Заключение. Когда князь Владимир был причислен к лику святых

Н. И. Серебрянский первым отметил, что в византийской традиции Х-ХШ вв. не было такой процедуры канонизации, которая в совершенно развитом виде появляется в эпоху соборов, проведенных митрополитом Макарием в 1547 и 1549 гг. ⁹¹⁶ По этому вопросу он полемизировал с М.Д. Приселковым, считавшим, что санкция Константинопольского патриарха была совершенно необходима. Он полагал, что Ярослав готовил канонизацию своего отца, но в ней ему отказали в Византии. ⁹¹⁷

В. Водов указал на ошибочность мнения Е. Е. Голубинского о канонизации Владимира после победы Александра Невского над шведами 15 июля 1240 г. ⁹¹⁸ Он также выделил общую особенность «варварской Европы»: ни один из государей-крестителей, начиная с франка Хлодвига (481–511), не был причислен к лику святых. Исключение составляют Олав Норвежский (1015–1030) и Стефан (997– 1028), первый король Венгрии. Но Олав был еще и королем-мучеником. Стефан же на самом деле был крещен ребенком своим отцом Гейзой и, по преданию, св. Войтехом-Адальбертом. Именно Гейза, в крещении тоже Стефан, окончательно установил христианство в Венгрии. Канонизация его сына была вызвана политическими причинами. Культ святого государя в средневековой Европе до XII в. – это культ государя-мученика. ⁹¹⁹ Ситуация, сходная с канонизацией св. Стефана, складывается и в Болгарии в эпоху войн с Русью и с Византией. Нет никаких следов почитания святым Бориса-Михаила, при котором крестилась Болгария. Служба его внуку Петру, последнему независимому царю, появилась вскоре после его смерти, вероятно, при царе Самуиле. ⁹²⁰ Сам Петр – фигура безусловно трагическая, что могло тоже сыграть роль в становлении его почитания.

Во всех странах, кроме Руси и Норвегии (где канонизованы свв. Владимир и Олав), в качестве крестителей почитают известных подвижников или учителей Церкви, даже если они не имеют отношения к просвещению данной страны. В. Водов отметил культ св. Войтеха- Адальберта в Польше. Он был изгнан из Чехии, крещенной еще во времена св. Мефодия, и прибыл ко двору Болеслава Польского, сына первого князя-христианина Мешко и чешской княжны Дубровки. Св. Войтех был убит язычниками пруссами, Болеслав выкупил его останки и поместил их в соборе в Гнезно, превратив изгнанного Пражского епископа в первого польского святого. Впоследствии его мощи были захвачены чехами и возвращены в Прагу. Еще ярче ситуация в Болгарии: благодаря ученикам свв. Кирилла и Мефодия, создателей славянской письменности почитали как покровителей страны. Уже в «Повести временных лет» в рассказе о преложении книг в статье 996 г. фиксируется предание о св. Константине-Кирилле как крестителе Болгарии, хотя ни о чем подобном в житиях свв. братьев не говорится. К этому следует добавить, что отсутствие культа государя-крестителя всегда дополняется культом государя-мученика. Если первый для нас понятен и очевиден, то второй представляет определенную сложность для современного восприятия. Ведь в подавляющем большинстве случаев государь-мученик жертва не язычников, а своих единоверцев, родственников или подданных. ⁹²¹ Такова же ситуация и на Руси. Уже при жизни Ярослава Владимировича всеобщим церковным почитанием пользовались его братья свв. Борис и Глеб, убитые Святополком Ярополчичем.

