Категории

Категории (κατηγορι’αι от κατηγορεῖν, «высказывать»; – «praedicamenta») суть самые общие понятия, получающиеся из обработки мышлением содержания опыта. Они не отвлекаются от опыта (от ощущений и представлений); но опыт содержит такие моменты, которые дают повод, понуждают полагать категории. С формальной точки зрения категории суть продукт: именно такого положения, суждения, – произведение соотносящего и синтезирующего мышления. Но они не суть только формальные понятия, а имеют также и свое заимствованное из внутреннего созерцания содержание: последнее выражает деятельность нашего «я», переносимую или проектируемую на содержания внешнего опыта. Единство, тожество, постоянство (субстанциальность), действие (причинность): – все это такие определения, которые не пережиты объективно (в ощущении), не возникли из «прирожденных» понятий и не суть только формальные отношения мышления, а определения, которые «я» первоначально находит у себя и в себе самом и по их аналогии судит об объектах восприятии. Когда субъект прилагает категории к содержанию своих переживаний, к имманентному, то он допускает (implicite в науке и ехрliсitе в философском реализме) трансцендентное значение этих основных понятий, т. е. он полагает, постулирует ими трансцендентные, объективно не переживаемые факторы объектов. Функция категорий состоит, таким образом, в установке единства, связи, порядка и объективности («объективирования») в наших переживаниях и вместе с тем она есть положение трансцендентного в познавательно имманентном («субъективирование», «ипостазирование»). Самая первоначальная категория есть «я». Ее объективный рефлекс есть «вещь». В ней дана уже и категория «действия». Из категорий «вещи» и «действия» происходят категории «субстанции» (бытия), «акциденций» (свойств и состояний), «причинности», «силы», «цели» и т. д. «Я» и «вещь» истолковываются для сознания в понятиях «единства» (тожества), «инакости» (различия). «множества».

В учениях разных философов категории рассматриваются: 1) как определения мысли, имеющие в то же время значение и для бытия; 2) как априорно-субъективные, феноменальные определения; 3) как эмпирически-объективные определения; 4) как определения эмпирически-субъективные и 5) как только биологически-полноценные понятия. Таким образом, допускается то рациональное, то априорное происхождение категорий, то происхождение их из внешнего опыта, то из внутреннего, то из взаимодействия мышления и опыта.

Зачатки учения о категориях можно находить уже в лидийской философии. Философы до-сократовской эпохи употребляют категории в объективно-метафизическом смысле. Некоторое сродство с таблицей категорий представляет пифагорейская таблица противоположностей. Впервые стал рассуждать об основных понятиях Платон. Он называет их κοινὰπερι πα’νατων и με’γιστα γενη’, т. е. высшие родовые понятия. К числу их принадлежат: бытие или сущее (ὀ’ν), тожество (ταντο’ν), инакость (ε’τερον), изменение (κι’ντησις), постоянство (στα/σις). Основателем учения о категориях в собственном смысле слова является Аристотель. Учение его опирается на анализ грамматических форм греческого языка. Категориями (κατηγορι’αι, γε’νη, τῶν κατηγοριῶν, σχη’ματα τῆς κατηγορι’ας τῶν ὀ‘ντων) он называет основные объективные высказывания о сущем, равно как и самые общие образы существования и высшие родовые понятия, которым можно подчинять все существующее. Он принимает десять категорий: субстанцию (οῦσι’α), количество (πασον), качество (πασο’ν), отношение (προ’ς τι), место (που’), время (ποτε’), положение (καῖσθαι), обладание (ἐ’χειν), действие (ποιεῖν), страдание (πα’σχειν). В другом случае, впрочем, Аристотель насчитывает только восемь категорий (без «положения» и «обладания»). В «Метафизике» упоминаются только три категории (οῦσι’α, πα’θη, προ’ς τι). Из всех категорий Аристотель субстанцию противопоставляет остальным, называемым им συμβεβηκο’τα. Категории имеют свой коррелят в Бытии. Стоики признавали четыре категории (πρῶτα γε’νη, γενικω’τατα): субстрат или субстанцию (ῦποκει’μενον), качество (ποι’ον), состояние (πὼς ἐ’χων) и отношение (προ’ς τι πὼς ἐ’χων). Субстанция есть высшая категория. Плотин различал чувственные и умственные категории, т. е. имеющие значение для чувственного и для идеального мира.

