Глава 8. Сподвижники Патриарха Тихона

12 Апреля 1925 года в день погребения Патриарха Тихона стало известно содержание его завещания, составленного им ещё в 1918 году по поручению Поместного Собора с внесённым туда распоряжением от 7 Января 1925 года, где указывались имена его Местоблюстителей на случай чрезвычайных обстоятельств, в частности, кончины Патриарха, при невозможности своевременно созвать Собор.

В завещании значились три имени: митрополиты Кирилл (с самого начала 1920-х годов почти беспрестанно пребывал в ссылке, в отдалённых районах Крайнего Севера – см. «Акты...». С.822) и Агафангел (в ответ на письмо митрополита Петра от 27 Мая/9 Июня митрополит Ярославский Агафангел письменно уведомил его от 30 Мая/12 Июня 1926 года: «...принять на себя обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола не могу, ввиду преклонности лет и крайне расстроенного здоровья» – «Акты...», С.624). а также Пётр (Полянский), бывший к этому времени уже митрополитом Крутицким. Ввиду того, что ни митрополит Кирилл, ни митрополит Агафангел не имели в это время возможности принять церковное управление, обязанности Патриаршего Местоблюстителя были возложены на митрополита Петра. Заключение об этом было подписано 60-ю православными архиереями, находившимися в Москве или имевшими возможность прибыть на погребение Патриарха. В тот же день митрополит Пётр обратился к Церкви с посланием, извещавшим о принятии им на себя Патриарших прав и обязанностей, «в соответствии с распоряжением Патриарха Тихона и согласуясь с пониманием его веления архипастырями Русской Церкви».³⁰⁰

Митрополит Пётр – в миру Пётр Феодорович Полянский, родился в 1863 году в Воронежской губернии. Обучался он в Воронежской Семинарии, затем в Московской Духовной Академии, которую окончил в 1892 году со званием кандидата богословия – магистранта. Одарённый выпускник был оставлен при Академии. Вскоре он защитил магистерскую диссертацию, посвященную пастырским посланиям св. Апостола Павла. Некоторое время он трудился в должности смотрителя Жировицкого Духовного училища (Гродненская епархия), а затем был приглашён в Учебный комитет при Святейшем Синоде в качестве делопроизводителя. Уже через год его назначили членом Комитета: сначала сверхштатным, а немного спустя – штатным. В последней должности он пробыл вплоть до революции, исполняя обязанности ревизора Духовных учебных заведений. Разъезжая по служебным обязанностям по всей России, Петр Феодорович имел обширные знакомства в кругах духовенства и профессуры.

Он был членом Поместного собора 1917–1918 гг. Избранный Собором Патриарх Тихон привлекает его в качестве одного из ближайших своих сотрудников. Полагают, что, выполняя определение Собора, Патриарх еще в 1918 году, составляя завещание о своих местоблюстителях на чрезвычайный случай, среди других указал и имя П.Ф. Полянского, тогда ещё мирянина. Будучи безбрачным в начале 1920 года Пётр Феодорович принял иноческий постриг от митрополита Владимирского Сергия, в то время также ближайшего сотрудника Патриарха, который затем посвятил его в две первые священные степени. А уже 25 Апреля того же 1920 года Патриарх Тихон с сонмом иерархов совершил его хиротонию во епископа Подольского, викария Московской епархии. С 1923 года он становится архиепископом Крутицким, а в 1924 году Преосвященный Пётр возводится в сан митрополита.

Митрополит Пётр был высокого роста, широкоплечий, с густой седеющей бородой и волевым взглядом. Видевшим его впервые он казался грозным и властным, что, впрочем, не мешало ему быть весьма обходительным и деликатным человеком.

После ссылки архиепископа Илариона на Соловки в Ноябре 1923 года Преосвященный Пётр становится самым близким сотрудником Патриарха Тихона. Он участвует в составлении Патриарших посланий, предпринимает энергичные усилия по налаживанию церковной жизни. Патриарх советуется с ним по всем вопросам церковного устройства. Последняя встреча двух иерархов состоялась за 2 часа до кончины Святейшего Тихона, когда митрополит Пётр уехал от него, имея подписанное им Воззвание к пастве.³⁰¹

Первым шагом митрополита Петра на посту Патриаршего Местоблюстителя было распространение предсмертного воззвания Патриарха, в котором излагалась позиция Церкви по вопросу отношений с государством, а также ее взгляд на перспективы церковного строительства. Для этого вместе с митрополитом Уральским Тихоном он 14 Апреля 1925 года наносит визит в газету «Известия», прося принять воззвание к публикации.

