№ 3. Сотрудник Братства св. Гурия. 19 декабря 1909 года

Одна из Петербургских газет, „Голос правды» объявила у себя анкету по приходскому вопросу. Редакция этой газеты просит своих читателей ответить на поставленные ею семи вопросов. Считая организацию прихода неотложнейшей необходимостью церковной жизни нашей, постараемся ответить „Голосу правды», но делаем это в своём „Сотруднике», чтобы прежде всего не обидеть своих читателей, и чтобы подчеркнуть пред ними свои взгляды на приходскую жизнь. Вместе с тем отмечаем, как прямо и решительно мирская газета начинает заниматься церковной жизнью и как верно она смотрит на нашу церковную жизнь в деле восстановления, или учреждения приходских организаций. Замечательно, что исходные пункты „Голоса правды», это два великие акта русской жизни последних лет: Манифест Царский от 26 февраля 1903 года и постановление свят. Синода от 18 ноября 1905 года. – А вот те вопросы, на которые „Голос правды» просит ответов:

1. Считают ли православные русские люди дело возрождения церковно-общественной жизни по православным приходам повсеместно в России делом самым неотложным и крайне важным для блага, мира, спокойствия и процветания всей Православной Церкви русской?

2. Полагают ли они, что такое возрождение могло бы начаться по приходам с образованием первоначального кружка из богобоязненных прихожан, наиболее ревностно относящихся к церковным делам, которые, под руководством местного священника, были бы в состоянии, посредством разумно-практических подготовительных мер, способствовать правильному устройству в своём приходе обще-приходских собраний и надлежащему выбору приходского совета, как о том предлагается в определении св. Синода от 18 ноября 1905 года?

3. Признают ли они, что кроме такой организаторской задачи этот „частный“ первоначальный кружок-братство мог бы, при постоянных собраниях и сношениях в воскресные и праздничные дни (после обедни), принять на себя и задачу самообразования и самопомощи, для вящего укрепления своих сочленов в вере и предписаниях нравственности, путём совместного чтения слова Божия и духовно-назидательных книг?

4. Находят ли они желательным и осуществимым, чтобы новоизбранный приходский совет, совместно с местным причтом и старостой, оказывал им всяческое содействие и посильную помощь в делах приходской благотворительности, просвещения, хозяйства и т. п., о чём также говорится в том же синодальном определении?

5. Надеются ли они, что при нынешнем приходском строе и управлении (т. е. без правильного и регулярного созыва обще.-приходских собраний и при отсутствии выборного приходского совета), могут быть успешно проведены и осуществлены выборы представителей от белого духовенства и мирян, на предстоящий церковный собор, каковые выборы, согласно опубликованному закону, должны быть произведены первоначально во всех православных приходах России?

6. Считают ли они, что для действительной охраны и защиты церковно-приходского достояния и имущества необходимо предоставить представителям прихода (в лице его совета, совместно с причтом и старостой), надлежащие права, дабы законными способами и мерами ограждать это достояние и имущество на суде и в административных учреждениях от всякого посягательства и разного рода злоупотреблений?

7. Усматривают ли они опасность для православных церковных общин (приходов) в том, что они остаются в расстроенном и разрозненном виде, тогда как другие иноверческие, инославные, старообрядческие и даже сектантские общины получают соответственные церковные и гражданские права, способствующие их укреплению и процветанию?

Мы целые три–четыре года говорим, что без церковно-приходской жизни восстановление церковно-общественной жизни, и возбуждение в обществе интереса к Церкви и её жизни – немыслимы. А если так, то невозможно и процветание русской Церкви. В храмах православных останутся богомольцы более или менее искренние, но церковной жизни, о которой говорит апостол Павел (1Кор. 12:14 и др.), не будет.

