Глава 7.
Запечатление святых исповедников веры Христовой

Ф.Яковлев. «Апостолы»

Мы слышали вопль мучеников, которые умоляли Господа Бога об отмще­нии свирепым идолопоклонникам, проливавшим христианскую кровь; вопль этот силен был пред Богом; последняя печать, которую снимет с таинственной книги Иисус Христос, откроет нам разного рода казни, ко­торыми поражено будет владычество нечестия в отмщение за кровь про­литую. А между тем представляется Иоанну новое видение: являются ан­гелы с восточной стороны неба с печатью Бога Живого, чтобы положить эту печать на челах рабов Божиих (Апок. 7:2–3) в отличение их от тех, для кото­рых готовятся казни. Сверх того, мысль этого видения та, чтобы показать верным христианам, что хотя тяжко и трудно им переносить преследова­ния, мучения, умерщвления, но вот они, принимаемые в Царство Божие, предстоят пред Богом с признаками своей победы и блаженства, ими ощу­щаемого. Такое явление, когда бы его ни рассматривали верующие, всегда произведет сладкое чувство уверенности, что не напрасны труды, болез­ни и все другие жертвы из любви к Иисусу Христу. С другой стороны, изоб­ражения казней Божиих, которые мы скоро увидим, хотя и ужасают, но и отрадно действуют на душу верную. Она, гонимая зловерием, угнетаемая беззаконным миром, знает из примеров Писания, всегда подтверждаемых событиями, что зло не навсегда господствует, что правосудие Божие не замедляет отмщать за рабов своих страшными поражениями.

Запечатление, о котором говорит пророчество, неизъяснимо важно для души христианской. Первое ее запечатление бывает, когда налагается на нее при крещении печать даров Духа Святого. Это обновление, оправ­дание, освящение ее природы, поврежденной грехами прародительски­ми. Об этом запечатлении так говорит апостол: «Помазавый нас Бог, Иже и запечатле нас, и даде обручение (залог) Духа в сердца наша» (2Кор.1:21–22). Кто сохранит эту драгоценнейшую печать, тот сподобится принять но­вую печать Бога Живого. Первая есть отличительный знак христианина от неверного; вторая отличает праведника, вступающего в жилище вечно­го покоя и блаженства от беззаконников, осуждаемых на вечное мучении. В чем состоит эта печать? Мы не знаем, да и бесполезно доискиваться до этого познания. Довольно сказать: это отличительный знак, который по­ложит на челах праведников луч Божий; а начертание луча Божия для нас не вообразимо. А может быть, эта печать будет простой знак креста Хрис­това, печать мученичества, блистающая сиянием невещественным, пре­восходящим все вещественные светлости.

Запечатление это начинается с израильтян; в каждом из двенадцати их колен найдется запечатленных только по 12 тысяч, а во всех – 144 тысячи (Апок. 7:2–8). Ограниченная такая числительность не выставлена ли для того, чтобы показать, как мало спасшихся сынов Израиля в сравнении с неис­числимым множеством возлюбивших Господа Иисуса Христа из всех язы­ческих племен? В таком смысле, кажется, и описывается следующее за сим видение.

«По сих видех, и се, народ мног, егоже исчести никтоже может, от всякого язы­ка и колена, и людей и племен, стояще пред престолом и пред Агнцем, облечены в ризы белы, и финицы в руках их. И возопиша гласом велиим, глаголюще: спасение Седящему на престоле Богу нашему и Агнцу» (Апок. 7:9–10). Один из небесных старцев объяснил Иоанну, что это за лица, явившиеся пред престолом Божиим и благословляющие Господа Вседержителя и Сына Божия: "Сии суть, – сказал он, – иже приидоша от скорби, и испраша (омыли) ризы своя, и убелиша ризы своя в Крови Агнчи» (Апок. 7:14). Следовательно, это мученики.