На следующий день обновленческий Синод выступил с обращением по поводу кончины Патриарха Тихона, где призывал верную ему Церковь объединиться с ними на их соборе, намеченном на осень 1925 года.³⁰² Становилось ясно, что с кончиной Патриарха обновленцы усиливают попытки подчинить Церковь своему влиянию. Тогда же митрополит Пётр и находившиеся в Москве «Тихоновские» архиереи отвечают категорическим отказом на предложения обновленцев о переговорах. Об этом он ещё раз со всей определённостью заявляет в своём послании Церкви от 28 Июля 1925 года, в котором предостерегает Православных от каких бы то ни было переговоров с обновленцами. Не о соединении с Православной Церковью должны говорить т.н. обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях, – такова основная мысль послания.³⁰³

Однако, к Ноябрю 1925 года над митрополитом Петром стали сгущаться тучи. Его переговоры с Е.А. Тучковым об условиях легализации Церкви и органов Ее управления заходили в тупик. Патриарший Местоблюститель счёл неприемлемым для Церкви предложенный ему порядок, согласно которому община, священнослужитель и епископ подлежали обязательной регистрации в органах власти, что, по его мнению, явилось бы недопустимым вмешательством в Ее внутренние дела. К этому времени против митрополита Петра начались выступления в советской печати.³⁰⁴

5 Декабря 1925 года митрополит Пётр составил завещание, где в случае кончины передавал Местоблюстительство митрополиту Кириллу или митрополиту Агафангелу, а при невозможности для кого-то из них воспринять полномочия, – митрополиту Новгородскому Арсению (Стадницкому) или же митрополиту Нижегородскому (с 1923 г.) Сергию (Страгородскому). А на следующий день он написал распоряжение, согласно которому на случай своего ареста в качестве временных заместителей он указал митрополита Сергия, митрополита Киевского Михаила или же архиепископа Ростовского Иосифа (Петровых) – тогда временного управляющего Новгородской епархией, с сохранением обязательного возношения за богослужениями имени митрополита Петра.³⁰⁵

10 Декабря 1925 года митрополит Пётр был арестован. Тогда же подверглись аресту и близкие к нему иерархи, проживавшие в Москве. 14 Декабря в Москве было получено письмо из Нижнего Новгорода от митрополита Сергия о восприятии им полномочий Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.

Дальнейшая судьба Местоблюстителя Петра сложилась крайне трагично. 9 Июля 1927 года он приговаривается к ссылке за Полярный круг в посёлок Хэ, затем – в 1930 году последовало одиночное заключение в Тобольске и Екатеринбурге без права передач и свиданий. Весной 1931 года полномочный представитель по Уралу Е.А. Тучков делает ему предложение о сотрудничестве с гражданскими властями в роли осведомителя в обмен на свободу. Жуткие условия концлагеря, о которых мы косвенно узнаём из его писем-прошений к земным вершителям его судьбы (цинга, голод, отсутствие прогулок, ухода и элементарных бытовых условий, необходимых для жизни человека) не сломили Святителя. Позднее в одном из своих прошений он так упоминал об этом: «Расстроенное здоровье и преклонный возраст не позволили бы мне со всей серьёзностью и чуткостью отнестись к роли осведомителя, взяться за которую мне предлагал тов. Е.А. Тучков. Нечего и говорить, что подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре». Непокорному иерарху бесконечно продлевались сроки заключения, а 29 Августа /11 Сентября 1936 года в печати появилось официальное сообщение о кончине в ссылке Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра. В связи с этим составляется Акт от 14/27 Декабря 1936 года о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшему Сергию (этот титул был присвоен ему Циркулярным указом Московской Патриархии от 27.04./10.05.1934 г.). 2 Октября 1937 года тройка НКВД Челябинской области приговаривает уже просто митрополита (по которому, ещё живому, было совершено и отпевание, и панихиды...) Петра к расстрелу, и 10 дня того же месяца приговор был приведён в исполнение...³⁰⁶

В 1926 году архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский) и его сторонники (Григорианский раскол), пользуясь неосведомлённостью митрополита Петра о положении церковных дел, пытались склонить его к действиям против своего Заместителя. Впрочем, узнав к концу года подлинные факты церковной жизни, он осудил раскольников и выразил поддержку своему Заместителю – митрополиту Сергию, скорбя в дальнейшем о сложившихся в Русской Церкви нестроениях, митрополит Мануил в своём Каталоге русских архиереев отмечает, что во время ссылки (с. Абалацкое, близ Тобольска; зимовье Хэ на Обской губе, в 200 км. от Обдорска – состт.) митрополитом Петром были составлены чины молебного пения о страждущем мире и краткого освящения воды с особой молитвой.³⁰⁷

