ЧТО ОСОБЕННО ВАЖНО В НАЧАЛЕ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

Кто внимательно читал наставления святых отцов Церкви, тот, безусловно, заметил, что более всего в этих учениях говорится о покаянии, о смирении, о плаче пред Богом за грехи свои. Об этом так много написано отцами, что почти в каждой святоотеческой книге и на каждой странице ее можно найти подобное наставление. Но, как ни странно, в наше время христианами больше всего упускается, искажается и нарушается именно это учение, этот важнейший закон духовной жизни. И это не случайно! По мере того как век сей движется к страшному концу своему, приближаются времена всеобщего отступления от истины, всецелого обольщения мира дьяволом и всеобщей прелести, – люди все глубже погрязают во всех страстях своих, во всех грехах и заблуждениях.

Первая же из всех болезней века сего – гордыня, она-то и поднимает все выше главу свою. Об этом ясно предсказывал апостол Павел, что в последние времена люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2Тим. 3:2–5) и т.п. И теперь уже каждый духовник, старающийся помогать приходящим к нему верующим врачевать душевные недуги, знает, какая сегодня это непростая работа, как въелись эти болезни в души людей, как все от мала до велика глубоко поражены безумной гордыней, тщеславием, самолюбием, как велеречивы, заносчивы, обидчивы, как все своевольны, непокорны, непослушны, недоверчивы. А в духовной жизни это самое тяжкое. Теперь очень редко кто доверяет своим наставникам, больше же каждый следует своему рассудку, к духовникам же обращаются только для виду, потому что так принято, на самом же деле во всем полагаются на себя. Вообще картина духовной жизни сегодня очень бедственная, если бы кто из древних отцов взглянул на нее своим очищенным взором, наверно, не вынес бы этого зрелища и горько рыдал бы о наших душах. Так, Пахомий Великий, живший еще в четвертом веке, имел видение от Бога о том, как будут жить последние монахи. После этого он долго плакал, скорбел, отказывался от пищи (житие преподобного Пахомия, 15 мая ст.ст.). Но мы так уже свыклись с этим положением, что вовсе даже и не видим этого нашего бедствия. Многие страсти так откровенно гуляют сегодня в среде христиан, к ним относятся как к самым безобидным и даже забавным чертам характера, никто не ужасается им, не пресекает их, хотя многие из этих «шалостей» прямо убивают душу и сеют духовную смерть вокруг того, кто выявляет эту страсть и заражает ею других.

Из такого бедственного состояния – из-за оставления правильного учения отцов Церкви, из-за отсутствия верных учителей покаяния, из-за отсутствия опытного и внимательного пастырского надзора за верующими – происходит гибельное отклонение от спасительного пути, и, конечно, это прежде всего выражается в том, что христиане теряют верный дух покаяния, верный взгляд на свою греховность, на свое падение. Проще сказать: не ведаем верно – кто мы, в каком мы отношении к Богу, каковы пред Ним и каково Его величие, каково наше безобразие.

Дает ведение этого Православие! Само святое это слово уже многое говорит: право славить Бога, т. е. правильно, верно сознавать величие, славу Божию, достойно этому величию воздавать хвалу, славословить Вседержителя, Творца неба и земли, видимого всего и невидимого. Но это знание неразрывно связано и с тем, чтобы нам правильно и верно сознавать наше собственное падение, ничтожество, недостоинство и со страхом произносить Имя Божие. Возвеличивать беспрестанно Бога и уничижать непрестанно себя – вот Православие!

Гордыня же наша, гордый разум наш, если его сразу не начать душить и топтать, как на иконах Архангел Михаил топчет змия – сатану (выражение святителя Феофана Затворника), он обязательно посягнет исказить этот правильный взгляд на себя и представить нам наше падение куда не таким глубоким, а наши хорошие свойства куда более прекрасными и надежными, чем это есть на самом деле. Отсюда и происходит безобразное искажение духовного зрения, око наше становится темным, а в душе тогда тьма кромешная. Сколько бед отсюда! Посмотреть внимательно в учение каждого еретика, раскольника – и можно увидеть, что более всего у них отклонение в покаянии, в понимании того, как Бог взирает на наши сердца, насколько требователен к нам и насколько снисходителен. Так, католики думают спастись одними внешними делами, как бы откупить свое спасение без очищения глубин сердца. Протестанты, наоборот, считают, что достаточно одной веры, а дела покаяния не важны, что уже все грехи наши искуплены Иисусом Христом на Кресте: только верь да исповедуй веру свою словом – и достаточно. И в том же роде все более и более умножаются уклонения от истинного понимания того, кто мы, как нам жить, чтобы снискать милость у Бога, что же необходимо для спасения.

Путь духовной жизни необыкновенно сложен: как, например, не просто научиться живописи или музыке, сколько при этом необходимо трудов, познаний, навыка, разных упражнений, и при этом многие навыки в искусствах развиваются как-то интуитивно, о них даже невозможно ясно выразиться или постичь их рассудком. При этом еще многое зависит от учителя, от школы. Но духовная жизнь – не сложнее ли, не таинственнее ли? Здесь все – великая тайна, здесь все почти невидимо. Ведь это наука из наук, искусство из искусств! Как же можно в духовной жизни хвататься за дело сгоряча, самонадеянно, по смутному какому-то зову души отдаваться во власть неизвестных чувств, судить о внутренних своих движениях и настроениях только по вкусу, который они производят у нас внутри.

В духовной жизни и опасности во много раз ужаснее, здесь можно потерять не имя и состояние, как в занятиях искусствами, – здесь теряется вечность, жизнь. Здесь встречается и сильнейшее противодействие злых сил – и внутри нас, и во-вне; здесь идущего встречает на пути коварство врагов, хитрость за хитростью, сеть за сетью. И вот печальная картина: многое множество прельщенных христиан. Многие из них сходят с ума, совершают страшные поступки, учат, проповедуют несуразицу. Так как учение истинное, святоотеческое, православное, смиренное стало искажаться и забываться, то и все это прельщение теперь часто принимают за явление нормальное, даже всевозможные проявления восторженности, разгоряченности, фанатизма, основанные на самообольщении, принимают за действия благодати, считают «возрождением веры», началом «новой эры».