Историческте документы. После падения Соловецкой обители

162. Отписка Чудова монастыря архимандриту Павлу о соловецких выходцах и других лицах, с кратким изложением их роспросных речей. 1676 г. февраля¹⁰⁷⁶

Зерные попы Митрофан да Абросим, да бельцы Иудка Рогоев, да того же числа выслали из Соловецкаго монастыря черных попов Геронтия да Павла, да старцов трех человек; да сентября же в 20 день из монастыря же вышел трудник Васка Кириловщина. А в роспросе черные попы три человека, да старцы и бельцы четыре человека великому государю в винах своих добили челом, и святей соборной и апостольской церкви во всем покаряютца, а черной non Геронтий и послушеник ево старец Манасей понынешним преданием не покаряютца, а сказал он Геронтей, что апостольскому де и святых отец преданиям соборной и апостольской церкви последует, a новоисправленых печатных книг без свидетельства с древними харатейными книгами слушать ему и тремя персты крест на себя воображать сумнительно, боитца Страшнаго суда Божия, и хочет он (о) тех новоисправленых печатных книгах и о кресте достоверное уверение и свидетельство с древними харатейными книгами восприять от святейшаго Иоакима патриарха Московскаго и всеа Русии, потому что де он к ним о том в Соловецкий монастырь в грамотах писал, и ево Геронтия к себе призывал, и ево де из монастыря не отпустили; а в Соловецком де монастыре о новоисправленных печатных книгах мятеж учинился ото всей братьи и от служников; и на те новоисправленыя книги выписки выписывал и челобитную писал он, Геронтей, по брацкому веленью, и на скамье в трапезе становился, и выписки братье и служником чел, и братия де и служники ему Геонтию сказали, что выписки ево все любы, и к челобитной руки приложили, и в то де время братия и служебники вторым Златоустом ево, Геронтия, называли ль, того он не упомнит; а стрелба де зачалась от келаря Азария да от слушки Фадюшки Бородина со товарищи, которые высланы из Соловецкаго монастыря в Сумской острог, а он де Геронтей о стрелбе запрещал и в монастыре запиратца не велел, и его де воры за то держали в тюрме и мучили, и приговор де он о том написал, что против ратных людей не битца и монастыря не запирать, и о том де приговоре был у келаря Азария; а новоисправленыя де печатныя книги из досок выломали и в море пометали келарь Азарей со товарыщи, а ево де Геронтия в то время держали в тюрме, и из тюрмы выняв из монастыря выслали. А черной поп Павел да старец Деонисей в речах своих припомнили, что бывшей де архимандрит Никонор Святых Таин не причащался лет с пять; а как де в Соловецком монастыре был совет, чтоб за великаго государя богомолие отставить, и они де богомолия не отставливали и к ворам не приставали, и написали в сенодик имя для помяновения блаженные памяти благоверныя государыни, царицы и великие княгини Марии Ильичны, и они де за то хотели посадить в воду, и называли их еретиками и имя благоверныя государыни, царицы и великия княгини Марии Ильичны выскребли, и их посадили в тюрьму и морили голодом. Да Деонисей жа старец сказал: видел де он в монастыре у головщика у старца Матвея письмо ево руки, написано пришествие Христово будет во 199 году. А старец Варлам сказал: которые де в Соловецком монастыре к воровству не приставают и за великаго государя Бога молят, и тех держат в тюрмах, и морят голодом, хлеба и воды не дают, и они де едят пометшце и пьют ссаки свои. А старец Манасия сказал: родом де он литовския породы, Смоленскаго уезду, и как де пришел он в Соловецкой монастырь, и ево крестил черной священник Геронтей, а в Вильне де был он крещен же; а новоисправленых книг не слушает. И после де роспросу он Иван¹⁰⁷⁷ Геронтия и Манассия до указу великаго государя велел оковав посадить в тюрьму и беречь накрепко. А в другой ево, Иванове же, отписке написано, что де выслан на Соловецкой остров, в полк к нему Ивану, из Соловецкаго монастыря первой к мятежу и к воровству заводчик, черной non Геронтей, да послушеник ево чернец Манасий, и они де, Геронтей и Манасий, святей восточной соборной и апостольской церкви не покаряютца, наипаче же новоисправленые книги злословят и хулят. Да в нынешнем во 184 году, февраля в 15 день, писал к великому государю Иван же Мещеринов, что де генваря во 22 день нынешняго 184 года, за помощию всесильнаго Бога, Соловецкой монастырь взял, а к воровству пущих заводчиков, келаря чернца Левкия, да чернаго попа Леонтия, да сотников, да с ними тридцать два человека чернцов и бельцов посадил в тюрьму до указу великаго государя, и прислал тех чернцов роспросныя речи, а в роспросных их речах написано: Келарь чернец Левкий сказал: как де Соловецкой монастырь заперли, и черной поп Геронтей их письмами прельщал, и он де с ними был в одной же думе, и монастырь запирать приговаривал, и поверя де они черному попу Геронтею и пуще в отчаяние впали и в совет с ним же преклонились; а богомолие де за великаго государя отставили черной поп Леонтей и вся братья, и молебен он, поп Леонтей, на том пел, что за великаго государя Бога не молить, а он де о том с ними не советовал; а которыя де письма посылал к ним Иван Мещеринов о обращении и к великому государю о повиновении, и они де тех писем не послушали, и ныне де перед великим государем он келарь во всем повинуетца, и святей соборной и апостольской церкви и освященному собору покаряетца, и новоисправленых книг слушает, и тремя первыми персты крест на себя воображает. А черной поп Леонтей сказал те же речи; да он же припомнил в речах своих: которые де новоисправленые печатные книги были в монастыре, и те книги в воду пометали келарь Азарей, и он де с ними в приговоре был же по неволе, и молебен пел же, что великаго государя имени в службах не поминать и Бога не молить; а святей соборной и апостольской церкви, по прежнему преданию святых Апостол и святых отец, преданного(ому) от седми вселенских соборов, покаряетца, а чем де церковь Божию порочит, того он не знает; а тремя первыми персты креста на себя не возлагает и новоисправленых книг не принимает и не слушает, а порочить их ничем не знает; а как де великаго государя ратные люди подкоп вели, и он де воров стрелять и боронитца благословлял по неволе. Да чернец Герасим сказал, что де поп Леонтей за великого государя богомолие отставил; чернец Сава сказал, что де на стену на караулы ходил, a no ратным людем сам не стреливал, бельцом стрелять велел, и об отставке богомолия на соборе был, и о том не приговаривал, а келейне за великаго государя Бога молил; чернец Иона сказал, что де он по ратным людям стрелял; чернец Боголеп сказал: по ратным людям стрелял и богомолие отставил; чернец Федосей сказал: по ратным людям стрелял из лука. Да в ево же Иванове отписке написано, что де в ноябре и в декабре месяцех, в розных числех, вышли из монастыря к нему Ивану: черной non Селивестр, да шесть человек чернцов, да четыре человека бельцов, a no роспросным речам их написано, что де те выходцы перед великим государем в винах своих добили челом, и святей соборной и апостольской церкви и всему освященному собору покаряютца, и новоисправленых книг слушают и тремя первыми персты крест на себе воображают. И великий государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, указал о тех соловецких мятежниках, о чернцах о всех, которые в Соловецком монастыре и в Сумском остроге сидят по тюрьмам, что им указ учинить, и в которые монастыри розослать отписать великаго господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея Русии, в разряд к вам, Чудова монастыря архимандриту Павлу, и к патриаршу боярину к Ивану Федоровичу с товарыщи. И по государеву цареву и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, указу, Чудова монастыря архимандриту Павлу, да патриарху боярину Ивану Федоровичу Лызлову с товарыщи, доложа великаго господина святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всеа Русии, о сем учинить.

163. Список с наказу каков дан из Новгороцкаго Приказу столнику и воеводе князь Володимеру, княжь Андрееву сыну, Волконскому, да дьяку Алмазу Чистого. 1676 г. февраля29¹⁰⁷⁸

Лета 7184 г. февраля в 29 день. Великий государь, царь и великий князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, велел стольнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому быть на своей, великого государя, службе на Соловецком острову воеводы на Иваново место Алексеева сына Мещеринова, а с ним со князем Володимером быть дьяку Алмазу Чистого.

А приехав на Соловецкой остров, у воеводы Ивана Мещеринова принять Соловецкого монастыря городовые и казенные ключи; а взяв осмотреть в Соловецком монастыре у казенных и у кладовых полат и у житниц монастырских печатей, и взять им у воеводы у Ивана Мещеринова ратным людем список, и пушечному наряду, и зелью, и свинцу и всякому ружью и прибавочным припасом, сколко какова наряду у него Ивана в полку, в монастыре, на горе и по башням, и всяких пушечных запасов, и затинных пищалей, и мелкого ружья порознь; да по той росписи того всего пересмотреть и переписать все на лицо. Потому в нынешнем во 184 году писал блаженныя памяти к великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, с Соловецкого острова воевода Иван Мещеринов: в нынешнем де во 184 году, генваря в 22 день, за помощию Всесильнаго Бога и великого государя счастием, он Иван великого государя ратными людьми Соловецкой монастырь взяли, и воров и изменников побили, а иных на бою ранили, и из тех раненных людей 28 человек казнены смертию, чтоб на то смотря иным неповадно было воровать; а пущие к воровству заводчики и изменники, келарь чернец Левкей, да черной поп Леонтей и сотники с товарыщи, да с ними 32 человека, до указу великого государя вкинуты в тюрьму. А в монастыре соборная церковь и чудотворныя раки преподобных отец Зосимы и Саватея и Гермона, соловецких чудотворцев, от гранатныя стрельбы и от ядер все вцелости и ничим нерушимы, и ризная, и денежная и иная монастырская казна вся вцелости за монасгырскою казенною печатью.

А которой де порох и свинец у воров от стрельбы остался в двух полатах и на башнях, и того пороху по весу обьявилось четыреста двадцать три пуда с полупудом и с деревом, да свинцу шестьсот сорок один пуд с полупудом, да в пульках пудов с пятнадцать. Да по башням и в воротах и на стенах двадцать четыре пушки медных, да сорок одна пушка железных, четырнадцать пушек затинных, да мелкаго ружья по башням и по стенам сто пятьдесят семь мушкетов и пищалей казачьих с замками, пятьдесят луков с лубьем и с стрелами, тридцать три бердыша да самострел, пятьдесят копей на длинных пиках.

Да по сказке выходца чернца Феоктиста в оружейной де казне будет мелкого ружья, мушкетов, и казачьих пищалей с завесами и винтовок з девять соть.

Да в анбарех хлебных запасов: ржи по смете будет тысяч с пять чети и болши, муки ржаныя по смете ж тысячь с шесть чети и болши, пшеницы и муки пшеничной чети с пятьдесят, coлоду ржаного и ячнаго с пять сот чети, да ячменю и муки ячной с шесть сот чети, овса с четыреста чети, да пятьдесят два куля толокна, круп ячных и овсяных с пятьдесят чети, гороху чети с пять, масла коровья двенадцать кадок, а вин по весу будет пудов со сто; да масла коноплянаго ведр с пять; меду в двунадесяти кадок не полных, по смете будет пудов с пятьдесят, да пять бочек вина церковнаго.

А которые де выходцы, черной поп Селиверстр с товарыщи, к нему Ивану в полк вышли, и он тем выходцам до указу великого государя велел жить в Соловецком монастыре.

А прежние де выходцы, черные ж попы Митрофан и Амбросим и Павел, и чернцы и бельцы, к нему же Ивану в полк вышли в 183 году, и те де черныя попы и чернцы и бельцы до указу великаго государя посланы в Сумской острог.

А черной де поп Геронтей и послушник ево чернец Манашя, которые святей соборной и апостольской церкви не покаряютца, и взятые воры чернцы и бельцы пятнадцать человек, которые взяты на Соловецком острове в прошлом же во 183 году, и те де все воры до указу же великого государя посажены в Сумском остроге в тюрьму.

А казенные ж ключи и казенные печати у келаря Левкея и у ризничаго Веньямина, да у портного казначея Христофора, да у чеботнаго у Нектария; а он де Иван тех ключей и печатей у них не имал, и в казну не ходил, и те ключи, и монастырскую казенную печать и всякую монастырскую казну сверх монастырской печати, до ево великого государя указу, запечатал своею печатью.

А у них же у всех, у келаря Левкея с товарыщи, в их кельях велел поставить караул.

И по указу великого государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, столнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого, приехав в Соловецкой монастырь, с архимаритом и с келарем, которые, по ево же великого государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, указу и по благословению великого господина, святейшаго Иоакима патриарха Московскаго и всея России, в Соловецкой монастырь присланы будут, описать в том Соловецком монастыре церкви Божии, и ризы, и колокола, и книги и всякую церковную утварь, и монастырскую денежную и слюдную и всякую казну, и всякие заводы, и письменные всякие крепости, и приходныя и расходныя книги, и по всему городу всякой наряд, большие и скорострелные и затинные пушки, и порох и свинец перевесить, а хлебные и всякие запасы перемерить и переписать все, чтб есть в монастыре имянно, а городу всему и башням учинить меру и написать чертеж имянно же; a золотые ефимки и деньги счесть; а хлебные запасы перемерять; а зелье и свинец и порох, и мед и масло перевесить.

И стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого, приехав в Соловецкой монастырь, описывать казну монастырскую и чтб есть в монастыре со архимандритом и с келарем, которые по указу великаго государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца, и по благословению великаго господина, святейшаго Иоакима патриарха Московскаго и всеа России, присланы будут в монастырь, да с ними же у той переписки быть и Ивану Мещеринову.

И к той переписке приводить и воров, за чьими печатьми казна была, и про монастырскую казну их разспрашивать и розыскивать всякими сыски накрепко, нет ли где монастырской казны в земле, или не заделано ли где в каменных палатах и в стенах городовых, о том о всем розыскать накрепко, чтоб монастырскую казну всю сыскать: и будет в роспросе воры учнут в словах разнитца и казна какая мимо казенных палат и погребов учнет объявлятца, и в том воров велеть и пытать, и учинить обо всем крепкой и радетельной розыск.

А буде по распросным речам тех воров, за чьими печатьми казна была, дойдет до того, что монасгырскую казну имали себе начальные и иные всяких чинов ратные люди: и стольнику князю Володимеру и дьяку Алмазу и о том учинить розыск же, чтоб однолично всю монастырскую казну сыскать и переписать все имянно.

А буде какое дело по розыску дойтет духовнаго чину до людей: и о том стольнику и воеводе князю Володимеру и дьяку Алмазу посылать к архимандриту их келарю; а к ним о том указ великаго господина, святейшаго Иоакима патриарха Московскаго и всеа России, послан.

А для письма взять им подьячих на Двине приказные избы трех человек, да площадных двух человек, а для розсылки имать стрелцов сумских и кемских, а бумагу и чернил и свечи из казны, из Соловецкаго монастыря, сколько надобно.

А бельцов всех, которые ныне сидят в тюрьмах в монастыре и в иных местех, велеть стольнику и воеводе князю Володимеру и дьяку Алмазу разослать по городам, в Кольской и в Пустоозерской остроги, и держать в крепких тюрьмах за крепким караулом до государева указу.

А великаго государя грамоты о том, в те в города к воеводам, посланы.

А великаго государя ратным людем в Соловецком монастыре с стольником и воеводою со князем Володимером и з дьяком Алмазом быть начальным людем: маеору Алимпею Яковлеву сыну Волутину, ротмистром: Костянтину Иванову сыну Воинову, Михаилу Григорьеву сыну Романчюкову, порутчику Ивану Афанасьеву сыну Агареву, да стрелцам из городов: из Нижняго Нова города сту двадцати пяти человекам, из Старой Русы двадцати человекам, из Пустоозерскаго острогу двадцати пяти человекам, от Соли-Камской пятнадцати человекам, из Арзамаса пятнадцати человекам, с Устюга Великаго тридцати пяти человекам, Троицы Сергиева монастыря пятидесяти человекам, савинским двадцати пяти человекам, всего трем стам десяти человекам. И великаго государя грамоты в города к воеводам и к дьякам о высылке тех стрелцов посланы, велено из Нижняго и из Арзамаса выслать на Вологду тотчас, также и троицких и савинских стрелцов потому же велено выслать тот же час, а ис Пустоозера, и с Старые Русы и с Устюга Великаго стрелцов велено выслать прямым путем на Соловецкой остров без всякого мотчания с нарочными, а от Соли Камской стрельцов потому же велено выслать прямым путем на Устюг Великой, а с Устюга Великаго идти на Соловецкой остров.

И стольнику и воеводе князю Володимеру и диаку Алмазу нижегородских, арзамазских, троицких и савинских стрелцов дожидатца на Вологде, и велеть готовить суды и кормщиков и гребцов, чтоб все к приходу их было изготовлено; а деньги на дело тех судов имать на Вологде, Соловецкаго монастыря из доходов вологодские соляные продажи, и великаго государя грамота о том на Вологду к воеводе к Федору Тычкевичу да к дьяку к Осипу Карпову послана.

И как тех стрелцов из городов к ним, стольнику и воеводе ко князю Володимеру и к диаку Алмазу, на Вологду пришлют: и ему князю Володимеру и диаку идти с теми великаго государя ратными людми с Вологды на Двину водяным путем безо всякаго мотчания, а з Двины идти водяным путем на Соловецкой остров.

А приехав стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому да дьяку Алмазу Чистого на Соловецкой остров, о переписке Соловецкаго монастыря всякой казны и о розыску учинить по указу великаго государя, как о том писано выше сего.

А буде по переписке и по розыску в монастырской казне до Ивана Мещеринова и до ратных людей, которые у него в полку были, дела какова не будет: и Ивану Мещеринову с началными и всяких чинов с ратными людьми ехать с Соловецкаго острова; а пушки и гранаты и ядра, которые присланы были с Москвы и с Двины, или что взято из иных монастырей, велеть ему Ивану взять с Соловецкаго острова с собою и привести московские пушки к Москве, а городовые оставить в тех городех, откуду что было взято; и о том и к нему Ивану великаго государя грамота послана же.

А ратных людей отпустить в теже городы, откуды которые присланы были, чтоб в кормех лишних расходов не было, опричь тех, до которых по розыску в монастырской казне дело дойдет.

А московския пушки и гранаты вести водяным путем в судех до Вологды, а с Вологды вести на ямских подводах до Москвы.

А стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому да дьяку Алмазу Чистого, переписав в Соловецком монастыре в церквах святыя иконы, и ризы, и книги, и колокола и всякую церковную утварь, и монастырскую денежную и слюдную и всякую казну, и великаго государя жалованные грамоты и всякие писменные крепости, и приходные и расходные книги и иное все, что есть в Соловецком монасгыре, и всякие запасы, писать о том к великому государю к Москве, и переписные книги и Соловецкому монастырю чертеж и меру прислать за своими руками, и велеть подать в Новгороцком Приказе боярину Артемону

Сергеевичу Матвееву, да дьяком думному Григорью Богданову, Василью Бобинину, Емельяну Украинцову.

И быть им, князю Володимеру и дьяку Алмазу, с ратными людьми на Соловецком острову не отступно и монастырскую всякую казну беречь осторожно.

А в Соловецком монастыре архимандриту и келарю, которые по указу великаго государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, и по благословению великаго господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея Русии, присланы будут, и братьи и служебники велеть князю Володимеру и дьяку Алмазу давать на пищу Соловецкаго ж монастыря запасы всякие з довольством, до указу великаго государя, что бы им в пище скудости никакия не было, да те дачи писать в расходные книги имянно.

А впредь архимандриту и келарю з братаею и с служебники почему запасов давать, и о том великаго государя указ прислан будет.

А в духовныя дела князю Володимеру и дьяку Алмазу отнюдь не вступатца, а отсылать в духовных делах челобитчиков и приводных людей к архимандриту и х келарю.

Да емуже, князю Володимеру и дьяку Алмазу, Соловецкаго монастыря по приходным книгам прошлых годов, с вотчины Соловецкаго ж монастыря и с промыслов и с угодий со всех всякие доходы велеть взять на нынешней на 184 год по окладу сполна, без доимки, и велеть всякие доходы записать в приходную книгу имянно, и сметить, сколько будет Соловецкаго монастыря всяких доходов на год, и сколько во всяких промыслех за расходы прибыли будет в год, и тому всему учинить сметную роспись с подлинною очисткою, и прислать к великому государю к Москве, в Новгороцкой Приказ, дьяку Алмазу за своею приписью без замотчания. А великаго государя жалованье ему, стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому, и дьяку Алмазу с людьми имать хлебные запасы и масло коровье Соловецкаго монастыря из запасов:

Ему, князю Володимеру, с людьми сорок чети муки ржаныя, солоду пятнатцать чети, шесть чети круп, шесть пуд масла коровья; дьяку Алмазу с людьми хлебных запасов: муки, и солоду, и круп, и масла коровья против дачи стольника князя Володимера с людьми вполы. А соль имать в монастыре, сколько пристойно, и тое дачу писать в книги имянно, и имать с росписками, а лишняго б в соли расходу не было.