В «Слове о законе и благодати» Иларион писал о святости крестителя Руси. О том же очень подробно говорил и Иаков Мних. Н.К. Никольский указал, что в известии о смерти и похвале Владимиру, читающейся в Начальном своде (сохранился в Новгородской 1 летописи младшего извода) и «Повести временных лет», видно почитание князя святым. ⁹²² Первоначальный (краткий) вид текста сохранился в чтении свв. Борису и Глебу из Пролога 1-й редакции. Видимо, так он выглядел в летописании Ярослава (Древнейшем своде). Приведем его по «Повести временных лет»: «И въложиша и въ кърсту мраморяну, и съхраниша т ѣ ло его с плачьмь, блаженаго князя. Сь есть новыи Констянтинъ великаго Рима, иже крьстився самъ, и люди своя крьсти, тако и сь сътвори подобьно ему... Сего бо въ память дьржать русьтии людие, поминающе святое крещение, и прославляють Бога въ молитвахъ...» В этом тексте Владимир прямо назван «блаженным», т. е. святым. После сравнения с Константаном в летописи помещена обширная похвала, где, тем не менее, летописец сетует на отсутствие должного почитания князя. Опять возникает, казалось бы, давно объясненный Иларионом и Иаковом вопрос об отсутствии чудес. Летописец не обращается к Владимиру как к святому, а, наоборот, призывает читателей молиться за него Богу: «Да аще быхомъ им ѣ ли потыцание и мольбы приносили Богу за нь в дьнь преставления его, видя бы Богь наше тъщание къ нему, прославилъ бы и. Намъ бо достоить за нь Бога молити, понеже т ѣ мь Бога познали». Прежнее завершение краткой похвалы ныне читается в конце статьи от слов «Сего бо въ память дьржать русьтии людие...».

С одной стороны, поклонение Владимиру как крестителю Руси представлено у Илариона и Иакова, и это позволяет исследователям говорить о его канонизации в XI в. ⁹²³ С другой, уже Нестор в «Чтении свв. Борису и Глебу» (начало 1080-х гг.), подробно описывая крещение Руси и вспоминая о видении, которое сделало Владимира христианином, не называет его святым. Исходя из «Повести временных лет» и ее предшественника, Начального свода, можно сказать, что узаконенного почитания Владимира в конце XI – начале XII в. не существовало. Предположение Б. А. Успенского об упоминании имени Владимира вместе со свв. Борисом и Глебом в берестяной грамоте № 906 – плод недоразумения. ⁹²⁴ Как указывают публикаторы, она содержит ключевые слова литургического отпуста, ⁹²⁵ и, конечно, «отча Василия» значит: «иже во святыхъ отца нашего Василия Великаго, архиепископа Кесарии Каппадокыискыя». Когда служится Литургия Василия Великого (это бывает всего десять раз в год), его имя произносится вместо имени другого отца Церкви и творца Литургии, св. Иоанна Златоуста. ⁹²⁶ Эта грамота остается самым ранним памятником письменности (последняя треть XI в.), где сыновья Владимира Борис и Глеб поминаются как святые.

Самые первые свидетельства сложившегося почитания Владимира святым дает нам Пролог. Появление в нем чтения святому или празднику показывает, что он был признан хотя бы в той епархии, где бытовал данный тип менология. Мы подробно рассматривали уже древнейшие списки Проложного жития св. Владимира, которые датируются XIII в. Оно входит в обе редакции Пролога, которые появились не позже последней четверти XII в. (см.: Гл. 3.3). Проложное житие св. Владимира обнаруживает большую древность. Князь ищет истинную веру по Божественному вдохновению, целью похода на Корсунь, как и в «Памяти и похвале» Иакова Мниха, является обретение учителей христианства. И чтение свв. Борису и Глебу, и чтение на освящение Десятинной церкви в Прологе 1-й редакции основаны на летописном тексте, предшествующем и Начальному своду, сохранившемуся в Новгородской 1 летописи младшего извода, и «Повести временных лет». Этого не достаточно, чтобы возводить Проложное житие непосредственно к летописанию времен Ярослава Мудрого (Древнейшему своду) или Печерскому своду 1070-х гг. Агиограф мог написать собственный текст, опираясь на источники первой половины – середины XI в., но произошло это не позже третьей четверти XII в. Призыв прославить память «блаженного» Владимира песнями, литургические возгласы «Радуйся!», которыми заканчивается текст, указывают на существование в это время службы.

