Глава 17. Разрушение Дамаска, опустошение Сирийского царства и поражение Ассирийцев

Слово, на Дамаск.

Один из древнейших городов Юго-Западной или Передней Азии, Дамаск расположен в широкой, плодоносной равнине, близ юго-восточного склона Антиливанских гор на берегах реки Барады. Эта река с её несколькими небольшими притоками орошает окрестности Дамаска и делает их чрезвычайно приятными для местных жителей и путешественников. По известию, записанному иудейским историком Иосифом Флавием, Дамаск основан Уцем, старшим сыном Арама, который был пятым сыном патриарха Сима и внуком Ноя (Быт.10:22–23). Получивший так рано свое начало, Дамаск был известным городом во времена Авраама. По своей древности и благодаря значительной торговле, Дамаск стал главным городом Арама или (по наименованию греков) Сирии. Впоследствии, знаменитый царь еврейский Давид, завоевав большую часть Сирии, овладел и Дамаском; но при Соломоне Дамаск снова сделался независимым и имел своих царей (2Цар.8:6; 3Цар.11:24). По разделении еврейского царства, цари Сирийские, находясь в непосредственном соседстве с Израильскими царями, постоянно были взаимно враждебны и нередко вели войны, до того времени, когда Иудейский царь Озия (или Азария) нанес сильное поражение сирийцам. Тогда Сирийский царь Раассон не только прекратил, вражду, но даже заключил союз с Израильским царем Факеем против Иудейского царства и царствующей династии Давида, представителем которой был Ахаз, внук Озии (гл.7:1). Злой замысел коварных союзников возбудил гнев Иеговы-Бога и верховного Царя, покровительствующего потомству Давида: и пророк Божий изрекает теперь сильное слово о решительной злосчастной судьбе как Дамаска, так и союзницы его – Самарии.

1–2. Пророчество о Дамаске. – Вот, Дамаск исключается из числа городов и будет грудою развалин. Города Ароерские будут покинуты, – останутся для стад, которые будут отдыхать там, и некому будет пугать их. (Се, Дамаск возмется от градов будет в падение. Оставлен в век, в ложе стадам и в покой, и не будет отгоняяй.)³⁰

Как по приговору царя разрушаются дома преступных жителей, изгнанных из отечества, так по определению верховной воли Царя небесного, Господа Вседержителя, исключался из числа городов и преступный Дамаск, глава которого – царь Раассон так злостно и дерзостно посягал на престол Давида, охраняемый и «управляемый до века» Самим Богом, по Его непреложному обетованию. Царь Дамаска намерен был коварно овладеть Иерусалимом; за то, по определению Господа, Дамаск – крепкий город, среди цветущей равнины, богатая столица сильного царства Сирийского, превратится в груду развалин, как превращаются города действием сильного землетрясения, и в таком состоянии разрушения пребудет в течении времени жизни одного человека или одного поколения, т.е. в продолжении семидесяти или ста лет (ср.гл.23:15). С падением и «превращением» столицы, не устоят и другие города Сирийского царства даже на отдаленной южной окраине его (по направлению к Моавитскому городу Ароеру). По воле Вседержителя, тяжкая рука завоевателя, нанеся гибельный удар Дамаску, овладеет остальными городами и опустошит их: богатства захватит в добычу, а жителей отведет в плен. Оставленные своими обитателями, города будут хорошим приютом разве только для стад разного скота, привольно пасущихся на тучных пажитях равнин Сирийских, обильно покрытых разнообразной растительностью: в опустелых городах стада будут покоиться невозмутимо; их покоя не нарушат ни шумное войско при своем походе, ни праздная толпа народа, веселящаяся в день праздника, ни людный караван, ни распря пастухов, нет! – потому что обезлюдеет страна, запустеют города этой страны...

3. Не станет твердыни Ефремовой и царства Дамасского с остальною Сириею; с ними будет то же, что со славою сынов Израиля, говорит Господь Саваоф. (И ксему не будет укреплен, еже вбегнути тамо Ефрему: и ксему не будет царство в дамасце, и останок Сирян погибнет: неси бо ты лучший от сынов Израилевых и славы их: сия глаголет Господь Саваоф).

