Период четвертый. От 1765 до 1862 года

В 1764 году последовало учреждение о духовных штатах, вследствие которого, одни из приписных монастырей были упразднены вовсе, а другие сделались независимыми. К числу последних принадлежит и Тихонова пустынь, которая показана в числе 7 заштатных монастырей, оставленных на своем содержании в бывшей Крутицкой епархии. Монашествующих по штату положено 7 человек, а именно: строитель, 4 иеромонаха и 2 иеродиакона.

Первым настоятелем восстановленной таким образом в 1765 году пустыни был, игумен Мануил. В донесении своем Крутицкой консистории от 20 мая 1781 года он описывает вверенный ему монастырь так:

«Оный Тихонов монастырь называется по Преподобному Тихону чудотворцу, мощи которого имеются под спудом. А по какому дозволению, или кем и чьим иждивлением оный монастырь построен, того письменного виду, за сожжением литовского разорения не значится, а оный монастырь был приписной к московскому ставропигиальному Донскому монастырю, которого монастыря архимандритом были присылаемы для настоятельства наместники, из строителей, при указах, монашеского чина; а со отказу 1764 года монастырских вотчин в экономическое ведомство в 1765 году, наслан я, игумен, но указу Крутицким архиепископом Амвросием в оный монастырь, где и ныне нахожусь; а, оный монастырь состоит на речке на Вепрейке, близ города Калуги, расстоянием в 15 верстах.

В 1784 году Тихонова пустынь получила нового настоятеля, Иринарха, из иеромонахов Богородицкой Площанской пустыни, вызванного для введения в Тихоновской пустыни общежительного порядка или чиноположения по образцу оной пустыни. Встретив в исполнении этого распоряжения затруднения, Иринарх донес преосвященному Амвросию, архиепископу Кутицкому и Можайскому, от 31 мая 1784 года, что «монашествующие оной пустыни, а паче иеромонахи Самуил, Тихон и иеродиакон Киприан, к заведению в житии общебратственного порядка не согласились и не желают». Но, вследствие присланного от преосвященного указа, упомянутые в донесении строителя лица дали волею или неволею подписку в том, «что будут держаться порядка против Богородицкой Площанской пустыни и в заведении доброго жития ни в чем не прекословить».

Преемник Иринарха, строитель иеромонах Иеремия_, в 1787 году получил дозволение устроить в трапезе соборного храма Преображения Господня второй придел во имя Св. Тихона, Амафунтского чудотворца, празднуемого 16 июня; устройство оного приняла на свой счет супруга калужского помещика, прапорщика Гавриила Григорьевича, Аграфена Ивановна Ртищева.

Придел этот был окончен и освящен 1 ноября 1790 года, уже новым строителем Иосафом, который управлял Тихоновою пустынею с 1789 по 1803 год, а в этом году по старости уволен от настоятельской должности на покой⁴²; а на место его определен иеромонах Мефодий из постриженцев Оптиной Козельской пустыни.

Отец Мефодий был усердным начальником о устройстве обители, необходимость которого была столь чувствительна, особенно в первые годы ее самостоятельного существования. Уроженец города Калуги, из посадских людей, он, как добрый инок и вместе человек способный по хозяйственной части, был начально (в 1802 году) вызван из Оптиной пустыни Калужским епископом, преосвященным Феофилактом, для восстановления Малоярославецкого Черноострожского монастыря, а затем определен с тою же целью строителем в Тихонову пустынь. С самого вступления отца Мефодия в настоятельскую должность начались и хлопоты его об устройстве вверенной ему обители. Объясняя в своем донесении преосвященному Феофилакту, что Тихонова пустынь «в недавнее время начало свое восприняла строением», он испросил себе бессрочный паспорт для отлучек в Москву по монастырской надобности «пока монастырь постройкой окончен быть имеет». Из донесения отца Мефодия в 1809 году видно, что он собрал для строения монастыря, по выданной ему книге, 1092 руб. 26 коп. и приготовил для строения ограды камня, кирпича и прочего материала «довольное количество».