А денег и иного ничего сверх великаго государя указу отнюдь не имать.

А ратным людям, которые будут у них в полку, великаго государя жалованье, хлебные запасы и масло коровье велеть давать, против прежних дачь, Соловецкаго монастыря из запасов:

Началным людям четырем человекам муки ржаныя по осмине на месяц человеку, масла коровья на год по два пуда человеку, солоду по три чети, крупы по осмине человеку, а буде с ними люди есть, по человеку или по два, и людем их давать по полуосмине на месяц человеку, а больше того на людей хлеба не давать.

А сотником стрелецким муки ржаныя по осмине человеку на месяц, а масла коровья на год и солоду и круп дать против начальных людей вполы.

Стрелцом всем по полуосмине на месяц человеку. А денег начальным людям и стольником и стрелцом не давать, потому что им дается государево денежное жалованье, а болыые того им без государева указу никаких запасов не давать.

А которые люди учнут приезжать в Соловецкой монастырь с Москвы и из городов по обещанию, соловецким чудотворцам молитца, и тех людей в монастырь молитца велеть пущать, и из монастыря их отпущать попрежнему, а в монастыре тем богомольцам жить не велеть, и будучи им, стольнику и воеводе князю Володимеру и дьяку Алмазу, в Соловецком монастыре, чинить о всем против сего великаго государя указу, а монастырскою казною и ничем не корыствоватца, и Соловецкаго монастыря крестьянам напрасных налогов никому ни в чем не чинить, и посулов и поминков не имать никоторыми делы.

А буде они в том Соловецком монастыре и в вотчинах учнут делать не против сего великаго государя указу: и им за то от великаго государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, быть в опале и в жестоком наказанье.

Да им же, стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому да дьяку Алмазу Чистого, приехав на Соловецкой остров, воеводу Ивана Мещеринова и ратных людей всех привести в Соловецком монастыре, в соборной церкви, пред святым Христовым Евангелием, к обещанию на том, что служить им великому государю, царю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, и его государским наследником, и матери его государеве, благоверной государыне, царице и великой княгине Наталии Кирилловне, и братиям ево государевым: благоверным царевичам, благоверному государю царевичу и великому князю Иоанну Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России, и благоверному государю царевичу и великому князю Петру Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России, и его государским теткам: благоверным государыням царевнам, благоверной государыне царевне и великой княжне Ирине Михайловне, благоверной государыне царевне и великой княжне Анне Михайловне, благоверной государыне царевне и великой княжне Татаяне Михайловне, и сестрам ево государским: благоверной государыне царевне и великой княжне Евдокее Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Марфе Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Софии Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Екатерине Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Марии Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Феодоши Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Наталии Алексеевне, благоверной государыне царевне и великой княжне Феодоре Алексеевне, служити же, и прямить и во всем всякого добра хотети безо всякия хитрости, и быть в его государском повелении так же, как служили и были отцу его государеву, блаженныя памяти великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу; а великий государь, его царское величество, ево Ивана и всех ратных людей за их службы и раденье учнет держать в своем государском милостивом жалованье и призрение, и они б однолично на его государскую милость во всем были надежны.

А в Сумском, и в Кемском и в иных тамошних городках и в усольях монастырских всяких жилецких людей по томуже велеть привесть к вере перед святым Христовым Евангелием, и для того послать в те их монастырские водчины из начальных людей кого пригоже.

А кого имяны ратных и всяких чинов людей к вере приведут, и тех людей имяна велеть записывать в книгу, по чином и по городом порознь да о том к великому государю писать, и те крестоприводные книги прислать к Москве за своими руками, и велеть подать в Новгороцком Приказе боярину Артемону Сергеевичу Матвееву, да дьякам думным Григорью Богданову, Василью Бобинину, Емельяну Украинцову.

Припись у подлиннаго наказу дьяка Емельяна Украинцова.

164. Наказ соловецкому архимандриту Макарию о том, как ему действовать в монастыре. 1676 г. апреля¹⁰⁷⁹

Лета 7184 г. апреля во 12 день, великий государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, указал и великий господин, святейший Иоаким, патриарх Московский и всея Русии, благословил из Великаго Новагорода Тихвина монастыря архимандриту Макарию быть в Соловецком монастыре в архимандритех, а в нынешнем во 184 году, февраля в 29 день, по его, великаго государя, указу послан в Соловецкой монастырь столник и воевода князь Володимер, княжь Андреев сын, Волконский, да дьяк Алмаз Чистого, а что им, князю Володимеру и Алмазу, приехав в Соловецкой монастырь, с ним архимандритом велено чинить, о том наказ им дан из Новгородцкаго Приказу за дьячьею приписью, и с того наказу ему, архимандриту Макарию, для ведомости тех дел дан список слово в слово под сим наказом.

И архимандриту Макарию, приехав в Соловецкой монастырь, описать в том монастыре с ними, князь Володимером и Алмазом, вместе церкви Божии и ризы, и книги и всякую церковную утварь, и колокола, и монастырскую денежную и всякую казну, и всякие заводы, и письменные всякие крепости, и приходные и расходные книги, и по всему городу всякой наряд, и болшие и скорострелные затинные пушки, и порох и свинец весить, а хлебные всякие запасы мерить и переписыать.

И к той переписке приводить и воров, за чьими печатьми казна была, и про монастырскую казну их роспрашивать и розыскивать вместе всякими сыски накрепко, нет ли где монастырския казны в земле, или не заделана ль в каменных полатах и в стенах городовых, – о том о всем розыскать накрепко, чтоб монастырскую казну всю сыскать.

И будет в роспросе воры учнут в словах рознитца и казна какая мимо казенных полат и погребов учнет объявлятца, и в том воровстве будет объявлятца по розыску монашескаго и священническаго чину, и доведетца их пытать: и ему, архимандриту Макарию, тех, обнажа монашества, или священства, отдавать ему, стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку, a самому у пыток не быть.

А будет по роспросным речам тех воров, за чьими печатьми казна была, дойдет до того, что монастырскую казну имали себе началные и иные всяких чинов ратные люди: и ему, архимандриту Макарию, с столником с князем Володимером и з дьяком о том учинить розыск же, чтоб однолично всю монастырскую казну сыскать и переписать все имянно, и одне описные книги оставить в Соловецком монастыре, а другие таковые же книги за своею рукою прислать к Москве, и что по розыску объявитца, и о том обо всем ему, архимандриту, писать к святейшему патриарху.

И быть ему, архимандриту Макарию, в Соловецком монастыре по благословению великого господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея России в архимандритех, и монастырь и вотчины и промыслы того монасгыря ведать, и меж братии, и слуг и служебников росправу чинить и смотрить со всяким прилежанием, чтоб в ком прежней прелести, за новоисправные книги расколу и противности святей соборной и апостольстей церкви не было. А описав денежную и всякую казну, печатать двемя печатми, монастырскою и князь Володимеровою, и велеть ведать казначею, примать и отдавать вместе, а хлебные и съестные запасы ведать служебным старцам; которых старцов и промышленников князь Володимер и диак Алмаз по книгам учнут в монастыре считать: и ему архимандриту считать тех старцев и промышленников с ними же вместе.

А для каких дел по службам в ближних местех, или для досмотру какова, князь Володимер и дьяк поедут за монастырь: и ему архимандриту ездить, и розыскивать и досматривать с ними вместе же.

А буде он князь Володимер в дальние места пошлет от себя в которые вотчины, или на промыслы для какова дела дьяка, или начальнаго человека: и архимандриту Макарию для тех дел посылать с ними от себя из монастыря старцов добрых, кому мочно в том верить, велеть те дела делать им вместе и себе про все велеть чинить ведомо.

Старцов, которых в Соловецком монастыре оставил Иван Мещеринов и которыя в Сумском остроге, переписать и роспросить накрепко подлинно, хто какова чину был в мире, и где пострижен, и давно ли живет в том Соловецком монастыре, и о том писать и прислать к святейшему патриарху тем всем старцом роспись, а их до указу святейшаго патриарха держать вкрепи, где пристойно, и никого к ним опричь приставленных не пропускать, чтоб от них впредь такой прелести не явилось; а которые по розыску объявятца, что они в расколе не были, и тех принять в братство и велеть над ними смотреть, чтоб в них тайно расколу не было, а у дел им в монастыре быть не велеть и по службам никуды не посылать.

Из Сумскаго острога дела и всякие потребы, чтб было ведомо в Сумском остроге в то время, как сидели в монастыре противники, велеть привесть все в монастырь и ведать в монастыре.

Ивана Мещеринова, и ратных людей, и соловецких тутошних и по вотчинам и по промыслом жителей, которых велено привести к уверению, и ему, архимандриту, Ивана и ратных людей, которые ныне в Соловецком монасгыре, и тутошних жителей привести ко уверению истиннаго обещания по Чиновнику при князь Володимере и Алмазе против того, как о том в наказе их написано; а в вотчины и на промыслы послать к священником памяти против тогоже; а где нет священников, и для того священника послать из монастыря.

Иноков, которые учнут в Соловецкой монастырь приходить, тутошние постриженики, из разных монастырей бить челом, чтоб их в монастырь принять в братство, и их примать, роспрашивая их накрепко и разсматривая в них прилежно, чтоб они были не воры и не раскольники; также и мирских людей, которые учнут бить челом, чтоб их по обещанию в том Соловецком монастыре постричь, и их вскоре не стричь, велеть им жить по году, и больши, и роспрашивать их накрепко и розведывать про них, не беглые ль какие, и розведав подлинно знаемыми людьми, или каким верным свидетельством, что они свободные, тогда их и постригать по монастырскому чину.

А которые всяких чинов люди учнут приезжать в Соловецкой монастырь молитца, и им болыыи трех дней в монастыре жить не велеть, а после трех дней высылать их за монастырь, и велеть жить за монастырем, и то разве которым не возможно будет морем ехать за погодою.

Запасы князь Володимеру и дьяку, и наемным и всем ратным людем давать из монастыря против государева указу, как о том у князя Володимера написано в наказе с роспискою.

А буде в том монастыре, или в поморских в вотчинах и на промыслах объявятца духовнаго чину, или в мирских людех раскол и противность церкви, и таковых, роспрашивая со всяким истязанием, сажать в земляныя тюрьмы, и розыскав о них допряма, писать к святейшему патриарху.

И однолично ему, архимандриту, по благословению святейшего патриарха, будучи в том монастыре, житие проходити доброе, быти кротку и не упиватися, и за братьею того смотреть накрепко и радеть о всем, что писано выше сего, неленостно, и всяким добродетелем явити образ собою; а буде он, архимандрит Макарий, учнет в том монастыре жить не по сему святейшаго патриарха благословению и наказу: и ему за то от него, великаго господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея Русии, быти в смирении и в духовном запрещении.

165. Отписка соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму по выезде из Вологды. 1676 г. май¹⁰⁸⁰

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, Всемилостиваго Спаса и преподобных чюдотворцов Зосимы и Савватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий с братиею, твоего святительскаго благословения просим, Бога молим и челом бьем.

В нынешнем, государь, во 184 году, твоим архиерейским благословением и молитвою, богоспасаемого града Вологды дойдохом вкупе со братиею здраво и благополучно апреля в 30 день; а на Вологде, государь, жили 2 недели за збором ратных людей, нижегороцких и арзамазских стрелцов, а те, государь, стрелцы пришли на Вологду маия в 13 день. И мы, государь, с Вологды, призывая Бога на помощь и твои архиерейския молитвы, с столником и воеводою со князем Володимером Андреевичем Волконским, и з дьяком Алмазом Чистого и с ратными людми, начали пути касатися в самый день Святыя Троицы.

Да в нынешнем же, государь, во 184 году, маия во 2 день, били челом великому государю, царю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, а на Вологде столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому да дьяку Алмазу Чистого, Троицы Сергиева монастыря стрелцы, пятидесятник Пахом Ефремов с товарыщи, пятьдесят человек, и подали челобитную, и против того их челобитья столник и воевода князь Володимер Андреевич Волконской прислал ко мне, богомольцу твоему, память за приписью дьяка Алмаза Чистого, а в памяти пишет: по указу де великого государя посланы Троицы Сергиева монастыря пятьдесят человек стрелцов на ево, великого государя, службу на Соловецкой остров с ним, с столником и воеводою со князем Володимером Андреевичем Волконским, и со дьяком Алмазом Чистого скорым обычаем, и пришли де к Вологде марта в 23 числе, и живут де с того числа маия по 3 число, и будучи де они на Вологде многое время испроелись, и которое де у них из домишков своих было взято платье для зимнего времени и для путново дальнево морского шествия, и то де они, на Вологде живучи многое время, для хлебные скудости испродали дешевою ценою без остатку, и великий государь пожаловал бы их, велел им свое великого государя хлебное жалованье выдать на Вологде для низовой поплавки и морского ходу до Соловецкаго острова, чтоб им, будучи в той великого государя службе, голодною смертию не помереть и ево, великого государя, службы не отбыть, чтоб мне, богомольцу твоему, по указу великого государя, Троицы Сергиева монастыря стрелцом пятидесять человеком о хлебных запасех до Колмогор и до Соловецкого острова учинить, чем им сытым быть. А мне, богомольцу твоему, государева и твоего святительского указу нет, что ратным людем от Вологды до Соловецкого монастыря кромы и запасы давать; а голодною смертию тех, Троицкаго монастыря стрелцов, поморить я, богомолец твой, не смел; а в вологодской, государь, соловецкой службе запасов никаких нет, а которые хлебные запасы были, и те, государь, отпущены на низ до моего приезду: и я, богомолец твой, заняв, велел дать им стрелцом пятидесять человеком муки ржаные по полуосмине на май месяц. И о том у тебя, государя, великого архиерея, прошу милости и заступления, чтоб на мне, богомольце твоем, и на приказных наших старцах впредь тех запасов в казну великого государя не доправили, что мы дали без указу великого государя и без твоего святительскаго приказу.

Да ведомо, государь, учинилося столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, бутто де у него на Москве двор згорел со всяким дворовым строением, и чтб было у него живота и хлебных запасов всяких, все погорело безостатку, и ныне, государь, он князь Володимер вельми печален, и от тое, государь, печали чуть жив, и послал от себя под отпискою к великому государю челобитную, чтоб ево с тое великого государя службы, с Соловецкаго острова, переменить: и нечто, государь, великий государь укажет князь Володимера переменить, пожалуй, государь великий архиерей Божий, буди, государь, зоступник, якоже и прежде, о добром человеке; а князь Володимер Андреевичь мне, богомолцу, по твоей архиерейской милости показался добр, каков будет впредь; кроме Бога и тебя, государя, к дому святому и к себе помощника никого не имею.

166. Отписка соловецкого архимандрита Макария патриарху Иоакиму по выезде из Холмогор. 1676 г. июнь¹⁰⁸¹

Великому гоотодину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, царскаго и твоего святительскаго богомолия, Всемилостиваго Спаса и Пречистые Богородицы и преподобных чюдотворцов Зошмы и Саватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий и келарь старец Иларион с братаею, Бога молим и челом бьем. В нынешнем, государь, во 184 году, маия в 30 день, твоими архиерейскими молитвами, мы, богомолцы твои, до Колмогор доехали здраво и благополучно з братиею, а братаи, государь, у нас в собрании, по твоему архиерейскому благословению, четыре человека священников, четыре человека дьяконов, два человека головщиков, два человека канархистов, два человека псаломщиков, четыре человека рядовой братии; а кого, государь, как зовут и котораго монастыря постриженики, и тому, государь, книги посланы будут из Соловецкого монастыря к тебе, государю великому архиерею, к Москве. А на Колмогорах жили мы, богомолцы твои, с воеводою князь Володимером Волконским да с дьяком Алмазом Чистого десять дней: насилу, государь, служилых людей удержали, голодны и холодны; а из монастырских житниц хлеба дать не смели, потому что монастырской житной двор, по указу великого государя, заперт и запечатан, а к монастырскому хлебному приему и роздаче, такоже и к соляному приему и роздаче, и к товарам, к сукнам сермяжным и овчинам, выбраны целовальники, и без указу великого государя хлебнаго запасу и потришнаго выдать не смели; и мы, богомолцы твои, били челом великому государю, а на Колмогорах в съезжей избе дьяку Льву Савлукову подали челобитную: и по указу великого государя прислана память, за приписью дьяка Льва Савлукова, к двинским целовальником, и по той памяти мы, богомолцы твои, в житницах всякой хлеб и портишны сукна, и кожи, и овчины с роспискою приняли, и хлебное жалованье, по указу великого государя, ратным людем на июнь месяц выдано, и призывая Бога на помощь и Пречистую Богородицу, крепкую помошницу, и твои архиерейския молитвы, пустилиса с Колмогор июня в 9 день. А чтобы, государь, великого государя ратным людем хлебнаго жалованья на Колмогорах не выдать: не довести бы, государь, ни единаго человека до Соловецкого монастыря. Да по указу великого государя стольнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого, и по твоему святительскому указу нам, богомолцем твоим, которые будут по обещанию молебшики, и их в монастырь пущать. А на Колмогоры, государь, при нас, богомолцах твоих, многие молебшики приехали с Вятки, а дьяк Лев Савлуков на низ пущать без государева указу и без грамоты не велит; и мы, богомолцы твои, пошлали к нему челобитную и твой святительской наказ, и он челобитья нашего не принял и судовшиком наимоватца не велит: и о том что ты, государь великий архиерей Божий, укажешь? а молебшики, государь, о том вельми оскорбились.

167. Отписка соловецкого архимандрита Макария патриарху Иоакиму по приезде в монастырь. 1676 г. июнь¹⁰⁸²

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, царскаго и твоего святительскаго богомолья, Всемилостиваго Спаса и Пречистыя Богородицы и преподобных чюдотворцев Зосимы и Савватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий, келарь старец Иларион, казначей старец Феодосий з братиею, твоего святительскаго благословения просим, Бога молим и челом бьем. В нынешнем, государь, во 184 году, твоим архиерейским благословением и молитвою, вкупе с столником и воеводою с князь Владимером Волконским и з дьяком Алмазом Чистого, в Богоспасаемую обитель Всемилостиваго Спаса и Пречистыя Богородицы, и преподобных чюдотворцев Зосимы и Саватия, в Соловецкой монастырь, дойдохом здраво и благополучно июня в 14 день. И в 15 д. всеношное бдение, и молебное пение и окрест града и по стенам со кресты и со священными иконы и со святыми водами ходили, и за великаго государя царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и за благочестивейшую государыню царицу и великую княгиню Наталью Кириловну, и за благороднаго царевича и великаго князя Иоанна Алексеевича и благороднаго царевича и великаго князя Петра Алексеевича, и за благородныя царевны, и за тебя, государя великаго архиерея и архипастыря российскаго, и за весь освященный собор и за всех православных христиан Бога молили и Божественную литургию служили по чину святыя восточныя соборныя и апостольския церкви, и по преданию святых отец и по твоему архиерейскому благословению. А которые, государь, были непокорники святыя восточныя церкви и вашему архиерейскому повелению непослушники и раскольники, и те ныне твоими архиерейскими молитвами в познание истины приходят и хотят быти благопослушная чада святыя восточныя соборныя и апостольския церкви, июня с 18 числа начали поститися и в приидущую субботу, в 24 день, хотят причаститися святых таин, пречистаго тела и крове Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и рясы и клабуки и камилавки по греческому закону приняли; а хто, государь, имяны принял и хто не принял, и тому, государь, книги и распросные речи за их руками присланы будут к тебе, государю, великому архиерею Божию, к Москве.

168. Дело о противозаконных поступках, учиненных воеводою Мещериновым по взятии Соловецкаго монастыря. 1676 г.¹⁰⁸³

1). Челобитная архимандрита Макария царю Федору Алексеевичу 1676 г.¹⁰⁸⁴

Царю государю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, бьют челом твоего царскаго богомолья, Всемилостиваго Спаса, и Пречистыя Богородицы и преподобных чюдотворцев Зосимы и Савватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий и келарь старец Иларион з братиею. В нынешнем, государь, во 184 году по твоему, великаго государя, указу велено быть на Соловецком острову столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, да дьяку Алмазу Чистого, воеводы на Иваново место Мещеринова, город и городовые ключи, и по городу и по башням пушки и пушечные запасы, и мелкое оружие принять, и церкви и всякую церковную утварь и монастырскую казну со всяким монастырским строеньем переписать, а ему Ивану быть у той переписи с нами; а ныне он Иван убрался в лодьи из монастыря. Милосердый государь, царь и великий князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй нас, богомольцев своих, не вели, государь, его Ивановых лодей, до переписки монастырской казны и до сыску, и людей его, до твоего великаго государя указа и до подлиннаго розыску, от монастыря отпускати, и вели, государь, к тем ево Ивановым нагруженным лодьям приставить караул, чтоб тех людей не отпустить за нынешним богомольцев твоих челобитьем, чтоб твоя, великаго государя, и монастырская казна без сыску не пропала и он бы Иван с теми лодьями из монастыря не уехал. Царь государь, смилуйся пожалуй.

