Патриархия и храмы в Константинополе

Исторический очерк

29-го мая 1453 года, под ударами оружия османских турок, пал Константинополь, столица некогда могущественной и победоносной Византийской империи. Еще во второй половине XIII века, в царствование византийского императора Михаила VIII Палеолога¹, турки прочно утвердились в Малой Азии, затем, пользуясь политическими смутами и династическими раздорами в Византийской империи, постепенно расширяли пределы своего государства на счет и в ущерб великой православной державы. В 1326 г. турками был взять город Пруса, где и была учреждена столица османского царства, в середине XIII в. вошла в состав его вся Малая Азия, за исключением города Филадельфии, где еще продолжало развеваться византийское знамя. В 1354 г. турки овладели Каллиполем (Галлиполи) и этим весьма важным завоеванием открыли себе путь из Азии в Европу². В 1360 г. султан Мурад I перешел Геллеспонт, в следующем году взял византийские крепости Тиролою и Дидимотих, а потом овладел и Адрианополем³. В 1363 г. от Византийской империи были оторваны города Филиппополь и Серры, а в 1365 г. султан Мурад объявил Адрианополь своей резиденций, заключил договор с Рагузской республикой, покрывшею

своими торговыми предприятиями почти весь Балканский полуостров, и утвердил коммерческие ее привилегии. В 1389 г. Мурад на Коссовом поле нанес страшное поражение сербам и ценой собственной гибели надолго прекратил самостоятельное существование славного сербского царства. Его сын Баязид I с успехом продолжал завоевательные действия Мурада. В 1390 г. был вынужден сдаться этому султану и город Филадельфия, остававшийся в последнее время единственным во всей Малой Азии очагом свободного византинизма. Вслед затем Баязид временно овладеть Фессалоникой. В 1393 г. он разгромил Болгарию и покорил столицу царства Тырново. Одновременно он стал окружать войсками Константинополь, готовясь к завоеванию и этого города. Только приближение западного крестоносного ополчения, под предводительством венгерского короля Сигизмунда, заставило Баязида снять осаду столицы Византийской империи. Но она была возобновлена в 1397 г., после разгрома Баязидом западного крестоносного ополчения. Византии угрожала близкая гибель. Своим временным спасением она была обязана знаменитому Тимуру, который в кровавой битве при Анкире 20-го июля 1402 г. нанес Баязиду страшное поражение и взял гордого султана в плен, где он и скончался⁴. Разгром османской державы на целое полустолетие отодвинул падение Византии. Император Мануил Палеолог (1391–1423 г.) в 1403 г. опять взял Фессалонику и прекратил уплату туркам позорной дани. Султан Магомет I, заключив с ним союз, возвратил византийской короне некоторые местности в Македонии и Фессалии. И в Пелопоннисе, где турки взимали дань с 1384 г., власть византийского василевса была восстановлена. Но сын и преемник Магомета Мурад, недовольный союзом Мануила с его политическим противником Мустафою, после победы над последним воспылал мщением против византийского императора и с громадной армией явился (1422 г.) из Адрианополя к стенам Константинополя. Однако, византийцы отбили нападение, а равно, при помощи венецианцев, защитили и Фессалонику от осады турок (1422 г.). Но в Пелопоннессе византийцы потерпели поражение от турок, которые и произвели здесь страшное опустошение. Преемник Мануила, император Иоанн VIII (1423–1448 г.), дорогою ценою купил мир в Пелопоннисе, но потерял большую часть владений в Македонии и близ Черного моря. Империя теперь заключала в своем составе полуостров по Босфору до Силиврии и Деркона, да еще города Анхиал, Месимврию, Фессалонику, Ламию (Зейтун) и Святую Гору Афон; лишь в Пелопоннисе ей принадлежали более обширные территориальные владения. Но 29-го марта 1430 г. Фессалоника, после кровавой битвы, была отторгнута от византийской короны⁵. Последовательно отошли под власть турок и другие византийские города. Когда же на престол вступил последний византийский император Константин XI Палеолог (1448–1453 г.), империя состояла из одного лишь Константинополя. Византийцы предвидели скорую гибель своего великого города, поэтому энергично готовились к защите его. Но все было напрасно... В 1452 г. турецкий султан Магомет II (с 5-го февраля 1451 г.) разгромил Пелопоннис и лишил столицу империи той помощи, которая оттуда могла быть ей оказана, а 5-го апреля 1453 г. с громадною армией явился к стенам Константинополя. После целого ряда осад, которые мужественно отражались византийцами, Константинополь, наконец, 29-го мая был взят турками, причем в кровавой битве с фанатичными врагами пал последний византийский император Константин Палеолог. 30-го мая султан Магомет II совершил торжественный въезд в столицу покоренной Византии и приказал обратить знаменитый храм Святой Софии в мусульманскую мечеть⁶.

«О, город, город, глава всех городов, – оплакивал падение Константинополя византийский историк Михаил Дука: – о, город, город, центр четырех частей света! О, город, город, похвала христиан и уничижение варваров! О, город, город, второй рай, насажденный на западе, имеющий разнообразные растения, обильно приносящие духовные плоды! Где красота твоя, рай? Где твоя духовно-благодатная сила, благодетельная для души и тела? Где телеса апостолов Господа моего, давно положенные в (этом) вечно цветущем раю, где находившиеся вместе с ними багряница, копие, губка и трость, которые мы лобызали и представляли, что видим Распятого на кресте? Где мощи преподобных и мучеников? Где прах великого Константина и прочих царей? Улицы, портики, перекрестки, поля, виноградники – все было полно мощей святых, телес благородных, чистых подвижников и подвижниц. О, несчастье! Смертное (естество) рабов твоих Господи, вокруг нового Сиона, отдали в пищу птицам небесным, а плоть преподобных твоих – зверям земным, и нет погребающего! О, храм и земное небо, небесный алтарь, божественные и священные здания, красота церквей, книги священные и словеса Божии, законы древние и новые, скрижали, написанные перстом Божиим, благовестия, изглаголанные устами Божиими, богословствования плотоносных ангелов, учения богодухновенных мужей, наставления божественных подвижников, о, государство, народ, воинство, прежде громадное, дома и разнообразные палаты и священные стены, ныне я все призываю и, как одушевленное, оплакиваю, имея Иеремию руководителем печального повествования». И вслед затем писатель горько оплакал падение Византии, представив соответствующие извлечения из «Плача» пророка Иepeмии (Иер.1:1–8,10–13 и пр.), а в заключение говорит: «Таков плачь и рыдания Иеремии, которыми он рыдал по поводу опустошения древнего Иерусалима, я же думаю, что Дух прекрасно внушил (это) пророку и относительно нового (Иерусалима). В самом деле, какой язык превозможет описать и рассказать о несчастии, происшедшем в этом городе, об ужасном пленении и жестоком переселении, которое состоялось не из Иерусалима в Вавилон или Ассирию, но из Константинополя в Сирию, Египет, Армению, Персию, Apaвию, Африку, Италию – по разным местам, в Малую Азию и прочие области? При том, как это было? Муж – в Пафлагонии, жена – в Египте, а дети рассеяны обособленно по другим местам, – от языка своего (были отторгнуты) к другому наречию, от благочестия – к нечестию и от Божественного Писания к иностранным письменам. Ужаснись, солнце, и ты, земля, стенай по поводу совершенного оставления нашего рода праведным Судиею Богом, происшедшего по грехам нашим. Мы недостойны обратить взор свой на небо, но, поникши долу и обратив лицо к земле, будем восклицать: праведен Ты, Господи, и праведен суд Твой, – мы согрешили, беззаконствовали, совершали неправду больше всех народов, и все то, что Ты послал нам, Ты послал по истинному и праведному суду. Но пощади нас, Господи, – мы молимся»⁷.

В другой монодии на падение Константинополя, принадлежащей Андронику Каллисту, содержатся следующие выразительные строки. «Увы, столица городов, общее злосчастие народа, скорбь, проникающая до костей и мозгов, красота и величие храмов.., музеи, превосходящие по красоте Академии и Стои, по мудрости же нисколько не отличающееся! О, пристань, прежде приятная и счастливая для кораблей, ныне же злосчастная и нисколько не отличающаяся от Скиллы! О, Рим новый, состарившийся под тяжестью и множеством несчастий, где ныне твои украшения? Где божественный царь, видящий острее Фемистокла, беседующий приятнее Нестора, более разумный, чем Кир, более справедливый, чем Радамант, и более храбрый, чем Иракл? Где красота церкви, божественный apxиeрей и непосредственно за ним (стоящие иерархи) и прочий священный хор? Где храмы и парфеноны (т. е. монастыри), воздержание монахов, близкое и к ангелам? Где совещательный палаты с советниками, – в которых чтò только из должного не было рассмотрено и чтò из сказанного тотчас не было исполнено?.. А где судилище, оставившее на втором плане всякий закон Солона и Платона, преимущественно украшенное наивысшею наукою и словесами духа, которые сильнее всякого убеждения и мудрости? Где прочей сонм избранных мужей, украшенных одни мудростью, а другие – прочими доблестями, которыми украшается и строится государство?! Где же господство наук, которое в тебе процветало? Где искусство грамматики, которое эллинизирует язык и делает его чистым от всякого неблагозвучия? Где огненная сила риторики, которая зажигает не меньше огня Химеры? Где мощь диалектики, отвергающая всякий софизм, прикасающаяся только к истине и справедливости? Где проблемы физики, вопросы и решения, превосходящие (установившийся) обычай и разделения, где аналогии и звуки музыки, схемы и основания геометрии, причины, положения и течения планет?.. Где господство богословия и первой философии, (выразившееся в том), что основания их стали столпом православия, правилом и источником догматов?..

«О, столица городов, как ты стерпела возложить иго рабства на свою выю? О, божественнейший царь, как ты, будучи столь человеколюбив и не переставая всяким способом человеколюбия действовать в пользу народа, ныне мог оставить нас в несчастии и столь великом рабстве всецело неустойчивыми и пребывающими на суше и скалах? О, сонм избранных, как вы могли покинуть соотечественников и пронзить острою стрелою столь многие сердца? О, собрание иереев и монахов, как вы не вознесли распростертые руки к Богу за вас и нас? Или вы сделали все, что следует, а этому надлежало быть по путям, которые ведала Премудрость Божия, превышающая и ум Павла, но и препятствующая взирать на нее? О, всякое общество торговое и ремесленное, где вы ныне пребываете, оставив возлюбленный (город)? О, несчастные женщины, в какие бедствия вы впали, взирая на детей, похищаемых от груди, видя убиваемых отцов, женихов и братьев! О, жалкие старики, какого конца вы достигли! О, злосчастные юноши, какой смерти вы подверглись, вкусивши блага лишь краем перста, омочивши только уста, внутренность же (ваша) осталась не увлаженной! О, Божественная София, храм и дом Бога, превосходящий все храмы, какие есть в городах, где ныне твоя прелесть, великолепие и красота, где блеск драгоценных камней, разноцветность мозаик, кто будет совершать в тебе священное тайноводство, кто станет воссылать Богу священные песни? О, священный храм учеников Спасителя, второй непосредственно после оного, уходить и твой блеск и красота! Больше уже не будут соборно обсуждать в тебе священные голосования и мы уже не будем склонять в тебе слух к поучающим. О, прочие храмы Божии, находящиеся вокруг всего города, на подобие звезд сияющие в разных местах, где ныне красота ваша, где чинопоследования и церковные торжества? Как вы были осквернены, как загрязнены и теперь оскверняетесь ногами нечестивых! О, божественные иконы и все священные сосуды и украшения их, в какие непотребные руки вы попали! О, гробы святых и раки, для каких нечестивых мужей вы сделаетесь вретищем! Увы, судов Твоих, Христе! Увы, снисхождения Твоего! Мы ныне стали, как и в начале, когда Ты не господствовал над нами, и преданы весьма жестокому и нечестивому тирану мы, священный народ и все святое место»⁸.

Так византийские писатели оплакивали падение Константинополя⁹, и этот стон, раздавшийся с берегов Босфора, прошел по всему востоку и западу и повсюду, особенно в нашем отечестве, вызвал горячий и сердечный отклик и болезненное и сокрушенное настроение¹⁰.

Между тем, завоеватель Византии, султан Магомет II, продолжал расширять могущественное османское царство и, спустя семь лет после падения Константинополя, покорил весь Пелопоннис, а потом занял и некоторые острова Эгейского моря. Под его властью турецкая империя, созданная на развалинах православного византийского царства, заключала в своих пределах весь Балканский полуостров, Сербию, Боснию, Болгарию, Валахию и Молдавию, Малую Азию с примыкавшими к ней областями, а также различные острова Архипелага, кроме Родоса, который был завоеван турками лишь в 1525 году¹¹, Крита, занятого в 1669 г., Тиноса, отнятого у венецианцев в 1715 г., и некоторых других. Не входили в состав турецкой империи и Иониские острова, где продолжали владычествовать венецианцы вплоть до 1797 года¹².

Византийская церковь, вместе с государством, подвергалась в XIV и XV в. всем невзгодам и бедствиям грозных и разрушительных мусульманских нашествий и завоеваний. Ее территориальные пределы то сокращались, то отчасти восстановлялись, в зависимости от новых успехов или турецкого, или византийского орудия. Связь епархий с Константинопольскою патриархией, как церковно–административным центром, постепенно ослабевала, или и вовсе нарушалась, особенно в отдаленных от столицы областях. Лишь в силу церковной традиции («τὰ ἀρχαῖα ϰρατείτω») многие епархии, входившие в состав византийского синтагматиона или каталога епархий, продолжали de jure тяготеть к своему административному центру – вселенскому патриаршему престолу и поддерживать каноническое с ним общение. Синтагматионы епархий этого престола, изданные в прежнее время и, в частности, при императорах Андронике II и Андронике III Палеологах¹³, потеряли практическое свое назначение и, в большей части своего содержания, имели номинальный или исторический характер. Многие епархии оставались в течение длинного ряда лет вакантными, другие были отданы во временное управление и для пользования доходами (ϰατ’ ἐπίδοσιν, ϰατὰ λόγον ἐπιδόσεως, ἐπιδόσεως λόγῳ) иepapxам соседних епархий или apxиeреям, оставшимся не у дел (σχολάζοντες), вследствие занятия их церквей турками или персами, – иные были присоединены к соседним епархиям и подчинены власти местных правящих иерархов. Вообще, ненормальное положение (ἀνωμαλία) политических дел в Византии и водворившееся в стране, вследствие нашествия врагов, замешательство (σύγχυσις) и разорение создали неблагоприятные последствия и в церковно-административном строе и внесли большой беспорядок во внутреннюю жизнь Византийской церкви¹⁴.

Любопытное описание Константинопольского патриархата – накануне падения Византии – содержится в одном официальном латинском докладе под заглавием: «Terrae hodiernae graecorum et dominia secularia et spiritualia ipsorum. De ecclesia et dominio graecorum hic infra». Доклад относится к 30-му июля 1437 г. и принадлежит особой папской комиссии (в составе доминиканца Иоанна di Ragusi, каноника-священника Генриха Menger’a и Симона Freron’a), которая в 1435 г. была командирована в Константинополь, по соображениям унионального характера, и представила свое сообщение собору в Базеле.

Столица греков Константинополь, в котором живет император, – сообщает доклад¹⁵, – окружена тройными стенами и весьма большими рвами. Одна его часть расположена на суше и две окружены морем, так что город по фигуре похож на треугольник. Город раскинулся на семи холмах, поэтому называется «eptalopos». В Константинополе в 1435 г. было восемь приходских церквей (parrochiales ecclesiae), именно: Св. София, гдe обыкновенно живет константинопольский патриарх, свв. Апостолов, св. Петра, Девы Марии, Господа Иисуса Христа, св. Георгия, Сорока Святых и св. Михаила. Все эти церкви обширны и достойны удивления, однако Св. София превосходить все во всех отношениях – своими мраморными стенами и колоннами всякого цвета, мозаикой, которая сияет как солнце, скульптурой, весьма тонко изваянной на мраморe. Дверей в храме – медных, железных и деревянных насчитывается столько, сколько имеется дней в году. Церковь настолько обширна, что здесь могут вместиться более ста тысяч человек.

Монастырей в городе существует более 200, с громадным числом монахов и монахинь, при чем все они построены из мрамора, украшены колоннами, мозаиками и прочими украшениями. В церквах звонят в колокола и ударяют, по древнему обычаю, в деревянные била.

Константинополь в своей окружности имеет длину в 24 итальянских мили, а весь город можно умеренным шагом объехать на коне в течение пяти часов¹⁶. Число жителей восходило до 40.000 человек, которые во время войны против неверных могли иметь достаточный запас содержания, – затем, стены города были весьма крепки и, наконец, жители умели сопротивляться неверным.

В городе много памятников древности, колонн, скульптурных произведений из мрамора, древних дворцов, водопроводов, подземных сооружений, цистерн и прочих удивительных построек, а в гавани города могли бы поместиться, кажется, все суда миpa и найти здесь верную охрану от всякого ветра. Против Константинополя находился город генуэзцев, называемый Пера, с 3.000 жителей – итальянцев.

На западе от Константинополя греки владели пространством на восемь дней пути на коне в длину и двух дней или даже менее в ширину, при чем эта область находилась под властью греческого императора лишь во время мира, во время же войны она занималась неверными, за исключением некоторых городов и морских крепостей. В этой местности было восемь архиепископов, которые во время войны могли вместе с своим народом жить среди неверных¹⁷.

В другую западную страну, принадлежащую неверным, во время войны и мира всегда посылались посвященные константинопольским патриархом архиепископы для большого числа христиан, находившихся там под властью неверных, – с разрешения неверных, ради их выгоды и благорасположения со стороны христиан, подчиненных неверным, – причем архиепископов здесь по числу было двенадцать¹⁸.

В восточные страны для большого числа христиан, здесь обитавших, всегда посылались (из Константинополя) архиепископы, числом пятнадцать, причем эти архиепископы имели и подчиненных себе епископов, которых они и посвящали¹⁹.

Греки владели также островом Лимносом, где были два небольших города, шесть крепостей и сто сел. Здесь находился архиепископ. На острове Имвросе был один город, пять крепостей и двадцать сел. На островах Скиаф (Schiatus) и Скопел (Scupelum) были две малых крепости и пятнадцать сел. Другой остров – Мармара имел одну крепость и шесть сел. Грекам принадлежали и другие малые острова.

В Пелопоннисе находились следующая провинции: Коринфская, Ахайская, Лакедемонийская, Спартская, Левктрская, Аргосская и другие. В этой стране было тридцать больших городов, двадцать весьма сильных крепостей и четыреста сел²⁰. Она находилась под властью трех братьев греческого императора Иоанна Палеолога. Здесь были четыре архиепископа и очень много епископов. Эти земли были собственно греческие и свободны от неверных; здесь греки имели свою как светскую, так и духовную власть.