Положение, в каком нашел о. Мефодий вверенную ему обитель, ясно изображено в одном из просительных его писем. «Ограда деревянная пришла в ветхость, кельи все деревянные ветхие, в коих с великою нуждою обитают, лес по близости весь сведен, так, что уже дров выходит на обитель на 200 рублей, словом сказать, что все пришло в ветхость. Архипастырь, обозревая пустынь, нашел в оной великий недостаток во всем и в таком положении угодно было, владыке, взять меня в настоятели из Оптиной пустыни, чтоб я, сколько возможно, старался возобновить ограду и кельи каменным зданием. Притом пожаловал книгу за подписанием своим, в коем боголюбивые датели усердие оказали, но и все оное великого требуется иждивления: по смете архитектора выходит до 7000 рублей».

Из описи, составленной в 1712 году (при сдаче обители новому настоятелю), видно, что о. Мефодий с 1805–1812 год успел оградить весь монастырь каменною оградою с двумя новыми на углах башнями, которые как и две прежние были покрыты белым железом. А материал от старой деревянной ограды употреблен на обстройку братских келий, скотного двора и обжигание кирпича для строения (вновь) Успенской церкви.

В 1807 году с 17 по 30 ноября сделана вновь плотина ниже монастыря и в то же самое время захвачена вода; новому пруду дано имя «Обидин пруд» по причине обид, некогда понесенных обителью⁴³.

В 1809 году один из благодетелей в ограждающейся пустыни, Сергей Васильевич Еропкин, вошел к Калужскому архиепископу Феофилакту с просительным письмом. В котором писал, что «в Тихоновой пустыне соборная церковь от давних времен пришла ныне в крайнюю ветхость, настоящая с алтарем и трапезою во многих местах расселась, и трещины эти ознаменуют важную опасность, но так как он (Еропкин) имеет к угоднику Божию Тихону великую веру и неограниченное усердие⁴⁴, то и готов, если только, на то будет воля Его Высокопреосвященства, обще со строителем Мефодием оную церковь перестроить вновь, на том же месте, в прежнее наименование Преображения Господня с приделами Богородицы и Преподобного Тихона, с прибавлением нового его Еропкина материала». В, следствие, этого прошения велено было консистории освидетельствовать соборный храм Тихоновой пустыни. Назначенный, для сего иерей Калужской Успенской церкви Михаил, рапортом донес, что «перестройка храма за ветхостью необходима».

После сего консистория утвердила: «так как церковь в оной пустыни, по свидетельству присутствующего, оказалась действительно угрожающею падением, поскольку в стенах многие имеются расселины и опасные трещины, а усердствующий Сергей Еропкин обязуется прежде разобрания церкви составить план и представить оный на утверждение духовного начальства, то по исполнении сего дозволить ему приступить к означенной перестройке, причем велено было наблюсти, чтобы при разборе церкви гробница Преподобного Тихона от прикосновения была закрыта камерою, а при рытье для фундамента рвов от той гробницы было отступлено на довольное расстояние»

План и Фасад предполагаемой перестройки был представлен и утвержден преосвященным Феофилактом и Сергею Васильевичу Еропкину выдана храмоздательная грамота.

Но коренная перестройка храма, в то время не состоялась: надобно полагать, что все предприятие ограничилось лишь приготовительными работами.

О. Мефодий, по указу преосвященного Евлампия, от 3 января 1812 года, был перемещен строителем в Мещевский Георгиевский монастырь, а на место его назначен строитель Мещевского Георгиевского монастыря иеромонах Корнилий, который управлял этой обителью в приснопамятные 1812 и 1813 годы. Он пожертвовал в это время от своей бедной обители на военные издержки «1 фунт серебра, лому, золотое кольцо, 200 пуд сена и корову для больных», и несмотря на бедственное для всего края время продолжал по возможности начатое о. Мефодием устройство обители, равно как и его преемник, иеромонах Михаил, управлявшей сею пустынью сперва в звании казначея в 1814 и 1815 годах.

Посылая в 1812 году за сбором о. Корнилий объяснял: «что дана сия сборная книга по резолюции преосвященнейшего Феофилакта, бывшего епископа Калужского, что ныне рязанский архиепископ и разных орденов кавалер, на строение каменной ограды и вылития колокола, которая ограда уже прежним строителем окончена и колокол вылит Богу поспешествующу; соверша такое немалое здание, вознамерились мы с помощью Божьею, и немало желающих доброхотно дателей, приступить к покрытию храма Божия обители Преподобного Тихона железом, крыша которого от долговременности очень обветшала и уже во многих местах во время непогоды бывает течь. Да не с обветшалостью кровли оскудеет и богослужение, что будет нам укором в нерадении о храме Божием».

