Кааба

Кааба (от арабского Ка‘ба ­­ четырехугольник) – главное святилище всех мусульман; таким она была для арабов и до появления ислама. Но, помимо своего религиозного значения, Кааба служила для арабов языческого периода еще культурно-политическим центром, потому что здесь во время ежегодных праздников в честь главных богов Каабы решались и самые важные вопросы, касавшиеся всех обитателей аравийского полуострова; здесь же происходили так называемые поэтические состязания между знаменитейшими арабскими поэтами, стекавшимися туда со всех концов Аравии и даже Сирии и Месопотамии. Благодаря всему этому Кааба, а следовательно – и вся область, в которой она находилась, весьма рано приобрели важное религиозно-политическое значение, так что обладать Каабой значило обладать и всей средней Аравией. Из-за этого обладания не редко возникали между разными племенами кровавые распри, часто оканчивавшиеся расхищением и даже разрушением самой святыни. Это продолжалось до тех пор, пока Кааба не перешла в руки сильного племени ку(о)райшитов, которые, с целью упрочить здесь свою власть, построили вокруг Каабы город Мекку. С тех пор религиозная и политическая власть оставались в руках курайшитов до упрочения ислама.

Вопреки своему значению, Кааба не имела правильной формы куба, но скорее форму параллелограмма длиной в 30 локтей, шириной в 22 и вышиной в 27. Ее четыре стены, высотой в 9 локтей, сложенные из грубого камня, не скрепленного известью, но покрытого изнутри и снаружи дорогой материей, – покоились на крепком старом фундаменте. Ее плоская в виде террасы крыша, построенная из пальмовых стволов, вырубленных тут же в старой священной роще, поддерживалась изнутри деревянными квадратными столбами. В Каабу вела дверь, выходившая на северо-восточную сторону и запиравшаяся замком. Снаружи недалеко от этой двери были прикреплены к стене храма два бараньих рога, имевших отношение к древней религии арабов, но которые впоследствии смешали с библейским рассказом о принесенной Авраамом жертве. В правом углу Каабы был вделан знаменитый аль-хаджар – аль-асвад (Черный камень), который, по преданию, ангел Гавриил принес с неба.

От этого камня начинался, как и теперь, так называемый «таваф» – семикратный обход каабы, составлявший первый религиозный акт прибывшего в Мекку пилигрима. Вокруг Каабы, на площади, окружавшей ее, стояло 360 идолов с большой статуей главного идола – Гобала; внутри же ее прежде всего бросался в глаза большой деревянный голубь, спускавшийся с потолка и олицетворявший собою – надо полагать – богиню Венеру, которой, главным образом, и была посвящена Кааба. Над отверстием в полу храма, ведущим в подземный ход, где хранились приношения паломников и драгоценности храма, стояла большая статуя Гобала из красного камня, привезенная из Сирии Амром-бен-Лохайем. Эта статуя изображала названного бога в виде старика с длинной бородой, державшего в правой руке «стрелы судьбы»; к ее пьедесталу была привязана кожаная сумка, в которой находились такие же стрелы, посредством которых узнавали свою судьбу. Как столбы, поддерживавшие потолок, так и все внутренние стены Каабы были покрыты живописными рисунками, изображавшими богиню храма в разных фазисах ее мифологического существования. Так, в одном месте она была изображена с большими крыльями и с черным камнем в руках, а в другом – со своим сыном Адонисом, что дало арабским историкам и некоторым европейским ученым повод думать, что это был образ Пресвятой Богородицы: с Младенцем Иисусом. Кругом Каабы стояло еще несколько продолговатых камней, которым также покланялись и приписывали священный характер, хотя и не в такой степени, как аэролиту – «Черному камню». Наконец, весь храм с его площадью и многочисленными идолами был окружен такой же по размерам стеной, какая существует и в настоящее время, благодаря чему образовалась внутренняя ограда, считавшаяся, как и теперь, священной (харам) и имевшая все атрибуты свящ. оград языческой древности.

