Кони-камни
Кони-камни. Древние славяно-русские племена имели предметами религиозного почтения, – между прочим, – огонь, деревья и камни. Следы этого язычества сохранились и доселе на всем пространстве между верховьями рек Оки и Дона, – в местности, занимаемой теперь Тульской губернией и епархией, а в древнее время населенной отчасти финнами и отчасти вятичами.
Под тенью густолиственных деревьев леса, – относительно данной местности, – изредка встречаются громадные камни, не имеющие местного происхождения. По своему образованию и происхождению это суть валуны, занесенные сюда с севера движением ледников; но, как явление здесь необыкновенное, они рано нашли себе религиозный благоговейный почет. Замечая и в них или – точнее – через них проявление огня (при трении, отбивании и под.), первобытный насельник и в камнях почитал эту производительную, жизнедеятельную силу. Эти памятники язычества имели здесь несколько названий: «Конь-камень», «Свинья-камень», «Баран-камень», «Баш и Башиха». Из этих названий единственному памятнику принадлежит «Баш и Башиха», находящемуся вблизи села Башева, Одоевского уезда. Название «Баш», сходное с татарским «Баши и Бакши» и есть, конечно, измененное татарское и значит– «глава», «владыка». Несомненно, это название позднейшее, явившееся в татарский период (ХIII-XIV в.) и заменившее собою прежнее – «конь» или «свинья» и т. п. О пребывании же татар именно на том месте, где теперь находятся камни «Баш и Башиха», свидетельствуют выпахиваемые здесь серебряные арабские и татарские монеты. Мало распространено и мало известно здесь и название «Баран-камень»: иногда оно прилагается к камням, которые известны под другими названиями – «конь» или «свинья». Название «Свинья-камень» распространено, сравнительно, более и здесь, и в других местах России. С таким названием известны камни-валуны в Саратовской губернии между населением финского племени и в Новгородской губернии, где гряды таких камней носят название «свиных хребтов». В тульском крае название «Свинья-камень» твердо сохранилось только за одним камнем, который находится близ села Спас-Конина, в Алексинском уезде. Но и тут оно не единственное: здесь же есть другой и камень «Конь». Название села «Спас», бесспорно, позднейшее, нежели прозвание деревни в приходе этого села – «Конино»; последнее, без сомнения, указывает на давнее пребывание находящаяся там и теперь «Коня-камня», по которому давались названия поселениям и в других местах Тульского края. Так, в приходе села Дупен, Чернского уезда, находятся два «коня-камня» и по ним названы две деревни – одна «Большой Конь», другая «Малый Конь». Положение и внешний вид «коней-камней» различны: одни имеют продолговатое, овальное очертание, как в с. Дупнах; другие – в виде высокой глыбы вверху с выступом вперед, как в с. Никольском-Вяземском, Чернского уезда, или с выступами вверх одной небольшой части, как в с. Малиновом, Новосильского уезда. Здесь этот камень имеет в окружности 12 1/2 аршин, положен на возвышенном берегу р. Зуши (приток верхней Оки), саженей 5-ть над поверхностью воды; он имеет многие выпуклости, впадины и небольшие ямочки. Из таких камней одни стоят отдельно, в одиночку, другие окружены несколькими меньшими камнями той же породы. Но лучший представитель священных «коней-камней» есть, бесспорно, «Конь-камень», находящийся на возвышенном берегу р. Красивой Мечи в с. Козье, Ефремовского уезда. Здесь «Конь-камень» представляет собою группу четырех камней, из коих один, большой, держится на трех остальных, следовательно, имеет сходство с дольменами. Главный камень группы – 2 арш. 8 вершк. вышины и 4 арш. 12 вершк. длины; он поднимается над поверхностью земли не свыше 10 вершков. Группа четырех камней окружена еще несколькими камнями, вросшими в землю. Природа всех камней одна и та же – жерновой желтовато-серый песчаник.
