Египтология и Библия

Египтология и Библия. Под общим названием Египтологии разумеется наука, занимающаяся изучением др. Египта; в более же тесном, специальном смысле этим именем обозначается научная разработка его письменных памятников, сохранившихся то в виде всевозможных надписей (иероглифических), то в форме отдельных документов (папирусов). В этом последнем смысле начало Египтологии совпадает с началом прошлого века, когда наука впервые проникла в тайну чтения древнеегипетских иероглифов (ἱερός-γλύφος – священная скульптура). Первым толчком к этому послужила счастливая находка солдатами Наполеоновской экспедиции (в августе 1799 г.) так называемого «розетского камня», т.е. плиты, покрытой тремя надписями: иероглифической (древнеегипетской), демотической (более поздней, египетской же) и греческой. Текст последней надписи гласил, что это был торжественный декрет жреческой касты в честь Птоломея Филадельфа, а заключительные его строки указывали, что две первых надписи были лишь его переводами. Пользуясь всеми этими указаниями, ученые принялись сначала за изучение среднего, как более легкого, текста, плодом чего и явился почти полный «демотический» алфавит, составленный датским ученым Акербладом (1802 г.). Начало же другой, собственно, иероглифической азбуки положил англичанин Юнг, который, путем сравнения розетской надписи с карнакской, прочитал имена Птолемея и Вероники, и тем самым открыл несколько первых букв (1818–1819 г.). Но настоящим творцом иероглифической азбуки, а, вместе, и отцом Египтологии, был гениальный французский ученый – Жак Франсуа Шампольон Младший (1790–1832). Благодаря своему прекрасному филологическому образованию, и своему блестящему остроумию, он на различных иероглифических надписях прочел целый ряд царских имен (македон. Птоломеев и римских), что и дало ему возможность воспроизвести почти весь иероглифический алфавит. Энергично работая в этом направлении и дальше, Шампольон положил прочное основание Египтологии своими капитальными трудами – «Египетской грамматикой» и «Письмами об истории династий». Смерть Шампольона повлекла было за собой временный застой в развитии Египтологии и грозила даже некоторым регрессом, вследствие фантастических работ различных дилетантов, вроде Зейфарта и Улемана. Но в лице знаменитого немецкого египтолога Лeпcиyca, издавшего 12 фолиантов «Памятников Египта и Ефиопии», изучение Египта снова стало на серьезно научную почву. Идя по стопам гениального Шампольона, Лепсиус разделил историю Египта на несколько периодов и показал, что каждый из этих периодов имел свои отличительные особенности в развитии религии, культуры и искусства. Ему же обязан был своей организацией и отдел египетских древностей Берлинского музея; после этого англичанин Берг устроил то же самое в Британском музее (в Лондоне), а француз Мариетт организовал специальный Булакский музей (в Египте). Из последующих египтологов наиболее серьезные услуги новой науке оказали Де-Руже и Бругш: первый тем, что окончательно установил филологические принципы чтения иероглифических знаков и заставил французский институт отлить первый иероглифический шрифт, а второй тем, что издал и разработал массу текстов, дал первый словарь, научную грамматику и историю. Вскоре после этого было начато и дело издания специальных журналов по Египтологии⁸. Со времени издания своих специальных органов Египтология окончательно упрочилась и распространилась по всем образованным государствам, имея почти в каждом из них своих более или менее видных представителей: во Франции – Шаба, Масперо, Ж. де-Руже, Пиэрре, Ленормана, в Германии – Эберса, Штерна и, в особенности, Эрмана с целой школой своих последователей, в Англии – Гудвина и Фл. Петри, в Италии – Чиапарелли и Росси, в Швейцарии – Эд. Навилля, в Норвегии – Либлейна, в Голландии – Плейта, у нас в России – гр. Голенищева, проф. Лемма, Тураева и известного исследователя древнехристианского Египта пр. Болотова. Есть у нас в России и довольно известная коллекция египетских древностей, находящаяся в Эрмитаже (Петербург); она приобретена академией наук из Миланского музея – Castiglione и состоит из 900 номеров, в числе которых немало весьма замечательных и редких. Дружные усилия всех названных ученых поставили Египтологию на значительную высоту: в настоящее время большая часть обширной египетской литературы уже прочитана и стала достоянием науки.

