Иоаким – девятый патриарх всероссийский

Иоаким – девятый патриарх всероссийский, из фамилии московских дворян Савеловых, родился в 1620 г. Дворянское происхождение заставило Иоакима в молодости поступить в военную службу. Но эта деятельность была не по душе благочестиво настроенному молодому Савелову, который на 35 г. своей жизни оставил ряды армии и, «желая плакатися о своих грехах», вступил в число иноков Киево-Межигорского монастыря. Недолго пришлось пожить здесь Иоакиму. В 1657 г., по предложению патриарха Никона, он перешел во вновь устроявшийся последним Иверский новгородский монастырь, а отсюда вскоре же был назначен архимандритом московского Чудова монастыря. С этого времени Иоаким становится в близкие отношения к московскому церковному и светскому правительству и своими недюжинными способностями завоевывает себе внимание последнего, но пока еще не заявляет себя какою-либо выдающеюся самостоятельной деятельностью. 22-го декабря 1673 г. архимандрит Иоаким был возведен в сан митрополита Новгородского, а уже 26-го июля 1674 г. был назначен патриархом Московским и всея России.

Еще в бытность Иоакима митрополитом Новгородским определились некоторые главные стороны его церковно-административной деятельности. Особенно серьезное внимание святитель обратил на экономический быт новгородского духовенства, которое немало терпело от несправедливых и лишних поборов светских архиерейских чиновников, собиравших дань в митрополичью казну. Он точно определил количество денежных повинностей, и приказал собирать их не светским чиновникам, а поповским старостам; это мероприятие было санкционировано собором 1675 г., как норма, действующая во всей патриархии. Во время пребывания своего в Новгороде Иоаким, конечно, не оставлял без внимания и церковно-религиозную жизнь паствы; он, напр., уладил местнический вопрос, вносивший большую смуту во взаимные отношения духовенства при совершении ими соборного богослужения. В основу решения этого вопроса был поставлен принцип предпочтения черного духовенства белому: напр., игумены знатнейших монастырей при богослужении занимали место высшее, чем софийский кафедральный протоиерей, игумены других – низшее по сравнению с последним, но все-таки высшее по сравнению с обычными протоиереями. В бытность митрополитом Новгородским Иоаким, наконец, принимал деятельное участие в увещании соловецких иноков, открыто восставших против правительства за свои раскольнические убеждения.

С переходом на московскую кафедру патриарх Иоаким поставил для себя целью провести в жизнь широко задуманную им программу, имевшую в виду поднять в обществе престиж духовенства. К сему он стремился несколькими путями и, прежде всего, продолжал заботиться об экономическом благосостоянии духовенства; эта мера в интересах достижения намеченной цели имела существенное значение, так как материальная нужда нередко заставляла духовных лиц идти на различные нежелательные компромиссы с паствой. Кроме упомянутого выше мероприятия в пользу духовенства, Иоаким настоял еще на отмене закона 1676 г., не позволявшего приписывать к церквам земельные наделы, и на предоставлении церквам патриархии достаточных земельных участков, воспользовавшись для достижения последней цели общим межеванием земель, предпринятым в 1681 г. Серьезное внимание обращено и на правовое положение клира, который несмотря на определение собора 1667 г., подлежал все еще юрисдикции светского суда. Из-за подсудности светским властям духовенство должно было терпеть много несправедливых притеснений. Такое ненормальное юридическое положение клира, было предметом соборных рассуждений 1675 г., результатом которых было постановление о совершенном упразднении монастырского приказа. Вместе с этим было строго подтверждено, чтобы и вне патриархии, во всех других епархиях духовенство было судимо только духовными судьями. Но – сверх указанных мер – нужно было, чтобы само духовенство своею жизнью и поведением поддерживало и оправдывало свое высокое звание, а этого-то очень часто и не доставало у лиц духовного сословия. Среди белого и черного духовенства и даже среди архиереев можно было замечать иногда очень грубые нравственные пороки, напр., нетрезвость; монахи допускали уклонения от исполнения многих иноческих обетов, настоятели монастырей позволяли себе пользоваться богослужебными привилегиями, несвойственными их положению и сану; архиереи в отношениях к подчиненным часто превышали свою власть и т. д. Все эти и подобные им недостатки не ускользали от зоркого взгляда московского архипастыря, по инициативе которого соборы 1675 и 1682 гг. сделали несколько определений, направленных к искоренению среди духовенства отмеченных нравственных недостатков. В проведении в жизнь этих определений патриарх Иоаким обнаруживал очень большую энергию и не останавливался пред строгим наказанием ослушников или неисправных.