Духовная же только власть принадлежала грекам в следующих местностях. В Афинах они имели архиепископа и в Фивах другого. Светская же власть принадлежала здесь дуке Антонию II Аччьяоли, родом из Флоренции. В состоянии то мира, то войны находились архиепископы Фессалоники, которая после Рима и Константинополя была самым большим городом в христианском мире; шесть лет назад турки отняли город у венецианцев. Иной apxиепископ находится в Лариссе, занятой неверными, другие – в Серрах, Драме (in Trachmis), Зихне, Beрии (Feria), Сервионе (in Sermone), Христополе, Кипсале (Chipsali), Софии, Филиппополе, Адрианополе, где живет и властитель неверных, Траянополе, Видине (in Fidini) и иные более шести. Все эти архиепископы находятся под властью неверных.²¹

Затем Константинопольская церковь имела власть по духовным делам в двух Влахиях, имеющих собственный язык, – где были два царства и два властителя – в пределах Унгрии и России (Ungariae et Russiae) и все находились в подчинении греческой церкви; народ был здесь весьма многочислен и сюда посылались четыре архиепископа²².

И в Великую и Малую Россию, где существует пять княжеств и князей, посылается по древнему обычаю один архиепископ, который преимуществует пред всеми другими архиепископами греков в денежных своих взносах на пользу церкви. Здесь народ – без числа, все находятся в повиновении греческой церкви, хотя и говорят своим языком, имея сходство в письме с влахами, письмо которых греки знают.

В Кафа (Феодосия) также посылается один архиепископ, хотя город составляет владение генуэзцев в Тартарии. В Мингрелии находится другой архиепископ; здесь народ многочислен, хотя и подчинен татарам. В Готфии (Gothia) есть свой архиепископ, а здешний народ отличается разными языками и подчиняется отчасти татарам, отчасти генуэзцам. В городе Амастре, принадлежащем генуэзцам, есть один архиепископ; здесь говорят по-гречески и по-татарски, как в Кафа, но письмо имеют греческое. В тех же странах имеются и другие архиепископы, числом до пяти, но их имена, равно и местности в докладе не указаны. В тех же пределах есть особая империя – Трапезунтская, имеющая письмо и язык греков; сюда (из Константинополя) посылается один архиепископ.

Есть и другое царство – на границах Унгрии и Tурции (Ungariae et Turciae), большая часть которого занята неверными; народ по вере соединен с греческою церковью, но самостоятельно и по установившемуся способу избирает (creantes in se) патриарха и архиепископов²³. Другая провинция находится в Албании, где поступают одинаковым образом, однако всегда бывают объединены с греческою церковью (tamen uniti semper cum ecclesia graecorum)²⁴. Во всех этих местностях, объединенных с греческою церковью, находятся, вероятно (possunt esse), тридцать архиепископов, исключая епископов, которые в этих областях существуют в большом количестве и всегда посвящаются своими архиепископами.

Следует заметить, что во многих частях Турции находятся клирики, архиепископы и епископы, которые носят одежду неверных и говорят их языком и ничего другого не могут произносить по-гречески, как только петь литургию (messam), евангелие и послания. Другие же молитвы многие произносят на языке турецком.

Церковью Константинопольскою посылается один архиепископ на остров Родос, который населен греками, но принадлежит крестоносцам ордена св. Иоанна. На остров Митилину, населенный греками и принадлежащий генуэзцам, посылаются три архиепископа. На остров Фасос, населенный греками, посылается свой архиепископ. Другой архиепископ назначается на Хиос, населенный греками, но управляемый по договору генуэзцами.· Иной епископ находится в местности Эноса (in terra Enno), занятой турками. Острова Кипр, Кандия (Quendia), Cervus (или Cervi) были заняты венецианцами, которым, равно и генуэзцам, принадлежали и многие другие города, местности и крепости.

Наконец, в докладе сообщаются немногие сведения о патриархатах Александрийском, Антиохийском и Иерусалимском²⁵.

Таков был состав Константинопольского патриархата в 1435 г.

После же падения Византии, первый вселенский патриарх турецкой эпохи, знаменитый Геннадий Схоларий (1453–1456 г.), и его ближайшие преемники по престолу прилагали все усилия к восстановлению внутреннего порядка и административного строя в пределах вселенского патриархата. Патриархам предстоял громадный труд, как вследствие хитрой и лицемерной политики первого турецкого султана Магомета II²⁶ и повсеместного разгрома, который сопровождал победоносное шествие турецких полчищ по Византийской империи, так и вследствие громадности территории, которая в церковном отношении была этим султаном подчинена вселенскому патриарху. Как известно, Геннадий Схоларий получил от султана Магомета II берат относительно своих церковно-гражданских прав и прономий. Обыкновенно в султанских бератах патриархов позднейшего времени довольно подробно исчислялись те епархии местности турецкой империи, на которые распространялась власть вселенского патриарха, но берат первого патриарха Геннадия Схолария отличался краткостью содержания, в общих чертах указывал его привилегии и не исчислял епархий и городов, находившихся в подчинении патриарху, лишь отметив, что и «подчиненные ему apxиереи» не должны подлежать податям и повинностям²⁷. А один из исторических памятников эпохи следующим образом определяет власть патриарха Геннадия: «И были подчинены ему все церкви Константинополя и остальные (церкви) епархий, как и прочим (бывшим) прежде него патриархам»²⁸. Значит, в отношении церковной юрисдикции Геннадий Схоларий унаследовал права патриархов византийской эпохи, и все церкви или епархии патриархата, бывшие в зависимости от константинопольских патриархов до падения Византии, были сохранены под его юрисдикцией и после основания на развалинах Византии новой мусульманской империи. Иначе сказать, – во второй половине XV в. вселенский патриархат совпадал в своих границах с пределами вновь возникшей на развалинах Византии турецкой империи, за исключением автокефальных патриарших престолов Востока – Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского в составе закрепленных в их синтагматионах епархий, равно и Кипрской церкви и двух автокефальных apxиескопий – Охридской и Ипекской. Именно, в его границах находились: Сербия, Молдавия и Валахия, Болгария, Босния, Македония, Фракия, Эпир, Фессалия, Эллада и Пелопоннис, многие острова Архипелага, вся Малая Азия вплоть до Сирии, Армении и Грузии, а также южная и юго-западная Россия. Все епархии, существовавшие в этих пределах, и были подчинены первому патриарху турецкой эпохи, Геннадию Схоларию, который и пользовался в этих епархиях всеми принадлежавшими ему по канонам и церковным законам правами и привилегиями. Мало того, – юрисдикция константинопольского патриарха распространялась и на те области, которые еще не принадлежали к составу турецкой империи, но, находясь под властью «франков», продолжала поддерживать церковные отношения с Константинополем и, в силу прежней канонической зависимости от вселенского престола, тяготели к духовному с ним общению и единению. Турецкое правительство на первых порах не противодействовало церковному общению патриархии с пограничными епархиями, как в силу дарованной константинопольскому патриарху прономии и традиционного у мусульман объединения религии с правом, так и по мотивам политическим, придавая церковному союзу значение государственного фактора в ближайшем объединении иноверных окраин с державой правоверных. Патриархия же, в свою очередь, унаследовала такое взаимоотношение от византийской эпохи, когда для епархий, занятых врагами, был выработан и особый modus vivendi в области церковно-административных отношений, опиравшийся на 37 правило Трулльского собора. Этот собор, имея в виду, что «в разные времена были варварские нашествия и от того множайшие грады соделались порабощенными беззаконным», «и желая, чтобы порабощение от язычников отнюдь не действовало ко вреду церковных прав», указанным правилом постановил, что епископы «тако рукоположенные и, по выше изложенной причине, на свои престолы не вступившие, не подлежат за сие предосуждению... Ибо нуждою времени и препятствиями в соблюдении точности не должны стесняемы быти пределы управления (оὐ γὰρ ὑπὸ τοῦ τῆς ἀνάγϰης ϰαιροῦ ϰαὶ τῆς ἀϰριβείας, περιγραφείσης ὁ τῆς οἰϰονομίας ὅρος περιορισϑήσεται)». Иначе сказать, – коль скоро, по обстоятельствам времени, оказывалось невозможным точное и строгое соблюдение (ἡ ἀϰρίβεια) церковных правил (36 ап., 17 и 18 ант.), обязывающих каждого епископа, под страхом отлучения, отправиться после хиротонии в назначенную ему церковь, то в этом отношении должен применяться другой принцип – «ἡ οἰϰονομία», т. е. отступление от абсолютной строгости и точности правил²⁹, с предоставлением архиереям, которым «невозможно было прияти свой престол и утвердитися в нем в состоянии священноначальственном», – обычных «церковных прав», «да совершают рукоположения в разные степени клира по правилам, и преимуществом председания сообразно своему престолу (τῇ τῆς προεδρείας αὐϑεντίᾳ ϰατὰ τὸν ἴδιον ὅρον) да пользуются, и всякое происходящее от них начальственное действие да будешь признаваемо твердым и законным». Наряду с этим «порабощение от язычников» не должно было, по тому же принципу экономии, вредить и «церковным правам» патриархии в отношении к занятым врагами епархиям: последние по-прежнему должны были подлежать церковной юрисдикции Константинополя и находиться в духовном общении с вселенским престолом, как подчиненные области Вселенской церкви. Взаимообщение патриархии с такими епархиями мотивировалось всецело соображениями духовного порядка – попечительностью церкви о христианах, заботою об их освящении, нравственном преуспеянии и спасении. Церковь по самому существу своего назначенья и деятельности не могла оставить без материнского попеченья хотя бы и весьма ограниченную по численности православную паству, оказавшуюся в областях с инославным или иноверным гражданским правительством и нуждавшуюся в духовном руководительстве, и спешила с своим покровительством и помощью при первом удобном случае, пользуясь теми средствами, которые подсказывались каноническою экономией. Поэтому константинопольские патриархи, насколько позволяли тревожные политические обстоятельства, и в XV в. фактически осуществляли свои привилегии во всех подчиненных им епархиях, даже в тех местностях, которые еще не были завоеваны султаном Магометом. Так, в августе 1455 г. в Константинополе был хиротонисан Нил, митрополит острова Родоса, находившегося под властью латинского ордена иоаннитов, при чем в хиротонии участвовали митрополиты Христианополя, Месопотамии (sic) и другие; после хиротонии патриарх Геннадий отправил на Родос свою грамоту с увещанием и наставлениями для местного клира и народа по поводу поставления нового родосского предстоятеля³⁰. Равным образом, духовному попечению вселенских патриархов подлежали и города Аргос и Монемвасия в Пелопоннисе, которые до 1540 г. составляли колонии венецианцев и лишь в этом году были завоеваны турками, – остров Эгина, находившийся под властью венецианцев до 1537 г., южные Спорады в Эгейском море, занятые венецианцами в год падения Византии и остававшееся под их управлением до 1538 года. Мало того, некоторые местности, остававшиеся под властью венецианцев от византийской эпохи, были даже включены в синтагматион eпapxий Константинопольской церкви и после образования турецкой империи на развалинах Византии, в силу традиционной юрисдикции вселенского престола, унаследованной от прежних времен. Представляется возможным и более детально и даже исчерпывающим образом определить состав Константинопольского патриархата во второй половине XV века – по руководству каталогов епархий, опубликованных проф. Г. Гельцером³¹ и нами³², при чем простое исчисление престолов, находящееся в сохранившихся τάξις’ах, полезно и важно восполнить некоторыми историческими данными, проливающими свет на положение почти каждой из епархий в отдельности, в период от XIV до конца XVIII в.

Патриаший Вселенский престол именовался Константинопольским [«ὁ Κωνσταντινουπόλεως»] и занимал в «Τάξις’е προϰαϑεδρίας τῶν ἁγιωτάτων πατριαρχῶν» второе – после римского престола – место, применительно к тому первенству чести, которое некогда принадлежало Риму и являлось церковно-историческим его достоянием. Характерно то явление, что в Notitiae episcopatuum не только до XI в., но и в последующее время Рим неизменно первенствует по месту, сравнительно с Константинополем: и в этом выразилась присущая православному Востоку приверженность к традиции и стремление сохранить древнее предание без изменений, хотя бы лишь в одном формальном отношении. В свою очередь, Константинополь, как первенствующий по чести престол православного Востока, занимал место выше патриарших престолов Александрии, Антиохии и Элии или Иерусалима.

Во второй половине XV в. в состав Константинопольской церкви входили:

I) одна (1) архиепископия-патриархия, неизменно сохранявшая свой престол в столице турецкой империи – Константинополе и его окрестностях, II) семьдесят две (72) митрополии, которым были, в свою очередь, подчинены семьдесят девять (79) епископий, и IIΙ) восемь (8) архиепископий, которые не имели подчиненных им епископий.

Дальнейшие наши краткие сообщения будут касаться исторической судьбы лишь Константинопольской архиепископии – вплоть до настоящего времени.                  

Столица турецкой империи – Константинополь [Κωνσταντινούπολης или просто – Πόλις, Βυζάντιον, Νέα Ῥώμη, Ἰσταμπὸλ (= εἰς τὴν Πόλιν), Σταμπόλ (= ’ς τὴν Πόλιν), или Σταμπούλ, Стамбул³³, Царьград] вместе с окрестностями и составлял в XV в., как и в византийскую эпоху, епархию-архиескопию Вселенского патриарха, титуловавшегося и архиепископом Константинополя, Нового Рима.

Первый константинопольский патриарх турецкой эпохи Геннадий Схоларий имел сначала пребывание при замечательном византийском храме Святых Апостолов³⁴, когда же этот храм, по приказанию Магомета II, был разрушен и здесь предпринята постройка султанской мечети, то местопребывание патриарха было перенесено (1455 г.) в монастырь Богоматери Паммакаристы (ныне Фетихье-джами)³⁵. Здесь, в зданиях византийского монастыря Всеблаженной и учреждена была nampиapxия (τὸ πατριαρχεῖον)³⁶, как местопребывание патриapxa, который и обитал в особой «патриаршей божественной келлии (τὸ ϑεῖον ϰελλίον τὸ πατριαρχιϰόν)» ³⁷, – как место для заседаний постоянного патриаршего священного синода и центр церковного управления и суда для всего Константинопольского патриархата, как местопребывание патриарших клириков – синкеллов и оффикиалов, составлявших синодию вселенского патриарха, этого общего владыки и господина, одушевленного образа Христа, врача души, и телес³⁸, этого отца отцов и пастыря пастырей – митрополитов, архиепископов и епископов и всего священного и мирского чина всей вселенной³⁹. Храм Паммакаристы, подобно Святой Софии, и составлял теперь великую церковь (ἡ μεγάλη ἐϰϰλησία) ⁴⁰, или кафолическую великую церковь (ή ϰαϑολιϰὴ μεγάλη ἐϰϰλησία) ⁴¹, и матерь церквей (ἡ μήτηρ τῶν ἐϰϰλησιῶν) ⁴², великую Христову церковь (ἡ τοῦ Χριστοῦ μεγάλη ἐϰϰλησία) ⁴³, или великую церковь Константинополя (ἡ μεγάλη ἐϰϰλησία τῆς Κωνσταντινουπόλεως ⁴⁴). При храме Паммакаристы была устроена и скевофилакия (σκευοφυλάκιον, σϰευοφυλαϰεῖον), где хранились священные сосуды и одежды, официальные церковные кодексы и султанские грамоты. пожалованные Константинопольской церкви⁴⁵. Самый храм патриарший, на первых порах после устройства при нем патриархии, славился своим благолепием, имел много прекрасных икон (Спасителя, Богоматери, св. Иoанна Предтечи, свв. апостолов, пророков, свв. отцов) и святые мощи (св. Соломонии, матери Маккавеев, свв. Евфимии и царицы Феофано), а затем патриаршие клирики, вероятно, перенесли сюда и многие священные предметы, принадлежавшие богатому и древнему храму Святых Апостолов⁴⁶. При nпатриархии была и небольшая библиотека: от середины XVI в. известен ее каталог, исчисляющий 55 рукописей⁴⁷. Но уже патриарх Дионисий II известен ктиторским своим попечением о патриархии. Он устроил в западной части здания патриархии четыре келлии вверху и четыре другие внизу, а в храме сделал два аналогия для канонархов, один на правом хоре и другой на левом, и приобрел другие церковные предметы ⁴⁸. Такую же попечительность о патриархии заявил и святейший Иоасаф II. Спустя несколько дней после занятия престола (1555 г.), этот патриарх распорядился снять ограду вокруг патриархии, состоявшую из старых и сгнивших деревянных досок, и построил новую – из извести, камней и кирпича, покрыв ее и черепицею, так что патриархия стала по своему виду представлять прекрасную и кругом хорошо огражденную крепость. Он построил. и два больших и прекрасных дома, налево от входа в патриархию, около «божественной патриаршей келлии», а также устроил кухню и мельницу. Для великой же церкви патриарх приобрел серебряный дивамвул, серебряную чашу, два больших серебряных подсвечника и другие драгоценные золотые священные предметы и одежды⁴⁹.

Особенно же прославился заботами о благолепии патриархии святейший Иеремия II Транос. В первое свое патриаршество (1572–1579 г.) он вновь устроил в храме Паммакаристы весь резной, покрытый чистым золотом иконостас, – вместо старого и разрушившегося, – священные двери алтаря и царские врата с изображением Благовещения Пресвятой Богородицы, украсил весь храм различными иконами, большими и малыми, с весьма изящными подножиями [μετὰ ποδαῖς] и повесил пред ними лампады, отполировал колонны храма и все порфировые и мраморные украшения, которые были укреплены на стенах, повесил четыре прекрасных серебряных с золотом лампады, – одну из них пред иконою Господа Иисуса Христа, другую – пред иконою Богоматери Паммакаристы, третью – вверху иконостаса, где находился крест с распятым Господом, и четвертую – посредине храма, в виде хороса. И вообще, патриарх так украсил и благоустроил храм Паммакаристы, что по истине исполнилось священное слово: «церковь – небо многосветлое». «И если, – говорит греческий историк, – желательно убедиться в этом, то ночью, когда в самом храме не возжгли света, (можно увидеть, что) он сияет весь, как солнце, светится вверху и внизу, в средине и вне, и в нарфиксах и в парекклисиях – от золота, серебра и прочих блестящих украшений»⁵⁰.

Патриарх Иеремия произвел в патриархии и другие полезные постройки. Прежде всего, он устроил другую божественную патриаршую келлию, присоединив ее к первой, а эту последнюю назначил для суда (ϰριτήριον), и здесь был водружен прекрасный патриарший трон. Затем, были построены многие другие келлии для патриарших клириков с большою при них трапезою, новое помещение для кухни, а также был вырыт глубокий колодезь. Ниже патриаршего здания, на дворе патриархии⁵¹, в западной его части, патриарх построил два больших прекрасных дома с горницами, внутри которых были отдельные комнаты, назначенные для обитания многих архиереев и других почетных лиц, причем в одном домe для жилого помещения были приспособлены и верхний и нижний этажи [ἀνώγαιον ϰαὶ ϰατώγαιον], а в другом – только верхний этаж⁵²⁵²⁾.