Из всей массы памятников Египтологии мы отметим здесь только то, что так или иначе относится и к Библии. Чтобы много не распространяться, мы для иллюстрации того параллелизма, который существует между данными Библии и Египтологии, ограничимся лишь двумя библейскими эпохами – периодом возвышения Иосифа в Египте и пребывания в нем евреев, и эпохой израильских и иудейских царей, ведших войны и заключавших союзы с египетскими фараонами. Вся библейская история Иосифа, обнимающая собою несколько глав кн. Бытия (Быт.37–50), представляет собой сплошной ряд параллелей данным Египтологии. Начнем с факта продажи Иосифа в Египет через посредство мадианитских купцов. Что через Сирию и Палестину лежал торговый путь в Египет, что предметами этой торговли, вместе с упоминаемыми в Библии благовониями (Быт.37:25), необходимыми египтянам для потребностей богослужения и бальзамирования, были также и рабы, многочисленные указания на все это собраны из египетских памятников Эберсом и Эрманом в его «Жизни в др. Египте». Библия говорит, далее, что мадианитские купцы продали Иосифа «Пентефрию, евнуху фараонову, архимагиру», который поставил его «над домом своим» (Быт.39:1–4). Что касается самого имени этого египетского вельможи – «Пентефрий», то здесь, по-видимому, нарицательное имя должности превращено в собственное имя лица. По крайней мере, название по-ти-фар в памятниках Египтологии усвояется начальнику охранной стражи и в переводе на современный язык значит: «начальник придворной гвардии», что далее и выражено оставленным в славян. тексте без перевода греческим термином ἀρχημαγίρος; об этом же свидетельствует и библейский эпитет «евнуха», приложенный к Пентефрию, так как известно, что дворцовая стража при дворе древневосточных деспотов предпочтительно набиралась из евнухов. Самое поставление Иосифа «над домом» Пентефрия, как впоследствии и над домом самого фараона (Быт.41:41), указывает на хорошо известный из египетских памятников институт начальников различных частей (полей, стад, домового хозяйства и т. п.), из которых чаще других упоминается мер-пер, т.е. именно «смотритель дома», по нашему – «эконом». Известный библейский эпизод соблазнения целомудренного Иосифа преступной женой Пентефрия имеет любопытную себе параллель в популярном египетском романе «Повесть о двух братьях». Хотя в изложении этого романа и много своеобразных деталей, но существенное содержание его довольно близко подходит к вышеуказанному повествованию Библии и тем самым невольно наводит нашу мысль на предположение, что сюжет данного романа был заимствован автором из современной ему действительности. Указания на виночерпия и хлебодара, заключенных вместе с Иосифом в темнице, равно как и на детали виденных ими и растолкованных Иосифом сновидений (Быт.40 гл.), можно видеть, во-первых, в тех перечнях египетских должностей, где говорится о начальниках поваров, пекарей и о контролерах царских вин, а во-вторых – в тех монументальных изображениях, на которых мы видим то ряд корзин с хлебами на головах несущих их слуг, то виноградные гроздья, непосредственно выжимаемые в чашу (рисунки на гробнице Рамзеса III-го). Весь рассказ Библии о вещих снах фараона – это живая картина египетских нравов и обычаев. Глубокая вера фараонов в сновидения и снотолкования повсюду свидетельствуется оставшимися от них памятниками. Оттуда же хорошо известно, что важное дело истолкования снов, как воли богов, составляло профессиональную тайну особых «мудрецов» из касты жрецов, которые на памятниках Египта называются ре-гиту, т.е. «знатоки вещей». Даже такая подробность, что Иосиф прежде, чем предстать пред лицо фараона, был острижен и переодет, стоит в полном согласии с египетскими источниками, из которых мы узнаем, что этим операциям обязательно подвергались все египтяне, ищущие аудиенции, даже больше того – они служили своего рода привилегией, так как низшие касты и иностранцы им не подвергались. Те награды, которых удостоен был Иосиф за свое удачное истолкование снов Фараона, точно также вполне согласуются с существовавшими обычаями и имеют частные аналогии в монументальных изображениях древнего Египта, где встречаются и награда царским перстнем, и дарование златой гривны на шею, и триумфальное шествие с особыми глашатаями (последнее только с эпохи гиксов, к которой должно относить и историю Иосифа). Помимо всех этих наград, фараон, по свидетельству Библии, удостоил Иосифа высшей почести, назначив его вторым после себя лицом в государстве и высшим сановником своей империи. В ознаменование столь важного события, фараон переменил еврейское имя «Иосиф» на египетское – «Цафнаф-панеах», что значит «снотолкователь», и женил его на Асенефе, дочери жреца Илиопольского (Быт.40:40–45). Все это находит соответствующее себе подтверждение и в памятниках Египтологии. Среди начальников различных частей государственного управления Египта, названия которых сохранились в дошедших до нас памятниках его, мы неоднократно встречаем упоминание и о начальниках «хлебных магазинов» – должность, которую занимал один из высших сановников. Немудрено, что годы голода, требовавшие от начальника хлебных запасов особой энергии и распорядительности, особенно повысили его значение: вполне естественно могло быть, что он облечен был чрезвычайными полномочиями и действительно стал вторым после фараона лицом в империи. Перемена же имени была лишь естественным следствием всего происшедшего и была обычной в таких случаях практикой восточной, в том числе и египетской древности, как это очевидно из памятников последней. В них мы имеем аналогичные Иосифу примеры необыкновенного для иностранцев возвышения в Египте, сопровождавшегося и соответствующей переменой имени. Так, при дворе фараона Тутмозеса III высшие должности его личного оруженосца и придворного жреца занимали два сына неизвестного иностранца – амморитянина, причем первый из них получил египетское имя – «Меру-Ра» (возлюбленный Ра), а второй – «Узер-Мин» (Мин – крепок). Хананеянин Бет-Матания, сын Иупа из Дарбасана, занимавший при фараоне Меренпта почетную должность придворного оратора, был переименован в «Рамзес-ем-пер-Ра», т.