К какой эпохе отнести это пророческое видение? К последнему Суду Божию? Но два обстоятельства удерживают от этой мысли. Во-первых, пред престолом Божиим собраны только те святые, которые «убелиша ризы своя в Крови Агнчи» и потому пострадавшие после страданий Христовых, и они из всякого языка, колена, и людей, и племен, тогда как при общем Суде пред лице Божие предстанут праведники, от начала века Ему угодившие. Во-вто­рых, число израильтян, обратившихся к вере Христовой, запечатленных печатью Бога живаго, слишком скудно, если оно будет означать всех благочестивых сынов народа Божия, как уверовавших в искупление Христово, так и ожидавших искупления, считая их с Авраама до второго пришествия Иисуса Христа. Сверх того, мы знаем, что, по учению ап. Павла, число это увеличится под конец бытия мира, когда «исполнение языков внидет и тако весь Израиль спасется» (Рим.11:25–26). Все это заставляет думать, что слова апокалипсические, которые рассматриваем, относятся не к последнему Суду Божию, а к эпохе падения язычества. Если остановимся на этом вре­мени, то точно нет возможности исчислить, какое множество народов во всех пределах земли, измывших одежды свои кровью Агнца, перенеслось к престолу Божию в продолжение трехвекового гонения христиан. Равно не покажется удивительной малочисленность израильтян, присоединив­шихся к Церкви Христовой в этот период ожесточения иудейского народа против всех, кто ни носил на себе имя Христово.

Действие запечатления таинственного изображается в видении как тор­жество, как торжественное водворение святых мучеников в святилище сла­вы Божией. Зрелище истинно высокое и трогательное! Необозримый сонм святых страдальцев из всех стран нашего мира, из всех народов и народ­ных поколений присоединяется к лику серафимов и святых старцев в одеж­дах белых, означающих чистоту их души и светлую любовь к Иисусу Хрис­ту, одушевляющую их на пути скорбном в перенесении всех зол, которыми обременяли их жестокосердие и изуверство язычников; в руках их фини­ковые ветви, знаки их побед над соблазном, тиранством и всеми искуше­ниями мира. Вот они те, которых надменные римляне считали низкими, презренными, отребьем мира, которых лишали прав гражданских, соб­ственности и покровительства законов, терзали бесщадно и безнаказанно и сгоняли с лица земли; вот они, изгнанники из этого мира, принимаются в другом, лучшем мире, в Царстве Создателя всех миров, удостоиваются высокого небесного гражданства как великодушные и доблестные победи­тели и венчаются наградами прославления пред престолом Царя царей и царств. Небесный истолкователь, один из старцев, как сказано выше, объяс­нил Иоанну преимущества, дарованные Господом Богом мученикам.

"Сего ради, – говорил он (то есть, за их великодушие и терпение, с кото­рым они перенесли бедствия и страдания из любви к Господу Иисусу Хри­сту), – суть пред престолом Божиим, и служат Ему день и нощь в церкви Его: и Седяй на престоле вселится в них» (Апок. 7:15). Быть пред лицем Бога и служить Ему безпрестанно, конечно, это преимущество выше всех преимуществ, какие бы мы ни вообразили, это блаженство, это начало и совершение всех блаженств. И подлинно: нашедши Бога, чего искать более? Познав Его в славе Его, то есть не гадательно, не чрез предчувствие, как теперь познаем, но, как говорит апостол, «лицем к лицу» (1Кор.13:12), вздумаем ли домогаться других каких познаний, когда в Нем все они и вне Его нет никаких? Пожелаем ли какой мудрости, быв у первоначального ее Источ­ника? Останется ли в душе нашей одно пустое место, когда она вся будет объята Тем, в Ком полнота всего? Да и какое чувство может в ней возро­диться, кроме любви чистейшей, пламенной, беспредельной и никогда не престающей, когда ощутит на себе живое впечатление любви Бога? Служить Богу «день и нощь», то есть ежеминутно в пренебесном Его святи­лище, не сделается ли непременною потребностью как одним из вели­чайших благ и блаженств?

