Воспитанники

Состав воспитанников был весьма разнообразный. Кроме детей петербургского духовенства – епархиального, военного и придворного, поступавших главным образом из дух. училищ, частию же прямо из дома (напр. в 1867 г. до 13), или иногда из гимназии³⁵⁴ и др. учебных заведений – по экзамену (Гр. Прорвич, Вл. Ильинский, Н. Бажанов – даже не к курсу в 1850 г., Н. Солярский, С. Баранский, Митр. Орлов, И. Голубев и пр.), – и сыновья заграничного духовенства определялись, по прошениям отцев, обыкновенно в спб. семинарию, «в виду исключительного положения» их «за невозможностью получать дальнейшее образование в дух. православной церкви» (Певницкий – из Штутгардта, Осинин из Копенгагена, Лапчинские, Базаров, Вл. и Ив. Окуневы и пр.). Что касается воспитанников иноепархиальных, то число их в рассматриваемый период значительно увеличилось в спб. семинарии. Из других епархий, с разрешения высшего начальства, переводились воспитанники, но прежнему, по просьбе разных родственников их, состоявших в Петербурге на службе, или такие, которые приезжали с архиереями, или архимандритами, а так же и приезжавшие для поступления в хор спб. митрополита. Некоторые же отцы из чужих епархий просили о перемещении детей в спб. семинарию, как образцевую, с целию помещения в казенном здании, и до 60-х годов подобные просьбы большею частию беспрепятственно удовлетворялись, воспитанников принимать разрешалось по испытании, но «без перечисления из своей епархии». Только на прошения о принятии уволенных по малоуспешности из других семинарий отказывали, находя это «несообразным с училищными постановлениями», (напр. отказано в принятии В. Львовскому в 1859 г., увол. из кишин. сем.)

По Высочайшему повелению от 14 февр. 1842 г., «в видах развития православно-русского элемента в западном крае», и с отменою распоряжения о помещении детей западнорусского духовенства в великороссийские семинарии,. состоялось определение св. Синода «об отправлении в с. -петербургскую семинарию, как образцевую, для продолжения учения отличнейших учеников из западных епархий (волын., подол., киевск., полоцк., могил., минск., литовск.), с предоставлением для них постоянно 14 казеннокоштных мест... откуда они, возвращаясь потом на родину, приносили бы с собою пример возможно лучшего духовного образования»³⁵⁵. Такие ученики вызывались каждое шестилетие, хотя не все они доходили до конца курса: иные выходили в другие учебные заведения, некоторые уезжали обратно по болезни; случалось, что иных возвращали назад, «как не оказавших достаточного прилежания и успехов» в течение напр. двух лет (в 50-х годах Цитович, Кероцкий), хотя большинство из западноруссов обыкновенно принадлежало к числу лучших учеников. Иногда, взамен уехавших обратно, высылались другие, напр. в 1845 г. на место больного Никоновича из полоцкой сем. прислан Пл. Обух. Некоторым из западной России разрешалось переходить в спб. семинарию и вне означенного вызова, помимо установленных сроков, тем более что приезжавших в срок иногда было менее 14. Окончившие курс большею частию должны были возвращаться в свои епархии. Первый выпуск воспитанников, приехавших на основании вышеуказанного постановления 1842 г. из зап. России, был в 1847 г., последний вызов сделан в 1865 г., а выпуск в 1871 г. Всех прибывших таким образом было до 60³⁵⁶. В ноябре 1865 г. последовало распоряжение о прекращении вызова из западных губерний в спб. семинарию, а вместо того увеличено число таких воспитанников в дух. академиях³⁵⁷.

