Града Бела езера святыя

В мире Козма, сын благородных родителей и сирота с ранней юности, жил в Москве у родственника своего, боярина Тимофея Вельяминова. Не чувствуя расположения к светской жизни, стремился душою на служение Господу. Он открыл сердце свое преп. Стефану, игумену Махрищскому, который успел испросить согласие боярина и отвел юношу в Симонов монастырь к архимандриту Феодору. Облекши Козму в иночество с именем Кирилла, св. Феодор поручил его опытному старцу, потом назначил ему послушание в хлебне и поварне. По временам приходил на Симоново преп. Сергий и прежде прочих посещал Кирилла в хлебне, где подвижник носил воду, рубил дрова, топил печи и, смотря на пылающий огонь, говорил сам себе: «смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь». Эти смиренные труды Кирилла продолжались

9 лет; потом, уважаемый братиею за подвижническую жизнь, он был удостоен иерейства, а по возведении св. Феодора на святительскую кафедру, в 1390 году, назначен архимандритом обители. Кирилл архимандрит не изменил образа жизни, и в свободное время выходил на работу вместе с послушниками; но посещения богатых и знатных людей смущали смиренный дух подвижника. Он не долго оставался настоятелем и перешел подвизаться на старое Симоново. И здесь шум города беспокоил любителя безмолвия. Чудное видение указало ему место предназначенное для пустынной жизни и он, вместе с другом своим, преп. Ферапонтом удалился в Белозеркий край. Там взошли они на гору Мауру и преп. Кирилл узнал прекрасную местность, указанную ему в видении; он пал с усердною молитвою пред иконою Богородицы, которую принес с собою, поставил деревянный крест; подле креста пустынники выкопали себе землянку. Вскоре Ферапонт ушел далее за 15 верст от Кирилла и поселился между двумя озерами Пашским и Бородавским, на красивом высоком месте, а преп. Кирилл более года подвизался в своей землянке, не видаясь ни с кем, кроме двух крестьян, которые приносили ему сухой хлеб. После того пришли из Симонова два инока, любимые Кириллом, а вслед за ними стали приходить многие. Преп. Кирилл увидел, что настал конец безмолвному его уединению; в 1397 году он построил храм в честь Успения Богородицы. Господь наградил угодника Своего даром прозорливости и чудотворения: преп. Кирилл узнавал помыслы приходивших к нему, исцелял больных, умножал молитвою запасы монастырские, щедро раздавая хлеб нищим во время голода, укротил бурю на озере осенением животворящего креста (Мои Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 209). Ум. 9 июня 1427 года на 90 году своей жизни. В 1643 году боярин Федор Иванович Шереметев соорудил великолепную раку над мощами великого чудотворца Кирилла, лежащими и доселе не открыто, а в недрах земли, под спудом, между Успенским собором и пристроенною к нему с северной стороны Кирилловскою церковью. Пожертвованная Шереметевым рака сделана из кипарисных досок, обложенных со всех сторон осмью позолоченными клеймами, представляет собою прекрасный образец древнего Русского искусства. Вся рака, заключающая в себе 3 1/2 пуда серебра, обошлась Шереметеву, по тогдашней цене в 1673 рубля (Подробное описание раки в книге г. Барсукова «Род Шереметевых» III, стр. 261–263). В обители сохранились памятники

преп. Кирилла: 1) икона Богородицы Одигитрии, принесенная им из Симонова; она богато украшена золотом и драгоценными камнями; 2) образ преп. Кирилла, писанный при жизни его преп. Дионисием, 3) два креста деревянных, срубленных чудотворцем: один из них осмиконечный поставлен им самим в часовне, сооруженной подле первоначальной его землянки, а другой четвероконечный, сделанный им же из сосны, которая едва не убила его своим падением, теперь обозначает место бывшей землянки. Оба эти креста покрыты навесами на каменных столбах; 4) фелонь и подризник преп. Кирилла из белого мухояра; 5) разные келейные вещи, как то: колпак, вязанный из шерсти, тулуп, кожанный пояс, дорожный посох черемхового дерева, деревянный ковш, и две медные чашки с кожанными влагалищами. Преп. Кирилл любил заниматься списыванием книг. После него сохранилась подлинная духвная грамота, писанная на столбце обыкновенной бумаги мелким, четким и красивым почерком, и три послания, которые, отличаясь простотою изложения и искренностию благочестивой души, глубоко назидательны. Одно из них писано к вел. кн. Василию Димитриевичу, другое – к князю Андрею Димитриевичу Можайскому и третье – к князю Георгию Димитриевичу Звенигородскому. Весьма замечательны две книги правил, писанных рукою самого преп. Кирилли. В одной из них, кроме ответов на вопросы Феогноста Сарайского, кроме Русского правила против суеверных примет, помещены выписки из Галена о происхождении грома и молнии, о падающих звездах, об устройстве земли, о землетрясениях, о четырех стихиях, о морях. Ясно, сто преп. Кирилл читал и изучал книги о законах видимой природы, приобретал познания о ней, поверенные опытом и рассудительностью, и тем рассевал предрассудки народа (Филарет, Обзор Русск. Д. Литерат., стр. 118. Акты Истор. 1, 21, 22 и след.). Житие преп. Кирилла писано Пахомием Логофетом, по поручению великого князя Василия Васильевича и митрополита Феодосия. Пахомий в 1460 году приезжал в Кириллов монастырь, чтобы на месте собрать сведения о жизни преп. Кирилла. Здесь Пахомий застал еще много очевидцев и учеников Кирилла, долго живших с учителем, к числу которых принадлежал и сам тогдашний игумен монастыря Кассиан. Таким образом, Пахомий имел в своем распоряжении обильный запас сведений, а потому написанное им житие преп. Кирилла есть самый обширный и лучший из всех трудов его (Ключевский, стр. 158–160). По «Иконописному Подлиннику»: «Подобием стар и сед,