Жизненный путь владыки Илариона был во многом типичен для его поколения русского духовенства. Сын сельского священника (родился 13 Сентября 1886 года в с. Липицы Каширского уезда Тульской губернии), он последовательно проходит обучение в духовном училище и Семинарии.³⁰⁸ Но уже в эти юные годы для Владимира Алексеевича Троицкого (так звали владыку в миру) ясно вырисовывался его будущий жизненный путь, определённый его горячей любовью ко Христу-Спасителю и Его Церкви. Став доцентом Духовной Академии, он скажет в своей первой лекции: «Не ради нас даны нам силы душевные и способности различные, а ради Церкви, и не себе должны мы угождать своей деятельностью, а Церкви. При свете Нового Завета должны мы сознавать всю свою деятельность и возложить её на свои плечи не иначе как церковное послушание. Церковное послушание беру на себя и я, восходя на эту кафедру. Ведь только Церковь даёт смысл и цену земному бытию; только служение Церкви, по моему верованию и убеждению, даёт смысл и цену нашей земной деятельности... Если не служить Церкви – нет никакого смысла во всякой деятельности и незачем жить на Божьем свете».³⁰⁹

Способный юноша поступает в Московскую Духовную Академию, которую успешно заканчивает в 1910 году, с оставлением его профессорским стипендиатом. С Сентября 1912 года он исполняет в МДА должность доцента по кафедре Священного Писания Нового Завета. А в Декабре того же года удостаивается учёной степени магистра богословия за обширное исследование «Очерки из истории догмата о Церкви» (Сергиев Посад, 1912).³¹⁰ внёсшего значительный вклад в православную экклесиологию. Однако, работа богослова и наставника юношества не мыслилась ему в отрыве от постоянного молитвенного подвига и пастырского служения, требующих отдачи всего себя. 28 Марта 1913 г. в Зосимовой пустыни Троице-Сергиевой Лавры ректор Академии епископ Волоколамский Феодор совершает его монашеский постриг с именем Иларион, в честь преподобного Илариона Нового, игумена Пелекитского († ок. 754).³¹¹ 11 Апреля того же года епископ Феодор рукополагает его во иеродиакона, а уже 30 Мая следует указ Святейшего Синода о назначении его инспектором Московской Духовной Академии. 2 Июня митрополит Московский и Коломенский Макарий совершает его иерейскую хиротонию, а 5 Июля 1913 года он возводится в сан архимандрита.³¹² 3 Декабря того же года он утверждён в звании экстраординарного профессора по кафедре Священного Писания Нового Завета.³¹³

Годы учёбы и работы в Академии отца Илариона пришлись на период высшего расцвета как русского Богословия, так и Московской Духовной школы в частности. Его учителями были такие профессора, как М.Д. Муретов, A.A. Спасский, М.М. Тареев, А.П. Голубцов, Н.Ф. Каптерев, А.И. Введенский, С.С. Глаголев. Вместе с епископом Феодором Поздеевским, священником Павлом Флоренским, A.M. Туберовским, Н.Л. Туницким и др. он составил новую плеяду русских богословов, которым вместе со старшим поколением пришлось самым деятельным образом принять участие в решении стоявших перед Православной богословской мыслью задач.

Цель своих трудов в свете этих задач отец Иларион видел, с одной стороны, в «освободительной войне» против проникших в XVIII-XIX вв. в русское Богословие схоластических тенденций, за возвращение его к чистым истокам святоотеческой традиции, а с другой стороны – в продолжении этой традиции в живом свидетельстве Истины о спасении, открывшейся людям в воплощении Единородного Сына Божьего и создании Им Своей Церкви. И об этой истине он свидетельствует искренне, горячо, плодотворно и в историко-догматических исследованиях и статьях для популярных церковных журналов, на лекциях, в проповедях и выступлениях на публичных собраниях.

Какова цель воплощения превечного Слова Божьего, выраженная ещё древними отцами? «Для того Слово Божье соделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы человек, соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление; сделался сыном, Божиим»³¹⁴ – находит своё осуществление в богочеловеческом организме Христовой Церкви – хранительницы и раздаятельницы данной Ей от Господа возрождающей благодати Святого Духа. Вот почему вопрос о Церкви в период отхода от Неё части русского общества и острой межконфессиональной полемики, возникшей в связи с распространением сектантства, оказывается в центре его богословских интересов, научного анализа современной ему протестантской критики, его пламенной проповеди.

