Глава 7

Ос.7:1–2. И открыется неправда Ефремова и злоба Самарийска, яко соделаша лжу: и тать к нему внидет совлачаяй разбойник на пути его: яко да воспоют вкупе, аки поющии сердцем своим.

Владыка всяческих истинно благ по природе и «милостив..., долготерпелив и многомилостив» (Иоил.2:13). Пока Он долго терпит согрешающим, до тех пор преступления их как бы сокрыты; когда же Он начинает гневаться и посылает наказания и не дозволяет наслаждаться спокойствием, тогда преступления становятся ясными, кажутся как бы уже открытыми и, как бы выставленные на средину, обыкновенно бывают доступны взорам всех. Это и будет теперь, говорит, с Ефремом и Самариею. Под Ефремом здесь разумей царский в Самарии род, из которого произошел Иеровоам и его потомки. Под Самарией же разумей находящихся в Самарии, то есть, десять колен. Говорит, что откроются грехи их по такого рода причинам, «яко соделаша лжу», совершая пустое и гнилостное служение и сделавшись художниками идолов, как я сказал, и «яко тать, – то есть разбойник, – к нему внидет», вместо: вошел и нашел отдых и остановился у него вор, совершающий грабительство на дороге, чтоб из этого ясно было, говорит, что они имеют согласное сердце, созвучное очевидно и единомысленное. Так одни грабили тех, которые хотели идти во Иерусалим, другие же разделяли с ними преступления, нечестиво получая часть из награбленного.

И начальники иудейские радовались, когда уверовавшие во Христа подвергались сильным нападениям, и становились участниками в нападении и разбое других, радуясь гонению на верных и в свою душу и сердце принимая сатану, как некоего разбойника, лишающего их душу всякого благочестия, чтоб они имели сердце, согласно с ним. Как «прилепляяйся... Господеви един дух есть с Господем» (1Кор.6:17): так точно, думаю, прилепляющийся к сатане будет иметь одно сердце с ним.

Ос.7:2. Вся злобы их помянух: ныне обыдоша их совети их, противу лицу ми Быша.

Пока еще мы грешим сносно и умеренно, как люди и имеющие природу, удобопреклонную ко злу, до тех пор Бог, по свойственному Ему человеколюбию, не взыскивает с нас: ибо «позна создание наше, помяну, яко персть есмы», по слову Псалмопевца (Пс.102:14). Но как скоро совершается нами что-нибудь великое, необычайное и поистине невыносимое, что наконец раздражает и самую кротость судьи и как бы невольно возбуждает к гневу: тогда Он, так сказать, обращается к воспоминанию о грехах, совершенных некоторыми. Посему и говорит об Ефреме и Самарии: «вся злобы их помянух». Кажется и здесь пророческое слово хочет намекнуть нам о прежнем. По благости Своей, говорит, Я простил убийство Сихемлян, погибших от Левии за оскорбление Дины дочери Иакова, но так как они совершили убийство и теперь, то Я вспомню и древнюю их неправду и подвергну их наказанию и за прежние грехи, как убийц и жестоких людей. Посему «обыдоша их, – говорит, – совети их», – как бы так говорит: они уже осаждены своими собственными нечестивыми желаниями и замыслами; некогда лукавством и обманом избили жителей Сихема, ныне разбойнически – (избили) даже и обращающихся к Богу. Так как грехи, превышающие всякое слово, наконец «противу лицу ми Быша»: то Я, говорит, буду снисходить к таким беззакониям и не буду оставлять без внимания и откладывать за них наказание.

«Обыдоша Иудеев совети их» и в том, что они замышляли против Христа; ибо они убили пророков, пока Бог долготерпел им. Но после того, как они сделались убийцами Господа, «обыдоша их совети их» и Бог всяческих вспомянул все их беззакония.

Ос.7:3. Злобами своими возвеселиша царей¹⁰⁹ и лжами своими князей.