А по описи 1814 года значится, что соборная церковь с трапезою, которая до сего времени была покрыта в два теса, к этому году уже была покрыта вся железом и выкрашена зеленою краскою.

Из той же описи видно, что в 1814 году внутри и вне монастыря были следующие здания:

1) Настоятельская келья о шести покоях, перестроенная. Корнилием, с прибавлением нового леса на каменном фундаменте, покрыта вся в три теса; под крышкою две светелки, обшитые тесом.

2) Корпус, в коем помещаются трапеза, кухня и хлебня, – также перестроен с прибавлением нового леса.

3) Просвирня с сенями перестроена вновь.

4) Два флигеля братских келий, один близ колокольни.

Все означенные строения деревянные, на каменных фундаментах, крыты тесом.

5) Амбар для хлеба, малый амбарчик и погребица, с ледником.

6) На скотном дворе изба скотная и сарай для сена и повозок.

А старанием иеромонаха Михаила, как видно, из описи его времени, оштукатурены настоятельские покои и обиты тесом и устроен ледник, всего на сумму 500 рублей ассигнациями,

В 1816 году назначен, строителем Тихоновой пустыни иеромонах Митрофан, управлявший ею с 1 августа 1816 по 25 января 1830 года, в течение 14 лет.

Поддерживая устройство обители, начатое его предшественниками, в 1822 году, по благословению преосвященного Филарета, он заключил контракт, с крестьянами Добринской волости, деревни Герасимовой, Сундуковыми, о постройке, вместо ветхой, новой Успенской церкви и над нею колокольни, с обязательством окончить ее к сентябрю месяцу того же года. Но церковь эта хотя и была окончена вчерне притом же строителе, но оставалась не освященною до 1830 года, а в этом году изъявила усердие отделать ее внутри и приготовить к освящению супруга Медынского помещика титулярного советника Гавриила Ивановича – Марья Ивановна Головина. На донесение о сем преемника о. Митрофана⁴⁵ иеромонаха Ираклия (от 4 Февраля 1830 года) последовала резолюция преосвященного Гавриила: «Господь Бог да благословит, по утвержденному мною плану устроить иконостас и прочее в показанной церкви, и да подаст усердствующим к благолепию дома Божия милости Его богатые за христианское усердие их к прославлению имени Его святого. О чем для объявления им предписать строителю Тихоновой пустыни с тем, притом, чтобы он за исправностью и прочностью работы имел неослабное смотрение». В 1832 году вновь построенная церковь была расписана внутри усердием тех же благотворителей, гг. Головиных. В том же году дозволено было от преосвященного Никанора серебряную ризу на раке Преподобного Тихона, весом в 5 фунтов 3 золотника, пришедшую в ветхость, перелить с прибавкою серебра и устроить вновь во весь рост. Так, чтобы она составляла весу примерно Фунтов до 15, с употреблением на то имеющегося в ломе серебра 2 фунтов 54 золотников и собранием от доброхотнодателей суммы 300 рублей.

В 1834 году обложено серебряным окладом старое напрестольное евангелие (печати 1748 года) и переправлены настоятельские покои.

25 Января 1835 года строитель, иеромонах Ираклий, по прошению его, уволен от должности строителя с определением в братство Оптиной пустыни, а на место его назначен казначей Лютикова монастыря, иеромонах Аарон он окрасил крышу Успенской церкви зеленою, а настоятельскую келью красною краскою, что стоило 200 рублей. Строитель Аарон скончался в оной же пустыни 22 июня 1836 года; по смерти его монастырем некоторое время управляли соборно: иеромонахи, Израиль и Назарий и рясофорный послушник Карп, и хотя братия Тихоновой пустыни просила определить строителем к ним иеромонаха Израиля, но преосвященный Николай, резолюциею от 7 августа 1836 года, определил в эту должность казначея Доброго монастыря иеромонаха Паисия, а иеромонаха Израиля, назначил казначеем, сей обители. По представлению строителя Паисия о том, что на соборной церкви пять глав, покрытые черницею, пришли в ветхость, во многих местах черепица осыпалась и самые стропила и решетники сгнили и большая глава, по наклонению своему в одну сторону, угрожает скорым падением и повреждением церковной кровли и зданию, дозволено было ему устроить вновь главы таковой же Формы, покрыть железом и выкрасить медянкою, на сумму усердствованную для сего, лихвинским купцом Иваном Ивановичем Соколовым.