Предание местных жителей окружает такие камни легендами и, между прочим, сохраняет воспоминание о том, что при этих камнях когда-то приносились жертвы. Отсюда естественно возникает вопрос, какой же смысл имеют названия камней «баран», «свинья» и «конь»? – Имея в виду, что все эти названия принадлежат животным и притом домашним, естественно предположить, что сила, представляемая камнем, – именно огонь, – в мысли первобытного насельника имела отношение к его обстановке, к его благолучию, как сила производительная, очистительная и спасительная. И это относительно камней «свиньи» и «барана» достаточно подтверждается остатками их культа. Так, в с. Башеве, Одоевского уезда, «Башам-камням» как прежде приносили, так и теперь крестьяне приносят своего рода жертвы, чтобы снискать их покровительство в хозяйстве: приносят, обыкновенно, деньги, одежду, пищу, иногда овечью шерсть или шерстяные нитки, с молитвой о том, чтобы овцы не подвергались заразным болезням. Даже вообще – кто что желает получить от «Башей», тот то им и приносить желающий денег приносить деньги, желающий иметь овец известной шерсти приносит такой шерсти или такого же рода ниток и т. д. Из под этих камней крестьяне берут землю, как полезную для размножения скота и от порчи колдуна. Делается это по возможности скрытно и преимущественно женщинами, которые являются на поклонение «Башам» издалека. Осколки от «Камней-башей» почитаются врачеством от зубной боли. Относительно названия «Свинья-камень» должно заметить, что по поэтическим воззрениям славяно-руссов «свинья, как животное, которое роет землю, является символом, во-первых, плуга, бороздящего нивы, и, во-вторых, вихря, возметающего прах по полям и дорогам; а как животное, необыкновенно плодящееся, свинья ставится в близкую связь с творческими силами весенней природы» (Афанасьев).
Относительно «коней-камней» необходимо иметь в виду, что своею фигурой эти камни нисколько не напоминают коня; следовательно, это название усвоено им не в прямом и даже не в поэтическом значении, а в переносном (символико-религиозном). Насельники – почитатели этих камней видели в них представителей силы производительной, спасительной, вообще благоприятствующей в жизни, – той силы, которая еще в незапамятные доисторические, как и в давно прошедшие исторические времена, олицетворялась в коне-животном, исполненном пыла и энергии. В этом смысле, в отдаленной древности, конь и камень вместе служили убежищем, защитой и спасением человеку, почему так сильно и было развито почитание коня у доисторических племен. Таковым оно было и здесь, на всем пространстве между верховьями рек Оки и Дона.
В данной местности сохранилось немало указаний на то, что коня представляли хранителем, защитником и спасителем. Определенными указаниями на это служат подвески, может быть, амулеты (талисманы) из курганной бронзы, в виде коньков с пышной вьющейся гривой, находимые, напр., в курганах близ городища при селе Гремячеве, Перемышльского уезда, Калужской .губернии. То же суеверное уважение к коню сохранилось и запечатлелось в обычае класть подкову коня у порога главной двери дома, торговой лавки, магазина, хлебного склада и пр. Тем же объясняется и другой обычай – ставить изображение коня наверху стропил дома или над воротами скотного двора, или делать изображение коня над лавкой в избе, где хранится пища, почему и лавка эта называется «коник». Такие обычаи сохранились на всем пространстве Тульской губернии и в других местах Великороссии.
Что конь представлял собою силу производительную и как бы покровительствующую производительности, – указание на это сохранилось в обычае северных финнов: «в некоторых местах на финском севере устраивают для новобрачных постель в конюшне». По сравнению с этим интересен другой обычай, замеченный у западных финнов, а именно: женщины некоторых тамошних местностей, желающий иметь детей, отправляются «прикоснуться» к камням, пользующимся суеверным поклонением народа. Таковой обычай практикуется доселе в прибалтийском крае. Очевидно, понятия конь и камень здесь сливаются в одно общее и основное понятие культа «производительной силы», для которой «конь» и «камень» служат лишь внешним выражением или символическим образом.
