Иордан. Getica. §36–39

Очевидно, Иордан заимствовал сведения об этих городах у античных авторов и исказил их, ибо названий Борисфенида, Каллиполида, Кареон у них нет. Ольвия к VI в. уже не существовала как городской центр. Зато Трапезунта (Трапезус), долгое время смущавший исследователей, удачно, хотя и без развернутой аргументации, отождествляется Э. Я. Николаевой с византийской крепостью, сооруженной в правление Юстиниана I на азиатском берегу Керченского пролива у основания косы Чушка, рядом с современным поселком Ильич (см.: Николаева Э. Я. Поселение у д. Ильич // КСИА АН СССР. – 1981. – Вып. 168. – С. 88–92).

Видиварии, Vidivarii. Место их расселения указано очень точно: «на побережье Океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы» («ad litus autem Oceani, ubi tribus faucibus fluenta Vistulae fluminis ebibuntur»). Замечательно, что о видивариях говорится как про объединение племен. Это название уже Иорданом и его источниками воспринимается как собирательное: «Видиварии ... собравшиеся из разных родов племен («ex diversis nationibus»), В § 96 Иордан называет видивариев «вивидариями». Несмотря на путаницу в названиях, он имеет в виду одни и те же племена, потому что снова повторяет, что живут они на острове – Gepedoios – в устье Вислы и что собрались на нем «как бы в одно убежище», соединившись «из различных родов» («ex diversis nationibus») и образовав отдельное племя – «gens» («ex gentem fecisse noscuntur»).

Эсты (или айсты, Aesti) – литовские племена, которые, наряду с более северными феннами и распространенными к югу венетами, жили на границах Сарматии и Германии.

Племя акациров («gens Acatzirorum») Иордан называет «могущественнейшими», «сильнейшими» («gens fortissima») и определяет его как неземледельческое, занимающееся скотоводством и охотой. Племя акациров (по Иордану) живет на огромных пространствах между эстами, занимавшими территорию близ янтарного берега у Балтийского моря, и булгарами, обитавшими на берегу моря Понтийского, что, по мнению издателя Иордана, К. Ч. Скржинской, явно преувеличено. Вероятно, точнее представлял себе акациров Приск Панийский, писавший, правда, на сто лет раньше Иордана. Приск сообщает, что акациры – «скифское» (т.е. гуннское) племя: to ton Akatziron (Akatiron, Katziron) ethnos ... о esti Skuthikon ethnos – Prisci. fr.8, cp. fr. 30. Из его же сочинения известно, что Аттила держал акациров в своем подчинении и послал своего старшего сына управлять ими: они жили тогда (в первой половине V в.) в припонтийских областях (Ibid., fr.8) и ходили через Каспийские ворота (Дербентский проход) в Кавказском горном хребте войной на персов (Ibid., fr.37). Судя по тому, что ряду акацирских вождей император Феодосий II, как свидетельствует Приск, регулярно посылал «дары» (dora), акациры были сильным племенем, союз с которым был желателен для Империи (Ibid., fr.8). Прокопий не называет в своих произведениях племени акациров, но говорит, что в примеотийских (приазовских) степях жили гунны «киммерийцы», в его время именовавшиеся утигурами (Bell. Goth. IV. 4. 8; 5. 1). Считать этих гуннов-акациров Припонтийской Скифии теми, кто дал название некоему месту Хотциру, упоминаемому в схолии к Нотиции де Боора конца VIII – конца IX вв. в связи с другими местами, якобы входившими в состав Готфской епархии, будет шатким предположением, строящимся только на отдаленном созвучии слов (ср.: Науменко В. Е. Notitia К. де Бора как источник по церковно-политическим контактам Византии и Хазарского каганата в середине IX в. // Церковная археология Южной Руси. – Симферополь, 2002. – С. 130–131).

Из этого описания следует, что и в первой половине – середине VI в. гунны по своему уровню развития оставались на первой стадии примитивного кочевания.

