XV. Право священнодействования

Итак, два важных догматических права – учительства и управления – по Аксакову, присущи и мирянам.

Что же он думает относительно третьего права – права священнодействовать? Уже в сочинении «Духа не угашайте» есть такие места, которые ясно говорят, что это право может также принадлежать мирянам. Он вспоминает Тертуллиана – «Право давать крещение, свидетельствуя об обычаях и воззрениях своего времени, имеет первосвященник, который есть епископ, затем пресвитеры и диаконы, но, однако, не без соизволения епископа ради чести церковной, сохранением которой сохраняется мир». Затем, переходит Тертуллиан к праву мирян в случае необходимости подавать крещение. «Итак, говорит Аксаков, право и обязанность подавать крещение в строгом смысле принадлежит только епископу, и только по нужде, с соизволения епископа, переходит от него к пресвитеру. Нужда эта состоит, прежде всего, разумеется, в географической отдаленности от места, где должно происходить крещение, места жительства епископа. По нужде же право и обязанность крещения переходит и к диакону»... «Но, продолжает Аксаков, приведенные выше слова Тертуллиана свидетельствуют, что и миряне, вообще говоря, имеют право крестить, хотя в случае нужды, если не призываются епископы или пресвитеры, или диаконы, ибо от равного получаемое, равным же и дается, вследствие чего и крещение может быть совершаемо всеми»¹¹¹.

Обобщая различные свидетельства церковной древности, и основываясь на словах Тертуллиана, Аксаков обмолвился следующей тирадой: – «По учению православной Церкви всякий верующий христианин молитвенно может совершать таинство крещения, но, ради сохранения порядка церковного, не должен делать этого (пользоваться этим правом, как говорят Тертуллиан и блаженный Иероним), если это не вытребывается необходимостью. Право и обязанность крещения принадлежат только епископу, но в виду необходимости, соизволением его, передаются пресвитерам, а за отсутствием пресвитера и диакона, и всякий верующий мирянин, и простой монах, и даже женщины по необходимости могут и должны совершать крещение. Интересы спасения Церковь ставит выше интересов порядка, ибо порядок, строй – есть средство ее, а не цель ¹¹².

Помимо сего, последняя статья «Предание церкви и предание школы» по-преимуществу защищает это право мирян. Аксаков берет, так сказать, ultima ratio. Он устанавливает право и внутреннюю энергию мирян на основное таинство церкви, откуда вытекает самое священнодействие т. е. «хиротонию посвящения».

