Дела духовно-училищные

Из трех духовных училищ, оставшихся в спб. епархии к началу 40-х годов (стр. 263), вскоре закрыто было ямбургское. Предположение о закрытии этого училища возникало еще в 1838 г. по ревизии инсп. семинарии Антония (стр. 267), затем высказано и в 1842 г. ревизором о. Окуневым (етр. 268), нашедшим в училище, особенно по экономической части, много недосмотров и недостатков. Действительно, в марте 1842 г. училище было закрыто, дом его передан духовному ямбургскому правлению, ученики же (до 80 чел.) переведены в ал. -невское училище, в пользование которого поступила тогда большая часть бывших семин. помещений между Федоровскою церковью и собором, который оставались в его владении до 1857 г. С увеличением числа учеников ал. -невского училища, предписано было устроить в высшем и низшем уездных массах – параллельные отделения. Некоторые из учителей переведены были из ямбургского училища в ал. -невское, другие остались за штатом. С закрытием означенного училища, гдовское духовное правление ходатайствовало о разрешении священно-и-церковнослужптелям гдовского уезда отдавать детей в псковское училище, так как до Петербурга далеко (300 верст). Семинарское правление дало разрешение на это, с утверждения митрополита.

В октябре 1851 г. в ал. -невском училище, в комнате смежной с классом, обвалился потолок. Архитектору Кудинову поручено было осмотреть все здание: он нашел много гнилого, что и послужило поводом к перестройке училищных зданий и даже к построению нового корпуса. Проект и смета (на 76,556 р.) составлены архитектором Сычевым и утверждены 1 янв. 1853 г. В числе членов строительного комитета были из семинарии: ректор архим. Иоанн, наставник иером. Феогност. Чрез 4 года работы по сооружению нового корпуса и исправлению части прежних помещений училища (между Федоровскою церковью и угловою юго-западною башнею) были окончены, на них употреблено 75309 р. 27 к. Семинарское правление исходатайствовало еще 12617 р. на обзаведение нового училищного здания, и тогда же (в 1857 г.) испросило разрешение на постройку при училище церкви иждивением купца 1-й гильдии Кудряшева, исходатайствовав и церковно-богослужебные книги.

В 1861 г. возник вопрос о ремонте дома Петропавловского дух. училища и о возвышении окладов служащим. Но ремонтировать дом, весьма уже ветхий и неудобный, оказалось бесполезным, почему предположено лучше выстроить новый дом. Вследствие же отношения синод. об. -прокурора к митрополиту, семин. правление, по сношении с училищным начальством, нашло возможным переместить 125 учеников петропавл. училища в ал. -невское, предоставив им помещение бывшего причетнического класса и части учительских квартир, с разделением среднего отделения на 2 паралл. класса, по примеру высшего³⁶⁵, и с прибавлением еще одного по крайней мере учителя к девяти. Вместе с тем, вследствие увеличения труда учителей ал. -невского училища, правление представляло о прибавке им жалованья. Митрополита утвердил постановление сем. правления, за исключением пункта о жаловании, написав относительно его: «это предмет особый, подлежащий особому рассуждению; в настоящее дело его не включать». По запросу из Дух. уч. управления, найдено нужным произвести некоторые переделки и приобрести новых вещей на 1968 р., кроме имеющих поступить из петроп. училища. Но определению св. Синода от 18 июля 1861 г., петропавловское училище было закрыто на вышеизложенных основаниях, но причисленные к нему певчие-мальчики хоров исаакиевского и казанского поручены наблюдению не ректора петроп. училища прот. Полисадова, как предполагало сем. правление, а протоиереев означенных соборов; отставленных учителям положено выдавать жалованье до истечения года, пока не поступят на новую должность. Для караула пустого дома петроп. училища, семин. правлению пришлось содержать двух сторожей на свой счет, на что в 1865 г, оно испрашивало особой суммы.