е. Рамзес в храме Ра. Своим необыкновенным возвышением Иосиф, по свидетельству Библии, во многом был обязан случившемуся в Египте и заранее им предсказанному семилетнему голоду, а также и тем целесообразным мерам, которые он предпринял для борьбы с ним. Что все это, т.е. как периодические голодовки, так и государственная борьба с ними, действительно существовало в Египте, это мы знаем из неоднократных свидетельств египетских памятников; так, от эпохи фараона Узертезена (XII д.) сохранилась, напр., следующая любопытная надпись: «В мое время не было бедняка и не было голода в мои дни. Когда же наступили годы голода, я велел вспахать все поля округа; я сохранил всех жителей живыми и дал им пищу, так что никто не был голоден». Так как царствование этого фараона, по мнению ученых, приблизительно совпадает с эпохой Авраама, то не без основания думают, что данная надпись имеет в виду тот же самый голод, о котором говорит и Библия (Быт.12:10). О голоде же, бывшем при Иосифе, ученые долгое время не находили никаких следов в памятниках Египта и на этом основании склонны были заподозрить истинность библейского показания. Но вот, сравнительно очень недавно найдено одно свидетельство, разрешившее эти сомнения и оправдавшее Библию: мы разумеем надпись на гробнице «Баба», фараона XVII дин., где в ряду его различных государственных заслуг находим и такую: «Я собирал хлеб, как друг бога жатвы; я был на страже во время посева. И когда возник голод, продолжавшийся многие годы, я продал хлеб городу на каждый год голода. Если принять во внимание, что царствование данного фараона приблизительно совпадает с эпохой Иосифа, то нетрудно видеть здесь как подтверждение самого факта продолжительного голода при Иосифе, так и иллюстрацию тех мер, при помощи которых он столь успешно с ним боролся. Что голод, разразившийся при Иосифе в Египте, охватил и Сирию с Палестиной, где он давал себя чувствовать еще сильнее, так что заставил патр. Иакова искать спасения от него в Египте, все это вполне подтверждается древними памятниками, упоминающими как о страшных голодовках палестинских обитателей, так и о массовых переселениях их в пределы нижнего Египта. Так, по свидетельству одного др. памятника из эпохи Хоремхеба, фар. XVIII д., племя «мениту», или номадов, земли которых были опустошены неприятелем, получило позволение поселиться в особо отведенной ему области Египта. Аналогичный же случай был и с бедуинами, пришедшими в Египет при фараоне XIX династии – Меренпта. Благодаря раскопкам Э. Навилля в настоящее время удалось определить и самую землю «Гесем», в пределах которой были поселены евреи (Быт.46:34). Именно, в открытом им древне­иероглифическом листе «номов», или административных округов Египта, один из номов нижнего Египта называется «Кесем», что, по мнению ориенталистов, тождественно с еврейской формой «Гошем», или по другой вокализации – «Гешем». Данный округ, по указаниям памятников, представлял собою треугольник, лежащий между современными селениями: Сафт, Белбай и Тель-ель-Кебир, т.е. в северо-восточном углу Египта по соседству с Аравийским полуостровом. Та своеобразная система управления Египтом, которую, пользуясь голодом, ввел здесь Иосиф, превративший всех свободных жителей в данников короны, точно так же подтверждается памятниками: в одном папирусном фрагменте, относящемся к концу эпохи гиксов (т. e. приблизительно ко времени Иосифа), мы находим следующее драгоценное свидетельство: «случилось, что вся земля Египетская была в руках нечестивых (т.е. гиксов)... И нечестивые в городе Ра (Илиополисе) имели царем «Апапи». Вся страна платила ему дань своими произведениями, и он собирал все лучшее с земли после наводнения». Наконец, все частности погребения Иакова и Иосифа вполне согласны с существовавшими относительно этого обычаями др. египтян: и продолжительный семидесятидневный срок до погребения, и недельный плач, торжественная похоронная процессия, и дорогой саркофаг – все это мы неоднократно читаем на древнеегипетских надписях и видим на их рельефных изображениях. Любопытно, что даже самый 110-летний возраст Иосифа, и тот неоднократно выставляется на памятниках др. Египта, как предел желанного долголетия (папирус Prissa). К истории Иосифа в Библии непосредственно примыкает история рабства евреев в Египте и исхода их оттуда, имеющая, по-видимому, некоторые отголоски и в памятниках Египтологии. Так как последние, обыкновенно, освещали историю своего времени в интересах правящей династии, то нет ничего удивительного в том, что они даже намеренно замалчивали такие некрасивые факты, как жестокое и несправедливое притеснение евреев. Тем не менее, сопоставляя данные Библии и Египтологии, ученые не только устанавливают самый факт, но приблизительно указывают и его хронологическую дату. Подробнее об этом см. под сл. Исход.