Но говоря о русской Церкви, невозможно забывать о православной Руси, как государстве православном. Ведь, она ещё осталась теперь единственной страной в мире, где может христианский строй жизни быть признан за норму жизни общественной. И эта возможность заключается только в скорейшей организации приходов. Христианство везде в государственной жизни игнорируется, все европейские государства признали религию делом лишь частной жизни, и только Россия стоит на распутье: идти ли ей открыто за Христом, или остаться со своей „конституцией“ провести ли христианские начала в государственную жизнь, или удовольствоваться конституционною бранью г.г. членов Государственной Думы.

А эта брань и злоба в Государственной Думе являются страшно разлагающим элементом во всей нашей русской жизни: везде идёт сплошная междоусобная брань. И чем всё это кончится, Богу известно; но может кончиться очень дурным, потому что всё это – очень греховно. И наше спасение в самом скорейшем нашем возвращении в Церковь, через создание церковно-приходской жизни: Если эта жизнь будет восстановлена (или учреждена вновь), всё у нас и в жизни церковной, и в жизни гражданской, направится; на путь истины. Иначе – суд Божий над нами близок..,.

Епископ Андрей.

(Вниманию Казанского Братства св. Гурия.)²¹

По официальным данным количество мусульманского населения в Туркестанском крае равняется весьма почтенной цифре – пяти слишком миллионов человек.

Ясно, что по количеству туземного населения, представители нашей Туркестанской епархии на Казанском миссионерском съезде будут занимать одно из видных, если не первых, мест.

На IV всероссийском миссионерском съезде представители различных епархий были далеко не все миссионеры по своей специальности. От одной и той-же епархии было на IV всероссийском съезде по несколько представителей, а среди них много было лиц светских, и, даже, не состоящих на службе у ведомства православного исповедания.

В числе представителей IV мис. съезда были профессора высших учебных заведений, учителя (светские и духовные) семинарий и гимназий, учителя низших школ, священники, монахи, начётчики и ревнители православия из мирян.

Надо думать, что и на Казанском миссионерском съезде число представителей не будет ограничено исключительной принадлежностью их к ведомству православного исповедания, так как вопросы, которые будут решаться на Казанском съезде, по серьёзности своей, по той важности, какую они имеют в государственной жизни нашего отечества, нисколько не меньше вопросов, решавшихся на Киевском съезде.

Вопрос о борьбе с панисламизмом, за последнее время открыто поднявшим свою голову и стремящимся объединить под зелёным флагом лжепророка все инородческие племена России, так или иначе соприкасающиеся с исламом, и создать из них целостную, фанатично-враждебную нам массу, – вопрос этот стоит, того, чтобы над решением его подумали многие и лучшие умы России.

Сила ислама – страшная, но пока спящая сила – и рану она может нанести России смертельную, непоправимую, когда проснётся... Сила эта, так или иначе пробуждённая и нафанатизированная, не знает предела своей жестокости, своему зверству. „Меч есть ключ к небу» – вот какие слова начертаны на знамени панисламизма... Загляните в историю, и она скажет вам, что делает ислам, когда он начинает жить под этим знаменем, и она укажет... могилы там, где прошло это знамя свободно и где были некогда цветущие страны...

Ислам тоже самое сделает и теперь, если мы не опомнимся и не противопоставим ему соответствующих мер...

Но кого же бы послать на Казанский съезд от русского православного Туркестана? Кто там отстоял бы право русского народа на своё достояние? Кто возвысил бы голос свой в защиту прав народа русского быть хозяином в своей родной земле, в своей православной отчине?