Без благодатного освящения, явившегося через воплощенное Божье Слово, невозможно восстановление падшего Адама, воссоединение человека с Богом, обретение богосыновства и следование по пути спасения и жизни вечной. Это чудо возрождения людей происходит именно в Церкви силой благодати Святого Духа, данной Ей по обетованию Спасителя (Ин.20:22–23), в Церкви, Которую Он стяжал Кровью Своей (Дн.20:28) и с Которой пребывает до скончания века (Мф.28:2). Миссия Христа состоит не только в том, чтобы указать людям как жить, но прежде всего в том, чтобы спасти людей, дать им жизнь. И потому Христианство невозможно без Церкви и вне Церкви. Эту тему Иларион развил в письме к Роберту Гардинеру, секретарю комиссии для устройства Всемирной Христианской конференции, выразив в нём Православный подход к экуменическим проблемам уже на самой заре этого всемирного движения.³¹⁵

В Марте 1917 года архимандрит Иларион назначается ректором Московской Духовной Академии. Он становится во главе Духовной школы вскоре после Февральской революции, когда многие волновавшие его вопросы церковного устройства требовали своего скорейшего практического разрешения. Отец Иларион явился одним из активных деятелей, подготовивших богословскую разработку решения выдающегося события в нашей церковной истории – Поместного собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. В это время авторитет архимандрита Илариона как богослова и практика особенно возрос. В церковных кругах его с доброй иронией стали именовать «великим».³¹⁶ Он становится одним из ближайших сподвижников Патриарха Тихона в его трудах по устроению церковной жизни в новых социальных условиях.

Уже в самом начале работы Собора архимандрит Иларион проявил себя как горячий сторонник восстановления Патриаршества. В своей ставшей впоследствии знаменитой речи он говорил по этому поводу со свойственной ему образностью выражений:

«Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьётся русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьётся, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа должно биться русское православное сердце. Орёл петровского, на западный образец устроенного самодержавия выклевал это русское православное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела Первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью снова поставил Московского Патриарха на его законное, неотъемлемое место. И когда под звон московских колоколов пойдёт Святейший Патриарх на своё историческое священное место в Успенском соборе – тогда будет великая радость на земле и на небе».³¹⁷

12 Мая 1920 года состоялась его хиротония во епископа Верейского, викария Московской епархии.³¹⁸ В этот период перестройки уклада жизни нашего общества Владыка Иларион выступает как горячий апологет Церкви Христовой, Ее несравненной миссии, имеющей вечное спасение всякого человека. Но в 1920-м году он был арестован, четыре месяца содержался в Бутырской тюрьме, а затем в 1921–1922 годы находился в ссылке в Архангельске. После возвращения в Москву, как иерарх и богослов, он многое делает для уврачевания церковных недугов, вызванных так называемым «обновленческим» расколом. Его труды находят общее церковное признание, и 6 Июня 1923 года Патриарх Тихон возводит его в сан архиепископа.

Однако никогда множество церковно-административных забот не заслоняли для владыки Илариона главного – его пастырского служения. Он часто совершает Богослужения в московских храмах, много проповедует, успешно участвует в диспутах с обновленцами и атеистами, принимает многочисленных посетителей. Сохранить бесценное сокровище веры в Христа-Спасителя и верность Его Церкви – этот призыв архипастыря горячо отозвался в сердцах чад церковных – старых и юных.

Старшее поколение верующих москвичей ещё помнит владыку – его чисто русскую внешность, богатырскую фигуру, его глубокое человеческое обаяние, смиренный и вместе с тем весёлый нрав, его пламенную пастырскую ревность, близость к своим пасомым, особенно к молодёжи. Но эти же самые достоинства и восстановили против него советскую власть. Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 20 Декабря 1923 года он был осуждён на 3 года заключения. 1 Января 1924 года он прибыл на пересыльный пункт на Поповом острове близ Кеми, а в Июне отправлен в Соловецкий лагерь. Работал там сетевязом, лесничим, сторожем. На Соловках пользовался авторитетом среди плененного духовенства, был выбран старшим архиереем.³¹⁹ В конце лета 1925 года вывезен в Ярославский политизолятор, где через несколько месяцев ОГПУ пыталось склонить его к присоединению к новому Григорианскому расколу. Весной 1926 года он был вновь отправлен на Соловки. Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 19 Ноября 1926 года владыка получил новый срок – 3 года за «разглашение государственной тайны» (рассказывал о вербовке его в Ярославском политизоляторе).³²⁰ Известно, что в 1927 году он поддержал знаменитую Декларацию митрополита Сергия. Он также с пониманием относился к действиям Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, вызванным чрезвычайностью обстоятельств (переводы епископов), вразумляя в своих письмах отделившихся от него архиереев.³²¹

Скончался архиепископ Иларион 13/28 Декабря 1929 года в Ленинграде вследствии брюшного тифа во время пересылки из Соловков в Алма-Ату. Он похоронен на Новодевичьем кладбище, что возле Московского проспекта, на территории Новодевичьего монастыря.

