1893

Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии,

и Аз упокою вы

(Мф.11:28)

Так, братья, Сам Господь наш Иисус Христос всех нас зовет к Себе. Часто, и даже очень часто, слышим мы этот евангельский глас Спасителя нашего: всякий раз, когда празднуется память какого-либо преподобного отца, как, например, сегодня, читается это призывание Господа в святом Евангелии, а в нашем святом храме даже каждый воскресный день читается оно на молебне преподобному Макарию.

Всех нас Господь зовет к Себе: Он зовет всех трудящихся над совершением дела своего спасения, стремящихся к выполнению заповедей Господних и ведущих борьбу со своею плотью, прелестями мира и искушениями диавола; зовет и всех находящихся в трудных и скорбных обстоятельствах жизни; зовет и всех обремененных грехами многими и лютыми и всех обещает упокоить. Всем приходящим к Нему Господь обещает дать в этой жизни спокойствие совести, утоление скорбей и печалей и избавление от бед и напастей, а в будущей – веселие вечное, нескончаемую радость о Боге и совершении дела своего спасения и вечный покой в Царствии Его Небесном. Казалось бы, как не последовать нам этому призыву? Как не внять слову своего Спасителя? Так трудно ныне жить в мире и соделывать здесь свое спасение, столько препятствий мы встречаем здесь на пути к исполнению заповедей Господних, столько и соблазнов у нас здесь перед очами нашими, отвращающих нас от исполнения повелений Господних и заповедей, уставов и священных обрядов нашей Святой Православной Церкви, столько у нас и всякого рода бед и напастей, нужд и скорбей в жизни, так часто и так много мы грешим и тем прогневляем Господа Бога, что поистине вся наша надежда должна бы нами возлагаться на одного только Господа Бога и все наши мысли постоянно должны бы были устремляться к своему Спасителю, Промыслителю и Судии.

А мы, грешные и недостойные, много ли думаем о Боге и благоугождении Ему? Ах, все-то мы, братья, заботимся лишь о своих обычных мирских делах, все-то заняты мирскими суетами! Едва настанет день, едва восстанем мы ото сна, как о мирском уже начинаем думать, за мирские дела беремся и о них весь день заботимся иногда даже до забвения о Боге и своих к Нему обязанностях. Много мы всегда суетимся, много заботимся иногда даже до болезни и сокрушения сердечного, но все для чего? Не для души, а для тела; не для вечности, а для временной жизни. О теле своем мы слишком много заботимся: его мы и омываем, и одеваем, и нарядами украшаем, и благовониями умащаем, и разными удовольствиями услаждаем, и пищей и питием наполняем, иногда даже до пресыщения, и чего только мы для тела не делаем? А наша душа? О бедная, о жалкая наша душа! Она у нас и грязна, потому что нередко бывает очерняема всякими греховными нечистотами; она у нас и нага, потому что не имеет добродетелей; она у нас и алчет и жаждет всякий день, потому что мы не питаем ее ни словом Божиим, ни усердною молитвою, ни богомыслием, ни таинствами Покаяния и Причащения.

Воистину, братья, так: ни о Боге мы не думаем, как подобает, ни о спасении своей души не заботимся, а все лишь помышляем и печемся о мирском и телесном. Не только в будни, но и в праздники Господни мы нередко забываем о Боге и спасении своей души. Где бы, казалось, нам легче всего, удобнее всего приблизиться к Господу Богу, так сказать, подойти к Самому Лицу Его и стать пред Ним, чтобы получить от Него обещанное упокоение, где, как не во святом храме Его, где Он благодатно и таинственно присутствует среди верующих в Него, и когда, как не во дни воскресные и праздничные?! Где бы, опять казалось, удобнее всего нам очистить душу от всякой скверны греховной, как не во храме, и когда, как не во дни святой Четыредесятницы, когда Святая Церковь нарочно призывает нас к тому, чтобы мы здесь омыли свою душу слезами покаяния и Честной Кровью Самого Спасителя нашего в таинствах Покаяния и святого Причащения?! А между тем стремимся ли мы всею душою в святые храмы Божии во дни воскресные и праздничные и заботимся ли мы об очищении и омовении своей души во дни святой Четыредесятницы? Увы! Столь многих из нас, христиан, в праздничные и воскресные дни – в эти святые, не наши, а Божии дни – совсем не бывает в святых храмах Божиих! Столь многих и у исповеди и святого Причащения не бывает иногда по несколько лет сряду! Иного в год всего только раз или два увидишь в храме, а иного и совсем не увидишь ни у исповеди и святого Причащения, ни при богослужении во дни воскресные и праздничные.

