Глава 4

1–12. Торжественное принятие Воозом обязательств относительно удела Ноемини и Руфи и брака с последней. 13–17a. Брак Вооза и Руфи и рождение у них сына Овида. 17b-22. Родословие Давида.

Руф.4:1. Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему [Вооз]: зайди сюда и сядь здесь. Тот зашел и сел.

Руф.4:2. [Вооз] взял десять человек из старейшин города и сказал: сядьте здесь. И они сели.

Желая скорее устроить дело Руфи (см. Руфь 3:18), Вооз рано утром приходит на площадь у городских ворот – обычное в городах Востока место всех общественных собраний (Быт. 19:1, Пс. 68:13), торговых сделок (Быт. 23:10–13, 16, 18) и покупок (4Цар. 7:1), судебного разбирательства (Втор. 16:18, 21:19), в частности, касательно левиратного брака – в случае отказа деверя от этого брака (Втор. 25:7). Сюда Вооз пригласил и родственника (goel) Ноемини и Руфи, о котором Вооз упоминает в разговоре с последней (Руф. 3:12); обращение Вооза к этому родственнику выражено неопределенным выражением евр. pelom almoni (по Мидрашу, S. 53, – невежда в законе, не знавший, что запрещение Втор. 23:3 относится только к мужчинам моавитянам, а не к женщинам), соответствующим греч. δεῖνα, слав. «онсице» (Мф. 26:18) – «такой-то». Возможно, что этот необходимый для решения дела человек нарочито был приглашен Воозом (так передает И. Флавий, «Иудейские Древности», V, 9, 4), как нарочито были приглашены им и свидетели из старейшин (о старейшинах в Вифлееме упоминается далее в истории Самуила (1Цар. 16:4) ) – в количестве десяти, какое число в иудейском предании считалось минимальным для богослужебного собрания (см. Таргум иерус. на Исх. 12:4), как и для всякого общественного дела (1Цар. 25:5). И. Флавий (цит. м.) говорит, что Вооз позвал к воротам города и Руфь, но это не подтверждается библейским текстом и даже, пожалуй, противоречит (Руф. 3:18) (ср. наше замечание к этому месту).

Руф.4:3. И сказал [Вооз] родственнику: Ноеминь, возвратившаяся с полей моавитских, продает часть поля, принадлежащую брату нашему Елимелеху;

Руф.4:4. я решился довести до ушей твоих и сказать: купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупа́й; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я. Тот сказал: я выкупа́ю.

Руф.4:5. Вооз сказал: когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его.

Руф.4:6. И сказал тот родственник: не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять.

«Достоин удивления разговор с ближайшим родственником. Не прямо повел он речь о браке, но заговорил о приобретении полей. Потом, когда с удовольствием принял тот предложение сие, Вооз присовокупил слово и о браке, сказав: справедливость требует вступающему во владение полей после умершего взять себе и жену его и чадорождением сохранить память скончавшегося; но тот по причине брака отрекся и от предлагаемых полей» (блаженный Феодорит, стр. 317). Благоразумно и тактично также Вооз, начиная речь об уделе покойных Елимелеха и сыновей (ст. 3), называет только Ноеминь, не упоминая пока о Руфи: «Ноеминь... продает», с евр.: «продала» (makerah, LXX: δέδοται Νωεμειν, слав.: «дадеся Ноеммине», Vulg. vendet Noemi), т.е. по возвращении из Моавитской страны, или же это было сделано Елимелехом при удалении туда (Руф. 1:1–2); так или иначе, по закону (ужичества) – о не отчуждаемости уделов от колена в колено (Чис. 27:1–11, 36:6–9), проданный было Ноеминью участок Елимелеха должен был быть выкуплен кем-либо из близких родственников его, по Лев. 25:15, каких в данном случае оказывалось лишь два: не названный по имени и Вооз⁶. Первый, выразивши было согласие выкупить удел Ноемини (ст. 4), тотчас же отказался от этого, как скоро услышал об обязанности брака с Руфью (ст. 5): может быть, его отклоняла суеверная боязнь вдовы Махлона (подобную боязнь выразил, по Быт. 38:11, Иуда относительно Фамари после смерти двух мужей – ее сыновей Иуды, ср. Тов. 3:7–8, 6:14–15), хотя сам он указывает другую причину отказа – боязнь расстройства его собственного удела (ст. 6); Мидраш (S. 53–54), как уже сказали, видит здесь следствие невежества его в законе и опасения нарушить последний браком на моавитянке (ср. Втор. 23:3).