О времени исхода евреев из Египта их непосредственные сношения с ним порываются надолго, по крайней мере, в Библии Египет снова выступает на действующую сцену истории лишь с эпохи израильских и иудейских царей. Первое определенное упоминание о Египте из этого периода относится к царствованию Соломона, который выставляется здесь чем-то вроде союзника и зятя египетского фараона, получившего от него в приданое за женой хананейский город Гезер (3Цар.9:16). Это вполне согласно и с данными Египтологии. По свидетельству памятников Египта, в нем около этого времени (с XII по X в.) происходили сильные внутренние нестроения и открытая междоусобная борьба господствующей фиванской династии с правителями нижнего Египта, окончившаяся победой последних. Все это, естественно, должно было сильно ослабить египетское влияние на Востоке, вернуть которое и захотели было фараоны новой танисской династии. С этой целью наиболее видный представитель этой династии – фараон Псиунка II и совершил свой поход за пределы Сирии и Палестины; а для большего успеха своего предприятия, он и нашел нужным заручиться дружбой еврейского царя Соломона, выдав за него свою дочь и поделившись военной добычей. С этого времени незначительное само по себе еврейское царство становится как бы некоторым оплотом египетского влияния на Востоке, а египетские фараоны под предлогом участия и дружбы присваивают себе право на вмешательство во внутреннюю жизнь еврейского царства, вовлекают его в различные политические приключения и, в конце концов, приводят к преждевременной гибели. Не напрасно еврейские пророки так настойчиво и сильно предостерегали свой народ от коварной дружбы с вероломным Египтом! В коварстве египетской дружбы пришлось убедиться, и притом не раз еще самому Соломону, когда два его противника, Адер Идумеянин и Иеровоам Евфрафянин, спасаясь от преследований Соломона, нашли себе гостеприимный приют при дворе египетского фараона (3Цар.11:17, 40).

