Афинагор

Афинагор. С именем Афинагора дошли до нас два замечательных памятника греческой христианской литературы II-го века, а именно: апологетическое сочинение под заглавием «Прошение за христиан» (Πρεαβεια περι χριστιανῶν) и философский трактат «О воскресении мертвых». Происхождение и историческая судьба этих сочинений представляют до сих пор неразрешенную проблему в церковно­-исторической науке. Исследователя истории церковной письменности поражает то обстоятельство, что сочинения Афинагора и самое имя его были почти совершенно неизвестны в древней церкви. Церковный историк Евсевий, с замечательным трудолюбием собиравший повсюду сведения о жизни и творениях церковных писателей, совсем не упоминает в своей «Церковной Истории» ни об Афинагоре, ни о его сочинениях. Не упоминает об Афинагоре и блаж. Иероним в своем труде «О славных мужах» (De viris illustribus), где представлен подробный обзор христианской письменности за первые три века. Наконец, историк и библиограф знаменитый патриарх Фотий в своей «Библиотеке» ничего не говорит о сочинениях Афинагора. Из великого сонма церковных писателей III–X вв. только два автора обнаружили знакомство с Афинагором, именно: св. Мефодий еп. Патарский (ум. 311 или 312 г.) и церковный историк V века Филипп Сидет. Св. Мефодий Патарский в своем сочинении «О воскресении», написанном против Оригена и сохранившемся лишь в отрывках, приводит почти дословную выдержку из 24 главы «Прошения за христиан», где говорится об ангелах, их сотворении и падении; при этом святой отец называет и автора прошения, Афинагора, из чего с несомненностью можно заключить, что он имел у себя апологию Афинагора, с именем автора. Другое свидетельство об Афинагоре принадлежит Филиппу Сидету, автору обширной «Христианской Истории», от которой, впрочем, сохранились лишь небольшие отрывки. Один из этих отрывков представляет собою историческое сообщение о катехетах Александрийского огласительного училища, причем Афинагор называется первым начальником этого училища, Климент Александрийский – его учеником и Пантен – учеником Климента. Об Афинагоре, кроме того, здесь говорится, что он представил прошение за христиан императорам Адриану и Антонину, что он исповедовал христианство в тоге философа, что обращение его к христианству было вызвано изучением священных книг, которое было предпринято им с целью написать сочинение против христиан. Филипп Сидет не пользовался у древних исследователей церковной письменности, например у Сократа и Фотия репутацией точного в своих писаниях историка, чему подтверждением может служить и приведенное выше сообщение его о начальниках Александрийского училища и об Афинагоре; здесь допущены явные ошибки, а именно: известно, что не Пантен был учеником Климента, а наоборот, Климент был учеником и преемником Пантена, о котором у Руфина, в его переводе Ц. Истории Евсевия, находим прямое указание, что он первый после апостолов управлял Александрийским училищем (Rufin. lib. VI, 3). Далее, из адреса «Прошения за христиан» видно, что оно было представлено Марку Аврелию с сыном, а не Адриану и Антонину Пию, как утверждает Ф. Сидет. Подвергнув свидетельство Ф. Сидета строгой исторической критике, находим в нем немного биографических черт, которые можно принять с некоторой вероятностью. Весьма сомнительно, чтобы Афинагор был начальником Александрийского училища: об этом было бы упомянуто в истории Евсевия, но возможно, что Афинагор стоял во главе частной философской христианской школы, открытой им в Александрии (См. сочинение Архим. Бориса, История христианского просвещения. Правосл. Собесед. 1885, I, 145). Возможно, наконец, допустить, что и обращение Афинагора к христианству совершилось путем, о котором говорит Ф. Сидет. Самые несомнительные, но скудные биографические сведения об Афинагоре находим в надписании обоих его сочинений и в адресе «Прошения за христиан». Во всех рукописных кодексах в надписании (заглавии) «Прошения» и трактата «О воскресении» Афинагор называется афинянином и христианским философом. Что касается адреса «Прошения», то он с точностью установляет время его деятельности, а именно: из него усматриваем, что прошение написано во вторую половину царствования Марка Аврелия, когда соправителем его был сын его Коммод (176–180 по Р X.).