Чем больше Дамаск и союзная с ним столица Израильского царства, Самария, гордились своим могуществом и надеялись на крепкий взаимный союз; тем скорее они клонились к своему гибельному падению. По мнению представителей колена Ефремова – правителей царства Израильского, Дамаск, это – твердыня, непоколебимая опора и нерушимая защита при грозных обстоятельствах войны. И вот эта мнимая твердыня не только поколеблется, но и не устоит на месте, превратится в груду развалин (ср.ст.1). Судьба Дамаска будет одинакова с Самарией, которая была «славой» царства Израильского: как «слава» этой столицы будет «попираться ногами» врагов (гл.28:3), так унизится и слава столицы Сирийского царства – Дамаска.

4. И будет в тот день: умалится слава Иакова, и тучное тело его сделается тощим. (Будет в той день помрачение славы Иаковли, и тучная славы его потрясутся).

В день непременно будущей, позорной погибели Дамаска и Самарии от разрушительной руки сильнейшего завоевателя сокрушится гордость и государственная слава Израильского царства и «тучное тело» его – сама страна, столь богатая пастбищами, виноградниками и пшеницей, «потрясется» и разрушится, обезлюдеет и запустеет.

5–6. То же будет, что по собрании хлеба жнецом, когда рука его пожнет колосья, и когда соберут колосья в долине Рефаимской. И останутся у него, как бывает при обивании маслин, две-три ягоды на самой вершине, или четыре-пять на плодоносных ветвях, говорит Господь, Бог Израилев. (И будет, якоже аще кто собирает жатву стоящую, и семя класов пожинает: и будет, якоже аще кто собирает класы в дебри тверде. И останется в ней стеблие, или аки зерна маслична две или три на версе высоце, или четыре или пять на ветвии ея останут: сия глаголет Господь Бог Израилев).

Царство – что нива. На ниве, после пожатия серпом и собрания хлеба жнецом, остается немного колосьев, да и те или собираются бедными, не имеющими своей жатвы, или выклевываются птицами, или тлеют в осенние ливни. Так это происходило в долине Рефаимов (т.е. исполинов), где обыкновенно богатая жатва снималась особенно тщательно³¹. Подобно тому бывает и в царстве, после опустошительного нашествия неприятельского войска, когда одна часть населения истребляется мечом и копьем врагов, другая забирается, связывается и отводится в плен, остальная – слабейшая и худшая – погибает среди всякого рода бедствий и лишений в опустошенном отечестве. То же будет с Дамаском и Сирией, с царством Израильским и Самарией. И такая жатва меча и копья будет особенно богата на пространстве этих гордых и могущественных царств. Масличное дерево, одно из плодоноснейших, весьма распространенное в земле Израильской, обыкновенно, давало большой сбор плодов; когда своевременно и тщательно хозяин обивал маслины, тогда оставались на дереве два или три плода из них и те – разве потому только, что их нельзя было достать и сбить или потому, что они были еще зелены и негодны. Подобно тому, и при опустошении союзных царств, Израильского и Сирийского, их страны обезлюдеют: могучая рука завоевателя потрясет все твердыни этих царств, выбьет войска из всех крепостей, выведет народ из всех городов и не коснется разве только тех, кто, спасаясь бегством, скроется на вершинах недоступных скал, или, оставаясь в городе, окажется незначительным и ненужным для целей победителя (ср.гл.28:4).

7–8. В тот день обратит человек взор свой к Творцу своему, и глаза его будут устремлены к Святому Израилеву; и не взглянет на жертвенники, на дело рук своих, и не посмотрит на то, что сделали персты его, на кумиры Астарты и Ваала. (В той день уповая будет человек на сотворшаго и, и очи его ко святому Израилеву воззрят, и не будут уповающе на требища, ниже на дела рук своих, яже сотвориша персты их, и не будут смотрити на дубравы, ниже на мерзости их).

В день падения твердыни и уничтожения славы Израильского царства (ср.ст.3–4), откроется совершенное бессилие земных властителей и ничтожество их богов – идолов: тогда ищущий спасения обратится к источнику жизни – к Творцу своему и взор свой, орошенный слезами скорби и покаяния, молитвенно устремит к Богу Израилеву, надеясь от Него, как Святого, получить освящение своего сердца и спасение жизни. В день народных тяжелых бедствий, всей душой скорбя о разорении страны, о лишении свободы, о погибели лучших сил народа, каждый израильтянин сознает, что существенная причина всего зла – идолослужение, и, в полном сознании этого, уже не обратит взора к местам идолопоклонения, не пожелает приблизиться к жертвенникам, которые построили его предки своевольно, куда стремились потомки так безумно и страстно на свою погибель. Дни бедствий откроют, как ничтожен Ваал – мнимый бог дневного света и счастья (в образе солнца); ночи страданий и скорбей обнаружат, как ничтожна Астарта – мнимая богиня ночной тишины и отрады (в образе луны).

