№ 2. Сотрудник Братства св. Гурия. 12 декабря 1909 года

В Петербурге было недавно „пастырское собрание столичного духовенства“, на котором Владыка митрополит С.-Петербургский Антоний изволил произнести высоко-знаменательную речь. Первосвятитель русской Церкви призывал своих слушателей и учеников на подвиг веры и любви, и его речь являясь как бы руководящим принципом нашей церковной жизни, имеет ныне глубокое и важное значение. – Вот как излагается она в „Церков. Ведомостях“:

Владыка митрополит обратил внимание собравшихся на то, что православная Церковь в настоящее время поставлена в новые условия в государстве и должна бороться с сектантами иными, чем прежде, средствами. До последнего времени православные миссионеры находили поддержку в правительстве. Отпадения от православной Церкви карались государственными законами, а посему и миссионеры в глазах многих являлись как-бы полицейскими чиновниками. С изданием закона о веротерпимости положение изменилось. Миссионеры православной Церкви должны иметь точку опоры только в своих нравственных силах. Если с изданием этого закона Церковь православная стала подвергаться нападениям, то с твёрдой верой можно и должно сказать, что „врата ада не одолеют её“. На первых порах, правда, поражали массовые отпадения от православия, но то были отпадения лиц, только числившихся в православной Церкви и фактически не принадлежащих ей. До закона о веротерпимости отступления от православной Церкви карались, как государственное преступление. Это многих удерживало в Церкви; были случаи, что числившиеся православными молили отпустить их, но такого отпущения ни от кого не получали. Когда вышел новый закон, они и ушли из Церкви. Таковы были отпадения на западе в католическую Церковь, отпадения на востоке бывших мусульман. Сначала это вызвало замешательство, но я верю, – говорил высокопреосвященнейший владыка, – что это послужит только ко благу Церкви... Может быть, до последнего времени, надеясь на государственную помощь, мы недостаточно усердствовали о славе Церкви, уверенные, что никто не смеет проникнуть в ограду церковную и похищать из неё овец. Теперь-же, когда двери Церкви раскрылись, должно явиться у нас большое усердие и ревность в ограждении своей паствы. Мы стали научаться в себе находить защиту Церкви. Года два тому назад открыли свои призывные собрания английские проповедники в С.-Петербурге, в приходе Сампсониевского собора и к ним пошёл народ; но открылись собрания в приходской Церкви, и собрания сектантов опустели. Высокопреосвященнейший владыка отметил, что энергия православных работников растёт и крепнет... Против того мнения, что православная Церковь, будто бы, распадается, владыка митрополит привёл факты, свидетельствующие не о распадении, а о силе Церкви православной. Указал на деятельность в Японии преосвященного Николая, трудом которого растёт и утверждается там православие. В Америке недавно ещё православная Церковь была столь незначительна, что с трудом находили туда Епископа, а теперь там три Епископа и сотни тысяч православных. В южной Америке, лет 10-ть тому назад, был один православный священник, теперь там 3 священника, число православных увеличивается, открываются новые приходы. Недавно, ввиду неблагоприятных сведений о миссии в Китае, была послана туда ревизия. И вот, получены самые восторженные отзывы о состоянии там православной Церкви и о тамошнем епископе Иннокентии, как о муже апостольской ревности. Растёт и укрепляется православная Церковь в Урмии⁵... Итак, будем твёрдо веровать, что в Церкви православной пребывает Господь, и врата ада не одолеют её. Владыка согласился с тем мнением, что успеху сектантской проповеди может способствовать распущенность жизни православных, показывающая нашу нетвёрдость в законе христианском. Святая вера христианская непременно должна сопровождаться святою жизнью. А если этого нет, то нам надо просить Господа, чтобы Господь помог и укрепил нас.

Главная обязанность инородческих миссионерских монастырей в том, чтобы эти монастыри не забывали своих миссионерских целей. Ведь основная цель их существования та, чтобы просвещать своих сородичей, указывать им свет истины; таковы три черемисских и три чувашских монастыря Казанской епархии. – Эти миссионерские цели инородческих монастырей особенно необходимо вспомнить в настоящее трудное для миссии время; а ведь монастырь даже один – уже громадная сила, – тем более они могут, сделать при взаимной поддержке, при деятельности планомерной, обдуманной в своих подробностях. – Сейчас, впрочем, дело обходится без всяких подробностей за неимением – не столько деятелей, сколько по неумению делать настоящее дело; но нужно уж приучаться!