Нам думается, что в числе представителей должен непременно находиться прежде всего тот, кто вполне усвоил философию ислама, познал цель и назначение русского православия вообще, и в частности – борьбы его с исламом, изложенные покойным нашим русским философом Н. Ф. Федоровым в „Записке от неучёных к учёным русским, учёным светским, начатой под впечатлением войны с Исламом, уже ведённой (в 1877–1878 г.г.) и с Западом – ожидаемой, и оканчиваемой юбилеем преп. Сергия, к учёным страны земледельческой, патриархальной страны, страны континентальной... и при том страны истощённой, подверженной постоянным периодическим, всё чаще и чаще повторяющимся, неурожаям... К учёным той страны, которая находилась и доселе находится в постоянной борьбе с кочевым исламом и с городским западом, и не пришедшей ещё к сознанию своей задачи», где между прочим говорится:

„... Настоящая часть записки от неучёных к учёным, и именно к русским учёным, писанная под впечатлением войны с исламом, смотрит на всю нашу тысячелетнюю жизнь, как на продолжение испытания вер, начатое ещё до Владимира и до сих пор неоконченное, т. е. настоящая часть записки ставит лишь вопрос, а не даёт решения, и вопрос не о том, какое убеждение, какой взгляд мы усвоим, а какого закона, какой заповеди станем исполнителями, если будем смотреть на нашу борьбу с исламом (вообще с кочевниками), поддерживаемым Западом (всегда готовым на нас броситься), если будем смотреть на эту борьбу, и как на опыт, и как на испытание, как на дело знания и веры, которое и должно не простой только народ, но и интеллигенцию привести к решению»...

„Находясь чуть не тысячу лет» говорит почтеннейший автор той же записки, „почти с самого возникновения России,, в постоянной борьбе с исламом, (наши походы против магометан мы не называли крестовыми, в искупительную заслугу перед Богом себе их не вменяли, из войны не творили себе идола), мы по-видимому не составили ещё и до сих пор никакого себе понятия о враждебном нам начале, с которым ведём такую упорную борьбу. Точно также не составили себе понятия и о том принципе, во имя коего пролили столько своей крови, от первого столкновения, (быть может, ещё с камскими болгарами при Владимире), и до страшного Шипкинского побоища. В каждой битве мы слышим возглас „аллах« и не полюбопытствовали до сих пор проникнуть в смысл, (в философию добавим мы от себя, этого возгласа), этого слова, которое возбуждает в наших противниках такую ярость, что они подвергают истязаниям даже пленных»... (Стр. 64).

... «Магометанство силится, по подобию Аллаха, сплавиться в один молот (панисламизм, т. е. Азия, Африка, вооружённая европейским оружием), для поражения христиан...

Христианство-же вовсе не думает, что его задача расковать этот молот в орудие, обращающее смертоносную силу природы в живоносную, чтобы исполнилось пророчество.

Христианство не только не думает об этом, но, разнеживающей промышленностью, прямо готовит себя под этот молот»... (Стр. 67).

... „Славянское племя находилось относительно латинского запада и магометанского востока в том же положении, как и Византия; и когда первый миссионер грек, указал в иконе страшного суда на Русь, как осуждённую к погибели, он был прав, ибо погибель Руси была бы естественным следствием подчинения её латинству (как Польша), и ещё более подчинения, от усвоения исламизма... Под влиянием магометанства, благодаря которому возникло иконоборство, христианство распалось (Стр. 178).

... „С появлением магометанства, объявившего меч ключом к раю, возведшего войну в религию, началась и его борьба с христианством. Магометанство явилось, как совершенная противоположность христианству и вместе, как гроза на развратившееся общество, как олицетворение свирепой правды, правды без всякой милости; и борьба магометанства с христианством не прекратится, как и магометанство не перестанет существовать, а будет иметь успех, пока христианство будет христианством только в теории, а не на деле (Стр. 181).

... „Благодаря Истамбулу же в настоящее время весь Запад объединяется в общей ненависти к России... (Стр. 200).