Назади у подлинной челобитной, 184 г. июня в 15 день. По сей челобитной: у Ивановых лодей, Мещеринова, караул поставить до указу.

2). Челобитная царю соловецкаго чернеца Дионисия. 1676 г. июнь

Царю, государю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, бьет челом и извещает ншцей твой государев богомолец, Соловецкаго монастыря чернец Дионисий канархист. В нынешнем, государь, во 184 году, в генваре месяце, как Господь Бог тебе, великому государю, покорил соловецких противников, воров и мятежников, и после, государь, городоваго взятья, воевода Иван Мещеринов взял меня, богомольца твоего, с иными тогож Соловецкаго монастыря выходцами, из Сумскаго острога на Соловецкий остров в апреле месяце: и тогож, государь, Соловецкаго монастыря черной non Леонтей, дакеларь Левкей, давыходец старец Феоктистз братьею, по ево Иванову приказу и запрещению, подносили ему Ивану на многия праздники и на ево имянины из соборныя церкви окладныя иконы, а сколько икон они к нему носили, и про то сами они скажут. Милосердый государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй меня, нищаго твоего государева богомольца, вели, государь, извет челобитья моего принять твоему государеву столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, да отцу нашему архимандриту Макарию, да дьяку Алмазу Чистого, и того Леонтья попа со всею братиею роспросить, чтоб те иконы были в ведоме. Царь государь, смилуйся.

Назади у подлинной челобитной: 184 года июня в 17 день. Против сей челобитной роспросить старцев.

3). Распросныя речи старца Дионисия 1676 г. июня 16

184 года июня в 16 день. Против сей челобитной перед столником и воеводою перед князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, Соловецкаго монастыря старец канархист Дионисей в распросе своем сказал: Сказывали ему соловецкия старцы клирошана, старец Феоктист, да старец Иосиф, отнесли к воеводе Ивану Мещеринову келарь старец Левкей, да черной non Леонтей с товарыщи из соборной церкви образ Спаса Нерукотвореннаго с жемчугами, оклад чеканной, да сыну ево Ивану образ Соловецких Чюдотворцев, оклад чеканной з жемчугами; а как он, старец Дионисей, взят из Сумскаго острога по памяти воеводы Ивана Мещеринова в Соловецкой монастырь, и на память де преподобнаго отца Зоотмы соловецкаго чюдотворца келарь старец Левкей з братиею из соборной же церкви поднесли ему Ивану образ Пречистыя Богородицы Одигитрия, оклад серебряной сканной, да сыну ево Ивану образ Филиппа митрополита, оклад серебреной басманой золочен, венец резной; да маия в 6 день, на имянины ево Ивановы, келарь же старец Левкей з братиею поднесли ему Ивану образ Николая Чюдотворца, оклад серебрен, чеканнаго дела, золочен, да сыну ево Ивану поднесли образ Пресвятыя Богородицы Казанския, оклад серебрен сканного дела, золочен; да маия ж в 20 день, келарь же Левкей з братаею поднесли ему Ивану образ Алексея миірополита, оклад серебрен, басменого дела; да маия ж в 30 день поднесли ему ж Ивану образ Пресвятыя Троицы, оклад серебрен, да сыну ево Ивану образ Ярославских Чюдотворцев, оклад серебрен, золочен; да июня в 8 день поднесли ему ж Ивану образ Спасов, обложен серебром, басменново дела, золочен, венец резной, да сыну ево Ивану образ князя Михайла Тверскаго, в молении у Спаса, обложен серебром, басменова дела, золочен; да июня же в 12 день поднесли ему Ивану образ Пречистыя Богородицы на престоле, оклад серебрен, чеканного дела, золочен, да сыну ево Ивану образ Пресвятыя Богородицы, оклад не упомнит каков. А подносили де они те образы ему Ивану страха ради смертнаго и прещения. Да июня ж в 14 день поднесли емужь Ивану образ, а каков, того он не видел, только слышал от пономаря Иосифа, и хто де именем подносил, того он не ведает же. Да он же де старец слышал от своей братии, от старцев, от Глеба, да от Феоктиста, и от иных старцев, что де он Иван Мещеринов в денежную казну ходил, а с кем именем ходил и имал ли что, или нет, про то они скажут. А в ризную и в оружейную казны ходил ли, или нет, про то де он не ведает и не слыхал, и иное что казенное имал ли, или нет, про то де он не ведает.

А у подлинных назади допросных речей: К сим своим речам чернец Дионисей руку приложил.

4). Распросныя речи старца Феоктиста

Крылошанин старец Феоктист против роспросу старца Диониотя в роспросе сказал: Которые де образы из церкви имали и подносили Ивану Мещеринову келарь Левкей з братиею, и про то он Феоктист сказал те же речи, что сказывал старец Дионисей; да он же Феоктист в роспросе сказал: Иван де Мещеринов и в ризницу ходил с черным попом с Леонтьем, да с пономарем Герасимом, а ключи де ризничные имали у прежнево ризничево у Веньямина, и ходя в ризницу ключи отдал черному попу Леонтью без росписки, а ево Веньямина посадил в тюрму, и он де Веньямин в тюрме и умре: а ходил де Иван в ризницу за казенную печать вымать ризы и пелены к Велику дни, a казну имал ли, или нет, про то де он не ведает. Да он же де Иван в Субботу Лазареву и в денежную казну ходил, а с ним де Иваном ходили маеор Степан Борисов, да Новгороцкого Приказу подъячей Иван Еремеев, да келарь Левкей, да черной non Леонтей, да и он Феоктист; а взял де он Феоктист из казны денег монастырских из сундука в четырех мешках, в дву козицах, и в передней полате отдал Ивану Мещеринову; да он же Феоктист с попом Леонтьем, да с келарем Левкеем взяли из казны два купка серебреных золочены, да братыню с кровлею серебряную, чеканную, золочену, да чарку медвеную серебряную же гладкую, да шубу соболью чернеческую под объярью черною, да часы железныя боевыя з гирями руссково дела, и то все, вынесши в передную полату, отдали Ивану Мещеринову, и он де Иван те деньги велел покласть в ведро и отдал деншику своему Андрюшке, и деншик де то ведро отнес к нему Ивану; а что де затем взятком осталось в сундуке денег на лицо, про то он не ведает. А как де он Феоктист в казенной полате из сундука денги, да суды, кружки, и братынку, и чарку, и шубу, и часы с попом Леонтьем и с старцем Левкеем вынимали, и в то де время Иван Мещеринов у казенной палаты в сенях был; да он же де Иван которыя монастырския книги были у старцев по кельям, и те де книги он взял к себе. Да он же де Иван июня в 8 день взял к себе монастырских восмь котлов медных, а те де котлы мерою ушата по три, да казенных іридцать блюд оловянных, да двадцать братынь медных луженых, да семь солониц оловянных, да кунган медный, да изо швалной полаты рукомойник медной, да лохань медную монастырскую; а ево де старца Феокгиста хотел из монастыря взять к Москве, и что де у нево Феокгиста было ево келейной рухляди и платья, и то де все у него Ивана на лодье; а платья де взял он Иван у него Феоктиста к себе на лодью: шубу песцовую ветхую под киндяком, да полмеха песцовые ветхие, да десять книг, да двои сапоги, да башмаки, да подголовок с мелочью, да коробку с платьем, а платья: кожан, да ряску бумазейную, да мятель суконной, и всякую мелочь за ево Феоктистовым ключем, да постелю.

У подлинных допросных речей назади: К сим речам чернец Феоктист руку приложил.

5). Распросныя речи келаря старца Левкия

Келарь чернец Левкей в роспросе сказал про образы теж речи, что и старец Дионисей, да крылошанин старец Феоктист сказали: Ивану де Мещеринову мы иконы относили, а в ризницу де Иван Мещеринов с ним келарем Левкеем, да с черным попом Леонтьем ходил, и выимали они из ризницы к Великой Субботе плащаницу, и пелены и ризы, а себе де он Иван из ризницы ничего не взял; и после де того велел он Иван церковь ведать новому пономарю Иоотфу по книгам, а у кого он Иван книги переписныя взял, про то он не ведает. А которых де икон против книг в церкви на лицо не объявилось, и про те де иконы пономарь Герасим ему ничего не асазьгоал. Да он же де Иван был у денежной казны в передней полате, а в заднюю полату пускал чернаго попа Леонтья, да старца Феоктиста, да и его Левкея, и в задней де полате изъимали денги из сундука черной поп Леонтей, да старец Феоктист при нем Левкее, a сколько денег взяли, про то он не ведает, и они де ему не сказывали. Да в той же де полате они ж поп Леонтей, да старец Феоктист взяли два купка серебреных, да братыню серебряную с кровлею, да чарку серебреную же медвеную, а те де деньги и суды вынесли из казны в переднюю полату и отдали в то ж время Ивану Мещеринову. Да ему ж де Ивану из казны отдали шубу соболью, да чаш боевые. А что было у старцев в кельях книг казенных и их келейных, и те де книги все он Иван взял к себе ж. Да июня де в 8 день он же Иван Мещеринов взял к себе восмь котлов болших медных монастырских, мерою ушата по два и по три. А как де монастырь взял, и в то де время пропало монастырских девяносто блюд медных. А про иное де он Левкей не упомнит, а προ το де скажет подлинно бывший подкеларник старец Васьян. Да он же де Иван Мещеринов взял монастырских оловянных блюд у подкеларника Васьяна, да у нового подкеларника Иакима, а сколко блюд, того де он Левкей не ведает.

У подлинных допросных речей назади: Чернец Левкей к своим речам руку приложил.

6). Распросныя речи чернаго попа Леонтия

Черный поп Леонтей в роспросе сказал: Как де от великаго государя прислан к Ивану Мещеринову дворянин з грамотою, и в то де время поднесли они Ивану Мещеринову образ Спаса Нерукотвореннаго, оклад серебрен, чеканнаго дела, венец з жемчугом; да сыну его, и начальным людем и подъячему по образу Соловецких Чюдотворцев, обложены серебром басмяным, золочены; и те де образы подносили они взяв из церкви. Да он же де Иван указал в церкви на образ Пречистыя Богородицы Одигитрии, оклад чеканной, и велел тое икону принести к себе. A προ иконы, что сказал канархист Дионисей, да крылошанин Феоктист, да келарь старец Левкей, что из соборной церкви отноотли к Ивану Мещеринову, и черной non Леонтей сказал те же речи, что те иконы отнесены к Ивану Мещеринову из церкви. А в ризницу де Иван Мещеринов с прежним ризничим с чернцом Веньямином, да с ним попом Леонтьем, да с келарем Левкеем, да с крылошанином Феоктистом ходили, и выняли из ризницы в Великую Пятницу святых мощи, да плащаницу, да ризы и пелены, а иного де ничего из ризницы не имали. Да они ж де, non Леонтей и старцы Левкей и Феоктист з братиею, били челом великому государю, а ему Ивану подали челобитную, чтобы им велел сходить в полату, где

денежная казна, для своих нужд: и Иван де Мещеринов по их челобитью в полату денежную их, попа Леонтья и Феоктиста и Левкея, пускал, а сам де был у полаты денежныя казны в сенях, да с ним же Иваном был маеор Степан Борисов, да подъячей Иван Еремеев; a взял де он черной поп Леонтей из сундука казенных денег сто пятьдесят рублев и отнес к нему Ивану Мещеринову. Да в тоже де время имал из сундука чернец Феоктист денег, а сколько взял, того он не ведает. И в сундуке де в остатке денег осталось; а сколько, про то он не ведает. Да чернец де Феоктист взял из казны шубу соболью под объярью черною, да часы боевые с гирями, да судов серебреных две кружки серебреныя же с кровлями, да братыню серебреную же с кровлею ж, чеканную, золочену, да чарку серебреную, а иного де из казны ничего не имали. И те де денги, и шубу, и суды и часы поднесли ему Ивану Мещеринову. Да он же де Иван и в слудяную и пороховую казны ходил, и взял себе на дорогу бочку пороху пудов з десять; а в иной де ни в которой казне он Иван не бывал.

У подлинных допросных речей назади: К сим распросным речам черной non Леонтей руку приложил.

7). Его же показание, данное архимандриту Макарию 17 июня¹⁰⁸⁵

184 году июня в 17 день, Соловецкого монастыря отцу нашему священно-архимандриту Макарию того же Соловецкого монастыря черной священник Леонтей сказал по священству и по иночеству, что взял у него Иван Алексеевич Мещеринов за смертным обещанием келейною борошню: Божия милосердия складни на ірех цках кипарисных, писано 12 праздников; складни на трех же цках, писано отечество, да седмица; да складни: образ Пречистыя Богородицы Умиления, оклад с финивтом, складной, под коруною жемчуг; складни о трех цках, писано Деисус; складни: Успение Пречистыя Богородицы под серебром без золота; да книга Евангелие, печать большая; книга Матфеевские правила писменая; книга Библея печатная; 6 Псалтырей Следованых; 2 Лествицы печатных; книга Ефрем Сирин печатной; книга Евангелие Воскресное Толковое; и прочих, – Псалтирей в десть и в полдесть, и Соборников, и Канонников, – книг 30; да платья: шуба под стамедом испод куней; две шубы бельих под тавтою; две шубы песцовыя под бумазеею; шуба лапки лисьи под бумазеею; шуба под стамедом белья; шуба под бумазеею белья же; шуба песцовая покрыта родугою; ряска стамед зеленой; да ряска сукно немецкое, подложена крашениною; да ряска новая, сукно немецкое; кошуля дорожилная; да кошуля китайка вишневая; да кошулька кумак вишневой; да крашенинных 3 кошули холодные; да 6 кожанов брацких; да сосудов медных, две сковородки болыпих, да горшок большой, два блюда оловянных, да оловянник, да две кружки оловянных; да свешников 6 волъяшных; да олених деланых 4, да неделаных 18, да медведных 4; да скатертей 10 полотняных полок; да завеска полотняная; 6 манатей новых; штаны бархатные новые, да двои штаны суконные красные; да лестовак с тысящу и больше; 2 подголовка; два зеркала болыыих; шестеры связни; ножики чередарные; ложки репчатые, 10 ложек репчатых; бумаги стопа; епанча лазоревая, другая простая; да крестов серебреных, и перстней, и чарок серебреных, весом фунт 20 золотников; да денег серебряных ходячих числом осмьсот пятьдесят рублев, да казенных 150 рублев.

8). Распросныя речи чернеца Иоакима

Да чернец Иоаким в роотросе сказал: Как де был монастырь в осаде, и он в монастыре был же, и в нынешнем де во 184 году ноября в день, перед Филипповым заговейном, из монастыря он ушел, и Иван де Мещеринов сослал ево в Анзерскую пустыню, и был де в Анзеросой пустыне до взятия Соловецкаго монастыря. И как де монастырь взяли, и Иван де Мещеринов взял де ево старца в Соловецкой монастырь и велел ему быти в подкеларниках и в просвиренной службе. И как прислана великаго государя грамата с милосшвым словом к Ивану Мещеринову, и крьшошанин де Феоктист с келарем и з братаею поднесли ему Ивану образ Спасов Нерукотворенный, обложен серебром з жемчугом и с каменьем, да сыну ево Ивану и начальным людем восмь образов окладных Соловецких Чюдотворцев, да иные де иконы, из соборной церкви имав, ему Ивану подносили ж, а в те де места ставили иконы окладныя ж, принося из иных служеб. Да и в ризной де казне Иван Мещеринов был не по одно время, а с ним Иваном были черной поп Леонтей, да крылошанин Феоктист, да попы, и ево Иванова полку началные люди: маеор Степан Борисов, да ротмистр Гаврило Буш, да подъячей Иван Еремеев, и взял де он Иван в ризной казне переписныя книги, и по тем книгам в церкви пересматривал иконы и на иконах оклад, и жемчуг, и каменья, и приказал ведать церковь новому пономарю, выходцу чернцу Иосифу. А как де он Иван ходил в ризницу с прежним ризничим Веньямином, и в ризнице де затворились, и после де того вскоре он Иван того ризничаго Веньямина посадил в тюрьму, и в тюрьме де он ризничей и умер; и после де того ризничаго Веньямина ризничныя ключи отдал он Иван черному попу Леонтью, и с ним Леонтьем ходил в ризницу и затворялся, а имали ли что, или нет, про то он не ведает; а слышал де он прежд сего от старца Саватея, что де в ризной казне золота было пуда с три, а в деле ли то золото было, или золотыми, про то он не ведает, и от него старца Саватея не слыхал, и тот де старец Саватей умре тому года с полтретья, и он де у него старца Саватея про то золото спрашивал, где то золото в ризной казне лежит, и от кого он Саватей про то золото слышал, и Саватей де ему Иакиму сказал, что сказывал ему Саватею про то золото ризничей старец Веньямин, что де то золото в ризнице заделано в стене, а в котором месте, про то он Саватей ему Иакиму не сказал; и тот ризничей старец Веньямпн в тюрьме умер. А в денежную казну Иван Мещеринов ходпл не по одно время, а с ним де ходили в ту денежную казну келарь чернец Левкей, да черной поп Леонтей, да чернец Феоктист, да ево Иванова полку началные люди: маеор Степан Борисов, да ротмистр Гаврило Буш, да поруччик Федор Стахорской, да подъячей Иван Еремеев. Да он же де Иван был в слудяной и в пороховой казне, и порох и свинец весил, а имал что себе, или нет, про то он не ведает. А в оружейной де казне и в крепосной был ли он Иван, или нет, про то он не ведает же. А котлы де и блюда Иван Мещеринов себе имал же, а сколко котлов и блюд взял, про то де он Иаким не ведает, а отдавал де ему Ивану блюда и солоницы и братины старой подкеларник чернец Васьян, а у него Иакима взял Иван Мещеринов себе девять братын медных, да скатерть.

А у подлинных допросных речей назади: К сим речам чернец Иаким руку приложил.

9). Распросныя речимаиора Келина. 1676 г. июня 19

184 года июня в 19 день, в приказной избе, перед столником и воеводою князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, маеор Степан Келен в роспросе сказал: Как де воевода Иван Мещеринов писал к великому государю о взятии города Соловецкаго монастыря, а с отпискою послал к Москве ротмистра Степана Потапова, и монастырская денежная де казна была за монастырскою печатью до взятия города, а как взяли город, и в то де время тое монастырскую казну к прежним монастырским печатем печатал Степан Потапов воеводскую печать Ивана Мещеринова, и после де съезду Степана Потапова воевода Иван Мещеринов у монастырской денежной казны печать перепечатывал, и в казну денежную ходил черной поп Леонтей, да келарь чернец Левкей, да чернец Феоктист, а вынесли ли что из казны он поп и чернцы воеводе Ивану Мещеринову, или нет, того де он Степан не ведает. А воевода де Иван Мещеринов и он маеор были в сенях у верхней денежной полаты, и в верхней де полате, где платье поклажено, он маеор Степан Келин с ним воеводою был, и воевода де Иван Мещеринов и он Степан ничего из верхней полаты и из сеней не взяли.

А у подлинных распросных речей назади: Степан Келин руку приложил.