Пора! Иначе около наших монастырей будут усиливаться или кугусорта⁶ (как около Мироносицкой пустыни), или действовать какие-то чувашские „апостолы» Иаковы и др. (как в пределах возможного миссионерского влияния Александро-Невского монастыря).

Поэтому усиление миссионерской деятельности монастырей совершенно необходимо. Но прежде всего монастыри должны быть приютом для оглашенных. Последние сейчас направляются в Казань, в Спасо-Преображенский монастырь. Это втройне неудобно. Неудобно для монастыря Спасского, уже переполненного всякими алчущими и жаждущими, нагими и др. неимущими – отчего приходящие из деревень почти всегда принуждены возвращаться домой. А это – тоже неудобно, уже для них, всегда бедняков. И третье неудобство, что Спасский монастырь находится в центре города, и все эти, ищущие просвещения жители Царевококшайских лесов, – знакомятся со всеми сторонами „городского просвещения», что для них совсем не полезно...

А деревенские монастыри и должны непременно быть этим пристанищем для оглашенных: татар, чуваш, черемис. – Это их первое и ближайшее назначение.

Епископ Андрей.

Эта интересная книга составлена миссионером в Персии С.-Клер-Тисдалем и появилась первоначально на персидском языке, причём все авторитеты, на которые ссылается автор на языке-ли арабском и других, употребляемых в настоящее время, или на языках уже отживших, с трудом разбираемых и понимаемых, были приведены им в оригинале, что избавляет его от всякого подозрения со стороны магометан в измышлениях, или неправильности переводных передач. Мы имеем в руках в настоящее время то же произведение, но на английском языке и в значительно сокращённом виде. Чрезвычайная древность известных памятников, которыми воспользовался автор дала ему удивительные доказательства того, что некоторые из источников ислама проистекли из незапамятных времён и это помогло ему начертать и далее земные источники Корана в противоположность мусульманскому верованию в его источник небесный и вечный.

Данная книга, изыскивая происхождение Корана и мусульманского предания разрабатывает тему, которая до сих пор ещё, в сущности, не обсуждалась обстоятельно ни магометанами, ни христианами. По учению Магомета Коран, божественного происхождения и, как гласит предание, слово за словом был сообщён уху Пророка Архангелом Гавриилом. Подлинник его записан „на хранимой скрижали» (Сура 85, 21) и был ниспослан Всемогущим „в ночь определений» (Сура 97, 1)⁷ Таким образом Коран от одного Бога, небесный, божественный и не созданный от вечности. Если же теперь найти, что многое из этой великой книги может быть сведено к земным источникам, ежедневно окружавшим Пророка, то ислам рушится. И это то самое автор и доказывает с замечательной силой и знанием.

Те источники, которые исходили от самих арабов, разбираются первыми (глава II). Тень божественного единства ещё существовала у арабов. Было множество богов и идолов, из которых каждое племя имело своих особых, как Лат и Узза корейшитов⁸.

Искалось их посредничество; но за ними, и превыше их всех, была древняя память об одном великом Боге, Аллахе (алла – единый – определённый член), в чём и есть доказательство ещё царившего единства. Любопытно, что это слово встречается в семье Пророка, отец и дядя которого назывались Абдал и Обейдал. Итак, это был местный источник для построения. Далее имеется, множество народных привычек и обычаев, подобно Гаджу, Каабе и т. д., удержанных в новой вере, хотя они все земного происхождения.

Действительно, было постоянным усилием Пророка разрушить всякое чисто языческое поклонение;⁹ Так он и сделал, за исключением целования Чёрного Камня, слишком распространённого обычая, чтобы быть оставленным. Интересный пример исключительно местного источника может быть найден в целом количестве стихов Корана, как оказывается взятых из Моаллакат¹⁰, – плагиат, который довольно трудно совместить мусульманину с небесным происхождением его откровения.