Древнейшие списки полной службы св. Владимиру датируются серединой – второй половиной XIV в. (РНБ, ОР, Соф. 382, ⁹²⁷ Соф. 386). К тому же времени относится и первая запись стихиры «Прид ѣ те, стец ѣ мься вьси» с распевом (РГБ, ОР, ф. 113 (Волок.), № З). ⁹²⁸ В службе св. княгине Ольге (стихиры и канон), написанной Кириллом-мнихом и сохранившейся в позднем списке, ⁹²⁹ в светильне поминается и св. Владимир. Кирилл-мних – это не кто иной, как выдающийся древнерусский писатель Кирилл, епископ Туровский. В Гл. 3.3 уже говорилось о явной связи 2-й редакции Пролога, где впервые появляется память св. Ольги, с Туровской землей. Служба была написана до того, как Кирилл стал епископом Туровским. Точная дата его поставлення не известна, впервые он упоминается как епископ в Киевской (Ипатьевской) летописи под 1169 г., а под 1182 г. им был уже Лаврентий. Следовательно, службу Ольге Кирилл написал во всяком случае до 1169 г.

В сборнике Матвея Кусова 1414 г. (Мусин-Пушкинский) сохранился более древний вариант: даны две стихиры, три тропаря, в каноне свв. Кирику и Улите после 6-й песни помещены кондак и икос св. Владимиру. ⁹³⁰ Все они не совпадают со службой по спискам XIV в. Первая стихира («Прид ѣ те, стец ѣ мъ ся вьси»), которая помещена и в Волоколамском стихираре, возможно, относится к XI в. Св. Владимир восхваляется вместе со своими «честными летораслями Романом и Давидом». Гимнограф обращается к присутствующим: «Т ѣ мь же и мы св ѣ тьлои нын ѣ п ѣ сньми память ихъ в ѣ рьно чьтуще, любовию празднуемы да молять ся за ны...». Так как здесь нет двойственного числа, то автор явно взывает ко всем троим, и текст мог быть составлен сразу после прославления свв. Бориса и Глеба. Первый тропарь из сборника («Уподобивыи ся купьцу») приписывался к службе 1-й редакции по спискам XV-XVI вв. Обе стихиры вошли во 2-ю редакцию службы. Б. М. Клосс сообщил, что он обнаружил рукопись службы св. Владимиру XII в., но текст пока не опубликован. Исследователь не указал, к какой редакции он относится.

Разнообразие службы уже в XIV в. противоречит представлению о поздней канонизации св. Владимира. Его культ прошел довольно сложный путь от почитания святым при его сыне Ярославе до полного к нему равнодушия в конце XI в. В середине – конце XII в. намечается явный подъем интереса к памяти и деяниям св. крестителя Руси. Тогда в Прологе появляется его житие. В течение всего XIII в., несмотря на общее тяжелое положение и татаро-монгольское завоевание, поклонение св. Владимиру все больше расширяется географически. Цикл посвященных ему произведений пополняется, видимо, новыми гимнографическими памятниками.

Говоря об отсутствии устоявшегося почитания Владимира святым в XIII в., В. Водов указывает, что волынский князь Владимир Василькович (1240–1288) носил крестильное имя Иоанн. Оно указано в записи о его смерти в Галицко-Волынской (Ипатьевской) летописи. Это тем более важно, что в похвале ему использована похвала Владимиру из «Слова» Илариона. Только под 1254 г. в воспоминании о походах Владимира на западных славян он назван святым в Галицко-Волынской летописи. В житии св. Александра Невского помощь ему в Невской битве 15 июля 1240 г. оказывают свв. Борис и Глеб, а не Владимир.