власы просты, мало с ушей, брада доле Сергиевы и шире, ризы преподобническия, испод дикожелтая, в руке его свиток; а в нем написано: «Не скорбите, братие и чада, в день покоя моего; предаю вас Богу и Пречистой Его Матери» (Филимонов, стр. 364).

Урожденец деревни Березкина, близ которой стоит теперь Самский монастырь, отрок Михаил на 13-м году оставил родителей и родину и прямо с поля, где боронил вспаханную отцом полосу, тайно ушел к преп. КИриллу Белозерскому, о котором слышал от многих. «Возьми меня к себе, господине!» говорил Миша старцу, упав ему в ноги. Кирилл отдал отрока учиться грамоте к мирскому дьяку Олешу (Алексею) Павлову, а по научении взял к себе. Полюбив чистую душу юного Михаила, св. старец облек его в иночество с именем Мартиниана и велел ему жить у себя в келлии. По желанию св. игумена, Мартиниан удостоен священства и занимался писанием книг, а такое послушание преп. игумен назначал только двум ученикам своим: Христофору и Мартиниану. В числе 17 рукописей, принадлежавших преп. Кириллу и хранящихся в ризнице его обители, находится канонник, писанный рукою преп. Мартиниана, с замечательным послесловием: «Всякому делу благу Христос есть зачало и конец. Тому слава в бесконечныя векы аминь. Господине старец Ануфрие створи любовь: поминай грешнаго в молитвах своих святых Мартиньяна инока, лжею инока, а не истиною». По кончине преп. Кирилла, блаж. Мартиниан удалился для безмолвия на безлюдный остров оз. Вожа. Когда сюда стали собираться к нему братия, он создал храм Преображения Господня и ввел чин общежития. Братия Ферапонтовой пустыни, осиротевшие по вызове Ферапонта в Можайск, умолили преп. Мартиниана принять игуменство над ними. Он привел обитель Ферапонтову в такое цветущее состояние, что она долго называлась обителью Мартиниановою. Вел. кн. Василий Темный, возвратив себе, по совету и благословению преп. Мартиниана, Московский престол, отнятый насилием Шемяки, полюбил старца, поручил ему настоятельство в лавре Сергиевой, дозволял говорить себе правду и слушаться его советов. Но обитель, близкая к столице, тяготила пустынника: он удалился в свой Ферапонтов монастырь и устроил здесь чин монашеской жизни, заняв иное из устава Кирилловой

обители, а другое из чина Сергиевой. К старцу высокой духовной опытности спешили приходить за советами и он с любовию преподавал их. Достигнув глубокой старости, преп. Мартиниан ум. 12 января 1483 года. Обитель его упразднена в 1798 году и храмы ее сделались приходскими, но хорошо сохраняются усердием причта и прихожан. МЕсто погребения преп. Мартиниана было снаружи главного храма, но в последствии пристроен и освящен в честь его придел, где почивают мощи его, обретенные в 1514 году, под спудом. Рака, обложенная серебром, устроена в 1643 году. (Мои «Письма с Севера», стр. 55–57 и 94). Житие Белозерских подвижников Мартиниана и Ферапонта составляют одно целое и написаны одною рукою. После собора 1547 года, игумен Ферапонтова монастыря привез в Москву жития обоих святых и отдал митроополиту, который на втором соборе велел прочитать «книгы тыя, жития святых и чудеса» и установил праздновать память Ферапонта и Мартиниана (Ключевский, стр. 272–273). По «Иконописному Подлиннику»: «преп. Мартиниан подобием сед, брада аки Власиева, ризы преподобническия, инии пишут ризы поповския». (Филимонов, стр. 43).