Строитель Паисий также скончался, в сей обители 1 июля 1837 года, на место его указом от 17 сентября 1837 года определен строителем Тихоновой пустыни, Оптиной пустыни скитский иеромонах Геронтий, один из ближних учеников достоблаженного старца иеросхимонаха Льва (Леонида).

Неожиданность этого назначения до того поразила приверженного к старцу ученика, что он занемог и, хотя повинуясь воле архипастыря, немедленно, больной, явился к месту своего назначения, но по болезни не принимал обители до 18 ноября, а до назначения нового строителя управляли монастырем; казначей иеромонах Израиль, иеромонах Ириней и иеродиакон Ксанфий.

Выбор архипастыря вполне оправдался: о. Геронтий оказался отличным хозяином; он по справедливости может назваться возградителем Тихоновой пустыни и с этой стороны заслуживает вечной памяти ее насельников.

Достоблаженный старец не без скорби расстался с одним из способнейших учеников своих и, благословляя его на подвиг настоятельства, с согласия настоятеля Оптиной пустыни, о. Моисея, отпустил с ним, для введения общежительных порядков в обители, несколько из относившихся, к нему братии духовного устроения, и от времени до времени продолжал посылать в нее из ново приходящих. При помощи этих мер дело обновления обители пошло быстро и благоуспешно. За молитвами старца вскоре Бог воздвиг и благодетелей⁴⁶, которые щедрыми даяниями поощряли ревность нового строителя к продолжению его неусыпной деятельности. Старец до самой своей кончины (в 1847 году) поддерживал о. Геронтия и Богособранное у него братство, словом и делом; иногда и сам навещал тихую обитель Пр. Тихона и гащивал в ней по нескольку дней, одобряя трудящихся, укрепляя союз веры и любви между настоятелем и вверенным ему братством своими мудрыми советами.

По назначении своем в должность строителя о. Геронтий сделал следующие улучшения во вверенной ему обители:

1) Уплатил долг, сделанный одним из его предместников строителем Аароном, около 400 рублей.

2) Братии в обители он застал только 16 человек: 3 иеромонаха, 2 иеродиакона, 2 монаха, 6 послушников указных, 3 неопределенных, а через два года, то есть в 1839 году, число братии возросло уже до 21 человека, а по исходатайствовании им в 1845 году прибавки штата, число братии увеличилось до 40 человек.

3) Доходы обители не превышали до 1838 года 5000 рублей ассигнациями в год ⁴⁷, а в 1838 году увеличилось почти вдвое, из коих половина была употреблена па поддержание монастырских зданий.

4) В 1838 году вместо ветхого деревянного корпуса братских келий, находившегося на южной стороне обители, построен новый двухэтажный: низ каменный, а верх деревянный.

5) В 1839 году калужский помещик, полковник Николай Иванович Шепелев, вошел к калужскому епископу Николаю с прошением, в котором изъяснил, что родители его, бригадир Иван Дмитриевич и родительница Елисавета Петровна Шепелевы, равно и все предки его, погребены при церкви Тихоновой пустыни, Калужского уезда. «Сохраняя чувство к памяти их, я (пишет Шепелев) имею намерение сделать на том месте, где они преданы земле, каменный свод, а над оным перестроить существующее при той церкви два придела во имя Преподобного Тихона, а другой святителя и чудотворца Николая, с покрытием крыши железной, из собственных моих материалов».

Вследствие этого прошения сделано было консисториею свидетельство, по которому оказалось:

1) Трапеза при соборной церкви в вышину до свода 3³/₄ аршина, свод низкий, почти плоский,

2) в длину 5 сажень 1 аршин, в ширину 4 сажени. На каковом пространстве устроено 2 придела: а) во имя святителя Николая и б) во имя святителя Тихона, из коих каждый придел занимает 4³/₄ аршина, в длину и 4¹/₂ аршина в ширину, пространство между придельными алтарями 2 аршина.