Вот хоть бы взять в пример нынешний день празднования памяти преподобного отца нашего Макария Жабынского, Белевского чудотворца. Какой это для нас, жителей града Белева, великий и славный день! Преподобный Макарий в древних актах именуется Белевским чудотворцем, без сомнения, потому, что в нашем городе он и в древние времена прославился своими чудесами, подобно тому, как и в наше время, когда Господу Богу благоугодно было восстановить чествование его памяти, первые чудесные исцеления по молитвам преподобного Макария совершились именно в нашем же городе, что и подвигло жителей города ходатайствовать пред Св. Синодом о восстановлении чествования его памяти в 22 день января. Стало быть, преподобный Макарий есть именно наш, Белевский угодник Божий, чудотворец и молитвенник пред Богом. А важно ли это? О, это очень важно для нас: семя свято стояние мира (Ис.6:13), говорит нам слово Божие; молитвами святых и грады многие спасаются от бед и напастей, и верующие получают спасение и Царствие Небесное. В житиях святых мы находим много свидетельств о том, как местные святые своими молитвами и гнев Божий нередко отвращали от градов и весей, где почивают их святые мощи и чествуется их память как местных святых, и прощения согрешений жителям испрашивали. Местные святые не только о живых молятся, но даже и об умерших и им споспешествуют достигнуть Царствия Небесного.

Так, например, о святом мученике Уаре повествуется, что он, явившись благочестивой вдовице Клеопатре, которая с честью похоронила его тело, брошенное мучителями на съедение псам, и построила храм во имя его на кладбище своих предков, где поставила и чудотворные мощи его, – сказал ей: «Усердная почитательница страстотерпцев! Я не забыл благодеяний, моему телу в Египте и здесь тобою оказанных: всегда слышу твои молитвы и молюсь о тебе к Богу; сначала я умолил Бога о твоих предках, вокруг меня почивающих, да отпустит им согрешения их; потом, желая в полной мере вознаградить тебя за добродетели, я умолил Бога, чтобы сопричислил лику ангелов сына твоего» (Из страданий ев, мученика Уара, 19 октября). За нас ли не будет ходатайствовать и преподобный отец наш Макарий, о восстановлении чествования памяти которого мы заботились и во имя которого мы, граждане Белева, строим святой храм в Жабынской пустыни, где почивают его святые мощи? Как же ныне не почтить нам его праздника так же, как почтили в 1888 и 1889 годах? А между тем что же есть на деле? На всенощной вчера едва было в нашем храме 80 человек, а сегодня едва наберется здесь 150 человек. Где же, где, спрашиваю я вас, – где остальные 750 человек братьев и сестер нашего святого храма? Немногие, быть может, 20 или 30 человек пошли в чужие церкви, а из остальных одни спали во время ранней литургии и к поздней едва ли соберутся пойти в собор или в монастырь, а другие, вставши, успели уже напиться чаю, поесть и отправиться на обычные свои мирские дела. Так у нас это всегда и бывает, не исключая даже и великих Господних праздников: или спят многие во время службы, или напьются, наедятся и на дела свои отправятся.

