Новомученики

Родился в г. Каменецке на Волыни. Среднее образование получил в Волынской семинарии, где его отец был ректором, а высшее – в Петербургской духовной академии, которую окончил в 1895 г. кандидатом богословия и магистром. Еще студентом академии он подал прошение об определении его на службу в далекую Алеутскую и Северо-Американскую миссию. Его назначили вторым псаломщиком в Свято-Никольский приход в Нью-Йорке. После венчания с Марией Владимировной Щербухиной 23 февраля 1896 г. Александр был рукоположен еп. Алеутским Николаем (Зиоровым) во диакона, а через день – в сан пресвитера. После отьезда в Россию настоятеля Нью-Йоркского собора в честь свт. Николая о. Евтихия Балановича о. Александр был назначен на его место. С этого времени начинаются его подвижнические труды по строительству нового соборного храма в Нью-Йорке, куда в 1903 г. свт. Тихоном, епископом Северо-Американским и Алеутским, была перенесена епархиальная кафедра из Сан-Франциско.

Пастырскими трудами о. Александра было основано 12 приходов на Восточном побережье

Американского континента: в Филадельфии, Саут-Риворе, Пассаике, Юнкерсе и др. городах. Прихожанами этих храмов стали не только православные иммигранты, но и карпатские русины, перешедшие из унии в Православие, а также выходцы из протестантских общин.

Огромное значение для утверждения и распространения Православия в США имело издание журнала «Американский православный вестник» на русском и английском языках, редактором и одним из главных авторов которого был о. Александр. В 1910 г. свт. Тихон возвел его в сан протоиерея.

Служение о. Александра в Америке знаменательным образом закончилось ровно через 18 лет после его иерейской хиротонии 26 февраля 1914 г.

С 1914 по 1917 г. он служил в Гельсиндорфе (ныне Хельсинки) в Финляндии, где сблизился с правящим архиереем епархии архиеп. Сергием (Страгородским), впоследствии Патриархом. Великое княжество Финляндское входило тогда в состав Российской Империи, но обладало автономией. Православное духовенство должно было принимать действенные меры к тому, чтобы оградить свою православную паству, состоящую в основном из карелов, от прозелитической пропаганды финских лютеран.

В августе 1917 г. отец Александр был переведен в Москву и назначен ключарем храма

Христа Спасителя. В Москве он снова оказался под ближайшим началом свт. Тихона, уже мцтр. Московского.

В это время в храме Христа Спасителя начал свою работу Поместный Собор Российской

Православной Церкви, активным участником которого стал о. Александр.

В 1918 г. при храме Христа Спасителя образовано было Братство, которое собирало средства на содержание величественного собора. А новая Советская власть начала р епрессии против духовенства и верующих. В мае 1920 г. и в ноябре 1921 г. о. Александра арестовали, обвиняя в нарушении декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, поскольку он продолжал преподавать детям Закон Божий.

Большевики развернули антицерковную кампанию по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих, используя ее как предлог для широкомасштабного гонения на Церковь. В храме Христа Спасителя собирали средства для голодающих и делали все возможное, чтобы сохранить святыни собора. На квартире о. Александра проводились заседания Совета клириков и прихожан храма по вопросу об изъятии церковных ценностей. В составленном проекте резолюции, который был принят 23 марта 1922 г., уже после ареста о. Александра, от властей были затребованы гарантии того, что все пожертвования будут действительно употреблены на спасение голодающих, а не на другие цели. Однако власти расценили это как преступное контрреволюционное сопротивление. Началась открытая травля в печати.

27 ноября 1922 г. в Москве начался второй процесс против духовенства и мирян.

На первом московском процессе, который прошел в том же году, 11 обвиняемых были приговорены к смертной казни. На этот раз обвинения были предъявлены 118 священнослужителям и мирянам. Среди главных обвиняемых были настоятель храма Христа Спасителя протоиерей Николай Арсентьев и ключарь храма протоиерей Александр Хотовицкий, член Высшего Церковного Совета и священник этого же храма Илия Громогласов, благочинный протоиерей Сергий Успенский. 13 обвиняемых, и среди них прот. Александр, были приговорены к смертной казни. 13 декабря был оглашен приговор трибунала. Он оказался более мягким, чем людоедские приговоры, вынесенные на Петроградском и первом московском процессах по делам об изъятии церковных ценностей. Трое главных обвиняемых, и среди них протоиерей Александр Хотовицкий, были приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 лет, других осудили на меньшие сроки тюремного заключения.

После освобождения патриарха Тихона из-под домашнего ареста и нескольких его заявлений о лояльности гражданским властям некоторые архипастыри и пастыри, осужденные ранее на разные сроки лишения свободы, были отпущены из тюрем и лагерей. В октябре 1923 г. был освобожден и протоиерей Александр Хотовицкий. Но на свободе он оставался менее года. 4 сентября 1924 г. начальник 6-го отдела ОШ У Е. Тучков составил список деятелей Москвы из 13 человек, которых он рекомендовал подвергнуть административной ссылке. В этот список он включил и отца Александра Хотовицкого, дав ему такую характеристику: «Поп-проповедник с высшим образованием, очень активный, резок и пользуется влиянием на тихоновцев. Настроен антисоветски». На допросе в ОПТУ 9 сентября 1924 г. отец Александр сказал: «По своим религиозным убеждениям я причисляю себя к тихоновцам. С Патриархом, кроме служебных отношений, я связан более близко, но в последнее время в связи с осуждением по делу изъятия церковных ценностей я встречаться с Патриархом Тихоном избегал, полагая, что ему это может быть неудобным. По поводу реставрации власти я никогда нигде не высказывался, и подобной мысли у меня не было». Особое совещание ОШ У осудило исповедника на поселение в Туруханский край сроком на три года. Ссылку он отбывал на Ангаре.

Пребывание на севере подорвало его здоровье. По возвращении из ссылки в Москву в 1928 г. о. Александр, возведенный в сан протопресвитера, стал одним из ближайших помощников Заместителя Местоблюстителя Митрополита Сергия.

В 30-е гг. он служил настоятелем храма Ризоположения на Донской улице в Москве.

В последний раз о. Александр был арестован осенью 1937 г. и вскоре расстрелян.

Литературное наследие о. Александра очень разнообразно и богато. Это проповеди, труды богословского содержания, статьи, посвященные примечательным событиям церковной жизни в Америке, стихи. Но особое место среди его работ занимает сочинение

«О молитве Иисусовой», написанное в начале 30-х гг. В предисловии к нему автор пишет:

«Цель этой книги – религиозно-практическая; когда больной получает исцеление от какого-либо лекарства, облегчение, он, естественно, хочет передать его другому». Речь в ней идет о тех мыслях и переживаниях, которые вынес автор из собственного опыта духовной жизни и непрестанного совершения молитвы Иисусовой, которая питала его душу в годы тяжких страданий и исповеднического жития.

Литература

Американский православный вестник. 1906. № 10. С. 82.

Житие мученика Александра Хотовицкого //Журнал Московской Патриархии, 1994, № 7–8. С. 98–104.

Протоиерей Иоанн Кочуров (1871–1917); Протопресвитер Александр Хотовицкий (1872–1937). СПб., 1995.

Родился 17 февраля 1885 г. в селе Норваш Цивильского уезда Казанской губ. в семье псаломщика Якова Васильевича Скворцова. В семье было одиннадцать детей – трое сыновей и восемь дочерей. Александр был самым младшим. Один из его братьев служил священником в Казанской епархии. Образование Александр получил сначала в Чебоксарском духовном училище и семинарии, затем в Казанской духовной академии. 22 марта 1907 г., обучаясь на первом курсе, принял монашеский постриг с именем Амфилохий. В 1908 г. рукоположен в сан иеродиакона. Учась на третьем курсе, в 1909 г. иеродиакон Амфилохий был командирован для изучения калмыцкого языка в Астраханскую степь. Основательно овладев калмыцким языком, о. Амфилохий во время обучения занялся научной и переводческой работой. Его переводы на калмыцкий язык текстов Св. Писания и богослужений стали важной частью успешного развития миссионерской деятельности среди кочевых калмыков и изучения ее истории. В 1910 г. был рукоположен в сан иеромонаха, окончил академию, он был оставлен при ней на 1911–1912 учебный год профессорским стипендиатом.

На одном из миссионерских съездов иером. Амфилохий предложил создать постоянно действующую калмыцкую миссию, которая должна была организовать работу по переводу на калмыцкий язык и изданию религиозной литературы. В 1911 г. он был назначен на должность доцента при кафедре истории и обличения ламаизма и монгольского языка, а 13 апреля 1912 г. указом Св. Синода командирован на один год в Монголию для изучения тибетского языка и тибетской литературы. Срок его командировки был продлен еще на год. После возвращения из Монголии иером. Амфилохий продолжил свою научную и преподавательскую деятельность в академии, сочетая ее с работой в качестве помощника директора музея Казани. В 1913 г. музей стал местом для обучения студентов миссионерского отделения, ас1915г. – и для слушателей миссионерских курсов. В дар музею иером. Амфилохий преподнес богатую коллекцию из более чем ста предметов, привезенных им из Монголии (изображения буддистских богов и богинь на полотне, из терракоты, бронзы, дерева и папье-маше, четки, китайские монеты и многое другое).

3 ноября 1914 г. в храме Казанской духовной академии состоялось крещение трех китайцев, которых просветил о. Амфилохий. После октябрьского переворота 1917 г. новая власть запретила научную и миссионерскую деятельность: оставался лишь личный подвиг и молитва. В 1918 г. о. Амфилохий уехал в Успенский мужской монастырь неподалеку от Красноярска, а затем вместе с пятью монахами переехал на озеро Тиберкуль в Минусинском уезде. Здесь они основали скит, в котором подвизались два года. В 1921 г. о. Амфилохий был направлен для служения в село Белый Яр. В сентябре 1922 г. епископ Енисейский и Красноярский Зосима (Сидоровский), перешедший в обновленческий раскол, уволил его. Отец Амфилохий уехал в женский монастырь на Матуре. Здесь он познакомился с монахиней Варварой, которая стала его духовной дочерью и сопровождала во всех переездах – на свободе и в заключении.

В октябре 1923 г. о. Амфилохий был арестован ОПТУ, но вскоре освобожден, поскольку у следствия не нашлось на него никаких обвинительных материалов. В июне 1924 г. назначен настоятелем Минусинской кладбищенской церкви. Здесь он открыто выступил против обновленцев, обличая их в отступлении от Православия. По их доносу был арестован, но вскоре освобожден за отсутствием улик.

В феврале 1925 г. о. Амфилохий был вызван в Москву – здесь состоялась его хиротония в сан епископа. В апреле того же года он прибыл в Красноярск, где продолжил борьбу с обновленцами. 13 июля 1926 г. Владыка был арестован, помещен в Красноярскую тюрьму и приговорен к трем годам заключения в Соловецком концлагере. После окончания срока заключения в апреле 1928 г. Владыка прибыл в Москву и получил назначение на кафедру в Новочеркасск Донской области, поскольку в Красноярск въезд ему был запрещен.

Выступив против политики компромиссов митр. Сергия (Страгородского) с властями, еп. Амфилохий вынужден был написать прошение об увольнении на покой по состоянию здоровья, хотя в тот момент был совершенно здоров. В июле 1928 г. он прибыл в село Анжуль Таштыпского района Хакассии, где в то время жили монахини небольшого

Матурского женского монастыря. Владыка хорошо знал их с того времени, когда служил в этих местах, будучи иеромонахом. В это время началась коллективизация и принудительная организация колхозов. Многие крестьяне были высланы, а все их имущество конфисковано. Власти в принудительном порядке посылали крестьян и монахинь на лесозаготовки. Последние отказались. Дело было передано на расследование в ОГЛУ, которое обвинило Владыку в основании нелегального монастыря и саботаже. 30 апреля 1931 г. еп. Амфилохий был арестован и заключен в тюрьму при Минусинской исправительно-трудовой колонии. Вместе с ним были арестованы иером. Серафим и все насельницы монашеской общины. Владыка был осужден на пять лет концлагеря, а монахини приговорены к пяти годам ссылки в Восточную Сибирь.

15 декабря 1931 г. Владыка прибыл этапом в Мариинск, куда следом за ним приехала монахиня Варвара. Позже она отыскала сосланных в Сибирь монахинь и отправила им посылки с продуктами и вещами. В начале июня 1932 г. еп. Амфилохия перевели в Новокузнецк, в Осиновское отделение Сиблага. Монахиня Варвара последовала за ним и сняла комнату в Осиновке, чтобы снабжать продуктами и вещами Владыку и других заключенных – епископов и священников. По благословению Владыки она продавала его вещи, от которых, в конце концов, остались лишь самовар, чемодан с бельем и ряса. Жили заключенные в холодных бараках, получали голодный паек, в тяжелейших условиях работали в угольных шахтах. В лагере процветало воровство и Владыка не упускал возможности побеседовать с заключенными на религиозно-нравственные темы. Итогом этих бесед стало прекращение воровства в их бараке и обращение некоторых из заключенных к Богу. В начале 1933 г. лагерная администрация ужесточила режим для духовенства, а в январе 1934 г. Коллегия ОГПУ увеличила срок наказания еп. Амфилохию на один год. Владыка был отправлен в исправительно-трудовой лагерь в Кемеровскую область. 30 апреля 1937 г. окончился срок его заключения, была выписана справка об освобождении, но его не освободили. Два лжесвидетеля обвинили

Владыку в том, что он будто очернял советскую конституцию. 20 сентября 1937 г. «тройка» УНКВД по Западно-Сибирскому краю приговорила его к расстрелу. 1 октября 1937 г. еп. Амфилохий был расстрелян.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской

Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 6. Тверь, 2002.

Родился 1 августа 1870 г. в семье диакона Ярославской епархии. Первоначальное образование получил в Ярославской духовной семинарии, где принял иноческий постриг.

По окончании семинарии поступил в Московскую духовную академию. На втором курсе в день своего рождения, 1 августа, был пострижен в монашество с именем Андроник. По окончании в 1895 г. академии рукоположен в сан иеромонаха и назначен помощником инспектора в Кутаисскую духовную семинарию. Через год иеромонах Андроник был назначен преподавателем, а затем инспектором Александровской миссионерской семинарии. Семинария находилась в местечке Ардон на Северном Кавказе в Осетии.

Усердием ее основателей и устроителей она скоро приобрела твердую положительную репутацию среди крестьян-осетин. В 1896 г. желающих учиться в ней было во много раз больше, чем она могла принять.

Он уже готовился ко второму учебному году, когда в сентябре 1897 г. получил Указ с назначением его миссионером в Японию. Попрощавшись с преподавателями и учениками, о. Андроник выехал в Санкт-Петербург.

Путешествие в Японию заняло несколько месяцев. Плыли вдвоем с архимандритом Сергием (Страгородским), также назначенным в миссию в Японию (именно он, зная близко о. Андроника, просил о его назначении миссионером в Японию). Ехали через Италию,

Грецию и Северную Америку. На о. Андроника это путешествие произвело огромное впечатление. Везде, где приходилось останавливаться, они посещали древние христианские святыни, катакомбы и гробницы мучеников. Молились у мощей святителя Николая Мирликийского, побывали в развалинах древнего Колизея, прославленного множеством замученных в нем христиан. И везде знакомились с современным состоянием христианства, в

Италии – католицизма, в Греции – православия. Удивила и поразила его прекрасная постановка дела преподавания у католиков, и в особенности у иезуитов, и невежество и нищета у греков.

По приезде в Японию о. Андроник стал активным сотрудником начальника Миссии свт. Николая (Касаткина), архиепископа Японского. Потребовались годы, чтобы изучить язык, культуру и религию японцев. Они поразили его простотой восприятия учения Христова и глубиной веры.

5 ноября 1906 г. о. Андроник был хиротонисан во епископа Киотского и назначен помощником архиепископа Николая.

Приехав в город Осака, он нашел православную общину в плачевном положении.

В храм ходило не более десяти человек, на клиросе читал и пел один псаломщик. Христиане, казалось, были рассеяны и невидимы в этом огромном языческом городе. Владыка решил, что нужно самому идти к пастве. Начиная с пяти часов вечера в будни, он посещал дома христиан, знакомился с членами семейств, расспрашивал о том, как и когда они приняли христианство, кем крещены их дети. Во время беседы за чаем Владыка рассказывал о жизни первых христиан, об их ревности и благочестии. И вместе со своими слушателями он радовался и утешался духовной беседой. За вечер он успевал побывать в трех-четырех домах. Спустя два года Владыка уже хорошо знал своих прихожан, их нужды и положение каждого. Так постепенно Владыка уяснял себе картину их жизни, семейного и хозяйственного уклада, твердости их веры и благочестия. Тем временем и храм наполнился прихожанами, и уже не один псаломщик пел на клиросе, а большой смешанный хор.