Тем, которые стремятся делать добро и жить сообразно с законом, надлежало, говорит, умилостивлять к себе Избавителя и радовать Спасителя и Того, Кто имеет неодолимую крепость для этого. Они же, сделавшись весьма небрежными к тому, что необходимо для их жизни и полезно для благоденствия, не делали этого и ни во что ставили оскорблять Бога. Они угождали своим царям и начальникам, доставляя им радость своею готовностью на все им приятное и причиняя оскорбление Богу в наслаждение и удовольствие обольстителям. Обличает опять в том, что они последовали за Иеровоамом и подчиненными ему вождями и немедленно согласились с тем, кто измыслил служение золотым тельцам и хотел беззаконно привести их и к другому служению. Да надлежало тому, кто имеет истинную любовь к Богу, мужественно противодействовать их замыслам и весьма постыдным предприятиям и постараться воспрепятствовать безумствующим, чтоб они не особенно спешили доставлять им удовольствие.

Истинный же смысл это изречение получает, если опять понимать его в отношении к распинателям Еммануила. Говоря ложь о нем и клевету на Него, они доставляли радость Ироду и Понтию Пилату и начальникам синагоги. Так и божественный Петр в одно время говорил Отцу и Богу всяческих: «собрашася бо во истину во граде сем на святаго отрока твоего, его же помазал еси, Ирод же и Понтийский Пилат с языки и людми Израилевыми» (Деян.4:27).

Ос.7:4–5. Вси любодеющии, яко пещь жегома на печение сожжения от пламени, от примешения тука, дóндеже вскиснет то...¹¹⁰. День¹¹¹ царей ваших.

Здесь ясно повествуется нам о том, что они некоторым образом злодействами своими увеселяли царей и ложью начальников своих. Таков исторический смысл (этого изречения), который если кто рассмотрит, тот в совершенстве уразумеет значение пророчества. Итак, когда отложились десять колен и над ними воцарился нечестивый Иеровоам, – он сильно опасался, как бы они, ходя во Иерусалим ради совершения праздников, установленных законом, постепенно не получили расположения – опять подчиниться власти Иуды, и, вспомнив о древних обычаях, не убили его или насильственно не отняли наконец у него власть над собою. По этой причине он, ненавистный Богу и жалкий, замышляет освятить для них золотых телиц и придумывает способ нечестивого идолослужения и решается установить новые праздники телицам, как говорит об этом предание Евреев (3Цар.12:26–32). Итак в начале он не мало боялся, как бы сочувствующие древнему и от отцов преданному им служению не отложились от его власти, или не убили его, как я сказал, и отвергнув его замысел, опять не решились возвратиться к прежнему царю, испытывая скорбь и справедливое негодование при виде оскорбления Моисея и попрания ими божественной заповеди. Посему-то, будучи лукав как лисица, он рассылает во Израиле многих, которые внушали и говорили, что им следует сделать тельца и вновь установить собственные праздники и просить об этом самого царя. Когда же он увидел, что народ весьма расположен к этому, единодушен и согласен с умыслившими это, то в собрании всех открыто провозгласил, что следует покланяться золотым телицам и назначил днем праздника пятнадцатый день восьмого месяца, как написано (3Цар.12:32). Когда же Иеровоам говорил это, народ одобрял его и восклицал: “это день царя, и потому и мы послушаем его намерения”, – и решился утешить его и другими подобными же одобрениями. За народом последовали и власть имеющие, соглашаясь и одобряя его. Об этом-то и напоминает нам в настоящем случае пророческое слово. «Вси бо любодеющии, – говорит, – яко пещь жегома на печение сожжения от пламене». Предавшись духовному любодеянию или отступлению от Бога (это и есть любодеяние), они уподобились как бы раскаленным печам, готовым для варения того, что в них будет вложено. Они были исполнены пламени, – очевидно жара и как бы воспламененной похоти. Они уподобились пышному тесту, имеющему уже закваску, но совершенно вскисшему в день царя их, когда, как я сказал недавно, Иеровоам открыто объявил, что надобно приносить жертвы телицам и совершать в честь их праздники и они на это возглашали: “это – день царя”, как об этом, как я сказал, свидетельствует предание. Тогда-то вскисло совершенно, то есть, окончательно состоялось распоряжение, утверждающее нечестие. Итак, имея души, воспламененные горячими и неудержимыми пожеланиями к преступлению, и как бы всквашенные таким образом в день царя, они дошли до крайнего нечестия.