Скорблю я, братья мои, о таком великом нашем невнимании к гласу Спасителя нашего, призывающего нас к Себе и обещающего упокоить нас. Скорбь моя об этом часто заставляет меня обращаться к не посещающим святого храма Божия и не бывающим у исповеди и святого Причащения с вопросами о причине их столь великого нерадения о своей душе. И что же я слышал и доселе слышу от них в оправдание такого нерадения? Одни говорят: «И рад бы, батюшка, пойти в церковь и ко святому Причащению, да выйти не в чем, разут и раздет». А посмотришь потом – те же самые люди вечером в воскресенье и во весь день в понедельник пьяные ходят по улицам города и обутые, и одетые. Значит, говорят ложь в свое оправдание: в церковь не в чем выйти, а на базар и в трактир есть в чем. Да если бы и подлинно не в чем было выйти в церковь, и тогда такое оправдание напрасно: Господу Богу не одежда наша и обувь нужны, а душа наша нужна; приди сюда хотя бы и разутый и раздетый, в рубище убогом, да помолись здесь усердно, и Господь примет твою молитву и дарует тебе просимое тобою. Святые Андрей Юродивый, Василий Блаженный и другие юродивые ходили в церковь и босые, и полунагие, и однако же, Господь удостаивал их Своих видений и откровений в церкви во время молитвы; значит, Господь зрит не на внешнее наше благоукрашение, а на внутреннее наше расположение во время молитвы нашей во храме.

Другие говорят: «И рад бы пойти в святой храм, да не с чем, а так идти стыдно пред людьми»; а посмотришь потом – и эти люди каждый воскресный день пьяны; значит, тоже говорят ложь в оправдание своего нерадения. Да если бы и не с чем было прийти в церковь, какой же в том стыд перед людьми? Нет денег и не подал ни на свечку, ни на тарелку – это не беда. Господу не копейка наша нужна или свеча, когда у нас нет денег, а мы сами нужны для беседы с Ним здесь о всех наших скорбях и нуждах, а наипаче о грехах наших, которыми мы прогневляем Его и каждый день, и каждый час... Третьи, каковы, например, служащие в питейных заведениях и лавках или живущие у кузнецов и сапожников, говорят: «Когда мне, батюшка, ходить в церковь? И рад бы всею душой пойти, да я человек подневольный, живу у хозяина: как встану в воскресенье, так хозяин гонит меня на дела свои». И точно, это люди подневольные, это рабы, которые не смеют ослушаться своего хозяина, обязаны исполнять его волю. Но здесь суть-то дела в том, кто же у нас в городе эти хозяева, которые и сами чем свет, а иногда еще и до свету в воскресные и праздничные дни бегут на базар с сапогами и разными другими изделиями или спешат в лавки, трактиры и кузницы и служащих у них «гонят» туда же? Евреи, магометане или язычники, не ведущие Бога и не чтущие наших христианских праздников и воскресных дней? Увы! Это тоже христиане. Но какое же это христианство? Это только по имени христианство, а на деле хуже иудейства и магометанства, если хозяева, именующие себя православными христианами, ни сами во дни воскресные и праздничные не ходят в церковь, ни другим – служащим у них – не позволяют ходить: и иудеи чтут свои субботы, и магометане почитают пятницы, а христиане не чтут своих воскресных и праздничных дней и желающим чтить их воспрещают это делать. Не подобает, братья, быть сему между христианами...

Но что, братья мои, всего более поражает меня печалью, так это то, что у нас в городе есть такие христиане, которые по несколько лет, по пять и более лет не бывают совсем ни у исповеди и святого Причащения, ни даже в храме. Увещевал я и таковых, и что же? Со слезами один из таковых раз ответил мне: «Боюсь, батюшка, пойти в церковь... Мне жутко... Давно уже не был... Все будут смотреть там на меня». Вот даже до чего дошло: боится человек в церковь войти, жутко ему, что все будут смотреть на него. Да, действительно, от своего нехождения в храм в течение многих лет он уже одичал до того, что действительно ему страшно было показаться в церковь, и я едва-едва мог уговорить его сходить в Оптину Пустынь и там покаяться в своем нерадении и положить начало хождению в церковь в своем городе. И один ли у нас таковой человек в городе? Увы! Есть и еще таковые же.