Не мало лиц поступало в спб. семинарию из других епархий и с целию изучения живописи и иконописания, по представлению местных архиереев, или по собственному желанию, но обыкновенно с обязательством – ехать учителями живописи на известный срок в свою семинарию, или куда назначит начальство, в виду чего они пользовались казенным содержанием. Из таких воспитанников можем поименовать – Игорева сарат. сем., Малова тамб., А. Звонцова новг., Бисерова, Знаменского и Ксенофонтова тобол., Хламова кавк., Токарева арханг., Н. Павловского, Н. Тихвинского и М. Стратилатова яросл., И. и. П. Соколовых, Н. Кушина полоцк., Е. Богословского и Куртукова томск., А. Виноградова тверск., Ян. Страшкевича кишин. и пр. Воспитанники эти поступали в разные классы семинарии, некоторые из них были и окончившие курс. Большею частию они науками почти не занимались, вследствие чего некоторые исключались из разрядных списков, с оставлением в семинарии для занятий живописью (Звонцов, Ксенофонтов, И. Соколов, М. Кушин), но были и учившиеся весьма успешно (М. Стратилатов). Некоторые получали звание художника от академии художеств (Игорев, Малов, Хламов). В 60-х годах видим уже отказы желающим заниматься живописью из чужих епархий, (напр. в 1862 г. отказано в перемещении Конст. Виноградову – из тверской сем.).

Из некоторых enapxий, находящихся на окраинах, с преобладающим иноплеменным и инородческим населением, принимались ученики в спб. образцевую семинарию, под условием ехать после на службу в свои епархии. Так, Гер. Кикодзев, перешедший сначала из тифлисской сем. в псковскую, «Дабы чрез то соделаться более полезным для своих единоземцев – грузин», в 1842 г. перепросился в петербургскую, как образцевую, «для лучшего достижения предположенной цели», и был принят на казенное содержание. Из тифлисской же семинарии приняты в 1845 г. Месхиев Веселовзоров, Одишелидзев, в 1850 г. Михадзев, Цистров – низш. отд., Беридзев – высш. отд., в 1859. Барков и Лазарев. ио просившемуся: в том же году осетину Баеву было отказано за недостатком помещения; из кишиневской семинарии в 1847 г. приняты валахи Романеско, Команеско, Ионеско, Германеско, для которых курс учения сокращен на 4 года, на основании предписания акад. правл. от 29 сент. 1846 г., так как некоторые науки они уже изучали в своей семинарии. Из 7 воспитанников иркутской семинарии, присланных в 1858 г. в С. -Петербург для миссионерского образования и изучения монгольского языка (см. стр. 404), трое приняты в высш. отделение семинарии – Корелин, Миротворцев и Карнаков.

Установленные уведомления об иноепархиальных учениках (стр. 245) посылались правлением спб. семинарии, напр. в 1852 г. в 16 епархий (тамб., мог., минск., лит. вол., моск., тифл., новг., курск., астр., симб., смол., твер., тоб., олон.); всех иноепархиальных в этом году было 29, да и вообще число их было обыкновенно не менее 20. В 1862 г. уведомления посылались в 18 иноепархиальных семинарий. В 1863 г. число иноепархиальных превышало цифру 40. С другой стороны, и петербургских в других семинариях было довольно, не только из тех, которых переводили за неисправности, но и которые сами переходили по болезни, по просьбе родственников и т. п. В 1852 г. таковых было 19 (в семинариях новг., пск., олон., курск.).

В начале 50-х годов, когда возник вопрос о введении: нормального числа учеников в дух. -учебных заведениях см. ниже), последовало определение св. Синода (от 26 июля 1851 г.); «детей иноепархиальных священнослужителей в другие семинарии и училища в число действительных учеников не принимать, если же в принятии оных встретится особая, заслуживающая уважения, необходимость, то каждый раз испрашивать на то разрешения высшего начальства». Хотя к спб. семинарии предписание это, как и постановление о нормальном числе учащихся, не было применено, но в приеме иноепархиальных видим после того нередко отказы, «по недостатку помещений», причем в одно и тоже время (напр. в 1860 г.), по усмотрению правления, или распоряжению высшего начальства, одних перемещали, другим отказывали. Вследствие этого в 1863 г, четыре сельских священника спб. епархии, подав митрополиту прошение о принятии детей их в семинарский корпус, указывали на то, что трудно содержать детей на квартирах и может быть вредно для их нравственности, что в семинарии помещается много иноепархиальных воспитанников и что квартиры служащим можно бы опять отвести в ал. -невской лавре. Правление представило, по запросу митрополита, список иноепархиальных (44 чел.) и объяснило, что помещение для воспитанников здешней епархии не будет стеснительно, если не принимать посторонних. Митрополит положил резолюцию: «не принимать посторонних без особенных уважительных причин».