Подобное же опять совершили Иудеи по отношению ко Христу. Говоря ложь на славу Его и мало-помалу отвлекая народ от любви к Нему, книжники и фарисеи совершили духовное любодеяние, отвратив от Него народное множество.

Ос.7:5–6. Начаша князи яритися от вина, простроша руку свою с губителями: зане разгорешася яко пещь сердца их.

Здесь, как кажется, говорит о вине из виноградника Содомлян, опьяняющем сердца и омрачающем ум и наполняющем его пагубною мерзостною слепотой. Итак, когда некоторые при нововведении телиц и праздников в честь их выражали негодование, то многие из князей воспламенялись гневом. И чтоб незаметно было множество благоразумнейших людей, молчавших и не подававших голоса в похвалу (нововведения), они простирали руки к народу и как можно громче вопияли: “это – день царя”, и одобряли нечестивые нравы. Итак упившись нечестивым напитком, говорит, они предавались гневу и против не соглашавшихся на столь постыдные дела, скрежетали зубами, простирая свои руки «с губителями». Губителями называет народную толпу. Они, как я сказал, сочувствовали этому, хотя обязаны были руководить к благочестию и открыть путь к полезному. Но они, говорит, были воспламенены сердцем и восприняли в свои души пагубный пламень преступной похоти.

Ос.7:6. Внегда устремлятися им всю нощь сна Ефрем насытися, заутра бысть, и разгореся яко пламень огненный.

Я уже сказал, что ненавистный Богу Иеровоам находился в большом страхе, пока еще только замышлял нечестивые предприятия. Он думал, и весьма справедливо, что Израиль может прийти в негодование, если бы узнал, что он хочет ни во что поставить нарушение отеческих обычаев. Когда же он объявил народу, что надобно покланяться телицам, и когда народ охотно принял его замысел и вместе с князьями выразил одобрение, как будто они правильно мудрствуют и поступают; тогда он освободился от страха и избавился от подозрительности, сделался наконец благодушным и исполненным веселия. Итак «внегда устремлятися им», то есть, в то время, как они падали в погибель и пагубу, склонившись на его предложение и согласившись с ним и одобряя нарушение любви к Богу; тогда говорит: “о Ефрем, то есть, Иеровоам из колена Ефремова, ты спал всю ночь”. Он как бы так говорит: если прежде он проводил ночи без сна от страха и подозрительности: то, освободившись от забот, он предавался изнеженности и всю ночь лежал на мягких ложах: когда же наступило утро, он оказался горячее других: «разгореся яко пламень огненный», и разгорячался вместе с народом, не удостаивая внимания, так сказать, мысль об отсрочке, но приводя в исполнение, и весьма скоро, распоряжение о нечестивых предприятиях.

Ос.7:7. Вси согреяшася, яко пещь сердца их¹¹² и поядоша¹¹³ судей их. Вси цари их падоша, не бе в них моляйся ко мне.

Истинно то, что я сказал: ибо разгорячились находившиеся около проклятого Иеровоама и разгорелись как пламень огненный. Но продолжалось ли это нечестие, доведенное им до такой дерзости? Никак, говорит, ибо «согреяшася вси» и после него бывшие и пагубный огонь такого жара истребил всех их судей, и убил всех следовавших за ним царей. И это потому, что между ними не было желающего поклоняться Мне и умилостивлять Бога всяческих и имеющего у себя похвалу истинного боговедения.

Ос.7:8. Ефрем в людях своих сам смесяшеся, Ефрем бысть опреснок не обращаемь.

Сильно порицает тех, которые из колена Ефремова получили царскую власть над Израилем в Самарии, за то, что они не привыкли в своих стремлениях возвышаться над подвластными им и толпою народа: но во всем с ними сходились и легко соглашались, хотя, как начальники, должны были руководить их к добру и возвышеннейшими помыслами усматривать то, что могло служить им во спасение. Но они так не поступали, а смешивались с толпою, страдая все одним и тем же неразумием и сверх того постоянством во зле и упрямством воли, неослабно совершающей то, что решено, хотя бы это служило источником зла и погибели для них. Таким-то образом Ефрем сделался «опреснок не обращаемь»; говорит так, заимствуя образ выражения от хлебов, которые пекутся на камнях и которые, если их никто не переворачивает, со всею необходимостью должны конечно подгорать и наконец оказываться негодными и вследствие излишества пламени утрачивать свою съедобность.