В 1908 г. Св. Синод отозвал владыку Андроника в Россию и назначил его епископом

Тихвинским, викарием Новгородской епархии. Приехав в Тихвин, он сразу принялся за объезд всех церквей, входящих в Тихвинское викариатство. За один только сентябрь он проехал по Крестецкому, Боровичскому и Валдайскому уездам, посетив двадцать два сельских храма, входя в церковные нужды общин и лично знакомясь с прихожанами. В каждом селе и деревне, где он останавливался, епископ проповедовал, что ежедневно вместе с беседами занимало не меньше шести часов.

В 1913 г. епископ Андроник получил назначение в Омск, а через год был переведен на кафедру Пермскую и Соликамскую. Здесь он продолжил дело своего предшественника – епископа Палладия (Добронравова), который открыл пастырско-миссионерскую школу, сельские церковно-приходские школы. При епископе Андронике в Пермской епархии было начато строительство церкви прп. Сергия Радонежского на батальонном дворе и соборного храма в Белогорском монастыре. Многократно епископ объезжал храмы епархии.

Это было время расцвета духовной жизни в Пермской епархии. В Перми устраивались лекции, беседы, собрания духовенства и мирян. В аудитории при Стефановской часовне начались занятия миссионерского и народнопевческого кружков. Была создана хорошая библиотека, и всем желающим выдавали книги на дом. Пермь славилась прекрасными проповедниками, в подготовке которых епископ много потрудился.

При одном из храмов было организовано «попечительство о бедных». Оно содержало столовую, где обеды давались по самой низкой цене всем нуждающимся, а неимущим – по запискам попечительства, бесплатно. При свечном заводе и на подворье Белогорского монастыря открылись книжные лавки. При храме училища слепых и в женском монастыре были устроены детские приюты. Воскресенская церковь содержала на свой счет богадельню, в которой жили около пятидесяти стариков и старух. Пастырям Пермской епархии епископ настоятельно советовал не ограничиваться богослужением в храме, но служить и в поселках, «чтобы все имели возможность помолиться». Он советовал приходским священникам завести в храмах общенародное пение и не ограничиваться проповедью за литургией, но проповедовать и за другими богослужениями. Кроме того, непременно нужны внебогослужебные чтения и беседы в храме, в школе.

В губернии было много старообрядцев. Стараниями Владыки в Перми были учреждены пастырские курсы для подготовки единоверческих священнослужителей. Стали открываться единоверческие храмы, где Литургия совершалась по служебнику XVI века. И сам Владыка возглавлял такие богослужения.

В 1916 г. в Пермской епархии были созданы миссионерские курсы по обличению неверия и социализма. Наблюдая упадок веры в России, Владыка считал, что невозможен переход от монархии к иной форме правления без разрушения российской государственности. Епископ резко отрицательно относился к Григорию Распутину. Тот знал это и боялся Владыку. В 1916 г. Владыка ездил в ставку Верховного Главнокомандующего с депутацией от Пермской губернии. Находившийся ранее в Перми Троицко-Сергиевский пехотный полк получил в этом году название «Пермский», и пермяки поднесли полку новое знамя. После торжественной церемонии пермская депутация была принята Государем. Во время свидания свт. Андроник откровенно предупреждал царя о том, что личность Григория Распутина и его близость к царской семье порождает множество сплетен и компрометирует Государя.

Сведения о Февральской революции и совершившемся государственном перевороте достигли Перми 3 марта 1917 г. На следующий день было получено известие об отречении

Императора Николая II от престола.

В марте Пермский исполнительный комитет отправил телеграмму обер-прокурору

Святейшего Синода с требованием уволить епископа Андроника от управления епархией

«как опасного для общественной безопасности и как препятствующего духовенству в его праве соорганизоваться».

Митрополиту Московскому Тихону, будущему патриарху, Владыка писал: «Чем ближе присматриваюсь к растущей подлости, тем больше решаюсь отрясти прах от ног и уйти на покой...»

Вскоре начал работу Поместный Собор и Владыка уехал в Москву. Он вошел в состав издательского отдела и был одним из энергичнейших его деятелей.

После краткого пребывания в Перми епископ вернулся в Москву, где в начале 1918 г. был возведен в сан архиепископа.

В феврале большевики совершили нападение на женский монастырь и подворье Белогорского монастыря. Начались зверские убийства и расстрелы защитников Православия.

Сразу по приезде в Пермь 15 апреля Владыка стал готовить духовенство и народ к предстоящему 9 мая крестному ходу с проповедями в разных частях города.

29 апреля у Архиепископа был произведен обыск.

9 мая состоялся торжественный общегородской крестный ход во главе со Святителем. В нем участвовали тысячи людей. Развевались многочисленные хоругви, всем народом пелись пасхальные ирмосы, священники призывали к объединению верующих у креста распятого Христа. Это было подлинное торжество Православия.

14 июня власти приказали Архиепископу явиться для ответа на вопросы обвинения. Народ, узнав об этом, стал скапливаться на соборной площади. Приказ пришлось отменить, и чтобы народ совершенно успокоить, Владыке прислали допросный лист на дом.

В ЧК собрались представители властей и приняли решение немедленно арестовать и расстрелять непримиримого Архиепископа. Постановили объявить город на военном положении и привести в состояние боевой готовности все имеющиеся войска.

Этой ночью вместе с Владыкой власти арестовали тринадцать священников и диакона. В ЧК с них потребовали расписку, что они обязуются никогда не вести агитацию против советской власти и молчать по поводу ареста архиепископа Андроника.

Весь день 19 июня архиепископ провел в камере Пермской ЧК, а в ночь на 20 июня был расстрелян.

Канонизирован 17 января 1999 г.

Труды

Воспоминания о преосвященном Николае, миссионере Японии // Православный собеседник, 1900, окт.

Миссионерский путь в Японию // Православный собеседник, 1899, февр.-дек.

О проповеди Христа в Японии // Церковный вестник, 1903, № 3.

О Церкви, о России: Слова, свидетельства священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского и Кунгурского. 1898–1918. Сост. В А Королев. Фрязино, 1997.

Письма архиерея к иереям. Пермь, 1915.

Размышления епископа // Голос Церкви, 1913, февр., апрель.

Литература

Дамаскин (Орловский) иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной

Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 2. Тверь, 1996.

Любовью побеждая страх. Жизнеописания новомучеников Российских: Архиепископ Пермский Андроник, епископ Соликамский Феофан, архиепископ Черниговский Василий, епископ Семиреченский Пимен. 1867–1918 / Сост. В А Королев. Фрязино, 1998.

Родился в апреле 1888 г. в селе Яковицы Житомирской губ. в семье священника Иосифа и его супруги Софии. Из села семья переехала в Житомир. Аркадий окончил Волынскую духовную семинарию, а в 1910 г. – Киевскую духовную академию. Будучи послушным воле своих родителей, которые желали видеть его женатым священником, он женился, но брак оказался неудачным.

По окончании академии Аркадий был назначен помощником епархиального миссионера. Свои впечатления о миссионерских поездках и размышления о сектах и сектантах на Волыни он описал в отчетах, которые были опубликованы в Епархиальных ведомостях. В 1911 г. он был рукоположен в сан священника, оставаясь в должности епархиального миссионера. С началом войны в 1914 г. о. Аркадий стал военным священником при 408-м Кузнецком пехотном полку.

В 1917 г. о. Аркадий вернулся в Житомир и служил в храме прп. Серафима Саровского, а затем в Николаевской церкви. Он проповедовал за богослужениями по нескольку раз в день. В годы гражданской войны о. Аркадий по благословению св. еп. Фаддея, бывшего в то время епархиальным архиереем, организовал при своем храме братство, целью которого было оказание помощи всем нуждающимся и больным. На собранные пожертвования хоронили умерших, у которых не осталось родственников, ухаживали за б ольными. Отец Аркадий поименно знал больных и интересовался, кто дежурит сегодня у такой-то больной, кто понесет обед Вместе с членами братства он не раз совершал паломничества к православным святыням, участвовал в крестных ходах, проходя порой более двухсот километров. Своей благотворительной деятельностью Свято-Николаевское братство приобрело известность далеко за пределами Житомира. Сам о. Аркадий отличался бескорыстием: у него почти не было личных вещей и ценностей. Он любил служить, а во время службы всегда исповедовал. Иногда исповедь затягивалась до двух часов ночи.

Активная деятельность священника обратила на себя внимание безбожных властей, которые уже в период гражданской войны пытались арестовать его. Однако свое намерение они смогли осуществить лишь после захвата власти большевиками в 1920 г. Весной 1922 г. началась антицерковная кампания по изъятию церковных ценностей. Тогда по распоряжению Волынского архиерея о. Аркадий огласил в церкви Послание Святейшего Патриарха Тихона. Это и послужило поводом для его ареста. Вместе с другими священниками он был заключен в тюрьму.

Пока он был в заключении, его супруга вышла замуж за офицера Красной армии и потребовала от него развод для устроения своей семейной жизни. Поскольку детей у них не было, о. Аркадий был рад тому, что Господь разрешил его от этих уз. Освободившись из тюрьмы, он поехал в святые места – Дивеево и Саров. Здесь его встретила блаж Мария Ивановна, внимательно посмотрела на него и сказала ему: «Будешь епископом, но из тюрьмы не выйдешь». В Саровской пустыни он был пострижен в монашество с тем же именем.

Вернувшись в Житомир, иером. Аркадий все время и силы отдавал братству, а также молитвенному и аскетическому подвигу, зная из поучения прп. Серафима Саровского, что смысл и цель христианской жизни заключаются в стяжании благодати Святого Духа и в святости. Рушились вековые устои внешнего мира – государственный, общественный и церковный строй. В начале 1926 г. иером. Аркадий был возведен в сан архимандрита, а 15 сентября того же года в Москве хиротонисан во епископа Дубенского, викария Полтавской епархии. Хиротонию возглавлял митр. Сергий (Страгородский).

В октябре 1926 г. Владыка был арестован и выслан в Харьков. Въезд в епархию и в город Дубны ему был запрещен. Однако он все же решился поехать туда, чтобы хотя бы раз отслужить пасхальное богослужение. В Дубны он приехал тайно. Перед самым началом пасхальной полунощницы, около половины двенадцатого ночи, он вошел в алтарь, никем неузнанный.После объяснений с настоятелем собора Владыка облачился и началось пасхальное богослужение. Но еще до окончания службы в храме появились представители властей. Дальнейшее пребывание Владыки в соборе грозило арестом, и он был вынужден скрыться. Это было единственное богослужение в назначенной ему епархии. После этого еп. Аркадий уехал в Новоафонский монастырь на Кавказе и жил там в горах, встречаясь с подвижниками-отшельниками, которые населяли пропасти и ущелья Кавказских хребтов.

В конце 20-х гг. началось новое гонение на Русскую Православную Церковь. Последовали аресты духовенства и верующих. Скитания и тяжелые условия жизни подорвали здоровье еп. Аркадия и, находясь в Киеве, он тяжело заболел плевритом. Три недели он прожил в доме своей духовной дочери, но с помощью Божией поправился. Чтобы получить место для служения в какой-либо епархии, он должен был ехать в Москву и встретиться с начальником 6-го отдела ОГПУ Тучковым. 9 мая 1928 г. он пришел в приемную ОГПУ и был задержан до 15 мая. Его дело рассматривал заместитель председателя ОГПУ Ягода, который и выписал ордер на арест Владыки, вменив ему в вину его письмо к Лубненской пастве.

23 июля Коллегия ОГПУ постановила заключить еп. Аркадия в Соловецкий концлагерь сроком на пять лет. 27 июля с партией заключенных он был отправлен в Соловки. Владыку помещали то с уголовниками, то с духовенством, но и на тех и на других он оказывал благотворное влияние. Находясь в лагере, Владыка не только раздавал все, что получал от своих духовных детей, но и побуждал к тому же духовенство, чтобы никто не оказался лишенным поддержки. Среди заключенных были и такие, кто готов был засвидетельствовать любую ложь, только бы облегчить свою участь в неволе. После сфабрикованного лагерными властями доноса на еп. Аркадия 14 апреля 1930 г. уполномоченный секретного отдела допросил его. В июле так называемая «тройка» ОГПУ приговорила его к пяти годам заключения в изоляторе на Секирной Горе, которая представляла подобие внутренней тюрьмы с самым суровым режимом.

Отбыв 10 лет заключения на Соловках, еп. Аркадий прибыл в Москву, а затем в село Селищи Рязанской обл., где поселился в доме прот. Михаила Дмитрова. В Москве, как и в других больших городах, ему жить было запрещено. В мае 1937 г. он ездил в Патриархию к заместителю Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергию, чтобы просить о награждении прот. Михаила митрой. Тот удовлетворил его просьбу, и Владыка сам привез митру, чтобы возложить ее на о. Михаила.

Предчувствуя новый арест и близкую кончину, Владыка посещал знакомых: съездил в Житомир, чтобы побывать на могилах отца и матери, скончавшихся во время его пребывания на Соловках. На обратном пути, в Киеве, он посетил свою духовную дочь и ее мать. Затем выехал в Калугу, где ему было разрешено постоянное проживание. Здесь он часто виделся с архиеп. Калужским Августином (Беляевым), с которым поддерживал дружеские отношения. Здесь же он получил назначение в Тверскую епархию, викарием Бежецким.

Наступил сентябрь 1937 г. – время массовых арестов духовенства и верующих. 21 сентября в девять часов вечера НКВД арестовал архиеп. Августина, о чем тут же узнал еп. Аркадий. На следующий день около полуночи он отправился на вокзал. Ему удалось сесть в поезд, но власти уже искали его. Состав был задержан и Владыка арестован. Поначалу его держали в Калужской тюрьме, а затем перевели в Бутырскую тюрьму в Москву.

В начале декабря следствие было закончено, и 7 декабря «тройка» НКВД приговорила его к расстрелу. 29 декабря 1937 г. еп. Аркадий был расстрелян на полигоне НКВД недалеко от поселка Бутово под Москвой и погребен в общей могиле.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской

Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 3. Тверь, 2001.

Крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева была одной из первых насельниц и келейницей св. прпмц. Елизаветы Феодоровны. Она добровольно пошла на страдание и смерть вместе с настоятельницей. Накануне злодейского убийства келейниц Варвару и Екатерину разлучили с матушкой и привезли в Екатеринбург, где предложили идти на свободу. Сестры стали просить чекистов вернуть их обратно в Алапаевск Угрозы предстоящих мучений не остановили инокиню Варвару: она была готова разделить мученичество с вел. княгиней. Чекисты растерялись: они не ожидали, что молодая женщина вместо свободы добровольно пойдет на страдания. До своей мученической кончины инокиня Варвара осталась верной своей настоятельнице, разделив с алапаевскими узниками ожидавшие их страдания.

Литература

Миллер ЛЛ. Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Феодоровна. М., 1994.

Подвижники Марфо-Мариинской обители милосердия. Под ред. прот. Александра Шаргунова. М., 2001.

Подвижницы благочестия земли Русской. История женской святости Х -Х Х вв. М., 2002.

Соколов Н. Убийство Царской семьи. Буэнос-Айрес, 1978.

Трофимов А Святые жены Руси. М.,1993.

Последний правящий архиерей Владивостокской и Приморской епархии в 1931–1932 гг.

Родился 1 марта 1884 г. в Оренбурге в семье золотопромышленника. В 1912 г. закончил Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия, вскоре был пострижен в мантию, рукоположен во иеромонаха и назначен исполняющим должность доцента академии по кафедре истории и обличения русского сектантства, назначен и.о. наблюдателя Казанских миссионерских курсов. Удостоен степени магистра богословия за диссертацию на тему «Нравственное мировоззрение Русской Православной Церкви и латино-протестантская доктрина в их взаимном отношении». С осени 1918 г. – насельник Казанского Спасо-Преображенского монастыря. В сентябре 1922 г. выслан из Казани. В 1922–1925 гг. – в ссылке в Туруханском крае Енисейской губернии. 12 апреля 1922 г. хиротонисан во епископа Спасского, викария Казанской епархии. В 1927–1929 гг. находился в ссылке в Нарымском крае в Томской губернии. С 24 апреля 1929 г. – епископ Иркутский. С 25 июня 1930 г. – епископ Владивостокский. Арестован во Владивостоке 25 мая 1931г.

