Книги, запрещенные на Западе
Книги, запрещенные на Западе (Index librorum ргоhibitorum). [Краткая история Index’a такова. Прямым родоначальником его можно считать Decretum папы Геласия (ум. 19-го ноября 496 г.) de libris recipiendis vel non recipiendis (в ІV-х книгах: 1-я – папы Дамаса – о книгах Ветхого и Нового Завета, 2-я – о соборах, 3-я – «об отцах», 4-я – об апокрифических, еретических и схизматических писаниях). Но первый Index, – в строгом и точном смысле, – явился в Англии при Генрихе VIII-м в 1526 г., а в Риме таковой был составлен при Павле IV-м в 1557 г. и опубликован в 1559 г. Важнейший из последующих Index’ов – тот, который был выработан назначенною в 18 заседании (26 февраля 1562 г.) Тридентского собора комиссией, тем же собором в общем (последнем) 25-м заседании (de indice librorum) 4 декабря 1563 г. передан папе для окончательного объединения и опубликования, каковое последовало буллой Пия IV-го Dominici gregis custodiam от 24 марта 1564 г. Потом было еще до 40 изданий римского Index’a (Климента VII, Александра VII, Бенедикта XIV, Пия VІІ, Григория ХVI, Пия IX, Льва ХIII конституцией от 25 января 1897 г. Officiorum ас munerum). Для произведений, допускающих исправления и воспрещаемых условно, бывают Indices librorum prohibitorum et expurgatorum или Indices expurgatorii (первый образец этого рода явился в Антверпене в 1571 г.). В Риме подобных Index’oв не выпускалось, но при книгах, годных к исправлению, в обычных Index’ax делалась отметка: doneс corrigatur.
Для правильного и регулярного функционирования Пием V-м в 1571 г. учреждена Congregatio Indicis, получившая организацию в конституциях Григория XIII-го Ut pestiferum от 1572 г. и Сикста V-го Immense aeterni от 24 января 1587 г.
Index имеет характер предупреждения для автора, который подчинением и раскаянием может вполне восстановить свою репутацию (причем о данной книге прибавляется, что Auctor laudabiliter se subjecit et opus reprobavit), а в отношении верующих является могущественным орудием ограждения их от соблазна и увлечений: ни один католик – под страхом отлучения – не должен ни читать, ни держать у себя, ни перепечатывать внесенных. в Index книг – особенно (с Пия IХ-го) тех, которые составлены и изданы в пользу ереси или запрещены оообым повелением папы. Лишь по диспенсации папской (хотя бы чрез посредство «Конгрегации индекса») епископы сами могут читать, такие книги и даже дозволять это другим, – кроме сочинений, требующих особого папского разрешения (в каждом отдельном случае).
Войдем теперь в некоторые подробности касательно истории и содержания Index’a. Так, прежде всего замечательно, что уже декретом папы Геласия в список запрещенных книг внесены были, между прочим, даже сочинения Тертуллиана, Климента Александрийского, Ермы («Пастырь»), Арнобия, Кассиана Римлянина, Лактанция, Оригена (не все), церковная история Евсевия Памфила и «Правила Апостолов». В средние века церковные соборы с утверждения пап подвергали осуждению и запрещали читать, и держать у себя отдельные сочинения (De divisione naturae Иоанна Скотта, Introdnctioin theologiam Абеляра, De metaphysica Аристотеля, сочинения Виклефа, Гуса и Иоанна Вессама, сочинения о таинстве покаяния Педро Де-Осма). Изобретение книгопечатания и начавшееся реформационное движение побудили церковную власть установить предварительную цензуру (буллой папы Льва X, изданною 3 мая 1515 г. от имени Латеранского собора) и чаще прибегать к запрещению книг. Сочинения Лютера вызвали против себя несколько папских булл и, наконец, Вормский эдикт окончательно подверг запрещению все сочинения Лютера, как написанные им, так и могущие быть написанными от него, приказав повсеместно их рвать и сожигать. Но не во всех частях Германии Вормский эдикт применялся одинаково; о более строгом его исполнении заботились король Фердинанд I в австрийских пределах, герцог Георг в Саксонии и герцог Вильгельм в Баварии. В Нидерландах от 1521 до 1550 г. был опубликован Карлом V целый ряд запретительных распоряжений, угрожавших разными карами за нарушение Вормского эдикта. В Испании действовала со свойственною ей ревностью инквизиция. Принимались соответствующие меры правительством и во Франции, а также и в Англии. Обширность предпринятых мер в разных странах требовала точного указания подвергнутых запрещению сочинении.