Православное Богословие нашего времени испытало сильное влияние его трудов, что не раз отмечалось как в отечественной, так и в зарубежной церковной литературе.³²² Он был богословом не только способствовавшим возрождению патриотических традиций, но и в своей научной, публицистической и церковно-практической деятельности оказался на высоте уровня Богословия святоотеческого. Его выдающееся место в современном Православном Богословии бесспорно. Затронутые в его трудах вопросы должны получить свою дальнейшую богословскую разработку.

Митрополит Кирилл, в миру Константин Иларионович Смирнов родился 26 Апреля 1863 года в С.-Петербурге в семье псаломщика.

В 1887 году он окончил С.-Петербургскую Духовную Академию кандидатом Богословия. 21 Ноября того же года был рукоположен во пресвитера. Местом его первого служения стала Петербургская Воскресенская церковь Общества трезвости (у Варшавского вокзала). В дальнейшем жизненный путь будущего митрополита складывался следующим образом:

1894 г. – законоучитель 2-ой С.-Пб. гимназии.

1900 г. – настоятель Кронштадтской Троицкой Церкви.

1902 г. – овдовел. 10 Мая пострижен в монашество с именем Кирилл в честь Учителя Словенского. Архимандрит. Начальник духовной миссии в Урмие.

1904 г. – 6 Августа хиротонисан во епископа Гдовского, викария С.-Петербургской епархии. Ввёл всенародное пение в Апександро-Невской Лавре. Отец Иоанн Кронштадтский перед кончиной просил, чтобы его отпевал епископ Кирилл.

1910 г. – епископ Тамбовский и Шацкий.

1913 г. – 6 Мая, архиепископ.

1914 г. – проявил инициативу в прославлении св. Питирима Тамбовского.³²³

Очевидцы вспоминали, что его вдохновенное служение и живое слово привлекали на совершаемые им Богослужения множество народа, несмотря на их большую, чем обычно было принято, продолжительность. Характеризуя независимость Преосвященного Кирилла, рассказывали, как совершая однажды Крещенское богослужение в присутствии Императорской Фамилии, он отказался выполнить требование министра двора и освятить кипячёную воду. Вода, как принято, была освящена речная. Став правящим архиереем, он большую часть времени проводил в объездах своей епархии, появляясь, как правило, внезапно, когда его не ждали. К духовенству он был требователен: стоило ему заметить, что, например, два диакона разговаривают во время Богослужения – их имена сразу появлялись в приказе по епархии в «Тамбовских епархиальных ведомостях». Человек живой, практичный, чуждый рутине, Преосвященный Кирилл не боялся нововведений, идя навстречу духовной жажде своей паствы. Узнав, что несколько тя-жело больных прихожан не могут посещать собор, он установил у них на квартирах и в соборе телефоны, чтобы они могли слушать службу.

Как один из деятельных членов Поместного Собора 1917–1918 гг. он был избран на Соборе членом Синода.

1918 г. – митрополит Казанский и Свияжский.

1922 г. – арест и ссылка в Красноярский край.

1924 г. – Июнь-Июль – встреча в Москве с Патриархом Тихоном, которого убеждает отказаться от возможной попытки примирения с В. Красницким и так называемой «Живой Церковью».

Хотя имя митрополита Кирилла указывалось первым в Патриаршем распоряжении (завещании) о чрезвычайном местоблюстительстве, он так и не смог воспринять полномочия по причине пребывания в ссылке, куда снова был отправлен после свидания с Патриархом Тихоном летом 1924 года.

Необходимо отметить, что как стойкий борец за Православие, ревностный пастырь и человек высокой духовной жизни, Преосвященный Кирилл имел огромный авторитет среди тогдашнего православного епископата и церковного общества. В 1926 году в связи с усилиями на получение возможности созыва Собора, русский епископат практически единодушно высказался за митрополита Кирилла как возможного будущего Патриарха. Однако ни созыв Собора, ни ожидаемое возвращение из ссылки митрополита Кирилла так и не состоялись.

