Книга, как символ в памятниках христианского искусства.
Книга, как символ в памятниках христианского искусства. – Книга в памятниках христианского искусства появляется, по-видимому, очень рано, о чем свидетельствует надгробный памятник ликаонского епископа, недавно найденный в сорока милях (60 1/3 верст) к югу от Иконии и относящийся к половине III века; здесь между другими орнаментами, которые в общей своей совокупности (особенно изображение двух рыб), в связи с надписью, ясно указывают на христианское происхождение гробницы, в верхней ее части помещена открытая книга, которая представляет соединение двух дощечек (tаbеllae), очерченных вырезанными на камне линиями. Затем с V-VІ в. книга составляет неизменную принадлежность композиции, известной под именем „уготование престола“ (ἐτοιμασία τοῦ θρόνου), которая сохранилась в равенских мозаиках и удержана в позднейших памятниках христианского искусства то как самостоятельное целое (напр., мозаика Софии Константинопольской), то как составная часть картины страшного суда, представленной значительным числом памятников византийского и русского искусства разных веков. Открытая книга в этих изображениях помещается на престоле. Кроме того, в картинах страшного суда книги имеют в руках и сидящие на престолах Апостолы. Иногда встречаются отдельные изображения Спасителя с книгой то открытой, то закрытой, а также изображения Апостолов и учителей церкви с закрытой, а иногда и открытой книгой.
Ввиду вообще символического характера, какой явно обнаруживается в древнехристианском искусстве, можно считать несомненным, что и изображение книги открытой и закрытой во всех указанных случаях должно рассматривать как символическое: изображение книги имело в виду вызвать определенную идею в умах тех, которые рассматривают его. Но какую именно идею? Необходимо заметить, что вопрос этот в литературе, разрабатывающей памятники христианского искусства, не выяснен с желательной точностью. Яснее всего символическое значение книги выступает в так называемом „уготовании престола“, и в изображениях страшного суда. Здесь книга занимает весьма видное место (на престоле) и имеет существенное значение в раскрытии идеи, лежащей в основе всей композиции; так как изображение имеет в виду выразить мысль о суде, то и книга, лежащая на престоле или находящаяся в руках Спасителя, сидящего на троне, должна быть поставлена в связь именно с основною идеей изображения. Ключ к объяснению символического значения книги в этой композиции, равно как и к разрешению вопроса о происхождении последней, несомненно должно искать в следующих словах Тайнозрителя: „и увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица которого бежали небо и земля, и не нашлось им места. И видел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими“ (Откр.20:11–12). При чтении Апокалипсиса необходимо иметь в виду, что хотя символизм в нем развивается совершенно свободно, и идеи и образы, взятые из обыденной жизни, не всегда употребляются писателем в том же значении, в каком они известны в постоянном обиходе, но приспособляются к общей мысли и цели изображаемых им картин, тем не менее, остается бесспорным, что формы и детали заимствуются писателем из современной жизни или из иудейской литературы (главным образом – пророческой и апокалипсической). И в данном случае, – вероятнее всего, – взору священного писателя преподносился известный всем читателям образ римского суда. Обычай писать важные юридические документы на внутренней стороне двух дощечек, которые открывались в установленное законом время в месте производства суда, хорошо известен в римской практике; в важнейших случаях дощечки связывались шнуром, на который налагались печати, так что дощечки не могли быть открыты, пока не были сломаны печати или разрезан шнур. Никакой важный юридический документ не мог быть признан имеющим законную силу, если до начала процесса нарушены были печати и шнур. Таким образом, взламывание печати и раскрытие дощечек или книги указывало римским гражданам на начало судебного процесса. Поэтому символ открытой книги был очень пригоден и для выражения мысли о божественном суде в христианском искусстве: в таком именно значении открытая книга и употребляется в изображениях „уготования престола“ и страшного суда. В Апокалипсисе указывается и содержание книги, – это книга жизни: „и кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное“ (Откр.20:15; ср. Флп.4:3).
Один и тот же предмет в разных сочетаниях может иметь различное символическое значение; – то же должно сказать и относительно книги. Помещенная на гробнице, она может указывать на завет между Богом и человеком и свидетельствовать о верности, с какою условия завета выполнены человеком; но с этим уже тесно связывается и мысль о суде, на котором почивший готов дать отчет в своей жизни – особенно, если к изображению книги присоединяется изображение венка, как на гробнице ликаонского епископа.
Изображение в картинах страшного суда Апостолов с книгами, которые они держат в руках закрытыми, указывает назначение их в качестве судей: „и увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить“ (Откр.20:4; ср. Мф.19:28). Но если книга изображена в руках Спасителя, Апостолов, святителей, исповедников, вне связи с мыслью о суде, то она, несомненно, указывает в Спасителе источник истины, а в остальных лицах их право, обязанность и способность быть учителями веры. Это подтверждает иногда написанное в книге изречение, представляющее главный пункт, учения изображенного лица.
Н. И. С-да.