Рядом с этой священной оградой, а именно, на северо-восточной стороне от нее начинается «долина жертвоприношений», заключенная между двумя холмами Сафа и Марва, вершины которых были увенчаны двумя идолами самой грубой работы. Третий идол такой же работы стоял на самом низком месте долины, известном под названием Батну-ль-вади. Эти три идола играли в языческом культе древних арабов весьма важную роль: тот из них, который находился на холме Марве изображал под именем Найлы – «ласкающей, обнимающей» главную богиню храма Каабы – Венеру – Солнце, богиню жизни и всеобщего плодородия. Другой идол, стоявший на Сафе, олицетворял собой молодого бога Исафа или Нахика, сына и любовника вышеназванной богини, который играл в каабском культе такую же двойственную роль, какую играл в религии Сирии и Месопотамии Адонис. Наконец, третий идол, называвшийся Ал-Хуласат, служил олицетворением какой- то подземной богини – соперницы Найлы и одинаково влюбленной в молодого Адониса. Арабские историки передают об этих трех богах такой же миф, какой всегда связывался в Сирии, Месопотамии, Кипре и т. д. с именем Адониса. Молодой Исаф, любовь которого оспаривали две богини – небесная и подземная, предпочел первую из них – свою мать и любовницу. Но радость влюбленных не была продолжительной: завистливая богиня подземного царства скоро поразила Адониса смертью, превратив его в камень. Однако через несколько дней он опять оживает и соединяется со своею матерью – Венерой. Этот последний акт адонаидских мистерий происходит не в самой Каабе, но на священной горе 'Арафате (место знакомства, встречи), которая, вероятно, и получила это название по тому действию, которое, по мифу, совершается на ней.

С этим мифом, обошедшим почти все культурные страны древнего языческого мира и перенесенным в законченном виде из Сирии в Аравию, – тесно связаны все религиозные обряды и празднества так называемого хаджа, т. е. паломничества к Каабе. Празднества эти начинались с седьмого дня седьмого месяца Зуль-Хиджы, приблизительно около весеннего равноденствия и открывались «днем трубным» – траурным днем. Пилигрим прежде, чем вступить в священную область, должен был очиститься от всякой скверны, обнажить свою голову, снять свою обыкновенную одежду и облечься в специально-богомольческую, состоявшую, как и теперь, из двух кусков полотна; при чем одним куском он опоясывался, другой же он набрасывал на свои плечи и шею так, чтобы часть правой руки оставалась открытой. У арабских и других историков можно найти много указаний на то, что большинство пилигримов, включая сюда и женщин, совершали обход совершенно голыми. Особенною свободой пользовались в данном случае женщины племени Бану-Амира, продолжавшие отличаться своей разнузданностью даже по принятии ими ислама.

Образовавшаяся таким образом толпа голых и полуголых пилигримов с бритыми головами и босыми ногами, со свистом и хлопаньем семь раз обходила Каабу, распевая иногда весьма неприличные стихи и каждый раз прикладываясь к «Черному камню». По совершении этого обхода, пилигримы отправлялись в долину Мина, лежащую между двумя холмиками Сафой и Марвой, где поклонялись находившимся там идолам и бегали семь раз от одного холма к другому в воспоминание тех печали и страданий, которые испытывала богиня Каабы при разлуке со своим сыном Адонисом. На следующий (9-й) день паломники отправлялись дальше – к священной горе Арафате, находящейся в шести часах ходьбы от Мекки, где оставались некоторое время, чтобы отпраздновать воскресение молодого бога, олицетворявшего в этом мифе пробуждение природы от зимней спячки, и его возвращение к своей возлюбленной – небесной богине. В десятый день, после краткой остановки в долине Муздалифе, по данному знаку исправляющего должность иджаза – 'Арафа, пилигримы возвращались обратно в долину Мина, где каждый приносил жертву сообразно со своими средствами и положением. Богомолье заканчивалось бросанием камешек (лифоволия) в стоявшие там идолы – камни, символизировавшие собою семь планет. Тринадцатого числа караван пилигримов возвращался обратно в Мекку, встречаемый восторженными кликами собравшегося там народа. Вероятнее всего, что только по возвращении в Мекку дозволялось паломникам пить воду из священного колодца Замзама.