Между прочим стеснение в помещении произошло и от увеличения количества иностранцев в семинарии. По Высочайшему повелению еще от 13 апр. 1846 г., «предоставлено св. Синоду разрешать прием в дух. -учебные заведения молодых людей, хотя и не-русских подданных, но исповедающих православную веру»³⁵⁸. Первоначально из Болгарии «для вящшего утверждения православия» предписано принимать по 4 юноши в спб. и моск. семинарии, чтобы по окончании курса они заменялись другими. Вследствие ходатайства попечителей болгар, предписано внушить ученикам из Болгарии ехать на службу на родину (1853 г.). В 1850 г. по донесению управляющего генеральным консульством в Сербии, сербское правительство решило не посылать молодых сербов в Париж и германские университеты, «дабы они не заразились господствующими там идеями», но отправлять в Россию. В силу этого последовало предписание в февр. 1850 г. о свободном и немедленном принятии сербов в дух. -учебные заведения. В 1855 г. по Высочайшему повелению приняты в низшее отд. семинарии черногорцы (Спасоэ Перович и Филлип Ябучанин), относительно которых св. Синод определил «не подчинять их во всей строгости правилам о поступлении». В 1857 г. затребованы были из спб. семинарии краткие программы семин. предметов, для сообщения молодым людям из славян. В этом году поступили: черногорец Март Церович, по ходатайству об. -прокурора, и сербы Илья Боевич и Симо Костратович, по ходатайству управляющего минист. иностр. дел; но первые два в нач. 1859 г. вышли по болезни. Принимали также греков и сирийцев. В 1858 г. принята в низш. отд. греческий уроженец Ив. Георгиадес, вследствие письма об. -прокурора тр. Толстого к митр. Григорию; в следующем году приняты: сын константинопольского священника Конст. Иеропэс, два серба – из Шабачской семинарии и из Дамаска – Геориий Ибраим Маркос. В 1860 г. по распоряжению об. -прокурора, принят был сирийский уроженец Дим. Насралла-Башбаш, но чрез 4 месяца уволен, с утверждения об. -прокурора, вследствие представления семин. правления о том, что он только русский букварь успел выучить в 2 месяца и не знает ни грамматики, ни арифметики, почему бесполезно для него оставаться в семинарии; а в училище поступить ему уже поздно, так как имел под 30 лет. На обратный проезд ему было выдано 120 р., но он просил еще 55 руб., которые и были исходатайствованы из Дух. -уч. управления. В том же году поступил серб Михаил Геориадес, по ходатайству директора азиатского департамента, генерала Ковалевского. В 1861 г. приняты в семинарию черногорцы – Джуро-Лазов Ябучанин и Дим. Пунашевич – для изучения церк. живописи. С тою же целию еще в 1853 г. допущен был к посещению классов икокописания обучавшийся в академии художеств болгарин Стан. Доспевский. В 1861 г. араб Георий Маркос просил с другом еще арабом Нифонтом Мусеем о перемещении из киевской семин. в спб., так как они в киевской возбудили против себя неудовольствие других иностранцев, особенно сербов и болгар «за то, что не разделяют питаемого ими нерасположения к греческой нации». Семин. правление отказало по тесноте помещения, а также потому, что и в петерб. семинарии с ними может случиться тоже, что в киевской. Но, по распоряжению исправлявшего должность об. -прокурора князя Урусова, Маркос принят в спб. семинарию, причем учившиеся здесь греки (Ив. Георгиадес, Конст. Иеропас и Ант. Филиппеос) дали подписку, что согласны жить с Маркосом вместе в одной комнате; впрочем два последних грека вскоре вышли из семинарии по болезни. В 1864 г. Афонской Хиляндрской обители иеродиакон Евстафий допущен был к слушанию уроков в семинарии, с помещением в лавре. В 1865 г. принят грек Эммануил Пападаки, а в 1868 г. бежавший из Турции черногорец Георгий Филиппович и серб Явт Георгиевич. Были в семинарии и присоединившиеся из римско-католического вероисповедания, напр. Антон Залесский – из поляков (с 1848 г.), Мефодий Цехановский (в средн. отд. 1865 г.), чрез два года вышедший по расстроенным обстоятельствам; а также не мало обращенных евреев: Михаил Фалеев (с 1845 г.) Гавр. Архангельский (1847 г.); – в 1855 г. отказано в приеме в семинарию крещеному из евреев Зендерберу, за малолетством (12 лет); Ошер Дзягилер (1862 г.), Липкин (1864 г.) – оба последние имели уже детей, которых привезли потом в С.-Петербург – «для приготовления к православию»; Матвей Беккер (1866 г.), по обращении отданный под нравственное наблюдение семин. священника Мансветова; Сергий Сафир и Потрух (1867 г.).