Ос.7:9. И снедоша чуждии крепость его, сей же не разуме: и седины явишася на нем, он же не позна.

Чуждыми называет иноплеменников и иностранцев, говорю Персов, и соседних с ними Моавитян и Идумеев и народы сирийские, которые как бы пожирали Ефрема. Назвав его пресным хлебом, продолжает держаться того же образа речи. Крепостью же его называет бесчисленное множество народа, так как в особенности колено Ефремово было очень богато мужским населением и вследствие этого чрезмерно гордилось, воображая, что оно будет страшно и неодолимо даже для самих предводителей или военачальников ассирийских. Когда же они решились вести войну против них: то они без труда были истреблены и отведены в плен. Но «не уразуме», говорит, то есть не уразумел причины бедствия, хотя ему на основании случившегося с ним следовало прийти к познанию ее. Так как, что бывает не видно путем размышления, то нередко опыт делает очевидным. Но лучше конечно уразумевать полезное, не дожидаясь опыта. А если бы этого не случилось достигнуть, то пострадавшим остается возможность уже из самого опыта уразумевать, что необходимо и полезно для них. Итак Ефрем, говорит, «не позна», хотя он убелен сединами, то есть прошло много времени и он имел достаточно средств, чтоб образумиться наконец и уразуметь, каким образом это случилось с ними. За то, что они оскорбили Могущего спасти, они подверглись страшным и неожиданным бедствиям.

Ос.7:10. И смирится укоризна Израилева в лице ему: и не возвратишася ко Господу Богу своему, и не взыскаша его во всех сих.

Изъясняет то, что сказал прежде. Опять объясняет слова: не познал, хотя убелен сединами Ефрем. Дерзость, говорит, Израиля, то есть отступление, которое задумал вследствие гордости и благодаря которой он уклонился к богам чужим, бесчестя истинного и по естеству Бога, возвратится в лице ему. Как бы так говорит: он сам окажется виновником своего унижения и бесчестия; ибо это и значит: возвратиться чему в лице кого. Но хотя он и подвергся таким страданиям, опять-таки не познал Бога. И не думали они об обращении к Нему; напротив находясь в самых ужасных бедствиях, были жестокими, бесчувственными и сильно страдали отсутствием любви к Богу. А это и есть порок крайней бесчувственности и ясное доказательство дошедшего до последней степени безумия.

Ос.7:11–12. И бяше Ефрем яко голубь безумный, не имый сердца. Египта моляше, и во Ассирианы отъидоша. Якоже идут, возложу на ня мрежу мою, якоже птицы небесныя свергу я. Накажу я в слух скорбения их.