… „Запад, употребляя исламизм, как орудие, силится нанести удар славянству, которое своей грудью защищало тот-же Запад; и как только будет разбита эта грудь, исламизм, не опасаясь более России, сбросит с себя оковы с запада и подчинит себе английские владения в Индии, т. е. поставит мир в Status quo ante XVI, или даже ante IX век; затем по трупу России исламизм шагнёт к самому Западу... и тогда Запад узнает, что Атиллы ещё живы; или же должен будет снова начать ту работу умиротворения кочевников, которую Россия совершала в течении всей своей тысячелетней истории»... (Стр. 204). (И которую, добавим мы от себя, так безжалостно уничтожает современная нам кадетствующая наша братия).

Знаменательные слова, полные горькой истины, сбывающейся в наши дни...

Интересующихся ознакомиться с этими мыслями Н. Ф. Федорова, мы отсылаем к его книге: „Философия общего дела«, изданной под редакцией В. А. Кожевникова и Н. П. Петерсона...

Последний проживает в г. Верном и его-то желали-бы мы, искренно говорим, видеть на предстоящем Казанском миссионерском съезде.

Затем, следует пригласить нашего почтенного туркестанского учёного труженика печати, кандидата богословия, окончившего Казанскую духовную академию, редактора русско-туземной газеты, и автора многих трудов, Николая Петровича Остроумова, из Ташкента, и вместе с ним, тоже не безызвестного ташкентцам арабиста и востоковеда, автора прелестнейших восточных сказаний, перепечатываемых изредка в местных органах печати, помощника управляющего генерал-губернаторской канцелярией, окончившего Лазаревский институт, Александра Александровича Семенова. Начальника Теджентского уезда, Закаспийской области, отлично знающего тюркские наречия, автора „Адата», или „Обычного права у туркмен Закаспийской обл.“, полковника А. А. Ломакина; епархиального наблюдателя церковно-приходских школ туркестанской епархии, кандидата богословия, окончившего Казан. дух. акад. по мусульманскому отделению, Ивана Львовича Брызгалова и инспектора Верненской мужской гимназии, востоковеда и арабиста, с. с. Антония Даниловича Юрашкевича.

Все лица, имеющие собраться на Казанский миссионерский съезд, соберутся решать великое Государево дело, а потому и средства на их путешествие должны дать те ведомства, где они служат.

В случае же невозможности всем означенным лицам быть на съезде в Казани, всё же желалось бы, чтобы они послали туда хотя-бы письменно свои мнения по вопросу о панисламизме, для выяснения того значения, какое он может иметь в будущих судьбах России, и для решения которого собирается съезд.

Протоиерей М. Колобов.

Под таким заглавием „Казанский Телеграф» (№ 5015) поместил корреспонденцию из Цивильского уезда, в которой автор сообщает о том, как умный и ревностный к своей вере, почтенный и уважаемый татарин Шафигулин строит мечети и жертвует свои средства на открытие магометанских школ – среди чуваш, склонных к татаризации, и даже язычников. Автор корреспонденции „Казанского Телеграфа» сообщает, что в школы татарские „обеспечено поступление и язычников чуваш и чуваш православных, говорящих на татарском языке».

С чувством глубокой благодарности к редактору „Казанского Телеграфа», мы прочитали эти ниже печатаемые строки. Можно надеяться, что они будут кое для кого убедительны.

Итак, г. Шафигулин строит школы, – конечно, татарские... Через эти школы он проводит тех детей, которые добровольно приходят учиться в построенные им школы. И никто его не может упрекнуть за его деятельность: он делает только доброе дело. А что его школами пользуются дети-язычники и даже христиане, – это не его дело: если русские-христиане не строят христианских школ, то разве татары в этом виноваты? Это дело христиан заботиться о своих христианских детях, как татары заботятся и о своих и о чужих...

Интересно узнать, сколько г. Шафигулин тратит на свои школы? Сколько он жертвует на них?

Неужели он отстраивает здания в 5000–6000 рублей? Неужели в его школах учителя получают по 360 рублей? Неужели его школы, несущие язычникам магометанскую науку, могут идти хотя в какое-нибудь сравнение с русскими, хотя бы одноклассными, школами?