Проходил по делу «О контрреволюционной деятельности Тихоновского духовенства и монашества Дальневосточного края» вместе с епископом Хабаровским Пантелеймоном

(Максуновым). 15 февраля 1932 г. осужден тройкой при ПП ОПТУ СССР по Дальневосточному краю по обвинению в «антисоветской агитации и распространении контрреволюционной литературы» и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Место заключения – «Беломорстрой» (один из самых страшных советских концлагерей в Карелии). Но и там архипастырь продолжал проповедовать Слово Божие.

В 1937 г. выездным заседанием «тройки» за контрреволюционную пропаганду был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян, стяжав мученический венец.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 1. Тверь, 1992. Т. 2. Тверь, 1996. Т. 3. Тверь, 1999.

Мануил (Лемешевский),митрополит. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. В 6 т. Ирланген, 1979–1989.

Родился в селе Старухино Беланинской волости Боровичского уезда Новгородской губ. в семье псаломщика. В семье было 8 детей. Отец, Павел Михайлович Лебедев, умер, когда Василию было всего 7 лет, а старшему ребенку исполнилось 14. Мать сирот, Аграфена Ивановна, осталась без средств и не знала, чем накормить детей, если бы некий благодетель не прислал голодной семье мешок ржаной муки. Отроку Василию рано пришлось познакомиться с нуждой, лишением и горем. Из-за крайней бедности семьи Василий был зачислен в Боровичское духовное училище на казенный счет. По сравнению со своими обеспеченными товарищами он испытывал нужду и голод. Завтрак ограничивался куском хлеба и чашкой холодной воды, после чего надо было садиться за уроки. Однако эти трудности не возбудили в нем зависти, а приучили к воздержанию, закалили волю и воспитали чувство милосердия и сострадание к людям. Обучаясь позже в Новгородской духовной семинарии, Василий усердно занимался, приобретая навыки самостоятельной трудовой жизни. За кроткий и смиренный нрав товарищи по семинарии называли его по имени и фамилии: Вася Лебедев.

На то, что Василий избрал миссионерское служение среди старообрядцев, большое влияние оказал преподаватель по истории раскола, свящ. Димитрий Сперовский. Все свободное от занятий время Василий отдавал чтению старопечатной литературы. На свои лекции о. Димитрий приглашал бывших старообрядческих начетчиков. В классе устраивались учебные состязания между защитниками Православия и старообрядчества. Беря иногда на себя защиту позиций старообрядцев, Василий аргументированно доказывал их правоту перед позицией православных. По окончании семинарии Василий был назначен на должность помощника епархиального миссионера в Новгородскую епархию, где в его ведении находились Крестецкий, Валдайский и Демянский уезды.

1 апреля 1895 г. в Сретенском храме Антониева Дымского монастыря Василий принял монашеский постриг с именем Варсонофий. Постриг состоялся в Великую субботу.

Вскоре после этого он был рукоположен во иеродиакона, а 30 июля того же года – во иеромонаха с назначением на должность миссионера в указанных уездах. Ему приходилось объезжать многочисленные раскольничьи селения, удаленные друг от друга на сотни верст. Отсутствие дорог было основным препятствием для посещения их миссионерами.

Во время своих путешествий о. Варсонофий заходил в дома раскольников, беседовал с ними, раздавал брошюры. К 1903 г. почти все старообрядцы в Старорусском уезде присоединилось к Православию.

В 1908 г. в Новгороде были учреждены религиозно-нравственные чтения, которые проводились регулярно в течение всего года два раза в месяц по воскресеньям, а во время

Великого поста – каждое воскресенье. Чтение состояло из двух бесед. Частыми участниками религиозно-нравственных чтений были еп. Тихвинский Андроник (Никольский), иером. Петр (Зверев) и епархиальный миссионер иером. Варсонофий. Зал всегда был переполнен слушателями.

Указом Св. Синода от 10 февраля 1909 г. иером. Варсонофий был утвержден в должности епархиального миссионера-проповедника с возведением в сан архимандрита.

В том же году он издал книгу «Беседы с новгородскими сектантами пашковцами-баптистами», которая была рекомендована епархиальным начальством как руководство для духовенства при ведении бесед с сектантами, а для мирян – как просветительская литература. Благодаря усердным трудам архим. Варсонофия миссионерское дело в Новгородской епархии настолько расширилось, что потребовало постоянно действующих миссионерских курсов для священнослужителей, на которых они делились со слушателями опытом своей работы по просвещению народа. Такие же курсы стали устраиваться и для благочестивых мирян. В 1912 г. курсы проводились для духовенства Валдайского, Демъянского и Крестецкого уездов в Валдайском Иверском монастыре. Подобные же курсы устраивались в Новгороде, Тихвине, Боровичах и Череповце, на станции Малая Вишера.

4 сентября 1912 г. в Новгородской епархии состоялся первый миссионерский съезд, и с этого времени такие съезды стали постоянными. На съезде представлялись письменные и устные доклады священников, в которых обсуждались проблемы, связанные с религиозно-нравственным состоянием паствы. На миссионерских курсах, которые организовывались после таких съездов, читались лекции по вопросам сектантства, раскола и неверия. Отец Варсонофий был участником первого поморского старообрядческого всероссийского собора, который проходил в Москве в 1909 г. Прекрасно изучив чин единоверческого служения и его напевы, о. Варсонофий привлекал на эти службы многих поклонников старой веры. Почти 22 года посвятил он миссионерской деятельности среди старообрядцев, участвовал в создании многих единоверческих храмов, которые помогли старообрядцам присоединиться к Православию. На месте пустыни, приписанной к Новгородскому Антониеву монастырю, о. Варсонофий устроил скит. Его стараниями здесь были воздвигнуты два храма – св. вмц. Параскевы и прп. Антония Римлянина. Помня, в каких тяжелых условиях материальной нужды он сам учился в семинарии, о. Варсонофий помогал бедным семинаристам, а когда началась Первая мировая война, жертвовал на нужды раненых и семьям призванных на войну.

8 января 1917 г. состоялось наречение архим. Варсонофия во епископа Кирилловского, викария Новгородской епархии. Здесь, в Кириллове, после отречения от престола государя Николая II и захвата власти большевиками, в самое тяжелое время российской истории, начался новый и последний период его миссионерской и религиознопросветительской деятельности. Еп. Варсонофий неустанно призывал народ хранить веру и посещать церковные службы. В Кириллове он открыл Братство для православных жен и мужей, целью которого было: поднятие религиозного духа и нравственности среди народа; сохранение чистоты православной веры; защита церковных святынь и имущества как достояния всего православно верующего народа, в частности охрана местной святыни – Кирилло-Белозерского монастыря.

14 сентября еп. Варсонофий был арестован и препровожден в тюрьму, которая находилась в полуверсте от монастыря. В тюрьме он встретил игумению Серафиму и других арестованных. Узники говорили, что их могут расстрелять. Епископ на это ответил:

– Я не боюсь насильственной смерти, но я не смею думать, чтобы Господь нашел меня достойным мученической кончины.

Всю эту ночь он провел в молитве.

На следующий день, в воскресенье, 15 сентября, около пяти часов утра еп. Варсонофия, игум. Серафиму и четырех мирян вывели из тюрьмы и повели по направлению к Горицкому монастырю. Епископ попросил разрешения зайти в свой монастырь, чтобы приобщиться Святых Таин, но ему отказали. Проходя мимо подворья Филипповой Ирапской Красноборской пустыни, он хотел перекреститься, обратившись к надвратной иконе св. Филиппа Ирапского. Но конвоир ударил его по руке прикладом ружья. Епископ ускорил шаг, а конвойные стали насмехаться:

– Не торопись, успеешь попасть в Царство Небесное!

Услышав выстрелы, многие жители устремились к месту казни. Они запомнили, где погребали мучеников, и в течение многих лет это место почиталось православными людьми, которые приходили сюда помолиться. 17 декабря 1998 г. здесь был установлен крест.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской

Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 5. Тверь, 2001.

Родился в семье псаломщика Александра Троицкой церкви села Золотое Камышинского уезда Саратовской губ. и его супруги Анны. В семье, кроме старшего сына Константина, было трое детей: Александр, Мария и Николай. В 1889 г. Константин поступил в Камышинское духовное училище, а с 1893 г. обучался в Саратовской духовной семинарии, по окончании которой в 1899 г., получив специальную стипендию, поступил в Казанскую духовную академию. В годы учебы у Константина обнаружился глубокий интерес к отечественной словесности, философии и психологии. В академии он был активным участником философского кружка. За кандидатское сочинение «Брак и безбрачие» получил степень кандидата богословия и право преподавания в духовной семинарии. В 1903 г. принял монашество с именем Виктор и после рукоположения во иеромонаха был назначен настоятелем Свято-Троицкого общежительного подворья Саратовского Спасо-Преображенского монастыря в город Хвалынск Подворье было учреждено 5 декабря 1903 г. для борьбы с распространением старообрядческого раскола в Хвалынском уезде.

В феврале 1904 г., во время Великого поста, о. Виктор начал читать публичные лекции в зале музыкального училища Саратова. Они привлекли значительное число слушателей, среди которых были еп. Гермоген, саратовский губернатор П А Столыпин с женой и дочерью, католический епископ Рооп, ректор Саратовской духовной семинарии, директоры гимназий, духовенство и миряне. Темой его первой лекции была «Психология «недовольных людей» в произведениях М. Горького». В апреле того же года в Саратове проходило собрание комитета Православного миссионерского общества, на котором подводились итоги миссионерской деятельности среди чувашей. Речь шла об обучении чувашей грамоте и о совершении богослужения на чувашском языке. Поскольку чувашские селения были разбросаны по всей обширной территории Саратовской епархии, собрание постановило учредить должность разъездного миссионера, на которую был назначен иером. Виктор, до того фактически уже исполнявший ее.

В 1905 г. иером. Виктор был зачислен в состав Духовной миссии в Иерусалиме, где совершал миссионерское служение в период с 1905 по 1919 г. За 50 лет ее истории предпочтение отдавалось не миссионерской деятельности, а приобретению земельных владений и строительству на них, а в богослужебной практике – не проповеди, а служению молебнов, панихид и других треб, а также собиранию пожертвований.

В июле 1908 г. о. Виктор принимал участие в работе 4-го Всероссийского миссионерского съезда, который проходил в Киеве. Сюда приехали митрополиты – Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), Московский Владимир (Богоявленский), Киевский Флавиан (Городецкий), 35 архиепископов и епископов, всего более 600 участников. Съезд проходил во время празднования 800-летия Киевского Михайловского монастыря, поэтому торжества и традиционный крестный ход в день памяти св. равноап. кн. Владимира были особенно торжественными. Отец Виктор сделал доклад о прошлом и настоящем

Духовной миссии в Иерусалиме, в котором говорил о миссионерском служении в Св. Земле, а также о роли и значении старообрядчества в этом служении.

В январе 1909 г. о. Виктор был назначен инспектором Архангельского духовного училища, однако уже в октябре следующего года подал прошение об отставке и поступил в число братии Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. В ноябре 1910 г. иером. Виктор был назначен настоятелем Зеленецкого Свято-Троицкого монастыря, что в 57 км от Новой Ладоги, Санкт-Петербургской епархии с возведением в сан архимандрита. В сентябре 1918 г. архим. Виктор был назначен наместником Александро-Невской Лавры в Петрограде. В декабре 1919г. хиротонисан во епископа Уржумского, викария Вятской епархии. Прибыв в январе 1920 г. в Вятскую епархию, он с ревностью стал исполнять свои архипастырские обязанности, что не понравилось безбожным властям. Вскоре он был арестован и провел в заключении пять месяцев. В 1921 г. он был назначен епископом Глазовским, викарием Вятской епархии, с местом жительства в Вятском Трифоновом монастыре на правах настоятеля. Владыка был чужд лукавства и отличался спокойным и жизнерадостным характером, особенно любил детей, находя в них нечто сродное себе, и дети отвечали ему тем же.

Весной 1922 г. советские власти поддержали обновленческое движение, целью которого было разрушение Церкви. Св. патриарх Тихон находился под домашним арестом, передав церковное управление митр. Агафангелу, которому, однако, власти не разрешили приехать в Москву. В мае 1922 г. был арестован епископ Вятский Павел (Борисовский).

Еп. Виктор стал временно исполнять обязанности управляющего Вятской епархией. Он открыто встал на защиту Церкви от посягательств со стороны обновленцев. 23 августа в Вятку прибыл уполномоченный Временного Церковного Управления (ВЦУ), которым оказался обновленческий священник Вятской епархии. Он и 128 пастырей и мирян образовали так называемое «высшее церковное управление» под названием «живая церковь» и объявили себя управляющим органом Православной Российской Церкви, открыто выступив против правящего епископа. 25 августа оба владыки – Павел и Виктор, а также несколько священников были арестованы. 1 сентября был арестован секретарь губернского суда Александр Вонифатьевич Ельчугин.

Вятское ГПУ сочло, что это дело имеет важное политическое значение, и, учитывая популярность еп. Виктора в Вятке, отправило обвиняемых в Москву, в Бутырскую тюрьму. 23 февраля 1923 г. еп. Виктора приговорили к трем годам ссылки в Нарымский край Томской области. Весной 1926 г. он вернулся в Вятку, где был возведен в сан архиепископа. В том же году за активное противодействие обновленческому расколу он был вновь арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и под конвоем отправлен в Москву, сначала во внутреннюю тюрьму ОПТУ, а затем в Бутырскую тюрьму. 20 августа 1926 г. О соб о е совещание при Коллегии ОГПУ постановило лишить его права проживания в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону, Вятке и соответствующих губерниях. Архиеп. Виктор выбрал город Глазов Ижевской губернии, поближе к своей вятской пастве. В декабре 1927 г. митр. Сергий уволил еп. Виктора за штат.

Живя в Глазове, он, однако, продолжал управлять Вятской епархией, за что 30 марта 1928 г. был вновь арестован и доставлен в Москву. 18 мая 1928 г. Особое совещание при Коллегии ОГЛУ приговорило еп. Виктора к трем годам заключения в концлагере. В июле Владыка прибыл на Попов остров и затем в Соловецкий лагерь. Здесь начался исповеднический путь Святителя в узах.

В Соловках Владыка пробыл все три года. 4 апреля 1931 г. кончился срок его заключения, но еп. Виктор не был освобожден: власти обрекли его до смерти находиться в узах. 10 апреля 1931г. Особое Совещание Коллегии ОПТУ приговорило его к ссылке в Северный край на три года. Местом ссылки еп. Виктору была назначена деревня Караванная вблизи районного села Усть-Цильмы, расположенного на берегу реки Печоры. Здесь ему помогали монахиня Ангелина и послушница Александра, сосланные сюда после закрытия монастырей Пермской епархии.

13 декабря 1932 г. ОПТУ арестовало еп. Виктора, якобы за то, что ссыльные ходили друг к другу в гости, и обвинило их в создании антисоветской организации. Еп. Виктора под конвоем отправили в Сысольск (ныне Сыктывкар).

На следствии Владыка сохранял душевный мир и радостное настроение. Избрав путь исповедничества, он не ждал от безбожных властей пощады. В тюрьме он сам убирал камеру и участвовал в хозяйственных работах. Однажды, вынося мусор на помойку в тюремном дворе, он увидел среди отбросов блестящую дощечку и попросил у конвоира разрешения взять ее себе. Оказалось, что это икона, на которой был написан образ Христа Спасителя, копия с чудотворного образа, находившегося в Свято-Троицком Стефано-Ульянском монастыре Усть-Сысольского уезда Вологодской губ. 10 мая 1933 г. Особое совещание при Коллегии ОПТУ приговорило Владыку к трем годам ссылки в глухое северное село Усть-Цильмского района. Сюда к нему приехала послушница Александра. Поселившись в селе Нерице, Владыка много молился, иногда уходя далеко в лес – бескрайний сосновый бор, окруженный топкими болотами. Работа епископа здесь заключалась в пилке и колке дров.

Хозяева дома, где жил еп. Виктор, полюбили доброго, благожелательного и всегда радостного Владыку. Здесь он пережил голод и болезни 1933–1934 гг., от которых многие умерли. При смерти была и дочь хозяев, девочка 12 лет. Чтобы спасти ее и других от голода, Владыка все посылки, которые получал из Глазова, почти целиком раздавал нуждающимся жителям и усердно молился о выздоровлении болящей. И девочка стала поправляться, а затем совершенно выздоровела.