Большинство означенных воспитанников из иностранцев принадлежало к светскому званию. Но и кроме их допускались воспитанники светские звания, хотя с известными ограничениями. Число светских вообще было незначительно, от 2 до 5; это были, дети большею частию чиновников. (В 1860 г. воспитанник генерал-майора графа Толстого принят был в семинарию, с дозволением посещать классы из дома родителей, и консистории было сообщено о причислении его к духовному званию, но чрез 4 месяца он вышел в другое заведение). Просились иногда в семинарию и лица низших сословий, но принадлежащим к податному состоянию отказывали (напр. в 1853 г. сыну дворового человека кн. Юсупова), на основании постановления Комм. дух. уч. еще в 1821 г. о допущении в дух. -учебные заведения детей лишь свободного состояния (стр. 242); в 1848 г. постановлено принимать лиц податных состояний, по представлении ими формальных свидетельств об увольнении из податного состояния, но в 1861 г. предписано в этом отношении сообразоваться с новыми узаконениями (1857 г.), т. е. чтобы увольнения лиц податных состояний получались от начальников губерний, а не от сената. В этом году между прочим и принят сын дворового человека (Соболева), по прошению помещицы Пушкаревой.

Число учащихся в с. -петербургской семинария варьирует между 226 (1843 г.) и 345 (1862 г. сент.), но собственно с конца 50-х годов число учащихся начинает превышать 250, в 60-х же, когда повсюду число учащихся стало увеличиваться, заходить постоянно за 300, несмотря на то, что увольняли в этих годах довольно много, как по малоуспешности, так и по прошениям, особенно для поступления в светские высшие учебные заведения, напр. даже в декабре 1861 г. уволенных было 35 человек; к тому же в этом году последовало дозволение увольнять учеников во всякое время, а не два только раза в год, как прежде. По ведомости, представленной, по запросу, в Дух. -уч. управление в 1850 г., за 10 лет (1840–50 г.) значится выбывших из семинарии ранее окончания курса 231, в том числе умерших 20, вышедших в светское звание 34, исключенных 177. Впоследствии число выбывающих увеличилось. Чаще других выходили для поступления в медицинскую академию, затем в университет, педагогический институт и пр. Из медико-хирургической академии и педагогического института обыкновенно присылались приглашения, на которые не всегда находились охотники из окончивших курс, поэтому желающие выходили из среднего и даже низшего отделения, но в некоторые годы совсем не оказывалось желающих (напр, в 1850 г.). Возвращающихся опять в семинарию, напр. за непоступлением на казенное содержание, большею частию принимали обратно, отказывали разве «замеченным в предосудптельных поступках (напр. И. И–скому в 1859 г.). С 50-х годов воспитанники приглашались в медицинскую академию с некоторыми отраничениями. Так, в 1853 г. приглашались поступать сначала стипендиатами, а «по узнании их способностей и нравственности – в казенные. В 1857 г. дозволено являться в мед. -хирург. академию только тем воспитанникам семинарии, которые известны начальству самым безукоризненным поведением и вполне удовлетворительно выдержат в семинарии предварительное испытание во всех предметах, какие требуются программою для поступления в академию, о чем и выдаются им свидетельства от семин. правления, члены же правления подлежат строгой ответственности в случае отправления неблагонадежных воспитанников³⁵⁹. Правлению спб. семинарии приходилось на этом основании экзаменовать не только своих воспитанников, но, по распоряжению Дух. -уч. управления, и из других семинарий, (напр. в 1859 г. из владимирской). В 1861 г. последовало сообщение из мед. академии, чтобы ноступающие туда рассчитывалп на собственные средства, а не на казенное содержание, так как постановлено выдавать денежное пособие только отличным студентам высших курсов³⁶⁰.