Как эти празднества (адониады), так и вызвавший их миф были, как уже сказано, целиком заимствованы арабами у сирийцев, а не выработаны на месте. Есть даже некоторые основания ( – самое слово Мекка, множество сирийских названий богов, сирийская надпись, открытая на древнем фундаменте Каабы при ее первой реставрации и т. д.) думать, что место, где впоследствии возникли Кааба и город Мекка, было одной из главных стоянок сирийских караванов на торговой линии между Сирией и Йеменом и, следовательно, – сама Кааба была построена сирийцами и посвящена их богам. Этим, вероятно, объясняется, почему древние арабы, довольно аккуратно посещавшие Каабу и строго исполнявшие все обряды хаджа, скоро (с V-го века по р. Хр.) позабыли как существенный характер своей религии, так и символический смысл и происхождение всех ее обрядов. Сложный и в высшей степени поэтический культ Адониса, каким этот культ представляется нам в сиро-месопотамских религиях, превратился у арабов в массу суеверных обрядов, лишенных всякого смысла. Этим также объясняется, почему арабы, подпавшие под религиозное и культурное влияние живших среди них евреев, совершенно незаметно изменили дух своей древней религии, приписав всем ее обрядам библейский характер, библейское содержание. Для них это тем легче и приятнее было сделать, что Авраам и Измаил, которым начали приписывать главную роль в постройке Каабы и установлении ее культа, оказывались их родоначальниками. Дальнейший толчок в библеизации (если можно так выразиться) древнеарабской религии сделала образовавшаяся около этого времени в Аравии школа ханифов, строгих монотеистов, справедливо считающихся теперь учителями и предтечами Мухаммеда [Магомета]. Усилия как евреев, так и ханифов привели, в конце концов, к тому, что символические обряды, главные божества и все древние религиозные легенды, на которых основывался культ Каабы, – приняли совершенно библейский характер. Гобал превратился в Авраама, а главная богиня Каабы Венера, изображавшаяся на стене храма с аэролитом в руках, превратилась в ангела Гавриила, приносящего Аврааму и его сыну камень из небесной Каабы. Образ Венеры κουροτρο’φου (питающей юношей), державшей в своих объятиях бога – сына, был принят за образ пресвятой Девы Марии с Младенцем Иисусом на руках и т. д. Нельзя, однако, сказать, чтобы библейско-талмудические сказания окончательно вытеснили из народного сознания все древние языческие предания о каабском культе и положили конец всем языческим обрядам. Многие арабы продолжали служить Гобалу, Аллате, «Черному камню» и другим богам, до самого основания ислама.

