Катены
Катены: так называются сборники экзегетического характера, содержащие в себе свод отрывков из различных авторов, – преимущественно св. отцов и учителей церкви, – в последовательном порядке изъясняющих ту или другую библейскую книгу Ветхого или Нового Завета. Благодаря таким сборникам, читатель в каждом отдельном случае бывает в состоянии в сравнительно короткое время и с большим удобством ознакомиться с толкованиями авторитетнейших церковных экзегетов, относящимися к тому или другому месту Свящ. Писания, и на основании их составить свое собственное воззрение. Такие сборники-толкования существуют в большом количестве почти на все книги Ветхого и Нового Завета, – в них мы имеем обильнейший источник для ознакомления с древне-церковными изъяснениями Библии.
Потребность в экзегетических сборниках подобного рода ощущалась и сказывалась в Церкви все более и более, все заметнее и сильнее по мере того, как экзегетический материал становился с течением времени обильнее и обширнее. Особенно сему способствовал Ориген и его школа, а также антиохийские богословы III и IV веков. Впоследствии окрепло и упрочилось стремление – всю церковную жизнь и мысль утвердить на прочном основании святоотеческого наследия. Определения вселенских соборов обеспечивали единство не только церковного верования, но и тожественность исповедания веры. При этом св. отцы всел. соборов в своих вероизложениях и вероопределениях опирались неизменно на незыблемый авторитет Свящ. Писания, изъясняя его во свете толкований предшествовавших столпов церкви. Так была сознана потребность того, чтобы материал и границы при изъяснении Свящ. Писания ( – в целях как назидания, так и научного понимания Библии – ) искать в предании богоносных отцов. Это положение совершенно ясно и определенно выражено в 19-м правил пято-шестого, иначе Трулльского собора, которое предписывает не преступать пределов учения и предания отцов; при изъяснении же Свящ. Писания обязательно руководиться творениями светил церкви. Однако в деле собственно изъяснения Свящ. Писания нельзя было игнорировать и тех церковных писателей, которые по разным догматическим вопросам держались мнений неправильных или даже еретических. Таков был в особенности Ориген, авторитет и заслуги которого преимущественно в области экзегетических трудов были настолько велики, что не иметь его в виду при составлении указанных экзегетических сборников было положительно невозможно. Кирилл алекс. формулировал надлежащее отношение к иномыслящим следующим образом: «Не всего того, что говорят еретики, следует избегать и остерегаться; они признают многое такое, что и мы признаем».
Так возникли сначала на Востоке, а потом и на Западе сборники. Из всех книг Свящ. Писания для истолкования, путем подбора соответствующих выдержек из экзегетических трудов патристического периода, они с особенной охотой и чаще всего избирали книги Бытия, Иова, Псалмы, прор. Исаии, Песнь Песней, Евангелия Матфея и Иоанна (позднее также послания св. Ап. Павла).
Прецедентом и в некотором смысле образцом для таких сборников могли служить Комментарии (ὐπομνη’ματα, ἐξηγη’σεις) александринской филологической школы и ее последователей, напр., комментарий на Гомера, принадлежащий перу Дидима, комментарий на Гезиода, принадлежащий Проклу, Иоанну Диакону и др.
Впоследствии этим сборникам усвоено и сделалось для них обычным наименование «катен» (Catenae), греч. Σεραι’ или «цепи», каковое наименование принималось в древнерусской письменности.
Вопрос, откуда возникло это наименование, остается открытым. Во всяком случае, это наименование – в приложении к экзегетическим сборникам – довольно позднего происхождения. Напр., комментарий указанного характера на 4-ре Евангелия, принадлежащий Фоме Аквинату, называется золотой цепью (catena aurea). Это почетное название свидетельствует, конечно, о важном содержании и особенно серьезном значении комментария.
Указанное название есть как бы образная, метафорическая характеристика сборника. Таким названием характеризуется собственно особенность извлеченного из разных источников материала сборника, части или звенья которого, однако, приведены во взаимную связь и расположены в известной последовательности, хотя бы и внешнего характера. Объединяющей и связующей нитью является в таких сборниках священный текст, а относящиеся к разным словам текста извлечения из патристической письменности, расположенные в соответствующей последовательности, являются как бы отдельными звеньями цепи.
В более ранних сборниках мы не находим какого-либо твердо установленного, определенная, технического обозначения их.
Встречаются различные наименования, которые более или менее определенно обозначают характер их и содержание, напр., «сокращенное изложение толкований», или «изъяснение, собранное из разных отцов» на такую-то книгу и под. В некоторых случаях указываются в самых написаниях сборников и те авторитеты патристической литературы, которые преимущественно привлекаются в том или другом сборнике, причем эти указания нередко не отличаются полнотой и точностью, напр., «Прокопия Газская, христианского софиста, на Песнь Песней сокращенное изложение извлечений из Григория нисского и Кирилла александрийского, Оригена, Филона карпасийского, Аполлинария, Евсевия кесарийского и разных других – Дидима, св. Исидора, Феодорита и Феофила».