10). Распросныя речи подъячаго Ивана Еремеева. 1676 г. июня 19

184 года июня в 19 день, в съезжей избе, перед столником и воеводою князь Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, против извету Соловецкаго монастыря старца канорхиста Дионисея, да крылошанина Феоктиста, да чернаго попа Леонтья, Новгородцкаго Приказу подъячей Иван Еремеев в роспросе сказал: После де отписки, как писал к великому государю о взятье Соловецкаго монастыря, воевода Иван Мещеринов ходил в полату к денежной казне за казенную печать, и был де он Иван Мещеринов в той денежной в передней и в верхней полатах, и просился де у него воеводы поп Леонтей в денежную казну для своих нужд, а с ним де попом Леонтьем ходили в ту денежную казну келарь чернец Левкей, да крылошанин Феоктист, и в казне затворясь были, и вынесли де из казны non Леонтей часы боевые под мантиею, а чернец Феоктист шубу соболью пупчату, и про тое шубу сказывал ему подъячему сам чернец Феоктист. Да он же Феоктист вынес из казны ковш каповой, да полдесятка лошек каповых же, да за ним же Иваном Мещериновым вынесли коробку Андрюшки иконника с писмами, да в ведро Логина сотникова положили тое соболью шубу, a что было Логиновы рухляди, и то из ведра выкинул, а как де тое шубу в ведро клали, и он подъячей, по приказу Ивана Мещеринова, казну печатал ево Ивана Мещеринова печатью. А серебряных судов и денег взяли ль он, поп, и чернец Левкей и Феоктист что из казны, или нет, того он подъячей не ведает. Да он же де воевода Иван Мещеринов ходил в ризную казну с попом Леонтьем, и в ризницы затворясь был, а взял ли он, Иван Мещеринов, и non Леонтей что из ризницы, или нет, того де он подъячей не ведает. А печатал де тое ризницу по ево Ивана Мещеринова приказу он подъячей Иван Еремеев, и после де того у ризницы печать объявилась иная, запечатана малою печатью, ево Ивана Мещеринова перстнем, он подъячей Иван Еремеев знает; а как печать у ризницы объявилась переменена, и он де подъячей о том сказывал того ж полку маеору Степану Келину. А в оружейной де полате воевода Иван Мещеринов не бывал, а печатал де тое оружейную полату по ево Ивана Мещеринова приказу он же подъячей Иван Еремеев, и после де того у той печати узол иной, а не ево подъячево Ивана Еремеева. А чеботная казна печатана была большою ево Ивана Мещеринова печатью, а после объявилась у той казны малая ево Ивана Мещеринова печать, а он ли Иван Мещеринов в ту казну ходил, или иного посылал, и в которыя казны иные ходили ли, или нет, того он подъячей ничего не ведает.

А у подлинных распросных речей назади: К сим распросным речам Новгороцскаго Приказу подъячей Ивашка Еремеев руку приложил.

11). Распросныя речи чернаго попаЛеонтия. 1676 г. июня 19

184 года июня в 19 день, столник и воевода князь Володимер Андреевич Волконский, да дьяк Алмаз Чистого приказал перед собою для подлинного розыску Соловецкаго монастыря золотой, и денежной, и узорочной казны чернаго попа Леонтия распросить с пристрастием.

И черной поп Леонтей в распросе сказал: В прошлых годех слышал он Леонтей от бывшаго казначея Мисаила, что де в денежной полате, в нижнем житье, в земле закладено кирпичем семь тысячь рублев денег, да в той же полате в другом месте в земле закладено кирпичем тысяча рублев денег же.

И по осмотру столника и воеводы князя Володимера Андреевича Волконскаго, да дьяка Алмаза Чистого, при архимандрите Макарии, и при келаре старце Иларионе, и при Иване Мещеринове вынято в той полате в нижнем житье, в земле, закладено кирпичем, в котле, семьдесят мешков денег, да в другом месте, в земле ж, в котле одинадцать мешков, да в другонадцатом мешке по счету двадцать четыри рубли одинадцать алтын денег же; a no сказке того чернаго попа Леонтия, что в тех восмидесят одном мешке по сту рублев.

А у подлинных допросных речей назади: К сим речам non Леонтей руку приложил.

12). Распросныяречиротмистра Гаврилы Буш. 1676 г. июня 20

184 года июня в 20 день, в приказной избе перед столником и воеводою перед князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, протав допросных речей старца Иоакима, воеводы Ивана Мещеринова полку ротмисгр Гаврило Буш в допросе сказал: После де отписок недели с три, как писал к великому государю о взятье Соловецкаго монастыря, воевода Иван Мещеринов ходил к денежной казне с черным попом Леонтьем, да с келарем чернцем Левкеем, да с маеором Степаном Келином и с подъячим Иваном Еремеевым, да с чернцем Феоктистом, нижния двери распечатал, и черной де non Леонтей, и келарь Левкей, и чернец Феоктист ходили в денежную казну, а воевода Иван Мещеринов и маеор и подъячей стояли на крыльце у верхней казенной полаты, а взяли они черной non и чернцы из казны денег, или не взяли, того он Гаврило не ведает. А то де он Гаврило видал, как из казны черной поп Леонтей под мантиею, охапя, вынес в келью свою, a что нес, того он Гаврило не ведает. И у келаря, и у Феоктиста, под мантиями несли что из казны, или не несли, того де он Гаврило не ведает. А воевода Иван Мещеринов отдал снести из сеней ведро, a на верху того ведра письма, денщику своему, двинскому стрельцу Андрюшке, в таборы; и слышал де он Гаврило, что ведро было сотника Логина з борошнем, а что в то ведро положено было и снесено в таборы, того де он Гаврило не ведает, потому что по приказу воеводы Ивана Мещеринова стоял он Гаврило у исподних передних дверей на карауле, и печатал де тое нижную казну подъячей Иван Еремеев, а в ризную казну и в иныя которые казны ходили Иван Мещеринов, или неходили, про то он Гаврило ни про что не ведает.

А у подлинных допросных речей назади руку приложил Гаврило Буш немецким писмом.

13). Сказка воеводы Мещеринова. 1676 г. июля 8

184 года июля в 8 день, по государеву цареву и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Рооти самодержца, в Соловецком монастыре перед столником и воеводою перед князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком перед Алмазом Чистого, воевода Иван Мещеринов сказал: Как де он Иван с началными и ратными людьми Соловецкий монастырь взял, и в город вошел, и с врагами в городе долгое время бились, и как воров всех Господь Бог поручил побить, а иных для ради взыскания монастырской казны живых оставили: и я Иван пошел в соборную церковь к молебну, а казны послал печатать своим перснем ротмистра Степана Потапова сверх монастырской печати, и он Степан казенныя полаты запечатал, а у денежныя полаты запечатал только он древяную решетку у нижняго крыльца, а денежныя казенныя полаты нижния, и средния и верхния не запечатал; и послан он Степан к великому государю к Москве, и после ево Степана у того крыльца денежныя полаты окончина выпала, а окно было не запечатано ж, и нижния полаты под денежною казною и верхния полаты не запечатаны монастырскою и моею печатью, a одна была запечатана монастырскою печатью середняя полата: и он Иван после ево Степана ходил у денежные казны дверей печатать для того, что я Иван писал к великому государю, что казны все сверх монастырской печати запечатаны моим перснем, а он Степан только запечатал у нижняго крыльца решетку деревянную, а нижней полаты у сеней перед денежною казною и казенныя денежной и верхней полаты не запечатав уехал к Москве, и я для того казенных полат ходил печатать, а с собою взял маеора Степана Келина, да подъячего Ивана Еремеева, да келаря Левкея, да чернаго попа Леонтья, да выходца чернца Феоктиста, а у решотки внизу на карауле поставил ротмистра Гаврила Буша, чтоб кто чево с лестницы не унес; и вшед в сени перед денежною казенною полатою, велел у денежныя казны и у верхния полаты двери запечатать; и как у верхней полаты двери запечатали и почали печатать казенную денежную полату, и в то время говорил ему Ивану черной поп Леонтей, чтоб пустил ево в денежную полату осмотреть денежныя казны, вся ли в целости, потому что после умершаго казначея дали ему Леонтью соловецкие воры ключи тое казенные полаты перед взятием монастыря не за долгое время, и он де, поп Леонтей, ключи у них воров взял, а в казне не бывал, и чтоб та полата не пустая запечатать, авось де они воры и порожнюю пo пaрy замкнули и запечатали; и он Иван велел ему казенную полату отомкнуть, и ево попа Леонтья для досмотру тое казны велел пустить, а с ним для веры послал келаря Левкея, да выходца чернца Феоктиста; и вышедчи он, поп Леонтей, из казенные сказал, что де казна вся в целости, и с собою они из денежныя полаты ничего не вынесли, а вынес он поп Леонтей часы гирные, а назвал он своими келейными, и понес к себе в келью; а я Иван, будучи в казенных сенях, ничего себе не имал, и маеору и подъячему ничего имать не дал, и казенную денежную полату, и верхную и нижную полаты, и сени велел при себе запечатать, и ключи отдал келарю Левкею; a идучи из сеней осмотрил на крыльце на нижней лестнице ведерко замкнутое с ерлыком, а на ерлыке подписано, что то ведерко кемлянина сотника Логина, и я то ведерко велел отомкнуть, и в том ведерке положены две книги, Апостол да Псалтырь учебная, да воровския ево всякия письма, и я то ведерко велел замкнуть и отдать нести в таборы деныцику Андрюшке для ради разобрания воровских писем; и после того времени он Иван сам в сени казенныя не хаживал, и никого не посылывал, и ключи всякия казенныя были у келаря Левкея. To моя и сказка. А писал сказку по ево Иванову велению двинских стрелцев пятисотной Митка Семенов.

А у подлинной сказки назади: К сей сказке Иван Мещеринов руку приложил¹⁰⁸⁶.

14). Сказка стрельца Андрея Спирова. 1676 г. июля 9

184 года июля в 9 день, в приказной избе перед князем Володимером Андреевичем Волконским да перед дьяком Алмазом Чистого колмогорский стрелец Андрюшка Спиров распрашиван, а в распросе сказал: У воеводы де у Ивана Мещеринова он Андрюшка в деныциках был в то время, как он Иван Мещеринов город Соловецкаго монастыря взял, и как де ходил он воевода Иван Мещеринов в денежную полату с келарем Олевкием и с старцами с Леонтьем, а иных кто были старцы, того он не упомнит, и он де Андрюшка был же в тое поры за ним Иваном и стоял у полаты на монастыре сыными деньшиками, и вынес де из той полаты ведро замкнуто его Иванов дворецкой Григорей Кондратьев, и с тем ведром послал де его Андрюшку он Григорей в таборы, и велел то ведро отдать в таборах человеку ево Иванову Василию Черемисянину, и он де Андрюшка то ведро и отнес в таборы и отдал человеку его иванову Василью, а тяжелиною де то ведро было в полпуда, a что в том ведре, того он не ведает. А Иван де Мещеринов остался от него в полате. А принесши де в таборы то ведро и отдав, был он Андрюшка в таборах в избе, и болыые де того он Андрюшка неведает ни про што; а в ту де пору была зима, и ездил де он Иван в санях, и как из полаты Иван Мещеринов со старцами вышли и в таборы как он приехал, того он Андрюшка не видал; а в санях привез ли он что, или не привез, про то он Андрюшка не ведает.

А у подлинных допросных речей назади: К сей сказке вместо колмогорскаго стрелца Андрея Григорьева, по ево велению Крестнаго монастыря вотчины монастырской бобыль (пропуск) Никифоров руку приложил.

15). Челобитная чернца Феоктиста царю Феодору Алексеевичу. 1676 г. июля 20

Царю, государю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, бьет челом нищей твой государев богомолец, Соловецкого монастыря выходец, чернец Феоктист. В нынешнем, государь, во 184 году, ноября против 9-го числа, ушел я, нищей твой государев богомолец, из Соловецкого монастыря через городовую стену и от твоих, великаго государя, противников, от соловецких воров и мятежников, высмотря в монастыре всякия городовыя крепости и причинныя места, где бы над ними ворами соловьяны твоим, великаго государя, ратным людям промысл чинить: и пришед я, нищей твой государев богомолец, в полк воеводы Ивана Мещеринова, и о том ему Ивану ведомо чинил, кое место твоим, великаго государя, ратным людям для взятия монастыря в город войти, и говорил ему, воеводе Ивану Мещеринову, многажды, чтобы он над теми соловецкими ворами промысл чинил неоплошно от храма Онуфрия Великаго у Белой башни, в исподнюю бойницу, где можно твоим, великаго государя, ратным людем в город войти и монастырь взять. И он, воевода Иван Мещеринов, моим, нищаго твоего государева богомольца, словам веры не понял, и генваря, государь, по 22-е число в то место для взятия города со мною, нищим твоим, великаго государя, богомольцем, ратных людей не послал. А ходил он воевода Иван Мещеринов с твоими, великаго государя, ратными людьми Соловецкаго монастыря под город на приступ декабря против 23 числа, а на приступе твоих, великаго государя, ратных людей многих те соловецкие воры побили, a иных переранили. И генваря, государь, в 22 день послал он, воевода Иван Мещеринов, меня, нищаго твоего государева богомольца, для взятия Соловецкаго монастыря той Белыя башни и бойниц, про которыя я ему, воеводе Ивану Мещеринову, сказывал, не со многими ратными людьми: и Божиею, государь, помощию, а отца твоего государева, блаженная памяти великаго государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и твоим, великаго государя, счастием я, нищий твой государев богомолец, тое Белыя башни в бойницу вшел, и твоих, великаго государя, ратных людей, ввел и, у городовово тайника сбив замки, ворота отворил: и твои, великаго государя, ратные люди в город Соловецкаго монастыря вошли и город взяли без крови, и церковных мятежников и твоих, великаго государя, противников, соловецких воров побили, а иных пущих воров воевода Иван Мещеринов перевешал, а многих чернцов, выволоча за монастырь на губу, заморозил, а твоих, великаго государя, ратных людей Бог сохранил в целости. И как, государь, воевода Иван Мещеринов в город Соловецкаго монастыря вшол: и во святей соборней церкви Преображения Спасова ризницу и крепостную полату запечатал, потом и книгохранительницу, и денежную, и оружейную и платяную полаты же, и пороховые погребы своими и монастырскими печатми запечатал же, и о том писал к тебе, великому государю. А живых он, воевода Иван Мещеринов, оставил чернцов и бельцов смотря по животом, у кого денег болши, да и то, государь, не болшое число: чернаго попа Леонтая, да келаря Левкея, да ризничево Вениямина с товарищи, и то ево, государь, ризничево Вениямина, он, воевода Иван Мещеринов, (уморил) в тюрме, а ризныя казны ключи отдал взятому в городе черному попу Леонтью. А как, государь, город Соловецкаго монастыря Бог отцу твоему государеву, блаженныя памяти великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и тебе, великому государю, покорил: и он, воевода Иван Мещеринов, многажды мне, нищему твоему государеву богомольцу, говорил и з грозами, чтоб ему Ивану сходить в полату денежныя казны. И я, нищей твоей государев богомолец, ему, воеводе Ивану Мещеринову, говорил всячески, что б он без твоего, великаго государя, указу в полату денежныя казны не ходил. Да со мною же, нищим твоим государевым богомольцем, советовали старцы Питирим крылошанин, да Ермоген Деревяга, да белец Васка Кириловщина, чтоб с ним, воеводою Иваном Мещериновым, в полату денежныя казны не ходить и ничево ему из полаты денежныя казны монастырския не давати: и он, воевода Иван Мещеринов, приметался к тем старцом, Питириму и Ермогену, и к Васке Кириловщине, и их пытал жестокими пытками, и огнем жег, и водя по монастырю кнутом бил. И я, нищей твой государев богомолец, бояся от нево, воеводы Ивана Мещеринова, такой же муки и пытки, и поговоря со взятыми в городе чернцем попом Леонтьем да с келарем Левкеем, в полату денежныя казны ходили, и из казенного сундука казенных монастырских взяли денег в четырех мешках, да в дву казицах, да в тойже полате взяли две крушки серебряные золоченые, да братину серебряную золоченую ж, чеканную, с кровлею, да чарку медвяную серебряную ж, да часы азаревские, боевые, да шубу пупчатую соболью под черной объярью; а что, государь, тех денег по счету, того я, нищей твой государев богомолец, не ведаю, потому что он, воевода Иван Мещеринов, тех денег считать нам не дал. А как я, нищей твой государев богомолец, с чернцем попом Леонтьем да с келарем Левкеем в полату денежныя казны ходил: и он, воевода Иван Мещеринов, в то время у той денежной казны стоял в сенях, и те деньги, и шубу, и крушку, и братыню, и чарку серебряныя он, воевода Иван Мещеринов, велел мне, нищему твоему государеву богомольцу, положить в ведро, и вынесши отдать его, воеводы Ивана Мещеринова, денщику. А те, государь, крушки, и братанку, и чарку, и шубу взяли мы по ево, воеводы Ивана Мещеринова, велению; а если бы, государь, мы, нищии твои государевы богомольцы, ево, воеводы Ивана Мещеринова, в том не послушали и в полату денежныя казны не пошли: и он бы и кроме нас и болши того из монастырския казны что хотел, то взял бы, a нас бы, нищих твоих государевых богомольцев, за непослушание велел бы смертию казнить, и та бы, государь, монастырская казна погибла без ведома. А мы, нищии твои государевы богомольцы, не токмо что ево, воеводу Ивана Мещеринова, были страшны, но и людей ево ослушатца ни в чем не смели. Да ево ж, государь, воеводы Ивана Мещеринова, человек, Гришка Кондратьев, ево Ивановым именем, пришед, из котельни взял восемь котлов медных болших, ушата по три и больше, а иные и менше; да по ево ж, государь, воеводы Ивана Мещеринова прещению, на многия праздники и на ево Ивановы имянины взяли из соборной церкви иконы окладныя и ношли мы, нищии твои государевы богомольцы, к нему Ивану. Да он же, воевода Иван Мещеринов, взял из трапезы восмь полотенец, а на них писаны страсти Господни на обе стороны. А ныне я, нищей твой государев богомолец, для розыску той монастырской казны, по приказу стольника и воеводы князя Володимера Андреевича Волконскаго, да отца нашего архимандрита Макария, да дьяка Алмаза Чистого, сижу за караулом много время. Милосердый государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя Роши самодержец, пожалуй меня, нищаго твоего государева богомольца, для моей к отцу твоему государеву, блаженныя памяти великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя Роши самодержцу, и к тебе, великому государю, службы и радения, вели, государь, столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, да отцу нашему архимандриту Макарию, да дьяку Алмазу Чистого, у него Ивана Мещеринова на лодье монастырскую казну досмотреть и переписать, что он Иван у нас, нищих твоих государевых богомольцев, монастырския казны взял; а я, нищей твой государев богомолец, тое монастырскую казну укажу, чтоб тою монастырскою казною он, Иван Мещеринов, не завладел. Царь государь, смилуйся пожалуй.

А на подлинной челобитной назади: 184 года июля в 20 день подал крылошанин старец Феоктист; взят к роспросным речам. Ниж сего назади ж: К сей челобитной чернец Феоктист руку приложил.

16). Распросныя речи старца Вассиана. 1676 г. июля 22

184 года июля в 22 день, Соловецкаго монастыря старый подкеларник старец Васиан в съезжей избе перед столником и воеводою перед князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, против распросных речей старца Иакима сказал: В нынешнем во 184 году, как воевода Иван Мещеринов с ратными людьми взял Соловецкий монастырь, и в то де время был он старец Васиан подкеларником, и пропало де у него монастырских девяносто четыре блюда медных, а на тех де блюдах были подписи монастырския ж, а кто те блюда из келарной украл, того он Васиан не ведает; а у него ж де Васиана взял Иван Мещеринов монастырских тридцать четыре блюда оловянных с подписью, да семь солониц оловянных же, да десять братынь медных квасных; а прислал де к нему Васиану для тех блюд, и солониц и братынь Иван Мещеринов людей своих поваров, а как их имяны зовут, того он, чернец Васиан, не ведает; да он же Иван Мещеринов взял после монастырскаго лекаря Петрушки Кожевника монастырскую медную иготь, а та де иготь и ныне у него Ивана.

А у подлинных допросных речей назади: к сим распросным речам вместо старца Васиана по ево велению чернец Глеб руку приложил.