Кроме того, Иеремия устроил в храме патриарший божественный трон, большой и вызывающий изумление, тонкой и изящной работы и с многоразличными драгоценными украшеньями, с возвышающеюся над ним художественною, писанною золотом, иконою Великого Архиерея и с двумя другими иконами – снятия Господа со креста и погребения пречистого Его тела, пред которыми были повешены серебряные лампады. Для храма патриарх приобрел многоценный и прекрасный священные одежды – полиставрии⁵³, фелони, стихари и орари, а также великолепные серебряные священные предметы. «И, когда иереи и диаконы облачались в них, – говорит греческий историк, – и выходили из алтаря, становились вокруг высочайшего престола и склоняли свои головы, произнося молитву, то они уподоблялись божественным ангелам, когда последние стоят пред страшным небесным Божественным престолом, склоняя свои главы и возглашая: «Святый Боже, святый крепкий» и прочее». Любовь и ревность патриарха, этого всеобщая владыки, к божественному храму Паммакаристы были, – по суждению историка, – подобны ревности и любви божественного Соломона к Святому Сиону и великого царя Юстиниана – к Святой Софии. И как Бог чрез ангела Своего внушал царю Юстиниану, что и как нужно сделать и украсить, так и Всеблаженная изрекала и внушает (подобное) одушевленному образу Единородного своего Сына, – каким и является патриарх, истинный архиерей Христа, имеющий благодать от Бога, исполнивший на себе слово Господа, сказанное чрез пророка Исаию: «на кого воззрю, как не на кроткаго и смиреннаго, трепешущаго Моих словес». И вот, патриарх, этот общий владыка, при посредстве Божественного озарения сложил в сердце своем то, что изрекли божественные учители, говоря, что Церковь есть земное и многосветлое небо, – и устроил прекрасные и великолепные украшения в божественном храме великой церкви Паммакаристы. Небо, как мы видим, имеет солнце, луну, звезды и прочее, – так и храм Всеблаженной имеет, вместо сияния солнца, прекраснейший и блестящий золотой иконостас, с животворящим золотым Крестом наверху, где изображен распятый Господь Иисус Христос и Спаситель всего человеческого рода, и с иконами двенадцати Господских праздников, внизу же иконостаса находится большая и великолепная икона Господа нашего Иисуса Христа, а в правой его части прекраснейшая и светоносная икона Пресвятой Богородицы Всеблаженной, причем обе иконы имеют многоценные золотые ризы. И священные врата – велики, изящны и большой ценности, а двери святого алтаря [царские] – все в золоте, с божественным евангельским целованием Пренепорочной Богородицы. А вместо света луны и звезд, храм имеет серебряные лампады, блеск божественных икон и все благолепие храма, так что он внутри и вне по своей красоте является всецело блестящим, световидным и весьма удивительным. Вместо же небесного престола, храм имеет свой великолепный божественный престол. И как Божество восседает на престоле на небесах, так и владыка-патриарх, носящий образ единого от Святой Троицы Христа, Бога нашего, восседает на божественном троне земном. И самый храм великой церкви Паммакаристы есть и называется земным небом, новым Сионом, который создал Господь и не человек, похвалою и славою всей вселенной, благолепием всех церквей и матерью. Да осенить его, утвердит и сохранит от видимых этих (τούτων) врагов и от всего противного Спаситель наш, всесильный и грозный, вместе со святейшим нашим владыкою и господином, вселенским патриархом, во веки веков. И да исполнится божественное слово Самого Господа, сказавшего первоверховному из апостолов: ты ecu Петр, и на сем камени созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Mф. 16:18)⁵⁴.

Так картинно историк живописал великолепие патриаршей «великой церкви» Богородицы Паммакаристы, заменившей и в сознании, и в церковной жизни греческого общества знаменитую Святую Софию и величественный храм Святых Апостолов, находившиеся, увы, во власти неверных. Все. помыслы и попечения греков, сосредоточивавшиеся прежде на храме Св. Софии, были теперь обращены к другой «великой церкви», менее величественной и даже недостаточно заметной среди других зданий Константинополя, – как можно судить по сохранившемуся ее плану⁵⁵, – тем не менее служившей резиденцией для общего господина и духовного отца – вселенского патриарха, по прежнему олицетворявшего – в сознании греков – исключительное и первенствующее духовное предстоятельство во «всей вселенной», и являвшейся центром высшего церковного управления и духовного руководительства для всей православной ромейской райи в пределах Константинопольского патриархата. Вселенские патриархи не только обитали в пределах великой церкви Паммакаристы, но здесь же находили и вечное для себя упокоение после кончины, как это было с патриархами Пахомием и Феолиптом († 1520 г.), памятники над могилами которых сохранялись и в конце XVI века⁵⁶. Тем трогательнее и проникновеннее звучит молитвенное обращение историка о сохранении великой Христовой церкви, «матери церквей», во веки веков [εὶς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων].

Однако, и это скромное пожелание историка, выразившего настроение и надежды греческого церковного общества, не осуществилось. Уже при преемнике Магомета II, султане Баязиде II, со стороны турецкого правительства было предпринято гонение, на патриарха Нифонта и клириков патриархии, патриарший престол долгое время фактически оставался без предстоятеля, а в великой патриаршей церкви были конфискованы евангелия с украшениями, серебряные кадильницы, иконы с украшениями, различные священные покрывала, серебряные посохи и многие другие священные предметы⁵⁷. При патриархе Дионисии II, по распоряжению столичного паши, был снять с колокольни [ἀπάνω εἰς τὸ ϰαμπανάριον]⁵⁸ храма Паммакаристы большой крест, который был далеко виден и с суши и с моря и по которому каждый христианин узнавал патриархию «и когда его сняли, была великая печаль среди христиан»⁵⁹. И в последующее время, особенно при патриархе Иеремии I (с 1520 г.), патриархии неоднократно угрожала опасность полного разорения, на ряду с другими константинопольскими храмами⁶⁰. Наконец, в 1586 г., когда вселенский патриарх Иеремия II находился в изгнании на Родосе, турецким правительством был отнят у греков и храм Богородицы Всеблаженной со всеми при нем зданиями и обращен в мечеть⁶¹.

Третьей резиденцией константинопольских патриархов служила бедная церковь Влах-серае. т. е. при доме господарей Валахии⁶², находившемся около нынешнего Святогробского метода на Фанаре. Весною 1586 г. архидиакон Никифор, протосинвелл патриарха Иеремии, вынужден был перенести сюда из прежней патриархии книги, свв. иконы и мощи, кодексы и официальные грамоты, а также и патриарший трон. Патриарх Иеремия, освободившись из изгнания, и жил «в доме Влахов» (εἰς τὰ ὀσπήτια τῶν Βλάχων). Здесь в мае 1590 г. был созван собор, при участии патриархов – Иepeмии II, Иоакима антиохийского и Софрония иерусалимского и многих иерархов и архонтов Константинопольской церкви, – и состоялось определение об учреждении патриаршества в России⁶³. Здесь же 12-го февраля 1593 г. был устроен «великий» и «целосовершенный» собор, при участии патриархов Иеремии II, Мелетия Пига александрийского и Софрония иерусалимского и архиереев вселенского патриархата, и вновь была составлена «уложенная грамота» о русском патриаршестве. Собор состоялся в патриаршем храме, который был посвящен Богородице Утешительнице (τῆς Παραμυϑίας или Θεραπείας)⁶⁴. Эта церковь была построена около 1578 года, в доме же, при котором она находилась, жили чиновники Молдавского господарства. Господарь Петр Рарес в 1580 г. посвятил этот дом патриаршей церкви Всеблаженной с тем условием, чтобы ему предоставлено было право пользоваться здесь помещением и беспрепятственно жить, когда он будет приезжать в Константинополь. Это условие было подтверждено и грамотой патриархии Митрофана от января 1580 г. Поэтому протосинкелл Никифор и водворил патриархию при храме Влах-серая, когда должен был оставить кириархальный и соборный храм Паммакаристы. Новая же патриархия называлась и церковью Богородицы «воеводы Петра»⁶⁵. Но остается неизвестным, как патриарх Иеремия II израсходовал одну тысячу рублей, пожалованную ему царем Феодором Иоанновичем и царицей Ириной «на сооружение церковное»⁶⁶, и какие именно постройки он произвел в патриархии, когда она помещалась во Влах-серае или «в доме Влаха». По-видимому, патриарх предполагал построить в Константинополе особый храм, как Великую церковь, воспользовавшись пожертвованиями благочестивого русского царя Феодора Иоанновича и его супруги Ирины⁶⁷, но последовавшая в 1595 г. кончина патриарха прекратила его заботы и труды о вселенской патриархии. И этот патриарх «бедных о Христе» (πατριάρχης τῶν τοῦ Χριστοῦ πενήτων), равно и его преемники, вместе с архонтами и чинами патриаршего двора, оставались в скромном «центре православия» во Влах-серае одиннадцать лет⁶⁸.

В 1597 г., когда вселенским престолом управлял местоблюститель Мелетий Пига, в Ксилопорте продавались два монастыря – св. Димитрия и Богородицы Балина. Мелетий купил их и устроил в монастыре св. Димитрия патриархию, куда в том же году и перенес из Влах-серая священные предметы и одежды, канцелярию и официальные кодексы. В Ксилопорте водворились и патриаршие чиновники⁶⁹.

Но помещение в Ксилопорте было мало для патриархии и неудобно. Поэтому Мелетий Пига был озабочен постройкою особого дома для патриархии. Известно от 7-го ноября 1598 г. его письмо к молдавскому господарю Иеремии, в котором он выразил свое горькое сожаление по поводу отказа последнего построить в Константинополе патриархию⁷⁰ и убеждал его по любви Христовой помогать церкви и не пренебрегать ее бедственным положением, вследствие вины некоторых лиц⁷¹.

В Ксилопорте патриархия оставалась до 1601 г., когда патриарх Матвей водворил ее в монастыре св. великомученика Георгия на Фанаре, куда были перенесены св. иконы и мощи, священные одежды и предметы, патриарший амвон, книги и официальные патриаршие кодексы. Преемник Матвея, патриарх Неофит II (1602 г.) произвел ремонт храма и зданий и построил новые келлии для патриарших клириков и архиереев – членов священного синода. В 1614 г. патриарх Тимофей II увеличил патриарший храм и сделал постановление о посвящении его в честь Приснодевы Марии, дабы восстановить связь новой патриархии с прежней, помещавшейся в храме Паммакаристы, – тем более, что мозаичная икона Богоматери Паммакаристы была водворена в этом обновленном храме⁷². Однако, такое постановление соблюдалось недолго, и в XVII в. патриарший храм на Фанаре по-прежнему чествовался во имя св. великомученика Георгия⁷³. В 1698 г. патриарх Каллиник II, заботясь о возобновлении патриаршей церкви св. Георгия и об устройстве вокруг нее келлий и некоторых зданий, просил материальной помощи у драгомана Порты Александра Маврокордата, но, в виду того, что постройка требовала больших расходов, вынужден был отказаться от своего намерения⁷⁴. В 1720 г. на Фанаре произошел большой пожар, от которого погибли храм Великой церкви, патриаршие палаты и все окружавшие патриархию здания. В том же году Великая церковь была от оснований вновь воздвигнута патриархом Иеремией III в более обширных размерах, причем не малая помощь в этом важном деле была ему оказана архонтом Мануилом Ипсиланти. Тогда же во дворе патриархии было устроено особое помещение со скамьями по стенам (τὸ σέτι), пред которым были воздвигнуты здание синодикона и келлии патриарших ефимериев⁷⁵ Патриарх Иеремия, приступая к восстановлению патриархии в 1720 г., обратился с окружным посланием ко всем православным и с особыми грамотами к господарям Молдавии и Валахии, в которых, сообщив о постройке патриаршего храма и окрестных зданий и о разнообразных и многочисленных расходах, просил всех придти на помощь Великой Христовой церкви⁷⁶. Это обращение патриарха с просьбою о материальной помощи в пользу патриархии оказалось успешным, и ктиторами Великой церкви были, кроме Иеремии III, некоторые митрополиты и светские архонты^{77 77)}. Построенный патриархом Иеремией храм св. Георгия в существенном своем плане сохранился и до настоящего времени. В 1720 г. был приобретен и соседний дом «благородных архонтов», в котором и водворился патриарх. В 1738 г. пожар, происшедший в Петрикапи, истребил этот патриарший дом, равно и некоторые соседние постройки. Но церковь, келлии ефимериев и синодикон остались невредимы. Во время пожара погибли, – по свидетельству историка Комнина Ипсиланти, – и многие кодексы патриархии, так как их не успели перенести в каменное здание. На пожаре присутствовал великий визирь, рассчитывавший получать от патриарха Неофита V подарок за распоряжение во время пожара. Но патриарх по бедности но мог вознаградить великого визиря, и последний, мстя за это предстоятелю вселенской церкви, не дал потом необходимого разрешения на постройку нового патриаршего дома, которого и не было даже в 1790 году⁷⁸. Во время пожара из патриаршего храма были похищены некоторые священные предметы. Но поступившие в последующее время щедрые и разнообразные пожертвования в пользу патриаршего храма с избытком вознаградили его за прежние лишения⁷⁹.

В 1798 г. патриарх Григорий V произвел в храме св. Георгия некоторые переделки. Боковые нефы патриаршего храма, отделявшиеся от средней его части двумя рядами параллельных колонн, были им обращены в особые приделы и в полукруглой алтарной абсиде, по сторонам главного престола, были водружены два малых престола, правый – в честь св. великомученицы Евфимии, мощи которой почивали в храме, а левый – в честь трех вселенских святителей и учителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста; впрочем, правый придел вскоре был посвящен Богородице Всеблаженной⁸⁰. Кроме того, резной деревянный иконостас храма был вновь вызолочен, в храме было повешено несколько паникадил и лампад с украшениями⁸¹. Патриарх Григорий V в 1798 г. построил и новое здание для патриаршей резиденции, – в виду крайней в нем нужды, так как с 1738 г. вселенские патриархи, за неимением собственного дома, жили в наемных помещениях на Фанаре и испытывали от этого большие затруднения. Деньги на постройку были собраны путем добровольных пожертвований – со стороны патриарха, архиереев, архонтов, духовенства и народа всего патриархата. Для нового патриаршего дома была отведены не только то место, на котором была расположена старая патриаршая палата, сгоревшая в 1738 г., но и примыкавшая к ней довольно обширная площадь. На этой территории было воздвигнуто поместительное здание, в котором были устроены внутренние покои для патриарха, большой и малый синодиконы, канцелярии, философское и словесное отделения патриаршей школы и другие необходимые службы; зданье было снабжено водопроводом⁸².

Вообще вселенская патриархия, этот центр православия и главный руководитель высшего церковного управления в Константинопольском патриархате, в течение почти всей турецкой эпохи помещалась в зданиях бедных и неблагоустроенных, непривлекательных по внешнему виду и мало заметных среди других зданий скромных кварталов столицы. Со времени же водворения патриархов на Фанаре и патриарший храм св. Георгия лишь внутренним своим убранством несколько соответствовал назначению «Великой соборной церкви», а внешним своим видом мало представительствовал от имени вселенской патриархии. А между тем, здесь, в скромных зданиях патриархии, пребывал вселенский первоиерарх православного Востока, этнарх и «василевс» всего православного населения Турции, руководитель церковно-общественных отношений в пределах обширнейшего Константинопольского патриархата, к голосу которого прислушивались и «восток» и «запад», Пелопоннис и православная Москва, этот третий Рим, наследовавший Риму второму в благочестии и церковном назначения. В скромных зданиях патриархии восседал и святой и священный синод Великой Христовой церкви, разделявший с патриархом многотрудные обязанности церковного управления, гражданско-политического представительства пред Портою за всю ромейскую райю и защиты прав церкви и народа от всяких внешних давлений и умалений. Здесь пребывала и коллегия патриарших архонтов и оффикиалов, духовных и светских, которые помогали патриарху и священному синоду в исполнении их высокого и разнообразного назначения как в отношение ко всему вселенскому патриархату, в составе многочисленных его епархий, так и в отношении лишь к епархии патриарха, как архиепископа Константинополя. В патриархии был и источник вселенского церковного учительства – с проповедью братской любви и равенства всех членов духовной паствы патриархата, с возгреванием истинного религиозного чувства и с наставленьем непреложно сохранять во всем заветы вечные, которые дарованы христианскому обществу святыми отцами. Здесь, под кровом патриаршего храма, находились и патриаршая «академия», которая то процветала, то приходила в упадок – в зависимости от перелома обстоятельств, но непрерывно подготовляла церковных и общественных деятелей, которые посвящали свою жизнь на защиту православной веры от инославных и иноверных нападений и представительствовали за народ на разных поприщах служения, преимущественно же на святительских кафедрах многочисленных епархий патриархата. Из патриархии именно исходило всякое начинание и завершение церковного и общественного дела, направленного к торжеству православной веры, к ограждению и укреплению православной церкви, к благоустройству духовной ее паствы. Поэтому все верные сыны Константинопольской церкви с любовью взирали на скромное жилище патриарха, с верою приносили скромные свои пожертвования на нужды небогатого патриаршего храма, с надеждою и упованием вступали в пределы патриархии на Фанаре и износили отсюда радость и утешение, опору и покровительство в своей исполненной тяжкого труда и горьких лишений жизни. И исполнилось над Великою церковью слово Господа, сказанное Ангелу Ефесской церкви: «Знаю дела твои, и труд твой и терпение твое... Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал» (Апок. 2:2–2:3).

Что касается количества церквей и приходов в Константинополе и его окрестностях, как входивших в состав епархии вселенского патриарха, то по этому интересному вопросу существуют разнообразные и малоустойчивые сведения. В византийскую эпоху в Константинополе, по исчислению знаменитого Дюканжа, было 279 храмов (из них 12 были посвящены Богу Слову, 49 – Богоматери, 15 – Архистратигу Михаилу и прочим Бесплотным Силам, 22 – пророкам, 37 – свв. апостолам, 111 – свв. мученикам и 33 – свв. мученицам) и 104 монастыря, да в окрестностях Константинополя было 47 монастырей; кроме того, в Константинополе было 35 благотворительных учреждений различного назначения (странноприимницы – ξενοδοχεῖα, дома для бедных – πτωχοδοχεῖα, больницы – νοσοϰομεῖα, дома для детей – βρεϑοτροφεῖα, богадельни для стариков – γηροϰομεῖα, γεροντοϰομεῖα, γηροτροφεῖα, сиротские дома – ὀρφανοτροφεῖα и др.), при многих из которых также были храмы⁸³. Ученый Паспати, критически оценивший это исчисление Дюканжа, пришел к заключению, что византийцы имели в Константинополе 212 церквей (из них 1 была посвящена Св. Софии, 1 – Христу, 1 – Всемогущей Силе, 1 – Св. Духу, 1 – Св. Троице, 36 – Богородице, 11 – Архангелу Михаилу, 12 – пророкам, 29 – свв. апостолам, 84 – свв. мученикам, 25 – свв. мученицам, 9 – прочим святым и 1 – девяти чинам) в 158 монастырей (из них 8 – в честь Христа, 12 – Богоматери, 3 – Архангела Михаила, 10 – во имя пророков, 7 – свв. апостолов. 23 – мучеников, 4 – свв. мучениц и 91 – других святых), а всего в Константинополе было 370 церквей и монастырей. Кроме того, Паспати извлек из документов в издании Миклошича и Мюллера сведения о 5 церквах⁸⁴ и 17 монастырях⁸⁵, так что общее число византийских церквей, монастырей, скитов и молитвенных домов, упоминаемых различными писателями до завоевания Константинополя турками, восходило до 392⁸⁶. Академик Η. П. Кондаков, – имея в виду, что «многие из византийских церквей и монастырей или меняли имена своих патронов», или нередко имели их несколько, «и потому в актах и хрониках эти имена умножают число против действительности», – пришел к мысли, что «не будет большою ошибкою положить число всех и за все время существования Византии в 350»⁸⁷. Греческий ученый М. И. Гедеон, вслед за Дюканжем и Паспати, насчитывал в Константинополе до 472 церквей и монастырей, существовавших здесь до 1453 г. в разные периоды византийского средневековья⁸⁸. И вообще, при оценке указанных исчислений надо иметь в виду, что большинство церквей и монастырей существовало в Константинополе не одновременно, а в течение всего вообще византийского средневековья, при чем иные из них строились тогда, когда другие разрушались временем, пожарами и землетрясениями. Накануне же падения Византии, именно в 1435 году, в Константинополе было 208 церквей и монастырей⁸⁹.