Литературные нравы древнего мира допускали не только прямое заимствование чужой литературной собственности, но и полную свободу в прилаживании, изменении формы и комбинировании заимствованного материала. Этим правом и пользовались широко составители «катен». Но обозначение авторского имени считалось при этом необходимым, как доказательство важности и серьезности работы.
Несмотря на одинаковый метод, работа составителей «катен» и близкое сходство во внешнем расположении материала, названные сборники все же заметно различаются друг от друга как по объему, так отчасти и по форме, благодаря, главным образом, тому обстоятельству, что извлечения из источников передаются то дословно, то в более или менее самостоятельной переработке.
Так как составители «катен» имели дело уже с известным материалом, то их заслуга заключалась только в умении выбрать из этого материала подходящее, наиболее ценное и известным образом его обработать. Трудность работы увеличивалась иногда в тех случаях, когда патристические источники представляли различные, несходные друг с другом толкования одного и того же места. Впрочем, и в таких случаях составитель катен по большей части ограничивался тем, что эти различные толкования (или же различные переводы и подразделения) ставил рядом друг с другом, предоставляя уже читателю самому разобраться в них и составить, на основании приведенных мест, собственное мнение. Конечно, наиболее трудная и самостоятельная работа выпала на долю составителей первых по времени сборников. В позднейших сборниках – наряду с самостоятельными, по первоисточникам произведенными, работами – мы встречаем уже и такие, которые берут свой материал из вторых рук. – В некоторых случаях наблюдается более упрощенный способ составления катен, когда составитель их в основу своего труда полагал комментарии какого-либо одного выдающаяся экзегета (напр., Иоанна Златоуста или Феофилакта) и на этой основной канве, в виде. дополнений, располагал извлечения из других экзегетов. Но по большей части «катены» представляют собою пестрый агрегат извлечений из различных экзегетов, без преобладающего влияния какого-нибудь одного из них.
Большое разнообразие заметно и в подразделении на части, содержания «катен». При том значении, которое придавалось в византийский период символике чисел – и подразделение «катен» нередко следовало этому принципу; встречаются подразделения на 24 части (по числу старейшин израильских или по числу букв греческого алфавита), – на пять книг, по 20 отделов в каждой книге, так что всего получается 100 частей, и т. п.
Что касается внешней формы катен, то она была различна. Самый изящный и, может быть, древнейший вид катен следующий: на точно отграниченном заранее месте, на середине страницы, писец выписывал свящ. текст, а затем на полях, которые по своему объему далеко превосходили пространство, занятое свящ. текстом, выписывались уже самые изъяснения. Взаимное отношение между текстом и полями было различно: на 5 – 10 строк свящ. текста, начертанных обычной величины буквами, приходилось приблизительно 70 строк мелкого (иногда даже скорописи) письма изъяснений на полях. При этом очень часто обозначалась связь между текстом и катенами каким-либо условными значками, вроде следующих: ∞ о—о и т. п.; они ставились как над изъясняемым местом Свящ. Писания, так и впереди, в начале того отдела «катен», который относился к этому месту Свящ. Писания. Имена авторов писались в стороне или в самом тексте, по большей части сокращенно. Вторая главная форма «катен» получалась тогда, когда за группой нескольких стихов и свящ. текста следовали соответствующие изъяснения, причем текст чередовался с изъяснениями. Этот порядок применялся в тех случаях, когда объем «катен», сравнительно с текстом, был очень велик, и первый порядок был естественно неудобен. Иногда встречаются катены с иллюстрациями. Так, катены на кн. Иова (издание Монфокона) содержат в себе изображения сирен, людей, зверей, различных вещей и т. и. Кроме комментариев, «катены» содержат иногда введение в изъясняемые книги. Напр., «катены» на Евангелия содержат нередко изложение их содержания, подразделение и биографии Евангелистов; «катены» на послания Ап. Павла содержат повествование о жизни Апостола, описание его путешествий, мученической кончины и пр.
Рукописи «катен», сохранившихся до нашего времени, восходят по своему происхождению к X столетию. Есть ли основания начало составления «катен» относить к патристическому периоду, хотя бы и к концу его, – для решения этого вопроса наука не имеет сколько-нибудь определенных и твердых данных, хотя положительный ответ на этот вопрос представляется вполне правдоподобным. Известный церковный историк Евсевий Памфил, «муж многоученый» составлял нечто подобное катенам, когда он собирал и приводил в своих произведениях собственные слова предшествовавших ему отцов.