«Прошение за христиан» Афинагора написано в форме ораторской судебной речи, очень стройной во всех своих частях. Оно начинается вступлением (гл. 1–3 ), в котором автор излагает пред императорами сущность своего прошения: он просит, чтобы на христиан распространено было действие римских законов, ибо они поставлены вне всякой охраны закона; их подвергают суду по пристрастию и ненависти, лишь только они назовут себя христианами; на суде же их осуждают без производства следствия за одно только имя, с которым во мнении толпы народной, а за нею и судей, связываются три ужасных преступления: безбожие, ядение человеческой плоти и гнусные кровосмешения. К опровержению этих трех преступлений и переходит затем апологет, и доказывает, во- первых, что христиане не безбожники (гл. 4–30), что они неповинны в так называемых эдиповых кровосмешениях (гл. 32–34) и в так называемых фиестовых вечерях, т. е. людоедстве (гл. 36). В небольшом заключении (гл. 37) повторяется просьба об ограждении христиан законом от преследования толпы.

Из введения к трактату (гл. 1) видно, что Афинагор имел в виду двоякого рода читателей или слушателей: неверующих, отвергающих истину воскресения, или сомневающихся в ней и верующих, и охотно принимающих истину. Сообразно с этими трактат делится на две части: первую полемико-­апологетическую, в которой доказывается возможность воскресения с точки зрения веры (гл. 2–10); и вторую догматическую, в которой доказывается необходимость воскресения мертвых с точки зрения веры (11–25). В первой части Афинагор путем строго-логическим установляет тезисы: 1) Бог может воскресить тело умерших и 2) Богу угодно воскресить их. Во второй части необходимость воскресения выводится дедуктивным путем из понятий: о цели, для которой сотворен человек, о природе человека, о божественной справедливости и, наконец, из понятия о назначении человека.

Как на одну из привлекательных особенностей Афинагора сравнительно с другими апологетами можно указать на спокойный, истинно-философский тон его апологии, в которой, можно сказать, каждая отдельная мысль направлена к одной прямой цели – защитить христиан от взводимых на них обвинений. Только с этой целью Афинагор подвергает основы языческого политеизма строгой критике, которая нигде у него не переходит в осмеяние или обличение. Философ по тону речи, Афинагор может быть назван блестящим оратором по своим литературным приемам. Почти все историки христианской литературы согласны в том, что его «Прошение за Христиан» по своим литературным достоинствам превосходит все другие греческие апологии II века. Фреппель (Les ароlogistes chretiens 2-me serie, р. 126) не без основания называет его христианским Демосфеном. Другие исследователи писаний Афинагора со стороны стиля открывают в них все свойства аттической речи, которая по теории должна удовлетворять трем главным требованиям: говорить ясно, с достоинством и приятно (dicere perspicue, graviter et suaviter).

На русском языке имеется сочинение Порфирия Мироносицкого: Афинагор, христианский апологет II века, Казань, 1894 г. В иностранной богословской литературе отдельных сочинений об Афинагоре не имеется, но есть рассуждение о его писаниях в изданиях апологий (Otto, Maranus) и в исследованиях об апологетической литературе. Любопытна смелая гипотеза Гарнака, объясняющая неизвестность сочинений Афинагора в древней церкви: она изложена в его статье под заглавием «Ueberlieferung der griechisch en Apologeten des II Jahrhunderts in der alten Kirchen und im Mittelalter», помещенной в издании под общим заглавием: Texte und Untersuchungen znr Geschichte der altchristlichen Litteratur. 1882. В. I. Hefte 1–2 . – Подробное изложение и разбор этой гипотезы см. в вышеназв. нашем сочинении, стр. 53–72.

Л. Мироносицкий