В 1867 году, по предложению митр. Исидора, семин. правление рассматривало вопрос об открытии второго духовного училища (для своекоштных учеников), при староладожском Николаевском монастыре и не нашло целесообразным открытие этого училища, так как туда немного может отделиться учащихся из невского училища (где в 1866 г. было 427 воен.), – практичнее было бы, по мнению правления снова открыть училище в Ямбурге. Но, с учреждением епархиальных сьездов – по новому уставу, вопрос об этом перешел на рассмотрение сьезда петербургского духовенства (1868–1870 гг.); причем ни открытие нового училища в Нарве, ни устройство второго дух. училища в С. -Петербург не найдено удобным и настоятельно необходимым, но решено принять меры к расширению помещений ал. невского училища³⁶⁶.

С постепенным закрытием дух. училищ и уменьшением числа их до одного, естественно, уменьшились хлопоты и сношения сем. правления по дух. училищным делам; с отделением же в 1840–41 гг. смотрительства и экономии ал. -невского училища от семинарии (стр. 262), сократились и непосредственные отношения семинарского начальства к этому училищу. Но, согласно уставу 1814 г., все стороны дух. училищного быта и педагогии, по прежнему находились в ведении семинарского правления до 1867–68 года.

Неоднократно в рассматриваемый период возникал проект и мероприятия, с целию улучшения духовно-училищного устройства, по отношению к которым сем. правление так же было не безучастно. В 1851 г. от 12 июля состоялось определение св. Синода о преобразовании дух. училищ. «Чтобы сблизить курс учения с семинарским и лучше приготовить учеников училища к слушанию семин. уроков, училища приходские и уездные соединены в один состав под названием уездных и, по примеру семинарий, разделены на три отделения: низшее, среднее и высшее», с двухгодичным курсом в каждом из них; составлено новое распределение предметов и расписание часов; введен даже новый предмет – русская история; перевод в семинарию был ограничен «нормальным числом, вследствие чего (в янв. 1852 г.) дозволено оставлять способных на повторительный курс в высш. отделении училища. Затем проектирован причетнический класс для желающих готовиться к церковнослужительскому званию, от 15–17 лет, но не способных учиться в высш. отделении училища, или к переходу в семинарию. Предметами этого класса были: простр. катехизис и свящ. история, церк. устав и краткое учение о богоcлуж. книгах, церк. утвари, обрядах и праздниках, церк. пение, русский и славянский языки (практически), чистописание и письмоводство, краткая русская история и география, 1-я часть арифметики, с 1855 г. – оспопрививание. Хотя преобразование это предполагалось для тех 17 епархий, в которых решено было определить нормальное число семинарских воспитанников (стр. 518), но акад. правлениям предписано сообразить, в какой мере оно может быть распространено и на прочие епархии³⁶⁷. По запросу сем. правления, начальства ал. -невского и петропавловского училищ нашли причетнический класс для себя иеудобным по недостатку помещения, петропавловское же начальство, сверх того, – и излишним по малочисленности учеников. Но сем. правление с этим не согласилось, и свое мнение с соображениям о введении нового порядка в училищах, представило акад. правлению. Новый порядок был введен, но причетнический класс открыт лишь 1858 г. в ал. -невском училище, по устроении нового здания, – в особом флигеле на училищном дворе, и для него на первый раз отделены 12 малоуспешных учеников. По запросу академии, семин. правление признало за воспитанниками причетнического класса и право на казенное содержание. Но вскоре ккласс этот снова закрылся³⁶⁸.