О, конечно, нет! Эти татарские школы – маленькие, бедненькие, с самой жалкой „наукой», с учителями безграмотными в полном смысле слова, не могущими дать самой элементарной русской грамотности; они учат только чему-нибудь и как-нибудь в области, татарских религиозных обрядов, дают татарскую грамоту, знание элементарного счисления, и ничего более. И однако эти школы, не выдерживающие ни малейшей критики, делают своё татарское дело и отатаривают и христиан и язычников, как пишет корреспондент „Казанского Телеграфа».

* * *

По этому поводу я вспоминаю свой разговор с одним членом Государственной Думы, у которого я просил содействия к оказанию помощи школам Братства свят. Гурия, со стороны Казанского Уездн. Земства. Он отказал в своём содействии, и Казанское Уездное Земское собрание отказало в пособии Братским школам, потому что они слишком бедны. Притом, деятель этот утверждал: „школы должны быть хорошие, иначе они не должны быть».

Мои возражения, что нужны школы немедленно и нужны хоть самые нищие, хотя бы на 80–100 руб. (каковы все братские школы), – эти мои возражения оказались неубедительны для представителя Казанской губернии в Государственной Думе.

Но если не убедительны мои слова, то убедительны дела г. Шафигулина. Эти дела магометанской благотворительности почтенного г. Шафигулина ясно говорят:

Нет, господа русские деятели, поспешите открывать ваши школы, – какие-нибудь, самые убогие вроде ваших Братских. А если вы не откроете своих христианских школ, мы откроем магометанские и ваших христиан просвещать будем, – только уж простите: по-своему, – по-магометански.

Так говорит г. Шафигулин... Может он ещё прибавить: впрочем, господа русские деятели, не кажется ли вам странным, что вы допускаете такую нищету в свои школы, какая наблюдается в ваших христианских школах, напр. в школах Братства свят. Гурия?

Епископ Андрей.

Цивильский уезд по преимуществу инородческий. В нём 90 проц. населения чуваш и татар, и только 10 проц. русских. Чуваши частью православные христиане, частью язычники. Все язычники чуваши и часть чуваш православных говорят на татарском языке, свой же, чувашский язык забыт. Последнее обстоятельство обращает на себя внимание. В этом, несомненно, сказывается влияние магометанства. Магометан здесь, хотя и значительно меньше чуваш, но магометанство сильно и влиятельно.

Влияние магометанства сказывается не только на слабых в православии чувашах, но за последние годы оно становится заметным уже и на русских, христианах. Бывают случаи перехода и русских из христианства в магометанство. Если так дело обстоит по отношению русских, то наперёд можно сказать, что все язычники чуваши и чуваши православные, говорящие на татарском языке, в скором времени будут все обращены в магометанство. Среди магометан не мало ревностных проповедников исламизма. Громадным влиянием пользуется здесь, как национальный деятель, некто Шафигулин. Это безусловно выдающийся и почтенный деятель. Влияние его простирается и на соседние с Цивильским – уезды Свияжский и Тетюшский. Деятельность его выражается в открытии мечетей и особенно магометанских школ.

Вернее и сильнее влияния, правильно поставленного магометанского образования, на чувашское население не может быть. Роль мечетей – поддержка и укрепление в религии природных, или уже обращённых в магометанство, лиц; за школами громадное значение в том, что они воспитывают будущее поколение ревнителей и проповедников магометанства и, что особенно важно, сюда же обеспечено поступление и детей чуваш-язычников и чуваш-православных, говорящих на татарском языке. Последнего и нужно особенно бояться и, пока ещё совершенно не поздно, воспрепятствовать этому.

Как может совершиться поступление детей православных чуваш в татарские школы, рисует „Разъяснение о Братских школах» в № 1 „Сотрудника Братства Свят. Гурия“.