Завоевание Византии сопровождалось и весьма значительным уменьшением общего числа столичных храмов и монастырей, из которых одни были обращены в мечети⁹⁰, другие были опустошены и разорены, иные осталась в запустении. По исчислению турецкого историка Сеида-Али, мусульмане, после завоевания Константинополя, имели здесь 481 религиозных учреждений – монастырей для дервишей (текье) и мечетей малых (местжид) и больших (джами), при чем многие из них были вновь построены, большая же часть поместилась в христианских церквах и монастырях, или же возникла на их развалинах. Особенно пострадали церкви и монастыри в окрестностях Константинополя, из которых осталась лишь церковь Живоносного Источника против Силиврийских высот; все же храмы около сухопутных и морских стен столицы были разрушены частью византийцами по стратегическим планам, частью турками⁹¹. В исламизации византийских святынь были повинны, прежде всего, Магомет II⁹² и его преемник Баязид II⁹³, а затем и последующие султаны – Селим I, намеревавшийся все христианские храмы обратить в мечети, а христиан потурчить или совершенно истребить, как врагов ислама⁹⁴, Сулейман I, Селим II и Мурат IIΙ, враждебно относившиеся к христианам и не раз делавшие попытки ограничить их права в пользовании принадлежащими им в столице храмами⁹⁵. В частности, при Сулеймане многие храмы столицы были совершенно разрушены и на их месте построены турецкие здания, так что около 1550 г. и сами греческие клирики не знали, где именно были расположены те или иные византийский церкви. Селим II в 1569 г. сделал распоряжение, чтобы проданы были имущества всех христианских церквей и монастырей в империи. Распоряжение грозного султана было парализовано тем, что христиане представили в царскую казну громадный денежный выкуп, – в этом собственно и заключалась цель приказа. Султан Мурад III в 1577 г. приказал обратить в мечети все христианские церкви, в виду того, что некоторые из них были в первые годы его царствования отремонтированы. И опять исполнение распоряженья было остановлено деньгами христиан⁹⁶.

При таких условиях число христианских церквей и монастырей в Константинополе постепенно сокращалось, сравнительно с громадным количественным их составом в византийскую эпоху. Любопытные об этом сведения содержатся в рассказе М. Г. Мисюря Мунехина, совершившего путешествие на Восток около 1493 года. По его сообщению, в Царьграде «церквей христианских с пением» было 72, «побусурманено» их – 380, а «пусто их» – 162. Кроме того, «великих монастырей» было 12. В частности, в Галате «церквей христианских с пением» было 10⁹⁷. Другой русский паломник Трифон Коробейников, совершивший путешествие в Константинополь в 1593 г. для раздачи заздравной милостыни – по случаю рождения царевны Феодосии (1592 г.), дочери царя Феодора Иоанновича и царицы Ирины в своем, весьма важном в научном отношении, «Отчете в розданной царской милостыне» также поименовал приходские церкви столицы и исчислил служивших при них духовных лиц.

"В Царе же городе, – пишет Коробейников, – дано государевы заздравные милостыни по (следующим) мирским церквам в свеч место на деревянное масло и попом и дияконом на милостыну»: 1) св. Георгия Фенер-каписи «попу» Георгию, 2) Архангела Михаила, близ ворот Балата, священнику Симеону, 3) Св. Николая Охри-магаледа [квартал] «черному попу» (иеромонаху) Серафиму и диакону, 4) св. Георгия Едрине-капи (ворота) священнику Иоанну, 5) св. Димитрия Ахкермен-магаледа «попу Параскову», 6) св. Георгия Потира (« Тупотира» = τοῦ Ποτηρᾶ), близ старой патриархии, священнику Димитрию, 7) Пр. Богородицы Муглия-магаледа священнику Георгию, 8) св. Георгия Диплофанара-магела иеромонаху Герману и диакону, 9) св. Георгия Екси-мармара священнику Николаю, 10) Преображения Господня Екси-мармара священнику Константину, 11) св. Георгия Екси-мармара «Астрокастрина» иеромонаху Парфению, 12) св. Иоанна Предтечи Балат-капи «трем попом Митрофану с братиею», 13) св. Георгия Фитили священнику Иоанну, 14) Богородицы «Псомотия-магала, 2 попом да диакону, попу Арсению с братиею», 15) св. Николая Кум-капи священнику Иоанну, 16) св. Поликарпа «Псамотия» священнику Теорию и диакону, 17) Богородицы Екси-мармара «Горгопикос» священнику Константину, 18) Богородицы, Владычицы неба ["Керяту-урано» = Кυρία τοῦ Οὐρανοῦ], Едирне-капи священнику Александру, 19) Богородицы «Тубалин» [= Τουμπαλίου] священнику Лазарю, 20) Богородицы «Палатия» священнику Феофану, 21) Успения Богоматери, близ Егри-капи, священнику Петру, 22) свв. Феодора Стратилата и Феодора Тирона «Вланга-магаледа» священнику Андрею, 23) Богородицы Вланга-магаледа священникам Фоме и Дионисию, 24) св. Николая Кум-капи «арменика» священникам Андронику и Никодиму, 25) св. Иоанна Предтечи Кум-капи священнику Георгию, 26) Богородицы Елпида Кум-капи священнику Мануилу и диакону, 27) св. Георгия Псаматия-капи священнику Феодору, 28) св. мученицы Кириаки священнику Ставросу и диакону, 29) св. Георгия Балук-базар священникам Гермогену и Филиппу, 30) св. Георгия Топ-капи священнику Николаю, 31) св. Николая Псаматия-магаледа священнику Клименту, 32) св. Георгия «Катакузину-магаледа» священнику Георгию, 33) св. Параскевы Белли-магаледа иеромонаху Иоасафу. В Галате, «что против Царя города, за проливою морскою», 34) Благовещения Пресвятой Богородицы священнику Григорию и диакону, 35) св. Георгия священнику Иоанну, 36) Рождества Христова священнику Константину, 37) св. Николая священнику «Сирьяну» (Киприану?), 38) Усекновения главы св. Иоанна Предтечи иеромонаху Аникию, 39) Успения Богоматери священнику Мануилу, 40) Рождества Богоматери «Еко-стелеца» священнику Анфиму, 41) Преображения Господня священнику Георгию, 42) Димитрия Солунского священнику Михаилу и диакону, 43) св. Параскевы «Хас-коида» (Хаскиой) священнику Георгию, 44) Успения Богоматери священнику Александру. «Всего к сороку к четырем церквам, – пишет Трифон Коробейников, – на деревеное масло 44 золотых – к церкве по золотому, да попом и дияконом на милостыну 132 золотых – к церкве по 3 золотых». 45) Свв. Константина и Елены Караман-магаледа «5 попом да 3 дияконом, попу Федосию с братиею, в церковь на масло золотой, да им на милостыню 6 золотых», 46) св. Георгия, «что в башне Фенер-каписи», было дано к чудотворному образу «на приклад» 3 золотых и на деревянное масло 3 золотых, «да пред образом же поставили государеву свечу, а в ней воску пуд и пять гривенов, а за дело и за воск за тое свечю дано 7 золотых да 3 кандили скляничние, в чем масло горит, даны талер, да попу Юрью Валурде дано на милостныни 3 золотых», а всего было израсходовано на эту церковь 16 золотых и талер. Паломник объяснил п причину щедрого пожертвования в пользу храма св. Георгия: в 1593 г. султан Мурад ΙΙΙ хотел разорить эту церковь., но во сне ему явился св. Георгий и сказал, что султан будет предан смерти, если осмелится разорить храм; испуганный султан не только отказался от своего намерения, но и послал «курбан» в десять овец для раздачи у церкви и велел поставить свечу «в пуд и больши» пред чудотворным образом св. Георгия и серебряную лампаду⁹⁸.

Таковы были, по исчислению Трифона Коробейникова, мирские или приходские церкви, существовавшие в 1593 г. в пределах константинопольской архиепископии, причем 35 церквей находились в городе, 10 – в Галате и 1 – в селе (Хаскиой). Духовенства же при этих церквах состояло 67 человек, из них было 52 белых «попа», 4 иеромонаха и 11 диаконов. «На масло и попом этих церквей было роздано государевой милостыни 199 золотых, да талер».

Кроме того, Трифон Коробейников роздал заздравную государеву милостыню и следующим трем монастырям в Царь-граде:

1) Св. Иоанна Предтечи, «что ныне дано патриарху в старее патриархии место», т. с. взамен отнятого патриаршего храма Богоматери Всеблаженной; монастырь был женский, имел 28 монахинь, под управлением игумении Кассианы и священника Иоанна⁹⁹. 2) Св. Иоанна Предтечи; монастырь раньше находился близ старой патриархии, т. е. храма Всеблаженной, а в 1593 г. был переведен к церкви Димитрия Солунского, «тож Тамунарий»¹⁰⁰, так как турки отняли прежнее монастырское место; и этот монастырь был женский, имел 26 стариц, под управлением игумении Евгении, и одного священника – Николая. 3) Св. Димитрия Фессалоникского близ «Болатских ворот»; этот монастырь не был поименован в предварительной росписи царской милостыни, врученной Трифону Коробейникову в Москве, пред отправлением его в Константинополь, а вместо него был указан третий монастырь св. Иоанна Предтечи, «что блиско Болатских ворот»; но монастыря на этом месте не оказалось, была же здесь «церковь приходская» (очевидно, та, которая указана под .№ 12 в каталоге приходских церквей); поэтому Коробейников принес царский дар монастырю св. Димитрия, расположенному близ тех же Болатских ворот, и пожертвовал здесь 47 золотых игумении Ирине, священнику Георгию, диакону Мануилу и 20 старицам¹⁰¹.

По царской росписи Коробейников должен был дать 20 золотых на братию монастыря мученика Христова Георгия, «чтò блиско старые патриархеи». Но и этого монастыря в 1593 г. уже не было, а здесь существовала «церковь приходская», именно та, которая поименована нашим паломником под .№ 6 в каталоге приходских храмов столицы («св. Георгия Тупотира, блиско старые патриархеи»)¹⁰². Любопытно также отметить, что Тр. Коробейников роздал царскую милостыню «старцом и старицам», которые жили «у приходских церквей» Царьграда и Галаты «стары и увечны». Самому же патриарху Иеремии было пожаловано 500 золотых ¹⁰³.

Весьма важные сведения о приходских церквях и духовенстве Константинополя, сообщаемые русским паломником Трифоном Коробейниковым, можно восполнить другим ценными каталогом церквей города, Галаты и окрестных сел, составленным в 1604 году Антонием Патеракп, родом из Афин¹⁰⁴. Вот в каком составе константинопольская архиепископия определялась в 1604 г. по числу церквей как в столице, так и в окрестных селах.

            I.В Константинополе.

1) Ἀσπρωϰαστρινά – св. Димитрия, 2) Адрианопольские ворота – св. Георгия, 3) Владычицы Небес, 4) Панагии, церковь Петра воеводы, 5) Каллигария – св. Георгия, 6) Канану св. Димитрия, 7) Палина – Панагия, 8) Архистратига – священник (παπᾶ) Лука, 9) Ахридиани – св. Николая, 10) Ксиломасгидон – св. Димитрия, 11) Коглион (=Моглион) – Богоматери, 12) Ῥοδίτης – св. Георгия, 13) папа Фитили – св. Георгия, 14) Эгиалос – св. Иоанна Предтечи, 15) Фанарион – св. Георгия, 16) св. Порта – св. Николая, 17–18) Димакелион – Христа и Панагии, 19) Псаропулия – св. Георгия¹⁰⁵, 20–23) Контоскалион – св. Кириаки, св. Николая, св. Иоанна Предтечи, Надежды (ἡ Ὁλπίδα), 24) Арменндес – св. Николая, 25–26) Бланка – Богоматери и св. Феодора, 27–30) Ипсомафия – св. Георгия, Хрисалифины, св. Николая и св. Поликарпа, 31) Карамания – св. Константина, 82) Пелигради – Панагия, 33–35) Экси-мармара – Богоматери Γοργοπίϰος, Христа и св. Георгия, 36) Аспропакстр – св. Георгия и 37) Топи-каписи – св. Николая.

            II. В селах.

38) Хаскиой – св. Параскевы, 39) Татавула – св. Димитрия, 40) Диплокионион – св. Николая, 41) св. Фоки, 42) местность Безплотных, 43) Неохорион – св. Георгия, 44) Терапья, 45) Биюк-дере – св. Параскевы.

                  III. В Галате.

46) Хрисопиги, 47) св. Георгия, 48) Богородицы Милостивой, 49) Христа, 50) св. Николая, 51) св. Димитрия, 52) св. Иоанна Предтечи, 53) Панагии, 54) Христа Распятого и 55) Кастелиотиса¹⁰⁶.

Сопоставляя два представленные каталога, можно видеть, что, с одной стороны, Патераки указал такие храмы, которые не были отмечены Коробейниковым, а с другой – у русского паломника сообщаются сведения о таких храмах, которые не были указаны греческим писателем¹⁰⁷.

Именно, Коробейниковым не были исчислены следующие церкви города: 1) Аспрокастрина – св. Димитрий, 2) Канану – св. Димитрий, и пр. 3) Ксиломасгидон – св. Димитрий, 4) Родитис – св. Георгий, 5) Каллигария – св. Георгий, 6) Богородицы Петра Воеводы церковь, 7) Святая Порта – св. Николай, 8) Димакелион – Христос и Богоматерь, 9) Пелигради – Богоматерь и 10) Топи-Каписи – св. Николай.

Патераки же не отметил следующие восемь церквей:

1) св. Георгия в Диплофанаре-махиледа, 2) ев. Димитрия в Ахкерман-махаледа. 2) Богоматери в Палатия, 4) св. Георгия в Топкапи, 5) св. Георгия в Катакузине-махаледа, 6) св. Параскевы в Белли-махаледа, 7) Успения в Галате и 8) св. Георгия в башне Фенер-каписи.

Но при разъяснении такого различия надо иметь в виду, что некоторые из храмов были известны тому и другому составителю каталогов и лишь поименованы различно в каждом из источников. Так, храм св. Димитрия Ἀσπροϰαστρινὰ (=ἄσπρον+ϰάστρον или φρούριον) у Патераки, несомненно, тожествен с храмом св. Димитрия в Ахкермене у Коробейникова¹⁰⁸. Церковь Богородицы «воеводы Петра» [Παναγία Πέτρου βοεβόδα ἐϰϰλησία] у Патераки тожественна с церковью Богоматери «Палатья» у Коробейникова; здесь именно в 1593 г. и помещалась вселенская патриархия, хотя русский паломник, по странному недоразумению, и не упомянул об этом. В Топ-капи в 1593 г. существовал храм св. Георгия, но в 1604 г. в Топ-каписи был уже храм св. Николая: вероятно, храм св. Георгия в этот промежуток времени был разрушен и на месте ее был построен храм св. Николая. Храм Успения в Галате (1593 г.) может быть отожествлен с храмом Богородицы Милостивой в Галате, о котором упомянул Патераки. Церковь св. Параскевы в Белли-махаледа у Коробейникова тожественна с храмом Богородицы в Пелиграде у Патераки. В 1523 г. пленные сербы из Белграда поселились в одноименном квартале Константинополя и в построенную здесь церковь Богоматери пожертвовали принесенные ими с собою святые иконы и мощи препод. Параскевы Новой (память 14-го октября); церковь после этого стала вообще называться именем св. Параскевы и с таким наименованьем сделалась известною и русскому паломнику¹⁰⁹. Затем, церковь св. Георгия в Фенер-каписи у Коробейникова (№1) тожественна с храмом св. Георгия на Фанаре, упоминаемым Патераки, храм же св. Георгия «Диплофонора-магала» у Коробейникова, вероятно, тожествен с храмом св. Георгия в Каллигарии у Патераки. В храме св. Георгия на Диплофанаре и была в 1601 г. учреждена вселенская патриархия¹¹⁰. Что же касается упомянутого Коробейниковым храма св. Георгия в башне (ἐν τῷ πύργῳ) Фенер-каписи (№ 46), находившегося по соседству с патриаршим храмом св. Георгия, то он в ΧVII в. был турками разрушен за то, что христиане в пасхальную ночь совершали торжественный церковный ход с зажженными свечами; настоятель разрушенной церкви водворился в Святогробском метохе с храмом св. Георгия, который на некоторое время и объединил прежний приход «у ворот и стен Фанара» или «у стены ворот на Фанаре». Храм св. Георгия «Катакузину-магаледа» у Коробейникова тожествен с храмом св. Георгия «Ροδίτης» у Патераки, иначе сказать, – здесь разумеется упомянутый Святогробский метох с храмом св. Георгия. Этот храм помещался в доме фамилии Кантакузинов, а между 1593 и 1604 г. он составлял метох монастыря св. Георгия на горе Атавирии на о. Родосе. В начале XVII в. этот храм был приобретен иерусалимским патриархом Феофаном¹¹¹, который и учредил здесь Святогробский метох; после пожара в 1640 г. метох был восстановлен в более обширных размерах и с увеличенным по плану храмом св. Георгия. Храм св. Димитрия Ксиломас- гидон (у Патераки) тожествен, вероятно, с женским монастырем Иоанна Предтечи, «что был подле старые патриархеи», как говорит Коробейников, добавляя, что «ныне (монастырь) переведен к церкви Димитрия Солунского, тож Тамунарий»; около 1593 г, эта церковь св. Димитрия, расположенная в местности Тахта-текес (Ксиломасгидон), близ «старой патриархии», т. е. храма Паммакаристы, и была объявлена приходскою, как это отметил и Патераки. Наконец, храм св. Димитрия Канану возможно отожествлять с монастырем Димитрия Солунского близ «Болатских ворот» (=Ксилопорта), которому Коробейников так же дал царскую милостыню, хотя в предварительной росписи «тот монастырь не (был) написан»; в 1601 г. при храме св. Димитрия в Ксилопорте, называвшемся также Канану, существовала вселенская патриархия.