Известно, что в 1928 году митрополит Кирилл оказался в оппозиции к митрополиту Сергию. Такое своё отношение к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя он мотивировал тем, что последний превысил свои права, предполагавшие, как он утверждал, лишь ведение текущих дел в отсутствие Местоблюстителя по его указаниям. Вместо этого образовался коллегиальный орган высшего церковного управления (Временный Патриарший Синод) из приглашённых лиц, от имени которого стали приниматься решения, имевшие принципиальное значение для церковной жизни (перемещения архиереев без согласия последних и епархий и суд над не подчинившимися административным решениям этого Синода).³²⁴ Между иерархами велась переписка, в итоге которой позиция митрополита Кирилла осталась неизменной.³²⁵ 15 Февраля 1930 года вступило в силу постановление митрополита Сергия и Временного Патриаршего Синода об отстранении его от управления Казанской епархией, но с сохранением за ним права священнослужения, при условии поминовения епархиального архиерея.³²⁶ Следует сказать, что свой административный разрыв с митрополитом Сергием Преосвященный Кирилл однако не почитал за разрыв с предводительствуемой им Церковью.

Очевидцы свидетельствуют, что в 1934 году митрополит Кирилл проживал в г. Гжатске, Смоленской области. Известно, что в это время к нему дважды приезжал епископ Ржевский Палладий (Шерстенников; впоследствии митрополит Орловский и Брянский, † 1976) для переговоров о примирении с митрополитом Сергием. Впрочем, и на это раз он был непреклонен.³²⁷ Нужно сказать, что в этот период митрополит Кирилл неоднократно отклонял предложения противников митрополита Сергия объявить себя, ссылаясь на Патриаршее завещание, Местоблюстителем. Во-первых, он считал это грубым попранием канонов, так как был ещё жив законный Местоблюститель митрополит Крутицкий Пётр. Во-вторых, это могло бы вызвать крайне вредный для церковного общества раскол. Однако им предпринимались шаги с целью духовной консолидации так называемых «непоминающих», т.е. самоуправляющихся общин, не признававших каноничности административных распоряжений митрополита Сергия. В своих беседах он говорил в это время: «Филадельфийская церковь – это не мы, это те, которые придут после нас». Конкретно свою позицию митрополит Кирилл выразил в письме от 02.1934 года следующим образом:

«Сдаётся мне, что и Вы сами и Ваш корреспондент не разграничивает тех действий митрополита Сергия и его единомышленников, кои совершаются ими по надлежащему чину в силу благодатных прав, полученных через таинство священства, от таких деяний, кои совершаются с превышением своих сакраментальных прав по человеческим ухищрениям в ограждение и поддержание своих самоизмышленных прав в Церкви. Таковы деяния епископа Захарии (Лобова) и священника Потапова, о коих Вы упоминаете. Это только по форме тайнодействия, а по существу узурпация тайнодействий, а потому кощунственны, безблагодатны, нецерковны, но таинства, совершаемые сергианами, правильно рукоположенными во священнослужении, не запрещёнными, являются, несомненно, таинствами спасительными для тех, кои приемлют их с верой, в простоте, без рассуждений и сомнения в их действенности и даже не подозревающих чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви. Но в то же время они служат в суд и осуждение самим совершителям и тем из приступающих к ним, кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду и своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви. Вот почему православному Епископу или священнику необходимо воздерживаться от общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мирян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни.» («Акты...». С.702).³²⁸

Что касается сообщений о примирении митрополита Кирилла перед своей кончиной с митрополитом Сергием (Страгородским), то они, по всей видимости, лишены каких бы то ни было оснований.³²⁹

20 Ноября 1937 года митрополит Кирилл был расстрелян в Алма-Ате вместе с митрополитом Иосифом (Петровых) и Епископом Евгением (Кобрановым). Московский церковный вестник. 1993. № 4.

* * *

Говоря об эпохе Патриарха Тихона, мы до сих пор обращали внимание лишь на деятельность русских иерархов того времени. Между тем необходимо было бы сказать также о многих пастырях и мирянах – замечательных делателей этой эпохи на ниве церковной.

В отношении пастырского служения, исторические потрясения того времени ясно выявили, кто являлся истинным пастырем, а кто был лишь наёмником в ограде церковной. Ниже мы будем говорить о тех, которые возлюбя более «похоть мира сего» (1Ин.2:15–17) отпали в так называемое «обновленчество». Кроме того имели место – хотя и немногочисленные, но весьма прискорбные случаи отречения от священного сана и Христовой веры. Но чаще бывало, что священнослужитель просто отходил от активной церковной деятельности, переходя на гражданскую работу (например, бухгалтером или преподавателем в школе, порой стараясь скрыть своё прошлое). Но всё же многие десятки тысяч русских пастырей остались верными Пастыреначальнику – Христу и Его Церкви, снискав горячую любовь верующего народа. В то же время в этот период было отмечено немало харизматических призваний. Лучшие сыны Церкви в это трудное время решили посвятить себя пастырскому подвигу.

Касаясь сторон духовной жизни того времени, нужно заметить, что такое ее проявление как духовничество, имевшее до революции распространение, главным образом, в монастырях, теперь заняло своё место в приходской практике.