Руф.4:7. Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому, [который принимал право родственника,] и это было свидетельством у Израиля.

Руф.4:8. И сказал тот родственник Воозу: купи себе. И снял сапог свой [и дал ему].

Упоминаемый здесь обычай снятия сапога одним и передачи его другому И. Флавий («Иудейские Древности», V, 9, 4) несправедливо отождествляет с законом и обрядом так называемой (доселе существующей у евреев) халицы (от еврейского глагола chalaz – «разувать»)⁷ или освобождения деверя от обязанности левиратного брака с невесткой (Втор. 25:9–10). Смысл, цель и обстановка обряда в том и другом случае различны: в первом случае (как здесь, Руф. 4:8) имеющий право собственности сам отрекался от нее и символически выражал это передачей сапога (символ владения, Пс. 59:10, 107:10), тогда как халица совершалась самой невесткой, получившей отказ в браке от деверя: она снимала у него сапоги и плевала ему в лицо (Втор. 25:9–10; И. Флавий «Иудейские Древности», IV, 8, 23), что было позором для «разутого» (chaluz) на всю жизнь.

Руф.4:9. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново;

Руф.4:10. также и Руфь Моавитянку, жену Махлонову, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому.

Теперь Вооз уже свободно и со всей решительностью берет на себя обязательство как выкупа удела, так и брака с Руфью. «Достойны удивления в сказанном и благочестие, и точность. Не нарушаю, говорит, закона тем, что беру в жену моавитянку; напротив того, исполняю Божественный закон, чтобы память умершего сохранилась не угасшею» (блаженный Феодорит, с. 318). Впрочем, в последующих родословиях (Руф. 4:21; 1Пар. 2:12; Мф. 1:5; Лк. 3:32) рожденный от брака Вооза и Руфи Овид называется сыном Вооза, а не Махлона: благочестие Вооза сделало его достойным занять место в родословной Давида и Иисуса Христа преимущественно пред Махлоном.

Руф.4:11. И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины: мы свидетели; да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме;

Руф.4:12. и да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины.

Старейшины и народ не только свидетельствуют и подтверждают легальность объявленного Воозом брака, но и благословляют предстоящий брак с упоминанием дорогих всем евреям имен праматерей их Рахили и Лии (первой называется Рахиль, как любимая жена Иакова, ср. Быт. 29:31, 48:7 и др.). Сомнительно предположение блаженного Феодорита (там же), будто эти слова благословения дают мысль, что у Вооза была и другая жена. Упоминание о Фаресе (ср. Быт. 38:29, 46:12) тем более уместно, что с него начинается (ст. 18) родословие Вооза.

Руф.4:13. И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына.

Благословение Божье на браке Вооза и Руфи сказалось беременностью последней и рождением сына, который вифлеемскими женщинами, конечно, не без участия родителей, назван был Овидом (ст. 17), с евр. obed – служащий, т.е. Богу и людям.

Руф.4:14. И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле!

Руф.4:15. Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей.

Руф.4:16. И взяла Ноеминь дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою.

Смысл имени объясняется в этих заключительных стихах, почти исключительно посвященных Ноемини, некогда по воле промысла Божия имевшей испытания (Руф. 1:13, 20), а ныне судьбами того же промысла получившей великое утешение – близкого родственника (gёl), отраду и питателя – в Овиде. «Сие по буквальному разумению означает утешение Ноемини, по самой же истине – обращение вселенной. Ибо отсюда процвело спасение вселенной» (блаженный Феодорит, с. 319).

Руф.4:18. И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома;

Руф.4:19. Есром родил Арама; Арам родил Аминадава;

Руф.4:20. Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

Руф.4:21. Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида;

Руф.4:22. Овид родил Иессея; Иессей родил Давида.

В родословии этом возможно предположить пропуски отдельных имен и поколений: трудно допустить, чтобы на протяжении почти тысячелетия от Фареса до Давида сменились лишь 9–10 поколений (ср. 1Пар. 2:9–15). Но мессианская идея, выразившаяся как в этом родословии (ср. Мф. 1:3; Лк. 3:31–33), так и в изображаемом книгой Руфь вступлении язычницы в церковь ветхозаветную, сообщает всей книге Руфь великую важность⁸.

Профессор Киевской духовной Академии, магистр богословия, священник А.А. Глаголев.