Таким образом, Трифону Коробейникову не были известны следующие храмы Константинополя, названные у Патераки: 1) св. Порта – св. Николай, 2–3) Димакелион – Христа и Богоматери и 4) Топ-каписи – св. Николай. О последнем храме была уже речь. Остальные же возникли после 1593 года.

Что касается церквей Галаты, то они – в количестве десяти – исчисляются в обоих источниках, – хотя наименования некоторых из них неодинаковы¹¹².

Из церквей же ближайших к Константинополю сел Коробейников указал только одну церковь «Пятницы святой Хас-коида» (№ 43), которая соответствует «Χάσῖ-Κειοῖ Ἁγία Παρασϰεύη» у Патераки (№ 44)¹¹³. Патераки же перечислил еще семь приходов в селах, – и в этом заключается дополнительная важность его сообщения.

Из последнего видно, что в 1604 г. в Константинопольской архиепископии было 54 приходских церкви, а именно – 36 в Константинополе, 10 – в Галате и 8 в селах. Из сел в состав Константинопольской архиепископии входили и отдаленный – Неохорион, Терапья и Буюк-дере, примыкавшии к Дерконской епархии. Вообще же, и в течение небольшого периода времени (от 1593 до 1604 г.) в составе церквей Константинопольской архиепископии произошли некоторые перемены¹¹⁴, причем наблюдается расширение ее пределов по Босфору вплоть до крайнего пункта – села Буюк-дере.

Мало того, – имеются сведения и о более распространенных границах Константинопольской архиепископии, установившихся еще во второй половине XV в. Об этом свидетельствует, прежде всего, грамота от июня 1466 г., с которой вселенский патриарх Марк II Ксилокарави обратился к клирикам святейшей митрополии Деркона и епископии Метр по делами своей епархии. В документе заявляется, что прошло уже не мало времени, а между тем никто из клириков указанных городов не явился к патриарху, не обратился к нему по какому либо церковному делу и не представили денежного взноса; в виду этого, патриарх отправил в Деркон и повсюду, где кафолической церкви принадлежит право, своего экзарха и синкелла, иеромонаха Иоакима, которому клирики и должны, под страхом отлучения, представит – письменно и при свидетелях – те доходы, которые по праву принадлежат церкви, т. е. канонический сбор, взнос за браки и прочее; кроме того, клирики, согласно канону церкви и древнему обычаю, должны были поминать имя патриарха в священных службах. Если же кто либо из клириков откажется платить доходы и не станет поминать патриарха за богослужением, тот подложить извержению, отлучению и анафеме, согласно церковным правилам. «Но вы, как чада кафолической Христовой церкви и благоговейные иереи, – писал в заключение патриарх, – храните ваш канонический чин и древний обычай»¹¹⁵. Таким образом, в отмеченное время юрисдикции вселенского патриарха, как архиепископа Константинополя, подлежали бывшие митрополия Дерконская и епископия Метрская, как входившие в состав патриаршей епархии.

В январе 1629 г. патриарх Кирилл Лукарис объявил, что село св. Стефана близ Константинополя, входившее в состав Дерконской митрополии, должно иметь ставропигиальное достоинство и подчиняться непосредственному вселенскому патриарху¹¹⁶.

Патрарх Иоанникий II, восстановивший в ионе 1655 г. Дерконскую митрополию, присоединил к ней и села Катастена-Терапья и Буюк-дере, входившие прежде в состав Константинопольской архиепископии¹¹⁷.

А в мае 1660 г. патриарх Парфений издал сигиллий о принадлежности села Флори (или Флория) с храмом Богоматери к составу константинопольской архиепископии. В документе заявляется, что среди патриарших сел (ἐν τοῖς πατριαρχιϰοῖς χωρίοις), близ села св. Стефана, находится небольшая церковь с агиасмою, посвященная Успению Богоматери и называемая Φλῶρι, – которая не только была обращена в развалины, но и совершенно исчезла бы, если бы кир Хрисогон из села св. Стефана не возобновил ее на собственные средства, дабы здесь совершалось богослужение не только в праздник Успения, но и ежедневно – во славу Божию и в прославление Богоматери. Ктитор и просил патриарха обеспечить в будущем церковное назначение храма. Патриарх и священный синод предписали, чтобы церковь Успения во Флори, близ села св. Стефана, ныне и впредь была и называлась патриаршею, совершенно свободною, обязанною никому ничего не платить, кроме 150 аспр в пользу Великой Христовой церкви ежегодно, пользующеюся всякою свободой и управляемою по прономиям патриарших сел и церквей, причем никто, – ни лицо посвященное или мирянин, ни начальник и подчиненный, ни будущий митрополит Деркона и Неохория и его преемник, – не должен вмешиваться в дела этой церкви, требовать от нее много или мало, под угрозою церковного наказания. Отцы же, которые будут здесь подвизаться, обязаны жить безукоризненно и богоугодно, заботиться об улучшении ее и увеличение, хранить посвящения и обрабатывать имения, как настоящие, так и те, которые будут пожертвованы, – виноградники, поля и все прочие, движимые и недвижимые, причем никто не имеет права отнять что либо или совершить отчуждение. Отцы должны руководиться и управляться во внимании к заботе и попечительности ктитора, обновившего храм для поминовения и душевного спасения своего и родителей, причем во всех священных службах должно возглашаться патриаршее имя, согласно обычаю патриарших церквей и монастырей. Виновный в нарушении настоящего патриаршего и синодального постановления, кто бы он ни был, подлежит церковному наказанию, сигиллий же на пергаменте, с подписями патриарха и митрополитов – членов синода, был передан отцам, служившим в упомянутой патриаршей церкви Богородицы во Флори¹¹⁸.

В последующее время любопытную историю имел вопрос о селе св. Стефана, относительно которого, вслед за Кириллом Лукарисом, сделал постановление патриарх Парфений IV. Дело в том, что христиане этого села подвергались постоянным беспокойствам со стороны царских сборщиков податей и других чиновников и никак не могли избавиться от этих несправедливых притязаний. Тогда они обратились за помощью к Великой Христовой церкви и просили патриарха взять их под свою защиту, обещаясь давать патриаршему престолу некоторое умеренное вознаграждение за дарованные церковные права. Признавая просьбу христиан благословной и имея в виду, с одной стороны, древнюю прономию вселенского патриаршего престола устраивать свои ставропигии и объявлять совершенно свободными от местной епархиальной власти храмы, монастыри и местности, а с другой – долг его облегчать тяжелое положение находящихся в обиде и лишение, – патриарх Парфений и священный синод, совместно и с находившимся в Константинополе иерусалимским патриархом Паисием, решили и посредством сигиллия объявили, что село св. Стефана, находящееся в пределах митрополии Деркона и Неохория, подчиненное, по указанным причинам, Великой Христовой церкви, отныне и во все последующее время должно называться патриаршей ставропигией, свободною от вторжения, искательства и порабощения всякого духовного и светского лица, равно и от современного митрополита Деркона и Неохория, причем христиане села, согласно заявленному ими желанью и обещанию, должны были ежегодно доставлять патриархии, вместо евматикия и канонического взноса, десять мешков ячменя и десять возов соломы, а более ничего никому не платить, кроме взноса за браки, относительно которых Великой церкви принадлежит наблюдение, дабы в брачных сожитиях не совершалось ничего незаконного; затем, в селе будет священнодействовать тот, кого пожелают пригласить, с ведома патриарха, местные геронты, село пользуется прономиями патриарших ставропигий, подлежит ведению и управлению патриархов, а никто иной – клирик или мирянин, начальник или подчиненный, частное лицо, даже митрополит Деркона и Неохория не имеют права вторгаться в это ставропигиальное село, требовать с него много или мало, запрещать геронтаиерея или отлучать кого-либо из жителей, во избежание церковного наказания. Сигиллиодная патриаршая и синодальная грамота и была передана патриаршему ставропигиальному селу св. Стефана ¹¹⁹.

Но в 1699 г. патриарх Каллиник и священный синод опять присоединили село св. Стефана и агиасму Пресвятой Богородицы во Флории к Дерконской митрополии¹²⁰.

Однако, 1-го февраля 1729 г. село св. Стефана составляло патриаршую экзархию и принадлежало протовестиарию патриархии¹²¹.

Обращаясь к Константинополю и ближайшим его окрестностям, любопытно отметить и другие перемены в составе епархии вселенского патриарха, поскольку она ограничивалась этими именно пределами. Составь ее в последующее время определяется, прежде всего, списком [κατάστιχον] приходов города, Галаты и сел, который был утвержден в 1648 г. патриархом Парфением II. В этом каталоге поименованы следующие приходы Константинопольской архиепископии: 1) приход патриарха, 2) приход св. Николая Ἁγίας, 3) приход св. Константина с Велиградом и св. Николая, 4) приход Хрисалифины в Ипсомафии, 5) приход Богородицы, 6) приход Панагии Вланка, 7) приход свв. Феодоров во Вланке, 8) приход св. Георгия в Ипсомафии, 9) приход св. Полвкарпа, 10) приход св. Параскевы Хаскьоги, 11) приход Владычицы Салмаколон, 12) приход св. Георгия у ворот Адрианопольских, 13) приход Панагии Арагпаджи, 14) приход Егрикапи Панагии Суда [Σούδας], 15) приход св. Димитрия Канави, 16) приход Балина, 17) приход Топкапи св. Николая, 18) приход св. Николая Ахританон, 19) приход Панагии Мухлия, 20) приход св. Георгии Потира, 21) приход Сармасиктия, 22) приход Пирга с священником Никоритом [μετὰ τοῦ παπᾶ Νιϰορήτου], 23) приход Фитили и Рамуати. Приходы Галаты: 24) приход св. Димитрия Татаула, 25) приход Панагии Хрисопиги, 26) приход св. Георгия, 27) приход Богородицы Милостивой, 28) приход св. Николая¹²².

Затем, подобный же список приходов, с обозначеньем взносов от корпорации мастеров весел для лодок [τῶν γερῶν ϰιουρεϰτζίδων], относится к 13-му февраля 1683 года. В этом каталоге состав Константинопольской архиепископии был определен следующими приходами: 1) приход патриарха, 2) приход τῆς Ἁγίας – Святой, 3) приход вне Балата, 4) приход Фитили, 5) приход Пирга, 6) приход Рамунти, 7) приход Панагии Махулиотиссы, 8) приход св. Георгия Потира. 9) приход Охридианский, 10) приход Балина, 11) приход Канава, 12) приход Егрпкапи, 13) приход Арабатжи-мейнтаниу, 14) приход Владычицы небес, 15) приход св. Георгия у ворот Адрианопольских, 16) приход Сармасикия, 17) приход Топкани, 18) приход Екс-мармарон, 19) приход св. Георгия в Ипсомафиях, 20) приход Панагии Хрисалифины, 21) [приход] св. Поликарпа, 22) [приход] св. Константина, св. Николая и Панагии в Велиграде, 23) [приход] свв. Феодоров Вланка, 24) [приход] Надежды, 25) [приход] св. Николая Контоскали, 26) [приход] св. Кириаки, 27) [приход] св. Параскевы в Хаскиой, 28) [приход] св. Димитрия Татаула, 29) приход Хрисопиги, 30) приход св. Георгия Галата, 31) приход (Богородицы) Милостивой, 32) приход св. Димитрия, 33) приход Панагии Кафатианской, 34) приход св. Иоанна Камена, 35) приход Христа Бостанион, 36) приход Христа Распятого [Κρεμαστοῦ], 37) приход св. Николая, 38) приход Бесиктасия, 39) [приход] Куручесме, 40) [приход] Ортакиой, 41) [приход] Мега-Ревма, 42) [приход] Терапия и 43) [приход] Буюк-дере ¹²³.

Известен и еще один список «церквей Города и окрестностей», относящийся к началу ΧVIII века¹²⁴ и располагающий их в такой последовательности: 1) в патриархии, в Диплофанарии, церковь св. Георгия, 2) в Пирге св. Георгия, 3) метох (Святогробский) св. Георгия, 4) в Пармакапи св. Николая τῶν Ὠχρειδιανῶν, 5) в Балата, посредине, Панагии Балина, 6) вне Кинига св. Иоанна синаитов, 7) в приходе Канави св. Димитрия в Ксилопорте, или Ἁγιαβασαριϰάπι, 8) в Егрикапии Панагии Суда, 9) в Арабатжи-мегитани Панагии, 10) в Ентренекапи св. Георгия, 11) в Сармасики св. Димитрия, 12) в Салма-тобруки, ниже Ентренекапи, Панагия–Владычица небес, 13) в Топкапи св. Николая, 14) в Екс-мармара Панагии Γοργοεπήϰοος, 15) в Карамании св. Константина и Панагии в Велиграде, 16) в Зейтун-махала Карамании св. Поликарпа, 17) в Ипсомафии – Панагии Хрисалифины, 18) св. Николая и 19) св. Георгия, 20) в Вланке свв. Феодоров, 21) в Контоскали Панагия Ἐλπίς (Надежда), 22) во Святой [εἰς τὴν Ἁγίαν] св. Николая, 23) в Мухлии Панагии Магулиотиссы, 24) св. Георгия в Потира, 25) во Влах-сарае Панагии, 26) была и малая церковь Панагии Палеолога, 27) в Хаскиой св. Параскевы; 28) в Галате: Христа τῶν Μποστανίων, 29) св. Николая, 30) Панагии Кафатианской и 31) св. Иоанна Хиосцев; 32) в Татауле св. Димитрия, 33) в Бесиктаси Диплокионии – Успения Богоматери, 34) в Ортакиой св. Фоки, 35) в Куручесме св. Димитрия, 36) в Арнауткиой Μέγα Ρεῦμα – церковь Бесплотных, 37) в Неохори св. Николая, 38) Богоматери и 39) св. Георгия святогробцев¹²⁵.

Таким образом, наиболее полным списком является тот, который датирован 13-м февраля 1683 года. Любопытно войти в некоторые подробности его содержания и сопоставления с другими списками¹²⁶, в связи с немногими сведениями о состояния константинопольских приходов и в XVIII в.

Прежде всего, приход патриархии с храмом св. Георгия в Диплофанаре является на первом месте во всех каталогах, чего не было в каталоге 1604 г. В последнем году, как видно из одной грамоты патриapxa Рафаила, при храме служили лишь два священника – великий протопоп великой Христовой церкви Николай и ефимерий – иеромонах Софроний, которые и исполняли все требы в приходе. В состав прихода входило свыше ста семейств¹²⁷. Любопытное описание патриаршего храма находится в известном сочинении архидиакона Павла Алеппского. Пред храмом был расположен двор, а с северной стороны ряд построек, где жили патриаршие секретари. С передней стороны примыкает к церкви обширная паперть, с которой в храм спускаются по лестнице. Церковь – по образцу всех соборных храмов, с тремя нефами, увенчанными каждый куполом. Она имеет еще дверь, ведущую с паперти на галерею в северной части: здесь стоят женщины, для которых устроена и наружная дверь, выходящая на улицу. Церковь имеет три абсиды и очень обширна. Клиросные места идут двумя равными рядами, начинаясь от алтаря и достигая почти до главного входа. За ними находятся еще ряды стасидий, которые расположены и вдоль стен. Трон патриарха находится среди стасидий, на правой стороне; он очень высок, со ступенчатым восхождением и представляет замечательную, высокохудожественную работу. На противоположной стороне находится такой же трон, но менее высокий, назначенный для патриархов-посетителей (восточных). Иконостас также очень высокий; иконы в царских вратах, писанные в Москве, имеют большие размеры. Особенно изящна икона св. Георгия. Подсвечники высоки и великолепны. Полиелей или хорос – из желтой меди, кованой венецианской работы и сходен с тем, какой можно видеть у Гроба Господня. Алтари обширны; в глубине, на северной стороне, есть дверь, ведущая в библиотеку... На арке южного алтаря написаны изображения Авраама и Мельхиседека, Над жертвенником два изображения: св. Афанасия александрийского и Христа, стоящего в образе юноши над сенью; Его одежда разодрана, и Афанасий говорит: «Господи, кто растерзал ризы Твои». Господь говорит: «Арий восстал на Меня»... Кафедра или амвон находится на северной стороне, расположена очень высоко и поднимается над троном, назначенным для патриархов-посетителей. В углу церкви, направо от входа, железною решеткой ограждено место, где находятся мощи святых – царицы Феофано, Соломонии, матери Маккавеев, и мученицы Евфимии. Здесь же можно видеть половину столба Бичевания. Места для митрополитов расположены по левую сторону от патриаршего трона до церковных дверей, а по другую его сторону становятся клир и певчие почти до дверей алтаря; северная же сторона церкви предназначена священникам и диаконам. Палаты и диван патриарха построены на возвышенности, вне церковной ограды; отсюда открывается вид на Галату, Скутари, Мраморное море и прочее. У первого этажа есть потайная дверь, ведущая в монастырь Воскресения¹²⁸.

Приход Святой (ἡ Ἁγία, Агья-каписи) с храмом св. Николая находился недалеко от храма Св. Софии¹²⁹, близ Золотого Рога, вне стен, и впоследствии стал называться приходом Джубали (Джували)-каписи. В XVI в. храм был невелик по своему плану, но хорошо украшен. Коробейникову он не был известен, но Патераки его отметил, как он указан и в трех представленных списках. В ХVIII в. храм св. Николая Дживали принадлежал к более состоятельным по материальным своим средствам. Приход существует и в настоящее время¹³⁰.

Приход «вне Балата» (ἔξω τοῦ Μπαλατᾶ), т. е. Балатских ворот, был расположен в местности Кинигу. В 1640 г. приходская церковь Иоанна Предтечи, известная и Коробейникову (№ 12), сгорела, а затем эту местность приобрели монахи Синайского монастыря, которые в 1686 г. построили здесь новый храм, при материальном содействия русского посла в Константинополе Никиты Алексеева и на пожертвования других лиц. В октябре 1686 г. вселенский патриарх Дионисий и священный синод издали сигиллиодную утвердительную грамоту о том, что храм св. Иоанна Предтечи в. местности Кинигу, вне ворот Балата, должен составлять метох. Синайского монастыря и находиться на одинаковом с другими его метохами положении¹³¹. С того времени и доныне он находится в ведении монастыря Богошественной горы Синая. В зависимости от прошлой исторической судьбы храм св. Иоанна Предтечи не поименован в списке приходов 1648 г., а в каталоге начала XVIII в. он указан, как храм св. Иоанна «синаитов вне Кинигу» (№ 6).

Приход Фитили также был известен Коробейникову (№ 13). Местный храм был посвящен св. Георгию. В 1648 г. этот приход был так невелик, что был объединен с другим соседним – Рамунти, но в 1683 г. оба прихода были разделены. Однако, каталог начала XVIII в. не знает ни того, ни другого прихода.