Поиски происхождения булгар уводят одних исследователей к так называемым отюреченным уграм, которые вместе с гуннами переселились на Кавказ из Заволжья (Ai. А. Артамонов. История хазар. – Л., 1962. – С. 98). Другие полагают что формирование протоболгарской этнокультурной общности происходило в степях Восточной Европы при значительном участии не только пришлого тюркского, но и местного иранского (сарматского) элемента (Рашо Рашев. К вороосу о происхождении праболгар // МАИ-ЭТ. – 1993. – Вып. 3. – С. 250–254; Бубенок О. Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы. – К., 1997. – С. 43–44). Последняя точка зрения позволяет пересмотреть «тюркскую теорию» и объяснить европеоидный антропологический тип древнеболгарских племен и отсутствие у них ярко выраженной кочевнической культуры. Но по мнению Е. Ч. Скржинской, под булгарами (Bulgares) Иордан подразумевал вообще «гуннские» племена Северо-Восточного Причерноморья: далее за акацирами, пишет он, «тянутся над Понтийским морем места расселения (sedes) булгар» (§ 37). Прокопий, говоря о событиях VI в., употребляет постоянно название «гунны» и частные обозначения отдельных «гуннских» племен: «утигуры» и «кутригуры», имея в виду родственные племена, обитавшие в степях к востоку от Меотиды (Азовского моря) – сначала утигуров (утургуров, уттигуров, утугуров) – кубанской части прабологар, а западне их, в степях Северного Приазовья и около Крыма, – кутригуров (ктургуров, котригуров, кутрагуров, кутригоров, кутургуров, котрагов) (Bell. Goth., VIII, IV. 7–8; V. 1–5; Буданова В. П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. – М., 2000. – С. 259, 262, 383, 384). Слова «булгары» в произведениях Прокопия нет (как нет его ни у Агафия Миринейского, ни у Менандра Протиктора). Иордан же, рассказывая о событиях IV и V вв. – о распаде Готской державы Германариха, об Аттиле, о сражении на Каталаунских полях, – называет гуннов, но, обращаясь к событиям своих дней: к «ежедневному напору», «ежедневным нападениям» («instantia cottidiana») варваров на Империю, называет не гуннов, а булгар (Rom., § 388) вместе с антами и склавинами. Название «булгары» было в его время общеупотребительным и понятным, определявшим, вероятно, всю совокупность гуннобулгарских племен степной полосы Восточной Европы от приазовских до придунайских областей в конце V и в VI вв. Как современник, Иордан замечает, что булгар «сделали широко известными» («notissimos») те бедствия, которые обрушились на Империю по причине «грехов наших». Его слова проникнуты взволнованностью свидетеля событий. Можно думать, что Иордан намекает на опустошительные нападения булгар, иногда в соединении с антами и склавинами, на пограничные районы Фракии и Иллирика (ср.: Rom., § 363). Под «бедствиями», о которых как об общеизвестном факте упомянул автор, надо, вероятно, подразумевать жестокие набеги варварских племен из-за Дуная, в том числе утригуров во главе с их вождем Сандилихом, подробно описанные Прокопием под 550–551 гг. Когда гепиды, жившие неподалеку от Сирмия, помогли переправиться через Дунай явившимся с берегов Меотиды воинственным кочевникам-кутригурам и те рассеялись по Фракии и Иллирику, то подвергнувшиеся нашествию области были страшно разорены (Bell. Goth., IV. 18. 13–18). Суммируя описанное в «Готской войне», Прокопий пишет, – одинаково с Иорданом (Rom, § 388), – что в Иллирии и по всей

Фракии «гунны, склавины и анты, делая набеги чуть ли не ежедневно с того времени, как Юстиниан принял власть над ромеями, творили непоправимое зло тамошним людям», причем кутригуры – не менее 10 тыс. семей – осели в Северном Причерноморье, где оставались с 479 до 552 гг, а потом в 552–569 г. обосновались в Нижнем Подунавье (Anecd., 18,20; подр. см.: Комар А. В. Кутригуры и утигуры в Северном Причерноморье // Сугдейский сборник. – К.; Судак, 2004. – С. 169–172).

Одно из самых трудных мест текста «Getica» по нагромождению витиеватых выражений. Поэтическое сравнение с густой порослью (caespes), сопровожденное превосходной степенью прилагательного (fecundissimus), определено еще одним суперлативом – fortissimorum gentium. Кроме того, абстрактное rabies («свирепость», «ярость», «бешенство», «жестокость») взято для того, чтобы дать конкретный образ, создающий представление о диких, необузданных людях. Соответственно оригиналу и перевод Е. Ч. Скржинской этого места тяжеловесен.

Альциагиры (Alziagiri) – племя, кочевавшее, по словам Иордана, «около Херсоны» («iuxta Chersonam») то в степях летом («aestate campos pervagant»), то у понтийских берегов зимой («hieme supra mare Ponticum»), – принадлежали к родственной группе гунно-булгарских племен, близких по обычаям и образу жизни. Названия «альциагиры» нет ни у Ириска, ни у авторов VI в. – Прокопия, Агафия, Менандра, ни у Феофилакта Симокатты. Судя по территории расселения, альциагиры Иордана, по-видимому, подразумеваются у Прокопия, когда он пишет в «Готской войне» (IV.5.28): «если идти из города Боспора в город Херсон .... то всем, что находится в промежутке, владеют варвары, гуннские племена» (barbaroi, Ounnika ethne, ta metaxy apanta echousi).