Так, его eclogae propheticae, собрание ветхозаветных свидетельств для выяснения христологической проблемы, представляет собою некоторую аналогию «катенам». Но все же нельзя согласиться с тем мнением, что Евсевий был первым писателем, который составлял «катены». Это были собственно схолии, а не «катены». Евсевий, как ученик Оригена, работал самостоятельно, а не изготовлял сборников экзегетического характера. Первым составителем «катен» в собственном смысле был Прокопий газский. Цветущее время его деятельности падает на царствование Юстиниана I, так как в 528 г. он уже умер. Источниками для его «катен» были не только отцы III-V столетия, а также некоторые из церковных учителей, предшествовавших Оригену, а еще Иосиф Флавий и Филон. Рассуждения Прокопия относительно задачи его работы, которые высказываются в его предисловии к толкованиям на кн. Бытия и Исаии, показывают, что основную точку зрения на свой труд он выработал не на основании своих предшественников, а самостоятельно, благодаря своим собственным размышлениям и изысканиям. Поэтому, хотя уже и ранее Прокопия, может быть, существовали опыты экзегетических сборников для отдельных книг, однако катены Прокопия следует по справедливости считать началом этой литературы в собственном смысле. Кроме Прокопия из составителей этого рода трудов достойны упоминания Андрей пресвитер (VII-X века, на Притчи, Исаию, Деяния Апост., Руфь, апостольские послания), Иоанн Друнгарий (X в., на Исаию), Михаил Пселл (XI в., на П. Песней), Никита, епископ серронский, потом митрополит ириклийский во Фракии (XI в., на псалмы, Иова, 4 великих пророков, Мф., Лк., Ин., послания Павловы и др.), Николай Музалон (XII в., на Иерем.: ср. у Migne gr. СVI, 1060 сл.), Неофит Евклеист (XII в., на П. Песней), Макарий Хризокефал (XIV в., на Быт. 2 части, Мф. и Лк.) и др. Таким образом, самая важная работа по составлению «катен» совпадает с цветущим временем византийской литературы, в VI, а также в IX-XI столетиях. Однако количество «катен», авторы которых обозначены, не так значительно, как количество «катен» анонимных, большинство коих даже еще не разобрано и находится в рукописях различных библиотек, между прочим, и в Московской Синодальной.
Хронологически датировать эти анонимы бывает возможно большей частью только гадательно.
«Катены» имеют большое значение для библейских и богословских наук. Они показывают, какими средствами изъяснения Свящ. Писания располагала Церковь почти в течение целого тысячелетия. Их содержание свидетельствует, в чем заключался главный богословский интерес их составителей, а равно и вообще церковных деятелей той эпохи. История догматов также во многом уясняется только в связи с историей изъяснения Свящ. Писания, которую мы можем проследить главным образом по «катенам». Еще более важное значение принадлежит катенам в том отношении, что, благодаря им, дошли до нашего времени, – по крайней мере, в более или менее важных и значительных отрывках, – некоторые произведения древней патриотической письменности, сами по себе несохранившиеся. Так, напр., комментарии Климента ал., Ипполита, Оригена и Евсевия именно на основании «катен» могут быть воспроизведены хотя бы в существенных и своих чертах, или во всяком случае об этих произведениях можно составить более или менее точное и верное представление. Таким образом, «катены» способствуют восполнению и обогащению патристической литературы. Для критики текста Ветхого Завета «катены» имеют высокую ценность потому, что они сохранили текст «экзапл». Не лишены значения «катены» и для уяснения текста Нового Завета.
Чаще всего «катены» заимствуют свой материал из Оригена, Златоуста, Кирилла александрийского. К ним же из древнейших принадлежат Ириней и Климент ал., а потом Исидор Пелусиот и Фотий. Число других авторов, из которых делаются извлечения в «катенах», очень значительно. Наиболее существенны извлечения из Афанасия ал., Дидима, Астерия, Исихия иерусалимского, Феофила ал., Феодота анкирского, Геннадия константинопольского, Олимпиадора, Максима Исповедника, Евстафия антиохийского, Диодора тарсийского, Феодора мопсуестийского, Полихрония, Апполлинария лаодикийского, Феодора праклийского, Евдоксия, Акакия и др.
В напечатанных «катенах» мы имеем только малую часть всей наличной литературы этого рода, а то, что напечатано, не всегда избрано с надлежащим знанием дела. [Из специальных изданий «катен» наиболее известны – В. Cordrius’а (см. о нем особо) 1628 и 1643 в Антверпене, .1647 г. в Тулузе и др., Petr. Passinus'а 1646 г. в Тулузе, .1673 г. в Риме и др., особенно же J. A. Crannr’а (см. о нем особо) на Новый Завет восемь томов в Оксфорде 1840–1844 г.]. Для будущих работников науки «катены» представляют еще обширное и сравнительно мало обработанное поле.
С. Зарин.