Первый каталог книг, имеющий характер, объем и распорядок «индекса» в собственном смысле, заключавший перечень запрещенных латинских, нидерландских и французских книг, был составлен Лувенским теологическим факультетом и напечатан в 1546 г. по повелению императора Карла V; новые издания каталога Лувенским теологическим факультетом сделаны в 1550 и 1558 гг. Кельнский собор 1549 г., поименовав некоторых опасных авторов, запретил читать их под угрозою анафемы; тот же собор 1550 г. пытался решить вопрос о книгах, какие можно и какие нельзя позволить для школьного употребления. Парижская Сорбонна, получив в 1542 г. разрешение от парламента, издавала последовательно несколько каталогов запрещенных книг, из коих каталоги 1547 и 1551 гг. были опубликованы в качестве обязательных королевскими эдиктами. В Испании был обнародован в 1551 г. лувенский каталог 1550 г. генералом-инквизитором Фернандо Вальдесом; последний в 1554 г. издал составленный им экспургационный индекс, интересный в том отношении, что им приказывалось некоторые книги отбирать у владельцев и по надлежащем исправлении (expurgatio) возвращать последним. Были издаваемы и в других странах (напр., в Италии) каталоги запрещенных книг местными властями. Но первый «индекс» в собственном смысле, опубликованный под этим названием (index autorum et librorum), с авторитетом апостольского престола, обязательным для всей римско-католической церкви, появился в Риме в 1559 г., будучи составлен инквизицией по поручению папы Павла VІ. Самый «индекс» (указатель), предваряемый декретом инквизиции, разделяется на три части: в первой части он указывает тех авторов, все сочинения которых запрещены; во второй таких, у которых лишь некоторые сочинения запрещены, и в третьей перечисляет анонимные сочинения. В каждой части наблюдается алфавитный порядок. В «индекс» попали, между прочим, все издания Нового Завета на народных языках, некоторые очень древние апокрифы, имеющие по преимуществу ученое значение, труды некоторых филологов, юристов, математиков и других ученых, почти ничего не писавших по богословским вопросам, переводы сочинений Плутарха и Лукиана и сочинения трех греческих богословов средних веков: Марка Ефесского, Николая Кавасилы и Нила Кавасилы. Кроме того, в «индексе» поименованы 61 типограф, все издания которых – независимо от их содержания – верующие должны считать для себя безусловно запрещенными, ввиду того, что в их типографиях «печатаны были различные еретические книги».
Но имелись в «индексе» и такие книги, которые запрещены были условно, с оговоркой «donec corrigatur» (пока не будет исправлено) или другой какой-либо в этом роде: запрещались в них лишь известные места, которые достаточно было в существующих экземплярах изгладить («экспургировать») или поправить пером, а в новых изданиях либо опустить, либо изменить. С оговоркой «donec corrigatur», между прочим, внесены были в индекс: «Декамерон» Боккачио, «Неистовый Орланд» Ариосто, «Божественная комедия» Данте, а также «Контроверсы» ученого иезуита Беллярмина. Из других известных католических авторов попали в индекс: Маккиавелли, Парацельс, Эразм Роттердамский, Николай Клеманж и Савонаролла. Не без основания один римско-католический ученый, современник этого «индекса», назвал его «Кораблекрушением книг или пожаром книжным». Тридентский индекс 1564 г. сделал к индексу Павла IV существенные поправки, исключив из числа запрещенных тех авторов, которые «жили благочестиво и мыслили по-католически», а также тех, которые полезны для светской науки и ничего не говорят о религии и вере. Но все большее и большее возрастание числа протестантских сочинений сделало фактически почти невозможным и по существу ненужным внесение их всех в «индекс»; явилась необходимость высказать общее запрещение читать, иметь, печатать и защищать сочинения, относящиеся к религии, «всех лютеран, цвинглистов, кальвинистов, гугенотов, анабаптистов и антитринитариев и всех еретиков» – каковое запрещение при папе Григории ХIIІ в конце XVI в. было внесено в известную буллу («Саепае Domini»). Таким образом, ХVІ-м веком оканчивается первый, период истории «индекса», когда борьба римской церкви направлялась исключительно против реформации.
