Слово в день Успения Божией Матери ¹⁶

Лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр. 9:27).

Воспоминая день успения Божией Матери, воспомянем, братия, о своем будущем успении. Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти (Пс. 88:49)?

Немногие из смертных переселились с земли на небо, не узрев обыкновенной смерти. Таковы были: Энох, который, по свидетельству Писания, был преложен с плотию на небо (Быт. 5:24), и Илия, который, по свидетельству того же Писания, взят был в вихре, яко на небо (4Цар. 2:1). Немногие преставились от смерти с телом в жизнь вечную. Церковное предание ясно утверждает это только о Матери Божией, пречистое тело Которой на третий день погребения уже не было обретено во гробе: гроб и умерщвление не удержаста е.

Но нам ли, братия, которые не так ходим в присутствии Бога, как ходил с Ним Энох, не так пламенеем святою ревностию по славе Бога нашего, как пламенел ею Илия, и не так живем, как жила пренепорочная Дева Мария – нам ли избежать тления и разрушения? Для нас еще не отменено грозное определение Божие: земля еси и в землю отъидеши (Быт. 3:19).

Люди учатся науке жить; тем не менее должны учиться науке умирать.

Апостол Павел называет нас в жизни и смерти Господними: никтоже бо нас себе живет, и никтоже себе умирает. Аще бо живем, Господеви живем: аще же умираем, Господеви умираем. Аще убо живем, аще умираем, Господни есмы. На сие бо Христос и умре, и воскресе, и оживе, да и мертвыми и живыми обладает (Рим. 14:7–9). Посему смотреть на жизнь и смерть не иначе должно, как с мыслию о Господе. Кто с сею мыслию смотрит, тот не может не признать и жизнь и смерть благословением неба.

Известно, что все мы умрем. Но известно ли, где умрем? дома, или на чужой земле? Известно ли, когда умрем? в юности, или в зрелости и крепости сил, или в старости? Известно ли, как умрем? естественною ли смертию от болезни, или насильственною от злобы и мщения других, чрез постепенное ли уменьшение сил, или чрез внезапное прекращение жизни? Если знать сих обстоятельств никто не может, то не каждый ли должен смотреть на свою жизнь с мыслию о смерти?

Смотреть на жизнь с мыслию о смерти значит воспоминать о смерти при всяком движении жизни. Упражняетесь ли вы в делах звания вашего, трудитесь ли в приобретении жизненных потребностей, покоитесь ли от трудов и занятий, употребляете ли пищу и питие для подкрепления сил, наслаждаетесь ли удовольствиями чувственными, не забывайте своей смерти и никогда не выпускайте из виду суда Божия. Воспоминание о смерти и суде спасительно. Кто не воздохнет, помышляя о смерти? Кто не рассмотрит своего дела, начатий и предприятий, вспоминая о суде Божием?

Кто смотрит на жизнь с мыслию о смерти, тот смотрит и на блага земные с мыслию о ничтожестве их. Прахом кажутся они ему при виде смерти, прахом же представляются, когда после этого встречаются в жизни. Богат ли он? не тщеславится. Беден ли? не скорбит. Почтен ли славою и честию? не гордится. Унижен ли? не жалуется. Вот что делает в человеке твердая уверенность в ничтожестве благ мира сего. Кто не должен достигать такой уверенности, учась науке жизни?

Но смотря на жизнь с мыслию о смерти, мы должны смотреть и на смерть не иначе, как с мыслию о жизни. Что значит смерть по учению Господа нашего Иисуса Христа? не более, как сон. Так Господь всякий раз, как приступал к воскрешению мертвых, говорил: не умре, но спит. Так св. Церковь называет кончину Божией Матери успением, и признает преставившихся отцов и братию нашу усопшими. Что значит смерть после того, как Господь победил ее Своею смертию? Не более, как путь в страну вечности, как дверь к храму славы и блаженства. Так, а не иначе, смотреть на нее должно. Страшна ли она в сем отношении? Не утешительна ли?