17). Челобитная старцев Левкия и Леонтия царю Феодору Алексеевичу. 1676 г. июля 23

Царю, государю и великому князю Федору Алексеевичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, бьют челом и извещают, твоего царскаго богомолья, Соловецскаго монастыря бедные и безпомошные чернцы, бывший келарь чернец Левкей, да черной non Леонтей. В нынешнем во 184 году, генваря в 22 день, как Бог поручил отцу твоему государеву, блаженныя памяти великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, Соловецкой монастырь, ево, великаго государя, счастием ратных ево людей ввел в Соловецкой монастырь ночью, тайно, под Белую башню бойницею, выходец чернец Феоктаст: и того же, государь, дни воевода Иван Мещеринов вшол в Соловецкой монастырь, и казны все и кельи запечатал, и караул поставил, а воров и мятежников порубил и перевешал, а нас, чернца Левкея да попа Леонтья, да ризного старца Вениямина в живых оставил. И после, государь, того времяни он, воевода Иван Мещеринов, с началными людьми пришел в монастырь, и ризного старца Вениямина в тюрму посадил, да там он и скончался; а ключи, государь, ризные казны мне, попу Леонтью, отдал. И от того времени и на всех нас бедных почал гневен быть, а дела не скажет. И мы ему, воеводе, по ево велению, подносили иконы окладныя: и он иконы принимал, а от гнева не перестал, и начал у нас, у нищих, за смертным прещением просить денег; а что у нас было своих денег и рухледишко, и то он воевода у нас побрал, и нам бедным взять стало негде. И мы, бояся ево смертнаго прещения, били челом ему, воеводе, чтоб нас пустил в казенную полату денег взять: и он, воевода, нам отгого не возбранил, и сам с нами ходил, и велел распечатать и пустить в полату меня, чернца Левкея, да меня, попа Леонтья, да выходца старца Феоктиста; а сам он, воевода, у дверей стоял. И взяли мы казенных денег в четырех мешках, в неполных, да в дву казицах, в неполных же, а числа, государь, тем денгам не знаем; да сосудов серебряных взяли две крушки глаткия с кровлями, да братину чеканную с кровлею ж, да ковш медвеной, да шубу соболью чернеческую, да часы боевые, да я, поп Леонтей, взял особно полтораста рублев, и то все перед полатою в сенях ему, воеводе, поднесли: и в том мы нищие перед тобою, великим государем, виноваты. А давали, государь, мы нищие ему, воеводе Ивану Мещеринову, иконы церковныя, и денги свои и казенныя, и сосуды, и платье для того, чтобы твоя, великаго государя, и монастырская казна не погибла без ведома; а если бы, государь, мы ему воеводе не учинили почести: и он бы нас смерти предал и твоя бы, великаго государя, и монастырская казна без остатка в расхищение вся пошла. А что, государь, под казенною полатою в земли была положена денежная казна, и про ту казну кроме меня, попа Леонтья, никто не знал; а мне сказал про ту казну сын мой духовный казначей Мисаил, отходя сего света, в то время и ключи казенныя полаты внутренних дверей мне, попу Леонтью, дал; а наружных дверей ключи в то время были у будилника, да у сторожа. А как он, воевода Иван Мещеринов, ходил по кельям: и в то время из Никоноровы кельи многие животы и книги казенные вынес, а из котельныя кельи, что было меди и блюд, и то все взяли ево люди; да ис котельныя казны восмь котлов больших, да из келарской блюда и солоницы оловянныя и медныя, и братины столовыя медныя ж побрали ево же воеводские люди. Милосердый государь, царь и великий князь Феодор Алексеевичь, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй нас, своих нищих богомольцев, вели, государь, столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, да отцу нашему архимандриту Макарию, да дьяку Алмазу Чистого свою царскую и монастырскую казну, иконы, и книги, и денги, и платье, и котлы, и всякую посуду и что у меня, попа Леонтья, взято денег и всякое рухлядишко у него, воеводы Ивана Мещеринова, из лодьи взять, чтобы твоя, великаго государя, и монастырская казна не погибла напрасно, а в нашей страдничье вине что ты великий государь укажешь. Царь государь, смилуйся пожалуй.

Назади у подлинной челобитной: 184 года июля в 23 день подали старец Левкей да черной поп Леонтей. Взята к распросным речам. Ниж сего назади же: Черной поп Леонтей руку приложил. Черной non Левкей руку приложил.

18). Распросныя речи старца Герасима. 1676 г. июля 24

Июля в 24 день, в съезжей избе, перед столником и воеводою перед князем Володимером Андреевичем Волконским, да перед дьяком Алмазом Чистого, извещал котеленной службы старец Герасим: В нынешнем во 184 году, на Страстной неделе, в понедельник, Ивана Мещеринова дворецкой Гришка Кондратьев приходил к нему Герасиму в котелную службу с людми Ивана Мещеринова, и взяли из казеннаго чулана двадцать басем медных, да меди красной полишной, да слюды, а сколко взяли, того сказать не упомнить; да железа белаго тридцать полиц, да снасти двои, тиски стуловые трои, тиски маленькие ручные, и иную мелочную снасть поймали ж.

У подлинных роспросных речей назади: К сим распросным речам чернец Герасим руку приложил.

На подлинном деле помета дьяка Алмаза Чистого.

19). Приговор no делу Мещеринова. 1676 г. июля 24

184 июля в 24 день, столник и воевода князь Володимер Андреевич Волконский, да Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий, да келарь старец Иларион, слушав роспросных речей крылошанина Дионисия, да выходца старца Феоктиста, да чернца Левкея, да чернаго попа Леонтья, да подкеларника Иоакима, да старца Герасима, и против их распросных речей сказок Ивана Мещеринова, и маеора Степана Келина, и ротмистра Гаврила Буша, и подъячаго Ивана Еремеева, да челобитных выходца старца Феоктиста, да чернца Левкея, да чернаго попа Леонтья, приговорили: церковныя иконы, и книги, и монастырскую денежную казну, и кружки, и братину, и чарку серебряныя, и шубу соболью, и часы, и котлы, и посуду медную и оловянную, и иное что монастырское сыщетца, послать к Ивану Мещеринову на лодью, и вынять, и взяв поставить в монастыре и держать запечатав до указа великаго государя.

20). Отписка соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму 1676 г. августа¹⁰⁸⁷

Великому господину, святейшему Иоакиму патриарху Московскому и всея Росии, царскаго и твоего святительскаго богомолья, Всемилостиваго Спаса и Пречистая Богородицы и преподобных чудотворцев Зосимы и Саватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий и келарь старец Иларион, казначей иеромонах Феодосий з братиею, твоего святительскаго благословения просим, Бога молим и челом бьем. В нынешнем, государь, во 184 году, по указу великаго государя, царя и великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и по твоему святительскому благословению велено нам, богомольцем твоим, быть в Соловецком монастыре, а с нами, богомольцы твоими, по указу великаго государя посланы на Соловецкой осгров столник и воевода князь Володимер Волконской да дьяк Алмаз Чистого, а указано им, воеводе и дьяку, на Соловецком острову у воеводы Ивана Мещеринова принять город и городовые ключи, и по городу наряды, пушки и пушечные запасы, и мелкое ружье, и в монастыре, государь, с нами, богомольцы твоими, церкви, и иконы, и книги, и ризы описать, и всякую церковную утварь, и денежную, и портную, и чеботную, и слюдную, и оружейную, и пороховую, и свинцовую казны пересмотря описать же; а как, по указу великаго государя, мы, богомольцы твои, с столником и з дьяком Соловецкой монастырь будем описывать, и воеводе Ивану Мещеринову, по указу великаго государя и по грамоте, с столником и дьяком и с нами, богомольцы твоими, у переписки быть же; а προ монастырскую казну велено нам, богомольцем твоим, с столником и з дьяком сыскивать всякими розыски накрепко, и буде по переписке и по розыску в монастырской казне до Ивана Мещеринова и до ратных людей, которые у него в полку были, дела какова не будет, и Ивану Мещеринову и началным людем ехать к Москве; да у Ивана ж, государь, Мещеринова велено столнику и воеводе князь Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого взять наряд пушкам и пушечным запасам, и ружью, и зелью, и свинцу роспись, да о том и писать к великому государю к Москве. И в нынешнем, государь, в 184 году, по указу великаго государя и по твоему святительскому благословению, пришли мы, богомольцы твои, с столником и с дьяком в Соловецкой монастырь вкупе июня в 14 день, и столник и воевода князь Володимер Волконский и дьяк Алмаз Чистого у воеводы Ивана Мещеринова город и городовые ключи приняли; и Иван Мещеринов, что по городу наряду и ружья, и что в монастыре зелья, и свинцу и пушечных всяких запасов, росписки столнику и воеводе князь Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого не дал. И о том столник и дьяк посылали к нему Ивану две памяти, и мне, богомольцу твоему, говорить ему Ивану о том велели; и я, богомолец твой, ему Ивану говорил и твой святительской указ показывал: и он Иван по тем памятям, и по мноим словам и по наказу росписи наряду, и ружью, и зелью, и свинцу, и всяким пушечным запасом не прислал же. И мы, богомольцы твои, с столником и з дьяком, и с ним Иваном сыскали в крепостной полате, 178 году, воров, келаря чернца Епифания с товарыщи, роспись, и ходили по городу с столником и воеводою с князь Володимером Волконским и по той, государь, росписи пушки медные и железные пересмотрели; a no той воровской росписи в воротех и по башням в верхних, и в средних и в нижних боех медных болших и малых двадцать шесть пушек, да железных, государь, болших проломных и скоросгрельных, и хвостовых и затинных, на вертлугах и в ложах, шестьдесят пять пушек: и по нашему, богомольцев твоих, и столника и дьяка осмотру протав той воровской росписи медных трех пушек налицо не объявилось, а станки, государь, два тех пушек есть на городу; а те, государь, пушки объявились на лодье у Ивана Мещеринова, и до нашего, богомольцев твоих, приезду он, Иван, совсем убрався в лодью, хотел уехать. И в нынешнем же, государь, во 184 г. июня в 14 день, мы, богомольцы твои, били челом великому государю, царю и великому князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, a столнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого подали за руками челобитную, чтоб великий государь пожаловал нам, для подлиннаго розыску монастырской казны ево Ивановы лодьи отпускать не велел, и поставил бы у той лодьи караул. И поуказу великаго государя, a no нашему, богомольцев твоих, челобитью, столник и дьяк у той ево ивановы лодьи велели быть на карауле Маеору Алимпию Валутину, а с ним по двадцать человек стрельцов попеременно. А как мы, богомольцы твои, по указу великаго государя и по твоему святительскому благословению, с столником и з дьяком описывали церкви и церковную утварь, ризницу, и книгохранительную и платеную казны: и Иван Мещеринов у опиш с столником и з дьяком и с нами, богомольцы твоими, был же. Да июня же, государь, в 16 день, бил челом великому государю канархист выходец чернец Деонисей, a столнику и дьяку подал за рукою челобитную при нас, богомольцех твоих, а в челобитной ево написано: как де воевода Иван Мещеринов взял город Соловецкаго монастыря, сказывал де ему, Деонисию, Соловецкаго ж монастыря черной non Леонтей да выходец чернец Феоктист, что по ево де Иванову приказу подносили де ему, Ивану, и сыну ево, Ивану же, на многие праздники храмовых святых и на ево Ивановы имянины из соборной церкви окладныя иконы, и чтоб великий государь пожаловал ево, чернца Дионишя – велел столнику и дьяку и нам, богомольцам твоим, тое ево челобитье и извет записать, а попа Леонтья со всею братьею роспросить. И по указу великого государя столник и дьяк с нами, богомольцы твоими, того конархиста чернца Дионисия распрашивали, и конархист Дионисий в роспросе сказал: сказывали де ему соловецкие же старцы выходцы, Феоктист да Иосиф, поднесли де воеводе Ивану Мещеринову Соловецкаго же монастыря келарь чернец Левкей да черной поп Леонтей из соборной церкви образ Спасов Нерукотворенный, с жемчуги, оклад чеканной, да шну ево Ивану образ Соловецких Чудотворцев, оклад чеканной же, да и иныя де, государь, многия иконы, по ево Иванову веленью, из соборной церкви ему, Ивану, подносили же, – по ево Дионисиевым распросным речем, пятнадцать икон окладных. И против, государь, того ево Дионисиева челобитья и роспросных речей, выходца чернца Феоктиста, да келаря чернца Левкея, да чернаго попа Леонтья, да подкеларника чернца Иоакима, да чернца Герасима, столник и дьяк с нами, богомольцы твоими, перед собою роспрашивали. И по роспросным, государь, речем выходца чернца Феоктиста и воров, келаря Левкея и попа Леонтья, довелось роспросить Ивана Мещеринова и полку его началных людей, маеора Степана Келина, и ротмистра Гаврила Буша, и Новгородскаго Приказу подъячего Ивана Еремеева, и колмогорскаго стрелца Андрюшку Спирова: и Иван, государь, Мещеринов столнику и дьяку подал за рукою сказку; а полку ево началные люди, и Новгородскаго Приказу подъячей Иван Еремеев, и стрелец Андрюшка Спиров роспрашиваны, и по роспросу, государь, тех началных людей и подъячего столник и дьяк с отпискою к Москве отпустили. Да перед столником же и дьяком и перед нами, богомольцы твоими, в проспросе сказал черной поп Леонтей: сказывал де ему, Леонтею, в исповеди сын ево духовной, бывшей казначей Мисайла, что закопано под полатою денежныя казны в земле семь тысячь старых денег, да в другом месте под тою же полатою в земле же тысяча сто двадцать четыре рубли одиннадцать алтын. И столник и дьяк с нами, богомольцы твоими, взяв с собою Ивана Мещеринова, и кое место нам, богомольцем твоим, и столнику и дьяку указал черной non Леонтей, велели столник и дьяк и мы, богомольцы твои, разобрать мост, и выняли из земли семь тысячь старых денег, да в другом месте тысяча сто двадцать четыре рубли одиннадцать алтын. А тем, государь, деньгам книг и записки нет. Да он же, non Леонтей, сказал мне, богомольцу твоему, духовне: хотел де ево Иван Мещеринов повесить, и он де, поп Леонтей, дал ему Ивану восемь сот пятдесят рублев своих келейных денег, да тридцать книг, да Божия милосердия пятеры складни о трех дсках, да платья: шубу кунью, две шубы бельих, две шубы песцовые, шуба лапки лисьи, шуба белья же, шуба песцовая же, да восемь рясок разных, да шесть кажанов братцких, да крестов и перстней и чарок серебряных весом фунт двадцать золотников, и иныя рухляди мелкия. И тому, государь, всему животу роспись послал я, богомолец твой, письма ево руки, чернаго попа Леонтья: и о сем как ты, государь, укажешь? А нам, государь, мнится, что вся та рухледь, книги, и платье, и деньги, и серебро все монастырское казенное, а не ево, попа Леонтья: потому как, государь, Иван Мещеринов взял монастырь и казенные полаты ключи были у него, попа Леонтья, а не у казначея; а казначей, государь, умре до взятья монастырскаго; а черной поп Леонтей ходил в казенную в денежную полату по своей воле, как хотел. А как, государь, монастырь взяли и в то, государь, время все в монастыре больные были, всего на бой вышло пять человек. А как, государь, Иван Мещеринов с ворами с чернцы, с келарем Левкеем, да с черным попом Леонтьем, да с выходцем чернцем Феоктистом, ходил в полату, для денежныя казны, и имали из сундука казенныя монастырския деньги, и дали ему, Ивану: и после, государь, того их взятку в сундуке в остатке денег объявилось по счету тысеча рублев; а сколько, государь, до нашего приезду в сундуке денег было, и нам, богомольцам твоим, и столнику и дьяку о том в роспросе и про приходныя книги, сколько денег в сундуке было, не сказали, и записки тем деньгам не сыскано ж. Да в той же, государь, денежной казенной полате в сыску объявилось, в коробочке денег пять мешков, а на ерлыках подписано по сту рублев в мешке, и те деньги Анзерские пустыни. A no распросным же, государь, речем колмогорскаго сгрельца Андрюшки Спирова довелось роспросить Ивановых людей Мещеринова, Гришку Кондратьева, да Ваську Черемисина, про монастырскую казну и про посуду медную и оловянную: и Иван Мещеринов для роспросу людей своих не дал, и вместо тех ево ивановых людей взят ево же Иванов человек Мещеринова Филька Федоров, до указу великаго государя, в приказную избу. Да июля же, государь, в 20 д. и в 26 д. били челом великому государю выходец чернец Феоктист, да келарь Левкей, да черной поп Леонтей, а в челобитных их написано: подносили де они Ивану Мещеринову из соборной церкви на праздники и на его Ивановы имянины многия иконы, да он же де Иван взял ис трапезы восмь полотенец, а на них писаны страсти Господни на обе стороны, да он же де Иван грозил им смертною казнию, а просил у них денег, и они де, чернцы, убоясь смертной казни, говорили ему, Ивану, чтоб пустил их в денежную казенную полату, и по их, государь, челобитью, писав к великому государю, ходил он Иван в денежную казну, и сам стоял денежныя казенныя полаты в сенях, а их чернцов, келаря Левкея и черного попа Леонтея и выходца чернца Феоктиста, пускал в полату денежныя казны; и будучи они в полате, взяли из сундука денег: выходец чернец Феоктист в четырех мешках да в дву козицах, да черной поп Леонтей, да келарь Левкей сто пятьдесят рублев, да две крушки серебряныя, да братыню серебряную же чеканную с кровлями, золочено, да чарку медвяную серебряную же, да шубу соболью пупчетую чернеческую под черною объярью, да часы железные боевые; да ево же де, государь, Ивана Мещеринова человек Гришка Кондратьев взял ис котельны восмь котлов медных болших. Да у чернаго попа Леонтея в челобитной писано про дачу Ивану Мещеринову монастырския казны тоже, что и в челобитной выходца чернца Феоктиста написано; да в его же государь, попа Леонтея, в челобитной писано: ходил он Иван Мещеринов по келиям и из Никоноровы кельи многия животы и монастырския книги взял, а из котельны де что было меды и слюды, да ис келарской блюда и солоницы оловянные, и братины медныя поимали евоже Ивановы люди, и чтоб великий государь пожаловал их, те церковныя иконы, и книги, и деньги, и суды серебряныя, и часы, и медь, и котлы, и слюду, и посуду оловянную и медную у нево Ивана Мещеринова из лодьи велел взять в монастырь. И по указу великого государя столник князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого, поговоря с нами, богомольцы твоими, июля в 26 д. хотели послать к нему Ивану на лодью для выемки той монастырской казны маеора Алимпия Волутина: и Иван Мещеринов, уведав про то, что столник и дьяк, говоря с нами, богомольцы твоими, хотели у него, Ивана, монастырскую и церковную казну против челобитных и роспросных чернеческих речей вынять, собрався с людьми своими и взяв с собою московских стрельцов, которые у него задержаны, пошел ис кельи с монастыря с ружьем, и, идучи он Иван из монастыря, в воротех хотел заколоть маеора Алимпея Валутина, и вышед из монастыря, отбил караул, который у ево Ивановы лодьи, по нашему, богомольцев твоих, челобитью, был поставлен, и взошед он Иван с людьми своими и с стрельцами на лодью, сходни с лодьи пометал и от берегу лодью отвалив, и против извету и челобитных монастырской казны вынять не дал, а хотел от ратных людей отстреливатца. И столник и дьяк, опасаяся великаго государя опалы, чтоб он Иван ратных людей не побил, для выемки той монастырской казны на лодью к нему Ивану идти не велели. И столник князь Володимер Волконской посылал о выемке монастырской казны говорить к нему, Ивану, к лодье дьяка Алмаза Чистого, чтоб он великаго государя указу ослушен не был, и на лодью к себе для выемки той монастырской казны пустил: и Иван Мещеринов учинился непослушен и для выемки монастырской казны на лодью к себе не пустил, а сказал дьяку Алмазу Чистого, чтоб ему, Ивану, о выемке той монастырской казны показать великаго государя указ, а взял де он, Иван, ту монастырскую казну кровью, и у него де, Ивана, имать ту казну кровью же. И июля, государь, з 26 числа до августа no 1 число, отбив лодью, стоят на лодье люди ево Ивановы, – человек ево вор, что сидел в Соловецком монастыре в осаде, переложа себе имя, назвался Федька, прозвище Хохлик, а прямое имя Корнилко, да вор же, что служит у него, Ивана, в холопех, великого государя волосной крестьянин села Мурашкина Гришка Кондратьев, с товарыщи, с монастырскими пушки и с мелким ружьем, хотят от выемки великаго государя с ратными людьми биться. А προ того, государь, вора, человека своего Федьку Хохликова, он Иван к великому государю не писал, столнику в росписи имени ево не написал. И тое, государь, монастырскую казну он, Иван, бутго столнику и дьяку и нам, богомольцем твоим, отдавал, и о том де бутю столнику и дьяку и нам, богомольцем твоим, челобитную приноотл: а он, Иван, о том великому государю не бивал челом, и столнику и дьяку челобитной об отдаче монастырской казны не принашивал. Да перед нами же, богомольцы твоими, и перед столником и дьяком в роспросе сказал подкеларник чернец Иоаким: Иван де Мещеринов и в ризной казне был не по одно время, а с ним де, Иваном, был черной поп Леонтей и чернец Феоктист, да его Иванова полку началные люди: маеор Степан Борисов, да ротмистр Гаврило Буш, да подъячий Иван Еремеев, a взял де он, Иван, в ризной казне переписныя книги, и по тем книгам (в) церкви пересматривал иконы, а на иконах оклады, и жемчуг, и каменья, и приказал ведать церковь новому пономарю, выходцу чернцу Иосифу, а нам, богомольцам твоим, и столнику и дьяку тех книг не отдал; а как де он, Иван, ходил в ризницу с прежним ризничим Веньямином, и в ризнице де затворились, и после де того вскоре он Иван того ризничего посадил в тюрьму, и в тюрьме де он ризничей и умер, а ризничные де ключи после того умершаго ризничего отдал он, Иван, черному попу Леонтью, и с ним Леонтьем в ризницу ходил же и затворялся, а имал ли что, или нет, про то он не ведает; а слышал де он, чернец Иоаким, преже сего от старца Саватия, что было де в ризной казне золота пуда стри, а в деле ли то золото, или золотыми, про то он не ведает и ево старца Саватия не спросил; а шрашивал он Иоаким унего старца Саватия, где то золото в ризной казне лежит, и от кого он Саватей про то золото слышал, и Саватей де ему Иоакиму сказал, что сказывал де ему Саватию про то золото ризничей старец Веньямин, что то золото заделано в стене, а в котором месте, про то де он Саватей ему Иоакиму не сказал; а тот де старец Саватей умре тому года сполтретья, а ризничей де старец Веньямин умер в тюрме, которого Иван Мещеринов посадил. И мы, богомольцы твои, с столником и з дьяком по тем ево, подкеларника Иоакима, роспросным речам в олтаре и в церкви, где стоит ризница, во многих местах, в стенах и под мостом, искали ломом, и в сыску не объявилось. Да июля же, государь, в 31 день бил челом великому государю, а столнику и дьяку при нас, богомольцах твоих, подавал челобитную Иван Мещеринов, а в челобитной, государь, своей он написал, что имал он Соловецкаго монастыря у воров, чернцов Левкея и Леонтья, и выходца чернца Феоктиста, иконы церковные, и деньги, и суды серебряные, и шубу, и часы, и посуду медную и оловянную, а называли де то чернцы своим келейным, а не монастырским. А в роспросных, государь, речах и в челобитных писано, что оне давали ему, Ивану, монастырское казенное, иконы взяв из соборной церкви, а деньги, и суды серебреные, и шубу, и часы взяв при нем Иване из денежной казны, и поднесли ему тут же в полате денежныя казны. И столник и дьяк тое челобитной без указу великаго государя принять не смели. И по нашему, богомольцев твоих, челобитью и по изветным челобитным и по роспросным речам, о выемке монастырской казны, что он Иван учинился силен, монастырской казны вынять не дал, вели, государь, нам, богомолцем твоим, с столником князь Володимером Волконским до з дьяком Алмазом Чистого, великаго государя и свой святительской указ учинить. И тое, государь, канархиста Дионисья изветную челобитную и роспросные его, и выходца чернца Феоктиста, и воров чернцов Левкея и чернаго попа Леонтья и подкеларника Иакима речи, и Ивана Мещеринова сказку и полку его началных людей, маеора Степана Келина, да ротмистра Гаврила Буша, да Новгородскаго Приказу подъячего Ивана Еремеева, и чернца Герасима отисок с роспросных речей, и выходца чернца Феоктиста, и келаря чернца Левкея, и чернаго попа Леонтая челобитные о выимке монастырские казны, за своею рукою, послали к тебе, государю великому архиерею, к Москве, мы, богомольцы твои, с служкою с Макаркою Федоровым; а отписку, государь, и список с челобитных и с роспросных речей велели подать в твоем святительском Разряде Чудова монастыря архимандриту Павлу, да боярину Ивану Федоровичу Лызлову с товарыщи.