В 1852 г. сем. правлению поручено было чрез академию, по предписанию Дух. уч. правления, рассмотреть мнение ректора нижег. семинарии архим. Аполлония о введении в низших училищах изъяснения воскресных и праздничных евангелий, – накануне праздников и в самые праздники. По сношении с училищными ректорами прот. Окуневым и Кочетовым, изъяснения найдены неудобными, так как ученики по праздникам увольняются домой на далекие расстояния, учителя так же живут на вольных квартирах не близко и без вознаграждения приходить в училище по праздникам не имеют охоты, да и залы поместительной не имеется для общих собраний. Так сем. правление и ответило, прибавив, что по предписанию св. Синода от 24 авг. 1851 г. изъяснение воскресных евангелий и апостола уже введено в круг предметов училищного курса. Около того же времени рассматривалось мнение Гавриила, архиеп. тверского о том, чтобы родители прежде отдачи детей в училища научали их читать по церковной и гражданской печати, с целию предоставить более времени для изучения в приходских училищах других предметов, особенно древних языков. Семин. правление сделало сношение с училищным начальством: ректор ал. -невского училища Окунев согласился с мнением пр. Гавриила, а петропавловского – Кочетов, согласно с препод. Фортинским и Павловским, признал неуместным преподавание лат. и греч. языков в приходском классе, в виду того, что ученики весьма еще неразвиты и неподготовлены, хотя многие и умеют читать: лучше нужно развивать их мыслытельные способности, а не подавлять память изучением грамматики и вокабулов лат. и греч. языка, которые, сверх того, для них могут быть совершенно излишни, так как многие из училища поступают на причетнические должности; помимо того, сироты не имеют возможности дома обучаться грамоте. Семинарское правление, представляя о том академии, сослалось опять на постановление св. Синода от 24 авг. 1851 г. касательно распределения предметов в низших дух. училищах, где между прочим сказано, чтобы поступавшие в училище подготовлялись и обучались грамоте дома, или в сельских школах, а в низш. отделении училища чтобы начинали изучение лат. и греч. языков; так. образом мнение Кочетова устранялось, и семин. правление нашло излишним входить в дальнейшее рассмотрение дела, уже решенного. Немного спустя, присланы были для рассмотрения правила, составленный в тверской семинарии, касательно усиления древних языков в училищах. По запросу семин. правления, начальство петроп. училища отвечало (1853 г.), что назначение в низш. отделении училища разбора лат. и греч. слов преждевременно и затруднительно, в среднем же только к концу первого года можно приступать к переводам, а в высшем переводы с русского на латинский и так даются. Семинарское правление предложило вследствие этого видоизменить правила тверской семинарии, соглашаясь, что возможно чаще следует упражнять учеников в переводах в классе и дома, с предоставлением объема их и времени усмотрению наставников и начальства, лишь бы они не требовали несообразного с силами учеников и не подавали повода к лености. В начале 1853 г. рассматривался еще представленный об. -прокурору ректором черниг. семинарии Никодимом (Лебедевым) «взгляд на преобразование низших училищ», в котором правление спб. семинарии нашло некоторые пункты достойными одобрения. По предложению препод. семинарии Фримана, в 1862 г. предполагалось открыть в ал. -невском училище уроки финского и эстского языков, чтобы поддерживать знание этих языков в тех из училищных воспитанников, которые по своему происхождению были знакомы с ними, и подготовлять их к семинарии; таких воспитанников в училище было тогда до 30 человек. Но училищное начальство нашло это неудобным со стороны помещения и просило дозволить ученикам ходить в семинарию на уроки Фримана. Дело не получило, однако же, дальнейшего движения.

Рекомендуя нередко учебники для училища, по запросу высшего начальства, и давая отзывы о руководствах, по сношении большею частию с училищным начальством, или поручая делать отзывы кому либо из училищных преподавателей, семинарское правление призывалось иногда высшим начальством к особому наблюдению за некоторыми предметами, напр. митр. Григорий в 1858 г. обратил внимание семин. правления на улучшение чистописания в училищах и приказал доносить об успехах в нем после каждого экзамена, правление же с этою целию требовало каждую треть представления опытов в чистописании учеников дух. училищ.

Избрание и назначение должностных лиц, их занятия и отношения, были также постоянным предметом внимания и забот семин. правления. Хотя с 1840 г. определение смотрителей происходило с утверждения св. Синода, но правление семинарии ходатайствовало о тех или других, избранных им, кандидатах. Так, с построением нового корпуса ал. -невского училища в 1857 г., семин. правление ходатайствовало о назначении, просившегося на должность смотрителя, настоятеля тверского Отрочь монастыря Макария (Малиновского), в виду того, что по переводе училища в новое здание в особенности нужен опытный человек, о. Макарий же 16 лет состоял на духовно-училищной службе в казанской академии и тверской семинарии. Архим. Макарий и был утвержден смотрителем, но в следующем году перемещен на должность цензора. Об учительских вакансиях, вследствие предписания академии в 1859 г., семинарское правление должно было сообщать академическому, с поименованием своих кандидатов, – в виду того, что для окончивших академический курс по семинариям было мало вакансий и их определено было назначать и в училища. По случаю перестройки ал. -невского училища с мая до 15 октября 1853 г., по распоряжению митр. Никанора, семинар. правление сделало запрос учителям училища, какие ученые занятия они намерены предпринять, чтобы не оставаться без определенных занятий. Одни (Е. Никольский) указали на рассмотрение по поручению начальства учебных руководств; другие (Двукраев, Щевкунов, Разумовский) изъявили желание заняться составлением записок каждый по своему предмету, которые потом и представлялись в семин. правление, причем напр. записки Щелкунова по лат. языку, согласно с мнением училищного начальства, признаны «весьма полезным пособием».