В селе, как и на родине Владыки в Саратовской губ., жило много старообрядцев, прадеды которых переехали сюда из Центральной России. Видя праведную и подвижническую жизнь Владыки, они невольно прониклись уважением к нему. 30 апреля

1934 г. у Владыки поднялась высокая температура и пришедший к нему врач-священник определил, что он заболел менингитом. 2 мая 1934 г. он скончался.

1 июля 1997 г. были обретены мощи священноисповедника Виктора, которые затем были перенесены в город Вятку, в женский Свято-Троицкий монастырь.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской

Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 4. Тверь, 2000.

Родился в селе Тарханы Буинского уезда Симбирской губ. в семье чувашского крестьянина. По окончании Казанской гимназии был назначен учителем в церковно-приходскую школу с. Батырева. С 1898 г. – послушник Симбирского архиерейского дома. В 1902 г. выдержал экзамен на звание псаломщика и был определен псаломщиком к Симбирскому архиерейскому дому. В 1904 г. поступил на Миссионерские курсы при Казанской духовной академии и тогда же был еп. Гурием рукоположен в сан диакона. В 1907 г. был хиротонисан во иерея архиепископом Симбирским Иаковом (Пятницким). Состоял на миссионерской службе в чувашских селах – Туруново, Шемурша, Пандиково, Чурачики, Новочелны-Сюрьбеево. В 1921 г. поступил в Петроградский богословский институт, по окончании которого в 1924 г. был пострижен в мантию. 31 декабря 1924 г. святейшим Патриархом Тихоном был рукоположен во епископа Ибрессинского, викария Ульяновской епархии. 12 апреля 1925 г. подписал акт о передаче высшей церковной власти митрополиту Крутицкому и Коломенскому Петру (Полянскому). В 1925–1926 гг. – временно управляющий Алатырским викариатством Ульяновской епархии. Арестован в г. Алатыре. Приговорен к расстрелу. Расстрел заменен заключением в советский концентрационный лагерь. В 1926–1927 гг. – епископ Бугульминский, викарий Самарской епархии. В 1927–1928 гг. – епископ Бугурусланский. В 1928–1929 гг. – епископ Кузнецкий, викарий Томской епархии. В 1929–1930 гг. – епископ Томский и Алтайский. Ноябрь 1930 – июль 1931 г. – временно управляющий Омской и Павлодарской епархией. В 1931 –1932 гг. – епископ Никольск-Уссурийский, временно управляющий Хабаровской, Приморской и Владивостокской епархиями. В январе-октябре 1932 г. – епископ Барнаульский, временно управляющий Бийско-Алтайской епархией. Арестован в Барнауле, заключен в концлагерь в г. Свободный (ранее Алексеевск) Амурской области. Но и в суровых условиях заключения не прекращал проповедовать Слово Божие. Был осужден «тройкой» за контрреволюционную пропаганду, приговорен к высшей мере наказания и 2 ноября 1937 г. расстрелян.

Литература

Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной

Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 1992–1999.

Епископы-исповедники //Сан-Франциско, 1971.

К канонизации новомучеников российских // Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых. М.,1991.

Польский М. Новые мученики российские. В 2 т. Джорданвилль, 1949,1957.

Русские православные иерархи: Исповедники и мученики: Фотоальбом. Париж, 1986.

Родился 29 октября 1877 г. в г. Маяки Одесского уезда Херсонской губернии в семье чиновника. Окончил Сельскохозяйственный институт и Духовную семинарию. В Приморье он приехал в начале века и поступил в Восточный Институт на китайско-корейское отделение. По окончании института был пострижен в мантию, рукоположен во иеромонаха и получил назначение на миссионерское служение в Пекин. Пекинская духовная миссия в то время была центром не только миссионерской, но и научно-исследовательской и культурно-просветительской деятельности. Ее членами были такие известные ученые-востоковеды, как Иакинф Бичурин, Палладий Кафаров и др. Студенты и выпускники Восточного института проходили здесь обучение и стажировку. Так, стипендиат Восточного института Н.Н. Добровидов, прошедший практику в Миссии, написал ряд учебных пособий и книг на китайском языке. В своей деятельности православные миссионеры руководствовались знаменитой «Инструкцией миссионерам» 1841 г., составленной свт. Иннокентием Вениаминовым, призывающей миссионера в общении с паствой проявлять кротость и ласковость, понимание и терпимость, убеждать добрым примером, исключая пренебрежительное отношение к их прежним верованиям, обычаям и образу жизни. При Миссии существовали типография, переплетная мастерская, мельница, свечной завод, а также молочная ферма, пасека, огород, сад. Все эти предприятия призваны были обеспечить развитие миссионерской деятельности необходимыми финансовыми средствами, товарами и продуктами. Работали здесь в основном православные китайцы.

С началом Первой мировой войны о. Дамаскин попросил направить его в действующую армию. С 1914 по 1917 г. он служил в отряде Красного Креста на Кавказском фронте. В 1919 г. стал насельником Киевского Михайловского монастыря и епархиальным миссионером и продолжил образование в качестве вольного слушателя в Киевской духовной академии. В конце 1920 г. архиеп. Таврический Димитрий (Абашидзе) назначил его настоятелем Балаклавского Георгиевского монастыря с возведением в сан архимандрита. В 1922 г. оба они были арестованы и высланы из Крыма.

14 сентября 1923 г. в Москве состоялась хиротония архим. Дамаскина во епископа Стародубского, викария Черниговской епархии, временно управляющего Черниговской епархией, которую совершили Патриарх Тихон вместе с другими епископами. Прибыв в Чернигов, Владыка посетил многие приходы, повсюду проповедовал и учил духовенство миссионерской деятельности. В 1923–1924 гг. еп. Дамаскин вновь был арестован и содержался в тюрьме г. Глухова. После освобождения в 1925 г. выслан в Харьков. За участие в епископской хиротонии архим. Василия (Зеленцова) в Полтаве 25 августа 1925 г. он был выслан и вновь оказался в Москве.

1 декабря 1925 г. последовал новый арест с содержанием во Внутренней тюрьме ОГПУ. 21 мая 1926 г. Владыка был приговорен к трем годам ссылки за Севернй полярнй круг. К осени 1926 г. он добрался до Красноярска, где остался зимовать, одновременно совершая архипастырские службы в местных храмах. С конца 1926 по ноябрь 1928 г. отбывал ссылку в пос. Полой Енисейской губ. В апреле

1929 г. переехал на поселение в г. Стародуб Западной области. Однако и здесь Советская власть обвинила его в контрреволюционной деятельности за то, что он письменно обращался к митр. Петру (Полянскому), высказываясь против Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) и изданной им Декларации 1927 г. В октябре 1929 г. он был арестован и до осени 1934 г. находился в заключении в одном из самых страшных мест ГУЛАГа – Соловецком лагере особого назначения. По возвращении в г. Стародуб Владыка вскоре вновь был арестован по обвинению в организации тайной Церкви на юге России и приговорен к трем годам исправительно-трудовых лагерей с отбыванием в Карагандинском лагере в Казахстане. Очевидцы рассказывали о стойкости и мужестве Владыки, который до конца испил чашу крестных тюремных и лагерных страданий, приняв мученический венец.

10 сентября 1937 г. он был расстрелян.

Литература

Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917–1943: В 2 ч. Сост. М.Е. Губонин. М., 1994.

Архангелов С А Наши заграничные Миссии. СПб., 1989.

Архиепископ Мефодий. Каноническое существование Харбинской епархии. Харбин, 1929. С. 13–14.

Буевский АС. Православная Церковь за границей // Журнал Московской Патриархии, 1950, № 10. С. 31.

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. В 2 кн. Тверь, 1992–1996. Кн.2. С.359.

Дионисий, священник Церковь в Китае. На пути к автономии // Ученые записки Общества для распространения

Священного Писания в России. М., 1997. С. 192, 194.

Краткий очерк деятельности Православной Духовной Миссии в Пекине // Владивостокские епархиальные ведомости, 1904, №19. С. 416–417.

Королева Л. Русская Духовная Миссия в Пекине // Материалы семинара «Русская духовная культура и дальневосточная эмиграция». Владивосток, 1927. С. 44–46.

Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. Т. 3. С. 12–14.

Михаил Польский, протопресвитер. Новые мученики Российские: В 2 ч. Джорданвилль, 1949–1957.

Православие на Дальнем Востоке. 275-летие Российской Духовной Миссии в Китае. СПб., 1993. С. 6 –8.

Прозорова ГВ. «Душу за овцы своя...»// Миссионерское обозрение. Белгород, 1997, № 11. С. 15–22.

Регелъсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917–1945. Париж 1977. С. 578–579.

Резникова И. Православие на Соловках. СПб., 1994. С. 138.

Дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и великой герцогини Алисы, урожденной принцессы Великобританской, родилась в 1864 г. Девочке дали имя в честь Елизаветы Тюрингенской, родоначальницы Гессенского дома, жившей в XIII в. и посвятившей себя деятельному милосердию: она устраивала больницы, кормила голодных, своим трудом зарабатывала деньги и раздавала нищим. Вскоре после кончины Елизавета Тюрингенская была канонизирована католической Церковью. Подобно ей герцогиня Алиса тоже устраивала больницы; она была учредительницей женских благотворительных организаций, отделений Красного Креста. В поездках по больницам и приютам ее часто сопровождали дети. Большую часть своего состояния герцог и герцогиня Гессен-Дармштадтские раздали на благотворительные нужды.

Любовь и сострадание к несчастным, с детства привитые маленькой Елизавете-Элле, через много лет привели ее к созданию Марфо-Мариинской обители милосердия.

«Многим кажется, что я взяла неподъемный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью, – писала она об открывающейся обители в 1909 г. – Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света... стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю, когда, – кажется, мне с самого детства очень хотелось помогать страждущим, прежде всего тем, кто страдает душой».

Гессенских принцесс воспитывали строго: они сами убирали комнаты, топили камины; спали на жестких койках, по утрам принимали холодную ванну. Одежда и еда были самыми простыми. В учебе, чтении, рисовании, занятиях музыкой – во всем соблюдался строгий порядок. Дети привыкали ни минуты не проводить в праздности. «Назначение жизни в работе, а не в удовольствиях», – говорила мать.

В 1884 г. она вышла замуж за вел. кн. Сергея Александровича – брата императора Александра III. В 1891 г. в Лазареву Субботу Елизавета Феодоровна была присоединена к Православию. В письмах к своим родственникам и к отцу она не раз подчеркивала, что совершила этот шаг абсолютно добровольно, чувствуя, что только Православие может приблизить ее к Богу. В том же 1891 г. император

Александр III назначил Сергея Александровича генерал-губернатором Москвы.

В феврале 1905 г. произошла величайшая в истории Российского государства трагедия: террорист Иван Каляев бросил бомбу в карету, в которой находился вел. кн. Сергей Александрович. Все это случилось на глазах вел. кн. Елизаветы Феодоровны. Пережив трагическую смерть любимого супруга, она как бы перешагнула порог мирской жизни.

10 февраля 1909 г. с несколькими сестрами она поселилась в купленной ею усадьбе на Большой Ордынке. Здесь разместились обительская больница, амбулатория, аптека, помещения для сестер, настоятельницы и духовника, приют для девочек-сирот, воскресная школа, библиотека, столовая для бедных; в обители были открыты храмы – больничный, во имя Святых жен-мироносиц Марфы и Марии, и соборный, Покровский (в 1914 г. под ним была устроена церковь-усыпальница во имя Святых Небесных Сил Бесплотных и Всех Святых). Весь строй жизни сестер был продуман и разработан Елизаветой Феодоровной под руководством старцев Зосимовой пустыни Алексия и Германа и обительского духовника отца Митрофана Сребрянского.

Деятельность Елизаветы Феодоровны не ограничивалась заботами об обители.

Будучи старшей сестрой императрицы Александры Феодоровны, она сделала многое для того, чтобы дело благотворительности и милосердия стало общегосударственным. В годы русско-японской войны на ее деньги были оборудованы лазареты, санитарные поезда, семьям погибших оказывалась материальная помощь.

Она устраивала приюты для сирот, раздавала одежду, продукты, лекарства. Своими руками она оказывала посильную помощь, обходя ночлежки и больницы. Нередко она посещала Хитров рынок, в ночлежках которого ютились тысячи бродяг, карманных воришек, скупщиков краденого, беглых преступников. Сопровождаемая обычно лишь какой-либо сестрой Марфо-Мариинской обители, Елизавета Феодоровна обходила один притон за другим, собирая сирот. В каждом встречавшемся ей несчастном, потерявшем человеческий облик, находила образ Божий. «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено», – говорила она.

Великая княгиня ходатайствовала о помиловании убийцы своего мужа, а получив отказ, посетила Ивана Каляева в камере смертников и уговаривала его принять священника и покаяться в совершенном преступлении.

С 1910 г. Елизавета Феодоровна поселилась в Марфо-Мариинской обители.

9 апреля 1910 г. семнадцать насельниц обители приняли посвящение в «крестовые сестры», а на следующий день Великая княгиня Елизавета Феодоровна была возведена в сан настоятельницы. Проводя подвижническую жизнь, она очень мало спала, по ночам молилась в своей келье или дежурила в больнице, где делала самую ответственную работу – накладывала сложные перевязки, ассистировала при операциях, выхаживала тяжелых больных. Москвичи, любившие Елизавету Феодоровну, называли ее московской Великой княгиней и уже при жизни почитали святой.

Она искала уединения и покоя, любила посещать монастыри, где можно было полностью отдаваться молитве. Великая княгиня глубоко почитала прп. Серафима Саровского и не раз ездила в Саров, чтобы помолиться у раки угодника Божия. Она была очень близка с игуменьей Покровского монастыря в Москве матушкой Фамарью. Ездила на богомолье в Новгород, Псков, Киев, в Оптину

Пустынь, в Зосимовский монастырь. Побывала и на Соловках, где подолгу беседовала с отшельниками, посещала скиты в самых глухих лесах. Несколько раз она бывала у схиархимандрита Гавриила, известного старца Спасо-Елеазаровой пустыни неподалеку от Пскова. Духовная связь между Елизаветой Феодоровной и о. Гавриилом не прерывалась до самой его кончины.

С началом Первой мировой войны она возобновила свою деятельность по организации помощи фронту (устройство госпиталей, аптечных складов, формирование санитарных поездов, отправка на фронт походных церквей). Ежедневно посещала раненых в госпиталях, утешала их, приносила образки и гостинцы. Несмотря на это, по городу поползли слухи об измене, клевета на «немок» – императрицу и ее сестру. Елизавета Феодоровна отнеслась к нападкам с тем же самообладанием, с каким потом встретила революционную смуту. «Я каждой частичкой своего существа русская, – говорила она. – Может статься, я более русская, чем многие из русских, – я не могу чувствовать себя космополиткой».

«Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале и оттуда без страха смотрела на бушующие вокруг нее волны, устремив свой духовный взор в вечные дали, – писал митр. Анастасий в год октябрьского переворота. – У нее не было и тени озлобления против неистовств возбужденной толпы. «Народ – дитя, он не повинен в происходящем, – кротко говорила Елизавета Феодоровна, – он введен в заблуждение врагами России»».

В 1918 г., на третий день святой Пасхи, в день празднования Иверской иконы Божией

Матери, Марфо-Мариинскую обитель Милосердия посетил Святейший Патриарх Тихон и служил там. Спустя полчаса после отъезда Патриарха Тихона Великая княгиня была арестована. Ее отправили в ссылку, оставив при ней одну сестру, добровольно пожелавшую сопровождать ее, Варвару Яковлеву. На прощание настоятельница осенила всех провожающих крестным знамением.

Одна из сестер обители, Надежда, вспоминает: «Сестры бежали за ней, сколько могли. Кто прямо падал на дороге... Когда я пришла к обедне, то услышала, что диакон читает ектенью и не может, плачет... И повезли ее в Екатеринбург с каким-то провожатым, и Варвара с ней. Потом письмо нам прислала, батюшке и каждой сестре. Сто пять записочек было вложено, и каждой по ее характеру.

Из Евангелия, из Библии изречения, а кому от себя. Она всех сестер, всех своих детей знала...»

Ночью на 5/18 июля – празднование памяти прп. Сергия Радонежского – узников посадили в крестьянские повозки и повезли по направлению к Верхне-Синячихинскому заводу. В двенадцати километрах от Алапаевска, в лесу возле заброшенного рудника, их высадили. Великого князя Сергея Михайловича убили выстрелом из револьвера в голову, остальных избили прикладами, живыми сбросили в шахту и забросали гранатами. Великая княгиня была жива довольно долго. Возле шахты весь следующий день слышалось церковное пение.