21). Отписка соловецкаго архимандрита Макария к патриарху Иоакиму. 1676 г. октября¹⁰⁸⁸

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, царского и твоего святительского богомолия, Всемилостиваго Спаса, и Пречистыя Богородицы и преподобных чудотворцов Зосимы и Савватия Соловецкого монастыря архимандрит Макарий, келарь старец Иларион, казначей иеромонах Феодосий з братиею, твоего святительского благословения просим, Бога молим и челом бьем.

В нынешнем, государь, во 185-м году, октября во 2 день, по указу великого государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и по грамоте из Новгородского Приказу, за приписью дьяка Амельяна Украинцова, на Соловецкой остров, столник и воевода князь Володимер Волконской да дьяк Алмаз Чистого на лодье у прежняго воеводы Ивана Мещеринова монастырской церковной утвари и денежной всякой казны с нами, богомольцы твоими, велели вынять из лодьи образы, которые взяты из соборной церкви, осмнатцать икон, оклады и венцы серебряные, а иные с каменем и з жемчуги, да икона без окладу, венцы серебряные басмяны, золочены, да трои складни обложены серебром, да девятнадцетеры складни в меди без окладу, да три киота с затворы без икон, да две иконы, да восмь полотенец, – на них писаны страсти Господни на обе стороны, – да двести книг в десть, и в полдесть и в четверть, печатных и писмяных. Да в его Ивановых суднах в розных местех вынято денег две тысечи триста двенатцать рублев, дватцать четыре алтына, две деньги, и сосудов серебряных две крушки, да братинку, да чарку, да кубки, против изветов чернцов, попа Леонтья, да Левкея и выходца Феоктиста, да три пушки медных монастырских полковых, да мелких пушек, вновь лито, девять медных, да пушечка гранатная, да поваренных судов: девять котлов болыыих, да мелких котлов и чаш столовых, и маленьких горшечков и блюд, по весу дватцать девять пуд пять фунтов, да слюды листовой и дозрины по весу двенатцать пуд осмнатцать фунтов, бочка, да в пяти бочечках малых, пороху, по весу осмнатцать пуд десять фунт, свинцу четыре пуд десять фунт, пулек в боченке три пуда з деревом, да мелкого ружья шестдесят две пищали гладких и винтовальных, и дробовиков, да пищаль в рогатине, да карабки винтовальной, да сем пар пистолетов, да трои часы боевые, да двои столовые, да малые часы круглые в меди, и иной, государь, много рухляди и платья. И те, государь, иконы, и книги, и сосуды серебряные, и пушки, и котлы, и чаши, и медные и оловянные блюда, и слюду, и ружье, и часы, и иную рухлядь и платье столник и воевода князь Володимер Волконской да дьяк Алмаз Чистого написали в книги, а Ивану, государь, Мещеринову, до указу великого государя, велели быть за караулом; а людей его Ивановых: Корнилка Хохлика, Ивашка Казака, Савку Корнилова, Гришку Холопищева, Карпушку Алексеева, Фомку Костентинова, Савостьку Яковлева, велели посадить в тюрьму. А иконы, государь, и книги, и деньги, и серебряные суды, и часы у него, Ивана, выняли порознь в сундуках и в скрынях, где его Иваново платье; и то, государь, его Иваново платье по тому ж переписав в книги, велели запечатать до указу великого государя. И те, государь, переписные книги к великому государю за приписью дьяка Алмаза Чистого с отпискою посланы к Москве, а велели подать в Новгородцком Приказе дьяком: думному Илариону Иванову, Василью Бобинину, Емельяну Украинцову, Любиму Домнину; а монастырских, государь, описных книг церковному украшению, и утвари, и ризнице, и книгохранительнице, и денежной казне, и оружейной, и платьяной, и чеботной полатам, и наряду и свинцу к великому государю столник и воевода князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого послать не успели, потому что Иван Мещеринов августа з 23-го числа к описи монастырской казны не пошол. А как, государь, монастырь опишем: и к тебе, государю, великому архиерею, во всем вперед писать будем.

169. Дело воеводы Ивана Мещеринова о противозаконных его действиях при взятии Соловецкаго монастыря¹⁰⁸⁹

Государю Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу, бьет челом холоп твой Ивашко Мещеринов. В прошлом, Государь, во 182 году в Сентябре месяце, по указу блаженныя памяти отца твоего государева, Государя нашего Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца, послан я, холоп твой, с полком на твою Великого Государя службу на Соловецкой Остров, под Соловецкой монастырь, и велено мне, холопу твоему, над Соловецкими ворами и изменниками чинити всякой воинской промысл со всяким радением неотложно, чтоб их воровство и мятеж искоренить вскоре; и я, холоп твой, будучи под Соловецким монастырем и чиня промысл над ними ворами полтретья года, сделал я, холоп твой, круг монастыря 13 городков земляных и на них велел нарубить раскаты деревянные и насыпать камением, и с тех, Государь, городков чинил над ними ворами промысл; да от тех же, Государь, городков я, холоп твой, подшел под город в самые ближние места и подвел подкоп под три башни, и бился я, холоп твой, с ними ворами полтретья года, не щадя головы своей на многих вылазках против их воров бился: и милостию, Государь, Божиею и твоим Великого Государя счастием, я, холоп твой, с твоими государевыми началными людми и с ратными город взял и воров всех порубил, а самых пущих воров и заводчиков, для взыскания казны монастырьской, велел оставить в живых; и после, Государь, взятья Соловецкаго монастыря в Соловецком монастыре жил я, холоп твой, полгода, и Соловецкие, Государь, выходцы, попы и старцы, на твой государьской ангел и на праздники тех церквей, кои в монастыре, приносили мне, холопу твоему, образы и в почесть келейную свою рухлядь и денги по неболшему; а как, Государь, по твоему Великого Государя указу, прислан на мое, холопа твоего, место столник и воевода князь Володимер Волконской да дияк Алмаз Чистого и велено им переписывать и сыскивать про монастырьскую казну, и мне, холопу твоему, у той казенной переписки велено с ними ж быть и монастырьская казна переписать: и по твоему Великого Государя указу, монастырьскую казну мы, холопи твои, переписали всю, и казна, Государь, монастырьская по казенным книгам вся в целости; и переписав монастырьская казна велено мне, холопу твоему, по твоему Великого Государя указу и по грамоте, быть к Москве не замешкав, с началными и с ратными людми; и в роспросе, Государь, перед столником и воеводою князем Володимером Волконским да перед дияком Алмазом Чистого, Соловецкие воры изменники, non черной Левонтей, да келарь Левкей, да старец Феоктист, мстя мне, холопу твоему, то, что я над ними ворами и изменниками промысл учинил, город взял и воровство их искоренил, и хотя службишку мою опорочить, сказали, будто те они ко мне образы носили церковные и денги и рухледь казенную, а не свою келейную, и меня, холопа твоего, для того, по их воровской сказке, в Соловецком монастыре задержали, поверя их воровскому ложному затейному наговору, и меня, холопа твоего, не отпущают к Москве. А в твоем Великого Государя указе и в Соборном Уложенье напечатано: буде кто приведет татя, или вора, или разбойника, и тот тать или разбойник учнет говорить на того человека, кто того вора приведет, и таким ворам не верить; а я, холоп твой, тех воров и изменников доступил своею головою и их воров рубили и вешали, и они воры то мне, холопу твоему, мстя, иотолняючи воровской свой вымысл, хотя меня, холопа твоего, напрасно огласить и службишку мою опорочить; а я, холоп твой, у них воров церковных образов и казенной рухледи не имывал, а имал у них в почесть, что они воры ко мне приноотли свою келейную рухледь и образы, а не казенную, и в той их воровской келейной рухледи, что ты Великий Государь укажешь? Милосердый Царь Государь и Великий Князь Феодор Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержец, пожалуй меня, холопа своего: не вели, Государь, их воровским и изменничьим речам лживым поверить и вели, Государь, меня из Соловецкаго монастыря отпустить к Москве; а что они воры ко мне приносили образы и денги и рухледь свою келейную, а ныне называют рухледь монастырьскую казенную, и будет, Государь, про то сыщется το, что все они воры ко мне приносили казенное, а не свое келейное, и то, Государь, вели у меня, холопа твоего, принять все в казну, и меня, холопа твоего, отпустить к Москве; а которые, Государь, образы такие же они ж воры попы и чернцы приносили моего ж полку к началным людем и рухледь свою келейную, и те образы и рухледь столник и воевода князь Володимер Волконской да дияк Алмаз Чистого у началных людей у всех побрали в монастырь, а как с Острова их домой отпустили, и те образы и рухледь опять архимандрит Макарей им началным людем отдал; а ныне, Государь, он князь Володимер Волконской, мстя мне, холопу твоему, прежную свою недружбу, и той воровской рухледи и их келейной у меня, холопа твоего, без твоей Великого Государя грамоты не примет, и за тем напрасно держит и к Москве не отпущает, не ведомо по какому указу; а лодьишко, Государь, мое с запасенком и с рухледишком держат за караулом, и меня, холопа твоего, и людишек моих для запасу на лодью не пущают и морят голодною смертью; а которых, Государь, я, холоп твой, воров и изменников доступил своею головою и оставил в живых для взыскания монастырьския казны и держал их в тюрмах за крепкими караулы, и тех воров он князь Володимер на волю свободил, а вместо, Государь, тех воров за мою службишко и за ратенной промысл, без твоего Великого Государя указу, меня, холопа твоего, морит голодною смертию, исполняючи свою прежнюю недружбу; а я, холоп твой, в казну ни в которую не ходил и денег и никакой монастырьской казны не имывал; а естьли бы мне, Государь, холопу твоему, похотеть корыстну быть монастырьскою казною, и я б, холоп твой, вшедчи в монастырь монастырьских казен не печатал, а я, холоп твой, сам в казны не хаживал и началных и ратных людей в казны не пущивал, в том, Государь, шлюсь на весь полк ратных людей, которые у меня, холопа твоего, в полку были. Царь Государь, смилуйся!

У подлинной челобитной, каковц подавал отец Ивана Мещеринова Великому Государю в верху и боярем, Великий Государь указал и бояре приговорили подписать на подлинной челобитной думному дияку Василью Семенову: 184 году Августа в 31 день Государь пожаловал, и велел указ учинить думному дияку Лариону Иванову.

На той же челобитной другая помета дияка Емельяна Украинцова: 185 Сентября в 5 день, взять в прежнему его челобитью, что под отпискою прислано, и выписать.

II. Октября в 8 день, в Новогородском Приказе пред дьяки, пред думным перед Ларионом Ивановым, перед Любимом Домниным, Новогродского Приказу подьячей Ивашко Иевлев сказал: в прошлом во 182 году, по указу блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росши Самодержца, послан я был с воеводою с Иваном Мещериновым на Соловецкой Остров для писма; и в прошлом же во 184 году Ноября против 9 числа из Соловецкого монастыря выбежал выходец, чернец Феоктист, в полк к воеводе к Ивану Мещеринову, и пришед в таборы ему Ивану Мещеринову сказал, что де мочно над Соловецкими ворами промысл учинить от Ануфриевския церкви изо рву и ратных людей ввести в Соловецкой город окном, что под сушилом у Белой башни, за час до свету или в отдачу ночных часов, потому что де воры в то время с караулу и с башен и со стен сходят в кельи, а оставается де на башнях и по стенам толко по одному человеку; и Генваря в 22 день прошлого 184 году Иван Мещеринов послал того чернца Феоктиста с маеором Степано Келиным и с ратными людми и велел тем окном над ворами промысл чинить, и тот чернец Феоктист маеора с ратными людьми в город ввел, и у Белой башни подлазу калитки отбили, и иных многих ратных людей в город пустили, и ратные люди по городу обошли, а Соловецкие воры с ратными людми в монастыре бой дали и на бою ранили Двинского сгрелца Мирошка Рябого; и как Иван Мещеринов в монастырь вшол, и в соборной церкви велел молебен петь, а денежную и портную и чеботную и оружейную и иные казны послал печатать ротмисгра Степана Потапова и меня Ивашка, и ротмистр Степан и я Ивашко казны запечатали, а у денежной казны запечатали толко одни решетки и у деревянного крылца; и после отписки, как он Иван послал к Великому Государю, к Москве, о взятье Соловецкого монастыря, а один он Иван в переднюю полату, что перед денежною казною за казеннною монастырьскою печатью, и в верхную полату, что над денежною казною, ходил же, и как сшел из верхней полаты, и перед денежною казною просился у него Ивана non Леонтей в денежную казну для своих нужд, а денежная казна была запечатана казенною монастырьскою печатью, и он Иван Мещеринов его попа Леонтья в казну пустил, а с ним попом Леонтьем ходил в денежную казну келарь чернец Левкей да чернец Феоктист, и в казне затворяся были, и вынесли из казны, non Леонтей под мантиею часы боевые, а чернец Феоктист шубу соболью пупчатую да ковш каповой да ложок с полдесятка, да за ним же Иваном Мещериновым вынесли коробку Андрюшки иконника с листами, а шубу пупчатую положили в ведро сотника Логинка, a что было Логинковы рухляди и то из ведра выкинули; а как тое шубу в ведро клали, и я в тое время печатал казенныя передние полаты двери его Ивановым перстнем, по его приказу; а серебреных судов и денег из казны сколко non Леонтей и чернцы Левкей и Феоктист вынесли ль, к нему Ивану отнеслиль, того я не видел и от них не слыхал; да Иван же Мещеринов ходил в монастырскую казну с попом Леонтьем же одни, и иных никого с собою не имали, и в ризнице затворялись были, а взяли ли они что из ризницы, того я не ведаю; а печатал тое ризницу, по его Иванову приказу, я ж Ивашко его Ивановым болшим перстнем, а ключи были у попа Леонтья, и после того у ризницы печать объявилась его ж Ивана Мещеринова малая, и я про то сказывал того ж полку маеору Степану Келину: а в оружейную полату Иван Мещеринов при нас не ходил, а после первой печати у оружейной казны у печати узел не моей вязки, как с ротмистром печатали, а кто в тое оружейную полату ходил ли, то я не ведаю ж; а чеботная казна былы печатана болшую ж его Ивановую печатью, а после того объявилась малая ж его Иванова печать, а кто в ту казну ходил и в иныя которыя казны, утаясь от началных людей и от меня, Иван Мещеринов кого пошлал ли, и что казенное или свое келейное к нему Ивану носилиль, того я не ведаю ж; а ведают про все Соловецкие чернецы, которые на него Ивана бьют челом, и его Ивановы люди Гришка Кондратьев с товарыщи, которые написаны в челобитье чернца Феоктиста с товарыщи; а Иван Мещеринов и началные и ратные люди все жили в таборах до приезду столника и воеводы князь

Володимира Волконского и архимандрита к Заецкому Острову, а в монастыре по городу и в воротах и у казны и у келей были караулы, и в монастырь, по его Иванову приказу Мещеринова, окороме караулыциков, никого не пускали. To моя и сказка.

А маеор Степан Келин да ротмистр Гаврило Буш в допросе сказали те ж речи, что и подъячей Иван Иевлев сказал; да сверх того в речах своих пополнили: как де Соловецкой монастырь взяли, и Соловецкие воры с ними бой дали и ранили четырех человек; а что де у них взять по кельям какой келейной рухляди и оружья, и то де, поехав они к Москве, отдали архимандриту, a иного они монастырьского ничего не взяли. Да сверх того ротмистр Гаврило Буш сказал: как де подьячей Иван Иевлев говорил, что у ризной казны печать переменена, а не та печать, которою печатал при них, и таких де речей от него подьячего про перемену печатей он не слышал. А руку приложил сам по Немецки.

А порутчик Федор Стахоской в допросе сказал те ж речи, что сказал маеор Степан Келин да ротмистр Гаврило Буш; да сверх того в речах своих пополнил, что де Иван Мещеринов за монастырьскую казенную печать ходил ли или нет, и кто с ним был, про то он ничего не ведает, потому что в то время он был в таборах; а προ переменную печать, про то не слыхал, а слышал де те речи от Гаврила Буша, что сказывал ему Гаврилу подьячей Иван Иевлев, печать де у казны переменена, а не та, которую печатал по приказу Ивана Мещеринова его печатью; а иного де ничего не ведает. Сам и руку приложел по Немецки.

III. 185 Марта в день, в Новогородском Приказе, перед боярином перед Иваном Михайловичем Милославским, да пред околничим перед Ильею Ивановичем Чириковым, да перед дьяки, перед думным Аверкием да перед Яковом Кириловыми, против отписок у столника и воеводы князь Володимера Волконского да дьяка Алмаза Чистого, Иван Мещеринов в покраже Соловецкого монастыря казны и в отбое лодьи допрашиван.