Число оканчивающих курс (1843–1867 г.) варьирует между 45 и 78, причем самые малые выпуски были в 1855 г. (45 чел.) и 1849 г. (46 чел.), а самые большие в 1847 г. (78 чел.) и в 1863 г. (75 чел.), и вообще в 60-х годах.

Число поступающих в дух. академию значительно увеличивается, сравнительно с прежним, тем более, что в спб. академии в 60-х годах допускались своекоштные и даже вольнослушатели³⁶¹. В академию поступали от 5 и 6 человек до 10 и свыше, даже до 20 (1859 г.); всех поступивших в академию было до 130 человек, в том числе в московскую – 3, из них один до окончания курса (А. Громачевский в 1858 г.), и в киевскую до 4-х, остальные в с. -петербургскую, хотя не все поступившие окончили академический курс. В приложенных к книге списках окончивших курс отмечены поступившие в дух. академию. В 1849 г. 4 воспитанника спб. семинарии оказались в числе лучших при поступлении в спб. академию, поэтому, вследствие предложения об. -прокурора акад. правлению, объявлена признательность начальству семинарии за представление лучших кандидатов к приему в академию. Подобное же одобрение было и в 1859 г. (см. стр. 432)³⁶². До 35 чел. из спб. семинарии окончили академ. курс с степенью магистра, не считая получивших после эту степень; шестеро получили академические кафедры: М. И. Голубев, А. Бровкович в мон. Никанор (ныне епископ херсонский), И. Т. Осинин (ныне начальнпк женских гимназий в С. -Петербург ), Л. А. Павловский (см. стр. 330), Б. В. Никольский (стр. 329), Н. И. Барсов (стр. 330)³⁶³. Хотя в 1841 г. запрещено было, по распоряжению об. -прокурора, допускать к экзамену в дух. академию второразрядных и на этом основании отказывали некоторым из 2-го разряда, желавшим поступить в дух. академию, (напр. Фалееву в 1851 г.), но делались и исключения, напр. для валахов в том же 1851 г., по ходатайству митрополита Нифонта: их причислили, впрочем, с этою целию к первому разряду; в 1853 г. разрешено было допустить в академию второразрядного Георгия Цнскарова – из горцев, «не в пример прочим». Так же три иркутских воспитанника в 1859 г., состоявшие во 2-м разряд, «ради их мессионерской цели» приняты в академии вольнослушателями, но после зачислены в штат, по выдержании экзамена на студента семинарии в 1860 г.