3) Стены трапезы шириною около 1¹/₂ аршина вообще ветхи и много трещин, а юго-восточный угол совсем от стены отсел; из чего очевидно, что бут под соборною трапезою не прочен.

4) Крыша железная, но ветха.

5) Паперть при трапезе деревянная, совершенно ветха.

По надлежащем освидетельствовании, преосвященный Николай вошел с донесением в Святейший Синод, представив чертежи с планами на таковое устройство, вместе с планом церкви настоящего вида, а также и смету составленную калужским губернским архитектором. Строитель Геронтий в то же время донес рапортом, что полковник Шепелев, для перестройки двух приделов уже доставил кирпича 200 т., бутового камня 114 сажень и подряжено сделать кирпича 400 т., а для окон железные решетки. И вручил ему, строителю Геронтию, для выдачи мастеровым людям на первый случай 2000 рублей с тем, что Шепелев все надлежащие материалы обязуется доставить своевременно.

По получении разрешения, приступили к перестройке, которая и окончена благополучно, под личным наблюдением о. строителя. И новоустроенные приделы освящены: во имя святителя Николая – самим преосвященным Николаем в 1850 году 29 октября (причем, казначей обители, иеромонах Ефрем, награжден набедренником), а в 1853 году июня 16 освящен придел во имя преподобного Тихона, Калужского чудотворца, преосвященным Григорием, нынешним епископом калужским.

6) В 1839 году в пруде, примыкающем к монастырю с южной стороны, устроена новая плотина.

7) В 1840 году, вместо старой деревянной, тесной и ветхой трапезы, выстроена новая, каменная, с выходами, на сумму, пожертвованную той же пустыни иеромонахом Антонием Бочковым из с.-петербургских граждан.

8) В 1841 году дозволено старый колокол в 70 пудов перелить на новый, во 100 пудов весу.

9) В 1842 году о. Геронтий своим ходатайством понудил жителей Тихоновой слободы перенести на другое место овины и сараи, стоявшие на смежной с монастырем земле и угрожавшие по своей близости к монастырским зданиям опасностью в случае пожара.

Это дело стоило о. строителю многих хлопот и неприятностей со стороны соседей, обители-обывателей Тихоновой слободы, большинство которых суть раскольники.

10) Не меньшего труда стоило о. Геронтию исходатайствовать дозволение начальства, перенести приходскую церковь (во имя Трех-Святителей), стоявшую против св. врат обители, в другое место. Церковь эта по своей ветхости (была построена вторично в 1756 году) стояла запертою, а достаточной суммы на постройку новой не имелось. О. Геронтий вошел с представлением, что одна благотворительная особа имеет усердие построить для Тихоновой слободы новую церковь по прежнему плану, с тем однако условием, чтобы новая церковь была построена в другом месте (на северной стороне обители), а построение ее производилось под непосредственным наблюдением о. Геронтия, со включением в сумму, определенную для постройки, и прежде собранных на сей предмет церковных денег, всего 600 руб. сер.

Энергия о. строителя преодолела все препятствия: в 1847 году 13 июня, было получено дозволение начальства разобрать Трех-Святительскую церковь, а с весны 1850 года началась постройка новой и окончена в следующем 1851 году, и, таким образом, благодаря, настойчивости о. Геронтия, ныне Тихоновская слобода имеет церковь, конечное запустение которой было столь вожделенно для той части жителей, которая уклонилась в раскол, увлекая за собою всеми мерами и остальных, чего достигнуть было бы несравненно легче, если бы отсрочилось или замедлилось устроение православной сельской церкви.

11) В 1855 году снята ветхая серебряная риза с образа преподобного Тихона. Изображенного на верхней доске его раки. Вместо же этой ризы, в коей было весу 14 ф. 86 зол., устроена новая, серебряная же, вызолоченная, с венцем, украшенным 523 камнями Французских стразов и 7 камнями цветными; весом сия риза в 18 ф. 60 золотников.

12) В 1846 г. исправлено калужское монастырское подворье, в 1847 году куплен дом с принадлежностями для гостиницы.