Приход Пирга, указанный во всех трех списках, а также и Коробейниковым, и имевший храм в честь св. Георгия близ второй стены Фанара, у башни (аd Turrim), существовал до средины XVIII в., когда был разрушен¹³². По мнению М. И. Гедеона, храм был расположен на том месте, где в самое недавнее время находился дом Костаки Фомаида ¹³³.

Приход Богоматери Μαχουλιώτισσα или Μαγουλιώτισσα, иначе «Мухлия» или «в Мухлии», известный и по прежним спискам, поименован во всех каталогах XVII в., равно и в каталоге XVIII в. Иногда этот храм назывался и византийским своим именем Παναγιώτισσα. Он неизменно существовал и в последующее время ¹³⁴.

Приход св. Георгия Потира, отмеченный Коробейниковым, сохранил свою самостоятельность во всех трех списках XVII в. Храм получил свое название от имени великого логофета патриархии Георгия Потира, семейству которого он принадлежал в конце XVI и в начале ΧVII в.¹³⁵

Приход св. Николая Ὠχρειδιανῶν или Ἀχρειτανῶν находился в местности Пармакапи и известен по всем пяти каталогам. Ныне на месте древнего храма св. Николая Ἀχριτανῶν построен храм Архистратига Михаила, а приход называется Валата.

Приход Балина с храмом Успения Богоматери был расположен внутри местности Балата (εἰς τὸν Μπαλατᾶν μέσα), в отличие от метоха синаитов вне Балата (ἔξω τοῦ Μπαλατᾶ). Приход, отмеченный во всех каталогах, существует и в настоящее время¹³⁶.

Приход Канави с храмом св. Димитрия в Ксилопорте, или Агиовасарикапи (Agiorassari)¹³⁷, известный и из прежних списков, был в конце XVI в. обременен большими долгами и, по требованью жестоких кредиторов, назначен к продаже. Местоблюститель вселенской патриархии Мелетий Пига, патриарх александрийский, купил его в 1597 г. и обратил в патриархию. В 1601 г. здесь был образован особый приход, существующий с именем Ксилопорты (Δόντζας) и до настоящего времени. В 1728 г. храм св. Димитрия сгорел и в 1730 г. вновь построен.

Приход Егрикапи имел храм Богородицы Суда, известный и Коробейникову (№ 21). По мнению М. И. Гедеона, нынешний храм прихода Егри-капу никак нельзя отожествлять с церковью Богородицы Кира, но он возник на месте византийского храма св. Никиты. В XVIII в. около храма Богородицы в Суде были построены дома для душевнобольных, которые и получали исцеление от чудотворной иконы Богоматери, когда прибегали к ее помощи с верою и благочестием. Агиасма св. Никиты и ныне существует недалеко от этого храма¹³⁸.

Приход Богоматери в местности Ἀραμπατζὴ или Ἀραγπατζῆ – μεϊντανίου (= μεγιτάνι) не был известен ни Коробейникову, ни Патераки, но в трех списках XVII–XVIII в. он был отмечен. Значит, его возникновение состоялось после 1604 г. Быть может, этот именно храм Дюканж отождествлял с церковью Богоматери у Адрианопольских ворот¹³⁹. И Smith отметил, что храм находился «in foro Arabge dicto»¹⁴⁰. Храм был очень беден¹⁴¹. Он существовал и в 1816 г.¹⁴²

Приход Владычицы небес, отмеченный во всех трех списках, находился в местности Салма-томбруки, или Салмаколон, ниже Ендренекапи, где он существует и ныне.

Церковь св. Георгия у Адрианопольских ворот, в местности Ендренекапи (Ἐδιρνὲ-ϰαποῦ) или Харисия, была построена в 1568 г. и первоначально составляла монастырский храм, а потом обращена в приходскую церковь, как свидетельствует патриарх Константий II.¹⁴³

В приходе Сармасикия храм был посвящен св. Димитрию. Он не был известен ни Коробейникову, ни Патераки, вероятно, потому, что еще не был восстановлен после бывшего в этой местности пожара¹⁴⁴. В XVII и XVIII в. храм существовал неизменно¹⁴⁵.

В приходе Топкапи храм был посвящен святителю Николаю, как это было отмечено и Патераки, равно и в остальных списках XVII–ХVIII в.

Приход Екс-мармарон (или Ἔξω κοινίου ναὸς) с храмом Богородицы τῆς Γοργοεπηϰόου известен всем отмеченным спискам. Он возник, по мнению М. И. Гедеона, на месте византийского храма Богородицы Кира (τῶν Κύρου или τοῦ Κύρου)¹⁴⁶, но не в XVII в., как предполагает этот греческий ученый, а в XVI, так как храм «Богородицы Екси-мармара Горгопикос» был известен Коробейникову. Церковь Богоматери «ad sex Marmara» указал и Дюканж¹⁴⁷.

Приход св. Георгия в Ипсомафиях также известен отмеченным спискам XVI и XVII в., равно и Smith’у («ad portam Ψαμαϑίαν»). В середине XVII в. церковь св. Георгия была «с каменными куполами и древним помостом». В ней находились образ св. Георгия из цветной мозаики по золоту, весьма древний и «изумительного художества», и мощи св. Анастасии Фармаколитрии; при храме была и агиасма. «Из всех церквей Константинополя, включая и патриаршую церковь, – писал Павел Алеппский, – нет ни одной столь древней из времен христианских императоров, как церковь (св. Георгия) в Махалле-Караман», т. е. в Ипсомафиях или Псаматии¹⁴⁸. Местный храм ныне обыкновенно называется ὁ Κυπαρυσσᾶς¹⁴⁹.

Другой храм в Ипсомафиях – в честь Богоматери Хрисалифины, расположенный на площади у Пропонтиды¹⁵⁰, был известен еще в 1566 г., при патриархе Митрофане, который особою грамотою утвердил пожертвование двух домов в пользу этого храма, сделанное Триантафиллиною, дочерью хаджи Димитрия¹⁵¹. При храме находилась агиасма Вознесения, поэтому храм иногда назывался и этим именем. Храм сгорел в 1782 г. и был восстановлен патpиapxoм Константием I в 1832 г. в честь Вознесения Господня.¹⁵²

Прпход св. Поликарпа в Зейтун-махала, в местности Карамании, в пределах Ипсомафий, указан во всех отмеченных списках XVI–XVIII в., равно у Дюканжа и Смита, которые назвали местный храм посвященным св. Карпу¹⁵³, быть может, в силу того, что в византийскую эпоху близ Елениан, в Ипсомафиях, находился храм свв. мучеников Карпа и Папила¹⁵⁴. До конца XVIII в. храм был известен с именем св. Поликарпа. В 1782 г. он сгорел и вновь был построен патриархом Константием I в 1833 г., причем был посвящен св. Мине, агиасма которого, находящаяся при храме, всегда привлекала многочисленных богомольцев¹⁵⁵.

В приходе Велиграда в каталоге 1683 г. указаны три храма – св. Константина, св. Николая и Богоматери, в каталоге 1648 г. – два, именно св. Константина и св. Николая, а в каталоге начала XVIII в. также два, именно св. Константина (в Карамании) и Богоматери. В предшествующих же списках с отчетливостью выступают только храмы Богоматери, да Константина и Елены «Караман-магаледа» (у Коробейникова) или св. Константина в Карамании (у Патераки), равно и в последующих (у Smith’а – св. Константина в Карамании и Богоматери в Белграде, у Ducange’a – Богоматери du Baigle и св. Константина de Caramanio). Значит, приход Велиграда в средине XVII в. обогатился еще одним храмом – св. Николая, который, по-видимому, был меньше двух других и поэтому в позднейших списках XVII в. не отмечается. Что касается храма св. Константина в Карамании (ныне – в Ипсомафиях), то о древности его свидетельствует грамота патриарха Митрофана III от 1569 г., обращенная к иереям этого храма и предписавшая неизменно соблюдать древний обычай, который сохранился от взятия Константинополя и до последнего времени относительно места иереев в различных собраниях и при священнослужении: именно, молодые иереи, хотя бы имели оффикии, не должны были, согласно этому обычаю, преимуществовать пред старцами и ранее назначенными иереями, хотя бы последние не принадлежали к оффикиалам. В приходе было много греков, говоривших по-турецки, поэтому даже в начале XIX века патриархия присылала сюда грамоты на турецком языке, но написанные греческими литерами. Эта особенность унаследована от предков, которых еще Магомет II переселил сюда из Карамании. Населенье прихода было довольно зажиточно¹⁵⁶. Ныне в приходе Велиграда церковь устроена в честь Успения Богоматери. Что же касается храма в Ипсомафиях, то он посвящен свв. Константину и Елене, и поэтому и приход носит наименование св. Константина. Другой храм в Ипсомафиях посвящен угоднику Божью Николаю и находится в одноименном приходе. Об этом храме говорят Коробейников и Патераки, а равно о нем упоминается и в каталоге начала XVIII века.

Приход свв. Феодора Стратилата и Феодора Тирона, известный по всем спискам, остался неизвестен Smith’y и Ducange’y. Ныне храм свв. Феодоров находится в приходе Бланка.

Приход Богоматери Надежды в Контоскали известен всем спискам, кроме каталога 1648 г. Нет о нем указания и у Smith’а, который отметил, что «семь церквей в Контоскалии» погибли во время бывшего 12 лет тому назад пожара¹⁵⁷. В Контоскали был и другой храм – св. Николая, который не отмечен в списках 1648 г. и начала XVIII в., но был известен Коробейникову и Патераки. В Контоскали, наконец, существовал и храм св. Кириаки, также известный Коробейникову и Патераки, но не отмеченный в списках 1648 г. и начала XVIII в. Нет его и в списке Дюканжа. В свою очередь, Павел Алеппский указал в Кум-капу (Кондоскали) церкви св. Иоанна Крестителя, св. Николая, св. Кириаки и Богоматери и отметил, что «во всех этих церквах были новые полиелеи и колокола [σύμβολα]».

Из церквей в окрестностях Города и в селах списки называют, прежде всего, храм св. Параскевы в Xaскиой, известный и из предшествующих списков. Храм тожествен с церковью св. Параскевы в Ареовинде¹⁵⁸. В 1752 г. храм св. Параскевы был восстановлен на иждивении унгровлахийского господаря Константина Бранкована.

В Татаулах или Татавлах существовал храм св. Димитрия, отмеченный в трех списках и известный еще Патераки. Время основания этого храма не определено и в одном специальном наследовании о Татавлах – по недостатку точных данных¹⁵⁹. Полное восстановление его относится к 1726 году.

Приход Богоматери Хрисопиги, в честь Благовещения, находился в Галате, как это было отмечено еще Коробейниковым и Патераки. В 1660 г. церковь сгорела, но вскоре была восстановлена. В самом конце XVII в. иерусалимский патриарх Досифей купил в пользу Гроба Господня церковь Хрисопиги, вместе с келлиями, двором, зданиями и стеной, заплатив за все 3.970 гросиев¹⁶⁰. По этой, вероятно, причине церковь и не упомянута в списке начала ХVIII в., равно о ней не говорят Смит и Дюканж. Эта церковь была великолепна по живописи и имела два больших подсвечника из желтой меди венецианской работы (Павел Алеппский).

Церковь в приходе св. Георгия в Галате была известна составителям списков 1593–1683 годов, но не упомянута в позднейших каталогах: в 1660 г. церковь сгорела и в 1661 г. восстановлена, но вскоре же была разрушена по распоряжению великого визиря Ахмеда паши, вместе с некоторыми другими храмами Города и Галаты, причем местности, на которых они были расположены, были куплены иудеями и мусульманами¹⁶¹. Впоследствии не было даже известно и местоположение этой церкви¹⁶².

Храм прихода Богородицы Милостивой в Галате, известный из прежних каталогов, не указан лишь в списке начала XVIII в., так как судьба этого храма была тожественна с судьбою церкви св. Георгия: в 1660 г. храм сгорел, был потом восстановлен, а в конце XVII в. снова разорен по распоряжению великого визиря. Павел Алеппский говорит, что церковь была во имя Богоматери Милостивой и св. Иоанна Богослова и имела три большие иконы, изображавшие Откровение св. Иоанна.

Храм в приходе св. Димитрия Фессалоникского в Галате был известен Коробейникову и Патераки, не отмечен в списке 1648 г. и вновь выступает в списках Смита и Дюканжа, так как он лишь в конце XVII в. был восстановлен после пожара. Однако, в список начала XVIII в. храм опять не был внесен, так как он еще раз сгорел во время пожара 25-го апреля 1696 г. В последующее время он совсем не был восстановлен. Ныне неизвестно и его местоположение. По сообщению Павла Алеппского, в этом храме по стене были изображения сотворения мира на текст псалма: «Хвалите Господа с небес»...

Храм в приходе Богородицы Кафатианской в Галате, в честь Успения, не указан только в каталоге 1648 г. Его восстановление после пожара 1696 г. относится к 1698 г. и состоялось при материальном содействии молдавского господаря Николая Александра Маврокордата¹⁶³. В 1734 г. храм был капитально обновлен. В 1771 г. сгорели ограда и двор при храме, которые вскоре и были восстановлены.

Приход св. Иоанна Камена указан в списках Коробейникова (№ 38) и Патераки (№ 52), равно и Смита¹⁶⁴ и Дюканжа¹⁶⁵, но в каталоге 1648 г. не отмечен. В 1696 г. храм сгорел и был восстановлен в 1699 г. при участии живших в Галате выходцев с о. Хиоса, часто посещавших прежний храм Камена. Храм был посвящен Усекновению главы св. Иоанна Предтечи и стал называться храмом Хиосцев (τῶν Χίων). С таким именем он указан и в списке начала XVIII в. В 1731 г. храм вторично сгорел и вновь был построен в 1734 г. В 1771 г. храм Хиосцев сгорел в третий раз и был восстановлен в 1773 г. В последующее время вплоть до конца XIX в. храм неоднократно ремонтировался и украшался¹⁶⁶.

Приход с храмом Преображения Господня или Христа Бостанион в Галате известен по всем спискам, кроме каталога 1648 г. И этот храм сгорел 25-го апреля 1696 г. и вскоре был восстановлен. К 1760 г. относится другое полное его восстановление. Храм несколько пострадал и во время пожара 1771 года¹⁶⁷.

Приход Христа Κρεμαστοῦ не указан лишь в каталогах 1648 г. и начала XVIII в., в последнем – потому, что он сгорел во время пожара 1696 г. и не был совсем восстановлен в последующее время.

Приход св. Николая в Галате известен по всем спискам. Храм сильно пострадал от пожаров 1660 и 1696 г. и немного от пожара 1771 года, когда он и был восстановлен в настоящем своем плане.

Приход Мпесиктаси (Βεσίϰτας), указанный в списке 1683 г., отмечен и в каталоге начала XVIII в. с добавленьем – Диплокионион, причем местный храм поименован в честь Успения Богоматери. Приход «Диплокионион» указан и Патераки, который говорит, что местный храм был посвящен св. Николаю. Но последний храм в средине ХVII в. сгорел и на его месте в конце того же века был построен и ныне существующий храм Успения. В 1730 г. он был капитально отремонтирован. В Диплокионии есть и другой храм в честь Богоматери, называемый Παλαιὸν Μπάνιον.

В Куручесме (Ксирокрини) был храм св. Димитрия, известный только из двух позднейших списков XVII в.

В Ортакиой (Месахорион) храм был посвящен св. Фоке, как отметил и Патераки, наряду со списками второй половины XVII в., где выступает и название села или пригородной местности столицы.

«Местность Бесплотных», отмеченная у Патераки, названа в каталоге 1683 г. Мега-Ревма, а в позднейшем еще и «Арнауткиой», с церковью Бесплотных Сил, восстановленною в 1677 г. Мануи-дом из Кастории. Из истории этого прихода известен следующий любопытный факт. 3-го мая 1772 г. патриарх Феодосий издал грамоту, в силу которой граф (ϰόμσος) Иоанн Россет получил в экзархию агиасму пророка Илии на Босфоре, в пределах прихода Великого Потока, а грамотою от 5-го июля 1772 г. патриарх объявил местным жителям, что экзархия агиасмы пророка Илии пожалована· графу Иоанну Россету, и никто не должен противиться ему в сборе дохода. Но вскоре тот же патриарх пожаловал экзархию агиасмы пр. Илии в пользу панкария (свечного ящика) церкви Великого Потока. В 1782 г. патриарх Гавриил, особою грамотою подтвердил пожалование патриаршей экзархии агиасмы пр. Илии панкарию церкви Великого Потока¹⁶⁸.

В списке 1683 г. отмечены и села Терапья и Буюк-дере, без наименования приходских храмов, причем Патераки, также указавший обе эти местности, отметил, что церковь второго села была посвящена св. Параскеве. Павел же Алеппский сообщил, что в первом селе было 120 домов христиан, а местный храм был устроен во имя св. Георгия¹⁶⁹. Но de jure оба эти села еще с 1655 г. были подчинены Дерконской митрополии, в силу особого патриаршего и синодального определения.

Список начала XVIII в. отметил и село Неохори, известное только Патераки, причем последний назвал лишь один местный храм – св. Георгия ¹⁷⁰, а в первом списке названы церкви – св. Николая, Богородицы и Святогробский метох св. Георгия. В последующее время в Неохории сохранились два прихода – св. Николая и Богоматери.

А затем, в списке в начале XVIII в. имеются и другие дополнения. Так, здесь названы – метох св. Георгия на Фанаре, принадлежащий святогробцам, известный, впрочем, как Коробейникову, у которого он носит наименование «Катакузину-магаледа» ¹⁷¹, так и Патераки, у которого он выступает с именем св. Георгия Ῥοδίτης¹⁷², и Панагия Влах-серая, служившая раньше патриархией, известная Смиту («τῆς Παναγίας prope aedis Principis») и Дюканжу [«Deiparae in Saraio Walachiae»]. И далее, – «была (ἦτον), – говорит каталог начала XVIII в., – и малая церковь Панагии Палеолога» (№ 26). Эта церковь отмечается у Павла Алеппского ¹⁷³ и у Смита ["τῆς Παναγίας, В. Virginis, quae ob distinctionem ἡ μιϰρὰ dicta prope Patriarchium»). Она находилась между Фанаром и Валата ¹⁷⁴. То обстоятельство, что эта «малая» Панагия не была отмечена в списках Коробейникова, Патераки и других, может объясняться незначительными размерами храма и его разорением от неоднократно происходивших в городе пожаров.

Любопытно также отметить, что у Смита указана церковь св. Никиты «proge aedis principis Walachiae». Здесь нужно разуметь и ныне существующую агиасму св. Никиты недалеко от храма Богородицы Егрикапи, где еще в византийскую эпоху находился храм св. Никиты¹⁷⁵.