Аристотелевское учение о категориях повторялось и разрабатывалось средневековыми мыслителями (Иоанн Дамаскин, Боэций, Анзельм и др.). Перечислялись они таким образом: «substantia, quantitas, qualitas, relatio, actio, passio, ubi, quando, situs, habitus». Блаж. Августин называет три психологические категории: «memoria, intellectus, voluntas, которым он противопоставляет категории бытия: «esse, nosse, velle». Чувственные категории к Богу не применимы. Последнее воззрение разделяли Иог. Скотт Эригена, Абеляр. В связи с учением о категориях и под влиянием некоторых специальных метафизических и богословских интересов стоит знаменитый средневековый спор номиналистов и реалистов об «универсалиях».

В новое время от Бэкона до Канта интерес к вопросу о категориях заметно ослабевает. Спиноза и Локк признают три категории: субстанцию, модусы и отношения. Лейбниц перечисляет «cinq litres généraux»: «substances, qualités, quantités, actions on passions, relations». Юм рассматривает категории субстанции и причинности, как только субъективные, псевдоэмпирические понятия, продукты ассоциации и фантазии, покоящиеся на привычке и вере. Шотландская школа отстаивала, напротив, их рациональное происхождение.

Основателем совершенно нового учения о категориях является Кант. Он выводит их из «чистого разума» или из деятельности мышления и называет формами последней. Он не суть абстракции из опытного содержания, а нечто формирующее, образующее и обусловливающее самый опыт; они – априорны, трансцендентальны, не врождены нам в качестве готовых понятий, но предшествуют логически всякому возможному опыту, т. е. имеют заранее необходимое и всеобщее значение для всякого опыта, потому что они и суть не только формы нашего мышления, но и вместе с тем формы всего мыслимого и познаваемого. Они только делают возможным опыт, внося единство и закономерную связь в опытные содержания. Это и есть их функция. Они имеют применение только к опытным содержаниям, а не к вещам в себе.

Объединение и связывание многообразного опытного содержания есть действие, которое Кант называет синтезом. Синтез, вообще говоря, есть результат воображения, слепой, хотя и необходимой, функции души, без которой мы никогда не могли бы иметь никакого познания, что, впрочем, мы сознаем очень редко. Но перенести этот синтез в понятие есть уже функция рассудка, и этим он в первый раз дает нам познание в собственном смысле слова. Чистый синтез, представляемый вообще, дает чистое рассудочное понятие, или категорию. Последняя есть, таким образом. понятие, отвлекаемое от акта мышления. Основной формой деятельности мышления является суждение. Поэтому пособием для нахождения категорий является логическая таблица суждений: чистых рассудочных понятий, которые a priori относятся к предметам созерцания вообще, может быть ровно столько, сколько существует логических функций во всех возможных суждениях. Рассудок в укапанных функциях совершенно исчерпывается и его способность ими вполне измеряется. Суждения по своему количеству делятся в формальной логике на общие, частные и единичные, по качеству – на утвердительные. отрицательные и бесконечные, по отношению – на категорические, гипотетические и разделительные, по модальности – на проблематические, ассерторические и аподиктические. Этим двенадцати формам соответствует столько же категорий, именно:

I. Категории количества:

1) Единство,

2) Множество,

3) Всеобщность (Allheit).

III. Категории качества:

1) Реальность,

2) Отрицание,

3) Ограничение.

III. Категории отношения:

1) Принадлежность и самостоятельность (substantia et accиdens),

2) Причинность и зависимость (причина и действие).

3) Общность (взаимодействие между действующим и страдательным).