Когда в Алапаевск вошла Белая армия, останки мучеников были извлечены из шахты, и расследование показало, что Великая княгиня сделала перевязку князю Иоанну Константиновичу, сама будучи тяжело ранена. Она была найдена с иконой Спасителя на груди. Останки мучеников были погребены в местном соборе; позже их перевезли в

Иркутск, а в 1920 г. – в Пекин, где похоронили при храме Русской православной миссии.

Впоследствии мощи вел. кн. Елизаветы Феодоровны и ее верной спутницы инокини

Варвары были доставлены в Иерусалим. Ныне они почивают в русской православной церкви св. Марии Магдалины в Гефсимании, недалеко от места страданий и воскресения Спасителя. Так Господь исполнил желание Великой княгини, которая говорила, что хочет быть похоронена на Святой земле.

В 1992 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил преподобномучениц вел. кн. Елизавету и инокиню Варвару к лику новомучеников российских, установив им празднование в день кончины – 5/18 июля.

Литература

Архиепископ Анастасий. Светлой памяти Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Иерусалим, 1925.

Архимандрит Симеон (Холмогоров). Един от древних: Повесть о жизни и подвигах схиархимандрита Гавриила (Зырянова ). М., 1996.

«Детки мои любимые...»: Схиигумения Фамарь (княжна Марджанова): воспоминания, письма, стихи. М., 2002.

Игумен Серафим. Мученики христианского долга. Пекин, 1920.

Миллер Л. П. Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Феодоровна. Столица, М., 1994.

Подвижники Марфо-Мариинской обители милосердия / Под ред. прот. Александра Шаргунова. М., 2001.

Подвижницы благочестия земли Русской. История женской святости Х -Х Х веков. М., 2002.

Соколов Н. Убийство Царской семьи. Буэнос-Айрес, 1978.

Трофимов А Святые жены Руси. М.,1993.

Coutess Alexandra Olsoufieff H.R.H. The Grand Duchess Elisabeth Feodorovna of Russia. London, 1922.

Golo Mann Erinnertes, Darmstadt, 1983.

Maurise Paleologue. Aux portes du jugement dernier, Elisabeth Feodorovna, Grand Duchess de Russie. Paris, 1940.

Stephen Graham. Part of wonderful scene, an autobiography. London, 1964.

Captain Paul Bulygin. The murder of the Romanovs. London, 1935.

Родился 13 сентября 1886 г. в семье священника села Липицы Каширского уезда

Тульской губ. Сначала Владимир поступил в духовное училище, а затем в духовную семинарию. По окончании полного курса семинарии он поступил в Московскую духовную академию и блестяще закончил ее в 1910 г. со степенью кандидата богословия. Остался при академии профессорским стипендиатом. В 1913 г. Владимир получает ученую степень магистра богословия за труд «Очерки из истории догмата о Церкви».

28 марта в скиту Параклит Троице-Сергиевой Лавры он был пострижен в монашество с именем Иларион, а 2 июня рукоположен во иеромонаха.

В 1913 г. иеромонах Иларион был назначен инспектором Московской духовной академии и возведен в сан архимандрита. В декабре 1913 г. архим. Иларион утвержден в звании экстраординарного профессора по Священному Писанию Нового Завета.

В это время он приобретает большой авторитет как воспитатель учащихся духовной школы, и как профессор-богослов, и как знаменитый церковный проповедник.

Как член Поместною Собора 1917–1918 гг. он выступил в защиту восстановления патриаршества.

После прихода к власти большевики сразу же начали гонение на Церковь, и уже в марте 1919 г. архим. Иларион был арестован. Первое тюремное заключение продолжалось три месяца.

12/25 мая 1920 г. архим. Иларион был хиротонисан во епископа Верейского, викария Московской епархии.

Еп. Иларион пользовался большим авторитетом среди духовенства и своих собратий-епископов, называвших его за ум и твердость в вере «великим».

Епископское служение было его крестным путем. Не прошло и двух лет со дня его хиротонии, как он оказался в ссылке в Архангельске. Целый год еп. Иларион был в стороне от церковной жизни. Свою деятельность он продолжил лишь после возвращения из ссылки. Святейший Патриарх Тихон приблизил его к себе и вместе с архиеп. Серафимом (Александровым) сделал своим ближайшим советником.

По возвращении из ссылки Патриарх возводит его в сан архиепископа. Церковная деятельность его расширяется. Он ведет серьезные переговоры с Тучковым (уполномоченным

ОГПУ по церковным делам) о необходимости устроить жизнь Русской Православной Церкви в условиях Советского государства на основе канонического права, занимается восстановлением церковной организации, составляет ряд патриарших посланий.

Для обновленцев он становится грозой, твердо исполняя волю Святейшего Патриарха

Тихона. Архиеп. Иларион был назначен настоятелем Сретенского монастыря. Он ясно понимал опасность и преступность обновленчества, вел диспуты с лидером обновленцев

– Александром Введенским. В декабре 1923 г. архиеп. Иларион был приговорен к трем годам заключения и этапом доставлен в Кемский лагерь, а затем на Соловки.

Когда архиепископ увидел весь ужас барачной обстановки и лагерную пищу, то сказал:

«Отсюда живыми мы не выйдем».

Его можно было оскорбить, но он на это никогда не отвечал и даже мог не заметить сделанной попытки. Он всегда был весел, и если даже озабочен и обеспокоен, то быстро старался прикрыть это все той же веселостью. Он на все смотрел духовными очами, и все служило ему на пользу духа.

«На Филимоновой рыболовной тоне, – рассказывал очевидец, – в семи верстах от

Соловецкого кремля и главного лагеря, на берегу заливчика Белого моря, мы с архиепископом

Иларионом и еще двумя епископами и несколькими священниками (все заключенные) были сетевязалыциками и рыбаками. Об этой нашей работе архиепископ Иларион любил говорить переложением слов стихиры на Троицын день: «Вся подает Дух Святый: прежде рыбари богословцы показа, а теперь наоборот – богословцы рыбари показа». Так смирялся его дух с новым положением.

Владыку Илариона очень веселила мысль, что Соловки есть школа добродетелей – нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения, трудолюбия. Однажды обокрали прибывшую партию духовенства, и отцы сильно огорчились. Один из заключенных в шутку сказал им, что так их обучают нестяжанию. Владыка от этой шутки был в восторге. У одного ссыльного два раза подряд пропадали сапоги, и он разгуливал по лагерю в рваных галошах. Архиепископ Иларион, глядя на него, приходил в подлинное веселье, чем и вселял в заключенных благодушие. Любовь его ко всякому человеку, внимание и интерес к каждому, общительность были просто поразительными. Он был самой популярной личностью в лагере среди всех его слоев. Мы не говорим, что генерал, офицер, студент и профессор знали его, разговаривали с ним, находили его или он их, при всем том, что епископов было много и были старейшие и не менее образованные. Его знала «шпана», уголовщина, преступный мир воров и бандитов именно как хорошего, уважаемого человека, которого нельзя не любить. На работе ли урывками или в свободный час его можно было увидеть разгуливающим под руку с каким-нибудь таким «экземпляром» из этой среды. Это не было снисхождение к младшему брату и погибшему, нет. Владыка разговаривал с каждым как с равным, интересуясь, например, «профессией», любимым делом каждого. «Шпана» очень горда и чутко самолюбива. Ей нельзя показать пренебрежения безнаказанно. И потому манера Владыки была всепобеждающей. Он, как друг, облагораживал их своим присутствием и вниманием. Наблюдения же его в этой среде, когда он делился ими, были исключительного интереса.

Он был заклятый враг лицемерия и всякого «вида благочестия», совершенно сознательный и прямой. В «артели Троицкого» (так называлась рабочая группа архиепископа Илариона) духовенство прошло в Соловках хорошее воспитание. Все поняли, что называть себя грешным или только вести долгие благочестивые разговоры, показать строгость своего быта не стоит. А тем более думать о себе больше, чем ты есть на самом деле.

Каждого приезжающего священника Владыка подробно расспрашивал обо всем, что предшествовало заключению.

В середине лета 1925 г. с Соловков архиепископа Илариона отправили в Ярославскую тюрьму. Здесь обстановка была иная, чем на Соловках. В тюрьме он пользовался особыми льготами. Ему дозволили получать книги духовного содержания. Святитель тайком посещал тюремного надзирателя, доброго человека, и вел у него собирание подпольной рукописной религиозной, светской литературы и копий всяких церковноадминистративных документов и переписки архиереев.

В это же самое время архиепископ Иларион мужественно перенес и ряд неприятностей. Когда он находился в Ярославской тюрьме, в лоне Русской Церкви возник григорианский раскол. Тогда-то, как к популярному архиерею, и явился к нему агент ГПУ и стал склонять его присоединиться к новому расколу. «Вас Москва любит, – заявил представитель ГПУ, – вас Москва ждет». Архиеп. Иларион остался непреклонен. Он уразумел замысел ГПУ и мужественно отверг сладость свободы, предлагаемой за измену. После этого ему было добавлено еще три года заключения. И добавлено «за разглашение государственных тайн», то есть разглашение разговора его с агентом в Ярославской тюрьме.

Весной 1926 г. архиепископ Иларион был снова возвращен на Соловки. В начале июня 1927 г., едва началась навигация на Белом море, архиеп. Иларион был привезен в Москву для переговоров с архиеп. Григорием. Последний в присутствии светских лиц настойчиво упрашивал его «набраться мужества» и возглавить все более терявший значение григорианский «высший церковный совет». Архиеп. Иларион категорически отказался. При этом он братски увещевал архиеп. Григория оставить ненужные и вредные для Церкви замыслы.

Архиеп. Иларион был в числе епископов, которые на Соловках в 1926 г. написали церковную декларацию, определяющую положение Православной Церкви в новых исторических условиях. Она сыграла огромную роль в борьбе с возникшими тогда разделениями.

В письме от 10 декабря 1927 г. он писал: «Русская Церковь не без воли Божией вступила в совершенно новые исторические условия, условия необычные, значительно отличающиеся от раннейших условий. Церковная практика, включая и постановления Собора 1917–1918 годов, к этим новым условиям не приспособлена, так как она образовалась в иных исторических условиях. Положение значительно осложнилось со смерти Святейшего Патриарха Тихона. ...Следовательно, нужен Собор, и прежде всего нужно просить государственную власть разрешить созвать Собор. Но кто-то должен собрать Собор, сделать для него необходимые приготовления, словом, довести Церковь до Собора. Поэтому нужен теперь же, до Собора, церковный орган. ..Лишь только настоящий Собор может быть авторитетным и сможет внести успокоение в церковную жизнь, дать покой измученным сердцам церковных людей. Я верю, что на Соборе обнаружится понимание всей важности ответственного церковного момента, и он устроит церковную жизнь соответственно новым условиям».

Крестный путь его подходил к завершению. В декабре 1929 г. архиеп. Илариона отправили на поселение в Алма-Ату. Этапом он добирался от одной тюрьмы до другой.

По дороге его обокрали, и в Ленинград он прибыл в рубище, кишащем паразитами, и уже больным. Из ленинградской тюремной больницы, куда его поместили, он писал:

«Я тяжело болен сыпным тифом, лежу в тюремной больнице, заразился, должно быть, в дороге; в субботу, 28 декабря, решается моя участь (кризис болезни), вряд ли перенесу».

В больнице ему заявили, что его надо обрить, на что Преосвященный ответил:

«Делайте теперь со мной, что хотите». Находясь в бреду, он говорил: «Вот теперь-то я совсем свободен, никто меня не возьмет».

Исповедник Христов скончался 15/28 декабря 1929 г.

Труды

От Академии до Афона. Сергиев Посад, 1914.

Письма о Западе. Сергиев Посад, 1915.

Без Церкви нет спасения. М.; СПб., 1999.

Очерки из истории догмата о Церкви. М.,1997.

Христианства нет без Церкви. М., 1991.

Литература

Волков О. Век надежд и крушений. М., 1989.

Волков С. Последние у Троицы. М.; СПб., 1995.

Жизнеописание священномученика и исповедника архиепископа Верейского Илариона (фоицкого) //Архиепископ

Иларион (Троицкий). Без Церкви нет спасения. М.; СПб., 1999.

ОкуневНП. Дневник москвича. Париж, 1995.

СветозарскийАК Архиепископ Иларион (Троицкий) и его время // Архиепископ Иларион ( фоицкий). Очерки из истории догмата о Церкви. М.,1997.

Шаламов В. Четвертая Вологда // Наше наследие, 1988, № 4.

Ширяев Б. Неугасимая лампада. М., 2000.

Сын причетчика Киевской епархии. Образование получил в Киевской духовной академии. В 1879 г. назначен преподавателем в Рижскую духовную семинарию. В 1880 г. рукоположен в сан священника к Рижскому кафедральному собору. Овдовев в 1883 г., он был пострижен в монашество и в том же году рукоположен во епископа Балтского, викария Каменец-Подольской епархии. В 1903 г. назначен епископом Оренбургским.

Владыка Иоаким был большим покровителем и защитником миссионерского дела.

При нем многие иноверцы присоединились к Православной Церкви. В Оренбургской семинарии было введено преподавание татарского языка и изучение мусульманства как обязательного предмета. Владыка Иоаким изыскал средства на содержание четырех епархиальных миссионеров. Он сам обратил множество сектантов и раскольников в

Православие и, открывая единоверческие приходы, служил в них по старопечатным книгам. В 1905 г. в поселке Сухореченском с помощью местных миссионеров он обратил старообрядческого священника о. Савву Сладкого, с которым в единоверие последовало несколько сот семейств.

Благодаря миссионерской деятельности Владыки и миссионера о. Ксенофонта Крючкова в Уральской области на протяжении 700 верст (от пределов Оренбургской губ. до Каспийского моря) было построено более 50 единоверческих храмов и школ. Сотни и тысячи казаков обращались в Православие, и епархия ежегодно увеличивалась на десятки новых приходов.

В 1903 г. в Тургайскую область началось переселение из южных областей России.

На новых местах не было ни храмов, ни школ. В июне 1906–начале 1907 г. еп. Иоаким послал в Тургайскую область двух епархиальных миссионеров, которые убедились, что из-за отсутствия священников в области распространились многочисленные секты.

На основании их сообщений Владыка подготовил доклад в Св. Синод, который в дополнение к годовой смете выделил 50 тыс. рублей на устройство храмов и школ в Тургайской области. В Оренбурге и Кустанае экстренно были созданы миссионерские курсы, на которых за четыре месяца готовились кандидаты в священники, главным образом из народных учителей, псаломщиков и диаконов. На выделенные средства были построены храмы, школы и больницы, и каждый такой пункт получал священника-учителя. Многие пастыри из других уездов сами просились в Тургай, и таким образом в короткий срок вся область покрылась хорошо организованными приходами с ревностными пастырями. Везде были заведены вечерние богослужения с беседами священников. Открывались приходские религиозно-просветительские и миссионерские братства.

В 1908 г. еп. Иоаким сам объехал всю область. В каждом поселке его встречали верующие. Владыка часто обращался к народу со словом проповеди и в своих поучениях обличал заблуждения сектантов. После присоединения к Православию сектантского проповедника из поселка Викторовка сектантство отступило. Перешедший из баптизма бывший глава секты по фамилии Простибоженко, знаток пения и регент, стал горячим защитником Православия. Владыка Иоаким предложил ему принять сан священника, но тот по смирению отказался, заняв место псаломщика, регента и помощника миссионера.

По своей территории епархия превосходила все другие в России: в нее входили

Оренбургская губерния, Тургайская область и земли Уральского казачьего войска. От реки

Тобол Челябинского уезда до города Гурьева на Каспийском море по прямой линии было ровно три тысячи верст. И эту огромную территорию владыка Иоаким объезжал ежегодно, посещая места, где до него архиереи не бывали по 25 лет. Он покровительствовал просвещению, при нем было создано множество церковных школ, которые процветали и число которых быстро увеличивалось. Малоимущих семинаристов Владыка содержал на свои средства. Рукополагая их во священство, он снабжал деньгами на обзаведение хозяйством. Владыка был благодетелем, явно и тайно совершая много добрых дел.

В 1909 г. Владыка был переведен в Нижний Новгород с возведением в сан архиепископа. В 1917 г. он уехал на Поместный собор в Москву, а оттуда в Крым навестить сына с семьей. Рассказывают, что когда все домашние уехали и архиепископ остался один, в дом ворвались бандиты и убили его.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 1. Тверь, 1992.

Родился 20 января 1864 г. в семье священника поселка Кирпильского Кубанской обл., куда Иоанн Восторгов-старший переселился из Тульской губ. Его полюбили прихожане за кротость, доброту и отзывчивость. А когда он скончался, осиротевшая паства помогла матушке поставить на ноги троих детей: двух мальчиков и девочку.