Опять надо напомнить о том, что написано в четвертой книге Царств (4Цар.17); ибо таким образом мы легко уразумеем смысл предложенных слов. Осия, сын Илы, воцарился в Самарии над Израилем. Ассириянин Саламанассар прислал к нему вестников, самовластно требуя от него обычных даров и как бы желая наложить дань на Израиля. Но Осия отказался от рабства и приготовился к сопротивлению на тот случай, если бы Ассирияне захотели нанести войну Израилю. Потом отправил послов к Сигору, царю Египетскому, прося у него помощи; ибо он думал, что в союзе с ним одолеет Ассириян. Но Ассириянин, весьма оскорбленный этим, предпринимает войну против Израиля. Затем сделался рабом его Осия, а вместе с ним плененный и сам Израиль переселен был из Самарии. Итак Ефрем оказался самым неразумным голубем, имеющим простоту не на пользу себе. Так и Христос говорит: «будите... мудри яко змия, и цели яко голубие» (Мф.10:16): ибо простота нравов и чистый ум по справедливости заслуживают всякого одобрения. При отсутствии же благоразумия простота гибельна и есть нечто иное, как глупость. Итак Ефрем безумен; как или каким образом? Он призывал Египтян на помощь, но пошел в качестве пленника к Ассириянам, когда Сигор оказался не в состоянии подать помощь. Потом не лучше ли было ему искать защиты не у людей, но вышней и неодолимой? Посему Бог всяческих устами Исаии и говорил: «горе сходящим во Египет помощи ради, уповающим на кони и на колесницы» (Ис.31:1). А что не без воли Божией ослабела рука помогающих им, – показал говоря, что тех, которые пойдут, изловит их наподобие пташек, накидывая на них как бы сеть или силок и не позволяя им превозноситься, но низводя их как бы с высоты на землю, то есть, из состояния слишком горделивого и надменного – в расположение духа, отличающееся скромностью и умеренностью, и приличное тем, которые подпали под власть врагов. Потом говорит, что «накажу я в слух скорбения их», желая, как я думаю, выразить этим следующее. Молва об имеющем совершиться предшествовала самому событию и страшный слух приводил в ужас живущих в Самарии. Итак они были вразумляемы, слыша о бедствии, еще не постигшем их. И если бы они были мудры, то даже и этого было бы достаточно для их обращения. Но будучи крайне бесчувственными и имея душу жестокую, нечувствительную и сильно страждущую непокорностью, они не вразумились и самым событием.

Ос.7:13. Горе им, яко отскочиша от Мене: боязливи суть, яко не чествоваша ко мне.

И сими словами ясно указывает нам на то, что причина их бедствий есть отступление от Бога. Как болящие телесно были бы признаны сами виновниками жестокости своих страданий, если бы не принимали врачей и средств, которыми могли бы утишить страдания: так и мы, удаляя себя самих от любви к Богу, безмерно вредим себе. Ведь ничто не поможет тому, кто оскорбляет Бога. Итак они сделались жалкими и проклятыми потому, что удалились от Бога. Нечестивствуя поклонением лжеименным богам и воздаванием им божеских почестей, они подвергнутся горю, так как «аще затворит Бог против человека, кто отверзет?» по написанному (Ис.22:22).

Ос.7:13–14 . Аз же избавих я, сии же возглаголаша на мя лжу. И не возопиша ко мне сердца их, но плакахуся¹¹⁴ на ложах своих: о пшенице и вине сечахуся.

Опять внушает, что Он посылает наказания, сообразные с грехами каждого. Они роптали на Бога, освободившего их и изведшего их из дому рабства «рукою крепкою и мышцею высокою» (Пс.135:12), по написанному, и избавившего от владычества Египтян. Они унижали славу Божию, воздавая благодарность за то, что они получали, нечистым демонам и делам собственных рук: там они в пустыне сделали тельца и нечестиво называя его избавителем, в исступлении говорили: «сии боги твои, Израилю, иже изведоша тя из земли Египетския» (Исх.32:4). Итак воздавание божеских почестей изваянным и демонам, принесение им благодарственных жертв и присвоение им преимущества высочайшей славы есть оскорбление и наглость против Бога и самое ясное унижение Его. И не только они порицали Бога, как я сказал недавно, но и совершенно отвергли даже всякую мысль о том, что живущие в мире только от Него получают все необходимое для жизни. «И невозопиша, – говорит, – ко мне сердца их»: то есть, ничего не искали у Меня, хотя чувствовали и верили, что Я виновник и податель всякого блага. Отсюда можем узнать также, что Бог не требует громких воплей, но расположения ума и сердца. И так они не вопияли к Богу, но необузданно предались плотским удовольствиям, так что плакали на ложах. Это свидетельство постыдных нравов, достойной порицания склонности к любодеянию и души преданной удовольствиям. Впадать в столь постыдное и достойное всякого отвращения состояние свойственно только тем, которые преимущества мужчин постарались насильственно извратить в нравы и вид и голоса женщин. Они становятся женоподобными и крайне изнеженными и доходят до высшей степени нечистоты в людях. Но слова: они «о пшенице и вине сечахуся», кажется мне имеют следующий смысл. Принося благодарение своим идолам за плодородие полей, за хлеб, говорю, и вино, они желали совершать так называемые таинства. Как бы вдохновляясь и приходя в исступление, делая нарезы железом на груди и на обеих руках и нечестиво как бы принося свою собственную кровь в жертву изваянным, они становились виновными в крайнем отчуждении от Бога. В этом может быть укоряет их и другой пророк, говоря: «пожрите человеков, оскудеша бо телцы» (Ос.13:2). Этого достаточно для того, чтоб нанести величайшее оскорбление над всем владычествующему Богу, Которому и надлежало приносить благодарения, а не воздавать безумно деревам и камням подобающую Ему славу.