Во второй период с начала ХVIIІ в. борьба при помощи «индекса» ведется по преимуществу против различных неугодных церкви течений в самом католичестве. Конечно, и сочинения протестантских теологов попадали иногда в «индекс», но лишь такие, которые почему-либо обращали на себя особенное внимание: недаром протестантские ученые смотрят на внесение в «индекс» их сочинений, как на своего рода рекомендацию. Со времени основного Тридентского «индекса» и до наших дней продолжают издаваться папские индексы, заключая в себе все новые добавления; но во втором периоде истории индекса уже гораздо реже «индексы» издавались испанской инквизицией, западными соборами и светским правительством. Для особой внушительности запрещение книг иногда производилось чрез папские буллы и бреве. Так, понадобилось бреве папы Иннокентия XII от 1699 г., чтобы запретить сочинение французского епископа Фенелона «Объяснение правил святых (мужей) о внутренней жизни». «Новая библиотека церковных писателей» Дюпэня, первые 5 томов которой были изданы в 1691 г., возбудила против себя неудовольствие в парижском архиепископе и инквизиции и была внесена потом в «индекс»; автор ее пострадал. Испанская инквизиция в 1691 г. внесла в «индекс» 14 томов Acta sanctorum болландистов. Из других церковно-исторических трудов, между прочим, подверглись (в XIX в.) запрещению 8–10 томы «Истории церкви французской» аббата Геттэ, присоединившегося потом к православной церкви. Попала в индекс и «Философия отцов церкви» Губера.
Наряду с серьезными трудами, достойными уважения, находили себе место в «индексе» и такие, которые, действительно, не заслуживали снисхождения: напр., «История народа Божия от его начала до рождения Мессии» иезуита Беррюйэ, о коей Жан-Жак Руссо отозвался, что автор ее, очевидно, имел намерение поднять на смех все, что есть самого достопочтенного в религии; сочинения другого иезуита Гардуэня, отрицательно относившегося к греческому библейскому тексту, к писаниям отцов Церкви и к актам древнейших соборов, как сфабрикованным, – по его мнению, – скопищем негодяев в ХIIІ и ХIV веке; сочинения некоторых авторов, высказывавших крайне странные мнения по вопросам относительно Девы Марии. Так как «индекс» с начала ХVІІ в. перечисляет католических авторов, чем-либо неугодных панскому престолу, то на истории индекса можно проследить некоторые перемены в воззрениях католической церкви. В ХVII в. сочинения, в которых проводилась тенденция о непорочном зачатии Девы Марии (immaculata conceptio), подвергались запрещению. A в XIX в., когда учение о непорочном зачатии Марии было возведено в догмат (именно в 1854 г.), в «индекс» стали вноситься сочинения, направленные против immaculata conceptio. Достаточно известно враждебное отношение римской церкви к переводам и домашнему чтению Свящ. Писания. Но и в этой области можно заметить некоторую непоследовательность и уступки, сделанные особенно под влиянием реформации: разрешены католические переводы книг Свящ. Писания на народные языки, пользование которыми (переводами), впрочем, обставлено для католиков известными правилами. Кроме католических авторов, в «индексе» встречаются иногда, – хотя и очень редко, – православные. В «индекс» были внесены издание сочинений Анастасия Синаита, «История Флорентийского собора» Сильвестра Сиропула, «Опровержение власти папы в церкви» Нектария, патриарха иерусалимского, издание писем Кирилла Лукариса, патриарха Константинопольского, и «Римский католицизм в России» графа Д. А. Толстого. Как интересный факт, можно отметить, что в индекс попала книга протестанта Гербиния «Священные киевские пещеры или подземный Киев», по-видимому, за то, что автор допускает существование нетленных святых мощей в киевских пещерах. Вообще же протестантских теологов в «индексе» за последние два столетия очень немного. Если перейти дальше к небогословским сочинениям, – то «индекс» обращал больше внимания на философскую литературу новейшего времени, чем на ту же литературу новейшего времени; из естественных наук больше всего приходилось терпеть от «индекса» астрономии (только в 1835 г. в новом издании «индекса» вычеркнуты были из числа запрещенных авторов Коперник, Кеплер и Галилей); из беллетристики вошли в «индекс» некоторые французские произведения, немного немецких и ни одного английского.