Мальчиков удалось устроить в Ставропольскую духовную семинарию. По окончании семинарии в августе 1889 г. Иоанн Восторгов принял священный сан. Молодой священник построил и благоукрасил церковь, открыл церковно-приходскую школу, общество трезвости, книжный склад. У него проявился яркий талант проповедника. В 1890 г. он был переведен в Ставропольскую женскую гимназию. В июле 1897 г. о. Иоанн был направлен в Тифлисскую епархию, сначала законоучителем женской и мужской гимназий в Тифлисе, а затем епархиальным наблюдателем церковно-приходских школ и школ грамоты Грузинского экзархата. 6 января 1901г. архиеп. Флавиан (Городецкий), Экзарх Грузии, возвел свящ. Иоанна Восторгова в сан протоиерея, а 13 февраля 1901 г. назначил редактором журнала «Духовный вестник Грузинского экзархата». К этому же периоду относится начало миссионерского служения о. Иоанна. 21 августа 1901 г. он был командирован в персидский город Урмию для ревизии школ, состоящих в ведении Духовной миссии Российской Православной Церкви. Во время этой командировки о. Иоанн, который предварительно выучил персидский язык, обратил в Православие трех епископов сиро-халдейских несториан Персии – Илию, Иоанна и Мариана.

25 мая 1900 г. при активном участии о. Иоанна в Тифлисе был открыт отдел Общества ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III. Свои проповеди он посвящал памяти А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, А.В. Суворова, В А Жуковского, К Д Ушинского и других видных деятелей русской культуры. Но главным предметом его повседневных забот была организация учебного дела. В Тифлисе состоялось знакомство о. Иоанна с владыкой Владимиром (Богоявленским), который в

1892–1898 гг. занимал кафедру архиепископа Карталинского и Кахетинского, Экзарха Грузии. Встреча эта определила его судьбу. Митр. Владимир, переведенный в 1898 г. на

Московскую кафедру, не забыл даровитого миссионера и проповедника. В 1905 г. Владыке удалось добиться перевода о. Иоанна в первопрестольную. С 25 января 1906 г. он занял должность проповедника-миссионера Московской епархии с правами противосектантского епархиального миссионера.

Как миссионер-проповедник, о. Иоанн исколесил практически всю страну. 29 октября 1907 г. он получил новое назначение Синодального миссионера. Москва, Иркутск, Владивосток, Чита, Красноярск, Харбин, Томск, Омск, Таврическая губерния, Кубань, Кронштадт – вот далеко неполный перечень его поездок по России лишь за 1908 г. Впечатляет тематика его проповедей и публикаций.

Отец Иоанн Восторгов оказался в Москве в самый разгар революционных смуты. Здесь он вступил в Русскую монархическую партию, стал членом Московского Союза русского народа. В сентября 1907 г. прот. Иоанн был избран председателем Русской монархической партии, которую вскоре переименовали в Русский монархический союз.

Помимо организаторской деятельности о. Иоанн неустанно проповедовал, выступал с обращениями и воззваниями. В августе 1907 г. он участвовал в работе Нижегородского миссионерского съезда, в 1908 г. на IV миссионерском съезде в Киеве выдвинул как одну из главных задач духовенства борьбу с социализмом. В 1908 г. о. Иоанн совершил поездку по Дальнему Востоку. По возвращении в ноябре он был принят Императором Николаем II. Государь поддержал его замысел учредить Братство Воскресения Христова для удовлетворения религиозных нужд русского населения на окраинах. Братство было официально открыто 8 января 1909 г. в Москве. Главной проблемой в духовной жизни переселенцев являлась нехватка священников. На ее решение в первую очередь была направлена деятельность Братства. К 1910 г. было создано 25 проповеднических и 3 миссионерских кружка. В 1912 г. о. Иоанн организовал уже пастырско-миссионерские курсы в Хабаровске и Тобольске, в 1913 г. – в Иркутске и Ташкенте, готовившие к пастырской деятельности учителей, псаломщиков и всех достойных и способных людей.

В марте 1909 г. прот. Восторгов по Высочайшему повелению был командирован в

Сибирь и страны Дальнего Востока для о б следования духовных школ и миссий и для обустройства переселенческих пунктов. Он посетил Японию, Китай и Корею, а затем через Владивосток, Хабаровск и другие города Сибири вернулся в Москву.

В 1910 г. при московском Обществе содействия религиозно-нравственному и патриотическому воспитанию детей, которым руководила княгиня С А Голицына, был создан Союз христианских матерей под председательством графини 3. В. Коновницыной.

По просьбе этих достойнейших русских женщин о. Иоанн проводил раз в неделю богословские беседы в Союзе. В начале февраля 1910 г. княгиня Голицына обратилась к митрополиту Московскому Владимиру (Богоявленскому) с просьбой разрешить открыть при обществе женские научно-богословские курсы. Владыка одобрил идею и поручил устройство курсов о. Иоанну. Официальное их название – «Женские богословские курсы в Москве при Союзе христианских матерей Общества содействия религиозно-равственному и патриотическому воспитанию детей». Они были открыты 11 октября 1910 г., и на них сразу записалось 130 женщин.

В том же 1910 г. по инициативе кн. Н Д Жевахова был поднят вопрос о строительстве в итальянском городе Бари, где почивают св. мощи Святителя Мир Ликийских Николая Чудотворца, подворья и странноприимного дома. Палестинское общество поддержало эту инициативу, и с 4 по 30 января 1911 г. в Бари была командирована делегация, чтобы купить участок земли для подворья. Прот. И. Восторгов был в составе этой делегации.

31 мая 1913 г. уже всероссийски известный московский священник был назначен настоятелем одного из крупнейших и красивейших храмов России – Покровского собора на Рву (храм Василия Блаженного) в самом центре Москвы. Отец Иоанн активно участвовал в издательской деятельности. Под его редакцией выпускались газеты «Церковность», «Московские церковные ведомости», ежедневная монархическая газета РМС и Русского монархического собрания «Патриот», газета «Русская земля», журналы «Верность» и «Потешный ». В 1913 г. вышел в свет первый том Полного собрания сочинений прот. Иоанна Восторгова. До 1916 г. о. Иоанну удалось издать пять томов своих сочинений.

В годы Первой мировой войны его главным делом стала забота о нуждах больных и раненых воинов. В 1915 г. он издал сборник речей и поучений под названием «Вопросы религии и православия в современной великой войне». А последний, четвертый, выпуск сборника «Во дни войны. Голос пастыря-патриота» ему удалось выпустить даже в 1917 г.

События февраля 1917 г. стали тяжелым испытанием для всех монархистов-черносотенцев. Сгустились тучи и над о. Иоанном. После февральской революции Церковь жила подготовкой к Поместному Собору. Отец Иоанн был участником Собора, выступал на нем с речью. В это время он был назначен на должность секретаря Миссионерского совета при Св. Синоде, которую исполнял в 1917–1918 гг. В самый разгар соборных заседаний власть захватили большевики. Первой акцией новой власти в Москве стал расстрел Кремля. Пролилась первая кровь. Протоиерей Иоанн сразу заявил себя противником большевистской власти. Он выступил с идеей объединения русского народа вокруг Православной Церкви. В газете «Церковность» в феврале 1918 г. он писал: «...одна Церковь остается у нас вне партий. Наше правительство, если оно есть, представляет со б ой не народ, не страну, а только власть класса, да и т о не целого, а только одной части его; наши газеты представляют каждая только свою партию; только одна Церковь представляет весь верующий русский народ и способна сказать здравое и смелое слово». Отец Иоанн обращался с увещеваниями к народу не только с амвона. Каждое воскресенье он служил молебны на Красной площади, где в проповедях неустрашимо обличал богоборческую власть. «Под самыми стенами захваченного большевиками Кремля, на Красной площади, с высоты Лобного места еженедельно говорил любимый москвичами батюшка свои вдохновенные проповеди и, исполняя долг пастыря, сознательно шел навстречу мученичеству», – пишет современный автор.

Чекисты давно следили за о. Иоанном, подыскивая повод для его ареста. Ему было предъявлено обвинение в том, что он дал согласие на продажу Епархиального дома, который большевики уже отобрали у законно го собственника – Московской епархии. 30 мая 1918 г. о. Иоанн был арестован в своей квартире. 8 июня 1918 г. в газете «Известия» появилась статья «Коммерческая сделка Патриарха Тихона, протоиерея Восторгова и Ко». Сначала о. Иоанна содержали на Лубянке во Внутренней тюрьме ВЧК, затем перевели в Бутырку, где ему удавалось совершать богослужения в тюремной церкви.

17 (30 ) августа эсеры организовали два покушения на большевистских лидеров. В Петрограде был убит М оисей Урицкий, а в Москве тяжело ранен Ленин. Через шесть дней новая власть объявила «красный террор». И раньше не отличавшиеся особенным милосердием, большевики теперь начали просто зверствовать. Первыми жертвами этого террора стали видные деятели царской России, в числе которых был и о. Иоанн.

23 августа (5 сентября) 1918 г. на Московском городском Братском кладбище, снесенном в конце 20-х гг., были убиты: епископ Селенгинский Ефрем (Кузнецов), протоиерей Иоанн Восторгов, председатель Государственного Совета Иван Григорьевич Щегловитов, министры внутренних дел Николай Алексеевич Маклаков и Алексей Николаевич Хвостов и сенатор Степан Петрович Белецкий.

Так окончил свой земной путь священномученик, мужественный проповедник, протоиерей Иоанн Иоаннович Восторгов. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в августе 2000 г. прославил угодника Божия в сонме Новомучеников и Исповедников, в земле Российской просиявших.

Труды

Поли. собр. соч. В 5 т. М., 1913. Репринт: М., 1998.

Литература

Алексей Светозарский. Пастырь Добрый (Жизнеописание протоиерея Иоанна Восторгова) // Протоиерей Иоанн Восторгов. Поли. собр. соч. В 5 т. М., 1913. Репринт. М., 1998. Т. 5.

Дамаскин. (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 1–7. Тверь, 1992–2002.

К канонизации новомучеников российских // Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых. М.,1991.

Польский М. Новые мученики российские. В 2 т. Джорданвилль, 1949,1957.

Большевистский террор против Церкви начался 8 декабря 1917 г. убийством прот.

Иоанна Кочурова. 1 февраля 1918 г. Патриарх Тихон в своем послании отлучил от Церкви всех ранее крещенных, кто проливал невинную кровь. Тем не менее аресты и казни продолжались не только в Петрограде, но и в других городах.

Отец Иоанн Кочуров родился 13 июля 1871 года в селе Бигильдино-Сурки Данковского уезда Рязанской губ. в благочестивой и многодетной семье сельского священника Александра Кочурова и его супруги Анны. Он проходил обучение сначала в Данковском духовном училище, а затем в Рязанской духовной семинарии, которую успешно закончил в 1891 г. и поступил в Петербургскую духовную академию. Уже в студенческие годы о. Иоанн связывал свое пастырское служение с миссионерской деятельностью. По окончании в 1895 г. академии он вступил в брак с Александрой Чернышевой и после совершения иерейской хиротонии был направлен для несения миссионерского служения в Алеутскую и Аляскинскую епархию. В Нью-Йорке, куда прибыли о. Иоанн и его супруга, они, не владея английской речью, благодаря братской поддержке здешней православной общины сравнительно легко пережили культурный шок от этого неведомого им космополитического мегаполиса. Церковная жизнь в США требовала от православного духовенства самоотверженного миссионерского служения, которое только и могло создать необходимые условия для формирования православных приходов из сложного в этническом, культурном и конфессиональном отношениях населения Северной Америки, выходцев из различных стран Европы и Ближнего Востока.

В 1895 г. о. Иоанн был назначен настоятелем прихода чикагской церкви св. Владимира, а также приписанной к нему церкви Трех Святителей г. Стритора.

«Православный приход Владимирской Чикагской церкви, – свидетельствовал о. Иоанн в статье, опубликованной в журнале «Американский Православный Вестник» за декабрь 1898 г., – состоит из немногих коренных русских выходцев, из галицких и угорских славян, арабов, болгар и аравитян. Большинство прихожан – рабочий народ, снискивающий себе пропитание тяжелым трудом по месту жительства на окраинах города. К чикагскому приходу приписана церковь Трех Святителей и приход города Стритора. Стритор и при нем местечко Кенгли находятся в 94 милях от Чикаго и известны своими каменноугольными копями. Православный приход там состоит из работающих на копях словаков, обращенных из униатов».

Уже за первые три года миссионерского служения о. Иоанн присоединил к Православной Церкви 86 униатов и 5 католиков, а число постоянных прихожан в храмах чикагско-стриторского прихода возросло до 215 человек в Чикаго и 88 человек в Стриторе.

В приходах были созданы детские церковные школы, в которых обучались более 20 учеников. Занятия с детьми проходили еженедельно в субботние дни. В Чикаго и Стриторе о. Иоанн учредил Свято-Никольское и Трехсвятительское братства, которые ставили своей целью оказание социальной и материальной помощи прихожанам, входящим в состав Православного общества взаимопомощи».

1 апреля 1897 г. отец Иоанн был включен в состав Цензурного комитета «для сочинений на русском, малорусском и английском языках», а 22 мая 1899 г. еп. Тихон (впоследствии св. Патриарх Московский, Просветитель Северной Америки) назначил его Председателем правления общества взаимопомощи.

Для сбора средств на строительство собора в Чикаго о. Иоанн решил использовать отпуск в Россию, предоставленный ему с 15 января по 15 мая 1900 г. Собранные в России пожертвования позволили общине Чикаго приступить к строительству нового храма, а также устроить первое в Америке православное кладбище. Закладка храма, на которую прибыл свт. Тихон, состоялась 31 марта 1902 г., а его строительство было завершено в 1903 г. Строительство обошлось в огромную по тем временам сумму – 50 тыс. долларов.

6 мая 1903 г. о. Иоанн был награжден орденом святой Анны III степени.

В июне 1905 г. о. Иоанн принял активное участие в заседаниях подготовительного съезда епархиального духовенства в Ольд-фордже, на котором под руководством свт. Тихона обсуждались вопросы, связанные с подготовкой первого Собора в истории Алеутской и Североамериканской епархий. В церкви св. архистратига Михаила г. Ольд- форджа в присутствии большой группы епархиального духовенства, возглавляемой преосвященным Рафаилом, епископом Бруклинским, о. Иоанну были поднесены золотой наперсный крест и приветственный адрес. 6 мая 1906 г. он был возведен в сан протоиерея с назначением благочинным Нью-Йоркского округа восточных штатов. В феврале 1907 г. он был одним из наиболее активных участников первого Собора Североамериканской

Православной Церкви в Майфилде, который положил основание для создания Православной Церкви в Америке.

Однако позднее семейные обстоятельства побудили о. Иоанна весной 1907 года написать прошение о переводе его в Россию, и в июле 1907 г. он покинул дорогой его сердцу чикагско-стриторский приход, где прошли 12 лет его миссионерско-пастырского служения. В августе 1907 г. о. Иоанн был приписан к клиру Преображенского собора г. Нарвы. В 1916 г. он получил назначение в Екатерининский собор Царского Села, уездного городка неподалеку от блистательной петербургской столицы. У о. Иоанна было уже

5 детей (старший сын Владимир находился на военной службе). С первых месяцев своего приходского служения он зарекомендовал себя не только как ревностный и благоговейный совершитель церковных служб, но и как красноречивый и эрудированный проповедник, который собирал под своды собора православных христиан со всех концов Царского Села.

Февральская революция, начавшаяся через три месяца после назначения о. Иоанна в

Екатерининский собор, а затем и большевистская революция вызвали солдатские волнения в воинских частях, расквартированных в Царском Селе, возмутили обычно спокойную обстановку. Через несколько дней после захвата в октябре 1917 г. власти в Петрограде большевиками, стремясь вытеснить из Царского Села находившиеся там казачьи части генерала П.Н. Краснова, сохранявшие верность Временному правительству, к городу двинулись из Петрограда вооруженные отряды красногвардейцев, матросов и солдат, поддержавших большевистский переворот. Утром 30 октября 1917 г., находясь на подступах к Царскому Селу, большевистские отряды подвергли город артиллерийскому обстрелу. Началась паника, многие горожане устремились в православные храмы, в том числе и в Екатерининский собор. Желая предотвратить уличные бои, командование казачьих частей вечером 30 октября стало выводить их из города. Утром 31 октября, не встретив какого-либо сопротивления, в Царское Село вступили большевистские отряды.