IV. Категории модальности:

1) Возможность и невозможность,

2) Причинность и зависимость (причина и действие),

3) Бытие и небытие,

4) Необходимость и случайность.

Все это – первоначальные чистые понятия синтеза, которые рассудок содержит в себе a priori; только благодаря им, он является чистым рассудком, так как лишь посредством их он может понимать нечто, при всем разнообразии созерцания, т. е. мыслить объект последнего. Сам Кант считает свою таблицу категорий построенной из одного общего принципа, – именно из способности суждения, – и в этом видит преимущество своей таблицы пред Аристотеля: у последнего, по его словам, – не было принципа, он хватал свои категории, где они ему попадались, и потому неудивительно, что в числе категорий оказались у него и некоторые модусы чистой чувственности (место, время, положение) и даже один опытный признак (движение). Свою таблицу категорий Кант делит на два отдела, из которых первый имеет отношение к предметам созерцания (как чистого, так и эмпирического), а второй к существованию этих предметов (в отношении друг к другу или к рассудку). Первый класс он называет математическими категориями, а второй динамическими.

Категории a priori имеют значение для всякого опыта, т. е. a priori определяют закономерность последнего. Оправдание этого, выяснение возможности такого отношения субъективно-формальных понятий к объектам составляет задачу «трансцендентальной дедукции» категорий. Эта дедукция есть труднейшая часть «Критики чистого разума». Кроме категорий в обычном смысле этого слова, Кант учил еще о «категориях свободы», или самых общих определениях воли: но это учение серьезного философского значения не представляет.

Априорность категорий кантианцами и полукантианцами понималась частью в строго логическом (рациональном) смысле, и частью в психологическом. Здесь имеются в виду учения Рейнгольда, Бекка, Маймона, Платнера, Круга, Фриза и Якоби.

Шопенгауэр считал Кантовскую таблицу категорий плодом склонности этого мыслителя к архитектонической симметрии и полагал, что 11 из них надо выбросить, как совершенно излишние, и удержать одну причинность. Гельмгольц считает основными априорными понятиями причинность, силу и субстанцию.

По Фихте категории суть положения «я», возникающие вместе с объектами на почве деятельности воображения. При их помощи конструируются объекты. Вещей в себе не существует, почему категории и имеют значение только для вещей, как содержаний (сверхэмпирического) «я». Гегель считает категории одновременно и субъективными, и объективными определениям, одновременно формами мысли и бытия. Он различает категории – бытия (качество количество и мера), сущности (основание, явление и действительность) и понятия (субъективное понятие, объект и идея).

Тренделенбург видит в категориях понятия, происходящая из рефлексии над формами движения мысли. Так как «движение», источник категорий, содержится уже в созерцании, то категории и могут быть отвлекаемы от движения. Реальные категории суть формы, посредством которых мышление выражает сущность вещей. Лотце определят категории как субъективно-объективные формы, имеющие своим назначением обработку опытных объектов и необходимо относящиеся к последним. Он признает четыре логические категории: вещь, свойство, деятельность и отношение. Ульрици выводит категории из различающей деятельности мышления. Сами по себе: они – не понятия, а только нормы деятельности мысли, руководящие точки зрения для нее. Они имеют метафизическое значение. Высшая категория есть «мыслимое» (das Denkbare). Фортляге рассматривает категории, как продукты бессознательных функций духа, для возникновения которых сознание дает лишь невод. Источником их является инстинктивная или импульсивная жизнь духа (das Triebleben des Geistes).

Крупным и недостаточно еще оцененным по своему значению событием в философской литературе последнего времени было появление в свет «Учения о категориях» знаменитого Эдуарда фон Гартмана (1896 г.), скончавшегося в 1906 г. Гартман считает категории априорными в смысле «категориальных функций», а не понятий. Он определяет их, как «бессознательные интеллектуальные функции» известного рода или «бессознательные логические определения», устанавливающие известные отношения. Когда эта бессознательная функция духа вступает в субъективно-идеальную сферу (в сферу сознательная духа), то устанавливаемые ею отношения являются формальными составными частями в содержании сознания; тогда сознательная рефлексия может a posteriori из данного ей готового содержания сознания путем абстракции получить те категорически понятия, которые участвовали в образовании этого содержания. Таблица категорий по Гартману представляется в следующем виде:

А. Категории чувственности:

I. Категория ощущения:

Качество.