А в роспросе Иван Мещеринов сказал: город де Соловецкого монастыря и городовые ключи он отдал столнику князю Володимиру Волконскому да дьяку Алмазу Чистого, а наряду и оружью и всяким пушечным запасом росписки он им князю Володимиру Волконскому и дьяку он не дал, потому что росписной Великого Государя грамоты к нему не прислано; а наперед того роспись он Иван тому оружью и всяким пушечным запасом к Великому Государю послал, в Новогородской Приказ, до их князь Володимирова приезду; а роспись де наряду и всяким пушечным запасом князь Володимер Волконской и дьяк памяти к нему присылал, того он не упомнит; а сколко де на городе было пушек и всякого оружья, и что каких пушечных запасов в той росписи написано, того сказать он не упомнит; и из тех де монастырьских пушек взял он три пушечки яртоулных, без колец на вертлюгах, для провоженья морем с Соловецкого Острова до Архангелского города, а вемо будет в тех пушечках на пример пуда с три или с четыре, а взял де он те пушки к себе на лодью при началных людех, для провожанья морем всякой государевой казны, и те де пушки с той его лодьи князь Володимер Волконской и дьяк у него взяли в Соловецкой монастырь; а Соловецкого де монастыря архимарит и келарь Великому Государю заручную челобитную о розыске монастырьския казны на него Ивана ему князю Володимиру подали или нет, того он не ведает; толко де, как приехал на Соловецкой Остров князь Володимер Волконской и дьяк, и того же де числа прислал он дьяка Аламаза Чистого и с его де Ивановой лодьи и у полчан его с лодей парусы и сопцы собрал в монастырь и у лодей поставил караул, а его де Ивана и людей его из монастыря пущать не велел. А как де князь Володимер Волконской и дьяк с архимандритом и с келарем в Соловецком монастыре описывали церковную и денежную казну и ризницы, и смотрили по книгам, и он де Иван с ними был тут же, и по монастырьским де книгам и по их осмотру монастырьская всякая казна была в то время в целости, и о том де он к Великому Государю писал и переписныя книги к Москве прислал; а как де князь Володимер и дьяк те книги на бело писали без него Ивана, и он того не ведает, потому что он в то время отдан был за караул по его князь Володимирову веленью. А Июня де в 16 день Соловецкого монастыря конархист старец Дионисей Великому Государю челобитную на него Ивана в чем подавал ли, того он не ведает, и роспросу де, против того Деонисьева челобитья, ему Ивану на Соловецком Острову никакого не было. А на Господьские де праздники, и на государьские ангелы, и на его Ивановы имянины, Соловецкаго монастыря старцы выходили к нему в таборы иконы приносили в серебряных окладех, а всех де икон к нему Ивану принесено с пятнадцать, и из тех икон Спасов образ да Богородицын образ с камением и с жемчугом, а сказывали де ему, что те иконы, которые к нему Ивану они чернцы приносили, их келейныя, оставались те иконы после побитых и умерших старцов, а не монастырския и церковныя; и те де иконы у него Ивана с лодьи взяты все в монастырь, и с теми де иконы и его Иваново моление иконы в монастырь взяты ж; а что де тех его Ивановых икон в монастырь взято, и тому принесет он роспись. Да с теми же де иконы взял у него княз Володимир Волконской его Иванов наказ, которой дан ему о Соловецком Острове из Новогородского Приказу, и государевы милостивыя указныя грамоты, и служивую его рухлядь, набаты и литавры и трубы, и государево жалованье винтовалную пищаль, и его ж Иваново оружье пищали и сабли, и платье все он князь Володимир Волконской у него побрал же; да с тою ж его Ивановой рухледью он князь Володимер взял у него денег 1960 рублев, а те денги привез он на Соловецкой Остров с Москвы с собою вместе, для всякой своей служивой нужды и для ссуды ратных людей; да с теми же денгами он князь Володимер взял у него 42 рубли с лишком, которые денги присланы к нему были из Сумского острогу на прогоны гранатныя казны. А как де в город вошли и воров побили и он де Иван пошел в церковь для молебного пения, а монастрыския казны у полать послал печатать ротмистра Степана Потапова своим перстнем (на перстне у него был печать: суд царя Соломона) и поставил у той казны и у печатей караулы; а сказал де ему тот ротмистр, что казну он всю перепечатал, и тот де Степан после того послан к Великому Государю, к Москве; а он де Иван, после того ротмистра, у казны осматривал печатей своих, и казенные де полаты все перепечатаны сверх монастырския печати его Ивановой печатью; а у денежной де казны он Степан запечатал его Ивановым перстнем перед крылцом одну решотку деревяную, и утого де крыльца окно, как мочно человеку пролезть, не запечатал; а сени казенные верхние и нижние его Ивановым перстнем не запечатаны, и он де Иван, опасаясь и того, что писал к Великому Государю, что все казны запечатаны его Ивановым перстнем сверх монастырския печати, а буде денежную казну тот ротмистр Степан не запечатав и уехал, и он де для того, взяв с собою началных людей, маеора Степана Келина, да ротмистра Гаврила Буша, да подьячего Ивана Еремеева, да выходца старца Феоктиста, да келаря Левкея, да черного попа Леонтия, и пришел он с ними перед денежную полату в сени, и те сени нижняя полата запечатана монастырьскою печатью, а его Ивановою печатью не запечатана, и в то де время говорил ему черной поп Леонтей, чтоб оспорить ему монастырьскую казну, a не пустая б полата запечатать, потому что той полаты ключи после умершаго казначея отданы ему Леонтию перед взятием того монастыря не за долгое время, и он черной поп Леонтей в тое казну для осмотру монастырьския казны не хаживал; и он де Иван в тое казну, для осмотру моансгырьския казны, того черного попа Леонтия и пустил, а с ним для веры послал келаря Левкея да выходца старца Феоктиста, а сам он Иван с маеором и с подьячим остался перед казенною полатою в сенях, а в казну он Иван не хаживал; и старец де Леонтей с товарыщи, осмотря в той полате казну, сказали ему Ивану, что монастырьская казна вся вцеле, и из полаты они денег и никакия казны не вынесли, толко вынес поп Леонтей одни часы гирныя, а наказывал их своими, а не монастырьскими, и он де Иван тое казну своим перстнем и их монастырскою печатью и запечатал, а ключи той полаты отдал он попу Леонтию и келарю Левею и посадил их за караул по прежнему; а что де в той полате казны какия в то время было, того они ему Ивану не сказали, а книги де монастырьския казны 179 и 180 и 181 году, а сыскали де те книги в казенных сенях как описывал монастырскую казну князь Володимер Волконской, а что де было монастырския казны в тех годех в приходе и в росходе, и то де в тех книгах написано имянно; а те де вышеписанные чернцы, будучи в казенной полате, денег казенных не вынашивали и ему Ивану ничего не давывали. А что де по роспросным речам Колмогорского стрелца Андрюшки Согирова, да велено допросить его Ивановых людей Гришку Кондратьева да Гришку Черемисина про монастырьскую казну и про посуду медную и оловянную, и Гришки де в то время на Соловецком Острову, как он князь Володимер присылал к нему за ними, не было: послан был он к Москве, для всяких запасов, с Соловецкаго Острова тайно, с гонцом с Московским стрелцом с Алешкою Дементьевым, для того, что князь Володимер Волконской запер его Ивана в Соловецком монастыре до государева указу, а с лодьи его Ивановых хлебных запасов никаких ему не дал и морил его и людей его без хлеба и без воды насмерть, и тот де человек его с Москвы с запасом назад к нему не бывал; а Васку де Черемисина к допросу не дал он для того, что видя его князь Володимера Волконского к себе и к людем своим всякую посяжку. Да он же де князь Володимер морил его Ивана в шваленной полате без воды и без хлеба шестеры сутки, а людей его заперши на лодье без воды морил двенадцатеры сутки, и в том де он Иван шлется на весь полк на ратных людей, которые в то время были на Соловецком Острову, и Соловецкого монасгыря на старцов в повалной обыск. А которую де посуду поваренную медную и оловянную с монасгыря он имал, и про тое посуду люди его Кондрашка да Васка Черемисины ведали; a давал де ему Ивану тое монастырскую посуду подкеларник для кормления государевых ратных людей болных и раненых стрелцов, и той де посуды князь Володимер Волконской с лодьи его в монастырь отдать ему не дал, а после де того, как он князь Володимер, по грамоте Великого Государя, обыскивал меж его Ивановой рухледи на лодье монастырския казны, тое оловянную и медную посуду взяв отдал в монастырь. А что де выходец чернец Феоктист, да келарь Левкей, да черной non Леонтей в челобитных своих написали, приносили к нему монастырьских икон, и про то де он сказал выше сего в сказке; а осми де полотенец, на которых писаны страсти Господни, из трапезы он Иван не имывал, а писал де ему Ивану из найму того монасгыря выходец Стенка иконник на киотных притворех страсти Господни, и он де Иван того монастыря пономарю Иосифу говорил, чтоб дал он тех полотенец иконнику списать с них страсти Господни и он де Стенка с тех полотенец те иконы ему и писал, и тот киот и те полотенцы тот иконник принес ему Ивану на лодью без него Ивана, в то время, как на Соловецкой Остров приехал князь Володимер Волконской, а он де в то время был в монастыре и те де полотенца взял у него с лодьи он же князь Володимер, а те полотенцы принес к нему Ивану на лодью иконник для показанья на киоте писма с его иконниковым писмом, а с лодьи де он Иван тех полотенец отослать в монастырь не успел, что князь Володимер приехав лодью его со всем запечатал того ж числа, которого приехал на Остров. А чернцу де Феоктисту, и келарю Левкею, и черному попу Леонтью смертною казнью не угрожал, и денег от того не просил у них, и для денег в монастырьскую казну их не посылал, а клеплют де его Ивана тем они чернцы по наученью князя Володимера Волконского; а в монастырьскую де казну они чернцы ходили, а для чего в казну они ходили, и то де сказано у него выше сего; а денег, и судов серебряных, и шубы собольи пупчатой из казны при нем Иване они чернцы не вынашивали и ему Ивану не давывали, толко де черной поп Леонтей взял при нем из казны одни часы боевые, а назвал те часы своими келейными, и принес их к себе в келью; а что де к нему Ивану в табары те чернцы и иные в почесть что приносили, называя своим келейным, а не монастырьским, и про то де сказано у него выше сего. А как де город ратные люди взяли и воров побили, и он де Иван в Никонорову келью и по иным знатным кельям ходил, для осматривания всяких воровских писем, и какие де писма по кельям он Иван сыскал, и о том к Великому Государю писал, и те писма в Новгородской Приказ с сеунщиком Степаном Потаповым послал; да в Никоноровой де кельи взял он Иван его Никоноровых келейных книг печатных и писмяных, в десть и в полдесть и в четверть, шестьдесят книг, да сверх тех книг у него ж Никонора выняно келейной его рухледи, судов медных, две сковородки белых, три сковородки черных, рукомойник да лохань медные, да часы железные гирные боевые, да 12 ведерок писанных красками, а в тех ведерках были стаканцы деревянные и братинки писаны ж красками, и те книги и посуду князь Володимер с лодьи у него Ивана взял же; а что по иным кельям каких келейных их воровских рухледей взято, и что на лодье и на выимках у воров он Иван и люди его , и тому он Иван подал роспись за рукою, и то де все у него Ивана было на лодье, и с лодьи де то все взял у его князь Володимер; а в дом де он Иван той воровской рухледи ничего не посылывал. А как де он князь Володимер на Остров приехал, и он де Иван Мещеринов тое всякую воровскую рухледь и денги, которые воры приносили к нему, называя своим, в почесть, и которую имал он на бою, и он то все ему князю Володимеру отдавал, и той де рухледи князь Володимер у него Ивана не принял; а которые де его Иванова полку началные и ратные люди имали такия ж воровския рухледи, и он де князь Володимер у ратных людей то все принял и с Острова отпустил. И Июля де в 26 день ходил он Иван из монастыря на свою лодью, а с ним в то время было Московских стрелцов четыре человека, да гранатного дела мастер Климко Назарьев, да люди его, которые были с ним в монастыре, и бердыши его и протазаны люди его Ивановы несли, которые были при нем в шваленной полате, для того, что он велел те протазаны и бердыши отнесть на лодью и положить их с своею рухледью, а не для бою с князь Володимером: и как де он Иван пошел из города, и в городовых воротех маеор Алимпий ему Ивану говорил, князь Володимер Волконской с монастыря спускать его ему не велел, и он де Иван ему сказал, что он идет на лодью от великой нужды с голоду, для хлеба, потому что князь Володимер Волконской морил его в монастыре без хлеба голодом шестеры сутки и архимандриту хлеба давать ему не велел, и то де он князь Володимер делает все без государева указу; а с маеором де у него ссоры никакия не бывало, и в воротех заколоть его не хотел, и караула от лодьи не отбивал, а прошел мимо караул на лодью и лодью от берега отвалил велел для того, что лодья была привалена к самому берегу и чтоб тое лодью погодою не розбило, а отстреливаться он с лодьи от государевых ратных людей не хотел. И того де числа приходил к нему к лодьи дьяк Алмаз Чистого и говорил: для чего он Иван не дает вынять монастырьския казны? И он де Иван ему Алмазу сказал, что у него монастырьския казны на лодье нет и не бывало, и что де приносили к нему чернцы и попы в таборы в почесть иконы, и денги, и всякую рухледь, и он де Иван все то отдавал им и без выимки, а кое имано у воров на бою его взятье кровью, и будет де о том у них есть государев указ, что у него то взять, и он де Иван и за то не стоял им; и дьяк де, выслушав у него тое речь, пошол от него прочь в монастырь. А что де князь Володимер Волконской к Великому Государю на него Ивана писал, будто он говорил дьяку, что де взял он из монастырьския казны кровью и тое де казну у него Ивана имать кровью же, и он де Иван таких слов не говаривал и в том де он Ивану шлется на того ж дьяка Алмаза и на караулщиков, которые в то время были. Да что де он же князь Володимер к Великому Государю писал на него ж Ивана, будто он, Июля с 26 числа да Августа пo 1 число, стоял на лодье с оружьем и с пушки, и он де Иван как на лодью пришол и после де приходу дьячья прислал к нему архимандрит чернца, чтоб он Иван шол в монастырь, и он де Иван того ж числа с лодьи в монастырь и пошол, взяв с собою одного человека своего, а люди де его остались на лодье для того, что в монастыре есть им было нечего, а не для отстрелки от государевых людей; а на лодье де от тех чисел не стоял, а стояли де на лодье одни люди его, а с ним был священник полковой да 7 человек Московских стрелцов; и князь Володимер Волконской прислал маеора, а с ним 50 человек стрелцов, людей с его лодьи спущать не велел, и где была в колодязях пресная вода поставил он князь Володимер караул же, чтоб людем его не дать пресной воды, и морил их на лодье без пресной воды 12 суток, и про то де наругателство ведомо всем ратным людем, которые в то время были на Соловецком Острову; а как де он князь Володимер людей его с лодьи спустил, и лодью к берегу привалил, и тое де лодью от берегу морского водою розбило. А человек его Корнилко Степанов, которой бегаючи от него сидел в Соловецком монастыре (и в том монастыре в осаде перекладывал ли он себе имя или нет, того он Иван не ведает) и на лодье де он в тех вышеписанных числех был с людми его Ивановыми у запасу; а беглого де государева волостного кресгьянина села Мурашкина, Гришки Кондратьева с товарыщи, у него Ивана на лодье не было и того крестьянина он не знает; а как де тот его человек вор Корнилко Степанов, которой назвался Федкою Хохликом, вышел из осады и к нему Иван пришел, и он де Иван о том Великому Государю не писывал для того, что он Корнюшка перед взятием того монастыря и с иными выходцы из монастыря вышли, и в винех своих Великому Государю добили челом, и соборной церкви покорились; и об тех де Иван к Великому Государю не писал же для того, что они вышли из осады перед взятием не за долгое время; а в грамоте де Великого Государя к нему Ивану, на Соловецкой Остров, из Новгородского Приказу писано: которые воры в винах своих Великому Государю добьют челом и соборной церкви покорятся, и тем выходцом вина отдана будет и впредь им того не помянется; и которые де из Соловецкого монастыря выходили чернцы и белцы при нем Иване, до того его человека Корнилка и после его, и тех Великий Государь пожаловал, вины им отданы, и живут ныне в Соловецком монастыре и по монастырьским промыслом; а того де Корнилка взял он с собою к Москве для того, что с ним Корнилком жили в монастыре беглые его крестьяне, Вологодския его вотчины деревни Песья погоста с деревнями, с шесть человек, убив прикащика до смерти, а приимали де тех его беглых крестьян в том монастыре прежние власти до осады. А в ризницу де он Иван ходил с черным попом Лeонтьем, да с Феоктистом, да с маеором Степаном Борисовым, да с ротмистром Гаврилом Бушем, да с подъячим Иваном Еремеевым, в Великую пятницу, по челобитью священников, для мощей святых и плащаницы и риз праздничных к выходу, и при нем Иване мощи и плащаницу и ризы они черные попы выняли и понесли в церковь; а золота де и каменья и окладов и того ничего они попы и он Иван не имывали, и в ризнице он с ними не затворивались, и переписных де книг из ризницы он не имывал, и вышед из ризницы, и тое ризницу велел запечатать келарю Левкею монастырскою печатью и он Иван своею печатью запечатал же, и замкнув двери, и ключи, и монастырьскую печать отдал келарю Левкею, а те ключи и печать до взятья того монастыря и после взятья, по приезд князь Володимеров, были у него ж келаря Левкея, и с теми де ключами и с монастырьскою печатью того келаря отдал за караул, и после де того соборную церковь приказал надсматривать пономарю выходцу чернцу Иосифу. Да Вельямин де старец с ним Иваном в той ризнице и с вышеписанными старцы был же, и после того чернца Вельямина отдал он за караул по прежнему, и был де за караулом дни с три, и тот де Вельямин караулыцика Гришку Спирова бил по щекам и за бороду драл, за то, что де он Гришка за Великого Государя Бога молил, и он де Иван того чернца велел посадить в тюрму и сидел в тюрме дней с пять и умер; а ризничьи де ключи в то время были у него Вельямина, и он де ключи велел у него взять черному попу Леонтью, а печать де казенная была безпременно у келаря Левкея, и он де келарь и черной поп Леонтей и ныне живы, и с черным де попом Леонтьем он Иван один на один в ризницу не хаживал, и в ризнице не затворялись, и трех пуд золота и золотых не имывал, и про золотые ни от кого не слыхал. А после де праздника Христова Воскресения, мощи святых и плащаницу и ризы переложили в ту ж ризницу с ним же ризничим с черным попом с Леонтьем и с иными священники, и велел тое ризницу замкнуть и запечатать казенною и своею печатью, и ключи взял ризничей, а печать казенную взял келарь Левкей, и сидели они с теми ключами и с печатью за караулом, по прежнему, до князь Володимерова приезду. И как де он Иван город взял, и до князь Володимерова де приезду и в городе он не ночевал ни одной ночи, а был все за городом в таборах, а в городе у ворот и у казен стояли караулщики по три роты посуточно; а как де он из табор своих в город езживал, и за ним де езживало и пеших хаживало ратных людей человек по пятидесяти, и по сту, и болши, молиться, и один де он Иван в монастырь никогда не езживал. А как де князь Володимер Волконской Соловецкой монастырь и все, что в том монастыре есть, у него Ивана принял, и в то де время в церквах и в ризнице стены и мосты все были в целости, а не ломаны; а принял де князь Володимер тот монастырь у него и в церквах и в ризнице стены и мосты ломал без него Ивана, а его в то время, как он того золота и иного чего искал, к себе не призывал, и про золото он князь Володимер сыскал ли, или нет, того он не ведает. А как де он Иван город взял, и на берег де и к Москве государевых ратных и своих людей, до князь Володимерова приезду, с монастырьским и ни с чем не посылывал; а как де князь Володимер Волконской его Ивана, заперши в монастыре, морил голодом и держал его без указу Великого Государя и с лодьи де запасу давать ему не велел, и он де Иван из монастыря послал к Москве дву человек, Нестерка Иванова да Гришку Кондратьева, в одних сапишках, в чем они ходили, с гонцом с Московским стрелцом с Алешкою, a чей Алешка сын, того он сказать не упомнит; а послал он их для хлебного запасу, а монастырьской казны и иного ничего и своей никакой рухледи с ними к Москве он не посылывал. А что де подъячей Иван Еремеев в сказке своей сказал, что он Иван с черным попом Леонтьем и с келарем Левкием и с чернцом Феоктистом в казну ходил, и он де Иван Мещеринов в казну не хаживал, а стоял он перед казною в сенех, а ходили, в казну поп Леонтей и келарь Левкей и чернец Феоктист, а для чего де они ходили, и про то де он сказал выше сего; а шубы де собольи и судов серебряных и каповых не вынашивали и ему Ивану не давали, толко де поп Леонтей взял из казны одни часы боевые, а назвал он своими келейными, а не монастырьскими; а в ризницу де он Иван один не хаживал же и о том де у него сказано выше сего, a как де чернцы в ризницу ходили для вышеписанных потреб, и подъячей де Иван Еремеев тое ризницу запечатал его Ивановым перстнем, которым казны печатаны были все, а иными де малыми печатьми он Иван ризницы не печатывал, да и печатать де было ему после того не мочно, для того, что ключи тое ризницы были у ризничего у Леонтья, а печать казенная у келаря у Левкея, а соборной де церкви ключи были у пономаря Иосифа, а тое ризныя казны двери были в соборную церковь; а в чеботную и в оружейную полату он не хаживал, и никого не посылывал, и печатей не переменивал. И как де он город взял, и он де в город один не езживал, и ничего в том монастыре против сих всех статей не делывал, и в том он шлется на всех ратных людей, которые на том Соловецком Острову в то время были; да и прежней де Соловецкого монастыря ризничей черной поп Митрофан жив и живет и ныне в том же монастыре, а ризничей де Вельямин, что у него Митрофана в казне чего принял, и той де монастырьской казне и всякой церковной утвари в крепостной казне сысканы за их руками книги, и по тем книгам в церкви и в ризнице вся казна и утварь в отдаче вся в целости объявились; a что де и сверх книг в ризной казне прежней ризничей Митрофан тому умершему ризничему Вельямину в прием отдал, и про то он Митрофан ведает, и что сверх ныне объявилось, и то отдано все ж князю Володимеру в целости.