9–10. В тот день укрепленные города его будут, как развалины в лесах и на вершинах гор, оставленные пред сынами Израиля, – и будет пусто. Ибо ты забыл Бога спасения твоего, и не воспоминал о скале прибежища твоего; оттого развел увеселительные сады и насадил черенки от чужой лозы. (В той день будут гради твои оставлени, якоже оставиша Аморрее и Евее от лица сынов Израилевых: и будут пусти, зане оставил еси Бога Спаса твоего и Господа помощника твоего не помянул еси: сего ради насадиши сад неверен и семя неверно).

Во времена Иисуса Навина, по завоевании Израильтянами земли Ханаанской, жители её – Хананеи (а именно: Амморен, Евеи и пр.) были истреблены, а города их разрушены и развалины некоторых городов, неудобно расположенных на лесистых и высоких горах, остались не восстановленными. Так и по разорении царства Израильского, его города останутся в развалинах. Эти развалины будут свидетельствовать, что народ, оскорбив Бога, сравнялся с проклятыми Хананеями, поколения которых сам истреблял; и лишился земли, которую Господь даровал ему, как потомству возлюбленного Иакова. Израиль, в числе десяти колен, обречен на погибель, потому что он забыл своего Бога, Который много раз спасал его предков до вступления и по вступлении их в Ханаан, особенно во времена судей и первых царей. Это забвение народа о Боге явно обнаружилось в том, что Израильтяне (в числе десяти колен, с Иеровоамом 1-м во главе), со времени отделения от царства Иудина не воспоминали об Иегове, как о своем Помощнике, и Сионе, как о «скале своего прибежища», где стоял храм истинного Бога Спасителя, не ходили туда на поклонение Господу. Напротив, более и более забывая об Иерусалиме и об Иегове, Израиль развел у себя рощи и сады, а в них насаждал «неверный сад» или посадки и семена вредоносных растений, т.е. поставил идолов, ввел обычаи идолопоклонства, чуждые истинной вере праотцов, и с наслаждением предался плотоугодию и сладострастию, при веселой обстановке идолослужения. В этом наслаждении и упоении была смертельная отрава, но Израиль не замечал её.

11. В день насаждения твоего ты заботился, чтобы оно росло и чтобы посеянное тобою рано расцвело; но в день собирания не куча жатвы будет, но скорбь жестокая. (В оньже бо день аще насадиши, прельстишися: а еже аще заутра посееши, то процветет на жатву, во оньже день наследиши, и аки отец человечь наследие даси сыном твоим).

Цари Израильские (Иеровоам 1-й и его преемники) с особенным усердием насаждали «семена вредоносных растений», – т.е. с усилием распространяли идолопоклонство в своем царстве: сначала поклонение тельцам в Вефиле и Дане, затем служение Ваалу и Астарте. Они думали, что так отделив народ от Иерусалима и его храма, можно обеспечить свою независимость и увеличить могущество. Посеянное ими зло сильно привилось к Израилю, глубоко пустило корни в его жизнь и быстро расцвело: уже при Ахаве идолослужением Ваалу и Астарте увлеклось почти все царство Израильское... Зло принесло свои естественные плоды – бедствия, а заботливое распространение его умножило и усилило эти бедствия. Не замедлило наступить и время жатвы – собирания плодов «иноверного насаждения"… Но в день собирания получилось не обилие жатвы и не великая радость о таком обильном сборе плодов, напротив – бесчисленное множество бедствий и лишений, а соответственно тому, и скорбь жестокая: вместо самостоятельности и благоустройства настали всеобщий плен народа и совершенное разорение страны. К тому неизбежно привели забвение о Боге и Его храме, непокорность преемника престола Давидова и союз его с Сирией. Однако это бедственное время было как бы ночью, после которой, по обетованию пророка, наступит радостное утро благословенного дня, когда Израиль насеет добрые семена – начала истинной веры – и уже несомненно соберет добрые и обильные плоды, настолько обильные, что оставит их в наследие своим отдаленными, потомкам.

12–13. Увы! шум народов многих! шумят они, как шумит море. Рев племен! они ревут, как ревут сильные воды. Ревут народы, как ревут сильные воды; но Он погрозил им и они далеко побежали, и были гонимы, как прах по горам от ветра и как пыль от вихря. (О, люте множеству языков многих! аки море волнующееся, тако смятетеся, и хребет языков многих яко вода возшумит: аки вода многа язы́цы мнози, аки [шум] воды многия нуждею носимыя: и отвержет его и далече поженет его, аки прах плевный веющих противу ветра, и яко прах колесный буря возносящая).