В различных местах этой статьи Аксаков проводит мысль, что без молитвенного участия народа не может быть «хиротонии, освящения клириков», что энергия епископа остается связанной, необнаруживающейся, и что одной совершительной формулы: «Божественная благодать» ... еще недостаточно для посвящения. Вот одно из таких мест: «Кем же испрашивается благодать священства. – Помолимся, убо, о нем, говорить рукополагающий, да снидет на него благодать Св. Духа. И вся церковь молится о ниспослании этой благодати. Откуда происходит «проручение», правило не указует. Оно может исходить от Духа Святого, как может исходить от рукополагающего епископа или епископов, как может исходить от всей Церкви в избрании, одобрении и рукоположении участвующей, от Церкви, просящей себе епископа и приводящей его к рукоположению. Но между тремя этими предположениями существует только формальное различие, а отнюдь не различие по существу. Поручение в конце концов исходит от Духа Святого. Но Дух Святый действует в этом случае не непосредственно, а посредственно. Он живет в Церкви и действует через Церковь, а так как не можем быть Церкви без епископа, как и епископа нет без Церкви, то Он действует через посредство, как Церкви, так и епископа, ибо они друг от друга неотделимы. Скажем, что поручение исходит от церкви. Но Церковь по существу своему неотделима от епископа, как неотделима и от Духа Святого, живущего в ней, а потому поручая служение, она действует в надлежащем общении с епископом, как действует в надлежащем общении и с Духом Святым, которые становятся участниками и общниками в поручении. Церковь не сама только от себя поручает служение, но молит Бога, купно с возлагающим руку епископом, о ниспослании благодати Духа Святого на представляемого ею к служению, а потому получающий благодать свыше, свыше же получает и поручение, хотя и не непосредственно, а через Церковь»... «Если нужна еще молитва, о нисшествии благодати Святого Духа, то совершенно ясно, что до этой молитвы, т. е. при самом произнесении формулы, благодать на рукополагаемого не сходила и не сходит, ибо нельзя же молиться о снисхождении благодати, когда она уже низошла. Сходит ли она во время призыва, замыкающего формулу? Разумеется, нет; ибо, если бы достаточно было призыва к молитве, то не нужна была бы и самая молитва»... «Если же силу искать в первом уже прикосновении руки епископа к голове ставленника, прикосновении никакою молитвою еще не сопровожденном, то опровержением сему служат знаменательная слава именно дальнейшей и притом второй даже молитвы, произносимой епископом при хиротонии диакона. «Не бо в наложении рук моих, но в посещении богатых щедрот Твоих дается благодать достойным Тебе». Посещение щедрот, разумеется, только следует за призывающей его молитвой, а призывающая молитва, в свою очередь, только следует за провозглашением о проручествующей благодати; а потому нисхождение благодати и самое тайнодейственное возведение в степень, отнюдь не сопутствует первому возглашению о проручестве ставленника Божественною благодатью, хотя бы и сопровождаемому наложением руки епископа» ¹¹³.

Подобное же доказательство применяет Аксаков и к учению о Таинстве Крещения, Евхаристии и некоторых священных обрядах, как, например, обряду освящения воды.

Всюду, по его мнению, необходимым для существа Таинства элементом является молитвенное участие мирян.

Получается впечатление, что Н. П. Аксаков сливает все церковные должности, и даже проповедует теорию так называемого «всеобщего священства». Трудно разобраться в таком букете пестрых впечатлений; однако есть данные, вносящие просвет в это темное место и заставляющие думать, что Аксаков все-таки далек от таких опасных выводов. Вот что он говорит на 90-й странице сочин. «Духа не угашайте»: – «Сводя к одному все, нами до сих пор высказанное, мы получаем в итоге, что право и обязанность проповеди церковной, подобно праву и обязанности совершать крещение, принадлежало и принадлежит всего прежде епископу, как средоточию жизни церковной или «средоточию любви церковной», как превосходно выражается один современный римско-католическй богослов, а затем всякому, кого-ради пользы и нужды церковной – уполномочит он на такое проповедование, сознавая, что интересы церковные выше интересов порядка и дисциплины. Совершенно понятно, что мерила необходимости и нужды церковной в этом случае совершенно иные, чем при передаче полномочий на крещение. Крещение совершается независимо от личных достоинств крещающего. Для дела проповеди, наоборот, личность, личные достоинства, имеют главенствующее значение. Таким образом, уполномочивая на церковную проповедь того, кто сам по себе не имеет на нее право и обязанности – диакона или мирянина – епископ руководствуется предположением, что именно личные качества уполномочиваемого делают служение его Церкви в качестве проповедника полезным, даже необходимым церкви».

Следовательно, епископ, по теории Аксакова, является тем началом, тем первым существенным и необходимым условием, откуда может политься церковно-религиозная жизнь, проще: условие всех проявлений церковно-религиозной жизни – учительства, священнослужения, управления... Нет епископа – нет церкви¹¹⁴.

Однако, если епископ является средоточием любви церковной и выразителем церковной истины (предания) – то «по знаменитому выражению Аксакова: «Церковь ответственна за своего епископа – не будучи ответственна за каждого отдельного верующего». Отсюда Аксаков подчерпал новый нравственный аргумент в пользу выборного начала»¹¹⁵.