Как вы думаете, братья, от чего зависит столь печальное явление в современной нам городской нашей жизни? Не обинуясь скажу вам, что это зависит от существования у нас воскресных базаров, от этого беззакония, ничем в настоящее время не оправдываемого. Существование этих базаров в нашем городе довело многих до того, что торговля в праздники со всеми базарными безобразиями у нас теперь и за грех не считается. «Какой же грех торговать в воскресенье?» – не раз говорили мне многие приверженцы воскресных базаров: «Прежде грешно было торговать, а теперь мы узаконили воскресные базары... Наша дума отстояла их существование». Слышите, что теперь говорят? «Мы узаконили"! Да, к великому сожалению и к несчастью города, у нас самую заповедь Господню о покое субботнего дня некоторые превратили в вопрос общественный, в предмет пререканий, и между кем же? Между Богом, нашим Творцом, Промыслителем и Судиею, и между Его творениями. Поднимать вопрос о покое воскресного нашего дня и отстаивать при этом существование воскресных базаров не значит ли это дерзко восставать против своего Творца? Да, Творец повелевает, а тварь Его – земля и пепел – дерзко противоречит Ему и как бы Ему Самому предлагает вопрос о том, имеет ли Он право повелевать нам. «Какая такая четвертая заповедь? – позволил себе некто сказать во всеуслышание в собрании. – Есть ли она?.. Это фарисейская заповедь... Она не нам дана, а евреям». О, как велико это заблуждение человека-христианина! Заповедь о покое субботнего дня дана Творцом не евреям только, а всему человечеству, и не на Синае, а еще в раю первозданным прародителям; нам же, христианам, заповедано чтить вместо субботы воскресенье Самим, конечно, Спасителем нашим чрез святых Его апостолов, пастырей и учителей вселенной. Сам Господь повелел, и нам ли препираться с Ним, нам ли быть равными Ему? Это к добру не приведет и не может повести.

Захотел некогда один из самых светлых ангелов препираться со своим Творцом и быть равным Ему, и что же? Лишился за это того неизреченного света и блаженства, каким дотоле наслаждался, и был низвержен с неба в преисподнюю. Захотела Ева, по наущению диавола, быть равною Богу, и что же опять? Лишилась за это райского блаженства, и все потомство свое повергла в скорби, нужды и печали и сделала рабами греху, диаволу и смерти. Не то же ли случилось и с нами в последние 20–25 лет? Захотели наши граждане препираться с Богом о покое дня субботнего, для нас дня воскресного, отстояли, или, как говорят, узаконили, воскресные базары, и что же вышло из того на виду у всех нас? Торговля за эти 20–25 лет упала, многие промыслы прекратились и город наш обнищал, тогда как недалекое от нас местечко Сергиевское, внявши голосу своего духовного отца и перенесшее базары с воскресных дней на будничные, за то же время разбогатело. Такое резкое различие в положении нашего города и местечка Сергиевского есть явное, наглядное для нас доказательство того, как Господь и в этой еще жизни видимо наказывает нарушителей Его заповеди о покое субботнего дня, и наоборот, награждает благами земными тех, кто слушается своих пастырей, напоминающих им об этой заповеди, и исполняет волю Его.

Есть и еще, братья мои, один весьма важный для нас предмет, о котором я не могу умолчать при настоящем случае моей, беседы с вами. Как вам известно, в последние два года граждане наши «потянулись за большими городами», как мне лично сказал это один из наших общественных деятелей, завели у себя различные увеселения на ярмарке 1891 года и на бульваре в течение всего лета прошлого 1892 года и в своем увлечении этими увеселениями дошли опять до безразличия дней праздничных и будничных: во всем городе идут, бывало, всенощные, а на ярмарке целые сотни людей до полуночи толпятся около каруселей; в городе во всех церквах всенощная поддень крестного хода по случаю бездождия (в 1891 году), а на бульваре какой-то вечер с музыкою и танцами до глубокой полуночи и толпы гуляющих; в городе всенощные под дни воскресные и праздничные, а на бульваре в течение всего прошлого лета музыка гремит, затеваются различные игры, идет и попойка; церкви пусты, а на бульваре сотни и тысячи людей чуть не до утра веселятся; в церкви идут единицы, а на бульвар бегут целые толпы.

