Храм для живого Бога

Нигде, кроме как в Церкви, мы не услышим о той непостижимой высоте человеческого призвания, о которой говорит апостол Павел всем Христовым ученикам: «Разве не знаете, что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас?» [1Кор 3:16]. «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» [2Кор. 13:5]. Человек в Церкви сам должен стать храмом для обитающего в нем Бога!

Но есть ли такие люди среди нас и знаем ли мы вообще о них? Конечно, такие люди – это все святые, ведь святость и есть присутствие Духа Святого в человеке! Именно Христос, открывающий Себя в Духе Святом, сияет во святых! А вот Дева Мария стала Храмом Божиим в совсем особом смысле, ибо Она носила в Себе «Носящего вся»²⁶ – от Нее Невидимое Слово облеклось плотью.

И о том, что Та, Которой уготовано стать храмом для Живого Бога, посвящается Всевышнему, говорит праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В этот день родители Марии, Иоаким и Анна, исполнили свой обет – посвятили свою дочь Богу.

Об этом событии говорит Предание Церкви. Но и в Писании, в Ветхом Завете, в котором скрываются корни всего, что доныне происходит в нашей жизни, есть подобная история: однажды несчастная женщина по имени Анна плакала перед дверями Дома Господня и просила Бога даровать ей сына, обещая посвятить его Богу же – отдать в Храм на служение. Бог исполнил просьбу Анны: ее сын Самуил вырос и стал пророком. Именно он помазал на царство юношу Давида, из рода которого должен был прийти Христос.

Прошло десять веков после царя Давида, и Дева Мария, получив в день Благовещения откровение, идет к своей родственнице – Елисавете, уже шесть месяцев носящей в себе Иоанна, будущего пророка и Крестителя. В ответ на приветствие Елисаветы Мария произносит: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем...» [Лк. 1:46–47]. И это напоминает гимн благодарения матери пророка Самуила, который воспела она, приводя сына в Храм: «Возрадовалось сердце мое в Господе» [1Цар. 2:1].

Так новозаветная история перекликается с ветхозаветной, и так Ветхий Завет находит завершение в Завете Новом, в котором исполняется его надежда – пришествие в мир Христа. И для того чтобы Сын Божий пришел в мир, Дева Мария посвящается Богу – вводится в Иерусалимский храм. Это жертва родителей Марии, а затем и Ее Самой. Жертва людей, самих себя, и друг друга, и всю свою жизнь посвятивших Богу.

В Храме Мария вошла в Святая Святых – и нам сегодня трудно, просто невозможно представить, что Дева оказалась там, куда мог входить лишь только первосвященник один раз в год. Не так давно при археологических раскопках в Иерусалиме была найдена табличка времен Второго храма с очень грозным объявлением на трех языках – греческом, латыни и еврейском, – предупреждающая, что тот, кто нарушит границы храмовой территории (будучи язычником, выйдет за пределы отведенного для них места), сам будет повинен в своей смерти. И если такую норму допускали римские власти, под чьим господством находилась тогда Иудея, то что же сказать о властях религиозных? Как бы они отреагировали на такое нарушение Закона!

Но ведь и апостол Павел называет проповедь о Христе безумием для неверующего сознания, и даже Самого Господа Его противники обвинят не только в нарушении традиций, но даже в богохульстве. Царство Божие превосходит царство земное, и благовесте о нем превосходит рамки обыденного. Надмирный приходит в мир. Предвечный рождается во времени, Вездеприсутствующий становится человеком. И на Деве Марии Всемогущий Бог являет Свою силу и славу: Она прежде Рождества, в Рождестве и по Рождестве – Дева; Она по истечении земной жизни – в Успении – совоскресла Христу Богу.

Праздники Успения и Введения во храм перекликаются: «Ангели, вхождение Пречистыя зряща, удивишася, како Дева вниде во Святая Святых» – этот запев звучит на утрене праздника Введения во храм. И это созвучно словам о восхождении Девы Марии в горний мир после Ее кончины, которые мы слышим на утрене Успения: «Ангели, успение Пречистыя видев, удивишася, како Дево восходит от земли на небо».

Когда мы говорим о праздниках Церкви, необходимо помнить, что для нас важным является не только историческая канва событий, но также их богословское осмысление и та духовная реальность, которую они являют. И о духовном смысле вхождения во Святая Святых митрополит Антоний Сурожский рассуждает так: «Речь не идет о том, что Божия Матерь физически была взята, введена в это таинственное место, речь здесь о том. что, когда Она достигла детской зрелости, но такой зрелости, которой мы не знаем, Она вошла во Святая Святых, то есть в область такой глубины богообщения, в которую не мог погрузиться даже первосвященник, даже освященный. Она вошла в эти глубины и пребывала в них – чистотой, молитвой, приобщенностью к Богу, неразлучным единством с Ним. И тут Она дошла до полноты той зрелости, которая сделала <...> возможным Боговоплощение, подарив Богу человеческую плоть, человеческую душу, человечество очищенное и освященное так, что Бог мог соединиться с этим человечеством, и это человечество не сгорело от этой встречи, и Бог не был умален этой встречей»²⁷.

В Иерусалимском храме, где воспитывалась Дева Мария, приносилась жертва благодарения и жертва за грех. Непорочный агнец становился жертвой, напоминанием о том, что за всяким грехом – отступлением от Бога, Источника жизни, – следует смерть. Только ведь «невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи», – напишет апостол [Евр. 10:4], и потому всё это «были образы для нас» [1Кор. 10:6].

Ветхозаветная жертва была прообразом той Крестной Жертвы за жизнь мира, которую принес на Голгофе Господь, о Котором Иоанн Креститель сказал: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» [Ин 1:29].

Когда – то Аврааму, ставшему отцом всех верующих, Бог повелел совершить нечто немыслимое – принести в жертву своего любимого сына, и Авраам послушал Бога, потому что верил Ему и «думал, что Бог силен и из мертвых воскресить» [Евр. 11:19]. В самый последний момент Ангел остановил занесенный над Исааком нож. И когда человек мог так Бога возлюбить, что свое самое дорогое решился Богy отдать, то, конечно, Бог не принял человеческого приношения, но Сам «послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» [1Ин. 4:9].

Иерусалимский храм, куда была приведена Дева Мария, где Архангел Гавриил возвестил священнику Захарии о рождении сына – Иоанна Предтечи, где Симеон Богоприимец исповедовал сорокадневного младенца Христом, где двенадцатилетний отрок Иисус спрашивал фарисеев и Сам отвечал им, где впоследствии, выйдя на служение, Он учил народ, – этот храм был разрушен. Исполнились слова Господа, когда на восторженные слова ученика: «Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания!» – Он ответил: «Всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне» [Мк. 13:1–2]. В 70-х годах первого века, через сорок лет после Вознесения Господа, Иерусалим после длительной осады был захвачен войсками языческого Рима, и храм погиб в огне. Так упразднилась ветхозаветная жертва, бывшая лишь предображением той Жертвы, которую принес на Кресте Господь Иисус Христос. Эта Жертва всегда является в Церкви в Таинстве Причащения, потому что в этом Таинстве приходит к нам Сам Господь – Жертва за жизнь мира, Бог, ставший человеком и воспринявший Свою Плоть от Девы Марии, которая есть «Пречистый Храм Спасов».