Заботясь таким образом о поднятии престижа деятелей русской церкви, патриарх Иоаким много также прилагал стараний к сохранению неповрежденности обрядов и вероучения этой церкви. В интересах достижения первой цели он продолжал дело своих предшественников – дело критической проверки богослужебно-обрядовой практики и очистки ее от привнесенных в нее излишних и неправильных наслоений. Так, в 1678 г. был отменен практиковавшийся епархиальными архиереями обычай «шествия на осляти» в неделю ваий, и оставлен лишь для стольного города Москвы, в 1682 г. в совершающемся в великий четверг чине омовения ног была упразднена роль Иуды, достававшаяся кому-либо из пастырей и немало соблазнявшая благочестивых христиан. Но делом особенно важным для богослужебной практики было исправление и печатание богослужебных и других церковных книг. При п. Иоакиме исправлены и изданы чины литургий свв. Василия В. и Иоанна Златоуста, Шестоднев, Требник, Псалтирь, Минея общая, Октоих, Часослов, Устав и Пролог или Синаксарий. Благодаря такой деятельности, касавшейся богослужебно-обрядовой практики и продолжавшей работу п. Никона, святитель Иоаким, естественно, должен был столкнуться с упорством раскольников, страсти которых к этому времени были достаточно подогреты предшествующим ходом вещей. Иоаким не щадил энергии для борьбы с расколом. На соборе 1681 г. он провел постановления, которые должны бы были парализовать старообрядческое движение, – напр., об учреждены новых архиерейских кафедр, особенно в тех местах, где «умножались развратники св. церкви»; об отсылке упорных раскольников к градскому суду, о строгом контроле над продажей «тетрадей» у Спасских ворот, – тетрадей, сеявших на пользу старообрядцам немалую смуту в простом народе, – наконец, о бесплатной выдаче новоисправленных богослужебных книг тем лицам, которые добровольно согласятся отдать старые книги. Но старообрядческое движение не было подавлено этими мерами: оно еще сильнее разгорелось и даже выразилось в форме раскольнического бунта, которым руководил некто Никита Пустосвят. И в такое беспокойное время п. Иоаким с опасностью для собственной жизни продолжал энергично бороться против раскола и его вожаков. Он предал Никиту соборному осуждению и известил об этом все духовенство для объявления по церквам; поручал составление противораскольнических сочинений и распространял последние среди народа. Напр., при его близком участии был составлен Афанасием, архиеп. Холмогорским. «Увет Духовный».

Искореняя по возможности раскол, созревший внутри русского православного общества, п. Иоаким оберегал последнее также и от иноземных иноверных влияний, если они действовали на общество растлевающим образом. Вторая половина и – особенно – последняя четверть XVII в. были временем наиболее оживленного прилива в Москву протестантских и католических воззрений, по-своему истолковывавших некоторые пункты православной догматики и значительно смущавших верующую совесть православных людей. За этой инославной пропагандой п. Иоаким, по собственным словам, следил «с непрестанною болезнию своего сердца». Протестантская пропаганда особенной беззастенчивости достигла в лице исступленного мистика Квирина Кульмана, который своими нелепыми пророчествами и хульными письмами приводил в недоумение даже немецких пасторов, проживавших в Москве. Этот Кульман не без участия п. Иоакима был осужден в 1689 г. на сожжение вместе со своими книгами. Но несравненно большего внимания заслуживает борьба католических воззрений со строго православными или – другими словами – борьба между латинской и греческою образованностью, особенно ярко сказавшаяся в споре по вопросу о времени пресуществления св. даров на литургии. Представителем латинской образованности в этом споре был игумен московского Заиконоспасского монастыря Сильвестр Медведев, а греческой – инок Чудова монастыря Евфимий и – впоследствии – еще братья Лихуды. Патриарх Иоаким принимал самое деятельное руководящее участие в православном разрешении затронутого вопроса и, когда не стало надежды на мирный и желательный исход дела, созвал собор в 1689 г., осудивший Сильвестра Медведева и его сочинения. Собор следующего года запретил к обращению в народе и некоторые другие книги, перешедшие в Москву из юго-западной Руси и содержавшие в себе латинские мнения. После этого юго-западным ученым, которые именно и перенесли в Москву католические взгляды, ничего не оставалось делать, как только покинуть столицу. Резюме всей этой истории с хлебопоклоннической ересью по поручению п. Иоакима было изложено иноком Евфимием в книге «Остен».

Латинская пропаганда шла в Москву преимущественно через юго-западную Россию, находившуюся в церковном отношены под властью Константинопольского патриарха, контроль которого над южною митрополией по дальности расстояния, конечно, не мог быть действительным. Поэтому п. Иоаким начал хлопотать о присоединении последней к Московскому патриархату. Старания святителя увенчались успехом, и в 1686 г. Константинопольский патриарх официально утвердил это присоединение. Понятно, что п. Иоаким воспользовался этим успехом в интересах православия в юго-западной Руси. Он заставил бывших здесь сторонников Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева отказаться от еретических мнений, проводимых последними. Борьба святителя с инословными влияниями отразилась и в его духовном завещании, где он усердно просил московское светское правительство оберегать Русь от еретической пропаганды.

Но, восставая против антиправославных просветительных влияний Запада, п. Иоаким не был врагом вообще просвещения. Он стоял на уровне требований современного общества, сознавал необходимость удовлетворения назревшей потребности в образовании и всячески заботился о насаждении в Москве просвещения. Греческое образование было для него синонимом истинного. Поэтому, он учреждал школы, которые были бы проводниками в общество именно такого типа образования. По его инициативе была организована школа при типографии на Печатном дворе, впоследствии переведенная в Заиконоспасский монастырь и послужившая ячейкой для Московской духовной академии. Видными деятелями этих школ в Иоакимовское время были: сначала иеромонах Тимофей, а потом известные братья Лихуды. Сам святитель отечески заботился об этих школах, часто посещал их и внимательно вникал во все стороны школьной жизни.

Немаловажное участие святитель принимал и в общественно-политической жизни России. Он принял богадельни в свое ведение, увеличив в них штат призреваемых, велел нищим селиться при церквах и намеревался дать еще более широкую постановку делу общественного призрения нищих; проект такой постановки он изложил в замечательном «слове о приютах». Но провести в жизнь этот проект не удалось ввиду скоро наступивших политических беспорядков, известных под именем стрелецкого бунта 1682 г. Патриарх употреблял со своей стороны усилия к прекращению беспорядков и даже выступал посредником в примирении стрельцов с царями. Наконец, важным актом государственной деятельности святителя было его энергичное участие в уничтожении среди бояр в 1682 г. местничества, принесшего столько горя русской земле.

Скончался п. Иоаким 17 апреля 1690 г. и был погребен в московском Успенском соборе.

Свящ. Н. Писарев