Бедствия народа быстро наступают; враги не медля близятся… Близкое будущее для пророка является как бы настоящим: он уже слышит наступление войска: ему слышится шум, это обращает его внимание; шум от движения многих народов возбуждает тревожные опасения; враждебные племена ревут, как сильные воды, это грозит непреодолимым, беспощадным разрушением и производит в душе жестокую скорбь. Сила многолюдного войска грозна и разрушительна, как сила ярого наводнения: такова она для отступников воли Божией, нечестивых Израильтян и коварных Сирийцев; но она ничтожна для преданных Богу иудеев: для них Господь есть Спаситель, Его храм – скала убежища! (ср.ст.10). Господь посылает потоп и опустошает землю, укрощает море и населяет поднебесную. И вот Он только погрозит многочисленному войску, одним знамением обнаружит Свой гнев на него, и оно в ужасе отступит из Его страны (ср.ст.14 и гл.8:7–10) и как ничтожное, как прах земной развеется быстро и бесследно (ср. Пс.34:4–6).

14. Вечер – и вот ужас! и прежде утра уже нет его. Такова участь грабителей наших, жребий разорителей наших. (К вечеру, и будет плачь: прежде заутрия, и не будет: сия часть пленивших ны, и жребий наследивших нас).

Многочисленное и грозное войско ничтожно пред Господом небесных воинств: как быстро и ужасно будет приближение его, так скоро и дивно совершится поражение. Вечером оно подступит, и вот настанет ужасная ночь; но едва утренняя заря осветит поле битвы, войско исчезнет. Эта чрезвычайная погибель есть неизбежная участь врагов, это – определение Промысла Божия, охраняющего священный народ, составляющий царство Иудейское, которое покушались разорить Израильтяне в союзе с Сирийцами: тех и других победили Ассирийцы.

По слову пророка Исаии, нашествие врагов на Сирию будет так разрушительно, как землетрясение, превращающее крепкие города в груду развалин (ст.1); неприятельское войско возьмет в плен почти все население города, подобно тому, как жнец собирает хорошую жатву (ст.5), оно опустошит страну, как опустошает сильное наводнение (ст.12): но эта разрушительная сила будет быстро уничтожена в пределах царства Иудина чрезвычайным действием всемогущества Божия (ст.14). Кто же эти враги? чья эта всесокрушающая сила? – Это цари Ассирийские со своими многочисленными, грозными и победоносными войсками (ср.гл.8:3–10;37;38). Предсказанная судьба Дамаска исполнилась. По усердной просьбе Ахаза, царя Иудейского, Феглаффелласар, царь Ассирийский, «пошел в Дамаск и взял его, и переселил жителей его в Кипр, а Рецина (или Раассона) царя Сирийского, умертвил» (4Цар.16:7–9). Подобным образом цари Ассирийские опустошали многие земли, обращали в груду развалин укрепленные города, уничтожали идолов и пр. (гл.37:11,18–19,26). Но гордое могущество Ассирийцев в лице Сеннахерима было сокрушено силою Вседержителя под стенами Иерусалима. «В четырнадцатый год царя Езекии, напал Сеннахерим царь Ассирийский на все укрепленные города иудейские и взял их. И послал царь Ассирийский Рапсака из Лахиса в Иерусалим к царю Езекии с сильной армией». В виду грозной опасности в этот «день скорби» Езекия просил молитвенного ходатайства пророка Исаии к Богу за себя и за народ. Пророк утешил царя уверением, что грозный царь «возвратится в землю свою». Затем и сам царь обратился к Богу с пламенной молитвой о заступлении. Тогда через пророка Господь Иегова так сказал Езекии о царе Ассирийском: «не подойдет он к городу этому, и не бросит туда стрелы, и не выставит перед ним щита, и не насыплет против него вала. Дорогою, которою пришел сюда, возвратится, и к городу этому не придет, говорит Иегова. Ибо Я покровительствую этому городу, чтобы спасти его... ради Меня, ради Давида раба Моего... И вышел ангел Иеговы и избил в стане ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот – все они мертвые трупы. И снял лагерь, и пошел, и возвратился Сеннахерим, царь Ассирийский...» (гл. 36:1–2; 37:21,33–37).