Таким образом, в списках константинопольских церквей и приходов наблюдается различие, свидетельствующее о несомненных в этом отношении переменах в составе Константинопольской архиепископии даже в период одного столетия, об исчезновении одних храмов и о восстановлении других, иногда на новом месте и с иным посвященьем. Большие перемены в составе церквей Константинопольской архиепископии зависели от пожаров, нередко истреблявших целые кварталы в столице и приносивших громадные бедствия беззащитным христианам. Иерусалимский патриарх Досифей сообщает, что в августе 1640 г. произошел пожар в Балата и Фанаре, который истребил метох Св. Гроба и девять других церквей¹⁷⁶. Другой большой пожар, по сообщению патриарха Досифея, произошел в Галате в апреле 1660 г. и совершенно уничтожил местные церкви Хрисопиги, св. Георгия и Богородицы Милостивой. В том же году, по рассказу патриарха, был пожар и в Стамбуле, который начался у Золотого Рога, дошел до Ипсомафий и истребил семь церквей в Контоскали – Надежды, св. Иоанна, св. Кириаки, свв. Феодоров, св. Николая и другие. Современный великий визирь Кьюпрули-Мехмед-паша дал христианам разрешение на восстановление храмов. Но в октябре 1661 г. этот визирь скончался в Адрианополе, и должность великого визиря получил сын его Ахмед-паша. Последний находился во вражде с главным архитектором столицы и, не имея возможности умертвить его, стал преследовать многих проэстосов из среды православных и заключил их в тюрьму, а потом внушил им мысль сделать формальное заявленье, что архитектор по собственной воле разрешил им построить церкви, на месте истребленных пожаром, и они воздвигли их. После же этого великий визирь доложил султану Магомету IV (1648–1687 г.), что архитектор без его царского определения сделал распоряжение, и христиане построили много церквей вопреки закону, а вслед затем визирь освободил христиан из тюрьмы и приказал убить главного архитектора столицы. Одновременно он и распорядился разрушить до основания те церкви, которые были вновь построены христианами в Городе и Галате; места их были проданы с торгов и поступили во владение евреев и мусульман которые там и поселились; сохранились только церковь Богоматери Надежды, которая была построена позже других храмов, и Хрисопиги, которую патриарх Досифей купил в пользу Гроба Господня. По распоряжению визиря, был повешен и христианин Христодул Пампуки, родом из Клокины (близ Калаврит в Морее), обвиненный в соучастии с главным архитектором в постройке церквей без распоряжения султана. Да и при султане Ибрагиме (1640–1648 г.), – продолжает свой рассказ патриарх Досифей, – сгорели церкви в Контоскалии, но визирь Кара-Мустафа-паша (ум. 22-го марта 1643 г.), будучи филэллином, намеренно привез султана к месту разрушенных церквей. Султан, увидев остатки церковной живописи [τὰς ζωγραφίας], обратился к великому визирю с соответствующим вопросом и, узнавши о несчастии, сделал необходимое распоряжение, – и церкви были восстановлены от. основания. Великий же визирь Ахмед-паша был ненавистником христиан и поэтому велел разрушить церкви в Контоскалии. При султане же Ахмеде I (1603–1617 г.) сгорела и церковь св. Георгия в патриархии. В это время строилась и одна мечеть на Ипподроме. И вот, когда было дано разрешение на восстановление патриаршего храма, рабочие-христиане, строившие мечеть, явились и на Фанар, где и построили храм св. Георгия в том вид, как он существует и теперь [τώρα], – добавляет патриарх Досифей. Заметь, – говорит в заключение патриарх, – что когда турка умертвили султана Ибрагима, то самую главную причину смерти указывали в том, что он вопреки закону издал распоряжение, и – христиане возобновили сгоревшие церкви Контоскалия и св. Николая во Святой (εἰς τὴν Ἁγίαν)¹⁷⁷.

Другой сильный пожар в Галате произошел 25-го апреля 1696 г. Во время этого пожара сгорели шесть церквей: Богоматери Кафатианской, св. Иоанна, св. Димитрия, св. Николая, Христа Бостанион и Христа Распятого. Пожар истребил и много магазинов, лавок и домов, всего до 40.000 зданий. В одном анонимном рассказе, написанном в стихах, трогательно сообщается, как в течение трех часов погибли украшенные золотом церкви, дома проэстосов, келлии священников и диаконов и все их имущество. Поэт видел причину бедствия в том, что клирики избегали беседовать с бедными, а лишь приветствовали архонтов, и поэтому справедливо были наказаны за свое тщеславие¹⁷⁸.

В 1730 г. во время громадного пожара в Балата и окрестностях сгорели церковь св. Иоанна синаитов, Святогробский метох св. Георгия, церковь Валина, церковь св. Димитрия в Пармакапи (Ксилопорта) я церковь Архистратига в Зуропетре, а всего одиннадцать церквей. На постройку этих церквей логифет Мануил Ипсиланти получил правительственный фирман, за который заплатил градоначальнику 120 пунгов. Все одиннадцать церквей были восстановлены от основания, причем были воздвигнуты стены кругом их дворов и построены необходимые для обитания здания. Церковь же св. Иоанна и метох Св. Гроба была построены в больших сравнительно с прежними размерах – в длину и ширину. Мануил Ипсиланти собрал 120 пунгов с церквей, по особому распределению между ними этой суммы, причем с иерусалимского патриарха Хрисанфа было получено 40 пунгов и с синаитов – 20, так как ими были построены не только церкви, но и патриарший дом и более обширные келлии¹⁷⁹.

В 1771 г. в Неохории Катастена сгорел храм св. Георгия, а в следующем году, когда в Константинополе, вследствие войны Турции с Россией, происходили мятежи и беспорядки, сопровождавшиеся избиениями христиан и неистовствами войск и народа, в Heoxopии сгорели и храмы Богоматери и св. Николая¹⁸⁰.

10-го августа 1782 г. во время пожара сгорели кварталы Контоскалия, Вланки, Ипсомафия и почти вся половина города внутри стен и одновременно погибли восемь церквей¹⁸¹.

От этих разрушительных пожаров совершенно погибли многие церкви христиан, так как турецкое правительство неохотно давало им разрешения на восстановление церквей, да и постройка их стоила больших денег – не столько на расходы по реставрации, сколько на подарки и подкуп должностных правительственных лиц. И вот, мало-по-малу в исторических источниках исчезли сведения о церквях – св. Иоанна в Контоскали, св. Димитрия и Христа Κρεμαστοῦ в Галате, Богоматери в местности Арабаджи-мейдани и архистратига Михаила и св. Георгия в Неохории и других. Ныне неизвестным остается даже местоположение некоторых из «умерших» – по выражению М. И. Гедеона – церквей Константинопольской архиепископии.

Однако, нельзя согласиться с наблюдением русского паломника иеромонаха Ипполита Вишенского, который, посетивши Константинополь в начале 1708 г., пишет о нем следующее: «В Цариграде церквей осмнадцать, у патриаршом дворе чотири церкви; турецких мечетов семь тысяч, ринков, базаров девять сот и восемьдесят»¹⁸². Несомненно, в этом сообщении паломника о церквах Константинополя (18+4) нет правды, как это и отметил издатель путешествия¹⁸³, – тем более, что Вишенский упомянул в своем описании лишь следующий церкви: посольскую Одигитрии, св. Иоанна Златоуста за султанским двором, патриаршую св. Георгия, св. Димитрия, монастырь «Мромол» (Мавромол) близ Константинополя, Успения Богоматери, св. Николая, Влахернскую и место церкви, где был собор против Ария.

Другой русский паломник XVIII в. отец Игнатий, бывший в Константинополе в июне 1767 г., в описании своего путешествия упомянул о церкви Живоносного Источника, о монастыре св. Феодора Студита, обращенном в мечеть, и о «знатнейшей» церкви Влахернской, «которая ныне разорена, а стоит только один знак, столп и пещера в земле, где имеется источник и при том святые иконы и бывает от правоверных служба моления». «А о прочих бывших церквей греческих святых царей Константина и матери его Елены, – пишет паломник, – и прочие монастыри и церкви более тысячи разорены и опустошены турками и обращены в мечети. И такое благолепие церковное и украшение святых икон все превращено от варварского их жестокосердия. Ох, увы! достойно плача и рыдания». «А ныне, – продолжает паломник, – обретается в Царе-граде православных церквей только двадесять и то в крайнем и в великом утеснении и большие дани греки дают султану»¹⁸⁴. И в этом сообщении о количестве церквей Константинополя нет безусловной точности, – хотя пребывание Игнатия в этом городе совпало с периодом пожаров, от которых пострадали многие христианские церкви, – но заявление его о бедственном состоянии храмов вполне справедливо.

На положение храмов Константинопольской архиепископии в XVIII веке проливают свет и официальные данные о сумме емватикия, который представлялся церквами во вселенскую патриархию за поставление настоятелей приходов. Сведения восходят к 1740 г. и к последующему времени.

Так, церковь Богоматери Надежды в Контоскалии платила в этом году емватикий в сумме 500 гросиев ¹⁸⁵, храм св. Константина в Ипсомафиях – 400 гр., храмы св. Николая Дживали, свв. Феодоров во Вланке и Бесплотных Сил в Великом Потоке – по 300 гр.; в следующем году храм св. Николая платил уже 500 гр., а в 1742 г. и в последующее время – 600 гр. Храм св. Николая в Неохории в 1741 г. доставляли емватикий в сумме 220 гр.; храм св. Параскевы в Хаскиой в том же году платил – 170 гр., в 1741 г. – 200 гр., с 1748 г. – 275 гр., а потом 300 гр. От храма Богородицы Магулиотиссы емватикий в 1740 г. поступил в сумме 160 гр., в 1745 г. – 200 гр., в 1746 г. и в последующее время 250 гр. Приход Пирга, который обслуживался святогробским храмом св. Георгия, равно и храмы Богородицы Велиграда и Богородицы Неохория платили емватикий по 150 гр. в 1741 г., а потом взнос с первого храма был повышен до 200 гр. Храм св. Димитрия в Татаулах платил в 1741 г. – 70 гр., как и храм св. Фоки в Ортакиой и св. Николая в Топ-капи; с 1741 г. первый храм стал платить 100 гр., в 1745 г. – 150, а потом 200, в 1747 г. уплатил 250 гр., в последующее время – 275 и 300 гр., в 1750 г. – 330 гр., а в 1777 г. его емватикий достиг 500 гр. Храмы в Ипсомафиях и Богородицы Екс-Мармара платили в 1740 г. – 60 гр., а церкви Богоматери Арабаджи-мейдани и св. Георгия в Heoxoрии – по 40 гр. Впрочем, церковь Богородицы Екс- Мармара с 1741 до 1745 г. платила 100 гр., через год – 150, потом – 250, в 1755 г. – 200 гр. и через 20 лет – 350 гр. Беднее всех церквей в 1740 г. был храм св. Димитрия в Куручесме, от которого емватикий поступал лишь в количестве 25 гр.; но в 1777 г. размер его возвысился до 150 гр. Церкви в Галате в 1742 г. платили емватикий всего около 500 гр., а с 1749 г. храм Христа доставлял 450 гр., храм Богоматери Кафатианской – 250 гр., через год же – 300 гр., храм св. Николая – 250 гр. и касса при храме св. Иоанна Хиосцев – 200 гр., и через год – 225. В 1755 г. четыре церкви в Галате уплатили емватикий в сумме 1.650 гр., из них 300 пришлось на долю храма св. Иоанна¹⁸⁶.

Представленные данные не только свидетельствуют о постепенном улучшении материального положения храмов Константинопольской архиепископии, но и говорят о последовательном возрастании численности прихожан столичных храмов, в связи с общим ростом населения Константинополя. Количество паствы вселенского патриарха, как архиепископа Константинополя и окрестностей, также представляет интерес. Накануне падения Византии население ее простиралось до 40 тысяч человек¹⁸⁷, после же завоевания города оно еще больше уменьшилось, так как одни из греков были убиты, другие же успели бежать на запад. «И был весь город необитаем» (ἄοιϰος), – говорит историк Михаил Дука, – и внутри его не было ни человека, ни животного или птицы, (не слышно было) ни крика, ни разговора», когда Магомет II прибыл в Константинополь на другой день после завоевания¹⁸⁸. «И во всем городе, – продолжает тот же историк, – можно было видеть палатки войска, самый же город лежал мертвым, разграбленным, безгласным, не имеющим ни вида, ни красоты»¹⁸⁹. Константинополь опустел настолько, что султан Магомет, завоевавший другие города и области Византийской империи, переселял побежденных жителей в столицу, чтобы населить опустевшие ее кварталы. Еще летом 1453 г. Магомет сам написал список пяти тысяч греческих фамилий из провинций восточных и западных и приказал, чтобы все они, под страхом смертной казни, до сентября обязательно поселились в Константинополе в полном составе семейств¹⁹⁰. Греки, прибывши в столицу, не решались однако поселяться на лучших и возвышенных местностях города, избегая жить совместно с турками, и основались на его окраинах и в Галате, где и построили свои бедные и незаметные по внешнему виду церкви, так как почти все храмы византийского происхождения постепенно перешли во владение победителей, или же опустели¹⁹¹. И знаменитый храм Св. Апостолов, служивший первою патриархией Геннадия Схолария, оказался в пустынном со всех сторон месте, где христиане совсем не жили, так как были все убиты при осаде города. И когда патриарх Геннадий избрал для водворения вселенской патриархии женский монастырь Паммакаристы, он имел в виду и то, что кругом его находилось густое население и вся окрестность была наполнена домами, так как и вверху и внизу этой местности жили многочисленные переселенцы из разных крепостей, основавшиеся здесь по особому распоряжению султана¹⁹². Постепенно христианское население водворилось и в других кварталах столицы, особенно же на Фанаре, после того как здесь утвердилась вселенская патриархия. Но проследить рост христианского населения в Константинопольской архиепископии совершенно невозможно, так как не сохранилось официальных ни правительственных, ни церковных статистических сведений¹⁹³. Турки вели статистику населения столицы преимущественно на основании ежедневного расхода хлеба и воды. По сообщению одного французского автора (De Jussereau de Saint-Denys), общее население Константинополя в 1819 г. считалось в 900.000 человек, причем греков было 120 тысяч. В средине XIX в. христианское население Константинопольской архиепископии восходило до 220.000 человек¹⁹⁴. С такою численностью населения согласуется и постепенное повышение материального положения константинопольских церквей, – как это отмечено и выше.

В течение XIX столетия в исторической судьбе Константинопольской архиепископии и приходских ее храмов произошли немногие перемены. Итоги этого века, определившиеся к началу происходящей ныне великой европейской войны, могут быть представлены в следующем кратком очерке.

Константинопольская архиепископия, расположенная в пределах Царьграда, столицы турецкой империи, и его окрестностей, находится под управлением его святейшества, святейшего Германа Пятого, архиепископа Константинополя, Нового Рима, и вселенского патриарха, избранного на вселенский престол 28-го января 1913 г.¹⁹⁵ Его святейшество имеет пребывание во вселенской патриархии на Фанаре, где находится и патриарший храм во имя св. великомученика Георгия Победоносца. Для помещения патриарха в 1904 году при † святейшем Иоакиме III, был построен особый дом с небольшим храмом в честь св. апостола Андрея Первозванного. В старом и необширном зданий патриархии на Фанаре сосредоточено все центральное управление Великой Христовой церкви. Здесь заседают священный синод и постоянный народный смешанный совет, являющиеся двумя высшими административно-судебными установлениями вселенского патриархата, здесь организованы духовный суд, патриаршая центральная церковная епитропия, патриаршая центральная педагогическая епитропия, контрольная епитропия, епитропия архиерейских имуществ, народное казначейство, патриаршая типография и другия учрежденья общецерковного или епархиального назначения; здесь, наконец, сосредоточена деятельность многочисленных – духовных и светских – должностных лиц патриаршего двора, несущих разнообразные и ответственные служения на пользу Великой Христовой церкви¹⁹⁶.

В состав Константинопольской архиепископии входят следующие церкви и приходы (ἐνορίαι).

1.Патриарший храм св. Георгия на Фанаре, прошлая судьба которого уже известна. Отметим лишь, что патриарх Григорий VI в первое свое патриаршество перестроил храм св. Георгия, сделав его и выше и обширнее, – при содействии главного султанского архитектора Николи. А затем святейший Иоаким III в первое свое патриаршество распорядился устроить каменную ограду около храма, построил некоторые деревянные здания для патриаршего клира и неокоров и каменное здание для канцелярий, а также приказал разбить цветник пред патриаршим домом¹⁹⁷. Во второе патриаршество Иоакима III также были произведены некоторые постройки и улучшения в пределах патриархии, – как, впрочем, это бывало и при других вселенских патриархах XIX в. К древним святыням храма принадлежат две мозаические иконы – Богоматери Паммакаристы и Предтечи Христова и Крестителя Иоанна. В храме почивают мощи св. апостола Андрея, свв. Соломонии, матери Маккавеев, царицы Феофано, супруги императора Льва VI Мудрого, и великомученицы Евфимии¹⁹⁸. Кроме того, в храме находится часть мраморного столба, у которого, по преданию, «люди, державшие» связанного «Иисуса, ругались над Ним и били Его», священный амвон, устроенный в 1703 г., но называемый, по преданию, амвоном св. Иоанна Златоуста, и патриарший трон, также соединяемый, по преданию, с именем Златоустого отца Церкви – в том смысле, что он устроен по образцу того древнего трона, который некогда служили кафедрой для этого знаменитого предстоятеля и проповедника Константинопольской церкви; из надписей же на этом троне видно, что он составляет приобретение и приношение вселенского патриарха Иеремии II и изготовлен 1-го марта 1577 г., а обновление его относится к 1680 г. и совершено на иждивении господаря Молдавии Димитрия Кантакузина; патриарший трон представляет высокое седалище под балдахином, поддерживаемое двумя изящными колоннами, устроен из черного дерева и украшен пестрою резьбою и изящными инкрустациями из перламутра и слоновой кости. В патриаршем храме также находится большой пангарий (παγγάριον – свечной ящик) художественной работы и с инкрустациями из слоновой кости, устроенный в 1669 г., а в скевофилакии патриархии хранятся весьма ценные по древности и художественной работе священные одежды и предметы, каковы: саккос «Тивериады» (с великолепными изображениями на текст Ин. 21), саккос с эмалевыми изображениями («τῶν Σμάλτων») Христа и Богоматери, пророков и апостолов и др., саккос всех святых или «корня Иессея» с изображениями древа родословия Господа Ииcyca Христа, великий омофор и епитрахиль «Тивериады», относящиеся к саккосу того же наименования, палицы и поручи, митры, энколпии, евангелия и кресты, принадлежавшие различным патриархам, преимущественно позднейшей эпохи и ценные как по именам прежних их владетелей и жертвователей, так и по археологическому своему значению¹⁹⁹.