Со времени разделения еврейского царства на два: израильское и иудейское влияние Египта на него стало еще сильнее. Так, египетский фараон Шешонк I (XXII д., библейский Сусаким), вступил в союз с Иеровоамом, первым царем израильским, и произвел жестокий погром Иерусалима (3Цар.14:25–26). Событие это увековечено и в памятниках египтологии: мы разумеем громадный барельеф карнакского храма, заключающий в себе перечень принадлежавших Египту после похода Шешонка I восточных городов и провинций. В числе их немало помечено иудейских городов и тех из числа левитских, которые отказались было повиноваться Иеровоаму, а также и город «Иегудаха-малек», под которым большинство ученых склонно подразумевать «столицу Иудеи (букв. перевод имени), т. е. Иерусалим (Шампольон, Руже, Драйвер и др.).

В то время, когда в Египте со смертью Шешонка I начались внутренние смуты и междоусобия, продолжавшиеся в течение XXIII–XXIV-й династии, на Востоке от Египта в древней Нахарине (Месопотамии) возникла новая могучая монархия ассириян, которая, пользуясь смутами в Египте, захватила в свою власть все восточноазиатские его провинции. Из них многие были недовольны новым, более тяжким, чем египетское, игом и ждали только удобного случая, чтобы избавиться от него. Такой случай вскоре и представился со смертью ассирийского царя-завоевателя Феглафелассара и со вступлением на египетский престол храброго и энергичного эфиопского фараона Шабаки⁹. К нему обратились Иабуд, царь Хамата Оронтского, и Осия, царь Израильский, с просьбою о защите от ассириян и с предложением даров. Шабака поспешил воспользоваться столь лестным для него предложением, напоминавшим былые времена вассальных отношений, а в хвастливой надписи на стенах карнакского храма решился даже назвать эти дары данью ассириян. Когда о заключенном против него союзе узнал ассирийский царь – Салманассар, то он поспешил предупредить союзников и сначала разбил на голову израильского царя Осию и разрушил его царство (окончил войну уже преемник Салманассара – Сеннахерим), а затем поразил при Рафии и войска египетского фараона Шабаки.