Вот еще черты, которыми объясняется, сколько любезны Господу Иису­су Христу святые страдальцы за имя Его и до какой высокой степени простирается Его попечительность о них: «Не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной: яко Агнец, Иже посреде престола, упасет я, и наставит их на животныя источники вод, и отъимет Бог всяку слезу от очию их» (Апок. 7:16–17). Мы встретимся еще с высшими преимуществами и наградами, дарованными мученикам Господом Иисусом Христом.

Блаженный Августин. «Воскр.чт.», ч.13

Неизглаголанны блага, которые Бог уготовал в будущем веке любящим Его! Ап.Павел, восхищенный некогда до третьего неба, видел и слышал в бла­женном местопребывании праведных неизреченные глаголы, для выра­жения которых не находил потом слов в языке человеческом. По сей-то скудости человеческого слова для выражения вещей Божественных, Свя­щенное Писание по большей части изображает нам блаженство грядуще­го века с той стороны, которая наиболее понятна и особенно утешитель­на для человечества, удрученного многими скорбями в этом мире. По его непреложному обетованию, «отимет Бог всяку слезу от очию праведных и смерти не будет ктому» (Апок. 21:4). Всегдашние враги человеческого спасения: и ди­авол, и чада его, страсти и грехи наши – потреблены будут навсегда: «и диа­вол льстяй их ввержен будет в езеро огненно и жупелно» (Апок. 20:10), «и не услышится по сем неправда в земли твоей, ни сокрушение, ни бедность в пределах твоих» (Ис.60:18). Наконец, и все печальные следствия грехопадения нашего уничто­жатся навеки: «не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной ...ни плача, ни вопля, ниже болезни не будет ктому» (Апок. 7:16, 21:4), – списатель Града Божия, блаженный Августин, в сих же чертах по большей части представляет нам изображение Града Божия. «В оном бла­женном месте, – говорит он, – мы не будем иметь нужды ни в одежде, потому что облечемся в бессмертие, ни в пище, и души наши будут посто­янно насыщаемы «хлебом животным», сшедшим с неба для нашего спасения (Ин.6:51). Там никогда не вжаждемся, потому что вечно будем пребывать у самого источника жизни, не потребуем защиты ни от жара, потому что выну бу­дем покоиться под сенью крыл Возлюбившего нас вечно, ни от хлада, ибо для нас будет сиять Солнце правды, согревающее сердца наши пламенем любви Своей; изнурение и усталость будут чужды нам, потому что с нами будет всегда пребывать Тот, Который есть крепость наша».

«Для чего обновлено естество человеческое? – вопрошает тот же свя­титель, в другом месте. – Для того чтобы человек стремился к вещам Бо­жественным и вечным, чтобы воздыхал об оном небесном отечестве, в котором царствует совершенная безопасность от всякого зла, где не теряют друзей и не страшатся никаких врагов, где все исполнены святых вос­торгов и нет ни в чем нужды, где никто не рождается, потому что никто не умирает, где блага не возрастают, потому что не уменьшаются, где нет ни голода, ни жажды, потому что все насыщаются истиной и безсмертием».

В одной из красноречивых бесед своих блаженный Августин развива­ет картину бедствий человека, изнуряемого в этой жизни постоянной борь­бой то с недостатками и лишениями, то со страстями и полотями, воюю­щими на дух, то с искушениями и соблазнами всякого рода, и, доказавши, что совершенный мир может водвориться только тогда, когда, по слову апостола, «мертвенное пожерто будет животом» (2Кор.5:4), восклицает: «О братия мои! Потщимся внити в оный Град Божий, о котором всегда напоминаю и не престану напоминать вам, особливо в настоящее время, исполненное бед­ствий и соблазнов. И кто из нас не пожелает сего блаженного жилища, в котором нет разлуки с друзьями и нет входа ни для врагов, ни для ковар­ных искусителей, ни для творящих соблазн и разделяющих народ Божий, ни для слуг диавола, волнующих и раздирающих Церковь Божию, ибо сам князь и все темное воинство его ввержено будет там в огнь вечный. Тогда водворится вечный мир для всех чад Божиих, ибо они будут любить друг друга взаимно. Тогда Бог будет всяческая во всех будет, так сказать, общим стяжением всех и Един заменит все для всех!»