Современный список сего дела, на столбцах, хранится в архиве Соловецкаго монастыря.

170. Отписка соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму. 1676 г. ноябрь¹⁰⁹⁰

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии.

Всемилостиваго Спаса и Пречистыя Богородицы и преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия Соловецкого монастыря архимандрит Макарий, келарь старец Иларион, казначей иеромонах Феодосий з братиею, твоего архиерейского благословения просим, Бога молим и челом бьем.

В прошлом, государь, во 184 году, июня в 17 день, подал нам, богомольцам твоим, воевода Иван Мещеринов роспись, за своею рукою, взятым вором чернцом, которые взяты в монастыре, a в росписи государь написано: взятых в монастыре чернцов четырнатцать человек; да в прошлом, государь, во 183 году взятых на Соловецком острову чернцов семь человек; да выходцов в прошлых во 182-м и во 183-м и во 184-м трое человек черных попов, восмь человек чернцов; да высланых из монастыря два попы да три чернцы. И те, государь, выходцы и высланые из монастыря, и монастырские осадные сидельцы ныне, по твоему святительскому указу, у нас, богомольцов твоих, роспрашиваны, где хто родился и хто где постригся. И соборной и апостольской церкви во всем покорилися, и у отцев духовных, у священников, которые с нами, по твоему святительскому благословению, посланы в Соловецкой монастырь, исповедывалися и пречистых таин – тела и крове Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащались, и впред обещаютца лице свое крестить первыми тремя персты правые руки, исповедание православные веры говорить без прилогу «истиннаго», и святую аллилуию говорить потрижды, а в четвертые Слава Тебе Боже, и клобуки, и камилавки и рясы приняли и, благодаря Бога, носят и впред обещаютца носить безо всякого сомнения. А в Соловецком, государь, монастыре, в книгохранительной службе, сыскал я, богомолец твой, в писмяных книгах, которые писаны при великих князех – две книги: Миротворной Круг, а в них написано исповедание православные веры в толку, а написано: и в Духа Святаго Господа и животворящаго, без прилогу «истиннаго»; такожде и в книге Катихисисе писмяном, и в Анзерской пустыни в Миротворном же Круге такожде, и в письмяном, государь, Уставе чин церковный написан против новоисправного Устава и печатного, которой напечатан в новоисправных Шестодневах печатных; и в житии преподобнаго отца Зосимы чин и устав и предание написано против Типиков студийского и еросалимского, и против того письмяного Уставу, которой в книгохранительной нашел я, богомолец твой; и Филиппа, государь, митрополита в письмяной во Псалтири с следованием в полдесть, в 9-м часу, в Богородичне написано: и спаси, Спасе наш, люди отчаянныя. Да у соборные, государь, церкви в паперти, на левой стороне, написан образ преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия и Германа: а на том, государь, образе написаны преподобные чудотворцы в деянии Зосима, и Саватие и Герман в греческих клобуках и в камилавках, а писан де той образ по преставлении преподобнаго чудотворца Зосимы по тридесяти летех. А другой, государь, образ написан в соборной церкви преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия против правого крылоса: а в деянии чудотворцы Зосим, и Саватий и Герман написаны также в греческих клобуках. А меж гробниц преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия, у образа их, в прикладе роспятие золочено на медном четвероконечном кресте. И против, государь, сего всего свидетельства воры и мятежники, которые и заводцы были, безсловесни, яко скоти, учинилися и во всем соборной и апостольской церкви покорни явилися.

И мы, богомольцы твои, их воров за скудость произвели в нужные монастырские службы: в пекарню, и в поварню, и в квасоварню; а иных, по разбору и по роспросным их речам и по сыску, церкви Божии в служители произвели, кроме священства: выходца попа Амбросия в пономарскую службу, выходца же попа Митрофана во псаломщики, потому что их, попов Митрофана и Амбросия, многое было страдание от воров и противников, когда был монастырь в запоре; и иных, государь, умеющих грамоте, разсмотря, такожде произвел, нужды ради и безлюдства, во псаломщики и в конархисты. И о том у тебя, государя, прощения прошу, что учинил такое дело по нужде, не описався тебя,государя.

Ныне, государь, бежал вор чернец Калинник из хлебенные службы: и мы, богомольцы твои, за ним в погоню посылали, и он згиб без вести. И мы, богомольцы твои, за тот его бег всех их воров чернецов, выходцов, и сидельцов, и высланных из монастыря, ковали в кандалы, до твоего святительского указу, кроме двух человек, черных попов Митрофана и Амбросия; а впред об них что ты, государь, великий архиерей Божий, нам, богомольцам твоим, укажешь? В Словецком ли им монастыре быть, или, государь, изволишь во оземствие послать, а в то число нам, богомольцам своим, изволишь новых пожаловать, чем бы нам, богомольцам твоим, впред нужные монастырские и усольские службы исполнить? И из Сумского и из Кемского, государь, и из иных волосток целовальниками нам, богомольцам твоим, усольских служб не исполнить: потому что людишка, государь, бедные розорены, и тех мало, в печалех, государь, и в настоящих напастех от скудости людей едва живы; усольских, государь, служеб и рыбных ловель и всяких морских промыслов запустить нельзя, и не хочется; а послать, государь, некого и в монастыре, государь, людей с нуждою: и о сем как ты, великий архиерей Божий, нам, богомольцам своим, укажешь?

А переписка монастырская, государь, у нас, богомольцов твоих, стала прошлаго 184 году августа з 23-го числа. Иван Мещеринов к переписке ходить не почал; посылал к нему столник и воевода князь Володимер Волконской для переписки колмогорского подъячево Назара Антипина: и он, Иван Мещеринов, отказал и к переписке не пошел. А не дописано, государь, в монастыре крепосная, да оружейная, да слюдяная, проховая и свинцовая казны и по городу наряд. И о том, государь, столник и воевода князь Володимер Волконской к великому государю писал. И о том, что ты, государь, великий архиерей Божий, нам, богомольцам своим, укажешь? А из монастырские, государь, денежные казны на монастырские расходы и на усольские промыслы денег из монастырские денежные казны столник и воевода князь Володимер Волконской без указу великаго государя не дает. И буде, государь, так протянетца: и монастырские усольские промыслы все станут.

171. Грамота патриарха Иоакима в Соловецкий монастырь, в ответ на предыдущую отписку архимандрита Макария. 1676 г. декабря 15 дня¹⁰⁹¹

От великого господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея Русии, Соловецкого монасгыря архимандриту Макарию, келарю старцу Илариону, казначею старцу Феодосию, с братиею. В нынешнем во 185-м году писали вы к нам, святейшему патриарху, а в оттіиси написано: в прошлом де 184-м году, июня в 17 день, по росписи воеводы Ивана Мещеринова за ево рукою, какову роспись дал вам он, Иван Мещеринов, за своею рукою, взятым вором, которые в монастыре взяты, четырнатцать человек старцов, да на Соловецком острову взято старцов же семь человек, да выходцов три человека черных попов, да восем человек старцов, да высланых из монастыря два человека черных попов, да три человека старцов, и те де выходцы и высланные из монастыря и осадные монастырские сидельцы в Соловецком монасгыре роспрашиваны, и те де воры соборной апостольской церкви ныне во всем покорилися, и у отцев духовных в Соловецком монастыре исповедывались, и пречистых таин причаститца сподобилися, и крест полагают на лице своем во образе Пресвятыя Троицы тремя первыми персты, и впред они обещаются соборной апостольской церкви во всем покорятися и крест полагати во образ Святые Троицы, и клобуки и камилавки и рясы греческие приняли и впред носить их на себе обещаваютца, и вы де тех воров за скудость людей, по разсмотрению, повелели по монастырским службам, кому где, быть. И мы, святейший паіриарх, слушав отписки, указали: оставить их чернцов в монастыре в службах монастырских, в каких хто годитца, смотря по исправлению покаянного жития их; а в которых явитца какое непокорение, или раскол и противность: и их держать, оковав, в монастырских же трудах; а будет которые и в таковом смирении явятца противны ж: и таковых велеть вметать в земляныя тюрмы. И как к вам сия наша, святейшаго патриарха, грамота придет, и вы б о тех оставших чернцах учиняли по сему нашему, святейшаго патриарха, указу.

Такова грамота отпущена за приписью дьяка Ивана Калитина.

172. Отписка Соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму, с жалобою на присланных из Москвы иноков. 1677¹⁰⁹²

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху московскому и всея Росии, царского и твоего святительского богомолия, Всемилостиваго Спаса и Пречистыя Богородицы и преподобных чюдотворцов Зосимы и Саватия Соловецкого монастыря архимандрит Макарий, келарь старец Иларион, казначей иеромонах Феодосий, твоего святительского благословения просим, Бога молим и челом бьем.

В нынешнем, государь, во 185-м году, по указу великого государя и по твоему святительскому благословению, посланы мы, богомольцы твои, в Соловецкой монастырь в архимандриты и в келари, и по твоему ж святительскому указу отпущены со мною с Москвы в Соловецкой же монастырь в попы: из Переяславля Залеского бывшей архимандрит Аврамий, да из Воздвиженского монастыря отставной игумен Герасим, да Спаса Новаго монастыря черной поп Макарей, да Симонова монастыря черной дьякон Мисаил, и иные попы, и дьяконы и крылошаня. И какя, богомолец твой, приехал с ними на Вологду: и они мне, богомольцу твоему, били челом безотступно, чтоб мне оценить их платье, и по оценке деньги заплатить. И я, богомолец твой, без твоего святительскаго указу ценить не смел: и они, государь, хотели все врознь розбрестися. А мне, богомольцу твоему, держать было их некем, потому что в то время был малолюден: и я, богомолец твой, платье у них оценил и, приехав на Колмогоры, за платье по оценке деньги заплатил. А ныне, государь, из них многие поскучили, и на лето из монастыря хотят вон брести, только, государь, говорят тайным обычаем, а не вслух: станем де у архимандрита просится, а буде де не отпустит, и мы де собрався все пойдем, нешт де архимандрит и келарь нам зделают! Умилостився, государь, великий архиерей Божий, прикажи, государь, дать свою святительскую грамоту к столнику и воеводе князю Володимеру Андреевичу Волконскому, да к дьяку Алмазу Чистого, чтоб они нас, богомольцов твоих, от бунтовщиков оборонили и бездельному их крику не поверили. Житье, государь, перед рускими монастырями вельми нужно, и недиво, государь, что скучают: палтусины, государь, рыбы есть не хотят, троски также; одна, государь, семга; а иных рыб никаких нет, и иных, государь, прохладев никаких нет же: от того, государь, и скучают.

Умилостився, государь, великий архиерей Божий, не позазри сему нашему писанию, не от своей, государь, скуки пишем: наши, государь, дни в суетах, и не знать, как проходят.

Большие, государь, смуты чинятся от присыльного дьякона Стефана Щенина: то, государь, ему и беда, что, по твоему святительскому указу, за монастырь не пущаем.

По сем у тебя, государя, великого архиерея, благословения просим, Бога молим и челом бьем.

173. Грамота патриарха Иоакима в Соловецкий монастырь, ответная на предыдущую отписку. 1677 г. марта 5 дня¹⁰⁹³

От великаго господина, святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго и всея Русии, Соловецкого монастыря архимандриту Макарию, келарю старцу Илариону, казначею старцу Феодосию з братьею. В нынешнем в 185-м году писали вы к нам, святейшему патриарху, что по нашему, святейшаго патриарха, указу присланные с Москвы в Соловецкой монастырь черные попы и дьяконы и крылошаня бунтуют и из Соловецкого монастыря хотят бежать, а болшая де смута чинитца от присланного дьякона Стефана Щепина. И мы, святейший патриарх, указали: вам ослушников и безчинников за их вины смирять монастырским смирением, смотря по их вине; а которые безчинники и от смирения безчинствовать не престанут, и таких, оковав, вкинуть в земляную тюрьму, чтоб от таких в монастыре смущения и мятежу и нестроения не было. А на таких безчинников для смирения имать вам у столника и воеводы у князь Володимера Андреевича Волконскаго и дьяка Алмаза Чистого стрельцов, сколько пригоже.

И как к вам сия наша, святейшаго патриарха, грамота придет, и вы бы о ослушниках и о безчинниках монастырских учинили по сему нашему, святейшаго патриарха, указу, как написано выше сего; а к столнику и воеводе князю Володимеру Волоконскому и к дьяку об стрельцах на ослушников наш, святейшаго патриарха, указ послан.

Писан на Москве, лета 7185 марта в 5 день.

174. Отписка соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму 1667 г. генваря¹⁰⁹⁴

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, царскаго и твоего святительскаго богомолия, Всемилостиваго Спаса и Пресвятыя Богородицы и преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия, Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий, келарь старец Иларион, казначей иеромонах Феодосий з братиею, твоего святительского благословения просим, Бога молим и челом бьем. В прошлом, государь, во 184 году, апреля в 12 день, посланы мы, богомольцы, в Соловецкой монастырь в архимандриты, и в келари, и в казначеи; а приехав нам в Соловецкой монастырь, велено описать в том Соловецком монастыре с столником и воеводою с князь Володимером Волконским и з дьяком Алмазом Чистого вместе церкви Божии, и ризы, и книги, и всякую церковную утварь, и колокола, и монастырскую денежную казну и всякие иконы, и всякие заводы, и письменные всякие крепости, и приходные и расходные книги, и по всему городу всякой наряд, большие и скорострельные затинные пушки, и порох, и свинец весить, a хлебные запасы мерить и переписывать. И мы, богомольцы твои, с столником и воеводою с князь Володимером Волконским и з дьяком Алмазом Чистого вместе церкви Божии и ризы, и книги, и всякую церковную утварь, и колокола, и монастырскую денежную всякую казну, и всякие заводы, и письмяные всякие крепости, и приходные и расходные книги, и по всему городу всякой наряд, болыыие и скорострельные пушки переписали, а порох и свинец перевесили, ахлебные запасы перемерили. А описные, государь, книги писали двинские подъячие, а нашим, богомольцов твоих, монастырским писцом писать не дали, а хотели дать книги за руками. И описные, государь, книги столник и воевода князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого к великому государю к Москве послали за своими руками, а нам, богомольцам твоим, рук к тем описным монастырским книгам приложить не дали, и в монастыре нам, богомольцам твоим, таковых же описных книг за своими руками не дают же, не ведомо для ради чего. A осматривали, государь, церкви Божии и казенные полаты по старым переписным книгам прошлого 178 года, взяв ис крепостные казны. И те, государь, старые переписные книги к себе ж взяли, и нам, богомольцам, бес переписных книг монастырские казны принять и ведать не по чему. А в старых, государь, переписных книгах в соборной церкви Всемилостиваго Спаса на столпех и в олтаре, и у преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия в церкви и в олтаре написаны были иконы окладные счетом, a пo розну не росписаны. А как, государь, те иконы в соборной церкви, и у чудотворцов, и в олтаре росписывали по розну дьяк Алмаз Чистого и двинские подъячие, а нас, богомольцов твоих, к той росписи не призывали. А писали, государь, церкви Божии, и крепостную и денежную казну в июне, и в июле и в августе прошлого 184 году с нами, богомольцы твоими; а книги, государь, чернили и на бело писали в ноябре и в декабре месяцах нынешняго 185 году, и переписав, государь, нам тех переписанных книг смотрить не дали, и заручив они и к Москве послали. И в нынешнем же, государь, во 185 году, генваря в день вторый, посылали мы, богомольцы твои, с собору казначея иеромонаха Феодосия к столнику и воеводе к князю Володимеру Волконскому и велели бить челом о переписных книгах: и столник князь Володимер Волконской нам, богомольцам твоим, переписных книг не дал, а велел нам бить челом о подлинных переписных книгах великому государю. A в твоем святительском наказе написано: нам, богомольцам твоим, всю монастырскую казну сыскать и переписать все имянно, и одне описные книги оставить в Соловецком монастыре, а другие таковы ж за своими руками велено прислать к тебе, государю, великому архиерею, к Москве. А в указе великаго государя и в наказе столнику и воеводе князю Володимеру Волконскому и дьяку Алмазу Чистого написано: переписав Соловецкой монастырь, копиные книги к Москве за руками послать; а что в Соловецком монастыре таковы ж книги за руками нам, богомольцам твоим, дать, того не написано, и нам, богомольцам твоим, к тебе, государю, великому архиерею, послать нечего и монастыря ведать не по чему. И о том, что ты, государь, великий архиерей Божий, нам, богомольцам своим, укажешь?

175. Отписка Соловецкаго архимандрита Макария патриарху Иоакиму о принятии монастыря и получении монастырских денег, оставшихся после осады. 1677 г. мая 31 дня¹⁰⁹⁵

ееликому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, царского и твоего святительского богомолия, Всемилостиваго Спаса и Пречистыя Богородицы и преподобных чудотворцов Зосимы и Саватия Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий, и келарь старец Иларион, казначей старец Лаврентей, и соборные старцы и вся братия, твоего архиерейского благословения просим, Бога молим и челом бьем. В нынешнем, государь, во 185-м году, мая в 30 день, по указу великого государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, a no твоему, великого архиерея Божия, заступлению, прислана великого государя грамота на Соловецкой остров к столнику и воеводе князю Володимеру Волконскому, a no той великого государя грамоте велено им отдать в Соловецком монастыре церкви со всяким церковным украшением, ризные, и книгохранительные, и крепостные, и все монастырские казны со всяким монастырским строением, и город, и городовые ключи с роспискою, и ехать им из Соловецкого монастыря к Москве, и ратных людей по городам роспустить, и хто отколе взят был, все учинив по наказу. И по тому великого государя указу и по грамоте столник и воевода князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого в Соловецком монастыре церкви Божии со всяким церковным украшением, и ризную, и книгохранительную, и крепостную все монастырские казны и переписные книги за приписью дьяка Алмаза Чистого, и город и городовые ключи нам, богомольцам твоим, с роспискою отдали июня в 24 день; того числа из монастыря и выехал. А ратных людей отпустили из Соловецкого монастыря июня ж в 12 день на три пути. А дьяк Алмаз Чистого поехал из Соловецкого монастыря июля в 5 день. Да маия ж, государь, в 31 день, по твоему, великого архиерея, заступлению прислана другая великого государя грамота на Соловецкой остров к столнику ж и к воеводе к князю Володимеру Волконскому, a no той великого государя грамоте велено отдать нам, богомольцам твоим, старые и новые деньги, которые были найдены под казенною полатою в земле, по скаске чернаго попа Леонтея, и которые выняты на лодье у Ивана Мещеринова и описаны были на великаго государя: и столник и воевода князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого, по указу великаго государя, те вышеписанные деньги пять тысяч двесте пятнатцать рублев шестьнатцать алтын и Анзерские пустыни четыреста девяносто девять рублев двадцать три алтына две деньги, нам, богомольцам твоим, с роспискою отдали. И мы, богомольцы твои, те деньги в казну приняли и за твою, великого архиерея Божия, милость и заступление премного челом бьем, что ты, великий архиерей Божий, пожаловал дом Всемилостиваго Спаса и Пречистые Его Богоматере и великих чудотворцов, своим архиерейским предстательством от всех находящих свободил и нас недостойных безпечальных учинил. И мы недостойнии за тебя, архиерея Божия, должны Бога молить соборне и келейне.

176. Челобитная архимандрита Макария патриарху Иоакиму об отпуске из Соловецкаго монастыря. 1677 г. июнь¹⁰⁹⁶

Великому господину, святейшему Иоакиму, патриарху Московскому и всея Росии, бьет челом и плачетца, царского и твоего святительского богомолия, Соловецкаго монастыря архимандрит Макарий. В нынешнем, государь, во 185 году, июня в 24 день, по указу великого государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, твоим архиерейским ходатайством и заступлением, столник и воевода князь Володимер Волконской и дьяк Алмаз Чистого с Соловецкого острова к Москве поехали. Милостивый великий господин, святейший Иоаким патриарх Московский и всея Росии, пожалуй меня, богомольца своего, за скудость ума и сердечныя ради скорби, вели, государь, меня бедника отпустить на обещание в Никандрову пустынь, а Соловецкого монастыря, государь, мне, богомольцу твоему, не управить. Государь великий святитель, смилуйся пожалуй.