С этого времени первенствующая роль Египта в делах Востока – Финикии, Сирии и Палестины – окончательно уступает свое место сначала ассирийскому, а затем вавилонскому владычеству, до тех пор, пока и сам Египет не подпадает под власть персов. Однако, по свидетельству как Библии, так и Египтологии с ассириологией, фараоны Египта еще не сразу потеряли надежду на возврат восточноазиатских своих провинций: время от времени они делают туда походы, пользуются возникавшими там войнами против ассириян и становятся душою всех недовольных и желавших свергнуть ненавистное ассирийское иго. Одним из видных центров этого недовольства было, между прочим, и иудейское царство, чем искусно пользовались египетские фараоны, вовлекавшие царей иудейских в неравную и опасную борьбу с ассирийскими владыками. Так, напр., случилось при Езекии, который был в союзе с египетским фараоном Тиргаком и царями финикийским и филистимским. Но Сеннахирим предупредил соединение союзных сил и разбил каждого из союзников в отдельности, причем сильно пострадал и египетский фараон в битве под стенами города Алтаки (Елтеку, – 4Цар.).Та же печальная участь грозила и царству иудейскому, так как ассирийские войска уже обложили было Иерусалим (4Цар.18:16–32). Иудея и Иерусалим спаслись от этого погрома только чудом – внезапно открывшейся в войсках Сеннахирима моровой язвой, принудившей его тотчас же снять осаду и поспешно уйти в Ниневию (4Цар.19:35–36). Знают, по-видимому, об этом чудесном факте и египетские источники, как можно заключать из рассказа Манефона о бегстве ассирийских войск, вследствие болезни, насланной на них богом Сетом, по молитве верховного жреца бога Пта.

В последний раз в истории иудейского царства выступают египтяне по поводу похода египетского фараона Нехао, разбившего в битве при Мегиддо иудейского царя Иосию, низвергшего Иоахаза и посадившего на престол его брата – Елиакима. Но вскоре Нехао, разбитый Навуходоносором, царем вавилонским, в битве при Кархемыше (605 г. до P. X.), раз навсегда должен был отказаться от обладания Востоком. Вскоре после этого Навуходоносор положил конец самостоятельному существованию иудейского царства, отведя большую часть жителей в так называемый «вавилонский плен». Сравнительно недолго после этого продолжалось существование и самого Египта, который пал под ударом нового сильного врага в лице могущественной персидской монархии (525 г. до P. X.).

События последних лет существования египетского государства с характеризующей его междоусобной войной различных египетских номов, борьбой туземных жителей с пришельцами, враждой высших каст с низшими, восстанием и отложением многих провинций, с горделивым внешним превозношением фараонов и их полным внутренним бессилием – все это, иногда чуть не с фотографическою точностью, нашло свое отражение в Библии, главным образом, в писаниях пророков: Исаии (Ис.19, 20 и 65 гл.), Наума (Наум.3:8–10), Иеремии (Иер.44:30, 56:2, 42–43), Иезекииля (Иез.29–30 гл.).

И чем глубже идет изучение Библии, чем шире растет объем Египтологии, тем наглядней и ясней открывается их взаимный параллелизм, тем очевидней и важней становится плодотворность этого параллелизма, в интересах как общей исторической, так и еще больше специальной, библейско-апологетической науки.

Литература. Из массы всей литературы о Египте и Египтологии назовем здесь только важнейшие и наиболее поздние труды: Lepsius, «Denkmäler aus Aegypten und Aethiopien», Berlin 1850–1859, – классический труд. Brugsch, «Thesaurus inscriptionum aegypticarum», Leipzig 1883–1891. Ebers, «Aegypten und die Bücher Moses», t. I, Leip. 1886. Бругш, «История Египта при фараонах», пер. Бластов, Спб. 1880. Голенищев, «Археологич. результаты путеш. по Египту зимой 1888–89 г.», в «Запис. Вост. Отд. Имп. Рус. Арх. Об.», т. V 1890. С. Глаголев «Очерки по истории религии», ч. 1, 1902. Масперо, «Древняя история народов Востока», изд. Солдатенкова, Москва 1895. Иер. (ныне епископ) Платон «Древний Восток при свете божеств. Откровения», Киев 1898. Тураев «Египет и Египтология» в Энцикл. сл. Брокгауза и Эфрона, где дан и прекрасный указатель более спец. литер. предмета (22-й полутом. Спб. 1894).

А. Покровский