Порфироносный Пророк Давид, провидя очами веры блаженное состояние после смерти, как некий узник в стране чужой, вопиял: увы мне, яко пришельствие мое продолжися. Когда прииду и явлюся лицу Твоему, Боже? (Пс. 119:5) Что если бы и нам, братия, возможно было бренными очами плоти взглянуть на состояние праведников в небе! Тогда довольство роскошного, обилие богача, громкую славу завоевателя, словом, вся красная мира мы бы за сор почитали.

Смерть есть не потеря, а приобретение, говорит Апостол: мне еже жити Христос, и еже умрети приобретение есть (Флп. 1:21). В самом деле, что теряет тот, кто, по воле Царя, оставив убогую хижину, переселяется в столицу, где вся его слава, где всегдашнее его присутствие, где он сам может видеть служение верного раба? Что теряет тот, кто, оставив бесплодные пустыни и безводные дебри, вступает в землю, величием и красотою предметов украшенную, млеком и медом кипящую? Что теряет тот, кто, сбросив с себя презренное и стесняющее его силы рубище, облекается одеждою светлою? Так и мы ничего не теряем, оставляя сию землю, но еще более и более приобретаем, – и что же? Такие блага, их же око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша (1Кор. 2:9).

Многие боятся смерти, но отчего происходит сей страх? Не от привязанности ли к сей жизни? Надобно любить жизнь, но не должно считать ее бессмертной. Мы рождаемся не для земли, а для неба. Не здесь истинная жизнь наша, но там.

Чтобы не бояться смерти, надобно жить так, как бы нужно умереть в сей день, сей час, сию минуту. Кто готов к смерти, тот не страшится прихода ее. Она возьмет у него только тело, но не разрушит души; она снимет с него оковы и даст возможность духу перенестись в царство блаженных духов.

Чтобы не бояться смерти, надобно иметь мирную совесть. Если она мирна, то и приход смерти мирен. Но если она тяготила и мучила в продолжение жизни, не более ли будет тяготить и мучить при смерти, сделавшись несравненно живее и чище? Отчего бывают те ужасные призраки, кои нередко мучат умирающих явлением своим? Не от воспоминания ли и сознания своих преступлений? Какова совесть, такова и смерть.

Чтобы иметь мирную совесть, надобно жить праведно, целомудренно и благочестиво. Кого тяготит исполненная правда? Кого беспокоит сохраненное целомудрие? Кого ссорит с самим собою любовь к благочестию? Добродетель делает совесть мирною, а порок бранчивою. Какова жизнь, такова и совесть.

Царь Пророк, нося в душе своей памятование о смерти, часто обращает моление к Господу, взывая: скажи ми, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть, да разумею (Пс. 38:5). Не то же ли помышление и каждому из нас носить должно? Господи! Когда душа моя разлучится с телом? Когда преселюсь я в родную страну вечности? Когда тленное сие облечется в нетление? Господь скрыл сию тайну, по всеблагому о нас промышлению, дабы, чем неизвестнее кончина дней наших, тем чаще мы размышляли о ней, да не согрешаем.

Христианин! примиряй совесть свою с умом и сердцем, не мысли, не желай, не делай того, что возбраняет тебе твоя совесть. Один узник, узнавши в вечеру, что его в следующее утро предадут смерти, от чрезвычайного страха сделался совершенно седым в продолжение ночи. Что же должно случиться с тобою при смерти, когда совесть, как по списку, прочтет тебе все твои пороки и беззакония, и приговорит к вечной смерти? Мирись с своим внутренним судьею, мирись раскаянием, мирись добрыми делами, и не страшись смерти.

Бог смерти не сотвори, ниже веселится о погибели живых, говорит премудрый (Прем. 1:13). Знаешь ли, чем порождена смерть? Грехом. Страшись же грешить. Помни последняя твоя, смерть и суд, и не согрешиши (Сир. 7:39). Аминь.