Тем не менее эти свидетельства не могут считаться решающими в вопросе о том, как развивался культ св. Владимира в XIII в. И после 1254 г., и даже после 1311г., когда в Новгороде была построена надвратная церковь св. Владимира в Детинце, не видно его всеобщего почитания. В похвале Ивану Калите в Сийском Евангелии 1339 г. цитируется «Слово о законе и благодати» Илариона и Проложное житие Владимира, но с характерным изменением текста: «Хвалить Римьская земля Петра и Павла, Асия Иоана Богословеца, Индийская Фому, Ераполь Филипа, Руская земля первозванаго апостола Андр ѣ я, Гречьская земля цесаря Костянтина». У Илариона вообще не говорилось о Греческой земле, о ней написал составитель Проложного жития св. Владимира. Иераполь добавили в Сийском Евангелии и приписали крещение греков императору Константину, а не апостолу Андрею, как это сказано в Проложном житии св. Владимира.

В научной литературе уже высказывалось мнение, что почитание св. Владимира как крестителя Руси сменилось версией об апостоле Андрее как начинателе русского христианства. Она впервые появляется в «Повести временных лет», что по времени совпадает с ослаблением почитания Владимира. Это представление основывается на житиях апостола Андрея, где рассказывается о его проповеди в Греции, на берегах Черного моря и у скифов. Жития долго не считались каноническими и не принимались в самой Византии. Митрополит Иларион, который не называет ап. Андрея учителем Греции, следует здесь св. патриарху Фотию (858–867, 877–886). ⁹³¹ Однако в Студийском монастыре предание о проповеди ап. Андрея было воспринято сразу после создания монахом Епифанием около 820 г. первой авторской редакции жития. Вместе с апокрифическими Деяниями этот текст был помещен в студийском менологии, с которого и был осуществлен славянский перевод этих текстов. В Императорский менологий времен Михаила IV (1034–1041) уже была официально включена переработка жития. ⁹³² Именно Студийский устав был положен в основу устава Печерского монастыря, в котором и создавалась «Повесть временных лет». Не удивительно, что скепсис таких интеллектуалов, как Фотий и его литературный ученик Иларион, был побежден авторитетным монашеским преданием. Была и еще одна причина.

Как мы видели, первые христиане у славян видели своими просветителями не князей, а монахов, подвижников и проповедников. В «Повести временных лет», в новом по отношению к Начальному своду 1090-х гг. рассказе о преложении книг, в статье 996 г. говорится о том, что св. Мефодий был «настольником» апостола Андроника. Эти сведения есть в житии св. Мефодия, где отражено реальное восстановление папой римским Сирмийской митрополии, куда входили Паннония и Моравия. ⁹³³ Но дальше летописец объявляет Иллирию прародиной славян, и апостола Павла, учителя Андроника, соответственно учителем всех славян и самой Руси. Выше он рассказал о том, что апостол Андрей якобы путешествовал из Корсуня в Рим по Днепру и благословил место, где потом появился Киев. ⁹³⁴ Здесь он еще не назван учителем Руси, но до такого отождествления оставалось совсем немного. В этом отношении апостол Андрей оказывался идеальным героем, сравнения с которым князь, конечно, не выдерживал.

Проблему, почему же после творений Илариона и Иакова Мниха Владимир все же не почитался святым, так или иначе затрагивают многие исследователи. Это объясняли и его конфликтами с Византией (М.Д. Приселков), и греховной жизнью князя, ⁹³⁵ и особенностью восприятия правителя в раннесредневековых обществах (В. Водов). Однозначный ответ на этот вопрос дать нельзя. Видимо, представление о том, что русское христианство имело апостольское начало, было основной причиной, почему культ св. Владимира не был популярен даже у книжников. Эта вера жила очень долго и успешно боролась с памятью настоящего крестителя Руси.