В христианское время суеверное почтение к коню сохранялось, но постепенно изменялось или совершенно исчезало. Так, известно, что мужественный русский князь Андрей Георгиевич, впоследствии наименованный Боголюбским, еще будучи молодым, в битве под Луцком (на Волыни) 8-го февраля 1150 года, окруженный врагами, пылко защищался на коне, который, исходя кровью, однако же, вынес господина своего из опасности и тогда пал мертвым. Благодарный Андрей соорудил ему памятник над рекою Стырам. Известно также, что русские великие князья, – в особенности те, которые княжили на финском севере, как, напр., суздальские и московские, – обыкновенно чеканили монету с изображением всадника на коне. Начиная с ХІV-го и до ХV-го века включительно, в грамотах этот всадник именуется просто «ездоком»; и даже в ХVІІ-м веке, в указе царя Алексея Михайловича 29-го апреля 1668 года, коим устанавливается изображение герба Русского Государства, употреблено это же наименование. В указе от 10-го апреля 1728 года о новых копеечных монетах тот же всадник именуется еще «ездок на коне». И только около половины ХVIIІ века это изображение заменяется изображением св. Великомученика Георгия Победоносца, в честь которого был установлен и военный орден. При этом замечательно, что и в этом случае принято не поясное изображение (медальонное), каковое было еще в Византии, а изображение Великомученика в виде всадника на коне и притом на белом.
По мере распространения христианства на Руси, там, где были и остались «кони-камни», появились храмы во имя Спаса-Христа. Таково село Алексинского уезда Спас-Конино, с церковью во имя Спаса-Преображения Христова, неподалеку от которой находится «Конь-Камень». К такому же происхождению следует отнести и устройство соборного храма во имя святителя Николая в городе Мценске на месте древнего городища, расположенного на крутом, левом берегу р. Зуши. Внутри этого храма находится образ св. Николая Чудотворца, изображенный, точнее – иссеченный из камня громадных размеров. Святитель изображен во весь рост с мечом в одной руке, а другою держит храм. Камень, из которого иссечен образ св. Николая, первоначально – валун, пользовавшийся суеверным поклонением языческих насельников этого края, а после победы христианства над язычеством представляет собою образ неодолимого и пламенного защитника веры и церкви Христовой святителя Николая. Это мнение тем более вероятно, что того же рода и происхождения камни встречаются в своем первоначальном виде и на первобытном месте в недалеких окрестностях г. Мценска, а именно: в расстоянии 15–20 верст от него, в селе Никольском-Вяземском-Брадинском, где храм также во имя святит. Николая; в с. Дупнах Чернского уезда и в с. Башеве Одоевского уезда. Подобное мценскому, изображение св. Николая, из дельного камня-валуна, как известно находится и далее на севере, именно в городе Можайске, Московской губернии, в области некогда населенной финнами и частью вятичами. Даже построение в Москве первого и древнейшего храма во имя «Спаса-на-бору», на древнейшем финском городище, объясняется тем, что и здесь, где теперь высится громада Кремля, но где некогда был дремучий бор, в глуши которого, при слиянии двух рек – Москвы и Неглинной, таилось финское городище, – и здесь на месте языческого святилища, с его священным камнем-валуном, христианство впервые создало свой алтарь своему Богу-Спасителю. Так, культ камней – «коней», «свиней» и пр., разрушаемый христианством, постепенно исчезает из сознания и памяти народа.
Но если столь глубоко коренился и столь долго существовал здесь культ камней; то вероятно, что он был здесь первоначальным и принадлежал древнейшим насельникам страны – финнам. Это достаточно подтверждается распространенностью этого культа у финских племен. Так, на северо-востоке, в Вятской губернии, черемисы вообще покланялись бездушным предметам, боготворили и камни, из числа коих был известный камень «Чембулат», которому приносили в жертву домашний скот; он стоял на берегу р. Немды и разрушен был в начале ХIХ-го столетия. На северо-западе, на Ладожском озере, как известно, находится небольшой остров Коневец. Заселенный искони финнами, остров этот получил свое наименование от находящегося на нем громаднейшего «Коня-камня». Название это сохранилось за ним доселе, несмотря на то, что еще в XlV-м столетии, рядом с этим «Конем-камнем», был основан монастырь во имя Рождества Пресвятой Богородицы; монастырь также называется «Коневским» [см. выше]. И здесь, еще в конце ХIV-го столетия, «Коню-камню» приносили в жертву домашних животных и даже именно коня, – с целью снискать покровительство священной силы «Коня-камня» стадам, пасущимся на острове; ибо, по народному суеверию, под камнем обитали боги духи.
H. Троицкий.