«Вчера (31 октября), – писал один из очевидцев этих событий, – когда большевики вступили вкупе с красногвардейцами в Царское, начинался обход квартир и аресты офицеров, а отца Иоанна (Александровича Кочурова) свели на окраину города, к Федоровскому собору, и там убили за то, что священники, организуя крестный ход, молились будто бы только о победе казаков, что, конечно, на самом деле не было и быть не могло. Остальных священников вечером вчера отпустили. Таким образом, одним мучеником за Веру Христову стало больше. Почивший хотя и пробыл в Царском недолго, но снискал себе всеобщие симпатии, и на его беседы стекалась масса народу».

Через несколько дней после отпевания о. Иоанна похоронили в усыпальнице Екатерининского собора. Епархиальный Совет Петроградской епархии принял обращение

«К духовенству и приходским Советам Петроградской епархии», которое стало первым официальным свидетельством мученической смерти о. Иоанна.

«Дорогие братья! – говорилось в обращении Петроградского Епархиального Совета. –

31 октября с. г. в городе Царском Селе мученически погиб один из добрых пастырей

Петроградской епархии, протоиерей местного собора Иоанн Александрович Кочуров.

Без всякой вины и повода он был схвачен из своей квартиры, выведен за город и там, в чистом поле, расстрелян обезумевшей толпой.

С чувством глубокой скорби узнал эту печальную новость Петроградский Церковно-

Епархиальный Совет. И скорбь эта еще более увеличивается от сознания того, что после покойного протоиерея осталась большая семья – шесть человек, без крова и пропитания и без всяких средств к жизни. Наша же теперь обязанность не только молиться об упокоении души невинного страдальца, но и своею искреннею любовью постараться залечить глубокую и неисцелимую рану, которая нанесена в самое сердце бедных сирот. Прямой долг епархии и епархиального духовенства обеспечить осиротелую семью пастыря-мученика, дать возможность безбедно просуществовать ей и получить детям должное образование.

Его мученическая смерть – это суровое напоминание, грозное предостережение для всех нас. Надо, следовательно, заранее быть готовыми ко всему. И чтобы не оставаться в таком беспомощном положении, как сейчас, надо заранее иметь готовый, определенный фонд на помощь в таких и им подобных случаях, дабы беззащитное духовенство, гонимое и терзаемое, в трудную минуту своей жизни могло иметь материальную поддержку от присных своих».

Святейший Патриарх Тихон, хорошо знавший о. Иоанна, направил проникновенное письмо вдове почившего пастыря Александре Кочуровой.

«Соединяя молитвы наши с молитвами Священного Собора об упокоении души убиенного протоиерея Иоанна, разделяем великое горе ваше и делаем это с тем большей любовью, что мы близко знали почившего отца протоиерея и всегда высоко ценили его одушевленную и проникновенную пастырскую деятельность.

Да поможет Господь мужественно перенести ниспосланное Вам, в путях Божиего

Промышления, и да сохранит Он Вас и Ваших детей в невредимости среди бурь и напастей настоящего времени.

Призываем на Вас и Вашу семью благословение Божие. Патриарх Тихон».

Литература

Протоиерей Иоанн Кочуров (1871–1917); Протопресвитер Александр Хотовицкий (1872–1937). СПб., 1995.

Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии: XX столетие. 2-е изд., доп. СПб., 2002.

Санкт-Петербургский мартиролог. СПб., 2002.

Родился 17 сентября 1876 г. в г. Самарканде в семье чиновника католического вероисповедания. Окончил гимназию в г. Верный (ныне Алма-Ата). В 1895 г. поступил в Казанскую духовную академию. 6 декабря 1898 г. пострижен в монашество. 11 декабря 1898 г. рукоположен во иеродиакона. В 1899 г. окончил Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия и тогда же был назначен миссионером Шульбинского стана Киргизской миссии Омской епархии. 1 октября 1899 г. рукоположен во иеромонаха.

19 апреля 1901 г. назначен помощником начальника Киргизской миссии.

С 11 июля 1906 г. – начальник Киргизской миссии в сане архимандрита. 4 декабря

1911 г. рукоположен во епископа Семипалатинского, викария Омской епархии. В 1922 г. перешел в обновленческий раскол и стал епископом Семипалатинским. Однако уже через год после покаяния был вновь принят в лоно Русской Православной Церкви. В конце 1923 г. был осужден ОСО при Коллегии ОГПУ СССР и приговорен к двум годам заключения в концлагере. В 1923–1925 гг. отбывал наказание в одном из самых страшных мест ГУЛАГа – Соловецком лагере особого назначения. В 1925–1927 гг. находился в ссылке во Владивостоке. С 13 ноября 1925 г. – еп. Владивостокский и Приморский. Большевистские власти не оставляли архипастыря, и в марте-сентябре 1927 г. он вновь находился в заключении в тюрьме Владивостока. За время пребывания во Владивостоке был возведен в сан архиепископа. С 15 сентября 1927 г. по 7 мая 1929 г. – архиеп. Нижнеудинский, временно управляющий Иркутской епархией. 19 февраля 1929 г. был арестован в Иркутске «по подозрению в антисоветской деятельности». 24 мая 1929 г. был освобожден по постановлению ОСО при Коллегии ОГПУ СССР с запрещением выезда из Иркутска. 19 июля 1929 г. был уволен на покой.

23 октября 1932 г. – архиеп. Златоустовский, викарий Уфимской епархии. С августа 1933 г. – архиеп. Ижевский и Златоустовский. 11 июня 1934 г. стал архиеп. Вятским (Кировским).

В августе 1937 г. вновь арестован и 11 сентября 1937 г. расстрелян в подвале внутренней тюрьмы НКВД г. Юфова.

Литература

Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной

Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 1–3. Тверь, 1992–1999.

Епископы-исповедники. Сан-Франциско, 1971.

К канонизации новомучеников российских. Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых. М.,1991.

Польский М. Новые мученики российские. В 2 т. Джорданвилль, 1949,1957.

Русские православные иерархи: Исповедники и мученики: Фотоальбом. Париж, 1986.

Родился 26 апреля 1863 г. в г. Кронштадте Санкт-Петербургской губернии в семье благочестивых родителей. После завершения семинарского курса поступил в Петербургскую духовную академию, которую успешно окончил в 1887 г. В том же году он был рукоположен во иерея еп. Выборгским Антонием (Вадковским). В течение следующих семи лет о. Константин служил сначала на Кавказе, затем – настоятелем гимназической церкви в Петербурге, а в 1900 г. – священником Кронштадтской кладбищенской церкви. Здесь, в родном городе, он пережил две смерти – сначала маленькой дочери, а потом и супруги. В мае 1902 г. он принимает монашеский постриг с именем Кирилл в честь свт. Кирилла, учителя Словенского. Постриг в монашество был совершен еп. Ямбургским Сергием (Страгородским). В том же году иеромонах Кирилл был возведен в сан архимандрита и назначен начальником Урмийской духовной миссии в Персию. «В его лице, – сказал владыка Антоний, который рекомендовал его на эту должность, – Урмийская миссия приобретет начальника с твердым религиознонравственным настроением, просвещенного, учительного и способного управлять делами Миссии».

В Урмии, где Миссия окормляла сиро-халдеев из несториан, перешедших в Православие, архим. Кирилл столкнулся со многими трудностями. Миссия существовала здесь всего четыре года, и новый ее начальник должен был разрешать проблемы с местными мусульманскими властями, поддерживать отношения с инославными миссиями, находить финансовые средства на ее поддержание. Члены Миссии осуществляли свое миссионерское служение в обстановке тотальной слежки и подозрения. Почта вскрывалась, были случаи нападения фанатичных мусульман на духовенство Миссии. За два года ежедневной напряженной работы о. Кирилл сумел изменить ситуацию в пользу Миссии. Он начал работу по переводу и изданию православной литературы, организовал миссионерскую школу, отстоял православные храмы от посягательств раскольников, добился повышения статуса Миссии, которая стала подчиняться непосредственно митр. Антонию. Многие из персидских чиновников опасались открыто противодействовать русским миссионерам.

О делах Урмийской миссии архим. Кирилл рассказал Императору Николаю II во время личной аудиенции 12 февраля 1904 г. Он основал Кирилло-Сергиевское Урмийское братство, попечителями которого были императрица Мария Феодоровна, митр. Антоний и товарищ обер-прокурора Св. Синода В.К. Саблер.

В мае 1904 г. решением Синода архим. Кирилл был назначен на викарную Гдовскую кафедру, и 6 августа в Александро-Невской Лавре был хиротонисан во епископа митр.

Антонием.

Еп. Кирилл ввел в Александро-Невской лавре всенародное пение и внебогослужебные катехизаторские беседы. Единоверцы его почитали за частые богослужения в единоверческих храмах. Ревностное служение еп. Кирилла было широко известно. Совершая в 1909 г. Крещенское богослужение в присутствии царской семьи, Владыка отказался выполнить требование министра двора из-за эпидемии совершить освящение великой агиасмы на кипяченой воде. Узы духовной дружбы связывали еп. Кирилла с великим праведником XX века св. прав. прот. Иоанном Кронштадтским, который завещал отпевать себя именно еп. Кириллу.

В декабре 1909 г. Синод назначил еп. Кирилла на Тамбовскую кафедру. Все было ново для тамбовской паствы: и проникновенные его проповеди, и полноуставные службы (всенощное бдение длилось пять и более часов), и неустанная энергия епископа, который совершал архипастырские поездки по городам и весям епархии (за год Владыка успевал объезжать до 120 храмов по российским дорогам). Он ввел архипастырские беседы с народом и общенародное пение, а также ежегодное совершение заупокойных литургий в дни памяти тогда еще не канонизированных прот. Иоанна Кронштадтского, свт. Феофана Затворника, свт. Питирима Тамбовского, старца Оптинского Амвросия. После литургии все городское духовенство съезжалось на торжественную панихиду, а в семинарии и прочих образовательных учреждениях устраивались чтения в память подвижников благочестия.

Владыка основал Церковно-археологический комитет, учредил Тамбовское просветительско-миссионерское Питиримовское братство, организовал строительство нового семинарского храма, открыл несколько благотворительных обществ. Любовь к владыке Кириллу была всеобщей. Это было уникальным явлением, чтобы архипастырь был одинаково любим и почитаем духовенством, паствой, светскими властями и даже прессой.

Тяжелым испытанием для Церкви стало изменение общественно-политического строя государства Российского в феврале 1917 г. Архиеп. Кирилл вместе с еп. Пермским Андроником были наиболее деятельными участниками Поместного Собора 1917 г. и выступили инициаторами издания материалов о Соборе. 1 апреля 1918 г. Святейший Патриарх Тихон назначил архиеп. Кирилла митрополитом Тифлисским и Бакинским, Экзархом Кавказским. Однако до Тифлиса митр. Кирилл не добрался из-за военных действий и вернулся в столицу, где продолжил служить как член Св. Синода. Здесь вскоре он был арестован и два месяца провел в тюрьме. В апреле 1920 г. Владыка был назначен на вдовствующую Казанскую кафедру.

В Казани владыка Кирилл пребывал с июня по август 1920 г., пока не был снова арестован и заключен в Таганскую тюрьму. В январе 1922 г. был освобожден из тюрьмы и прибыл в Казань, жители которой с ликованием встречали своего архипастыря. Через три месяца, в августе 1922 г., Владыку вновь арестовали.

Сначала он находился в Московской тюрьме, потом в ссылке в Усть-Сысольске, затем последовала новая ссылка в Зырянский край.

В 1925 г. скончался Святейший Патриарх Тихон и было обнародовано его завещание, в котором митр. Кирилл назывался первым среди преемников патриарха по управлению Церковью в период до избрания нового патриарха. Свт. Тихон, таким образом, косвенно указывал на владыку Кирилла как на наиболее достойного кандидата в патриархи. Однако митр. Кирилл в это время находился в ссылке, поэтому Патриаршим Местоблюстителем был избран митр. Петр Крутицкий, который также вскоре был арестован и изолирован властями. Во главе Церкви встал Заместитель Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский).

В 1926 г. после неудачной попытки избрания митр. Кирилла новым Патриархом его отправили в ссылку, на сей раз в Туруханскую область (Красноярского края).

В 1929 г. владыка Кирилл выступил против позиции митр. Сергия, связанной с перемещением архиереев и запрещением в служении несогласных. В результате в феврале 1930 г. митр. Сергий вместе с Синодом уволил митр. Кирилла за штат.

20 ноября 1937 г. 74-летний митр. Кирилл был расстрелян в Чимкенте вместе с другим старцем – митрополитом Иосифом (Петровых).

Юбилейный Собор 2000 г. принял акт о канонизации митр. Кирилла в лике новомучеников Российских для общецерковного почитания.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Вып.1–3. Тверь, 1992–1999.

Епископы-исповедники. Сан-Франциско, 1971.

Иоанн (Снычев), митрополит. Оппозиция митрополита Кирилла // Стояние в вере. Очерки церковной смуты. СПб, 1997.

Иоанн ( Снычев),митрополит Санкт-Петербургский иЛадожский. Церковные расколы в русской церкви 20-х и 30-х годов XX столетия – Григорианский, Ярославский, Иосифлянский, Викторианский и другие, их особенности и история. 2 -е изд. Сортавала, 1993. С. 3 8 7 – 401.

Левитин-Краснов А, Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. В 3 т. М,1996. С. 38–42.

Мануил (Лемешевский),митрополит. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. В 6 т. Ирланген, 1979–1989.

Поспеловский ДВ. Русская Православная Церковь в XX веке. М, 1995.

Регелъсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917–1945. Париж, 1977.

Цыпин Владислав, протоиерей. Русская Православная Церковь (1925–1938). М , 1999.

Родился в селе Барановке Вольского уезда Саратовской губ. в семье псаломщика. Отец его умер, когда мальчику исполнилось 9 лет. Вскоре после этого поступил в Саратовскую духовную семинарию. В 24 года он почувствовал в себе дар миссионерского служения. Обладая солидными богословскими знаниями, он вступил в Саратовское Братство Святого Креста и по благословению еп. Саратовского и Царицынского Тихона отправился в качестве миссионера Братства в родное село

Барановку, которое находилось под сильным влиянием старообрядцев. Он был уверен, что отход от Православия возможен только тогда, когда нет церковной проповеди и подлинного просвещения. Поэтому его первым делом было основание церковноприходской школы, где он состоял директором и законоучителем. Позднее он был назначен учителем русско-славянского языка духовного училища и миссионером Братства. Он организует миссионерские беседы и основывает противораскольническую библиотеку в г. Вольске. Через три года еп. Тихон назначает его миссионером среди староверов Саратовской епархии. За время своего миссионерского служения с 1876 по 1895 г. Константин Алексеевич обратил из раскола и сект в Православие более 500 человек По просьбе митрополита Московского и Коломенского Сергия (Ляпидевского), обеспокоенного активностью старообрядцев в Московской губ., 4 марта 1895 г. Голубев был назначен на протоиерейскую должность в Богородск

12 марта еп. Можайский Тихон (Никаноров) рукоположил его во священники. Отец

Константин быстро снискал расположение и доверие православных и старообрядцев.

Он вошел в число директоров Богородского уездного отделения попечительного комитета о тюрьмах и стал принимать активное участие в его деятельности. За миссионерскую деятельность среди старообрядцев и сектантов о. Константин был награжден наперсным крестом. В 1896 г. он назначается председателем Богородского Богоявленского отделения Кирилло-Мефодиевского Братства, а в 1897 г. – законоучителем церковноприходской школы при фабрике Шибаевых и членом попечительного совета Богородской женской прогимназии.

Образование и воспитание женщин, по мнению о. Константина, определяет состояние веры и религиозного просвещения страны и то, какими будут граждане России.

Поэтому в 1900 г. о. Константин открыл женскую церковно-приходскую школу при Богоявленском соборе Богородска и занял там должности заведующего и законоучителя.

Имея много обязанностей, о. Константин не оставлял миссионерской работы и, помимо проповедей в соборе, выступал с публичными беседами в городе и в селах Богородского уезда. Отец Константин был духовно близок прот. Иоанну Восторгову, часто бывал в Москве, служил в Покровском соборе и Пудовом монастыре, а в приезды Императора Николая участвовал в торжественных молебнах в Кремле.

В 1913 г. умерла супруга о. Константина, Мария Никитична.

После революционного переворота 1917 г. начались гонения на Церковь. Очень скоро волны репрессий докатились до провинциального и тихого Богородска. Одним из первых был арестован о. Константин. Несколько дней он содержался под арестом в Богородской тюрьме, а затем без суда и следствия был приговорен к смертной казни.