Особенно отяготительны для правления были дела, возникавшие по взаимным неудовольствиям и жалобам дух. училищных должностных лиц, тем более, что семин. правление само вследствие таких дел подвергалось особой ответственности и иногда выговорам от высш. начальства. Таковы напр. дела – по жалобе уволенного от должности, но желавшего получить годовой оклад, по закрытии ямбургского училища, бывшего инспектора Васильева (1843 г.); так же по нескольким прошениям и жалобам бывшего училищного эконома Петрова, уволенного за растрату 1359 р. и отставленного от учительской должности «за несправедливые жалобы и ложные донесения и изветы» на училищное начальство (на смотрителя Фортинского) и вообще «неисправности и предосудительные поступки» (1845 г.); наконец по жалобе учителя ал. -невского училища, исправлявшего и должность эконома, И. Смирнова на смотрителя, которого он обвинял в «противозаконных распоряжениях по хозяйственной части» (1845–46 г.). Не входя в довольно запутанный подробности этих кляузных дел, заметим только, что семин. правлению, напр. по делу Петрова, пришлось назначать не раз следственные комиссии, отписываться и давать разные объяснения высшему начальству в течении 13 лет, пока Петров искал удовлетворения и просил чистого аттестата; по делу Смирнова и Фортинского, из которых первого уволили за ложные доносы и «неприличные отзывы, обнаруживающие неуважение к начальству», а второго «за разные беспорядки и упущения» из смотрителей перевели простым учителем петроп. училища, – правление семинарии само получило выговор за «недостаток распорядительности».

По воспитательной части в училищах нередко возникали дела и вопросы, разрешать которые приходилось семин. правлению. В апр. 1842 г. в семин. правление поступила жалоба от дьяконской жены Д–вой на инспектора ал. -невского училища К–лова за истязание ее племянника усыновленного В. Товарищ племянника Л. показал, что В. подучил его украсть 50 р. у матери, бывшей в гостях у одного чиновника, знакомого Л. И вот племянника решено было «пытать: 5 человек служителей и сам чиновник его секли, а инспектор стоял ногою на шее; пытка сия продолжалась более 2-х часов и, примерно, дано ему лозами около 500 ударов». Племянник сделался болен и нуждался в лечении, хотя оказался невиновным, так как деньги были найдены у его; товарища Л.; в виду этого, тетка просила «законного удовлетворения». На запрос к училищному начальству сем. правления, отвечено, что все это – клевета, что ученика В. немного посекли за то, что у него нашлось до 1 р. денег, полученных, по его словам, от товарища Л. Врачу Паковскому поручено было осмотреть высеченого; он донес, что не застал его в квартире дьяконицы, так как его отвезли в деревню, но раньше видел его в больнице и, вследствие его жалобы на инспектора, свидетельствовал и нашел, что ему дано от 25 до 50 ударов розгами, но без опасных последствий. Не получив удовлетворения от семинарии, дьяконица подала прошение в Дух. уч. управление, на имя об. -прокурора, прибавив, что удовлетворения ей не дали, а племянника инспектор снова обидел, приказав вывести его из училища, с словами: «это не ученик, а мастеровой». Предписано расследовать дело. Допрошены были служители, которые секли В.; они заявили, что дано не более 30 ударов. Сущность решения сем. правления в том, «чтобы она (дьяконица) впредь воздерживалась от подобных жалоб, а племяннику внушала бы любовь и повиновение к начальству». По второй жалобе, училище объяснило, что В. явился без билета, и инспектор приказал ему принести билет, он ушел и доселе не явился (в течение 18 дней), а мастеровым его инспектор не называл. Сем. правление решило и об. -прокурор согласился – сделать замечание дьяконице чрез консисторию, а племянника перевести в петропавловское училище, с угрозой об исключении, если будет замечен в подобных поступках.