13) В течение 1846 года к соборному храму Преображения Господня пристроены к северной и южной стенам паперти с колоннами, а в стенах самого храма пробиты арки, чрез что внутренность сделалась значительно вместительнее; в 1847 году устроен в нем, усердием жены медынского помещика Марьи Ивановны Головиной, новый иконостас той же Формы, как старый, причем переменен и престол, оказавшийся по пространству алтаря низким и малым.

По этому поводу последовало освящение церкви, совершившееся в том же 1847 году 16 июня, причем строитель о. Геронтий произведен преосвященным Николаем в сан игумена той же обители.

В июне 1848 года о. Геронтий вошел с представлением, что благотворительница М. И. Головина, обратив свое христианское внимание на то, что внутри настоящей церкви стены не имеют приличного вида, соответственно возобновленному ее усердием иконостасу, пожертвовала для росписи их священными изображениями 7300 рублей серебром.

На это донесение последовала резолюция преосвященного Николая: «Господь Бог да благословит великую благодетельницу Тихоновой обители М. И. Головину на благое ее предприятие».

14) В 1860 году разрешено о. Геронтию построение двухэтажного корпуса настоятельских келий на счет благотворительницы оной пустыни, с.-петербургской почетной гражданки Е. Т. Лесниковой.

Этот ряд, вкратце исчисленных нами, трудов покойного о. Геронтия, по устроению вверенной ему пустыни, достойно заключился исходатайствованием им в пользу обители участка 150 десятин луговой земли в перемышльском уезде на берегу реки Жиздры. О каковой Монаршей милости обитель была уведомлена отношением Калужской Палаты Государственных имуществ от 2 апреля 1855 года, за № 4975.

Повторим сказанное нами в начале обозрения настоятельства о. игумена Геронтия: все эти заслуги, в особенности же исходатайствование увеличения штата и поземельного участка, достойно увековечивают память его в ряду настоятелей Тихоновой пустыни.

Кончина о. игумена Геронтия последовала после тяжкой болезни в июле 1857 года, на Калужском подворье, а погребен он в своей пустыни. Погребальную службу и отпевание совершал сам преосвященный, калужский епископ Григорий, а проповедь говорил ректор калужской семинарии архимандрит Феофилакт, в которой он почтил неотъемлемые заслуги покойного в пользу обители красноречивым словом.

Во время предсмертной болезни о. Геронтия, с 10 апреля и по 8 июля 1857 года, управлял обителью, иеромонах Иннокентий со старшею братиею.

8 июля 1857 года, по резолюции преосвященного Григория, назначен строителем Тихоновой пустыни, из Оптиной пустыни духовник оной, иеромонах Паисий. Но через год, 10 июля 1858 года он уволен за болезнью от строительской должности, а вместо его, указом 17 сентября того же года, определен строителем Тихоновой пустыни иеромонах Оптиной же пустыни, о. Моисей, который и поныне управляет обителью преподобного Тихона.

Ему то промысел Божий предоставил благоустроить внутренний порядок в обители, чего он и достиг, при помощи Божией, силою личного примера и любви двух самых надежнейших к сему руководителей.

При сем, не оставлена в стороне и забота об усилении способов к содержанию обители, не имеющей постоянных к тому средств.

В короткое время своего настоятельства, о. Моисей успел уже оказать вверенной ему обители значительную услугу, приобретя при помощи благотворителей в пользу ее лесной участок в 5-ти верстах от монастыря, называемый пустошью «Бородатовой», в количестве 200 десятин, из коих 40 десятин луговой; а в настоящее время хлопочет об устройстве при церкви Успения Божией Матери больницы, во исполнение благого желания изъявленного постоянными благотворителями Тихоновой пустыни, бывшим главою с.– петербургского купечества Иваном Петровичем и его матерью почетной гражданкою Евдокиею Терентьевною Лесниковыми. Боясь оскорбить скромность смиренного делателя вертограда Христова, мы не будем распространяться о трудах его: заметим лишь, что он принадлежит к числу учеников недавно почившего о Господе старца Оптинского иеросхимонаха Макария, который постоянно содействовал о. Моисею в устроении внутреннего порядка обители своими мудрыми советами; подобно о. Леониду он по временам сам навещал эту тихую обитель, и радуясь процветанию ее, говорил: «я здесь отдыхаю душой!» (См. сказ, о жизни и подв. Старца о. Макария стр. 104).