2. Приход Джибали с храмом святителя Николая, возобновленным между 3 мая 1837 и апрелем 1838 г. В храме есть мозаическая икона св. Феодосии, перенесенная, по преданию, из храма прежнего прихода «Святой». В приходе собственно нет ни одной признанной церковью агиасмы. Находящаяся же в Зейреке или Мефа-Мейдан агиасма Богоматери принадлежит Македонскому филантропическому братству, которое содержит на доходы от агиасмы гимназию «Τσοτύλειον»; в квартале Карабаш-Джадеси находятся две другие агиасмы св. Василия, чтимые лишь местно и по народному усердию. В ограде храма св. Николая находится небольшая церковь или придел (παρεϰϰλήσιον) во имя св. Харалампия.

3. Приход Мухлия (к юго-западу от Фанара) с церковью Успения Богоматери, называемой τῶν Μογγολίων (прежде – Магулиотисса), с мозаической полуразрушенной иконой Богоматери. При храме две агиасмы: св. Анны и Успения Богоматери.

4. Приход Потира с церковью св. Георгия или Антифонита, построенной в 1830 г. В храме находится икона Христа Спасителя или Антифонита, приписываемая, по преданию, евангелисту Луке, и св. Антония, написанная в 1791 г. Против храма расположена агиасма Христа Спасителя или Антифонита.

5. Приход Валина (в квартале Валата) с церковью Успения Богоматери, построенною в 1843 г. В храме почивают мощи свв. Косьмы и Дамиана, Харалампия и Трифона. Есть и агиасма св. Мины.

6. Приход Валата с церковью архистратига Михаила и прочих Бесплотных Сил, построенная в 1833 г. при патриархе Константии I. При храме – две агиасмы: св. Николая и Бесплотных Сил.

7. Приход Ксилопорты с церковью св. Димитрия Канави был вновь построен в 1835 г. В храме достопримечательны: плащаница 1650 г., саркофаг и официальный кодекс с сведениями о взносах прихода в пользу Великой Христовой церкви. С 1750 г. в храме находится икона Богоматери Влахернской. Для прославления ее составлен и особый акафист. В ограде церкви находится агиасма св. пророка Ильи. В воспоминание того, что в Ксилопорте некогда была патриархия, ежегодно в праздник св. Димитрия в местном храме бывает хоростасия патриарха и священного синода. В пределах прихода Ксилопорты находится и агиасма Богоматери Влахернской, существовавшая в византийскую эпоху при знаменитом храме Богородицы во Влахернах. После паденья Византии храм был разрушен, а священный источник оказался в преемственном владении одного турецкого семейства, которое долго получало немалые доходы от христиан-богомольцев, посещавших эту агиасму, особенно в праздник 31-го июля²⁰⁰. Молебны же для христиан до 1847 г. совершалась обыкновенно причтом храма св. Димитрия в Ксилопорте, пред местною иконою Богоматери Влахернской. Лишь в середине XIX в. агиасма была приобретена столичным греческим цехом меховщиков, который построил здесь небольшой храм и владел агиасмою до 1864 г., когда Влахернский священный источник перешел всецело в ведение вселенской патриархии.

8. Приход Контоскалия – с храмом Богоматери Надежды. Храм сгорел в 1865 г. во время сильного пожара и окончательно был возобновлен лишь 4-го июня 1895 г. В церкви находятся в особом ковчеге частицы различных св. мощей. В приходе четыре агиасмы: св. Параскевы в Петрадике, св. Иоанна Каливита в местности Катерга-Лимани, св. Ферапонта в Салким-Зуид (Сиркеджи) и св. Николая близ железнодорожной станции.

9. Другой приход в Контоскалии – с храмом св. Кириаки. И этот храм сгорел в 1865 г. и вскоре был восстановлен.

10.       Приход Вланка с храмом свв. Феодоров.

11. Приход св. Константина в Ипсомафиях с храмом во имя свв. Константина и Елены. Храм был закончен постройкой 25-го марта 1805 г. и обновлен 20-го сентября 1833 г., в патриаршество Константия I. В приходе – одна агиасма рождества св. Иоанна Предтечи.

12. Приход Вознесения Господня в Ипсомафиях с храмом Вознесения (прежде – Богоматери Хрисалифины), возобновленным 4-го ноября 1832 г. В храме хранится древнее евангелие на пергаменте и официальный кодекс от 1745 г. Агиасма в приходе одна – в честь Вознесения.

13. Приход Сулу-Монастырь в Ипсомафиях с церковью святого Мины, построенной в декабре 1833 г., и агиасмою в честь того же св. великомученика и чудотворца.

14. Приход св. Николая в Ипсомафиях с церковью во имя этого угодника Божия и агиасмою внутри храма, над которою водружена большая икона Живоносного Источника. Храм возобновлен в патриаршество Константия I Мудрого.

15. Приход Кипариса в Ипсомафиях с храмом в честь, св. Георгия Κυπαρισσᾶς. Этот храм сгорел в 1782 г., когда погибли многие иконы и все византийское его украшение, равно и громадный кипарис, давший наименование и приходу; церковь была возобновлена по прежнему плану патриархом Константием I в 1834 г. Патриарх посадил в ограде храма кипарис, существующий и в настоящее время. В храме хранятся мощи св. Анастасии Фармаколитрии, а в ограде его находится священный источник Преображения Господня. В библиотеке храма имеются два евангелия на пергаменте.

16. Приход Велиграда (в квартале Хаджи-Хамджа) с церковью Успения Богоматери и двумя агиасмами – Пресвятой Богородицы (в ограде церкви) и св. Параскевы (в Казли-Чесме, – та агиасма не признается патриархией). В храме имеется несколько икон ХVII–ΧVIII в.

17. Приход Екс-Мармара с храмом Успения Богоматери, построенными в 1834 г. В храме чествуется чудотворная икона Богоматери Скоропослушницы (Γοργοεπήϰοος). Есть и агиасма Богоматери.

18. Приход Топ-Капу с храмом Св. Николая, возобновленными 17-го ноября 1831 г. В библиотеке храма хранится древнее рукописное евангелие на пергаменте.

19. Приход Сармасикия с церковью св. Димитрия Мироточивого, построенною в 1831 г.

20. Приход Едирне-Капу с церковью св. Георгия Победоносца, постройка которой относится к 1836 г. В ограде церкви находится агиасма св. Василия. В библиотеке храма имеются два рукописных кодекса евангелия на пергаменте.

21. Приход Егри-Капу с церковью Богоматери Суда, построенною в 1851 г. Патриарх Кирилл VI грамотою от 4-го декабря 1815 г. приписал этот храм к народным филантропическим учреждениям²⁰¹, и с того времени он остается «больничною» церковью. В приходе три агиасмы: Честного Пояса, св. Никиты и Вознесения.

22. Приход Текфур-Серай с церковью Успения Богоматери, восстановленною в 1837 г., и агиасмою св. Параскевы.

23. Приход Салматобрукия с церковью Успения Богоматери, где находится икона Владычицы Небес, написанная в 1834 г. В приходе есть небольшая агиасма св. Кириаки. И этот храм был возобновлен при патриархе Константии I и закончен постройкою 1-го апреля 1834 г.

24. Приход Хаскиой с церковью св. Параскевы, которая была построена в 1752 г. и вновь отремонтирована в декабре 1833 г. В храме находятся мощи св. Аргиры, а в приходе – две агиасмы: св. Параскевы и св. Пантелеймона; первая агиасма некогда принадлежала вселенскому патриарху Иеремии I, а близ нее находился и дом этого патриарха; 19-го октября 1539 г. патриарх особою грамотою принес в дар Великой Христовой церкви как агиасму, так и свой дом²⁰².

25. Приход Ферикиой имеет три церкви: св. Апостолов, которая построена в 1868 г. и служит главною приходскою церковью, Преображения Господня, которая находится на кладбище и зависит от кинота Ставрадромия в Пере, и Св. Николая, которая помещается в русской больнице в Панкалтии. В приходском храме достопримечательны иконы: свв. Сорока Мучеников (1753 г.), св. Елевферия (1806 г.), св. Герасима, пожертвованная в 1824 г. жителями Ионийских островов, и Рождества Христова (1852 г.). В приходе есть агиасма св. Параскевы, расположенная в садах Центры, в двух часах пути от Ферикиой. Приход Ферикиой – новейшего происхождения. В состав его входят: село Ферикиой, местности Шишли, Нисан-Таши и Панкалтий, квартал Неджип в Синемкиой.

26. Приход Ставродромия в Пере имеет четыре церкви: Введения во храм Богоматери – освящена 18-го сентября 1804 г. ²⁰³, Пресвятой Троицы – освящена 14-го сентября 1880 г., свв. Константина и Елены – освящена 9-го апреля 1861 г.²⁰⁴, и Преображения на кладбище в Шишли, которая была освящена 21-го мая 1890 г. В храме Введения находится древняя икона Богоматери Миртидиотиссы и две древние рипиды, в храме свв. Константина и Елены – древняя икона Иверской Божьей Матери; последнему храму принадлежит агиасма св. Параскевы, расположенная в квартале Касим-паша. Приход является самым большим, богатым и благоустроенным во всей Константинопольской архиепископии.

27. Приход Христа Спасителя в Галате с храмом Преображения Господня, сохранившийся в постройке от декабря 1760 г. В храме достопримечательны древние иконы – Вседержителя и Преображения Господня. Есть в приходе и агиасма св. Параскевы.

28. Приход св. Николая в Галате с храмом в честь угодника Божия, построенным в 1804 г. и освященным 23-го апреля. В храме находится агиасма св. Антония.

29. Приход Богоматери Кафатианской в Галате с храмом в честь Успения и с приделом во имя св. Иоанна Богослова. В храме, освященном 11-го августа 1840 г., находится икона Богоматери Кафатианской, которую принесли в 1492 г. христиане г. Кафа в Крыму (Феодосия), когда переселились в Галату и водворились около местного храма, посвященного св. Апостолу любви.

30. Приход св. Иоанна хиосцев в Галате с храмом в честь Предтечи и Крестителя Господня; в храме находятся – древняя икона Усекновения главы Иоанна Предтечи и св. мощи: рука св. Дионисия с о. Эгины, кость св. Фаллелея (или Фалалея).

31. Приход в Татаулах с храмом св. Димитрия, сохранившимся в постройке 1726 г. В приходе имеются небольшая церкви или приделы (παρεϰϰλήσια): Саливрианы, св. Харалампия (прежде – св. Афанасия), св. Афанасия (1855 г.)²⁰⁵, св. Елевферия на кладбище (1880 г.) и Живоносного Источника над агиасмою того же наименования; другая агиасма – св. Иоанна Крестителя расположена в местности Папазкиопру. В приходском храме достопримечательны древние иконы: св. Димитрия (с железным поясом), св. Георгия, Господа Иисуса Христа с Богоматерью и св. Иоанном Богословом и другие. В скевофилакии хранятся два рукописных евангелия (одно от 1550 г.), древний приходский кодекс и патриаршие сигиллии. Приход принадлежит к числу богатых и благоустроенных.

32. Приход Евангелистрии близ Татаул с храмом Благовещения Богородицы, постройка которого была предпринята в 1877 г., а освящение состоялось в 1894 г. В храме особенно чествуется икона Благовещения, относящаяся по своему происхождению ко времени первоначального основания храма в 1857 году²⁰⁶.

33. Приход Диплокиония (Весиктас) с церковью Успения Богоматери, капитально отремонтированною в 1828–1831 г. В церкви хранится приходский кодекс, начинающийся с 1740 года, и различные документы о приходских имуществах от 1770 г. В приходе три агиасмы: св. Сорока Мучеников (в Долма-Бахче), свв. Параскевы и Ермолая в местности Мола (Ермода) и св. Марины в саду у Мачки, где, по преданию, и находилась древняя приходская церковь.

34. Приход Богоматери в Палеон-Баньо (в Диплокионии).

35. Приход Месахора или Ортакиой на Босфоре с храмом св. Фоки, построенным в 1852 г., и с приделом св. Георгия, обновленным в 1892 г. На кладбище прихода находится агиасма св. Георгия.

36. Приход Ксирокрини или Куручесме с главною церковью св. Димитрия (на Босфоре) и с приделом (παρεϰϰλήσων) во имя св. Иоанна Предтечи.

37. Приход Великого Потока (Мега Ревма) или Арнауткиой на Босфоре с центральным приходским храмом Архистратига Михаила и прочих Безплотных Сил, который в последний раз был обновлен в 1896–1899 г. Другая церковь – во имя св. пророка Ильи – находится на кладбище и построена в 1869 г. В приходе есть и часовня св. Параскевы, недалеко от главного храма, со статуей Артемиды. В главном храме достопримечательны – исторические иконы Богоматери Мавромолитиссы (1600 г.) и Живоносного Источника (1613 г.), водосвятная чаша 1728 г., большой потир, евангелие, рипиды и другие священные предметы. Приход имеет шесть священных источников: св. пророка Ильи на кладбище, св. Параскевы, св. Кириаки (в Кючуке), св. Онуфрия, Влахернский (в квартале Дере-сокак) и св. Фотины (в квартале Фурун-сокак).

38. Приход Бебеки с храмом св. Харалампия, обновленным в 1830 г. Приходу принадлежат три агиасмы: Двенадцати Апостолов, св. Мины (в Гени-Махале) и Рождества Предтечи – на кладбище. Храм св. Харалампия возник на месте метоха Иверского на Афоне монастыря, где издавна совершались священные службы, кроме литургии. В 1796 г. метох был превращен в храм св. Харалампия, который по прежнему принадлежал Иверскому монастырю, причем патриарх Герасим в апреле указанного года патриаршею и синодальною на пергаменте сигиллиодною грамотою утвердил ставропигиальное достоинство этого храма²⁰⁷. В апреле 1830 г. патриарх Агафангел объявил церковь св. Харалампия приходскою²⁰⁸. Патриарх Константий I в марте 1832 г. подтвердил распоряжение своего предшественника по престолу.

39. Приход Вафеохория (Боязикиой) с храмом Благовещения, который был построен в 1834 г. В приходе – четыре агиасмы: св. Георгия (в Балта-лиман), св. Параскевы, св. Пантелеймона и св. Николая.

40. Приход Сосфения или Стени с храмом архангелов Михаила и Гавриила, который был построен в 1820 г. Приходу принадлежать три агиасмы: св. Марины, Влахернская и св. Архангелов.

41. Приход св. Николая в Неохории (Геникиой) с храмом в честь святителя, построенным в 1818 г. В пределах его находятся пять агиасм: св. Параскевы, св. Ферапонта в квартале Керамит, Влахернский, архистратига Михаила и Пресвятой Троицы.

42. Другой приход в Неохории имеет храм в честь Богоматери Комариотиссы, где находится чудотворная икона Богоматери, найденная в соседнем лесу Комарон, близ древнего монастыря Катаскепы.

Кроме того, в Константинопольской архиепископии находятся:

43. Патриарший и ставропигиальный монастырь Живоносного Источника (Ζωοδόχος Πηγή) или Богоматери Источника, обыкновенно называемый Балукли – рыбный источник и находящийся за городом, недалеко от западных стен, почти против Силиврийских ворот. Постройка первого храма у источника относится ко времени императора Льва I Макелли (457–474 г.), а в последующую византийскую эпоху многие василевсы были ктиторами этого храма. В 1422 г. во время осады Константинополя Мурадом II храм был разрушен. В дальнейшей истории храма²⁰⁹ примечательно имя дерконского митрополита Никодима, который, пользуясь правами кириарха, в 1727 г. построил небольшой храм у Живоносного Источника и четыре келлии и положил начало церковным здесь службам после продолжительного их прекращения. К 1727 г. относится и обретенье находящейся в храме иконы Живоносного Источника. И вот, опять открылось большое стечение народа к целебной агиасме. В июне 1794 г. патриарх Герасим III объявил ставропигиальными церковь и агиасму Балукли, а все их доходы назначил на содержание греческих больниц в Константинополе. В 1821 г. храм Богоматери Балукли был разрушен турецкою чернью. 14-го сентября 1833 г. при патриархе Константии I был заложен новый храм, а 2-го февраля 1835 г. при патриархе Константин II торжественно было совершено его освящение. При храме были воздвигнуты дома и келлии для духовенства. С того времени храм постепенно благоустроялся, а Живоносный Источник сделался местом непрерывного паломничества благочестивых христиан. Доходы от монастыря идут на содержание Народных филантропических учреждений в Константинополе. Храм Балукли служит усыпальницей вселенских патриархов»²¹⁰.

44. Святогробский метох с храмом св. Георгия на Фанаре, который до 1843 г. служил и приходскою церковью, взамен разоренного храма св. Георгия Пирга; внутри храма находится агиасма св. Мины. В метохе живет представитель иерусалимского патриарха.

45. Другой святогробский метох с храмом св. Георгия находится в Неохории; и здесь есть агиасма св. Иоанна Усекновенного (τοῦ Ἀποϰεφαλιστοῦ) в прибрежной местности Календер.

46. Метох Синайского) монастыря с храмом св. Иоанна Предтечи в пределах прихода Балина в квартале Балата, построенным в 1855 г. В храме есть византийская (1083 г.) икона Откровения Иоанна Богослова. Метоху принадлежать и две агиасмы: св. Мины и св. Иоанна Предтечи.

47. Храм Богоматери в Влах-серае, где в конце XVII в. находилась вселенская патриархия; ныне храм составляет метох пелопоннисского монастыря Μέγα Σπήλαιον.

48. Храм св. Харалампия в больнице в Балукли, где сосредоточены греческие благотворительные учреждения.

49. Храм свв. Бессребренников Косьмы и Дамиана в орфанотрофии Балукли.

Таков состав Константинопольской архиепископии в отношении приходов и храмов.

В начале 1912 года во всех приходских храмах Константинопольской архиепископии вместе с агиасмами было 114 священников и 42 диакона. Кроме того, в четырех приходах столицы настоятелями (οἱ ἀρχιερατιϰῶς προϊστάμενοι) состояли титулярные епископы или хорепископы, а именно: Христофор Книти, с титулом ставропольского, в Ставродромии, Иоанн, с титулом константийского, в Галате при храме Христа Спасителя, Мелиссин Христодул, с титулом памфильского, в Татавлах, и Геннадий, с титулом скопельского, в Контоскалии. Затем, преосвященный Леонтий, епископ феодоропольский, состоял настоятелем храма в Балукли, а в октябре 1913 г. был избран и титулярный епископ нисский, преосв. Паисий, хорепископ прихода Дживали.

К 1-му января 1914 года в 45 приходах Константинопольской архиепископии было 120 епископов и священников, из них 6 епископов и 39 иереев состояли настоятелями приходов и 26 иереев исполняли обязанности духовников. Из указанного состава духовных лиц 14 человек получили образование в богословской школе на острове Халки, 5 – на богословском факультете Афинского университета, 1 – в богословской школе Креста в Иерусалиме и 8 окончили курс в гимназиях. 13-го февраля 1914 г. епископ памфильский Мелиссин был избран на маронийскую митрополичью кафедру, а настоятелем прихода в Татавлах патриарх Герман назначил олимпского епископа Апостола, состоявшего помощником- епископом священной митрополии Халкидона.

Общее число православного населения Константинопольской apхиепископии простирается до 300.000 человек, почти исключительно греков.