По словам блаж.Августина, самые подвиги добродетели в здешней жизни не лишены некоторой горечи. «Мы подаем милостыню бедным, принимаем странных, посещаем больных, но все это растворено некото­рой горечью. Милосердие наше имеет место в этой жизни только потому, что есть также в ней нищета и страдание, но первого было бы не нужно, если б не существовали последние. И сие сбудется в оной блаженной жиз­ни, в которой не нужно будет ни питать нищих, потому что никто ни в чем не будет нуждаться, ни принимать странных, ни одевать нагих, ни оказы­вать помощь больным, ни умиротворять враждующих, но где будет все совершенно, все свято, все истинно, все вечно, где правда будет нашим хлебом, мудрость – питием, бессмертие – одеждою и небо – вечным жи­лищем нашим, где будут царствовать только спокойствие, мир и радость. Там-то, в оном Граде Божием, мы достигнем истинного, негиблющего бо­гатства и прочного и совершенного здоровья, ибо навеки потребятся бо­лезни, и смерть и мертвенное наше пожерто будет животом! Тогда водво­рится истинная правда Божия, потому что мы лишимся не только несчас­тной способности творить грех, но и никакое помышление злое не дерзнет омрачить чистоту души нашей!»

Изображая блаженство грядущего века в чертах духовных, возвышенных, блаженный Августин старался уничтожить всякое чувственное и гру­бое понятие, какое некоторые имели о нем, не разумея Писания и силы его. «Люди мирские, – говорил он, – на все готовы переносить свои обы­чаи и свои наслаждения. Но Господь предупреждает нас, что грешникам недоступна истинная радость, то есть та радость, которой «око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде» (1Кор.2:9). Сею радостию возвеселятся только из­бранные Твои, о Боже мой! Но ее наслаждения не будут похожи на зем­ные наслаждения. «Исполнимся во благих дому Твоего», – говорит пророк (Пс.64:5). Что же это за блага дому Божия? Может быть, братия, вы дума­ете, что это великолепный дворец, блистающий золотом, серебром и вся­кого рода богатствами и наполненный великолепною прислугой, или что стены его покрыты дорогими картинами, убраны мрамором и пурпуром и многочисленные покои уставлены величественными колоннами? Есть, ко­нечно, люди, которые гоняются за этим великолепием, но оно принадле­жит Вавилону, а не Иерусалиму Небесному. Устраняйте от себя подобные мысли, наследники сего Града Божия! Ищите и желайте благих дому Бо­жия, но не воображайте их похожими на те, которые вы могли бы поже­лать для земного дома своего или своих друзей. Блага дому Божия совсем другого свойства. «Исполнимся во благих дому Твоего: свят храм Твой, дивен в правде» (Пс.64:6) – вот это благо! Пророк не говорит, что дом Божий уди­вителен по мрамору, дорогим завесам и величественным колоннам, но он «дивен в правде». Для созерцания красоты его нужно не телесное око, но внут­реннее, духовное, способное прозреть красоту правды Божией.

1)   Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис, М., 1889. Сл.7. гл.19. О ста сорока четырех тысячах спасаемых от язвы четырех ангелов (Апок. 7:1–8). Гл.20. 0 безчисленных народах, носящих светлые одежды из язычников (Апок. 7:9–17).

2)   Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса св.ап. Иоанна Богослова. Томск, 1885. Второе видение шестой печати (Апок. 7:1–8). Повеление четырем ангелам совершить оп­ределенный Богом суд над врагами Церкви (Апок. 7:1); повеление Божие запечатлеть избранных (Апок. 7:2–8). Третье видение шестой печати; лица, которые представлялись свя­тому Иоанну, и состояние их (Апок. 7:9); занятие избранных: славословие (Апок. 7:10); припева­ние ангелов (Апок. 7:11–12); сведения об исповедниках, носящих пальмы (Апок. 7:13–17).

3)   Фаррар. Первые дни христианства. Перев.Лопухина. Шестая печать.