Наилучшее средство борьбы с деянием магометанских школ – открытие русских школ в чувашских селениях. В этом направлении большую услугу могло бы оказать введение в уезде всеобщего начального обучения, о чём уже ходатайствует Цивильское земство пред министерством народного просвещения, и нужно надеяться, что министерство окажет своё сильное содействие земству.

(из соч. Der Islam, М. Gartman).

В настоящее время, вся наличность мусульманского населения северной части великого материка земного шара находится под русским владычеством. Но ознакомиться с исламом в Азиатской России возможно только в соответствии с европейской частью государства, так как деление великой империи и принятое обозначение, согласно частям света, дало бы нам извращённую картину. Ранее всего появился ислам у волжских болгар (около 900 г.). Но, что же представлял из себя этот остаток великой ветви финской семьи племён, лучшие силы которой около 680 г. уже основали царство болгар Дуная, против потока монголов, наводнивших при Батые, внуке Чингис-хана необозримые владения к северу от Сыр-Дарьи, Аральского моря, Каспия и Кавказа, вплоть до Днепра?

Когда третий властитель могучего царства Барака-хан (Берке), глава Золотой Орды с 1256–1265, принял ислам, то это составило громадное значение для сего вероучения, тем более что умный князь вступил в тесные сношения с египетским султаном мамелюков. Правда, что учение ислама не проникло особенно глубоко у этих жителей степи. Когда около 1730 г. началось обрусение киргиз во владениях между Уралом и Иртышем, то эти кочевники были по преимуществу преданы шаманству. Любопытно здесь то, что русское правительство совершенно ошиблось относительно их. Оно дало себя обойти хитрым волжским татарам, уверившим его, что эти киргизы говорят с татарами приблизительно на одном и том же языке и тоже мусульмане, только несколько одичавшие! Тогда в добром попечении о них, государство послало киргизам мулл и настроило мечетей, – что составляет, вероятно, единственный в истории пример того, как христианское правительство навязывает ислам своим подданным, правительство, которое в другом месте хочет насильственно обратить мусульман в христианство. В Сибири преимущественно миссионерствовали муллы и торговцы из Туркестана и Казани, и тоже достигли там успехов.

Здесь ислам с большим уменьем пользуется народною песнью, в которую вплетаются основные учения магометанства.

О. Е.

В газетах появилось сообщение о том, что Совещание Государственной Думы об инородческих школах постановило: „в качестве инородческих языков, на которых может вестись преподавание, совещание признаёт языки: польский, литовский, немецкий, эстонский, латышский, армянский, грузинский и татарский“. Из языков Приволжья и Сибири упомянут только татарский. Спрашивается, разве только татары нуждаются в преподавании на родном языке? Может быть, желательна татаризация тех племён, которые родственны с татарами (!) – чуваши, киргизы, башкиры и т. д. Живя совместно с татарами, они легко усваивают татарский язык; через татарский язык легко передаётся этим народам и всё содержание ислама, а это последнее может вести лишь к обособлению помянутых инородцев от русских. Русский язык для народностей тюркского и финского племени представляет очень большие затруднения. Путём преподавания сразу на русском языке дети инородцев не оказывают успехов. Вся история христианского просвещения народностей Приволжья говорит за необходимость преподавания на родных их языках Братские школы служат выразительнейшим доказательством этой мысли.²² Нельзя говорить, что преподавание на языках Приволжья невозможно, так как они литературные.

Опыты Переводческой Комиссии Православного Миссионерского Общества и Переводческой Комиссии при Управлении Казанского Учебного Округа показывают, что на эти языки легко переводимы, как христианско-богословские истины, так и научные. На чувашском языке, напр., имеются книги Св. Писания, богослужебные, церковно-исторические, естествознательные и пр.

В виду сказанного необходимо к вышеприведённому перечню советуемых языков школьного преподавания прибавить после „татарский»: „чувашский, черемисский, вотский, киргизский, башкирский, сартский“ и другие языки крещёных инородцев Поволжья и Сибири.