Относительно допущения второразрядных к экзамену на 1-й разряд, семинарское правление должно было руководствоваться до 60-х годов 68 § Начерт. правил 1808 г., подтвержденным св. Синодом от 2–14 ноября 1845 г., по которому только имеющие духовный сан имели право на допущение к экзамену на 1-й разряд. Но в 1847 г., по определению св. Синода, ученик иркутской семинарии Н. Тыжнов, не окончивший курса (одного года) и поступивший в камчатскую епархию на духовно-училищную службу, допущен был к экзамену на студента семинарии и выдержал его в правлении спб. семинарии. После этого, хотя некоторым из воспитанников, как с. -петербургской, так и других семинарий, желавших держать экзамен на 1-й разряд, и отказывали, но других допускали к такому экзамену, на основании бывшего в 1847 г. примера. Так в 1856 г. Гр. Львовский (из кишин. сем.), помощник регента митроп. хора, допущен к экзамену и удостоен 1-го разряда, также Исполатовский (из твер. сем.) в 1857 г. и несколько петербургских, (которые отмечены в списках), но иным и отказывали, по усмотрению, (Антонову в 1860 г.), Другие же для получения 1-го разряда оставались даже на повторительный курс (А. Ладинский, 1853 г.). Только в 1861 г. Высочайше разрешено распространить право священнослужителей держать экзамен на студента семинарии на всех окончивших семинарский курс, «в каком бы ведомстве они ни состояли». После того видим частые случаи подобных экзаменов в правлении спб. семинарии не только своих воспитанников, но и из других семинарий, хотя не все из державших были удостоиваемы 1-го разряда.

Некоторые из окончивших курс, по прежнему, оставались в течение известного времени без места, хотя немало выходило и в светское звание, пользуясь в Петербурге возможностию занять то или другое место. В 1845 г. не получивших места в епархии из окончавших курс с 1837 по 1844 г. было 31 чел., в 1853 г. – 13 чел. и т. д. Относительно таковых дух. консистория в 1845 г. напоминала семин. правлению, ссылаясь на известные правила 1834 г. (стр. 111, 112). Правление просило консисторию предписать благочинным, «чтобы они наблюдали за благонравием кончивших курс смотрели за их занятиями, высылали бы их с аттестатами в семин. правление ежегодно, по истечении учебного года». Но консистория ответила, что за занятиями смотреть не дело благочинных, а самого семин. правления, за поведением же можно наблюдать, если только правление будет выдавать окончившим курс срочные билеты. В 1852 г. консистория уже спрашивала, почему семин. правление не назначает окончившим курс ученых домашних занятий. Правление отвечало, что Х-м правилом положения Комиссии дух. уч. «выбор ученых занятий предоставляется произволу каждого воспитанника, а семин. начальству вменено только в обязанность назначать определенное время, для отчета кончивших курс в их занятиях», что правление и делает, обязывая кончивших являться к 1 сент. следующего года и отмечая потом в аттестате об этих занятиях. В 1853 г, опять последовал запрос об окончивших и остающихся без места из Дух. управления, в виду «представляю щейся надобности в сведениях о последствиях принятых по дух. ведомству мер к предупреждению накопления в оном значительного числа лиц, остающихся по недостатку мест или по другим причинам без определения к должностями. Принятый же означенные меры состояли в том, что, в силу Высочайшего повеления от 19 дек. 1850 г., предоставлявшего «св. Синоду право определять согласно обстоятельствам нормальное число учеников для семинарий и низших училищ всех епархий», – от 7 авг. 1851 г. состоялось определение св. Синода о нормальном числе учеников для 17 епархий, чтобы число воспитанников оканчивающих курс соответствовало числу открывающихся священнических мест в епархии, а поэтому чтобы и в прочих отделениях семинарии число воспитанников было соответствующее, хотя в среднем и нижнем отделении можно допускать некоторый излишек, «на случай необходимой убыли». Впрочем, в числе 17 помянутых епархий с. -петербургская не значится. С 1859 г. окончившим семин. курс стало труднее поступать и на учительские должности в дух. училища, так как академическое правление постановила замещать эти должности акад. воспитанниками, вследствие их многочисленности и недостаточности учит. мест в семинариях. На сколько значительно было количество неполучавших места в 60-х годах, это видно между прочим из следующей резолюции митр. Исидора (от 27 март. 1863 г.) на прошении о допущении к экзамену на окончившего семинарский курс студента медицинской академии Ивановского, намеревавшегося потом занять священническое место за отца: «по множеству не пристроенных воспитанников семинарии, не нахожу возможным принять просителя. В 1865 г. облегчен был выход в светское звание для семинаристов окончивших курс, но непоступивших на места, и увольнять их по прошениям из духовного звания предоставлено епархиальным архиереям³⁶⁴.