Савиры (Saviri) – еще одно «гуннское» племя. Указав, что альциагиры обитают близ Херсона, Иордан, ничего не говоря о местах обитания савиров, переходит к сообщению о хунугурах и более не возвращается к савирам. Е. Ч. Скржинская полагает, что хунугуры могло быть иным названием савиров. Однако в V в. Приск Панийский выделял их особо, перечисляя родственные гуннские племена савиров, оногуров и урогов, обитавших поначалу у восточных пределов Римской империи (Prise., fr.4; II). В хронике Захария Ритора, завершенной в 569 г., савиры названы среди оногуров, кутригуров, булгар, хазар, авар и прочих народов, населявших предкавказские степи (The Syriac Chronicle known as that of Zachariah of Mitylene. – London, 1899. – P. 6). Следует честь, что этноним «оногур» впоследствии замещал собой название утугуров – праболгар и переводится как «десять огуров», то есть «союз десяти огурских племен» (Шабашов А. В., Шабашова М. Н. Этнонимия и антропонимия праболгар как источник реконструкции их ранней истории // Сугдейский сборник. – К.; Судак, 2004. – С. 375–376). С достаточной точностью о местах расселения савиров пишет Прокопий. Они, по его словам, живут около Кавказских гор (Bell. Goth. IV. 3.5; 11.23) или, вернее, «позади» (то есть глубже, восточнее) зихов, которые располагались в северной части кавказского побережья (Bell. Pers. II. 29. 15). Очевидно, речь идет о степях к северу от Кавказа (Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. – М., 1998. – С. 71). Хотя савиры бывали наемниками ромеев (oi de ek ton Ounnos misthophoroi ton de Sabeiron onomazomenon – Agath., III. 17–18), но столь же часто они помогали в войне персам (Ibid., IV. 13). Агафий отмечает по этому поводу при описании военных действий против персов в кавказской Апсилии в 556 г.: «Были у персов также вспомогательные войска из гуннов савиров. Этот народ, и величайший и многочисленный, весьма жаден и до войны и до грабежа, любит проживать вне дома на чужой земле, всегда ищет чужого, ради одной только выгоды и надежды на добычу присоединяясь в качестве участника войны и опасностей то к одному, то к другому и превращаясь из друга во врага. Ибо часто они вступают в битву в союзе то с римлянами, то с персами, когда те воюют между собой, и продают свое наемное содействие то тем, то другим» (Агафий. О царствовании Юстиниана: Пер., ст. и прим. М. В. Левченко. – М.; Л., 1953. –

С. 116–117). Их враждебную к Византии позицию показывает Менандр, отмечавший, что в конце правления Юстиниана I авары, подстрекаемые ромеями, «завели войну с Утигурами, потом с Залами, которые гуннского племени, и сокрушили силы Савиров» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой // Византии

В подлиннике – quo Asiae bona avidus mercator importat (Iordan Getica / Ed. Th. Mommsen // MGH. – Berolini, 1882. – T.5. – P. 1. – P. 63). He совсем ясно, что в данном случае Иордан понимал под «Азией» – одноименную провинцию, то есть земли в Малой Азии, или часть света, наряду с Европой и Ливией. Точных представлений о границах этих частей или материков не было и у современников Иордана (см.: Прокопий из Кесарии. Война с готами. – М., 1950. – С. 389–390, IV. 6). Похоже, что под понятие Азия как часть света подпадала и Малая Азия, и все, что лежало к востоку и юго-востоку от реки Дон. Впрочем, в словах Иордана не столь важна географическая точность, сколько стереотипное представление современников о том, что Херсон VI в. тесно соседствовал с миром варваров, гуннов, булгар, и жил за счет привозимого торговцами иноземного добра.

...qui aestate campos pervagant effusas sedas, prout armentorum invitaverint pabula, hieme supra mare Ponticum se referentes.

Хунугуры (Hunuguri) – гунно-булгарское племя, близкое или сливающееся с савирами, обитателями Северного Кавказа. У Иордана, Прокопия, Агафия упоминаются разные племена, названия которых сходны своими окончаниями: «гуры», «дзуры», «гиры», «дзиры», «иры», «оры», «ары». Таковы у Иордана хунугуры, биттугуры, альпидзуры, алцилдзуры, ултзиндзуры (ултзингуры), савиры, альциагиры, ангискиры, бардоры, итимары (Get. § 37, 126, 272). Особую форму у Иордана имеют названия еще двух гуннских племен – тункарсы и боиски. У Прокопия – утигуры и кутригуры. У Агафия – котригуры, утигуры, ултидзуры. Все названные племена составляли, по Прокопию, «множество гуннских племен» (Ounnika ethne polla) или «огромную толпу гуннов» (Ounnon ... polus to omilos) и жили возле Азовского моря. Особенно примечательно, что Иордан выделяет часть гунно-булгарских племен близ Херсона, о чем также сообщает и Прокопий.

Шкурки степных грызунов, преимущественно полевых мышей, употреблялись кочевниками для легкой одежды; для более плотной и теплой использовались звериные шкуры. По данным Иордана (§ 5), меха шли в столицу Византийской империи из Боспора, куда их доставляли соседние варвары (см.: Болгов H. Н. Позднеантичный Боспор как этноконтактная зона // Боспор Киммерийский и Понт в период античности и средневековья. Материалы II Боспорских чтений. – Керчь, 2001. – С. 9–10).

В подлиннике – quos tantorum virorum formidavit audacia. Это место, вероятно, искаженное, остается непонятным и не связывается ни с предыдущим, ни с последующим текстом. Дальше автор снова обращается к рассказу о готах, поэтому, быть может, слова «устрашила отвага» (tantorum virorum) следует отнести к готам, которые привели в ужас хунугуров.