Из дворянского рода Майковых. Он родился в 1433 году и положил начало иноческой жизни в Кирилловой обители, где пользовался советами мудрого и строгого старца Паисия Ярославова. Спустя несколько времени, он пошел, вместе с учеником своим и сотрудником, монахом Иннокентием, к святым местам восточным и несколько лет провел на Афонской горе и в монастырях Константинопольских. Возвратясь в Белозерский монастырь, преп. Нил уже не остался жить в нем, но срубил себе келью невдалеке от него; потом отошел за 15 верст, где водрузив крест, поставил сперва часовню и уединенную келью, и при ней ископал кладязь, а когда собралось к нему для сожития несколько братии, то построил деревянную церковь Покрова Богородицы. Как для себя, так и для учеников своих, преп. Нил поставил правилом не общежительное житие, а строгое скитское (аскетское). При построении храма надлежало сделать на болотистой почве высокую насыпь, тем более, что под церковью назначалась братская усыпальница. Руками богомудрого старца и живших при нем скитников

насыпан был высокий холм для храма и усыпальницы. Кельи поставлены на возвышении; каждая – от другой и от храма – на расстоянии брошенного камня. Скитники собирались в храм свой, по примеру восточных, только по субботам, воскресеньям и праздникам; в прочие дни каждый молился и трудился в своей келье. Всенощная скитская продолжалась во всю ночь в полном смысле слова: за каждою кафизмою предлагалось по три и четыре чтения из Отцев. Во время литургии пели только тресвятую песнь, аллилуия, херувимскую и достойно; все прочее читалось протяжно, на распев. В субботу приходили в боатскую усыпальницу, где совершалась панихида за упокой усопших. Правила скитской жизни преп. Нил изложил подробно в скитском уставе, который напечатан в Ист. Росс. Иер. V. 214–236, но не совсем исправно; более исправная редакция его в переводе на современный язык – в книге А.Н. Муравьева «Русская Фиваида на севере». Там же помещены отрывки из посланий преп. Нила, доныне еще неизданных (Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 340). Из своего скита преп. Нил приходил в Москву на Собор. «И егда совершился собор о вдовых попех и диаконех, нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы черньцы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием, а с ним пустынники Белозерские». Волоколамский игумен Иосиф был противного мнения и его голос был уважен великим князем (Обзор Рус. Дух. Лит., стр. 167. Прибавления к Твор. Св. Отц. т. Х, стр. 505 и след.). В предсмертном завещании преп. Нил, заповедуя ученикам бросить тело его в пустыни, в пищу зверям или закопать в яму с презрением, писал: «сколько в моей силе было, старался я не пользоваться никакою честию на земле, в этой жизни; так пусть будет и по смерти». Ум. 7 мая 1508 г. Мощи его почивают под спудом в скитском его храме. По «Иконописному Подлиннику»: «подобием сед, брада аки Кирилла Белозерскаго, но у сего курчевата; ризы преподобничския, в руках свиток» (Филимонов, стр. 54).

Никаких сведений о нем не найдено. Не канонизирован.

Троицкий Устьшехонский монастырь, в котором подвизался блаж. Моисей, перенесен с устья реки Шексны на посад г. Белозерска около 1480 года, а потому преп. Моисей жил, вероятно, в конце XV или в XVI веке. Чтится местно (Филарет, Рус. Св. февраль, стр. 135).

Родом из г. Галича (Костромского), сын родителей благочестивых из дворянского рода Белых или Белого, в ранней юности принят преп. Корнилием в Комельскую его обитель и вскоре пострижен с именем Кирилла. Вслед за сыном пришел и отец его и также принял пострижение. По смерти отца, юный подвижник Кирилл, с благословения преп. Корнилия, пустился странствовать, ища места для безмолвного отшельничества. После семилетнего странствования, в 1507 году, он из Тихвина пошел к Белуозеру; с Кобылиной горы он увидел Новое озеро и на нем Красный остров. Пустынник под высокою елью устроил себе хижину, выпросил у соседних крестьян Красный остров для основания обители, поставил другую келью, сборную для ожидаемой братии, соорудил две малые церкви Вознесения Христова и Одигитрии. Вероятно тогда, как испрашивал он благословение архипастыря на освящение храмов своих, посвящен он был в сан священства. Один за одним стали собираться к Кириллу искатели безмолвия. Ум. 4 февраля 1532 года. Мощи преп. Кирилла обретены были нетленными, при основании нового храма монастырского, освидетельствованы и в 1652 году перенесены в новый храм, где и ныне почивают открыто. (Рассказы из Ист. Рус. Церкви, стр. 367 и след.). Житие, по замечанию В.О. Ключевского, писано в первые годы XVII в. монахом, вступившим в монастырь Кирилла в конце XVI в. В этом житии можно заметить несколько мелких неточностей; но весь запас биографических известий почерпнут по-видимому из хороших источников: кроме изустных сообщений учеников Кирилла, автор намекает и на записки, замечая, что

«древле-бывшая знамения и чудеса отцем Кириллом списана прежними отцы», потрудившимися в его обители. (Ключевский, стр. 320). В «Иконописном Подлиннике»: «подобием стар, надсед, брада меньше Василия Кесарийскаго, мантия малая» (Филимонов, стр. 265).

Ученик преп. Мартиниана Белозерского; жил в него в келье, и когда старец по дряхлости уже не мог сам ходить в церковь, Галактион носил его туда на плечах. Богоносный наставник, зная настроение души его и тайные подвиги, благословил ученику своему, по его желанию, юродствовать. Галактион тайными подвигами достиг высокого совершенства и обладал даром прозорливости. Ум. в 1506 году и погребен в церкви бывшего Ферапонтова монастыря, в ногах у преп. Мартиниана. Не канонизирован.