба того, прости его и долг отпусти ему. Изшед раб той, обрете единого клеврет своих, иже бе ему должен сто пеняз и ем его давляше глаголя: отдаждь ми имже еси должен. Пад убо раб той на нозе его, моляше его глаголя: потерпи на мне и вся воздам ти. Он же не хотяше, но всади его в темницу, дóндеже воздаст должное. Видевше клеврети его бывшее, сжалишаси зело, и пришедше сказаша господину своему вся бывшая. Тогда призвав его господин его, глагола ему: рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умоли мя; не подобаше ли и тебе помиловати клеврета своего, яко же и аз тя помиловах. И прогневась Господь его, предас его мучителем дóндеже воздаст весь долг свой. Тако и отец мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кождо брату своему от сердец ваших прегрешения их (Мф.18:23–35). Тако и аз тя молю, великаго государя, остави Господа ради, аще что согреших беззаконно от всего сердца твоего, да и Господь Бог оставит согрешения твоя тмочисленна по божественному своему словеси; аще и царь еси мира, но со всеми человеки раб еси божий, требуеши и ты от царя, царствующаго над цари, Господа Бога и спаса нашего Иисуса Христа, прощения, инако, вяще сего не могу к милости тя, великаго государя, умолити аще сим неумолишися. Еще молим твою кротость, Господа ради, приими убогих своих богомольцов трудов хлеб и две рыбы, яко Господь убогия вдовы................

Здрав великий государь буди . . . богомольцов своих в милости сво..............................................

На писмо великий государь не по . . . чинся, что худо писано, переписать набело не поспел, а се мало вижу.