В 1845 г. ученик петроп. училища низш. отд. Капицкий замечен быль в нюханьи табаку; не раз уже у него отбирали табакерку, хотели подвергнуть «отеческой исправительной мере», но он скрылся из училища, неизвестно куда; прежде тоже не зарекомендовал себя поведением и успехами. Предположение училища об исключении семинария утвердила. В 1846 г. сем. правление издало для училищ правила об увольнении в город, подобные семинарским. На запрос же акад. правления в 1852 г. на счет увольнения учеников ведомы родителей во всякое время, как допускало правление моск. академии, семин. правление отвечало, что не следует всех увольнять без разбора, чтобы не поощрять лености и т. п., увольнять же преимущественно по вниманию к болезни, или вообще слабости здоровья. – Бегство из училищ, по прежнему, продолжалось, хотя в меньшей степени. В 1852 г. не раз убегавший из петроп. училища, А. М. обвинен был еще в похищении денег в знакомом семействе и в нанесении удара ножом товарищу и приговорен правлением к исключению из дух. звания и определению в школу военных кантонистов, с согласия отца, отступившегося от него. Братья М–кие (12 и 15 лет) не раз бегали из ал. -невского училища и разыскивались чрез полицию. Сем. правление определило исключить старшего, «как долженствовавшего подавать пример и менее надежного к учению» (1854 г.). К концу периода бегство из училища становится более редким явлением.

Для комнатных надзирателей в училищах сем. правление издало инструкцию, которая в сент. 1844 г. была утверждена св. Синодом. Тогда же определены 6 надзирателей в ал. -невское училище на 470 воспитанников (в петропавловском же были и прежде, стр. 275). Правление следило за соблюдением инструкции и не определяло надзирателей, которые по чему либо не могли точно выполнить ее, напр. в 1851 г. отказало в определении Борисоглебского в ал. -невское училище, не желавшего ночью оставаться с учениками. В 1859 г. ректор петроп. училища, прот. Полисадов доносил правлению о неисполнении инструкции комнатными надзирателями, которые не хотели спать и обедать вместе с воспитанниками. Надзиратели подали объяснение ректору семинарии Нектарию, жалуясь на то, что их притесняют, положение их ухудшают, а труда возлагают более надлежащего, инспектор же Щ. хвалится совсем их уничтожить, как излишних. Сем. правление предписало сделать им внушение, с угрозой и со взятием подписки в точном исполнении обязанностей, прописанных в инструкции, утвержденной св. Синодом в 1844 г.

Большею частию сем. правление относилось с полным доверием к дух. училищным начальствам и не всегда входило в надлежащее обсуждение тех или других представлений с их стороны, вследствие чего отменялись иногда его распоряжения высшим начальством. Напр. в 1861 г., согласно с представлением начальства ал. -невского училища, правление дозволило ему определить двух письмоводителей из учеников училища, но митрополит написал: «не согласен, потому что ученики не могут исправлять должности письмоводителя без ущерба в прямых своих занятиях, и, как маловозрастные не обещают исправности по письмоводству».

Что же касается вообще училищной педагогии и нравственности учеников, то хотя об этом и встречаются одобрительные отзывы некоторых семин. ревизоров, особенно относящиеся ко времени управления прот. Окунева и Кочетова, но с этой стороны спб. училища являются далеко не благоустроенными. Заявления об этом печати 60-х годов, вроде «очерков бурсы» Помяловского, (который сам учился в ал. -невском училище при Окуневе), считавшиеся обыкновенно слишком преувеличенными, к сожалению, находят некоторое подтверждение в официальных данных. Вот что писал об ал. -невском училище ревизор Карпов в 1863 году. «Грубость учеников и дерзость можно встретить почти на каждом шагу, не выражают они должного уважения не только комнатным надзирателям, но и наставникам; смотритель покровительствует ученикам, не только не подвергая виновных штрафу или замечанию, но еще выражая свое неудовольствие наставнику, если он вносит в журнал дурные поступки учеников в классе; частные проступки, сколь бы важны они ни были, никогда не записываются и официального документа, свидетельствующего о хорошем или худом поведении учеников, нет ни у смотрителя, ни у инспектора; ученики не трогаются отеческими мерами и увещаниями смотрителя, и продолжают курить табак, играть в карты, даже пить водку, буянить и драться между собою до крови».