«Потянулись за большими городами», и что же? Вывели нашу бедную женщину городскую – эту труженицу, которая прежде и день и ночь сидела за кружевами, эту кормилицу и поилицу целой семьи и даже самого мужа, – вывели на средину общественных увеселений, оторвали ее от домашнего очага, приучили к веселому препровождению времени чуть не во всю ночь, чуть не до самого восхода солнечного, вне дома – на бульваре и за бульваром в поле, в короткое время отучили ее от посещения храмов Божиих. Какой же будет плод всего этого? От беззакония, братья мои, может родиться одно только беззаконие, а за ним следует нищета как наказание Божие за это беззаконие. Тайна беззакония в нашем городе и без того уже деется: по статистическим сведениям о родившихся оказалось, что уже и в прошлом 1892 году в нашем городе было 39 незаконнорожденных младенцев, родившихся от вдов и девиц, а сколько их еще родилось от замужних женщин, не живших с мужьями... А что принесет нам нынешний год как плод безумных увеселений в течение всего лета прошлого года? Едва ли не вдвое большее число незаконнорожденных детей. Но ведь и эти 39 по отношению к общему числу родившихся в городе (280) составляют 14 % всего числа родившихся, а это свидетельствует о том, что у нас в городе, по крайней мере, 74, если не "/5, часть жителей ведет беззаконную жизнь. Это ужасно! И кто же взял на себя ответственность пред Богом за такое развращение нравов, и отчуждение жителей от посещения святых храмов Божиих, и непочтение дней праздничных? Устроители этих увеселений. И они дадут за это ответ пред Богом, и мы, пастыри Церкви, которым вручены от Бога души этих погибающих овец, и, может быть, больше всех я же, как представитель пастырей в городе, отвечу за это, почему не возвышал доселе своего голоса, как трубу, против этого беззакония...

А нищета за этим беззаконием идет следом: безумные увеселения бульварные, азартные игры там (в кегли и проч.) и попойки, праздное провождение времени довели многих до полной нищеты, так что теперь у нас в городе, по крайней мере, появилось сто новых нищих мужчин и женщин, еще совершенно молодых и здоровых (от 25 до 35 лет), просящих милостыню, и просящих ее потому именно, что отвыкли от дела или доведены до крайности своими мужьями. Ко мне нередко приходили даже 15–16-летние девушки попросить пятачок на хлеб, и что же слышал я от них? «Мать больна, отец все ночи гуляет и пьянствует на бульваре, а дома хлеба нет»; или еще: «Отца нет, мать заболталась, а ребятишки без хлеба и ревут, просят есть». Вот беда! И нам ли тянуться за большими городами?

Ах, братья мои возлюбленные! Как обо всем этом не поскорбеть от всей души не только пастырю Церкви, но и всякому вообще истинному христианину? Что ожидает нас в будущем, в вечности за такое нерадение наше о спасении своей души, за невнимание наше к гласу призывающего нас к Себе Спасителя нашего? Придет время, мы поймем весь ужас своего положения, но, быть может, уже поздно будет исправить беду. Теперь Сам Господь зовет нас к Себе, и мы не идем к Нему, а, может быть, будет такое время, когда мы будем призывать Его и Он не услышит нас от Святого Жилища Своего. Не дай Бог, чтобы это случилось с нами, ибо страшно есть впасти в руце Бога Живаго (Евр.10:31). Не так, братья, поступали все преподобные отцы. Не так поступил и преподобный отец наш Макарий Жабынский: услышав евангельский глас, призывающий его ко спасению, он оставил мир, и в пустыню вселился, и там постом и молитвою благоугодил Господу и совершил спасение своей души. Не требуется от нас того, чтобы и мы все оставили мир и вселились в пустыни: нужно же кому-нибудь и в мире жить; но хождение в церковь и заботливость о спасении своей души удалением в пустыню страстей требуется ото всех.

О, приидите к Спасителю своему вси труждающиися и обремененнии в Его святые храмы, приидите все ревнующие о благочестии, все страждущие и печальные, все грешные и недостойные, и Он упокоит вас! Приидите, ибо Он Сам всех нас зовет к Себе! Приидите, ибо теперь есть еще время и возможность приити к Нему! Приидите, ибо лежит человеком единою умрети, потом же суд; после смерти покаяния уже не будет. Аминь.