Папский индекс составляется и пополняется инквизицией совместно с «конгрегацией индекса» (congregatio indicis), которая учреждена Пием V в 1571 г. Порядок, как должна вестись процедура рассмотрения книги, подлежащей запрещению, окончательно установлен особою буллой Бенедикта ХIV в средине ХVIII в. Членами «конгрегации индекса» должны быть многие кардиналы, из которых один именуется ее префектом; кроме того, в конгрегации есть несколько консультантов из лиц разных специальностей и известное число доносчиков (delafores), которые обязаны указывать, что та или другая книга вредна. Если книга принадлежит католическому писателю, то необходимо, – по указанно буллы Бенедикта ХIV, – чтобы два консультанта в своих отзывах высказались за осуждение книги; и тогда отзывы вместе с книгой посылаются кардиналам на рассмотрение в ближайшем заседании «конгрегации индекса», но окончательное решение принадлежит папе. Булла Бенедикта ХIV дает еще одно преимущество католическим авторам, предоставив им возможность защищаться и давать объяснения цензорам и судьям. Разрешение читать книги, внесенный в индекс, давалось в прежнее время с великими затруднениями, преимущественно лицам, поставившим себе задачей опровергать изложенные в них лжеучения. Доходило даже до курьезов: так, в 1549 г. самим консультантам испанской инквизиции не позволено было читать запрещенные книги, не исключая таких, которые находились у них в руках по причине их должности! В настоящее время епископы могут разрешить чтение запрещенных книг тем священникам, которые ревностно относятся к своим пастырским обязанностям; но для мирян непременно требуется разрешение папского престола. Нужно, впрочем, заметить, что «индекс» не пользуется широкой популярностью и полным авторитетом даже в католических странах. Около 1870 г. одиннадцать французских епископов настаивали пред папским престолом на необходимости решительно преобразовать сущность «индекса»; со своей стороны, германские епископы заявили, что требования «индекса» «вследствие изменившихся исторических отношений почти нигде не могут быть соблюдаемы». Таким образом, хотя «индекс» и не отменен формально папской курией, но он уже утратил теперь свое прежнее значение и сыграл свою историческую роль, – роль по преимуществу отрицательную, затрудняя чтение и изучение Библии и стесняя научные занятия католиков. Конечно, запрещение книг имело место и в протестантских странах, и на православном Востоке, но там оно не возводилось в цельную стройную систему и не являло собой полной аналогии «индексу».
В частности, в России с самого начала возникновения в ней письменности появились переведенные с греческого запретительные статьи с именами Иоанна Богослова (напр., в «Святославовом Сборнике»), Григория Богослова, Афанасия и других авторитетных церковных учителей. Эти отдельные списки запрещенных книг помещались в Кормчих (даже в самых древних, какие только до сих пор известны) и получали, таким образом, практическую силу церковного закона. Чрез постепенное добавление и расширение указанных списков образовалась довольно значительная статья «О книгах истинных и ложных», большинство списков которой принадлежите XVI-ХVII в. (издана Калайдовичем в его труде об «Иоанне, эксархе Болгарском»). В этой статье в число книг отнесены и некоторые народные суеверия и предрассудки, в которых составители видели столько же опасного, как и в ложных запрещенных церковью книгах. Неуместно, конечно, касаться здесь обширного вопроса о книжном исправлении и борьбе с раскольниками и их сочинениями. Достаточно отметить любопытную черту «экспургации» церковных книг, организованной в «Правильне» при Московской типографии. В царствование Алексея Михайловича, – по свидетельству его современника Котошихина – в Разбойном приказе виновных жгли живыми «за чернокнижство, за книжное преложение, кто учнет вновь толковать воровски против Апостолов, Пророков и Святых Отцов с похулением» (Котошихин, О России в царствование Алексея Михайловича, Спб. 1859, стр. 95). Между памятниками, дошедшими от времен Алексея Михайловича, находится договорная статья, заключенная в Варшаве между польскими дворянами и русскими послами: – истреблять печатные предосудительные дли России книги и запретить под страхом смертной казни печатание «бесчестных воровских книг». Известен указ Петра Великого, данный в 20-х годах XVIII в. киевской и черниговской типографиям, где печатались книги «со многими противностями восточной церкви»; указ запрещал печатать что-либо, кроме церковных прежних изданий, да и те приказывал во всем согласовать с книгами великороссийской печати. При Петре I Духовный Регламент установил для богословских произведений духовную цензуру. Интересны еще некоторые сведения об отношении русской церковной и светской власти к переводам Св. Писания на народный язык. Патриарх Иоаким запретил перевод Псалтири на русский язык, сделанный в 1683 г. переводчиком посольского приказа Авраамием Фирсовым. В XIX уже веке был уничтожен перевод протоиерея Г. П. Павского некоторых ветхозаветных книг и ставились разные препятствия переводческой деятельности архимандрита Макария (Глухарева). Наконец, в 1860х годах не был разрешен предпринятый Н. И. Костомаровым украинский перевод Библии.
А. В. П-в.