Только в 630 г. все идолы и языческие изображения Каабы были выброшены из нее по приказанию Мухаммеда и частью им самим. Но по политическими, религиозным или другим соображениям арабский лжепророк не только не решился выбросить из Каабы «Черный камень», но даже продолжал почитать его и прикладываться к нему, как и до основания им новой религии. По тем же, вероятно, соображениям Мухаммед сохранил и все обряды языческого хаджа, которые и до сих пор совершаются ежегодно его последователями почти в таком же виде, как и семь веков до появления основателя ислама. Но раз Мухаммед и его последователи удержали все обряды хаджа и почитание Каабы и некоторых ее святынь, то необходимо было объяснить и оправдать их с точки зрения новой религии. И вот на основании некоторых библейско-талмудических преданий была составлена о Каабе, «Черном камне» и т. д. новая история, согласная с духом ислама. Эта история имеет несколько версий, но та, которую мы ниже излагаем в сокращенном виде со слов знаменитого голландского ориенталиста Dozy, считается самой остроумной и, по-видимому, существовала около 200-го года мухам. эры. Вот эта версия. Когда Адам был низвержен из небесного рая, он обратился к Богу с жалобой: «Увы, взывал он, я более не слышу ангельских напевов». – «Это последствие твоего греха, – ответил ему Бог, – но ступай, построй мне храм и обойди вокруг него семь раз, думая обо мне по примеру ангелов, которые, как тебе известно, парят вокруг моего престола». Адам пришел в окрестности Мекки и при помощи ангелов заложил основы храма, а на эти основы сам собой храм сошел с неба. Адам получил из рая еще шатер из красного яхонта; местом отдохновения служил в нем краеугольный камень, который раньше был белым, но впоследствии почернел от прикосновения грешников: это и есть Черный камень – аль-хаджар – аль-асвад. Во время потопа храм и шатер были обратно взяты на небо, но камень был укрыт на горе Абу-Кабус и его продолжали посещать, как святыню. Туда впоследствии Авраам привел Агарь и Измаила и покинул их. Вскоре вышла вода, которая была с Агарью и ее сыном, и они начали испытывать сильнейшие страдания от жажды, рискуя умереть в этом пустынном месте. Желая разглядеть что-нибудь подальше, Агарь взошла на холм Сафа, а затем на Марву, но никого не было видно. Возвратясь к сыну, Агарь застала его умирающим от жажды. Не зная, что делать, она поспешно вернулась к двум названным холмам и, изнывая от горя, несколько раз взбегала то на тот, то на другой холм. Когда в отчаянии Агарь вернулась снова к своему сыну, она увидала, что вблизи него бьет ключ воды (Быт.21:14–19). В этом месте позже вырыли колодезь 3амзам.

Во время одного из приездов к Измаилу, Авраам рассказал ему, что он получил приказание от Бога построить там храм. Отец и сын тотчас же принялись за дело и, копая землю, наткнулись на старый фундамент адамова храма. Авраам хотел вделать в один из углов какой-нибудь камень, чтобы отметить то место, откуда следовало бы начинать обход храма; но, пока Измаил ходил за подходящим камнем, ангел Гавриил принес Аврааму «Черный камень», который Авраам и вставил в угол здания. Окончив постройку храма – каабы, отец с сыном обошли, по приказанию Гавриила, вокруг него семь раз, затем, дважды преклонившись, они прочли молитву позади большого камня, на котором стоял Авраам. Гавриил научил их также тем обрядам, какие они должны были совершать в других святых местах. Сначала следовало быстро пробежать семь раз пространство между Сафой и Марвой в память того, как в своем отчаянии делала это Агарь. Потом он повел их в долину Мина: но когда они пришли туда, показался Иблис – дьявол. «Кидайте в него каменьями», – сказал Гавриил. После того, как Авраам бросил в Иблиса семь камешков, последний действительно исчез: но в средине и в глубине долины он снова появился, но всякий раз Авраам прогонял его семью камешками: отсюда обычай бросать камешки в долине Мина во время богомолья. Наконец, когда Авраам в сопровождении Гавриила посетил также Муздалифу и Арафу и был научен от него тем обрядам, какие полагалось там совершить, он получил от Бога приказание объявить всем людям, чтобы они шли на поклонение к Каабе и другим св. местам. «Да ведь они не услышат моего голоса,» – ответил Авраам. – «Исполняй то, что я тебе приказываю», – сказал Бог, – «я сделаю так, что они тебя услышат». Авраам встал на большой камень и камень поднялся так высоко, что превысил все горы. Обратившись последовательно к четырем странам света, Авраам воскликнул: «О, люди, вам предписано ходить на поклонение в древний храм, – слушайтесь Господа вашего». И со всех сторон отвечали: «Ляббайка, Аллахюмма, Ляббайка.» Мусульмане толкуют эту старинную формулу, всегда употреблявшуюся у древних арабов на богомолье, в смысле: «мы готовы служить тебе. Боже, мы готовы». На вечную память об этом случае следы от ног Авраама отпечатлелись на камне, который и до сих пор зовут «макам Ибрагим», т. е. «стояние Авраамово.»

П. Жузе