Ос.7:15–16. Наказани Быша¹¹⁵ мною, и аз...¹¹⁶ укрепих мышцу их, и на мя помыслиша злая. Совратишася ни вочтоже, Быша яко лук напряжен.

Указывает еще на иной вид их неблагодарности, выставляя их нечестивыми и нерадивыми. Я, говорит, хотя они некогда ничем не отличались от бессловесных животных и были весьма несмысленны, руководил их законом и сделал их мудрыми, знающими полезное, ведущими путь правды и совершение всякой благопристойности, так что они уже с радостью говорили о себе: «блажени есмы Израилю, яко угодная Богу нам разумнее суть» (Вар.4:4). Этим однако ж не ограничилось Мое благорасположение к ним; но Я сделал их весьма крепкими и вполне способными одолевать всякого, желающего воевать и восставать против них; они без труда победили многие и великие народы. Они же в отношении ко Мне – Богу Подателю им стольких благ оказались лукавыми, то есть, презрителями и отступниками. И способ совращения был у них «ни вочто»; ибо истукан, сделанный руками из чувственного вещества, был совершенное ничто. Если бы они изобрели что-нибудь лучшее; то преступление их естественно имело бы некоторое оправдание. Но поскольку это никак не может быть поставляемо в сравнение с Богом; но есть не более, как смех и ничтожество и тому под.: то и нет никакого достаточно убедительного оправдания их совращения и так «совратишася ни вочтоже». И сверх того были «яко лук напряжен», не расположены к покаянию, и не отставали от того, что приводило их к такому позору и неразумию. Надобно знать, что другие, объясняя это читали: «быша яко лук, обращенный в противоположную сторону» (αντεστραμμένον). подразумевая что Израиль опять совершил нечто подобное. Подобно луку им надлежало быть натянутыми против врагов и сильно стрелять в замышлявших нападение на них; но они не замечали, что как бы стрелами из луков своих жестоко поражали самих себя. И действительно: оскорбляя Бога вышесказанными способами, что иное оказывались они делающими как не сооружающими собственные руки против самих себя?

Но предложенные слова можно объяснять и иным способом, если кому угодно. Бог всяческих натянул Израиля как свой лук, сражаясь против владычества диавола и противодействуя заблуждению идолослужения: ибо из всех живущих на земле народов один только Израиль, следуя повелениям закона, отвергал поклонение идолам и предан был истинному и по природе Владыке всяческих. Но они обратились к противоположному: ибо обязанные делать вышесказанное, они ради славы идолов вооружались против Бога. И так они стали как бы луком обращенным против и метали стрелы в противоположную сторону.

Ос.7:16. Падутся князи их мечем ради не наказания языка своего.

Говорит, что постигнет гнев (божественный) не только подчиненных начальникам, но поразит, и весьма грозно, и тех, которые привыкли наслаждаться высшими почестями. «Они падутся мечем» и причиною их бедствий будет наглость их языка: ибо поистине есть «ненаказание» (безумие) говорить дереву: «бог мой еси ты и камню: ты мя родил еси» (Иер.2:27).

То же самое со всею справедливостью мог бы сказать и Еммануил, против которого направили необузданный язык свой книжники и фарисеи, хотя Он воспитывал и укреплял их, очевидно, духовно. Но они, не принявши в соображение ничего этого, «совратишася ни вочтоже»; ибо обратились к учениям и заповедям человеческим и сделались как лук обращенный в противоположную сторону, нечестиво метая стрелы против своего Владыки, за Которого напротив, им следовало бы мужественно бороться и стараться побеждать Его противников, как это делали истинные Его ученики из уверовавших в Него.