Большой любовью верующей Москвы пользовался замечательный духовный старец протоиерей Алексей Мечев. Его храм, находившийся в самом центре города на Маросейке, являлся в 20-е годы подлинным духовным центром. Из воспитанной им общины выросла замечательная плеяда церковных делателей – пастырей и активных мирян. Великое множество православных москвичей пришло в Июне 1923 г. проводить о. Алексия в последний путь. Только что выпущенный из тюрьмы ГПУ Патриарх Тихон первым делом отправился на Лазаревское кладбище предать земле тело всеми любимого старца-протоиерея.

Немало духовных чад было у известного тогда в Москве священника Ипатьевского храма на Антиохийском подворье о. Стефана Элипсона († 1925). Внешне скромно совершая своё пастырское делание, он умел зажигать в сердцах своих пасомых, среди которых было много молодёжи, огонь Христовой любви.

Большим авторитетом в Москве, особенно среди интеллигенции, пользовался в это время замечательный проповедник и духовный просветитель епископ бывший Дмитровский Трифон (Туркестанов, скончался в 1934 г. в сане митрополита).

Пользовались любовью москвичей духовные беседы, проводившиеся в храме Василия Неокесарийского видным религиозным мыслителем священником Валентином Свенцицким. Особый интерес в плане осмысления Предания представляют относящиеся к 1925–1926 гг. его беседы о таинстве покаяния и исповедальной практике Древней Церкви.

Церковной жизнь в Петрограде в 1923–1924 гг. отмечена драматическими событиями. Под руководством епископа Луженого Мануила (Лемешевского) православные преодолевали тяжкие последствия обновленческого разорения. Очевидцы вспоминают это время как период великого религиозного народного движения, когда вдохновляемые своими пастырями люди свидетельствовали свою верность Христу и Его Церкви.

Особенно следует отметить пастырские труды, пользовавшегося большой любовью верующих петроградцев настоятеля Преображенского собора протоиерея Сергия Тихомирова Во время расцвета обновленческого разгула в 1922–1923 гг. его приход вместе с ещё четырьмя храмами оставался подлинным оплотом Православия в городе.

Большой любовью верующего народа пользовался Троицкий храм в Петергофе, где настоятельствовал энергичный протоиерей Константин Быстреевский. Вокруг него также образовался большой круг духовных чад. Многих привлекали его вдохновенное служение, горячее пастырское слово и отеческое внимание к пасомым. Его авторитету среди паствы в немалой степени способствовала стойкость и преданность Господу, проявленные в дни испытаний.

Следует отметить, что в это период в России не прекращалась также и работа Богословской мысли. Прежние Духовные Академии фактически прекратили своё существование к лету 1918 года. Однако предпринимались попытки продолжить в новых условиях дело богословского образования. Так, в Апреле 1920 года в Петрограде заботами специального епархиального комитета был открыт Православный Богословский Институт. Его ректором стал настоятель Казанского собора профессор-протоиерей Н.К. Чуков (впоследствии митрополит Ленинградский Григорий, † 1955). Среди наставников Института можно было встретить такие замечательные имена, как профессор-протоиерей Михаил Чельцов, профессор A. А . Дмитриевский, С.С. Безобразов (впоследствии епископ Кассиан, ректор Православного Богословского Института в Париже) и ряд других. Однако, вследствие обновленческой смуты в Мае 1923 г. Институт вынужден был прекратить своё существование. Профессора и студенты решили расстаться с любимой alma mater, но не переходить в ведение врагов Церкви – обновленцев.

Впрочем, в 1925 г., благодаря непрестанным усилиям отца Николая Чукова и благодатной воодушевлённости его соратников, в Ленинграде удалось организовать Высшие Богословские курсы, просуществовавшие до 1928 года, в которых многие бывшие питомцы Института смогли завершить своё образование.

Не прекращали в это время работу и некоторые видные представители русской Богословской науки.

Так, профессор-священник Павел Александрович Флоренский (1882–1937), выдающийся философ и религиозный мыслитель, автор знаменитой книги «Столп и утверждение истины» (Сергиев Посад. 1914), явившейся глубокой разработкой христианской гносеологии, после закрытия Московской Духовной Академии сосредоточил свои Богословские интересы на вопросах церковного искусства. В 1918–1920 гг. вместе с известным московским священником о. Сергием Шиком († 1938) он трудился в Троице-Сергиевой Лавре в составе Комиссии по охране памятников истории и культуры. Тогда же им был составлен ряд описаний находящихся там образцов церковного искусства. В то же время он энергично выступал за необходимость сохранения Лавры в качестве действующего монастыря.