Высказывалось предположение, что на роль просветителя Руси выдвигался и «апостольский муж» св. Климент, папа римский, мощи которого (глава) были привезены в Киев св. Владимиром. ⁹³⁶ М.А. Оболенским был открыт и опубликован впоследствии утерянный текст, который он назвал «Слово на обновление Десятинной церкви». На самом деле он озаглавлен «М ѣ с ѧ ца ноемвриа въ 25 день. Мучение св ѧ таго св ѧ щеномученика епископа Климента». Копия М. А. Оболенского была найдена А. Ю. Карповым, которому принадлежит исчерпывающее исследование климентовской традиции на Руси и публикация памятника. Он состоит из переводного с греческого Мучения св. Климента и «Слова на обновление» (название условно). По мнению ученого, сохранившееся в нескольких списках русское «Слово объ отрочати» (Чудо св. Климента в Херсонесе) и «Слово на обновление» восходят к одному памятнику, время создания которого колеблется в широком диапазоне от 1093 г. до разрушения Киева монголами в 1240 г. ⁹³⁷

В заключении «Слова на обновление» говорится о приходе св. Климента из Рима в Херсон, а затем на Русь (т. е. о перенесении мощей) и обновлении его храма неким князем. В тексте нет никаких имен собственных, кроме тех, что были в греческих оригиналах. Сказано о приходе св. Климента «отъ Рима убо въ Херсонъ, отъ Херсоня въ нашю Рускую страну», но при этом не назван ни один город. Киев определен как «митрополия же мати градомъ», Десятинная церковь названа «Владычня Матере церкви божественная». Киевский митрополит и киевский князь названы «стар ѣ иншиствуя во святител ѣ хъ» и «стар ѣ иншиствуя во княз ѣ хъ». Еще туманнее определение того, кто обновил храм: «Тако прародителскъ добродетели общникъ, церковь твою обновляя, яко же бо сего благороднаго благов ѣ рныи праотець христолюбивым сыи, поистине же мучениколюбець, съ многимъ тщаниемъ, пребольшою в ѣ рою, оттуду до зде любезно и благочестно принесе твоя пречестныя мощи на совещение и спасение себе же и роду своему и стране нашей, яко жь и в ѣ руемь». То, что это церковь Богородицы в Киеве, из текста никак не следует. «Церковь твоя» может быть посвящена только св. Клименту, в связи с чем А. Ю. Карпов пишет, что речь может идти об одноименном приделе.

Титмар Мерзебургский действительно называет в 1018 г. храм, где был похоронен Владимир с супругой, церковью не Богородицы, а св. Климента. Он основывался на рассказах саксонцев, побывавших в Киеве с войском Болеслава Польского и Святополка Ярополчича, и отражал местную традицию. ⁹³⁸ Но уже в Церковном уставе Владимира сказано, что десятина была дана церкви Богородицы, и Иларион так же называет храм, построенный св. кн. Владимиром. Известен обычай неофициальных именований храмов. Так, собор Покрова Богородицы в Москве больше известен как храм Василия Блаженного по имени похороненного там московского юродивого. Но мог ли назвать церковь Богородицы храмом св. Климента человек, желавший представить Русь ученицей апостолов? В тексте говорится об особом покровительстве св. Климента Руси, но из этого не следует, что существовал его культ как апостола. Во многих европейских странах, в том числе в России, существует особое почитание св. Георгия и св. Николая, поклонение их мощам, ничем не отличающееся от описанного в «Слове» почитания св. Климента. Но эти святые никогда не считались просветителями. В тексте слишком мало данных, чтобы говорить о восприятии св. Климента как учителя Руси.

В первой половине XIV в. происходит окончательный перелом в восприятии истории крещения Руси. ⁹³⁹ Появляется Краткий вид Обычного жития св. Владимира, а за ним и различные редакции Распространенного вида. Создаются все новые и новые варианты службы св. Владимиру в рамках существующих двух основных редакций. Когда в 1353 г. на сороковины князя Андрея Ивановича, дяди Димитрия (будущего Донского), родился посмертный сын, его назвали Владимиром. С тех пор это имя как крестильное, а не только княжое, закрепляется в русской традиции. Возрождение духовной и церковной жизни после долгого упадка времен татаро-монгольского ига, подъем народного сознания оказываются опять связаны с именем св. Владимира. Теперь уже с окончательным осознанием его роли в превращении Руси в христианскую страну.