О подробностях гибели прот. Константина мы узнаем из доклада члена Всероссийского Церковного Поместного Собора 1917–1918 гг. В. П. Шеина (впоследствии архимандрита Сергия, новомученика): «При расстреле в Богородске протоиерея отца

Константина Голубева убийцы нанесли ему только рану и еще живого бросили в яму и стали засыпать землею. Несчастный поднимал из ямы голову и молил прикончить его; находящаяся при этом дочь его на коленях с рыданиями умоляла также, чтобы отца не хоронили живым, но ничего не помогало, и злодейство было доведено до конца, его засыпали живым».

Прот. Константин прослужил в Богородске двадцать три года и за это время стал духовным отцом д ля многих жителей города. Когда отряд красногвардейцев вывел священника из тюрьмы и повел к месту казни, за ним последовало множество его духовных чад, и те из них, кто шли близко, слышали, как о. Константин говорил слова Спасителя: «Не ведают, что творят».

Расстреляли о. Константина на опушке соснового бора и закопали в неглубоком овраге полуживым. По свидетельству очевидцев, земля над погребенным еще некоторое время «дышала». Впоследствии пришедшие на место его расстрела закапывали торчавшие из-под земли ступни его ног и концы рясы. Очевидцы вспоминали, что вместе с о. Константином были расстреляны женщина, бесстрашно его защищавшая, и воин, отказавшийся привести в исполнение смертный приговор. Их тела были сброшены в тот же ров. По свидетельству старшей дочери о. Константина, Марии Константиновны, приговор привел в исполнение некий Белов. Больная совесть, очевидно, тревожила убийцу.

Ему не раз являлся покойный о. Константин. И однажды, увидев свою жену, вошедшую в дом с неубранными волосами, Белов в припадке умопомешательства принял ее за расстрелянного протоиерея, выстрелил в нее и застрелился сам.

Многие десятилетия место кончины о. Константина почиталось благочестивыми жителями Богородска, хотя безбожники не раз пытались уничтожить его. Духовные дети и почитатели мученика приносили на его могилу цветы, иконы и свечи, возжигали лампады, служили панихиды. 20 ноября 1995 г. были открыты и освидетельствованы его нетленные мощи, а в 1996 г. священномученик Константин Богородский был канонизирован как местночтимый святой Московской епархии. В августе 2000 г. состоялось общецерковное прославление его в лике новомучеников Российских.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 1–7. Тверь, 1992–2002.

Русская Церковь на рубеже веков. Юбилейный Архиерейский Собор Московской Патриархии: Документы и материалы. Комментарии прессы. Богословский анализ. Общественный резонанс. СПб., 2001.

Родился 19 июля 1881 г. в Полтавской губ. в семье псаломщика из Миргорода.

По окончании в 1902 г. Полтавской духовной семинарии отправился в Алеутско-Аляскинскую епархию, во главе которой стоял будущий Патриарх, тогда епископ Тихон

(Белавин). 1 августа 1902 г. был определен на должность учителя Уналашкинской миссионерской школы. 1 июля 1905 г. переведен учителем двухклассной миссионерской школы в г. Ситку. В день памяти прп. Сергия Радонежского, 25 сентября 1905 г., еп. Аляскинский Иннокентий (Пустынский) постриг Симеона в монашество с именем Серафим. 2 октября 1905 г. он был посвящен в иеродиакона с причислением к Ситкинскому архиерейскому дому. В праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 25 марта 1906 г. был рукоположен в сан иеромонаха. В этом же году (1 августа) назначен настоятелем Нушегакского прихода и начальником Нушегакской духовной миссии. 25 марта 1908 г. иером. Серафим определен преподавателем Св. Писания и основного богословия в Ситкинской духовной семинарии.

Расстроенное здоровье побудило его подать прошение об освобождении от занимаемой должности. Служение иером. Серафима в далекой Аляскинской епархии было непродолжительным, но плодотворным. Свт. Тихон высоко ценил ревностного миссионера за личное благочестие, за чуткое и умелое обращение с новопросвещенной паствой.

Миссионерские труды о. Серафима продолжились во Владикавказе. С 25 мая по 25 августа 1909 г. он состоял помощником епархиального миссионера Владикавказской епархии. 1 сентября был назначен духовником Александровской духовной семинарии (в г. Ардоне в Осетии) с освобождением от должности помощника епархиального миссионера. 13 апреля 1910 г. переведен из Ардона и поставлен наместником Могилево-Братского монастыря. 23 июня 1910 г. стал наместником Ярославского Толгского монастыря, который был под началом свт. Тихона, тогда архиеп. Ярославского. 11 мая 1912 г. о. Серафим был возведен в сан игумена.

В 1913 г. в монастыре была устроена сельскохозяйственная пчеловодческая школа с приютом для сирот на 25 человек На пожертвования свт. Тихона был расширен монастырский странноприимный дом. С началом войны 1914 г. иг. Серафим учредил при Толгском монастыре лазарет для раненых. Как наместник, он деятельно участвовал в подготовке и проведении праздника 600-летия монастыря (в августе 1914 г.). В 1915 г. о. Серафим был назначен настоятелем Угличского Алексеевского монастыря и возведен в сан архимандрита.

2(15) февраля 1920 г. состоялась хиротония архим. Серафима во епископа Угличского, викария Ярославской епархии. С июля 1922 г. еп. Серафим находился в Ярославской тюрьме. 15 января 1924 г. был назначен временно управляющим Ярославской епархией, а также Харьковской епархией. 18 мая 1924 г. подвергся новому аресту. В 1924 г. Святейший Патриарх Тихон возвел его в сан архиепископа.

В 1925 г. Владыка Серафим стал заместителем Патриаршего Местоблюстителя.

В марте 1927 г. архиеп. Серафим был заключен во Внутреннюю тюрьму ОГПУ.

Через три дня освобожден и выслан в Углич. Владыка Серафим управлял Церковью до

30 марта (12 апреля) 1927 г., до освобождения из заключения митр. Сергия, которому он передал свои права.

Издание «Послания (Декларации) Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и Временного при нем Патриаршего

Св. Синода об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти» 26 (29) июля 1927 г. внесло в церковную жизнь разделения. Болезненное отношение оно вызвало и в Ярославской епархии. Митр. Агафангел, архиеп. Серафим, митр. Иосиф, архиеп. Варлаам (Ряшенцев), еп. Евгений (Кобранов) подписали обращение на имя митрополита Сергия. Указывая на превышение Заместителем Патриаршего

Местоблюстителя канонических полномочий, иерархи выражали глубокое сожаление об избрании такого направления деятельности, при котором «начало духовное и Божественное в домостроительстве церковном всецело подчиняется началу мирскому и земному». Подписавшиеся архиереи выражали верность иерархическому подчинению

Местоблюстителю Патриаршего Престола митрополиту Петру и объявляли о самостоятельном управлении Ярославской епархией.

Из переписки митрополитов Агафангела и Сергия видно, что архиеп. Серафим был удален властями из Ярославской епархии. 17 февраля 1928 г. он был арестован, выслан в Могилев и находился в заключении в Буйничильском Свято-Духовом монастыре.

В марте 1929 г. Владыка вновь был арестован и осужден на три года заключения в

Соловецком лагере, где его постоянно посылали на тяжелые общие работы. Поднимая кирпичи на постройку двухэтажного здания, Владыка упал с лесов и переломал себе ребра, которые неудачно срослись, что сделало его инвалидом. Осенью 1930 г. он был отправлен на строительство Беломорканала. В марте 1932 г. Владыку освободили и направили этапом в ссылку к северу от Вятки.

В 1933 г. он был осужден на 3 года ссылки, несколько позднее приговорен к 5 годам лагеря. 9 ноября 1937 г. исповедник и священномученик архиеп. Серафим был расстрелян.

На юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 г. был прославлен в лике новомучеников Российских. День памяти – 14 (27) ноября.

Сохранились труды архиепископа Серафима: «История Толгского монастыря,

1314–1914 гг.», а также «Увещевание... обращенное к митрополиту Сергию и врученное ему 27 января 9 февраля 1928 года», помещенное в издании: Польский М. Новые мученики российские. В 2 т. Джорданвилль, 1949,1957.

Литература

Елевферий,митр. Неделя в Патриархии. Париж, 1933. С. 84, 124–126, 128.

Левитин-Краснов А, Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. В 3 т. М.,1996.

Митрополит Мануил (Лемешевский). Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. В 6 т. Ирланген, 1979–1989. Т. 6.

Поспеловский ДВ. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 107, 108, 153, 186.

Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917–1945. Париж, 1977.

Уральские Церковные Ведомости, 1928, № 5–6. С. 8.

Родился в селе Косовка Сквирского уезда Киевской губ. в семье диакона. Обучаясь в Киевской духовной семинарии, особый интерес имел к богословским наукам. Профессор

Киевской духовной академии, знаменитый богослов архим. Сильвестр Малеванский (впоследствии епископ Каневский, викарий Киевской епархии и ректор академии) имел слабое зрение, и ему потребовался помощник, которым был назначен Иустин. В его обязанности входило чтение вслух сочинений богословского характера. Он помогал профессору в его работе над двумя первыми томами пятитомного труда «Догматическое богословие». Близость к такому подвижнику помогла Иустину избежать популярных в то время религиозно-философских исканий и углубить свое религиозно-нравственное мировоззрение.

Каникулы Иустин проводил в своем родном селе, которое, как и весь район, было наполнено сектантами-штундистами. Молодой богослов заинтересовался их мировоззрением и образом жизни. По окончании в 1887 г. академии Иустин принял решение посвятить себя миссионерскому служению, причем деятельность светского миссионера он предпочел деятельности миссионера в духовном сане, поскольку она могла принести больше плодов в деле обращения сектантов-штундистов. Свои соображения Иустин изложил в письме к митр. Платону (Городецкому). 7 марта 1889 г. он был назначен миссионером Киевской епархии, исполняя должность учителя церковно-приходской школы Киевского Свято-Владимирского братства. Результатом его миссионерской деятельности явился труд «Обличение штунды в библейских текстах», который был предназначен для миссионеров и пастырей. В 1890 г. Полтавский еп. Иларион пригласил Иустина Львовича преподавать всеобщую и русскую гражданскую историю в Полтавской духовной семинарии, а также исполнять обязанности епархиального миссионера. Этому служению он посвятил более 20 лет. В числе его слушателей были православные, раскольники-старообрядцы, сектанты и толстовцы. В докладе «Задачи нашей противосектанской миссии», который был прочитан на публичном заседании Полтавского Комитета миссионерского общества, Иустин Львович проанализировал причины возникновения и успешного распространения сектантского движения в России, а также меры по противодействию ему. Одной из главных причин, по его мнению, было пренебрежение духовенства к своему служению. Написанное им пособие для обличения штундизма – «Руководство для сельских пастырей» – выдержало два издания.

Как опытный миссионер, Иустин Львович был направлен на 2-й миссионерский съезд, который проходил в июне 1891 г. в Москве. Видя в его лице ревностного труженика- миссионера, епископ Полтавский Иларион предложил ему принять сан пресвитера. Он согласился, но при условии, чтобы оставаться неженатым. 2 февраля 1892 г., в праздник

Сретения Господня, он был рукоположен в сан пресвитера.

На 3-м Всероссийском миссионерском съезде была одобрена «Миссионерская программа Закона Божия», подготовленная о. Иустином. В 1894 г. он был назначен на кафедру гомилетики, литургики и практического руководства для пастырей Полтавской духовной семинарии, а в 1896 г. – епархиальным наблюдателем церковных школ

Полтавской епархии. По долгу своей службы о. Иустин часто объезжал приходы епархии, проводя миссионерские беседы с населением. Жил он строго по-монашески в скромной келье при монастырской гостинице, проводя время в молитве и духовном чтении. В период летних каникул совершал паломничество на Св. Землю или по российским обителям.

Принимал активное участие в работе миссионерских съездов.

Особым было его отношение к школе и к детям. Своими знаниями и личным духовным опытом он делился не только с учителями, но и с детьми, которые очень любили его. Пробыв весь день в школе, он вместе с учащими и учащимися выслушивал вечерние молитвы, потом у него брали благословение, но никто не спешил расходиться. Все быстро и бесшумно рассаживались вокруг него, и батюшка начинал рассказ о Св. Земле, о Почаевской Лавре, о Соловецком монастыре, об Оптиной Пустыни, о Валаамском монастыре, о свт. Феофане Затворнике, о прп. Серафиме Саровском, прп. Амвросии

Оптинском, св. прав. Иоанне Кронштадтском, которого он знал лично и с которым ему посчастливилось совершать Божественную литургию.

Епархиальное начальство неоднократно предлагало ему принять сан архиерея, но он по смирению отклонял это предложение. Лишь в конце 1910 г., после 20-летнего служения в должности епархиального миссионера он все-таки согласился. 23 декабря архиеп. Назарий постриг прот. Иустина в мантию с именем Сильвестр, а 25 декабря, в праздник Рождества Христова, иером. Сильвестр был возведен в сан архимандрита. В субботу 15 января 1911 г. в Санкт-Петербурге в зале заседаний Св. Синода произошло наречение архим. Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии. На следующий день, в воскресенье 16 января, в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась его хиротония во епископа.

В 1914 г. он был назначен в Челябинск, викарием Оренбургской епархии. Большую часть времени Владыка проводил в поездках по приходам Челябинского уезда.

В 1915 г. он стал епископом Омским и Павлодарским. Перед тем как направиться в Омск и вступить в управление епархией, он совершил паломничество в Иркутск, чтобы поклониться св. мощам свт. Иннокентия. В январе 1918 г. еп. Сильвестр побывал в Полтаве. Повсюду он наблюдал нравственное падение и развал хозяйственной жизни. Гражданские поезда из Полтавы не ходили, и Владыка вместе с сопровождавшим его диаконом попросились в одну из солдатских теплушек эшелона, который возвращался с фронта в восточные губернии. В вагоне среди молодых солдат находились безбожники-агитаторы, которые стали укорять тех, кто пустил в вагон священнослужителей, понося православную веру С грустью слушал их архипастырь. В течение восьми дней поездки он беседовал с солдатами, молился, читал дорожное Евангелие и наблюдал жизнь своих спутников.

В начале 1918 г. к власти в Омске пришли большевики, которые обнародовали декрет

Советской власти об отделении Церкви от государства. С этого момента последовали открытые гонения на Церковь и верующих со стороны безбожных властей. Первой их жертвой стал еп. Сильвестр, которого арестовали, не дав одеть теплую одежду, и по сибирскому морозу повели в помещение совета депутатов. Православный народ возмутился и стал протестовать против ареста Владыки. Власти объявили в городе осадное положение, началась непрерывная стрельба, красногвардейцы разгоняли народ, и люди вынуждены были разойтись.

Вскоре началась гражданская война. Власть в городе перешла к Белой армии. В ноябре

1918 г. в Томске состоялось совещание архипастырей Сибири, которое организовало Высшее временное церковное управление Сибири, его возглавил архиеп. Сильвестр. В Сибири была восстановлена учебная деятельность духовных семинарий и училищ. 29 января 1919 г. архиеп. Сильвестр привел к присяге адмирала Колчака. В мае-июне он совершил поездки по Томской, Красноярской и Иркутской епархиям. В Омске издавались журналы «За святую Русь» и «Сибирский Благовестник».

Но в 1919 г. власть в городе вновь перешла большевикам. Владыку, который не согласился покидать свою паству, сразу же арестовали и заключили в тюрьму. Безбожники уготовили Святителю жестокую и мучительную смерть. Они распяли его, прибив гвоздями к полу его руки. Затем раскаленными шомполами прижигали его тело, пронзив, наконец, раскаленным шомполом его сердце. Архиеп. Сильвестр принял мученическую кончину 26 февраля 1920 г.

Литература

Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской

Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Т. 4. Тверь, 2000.

По окончании Нижегородской духовной семинарии поступил волонтером в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1899 г. со степенью кандидата богословия. Был назначен настоятелем Петербургского Никольского единоверческого собора и директором реального училища при том же соборе. В мае 1918 г. пострижен в рясофор, а 3 июня хиротонисан во епископа Охтенского (единоверческого) с подчинением митр. Петроградскому.

В 1920 г. еп. Симон был переведен на Уфимскую (единоверческую) кафедру.

12 сентября 1921г. принял мученическую кончину в Уфе.

Канонизирован 26 октября 1999 г.

Литература

Регелъсон Л. Трагедия русской Церкви. Париж, 1977. С. 526.

Церковные ведомости, 1918, № 21–22. С. 163.