Все это поставлено на вид академией – семинарскому и училищному начальству (в 1865 г.). Сем. правление должно было позаботиться об увеличении комнатных надзирателей, о назначении двух помощников инспектора, и вошло по этому поводу в переговоры с учил. начальством. Но вскоре последовала общая реформа.

Ревизия Карпова для училища была исключительной и клонилась в тоже время к проверке деятельности семинарского правления по отношению к дух. училищу. Обыкновенно же наблюдение за производством экзаменов и обозрение дух. училищ принадлежало самому семин. правлению. С этою целию оно назначало ревизоров.

В ал. -невское училище чаще назначался инспектор (Мишин в 1843 и 1847 г., архим. Павел в 1859 г., архим. Корнилий в 1865 г.), иногда и другое лицо из семинарской корпорации, напр. в 1851 г. правление избрало в ревизоры Боголюбова, но, по резолюции митр. Никанора, послан Михайлов с особым предписанием от правления, в заключении которого сказано: «вообще же особым донесением (ревизор) не дремлет, по окончании осмотра, сообщить семин. правлению обо всем, что найдет достойным замечания, а равно и мнение свое о способности и прилежании ректора, инспектора, гувернеров и всех учащих, с показанием истинной цены каждого из них». Михайлов сделал одобрительный отзыв об училище и сам получил благодарность от митр. Никанора. В петропавловское же училище посылали иногда и посторонних, напр. в 1843 г. Спасосенновского протоиерея Иоанна Иванова, который нашел училище в весьма удовлетворительном состоянии по всем частям, в 1847 г. протоиерея морского собора Иоанна Колоколова. Иногда правление, не назначая ревизоров, поручало произвести экзамен кому либо из своих членов – воспитанникам, назначенным в семинарию, напр. в 1849 г. это поручено было ректору Христофору и инсп. Мишину, иногда же самому училищному начальству поручалось произвести окончательный экзамен и назначить в семинарию «отличных по способностям и успехам» (1845 г.), но при этом, так же как и при ревизиях, правление оставляло за собою право переэкзаменовывать по своему усмотрению присланных в семинарию учеников училища, иногда в присутствии особо назначенных профессоров (1847 г.) В 1853 г. из ал. -невского училища назначено было в семинарию 40 чел. из 1-го отделения, но по экзамену поверочному принято 34, из 37 восп. 2-го отд. 12 отосланы назад в училище, «как недостаточно приготовленные», причем училищному начальству сделано «строгое замечание» за неправильные отметки в свидетельствах. Тогда же из 36 учеников петроп. училища, назначенных в семинарию, вычеркнуто 4. В 1867 г. из ал. невского училища переведено 45 учеников, а 51 – назначены в конце августа переэкзаменовки: из них принято 43. Число поступавших в семинарию из ал. -невского училища варьирует между 45 (1855 г.) и 109 (1865 г.), из петропавловского – между 27 (1849 г.) и 43 (1857 г.).

Помимо обыкновенных ревизий, бывали экстренные посещения училищ семин. начальством по тем или другим случаям. В 1846 г. ректор академии еп. Афанасий и ректор семинарии архим. Феогност посетили ал. -невское училище и в двух классах не нашли наставников, вследствие чего последовал запрос к училищному начальству и сделано замечание; в тоже время петропавловское училище найдено вполне исправным, и ректор прот. Кочетов получил чрез семин. правление благодарность. В 1851 г., при сдаче училища ректором прот. Окуневым, отказавшимся от должности по многосложности обязанностей, новому ректору архим. Гурию (Карпову, назначен был посредником инспектор Мишин; он же вместе с экон. Троицким в 1854 г. назначен был ревизовать денежные суммы обоих училищ, по предписанию высшего начальства.