Глава III объясняет влияние иудейства, но, во-первых, сообщает, что пять времён мелений заимствованы от сабеян¹¹. Евреи были многочисленны и сильны во всей Аравии, и Магомет, напрасно искав их обращения, под конец сражался с ними и изгнал их из страны. Но тем временем он уже взял многое для своего учения из их книг, талмуда, толкований и пр. Первой кыблой¹² был, Иерусалим, и нельзя без поражения читать удивительные рассказы отсюда истекающие: Так имеется история Каина и Авеля и их плакавших родителей, в то время как ворон показывал, как погребать умерших. Находим Авраама неповреждённого огнём, в который его бросил Нимрод.¹³, Царица Савская обнажает ноги, проходя перед Соломоном по зеркальному полу, который она принимает за водяную поверхность. Гарут и Марут и другие духи спускаются с высот для искушения человечества. Ангел смерти говорит внутри золотого тельца и т. д. Эти вымышленные рассказы слишком многочисленны, чтобы даже быть все упомянутыми. Странно, что хотя во всём Коране говорится с величайшим почтением о иудейских и христианских писаниях из них приводится только одно место: „Кроткие неследуют землю» Вследствие того, что Моисей положил скрижали завета в ковчег, мусульмане следуют нелепым воззрениям евреев, воображавших, что и все их священные книги вместе с талмудом тоже были в ковчеге, и помещают, в хранимую скрижаль, свой собственный Коран. Великая изумрудная гора выросла из смешения слов и их объяснений талмудом (Быт. 1:2); чтобы обойти кругом её требуется 2000 лет и 500, чтобы достигнуть её вершину. Таков дикий бред мусульманского предания и источники, откуда он произошёл.

Следующая IV глава даёт апокрифические христианские источники, в которых ислам так много позаимствовал. В Аравии было много христианских племён, принадлежавших к еретическим сектам, которые там искали укрытия от преследования в римских странах. Мало осведомлённые в собственных писаниях, они тратили время на вымышленные ребяческие сказки. А Пророк, стремившийся к всемирной вере, охотно слушал подобные россказни, которые таким, образом сделались источником многого, что мы находим в Коране.

Во-первых, мы встречаем историю о пещере, где семь уснувших проспали века, боясь преследования¹⁴. Затем идут бесконечные рассказы о Деве Марии как в Коране, так с большими подробностями и в предании; говорится об её матери Анне; об её детстве, питаемом ангелами при храме; об Иосифе, избранном чудесной тростью и т. д. – всё это во многом подобно прото-евангелию и другим египетским и коптским писаниям¹⁵. Далее имеются сказания об Иисусе как напр., что он говорил в яслях, вдыхал жизнь в глиняных птиц и пр.¹⁶

Эти сказания Пророк вероятно узнал от Марии, своей коптской наложницы, так как все они заключаются в таких коптских книгах, как напр. евангелие св. Фомы. Так мы находим стол, спустившийся с небес (без сомнения выведенный из Вечери Христовой); обещание Иисусом пришествия пророка, по имени Ахмеда¹⁷ представление, что только подобие, а не самая личность Христа была предана убиению¹⁸. Опустив ещё много интересного, можно заключить обзор христианских источников отметив весы, кратко упоминаемые в Коране¹⁹, но окружённые большим разнообразием коптских рассказов. Две египетские книги, (из коих одна древняя помещается в гробницах для чтения мертвецами), приводят это очень подробно; удивительное египетское изображение выставляет, как весы взвешивают духов, добрых и злых; и даются странные картины Адама и Авраама в высоте небес.

Глава V повествует о многом из Зороастры и даже индусских писаний. Персия, далеко опередившая Аравию, имела заметное на неё влияние во многом из того, что есть восточного в Коране и предании. Такова сказочность семи небес, виданных Пророком, при его поднятии от Иерусалима, Гурии, свет Магомета, мост Сарата и пр. Пророк вероятно слышал всё это от чужеземцев, посещавших Медину. Заподозренный в этом, он воскликнул с негодованием, что его язык не иноземный, а только чистый арабский²⁰.