Н. Н.

Общество христианской взаимопомощи в селе Крещеных Янасалах, Казанского уезда, открытое Братством Св. Гурия 14 апреля 1909 г., несмотря на своё кратковременное существование, оказало, по отзывам местного священника о. Р. Димитревского и жителей этого прихода – крещёных татар, весьма значительную помощь для них.

В книге для записи выданных ссуд встречаются большей частью такие указания на предназначение ссуды, которые, несомненно, свидетельствуют, что деньги получались на крайнюю нужду: „на картофель и хлеб», „на семена», „на пашню», „на покупку лошади», „50 коп. на хлеб», „на достройку дома» и проч.. Размер ссуд был от 50 коп. до 10 руб. Капитал в 200 рублей, которым располагает это общество, был выдан в ссуду 65 лицам. В виду несомненной пользы таких обществ, сближающих приходского пастыря с пасомыми, весьма желательно открытие их и в других приходах епархии, где существует отступническое движение, так как, благодаря своевременной поддержке, многие инородцы-христиане избавятся от материального гнёта со стороны магометанских агитаторов, которые дают в долг только отпавшим от православия и через это вынуждают своих недостаточно обеспеченных православных единоплеменников отпадать в ислам.

О. Р. Димитревский, заведующий кассой Общества, высказывал сожаление, что в настоящее время касса за недостатком средств не может оказывать помощи отступникам, которые через это, несомненно, сблизились бы с приходским священником и тогда была бы возможность ослаблять их фанатизм и располагать в пользу христианства.

Свящ. С. А. Багин.

От редакции:

Отдел известий из жизни японской Церкви будет вести слушатель Казанских миссионерских курсов, бывший катехизатор в Киото, Михей Накамура.

О занятиях собора Японской церкви (2-е и 3-е июля 1909 г.).

2 июля сего года японское православное духовенство (иереи) и депутаты (из прихода), собрались в Рождественском храме в Токио. Собор начался молебном и речью, которую произнёс начальник японской миссии архиепископ Николай. Он расспросил о делах миссии за текущий год:

1) о том, сколько ново-крещённых, умерших; о числе миссионеров служащих.

2) Поднял вопрос о священниках.

3) О назначении и путешествиях катехизаторов.

4) О деятельности катехизаторов.

3 июля в 8 часов утра собор возобновился, напутствуемый благословением преосвященного Сергия. Вошли ещё 2 проекта:

1) проект и прошение от депутатов православной Церкви в Японии;

2) проект самостоятельного финансового обеспечения православной Церкви в Японии без помощи из России.

Постановления вынесены следующие:

1) Каждый православный христианин должен ежедневно жертвовать 3 копейки на церковные нужды; если в семействе 10 человек, то оно вносит тридцать копеек; но в случае, если семья бедная и не может заплатить за каждое лицо – в отдельности – то платит ежедневно за всю семью 3 копейки и этот сбор посылается в Миссию.

2) Положено собирать пожертвования деньгами, сколько возможно, на составление капитала для самостоятельного фонда Церкви.

Это вызвано той целью, чтобы, в случае отказа присылки из России средств для содержания Миссии, она обладала своими средствами, которые теперь и старается добыть, через разные проекты.

3) Для увеличения капитала постановлено обложить духовенство, совершающее требы, известным налогом.

4) Предназначается капитал положить в казначейство православной Церкви в Японии.

5) Каждый христианин имеет обязанность посылать сверх полагающейся суммы взнос в фонд церковного капитала; одновременно все прихожане должны содержать свою церковь и служителей её.

Таким образом через 10, 15 или 20 лет составятся самостоятельные средства японской Церкви.

6) Если некоторые церкви не в силах будут содержать себя по своей бедности и прихожане их тоже бедны, то решено соединят такой приход с другим приходом – т. е. капитал их соединять в один на содержание 2-х соединённых приходов.

М. Накамура.