Количество (интенсивное и экстенсивное или временность).

II. Категории воззрения:

Пространственность.

Б. Категории мышления:

I. Основная категория отношения.

II. Категории рефлектирующего мышления (5 видов).

III. Категории спекулятивного мышления:

Причинность (этиология).

Целесообразность (телеология).

Субстанциональность (онтология).

Воспринимаемый мир есть всецело порождение категорий. Без них мир совершенно нельзя понять. К Гартману в учении о категориях тесно примыкает Древс. На транссубъективном значении категорий настаивают Фолькельт, Шникер, Тиле, Уфуэс, Шварц, Дорнер и др.

Из новейших немецких учений о категориях можно упомянуть воззрение Риля, по которому формальные познавательный понятия (равенство, величина, причинность и т. д.) суть лишь «общие апперципирующие представления» или «формы апперцепции». Это – понятия, служащие исключительно для связывания одного представляемого содержания с другим. Вундт утверждает, что априорный элемент познания состоит не в готовых понятиях, а в общей закономерности логического мышления. Форма мышления получает значение только в опыте и вместе с опытом. Априорные категории не скрыты прямо в опытных понятиях: лишь переработка мышлением восприятий производит самые общие классы понятий (логические категории): понятия – предмет, свойства, состояния. Последние ступени логической обработки воспринимаемого содержания дают чистые рассудочные понятия или «абстрактные понятия отношения». Чистые рассудочные понятия распадаются на два класса: 1) чистые понятия формы (единство и разнообразие, количество и качество, простое и сложное, единичность и множество, число и функция); 2) чистые понятия действительности (бытие и бывание субстанция [акциденция] и причинность [причина и действие], сила и цель).

Во французской философии довольно оригинальное учение о категориях предлагает Ренувье. Опыту, – по его учению, – логически предшествуют условия, которые делают его возможным. Таким образом Ренувье устанавливает вслед за Кантом таблицу этих законов всякого возможного познания, таблицу категорий. Но, в противоположность Канту, он не отличает форм чувственности от форм рассудка и отожествляет категорические и ассерторические, гипотетические и проблематические суждения. Кроме того, он замечает, что качественные суждения, отношения. отрицания и ограничения принадлежат всем категориям; наконец, он упрекает Канта в том, что тот не различил категорий возникновения, конечности и личности. Таким образом, он насчитал девять категорий, во главе которых стоит общая категория отношения, и из которых каждая выражается в виде тезиса, антитезиса и синтезиса: 1) отношение (различение, уподобление и определение), 2) число (единство, множество, совокупность), 3) место (точка [граница), пространство [промежуток], протяжение), 4) последовательность (момент, время, продолжительность), 5) качество (различие, способ, род), 6) возникновение (отношение, отсутствие отношения, изменение), 7) причинность (действие, мощь, сила), 8) цель (состояние, намерение, страсть), 9) личность («я», «не – я», сознание).

Учение о категориях имеет громадную важность не только собственно для гносеологии, но и для метафизики и соприкосновенных с нею дисциплин. В частности, многие вопросы философии религии и так называемого умозрительного богословия могут решаться так или иначе в зависимости от такого или иного взгляда на категории и их значение. В богословских спорах древнехристианской церкви дали себя знать греческие учения о категориях; средневековая борьба номиналистов и реалистов потому и отличалась такой страстностью, что исход отвлеченного спора об «универсалиях» решительно влиял на толкование важнейших христианских догматов; своеобразный агностицизм Канта, результат его учения о значении категорий, дал толчок к возникновению особого богословского направления (новокантианское богословие).

И. Тихомиров.