В 1920–27 гг. он работал во ВХУТЕМАСе (Высшее художественное училище в Москве, бывш. Строгановское), где читает лекции по теории перспективы. Где бы ни трудился о. Павел, он везде в первую очередь оставался священником. Даже на лекции вопреки неудовольствию начальства он всегда являлся в рясе и с крестом. Впрочем, с таким научным авторитетом, как он, власти вынуждены были считаться. Как философ, он тогда трудился над прокладыванием путей к будущему цельному Мировоззрению, которое он сам назвал конкретной метафизикой.

«Как всегда, полагал я, – писал он в 1927 г., – что мировоззрение должно иметь конкретные жизненные корни и завершаться жизненным же воплощением...³³⁰

Эти корни он усматривал в созидающем начале Божественного Логоса, противостоящего мировому хаосу. Творческие замыслы о. Павла в это время были очень велики; судя по наброскам, собрание его сочинений должно было составить около 20 томов. Это жизненное воплощение Божественных начал он переживает прежде всего в литургическом опыте Церкви. Открывавшаяся в нём тайна жизни Церковной запечатлелась у о. Павла в заметках, которые по своему характеру являются необычайно тонкими интуициями, записанными во свидетельство. Частично они легли в основу его лекций, прочитанных в Академии в 1918 году, частично же были записаны в 1919–22 гг., как, например, «Философия культа» и знаменитый «Иконостас», задуманный как ее раздел. Что касается критической оценки Богословского наследия этого крупного мыслителя, то она ещё ждёт своих исследователей.

К сожалению, по-видимому, не всё Богословское и философское наследие о. Павла дошло до нас, не всё задуманное он успел воплотить. 26 Февраля 1933 г. он подвергся аресту. В 1934–1937 годы находился в Соловецком лагере, а 8 Декабря 1937 года был расстрелян.³³¹ В 1956 г. состоялась реабилитация о. Павла Флоренского. В настоящее время его имя известно во всём мире и интерес к его творениям постоянно растёт.

Другим виднейшим представителем русской Богословской и научной мысли, продолжавшим в это время в нашей стране свои труды, является Иван Васильевич Попов (1867–1938).

Крупнейший русский специалист по святоотеческому Богословию, тонкий знаток древних языков, ординарный профессор Московской Духовной Академии, он состоял членом Поместного Собора 1917–1918 гг., принимая деятельное участие в разработке соборных документов.

Ещё до революции появилось немало его работ, посвящённых творчеству разных отцов и учителей Церкви. Крупнейшие из них: «Религиозный идеал Святого Афанасия Александрийского» (Сергиев Посад, 1904), «Мистическое оправдание аскетизма в творениях преподобного Макария Египетского» (Сергиев Посад, 1905), «Личность и учение Блаженного Августина» (Сергиев Посад, 1917) стали классическими.

В 1918 г. он задумал обширный труд по истории Древней Церкви, всесторонне освещающий жизнь и труды каждого из святых отцов. Он много успел сделать, но, к сожалению, сохранились материалы только двух работ, посвященных святому Иларию Пиктавийскому и святому Амфилохию Иконийскому.³³²

Иван Васильевич был близок Святейшему Патриарху Тихону, который высоко ценил личность и деятельность маститого профессора. Когда в 1924 году в связи с обновленческой смутой Вселенский Патриарх Григорий VII задумал неудачно вмешаться в дела Русской Церкви, И.В. Попов был приглашён участвовать в составлении ответных посланий Патриарха Тихона предстоятелю Константинопольской Церкви, где ясно обосновал каноническую правоту позиции Московского Патриаршего Престола в этом вопросе.

В 1925 году И.В. Попов оказался в лагере на Соловецких островах. Среди многочисленных русских иерархов и духовенства, находившихся там, его авторитет был весьма высок. Именно он явился в 1927 г. автором документа, ставшего выражением голоса Церкви по вопросу Ее взаимоотношений с государством и получившего известность как Обращение соловецких епископов к Правительству СССР. С Апреля 1928 года И.В. Попов находился в ссылке на Оби, в 1931 году переведён под Тобольск.

После возвращения в 1936 году в Москву из ссылки, Иван Васильевич некоторое время трудился в научных учреждениях, занимаясь изучением древних литературных памятников. Однако, в 1936 году он вновь был арестован и погиб в заключении в 1938 году.³³³

Здесь мы коснулись лишь некоторых сторон церковной жизни и познакомились лишь с некоторыми церковными деятелями незабываемого времени. Но и это, пусть отчасти, поможет нам лучше понять значение эпохи Патриарха Тихона в нашей церковной истории.